Страница:
Ржавые петли заскрипели, открывая ворота перед обливающимся потом часовым в голубой униформе. Тот приоткрыл ворота ровно настолько, чтобы в них мог пройти один человек, и отступил в сторону, держа карабин наготове. Ни один заключенный не мог считаться свободным, пока не вышел за пределы тюрьмы, и трое мужчин, направляющихся в сторону от главного корпуса тюрьмы, не были исключением. Если они попытаются бежать, наброситься на сопровождающих их стражников или еще каким-либо образом нарушить тюремные правила, часовой у ворот подстрелит их не задумываясь.
Джесс Харпер, начальник окружной тюрьмы в Рио-Верде, знал эти правила как никто другой. Это были его собственные правила, и бывали времена, когда он желал, чтобы заключенный нарушил их. Конвоируя этих троих к воротам, он в душе надеялся, что кто-нибудь из них совершит какую-нибудь глупость и он сможет разнести его череп из револьвера. Он не спускал глаз с Дэна Карлина. Если кто из троицы и был способен на глупый шаг, так это неуклюжий Дэн Карлин. Сплошные мускулы и никаких мозгов. Дэн Карлин провел большую часть своего заключения в одиночной камере за нанесение увечий другому заключенному. Он ударил его молотком в лицо. Его сила очень пригодилась бы в каменоломне, но ему нельзя было доверять, и они продержали его в каменном мешке последние девять месяцев. Если ярость овладеет им, то он может попытаться наброситься на конвоира. Тогда… Начальник тюрьмы улыбнулся про себя и взвел курки своего короткоствольного ружья, которое заключенные прозвали «Святой Иисус».
За Дэном следовал Коул Карлин, юркий, как крыса. Его голова постоянно вертелась на подвижной шее, осматривая все вокруг. У Коула мог быть нож, который он прячет в складках одежды, и он мог попытаться пустить его в ход на прощание, прежде чем выйти за ворота на свободу.
«Только попробуй!» — ласково пробормотал начальник тюрьмы про себя.
Стэси Бриджеса он исключал. Стэси был слишком умен, чтобы пойти на глупую выходку. Во время своего заключения Стэси следовал всем тюремным правилам, звал каждого стражника «сэр» и всячески избегал конфликтов с администрацией. Светловолосый, голубоглазый Стэси обманул бдительность некоторых охранников. Они принимали его за кроткого набожного юношу, который однажды свернул с дороги добродетели и никогда ни сделает этого еще раз. Но начальник тюрьмы не верил в его раскаяние. Он подметил искорки ненависти, мелькавшие порой в его невинных голубых глазах. Стэси Бриджес еще вернется.
— Стой! — рявкнул начальник тюрьмы.
Группа подошла уже к воротам. Конвой отошел в тень, отбрасываемую гранитной стеной.
— Согласно законам этого штата вы, бывшие заключенные, свободны. Вы отбыли свой срок и возместили свой долг перед людьми этого штата. — Джесс Харпер перевел дух. С формальностями было покончено. — А теперь чтоб духу вашего здесь не было! Убирайтесь вон!
Стэси Бриджес повернулся к нему лицом.
— Мне кажется, что у вас остались кое-какие наши вещи.
— Совершенно верно, Стэси, — отозвался Харпер. На его плече висели три пояса с револьверами. Оружие заржавело из-за отсутствия ухода за ним. Сняв пояса с плеч, он швырнул их за ворота на пыльную, иссушенную солнцем землю. — Пусть эти револьверы послужат вам обратным билетом сюда. Я оставлю теплую камеру для каждого из вас, мерзавцы!
Дэн и Коул поспешили за ворота на свободу, но Стэси Бриджес продолжал стоять.
— Когда мы сюда попали, у нас было три хороших лошади. Мы хотим получить их назад.
Начальник тюрьмы весело рассмеялся.
— Лошади? Ты паршивый сукин сын! Чем, вы думаете, я вас кормил все это время?
Бриджес шагнул вперед, но, увидев дуло «Святого Иисуса» на уровне своей груди, одумался. В ярости он повернулся на каблуках и покинул территорию тюрьмы. Ворота со скрипом закрылись за его спиной.
Дэн Карлин держал в руках пояса с оружием, очищая их от песка. Он взглянул на искаженное яростью лицо Стэси и нахмурился.
— Мне кажется, это была не конина, Стэси. Я ел конину, и ее вкус отличается от той дряни, которой он нас кормил. У конины…
— Заткнись! — Бриджес схватил один из поясов и начал застегивать его вокруг талии. — Сукин сын продал наших лошадей!
Коул Карлин повертел головой вокруг. Сколько хватало глаз, вдаль простиралась сухая каменная пустыня.
— Без лошадей нам ни за что не добраться до Лаго, Стэси.
Бриджес сплюнул в пыль.
— Доберемся. Мы доберемся до Лаго, даже если нам придется ползти на карачках.
ГЛАВА 4
ГЛАВА 5
Джесс Харпер, начальник окружной тюрьмы в Рио-Верде, знал эти правила как никто другой. Это были его собственные правила, и бывали времена, когда он желал, чтобы заключенный нарушил их. Конвоируя этих троих к воротам, он в душе надеялся, что кто-нибудь из них совершит какую-нибудь глупость и он сможет разнести его череп из револьвера. Он не спускал глаз с Дэна Карлина. Если кто из троицы и был способен на глупый шаг, так это неуклюжий Дэн Карлин. Сплошные мускулы и никаких мозгов. Дэн Карлин провел большую часть своего заключения в одиночной камере за нанесение увечий другому заключенному. Он ударил его молотком в лицо. Его сила очень пригодилась бы в каменоломне, но ему нельзя было доверять, и они продержали его в каменном мешке последние девять месяцев. Если ярость овладеет им, то он может попытаться наброситься на конвоира. Тогда… Начальник тюрьмы улыбнулся про себя и взвел курки своего короткоствольного ружья, которое заключенные прозвали «Святой Иисус».
За Дэном следовал Коул Карлин, юркий, как крыса. Его голова постоянно вертелась на подвижной шее, осматривая все вокруг. У Коула мог быть нож, который он прячет в складках одежды, и он мог попытаться пустить его в ход на прощание, прежде чем выйти за ворота на свободу.
«Только попробуй!» — ласково пробормотал начальник тюрьмы про себя.
Стэси Бриджеса он исключал. Стэси был слишком умен, чтобы пойти на глупую выходку. Во время своего заключения Стэси следовал всем тюремным правилам, звал каждого стражника «сэр» и всячески избегал конфликтов с администрацией. Светловолосый, голубоглазый Стэси обманул бдительность некоторых охранников. Они принимали его за кроткого набожного юношу, который однажды свернул с дороги добродетели и никогда ни сделает этого еще раз. Но начальник тюрьмы не верил в его раскаяние. Он подметил искорки ненависти, мелькавшие порой в его невинных голубых глазах. Стэси Бриджес еще вернется.
— Стой! — рявкнул начальник тюрьмы.
Группа подошла уже к воротам. Конвой отошел в тень, отбрасываемую гранитной стеной.
— Согласно законам этого штата вы, бывшие заключенные, свободны. Вы отбыли свой срок и возместили свой долг перед людьми этого штата. — Джесс Харпер перевел дух. С формальностями было покончено. — А теперь чтоб духу вашего здесь не было! Убирайтесь вон!
Стэси Бриджес повернулся к нему лицом.
— Мне кажется, что у вас остались кое-какие наши вещи.
— Совершенно верно, Стэси, — отозвался Харпер. На его плече висели три пояса с револьверами. Оружие заржавело из-за отсутствия ухода за ним. Сняв пояса с плеч, он швырнул их за ворота на пыльную, иссушенную солнцем землю. — Пусть эти револьверы послужат вам обратным билетом сюда. Я оставлю теплую камеру для каждого из вас, мерзавцы!
Дэн и Коул поспешили за ворота на свободу, но Стэси Бриджес продолжал стоять.
— Когда мы сюда попали, у нас было три хороших лошади. Мы хотим получить их назад.
Начальник тюрьмы весело рассмеялся.
— Лошади? Ты паршивый сукин сын! Чем, вы думаете, я вас кормил все это время?
Бриджес шагнул вперед, но, увидев дуло «Святого Иисуса» на уровне своей груди, одумался. В ярости он повернулся на каблуках и покинул территорию тюрьмы. Ворота со скрипом закрылись за его спиной.
Дэн Карлин держал в руках пояса с оружием, очищая их от песка. Он взглянул на искаженное яростью лицо Стэси и нахмурился.
— Мне кажется, это была не конина, Стэси. Я ел конину, и ее вкус отличается от той дряни, которой он нас кормил. У конины…
— Заткнись! — Бриджес схватил один из поясов и начал застегивать его вокруг талии. — Сукин сын продал наших лошадей!
Коул Карлин повертел головой вокруг. Сколько хватало глаз, вдаль простиралась сухая каменная пустыня.
— Без лошадей нам ни за что не добраться до Лаго, Стэси.
Бриджес сплюнул в пыль.
— Доберемся. Мы доберемся до Лаго, даже если нам придется ползти на карачках.
ГЛАВА 4
— Тишина в зале! — Калеб Боувен стукнул по столу деревянным молотком, но ни один человек в переполненной комнате не обратил на него внимания. Эзра Малкин спорил с Тадеусом Брайном, а Язон Хобарт орал на Генри Белдинга. — Тишина в зале, черт бы вас всех побрал!
Калеб стукнул по столу с такой силой, что с него слетела шелковая шляпа. Вид Калеба Боувена без его неизменного атрибута внес небольшое затишье. Гробовщик поднял шляпу с пола и водрузил обратно на голову со всем достоинством, которое только мог собрать.
— Так-то лучше, — сказал он уязвленным голосом. — Мы собрались здесь, чтобы обсудить ряд важных вопросов, а не драть глотки. Как только что избранный мэр города, я призываю собрание к порядку и первым вопросом предлагаю заслушать отчет шерифа Лаго о результате переговоров.
Редкие хлопки приветствовали Сэма Шоу, когда он поднялся со своего места неподалеку от двери. Калеб Боувен сел на свое место и обвел взглядом зал. Он не слушал, что говорил Сэм Шоу, потому что знал, что шерифу нечего сказать. Он смотрел на лица членов Совета города, пытаясь угадать, за что они будут голосовать. Он был уверен в Белдинге, Титусе Андерсоне, Тадеусе Брайне и Джеке Хобсоне. Они с самого начала были сторонниками решительных мер. Тадеус Брайн даже предложил послать кого-нибудь в Фаро-Сити, чтобы нанять пару стрелков. Предложение не прошло при незначительном перевесе.
Лаго зиждился на залежах серебра, которые первым открыл Дэйв Дрэйк и начал добывать Морган Аллен. На их долю приходилось восемьдесят процентов руды, добываемой в Драконовом каньоне. Деньги Дрэйка и Аллена поддерживали жизнь в городе. Поэтому, когда они говорили, все слушали.
— Сколько вы предложили ему, шериф? — задал вопрос Тадеус Брайн, и Сэм Шоу обратился взглядом к мэру, ища поддержки.
— Ну, так что, Сэм? — подал голос Калеб Боувен. — Ты сделал ему предложение или нет?
Шериф кашлянул и уставился на носки своих ботинок.
— Мне казалось… я не могу брать на себя такую ответственность… по крайней мере до собрания. И потом, как я уже говорил, он сказал мне, что он не наемный убийца.
— Все на свете имеет свою цену! — взорвался Боувен. — Единственное, что мы должны решить, сколько мы готовы выложить за его услуги.
— Но, господин мэр, это еще не все.
— Слово предоставляется члену Совета Дрэйку, — объявил Боувен. — Говори, Дэйв.
С места поднялся высокий, видный мужчина с седой шевелюрой. Он был одет в деловой костюм — черная пара и узкий галстук, — но это был человек, который большую часть своей жизни провел, ковыряясь в земле с лопатой и лотком и отстаивая свои права оружием и кулаками. Мужчина, сильный телом и духом.
— У нас в городе убийца, джентльмены. И насильник. Хладнокровно застрелены трое молодых людей и оскорблена честь женщины.
Титус Андерсон вскочил на ноги.
— Я молчу по поводу честного имени Кэлли Траверз, Дэйв, но что касается этих трех ублюдков…
Боувен прервал его ударом молотка по столу.
— Дождись своей очереди, Титус. У нас, черт побери, демократическое общество, и каждый имеет право высказать свою точку зрения без того, чтобы ему затыкали глотку.
— Я не затыкал, — пробормотал цирюльник, садясь на место.
Дрэйк проигнорировал выкрики с места.
— Трое молодых людей были убиты в салуне из револьвера, спрятанного в руке. Лаго — мирный город. И всегда им был. И всегда будет. У нас даже шериф ходит без оружия. Оно ему ни к чему. У него есть слово закона. Именно закон должен говорить в Лаго, а не револьверы.
Он сел под бурные аплодисменты.
Титуса Андерсона подбросило с места как на пружине.
— Я прошу слова, Калеб!
— Говори, — произнес Калеб обеспокоенно. — Но покороче.
— Билл Бордерс и две остальные крысы мертвы, но это нельзя назвать убийством, — начал агрессивно Андерсон. — Они пали в честном бою. Черт меня побери, Дэйв, там присутствовало несколько твоих погонщиков. Спроси у них. Они тебе расскажут все, как было. Бордерс затеял дуэль и проиграл. Вот и все.
— У него был спрятан револьвер в ладони, — упорно гнул свое Дрэйк. — Маленький револьвер.
— Ему очень повезло, что он у него был. Он, наверное, был наслышан об этом месте. Слух, очевидно, облетел весь чертов округ.
— Мистер Андерсон, пожалуйста… — Преподобный отец Басс поднялся с места, вытирая шею носовым платком. — Мистер Андерсон… вся эта профанация… Я, возможно, нарушаю порядок ведения собрания, но я хочу, чтобы все эти богохульства… чтобы эти речи прекратились. Мы приличные, цивилизованные люди. Давайте решать проблему сообща и в приличествующей нам манере.
Боувен сильно стукнул молотком по краю стола.
— Я присоединяюсь к мнению святого отца. Больше ни слова об убийстве и насилии! Эти вопросы не имеют прямого отношения к сегодняшнему собранию.
Он положил молоток и перелистал бумаги, лежащие перед ним на столе. Отыскав нужный лист, он поднял его и начал размахивать им, как флагом.
— Вот мой отчет как следователя, который я передам окружному судье, как только он прибудет в город. Это официальное заключение о состоянии Билла Бордерса, Томми Морриса и Фреда Шорта, составленное мною вчера вечером в салуне «Серебряный доллар», куда меня привел шериф Шоу. Заключение, как я уже говорил, носит официальный характер и поэтому написано официальным языком. Проще говоря, в заключении указывается: вышеупомянутые мерзавцы были мертвы как пробки к моменту моего прихода, и смерть могла быть вызвана любой из пуль, которые сидели в их телах.
— Ну при чем здесь это? — горестно вздохнул Дрэйк.
— А при том, мистер Дрэйк, что этот незнакомец чертовски здорово стреляет!
Морган Аллен вежливо кашлянул, обращая на себя внимание. Он сидел рядом с Дрэйком и тоже был одет в костюм дорогого покроя. Но на этом их сходство кончалось. За свои пятьдесят лет жизни Аллену ни разу не приходилось заниматься тяжелой работой. Его руки были белыми и нежными, а лицо круглым, как луна в полнолуние. Ему было очень жарко, и он говорил отрывисто, переводя дыхание.
— Вы называете его «незнакомец», господин мэр. Да, незнакомец. — Он взглянул на Белдинга измученным взглядом. — Он остановился в твоем отеле, Генри. Какое имя он указал в книге регистрации?
— Никакого, — ответил Белдинг.
Морган нахмурился.
— Он не указал имени? Никакого?
— Нет.
Морган провел ладонью по толстым губам.
— Странно. Безымянный, который стреляет как черт. Я разговаривал с Джонни Рулом. Джонни пил пиво с ребятами в «Серебряном долларе». Он видел дуэль. Он говорит, что незнакомец владеет револьвером с потрясающей быстротой. Он успевает выстрелить, прежде чем вы досчитаете до двух. Ну, ребята? На какие размышления это вас наводит? Я отвечу за вас. Это бандит. Профессиональный убийца. И если вы хотите знать мое мнение, это как раз тот человек, которого мы ищем.
Дэйв Дрэйк вскочил, пылая гневом.
— Какого черта…
Морган усмирил его одним твердым взглядом.
— Я знаю, мой компаньон против нарушения мирного облика нашего города, но я могу сказать, что знаю Стэси и братьев Карлин лучше, чем кто-либо в городе. Я не мог удержать их год назад, и я абсолютно уверен, что не смогу этого сделать и теперь. Я предлагаю попросить незнакомца остаться на несколько дней и заплатить ему, сколько он пожелает.
Преподобный отец воскликнул с отвращением:
— Пьяного убийцу?
— Я понимаю ваши чувства, преподобный отец, — ровным голосом продолжал Морган, — но мы должны считаться с обстоятельствами. Стэси Бриджес и братья Карлин относятся к той же категории убийц, что и незнакомец. В самом худшем случае они перебьют друг друга. Грубо говоря, мы стравливаем двух волков… даже четырех.
Он сел на место, жадно хватая воздух ртом. Калеб Боувен, заметив его состояние, ударил молотком по столу.
—Я думаю, мы перейдем к голосованию. Кто за то, чтобы нанять незнакомца, поднимите руки.
Только преподобный отец проголосовал против. Дэйв Дрэйк воздержался.
— Предложение принимается, — провозгласил Калеб. — Сэм, вы сделаете незнакомцу предложение. Можете взять с собой пару человек… Титуса и Генри… Выложите ему все как есть.
— А сколько мы можем ему предложить? — спросил Генри Белдинг.
— Сколько попросит, черт бы его побрал!
Всю дорогу Дэйв Дрэйк шагал молча, однако достаточно медленно, чтобы Морган поспевал за ним. Он заговорил только тогда, когда они достигли их конторы в самом начале улицы.
— Кэлли снимет с меня стружку. Она требует смерти незнакомца или высылки его из города.
— Мне плевать, чего требует Кэлли! — взвизгнул Морган. — У нас здесь с тобой вложены деньги, и мы не собираемся бросать дело только потому, что какая-то проститутка гневается, что ей не заплатили за труды.
— Кэлли не проститутка, — промямлил Дэйв.
— Ничего, она сойдет за таковую, пока город не обзавелся новой. — Он отошел в тень, отбрасываемую одним из фургонов, и вытер лицо мокрым платком. — Теперь послушай меня, Дэйв. Кэлли — девчонка Стэси, и он вряд ли будет в восторге от вашей связи. Но твои шашни с его женщиной будут далеко не единственным поводом для Стэси, и ты прекрасно это знаешь. Или мы прикончим Стэси, или Стэси прикончит нас. — Он стукнул кулаком по стенке фургона. — Что находится в этих фургонах — только наша забота, и чем скорее ты это поймешь, тем будет лучше для нас обоих.
Дрэйк угрюмо посмотрел на компаньона.
— Я возмещу Стэси его убытки.
— А если не сумеешь? Год тюрьмы сильно меняет человека, и, как правило, в худшую сторону. Стэси нам больше не нужен, и мы спишем его со счетов любым способом.
Сэм Шоу в сопровождении Титуса Андерсона и Генри Белдинга застали незнакомца у стойки бара за стаканом виски. Тот приветствовал их едва заметным кивком головы.
Сэм Шоу стоял, проглотив язык, и только яростный шепот со стороны Белдинга и хороший толчок в ребра от Титуса Андерсона заставили его начать разговор.
— Мы… мы только что с городского собрания, мистер. Мы… мы все обсудили и проголосовали…
— Так и надо поступать, — одобрительно кивнул незнакомец. Он допил свое виски и налил себе новую порцию.
— Совершенно верно, сэр. В любом случае Совет города просит вас остаться. Можете назвать вашу цену.
Незнакомец посмаковал виски во рту, прежде чем проглотить.
— Мы уже обсуждали этот вопрос, шериф. Я не наемный убийца.
— Вам не надо будет никого стрелять, — быстро встрял в разговор Генри Белдинг. — Просто постоять на улице, когда эти ребята будут въезжать в город. Когда они увидят вас, у них пропадет охота буянить.
Незнакомец посмотрел на него с презрением и вернулся к своему стакану.
— У вас, ребята, кишка тонка, вот в чем ваша беда. А я вам не нужен.
Титус Андерсон поднялся в полный рост.
— У нас с кишками все в порядке, мистер.
— Может быть, если бы вы нам показали… — закинул удочку Шоу.
— Точно, — вмешался Андерсон. — У нас есть хорошие ребята. С нормальными кишками, — добавил он многозначительно.
Незнакомец вздохнул, крутя в руках стакан.
— Ну, хорошо. Я в долгу у города за мясо и бобы. Я покажу вам, что нужно делать, и мы в расчете.
— Справедливо, — заметил Андерсон.
Трое мужчин терпеливо подождали, пока незнакомец допьет виски, и затем последовали за ним на улицу.
Незнакомец вышел на середину улицы и жестом подозвал остальных.
— Видите церковь? — спросил он, прикрывая глаза от солнца. — Она стоит на самой черте города. Вы сажаете двух мужчин на колокольню — одного с хорошим зрением и другого, который умеет обращаться с ружьем. Эти ваши друзья приедут именно по этой дороге, и наблюдатель на колокольне заметит их приближение миль за десять.
— Верно, — согласился Генри Белдинг.
— Теперь, — продолжал незнакомец, — видите забор вокруг церкви? Поставьте позади него двух мужчин с карабинами и еще двоих чуть выше по дороге… хотя бы напротив продуктовой лавки, так, чтобы их не задели выстрелы из-за забора. Вы улавливаете ход моей мысли?
— Да, — вяло отозвался Титус Андерсон. Твердость, которую он проявил в салуне, начала таять на солнце.
Незнакомец снял шляпу и поднял ее над головой.
— И примерно там, где мы сейчас стоим, нужно поставить человека, который подаст сигнал. Примерно так, как это делаю я. В тот момент, когда визитеры пересекают линию города, он опускает шляпу, и — БАХ! БАХ! БАХ! — ружье с колокольни, карабины из-за забора и из продуктовой лавки. БАХ! БАХ! БАХ! — и все кончено. — Он решительным жестом нахлобучил шляпу себе на голову.
Тишина была невыносимой. Лицо Генри Белдинга было пепельным, а у Титуса Андерсона приобрело цвет воска. Сэм Шоу смотрел в землю, ковыряя ботинком в песке.
— Мы… мы не можем этого сделать, — прокаркал Белдинг. — Это будет убийство.
— Убийство, — отозвался Андерсон. — Кровавая бойня.
Незнакомец пожал плечами.
— Дело ваше. — Он надвинул шляпу на глаза. — Я просто показал вам, как это можно было бы сделать. А будете вы так делать или нет, меня не касается.
— Мы… подумаем над этим, — сказал Белдинг. — А сейчас мне… мне надо бежать в отель.
— А меня ждет посетитель, — произнес Андерсон, выдавливая на лице улыбку. — Но мы подумаем над вашим предложением… мистер. Без сомнения, мы… подумаем.
Оба заторопились прочь, не оглядываясь.
Незнакомец не счел нужным проводить их взглядом.
— Как я уже говорил — у них кишка тонка.
Сэм Шоу покачал головой:
— Они приличные люди, и это дело им не по силам. Они не могут просто взять и застрелить человека на улице, каким бы плохим он ни был.
— Тогда им придется примириться с тем, что их ждет. — Незнакомец достал из нагрудного кармана рубашки наполовину выкуренную сигару и счистил ногтем обгоревшие края. — Тысяча чертей, вы же шериф! Почему вы не займетесь этим сами?
Сэм Шоу посмотрел на звезду, прикрепленную против сердца. Она сверкала на солнце. Неужели незнакомец не понимает, как мало она теперь значит?
— Да, они зовут меня шерифом, но этим все и исчерпывается. Здешние горожане не желают иметь твердого блюстителя порядка… такого, который бы встал на пути Дэйва Дрэйка и Моргана Аллена… такого, который бы приостановил приток серебра. У нас был один такой шериф… его звали Дункан. Он налетал, как вихрь, не разбирая, на чьи мозоли наступает.
Незнакомец пошарил в заднем кармане в поисках спичек.
— И что с ним сталось?
— Его убили. — Голос Сэма был каменным.
Незнакомец чиркнул спичкой по ладони и прикурил сигару. Сухой табак вспыхнул, чадя, как горящая веревка.
— Теперь эту звезду носите вы. Сэм печально улыбнулся.
— Ношу, совсем этого не желая. Я был хорошим шерифом, пока все это не началось. Но мне ни в коем случае не надо было арестовывать Стэси и братьев Карлин. Ни в коем случае. У меня не было выбора, но это тоже был не выход.
— Если вам это удалось однажды, почему бы не сделать это еще разок?
Уголок рта на лице шерифа нервно дернулся.
— Нет, сэр… Я не смогу сделать это еще раз. Первый раз мне просто дико повезло. Однажды ночью, когда в городе остановился окружной судья, они здорово напились. Человек десять видело, как они закладывали динамит в шахту. Они были настолько пьяны, что падали с лошадей. У меня оставался только один выход — арестовать их, но только дурацкое везение уберегло меня от пули.
— Надеюсь, вам будет продолжать везти и дальше. — Незнакомец с отвращением посмотрел на быстро тлеющую сигару и швырнул ее себе под ноги. — Было очень приятно побеседовать с вами, шериф, но меня ждет бутылка виски.
Он повернулся, чтобы уйти, но Шоу схватил его за руку, как утопающий бревно.
— Вы должны помочь. Вы просто обязаны! Эти ребята способны на все. Они поклялись, что сожгут город и перебьют всех его жителей. И это не просто пустые угрозы, мистер. Мы с мэром готовы предложить вам все что угодно, и, клянусь богом, мы сдержим свое слово!
Незнакомец посмотрел Сэму Шоу в лицо. Оно выражало неподдельный ужас.
— Что значит «что угодно»?
Сэм Шоу взмахнул рукой в воздухе, как бы собирая город в кулак.
— Все, что мы в силах предложить, — деньги, товары, все что угодно. И мы поддержим вас в игре. Мы встанем рядом с вами с ружьями, карабинами, даже с голыми кулаками, если вы нам только скажете, как это сделать.
— Решено, — произнес незнакомец мягко.
Шоу не поверил своим ушам. Он сделал шаг назад, недоверчиво тряся головой.
— Вы сказали?..
Незнакомец кивнул.
— Я получаю то, что пожелаю, и я ваш.
Шериф схватил руку незнакомца и начал ее трясти.
— Вы не пожалеете об этом, мистер. Клянусь богом!
Незнакомец освободил руку.
— Я прикину, что мне от вас понадобится, и сообщу.
— Конечно… конечно. Хорошенько все обдумайте. Я сейчас пойду сообщу остальным, что дело решено.
— Идите.
Сэм Шоу резво взял с места, переходя в неуклюжий галоп. Незнакомец проводил его легкой улыбкой. Весь город принадлежал ему. Дома, люди были вручены ему из трусости — подарок страха.
Калеб стукнул по столу с такой силой, что с него слетела шелковая шляпа. Вид Калеба Боувена без его неизменного атрибута внес небольшое затишье. Гробовщик поднял шляпу с пола и водрузил обратно на голову со всем достоинством, которое только мог собрать.
— Так-то лучше, — сказал он уязвленным голосом. — Мы собрались здесь, чтобы обсудить ряд важных вопросов, а не драть глотки. Как только что избранный мэр города, я призываю собрание к порядку и первым вопросом предлагаю заслушать отчет шерифа Лаго о результате переговоров.
Редкие хлопки приветствовали Сэма Шоу, когда он поднялся со своего места неподалеку от двери. Калеб Боувен сел на свое место и обвел взглядом зал. Он не слушал, что говорил Сэм Шоу, потому что знал, что шерифу нечего сказать. Он смотрел на лица членов Совета города, пытаясь угадать, за что они будут голосовать. Он был уверен в Белдинге, Титусе Андерсоне, Тадеусе Брайне и Джеке Хобсоне. Они с самого начала были сторонниками решительных мер. Тадеус Брайн даже предложил послать кого-нибудь в Фаро-Сити, чтобы нанять пару стрелков. Предложение не прошло при незначительном перевесе.
Лаго зиждился на залежах серебра, которые первым открыл Дэйв Дрэйк и начал добывать Морган Аллен. На их долю приходилось восемьдесят процентов руды, добываемой в Драконовом каньоне. Деньги Дрэйка и Аллена поддерживали жизнь в городе. Поэтому, когда они говорили, все слушали.
— Сколько вы предложили ему, шериф? — задал вопрос Тадеус Брайн, и Сэм Шоу обратился взглядом к мэру, ища поддержки.
— Ну, так что, Сэм? — подал голос Калеб Боувен. — Ты сделал ему предложение или нет?
Шериф кашлянул и уставился на носки своих ботинок.
— Мне казалось… я не могу брать на себя такую ответственность… по крайней мере до собрания. И потом, как я уже говорил, он сказал мне, что он не наемный убийца.
— Все на свете имеет свою цену! — взорвался Боувен. — Единственное, что мы должны решить, сколько мы готовы выложить за его услуги.
— Но, господин мэр, это еще не все.
— Слово предоставляется члену Совета Дрэйку, — объявил Боувен. — Говори, Дэйв.
С места поднялся высокий, видный мужчина с седой шевелюрой. Он был одет в деловой костюм — черная пара и узкий галстук, — но это был человек, который большую часть своей жизни провел, ковыряясь в земле с лопатой и лотком и отстаивая свои права оружием и кулаками. Мужчина, сильный телом и духом.
— У нас в городе убийца, джентльмены. И насильник. Хладнокровно застрелены трое молодых людей и оскорблена честь женщины.
Титус Андерсон вскочил на ноги.
— Я молчу по поводу честного имени Кэлли Траверз, Дэйв, но что касается этих трех ублюдков…
Боувен прервал его ударом молотка по столу.
— Дождись своей очереди, Титус. У нас, черт побери, демократическое общество, и каждый имеет право высказать свою точку зрения без того, чтобы ему затыкали глотку.
— Я не затыкал, — пробормотал цирюльник, садясь на место.
Дрэйк проигнорировал выкрики с места.
— Трое молодых людей были убиты в салуне из револьвера, спрятанного в руке. Лаго — мирный город. И всегда им был. И всегда будет. У нас даже шериф ходит без оружия. Оно ему ни к чему. У него есть слово закона. Именно закон должен говорить в Лаго, а не револьверы.
Он сел под бурные аплодисменты.
Титуса Андерсона подбросило с места как на пружине.
— Я прошу слова, Калеб!
— Говори, — произнес Калеб обеспокоенно. — Но покороче.
— Билл Бордерс и две остальные крысы мертвы, но это нельзя назвать убийством, — начал агрессивно Андерсон. — Они пали в честном бою. Черт меня побери, Дэйв, там присутствовало несколько твоих погонщиков. Спроси у них. Они тебе расскажут все, как было. Бордерс затеял дуэль и проиграл. Вот и все.
— У него был спрятан револьвер в ладони, — упорно гнул свое Дрэйк. — Маленький револьвер.
— Ему очень повезло, что он у него был. Он, наверное, был наслышан об этом месте. Слух, очевидно, облетел весь чертов округ.
— Мистер Андерсон, пожалуйста… — Преподобный отец Басс поднялся с места, вытирая шею носовым платком. — Мистер Андерсон… вся эта профанация… Я, возможно, нарушаю порядок ведения собрания, но я хочу, чтобы все эти богохульства… чтобы эти речи прекратились. Мы приличные, цивилизованные люди. Давайте решать проблему сообща и в приличествующей нам манере.
Боувен сильно стукнул молотком по краю стола.
— Я присоединяюсь к мнению святого отца. Больше ни слова об убийстве и насилии! Эти вопросы не имеют прямого отношения к сегодняшнему собранию.
Он положил молоток и перелистал бумаги, лежащие перед ним на столе. Отыскав нужный лист, он поднял его и начал размахивать им, как флагом.
— Вот мой отчет как следователя, который я передам окружному судье, как только он прибудет в город. Это официальное заключение о состоянии Билла Бордерса, Томми Морриса и Фреда Шорта, составленное мною вчера вечером в салуне «Серебряный доллар», куда меня привел шериф Шоу. Заключение, как я уже говорил, носит официальный характер и поэтому написано официальным языком. Проще говоря, в заключении указывается: вышеупомянутые мерзавцы были мертвы как пробки к моменту моего прихода, и смерть могла быть вызвана любой из пуль, которые сидели в их телах.
— Ну при чем здесь это? — горестно вздохнул Дрэйк.
— А при том, мистер Дрэйк, что этот незнакомец чертовски здорово стреляет!
Морган Аллен вежливо кашлянул, обращая на себя внимание. Он сидел рядом с Дрэйком и тоже был одет в костюм дорогого покроя. Но на этом их сходство кончалось. За свои пятьдесят лет жизни Аллену ни разу не приходилось заниматься тяжелой работой. Его руки были белыми и нежными, а лицо круглым, как луна в полнолуние. Ему было очень жарко, и он говорил отрывисто, переводя дыхание.
— Вы называете его «незнакомец», господин мэр. Да, незнакомец. — Он взглянул на Белдинга измученным взглядом. — Он остановился в твоем отеле, Генри. Какое имя он указал в книге регистрации?
— Никакого, — ответил Белдинг.
Морган нахмурился.
— Он не указал имени? Никакого?
— Нет.
Морган провел ладонью по толстым губам.
— Странно. Безымянный, который стреляет как черт. Я разговаривал с Джонни Рулом. Джонни пил пиво с ребятами в «Серебряном долларе». Он видел дуэль. Он говорит, что незнакомец владеет револьвером с потрясающей быстротой. Он успевает выстрелить, прежде чем вы досчитаете до двух. Ну, ребята? На какие размышления это вас наводит? Я отвечу за вас. Это бандит. Профессиональный убийца. И если вы хотите знать мое мнение, это как раз тот человек, которого мы ищем.
Дэйв Дрэйк вскочил, пылая гневом.
— Какого черта…
Морган усмирил его одним твердым взглядом.
— Я знаю, мой компаньон против нарушения мирного облика нашего города, но я могу сказать, что знаю Стэси и братьев Карлин лучше, чем кто-либо в городе. Я не мог удержать их год назад, и я абсолютно уверен, что не смогу этого сделать и теперь. Я предлагаю попросить незнакомца остаться на несколько дней и заплатить ему, сколько он пожелает.
Преподобный отец воскликнул с отвращением:
— Пьяного убийцу?
— Я понимаю ваши чувства, преподобный отец, — ровным голосом продолжал Морган, — но мы должны считаться с обстоятельствами. Стэси Бриджес и братья Карлин относятся к той же категории убийц, что и незнакомец. В самом худшем случае они перебьют друг друга. Грубо говоря, мы стравливаем двух волков… даже четырех.
Он сел на место, жадно хватая воздух ртом. Калеб Боувен, заметив его состояние, ударил молотком по столу.
—Я думаю, мы перейдем к голосованию. Кто за то, чтобы нанять незнакомца, поднимите руки.
Только преподобный отец проголосовал против. Дэйв Дрэйк воздержался.
— Предложение принимается, — провозгласил Калеб. — Сэм, вы сделаете незнакомцу предложение. Можете взять с собой пару человек… Титуса и Генри… Выложите ему все как есть.
— А сколько мы можем ему предложить? — спросил Генри Белдинг.
— Сколько попросит, черт бы его побрал!
Всю дорогу Дэйв Дрэйк шагал молча, однако достаточно медленно, чтобы Морган поспевал за ним. Он заговорил только тогда, когда они достигли их конторы в самом начале улицы.
— Кэлли снимет с меня стружку. Она требует смерти незнакомца или высылки его из города.
— Мне плевать, чего требует Кэлли! — взвизгнул Морган. — У нас здесь с тобой вложены деньги, и мы не собираемся бросать дело только потому, что какая-то проститутка гневается, что ей не заплатили за труды.
— Кэлли не проститутка, — промямлил Дэйв.
— Ничего, она сойдет за таковую, пока город не обзавелся новой. — Он отошел в тень, отбрасываемую одним из фургонов, и вытер лицо мокрым платком. — Теперь послушай меня, Дэйв. Кэлли — девчонка Стэси, и он вряд ли будет в восторге от вашей связи. Но твои шашни с его женщиной будут далеко не единственным поводом для Стэси, и ты прекрасно это знаешь. Или мы прикончим Стэси, или Стэси прикончит нас. — Он стукнул кулаком по стенке фургона. — Что находится в этих фургонах — только наша забота, и чем скорее ты это поймешь, тем будет лучше для нас обоих.
Дрэйк угрюмо посмотрел на компаньона.
— Я возмещу Стэси его убытки.
— А если не сумеешь? Год тюрьмы сильно меняет человека, и, как правило, в худшую сторону. Стэси нам больше не нужен, и мы спишем его со счетов любым способом.
Сэм Шоу в сопровождении Титуса Андерсона и Генри Белдинга застали незнакомца у стойки бара за стаканом виски. Тот приветствовал их едва заметным кивком головы.
Сэм Шоу стоял, проглотив язык, и только яростный шепот со стороны Белдинга и хороший толчок в ребра от Титуса Андерсона заставили его начать разговор.
— Мы… мы только что с городского собрания, мистер. Мы… мы все обсудили и проголосовали…
— Так и надо поступать, — одобрительно кивнул незнакомец. Он допил свое виски и налил себе новую порцию.
— Совершенно верно, сэр. В любом случае Совет города просит вас остаться. Можете назвать вашу цену.
Незнакомец посмаковал виски во рту, прежде чем проглотить.
— Мы уже обсуждали этот вопрос, шериф. Я не наемный убийца.
— Вам не надо будет никого стрелять, — быстро встрял в разговор Генри Белдинг. — Просто постоять на улице, когда эти ребята будут въезжать в город. Когда они увидят вас, у них пропадет охота буянить.
Незнакомец посмотрел на него с презрением и вернулся к своему стакану.
— У вас, ребята, кишка тонка, вот в чем ваша беда. А я вам не нужен.
Титус Андерсон поднялся в полный рост.
— У нас с кишками все в порядке, мистер.
— Может быть, если бы вы нам показали… — закинул удочку Шоу.
— Точно, — вмешался Андерсон. — У нас есть хорошие ребята. С нормальными кишками, — добавил он многозначительно.
Незнакомец вздохнул, крутя в руках стакан.
— Ну, хорошо. Я в долгу у города за мясо и бобы. Я покажу вам, что нужно делать, и мы в расчете.
— Справедливо, — заметил Андерсон.
Трое мужчин терпеливо подождали, пока незнакомец допьет виски, и затем последовали за ним на улицу.
Незнакомец вышел на середину улицы и жестом подозвал остальных.
— Видите церковь? — спросил он, прикрывая глаза от солнца. — Она стоит на самой черте города. Вы сажаете двух мужчин на колокольню — одного с хорошим зрением и другого, который умеет обращаться с ружьем. Эти ваши друзья приедут именно по этой дороге, и наблюдатель на колокольне заметит их приближение миль за десять.
— Верно, — согласился Генри Белдинг.
— Теперь, — продолжал незнакомец, — видите забор вокруг церкви? Поставьте позади него двух мужчин с карабинами и еще двоих чуть выше по дороге… хотя бы напротив продуктовой лавки, так, чтобы их не задели выстрелы из-за забора. Вы улавливаете ход моей мысли?
— Да, — вяло отозвался Титус Андерсон. Твердость, которую он проявил в салуне, начала таять на солнце.
Незнакомец снял шляпу и поднял ее над головой.
— И примерно там, где мы сейчас стоим, нужно поставить человека, который подаст сигнал. Примерно так, как это делаю я. В тот момент, когда визитеры пересекают линию города, он опускает шляпу, и — БАХ! БАХ! БАХ! — ружье с колокольни, карабины из-за забора и из продуктовой лавки. БАХ! БАХ! БАХ! — и все кончено. — Он решительным жестом нахлобучил шляпу себе на голову.
Тишина была невыносимой. Лицо Генри Белдинга было пепельным, а у Титуса Андерсона приобрело цвет воска. Сэм Шоу смотрел в землю, ковыряя ботинком в песке.
— Мы… мы не можем этого сделать, — прокаркал Белдинг. — Это будет убийство.
— Убийство, — отозвался Андерсон. — Кровавая бойня.
Незнакомец пожал плечами.
— Дело ваше. — Он надвинул шляпу на глаза. — Я просто показал вам, как это можно было бы сделать. А будете вы так делать или нет, меня не касается.
— Мы… подумаем над этим, — сказал Белдинг. — А сейчас мне… мне надо бежать в отель.
— А меня ждет посетитель, — произнес Андерсон, выдавливая на лице улыбку. — Но мы подумаем над вашим предложением… мистер. Без сомнения, мы… подумаем.
Оба заторопились прочь, не оглядываясь.
Незнакомец не счел нужным проводить их взглядом.
— Как я уже говорил — у них кишка тонка.
Сэм Шоу покачал головой:
— Они приличные люди, и это дело им не по силам. Они не могут просто взять и застрелить человека на улице, каким бы плохим он ни был.
— Тогда им придется примириться с тем, что их ждет. — Незнакомец достал из нагрудного кармана рубашки наполовину выкуренную сигару и счистил ногтем обгоревшие края. — Тысяча чертей, вы же шериф! Почему вы не займетесь этим сами?
Сэм Шоу посмотрел на звезду, прикрепленную против сердца. Она сверкала на солнце. Неужели незнакомец не понимает, как мало она теперь значит?
— Да, они зовут меня шерифом, но этим все и исчерпывается. Здешние горожане не желают иметь твердого блюстителя порядка… такого, который бы встал на пути Дэйва Дрэйка и Моргана Аллена… такого, который бы приостановил приток серебра. У нас был один такой шериф… его звали Дункан. Он налетал, как вихрь, не разбирая, на чьи мозоли наступает.
Незнакомец пошарил в заднем кармане в поисках спичек.
— И что с ним сталось?
— Его убили. — Голос Сэма был каменным.
Незнакомец чиркнул спичкой по ладони и прикурил сигару. Сухой табак вспыхнул, чадя, как горящая веревка.
— Теперь эту звезду носите вы. Сэм печально улыбнулся.
— Ношу, совсем этого не желая. Я был хорошим шерифом, пока все это не началось. Но мне ни в коем случае не надо было арестовывать Стэси и братьев Карлин. Ни в коем случае. У меня не было выбора, но это тоже был не выход.
— Если вам это удалось однажды, почему бы не сделать это еще разок?
Уголок рта на лице шерифа нервно дернулся.
— Нет, сэр… Я не смогу сделать это еще раз. Первый раз мне просто дико повезло. Однажды ночью, когда в городе остановился окружной судья, они здорово напились. Человек десять видело, как они закладывали динамит в шахту. Они были настолько пьяны, что падали с лошадей. У меня оставался только один выход — арестовать их, но только дурацкое везение уберегло меня от пули.
— Надеюсь, вам будет продолжать везти и дальше. — Незнакомец с отвращением посмотрел на быстро тлеющую сигару и швырнул ее себе под ноги. — Было очень приятно побеседовать с вами, шериф, но меня ждет бутылка виски.
Он повернулся, чтобы уйти, но Шоу схватил его за руку, как утопающий бревно.
— Вы должны помочь. Вы просто обязаны! Эти ребята способны на все. Они поклялись, что сожгут город и перебьют всех его жителей. И это не просто пустые угрозы, мистер. Мы с мэром готовы предложить вам все что угодно, и, клянусь богом, мы сдержим свое слово!
Незнакомец посмотрел Сэму Шоу в лицо. Оно выражало неподдельный ужас.
— Что значит «что угодно»?
Сэм Шоу взмахнул рукой в воздухе, как бы собирая город в кулак.
— Все, что мы в силах предложить, — деньги, товары, все что угодно. И мы поддержим вас в игре. Мы встанем рядом с вами с ружьями, карабинами, даже с голыми кулаками, если вы нам только скажете, как это сделать.
— Решено, — произнес незнакомец мягко.
Шоу не поверил своим ушам. Он сделал шаг назад, недоверчиво тряся головой.
— Вы сказали?..
Незнакомец кивнул.
— Я получаю то, что пожелаю, и я ваш.
Шериф схватил руку незнакомца и начал ее трясти.
— Вы не пожалеете об этом, мистер. Клянусь богом!
Незнакомец освободил руку.
— Я прикину, что мне от вас понадобится, и сообщу.
— Конечно… конечно. Хорошенько все обдумайте. Я сейчас пойду сообщу остальным, что дело решено.
— Идите.
Сэм Шоу резво взял с места, переходя в неуклюжий галоп. Незнакомец проводил его легкой улыбкой. Весь город принадлежал ему. Дома, люди были вручены ему из трусости — подарок страха.
ГЛАВА 5
День догорал, отбрасывая последние отблески оранжевого пламени по темнеющему небу. Стэси задавал темп, ведя своих спутников вперед. Каждый мучительный шаг удалял их от Рио-Верде и приближал к Лаго.
— Господи, Стэси! — Голос Коула Карлина был полон муки. Он упал на колени и повалился на бок на последнем издыхании. — Я готов!
Бриджес смачно выругался про себя. Если им удастся пройти миль двадцать, то они покроют значительную часть пути. Двадцать миль! Без лошадей им ни за что не преодолеть их. Без лошадей они были три разгуливающих покойника.
«ВЫ, РЕБЯТА, НИ О ЧЕМ НЕ БЕСПОКОЙТЕСЬ. В ТОТ ДЕНЬ, КОГДА ВАС ВЫПУСТЯТ, МЫ БУДЕМ ТАМ!»
Так-то Дэйв Дрэйк держит свое слово!
— Лживая сука!
Дэн Карлин в бессилии опустился на землю рядом с братом.
— О ком ты, Стэси?
— Эта сволочь — Дрэйк!
— Бьюсь об заклад, он забыл!
— Он вспомнит! — мрачно процедил Бриджес. — Так или иначе, но вспомнит. — Он посмотрел на быстро темнеющий ландшафт. Последний луч солнца скрылся за горизонтом, и на небе высыпали звезды, большие, как серебряные доллары. — Мы немножко отдохнем, а затем продолжим путь. Может, до рассвета нам удастся добраться до Бакстер-Спрингз.
Коул застонал и закрыл лицо руками.
Они отдыхали час, а затем снова шли в угрюмой тишине, неотрывно гладя вперед на дальнюю гряду холмов, которая, казалось, не приближалась ни на дюйм. Внезапно Бриджес остановился и указал рукой куда-то в темноту.
— Коул, в двух… трех милях впереди. Что это, по-твоему?
Коул Карлин долгое время всматривался в темноту.
— Фонарь или костер.
— Мне кажется, это костер, — произнес Бриджес. — Фермеры гонят скот в Рио-Верде. — Его рука инстинктивно потянулась к револьверу. — Может, нам удастся одолжить у них лошадей, если мы их хорошенько попросим.
Он довольно прищелкнул языком, вынимая оружие и проверяя его готовность к бою.
Когда они подползли ближе, то не услышали никаких звуков скота, но зато явственно различили храп лошадей. Они неслышно скользили в темноте, стараясь держаться против ветра. Костер уже догорел, но тлеющие угли отбрасывали достаточно света, чтобы разглядеть фигуры трех мужчин, лежащих на земле, завернувшись в одеяла.
— Кто караулит лошадей? — шепотом спросил Бриджес.
Коул Карлин покачал головой.
— Никого.
— Прекрасно. Ползи к лошадям и отвяжи их.
Коул кивнул и исчез в темноте. Бриджес и Дэн Карлин остались ждать, держа наготове оружие.
Лошадь громко фыркнула и беспокойно заметалась. Один из спящих мужчин вскочил на ноги, его силуэт отчетливо вырисовывался на фоне догорающего костра.
— Эй! — закричал он. — Джонни!.. Барт!.. Кто-то у лошадей…
Бриджес выстрелил прежде, чем мужчина успел договорить. Поднявший тревогу рухнул в костер, поднимая снопы искр. Дэн Карлин разрядил свой револьвер в неясные очертания двух других мужчин, лежавших на земле. Один из них изогнулся, пытаясь подняться. Бриджес бросился вперед, всаживая в него пулю за пулей, пока тот не перестал шевелиться.
— Тащи седла, Дэн. — Его голос был бесстрастным, как будто он стрелял воробьев, а не людей.
Дэн указал дымящимся дулом на убитых. Тот, что упал в костер, уже начал подгорать.
— Оставим их так, Стэси?
Бриджес пожал плечами.
— По-моему, им хорошо. Двое спят, один в аду.
Они успокоили лошадей и надели на них седла. Взбираясь на лошадь, Бриджес впервые за этот долгий год почувствовал себя счастливым. Он отпустил поводья и, издав торжествующий вопль, бросил лошадь в бешеный галоп.
— Вперед, мальчики! Город ждет нас!
Преподобный Басс прогуливался по улице в сторону отеля, вдыхая ночную прохладу. Несколько раз он останавливался, чтобы посмотреть на длинную вереницу холмов впереди. Красота ночи наводила на философские размышления. Он подумал, что человеческая душа похожа на эту ночь, освещенную девственной белизной луны. Изнуряющая жара дня символизировала бремя страстей человека, тогда как ночь была врожденным божественным началом.
— Господи, Стэси! — Голос Коула Карлина был полон муки. Он упал на колени и повалился на бок на последнем издыхании. — Я готов!
Бриджес смачно выругался про себя. Если им удастся пройти миль двадцать, то они покроют значительную часть пути. Двадцать миль! Без лошадей им ни за что не преодолеть их. Без лошадей они были три разгуливающих покойника.
«ВЫ, РЕБЯТА, НИ О ЧЕМ НЕ БЕСПОКОЙТЕСЬ. В ТОТ ДЕНЬ, КОГДА ВАС ВЫПУСТЯТ, МЫ БУДЕМ ТАМ!»
Так-то Дэйв Дрэйк держит свое слово!
— Лживая сука!
Дэн Карлин в бессилии опустился на землю рядом с братом.
— О ком ты, Стэси?
— Эта сволочь — Дрэйк!
— Бьюсь об заклад, он забыл!
— Он вспомнит! — мрачно процедил Бриджес. — Так или иначе, но вспомнит. — Он посмотрел на быстро темнеющий ландшафт. Последний луч солнца скрылся за горизонтом, и на небе высыпали звезды, большие, как серебряные доллары. — Мы немножко отдохнем, а затем продолжим путь. Может, до рассвета нам удастся добраться до Бакстер-Спрингз.
Коул застонал и закрыл лицо руками.
Они отдыхали час, а затем снова шли в угрюмой тишине, неотрывно гладя вперед на дальнюю гряду холмов, которая, казалось, не приближалась ни на дюйм. Внезапно Бриджес остановился и указал рукой куда-то в темноту.
— Коул, в двух… трех милях впереди. Что это, по-твоему?
Коул Карлин долгое время всматривался в темноту.
— Фонарь или костер.
— Мне кажется, это костер, — произнес Бриджес. — Фермеры гонят скот в Рио-Верде. — Его рука инстинктивно потянулась к револьверу. — Может, нам удастся одолжить у них лошадей, если мы их хорошенько попросим.
Он довольно прищелкнул языком, вынимая оружие и проверяя его готовность к бою.
Когда они подползли ближе, то не услышали никаких звуков скота, но зато явственно различили храп лошадей. Они неслышно скользили в темноте, стараясь держаться против ветра. Костер уже догорел, но тлеющие угли отбрасывали достаточно света, чтобы разглядеть фигуры трех мужчин, лежащих на земле, завернувшись в одеяла.
— Кто караулит лошадей? — шепотом спросил Бриджес.
Коул Карлин покачал головой.
— Никого.
— Прекрасно. Ползи к лошадям и отвяжи их.
Коул кивнул и исчез в темноте. Бриджес и Дэн Карлин остались ждать, держа наготове оружие.
Лошадь громко фыркнула и беспокойно заметалась. Один из спящих мужчин вскочил на ноги, его силуэт отчетливо вырисовывался на фоне догорающего костра.
— Эй! — закричал он. — Джонни!.. Барт!.. Кто-то у лошадей…
Бриджес выстрелил прежде, чем мужчина успел договорить. Поднявший тревогу рухнул в костер, поднимая снопы искр. Дэн Карлин разрядил свой револьвер в неясные очертания двух других мужчин, лежавших на земле. Один из них изогнулся, пытаясь подняться. Бриджес бросился вперед, всаживая в него пулю за пулей, пока тот не перестал шевелиться.
— Тащи седла, Дэн. — Его голос был бесстрастным, как будто он стрелял воробьев, а не людей.
Дэн указал дымящимся дулом на убитых. Тот, что упал в костер, уже начал подгорать.
— Оставим их так, Стэси?
Бриджес пожал плечами.
— По-моему, им хорошо. Двое спят, один в аду.
Они успокоили лошадей и надели на них седла. Взбираясь на лошадь, Бриджес впервые за этот долгий год почувствовал себя счастливым. Он отпустил поводья и, издав торжествующий вопль, бросил лошадь в бешеный галоп.
— Вперед, мальчики! Город ждет нас!
Преподобный Басс прогуливался по улице в сторону отеля, вдыхая ночную прохладу. Несколько раз он останавливался, чтобы посмотреть на длинную вереницу холмов впереди. Красота ночи наводила на философские размышления. Он подумал, что человеческая душа похожа на эту ночь, освещенную девственной белизной луны. Изнуряющая жара дня символизировала бремя страстей человека, тогда как ночь была врожденным божественным началом.