– И что, тут можно заработать столько же, сколько в Париже или Москве? Или торгуя водкой? – удивляюсь я.
– Конечно нет, в Москве гораздо больше, даже по сравнению с Парижем! Но возвращаться не хочу, да и сыну тут, на побережье, лучше. Тут – как в раю! Ты сам оглянись, как тут...
Надо сказать, эту последнюю фразу мне говорил каждый встречный – кажется, восторг от Гоа ни у кого не прошел даже за несколько лет, а традиционный вопрос о ностальгии, березке, запорошенной снежком, вызывал лишь усмешку.
Тут слишком комфортно для жизни, чтобы всерьез относиться к делам и работе... Гораздо лучше – просто жить. А уж там как-нибудь все само сложится – эту философию иностранцы быстро усваивают. Нервы сразу приходят в себя. Другие тут не задерживаются.
Средний счет в ресторане Дмитрия – $7. По индийским меркам недешево, но при местных ценах на жизнь и аренду, оказывается, вполне достаточно для рентабельности.
– Наверное, с их точки зрения, когда концентрация русских на один квадратный километр больше двух – уже мафия, – удивляется она, – но все же обидно... Какая мы мафия?
Хотя местному бизнесу, ориентированному на русских, такие статьи побоку: деньги, как известно, не пахнут.
– А вот таксисты меня не любят, ведь я знаю реальные цены и больше не заплачу, – жалуется Лариса. – В последний год местные подняли цену почти в два раза – из-за нас, русских. Абрамович и нефть виноваты: все думают, раз русский, значит, богатый.
По дороге на пляж стоит большой рекламный щит «Лотоса», конечно, на русском: 80 % его клиентов – москвичи. Лариса на Гоа живет уже три года. Приехала, опять же, из-за климата – до этого жила с мужем-немцем шесть лет на Рейне, но «климат в Германии оказался, как в Питере, – холодно и промозгло».
Цена массажа в Ларисином центре – 700-1500 рупий (около $18–38) за сеанс, по местным меркам – очень дорого. «Ну не может массаж стоить дешевле 700 рупий, хотя, конечно, если масло по второму-третьему разу пускать, как местные делают, тогда, конечно, можно сэкономить», – утверждает Лариса. В сезон центр «Лотос» пропускает до десяти человек, получая почти 10 тыс. рупий в день.
Поскольку все экзотически-эзотерическое сейчас в Москве в ходу, некоторые так и зарабатывают: мотаются по восточным странам, ищут вещички в глухих местах, скупают за бесценок, а в Москве это уже денег стоит. «Есть тема такая – платок из овечьей шерсти, – рассказывает фотограф Дмитрий, – мои знакомые за ним мотаются на Тибет, там он стоит $3 тыс., в Москве – уже $25 тыс. Целый год можно о деньгах не думать».
Традиция Гоа: где бы и в каком состоянии ты не находился, закат нужно встретить на берегу.
Валентин Петров и постояльцы его турбазы (как ее принято называть – «мы же все из СССР») SunSet провожают солнце, сидя на крыше домика.
– Просто в свое время у каждого из нас в жизни было слишком много города, – отвечает Валентин на мой традиционный вопрос: «А почему Гоа?» – И всех как-то потянуло в деревню, но только чтобы всегда было тепло.
Три года назад Валентину надоела столичная суетливая жизнь, работа в банке (все же окончил Московский экономико-статистический институт). Плюнул на все, сдал квартиру на «Академической» за $5 тыс. в месяц, купил билет... Мы сидели на самом карнизе и завороженно смотрели, как за краем воды вставал кроваво-красный ядерный гриб заката. Каждый неповторим, солнце в море погружается прямо на глазах, за пару минут, так только в тропиках бывает, говорят аборигены.
Всего в гостевом домике у Петрова семь номеров, по $20–45 в сутки (чуть дороже, чем у индусов), постояльцы – в основном друзья или те, кто «в курсе», в сезон набирается до 28 гостей, на хозяйстве – пять индусов. В рекламе SanSet не нуждается, «чтоб чужаков меньше было», в определенных кругах турбаза уже место культовое, даже бывший самарский губернатор отдыхал.
Когда Валентин нашел большую трехэтажную виллу, тут была полная разруха, на восстановление ушло больше $10 тыс., с учетом, что индус-разнорабочий стоит 150 рупий в день (почти $4), квалифицированный маляр – $200 в неделю, несколько бамбуковых бунгало обошлись под ключ по $1 тыс. каждое.
– Тут как: вложил $10 тыс., еще $10 тыс. – затраты на сезон, на всякие расходы, ну и заработал десятку, – объясняет экономику Петров. – Хотя, если подумать, какой тут бизнес, так, живем в свое удовольствие, тусуемся...
Кстати, гостевых домиков в Гоа совсем немного, а русских и прочих европейцев приезжает все больше. Дело может быть вполне выгодным, только нужен надежный партнер-индус, у которого можно арендовать дом.
В паре десятков метров от гостевого домика стоит заброшенное здание креветочной фабрики, больше похожее на португальский форт. Давняя мечта Валентина – арендовать его, расширив свою турбазу. Правда, говорят, владельцы-индусы уже нескольких иностранцев, желающих арендовать, кинули.
В центре Арамболя партнеры «срубили» часть покрытой джунглями горы, сделали уступы вроде огромных ступеней, оборудовали место уютными лежач-ками и столиками, натянули большой белый экран, поставили барную стойку... Все строительство заняло 20 дней и обошлось меньше чем в $25 тыс. («в Москве бы – не одна сотня»). На первую вечеринку собралось 500 человек.
– Сейчас Гоа для бизнеса – как Россия 1992–1993 годов, все только начинается, – уверен Владимир. – Представляешь, у нас, как только открывшихся, налог на продажу продуктов питания – 0 %, на алкоголь – всего 3 %. И это – в ресторане! Думаю, за сезон заведение должно окупиться, даже несмотря на низкие цены на выпивку.
19-летняя москвичка Маша прилетела в Гоа со своим другом на пару недель. Но тут с ним рассталась, познакомилась на пляже с индусом, помощником управляющего русского ресторана «Елки». Как выяснилось, его хозяин – некий Роман, набравший долгов на $7 тыс., – всех кинул, бизнесом не занимался, исчез в неизвестном направлении – по слухам, укатил на юг тратить деньги. В результате Маше с индусом ничего не оставалось, как взять ресторан в свое управление. Дела вроде как идут... Жаль, сезон кончается: клиентов почти не стало. Тут, в Гоа, все так живут – от случая к случаю.
На самом деле открыть свое дело в Индии легко – это вам не Москва! Зарегистрировал фирму, подобрал помещение, закупил что-то из оборудования, продукты, персонал, начал работать. Самим строить не стоит – все равно нужен партнер-индус, а с этим могут быть проблемы: уже не одного русского индусы кидали. Денег на открытие нужно чуть.
– В Москве такую кухню вообще сделать невозможно, по требованиям СЭС не пройдет, – Дмитрий Смирнов знает, что говорит. – В Москве вообще запрещено работать на газу, не говоря уже про открытый огонь.
В оборудование своего ресторана Смирнов вложил $7 тыс., по московским меркам – деньги смешные. Все купил на месте, только тестораскатку привез из Европы – «оказалось зря, стоит без дела, тесто для пасты и спагетти удобнее делать руками». Пол на кухне ресторана – земляной, этого вполне достаточно, стены – из бамбуковой циновки. Если бы московская СЭС увидела такое, была бы в шоке, как можно работать. Тут не надо покрывать стены кафелем на полтора метра, платить алчным пожарникам... На все заведение Смирнов потратил около $30 тыс. В Москве на эти деньги разве что палатку можно открыть, а у Дмитрия – самый фешенебельный и популярный в Морджиме ресторан.
Любовь, хозяйку ресторанчика Limbo, что на пляже Арамболя, боятся все – местные и приезжие. «Если увижу, кто-то курит, – сразу гоню! У меня только так», – прямо заявляет она. Наверное, поэтому вечером ее заведение стоит почти пустое – в Гоа курят все («Даже те, кто не пьет», – шутят аборигены). Пляжный ресторан позволяет как-то жить, но несколько тысяч долларов, занятых на его открытие у родственников в России год назад, вернуть еще не удалось.
– Только на бамбуковые навесы над столиками ушла $1 тыс., и еще хозяину надо несколько сотен ежемесячно за аренду платить, – говорит Люба.
В Гоа Люба четвертый год, уехала из России, потому что у дочери тяжелейшая астма, а тут – даже намека на нее нет. Климат! Какой там Сочи, пробовали – не помогло!
Зарплата персонала по российским, даже провинциальным, меркам просто смешная, а по местным – вполне себе деньги: официант-индус зарабатывает до $150–200, индус-повар – до $300. Работают, правда, обычно индусы из Центральной Индии, а они еще те работники. Поэтому часть персонала Bora Bora, «Шанти» или «Главфиш», наиболее фешенебельных русских заведений, их хозяева привозят из Москвы (например, среди 21 сотрудника «Главфиша» – три русских менеджера и бармена).
– В России все стремятся в Москву, в Индии же – в Гоа, на заработки, – сетует Люба. – За такими работниками нужен глаз да глаз, так и норовят обсчитать меня, клиента – быстро учатся этому: завышают счет, разницу-в карман, а едят – будь здоров, ведь я им еще и питание обязана обеспечить. И проживание тоже.
Сейчас, чтобы стать владельцем фирмы, достаточно 2,5 недели и $3 тыс., из которых $2,5 тыс. – положенный по закону уставный капитал, остальное – адвокату. И можете начинать работу.
Хотя по коррупции Индия занимает одно из первых мест в мире, с чиновниками всегда можно договориться. Условия приемлемы: нет денег (а счет идет на какие-то в худшем случае сотни долларов, а обычно – сотни рупий, все в меру зарплат, которые в Индии у чиновников очень небольшие), заплатишь потом – главное, работай, давай работу индусам...
– Чтобы избежать кучи проблем, лучше взять себе в управляющие индуса, знающего местную специфику и заинтересованного в результатах бизнеса, для решения административных проблем, – советует Смирнов. – Русских пока тут уважают за МиГ-29, танки, электростанции, мост через реку...
Но сейчас в Индии брать в партнеры местного вовсе необязательно, как в том же Египте (а при таком раскладе процент «кидал» резко сокращается).
Земля в Гоа почти вся родовая, ее совладельцы – члены клана, владеющего ею столетия, со всеми договориться практически невозможно. Гоа лидирует в Индии по числу судебных тяжб из-за земли и недвижимости. Именно поэтому большинство иностранцев обычно просто арендуют у клана готовое строение и переоборудуют его под бизнес. Такой дом, как у Ларисы, обойдется в $300–400 в месяц, если надолго. За небольшой ресторанчик на пляже, как у Любы, могут запросить и $1 тыс.
Пока вести дела в Индии не просто, а очень просто. В первое время – почти никаких налогов, даже на продажу алкоголя. По словам Ларисы, в первые два года она платила 12 % с оборота. Но налоги лучше платить. Зимой 2007 года все индийские газеты сообщили новость: посадили русского владельца ресторана в Дели на пару лет – за неуплату.
– Правда, цены для иностранцев выше, чем для местных, – продолжает Лариса. – Например, электричество: в этом сезоне нам поставили новые счетчики, получилась 1 тыс. рупий в неделю, у местных – раза в три меньше. А темнеет тут рано, как во всех тропиках.
А еще, чтобы легально работать, надо получить рабочую визу, но дается она только в России. Каждый год – продлевать.
Правда, сейчас на севере Гоа началось строительство крупного аэропорта, многие аборигены ждут его окончания с нескрываемым ужасом...
– Осталось еще года четыре, а потом север станет югом, с такими же пятизвездными отелями, – уверен Валентин Петров, – придется двигать дальше, на юго-восток... Говорят, Вьетнам сейчас тема. Есть еще дикие местечки.
ИРЛАНДИЯ. Кельт и русский – близнецы-братья
Сегодня свой офис в Дублине имеют все мировые гиганты, в том числе Intel, Shell, IBM, Microsoft, Oracle, eBay. К тому же производящиеся в Ирландии американские товары получали статус made in Europe, а значит, их не касались разного рода защитные товарные ограничения, устанавливаемые ЕС. Сейчас налог на прибыль поднялся до 12,5 %, но он по-прежнему самый низкий в Европе. Однако причина экономического успеха не только в льготном налогообложении.
Дело в том, что в самой Ирландии жила и живет меньшая часть мировой популяции ирландцев, насчитывающей около 50 млн человек. Большинство из них проживают в Соединенных Штатах, составляя там очень влиятельную группу населения (существует даже шутка, что каждому новому претенденту на пост президента США для начала необходимо найти у себя ирландские корни). В период кризиса правительство страны направило в США сотни эмиссаров, которые просили помочь родине и не просто ссудить денег, а вложить их в ирландскую экономику на весьма выгодных условиях.
Третий момент – Ирландия стала активно продавать себя как туристическую державу. Говорят, что в конце 80-х по лондонскому метро ходили старички в зеленых сюртуках и раздавали листовки: «Добро пожаловать в Ирландию – страну вашей мечты». Страна и правда очень красивая, «своеобычная», погода хорошая, и с туризмом действительно все в порядке.
– В случае с Ирландией сказалось сразу несколько факторов. Например, именно в те годы произошел технологический всплеск в Силиконовой долине, и гигантам этого рынка потребовался свой форпост в Европе. А тут – льготы, низкие налоги, кроме того, географически Ирландия – удобная перевалочная база между США и Европой, не зря все экспресс-почтовые компании имеют тут свои офисы. Именно в Ирландии совершают посадку самолеты, летящие транзитом. В общем, все оценили еще и ее удобное местоположение, которое само по себе начало приносить Ирландии деньги, – рассказывает Андрей Попов, торговый атташе российского посольства в Ирландии.
В 90-х начался строительный бум, стала дорожать недвижимость – это тоже привлекало инвесторов. Правда, в 2006 году цены перестали расти и даже упали на 6 %. Кроме того, объединившаяся Европа стала поддерживать финансами своего на тот момент еще неблагополучного члена.
В общем, ирландская экономика набрала обороты как-то сама собой, никаких трудовых подвигов ирландцы вроде как не совершали, более того, в деловых отношениях по-прежнему сильно проявляется плохо совместимая с европейским бизнесом ментальность, упомянутая выше.
Никто не любит суетиться зря. Если большого куша не светит, ирландцы пальцем о палец не ударят. Но рискнуть они готовы – было бы за что. Именно ирландцы вывозили металлолом с театра боевых действий на Фолклендах, и именно они в 1991 году первыми сориентировались и открыли Duty Free в главных аэропортах России.
Александр Вакий, владелец сети магазинов «Распутин», компании Maxela (торговля продуктами питания), паба «Балтика», свой первый капитал заработал, открыв в центре Дублина русскую дискотеку «Фламинго».
– Помещение, – рассказывает Александр, – было большое, но плохое. Через пару лет, когда наш успех стал очевиден владельцу этого здания (как их тут называют – лендлорду), я предложил отремонтировать зал в счет нашей ренты. Смета была примерно на €50 тыс., но дело бы окупилось: зарабатывать на продаже того же спиртного лендлорд стал бы больше, хорошее помещение привлекает публику, к тому же не только в субботу, когда мы проводим дискотеку. Но он отказался. Пусть все идет так, как идет, – главный ирландский принцип. В итоге я все-таки уговорил его сделать ремонт на паритетных началах. Впрочем, денег он так и не дал, рассчитались арендой, как мы сразу и предлагали.
Кроме того, ирландцы – довольно безалаберный народ. Случаи, когда иммиграционные документы просто пропадают в недрах соответствующего ведомства, далеко не редкость. Отдельная тема-уровень профессионализма.
Андрей Щербаков открыл компанию Kamilia Ireland в 2005 году. Самый успешный бизнес компании – бухгалтерский аутсорсинг (два других направления – MLM-сеть косметики из продуктов Мертвого моря, а также ремонт домов) – приносит ей около €500 тыс. в год. 20 бухгалтеров Kamilia обслуживают 200 фирм, половина из них ирландские – это тоже показатель успеха наряду с размерами бизнеса: обычно ирландцы не работают с чужаками.
– Местные бухгалтеры не умеют работать, – говорит Андрей. – Владелец бизнеса думает, что все в порядке, а спустя три года узнает, что его бухгалтер ни разу ни налогов не платил, ни соответствующим образом не отчитывался. То есть вообще ничего не делал. А мы как раз умеем и делаем хорошо. Многие клиенты попали к нам, расставшись с нерадивым местным бухгалтером. Местные налоговики закрывали глаза на многие нарушения и не применяли санкций, если бизнесмен оправдывал непорядок в делах бухгалтерской некомпетентностью. Но большинство теперь пытаются навести порядок, ведь налоговый контроль будет усилен.
С 2008 года Евросоюз прекращает прямые ежегодные выплаты Ирландии, а это €3 млрд в год, так что налоговики теперь будут действовать жестче, а значит, спрос на качественную бухгалтерию будет расти.
Ирландия всегда привлекала переселенцев, поскольку, будучи англоязычной (а значит, простой для адаптации), она была менее насыщена иммигрантами, чем, например, Великобритания, – устроиться здесь было проще. В начале 90-х в Ирландию потянулись переселенцы из бывшего СССР. Кто-то приезжал как турист и просил политического убежища. Кто-то – по рабочей визе. Некоторые проникали в Ирландию и вовсе нелегально, в том числе в трюмах рыболовецких судов, в фурах, переправляемых на баржах. Добирались также через Великобританию, благо граница (равно, как и контроль) между Северной Ирландией и Ирландией фактически отсутствует, можно просто приехать на машине, без всякой визы. Так поступали в основном те, кто уже просил убежище в Великобритании, но получил отказ. Такой отказ в одной из стран Евросоюза автоматически означает отказ и во всех остальных, в частности в Ирландии. Но эта проблема решалась просто «утерей» паспорта: иммиграционным властям назывались другие имена и фамилии.
Дела о предоставлении политического убежища в Ирландии могли тянуться годами. Гражданам, получившим статус беженца, полагалось вполне сносное пособие (до 100 ирландских фунтов в неделю, когда еще не ввели евро) плюс оплата жилья – в обмен на формальный отказ работать где бы то ни было до решения вопроса. Но большинство, конечно, работали: разносили пиццу, мыли посуду, убирали дома и т. д. Многие получали еще пособие на ребенка, которое выплачивается до его 19-летия, сейчас это €150 в месяц. В прошлом закон устанавливал, что любой, кто рожден на ирландской земле, автоматически получает гражданство, сейчас эта норма работает, только если оба родителя легально прожили на территории Ирландии не менее трех лет.
И раньше, и сегодня популярный способ попасть в Ирландию-учебная виза. В 90-х годах в рамках программы по экономическому возрождению Ирландии правительство содействовало превращению Дублина в студенческий город. Обычно приезжают учить язык, но есть и программы специального образования, в том числе финансового.
Именно таким образом в Дублин попал выходец из Грузии Михаил Моцонишвили, ныне владелец небольшого грузинского ресторана «Никола» (в честь грузинского художника из песни «Миллион алых роз»). Он приехал в Дублин учиться, но параллельно вложил имевшиеся деньги в аренду дома, стал пересдавать его жильцам, потом арендовал еще один дом – так постепенно и заработал деньги на собственный ресторан. Сейчас Моцонишвили налаживает поставки в Ирландию грузинского вина, ориентируясь прежде всего на выходцев из бывших советских республик.
А вот что рассказывает о своем бизнес-пути упомянутый выше Александр Вакий.
– Работа плотника (эту профессию я освоил еще в Великобритании) меня не устраивала. Я постоянно думал, как бы заработать. И однажды увидел магазин «Гастроном», это был 1999 год. Там были в основном товары от крупной немецкой оптовой компании, специализирующейся на «ностальгических» продуктах. Я заходил несколько дней – покупают. При том что у магазина было не самое удачное местоположение, место непроходное. У меня с приятелем тогда был небольшой русскоязычный видеопрокат, но были мысли и о продовольственном магазине. В итоге в 2000-м мы открыли «Славянскую лавку» в центре Дублина. Мне как-то всегда везло с помещениями, можно сказать, это мое конкурентное преимущество. Помню, совладелец «Гастронома» Сергей Совчак приходил, неодобрительно на нас смотрел, типа мы вторглись на их с Владимиром Емецом территорию. Потом они закрылись.
Отдельная история – о дискотеке «Фламинго».
– Как-то я был в Лондоне и наблюдал, с каким успехом мой приятель Андрей Фомин проводит русские дискотеки. Решил с партнером в Дублине такую же организовать. Но нас опередили какие-то молдаване, их «Русская дискотека» собирала около 70 человек. Мы кинулись искать помещение, а пока искали, два парня – белорус и украинец – сделали очень успешный проект на 250 человек. Но мне опять повезло с помещением: в самом центре, на О’Коннол-стрит, на 400 человек. На дискотеке мы и заработали деньги на свой первый серьезный продуктовый магазин.
У Владимира Емеца сейчас пекарня Dubline Duona («дублинский хлеб» по-латышски, выпекает до 10 тыс. булок в день), Сергей Совчак – владелец магазина «ностальгических» продуктов «Казак». Всего в Ирландии примерно 150 русских магазинов. Польских – 600.
Надо сказать, конкуренция на продовольственном рынке обостряется. Сейчас в Дублине на первые позиции выдвинулась компания Lithuanica, созданная литовцами. Но доход этот бизнес приносит стабильный. Единственный ограничитель – число русскоязычных в Ирландии, их около 80 тыс., включая выходцев из Прибалтики, Украины и Белоруссии. Выходцев из России около 30 тыс.
– Так сложилось, – говорит Алексей, – что все мои первые клиенты были литовцами, их ко мне приводил партнер-литовец. Потом заинтересовались и местные компании. Дизайнерские услуги всегда востребованы. Не скажу, что мы лидеры, но на ногах стоим крепко.
Сергей Шевчук, эпидемиолог из Львова, приехал в Ирландию еще в 1997 году, попросил убежища и стал таксистом. Заработки позволили ему приобрести дом за €300 тыс. в пригороде Дублина. Сергей уверен: на извозе легко можно зарабатывать и сегодня, если все правильно сделать.
– Мне даже обидно, что здесь в такси кто угодно – и чернокожие, и арабы, и индусы, а русскоязычных мало, – говорит Сергей Шевчук. – Они просто редко друг с другом общаются и не могут делиться опытом, а другие национальные диаспоры на этом строят бизнес-экспансию. Чтобы как-то помочь таким людям, я сделал сайт nashetaxi.com – по сути, благотворительный. Там по пунктам изложено все, что нужно сделать, чтобы стать успешным таксистом.
– Конечно нет, в Москве гораздо больше, даже по сравнению с Парижем! Но возвращаться не хочу, да и сыну тут, на побережье, лучше. Тут – как в раю! Ты сам оглянись, как тут...
Надо сказать, эту последнюю фразу мне говорил каждый встречный – кажется, восторг от Гоа ни у кого не прошел даже за несколько лет, а традиционный вопрос о ностальгии, березке, запорошенной снежком, вызывал лишь усмешку.
Тут слишком комфортно для жизни, чтобы всерьез относиться к делам и работе... Гораздо лучше – просто жить. А уж там как-нибудь все само сложится – эту философию иностранцы быстро усваивают. Нервы сразу приходят в себя. Другие тут не задерживаются.
Средний счет в ресторане Дмитрия – $7. По индийским меркам недешево, но при местных ценах на жизнь и аренду, оказывается, вполне достаточно для рентабельности.
Расслабься, это Индия
Сейчас основная тема в Морджиме – обсуждение недавней статьи во влиятельном индийском еженедельнике Outlook: «Нашествие русской мафии в Гоа». Статью открывает фотография центра аюрведического массажа Lotos. Хозяйка заведения Лариса до сих пор не может прийти в себя: при чем тут она? И какое отношение она имеет к «русской мафии»?– Наверное, с их точки зрения, когда концентрация русских на один квадратный километр больше двух – уже мафия, – удивляется она, – но все же обидно... Какая мы мафия?
Хотя местному бизнесу, ориентированному на русских, такие статьи побоку: деньги, как известно, не пахнут.
– А вот таксисты меня не любят, ведь я знаю реальные цены и больше не заплачу, – жалуется Лариса. – В последний год местные подняли цену почти в два раза – из-за нас, русских. Абрамович и нефть виноваты: все думают, раз русский, значит, богатый.
По дороге на пляж стоит большой рекламный щит «Лотоса», конечно, на русском: 80 % его клиентов – москвичи. Лариса на Гоа живет уже три года. Приехала, опять же, из-за климата – до этого жила с мужем-немцем шесть лет на Рейне, но «климат в Германии оказался, как в Питере, – холодно и промозгло».
Цена массажа в Ларисином центре – 700-1500 рупий (около $18–38) за сеанс, по местным меркам – очень дорого. «Ну не может массаж стоить дешевле 700 рупий, хотя, конечно, если масло по второму-третьему разу пускать, как местные делают, тогда, конечно, можно сэкономить», – утверждает Лариса. В сезон центр «Лотос» пропускает до десяти человек, получая почти 10 тыс. рупий в день.
Поскольку все экзотически-эзотерическое сейчас в Москве в ходу, некоторые так и зарабатывают: мотаются по восточным странам, ищут вещички в глухих местах, скупают за бесценок, а в Москве это уже денег стоит. «Есть тема такая – платок из овечьей шерсти, – рассказывает фотограф Дмитрий, – мои знакомые за ним мотаются на Тибет, там он стоит $3 тыс., в Москве – уже $25 тыс. Целый год можно о деньгах не думать».
Традиция Гоа: где бы и в каком состоянии ты не находился, закат нужно встретить на берегу.
Валентин Петров и постояльцы его турбазы (как ее принято называть – «мы же все из СССР») SunSet провожают солнце, сидя на крыше домика.
– Просто в свое время у каждого из нас в жизни было слишком много города, – отвечает Валентин на мой традиционный вопрос: «А почему Гоа?» – И всех как-то потянуло в деревню, но только чтобы всегда было тепло.
Три года назад Валентину надоела столичная суетливая жизнь, работа в банке (все же окончил Московский экономико-статистический институт). Плюнул на все, сдал квартиру на «Академической» за $5 тыс. в месяц, купил билет... Мы сидели на самом карнизе и завороженно смотрели, как за краем воды вставал кроваво-красный ядерный гриб заката. Каждый неповторим, солнце в море погружается прямо на глазах, за пару минут, так только в тропиках бывает, говорят аборигены.
Всего в гостевом домике у Петрова семь номеров, по $20–45 в сутки (чуть дороже, чем у индусов), постояльцы – в основном друзья или те, кто «в курсе», в сезон набирается до 28 гостей, на хозяйстве – пять индусов. В рекламе SanSet не нуждается, «чтоб чужаков меньше было», в определенных кругах турбаза уже место культовое, даже бывший самарский губернатор отдыхал.
Когда Валентин нашел большую трехэтажную виллу, тут была полная разруха, на восстановление ушло больше $10 тыс., с учетом, что индус-разнорабочий стоит 150 рупий в день (почти $4), квалифицированный маляр – $200 в неделю, несколько бамбуковых бунгало обошлись под ключ по $1 тыс. каждое.
– Тут как: вложил $10 тыс., еще $10 тыс. – затраты на сезон, на всякие расходы, ну и заработал десятку, – объясняет экономику Петров. – Хотя, если подумать, какой тут бизнес, так, живем в свое удовольствие, тусуемся...
Кстати, гостевых домиков в Гоа совсем немного, а русских и прочих европейцев приезжает все больше. Дело может быть вполне выгодным, только нужен надежный партнер-индус, у которого можно арендовать дом.
В паре десятков метров от гостевого домика стоит заброшенное здание креветочной фабрики, больше похожее на португальский форт. Давняя мечта Валентина – арендовать его, расширив свою турбазу. Правда, говорят, владельцы-индусы уже нескольких иностранцев, желающих арендовать, кинули.
Все только начинается
Владимир и Виталий открыли в Арамболе клуб JS Loung Club, конечно, в партнерстве с индусом. До приезда в Гоа Владимир делал «сувенирный» бизнес в Питере (говорит, теперь ищет поставщиков в Индии – тут и качественнее, и даже вполовину дешевле, чем в Китае), Виталий возил шмотки из Гоа в Одессу, где у него пара «тематических» магазинов.В центре Арамболя партнеры «срубили» часть покрытой джунглями горы, сделали уступы вроде огромных ступеней, оборудовали место уютными лежач-ками и столиками, натянули большой белый экран, поставили барную стойку... Все строительство заняло 20 дней и обошлось меньше чем в $25 тыс. («в Москве бы – не одна сотня»). На первую вечеринку собралось 500 человек.
– Сейчас Гоа для бизнеса – как Россия 1992–1993 годов, все только начинается, – уверен Владимир. – Представляешь, у нас, как только открывшихся, налог на продажу продуктов питания – 0 %, на алкоголь – всего 3 %. И это – в ресторане! Думаю, за сезон заведение должно окупиться, даже несмотря на низкие цены на выпивку.
19-летняя москвичка Маша прилетела в Гоа со своим другом на пару недель. Но тут с ним рассталась, познакомилась на пляже с индусом, помощником управляющего русского ресторана «Елки». Как выяснилось, его хозяин – некий Роман, набравший долгов на $7 тыс., – всех кинул, бизнесом не занимался, исчез в неизвестном направлении – по слухам, укатил на юг тратить деньги. В результате Маше с индусом ничего не оставалось, как взять ресторан в свое управление. Дела вроде как идут... Жаль, сезон кончается: клиентов почти не стало. Тут, в Гоа, все так живут – от случая к случаю.
На самом деле открыть свое дело в Индии легко – это вам не Москва! Зарегистрировал фирму, подобрал помещение, закупил что-то из оборудования, продукты, персонал, начал работать. Самим строить не стоит – все равно нужен партнер-индус, а с этим могут быть проблемы: уже не одного русского индусы кидали. Денег на открытие нужно чуть.
– В Москве такую кухню вообще сделать невозможно, по требованиям СЭС не пройдет, – Дмитрий Смирнов знает, что говорит. – В Москве вообще запрещено работать на газу, не говоря уже про открытый огонь.
В оборудование своего ресторана Смирнов вложил $7 тыс., по московским меркам – деньги смешные. Все купил на месте, только тестораскатку привез из Европы – «оказалось зря, стоит без дела, тесто для пасты и спагетти удобнее делать руками». Пол на кухне ресторана – земляной, этого вполне достаточно, стены – из бамбуковой циновки. Если бы московская СЭС увидела такое, была бы в шоке, как можно работать. Тут не надо покрывать стены кафелем на полтора метра, платить алчным пожарникам... На все заведение Смирнов потратил около $30 тыс. В Москве на эти деньги разве что палатку можно открыть, а у Дмитрия – самый фешенебельный и популярный в Морджиме ресторан.
Любовь, хозяйку ресторанчика Limbo, что на пляже Арамболя, боятся все – местные и приезжие. «Если увижу, кто-то курит, – сразу гоню! У меня только так», – прямо заявляет она. Наверное, поэтому вечером ее заведение стоит почти пустое – в Гоа курят все («Даже те, кто не пьет», – шутят аборигены). Пляжный ресторан позволяет как-то жить, но несколько тысяч долларов, занятых на его открытие у родственников в России год назад, вернуть еще не удалось.
– Только на бамбуковые навесы над столиками ушла $1 тыс., и еще хозяину надо несколько сотен ежемесячно за аренду платить, – говорит Люба.
В Гоа Люба четвертый год, уехала из России, потому что у дочери тяжелейшая астма, а тут – даже намека на нее нет. Климат! Какой там Сочи, пробовали – не помогло!
Зарплата персонала по российским, даже провинциальным, меркам просто смешная, а по местным – вполне себе деньги: официант-индус зарабатывает до $150–200, индус-повар – до $300. Работают, правда, обычно индусы из Центральной Индии, а они еще те работники. Поэтому часть персонала Bora Bora, «Шанти» или «Главфиш», наиболее фешенебельных русских заведений, их хозяева привозят из Москвы (например, среди 21 сотрудника «Главфиша» – три русских менеджера и бармена).
– В России все стремятся в Москву, в Индии же – в Гоа, на заработки, – сетует Люба. – За такими работниками нужен глаз да глаз, так и норовят обсчитать меня, клиента – быстро учатся этому: завышают счет, разницу-в карман, а едят – будь здоров, ведь я им еще и питание обязана обеспечить. И проживание тоже.
Все в норме
Индия после долгих лет колониальной зависимости и случившегося в XX веке освобождения от «империалистов» долгое время была закрыта для иностранного бизнеса. Открылась страна всего лет шесть назад.Сейчас, чтобы стать владельцем фирмы, достаточно 2,5 недели и $3 тыс., из которых $2,5 тыс. – положенный по закону уставный капитал, остальное – адвокату. И можете начинать работу.
Хотя по коррупции Индия занимает одно из первых мест в мире, с чиновниками всегда можно договориться. Условия приемлемы: нет денег (а счет идет на какие-то в худшем случае сотни долларов, а обычно – сотни рупий, все в меру зарплат, которые в Индии у чиновников очень небольшие), заплатишь потом – главное, работай, давай работу индусам...
– Чтобы избежать кучи проблем, лучше взять себе в управляющие индуса, знающего местную специфику и заинтересованного в результатах бизнеса, для решения административных проблем, – советует Смирнов. – Русских пока тут уважают за МиГ-29, танки, электростанции, мост через реку...
Но сейчас в Индии брать в партнеры местного вовсе необязательно, как в том же Египте (а при таком раскладе процент «кидал» резко сокращается).
Земля в Гоа почти вся родовая, ее совладельцы – члены клана, владеющего ею столетия, со всеми договориться практически невозможно. Гоа лидирует в Индии по числу судебных тяжб из-за земли и недвижимости. Именно поэтому большинство иностранцев обычно просто арендуют у клана готовое строение и переоборудуют его под бизнес. Такой дом, как у Ларисы, обойдется в $300–400 в месяц, если надолго. За небольшой ресторанчик на пляже, как у Любы, могут запросить и $1 тыс.
Пока вести дела в Индии не просто, а очень просто. В первое время – почти никаких налогов, даже на продажу алкоголя. По словам Ларисы, в первые два года она платила 12 % с оборота. Но налоги лучше платить. Зимой 2007 года все индийские газеты сообщили новость: посадили русского владельца ресторана в Дели на пару лет – за неуплату.
– Правда, цены для иностранцев выше, чем для местных, – продолжает Лариса. – Например, электричество: в этом сезоне нам поставили новые счетчики, получилась 1 тыс. рупий в неделю, у местных – раза в три меньше. А темнеет тут рано, как во всех тропиках.
А еще, чтобы легально работать, надо получить рабочую визу, но дается она только в России. Каждый год – продлевать.
Правда, сейчас на севере Гоа началось строительство крупного аэропорта, многие аборигены ждут его окончания с нескрываемым ужасом...
– Осталось еще года четыре, а потом север станет югом, с такими же пятизвездными отелями, – уверен Валентин Петров, – придется двигать дальше, на юго-восток... Говорят, Вьетнам сейчас тема. Есть еще дикие местечки.
ИРЛАНДИЯ. Кельт и русский – близнецы-братья
Текст: Алексей ХодорычБезалаберные лентяи, весельчаки и выпивохи и вместе с тем пронырливые бестии – все эти эпитеты применимы как к ирландцам, так и к русским, менталитет очень схож. Схожи и проблемы в бизнесе, которые этим менталитетом обусловлены.
Особенности национального бизнеса
До конца 80-х Ирландия была самой бедной страной в Европе. За какие-то несколько лет население Ирландии уменьшилось вдвое – из 6 млн осталось 3 млн (сейчас 4,2 млн), остальные уехали на заработки. Самым страшным был 1987 год, когда Ирландия буквально обанкротилась, – нужно было предпринимать нечто кардинальное. И тогда Ирландия стала большой офшорной зоной с налоговой нагрузкой в 10 %. Кроме того, бизнес иностранных компаний на пять лет вообще освобождался от налогов. Плюс правительство зачастую дотировало аренду недвижимости под крупные проекты (это даже привело к скандалу в Еврокомиссии: Ирландию пытались обвинить в недобросовестной конкуренции).Сегодня свой офис в Дублине имеют все мировые гиганты, в том числе Intel, Shell, IBM, Microsoft, Oracle, eBay. К тому же производящиеся в Ирландии американские товары получали статус made in Europe, а значит, их не касались разного рода защитные товарные ограничения, устанавливаемые ЕС. Сейчас налог на прибыль поднялся до 12,5 %, но он по-прежнему самый низкий в Европе. Однако причина экономического успеха не только в льготном налогообложении.
Дело в том, что в самой Ирландии жила и живет меньшая часть мировой популяции ирландцев, насчитывающей около 50 млн человек. Большинство из них проживают в Соединенных Штатах, составляя там очень влиятельную группу населения (существует даже шутка, что каждому новому претенденту на пост президента США для начала необходимо найти у себя ирландские корни). В период кризиса правительство страны направило в США сотни эмиссаров, которые просили помочь родине и не просто ссудить денег, а вложить их в ирландскую экономику на весьма выгодных условиях.
Третий момент – Ирландия стала активно продавать себя как туристическую державу. Говорят, что в конце 80-х по лондонскому метро ходили старички в зеленых сюртуках и раздавали листовки: «Добро пожаловать в Ирландию – страну вашей мечты». Страна и правда очень красивая, «своеобычная», погода хорошая, и с туризмом действительно все в порядке.
– В случае с Ирландией сказалось сразу несколько факторов. Например, именно в те годы произошел технологический всплеск в Силиконовой долине, и гигантам этого рынка потребовался свой форпост в Европе. А тут – льготы, низкие налоги, кроме того, географически Ирландия – удобная перевалочная база между США и Европой, не зря все экспресс-почтовые компании имеют тут свои офисы. Именно в Ирландии совершают посадку самолеты, летящие транзитом. В общем, все оценили еще и ее удобное местоположение, которое само по себе начало приносить Ирландии деньги, – рассказывает Андрей Попов, торговый атташе российского посольства в Ирландии.
В 90-х начался строительный бум, стала дорожать недвижимость – это тоже привлекало инвесторов. Правда, в 2006 году цены перестали расти и даже упали на 6 %. Кроме того, объединившаяся Европа стала поддерживать финансами своего на тот момент еще неблагополучного члена.
В общем, ирландская экономика набрала обороты как-то сама собой, никаких трудовых подвигов ирландцы вроде как не совершали, более того, в деловых отношениях по-прежнему сильно проявляется плохо совместимая с европейским бизнесом ментальность, упомянутая выше.
(Кстати, недавно Кембриджский институт молекулярной генетики обнаружил родство пиктов, самых древних известных кельтов, и народов Древней Руси. Передача, сделанная об этом на интернет-ТВ-канале Russian Hour Александра Коробко, наделала шуму в Шотландии. Ирландцы же, как и шотландцы, входят в кельтскую группу народов.)Важную роль в Ирландии по-прежнему играют неформальные связи, большая часть дел делается по знакомству. Говорят, местная полиция Garda уже много лет заправляется на самой дорогой АЗС в Дублине, которая, по слухам, принадлежит местной мафии. В прессе не раз об этом писали, но ничего не изменилось.
Никто не любит суетиться зря. Если большого куша не светит, ирландцы пальцем о палец не ударят. Но рискнуть они готовы – было бы за что. Именно ирландцы вывозили металлолом с театра боевых действий на Фолклендах, и именно они в 1991 году первыми сориентировались и открыли Duty Free в главных аэропортах России.
Александр Вакий, владелец сети магазинов «Распутин», компании Maxela (торговля продуктами питания), паба «Балтика», свой первый капитал заработал, открыв в центре Дублина русскую дискотеку «Фламинго».
– Помещение, – рассказывает Александр, – было большое, но плохое. Через пару лет, когда наш успех стал очевиден владельцу этого здания (как их тут называют – лендлорду), я предложил отремонтировать зал в счет нашей ренты. Смета была примерно на €50 тыс., но дело бы окупилось: зарабатывать на продаже того же спиртного лендлорд стал бы больше, хорошее помещение привлекает публику, к тому же не только в субботу, когда мы проводим дискотеку. Но он отказался. Пусть все идет так, как идет, – главный ирландский принцип. В итоге я все-таки уговорил его сделать ремонт на паритетных началах. Впрочем, денег он так и не дал, рассчитались арендой, как мы сразу и предлагали.
Кроме того, ирландцы – довольно безалаберный народ. Случаи, когда иммиграционные документы просто пропадают в недрах соответствующего ведомства, далеко не редкость. Отдельная тема-уровень профессионализма.
Андрей Щербаков открыл компанию Kamilia Ireland в 2005 году. Самый успешный бизнес компании – бухгалтерский аутсорсинг (два других направления – MLM-сеть косметики из продуктов Мертвого моря, а также ремонт домов) – приносит ей около €500 тыс. в год. 20 бухгалтеров Kamilia обслуживают 200 фирм, половина из них ирландские – это тоже показатель успеха наряду с размерами бизнеса: обычно ирландцы не работают с чужаками.
– Местные бухгалтеры не умеют работать, – говорит Андрей. – Владелец бизнеса думает, что все в порядке, а спустя три года узнает, что его бухгалтер ни разу ни налогов не платил, ни соответствующим образом не отчитывался. То есть вообще ничего не делал. А мы как раз умеем и делаем хорошо. Многие клиенты попали к нам, расставшись с нерадивым местным бухгалтером. Местные налоговики закрывали глаза на многие нарушения и не применяли санкций, если бизнесмен оправдывал непорядок в делах бухгалтерской некомпетентностью. Но большинство теперь пытаются навести порядок, ведь налоговый контроль будет усилен.
С 2008 года Евросоюз прекращает прямые ежегодные выплаты Ирландии, а это €3 млрд в год, так что налоговики теперь будут действовать жестче, а значит, спрос на качественную бухгалтерию будет расти.
Еда и танцы
Применительно к Ирландии правильнее говорить не о русском, а о русскоязычном бизнесе: интересы выходцев из России, Украины, Белоруссии, русских из Латвии, Литвы и Эстонии тесно переплетены.Ирландия всегда привлекала переселенцев, поскольку, будучи англоязычной (а значит, простой для адаптации), она была менее насыщена иммигрантами, чем, например, Великобритания, – устроиться здесь было проще. В начале 90-х в Ирландию потянулись переселенцы из бывшего СССР. Кто-то приезжал как турист и просил политического убежища. Кто-то – по рабочей визе. Некоторые проникали в Ирландию и вовсе нелегально, в том числе в трюмах рыболовецких судов, в фурах, переправляемых на баржах. Добирались также через Великобританию, благо граница (равно, как и контроль) между Северной Ирландией и Ирландией фактически отсутствует, можно просто приехать на машине, без всякой визы. Так поступали в основном те, кто уже просил убежище в Великобритании, но получил отказ. Такой отказ в одной из стран Евросоюза автоматически означает отказ и во всех остальных, в частности в Ирландии. Но эта проблема решалась просто «утерей» паспорта: иммиграционным властям назывались другие имена и фамилии.
Дела о предоставлении политического убежища в Ирландии могли тянуться годами. Гражданам, получившим статус беженца, полагалось вполне сносное пособие (до 100 ирландских фунтов в неделю, когда еще не ввели евро) плюс оплата жилья – в обмен на формальный отказ работать где бы то ни было до решения вопроса. Но большинство, конечно, работали: разносили пиццу, мыли посуду, убирали дома и т. д. Многие получали еще пособие на ребенка, которое выплачивается до его 19-летия, сейчас это €150 в месяц. В прошлом закон устанавливал, что любой, кто рожден на ирландской земле, автоматически получает гражданство, сейчас эта норма работает, только если оба родителя легально прожили на территории Ирландии не менее трех лет.
И раньше, и сегодня популярный способ попасть в Ирландию-учебная виза. В 90-х годах в рамках программы по экономическому возрождению Ирландии правительство содействовало превращению Дублина в студенческий город. Обычно приезжают учить язык, но есть и программы специального образования, в том числе финансового.
Именно таким образом в Дублин попал выходец из Грузии Михаил Моцонишвили, ныне владелец небольшого грузинского ресторана «Никола» (в честь грузинского художника из песни «Миллион алых роз»). Он приехал в Дублин учиться, но параллельно вложил имевшиеся деньги в аренду дома, стал пересдавать его жильцам, потом арендовал еще один дом – так постепенно и заработал деньги на собственный ресторан. Сейчас Моцонишвили налаживает поставки в Ирландию грузинского вина, ориентируясь прежде всего на выходцев из бывших советских республик.
А вот что рассказывает о своем бизнес-пути упомянутый выше Александр Вакий.
– Работа плотника (эту профессию я освоил еще в Великобритании) меня не устраивала. Я постоянно думал, как бы заработать. И однажды увидел магазин «Гастроном», это был 1999 год. Там были в основном товары от крупной немецкой оптовой компании, специализирующейся на «ностальгических» продуктах. Я заходил несколько дней – покупают. При том что у магазина было не самое удачное местоположение, место непроходное. У меня с приятелем тогда был небольшой русскоязычный видеопрокат, но были мысли и о продовольственном магазине. В итоге в 2000-м мы открыли «Славянскую лавку» в центре Дублина. Мне как-то всегда везло с помещениями, можно сказать, это мое конкурентное преимущество. Помню, совладелец «Гастронома» Сергей Совчак приходил, неодобрительно на нас смотрел, типа мы вторглись на их с Владимиром Емецом территорию. Потом они закрылись.
Отдельная история – о дискотеке «Фламинго».
– Как-то я был в Лондоне и наблюдал, с каким успехом мой приятель Андрей Фомин проводит русские дискотеки. Решил с партнером в Дублине такую же организовать. Но нас опередили какие-то молдаване, их «Русская дискотека» собирала около 70 человек. Мы кинулись искать помещение, а пока искали, два парня – белорус и украинец – сделали очень успешный проект на 250 человек. Но мне опять повезло с помещением: в самом центре, на О’Коннол-стрит, на 400 человек. На дискотеке мы и заработали деньги на свой первый серьезный продуктовый магазин.
У Владимира Емеца сейчас пекарня Dubline Duona («дублинский хлеб» по-латышски, выпекает до 10 тыс. булок в день), Сергей Совчак – владелец магазина «ностальгических» продуктов «Казак». Всего в Ирландии примерно 150 русских магазинов. Польских – 600.
Надо сказать, конкуренция на продовольственном рынке обостряется. Сейчас в Дублине на первые позиции выдвинулась компания Lithuanica, созданная литовцами. Но доход этот бизнес приносит стабильный. Единственный ограничитель – число русскоязычных в Ирландии, их около 80 тыс., включая выходцев из Прибалтики, Украины и Белоруссии. Выходцев из России около 30 тыс.
Русский дом
Алексей Золотухин, музыкант из Ростова-на-Дону, известный многим по группе «Театр менестрелей», не только великолепно играл на банджо, губной гармошке и переводил ирландские песни на русский, но и занимался финансовыми операциями, на чем и погорел в 1998 году. Впрочем, параллельно еще с 1992 года Золотухин занимался дизайном – рекламные макеты для газет помогали пережить трудное время. Но в конце концов Алексей уехал в любимую Ирландию – как турист – и попросил убежища. Сейчас Золотухин по-прежнему частенько берет в руки банджо, но на жизнь зарабатывает именно дизайном-делает те же рекламные макеты. В Ирландии у него с партнером есть компания Baltic Graphic.– Так сложилось, – говорит Алексей, – что все мои первые клиенты были литовцами, их ко мне приводил партнер-литовец. Потом заинтересовались и местные компании. Дизайнерские услуги всегда востребованы. Не скажу, что мы лидеры, но на ногах стоим крепко.
Сергей Шевчук, эпидемиолог из Львова, приехал в Ирландию еще в 1997 году, попросил убежища и стал таксистом. Заработки позволили ему приобрести дом за €300 тыс. в пригороде Дублина. Сергей уверен: на извозе легко можно зарабатывать и сегодня, если все правильно сделать.
– Мне даже обидно, что здесь в такси кто угодно – и чернокожие, и арабы, и индусы, а русскоязычных мало, – говорит Сергей Шевчук. – Они просто редко друг с другом общаются и не могут делиться опытом, а другие национальные диаспоры на этом строят бизнес-экспансию. Чтобы как-то помочь таким людям, я сделал сайт nashetaxi.com – по сути, благотворительный. Там по пунктам изложено все, что нужно сделать, чтобы стать успешным таксистом.