Тублин Яков. Образ жизни

Сихарули – завороженное слово,
Прожурчавшее, как горная река,
Словно ветер мимо уха,
Словно, словно
Эта тучка,
Что, как перышко легка.
Как светились
Мандарины над дорогой!
Чистый воздух
Опьянял сильней вина,
И грузинка
Из окна казалась строгой,
И такой была,
Наверное, она.
А потом мы снова
За гору свернули.
Так прощался я
С грузинским языком.
И узнал ещё
Что словом «сихварули» ^[14]
Парни девушек своих
Зовут тайком.
…Ах, тоска
Меня съедает, сихварули, —
Не вернусь
В твоё селение назад.
Сихарули, Сихарули, Сихарули…
По-грузински
Это – радость, говорят.

^[15] опасно,
И всё же в Гауе купаются,
И всё же в Гауе купаются —
За жизнь свою не опасаются.
В палатке от реки спасаться?
Речного ветра опасаться?
Но, если утром небо ясно,
Опасно или неопасно?
В конце концов, опасно ехать,
Летать, ходить пешком в лecy;
Задумчивость опасней смеха;
Опасно в руки брать косу.
Опасно, если в лодке двое,
Опасно шею бритвой брить,
Опасно быть самим собою,
Опасно правду говорить.
И женщину любить опасно,
Опасно на траве лежать,
Опасно выражаться ясно,
Колоть дрова, детей рожать.
Опасно важной дверью хлопнуть.
В конце концов, опасно жить.
Но лучше в Гауе утопнуть,
Чем тихо крылышки сложить.

***

Дочери мои, как два крыла,
На мои вопросы – два ответа.
Что могла мне жизнь, то и дала.
Песнь моя ещё не вся пропета.


Дочери мои – мои крыла,
Светлая забота и надежда.
Тень от счастья на судьбу легла,
И деревья в золотой одежде.


Так печально осенью в саду,
Но и вместе – ясно в эту пору.
Скоро я, наверное, уйду
В ту мою единственную гору.


Вот уже дорога пролегла
Через пашню и через покосы…
Дочери мои – мои крыла,
Два ответа на мои вопросы.

Осень

Навалился тугой пробирающий ветер,
Навалился – аж слёзы из глаз.
И не только последние листья, но ветви
Растеряли берёза и вяз.


Словно не было дней, теплотой озарённых,
Свиста и щебетания птиц,
Крон зелёных, и взглядов влюблённых,
И счастливых деревьев и лиц.


Словно не было шёпота тихого: «Милый…»
И ответа: «Родная моя…»
Потеряла как будто бы добрую силу —
В злую силу вступает земля,
В пору жизни холодной своей и суровой.


И на этом нелёгком пути
Ничего, ничего, кроме тёплого слова,
Не способно сберечь и спасти.

***

Я усвоил, что судьба – не праздник,
Что она – и парус, и весло,
Я усвоил: в тыщу раз опасней,
Если без конца тебе везло.


Понимаю, что теперь не к спех,
Выпивать и свет, и тьму до дна
Что в полосках солнечного спектра
Есть и невесёлые тона.


Я спешу, я тороплю событья —
Выиграть хоть несколько минут!
Но любовь, и горе, и открытье
Всё равно меня не обойдут.


Потому что в жизни невозвратной
Есть начало и исход пути.
Потому что с кем-то и когда-то
Это всё должно произойти.

***

Со всех сторон,
Со всех сторон
Мой дом снегами окаймлён.
Но я через снега прорвусь,
Но я у ног твоих склонюсь.
И брошу я к ногам твоим
Своих сомнений горький дым,
Своих печалей и невзгод;
И весь нескладный прошлый год.
И вспыхнут свет, любовь и тишь —
И ты за всё меня простишь.
За то, что даже и любя,
Но всё же мучал я тебя.
За слёзы прошлые, за боль,
За то, что грубым был с тобой.
А те крушения в пути
Забудь, родная, и прости.
Пусть только светлой будет грусть,
Когда я сквозь снега прорвусь.
…Ну а пока со всех сторон
Мой дом снегами окаймлён.

«Цыганочка" на снегу

Санаторий. Чистый снег.
Лыжи,
крики,
саночки.
Вышел старый человек
И сплясал «Цыганочку».
У него нога болит,
Ноет сердце с вечера.
А улыбка говорит:
«Эх, терять нам нечего!
Растерял я всё, что мог,
А осталось крошево.
Путь мой, видно, недалёк,
Да всё же жизнь хорошая.
Выйду я, прищурю глаз
(Это вам не саночки!) —
Ну-ка, кто ещё из вас
Вдарит так «Цыганочку»?»


Только с веток белый снег
Крупно осыпается.
Пляшет старый человек,
Пляшет… задыхается.
«Эх, чавелла!» – он кричит.
Чуб седой колышется.
А потом молчит,
Молчит,
покуда не отдышится.

***

Безнравственно молчать о смерти,
Как будто вовсе нет её.
Я был там дважды:
Вы поверьте
В то ощущение моё.
Метель свистела оголтело,
Зима смертельная мела,
Когда с душой прощалось тело,
Когда душа ещё жила.
А утром талый снег струился,
Шумел по водостоку дождь.
А я тревожным сном забылся,
И мне тогда приснилась дочь.
Как воздух сладок, утро ясно!
Цветы алели из корзин.
И снова жизнь была прекрасна,
И снова вкусно пах бензин