Страница:
— Ничего она мне не говорила. Но если вы хотите, чтобы я помог, то говорите все. Начистоту!
— Это наше семейное дело… Я не настолько знаю вас…
— Так как же я смогу помочь?
Троицкая продолжала сбивчивый рассказ.
Оказывается, после ссоры Боб неизвестно где провел ночь. Он не пришел и утром. Сегодня третий день, как его нет. Она обзвонила всех друзей Боба, побывала на даче, даже звонила в больницы. И вот сегодня Павел Авксентьевич вынужден был обратиться в милицию… Конечно, у Боба много недостатков, но он же честен! Да, у него дурные друзья — Пашка и компания. Поэтому приходится считаться с возможными недоразумениями, тем более что Пашка однажды напоил Боба водкой… Агния Львовна запнулась, а затем с необыкновенной горячностью принялась убеждать Анатолия никому не рассказывать об этом. В милиции о Бобе тоже ничего не известно. Обещали принять меры к розыску.
— И вдруг, как рассказывает няня, нас не было дома, минут двадцать назад раздается телефонный звонок. Трубку взяла Лика и страшно разволновалась. Няня спрашивает, в чем дело, а она даже рассказывать не хочет, а потом сказала: «Маму незачем волновать. Только что Эля встретила Боба возле кино, в плохой компании. Объявился! Я поеду с Анатолием». Няня так и поняла, что Лика отправилась к вам, чтобы вместе поехать за Бобом. А та, уже выбегая за дверь, крикнула няне: «Пусть мама ждет у телефона!»
— О каком кино шла речь? — взволнованно спросил Анатолий.
— Минуточку, спрошу у няни.
Анатолий старался сообразить, что же произошло. Мальчишку, пожалуй, успели «втянуть». Из трусов воры веревки вьют… Но почему же Лика не позвонила, не зашла? Все еще сердится?
— Мама, — крикнул Анатолий, — Лика звонила?
— Соседка сказала, приходила девушка и спрашивала тебя.
Троицкая долго не отвечала. Анатолий волновался и даже нетерпеливо дул в трубку. Наконец послышался голос Троицкой:
— Я Полю лекарство капала. У него с сердцем неладно… Кино на Пятницкой улице.
— Какое?
— Не знаю, на Пятницкой…
— Я немедленно поеду туда на вашей машине. Ключи и документы у вас или у шофера?
— У меня. Я вызову шофера.
— Не надо.
— Но уже слишком поздно, я нигде не смогу заверить на ваше имя доверенность на управление машиной, поэтому поеду с вами.
— Напишите доверенность на Русакова Анатолия Владимировича, укажите свой телефон. Если меня задержат, то вам позвонят по телефону. Какой номер машины?
— Восемьдесят три сорок три. Но почему вы не хотите, чтобы я поехала?
— А вдруг Лика позвонит по телефону, а вас не будет дома?
— Муж дома.
— Вы же сами сказали, что ему нездоровится.
— Хорошо, — согласилась Агния Львовна, — я буду дежурить у телефона. Но, ради бога, позвоните мне с Пятницкой, я так волнуюсь.
Через десять минут Анатолий, получив у Троицкой ключи от машины, выбежал в Ржевский переулок. У светлой «Победы» МИ 83-43 стоял Милич. Второй, чем-то знакомый Анатолию франтоватый молодой человек вылез из машины при его приближении, захлопнул дверцу и быстро пошел прочь.
— Ты что здесь делаешь, Милич? — спросил Анатолий.
— Сено кошу, — зло ответил Милич.
— Ну коси, коси…— Анатолий дернул переднюю дверцу. Она открылась. — А косу в машине не забыл?
— Понимаешь, я шел мимо, вижу — дверца у машины открыта и никого нет рядом.
Анатолий сел к рулю.
— Ты чего в чужую машину залез? — удивился Милич.
— Тебя не спросил, — ответил Анатолий и, отперев секретный замок, сковывавший руль, сунул ключ в замок зажигания. Но там уже торчал другой. Анатолий понял все. Он не стал расспрашивать, включил зажигание и нажал стартер.
— Куда ты? — растерянно крикнул Милич.
Анатолий резко захлопнул дверцу, чуть не прищемив пальцы Милича, и покатил по улице. «Откуда у них может быть ключ? — подумал он. — И не поздно ли я еду? Ведь со времени звонка Ликиной подруги прошло не менее получаса. Компания могла разойтись…»
Анатолий гнал машину. Теперь все зависело от быстроты. Повезет ли ему со светофорами? Лика, по-видимому, поехала на такси. Хорошо бы опередить ее, встретить или хотя бы застать на улице. Черт его знает, какая шайка заманила Боба… Если Лика потащит Боба домой, его «дружки» могут вступиться. Лике грозит опасность… Эта публика на все способна. Скорей, скорей!
Светофор у Никитских ворот зажегся желтым светом, а затем красным. Анатолий остановил машину. Он вынул чужой ключ из замка зажигания и сравнил с тем, что дала Троицкая. Точная копия! Где же Милич с приятелем взяли ключ-дубликат? Анатолий догадался, что отсюда-то и тянется ниточка к Бобу.
Зеленый свет. Анатолий дал газ. Машину рвануло. Часы на Спасской башне показывали половину двенадцатого. Светофор при выезде с Красной площади на мост Анатолий проскочил при желтом свете и на очень большой скорости выехал на Пятницкую улицу. На такой скорости опасно глазеть по сторонам, и все же Анатолий издалека старался увидеть среди прохожих знакомую фигурку Лики. Только ли знакомую? Нет, он любит ее, любит! Вот когда он вдруг осознал, что она для него дороже всего на свете.
Ему даже хотелось, чтобы ей грозила опасность… Пусть грозит, и он явится в самую последнюю минуту и подставит себя под удар, а Лику спасет!
Возле кино кто-то стоит. Лика или Боб? Анатолий убрал ногу с педали газа и, поравнявшись с кино, резко нажал на тормоз. Машина будто ударилась о препятствие, его швырнуло на руль. Да, у входа маячил кто-то, но не Лика, не Боб. Черт! Опоздал или есть другое кино? Что делать? Он машинально снял ногу с тормоза, и машина едва-едва потащилась вперед на малом газу. Она дергалась, будто захлебывалась. Чтобы мотор не заглох, Анатолий чуть «дал газу». «Победа» медленно двинулась вперед. Куда ехать? Анатолий оглянулся на кинотеатр.
Рекламные огни были уже потушены. Зрители еще не выходили с последнего сеанса. У двери кинотеатра торчал здоровый парень в кепчонке, надвинутой на глаза.
«Победа» отъехала метров на пятнадцать, когда раздался резкий свист. Анатолий снова оглянулся. Парень возле кино призывно махал ему рукой. Видно, захотел прокатиться. Может быть, спросить у него, не видел ли он здесь девушку с мальчишкой, не заметил ли, куда они пошли? Анатолий остановил машину. Дверца справа распахнулась, и парень, шумно дыша, обдавая его запахом водки, плюхнулся рядом.
— Ну и газовал! Вот, думаю, дает жизни!
— А ты долго стоял возле кинотеатра?
— Порядочно… Вдруг слышу, тормоза, как поросята, завизжали. Я, конечно, без внимания, потому что в машине ты один. Мне говорили, что машину пригонят двое. Потом гляжу на номер машины — тот самый! Ну, тогда я и свистнул.
— Какой номер? — осторожно спросил Анатолий.
— Да этот самый, МИ восемьдесят три сорок три. Ты что? — Парень внимательно смотрел на Анатолия.
— Проверочка, — уклончиво ответил тот и вспомнил Милича и его приятеля. «Неужели парень поджидал их на этой машине? Похоже…» — Напарник сильно выпивши, с копыт свалился, — сказал Анатолий, — так что я один приехал… А ты как?..
Этот неопределенный вопрос был задан, чтобы вызвать подвыпившего парня на разговор. Детина был мускулистый, его лицо лоснилось, будто смазанное маслом.
Парень осклабился — водитель не возбуждал в нем больше подозрений — и стал объяснять. Возле кино он стоял «на стреме», на перехвате. Накладочка получилась: придется в переулочек заехать, потому что здесь двое сыщиков крутились. Один невысокий без кепки, в старом синем костюме, второй на армянина похожий, черный, в сером костюме и серой кепке. Ох, и будет Цыгану от Чумы!
— Лени Чумы? — воскликнул Анатолий.
— А ты его знаешь?
— Авторитетный! Кореш. Сидел с ним.
— Вот так штука! А мне сказали, что двое «полуцветных» прикатят. А как твое прозвище?
— Лиса, — сказал Анатолий первое, что пришло в голову.
— Лиса, Лиса? — повторял парень. — Не слыхал.
— Я недавно залетел. А тебя как?
— Огурец.
— А что случилось?
— А то, что из-за парнишки-подсказчика, который должен был нас навести на квартиру, чуть не завалилось все дело. Хозяева квартиры, как сказал этот Вундербоб, должны были прийти в это кино на какой-то там просмотр, а потом идти в гости. А дома на хозяйстве должны были оставить только одну старуху. Ну, захватили мы паренька и бегом к кинотеатру: пусть собственными глазенапами засечет, что они зашли в кино. Стоим мы, тарыбары-растабары. И вдруг к этому Вундербобу подходит подходящая деваха и говорит: «Бобик, ты здесь? Позвони же скорей домой. Мама твоя с ног сбилась. Разве можно так?» Вундербоб начал молоть чепуху разную, ну и мы ее шуганули. И вовремя. «Спрячемся, говорит, паренек, вот они идут… эти самые…» Ну, потом мы ждем, значит, эту «Победу», а тут подкатывает на такси другая видная такая деваха, его, Вундербоба, сестра… И давай крыть: «Подлец, кричит, негодяй! У папы из-за тебя сердечный припадок! Мама все телефоны оборвала, а ты, бессердечный мальчишка, болтаешься возле кино! Сейчас же марш домой!» Цыган не растерялся и повел Вундербоба прочь. А сестренка оказалась бедовой, ухватилась за брательника и не пускает. Милицию зовет. Народ останавливается. Что тут делать? Того и гляди, засыплешься. Или надо пацана бросать и тогда квартиру не возьмем, или деваху увезти отсюда и запереть, пока мы работаем. Вот Цыган и придумал: «И что вам, граждане, — говорит он тем, кто останавливался, — надо? Это моя припадочная сестра, и к тому же выпивши. Семейное дело, не вмешивайтесь. Она обругает вас, мне же отвечать». А наши кричат: «Правильно, Сеня, давай уводи ее, припадочную. Как выпьет рюмку, так и шалеет, дура». Смехота! Давай жми в переулок направо. Слышишь шум? Они там. Поспешать надо. Все уедем. Того и гляди, милиция заявится…
Анатолий уже не слушал болтовни, он быстро погнал в переулок. Встретившийся им мужчина два раза оглядывался на машину. Вдали виднелась группа уходивших по переулку людей.
Через две минуты он будет рядом. А дальше? Куда они хотят увезти Лику? Что с ней сделают? Конечно, воры вооружены, а у него ничего нет. Даже ножа… Эх, встретить бы милиционера или тех двух оперативников. В глаза бросилась освещенная витрина магазина, за стеклом виднелись покупатели. Возле двери табличка: «Телефон-автомат». Вот удача! Можно вызвать милиционеров на мотоциклах.
Не доезжая до магазина, Анатолий резко затормозил.
— Вот черт, карбюратор…— Анатолий быстро выскочил из машины, открыл капот.
— Беги, — обратился он к вылезавшему парню, — тут делов на пять минут, скажи им — еду.
Когда вор ушел, Анатолий подбежал к магазину, толкнул дверь. Она оказалась запертой.
— Мне надо срочно позвонить. Откройте! — сказал он показавшейся за дверью продавщице в белом халате.
— Не хитрите, гражданин. Магазин закрыт.
Анатолий потряс дверь. Стекла задребезжали.
— Сейчас же откройте!
— Не хулиганьте, гражданин, иначе позову милицию.
— Зовите!—Анатолий застучал носком ботинка.
Дверь приоткрылась, выпуская покупательницу, и Анатолий попробовал протиснуться. Это не удалось. Продавщица вместе с подоспевшим завмагом заперли дверь.
Анатолий уговаривал, просил, угрожал, ничто не помогло. Толстый завмаг с глазами навыкате уговаривал покупателей не открывать дверей, пока он не вызовет по телефону милицию, чтобы забрали пьяного хулигана.
Отлично! Разбить стекло? Но придет милиционер, заранее настроенный против него. Он не поверит ни единому его слову, заставит следовать э милицию. А надо спешить, спешить…
Ну что ж, пусть воры садятся в машину. Конечно, они возьмут Боба и Лику. Главное — вырваться на людную улицу, а там… Эх, подкатить бы к отделению милиции…
Анатолий погнал машину и включил фары. В ярком свете он увидел четырех парней, Боба с окровавленной губой и Лику. Двое орали песню, стараясь заглушить голос Лики.
— Выключи фары, дура! — заорал тот, что уже побывал в машине.
Анатолий выключил свет, подъехал и остановился.
Гнев, ярость обуяли Анатолия. Он еле сдержался, чтобы не броситься на выручку Лике.
— Давай в машину, — скомандовал высокий смуглый парень.
Лика уцепилась за Боба. Тот отталкивал ее.
Распахнулась задняя дверца, зажглась лампочка в «Победе», и Анатолий отвернулся, чтобы его не узнали. Он пытался придумать наилучший способ спасти Лику и Боба, освободиться от воров. Можно было бы сделать вид, будто мотор не в порядке, поднять капот, копаться и ждать… Чего ждать? Пока не подойдет милиционер? Переулок пустой. Значит, надо выехать поскорее на людную улицу, выехать любой ценой.
Грязно ругаясь, двое с Бобом поспешно втиснулись на заднее сиденье и втащили Лику. Знакомый уже вор с лоснящейся физиономией плюхнулся рядом и скомандовал:
— Давай на Пятницкую, а там направо. Жми!
Анатолий посмотрел в зеркальце над ветровым стеклом и увидел настороженное, злое лицо и пристальный взгляд, устремленный на него. Этого цыганистого парня он недавно видел вместе с Хозяином… Анатолий, сильно газуя, развернул машину и погнал по переулку.
— Ты кто? — требовательно спросил смуглый.
— Я же тебе, Цыган, уже звякнул. Лиса он, кореш Чумы, — ответил за Анатолия встречавший машину вор.
Анатолий понял, что сейчас решают секунды.
— А почему не Рудя, в чем дело? — продолжал Цыган.
— И чего ты, Цыган, привязался к Лисе? Эй, Лиса, не выверни, потише на поворотах!
Анатолий с надеждой всматривался вдоль улицы. Ни одного милиционера! Вот идет парочка — юноша и девушка, — от них толку чуть. Вот идет компания нарядно одетых подвыпивших с дамочкой — тоже помощи не жди.
— Ты чего в молчанку играешь? — угрожающе спросил Цыган.
Идет компания пожилых… Нет, опять не то… Двое молодых парней, похоже студенты, вышли из-за угла. Анатолий быстро снял ногу с педали газа и нажал на педаль тормоза так, что даже приподнялся на сиденье. Тормоза завизжали. В то же мгновение он выхватил правой рукой ключ зажигания, левой открыл дверь и круто повернулся, чтобы выпрыгнуть из машины. Цыган уцепился за его пиджак. Анатолий ударил его наотмашь по лицу и так рванулся, что пуговицы отлетели, пиджак распахнулся, и Анатолий не выскочил, а вывалился боком из машины, оставив пиджак в руках Цыгана.
Студенты, будто только того и ждали, с готовностью ринулись к машине. Но еще быстрее распахнулась правая дверца, и Цыган выскочил из машины. Он метнулся в сторону, увернувшись от растопыренных рук студента, перебежал улицу и скрылся во дворе.
— В машине нарушители! Не выпускайте!—крикнул Анатолий первое, что пришло ему на ум. Надо было действовать быстро, не давая ворам опомниться. Анатолий распахнул дверцу, схватил вора, сидевшего ближе, и вытащил на асфальт. Вор сел и, не делая ни малейшей попытки к сопротивлению, сказал как можно спокойнее:
— Не верьте ему, граждане, парень напился и скандалит, вам голову морочит. Кричит «убивают», а убитых нет, одни пьяные. Он втягивает вас в грязное дело. Получите по десять суток за содействие хулигану.
С оглушительным треском рядом с машиной остановился патрульный милицейский мотоцикл с двумя сержантами. Оба вора пытались удрать, но их задержали.
В двух словах милиционерам было рассказано о том, что случилось. Сержанты обыскали задержанных, у обоих обнаружили финки.
Анатолий вытащил всхлипывающего, перепуганного Боба, вывел Лику. Она молча протянула ему руки: они были крепко связаны носовым платком…
Милиционеры остановили проходивший грузовик, посадили в него задержанных, прихватили, как свидетелей, студентов, и все отправились в отделение.
В милиции задержанные категорически отрицали, что они прятали Боба и хотели куда-то насильно увезти его сестру. Они ссылались на бежавшего, с которым якобы только в этот вечер познакомились в «забегаловке». Этот чумазый выдавал девушку за свою пьяную, не совсем нормальную сестру. Сказал, что надо отвезти ее домой, к мамаше. А чтобы не царапалась — связать ей руки. Пусть спросят тех, кто был возле кино на Пятницкой. Ну, как не помочь человеку, ежели он говорит, что его сестренка псих. А если он соврал, так с него и спрос…
Опросили Елену Троицкую. Она показала следующее:
— Моя подруга Элла Савицкая позвонила мне после десяти по телефону и сказала: «Встретила твоего исчезнувшего брата возле кино на Пятницкой, в компании хулиганов. Я хотела с ним поговорить, но мне не удалось. Приезжай скорей». Конечно, я поехала. Мы Боба разыскиваем третий день. Брат стоял возле кинотеатра в компании этих людей. Еще был третий, сбежавший. Я, не отходя от такси, позвала его в машину. Боб не шел. Я пыталась его увезти, тащила в машину. Сбежавший, смуглый такой, сказал: «Сматывайся, гражданочка, не твое дело. Парень большой, делает что хочет». Я обратилась за помощью к прохожим. И тогда хулиганы, видя, что многие мне сочувствуют, вдруг разыграли спектакль, будто я пьяная сестра того смуглого и скандалю. Затем они повели брата с собой по улице, свернули в переулок. Я расплатилась с шофером такси, и, когда нагнала их, у Боба была сильно разбита губа, видимо, его ударили, и он сказал: «Уйди, оставь меня!» Я обратилась к прохожим. Смуглый опять стал уверять, что я его ненормальная пьяная сестра. Прохожие останавливались, но приятели хулигана окружили нас и стали смеяться, кричать, петь. — От обиды и гнева у Лики навернулись слезы на глаза, но потом она овладела собой и продолжала: — Они повели Боба переулком. Он шел, не сопротивляясь. Я пошла следом за Бобом. Тогда они подхватили меня под руки и повели насильно, связали мне руки, а потом втащили в машину… Вы отправите их в тюрьму? Дежурный спросил:
— Значит, все дело в том, что поспорили из-за брата? Вам лично ущерб причинен?
— Но ведь они не отпускали и избили Боба… Меня в машину втащили…
Дежурный пожал плечами и начал допрашивать Бориса Троицкого.
Боб был бледен, не смотрел в глаза Анатолию, но то и дело испуганно поглядывал на одного из задержанных— парня среднего роста, со шрамом на левой щеке.
— Я после ссоры с мамой боялся наказания, мне не хотелось ехать домой… Три дня жил у знакомых… А когда сестра приехала и позвала, я тоже не захотел домой. Сестра начала драться со мной. Вмешался Цыган…
— Кто-кто? — быстро спросил дежурный. — Кто?
Боб смутился.
— Чья эта кличка? Отвечай! — потребовал дежурный. Подросток поймал предупреждающий взгляд парня со шрамом и, подумав, ответил:
— Не знаю… Слышал, что кого-то так в толпе назвали, а кого — не знаю, не помню.
Дежурный выразительно посмотрел на Анатолия: темнит парень.
Боб сказал, что смуглый парень, Сеня, фамилии он не знает, познакомился с ним у кино только в этот вечер и неожиданно вступился за него. А чтобы сестра не скандалила на улице и не позорила его, Боба, и себя, он увел Боба, а она сама пошла за ними, ругалась.
Лика крикнула:
— Ты подлец, ничтожество, врешь!
Боб обмяк, хотел что-то сказать.
И опять предупреждающий взгляд парня со шрамом на лице…
— Знает ли Борис Троицкий этих двух граждан? — спросил дежурный.
— Нет, не знает, — подсказал парень со шрамом. И Боб повторил:
— Не знаю.
Анатолий попросил удалить задержанных на время допроса Троицкого.
Уходя, парень со шрамом предупредил:
— Мы, паренек, тебя не знаем, и ты не наговаривай на нас, а то плохо тебе будет.
— Не запугивайте, гражданин, — предупредил дежурный.
Анатолий позвонил Троицкой. От радости она заплакала и, всхлипывая, сказала:
— Беру такси и мчусь. Ждите.
Анатолий показал дежурному свое бригадмильское удостоверение и попросил разрешения поговорить с Борисом Троицким.
— Слушай, Боб, внимательно!—Анатолий усадил мальчика на деревянный диван. — От того, скажешь ли ты правду, зависит твоя судьба. Они ведь собирались ехать на вашей машине обворовывать квартиру. Я хорошо знаю, что ты им дал ключ от машины, указал квартиру, они принудили тебя быть наводчиком. Но ты не бойся. Если откровенно все расскажешь, то тебе ничего не будет, тебе не придется больше подчиняться ворам, ты избавишься от битья, от страха. Сейчас они тебя запугивают, наверное, грозят рассказать о твоих делишках дома. А ты все расскажи сам. И этим лишишь их возможности шантажировать. Да и я тебя буду защищать.
Боб смотрел в пол и молчал.
Анатолий попытался поднять снизу его подбородок, но Боб упрямо боднул головой и еще ниже опустил голову.
— Значит, тебе безразлично, что они издевались над твоей сестрой? Значит, тебе все равно, ограбят ли они дом твоих друзей или нет?
— Это не мои друзья…
— Ага! Раз ты это сказал, значит, знаешь, на кого воры нацелились? Знаешь адрес? Ты должен был позвонить в дверной звонок, назваться Бобом Троицким и попросить открыть дверь, так? Все пошли в кино, и дома осталась одна бабушка, верно? Смотри мне в глаза!
Боб еще ниже, упрямее нагнул голову. Видимо, страх перед ворами сковал его.
Анатолий еле сдерживался, чтобы не ударить, не потрясти за шиворот трусливого мальчишку. Ох, как он был противен ему! Куда девались все увлечения Вундербоба астрономией, космическими полетами… Сейчас перед ним был подлый, трусливый, шкодливый мальчишка!
Лика кусала губы.
— Я ведь хочу спасти тебя, дурак! А то пропадешь! Будешь говорить? Если воры с тобой не церемонились, то знай — я также церемониться не намерен!
Боб испуганно прошептал:
— Я ничего не знаю.
— Врешь, ты уже признался. Ты сказал: «Это не мои друзья». Значит, ты знал, о ком идет речь! Не трусь, говори. Ну!—Анатолий сжал пальцы в кулак. — А еще собрался лететь в космос… Хвастун! Даже каких-то воришек боишься..„
Боб начал несвязно рассказывать. Он не сводил глаз с кулака Анатолия. Выходило так, что грабить они не собирались. Это квартира одного паренька из кружка юных астрономов… Он, Боб, два раза там бывал…
— У старшего брата этого мальчика есть замечательный мотоцикл, четырехцилиндровый подвесной мотор для лодки и другое… Теперь брат уехал, он геолог. А когда я об этом рассказал… ну, своим знакомым… то они обрадовались. «Давай, говорят, пока человек в отъезде, подвесной мотор возьмем на недельку… Взаимообразно. Покатаемся. А к его приезду вернем».
Анатолий подошел к Бобу.
— Тебя не сказки сюда привели рассказывать! Ведь ты сообразительный парень! Говори все по порядку, что они тебе приказали и что ты им сообщил. Только не ври!
— Ну, сначала сказали, чтобы я туда в гости пошел, разузнал, кто дома остается, когда все на работе… Ну, я и побывал. Узнал — собираются через два дня, то есть сегодня, в кино на просмотр картины… А дома одна бабушка… Старший брат на практике.
— Дальше!
— Я отказался. А они: «Обещал — выполняй! Ты просто позвони в квартиру, бабушка спросит — кто, назовись. А когда она откроет дверь, мы зайдем, как будто тебя не знаем, возьмем мотор и пообещаем через пять дней вернуть».
— И ты согласился? — спросил Анатолий.
Боб промолчал и опустил голову.
— Да как же ты не понял, что имеешь дело с ворами и грабителями? Ведь тебе не пять лет. Ты согласился быть наводчиком. Ты, конечно, понимал, что бабушка потом расскажет домашним о вашем «визите». Тебя начала бы разыскивать милиция. Значит, ты и в дальнейшем думал прятаться, не возвращаться домой? А знаешь ли ты, что бабушку наверняка бы твои «дружки» задушили?
Боб мертвенно побледнел, ошалело взглянул на Анатолия, его разбитые губы мелко дрожали.
— А напали бы на след убийц, они бы тогда и тебя прикончили, чтобы убрать свидетеля. Вот теперь и расскажи, как ты с этими «дружками» познакомился? Кто они? Как фамилия тех, у кого вы хотели «одолжить» мотор, и где они живут, где ты жил эти дни. Расскажешь?
— Расскажу! Все началось с Пашки…
Дверь распахнулась, ворвалась Троицкая. Упав на колени, она обняла сына и принялась исступленно целовать его лицо, шею, плечи.
— Милый мой, хороший! Ну, я погорячилась. Прости свою мамочку. Больше этого не будет. И ты обещай. Ты ведь тоже погорячился. Я знаю, ты хороший!
Анатолий резко поднялся и отошел в сторонку.
— Ну и дура, ну и дура! — зло шептал он.
Потом Агния Львовна обняла Лику, расцеловала.
— Я приехала за детьми, не мучайте их, — обратилась она к дежурному.
Тот взглянул на Анатолия и чуть усмехнулся.
— Как только Боб скажет, из какой квартиры они собирались взять мотор, так и поедет домой, — предупредил Анатолий.
— Боб хотел у кого-то взять? Этого не может быть! — воскликнула Троицкая. — Вы не так его поняли.
— Продолжай, Боб, — сказал Анатолий, не глядя на Троицкую.
А я уже все сказал! — В голосе Боба снова появилась нагловатая уверенность.
Минут двадцать Анатолий, Лика и дежурный пробовали убедить его. Боб начал грубить Анатолию.
— Не ваше дело! Я знаю, почему вы явились! — Он скосил глаза на Лику.
— Ах, ты так? — Анатолий замахнулся; еще мгновение, и Боб получил бы увесистую затрещину.
— Все скажу! — взвизгнул Боб.
— Вы не смеете бить! — кричала Троицкая. — Вы нашли моих детей, я вам бесконечно благодарна, но наказывать вы не имеете права, мы сами разберемся. Ведь он еще дитя. — И, посмотрев с нежностью на сына, она добавила: — От него еще молочком пахнет…
— Водкой пахнет! — сердито сказал Анатолий. — Сам признался.
— Ну, кто не без греха, — отозвалась Агния Львовна. — Он не будет. Ты ведь больше не будешь, Бобик?
— Это наше семейное дело… Я не настолько знаю вас…
— Так как же я смогу помочь?
Троицкая продолжала сбивчивый рассказ.
Оказывается, после ссоры Боб неизвестно где провел ночь. Он не пришел и утром. Сегодня третий день, как его нет. Она обзвонила всех друзей Боба, побывала на даче, даже звонила в больницы. И вот сегодня Павел Авксентьевич вынужден был обратиться в милицию… Конечно, у Боба много недостатков, но он же честен! Да, у него дурные друзья — Пашка и компания. Поэтому приходится считаться с возможными недоразумениями, тем более что Пашка однажды напоил Боба водкой… Агния Львовна запнулась, а затем с необыкновенной горячностью принялась убеждать Анатолия никому не рассказывать об этом. В милиции о Бобе тоже ничего не известно. Обещали принять меры к розыску.
— И вдруг, как рассказывает няня, нас не было дома, минут двадцать назад раздается телефонный звонок. Трубку взяла Лика и страшно разволновалась. Няня спрашивает, в чем дело, а она даже рассказывать не хочет, а потом сказала: «Маму незачем волновать. Только что Эля встретила Боба возле кино, в плохой компании. Объявился! Я поеду с Анатолием». Няня так и поняла, что Лика отправилась к вам, чтобы вместе поехать за Бобом. А та, уже выбегая за дверь, крикнула няне: «Пусть мама ждет у телефона!»
— О каком кино шла речь? — взволнованно спросил Анатолий.
— Минуточку, спрошу у няни.
Анатолий старался сообразить, что же произошло. Мальчишку, пожалуй, успели «втянуть». Из трусов воры веревки вьют… Но почему же Лика не позвонила, не зашла? Все еще сердится?
— Мама, — крикнул Анатолий, — Лика звонила?
— Соседка сказала, приходила девушка и спрашивала тебя.
Троицкая долго не отвечала. Анатолий волновался и даже нетерпеливо дул в трубку. Наконец послышался голос Троицкой:
— Я Полю лекарство капала. У него с сердцем неладно… Кино на Пятницкой улице.
— Какое?
— Не знаю, на Пятницкой…
— Я немедленно поеду туда на вашей машине. Ключи и документы у вас или у шофера?
— У меня. Я вызову шофера.
— Не надо.
— Но уже слишком поздно, я нигде не смогу заверить на ваше имя доверенность на управление машиной, поэтому поеду с вами.
— Напишите доверенность на Русакова Анатолия Владимировича, укажите свой телефон. Если меня задержат, то вам позвонят по телефону. Какой номер машины?
— Восемьдесят три сорок три. Но почему вы не хотите, чтобы я поехала?
— А вдруг Лика позвонит по телефону, а вас не будет дома?
— Муж дома.
— Вы же сами сказали, что ему нездоровится.
— Хорошо, — согласилась Агния Львовна, — я буду дежурить у телефона. Но, ради бога, позвоните мне с Пятницкой, я так волнуюсь.
2
Через десять минут Анатолий, получив у Троицкой ключи от машины, выбежал в Ржевский переулок. У светлой «Победы» МИ 83-43 стоял Милич. Второй, чем-то знакомый Анатолию франтоватый молодой человек вылез из машины при его приближении, захлопнул дверцу и быстро пошел прочь.
— Ты что здесь делаешь, Милич? — спросил Анатолий.
— Сено кошу, — зло ответил Милич.
— Ну коси, коси…— Анатолий дернул переднюю дверцу. Она открылась. — А косу в машине не забыл?
— Понимаешь, я шел мимо, вижу — дверца у машины открыта и никого нет рядом.
Анатолий сел к рулю.
— Ты чего в чужую машину залез? — удивился Милич.
— Тебя не спросил, — ответил Анатолий и, отперев секретный замок, сковывавший руль, сунул ключ в замок зажигания. Но там уже торчал другой. Анатолий понял все. Он не стал расспрашивать, включил зажигание и нажал стартер.
— Куда ты? — растерянно крикнул Милич.
Анатолий резко захлопнул дверцу, чуть не прищемив пальцы Милича, и покатил по улице. «Откуда у них может быть ключ? — подумал он. — И не поздно ли я еду? Ведь со времени звонка Ликиной подруги прошло не менее получаса. Компания могла разойтись…»
Анатолий гнал машину. Теперь все зависело от быстроты. Повезет ли ему со светофорами? Лика, по-видимому, поехала на такси. Хорошо бы опередить ее, встретить или хотя бы застать на улице. Черт его знает, какая шайка заманила Боба… Если Лика потащит Боба домой, его «дружки» могут вступиться. Лике грозит опасность… Эта публика на все способна. Скорей, скорей!
Светофор у Никитских ворот зажегся желтым светом, а затем красным. Анатолий остановил машину. Он вынул чужой ключ из замка зажигания и сравнил с тем, что дала Троицкая. Точная копия! Где же Милич с приятелем взяли ключ-дубликат? Анатолий догадался, что отсюда-то и тянется ниточка к Бобу.
Зеленый свет. Анатолий дал газ. Машину рвануло. Часы на Спасской башне показывали половину двенадцатого. Светофор при выезде с Красной площади на мост Анатолий проскочил при желтом свете и на очень большой скорости выехал на Пятницкую улицу. На такой скорости опасно глазеть по сторонам, и все же Анатолий издалека старался увидеть среди прохожих знакомую фигурку Лики. Только ли знакомую? Нет, он любит ее, любит! Вот когда он вдруг осознал, что она для него дороже всего на свете.
Ему даже хотелось, чтобы ей грозила опасность… Пусть грозит, и он явится в самую последнюю минуту и подставит себя под удар, а Лику спасет!
Возле кино кто-то стоит. Лика или Боб? Анатолий убрал ногу с педали газа и, поравнявшись с кино, резко нажал на тормоз. Машина будто ударилась о препятствие, его швырнуло на руль. Да, у входа маячил кто-то, но не Лика, не Боб. Черт! Опоздал или есть другое кино? Что делать? Он машинально снял ногу с тормоза, и машина едва-едва потащилась вперед на малом газу. Она дергалась, будто захлебывалась. Чтобы мотор не заглох, Анатолий чуть «дал газу». «Победа» медленно двинулась вперед. Куда ехать? Анатолий оглянулся на кинотеатр.
Рекламные огни были уже потушены. Зрители еще не выходили с последнего сеанса. У двери кинотеатра торчал здоровый парень в кепчонке, надвинутой на глаза.
3
«Победа» отъехала метров на пятнадцать, когда раздался резкий свист. Анатолий снова оглянулся. Парень возле кино призывно махал ему рукой. Видно, захотел прокатиться. Может быть, спросить у него, не видел ли он здесь девушку с мальчишкой, не заметил ли, куда они пошли? Анатолий остановил машину. Дверца справа распахнулась, и парень, шумно дыша, обдавая его запахом водки, плюхнулся рядом.
— Ну и газовал! Вот, думаю, дает жизни!
— А ты долго стоял возле кинотеатра?
— Порядочно… Вдруг слышу, тормоза, как поросята, завизжали. Я, конечно, без внимания, потому что в машине ты один. Мне говорили, что машину пригонят двое. Потом гляжу на номер машины — тот самый! Ну, тогда я и свистнул.
— Какой номер? — осторожно спросил Анатолий.
— Да этот самый, МИ восемьдесят три сорок три. Ты что? — Парень внимательно смотрел на Анатолия.
— Проверочка, — уклончиво ответил тот и вспомнил Милича и его приятеля. «Неужели парень поджидал их на этой машине? Похоже…» — Напарник сильно выпивши, с копыт свалился, — сказал Анатолий, — так что я один приехал… А ты как?..
Этот неопределенный вопрос был задан, чтобы вызвать подвыпившего парня на разговор. Детина был мускулистый, его лицо лоснилось, будто смазанное маслом.
Парень осклабился — водитель не возбуждал в нем больше подозрений — и стал объяснять. Возле кино он стоял «на стреме», на перехвате. Накладочка получилась: придется в переулочек заехать, потому что здесь двое сыщиков крутились. Один невысокий без кепки, в старом синем костюме, второй на армянина похожий, черный, в сером костюме и серой кепке. Ох, и будет Цыгану от Чумы!
— Лени Чумы? — воскликнул Анатолий.
— А ты его знаешь?
— Авторитетный! Кореш. Сидел с ним.
— Вот так штука! А мне сказали, что двое «полуцветных» прикатят. А как твое прозвище?
— Лиса, — сказал Анатолий первое, что пришло в голову.
— Лиса, Лиса? — повторял парень. — Не слыхал.
— Я недавно залетел. А тебя как?
— Огурец.
— А что случилось?
— А то, что из-за парнишки-подсказчика, который должен был нас навести на квартиру, чуть не завалилось все дело. Хозяева квартиры, как сказал этот Вундербоб, должны были прийти в это кино на какой-то там просмотр, а потом идти в гости. А дома на хозяйстве должны были оставить только одну старуху. Ну, захватили мы паренька и бегом к кинотеатру: пусть собственными глазенапами засечет, что они зашли в кино. Стоим мы, тарыбары-растабары. И вдруг к этому Вундербобу подходит подходящая деваха и говорит: «Бобик, ты здесь? Позвони же скорей домой. Мама твоя с ног сбилась. Разве можно так?» Вундербоб начал молоть чепуху разную, ну и мы ее шуганули. И вовремя. «Спрячемся, говорит, паренек, вот они идут… эти самые…» Ну, потом мы ждем, значит, эту «Победу», а тут подкатывает на такси другая видная такая деваха, его, Вундербоба, сестра… И давай крыть: «Подлец, кричит, негодяй! У папы из-за тебя сердечный припадок! Мама все телефоны оборвала, а ты, бессердечный мальчишка, болтаешься возле кино! Сейчас же марш домой!» Цыган не растерялся и повел Вундербоба прочь. А сестренка оказалась бедовой, ухватилась за брательника и не пускает. Милицию зовет. Народ останавливается. Что тут делать? Того и гляди, засыплешься. Или надо пацана бросать и тогда квартиру не возьмем, или деваху увезти отсюда и запереть, пока мы работаем. Вот Цыган и придумал: «И что вам, граждане, — говорит он тем, кто останавливался, — надо? Это моя припадочная сестра, и к тому же выпивши. Семейное дело, не вмешивайтесь. Она обругает вас, мне же отвечать». А наши кричат: «Правильно, Сеня, давай уводи ее, припадочную. Как выпьет рюмку, так и шалеет, дура». Смехота! Давай жми в переулок направо. Слышишь шум? Они там. Поспешать надо. Все уедем. Того и гляди, милиция заявится…
Анатолий уже не слушал болтовни, он быстро погнал в переулок. Встретившийся им мужчина два раза оглядывался на машину. Вдали виднелась группа уходивших по переулку людей.
Через две минуты он будет рядом. А дальше? Куда они хотят увезти Лику? Что с ней сделают? Конечно, воры вооружены, а у него ничего нет. Даже ножа… Эх, встретить бы милиционера или тех двух оперативников. В глаза бросилась освещенная витрина магазина, за стеклом виднелись покупатели. Возле двери табличка: «Телефон-автомат». Вот удача! Можно вызвать милиционеров на мотоциклах.
Не доезжая до магазина, Анатолий резко затормозил.
— Вот черт, карбюратор…— Анатолий быстро выскочил из машины, открыл капот.
— Беги, — обратился он к вылезавшему парню, — тут делов на пять минут, скажи им — еду.
Когда вор ушел, Анатолий подбежал к магазину, толкнул дверь. Она оказалась запертой.
— Мне надо срочно позвонить. Откройте! — сказал он показавшейся за дверью продавщице в белом халате.
— Не хитрите, гражданин. Магазин закрыт.
Анатолий потряс дверь. Стекла задребезжали.
— Сейчас же откройте!
— Не хулиганьте, гражданин, иначе позову милицию.
— Зовите!—Анатолий застучал носком ботинка.
Дверь приоткрылась, выпуская покупательницу, и Анатолий попробовал протиснуться. Это не удалось. Продавщица вместе с подоспевшим завмагом заперли дверь.
Анатолий уговаривал, просил, угрожал, ничто не помогло. Толстый завмаг с глазами навыкате уговаривал покупателей не открывать дверей, пока он не вызовет по телефону милицию, чтобы забрали пьяного хулигана.
Отлично! Разбить стекло? Но придет милиционер, заранее настроенный против него. Он не поверит ни единому его слову, заставит следовать э милицию. А надо спешить, спешить…
Ну что ж, пусть воры садятся в машину. Конечно, они возьмут Боба и Лику. Главное — вырваться на людную улицу, а там… Эх, подкатить бы к отделению милиции…
4
Анатолий погнал машину и включил фары. В ярком свете он увидел четырех парней, Боба с окровавленной губой и Лику. Двое орали песню, стараясь заглушить голос Лики.
— Выключи фары, дура! — заорал тот, что уже побывал в машине.
Анатолий выключил свет, подъехал и остановился.
Гнев, ярость обуяли Анатолия. Он еле сдержался, чтобы не броситься на выручку Лике.
— Давай в машину, — скомандовал высокий смуглый парень.
Лика уцепилась за Боба. Тот отталкивал ее.
Распахнулась задняя дверца, зажглась лампочка в «Победе», и Анатолий отвернулся, чтобы его не узнали. Он пытался придумать наилучший способ спасти Лику и Боба, освободиться от воров. Можно было бы сделать вид, будто мотор не в порядке, поднять капот, копаться и ждать… Чего ждать? Пока не подойдет милиционер? Переулок пустой. Значит, надо выехать поскорее на людную улицу, выехать любой ценой.
Грязно ругаясь, двое с Бобом поспешно втиснулись на заднее сиденье и втащили Лику. Знакомый уже вор с лоснящейся физиономией плюхнулся рядом и скомандовал:
— Давай на Пятницкую, а там направо. Жми!
Анатолий посмотрел в зеркальце над ветровым стеклом и увидел настороженное, злое лицо и пристальный взгляд, устремленный на него. Этого цыганистого парня он недавно видел вместе с Хозяином… Анатолий, сильно газуя, развернул машину и погнал по переулку.
— Ты кто? — требовательно спросил смуглый.
— Я же тебе, Цыган, уже звякнул. Лиса он, кореш Чумы, — ответил за Анатолия встречавший машину вор.
Анатолий понял, что сейчас решают секунды.
— А почему не Рудя, в чем дело? — продолжал Цыган.
— И чего ты, Цыган, привязался к Лисе? Эй, Лиса, не выверни, потише на поворотах!
Анатолий с надеждой всматривался вдоль улицы. Ни одного милиционера! Вот идет парочка — юноша и девушка, — от них толку чуть. Вот идет компания нарядно одетых подвыпивших с дамочкой — тоже помощи не жди.
— Ты чего в молчанку играешь? — угрожающе спросил Цыган.
Идет компания пожилых… Нет, опять не то… Двое молодых парней, похоже студенты, вышли из-за угла. Анатолий быстро снял ногу с педали газа и нажал на педаль тормоза так, что даже приподнялся на сиденье. Тормоза завизжали. В то же мгновение он выхватил правой рукой ключ зажигания, левой открыл дверь и круто повернулся, чтобы выпрыгнуть из машины. Цыган уцепился за его пиджак. Анатолий ударил его наотмашь по лицу и так рванулся, что пуговицы отлетели, пиджак распахнулся, и Анатолий не выскочил, а вывалился боком из машины, оставив пиджак в руках Цыгана.
Студенты, будто только того и ждали, с готовностью ринулись к машине. Но еще быстрее распахнулась правая дверца, и Цыган выскочил из машины. Он метнулся в сторону, увернувшись от растопыренных рук студента, перебежал улицу и скрылся во дворе.
— В машине нарушители! Не выпускайте!—крикнул Анатолий первое, что пришло ему на ум. Надо было действовать быстро, не давая ворам опомниться. Анатолий распахнул дверцу, схватил вора, сидевшего ближе, и вытащил на асфальт. Вор сел и, не делая ни малейшей попытки к сопротивлению, сказал как можно спокойнее:
— Не верьте ему, граждане, парень напился и скандалит, вам голову морочит. Кричит «убивают», а убитых нет, одни пьяные. Он втягивает вас в грязное дело. Получите по десять суток за содействие хулигану.
С оглушительным треском рядом с машиной остановился патрульный милицейский мотоцикл с двумя сержантами. Оба вора пытались удрать, но их задержали.
В двух словах милиционерам было рассказано о том, что случилось. Сержанты обыскали задержанных, у обоих обнаружили финки.
Анатолий вытащил всхлипывающего, перепуганного Боба, вывел Лику. Она молча протянула ему руки: они были крепко связаны носовым платком…
Милиционеры остановили проходивший грузовик, посадили в него задержанных, прихватили, как свидетелей, студентов, и все отправились в отделение.
В милиции задержанные категорически отрицали, что они прятали Боба и хотели куда-то насильно увезти его сестру. Они ссылались на бежавшего, с которым якобы только в этот вечер познакомились в «забегаловке». Этот чумазый выдавал девушку за свою пьяную, не совсем нормальную сестру. Сказал, что надо отвезти ее домой, к мамаше. А чтобы не царапалась — связать ей руки. Пусть спросят тех, кто был возле кино на Пятницкой. Ну, как не помочь человеку, ежели он говорит, что его сестренка псих. А если он соврал, так с него и спрос…
Опросили Елену Троицкую. Она показала следующее:
— Моя подруга Элла Савицкая позвонила мне после десяти по телефону и сказала: «Встретила твоего исчезнувшего брата возле кино на Пятницкой, в компании хулиганов. Я хотела с ним поговорить, но мне не удалось. Приезжай скорей». Конечно, я поехала. Мы Боба разыскиваем третий день. Брат стоял возле кинотеатра в компании этих людей. Еще был третий, сбежавший. Я, не отходя от такси, позвала его в машину. Боб не шел. Я пыталась его увезти, тащила в машину. Сбежавший, смуглый такой, сказал: «Сматывайся, гражданочка, не твое дело. Парень большой, делает что хочет». Я обратилась за помощью к прохожим. И тогда хулиганы, видя, что многие мне сочувствуют, вдруг разыграли спектакль, будто я пьяная сестра того смуглого и скандалю. Затем они повели брата с собой по улице, свернули в переулок. Я расплатилась с шофером такси, и, когда нагнала их, у Боба была сильно разбита губа, видимо, его ударили, и он сказал: «Уйди, оставь меня!» Я обратилась к прохожим. Смуглый опять стал уверять, что я его ненормальная пьяная сестра. Прохожие останавливались, но приятели хулигана окружили нас и стали смеяться, кричать, петь. — От обиды и гнева у Лики навернулись слезы на глаза, но потом она овладела собой и продолжала: — Они повели Боба переулком. Он шел, не сопротивляясь. Я пошла следом за Бобом. Тогда они подхватили меня под руки и повели насильно, связали мне руки, а потом втащили в машину… Вы отправите их в тюрьму? Дежурный спросил:
— Значит, все дело в том, что поспорили из-за брата? Вам лично ущерб причинен?
— Но ведь они не отпускали и избили Боба… Меня в машину втащили…
Дежурный пожал плечами и начал допрашивать Бориса Троицкого.
Боб был бледен, не смотрел в глаза Анатолию, но то и дело испуганно поглядывал на одного из задержанных— парня среднего роста, со шрамом на левой щеке.
— Я после ссоры с мамой боялся наказания, мне не хотелось ехать домой… Три дня жил у знакомых… А когда сестра приехала и позвала, я тоже не захотел домой. Сестра начала драться со мной. Вмешался Цыган…
— Кто-кто? — быстро спросил дежурный. — Кто?
Боб смутился.
— Чья эта кличка? Отвечай! — потребовал дежурный. Подросток поймал предупреждающий взгляд парня со шрамом и, подумав, ответил:
— Не знаю… Слышал, что кого-то так в толпе назвали, а кого — не знаю, не помню.
Дежурный выразительно посмотрел на Анатолия: темнит парень.
Боб сказал, что смуглый парень, Сеня, фамилии он не знает, познакомился с ним у кино только в этот вечер и неожиданно вступился за него. А чтобы сестра не скандалила на улице и не позорила его, Боба, и себя, он увел Боба, а она сама пошла за ними, ругалась.
Лика крикнула:
— Ты подлец, ничтожество, врешь!
Боб обмяк, хотел что-то сказать.
И опять предупреждающий взгляд парня со шрамом на лице…
— Знает ли Борис Троицкий этих двух граждан? — спросил дежурный.
— Нет, не знает, — подсказал парень со шрамом. И Боб повторил:
— Не знаю.
Анатолий попросил удалить задержанных на время допроса Троицкого.
Уходя, парень со шрамом предупредил:
— Мы, паренек, тебя не знаем, и ты не наговаривай на нас, а то плохо тебе будет.
— Не запугивайте, гражданин, — предупредил дежурный.
Анатолий позвонил Троицкой. От радости она заплакала и, всхлипывая, сказала:
— Беру такси и мчусь. Ждите.
5
Анатолий показал дежурному свое бригадмильское удостоверение и попросил разрешения поговорить с Борисом Троицким.
— Слушай, Боб, внимательно!—Анатолий усадил мальчика на деревянный диван. — От того, скажешь ли ты правду, зависит твоя судьба. Они ведь собирались ехать на вашей машине обворовывать квартиру. Я хорошо знаю, что ты им дал ключ от машины, указал квартиру, они принудили тебя быть наводчиком. Но ты не бойся. Если откровенно все расскажешь, то тебе ничего не будет, тебе не придется больше подчиняться ворам, ты избавишься от битья, от страха. Сейчас они тебя запугивают, наверное, грозят рассказать о твоих делишках дома. А ты все расскажи сам. И этим лишишь их возможности шантажировать. Да и я тебя буду защищать.
Боб смотрел в пол и молчал.
Анатолий попытался поднять снизу его подбородок, но Боб упрямо боднул головой и еще ниже опустил голову.
— Значит, тебе безразлично, что они издевались над твоей сестрой? Значит, тебе все равно, ограбят ли они дом твоих друзей или нет?
— Это не мои друзья…
— Ага! Раз ты это сказал, значит, знаешь, на кого воры нацелились? Знаешь адрес? Ты должен был позвонить в дверной звонок, назваться Бобом Троицким и попросить открыть дверь, так? Все пошли в кино, и дома осталась одна бабушка, верно? Смотри мне в глаза!
Боб еще ниже, упрямее нагнул голову. Видимо, страх перед ворами сковал его.
Анатолий еле сдерживался, чтобы не ударить, не потрясти за шиворот трусливого мальчишку. Ох, как он был противен ему! Куда девались все увлечения Вундербоба астрономией, космическими полетами… Сейчас перед ним был подлый, трусливый, шкодливый мальчишка!
Лика кусала губы.
— Я ведь хочу спасти тебя, дурак! А то пропадешь! Будешь говорить? Если воры с тобой не церемонились, то знай — я также церемониться не намерен!
Боб испуганно прошептал:
— Я ничего не знаю.
— Врешь, ты уже признался. Ты сказал: «Это не мои друзья». Значит, ты знал, о ком идет речь! Не трусь, говори. Ну!—Анатолий сжал пальцы в кулак. — А еще собрался лететь в космос… Хвастун! Даже каких-то воришек боишься..„
Боб начал несвязно рассказывать. Он не сводил глаз с кулака Анатолия. Выходило так, что грабить они не собирались. Это квартира одного паренька из кружка юных астрономов… Он, Боб, два раза там бывал…
— У старшего брата этого мальчика есть замечательный мотоцикл, четырехцилиндровый подвесной мотор для лодки и другое… Теперь брат уехал, он геолог. А когда я об этом рассказал… ну, своим знакомым… то они обрадовались. «Давай, говорят, пока человек в отъезде, подвесной мотор возьмем на недельку… Взаимообразно. Покатаемся. А к его приезду вернем».
Анатолий подошел к Бобу.
— Тебя не сказки сюда привели рассказывать! Ведь ты сообразительный парень! Говори все по порядку, что они тебе приказали и что ты им сообщил. Только не ври!
— Ну, сначала сказали, чтобы я туда в гости пошел, разузнал, кто дома остается, когда все на работе… Ну, я и побывал. Узнал — собираются через два дня, то есть сегодня, в кино на просмотр картины… А дома одна бабушка… Старший брат на практике.
— Дальше!
— Я отказался. А они: «Обещал — выполняй! Ты просто позвони в квартиру, бабушка спросит — кто, назовись. А когда она откроет дверь, мы зайдем, как будто тебя не знаем, возьмем мотор и пообещаем через пять дней вернуть».
— И ты согласился? — спросил Анатолий.
Боб промолчал и опустил голову.
— Да как же ты не понял, что имеешь дело с ворами и грабителями? Ведь тебе не пять лет. Ты согласился быть наводчиком. Ты, конечно, понимал, что бабушка потом расскажет домашним о вашем «визите». Тебя начала бы разыскивать милиция. Значит, ты и в дальнейшем думал прятаться, не возвращаться домой? А знаешь ли ты, что бабушку наверняка бы твои «дружки» задушили?
Боб мертвенно побледнел, ошалело взглянул на Анатолия, его разбитые губы мелко дрожали.
— А напали бы на след убийц, они бы тогда и тебя прикончили, чтобы убрать свидетеля. Вот теперь и расскажи, как ты с этими «дружками» познакомился? Кто они? Как фамилия тех, у кого вы хотели «одолжить» мотор, и где они живут, где ты жил эти дни. Расскажешь?
— Расскажу! Все началось с Пашки…
Дверь распахнулась, ворвалась Троицкая. Упав на колени, она обняла сына и принялась исступленно целовать его лицо, шею, плечи.
— Милый мой, хороший! Ну, я погорячилась. Прости свою мамочку. Больше этого не будет. И ты обещай. Ты ведь тоже погорячился. Я знаю, ты хороший!
Анатолий резко поднялся и отошел в сторонку.
— Ну и дура, ну и дура! — зло шептал он.
Потом Агния Львовна обняла Лику, расцеловала.
— Я приехала за детьми, не мучайте их, — обратилась она к дежурному.
Тот взглянул на Анатолия и чуть усмехнулся.
— Как только Боб скажет, из какой квартиры они собирались взять мотор, так и поедет домой, — предупредил Анатолий.
— Боб хотел у кого-то взять? Этого не может быть! — воскликнула Троицкая. — Вы не так его поняли.
— Продолжай, Боб, — сказал Анатолий, не глядя на Троицкую.
А я уже все сказал! — В голосе Боба снова появилась нагловатая уверенность.
Минут двадцать Анатолий, Лика и дежурный пробовали убедить его. Боб начал грубить Анатолию.
— Не ваше дело! Я знаю, почему вы явились! — Он скосил глаза на Лику.
— Ах, ты так? — Анатолий замахнулся; еще мгновение, и Боб получил бы увесистую затрещину.
— Все скажу! — взвизгнул Боб.
— Вы не смеете бить! — кричала Троицкая. — Вы нашли моих детей, я вам бесконечно благодарна, но наказывать вы не имеете права, мы сами разберемся. Ведь он еще дитя. — И, посмотрев с нежностью на сына, она добавила: — От него еще молочком пахнет…
— Водкой пахнет! — сердито сказал Анатолий. — Сам признался.
— Ну, кто не без греха, — отозвалась Агния Львовна. — Он не будет. Ты ведь больше не будешь, Бобик?