Уинтерз Ребекка. От сердца к сердцу

   Что касается объединенного с домом маяка, он превратил его в свободное рабочее пространство.
   Здесь было его святилище. На толстых закругленных стенах он развесил снимки главных городов Америки и Европы, а под ними — схемы туннелей.
   Он собирался в следующем году получить право на использование еще пятидесяти рынков сбыта. Невозможно было предвидеть, как будет продвигаться этот проект дальше, но ясно было одно: проблем у него будет предостаточно. И ему это нравилось.
   Пэйн собирался увезти Диану в Швейцарию даже вопреки ее желанию, даже если ему придется заставить ее сделать это. И если тамошние доктора не смогут ей помочь, оставался еще один шанс клиника болезней позвоночника в Норвегии.
   Раз уж Пэйн смог извлекать богатства, лежащие под улицами Ньй-Йорка, Парижа и Рима, он сможет найти способ снова поставить Диану на ноги!
   — Бетти, — позвал он миссис Майерз. Она и ее муж присматривали за домом и вели домашнее хозяйство. — Сегодня ко мне приедет Дрю Уоллэс, я буду ждать его в своем кабинете.
   Пэйн откинулся в мягком кресле, включил торшер и начал читать роман «Манхэттенский аристократ».
   От первой же строчки у него перехватило дыхание.
   «Логан Таунсенд не любил свою невесту».
   С этого момента Пэйн словно шел по минному полю, перед ним оживали его самые потаенные мысли и чувства. Когда он прочитал последнюю страницу и закрыл книгу, у него дрожали руки.
   Он вспомнил слова Кэтрин: «Диана недовольна тем, что я читаю романы. Она говорит, что это пустая трата времени и что они совершенно не отражают реальной жизни».
   Как сильно Диана ошибается!
   Хорошо, что Кэтрин еще не прочитала этой книги, — ей она причинила бы еще больше боли, чем ему.
   Рисунок на обложке снова бросился ему в глаза, и он снова почувствовал шок от сознания того, что книга с его портретом доступна широкому кругу читателей.
   — Пэйн.
   Услышав голос Дрю, Пэйн поднялся с кресла.
   — Я рад, что ты приехал.
   — Господи боже, у тебя такой вид, словно ты увидел привидение.
   — Если бы! С привидением я бы уж как-нибудь справился, — мрачно пробормотал Пэйн.
   Он протянул Дрю книгу.
   — Только что дочитал ее. Никто, я подчеркиваю, никто не мог заглянуть в мою душу, чтобы извлечь из нее то, что удалось этому автору. Здесь все мои тайные мысли и чувства.
   Адвокат взял книгу и внимательно вгляделся в обложку.
   — Тут нет никакого сомнения. Человек, который создал это произведение, воспользовался твоей фотографией. Давай взглянем на другие книги.
   Пэйн вытряхнул книги из пакета на письменный стол, и Дрю внимательно рассмотрел обложки романов.
   Подняв наконец глаза, он сказал:
   — Каждый день твои снимки появляются и в солидной прессе, и в бульварных газетенках, все читатели имеют к ним свободный доступ, а это означает, что ты всегда будешь мишенью для нежелательного внимания. Но дать твое цветное изображение на обложке книги без твоего письменного разрешения — это юридическая проблема, вне зависимости от того, является виновное в этом лицо твоим преследователем или нет.
   — Стало быть, ты не считаешь, что это простое совпадение?
   Дрю покусал губы.
   — Ты обладаешь некой неизменной аурой. Тот, кто нарисовал этот портрет, уловил твою суть, равно как и внешнее сходство. Я подозреваю, что этот человек встречался с тобой, возможно в твоем офисе.
   Пэйн согласился, все еще находясь под впечатлением от романа.
   — Сомневаюсь, что художник и писатель — это одно и то же лицо, но полагаю, что это возможно, продолжал он. — Как бы то ни было, но что-то надо делать не откладывая. Мои племянница и невеста страшно напуганы.
   — И не без основания, — заметил адвокат. — Должен сознаться, мне это тоже не нравится. Обещаю, что займусь этим прямо с утра, потом вернусь к тебе. А это возьму с собой.
   Он собрал книги и сунул в пакет.
   — Я пообещал продавщице в книжном магазине, что верну ей все четыре книги не позже четверга.
   — Нет проблем.
   Пэйн проводил адвоката до северного выхода к площадке, на которой ждал вертолет.
   — Спасибо, что приехал сегодня.
   — Правильно, что попросил меня срочно приехать. Чем быстрее мы поймем, следует ли нам обратиться в ФБР, тем лучше.
   Пэйн закрыл дверь. Он не был уверен, что кто-то в состоянии ему помочь, поскольку автор знал о нем такое, что могло быть известно только господу богу…

ГЛАВА ВТОРАЯ

   Едва Лоррэйн Беннетт, которую многие называли просто Рэйни, приготовила все, чтобы начать рисовать, как зазвонил телефон. Было только двадцать минут девятого.
   Она платила дополнительно, чтобы ее избавили от звонков из всевозможных маркетинговых служб, поэтому решила, что звонит Барбара Лэндере — одна из секретарш мистера Голдберга, руководителя компании «Универсальные поздравительные открытки».
   Барбара была ровесницей Рэйни и не была замужем. Они часто встречались и обедали или ужинали вместе.
   Благодаря Барбаре, коренной жительнице Нью-Йорка, Рэйни обрела множество знакомых на вечеринках по уикендам.
   Кен Грэнджер, парень, живший в одном доме с ней и работавший клерком в юридической фирме, несколько раз приглашал ее поужинать или в кино.
   Так что она вела довольно активную светскую жизнь.
   Рэйни сняла трубку.
   — Художественная студия Рэйни Беннетт.
   — Рэйни? Это опять Дон Фелт.
   — О… привет. Дон!
   Дон возглавлял отдел иллюстраций в литературном издательстве «Красная Роза». Он уже звонил ей по поводу нового заказа и прислал по факсу материалы, необходимые ей для работы.
   Помимо заказов от компании «Универсальные поздравительные открытки» и издательства «Красная Роза» у Рэйни в данный момент было работы сверх головы, но отказаться от нового заказа она не могла — это была ее жизнь и источник существования!
   — Извини, что беспокою тебя так рано.
   — Для меня это совсем не рано. Я уже совершила утреннюю пробежку по парку.
   — Не могла бы ты сообщить мне название и номер телефона того модельного агентства в Колорадо, которое предоставило тебе натурщика для твоей потрясающей обложки к «Манхэттенскому аристократу»?
   Рэйни бросила взгляд на стену, где висели ее картины, написанные маслом. Ей льстило, что пять из восьми ее картин, главным персонажем которых был этот герой, уже были проданы авторам книг, выбравшим его для своих обложек. Девятая работа была только начата.
   Картины приковывали к себе внимание благодаря мужчине, изображенному на обложке.
   — Я нашла его не через модельное агентство, Дон.
   Рэйни как художницу привлекли лицо и фигура незнакомца, строгую мужскую красоту которого ей захотелось запечатлеть на всех обложках, которые она делала для издательства «Красная Роза».
   Эти книги пользовались феноменальным успехом. Издательство несколько раз присылало ей розы в благодарность за отличную работу.
   И что было еще лучше, ей повысили плату и она наконец смогла перебраться в Нью-Йорк и жить на гонорары от заказов этого издательства и компании «Универсальные поздравительные открытки».
   — Значит… этот сердцеед, при виде которого начинают биться тысячи женских сердец во всем мире, — плод твоего воображения?
   — Нет, — вздохнула она, — боюсь, что и в мечтах не могла бы вообразить такого роскошного мужчину.
   — Ну, значит, это какой-то твой приятель, которого ты скрываешь от меня.
   Рэйни фыркнула.
   — Если бы! Если говорить честно, я понятия не имею, кто он.
   Последовала короткая пауза.
   — Тогда как же ты получила разрешение на то, чтобы рисовать его?
   — А я и не получала. Года два назад я увидела его на фотографии. Он выглядел так потрясающе, что каждый раз, оказавшись возле мольберта, я начинала его рисовать.
   — А где ты видела эту фотографию? — спросил Дон.
   — У моего брата.
   — Она все еще у тебя?
   — Она никогда не была у меня. Мне довелось ее увидеть, когда я помогала маме убирать комнату брата перед его возвращением домой. Он должен был выйти на работу в колледже. Ты знаешь, что я часто обращаю внимание на людей, которых вижу на улице, или на фотографиях, или где-то еще. Потом, если какое-то лицо запоминается, я рисую его по памяти. Так произошло и в данном случае.
   Треть обложек, которые я нарисовала для «Красной Розы», были выполнены без всяких моделей.
   — Я знаю, и раньше это не приводило ни к каким последствиям. Будем надеяться, что и на этот раз все обойдется.
   Рэйни сильнее сжала телефонную трубку.
   — Что произошло, Дон?
   — Может быть, ничего. Юридический департамент обратился ко мне за информацией.
   Она заморгала.
   — Юридический департамент?.. А тебе известно, в чем дело?
   — Пока нет. Но поскольку ты утверждаешь, что видела это лицо на фотографии, окажи мне любезность, поговори со своим братом.
   — Дон… ты не понимаешь, мужчина на том снимке был просто одним из группы туристов.
   Крег работал летом гидом на реке. Каждое лето он сопровождает группы, плавающие по Колорадо, и всегда фотографирует туристов в тех местах, где они бывают. Он работает уже шестой сезон. В его шкафу лежит коробка, где накопилось около сотни групповых снимков. Я не знаю даже, сколько лет назад была сделана эта фотография.
   — А на них не проставлены даты?
   — Возможно, и проставлены, я не обратила внимания. Не исключено, что Крегу запомнилось нечто необычное об этой группе, но я сомневаюсь, что он помнит имена.
   — Может, все-таки спросишь? А потом сообщишь мне?
   — Сейчас Дон плавает по рекам последние три недели. Все, что я могу сделать, — это оставить для него сообщение в «Хорсхэд Уайтуотер экспедишнс». Это компания, в которой он работает. Они попросят брата позвонить мне.
   Снова наступило молчание, и Рэйни заволновалась еще больше.
   — Вот что, — пробормотал наконец Дон, — я свяжусь с юридическим департаментом и выясню, почему их это заинтересовало, а потом перезвоню тебе. Ты будешь в студии еще какое-то время?
   — Да.
   — Отлично, скоро позвоню.
   Звонок Дона омрачил ее утреннее настроение.
   Рэйни подошла к картине, которую написала для обложки к «Манхэттенскому аристократу».
   Вот он. Воплощение ее мечты, ожившее на куске холста.
   Темно-каштановые, развевающиеся, волосы.
   Нордические синие глаза, которые, казалось, видят то, что никто не может себе даже представить.
   Резкие черты лица, свидетельствующие о трудной жизни, поражениях и триумфах.
   Телосложение и фигура победителя. Человек, который способен открывать новые горизонты.
   Возможно, потому, что она попала под обаяние его личности, ей удалось вдохнуть в него жизнь. До такой степени, что обложка получила первую премию среди обложек всех романов, выпущенных различными издательствами США за последний год.
   Издательский бизнес собирался наградить ее премией в августе. Бонни Ригли, автор, тоже получит премию за книгу «Манхэттенский аристократ», признанную лучшей в серии любовных романов.
   Когда Бонни Ригли обратилась в отдел иллюстраций с вопросом, нельзя ли приобрести эту картину, Рэйни сказала Дону, что картина не продается.
   Снова зазвонил телефон. Рэйни бросилась к нему.
   — Дон?
   — Нет, это Грейс Карлоу — старший адвокат юридического отдела издательства «Красная Роза». Я только что разговаривала с Доном и решила позвонить вам сама.
   Хотя кондиционер работал, Рэйни почувствовала, как лоб у нее покрылся испариной.
   — Спасибо, что откликнулись так быстро. Должна признаться, я немного нервничаю.
   — После разговора с Доном, думаю, все будет нормально. Вы не могли бы зайти в мой офис в десять?
   Рэйни широко открыла зеленые глаза.
   — Вы имеете в виду, сегодня?
   — Обязательно. Чем скорее мы потушим этот пожар, тем лучше. Я все объясню, когда придете.
   Поднимайтесь на второй этаж, в конце коридора налево мой кабинет.
   Телефон замолчал.
   С бьющимся сердцем Рэйни приняла душ, надела соломенного цвета юбку и светло-голубой бумажный топ, расчесала светло-золотистые волосы, сунула ноги в босоножки и выскочила из дома.
   Торопливо преодолев три пролета, Рэйни оказалась перед выходом из здания, построенного перед Второй мировой войной.
   Ей повезло, что она нашла квартиру поблизости от Метрополитен-музея. Квартплата была очень высокой, и хозяин дома не разрешал жильцам иметь животных, из-за чего ей пришлось оставить свою собаку у родителей, и тем не менее это был тот шанс, который выпадает раз в жизни.
   Разговор с адвокатом был первой неприятной нотой с тех пор, как она приехала сюда четыре месяца назад.
   Прожив всю жизнь в маленьком городке, Рэйни чувствовала себя очень маленькой среди небоскребов. Нью-Йорк был совсем другим миром.
   Ей нравился Манхэттен. Здесь кипела жизнь, и Рэйни была теперь частью этой жизни. Это делало каждый день увлекательным.
   До сегодняшнего дня.
   С тех пор как раздался этот телефонный звонок, тревога не покидала ее.
   Вдруг она совершила что-то такое ужасное и ее счастью наступит конец?
   Страх заставил ее ускорить шаги.
   Рэйни вошла в издательство «Красная Роза» и поднялась по лестнице на второй этаж.
   — Я Лоррэйн Беннетт, меня ждет Грейс Карлоу.
   Юная секретарша указала ей на первую дверь слева.
   — Отлично. Вы пришли вовремя.
   Адвокат жестом пригласила ее войти. Это была высокая крупная женщина лет шестидесяти с небольшим. На ней был белый брючный костюм и белая блузка в мелкую клеточку. Она опустила очки, которые покоились на ее высоко зачесанных светлых волосах, и внимательно посмотрела на Рэйни.
   — Сколько вам лет?
   — Двадцать семь.
   — Вам никак не дашь больше двадцати одного.
   Зовите меня Грейс. — Она улыбнулась и протянула руку, которую Рэйни пожала. — Садитесь.
   Рэйни села.
   — Как я понимаю, я случайно нарисовала кого-то из знаменитостей.
   У Грейс смешно забулькало в горле.
   — Вы когда-нибудь слышали о банке Стерлингов в Америке?
   Рэйни прикусила губу.
   — Кто же не слышал?
   — А об оптических линиях Стерлингов?
   Рэйни молча кивнула.
   — А о судье Верховного суда Соединенных Штатов Ричарде Стерлинге что-нибудь слышали?
   — Да, — прошептала Рэйни.
   — Слышали о сенаторе Филлис Стерлинг-Бойс?
   О после Ллойде Стерлинге? Контр-адмирале Дэниеле Стерлинге?
   Рэйни на минуту прикрыла глаза.
   — Конечно.
   Грейс протянула ей последний номер журнала «Уорлд форчун».
   — Все они не идут ни в какое сравнение с этим Стерлингом.
   Едва бросив взгляд на мужчину, изображенного на обложке, Рэйни ахнула.
   «Стеклянный король, нью-йоркский миллиардер, а в скором времени мультимиллиардер Пэйн Стерлинг обнаруживает в процессе прокладки волоконно-оптического кабеля в своем подземном царстве вблизи Уолл-стрит древнее захоронение».
   Рэйни дважды прочла этот заголовок, прежде чем посмотреть на мужчину в каске и джинсах, прислонившегося к гигантскому кабелю.
   Тут она поняла, чем он настолько привлек ее, что она почувствовала такую потребность изобразить его на холсте.
   — О господи!
   Голос у Рэйни задрожал, и она вернула журнал Грейс.
   Адвокат с сочувствием посмотрела на нее.
   — Вот именно «О господи». Это один из сыновей графа Стерлинга, который приехал из Англии в Америку, чтобы создать собственную империю.
   Она постучала пальцем по обложке.
   — Этот бежит от известности, словно от чумы, но он такой, черт побери, привлекательный, что она все равно идет за ним по пятам, хочет он того или нет.
   Она подмигнула Рэйни, которая тихо застонала.
   — Я сразу заметила, что герой с обложки похож на Стерлинга, и обратила на это внимание Клода, однако тот сказал, что не стоит волноваться, поскольку никаких проблем с другими обложками не возникало.
   — Если не считать того, что я рисовала его лицо по памяти, — призналась Рэйни. — — По словам Дона, вы делаете это довольно часто.
   — Да.
   — Как я уже говорила вам по телефону, думаю, все обойдется, но придется до конца дня заниматься подготовкой к нашему делу.
   Пульс у Рэйни учащенно забился.
   — К делу?
   — Адвокат Стерлинга уже подал документы в суд. Судья хочет провести слушание за закрытыми дверями завтра, в два часа дня.
   — Что? — в ужасе воскликнула Рэйни. — Вы хотите сказать, что он возбуждает дело против меня?
   — Против вас, автора романа Бонни Ригли и издательства «Красная Роза».
   — Господи боже…
   Грейс подняла брови.
   — Не забывайте, что вы имеете дело со Стерлинтом. Это имя сдвигает горы. Но не беспокойтесь, он не выиграет. Кстати, кто персонально в компании «Универсальные поздравительные открытки» может дать нам письменное подтверждение того, что вы не использовали изображение мистера Стерлинга ни на каком виде их продукции?
   — Сол Голдберг.
   Грейс кивнула.
   — Я знакома с Солом… прекрасный человек. Ну хорошо, теперь все по порядку. Если мы сумеем сделать так, чтобы ваши мама и брат добрались сюда в течение двадцати четырех часов, давайте попытаемся. «Красная Роза» оплатит их расходы.
   — Мама сможет приехать, но я не уверена, что мы успеем связаться с братом.
   Грейс пристально посмотрела на нее.
   — Постарайтесь. Адвокат мистера Стерлинга Дрю Уоллэс — опытнейший специалист. Он надеется застать нас врасплох, и мы не должны этого допустить.
   Рэйни оценила настрой собеседницы. Ей показалось, что адвокат довольна сложившейся ситуацией.
   — Я позвоню в компанию, где работает Крег, и узнаю, смогут ли они разыскать его. Моя мама знает номер их телефона.
   — Когда будете разговаривать с ней, попросите захватить ту фотографию. И еще: Дон сказал, что вы делаете предварительные наброски, прежде чем приступить к картине. Где те наброски, которые вы делали с мистера Стерлинга?
   Рэйни сконфуженно взглянула на Грейс.
   — Старые хранятся в доме моих родителей.
   — А у вас нет их на дискетах?
   — Нет, на дискетах только законченные портреты. Эти дискеты у меня дома.
   — Понятно. Попросите маму захватить эти наброски. Когда придете домой, немедленно сожгите все новые! — добавила она. — Можете воспользоваться моим телефоном, пока я буду разговаривать с Синтией. Она пыталась связаться с Бонни Ригли.
   Я вернусь через минуту, и вы мне расскажете о результатах.
   Едва Грейс вышла из комнаты, Рэйни начала звонить домой. В Гранд-Джанкшен было сейчас только четверть девятого. Ее отец, детский зубной врач, вероятно, уже ушел на работу.
   Осенью, после того как все его маленькие пациенты вернутся на занятия в школу, ее родители планировали прилететь в Нью-Йорк. Они хотели осмотреть достопримечательности, потом взять напрокат машину и провезти Рэйни по Новой Англии, чтобы полюбоваться красками наступающей осени.
   Но оказалось, ее маму, а возможно, и брата ждало непредвиденное знакомство с Нью-Йорком из окон здания суда.
   — У меня хорошая новость, — объявила Грейс спустя десять минут. — Бонни Ригли появится у нас в офисе утром. Как дела у вас?
   — Мама прилетит сегодня и привезет все, что нужно. Компания, в которой работает Крег, знает, где он находится. Они свяжутся с моим отцом, а папа позвонит вам и сообщит, как обстоят дела.
   Грейс вызвала звонком секретаршу.
   — Итак. — Грейс наклонилась вперед и, переплетя пальцы, положила руки на письменный стол. Мистер Уоллэс попытается доказать, что издательство «Красная Роза» сознательно нарушило закон, используя в целях наживы портретное сходство персонажа, изображенного на обложках, с его клиентом, у которого не спросили на то разрешения.
   Он попросил нас предоставить данные по продаже этих книг, чтобы доказать, что доходы издательства возрастали, когда на обложках книг был изображен его клиент.
   — Это я во всем виновата, — прошептала Рэйни, чувствуя себя с каждой минутой все ужаснее.
   Ему следовало подать в суд на меня, а не на издательство.
   — Мы тут все в «Красной Розе» одна семья. Мы защищаем своих сотрудников и докажем, что это была случайная ошибка. Худшее, что может произойти, — это то, что нам будет запрещено использовать в дальнейшем на обложках портреты мистера Стерлинга, и очень жаль, — добавила она. — Хотя ему принадлежит заслуга в создании новой всемирной инфраструктуры, девяносто девять процентов наших читателей понятия не имеют о существовании мистера Пэйна Стерлинга. Их интересует мужчина на обложках, который выглядит сногсшибательно.
   Рэйни отвела глаза.
   — Он такой и есть.
   — А вы та самая замечательная художница, которая вдохнула в него жизнь. «Манхэттенский аристократ» входит в число десяти самых популярных романов, когда-либо издававшихся «Красной Розой».
   — Спасибо. Я надеюсь, что вы не измените своего мнения и после того, как закончится суд.
   — Я нисколько не волнуюсь. Почему бы вам не рассказать мне, что вы делали начиная с того момента, как Дон сказал вам по телефону о «Манхэттенском аристократе», и до отправки картины в Нью-Йорк. Не беспокойтесь о датах, он сообщил мне все, что необходимо.
   Рэйни без всяких предисловий объяснила, как работала над этим заказом. Время от времени Грейс перебивала ее вопросами. В три часа в комнате раздался телефонный звонок.
   Звонил отец Рэйни, он сообщил, что компания Крега доставила его вертолетом в Лас-Вегас, откуда он еще до полуночи прибудет в аэропорт имени Джона Кеннеди.
   Услышав эту новость, Грейс просияла.
   — Ваш брат будет одним из ключевых свидетелей вашей защиты. Как я рада, что он прилетает.
   Все складывается даже лучше, чем я ожидала.
   — Вашими бы устами, — пробормотала Рэйни.
   — Завтра утром, в половине девятого, мы встретимся здесь в конференц-зале. Я подготовлю ваших маму и брата к вопросам, которые может задать мистер Уоллэс во время перекрестного допроса. Ваша задача — продемонстрировать свое искусство перед мистером Уоллэсом.
   Рэйни нахмурилась.
   — Что вы имеете в виду?
   — Я подозреваю, что он покажет вам рисунок мужчины или женщины, которых вы никогда раньше не видели, а потом попросит нарисовать их по памяти.
   — Это не проблема.
   Рэйни поднялась со стула.
   — Большое спасибо вам за помощь, я буду вечно у вас в долгу.
   — Это входит в мои обязанности.
   — Тем не менее я благодарна вам. Увидимся утром.
   По пути домой Рэйни зашла купить продукты и цветы.
   Ее мама приехала на такси в семь вечера, брат в одиннадцать. Он явился с рюкзаком и постельными принадлежностями в скатке, что было очень кстати. Мама будет спать на кровати, а Рэйни на раскладушке.
   Конечно, Рэйни была бы рада, если бы эта встреча произошла при других обстоятельствах.
   То, что какой-то нью-йоркский мультимиллиардер подал в суд на нее и издательство «Красная Роза», не могло ей привидеться даже в самом страшном ночном кошмаре.
   Прежде чем все они улеглись спать, Рэйни перебрала ворох фотографий, чтобы найти ту, которая доставила ей так много неприятностей. Когда она в конце концов наткнулась на нее и показала брату, он вспомнил этого человека, но не помнил, как его зовут.
   — Что он собой представлял, Крег?
   — Он был в составе группы из двадцати человек.
   Помню, это был очень приятный парень, всем восхищался и чувствовал себя на воде как дома.
   — Больше ничего?
   — Я вспомнил еще одну вещь, — пробормотал брат. — Когда я сопровождаю туристов на воде, я мысленно выбираю кого-то в группе, на чью помощь я мог бы рассчитывать в случае экстремальной ситуации. Он был как раз тем, кого я выбрал.
   Большинство людей впадают в панику в некоторых ситуациях, возникающих на воде, но с ним такого не было ни разу.
   Грейс сделала все от нее зависящее, чтобы уверить Рэйни, что все будет в порядке, но Рэйни трудно было поверить в это. Ночью она не раз просыпалась. Видимо, то же самое происходило и с Бонни Ригли, которая появилась в конференц-зале на следующее утро с осунувшимся лицом и опухшими глазами.
   Это была их первая очная встреча. В ту же минуту, как обе женщины увидели друг друга, они вышли в коридор, чтобы выразить друг другу поддержку без свидетелей.
   В этот момент Рэйни почувствовала себя виноватей во сто крат. Если бы не ее обложка, не было бы никакого суда. А теперь бедняжке Бонни придется объяснять, как ею был задуман «Манхэттенский аристократ» и где она черпала идеи для своей книги.
   Возле здания суда находилось чрезмерное количество охраны.
   Несколько охранников проводили их в зал, где она увидела еще больше охраны.
   Хотя на ее руках не было наручников, а на ногах цепей, Рэйни почувствовала себя преступницей.
   Когда они сели на переднем ряду в правой части зала, ей стало от волнения совсем не по себе.
   Грейс пришла с Синтией Тафт, еще одним адвокатом. Со спокойными лицами они заняли места за столом перед Рэйни, но Рэйни не стало от этого легче. Она бросила взгляд на Бонни, та покачала головой, словно не веря в происходящее.
   Ситуация казалась какой-то нереальной.
   Погруженная в свои переживания, Рэйни не заметила прибытия противоположной стороны, пока не услышала шепот Крега.
   Повернув голову, она увидела двоих мужчин в темных деловых костюмах, которые направились по левому проходу к столу. Ее взгляд упал на мужчину с фотографии. Того самого, внешность и энергетика которого приковали к себе ее взгляд художника с такой силой.
   Он был высоким и крепким, точно таким, как на фотографии. Его движения были полны небрежной мужской грации. Это была одна из тех неуловимых черт, с которыми надо родиться.