Страница:
Пэйн прошептал на ухо Дрю:
— Если мисс Беннетт сумеет справиться с этой задачей, все наши доводы окажутся несостоятельными, и слава богу.
— Точно, — пробормотал Дрю.
Прошло пять, десять минут. Зал застыл в молчаливом ожидании, когда Рэйни закончит рисовать.
Пэйн заметил, как несколько раз менялось выражение ее лица. Ее сосредоточенность была почти такой же обезоруживающей, как и женственность.
Наконец она протянула судье блокнот. Он внимательно всмотрелся в рисунок и сравнил с фотографией.
— Вы не только обладаете фотографической памятью, мисс Беннетт, вы к тому же и одаренный художник.
— Спасибо.
— Можете садиться.
Он сделал знак судебному приставу передать рисунок и фотографию Дрю. Пэйн в нетерпении ждал, когда сможет сам увидеть и то, и другое.
— О господи… — выдохнул он, когда Дрю передал все ему. — Это же Мак… Она прекрасно уловила сходство!
— У нее необыкновенный талант. — Дрю повернулся к судье. — У меня нет больше вопросов к этому свидетелю, ваша честь.
— Мисс Карлоу, может быть, вы хотите сделать заключительное заявление?
— Да, ваша честь. Я полагаю, что факты говорят сами за себя. В будущем издательство «Красная Роза» будет требовать от всех художников, чтобы в своей работе над обложками они пользовались услугами только лицензированных моделей. Излишне говорить, что изображение мистера Стерлинга никогда больше не появится ни на одной обложке романов «Красной Розы». Я просила мисс Беннетт принести все рисунки и дискеты с изображением мистера Стерлинга в суд. Они могут быть переданы ему, или «Красная Роза» уничтожит их. Как пожелает суд. Не имеет значения то, что обложка «Манхэттенского аристократа» завоевала первую премию среди обложек всех романов, изданных в Соединенных Штатах за этот год. Мисс Ригли тоже выиграла первую премию за книгу «Манхэттенский аристократ», признанную лучшей в категории романов. В честь обеих женщин этой осенью издательством будет дан банкет. В сложившихся обстоятельствах им придется отказаться от премий, чтобы избавить мистера Стерлинга от нежелательного внимания к его персоне. Наше издательство обратится к руководителям Американской писательско-издательской ассоциации с просьбой определить двух других победителей. Что касается тех книг, которые уже изданы и распространены через книжный клуб, невозможно сказать, какое количество читателей узнают в мужчине на их обложках мистера Пэйна Стерлинга. Ваша честь, — сказала она, отпив глоток воды, — разрешите поинтересоваться у мистера Стерлинга, каким образом он обнаружил, что герой на обложке «Манхэттенского аристократа» похож на него.
Судья бросил взгляд на Дрю.
— Мистер Уоллэс, — обратился он к нему.
Пэйн кивнул, когда Дрю повернулся к нему за разрешением.
— Дочь его сестры читает романы, она и заметила сходство. Как и горничная — тоже читательница этих романов.
Мисс Карлоу улыбнулась.
— Благодарю вас, ваша честь.
— Что-нибудь еще, адвокат?
— Нет, у меня все.
— Очень хорошо. — Судья посмотрел на Дрю. Мистер Уоллэс, вы готовы выступить с заключительным словом?
— Да, ваша честь. Исчерпывающее количество свидетельских показаний, предоставленное защитой, исключает даже намек на слежку, чего больше всего опасался мой клиент. Мой клиент хотел бы, чтобы опубликованные книги с его изображением на обложках не попали в поле зрения общественности. Тем не менее, учитывая заверение мисс Карлоу в том, что портрет моего клиента никогда не появится в будущем на обложках романов «Красной Розы», оснований для дальнейших опасений нет. В данный момент мой клиент и я хотели бы поблагодарить суд за такое оперативное слушание этого дела. Я бы хотел также поздравить адвоката противной стороны за отличную защиту, которую она подготовила за столь короткое время.
После того как Дрю сел, судья снял очки.
— Я бы, в свою очередь, хотел сделать комплимент обеим сторонам за профессиональный подход к делу. Такое в суде встречается нечасто.
Вдруг Пэйн услышал голос, раздавшийся из противоположного конца зала.
— Ваша честь…
— Да, мисс Беннетт?
— Могу я сказать несколько слов?
— Пожалуйста.
— На месте мистера Стерлинга я бы, как и он, тоже обратилась с таким делом в суд, чтобы избежать повторения трагедии. Но издательство «Красная Роза» тут ни при чем. Так же, как и Бонни Ригли. Это я нарисовала его без разрешения и, сама того не желая, причинила ему еще больше горя. — Голос у нее задрожал. — Незнание не освобождает от ответственности. Я виновная сторона. Я так ужасно чувствую себя из-за этого, что даже не представляю, как загладить свою вину. Если за этим последует строгое финансовое наказание, пусть его понесу одна я, и никто другой.
— Благодарю вас, мисс Беннетт. Я верю в то, что вы извлекли необходимый урок на ранней ступени вашей карьеры. Вы никогда не знаете, кем может оказаться незнакомец в толпе или на фотографии.
К такому бесценному дару, как ваш, следует в будущем относиться с осторожностью, как вы сами убедились. Называйте это роком или судьбой, но вам случилось нарисовать человека, феноменальный успех которого в жизни сделал его уязвимым для самых отвратительных элементов нашего общества. Трагедия, которую пережила его невеста, никогда не должна повториться. К сожалению, никто в издательстве «Красная Роза» своевременно не обратил внимания на эту проблему, чтобы исправить ее. Тем не менее мисс Карлоу заверила суд, что издательство потребует от своих художников использовать с этого момента только лицензированных натурщиков. Это мудрый шаг, который поможет избежать подобных событий в дальнейшем. Что касается художественного вымысла романа мисс Ригли, который во многом совпал с жизнью мистера Стерлинга, свидетельства показывают, что это одно из встречающихся необъяснимых совпадений. Адвокат истца выразил это лучше всего. «Искусная имитация жизни». Суд, заслушав показания свидетелей, не нашел ничего предосудительного и никакого злого умысла в действиях мисс Беннетт, мисс Ригли и литературного издательства «Красная Роза». Адвокаты противной стороны могут решить, как распорядиться судьбой рисунков, дискет, картин, а также книг, которые уже изданы и которые должны быть переведены на иностранные языки для зарубежных рынков.
Судья ударил молотком:
— Дело прекращено.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
— Если мисс Беннетт сумеет справиться с этой задачей, все наши доводы окажутся несостоятельными, и слава богу.
— Точно, — пробормотал Дрю.
Прошло пять, десять минут. Зал застыл в молчаливом ожидании, когда Рэйни закончит рисовать.
Пэйн заметил, как несколько раз менялось выражение ее лица. Ее сосредоточенность была почти такой же обезоруживающей, как и женственность.
Наконец она протянула судье блокнот. Он внимательно всмотрелся в рисунок и сравнил с фотографией.
— Вы не только обладаете фотографической памятью, мисс Беннетт, вы к тому же и одаренный художник.
— Спасибо.
— Можете садиться.
Он сделал знак судебному приставу передать рисунок и фотографию Дрю. Пэйн в нетерпении ждал, когда сможет сам увидеть и то, и другое.
— О господи… — выдохнул он, когда Дрю передал все ему. — Это же Мак… Она прекрасно уловила сходство!
— У нее необыкновенный талант. — Дрю повернулся к судье. — У меня нет больше вопросов к этому свидетелю, ваша честь.
— Мисс Карлоу, может быть, вы хотите сделать заключительное заявление?
— Да, ваша честь. Я полагаю, что факты говорят сами за себя. В будущем издательство «Красная Роза» будет требовать от всех художников, чтобы в своей работе над обложками они пользовались услугами только лицензированных моделей. Излишне говорить, что изображение мистера Стерлинга никогда больше не появится ни на одной обложке романов «Красной Розы». Я просила мисс Беннетт принести все рисунки и дискеты с изображением мистера Стерлинга в суд. Они могут быть переданы ему, или «Красная Роза» уничтожит их. Как пожелает суд. Не имеет значения то, что обложка «Манхэттенского аристократа» завоевала первую премию среди обложек всех романов, изданных в Соединенных Штатах за этот год. Мисс Ригли тоже выиграла первую премию за книгу «Манхэттенский аристократ», признанную лучшей в категории романов. В честь обеих женщин этой осенью издательством будет дан банкет. В сложившихся обстоятельствах им придется отказаться от премий, чтобы избавить мистера Стерлинга от нежелательного внимания к его персоне. Наше издательство обратится к руководителям Американской писательско-издательской ассоциации с просьбой определить двух других победителей. Что касается тех книг, которые уже изданы и распространены через книжный клуб, невозможно сказать, какое количество читателей узнают в мужчине на их обложках мистера Пэйна Стерлинга. Ваша честь, — сказала она, отпив глоток воды, — разрешите поинтересоваться у мистера Стерлинга, каким образом он обнаружил, что герой на обложке «Манхэттенского аристократа» похож на него.
Судья бросил взгляд на Дрю.
— Мистер Уоллэс, — обратился он к нему.
Пэйн кивнул, когда Дрю повернулся к нему за разрешением.
— Дочь его сестры читает романы, она и заметила сходство. Как и горничная — тоже читательница этих романов.
Мисс Карлоу улыбнулась.
— Благодарю вас, ваша честь.
— Что-нибудь еще, адвокат?
— Нет, у меня все.
— Очень хорошо. — Судья посмотрел на Дрю. Мистер Уоллэс, вы готовы выступить с заключительным словом?
— Да, ваша честь. Исчерпывающее количество свидетельских показаний, предоставленное защитой, исключает даже намек на слежку, чего больше всего опасался мой клиент. Мой клиент хотел бы, чтобы опубликованные книги с его изображением на обложках не попали в поле зрения общественности. Тем не менее, учитывая заверение мисс Карлоу в том, что портрет моего клиента никогда не появится в будущем на обложках романов «Красной Розы», оснований для дальнейших опасений нет. В данный момент мой клиент и я хотели бы поблагодарить суд за такое оперативное слушание этого дела. Я бы хотел также поздравить адвоката противной стороны за отличную защиту, которую она подготовила за столь короткое время.
После того как Дрю сел, судья снял очки.
— Я бы, в свою очередь, хотел сделать комплимент обеим сторонам за профессиональный подход к делу. Такое в суде встречается нечасто.
Вдруг Пэйн услышал голос, раздавшийся из противоположного конца зала.
— Ваша честь…
— Да, мисс Беннетт?
— Могу я сказать несколько слов?
— Пожалуйста.
— На месте мистера Стерлинга я бы, как и он, тоже обратилась с таким делом в суд, чтобы избежать повторения трагедии. Но издательство «Красная Роза» тут ни при чем. Так же, как и Бонни Ригли. Это я нарисовала его без разрешения и, сама того не желая, причинила ему еще больше горя. — Голос у нее задрожал. — Незнание не освобождает от ответственности. Я виновная сторона. Я так ужасно чувствую себя из-за этого, что даже не представляю, как загладить свою вину. Если за этим последует строгое финансовое наказание, пусть его понесу одна я, и никто другой.
— Благодарю вас, мисс Беннетт. Я верю в то, что вы извлекли необходимый урок на ранней ступени вашей карьеры. Вы никогда не знаете, кем может оказаться незнакомец в толпе или на фотографии.
К такому бесценному дару, как ваш, следует в будущем относиться с осторожностью, как вы сами убедились. Называйте это роком или судьбой, но вам случилось нарисовать человека, феноменальный успех которого в жизни сделал его уязвимым для самых отвратительных элементов нашего общества. Трагедия, которую пережила его невеста, никогда не должна повториться. К сожалению, никто в издательстве «Красная Роза» своевременно не обратил внимания на эту проблему, чтобы исправить ее. Тем не менее мисс Карлоу заверила суд, что издательство потребует от своих художников использовать с этого момента только лицензированных натурщиков. Это мудрый шаг, который поможет избежать подобных событий в дальнейшем. Что касается художественного вымысла романа мисс Ригли, который во многом совпал с жизнью мистера Стерлинга, свидетельства показывают, что это одно из встречающихся необъяснимых совпадений. Адвокат истца выразил это лучше всего. «Искусная имитация жизни». Суд, заслушав показания свидетелей, не нашел ничего предосудительного и никакого злого умысла в действиях мисс Беннетт, мисс Ригли и литературного издательства «Красная Роза». Адвокаты противной стороны могут решить, как распорядиться судьбой рисунков, дискет, картин, а также книг, которые уже изданы и которые должны быть переведены на иностранные языки для зарубежных рынков.
Судья ударил молотком:
— Дело прекращено.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
В ту же секунду, как судья покинул зал, Рэйни в порыве радости кинулась обнимать Грейс Карлоу. Рослая адвокатша пригнулась.
— Все получилось так, как я и ожидала, моя дорогая.
— Все только благодаря вам, — глотая слезы, воскликнула Рэйни с чувством большого облегчения.
— Рэйни права, — вмешалась Бонни и обняла их обеих. — Если бы не ваша уверенность, у меня бы случился инфаркт еще до того, как я положила трубку.
Грейс улыбнулась, — Все позади, а урок, который мы получили, очень поучителен для издательства.
Рэйни кивнула.
— Мы также узнали кое-что еще.
— Что?
Рэйни и Бонни задали этот вопрос одновременно.
— У мистера Стерлинга только одна сестра. А это означает, что дочь сенатора Стерлинга-Бойса и его горничная читают наши романы. Такая информация на руку мистеру Финауэру.
Рэйни никогда не встречалась с директором издательства, но слышала, что все трепетали перед ним. Если бы судебное слушание пошло по неверному пути…
— Все хорошо, что хорошо кончается, дорогая.
— Ой, мам… — Рэйни бросилась обнимать мать и брата. — Спасибо, что прилетели мне помочь и все привезли, несмотря на то, что узнали обо всем в последнюю минуту. Результат был бы совершенно другим, если бы не вы!
Крег крепко обнял ее.
— Поздравляю с наградой, хоть ты и не сможешь получить эту премию.
— Спасибо.
— Ну и сестра у меня. Умудрилась выбрать единственного миллиардера в группе, — поддразнил он.
Рэйни уже не дрожала нервной дрожью, которая сотрясала ее последние двадцать четыре часа.
Ее брат усмехнулся.
— Кажется, мне придется наступить себе на горло и прочитать «Манхэттенского аристократа», чтобы постичь, почему мистер Денежный Мешок расценил это как вторжение в свою жизнь.
— Нам никогда не узнать, что именно в романе Бонни так его расстроило. Но тебе не мешает прочитать это действительно фантастически интересное повествование о семейных узах. К тому же эта книга обладает необыкновенной эмоциональной энергетикой. — Рэйни хмыкнула. — Может быть, это поможет тебе разобраться и в твоей не всегда удачной личной жизни.
— Что же тебе-то не помогло? — шепотом спросил Крег.
— Еще как помогло! Благодаря чтению романов я поняла, что должна ждать, пока не встречу того единственного, за которого хотела бы выйти замуж. Пока что мне такой еще не попался.
— Мисс Беннетт, — раздался у нее за спиной низкий мужской голос.
Рэйни резко обернулась и почувствовала, что у нее голова идет кругом.
Человек, которого она рисовала и которого столько раз видела в мечтах, стоял перед ней.
Она скользнула взглядом по знакомым чертам.
Возле глаз и рта пролегли линии, которых не было два года назад. Виной тому была преступница, которая сделала инвалидом невесту этого человека…
Без сомнения, ему было нелегко, когда он увидел себя на обложке «Манхэттенского аристократа», книги, в которой было так много совпадений с его судьбой, что он не только ощутил вторжение в свою жизнь, как сказал Крег, но и почувствовал угрозу — Я бы отдала все, что в моих силах, чтобы избавить вас от боли и страданий, которые доставила вам и вашей невесте… — выпалила Рэйни. Ее затуманенные зеленые глаза заблестели от слез, дрожавших на кончиках черных ресниц. — Пожалуйста, передайте ей, как сильно я сожалею, что стала человеком, который снова превратил вашу жизнь в кошмар. Не могу даже представить себе, какой ужас должны были пережить вы оба и ваши семьи.
— Это действительно так, не стану от вас скрывать.
Его честность была столь же убийственна, как взгляд его синих глаз, от которого ее бросило в жар.
Рэйни отвела глаза.
— Это ужасно, когда знаешь, что сделала что-то такое, чего уже не исправить. Это все равно что пытаться поймать воздух, выходящий из воздушного шарика. Если бы я могла повернуть время вспять, зная то, что знаю сейчас… — с сожалением произнесла она.
— Точно, — с чувством пробормотал Пэйн. — Мой адвокат свяжется с мисс Карлоу относительно тех моих портретов, которые принадлежат вам.
Рэйни кивнула.
— Вы, естественно, захотите получить доказательства того, что все они уничтожены.
— Извините, что перебиваю, мисс Беннетт, вмешался в разговор адвокат Пэйна, — мне необходимо переговорить с моим клиентом.
— Конечно. — Она снова подняла глаза на Пэйна Стерлинга. — Спасибо, что не стали настаивать на обвинениях против нас. Всегда буду вам благодарна. — Ее голос задрожал. — Благослови Бог вас и вашу невесту.
Реальность его физического присутствия плюс ощущение исходящей от него боли заставили ее сердце снова сжаться от чувства вины.
— Что такого он сказал тебе, что так тебя расстроило? — шепотом спросил Крег, когда Рэйни с ним и матерью выходила из зала.
— Ничего. Я просто чувствую себя ужасно из-за того, что добавила еще больше боли ему и его семье.
— Это же непреднамеренно, и он знает это, — успокоила ее мать. — Порадуемся тому, что все хорошо закончилось. Поскольку нам с Крегом утром улетать обратно домой, может, отпразднуем победу и отправимся на пароме на Стэйтен-Айленд, если еще не слишком поздно? Мне давно хотелось это сделать.
— Прекрасная мысль, мама. — Все что угодно, лишь бы отвлечься хоть ненадолго от мыслей о Пэйне Стерлинге. — Поймаем такси перед зданием суда и поедем к терминалу. Насколько я помню, в час пик паромы отплывают часто.
— А когда вернемся, пойдем куда-нибудь поужинать, — предложил Крег. — Куда лучше пойти?
— На Бонд-стрит есть прекрасный суши-бар.
Рэйни сказала это для Крега. Его пристрастие к мясу было хорошо известно.
Увидев их кислые физиономии, Рэйни засмеялась.
— Я пошутила. Поведу вас в «Дель Фриско».
Там подают лучшие бифштексы на всем Манхэттене.
— Вот это другой разговор.
Они вышли на улицу, чтобы поймать такси.
— Тебе ведь здесь нравится? — спросила мать.
— В общем да. Но столпотворение иногда раздражает. Когда живешь тут постоянно, нужно много денег, если любишь уединение.
— Слава богу, в Гранд-Джанкшен это бесплатно, сказал Крег и пронзительно свистнул. Результат не замедлил сказаться. Одно из проезжавших мимо такси тут же остановилось.
Они сели в машину.
Рэйни наклонилась вперед, чтобы назвать водителю адрес.
— Терминал Уайтхолл, пожалуйста.
Когда водитель включил двигатель, Рэйни увидела Пэйна Стерлинга с его адвокатом. Оба в солнцезащитных очках, они выходили из здания суда, окруженные группой мужчин в деловых костюмах.
Они сели в лимузин с затемненными стеклами.
После несчастного случая, в результате которого его невеста оказалась парализованной, Пэйна всегда сопровождала надежная охрана. Как ужасно быть мишенью, куда бы ты ни отправлялся. Рэйни содрогнулась при этой мысли.
Крег с беспокойством взглянул на нее.
— Все в порядке?
— Я благодарна ему за то, что он не стал настаивать на обвинениях, но продолжаю чувствовать себя виноватой.
— Как сказал судья, тут не было никакого злого умысла. Считай это одним из захватывающих эпизодов твоей нью-йоркской жизни. Когда-нибудь вспомнишь и посмеешься.
— Надеюсь.
— Крег прав, солнышко. Я уверена, что мистер Стерлинг почувствовал облегчение оттого, что ни ты, ни Бонни Ригли не оказались его преследователями.
— Даже если это и так, он, должно быть, ни на минуту не забывает о том, что его невеста прикована к инвалидной коляске из-за какой-то слабоумной, которая вообразила, что влюблена в него.
— Это расплата за такое имя, как Стерлинг, и за банковский счет, благодаря которому может вечно существовать фонд для бездомных.
Рэйни кивнула.
— Грейс сказала, что он уже делает это.
— Делает что? — спросил ее брат.
— Занимается благотворительностью. По ее словам, он основал несколько фондов для бездомных.
Я понимаю, что он делает это из-за налогов, но при этом уверена, что он способен сострадать.
— Он показался мне славным парнем, когда плавал в составе моей группы по реке. Ничего удивительного, что он сказал, что его зовут Вине. Только так он может сохранить инкогнито.
Рэйни закрыла лицо руками.
— До сих пор не могу поверить, что решила рисовать именно его.
— А я могу, — протянула ее мать. — А вместе со мной миллионы женщин, которые будут грустить, когда он перестанет появляться на обложках романов.
— Мам, — засмеялся Крег, — поверить не могу, что это сказала ты.
— Надо быть женщиной, чтобы это понять.
— Неужели и ты читаешь романы?
— Мы с Рэйни давно получаем от них удовольствие. Ты всегда был слишком углублен в свои журналы по охоте и рыболовству, чтобы это заметить.
Тут Рэйни, не сдержавшись, хмыкнула. Комментарии ее матери повысили ей настроение.
— Кажется, приехали, — пробормотал Крег.
Они вышли из такси и влились в толпу людей, входящих и сходящих с парома. Паром назывался «Джон Кеннеди».
Крег достал из кармана портативную фотокамеру и сделал моментальный снимок, потом они пошли к терминалу, чтобы купить билеты.
Присутствие родных отвлекло Рэйни от раздумий о происшествии с мистером Стерлингом, но, когда она посадила их в такси и отправила в аэропорт, мысли о Пэйне опять вернулись.
Чтобы выпустить пар, Рэйни навела порядок в квартире и вычистила ванную. Когда все вокруг засверкало, она приняла душ, надела шорты и майку и была готова приступить к рисованию.
Спустя час она закончила кружева на свадебном платье невесты. Обложка к роману «Невеста с небезупречным прошлым» была готова.
Рэйни позвонила в курьерскую службу, чтобы картину забрали в понедельник утром. Теперь она могла приступить к следующему заказу для компании «Универсальные поздравительные открытки».
Не успела она повесить трубку, как снова раздался звонок. Она решила, что звонит Кен. Он приглашал ее в этот вечер на джазовый концерт в Гринвич-Виллидж и, вероятно, звонил, чтобы уточнить время.
— Художественная студия Рэйни Беннетт.
— Привет, Рэйни.
Грейс…
Рэйни сильнее сжала трубку, испугавшись, что случилось что-то еще.
— Успокойтесь, моя дорогая, все хорошо. Клод Финауэр и рассчитывать не мог на такой успешный исход.
Услышав новость, Рэйни облегченно вздохнула.
— Для вашего сведения, несколько минут назад мне звонил мистер Уоллэс. Если вам это удобно, в течение часа к вам заедут за картинами с изображением мистера Стерлинга. Я хотела убедиться, что вы будете дома.
— Я буду на месте. Скажите, пусть они позвонят мне из холла, чтобы я их впустила. Я на третьем этаже.
— Хорошо. Позвоню вам на следующей неделе, и мы где-нибудь пообедаем вместе.
— Буду рада.
— Я тоже. До встречи.
Рэйни подошла к картинам, сняла их со стены, протерла рамы и составила картины у двери.
Было очень жаль отдавать ту, что была написана для «Манхэттенского аристократа». Это не значило, конечно, что она не могла написать еще одну по памяти, но второй раз все получится иначе, потому что она уже видела этого человека.
На новых эскизах получится мужчина, думающий о своей прикованной к инвалидному креслу невесте.
В ожидании приезда посыльного из юридической компании мистера Уоллэса Рэйни вскрыла конверт из плотной бумаги. Оказалось, что ей предстояло создать серию открыток с надписью «До свидания. Счастливого пути!» на разных языках.
Призвав на помощь воспоминания о своей поездке в Италию, она достала альбом и начала прикидывать разные идеи. Вскоре на листках альбома стали оживать, словно куски лоскутного одеяла, знакомые ей холмистые пейзажи Тосканы.
Она нарисовала один из тамошних совершенно очаровательных сельских домиков с черепичной крышей. Никто не знал, что там внутри, но ее воображение позволило ей представить двух людей, безумно влюбленных друг в друга. Они стояли у окна и смотрели на свой крохотный кусочек рая.
Уставившись в потолок, Рэйни вдруг поняла, что воображает себя в объятиях Пэйна Стерлинга.
Такое случалось уже не в первый раз.
Смущенная этими мыслями, она отложила в сторону карандаш и встала из-за рабочего стола.
Пусть его образ исчезнет.
Но не из ее сознания.
Не справившись с желанием взглянуть на него еще раз, она протянула руку к любимой картине.
Чем больше она в нее вглядывалась, тем больше понимала, что тот человек, который в поисках приключений пустился в плаванье по реке Колорадо с ее братом, мало напоминал мужчину, которого она увидела в зале суда.
Она попыталась представить себя на месте его невесты. Как тяжело, должно быть, ей испытывать желание сделать все для него, разделить с ним все, в то время как она…
Донесшийся из холла звонок прервал ее мысли.
Убедившись, что пришел посыльный, она попросила его подняться.
Через полминуты в дверь легко постучали. Она открыла, ожидая увидеть посыльного. Приветствие застряло у нее в горле, когда выход ей преградил крепкий мужчина. Это был человек лет тридцати с лишним.
— Мисс Беннетт?
— Да?
Через ее плечо он внимательно осмотрел квартиру, словно его интересовал интерьер. Чувствуя, что происходит что-то неладное, Рэйни собиралась уже закрыть дверь, как позади него возник другой мужчина.
— Я сам заберу это отсюда, Джон.
В ту же секунду Рэйни увидела его. У нее перехватило дыхание, наверно, у нее галлюцинация.
Всевидящие синие глаза Пэйна Стерлинга, кажется, разглядели каждую деталь ее лица и фигуры прежде, чем их взгляды встретились.
— Я приехал за картинами, мисс Беннетт, но сначала хотел бы поговорить с вами. — Его голос проникал ей в душу. — Вы позволите войти?
Рэйни не могла поверить случившемуся. Слава богу, что она убрала квартиру.
— Да, конечно.
Он закрыл дверь и, казалось, заполнил собой все пространство ее крохотной квартирки-студии.
— Может быть, присядете?
Она сама почувствовала, что ее голос звучит сдавленно.
Он пристально посмотрел на рисунок на ее рабочем столе.
— Я вижу, что помешал вашей работе, но не собираюсь задерживаться надолго. Я пришел, чтобы просить вас об одолжении.
Рэйни проглотила подступивший к горлу ком.
— Если вы беспокоитесь насчет других работ, я обзвоню всех авторов, которые приобрели их. Когда они услышат о том, что случилось, они вернут их мне.
Он покачал темноволосой головой.
— Забудьте о них. Единственное, что меня заботит, так это чтобы мои племянница и невеста чувствовали себя в полной безопасности. Это они впали в панику, когда увидели мой портрет на той обложке. Я бы хотел, чтобы они встретились с художницей, которая меня нарисовала. Я убежден, что мы сможем развеять их опасения и они убедятся, что вы не представляете угрозы для меня или для кого-то еще.
Его просьба ошеломила ее.
Во-первых, она и представить себе не могла, что когда-нибудь снова его увидит. Во-вторых, к ней снова вернулись мысли о том, что она невольно напугала двух невинных людей, которые любили его.
Каковы бы ни были причины, по которым он обратился к ней с просьбой, Рэйни почувствовала, что не должна ему отказать.
Но как трудно не поддаться искушению!
Сначала позволяешь опасной мысли возникнуть в твоей голове, потом начинаешь предаваться фантазиям. А тут уж недалеко и до того, чтобы начать строить планы.
Мужчина, которого она теперь знает как Пэйна Стерлинга, занимал ее мысли два года. Ее не раз посещали интимные фантазии, связанные с ним.
Если она согласится на его просьбу, это будет означать, что она разорвет столь сомнительную цепь на этапе «строить планы».
Что ее по-настоящему волновало, так это то, что она невольно начинала строить планы в отношении него, хотя речь шла о встрече с его невестой.
Может, это какая-то разновидность мазохизма?
Цепляясь за остатки здравого смысла, Рэйни сказала:
— С удовольствием приглашаю их в свою студию.
— Для моей невесты было бы легче, если бы я привез вас к ним.
Естественно, в ее доме ведь не было лифта. Да что с ней такое происходит?
— Я хотел бы удивить их приятной новостью, продолжал Пэйн. — Это было бы лучшим лекарством, которое только можно придумать.
Но не для нее. Сердце Рэйни обливалось слезами. Господи, помоги… что же ей делать?
— Когда вы планируете нашу встречу? — Рэйни старалась унять дрожь в голосе.
— Как можно скорее. Возможно, сегодня вечером, после того, как мы оба закончим работу.
Сегодня вечером?
Она вспомнила, что сегодня пятница и у нее назначено свидание с Кеном.
— По вашей нерешительности я понял, что вы несвободны.
Он пытливо посмотрел на нее. Она почувствовала, что он разочарован.
— Я… я изменю свои планы, — заикаясь, произнесла она. — После той боли, какую я причинила вашей семье и вам, это самое малое, что я могу сделать.
Кен простит ее, когда она скажет ему, что была обязана сделать это. Уж кто-кто, а он поймет.
— Спасибо, мисс Беннетт. Вы когда-нибудь летали на вертолете?
У нее бешено забился пульс.
— Летала. Друг моего брата — владелец вертолетной станции в Лас-Вегасе. Он несколько раз переправлял меня на вертолете в Гранд-Каньон.
— Отлично. Я пришлю за вами лимузин в четыре часа. Мы отправимся из моего офиса. У вас есть какие-то планы на завтра?
— Работа… — выпалила она, бросая себе спасательный круг. — Я отстаю от графика из-за…
— Из-за того, что я вынудил вас прийти в суд, закончил он за нее. — Захватите вашу работу с собой и все, что вам понадобится, чтобы остаться на ночь, в том числе купальник.
Рэйни отвела глаза. Она боялась, что он заметит, с каким восторгом она отнеслась к перспективе отправиться куда-то с ним… провести время с ним.
И с его невестой, проворчал ее внутренний голос. Никогда не забывай об этом, Рэйни Беннетт.
Когда она почувствовала, что способна вновь выдержать его взгляд, то обнаружила, что он разглядывает ее любимую шелкографию, на которой художник Томас Макнайт изобразил маяк в Нантакете. Она висела рядом с ее собственными картинами, теми несколькими экземплярами, которые еще не были раскуплены авторами романов.
Пэйн вдруг повернулся к ней и увидел, что она пристально смотрит на него. Она не отвела взгляда, но щеки у нее вспыхнули румянцем.
— Не могли бы вы захватить с собой снимок вашей собаки, когда приедете?
Ее не удивило, что он заметил маленькую фотографию в рамке, стоявшую на ее рабочем столе. Он заметил все. Что заинтриговало ее, так это почему он об этом попросил.
— Хорошо.
Их взгляды на мгновение встретились.
— До встречи.
Быстро собрав картины, Пэйн вышел из квартиры. Рэйни беспомощно смотрела ему вслед, пока он и его телохранитель Джон не исчезли из ее поля зрения.
Закрыв дверь, она прислонилась к ней, не уверенная, что не видит очередной сон. Но шесть часов спустя она убедилась, что все происходит в реальности, когда Джон и еще один охранник появились у ее дверей.
Она села в машину со стеклами, которые позволяли ей видеть все вокруг, оставаясь невидимой.
— Все получилось так, как я и ожидала, моя дорогая.
— Все только благодаря вам, — глотая слезы, воскликнула Рэйни с чувством большого облегчения.
— Рэйни права, — вмешалась Бонни и обняла их обеих. — Если бы не ваша уверенность, у меня бы случился инфаркт еще до того, как я положила трубку.
Грейс улыбнулась, — Все позади, а урок, который мы получили, очень поучителен для издательства.
Рэйни кивнула.
— Мы также узнали кое-что еще.
— Что?
Рэйни и Бонни задали этот вопрос одновременно.
— У мистера Стерлинга только одна сестра. А это означает, что дочь сенатора Стерлинга-Бойса и его горничная читают наши романы. Такая информация на руку мистеру Финауэру.
Рэйни никогда не встречалась с директором издательства, но слышала, что все трепетали перед ним. Если бы судебное слушание пошло по неверному пути…
— Все хорошо, что хорошо кончается, дорогая.
— Ой, мам… — Рэйни бросилась обнимать мать и брата. — Спасибо, что прилетели мне помочь и все привезли, несмотря на то, что узнали обо всем в последнюю минуту. Результат был бы совершенно другим, если бы не вы!
Крег крепко обнял ее.
— Поздравляю с наградой, хоть ты и не сможешь получить эту премию.
— Спасибо.
— Ну и сестра у меня. Умудрилась выбрать единственного миллиардера в группе, — поддразнил он.
Рэйни уже не дрожала нервной дрожью, которая сотрясала ее последние двадцать четыре часа.
Ее брат усмехнулся.
— Кажется, мне придется наступить себе на горло и прочитать «Манхэттенского аристократа», чтобы постичь, почему мистер Денежный Мешок расценил это как вторжение в свою жизнь.
— Нам никогда не узнать, что именно в романе Бонни так его расстроило. Но тебе не мешает прочитать это действительно фантастически интересное повествование о семейных узах. К тому же эта книга обладает необыкновенной эмоциональной энергетикой. — Рэйни хмыкнула. — Может быть, это поможет тебе разобраться и в твоей не всегда удачной личной жизни.
— Что же тебе-то не помогло? — шепотом спросил Крег.
— Еще как помогло! Благодаря чтению романов я поняла, что должна ждать, пока не встречу того единственного, за которого хотела бы выйти замуж. Пока что мне такой еще не попался.
— Мисс Беннетт, — раздался у нее за спиной низкий мужской голос.
Рэйни резко обернулась и почувствовала, что у нее голова идет кругом.
Человек, которого она рисовала и которого столько раз видела в мечтах, стоял перед ней.
Она скользнула взглядом по знакомым чертам.
Возле глаз и рта пролегли линии, которых не было два года назад. Виной тому была преступница, которая сделала инвалидом невесту этого человека…
Без сомнения, ему было нелегко, когда он увидел себя на обложке «Манхэттенского аристократа», книги, в которой было так много совпадений с его судьбой, что он не только ощутил вторжение в свою жизнь, как сказал Крег, но и почувствовал угрозу — Я бы отдала все, что в моих силах, чтобы избавить вас от боли и страданий, которые доставила вам и вашей невесте… — выпалила Рэйни. Ее затуманенные зеленые глаза заблестели от слез, дрожавших на кончиках черных ресниц. — Пожалуйста, передайте ей, как сильно я сожалею, что стала человеком, который снова превратил вашу жизнь в кошмар. Не могу даже представить себе, какой ужас должны были пережить вы оба и ваши семьи.
— Это действительно так, не стану от вас скрывать.
Его честность была столь же убийственна, как взгляд его синих глаз, от которого ее бросило в жар.
Рэйни отвела глаза.
— Это ужасно, когда знаешь, что сделала что-то такое, чего уже не исправить. Это все равно что пытаться поймать воздух, выходящий из воздушного шарика. Если бы я могла повернуть время вспять, зная то, что знаю сейчас… — с сожалением произнесла она.
— Точно, — с чувством пробормотал Пэйн. — Мой адвокат свяжется с мисс Карлоу относительно тех моих портретов, которые принадлежат вам.
Рэйни кивнула.
— Вы, естественно, захотите получить доказательства того, что все они уничтожены.
— Извините, что перебиваю, мисс Беннетт, вмешался в разговор адвокат Пэйна, — мне необходимо переговорить с моим клиентом.
— Конечно. — Она снова подняла глаза на Пэйна Стерлинга. — Спасибо, что не стали настаивать на обвинениях против нас. Всегда буду вам благодарна. — Ее голос задрожал. — Благослови Бог вас и вашу невесту.
Реальность его физического присутствия плюс ощущение исходящей от него боли заставили ее сердце снова сжаться от чувства вины.
— Что такого он сказал тебе, что так тебя расстроило? — шепотом спросил Крег, когда Рэйни с ним и матерью выходила из зала.
— Ничего. Я просто чувствую себя ужасно из-за того, что добавила еще больше боли ему и его семье.
— Это же непреднамеренно, и он знает это, — успокоила ее мать. — Порадуемся тому, что все хорошо закончилось. Поскольку нам с Крегом утром улетать обратно домой, может, отпразднуем победу и отправимся на пароме на Стэйтен-Айленд, если еще не слишком поздно? Мне давно хотелось это сделать.
— Прекрасная мысль, мама. — Все что угодно, лишь бы отвлечься хоть ненадолго от мыслей о Пэйне Стерлинге. — Поймаем такси перед зданием суда и поедем к терминалу. Насколько я помню, в час пик паромы отплывают часто.
— А когда вернемся, пойдем куда-нибудь поужинать, — предложил Крег. — Куда лучше пойти?
— На Бонд-стрит есть прекрасный суши-бар.
Рэйни сказала это для Крега. Его пристрастие к мясу было хорошо известно.
Увидев их кислые физиономии, Рэйни засмеялась.
— Я пошутила. Поведу вас в «Дель Фриско».
Там подают лучшие бифштексы на всем Манхэттене.
— Вот это другой разговор.
Они вышли на улицу, чтобы поймать такси.
— Тебе ведь здесь нравится? — спросила мать.
— В общем да. Но столпотворение иногда раздражает. Когда живешь тут постоянно, нужно много денег, если любишь уединение.
— Слава богу, в Гранд-Джанкшен это бесплатно, сказал Крег и пронзительно свистнул. Результат не замедлил сказаться. Одно из проезжавших мимо такси тут же остановилось.
Они сели в машину.
Рэйни наклонилась вперед, чтобы назвать водителю адрес.
— Терминал Уайтхолл, пожалуйста.
Когда водитель включил двигатель, Рэйни увидела Пэйна Стерлинга с его адвокатом. Оба в солнцезащитных очках, они выходили из здания суда, окруженные группой мужчин в деловых костюмах.
Они сели в лимузин с затемненными стеклами.
После несчастного случая, в результате которого его невеста оказалась парализованной, Пэйна всегда сопровождала надежная охрана. Как ужасно быть мишенью, куда бы ты ни отправлялся. Рэйни содрогнулась при этой мысли.
Крег с беспокойством взглянул на нее.
— Все в порядке?
— Я благодарна ему за то, что он не стал настаивать на обвинениях, но продолжаю чувствовать себя виноватой.
— Как сказал судья, тут не было никакого злого умысла. Считай это одним из захватывающих эпизодов твоей нью-йоркской жизни. Когда-нибудь вспомнишь и посмеешься.
— Надеюсь.
— Крег прав, солнышко. Я уверена, что мистер Стерлинг почувствовал облегчение оттого, что ни ты, ни Бонни Ригли не оказались его преследователями.
— Даже если это и так, он, должно быть, ни на минуту не забывает о том, что его невеста прикована к инвалидной коляске из-за какой-то слабоумной, которая вообразила, что влюблена в него.
— Это расплата за такое имя, как Стерлинг, и за банковский счет, благодаря которому может вечно существовать фонд для бездомных.
Рэйни кивнула.
— Грейс сказала, что он уже делает это.
— Делает что? — спросил ее брат.
— Занимается благотворительностью. По ее словам, он основал несколько фондов для бездомных.
Я понимаю, что он делает это из-за налогов, но при этом уверена, что он способен сострадать.
— Он показался мне славным парнем, когда плавал в составе моей группы по реке. Ничего удивительного, что он сказал, что его зовут Вине. Только так он может сохранить инкогнито.
Рэйни закрыла лицо руками.
— До сих пор не могу поверить, что решила рисовать именно его.
— А я могу, — протянула ее мать. — А вместе со мной миллионы женщин, которые будут грустить, когда он перестанет появляться на обложках романов.
— Мам, — засмеялся Крег, — поверить не могу, что это сказала ты.
— Надо быть женщиной, чтобы это понять.
— Неужели и ты читаешь романы?
— Мы с Рэйни давно получаем от них удовольствие. Ты всегда был слишком углублен в свои журналы по охоте и рыболовству, чтобы это заметить.
Тут Рэйни, не сдержавшись, хмыкнула. Комментарии ее матери повысили ей настроение.
— Кажется, приехали, — пробормотал Крег.
Они вышли из такси и влились в толпу людей, входящих и сходящих с парома. Паром назывался «Джон Кеннеди».
Крег достал из кармана портативную фотокамеру и сделал моментальный снимок, потом они пошли к терминалу, чтобы купить билеты.
Присутствие родных отвлекло Рэйни от раздумий о происшествии с мистером Стерлингом, но, когда она посадила их в такси и отправила в аэропорт, мысли о Пэйне опять вернулись.
Чтобы выпустить пар, Рэйни навела порядок в квартире и вычистила ванную. Когда все вокруг засверкало, она приняла душ, надела шорты и майку и была готова приступить к рисованию.
Спустя час она закончила кружева на свадебном платье невесты. Обложка к роману «Невеста с небезупречным прошлым» была готова.
Рэйни позвонила в курьерскую службу, чтобы картину забрали в понедельник утром. Теперь она могла приступить к следующему заказу для компании «Универсальные поздравительные открытки».
Не успела она повесить трубку, как снова раздался звонок. Она решила, что звонит Кен. Он приглашал ее в этот вечер на джазовый концерт в Гринвич-Виллидж и, вероятно, звонил, чтобы уточнить время.
— Художественная студия Рэйни Беннетт.
— Привет, Рэйни.
Грейс…
Рэйни сильнее сжала трубку, испугавшись, что случилось что-то еще.
— Успокойтесь, моя дорогая, все хорошо. Клод Финауэр и рассчитывать не мог на такой успешный исход.
Услышав новость, Рэйни облегченно вздохнула.
— Для вашего сведения, несколько минут назад мне звонил мистер Уоллэс. Если вам это удобно, в течение часа к вам заедут за картинами с изображением мистера Стерлинга. Я хотела убедиться, что вы будете дома.
— Я буду на месте. Скажите, пусть они позвонят мне из холла, чтобы я их впустила. Я на третьем этаже.
— Хорошо. Позвоню вам на следующей неделе, и мы где-нибудь пообедаем вместе.
— Буду рада.
— Я тоже. До встречи.
Рэйни подошла к картинам, сняла их со стены, протерла рамы и составила картины у двери.
Было очень жаль отдавать ту, что была написана для «Манхэттенского аристократа». Это не значило, конечно, что она не могла написать еще одну по памяти, но второй раз все получится иначе, потому что она уже видела этого человека.
На новых эскизах получится мужчина, думающий о своей прикованной к инвалидному креслу невесте.
В ожидании приезда посыльного из юридической компании мистера Уоллэса Рэйни вскрыла конверт из плотной бумаги. Оказалось, что ей предстояло создать серию открыток с надписью «До свидания. Счастливого пути!» на разных языках.
Призвав на помощь воспоминания о своей поездке в Италию, она достала альбом и начала прикидывать разные идеи. Вскоре на листках альбома стали оживать, словно куски лоскутного одеяла, знакомые ей холмистые пейзажи Тосканы.
Она нарисовала один из тамошних совершенно очаровательных сельских домиков с черепичной крышей. Никто не знал, что там внутри, но ее воображение позволило ей представить двух людей, безумно влюбленных друг в друга. Они стояли у окна и смотрели на свой крохотный кусочек рая.
Уставившись в потолок, Рэйни вдруг поняла, что воображает себя в объятиях Пэйна Стерлинга.
Такое случалось уже не в первый раз.
Смущенная этими мыслями, она отложила в сторону карандаш и встала из-за рабочего стола.
Пусть его образ исчезнет.
Но не из ее сознания.
Не справившись с желанием взглянуть на него еще раз, она протянула руку к любимой картине.
Чем больше она в нее вглядывалась, тем больше понимала, что тот человек, который в поисках приключений пустился в плаванье по реке Колорадо с ее братом, мало напоминал мужчину, которого она увидела в зале суда.
Она попыталась представить себя на месте его невесты. Как тяжело, должно быть, ей испытывать желание сделать все для него, разделить с ним все, в то время как она…
Донесшийся из холла звонок прервал ее мысли.
Убедившись, что пришел посыльный, она попросила его подняться.
Через полминуты в дверь легко постучали. Она открыла, ожидая увидеть посыльного. Приветствие застряло у нее в горле, когда выход ей преградил крепкий мужчина. Это был человек лет тридцати с лишним.
— Мисс Беннетт?
— Да?
Через ее плечо он внимательно осмотрел квартиру, словно его интересовал интерьер. Чувствуя, что происходит что-то неладное, Рэйни собиралась уже закрыть дверь, как позади него возник другой мужчина.
— Я сам заберу это отсюда, Джон.
В ту же секунду Рэйни увидела его. У нее перехватило дыхание, наверно, у нее галлюцинация.
Всевидящие синие глаза Пэйна Стерлинга, кажется, разглядели каждую деталь ее лица и фигуры прежде, чем их взгляды встретились.
— Я приехал за картинами, мисс Беннетт, но сначала хотел бы поговорить с вами. — Его голос проникал ей в душу. — Вы позволите войти?
Рэйни не могла поверить случившемуся. Слава богу, что она убрала квартиру.
— Да, конечно.
Он закрыл дверь и, казалось, заполнил собой все пространство ее крохотной квартирки-студии.
— Может быть, присядете?
Она сама почувствовала, что ее голос звучит сдавленно.
Он пристально посмотрел на рисунок на ее рабочем столе.
— Я вижу, что помешал вашей работе, но не собираюсь задерживаться надолго. Я пришел, чтобы просить вас об одолжении.
Рэйни проглотила подступивший к горлу ком.
— Если вы беспокоитесь насчет других работ, я обзвоню всех авторов, которые приобрели их. Когда они услышат о том, что случилось, они вернут их мне.
Он покачал темноволосой головой.
— Забудьте о них. Единственное, что меня заботит, так это чтобы мои племянница и невеста чувствовали себя в полной безопасности. Это они впали в панику, когда увидели мой портрет на той обложке. Я бы хотел, чтобы они встретились с художницей, которая меня нарисовала. Я убежден, что мы сможем развеять их опасения и они убедятся, что вы не представляете угрозы для меня или для кого-то еще.
Его просьба ошеломила ее.
Во-первых, она и представить себе не могла, что когда-нибудь снова его увидит. Во-вторых, к ней снова вернулись мысли о том, что она невольно напугала двух невинных людей, которые любили его.
Каковы бы ни были причины, по которым он обратился к ней с просьбой, Рэйни почувствовала, что не должна ему отказать.
Но как трудно не поддаться искушению!
Сначала позволяешь опасной мысли возникнуть в твоей голове, потом начинаешь предаваться фантазиям. А тут уж недалеко и до того, чтобы начать строить планы.
Мужчина, которого она теперь знает как Пэйна Стерлинга, занимал ее мысли два года. Ее не раз посещали интимные фантазии, связанные с ним.
Если она согласится на его просьбу, это будет означать, что она разорвет столь сомнительную цепь на этапе «строить планы».
Что ее по-настоящему волновало, так это то, что она невольно начинала строить планы в отношении него, хотя речь шла о встрече с его невестой.
Может, это какая-то разновидность мазохизма?
Цепляясь за остатки здравого смысла, Рэйни сказала:
— С удовольствием приглашаю их в свою студию.
— Для моей невесты было бы легче, если бы я привез вас к ним.
Естественно, в ее доме ведь не было лифта. Да что с ней такое происходит?
— Я хотел бы удивить их приятной новостью, продолжал Пэйн. — Это было бы лучшим лекарством, которое только можно придумать.
Но не для нее. Сердце Рэйни обливалось слезами. Господи, помоги… что же ей делать?
— Когда вы планируете нашу встречу? — Рэйни старалась унять дрожь в голосе.
— Как можно скорее. Возможно, сегодня вечером, после того, как мы оба закончим работу.
Сегодня вечером?
Она вспомнила, что сегодня пятница и у нее назначено свидание с Кеном.
— По вашей нерешительности я понял, что вы несвободны.
Он пытливо посмотрел на нее. Она почувствовала, что он разочарован.
— Я… я изменю свои планы, — заикаясь, произнесла она. — После той боли, какую я причинила вашей семье и вам, это самое малое, что я могу сделать.
Кен простит ее, когда она скажет ему, что была обязана сделать это. Уж кто-кто, а он поймет.
— Спасибо, мисс Беннетт. Вы когда-нибудь летали на вертолете?
У нее бешено забился пульс.
— Летала. Друг моего брата — владелец вертолетной станции в Лас-Вегасе. Он несколько раз переправлял меня на вертолете в Гранд-Каньон.
— Отлично. Я пришлю за вами лимузин в четыре часа. Мы отправимся из моего офиса. У вас есть какие-то планы на завтра?
— Работа… — выпалила она, бросая себе спасательный круг. — Я отстаю от графика из-за…
— Из-за того, что я вынудил вас прийти в суд, закончил он за нее. — Захватите вашу работу с собой и все, что вам понадобится, чтобы остаться на ночь, в том числе купальник.
Рэйни отвела глаза. Она боялась, что он заметит, с каким восторгом она отнеслась к перспективе отправиться куда-то с ним… провести время с ним.
И с его невестой, проворчал ее внутренний голос. Никогда не забывай об этом, Рэйни Беннетт.
Когда она почувствовала, что способна вновь выдержать его взгляд, то обнаружила, что он разглядывает ее любимую шелкографию, на которой художник Томас Макнайт изобразил маяк в Нантакете. Она висела рядом с ее собственными картинами, теми несколькими экземплярами, которые еще не были раскуплены авторами романов.
Пэйн вдруг повернулся к ней и увидел, что она пристально смотрит на него. Она не отвела взгляда, но щеки у нее вспыхнули румянцем.
— Не могли бы вы захватить с собой снимок вашей собаки, когда приедете?
Ее не удивило, что он заметил маленькую фотографию в рамке, стоявшую на ее рабочем столе. Он заметил все. Что заинтриговало ее, так это почему он об этом попросил.
— Хорошо.
Их взгляды на мгновение встретились.
— До встречи.
Быстро собрав картины, Пэйн вышел из квартиры. Рэйни беспомощно смотрела ему вслед, пока он и его телохранитель Джон не исчезли из ее поля зрения.
Закрыв дверь, она прислонилась к ней, не уверенная, что не видит очередной сон. Но шесть часов спустя она убедилась, что все происходит в реальности, когда Джон и еще один охранник появились у ее дверей.
Она села в машину со стеклами, которые позволяли ей видеть все вокруг, оставаясь невидимой.