Страница:
– Ты справишься с ним без труда.
– Где и когда?
Макгарк встал и, обойдя стол, сел в кресло. Взял целлофан и принялся складывать его вчетверо.
– О'Тул из тех, кто строго следует раз заведенному порядку. Сегодня, как обычно, он будет вечером ужинать дома с Жанет. Там ты его и прикончишь. Во время обеда. Я раздобыл для тебя ключ от их дома.
– А как насчет девушки?
– Я задержу ее допоздна здесь. Она тебе не помешает.
Римо подумал минутку.
– О'кей, – сказал он. – Только еще один вопрос. Последний.
– Да?
Римо изобразил характерный жест пальцами.
– Деньги, и притом наличными.
– Сколько ты обычно берешь за такую работу?
– За полицейского комиссара? Пятьдесят кусков.
– Ты их получишь.
– Деньги вперед.
– Можно и так.
Макгарк открыл стоящий в углу сейф, вынул оттуда металлический ящичек, отсчитал пятьдесят тысяч и вручил их Римо.
– И еще, Макгарк, почему именно я? Почему не поручить это одной из групп?
– Я хочу, чтобы это сделал один человек. Никаких групп. Чтобы никто ничего не знал. Кроме того, очень трудно поручить группе полицейских… убить полицейского.
Римо кивнул. Ему было хорошо знакомо это чувство. Полицейскому действительно трудно убить другого полицейского. Он встал, чтобы уйти.
– Что-нибудь еще?
Макгарк отрицательно покачал головой.
– Желаю удачи! – сказал он, вручая Римо ключ и бумагу с адресом.
Чиун тем временем незаметно наблюдал за ним из кухни.
День клонился к вечеру, когда Римо, наконец, принял решение. Он выполнит это задание. Но прежде лично удостоверится, действительно ли идея создания «Рыцарей Щита» принадлежит О'Тулу. Если нет – тот останется в живых, а если да – умрет. Только так!
Собравшись уходить, Римо с удивлением заметил, что Чиун успел переодеться, и вместо белого кимоно на нем были одежды из плотной зеленой парчи.
– Собираешься куда-нибудь?
– Да, – сказал Чиун, – с тобой.
– В этом нет никакой необходимости.
– Весь день, – пожаловался Чиун, – сидишь дома, кухарничаешь, убираешься, и никаких развлечений, каждый день одно и то же, а ты где-то пропадаешь, кого-то обучаешь мастерству.
– Что с тобой, Чиун?
– Ничего особенного, Мастер желает всего лишь прийти в себя на свежем воздухе. Ах, как это хорошо снова увидеть солнце, ощутить под ногами траву!..
– В этом городе нет никакой травы, и люди годами не видят неба.
– Хватит пререкаться. Я все равно пойду.
– Хорошо, хорошо! Но ты останешься в машине, – предупредил Римо.
– Может быть, тебе еще веревку принести, чтобы ты меня привязал?
– Никаких разговоров – ты останешься в машине.
И Чиун действительно остался в машине, когда Римо с помощью ключа, который ему дал Макгарк, проник в скромный домик О'Тула.
Римо сидел в гостиной и наблюдал, как над Нью-Йорком сгущаются сумерки. Там, в городе, сейчас орудуют тысячи преступников. Избивают, грабят, калечат и убивают. Их тысячи, и лишь ничтожная часть попадает в руки правосудия и несет наказание. Так что же плохого в том, что полиция помогает поддержанию правопорядка? Это в общем-то то же самое, чем занимается и он, Римо. Или ему это дозволено только потому, что он действует с благословения важного правительственного учреждения. Не в том ли суть, кому но рангу принадлежит привилегия санкционировать убийства?
Он осмотрел комнату, обратив при этом внимание на уставленную памятными подарками и призами каминную полку, вся стена над которой была увешана почетными грамотами и медалями, полученными О'Тулом за долгую и безупречную службу в полиции. Нет, сказал он себе. Между Римо и О'Тулом существует огромная разница. Когда Римо получает задание, для него это не что иное, как работа. Не вендетта, не начало непрерывной цепи убийств. Просто работа. Совсем иное у «Рыцарей Щита», где за одним убийством должно последовать другое, а за одним шагом – другой. Началось с убийства преступников. Потом дело дошло до убийства конгрессмена. А вот уже и Римо находится здесь потому, что один полицейский поручил ему убить другого полицейского!
Кто и когда сможет остановить эту волну убийств? Чье слово будет решающим? Того, у кого будет больше оружия? Не втянутся ли в конечном счете в этот процесс все? Не дойдет ли дело до создания арсеналов и армий? И он понял то, в чем, похоже, не отдавали себе ответа эти реформаторы общества: когда попирается закон, сила обретает власть. Выживут богатые, сильные и вероломные, а больше всех пострадают бедные и слабые, то есть именно те, кто сегодня громче всех вопит, требуя свержения нынешней системы.
Систему эту необходимо уберечь, что и поручено Римо Уильямсу. Такие вот, дорогуша, дела! Комната постепенно погружалась во мрак, когда Римо услышал звук открываемой парадной двери, потом мягкий стук шагов по ковровой дорожке в коридоре, и в гостиную вошел О'Тул.
– Добрый вечер, О'Тул, – сказал, поднимаясь, Римо. – Я пришел убить вас.
О'Тул посмотрел на него с некоторым удивлением, потом, придав лицу невозмутимое выражение, спросил:
– Мафия?
– Нет. Макгарк.
– Я догадывался об этом, – вздохнул О'Тул. – Это было лишь делом времени.
– Когда начинаются убийства…
– Кто сможет их прекратить?
– Боюсь, что это предстоит сделать мне, – сказал Римо. – И знаете почему?
– Знаю. А вы?
– Я тоже знаю. Потому что вы опасны. Еще несколько таких, как вы, и страна погибнет.
– В общем, правильно мыслите, – согласился О'Тул. – Но вы здесь не поэтому. Вы здесь потому, что вас послал Макгарк, а он решился на это потому, что я – единственный, кто преграждает ему путь к политической власти.
– Бросьте! – поморщился Римо – Политическая власть! Какая у него программа? Пули вместо разглагольствований?
– Когда он превратит «Рыцарей Шита» в общенациональное братство линчевателей… когда эта организация объединит всех до единого американских полицейских… когда под его знаменем с изображенным на нем сжатым кулаком соберутся же фанаты сильной полицейской власти, горластые любители размахивать флагами, черносотенцы-расисты… Вот когда все эти люди соберутся под его знаменем, тогда он и обретет политическую власть.
– Он не дождется этого дня, – заявил Римо.
– Думаете, что сможете остановить его?
– Да, я это сделаю, – уверенно сказал Римо, глядя в глаза О'Тулу, который все еще продолжал стоять в дверях.
О'Тул кивнул и, помолчав, обратился к Римо:
– У меня одна просьба.
– Слушаю.
– Вы не могли бы представить то, что… сейчас произойдет, таким образом, будто это – дело рук мафии? Если станет известно о полицейских-убийцах, это может привести к краху всей системы охраны закона в стране.
– Постараюсь.
– Не знаю почему, но я верю вам, – сказал О'Тул.
Рука его потянулась к карману костюма. Римо инстинктивно вздрогнул и насторожился. О'Тул поспешил его успокоить.
– Это всего лишь бумага, – заверил он, вынимая из кармана конверт. – Здесь все написано. Я, как полицейский, предпочел бы погибнуть от рук правонарушителей, но если у вас возникнет необходимость, можете использовать это. Напечатано мною лично, и никаких сомнений в подлинности моей подписи быть не может.
Он подошел к бару и налил себе виски.
– Все началось очень просто, – сказал О'Тул, опоражнивая бокал. – Я хотел всего лишь расквитаться с теми, кто изнасиловал мою дочь… Вначале все было так просто!
– Вот так всегда, – заметил Римо. – Начинается всегда все просто. Все трагедии именно так и начинаются.
Потом, поскольку все уже было сказано, Римо убил О'Тула. Сделав это быстро и безболезненно, он аккуратно положил тело на ковер в гостиной.
Усевшись опять в кресло, он в свете угасающего дня открыл конверт, который вручил ему О'Тул. В нем было десять отпечатанных на машинке через один интервал страниц, заполненных именами, датами и адресами. На этих страницах О'Тул подробно рассказывал, как он и Макгарк создавали общенациональные эскадроны смерти, как вербовали по всей стране своих друзей по совместной работе в полиции. Он рассказывал и о смерти конгрессмена Даффи, и о решении Макгарка создать организацию «Рыцари Щита», о его растущих политических амбициях. О том, что О'Тул окончательно убедился: Макгарк вожделеет стать тем героем на белом коне, о котором всегда мечтала Америка. И еще о том, что О'Тул попытался остановить такое развитие событий, но потерял над ним контроль. Каждая страница была подписана О'Тулом, а заглавный лист написан от руки. Прочитав исповедь О'Тула, Римо понял, почему О'Тул так спокойно принял смерть. Это было его предсмертное письмо. Он собирался покончить жизнь самоубийством.
Римо перечитал написанное О'Тулом дважды. Он живо ощутил тоску и боль, сквозившие между строк. Глаза его были влажны.
О'Тул прожил жизнь как ничтожество, но умер как мужчина, подумал Римо. Не каждый способен так достойно закончить жизненный путь.
И уж во всяком случае не Макгарк. Через сорок пять минут он встретится со своей командой полицейских убийц. Надо помешать Макгарку осуществить свою затею. Римо надеялся, что он сумеет это сделать.
– Где и когда?
Макгарк встал и, обойдя стол, сел в кресло. Взял целлофан и принялся складывать его вчетверо.
– О'Тул из тех, кто строго следует раз заведенному порядку. Сегодня, как обычно, он будет вечером ужинать дома с Жанет. Там ты его и прикончишь. Во время обеда. Я раздобыл для тебя ключ от их дома.
– А как насчет девушки?
– Я задержу ее допоздна здесь. Она тебе не помешает.
Римо подумал минутку.
– О'кей, – сказал он. – Только еще один вопрос. Последний.
– Да?
Римо изобразил характерный жест пальцами.
– Деньги, и притом наличными.
– Сколько ты обычно берешь за такую работу?
– За полицейского комиссара? Пятьдесят кусков.
– Ты их получишь.
– Деньги вперед.
– Можно и так.
Макгарк открыл стоящий в углу сейф, вынул оттуда металлический ящичек, отсчитал пятьдесят тысяч и вручил их Римо.
– И еще, Макгарк, почему именно я? Почему не поручить это одной из групп?
– Я хочу, чтобы это сделал один человек. Никаких групп. Чтобы никто ничего не знал. Кроме того, очень трудно поручить группе полицейских… убить полицейского.
Римо кивнул. Ему было хорошо знакомо это чувство. Полицейскому действительно трудно убить другого полицейского. Он встал, чтобы уйти.
– Что-нибудь еще?
Макгарк отрицательно покачал головой.
– Желаю удачи! – сказал он, вручая Римо ключ и бумагу с адресом.
Чиун тем временем незаметно наблюдал за ним из кухни.
День клонился к вечеру, когда Римо, наконец, принял решение. Он выполнит это задание. Но прежде лично удостоверится, действительно ли идея создания «Рыцарей Щита» принадлежит О'Тулу. Если нет – тот останется в живых, а если да – умрет. Только так!
Собравшись уходить, Римо с удивлением заметил, что Чиун успел переодеться, и вместо белого кимоно на нем были одежды из плотной зеленой парчи.
– Собираешься куда-нибудь?
– Да, – сказал Чиун, – с тобой.
– В этом нет никакой необходимости.
– Весь день, – пожаловался Чиун, – сидишь дома, кухарничаешь, убираешься, и никаких развлечений, каждый день одно и то же, а ты где-то пропадаешь, кого-то обучаешь мастерству.
– Что с тобой, Чиун?
– Ничего особенного, Мастер желает всего лишь прийти в себя на свежем воздухе. Ах, как это хорошо снова увидеть солнце, ощутить под ногами траву!..
– В этом городе нет никакой травы, и люди годами не видят неба.
– Хватит пререкаться. Я все равно пойду.
– Хорошо, хорошо! Но ты останешься в машине, – предупредил Римо.
– Может быть, тебе еще веревку принести, чтобы ты меня привязал?
– Никаких разговоров – ты останешься в машине.
И Чиун действительно остался в машине, когда Римо с помощью ключа, который ему дал Макгарк, проник в скромный домик О'Тула.
Римо сидел в гостиной и наблюдал, как над Нью-Йорком сгущаются сумерки. Там, в городе, сейчас орудуют тысячи преступников. Избивают, грабят, калечат и убивают. Их тысячи, и лишь ничтожная часть попадает в руки правосудия и несет наказание. Так что же плохого в том, что полиция помогает поддержанию правопорядка? Это в общем-то то же самое, чем занимается и он, Римо. Или ему это дозволено только потому, что он действует с благословения важного правительственного учреждения. Не в том ли суть, кому но рангу принадлежит привилегия санкционировать убийства?
Он осмотрел комнату, обратив при этом внимание на уставленную памятными подарками и призами каминную полку, вся стена над которой была увешана почетными грамотами и медалями, полученными О'Тулом за долгую и безупречную службу в полиции. Нет, сказал он себе. Между Римо и О'Тулом существует огромная разница. Когда Римо получает задание, для него это не что иное, как работа. Не вендетта, не начало непрерывной цепи убийств. Просто работа. Совсем иное у «Рыцарей Щита», где за одним убийством должно последовать другое, а за одним шагом – другой. Началось с убийства преступников. Потом дело дошло до убийства конгрессмена. А вот уже и Римо находится здесь потому, что один полицейский поручил ему убить другого полицейского!
Кто и когда сможет остановить эту волну убийств? Чье слово будет решающим? Того, у кого будет больше оружия? Не втянутся ли в конечном счете в этот процесс все? Не дойдет ли дело до создания арсеналов и армий? И он понял то, в чем, похоже, не отдавали себе ответа эти реформаторы общества: когда попирается закон, сила обретает власть. Выживут богатые, сильные и вероломные, а больше всех пострадают бедные и слабые, то есть именно те, кто сегодня громче всех вопит, требуя свержения нынешней системы.
Систему эту необходимо уберечь, что и поручено Римо Уильямсу. Такие вот, дорогуша, дела! Комната постепенно погружалась во мрак, когда Римо услышал звук открываемой парадной двери, потом мягкий стук шагов по ковровой дорожке в коридоре, и в гостиную вошел О'Тул.
– Добрый вечер, О'Тул, – сказал, поднимаясь, Римо. – Я пришел убить вас.
О'Тул посмотрел на него с некоторым удивлением, потом, придав лицу невозмутимое выражение, спросил:
– Мафия?
– Нет. Макгарк.
– Я догадывался об этом, – вздохнул О'Тул. – Это было лишь делом времени.
– Когда начинаются убийства…
– Кто сможет их прекратить?
– Боюсь, что это предстоит сделать мне, – сказал Римо. – И знаете почему?
– Знаю. А вы?
– Я тоже знаю. Потому что вы опасны. Еще несколько таких, как вы, и страна погибнет.
– В общем, правильно мыслите, – согласился О'Тул. – Но вы здесь не поэтому. Вы здесь потому, что вас послал Макгарк, а он решился на это потому, что я – единственный, кто преграждает ему путь к политической власти.
– Бросьте! – поморщился Римо – Политическая власть! Какая у него программа? Пули вместо разглагольствований?
– Когда он превратит «Рыцарей Шита» в общенациональное братство линчевателей… когда эта организация объединит всех до единого американских полицейских… когда под его знаменем с изображенным на нем сжатым кулаком соберутся же фанаты сильной полицейской власти, горластые любители размахивать флагами, черносотенцы-расисты… Вот когда все эти люди соберутся под его знаменем, тогда он и обретет политическую власть.
– Он не дождется этого дня, – заявил Римо.
– Думаете, что сможете остановить его?
– Да, я это сделаю, – уверенно сказал Римо, глядя в глаза О'Тулу, который все еще продолжал стоять в дверях.
О'Тул кивнул и, помолчав, обратился к Римо:
– У меня одна просьба.
– Слушаю.
– Вы не могли бы представить то, что… сейчас произойдет, таким образом, будто это – дело рук мафии? Если станет известно о полицейских-убийцах, это может привести к краху всей системы охраны закона в стране.
– Постараюсь.
– Не знаю почему, но я верю вам, – сказал О'Тул.
Рука его потянулась к карману костюма. Римо инстинктивно вздрогнул и насторожился. О'Тул поспешил его успокоить.
– Это всего лишь бумага, – заверил он, вынимая из кармана конверт. – Здесь все написано. Я, как полицейский, предпочел бы погибнуть от рук правонарушителей, но если у вас возникнет необходимость, можете использовать это. Напечатано мною лично, и никаких сомнений в подлинности моей подписи быть не может.
Он подошел к бару и налил себе виски.
– Все началось очень просто, – сказал О'Тул, опоражнивая бокал. – Я хотел всего лишь расквитаться с теми, кто изнасиловал мою дочь… Вначале все было так просто!
– Вот так всегда, – заметил Римо. – Начинается всегда все просто. Все трагедии именно так и начинаются.
Потом, поскольку все уже было сказано, Римо убил О'Тула. Сделав это быстро и безболезненно, он аккуратно положил тело на ковер в гостиной.
Усевшись опять в кресло, он в свете угасающего дня открыл конверт, который вручил ему О'Тул. В нем было десять отпечатанных на машинке через один интервал страниц, заполненных именами, датами и адресами. На этих страницах О'Тул подробно рассказывал, как он и Макгарк создавали общенациональные эскадроны смерти, как вербовали по всей стране своих друзей по совместной работе в полиции. Он рассказывал и о смерти конгрессмена Даффи, и о решении Макгарка создать организацию «Рыцари Щита», о его растущих политических амбициях. О том, что О'Тул окончательно убедился: Макгарк вожделеет стать тем героем на белом коне, о котором всегда мечтала Америка. И еще о том, что О'Тул попытался остановить такое развитие событий, но потерял над ним контроль. Каждая страница была подписана О'Тулом, а заглавный лист написан от руки. Прочитав исповедь О'Тула, Римо понял, почему О'Тул так спокойно принял смерть. Это было его предсмертное письмо. Он собирался покончить жизнь самоубийством.
Римо перечитал написанное О'Тулом дважды. Он живо ощутил тоску и боль, сквозившие между строк. Глаза его были влажны.
О'Тул прожил жизнь как ничтожество, но умер как мужчина, подумал Римо. Не каждый способен так достойно закончить жизненный путь.
И уж во всяком случае не Макгарк. Через сорок пять минут он встретится со своей командой полицейских убийц. Надо помешать Макгарку осуществить свою затею. Римо надеялся, что он сумеет это сделать.
Глава 19
Римо заторопился. Если повезет, можно успеть к началу собрания, разделаться с Макгарком и прикончить «Рыцарей Щита» в самом зародыше.
Он был так поглощен своими мыслями, что не сразу заметил присутствие посторонних.
Они появились у него за спиной, как только он вышел из дома О'Тула. Один из них крикнул: «Бедник!» Повернувшись, Римо увидел троих здоровенных парней. Очевидно, это были полицейские в штатском. Он явно попал в оборот. Конечно, они не стали бы заходить сзади, если бы не были уверены, что спереди их страхуют сообщники. Римо взглянул в сторону ворот и обнаружил еще троих – с оружием у бедра, как и положено полицейским. Итак, убивать его отрядили целых шесть человек! Макгарк обвел его вокруг пальца, и он, как заурядный простофиля, угодил в приготовленную западню.
– Бедник? – опять спросил один из стоявших возле дома.
– А кто спрашивает? – поинтересовался Римо и шагнул навстречу этой троице, стараясь приблизиться к ним на расстояние вытянутой руки.
– Мы, – ответил полицейский, – рыцари Щита.
Римо сделал шаг вперед и услышал за спиной шарканье ног подступившей к нему вплотную второй тройки.
– Макгарк приказал тебя убить.
– Макгарк использует вас в своих целях.
Полицейский засмеялся.
– Нам это доставляет удовольствие, – сказал он, взводя, курок и направляя ствол прямо в глаза Римо. И тут же рухнул на землю. С леденящим кровь воплем, откуда-то сверху, из ночи, на полицейских обрушился Чиун. Воспользовавшись секундным замешательством, Римо бросился на обступившую его сзади троицу. Удар налево, удар направо, а позади слышались резкие, как свист хлыста, звуки разящих ударов Чиуна. Так, там никого уже не спасти… Римо склонился над лежащим рядом полицейским, в котором еще теплилась жизнь, и, схватив его за горло, сказал:
– Говори быстро, вы должны отрапортовать Макгарку?
– Да.
– О моей смерти?
– Да.
– Каким образом?
– Позвонить ему и после двух гудков повесить трубку.
– Спасибо, приятель, – сказал Римо. – Хочешь верь, а хочешь – нет, но мы с тобой спасем честь американского полицейского.
– Не верю!
– В том-то и дело, дорогуша! – сказал Римо и погрузил его в вечный сон.
Он поднялся и посмотрел на хрупкого с виду, будто фарфоровая статуэтка, Чиуна, молча стоящего среди разбросанных на дорожке трупов.
– Проводишь инвентаризацию? – спросил Римо.
– Уже закончил. Итого: шестью идиотами меньше. В остатке: Мастер Синанджу и еще один идиот. Ты.
– Ладно, Чиун, пошли, нам предстоит еще одна встреча.
Шагая по дорожке, Римо спросил:
– Насколько я понимаю, ты их заметил и залез на крышу. Да?
– По-твоему, Мастер Синанджу похож на простого трубочиста? – огрызнулся Чиун. – Нет, я почувствовал присутствие злодеев и поспешил сюда. Как раздуваемое ветром пламя, Мастер метался из стороны в сторону и, завершив миссию, остался наедине со смертью. С ночного неба обрушил он смерть на зло.
– Иными словами, ты прыгнул на них с крыши.
– С крыши, – согласился Чиун.
Позже, в машине, Римо признал, что Чиун был прав, увязавшись за ним.
– Но теперь с этим покончено – для меня больше не существует хороших и плохих парней.
– Я счастлив, – сказал Чиун, – что ты сохранил крупицу разума. Между прочим, тебе звонил доктор Смит.
– Да?
– Он сказал, что Америка стоит жизни.
– Когда он звонил?
– Не помню. Я не секретарша.
– Так ты ждал, когда я созрею? – хмыкнул Римо. Спасибо!
– Чепуха. Я просто забыл.
Он был так поглощен своими мыслями, что не сразу заметил присутствие посторонних.
Они появились у него за спиной, как только он вышел из дома О'Тула. Один из них крикнул: «Бедник!» Повернувшись, Римо увидел троих здоровенных парней. Очевидно, это были полицейские в штатском. Он явно попал в оборот. Конечно, они не стали бы заходить сзади, если бы не были уверены, что спереди их страхуют сообщники. Римо взглянул в сторону ворот и обнаружил еще троих – с оружием у бедра, как и положено полицейским. Итак, убивать его отрядили целых шесть человек! Макгарк обвел его вокруг пальца, и он, как заурядный простофиля, угодил в приготовленную западню.
– Бедник? – опять спросил один из стоявших возле дома.
– А кто спрашивает? – поинтересовался Римо и шагнул навстречу этой троице, стараясь приблизиться к ним на расстояние вытянутой руки.
– Мы, – ответил полицейский, – рыцари Щита.
Римо сделал шаг вперед и услышал за спиной шарканье ног подступившей к нему вплотную второй тройки.
– Макгарк приказал тебя убить.
– Макгарк использует вас в своих целях.
Полицейский засмеялся.
– Нам это доставляет удовольствие, – сказал он, взводя, курок и направляя ствол прямо в глаза Римо. И тут же рухнул на землю. С леденящим кровь воплем, откуда-то сверху, из ночи, на полицейских обрушился Чиун. Воспользовавшись секундным замешательством, Римо бросился на обступившую его сзади троицу. Удар налево, удар направо, а позади слышались резкие, как свист хлыста, звуки разящих ударов Чиуна. Так, там никого уже не спасти… Римо склонился над лежащим рядом полицейским, в котором еще теплилась жизнь, и, схватив его за горло, сказал:
– Говори быстро, вы должны отрапортовать Макгарку?
– Да.
– О моей смерти?
– Да.
– Каким образом?
– Позвонить ему и после двух гудков повесить трубку.
– Спасибо, приятель, – сказал Римо. – Хочешь верь, а хочешь – нет, но мы с тобой спасем честь американского полицейского.
– Не верю!
– В том-то и дело, дорогуша! – сказал Римо и погрузил его в вечный сон.
Он поднялся и посмотрел на хрупкого с виду, будто фарфоровая статуэтка, Чиуна, молча стоящего среди разбросанных на дорожке трупов.
– Проводишь инвентаризацию? – спросил Римо.
– Уже закончил. Итого: шестью идиотами меньше. В остатке: Мастер Синанджу и еще один идиот. Ты.
– Ладно, Чиун, пошли, нам предстоит еще одна встреча.
Шагая по дорожке, Римо спросил:
– Насколько я понимаю, ты их заметил и залез на крышу. Да?
– По-твоему, Мастер Синанджу похож на простого трубочиста? – огрызнулся Чиун. – Нет, я почувствовал присутствие злодеев и поспешил сюда. Как раздуваемое ветром пламя, Мастер метался из стороны в сторону и, завершив миссию, остался наедине со смертью. С ночного неба обрушил он смерть на зло.
– Иными словами, ты прыгнул на них с крыши.
– С крыши, – согласился Чиун.
Позже, в машине, Римо признал, что Чиун был прав, увязавшись за ним.
– Но теперь с этим покончено – для меня больше не существует хороших и плохих парней.
– Я счастлив, – сказал Чиун, – что ты сохранил крупицу разума. Между прочим, тебе звонил доктор Смит.
– Да?
– Он сказал, что Америка стоит жизни.
– Когда он звонил?
– Не помню. Я не секретарша.
– Так ты ждал, когда я созрею? – хмыкнул Римо. Спасибо!
– Чепуха. Я просто забыл.
Глава 20
На столе инспектора Макгарка зазвонил телефон. Рука его инстинктивно потянулась к трубке, но застыла в воздухе. Один звонок. Два. Телефон смолк. Макгарк улыбнулся. Все идет как по маслу. Нет больше О'Тула, а значит, можно его не опасаться. Нет Римо Бедника, и теперь никто не стоит между ним и Жанет. Он правильно сделал, отослав на время ее подальше – якобы по просьбе отца ее отправили самолетом в Майями. Там ей легче будет пережить драматические известия.
В кабинет доносились оживленные голоса полицейских, заполнивших гимнастический зал. Часы показывали восемь. Пора начинать. Необходимо вовремя закончить собрание, поскольку на девять тридцать назначена пресс-конференция, на которую открыт доступ всем желающим в отличие от собрания личной армии полицейских Макгарка.
Макгарк взял со стола бумаги с аккуратно отпечатанным текстом. Сколько же часов провел он, работая над этой речью? Но сегодня он не станет ее произносить. Сегодня есть новости поважнее любой официальной речи. Хотя кое-что из речи можно будет использовать.
Все продумано тщательнейшим образом. Он поведает собравшимся о трагедии, постигшей благородное дело обеспечения правопорядка. Назовет их элитной ударной группой, которая в ближайшее время пополнится тысячами новых членов. Объявит о намерении создать центр частого сыска для борьбы с преступностью. Намекнет о временной приостановке деятельности эскадронов смерти. И сами того не ведая, участники собрания благословят его первый шаг на пути к политическому Олимпу.
Подойдя к двери, Макгарк выглянул из кабинета в гимнастический зал. Приглашенные осаждали стол со спиртными напитками. У стола с сандвичами было пусто. Боже, до чего же горласты эти полицейские! Можно подумать, что в зале не сорок, а четыреста человек.
Пройдя через пустующий кабинет Жанет, Макгарк остановился в дверях, глядя в конец зала, где у входа дежурили двое полицейских. Как парламентские приставы, подумал Макгарк и хихикнул от удовольствия. Один из дежурных был ни много ни мало заместителем начальника полиции Чикаго, другой – инспектор из Лос-Анджелеса. В их обязанности входило следить за тем, чтобы в зал не проникли посторонние. По сигналу, Макгарка они покинут зал и встанут у дверей снаружи.
Когда тяжелые стальные двери захлопнулись за нами, Макгарк вышел в зал и стал обходить, приветствуя, собравшихся там полицейских.
После двух гудков Римо повесил трубку, вскочил в машину и погнал через весь город к штаб-квартире Макгарка.
– Веди машину аккуратно, – сказал Чиун.
– Я и веду аккуратно, – ответил Римо. – Здесь, если ты не несешься как камикадзе, тебя принимают за деревенщину и начинают всячески терроризировать.
Римо впритирку проскочил между двумя машинами, повергнув одного водителя в нервный шок и вызвав поток гневной брани у другого.
– Меня и так терроризируют, – заметил Чиун. – Ты.
– Черт побери, Чиун, хочешь сесть за руль?
– Нет, но если бы я сидел за рулем, я испытывал бы чувство благодарности людям из Детройта, которые построили такую прочную машину, что даже у такого водителя, как ты, она до сих пор не развалилась на части.
– В следующий раз иди пешком. Кстати, разве я тебя приглашал ехать со мной?
– Я не нуждаюсь в приглашениях. А ты разве не рад, что Мастер в нужный момент оказался рядом?
– Ты прав, как всегда, Чиун. Да, да, да!
– Грубиян!
Казалось, прошла вечность, но на самом деле несколько минут, и они втиснулись меж других припаркованных машин, поставив свою у пожарной колонки возле здания на Двадцатой улице.
На площадке второго этажа им преградили путь два полицейских.
– Извините, мужики, – сказал тот, что повыше ростом, – но у нас тут приватная встреча. Посторонним вход воспрещен.
– Нелепица какая-то! – возмутился Римо. – Нас пригласил Макгарк.
– Неужели? – Полицейский подозрительно взглянул на них и вынул из кармана список. – Ваши фамилии?
– Я – Ш.Холмс, а он – Ч.Чан.
Полицейский быстро пробежал глазами список.
– Откуда вы?
– Мы из «Санта-Барбары».
– Сейчас посмотрю…
Полицейский снова обратился к списку. Его напарник заглядывал ему через плечо. Римо ударил кончиками пальцев им под ключицы. Оба рухнули на пол.
– Приемлемо, – одобрил Чиун.
– Спасибо, – сказал Римо. – Я усыпил их, чтобы уберечь от твоих жаждущих смерти рук. Отведав утки, ты всякий раз по крайней мере на неделю утрачиваешь над собой контроль.
Открыв дверь, он втащил потерявших сознание полицейских в небольшую приемную, убедился, что в течение ближайшего часа или около того они не придут в себя, и пристроил их у стены в сидячем положении. Затем запер входную дверь изнутри, чтобы никто больше не мог проникнуть в зал.
Они немного постояли, глядя сквозь стеклянную дверь в зал. Римо сразу же заметил Макгарка, переходившего от одной группы к другой, пожимая руки, похлопывая по плечам. При этом он шаг за шагом приближался к сооруженному у стены небольшому помосту.
– Вот он, – показал на него Римо. – Макгарк.
– Он воплощение зла, – прошипел сквозь зубы Чиун.
– Как ты это определил, черт возьми? Ты же его не знаешь.
– Достаточно взглянуть на его лицо. Человек существо миролюбивое, и чтобы он смог убивать, его надо учить. И потом, люди не убивают друг друга просто так, без причины. А этот? Взгляни ему в глаза. Ему нравится убивать. Мне уже доводилось видеть такие глаза.
Толпа растекалась ручейками между рядов установленных в зале складных деревянных стульев.
– Чиун, я ничего не имею против тебя лично, но, ей-богу, ты совсем не похож на полицейского сержанта из какого-нибудь Хобокена. Подожди-ка лучше здесь, а я пойду один.
– Свистни, если я понадоблюсь.
– Хорошо.
– А ты умеешь свистеть? Нужно сложить губы в трубочку и дунуть.
– Ты опять смотрел по телевизору какой-нибудь ночной бред типа юмористического шоу?
– Ладно, иди, отрабатывай свое жалованье, – скомандовал Чиун.
Римо проскользнул в зал и, смешавшись с толпой, направился в задние ряды. Опасаясь, как бы Макгарк случайно не заметил его, Римо изменил походку и уткнулся подбородком в грудь. Большинство присутствующих были в форменных фуражках, и, подхватив такую же со стула, мимо которого он проходил, Римо нахлобучил ее по самые глаза.
Макгарк легко взбежал на сцену. Он стоял лицом к залу и молча ждал, когда все рассядутся по местам и воцарится тишина.
Постепенно все сорок человек расселись среди семидесяти пяти кресел. Съехавшиеся со всех концов страны убийцы, подумал было Римо, но тотчас же одернул себя. Нет, не убийцы. Это всего лишь люди, которым осточертело преодолевать бесчисленные препоны, создаваемые обществом на их пути борьбы с преступностью. Они пытались делать свое дело по совести. Они так верили в закон и порядок, что по глупости, во имя торжества закона, согласились его же и преступить.
Макгарк поднял руку, призывая к тишине. Шум голосов постепенно сменился молчанием.
– Рыцари Шита, – гулко прозвучал в зале голос Макгарка, – добро пожаловать в Нью-Йорк!
Он неторопливо обвел взглядом собравшихся.
– Сегодня для меня торжественный, но вместе с тем и скорбный день. Я счастлив приветствовать вас, лучших из полицейских… нет, позвольте мне назвать вас лучшими из фараонов – мне не претит это слово… приветствовать тех, кто не раз рисковал жизнью в нескончаемой борьбе за упрочение закона и порядка в нашей стране. Не мне говорить, что именно вы приняли на себя трудную миссию, которая далеко не всем по плечу. Примерно через час здесь соберутся представители прессы, и я объявлю стране о создании организации «Рыцари Щита». Я расскажу о нашем намерении стать общенациональным центром по борьбе с преступностью – с этим подлинным бедствием, поразившим наши города и сделавшим их опасными для жизни. Я располагаю информацией, – он сделал многозначительную паузу и, хмыкнув, процитировал свою же речь, – о нескольких тягчайших преступлениях, совершенных на волне насилия, обрушившейся на нашу страну.
Макгарк хмыкнул снова, и на этот раз несколько полицейских тоже ухмыльнулись.
– И позвольте заверить вас, – продолжал Макгарк, что преступники будут наказаны. Будет подтверждена эффективность «Рыцарей Щита», и тогда нашей задачей станет привлечение под общие знамена всех до единого полицейских и всех работников правоохранительных органов для совместного продолжения работы по искоренению преступности. Когда политики бездействуют, прокуроры уклоняются от выполнения своих обязанностей, а мягкотелые либералы мешают отправлять правосудие, рыцарям Щита приходится самим заниматься расследованием, установлением истины и заставить общество всеми доступными ему средствами бороться с преступниками.
Римо мысленно усмехнулся. Так вот оно что! На месте преступления оставляются фальшивые улики, а затем вина возлагается на того, с кем хотят разделаться. Быстрый и легкий способ добиться известности и завоевать соответствующую репутацию, а заодно, по ходу дела, отделаться и от парочки негодяев. Или честных людей. Неплохо придумано, Макгарк!
– Первая фаза нашей работы, как я считаю, уже позади. – Макгарк сделал паузу и многозначительно откашлялся. – Назовем ее планово-подготовительной фазой.
Он ухмыльнулся, обнажив длинные желтые зубы. Слушавшие его полицейские тоже ухмылялись и обменивались между собой одобрительными репликами. Макгарк продолжал говорить, перекрывая поднявшийся в зале гул голосов:
– Я рад сегодняшней встрече, поскольку мы вступаем на долгий путь борьбы, чтобы приблизить тот день, когда наша страна снова будет свободна от оков преступности, когда наши жены и дети смогут спать спокойно, а по любой улице в любом уголке нашей страны можно будет пройти без опаски в любой час дня и ночи. И если для достижения этой цели потребуется нечто большее, нежели полицейские расследования, если для этого потребуется политическая власть, тогда, скажу вам, рыцари Щита будут добиваться такой политической власти, чтобы в полной мере воспользоваться ею.
В разных концах зала послышались одобрительные возгласы:
– Правильно!
– Согласны!
Макгарк подождал, пока утихнет шум, и тихо продолжал:
– Вот почему сегодня я стою перед вами преисполненный гордостью. Но, как я уже сказал, сегодняшний день омрачен скорбью. Нас постигло огромное горе, так что, честно говоря, я думал даже отменить это собрание… как мне только что сообщили, комиссар полиции этого города комиссар О'Тул, – более чем кто-либо другой способствовавший созданию «Рыцарей Щита»… бывший все эти долгие дни и часы всегда рядом со мной… Я только что узнал, что комиссар О'Тул убит в своем доме.
Он сделал паузу, давая возможность присутствующим осознать сказанное. Возник гул голосов, быстро стих, и все снова воззрились на Макгарка в ожидании подробностей.
– Однако я все-таки решил провести это собрание, поскольку, по моему мнению, трагическая смерть комиссара подтверждает необходимость нашей организации.
– Как это случилось? – выкрикнул кто-то.
– Он был убит в своем доме, – сказал Макгарк, – известным в этом городе головорезом-мафиози… профессиональным убийцей-наймитом… попытавшимся даже внедриться в департамент полиции… сеятелем зла по имени Римо Бедник. К счастью, Бедник уже мертв. Его настигли пули лучших из нас… Как я сказал, – продолжил он, – в связи с этой ужасной трагедией мне казалось необходимым отменить это собрание, но я подумал, что комиссар О'Тул не одобрил бы этого, он наверняка пожелал бы, чтобы вы все осознали тот огромный риск, которому постоянно будете подвергаться, если у вас хватит мужества принять вызов сил организованной преступности. Вынув из кармана бумажник, Макгарк открыл его и показал всем значок такой же, как Римо видел у капитана Милкена.
– Это значок «Рыцарей Шита», – сказал Макгарк. – Его эмблема придумана лично комиссаром О'Тулом. Надеюсь и молюсь о том, чтобы все мы носили его с честью и гордостью в нашей долгой и трудной борьбе за будущее, и котором полицейские больше не будут умирать от рук гангстеров.
Он поднял значок высоко над головой. При свет висящих под потолком ламп дневного света блики на золотой звезде казались почти коричневыми. Макгарк медленно поворачивал значок, дабы придать особую торжественность моменту. Полицейские молча смотрели на него. И тут в последнем ряду поднялся со стула полицейский в нахлобученной на голову фуражке и, нарушая тишину зала, громко заявил:
– Макгарк, ты – трусливый и лживый негодяй!
В кабинет доносились оживленные голоса полицейских, заполнивших гимнастический зал. Часы показывали восемь. Пора начинать. Необходимо вовремя закончить собрание, поскольку на девять тридцать назначена пресс-конференция, на которую открыт доступ всем желающим в отличие от собрания личной армии полицейских Макгарка.
Макгарк взял со стола бумаги с аккуратно отпечатанным текстом. Сколько же часов провел он, работая над этой речью? Но сегодня он не станет ее произносить. Сегодня есть новости поважнее любой официальной речи. Хотя кое-что из речи можно будет использовать.
Все продумано тщательнейшим образом. Он поведает собравшимся о трагедии, постигшей благородное дело обеспечения правопорядка. Назовет их элитной ударной группой, которая в ближайшее время пополнится тысячами новых членов. Объявит о намерении создать центр частого сыска для борьбы с преступностью. Намекнет о временной приостановке деятельности эскадронов смерти. И сами того не ведая, участники собрания благословят его первый шаг на пути к политическому Олимпу.
Подойдя к двери, Макгарк выглянул из кабинета в гимнастический зал. Приглашенные осаждали стол со спиртными напитками. У стола с сандвичами было пусто. Боже, до чего же горласты эти полицейские! Можно подумать, что в зале не сорок, а четыреста человек.
Пройдя через пустующий кабинет Жанет, Макгарк остановился в дверях, глядя в конец зала, где у входа дежурили двое полицейских. Как парламентские приставы, подумал Макгарк и хихикнул от удовольствия. Один из дежурных был ни много ни мало заместителем начальника полиции Чикаго, другой – инспектор из Лос-Анджелеса. В их обязанности входило следить за тем, чтобы в зал не проникли посторонние. По сигналу, Макгарка они покинут зал и встанут у дверей снаружи.
Когда тяжелые стальные двери захлопнулись за нами, Макгарк вышел в зал и стал обходить, приветствуя, собравшихся там полицейских.
После двух гудков Римо повесил трубку, вскочил в машину и погнал через весь город к штаб-квартире Макгарка.
– Веди машину аккуратно, – сказал Чиун.
– Я и веду аккуратно, – ответил Римо. – Здесь, если ты не несешься как камикадзе, тебя принимают за деревенщину и начинают всячески терроризировать.
Римо впритирку проскочил между двумя машинами, повергнув одного водителя в нервный шок и вызвав поток гневной брани у другого.
– Меня и так терроризируют, – заметил Чиун. – Ты.
– Черт побери, Чиун, хочешь сесть за руль?
– Нет, но если бы я сидел за рулем, я испытывал бы чувство благодарности людям из Детройта, которые построили такую прочную машину, что даже у такого водителя, как ты, она до сих пор не развалилась на части.
– В следующий раз иди пешком. Кстати, разве я тебя приглашал ехать со мной?
– Я не нуждаюсь в приглашениях. А ты разве не рад, что Мастер в нужный момент оказался рядом?
– Ты прав, как всегда, Чиун. Да, да, да!
– Грубиян!
Казалось, прошла вечность, но на самом деле несколько минут, и они втиснулись меж других припаркованных машин, поставив свою у пожарной колонки возле здания на Двадцатой улице.
На площадке второго этажа им преградили путь два полицейских.
– Извините, мужики, – сказал тот, что повыше ростом, – но у нас тут приватная встреча. Посторонним вход воспрещен.
– Нелепица какая-то! – возмутился Римо. – Нас пригласил Макгарк.
– Неужели? – Полицейский подозрительно взглянул на них и вынул из кармана список. – Ваши фамилии?
– Я – Ш.Холмс, а он – Ч.Чан.
Полицейский быстро пробежал глазами список.
– Откуда вы?
– Мы из «Санта-Барбары».
– Сейчас посмотрю…
Полицейский снова обратился к списку. Его напарник заглядывал ему через плечо. Римо ударил кончиками пальцев им под ключицы. Оба рухнули на пол.
– Приемлемо, – одобрил Чиун.
– Спасибо, – сказал Римо. – Я усыпил их, чтобы уберечь от твоих жаждущих смерти рук. Отведав утки, ты всякий раз по крайней мере на неделю утрачиваешь над собой контроль.
Открыв дверь, он втащил потерявших сознание полицейских в небольшую приемную, убедился, что в течение ближайшего часа или около того они не придут в себя, и пристроил их у стены в сидячем положении. Затем запер входную дверь изнутри, чтобы никто больше не мог проникнуть в зал.
Они немного постояли, глядя сквозь стеклянную дверь в зал. Римо сразу же заметил Макгарка, переходившего от одной группы к другой, пожимая руки, похлопывая по плечам. При этом он шаг за шагом приближался к сооруженному у стены небольшому помосту.
– Вот он, – показал на него Римо. – Макгарк.
– Он воплощение зла, – прошипел сквозь зубы Чиун.
– Как ты это определил, черт возьми? Ты же его не знаешь.
– Достаточно взглянуть на его лицо. Человек существо миролюбивое, и чтобы он смог убивать, его надо учить. И потом, люди не убивают друг друга просто так, без причины. А этот? Взгляни ему в глаза. Ему нравится убивать. Мне уже доводилось видеть такие глаза.
Толпа растекалась ручейками между рядов установленных в зале складных деревянных стульев.
– Чиун, я ничего не имею против тебя лично, но, ей-богу, ты совсем не похож на полицейского сержанта из какого-нибудь Хобокена. Подожди-ка лучше здесь, а я пойду один.
– Свистни, если я понадоблюсь.
– Хорошо.
– А ты умеешь свистеть? Нужно сложить губы в трубочку и дунуть.
– Ты опять смотрел по телевизору какой-нибудь ночной бред типа юмористического шоу?
– Ладно, иди, отрабатывай свое жалованье, – скомандовал Чиун.
Римо проскользнул в зал и, смешавшись с толпой, направился в задние ряды. Опасаясь, как бы Макгарк случайно не заметил его, Римо изменил походку и уткнулся подбородком в грудь. Большинство присутствующих были в форменных фуражках, и, подхватив такую же со стула, мимо которого он проходил, Римо нахлобучил ее по самые глаза.
Макгарк легко взбежал на сцену. Он стоял лицом к залу и молча ждал, когда все рассядутся по местам и воцарится тишина.
Постепенно все сорок человек расселись среди семидесяти пяти кресел. Съехавшиеся со всех концов страны убийцы, подумал было Римо, но тотчас же одернул себя. Нет, не убийцы. Это всего лишь люди, которым осточертело преодолевать бесчисленные препоны, создаваемые обществом на их пути борьбы с преступностью. Они пытались делать свое дело по совести. Они так верили в закон и порядок, что по глупости, во имя торжества закона, согласились его же и преступить.
Макгарк поднял руку, призывая к тишине. Шум голосов постепенно сменился молчанием.
– Рыцари Шита, – гулко прозвучал в зале голос Макгарка, – добро пожаловать в Нью-Йорк!
Он неторопливо обвел взглядом собравшихся.
– Сегодня для меня торжественный, но вместе с тем и скорбный день. Я счастлив приветствовать вас, лучших из полицейских… нет, позвольте мне назвать вас лучшими из фараонов – мне не претит это слово… приветствовать тех, кто не раз рисковал жизнью в нескончаемой борьбе за упрочение закона и порядка в нашей стране. Не мне говорить, что именно вы приняли на себя трудную миссию, которая далеко не всем по плечу. Примерно через час здесь соберутся представители прессы, и я объявлю стране о создании организации «Рыцари Щита». Я расскажу о нашем намерении стать общенациональным центром по борьбе с преступностью – с этим подлинным бедствием, поразившим наши города и сделавшим их опасными для жизни. Я располагаю информацией, – он сделал многозначительную паузу и, хмыкнув, процитировал свою же речь, – о нескольких тягчайших преступлениях, совершенных на волне насилия, обрушившейся на нашу страну.
Макгарк хмыкнул снова, и на этот раз несколько полицейских тоже ухмыльнулись.
– И позвольте заверить вас, – продолжал Макгарк, что преступники будут наказаны. Будет подтверждена эффективность «Рыцарей Щита», и тогда нашей задачей станет привлечение под общие знамена всех до единого полицейских и всех работников правоохранительных органов для совместного продолжения работы по искоренению преступности. Когда политики бездействуют, прокуроры уклоняются от выполнения своих обязанностей, а мягкотелые либералы мешают отправлять правосудие, рыцарям Щита приходится самим заниматься расследованием, установлением истины и заставить общество всеми доступными ему средствами бороться с преступниками.
Римо мысленно усмехнулся. Так вот оно что! На месте преступления оставляются фальшивые улики, а затем вина возлагается на того, с кем хотят разделаться. Быстрый и легкий способ добиться известности и завоевать соответствующую репутацию, а заодно, по ходу дела, отделаться и от парочки негодяев. Или честных людей. Неплохо придумано, Макгарк!
– Первая фаза нашей работы, как я считаю, уже позади. – Макгарк сделал паузу и многозначительно откашлялся. – Назовем ее планово-подготовительной фазой.
Он ухмыльнулся, обнажив длинные желтые зубы. Слушавшие его полицейские тоже ухмылялись и обменивались между собой одобрительными репликами. Макгарк продолжал говорить, перекрывая поднявшийся в зале гул голосов:
– Я рад сегодняшней встрече, поскольку мы вступаем на долгий путь борьбы, чтобы приблизить тот день, когда наша страна снова будет свободна от оков преступности, когда наши жены и дети смогут спать спокойно, а по любой улице в любом уголке нашей страны можно будет пройти без опаски в любой час дня и ночи. И если для достижения этой цели потребуется нечто большее, нежели полицейские расследования, если для этого потребуется политическая власть, тогда, скажу вам, рыцари Щита будут добиваться такой политической власти, чтобы в полной мере воспользоваться ею.
В разных концах зала послышались одобрительные возгласы:
– Правильно!
– Согласны!
Макгарк подождал, пока утихнет шум, и тихо продолжал:
– Вот почему сегодня я стою перед вами преисполненный гордостью. Но, как я уже сказал, сегодняшний день омрачен скорбью. Нас постигло огромное горе, так что, честно говоря, я думал даже отменить это собрание… как мне только что сообщили, комиссар полиции этого города комиссар О'Тул, – более чем кто-либо другой способствовавший созданию «Рыцарей Щита»… бывший все эти долгие дни и часы всегда рядом со мной… Я только что узнал, что комиссар О'Тул убит в своем доме.
Он сделал паузу, давая возможность присутствующим осознать сказанное. Возник гул голосов, быстро стих, и все снова воззрились на Макгарка в ожидании подробностей.
– Однако я все-таки решил провести это собрание, поскольку, по моему мнению, трагическая смерть комиссара подтверждает необходимость нашей организации.
– Как это случилось? – выкрикнул кто-то.
– Он был убит в своем доме, – сказал Макгарк, – известным в этом городе головорезом-мафиози… профессиональным убийцей-наймитом… попытавшимся даже внедриться в департамент полиции… сеятелем зла по имени Римо Бедник. К счастью, Бедник уже мертв. Его настигли пули лучших из нас… Как я сказал, – продолжил он, – в связи с этой ужасной трагедией мне казалось необходимым отменить это собрание, но я подумал, что комиссар О'Тул не одобрил бы этого, он наверняка пожелал бы, чтобы вы все осознали тот огромный риск, которому постоянно будете подвергаться, если у вас хватит мужества принять вызов сил организованной преступности. Вынув из кармана бумажник, Макгарк открыл его и показал всем значок такой же, как Римо видел у капитана Милкена.
– Это значок «Рыцарей Шита», – сказал Макгарк. – Его эмблема придумана лично комиссаром О'Тулом. Надеюсь и молюсь о том, чтобы все мы носили его с честью и гордостью в нашей долгой и трудной борьбе за будущее, и котором полицейские больше не будут умирать от рук гангстеров.
Он поднял значок высоко над головой. При свет висящих под потолком ламп дневного света блики на золотой звезде казались почти коричневыми. Макгарк медленно поворачивал значок, дабы придать особую торжественность моменту. Полицейские молча смотрели на него. И тут в последнем ряду поднялся со стула полицейский в нахлобученной на голову фуражке и, нарушая тишину зала, громко заявил:
– Макгарк, ты – трусливый и лживый негодяй!
Глава 21
И на глазах у изумленных полицейских, под их громкий ропот Римо направился к помосту. Он шел не снимая фуражки, тяжелой походкой, абсолютно ему не свойственной, в расчете на то, что Макгарк не узнает его до последней минуты.