Страница:
… По склонам дымящегося Синая Моисей поднялся к Богу и провел с Ним сорок дней, по окончании которых Бог вручил ему каменные скрижали. Начертанные на них десять вечных принципов праведности — мерило нравственности для человечества. Эти принципы апостол Павел назвал «святыми, праведными и добрыми». А апостол Иаков назвал их «законом свободы». Иисус же говорит о них просто «заповеди Мои»,
Будьте очень внимательны, еще и еще раз задумайтесь над библейскими и евангельскими истинами. Поразмышляйте о Синае. Бог сделал на Синае больше, чем просто открыл Свой закон. Хотя закон Божий свят, праведен и добр, но он не спасает, не может спасти. Спасти может только Христос. И Он сделает это—на Голгофе!
… Но тогда Голгофа была еще далеко. И любящий Бог не мог просто даровать Свой закон, не показав прощения зримо, наглядно. Так установился обычай принесения агнца в жертву. Каждый раз, когда раскаявшийся грешник поднимал нож, чтобы отнять жизнь у» невинного агнца, это было прообразом Голгофы. И СОВЕРШАЛ ОН ЭТО У ПОДНОЖИЯ СИНАЯ!
Вы заметили, как эти два факта связаны друг с другом? На Синае был дан закон. Но рядом в долине приносились жертвы — предвозвестники креста!
Закон Божий не может спасти вашей души. Он может только открыть грех. И каким бы добрым ни был закон, он всего лишь зеркало. Так назвал его Иаков (Иак. 1:23—25). Заповеди могут открыть источник нашего несчастья, нечистоту наших сердец и ничтожность наших помыслов, но они не могут очистить и исправить нас. Закон может изменить сердце в такой же мере, как зеркало — ваше лицо. Я не могу сделать чистым свое лицо с помощью зеркала — для этого нужны мыло и вода. А когда лицо умыто, с зеркалом, так сказать, снова можно быть в добрых отношениях. То же зеркало, которое «осуждало» меня, теперь «оправдывает» меня.. Чем же вызвана такая перемена? «Это сделали вода и мыло», — скажете вы и будете правы. Итак, закон подобен зеркалу. Он, как наставник, приводит меня, беспомощного, к ногам Христа — не только за очищением, но за силой и благодатью, в которых я нуждаюсь, с их помощью я могу соблюсти закон.
Там, на Синае, все это было наглядно представлено. Бог дал закон и не требовал послушания, не указав пути, как его исполнить. В символах святилища Он дал прообраз Голгофы. Жертвы, приносимые в пустыне, были лишь тенью великого будущего события, были лишь временным явлением, свидетельствовавшим людям, жившим до первого пришествия Христа, о Его подвиге.
Пройдем же сквозь столетия к другой горе, к холму, стоящему недалеко от Иерусалима. Он назывался по-еврейски «Golgotha» — «лобное место». Мы называли его Голгофой.
Вспомним все по порядку. В Иерусалиме был мятеж. Главные события происходили в крепости Антония, точнее, в судилище, расположенном в этой крепости. На камнях Лифостротона, открытых лет тридцать назад археологами, начертаны замысловатые фигуры, служившие, скорее всего, для игр римским воинам.
С благоговейным страхом стоял я на этих камнях и чувствовал себя недостойным такой доли: ведь это были те самые камни, на которых стоял Христос! Надо мной возвышалась та же самая арка, под сводами которой однажды прозвучали слова Пилата: «Се Человек!» Я попытался мысленно перенестись в те трагические часы. Именно здесь Сын Бога Живого перенес унижение и был объявлен преступником. Трудно назвать все происходившее тогда следствием и судом: это был самый великий за всю историю человечества судебный фарс, самое тяжелое преступление, когда-либо совершенное людьми.
Но там было нечто большее, чем человеческие страдания, большее, чем жестокие насмешки ничтожных людей: на плечи Христа легла неизмеримая тяжесть грехов всего мира, наших с вами грехов.
Чуть дальше, в саду, под оливковыми деревьями, в холодную сырую ночь, за день до этих событий Христос молился: «Отче мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты» (Матф. 26:39). И наступил ужасный момент! Небо с изумлением взирало, как полчища Люцифера — падшие ангелы — с исступленностью обреченных напали на Иисуса. Если бы только Он сейчас согрешил устами Своими! Только бы отказался от борьбы! В эти минуты судьба заблудшего человечества колебалась на весах. «Возмездие за грех — смерть»,— так определил Бог, Должно ли погибнуть все человечество?
Нет! Сын Божий вышел из сада и позволил нечестивым людям пригвоздить Себя ко кресту! Он обмакнул перо в кровавые чернила и простил ваши и мои содеянные грехи, перечеркнув их!
Голгофа стала символом прощения. Даже Бернарду Шоу не хватило духовной проницательности, чтобы полностью постичь весь смысл прощения. «Прощение,—говорил он,—это убежище для трусов. Мы должны платить свои долги сами». Но то, чего не мог понять Шоу, а с ним и тысячи других, знал Бог. Когда Бог решил простить грех и взять его на Себя — разве это говорило о том, что Он смотрел на грех сквозь пальцы? Что это — слабость с Его. стороны? Ничуть! Самым великим делом, свидетелем которого был человек, стала Божья расплата за нарушение закона. Расплата, делающая слабого человека сильным. Но закон Божий по-прежнему остался в силе — его невозможно устранить. Столпы правосудия в любом обществе без закона и порядка рухнули бы. Поэтому легкомысленность, с которой большинство христиан прибивают ко кресту десять заповедей — я говорю об этом с сожалением и совершенно сознательно,— ведет к тому, что смерть Христа превращается в посмешище!
Вас шокируют эти слова? Но вдумайтесь: какая необходимость умирать Христу, если бы можно было устранить закон! В этом неоспоримом факте заключена реабилитация закона и сила креста! Вот что сказано в Писании: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Иоан. 3:16).
Без Спасителя человек бы погиб. Он бы погиб, «ибо возмездие за грех — смерть». А «грех есть беззаконие». И то, что Христос умер вместо нас — удовлетворяло требованиям закона Божьего. Если бы закон мог быть отменен, а заповеди упразднены, не было бы нужды в Голгофе. Или же она стала бессмысленной трагедией!
Возможно, вам известна эта история. Одна девушка-американка стала принцессой прекрасного европейского княжества. Жители маленького королевства, относящиеся с такой любовью и уважением к короне, с надеждой ожидали рождения первого ребенка принца Рейнера. А затем было народное ликование по поводу рождения второго ребенка. Наконец-то мальчик! Представьте себе то внимание, любовь и заботу, которые выпали на долю этого наследника престола!
Но предположим, что принц Рейнер обнаружил в одной из тюрем своей страны мятежника, преступника, осужденного на смерть. И допустим, что отчаянная мольба заключенного и его раскаяние тронули сердце принца и он задумался о возможности прощения и освобождения преступника.
Однако когда он созвал своих советников, все стало предельно ясным. Налицо—нарушение высочайшего закона страны, наказуемое смертной казнью. Преступник должен был искупить преступление своей смертью, или другое лицо, равное ему по закону, должно было принести себя в жертву. Занять место преступника мог только наследник престола.
Согласится ли на это молодой принц? Пойдут ли на это его родители?
«Какая нелепость, — скажете вы — Такого быть не может!»
Возможно и нет. Но если бы это произошло, то разве свершившееся не подтвердило бы два факта: закон страны остается неизменным и величайшую любовь правителя к своему недостойному подчиненному?
«Это невозможно»,— скажете вы. Но это произошло — на Голгофе! Бог обнаружил изменника в одном из Своих миров. Верховный закон Вселенной гласил, что он должен умереть. Закон, конечно, не мог быть упразднен. Но Сын Божий вызвался спасти человека, занять предназначенное ему место. И Бог явил Свою чудную любовь. Он дал согласие на смерть Своего Сына!
Разве крест не говорит о двух фактах? Разве не доказывает он, что нравственный Божий закон не может быть упразднен? И не свидетельствует ли он о безмерной любви и милости небесного Отца, задумавшего и осуществившего такой план?
Именно это произошло на Голгофе! Нарушение закона десяти заповедей, провозглашенного на Синае, привело к необходимости Голгофы. Нет нужды выбирать между законом, данным на Синае, и благодатью Голгофы. Евангелие соединяет их воедино. Оба говорят об одном: «Возмездие за грех — смерть, а дар Божий — жизнь вечная во Христе Иисусе, Господе нашем» (Римл. 6:23).
Закон и любовь встречаются у Голгофы!
Глава 5. ПРООБРАЗЫ ГОЛГОФЫ В ПУСТЫНЕ
Глава 6. РАДИОАКТИВНЫЕ ОСАДКИ НА ГОЛГОФЕ
Будьте очень внимательны, еще и еще раз задумайтесь над библейскими и евангельскими истинами. Поразмышляйте о Синае. Бог сделал на Синае больше, чем просто открыл Свой закон. Хотя закон Божий свят, праведен и добр, но он не спасает, не может спасти. Спасти может только Христос. И Он сделает это—на Голгофе!
… Но тогда Голгофа была еще далеко. И любящий Бог не мог просто даровать Свой закон, не показав прощения зримо, наглядно. Так установился обычай принесения агнца в жертву. Каждый раз, когда раскаявшийся грешник поднимал нож, чтобы отнять жизнь у» невинного агнца, это было прообразом Голгофы. И СОВЕРШАЛ ОН ЭТО У ПОДНОЖИЯ СИНАЯ!
Вы заметили, как эти два факта связаны друг с другом? На Синае был дан закон. Но рядом в долине приносились жертвы — предвозвестники креста!
Закон Божий не может спасти вашей души. Он может только открыть грех. И каким бы добрым ни был закон, он всего лишь зеркало. Так назвал его Иаков (Иак. 1:23—25). Заповеди могут открыть источник нашего несчастья, нечистоту наших сердец и ничтожность наших помыслов, но они не могут очистить и исправить нас. Закон может изменить сердце в такой же мере, как зеркало — ваше лицо. Я не могу сделать чистым свое лицо с помощью зеркала — для этого нужны мыло и вода. А когда лицо умыто, с зеркалом, так сказать, снова можно быть в добрых отношениях. То же зеркало, которое «осуждало» меня, теперь «оправдывает» меня.. Чем же вызвана такая перемена? «Это сделали вода и мыло», — скажете вы и будете правы. Итак, закон подобен зеркалу. Он, как наставник, приводит меня, беспомощного, к ногам Христа — не только за очищением, но за силой и благодатью, в которых я нуждаюсь, с их помощью я могу соблюсти закон.
Там, на Синае, все это было наглядно представлено. Бог дал закон и не требовал послушания, не указав пути, как его исполнить. В символах святилища Он дал прообраз Голгофы. Жертвы, приносимые в пустыне, были лишь тенью великого будущего события, были лишь временным явлением, свидетельствовавшим людям, жившим до первого пришествия Христа, о Его подвиге.
Пройдем же сквозь столетия к другой горе, к холму, стоящему недалеко от Иерусалима. Он назывался по-еврейски «Golgotha» — «лобное место». Мы называли его Голгофой.
Вспомним все по порядку. В Иерусалиме был мятеж. Главные события происходили в крепости Антония, точнее, в судилище, расположенном в этой крепости. На камнях Лифостротона, открытых лет тридцать назад археологами, начертаны замысловатые фигуры, служившие, скорее всего, для игр римским воинам.
С благоговейным страхом стоял я на этих камнях и чувствовал себя недостойным такой доли: ведь это были те самые камни, на которых стоял Христос! Надо мной возвышалась та же самая арка, под сводами которой однажды прозвучали слова Пилата: «Се Человек!» Я попытался мысленно перенестись в те трагические часы. Именно здесь Сын Бога Живого перенес унижение и был объявлен преступником. Трудно назвать все происходившее тогда следствием и судом: это был самый великий за всю историю человечества судебный фарс, самое тяжелое преступление, когда-либо совершенное людьми.
Но там было нечто большее, чем человеческие страдания, большее, чем жестокие насмешки ничтожных людей: на плечи Христа легла неизмеримая тяжесть грехов всего мира, наших с вами грехов.
Чуть дальше, в саду, под оливковыми деревьями, в холодную сырую ночь, за день до этих событий Христос молился: «Отче мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты» (Матф. 26:39). И наступил ужасный момент! Небо с изумлением взирало, как полчища Люцифера — падшие ангелы — с исступленностью обреченных напали на Иисуса. Если бы только Он сейчас согрешил устами Своими! Только бы отказался от борьбы! В эти минуты судьба заблудшего человечества колебалась на весах. «Возмездие за грех — смерть»,— так определил Бог, Должно ли погибнуть все человечество?
Нет! Сын Божий вышел из сада и позволил нечестивым людям пригвоздить Себя ко кресту! Он обмакнул перо в кровавые чернила и простил ваши и мои содеянные грехи, перечеркнув их!
Голгофа стала символом прощения. Даже Бернарду Шоу не хватило духовной проницательности, чтобы полностью постичь весь смысл прощения. «Прощение,—говорил он,—это убежище для трусов. Мы должны платить свои долги сами». Но то, чего не мог понять Шоу, а с ним и тысячи других, знал Бог. Когда Бог решил простить грех и взять его на Себя — разве это говорило о том, что Он смотрел на грех сквозь пальцы? Что это — слабость с Его. стороны? Ничуть! Самым великим делом, свидетелем которого был человек, стала Божья расплата за нарушение закона. Расплата, делающая слабого человека сильным. Но закон Божий по-прежнему остался в силе — его невозможно устранить. Столпы правосудия в любом обществе без закона и порядка рухнули бы. Поэтому легкомысленность, с которой большинство христиан прибивают ко кресту десять заповедей — я говорю об этом с сожалением и совершенно сознательно,— ведет к тому, что смерть Христа превращается в посмешище!
Вас шокируют эти слова? Но вдумайтесь: какая необходимость умирать Христу, если бы можно было устранить закон! В этом неоспоримом факте заключена реабилитация закона и сила креста! Вот что сказано в Писании: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Иоан. 3:16).
Без Спасителя человек бы погиб. Он бы погиб, «ибо возмездие за грех — смерть». А «грех есть беззаконие». И то, что Христос умер вместо нас — удовлетворяло требованиям закона Божьего. Если бы закон мог быть отменен, а заповеди упразднены, не было бы нужды в Голгофе. Или же она стала бессмысленной трагедией!
Возможно, вам известна эта история. Одна девушка-американка стала принцессой прекрасного европейского княжества. Жители маленького королевства, относящиеся с такой любовью и уважением к короне, с надеждой ожидали рождения первого ребенка принца Рейнера. А затем было народное ликование по поводу рождения второго ребенка. Наконец-то мальчик! Представьте себе то внимание, любовь и заботу, которые выпали на долю этого наследника престола!
Но предположим, что принц Рейнер обнаружил в одной из тюрем своей страны мятежника, преступника, осужденного на смерть. И допустим, что отчаянная мольба заключенного и его раскаяние тронули сердце принца и он задумался о возможности прощения и освобождения преступника.
Однако когда он созвал своих советников, все стало предельно ясным. Налицо—нарушение высочайшего закона страны, наказуемое смертной казнью. Преступник должен был искупить преступление своей смертью, или другое лицо, равное ему по закону, должно было принести себя в жертву. Занять место преступника мог только наследник престола.
Согласится ли на это молодой принц? Пойдут ли на это его родители?
«Какая нелепость, — скажете вы — Такого быть не может!»
Возможно и нет. Но если бы это произошло, то разве свершившееся не подтвердило бы два факта: закон страны остается неизменным и величайшую любовь правителя к своему недостойному подчиненному?
«Это невозможно»,— скажете вы. Но это произошло — на Голгофе! Бог обнаружил изменника в одном из Своих миров. Верховный закон Вселенной гласил, что он должен умереть. Закон, конечно, не мог быть упразднен. Но Сын Божий вызвался спасти человека, занять предназначенное ему место. И Бог явил Свою чудную любовь. Он дал согласие на смерть Своего Сына!
Разве крест не говорит о двух фактах? Разве не доказывает он, что нравственный Божий закон не может быть упразднен? И не свидетельствует ли он о безмерной любви и милости небесного Отца, задумавшего и осуществившего такой план?
Именно это произошло на Голгофе! Нарушение закона десяти заповедей, провозглашенного на Синае, привело к необходимости Голгофы. Нет нужды выбирать между законом, данным на Синае, и благодатью Голгофы. Евангелие соединяет их воедино. Оба говорят об одном: «Возмездие за грех — смерть, а дар Божий — жизнь вечная во Христе Иисусе, Господе нашем» (Римл. 6:23).
Закон и любовь встречаются у Голгофы!
Глава 5. ПРООБРАЗЫ ГОЛГОФЫ В ПУСТЫНЕ
Прообразы Голгофы! Слова, полные таинственного смысла. Они предвозвестили трагические события — распятие, смерть и воскресение нашего Господа, которые вот уже почти 2000 лет пленяют сердца и умы миллионов людей. Вся история вращается вокруг этих незабываемых событий.
Поэты и музыканты, вдохновленные ими, воспевают это в своих великолепных песнях. Писатели и художники из века в век стремятся воплотить эти события в книгах и на картинах!
Но за столетия до великих страданий на Голгофском холме в древней Палестине Израиль в пустыне ежедневно в миниатюре совершал служение, предвещавшее страдания на Голгофе.
Зачем понадобилась эта прелюдия к Голгофе? Зачем нужен был прообраз креста прежде, чем это случилось в действительности? Для этого должна быть серьезная причина.
Вы никогда не задумывались, что делали люди со своими грехами до того, как Сын Божий отдал Свою жизнь на Голгофе? Каким образом они получали прощение? Сегодня мы можем совершить молитву: «Господи, я согрешил, но Ты умер за меня. Я принимаю эту жертву и полагаюсь на Твое прощение». Все просто и хорошо — в наше время. А как обстояло дело с людьми, которые жили в период до смерти Христа? Существовал ли для них иной план прощения, и спасения, отличный от нашего? Мы обращаем свой взор в прошлое, на крестные страдания, со времен которых прошло 2000 лет. Но у них не было креста. О чем же вспоминали они? Как же они получали прощение? По мере того как раздвигается занавес истории и мы становимся свидетелями совершаемого в пустыне прообразного служения Богу, находим ответы на эти жизненно важные вопросы.
Давным-давно, еще в Эдеме, Бог впервые наглядно представил Голгофу. Был построен алтарь для заклания агнца, символизировавшего Христа. Так в ранние века Бог настойчиво доводил до сознания людей тот спасительный факт, что однажды придет безгрешный Сын Божий, чтобы умереть за грешника. И вот, когда рабы, освобожденные рукой Божьей от египетского гнета, должны были стать народом Божьим, тогда Бог повелел им: «И устроят они Мне святилище, и буду обитать посреди их» (Исх..25:8).
Бог пожелал обитать среди Своего народа. И посему было сделано все возможное, чтобы приготовить соответствующее место обитания. В тринадцати главах Библии описано построение святилища. Книга Левит описывает служение в нем. А книга Нового Завета — послание апостола Павла к Евреям — доводит до сознания современных христиан жизненно важное значение того святого служения..
«И устроят они Мне святилище, и буду обитать посреди их». Другими словами, Бог учредил на земле престол правосудия в Своем временном месте обитания, чтобы можно было разрешать все вопросы, связанные со спасением человечества, пока Иисус не придет исполнить Свою миссию в искуплении человека, Бог взял «частицу неба» и поместил ее на земле, во временном святилище, чтобы там человек мог получать прощение до тех пор, пока Иисус не умрет на Голгофе.
В Слове Божьем сказано, что существует два святилища. Одно — на земле — его строил Моисей, а другое — о нем говорит Новый Завет — на небе. Вот как небесное святилище описано в Послании к Евреям: «Мы имеем такого Первосвященника, который воссел одесную престола величия на небесах и есть священнодействователь святилища и скинии истинной, которую воздвиг Господь, а не человек» (Евр.,8: 1—2).
Наконец из Послания к евреям (9:9) мы узнаем, что земное святилище «есть образ настоящего времени». Итак, святилища в пустыне было только моделью — «образом» истинного небесного святилища.
Чтобы проиллюстрировать это на примере, представьте, как изучают бухгалтерское дело. Вам дают учебные модели бухгалтерских книг и денег, а вы учитесь выписывать чеки. Тогда вы имели дело с имитацией реальной действительности. Но научившись обращаться с деньгами и вести деловые бумаги с помощью учебных образцов, вы приобрели практические навыки обращения с настоящими деньгами и ведения бизнеса.
Точно так же земное святилище было миниатюрной моделью небесного святилища. Изучив служение в нем, мы начнем понимать служение в небесном святилище, где ваш и мой Первосвященник Господь Иисус Христос, совершает за нас ходатайство. И чем полнее открывается перед нами истина, тем более захватывающей становится перспектива!
Но начнем по порядку. Что такое святилище? Что оно собой представляло? В Посланий к евреям (9:1-5) читаем: «И первый завет имел постановление о Богослужении и святилище земное; ибо устроена была скиния первая, в которой был светильник, и трапеза, и предложение хлебов, и которая называется «святое». За второю же завесою была скиния, называемая «святое святых», имевшая золотую кадильницу и обложенный со всех сторон золотом ковчег завета, где были золотой сосуд с манною, жезл Ааронов расцветший и скрижали завета, а над ним херувимы славы, осеняющие очистилище; о чем не нужно теперь говорить подробно».
Здесь описано самое необычное сооружение, в котором были самые необычные предметы. Чтобы понять, как совершалось в нем служение, давайте мысленно перенесемся в то далекое прошлое, за полторы тысячи лет до рождества Христова. На обширной равнине у подножия величественной горы Синай расположился палаточный городок двенадцати колен Израилевых. В центре лагеря — двор святилища. А в западной части двора устроено временное земное святилище — «маленькая частица неба».
Первое, что открывается взору, когда входишь во двор святилища, — это огромный жертвенник всесожжении. Он был изготовлен из меди. За ним стоял умывальник, где священники, прежде чем приступить к исполнению своих святых обязанностей, совершали омовение.
Сама скиния представляла собой переносное сооружение, состоящее из вертикальных досок, покрытых чистым золотом. Скиния была покрыта разными материалами для защиты от внешних воздействий. Первое отделение, называемое Святое, отделялось от Святого-святых великолепной завесой.
Когда священник входил в первое отделение, по одну сторону от него был стол с хлебами предложения, а по другую — великолепный семисвечник, изготовленный из цельного золота. За светильником располагался жертвенник курений. Бог Сам зажег на нем огонь. Всякий раз, когда священник входил за завесу в Святое-святых и находился в непосредственной близости к Богу, он должен был защищать себя облаком фимиама от ослепительной Божьей славы.
В Святом-святых находился только один предмет — ковчег завета, покрытый со всех сторон золотом, на крышке которого было изображение двух склонившихся золотых херувимов. Лица их были благоговейно обращены к ковчегу — так выражено почтение небесного воинства к Божьему закону. Именно здесь, в ковчеге завета под престолом благодати, помещались десять заповедей, начертанных Божьим перстом на двух каменных скрижалях.
А теперь обратите внимание на другой закон. Написанный на свитке, он лежал на специальной полочке, находящейся снаружи ковчега. Именно этот свиток содержал церемониальный закон, предписывавший ход жертвоприношений. Кроме этого там был записан гражданский кодекс, регулировавший общественные отношения в Израиле. И вот что примечательно: этот закон не занимал главного места, а находился на простой полке с внешней стороны ковчега завета.
Возникает вопрос: «А зачем все это было нужно?» И он подводит нас к самой сердцевине благой вести Христа. Без нее не может быть ни покаяния, ни прощения, ни духовной силы. Без нее религия становится холодной и формальной, просто внешним проявлением, насмешкой над опустошенной душой. Но, прикасаясь к сердцевине благовестия, мы прикасаемся к самой жизни, к жизни Сына Божьего. Распятый на кресте, Иисус отдал Свою жизнь, пролил Свою кровь за нас.
Поразительно? Непонятно? Да, крест, принесший человеку спасение, не был легким. Он был самым жестоким, дьявольским изобретением в истории человечества. На Голгофском кресте умер Сын Божий. Но эта смерть необходима, если мы желаем избежать вечной погибели, ибо «без пролития крови не бывает прощения» (Евр. 9:22). «Потому что все согрешили и лишены славы Божьей» (Римл. 3:23).
А что такое грех? Определение Божье, как вы помните, таково: «Грех есть беззаконие» (1 Иоан. 3:4). Я повторяю, грех — это не ошибка в суждении. Грех — не просто человеческая слабость или несовершенство личности. Грех — это нарушение закона Божьего. Теперь нам более понятны слова: «Ибо возмездие за грех — смерть, а дар Божий — жизнь вечная во Христе Иисусе, Господе нашем» (Римл. 6:23).
Возмездие или наказание за грех — за нарушение закона Божьего — смерть. Итак, если все мы согрешили — а мы-таки действительно согрешили, — не вынесен ли всем нам смертный приговор? Однако вместо нас умер Иисус. И эта «искупительная смерть» «засчитывается» нам. Он освобождает нас от наказания, если мы желаем этого, освобождает нас от проклятия вечной погибели. Бог не может простить грех. Но Он предусмотрел возможность прощения греха.
Нет другого пути, нет другого входа, нет другой возможности войти в жизнь вечную, как только через крест Господа нашего, Иисуса Христа.
Но вы снова можете спросить: «Что же должны были делать люди, жившие до первого пришествия Христа? Не окажутся ли они навсегда погибшими?» Нет. Бог определил, чтобы те люди приносили в жертву агнцев, лишая их жизни. Другими словами, в жертву приносили невинных животных, чтобы засвидетельствовать свою веру в грядущую спасительную смерть Сына Божьего — Который умрет как Невинный Заместитель вместо человека.
Давайте пройдем по одной из центральных улиц палаточного города, расположенного вокруг святилища, и посетим шатер одной небольшой семьи пастуха. Отец семьи согрешил. С тяжелым сердцем он направляется ко двору святилища.
В присутствии священника, который готов помочь ему, пастух сам берет нож и закалывает жертву, тем самым образно исполняя то, что совершает всякий грешник, грех которого в самом деле отнимет жизнь Сына Божьего. Затем священник быстро берет немного крови и окропляет рога жертвенника.
Каждый день, утром и вечером, священник приносит в жертву агнца за весь народ и за себя. Он повторяет тот же ритуал, который совершил пастух, но в конце его делает следующий шаг: он вносит кровь во святилище. Проходя мимо стоящего справа, стола с хлебом предложения и светильника по левую сторону, он останавливается перед завесой, за которой обитает слава присутствия Божьего. Он кропит кровью перед завесой и тем самым образно приносит грехи свои и всего народа к престолу милости и закону, который был нарушен и требования которого могут быть удовлетворены только через кровь Христа.
Такое служение продолжалось многие века, пока однажды, около двадцати веков тому назад, не наступил день, когда началась эпоха нового служения. В тот вечер, как обычно, был приведен агнец, и священник приготовился заколоть его. Но в тот трагический момент на одиноком холме за городской стеной отдал Свою жизнь для спасения мира Агнец Божий. «Иисус же, опять возопил громким голосом, испустил дух. И вот, завеса в храме разодралась на двое, сверху до низу; и земля потряслась; и камни расселись» (Матф. 27:50, 51).
Вспомните, что до этого времени никто из простых людей не мог посмотреть во Святое-святых, где обитала слава Божья. А теперь внезапно невидимая рука разорвала завесу сверху донизу, открывая взору всех Святое-святых. Слава Божья оставила храм: «Се, оставляется вам дом ваш пуст» (Матф. 23:38).
Поняли ли вы значение всего происшедшего? После этого не нужно было приносить в жертву агнцев, потому что за всех уже была принесена самая великая жертва — Сын Бога Живого.
Теперь мы оживили в памяти служение во святилище и проследили за последними, волнующими эпизодами этого служения. Возможно, теперь нам станут более понятными слова, которые апостол Павел записал в Паслании к колоссянам (2: 14): «Истребив учением бывшее о нас рукописание, которое было против нас, и Он взял его от среды и пригвоздил ко кресту».
Некоторые полагают, что здесь идет речь о десяти заповедях. Но нет. Десять заповедей не были пригвождены ко кресту. Это ведь Божье мерило поведения во все века.
Ко кресту был пригвожден другой закон — закон церемоний и обрядов, которые относились к системе жертвоприношений в стане Израильском. А когда умер Иисус — как истинная Жертва всех веков — все эти обряды и законы, предписывавшие их, были упразднены навсегда: они больше не имели смысла.
Если кто-то станет утверждать, что десять заповедей были пригвождены ко кресту, вспомните тот день в Иерусалимском храме. Десять заповедей, как это ясно осознал и неоднократно повторял апостол Павел, остались такими же обязательными, как и тогда, когда Бог впервые объявил их. Но тот другой закон, закон о жертвоприношениях, был действительно пригвожден ко кресту, ибо отпала необходимость в нем. Нет больше нужды исповедовать грехи над агнцем, ибо Агнец Божий уже отдал Свою жизнь за грешника.
Не забывайте о различии между церемониальным и Божьим законом. Церемониальный закон был записан Моисеем (Втор. 31:24). Десять заповедей были начертаны Богом (Исх. 31:18). Церемониальный закон имел временный характер (Деян. 15:5, 24—28). Закон десяти заповедей вечен (Пс. 88:35). Церемониальный закон был «игом рабства» (Гал. 5: 1). Десять заповедей являются «законом свободы» (Иак. 2: 12). Иисус пришел, чтобы положить конец церемониальному закону (1\ол. 2:14), а закон десяти заповедей утвердить (Матф. 5:17). Каждый христианин должен иметь ясное представление о различии между этими двумя законами.
Правда, есть христиане, которые впадают в крайность, считая, что они могут спастись только через соблюдение десяти заповедей. Но самое тщательное, неукоснительное исполнение закона не даст никому права на спасение. Спасение не дается ни за какие добрые дела. Оно исходит от Христа. Это чистый и простой дар—дар спасения.
Но существует, однако, и другая крайность, в которую впадают люди. Они говорят: «Раз человек спасается благодатью, ему нет никакой нужды соблюдать десять заповедей». И ссылаются на слова апостола Павла: «Ибо вы не под законом, но под благодатию».
Очевидно, что это мнение так же ошибочно, как и вышеупомянутое. Здесь имеет место неверное толкование слов апостола Павла, потому что уже в следующем стихе он говорит: «Что же? станем ли грешить, потому что мы не под законом, а под благодатию? Никак». Прощение, помилование, спасение, благодать — упраздняют, ли они закон, который породил необходимость в них? Когда Бог прощает мне нарушение закона, упраздняет ли он тем самым закон, который я нарушил? Если я получил прощение, можно ли мне снова запустить руку в ваш карман? Если меня помиловали, позволительно ли мне лгать, воровать или убивать? Нет. Соблюдать заповеди может только тот человек, который получил прощение и любит своего Господа. Весь смысл заключается в любви. И только с помощью Агнца Божьего можно соблюдать их.
… Много лет тому назад на скалистом побережье Уэльса строился маяк. Строительство почти закончилось, когда однажды, споткнувшись, с лесов упал на камни один из рабочих.
Его товарищи; потрясенные случившимся, не осмелились посмотреть вниз, боясь не вынести ужасного зрелища. С тяжелым сердцем спустились они вниз. Каково же было их удивление и радость, когда они увидели своего друга лежащим внизу на куче травы, потрясенного, перепуганного, в синяках, но без серьезных повреждений. А рядом с ним лежал мертвый ягненок. Возле маяка паслось стадо овец, и ягненок смягчил его удар о камни.
Агнец предотвратил его гибель! Агнец Божий, взявший на Себя грехи всего мира, сохранит от вечной гибели вас и меня!
Поэты и музыканты, вдохновленные ими, воспевают это в своих великолепных песнях. Писатели и художники из века в век стремятся воплотить эти события в книгах и на картинах!
Но за столетия до великих страданий на Голгофском холме в древней Палестине Израиль в пустыне ежедневно в миниатюре совершал служение, предвещавшее страдания на Голгофе.
Зачем понадобилась эта прелюдия к Голгофе? Зачем нужен был прообраз креста прежде, чем это случилось в действительности? Для этого должна быть серьезная причина.
Вы никогда не задумывались, что делали люди со своими грехами до того, как Сын Божий отдал Свою жизнь на Голгофе? Каким образом они получали прощение? Сегодня мы можем совершить молитву: «Господи, я согрешил, но Ты умер за меня. Я принимаю эту жертву и полагаюсь на Твое прощение». Все просто и хорошо — в наше время. А как обстояло дело с людьми, которые жили в период до смерти Христа? Существовал ли для них иной план прощения, и спасения, отличный от нашего? Мы обращаем свой взор в прошлое, на крестные страдания, со времен которых прошло 2000 лет. Но у них не было креста. О чем же вспоминали они? Как же они получали прощение? По мере того как раздвигается занавес истории и мы становимся свидетелями совершаемого в пустыне прообразного служения Богу, находим ответы на эти жизненно важные вопросы.
Давным-давно, еще в Эдеме, Бог впервые наглядно представил Голгофу. Был построен алтарь для заклания агнца, символизировавшего Христа. Так в ранние века Бог настойчиво доводил до сознания людей тот спасительный факт, что однажды придет безгрешный Сын Божий, чтобы умереть за грешника. И вот, когда рабы, освобожденные рукой Божьей от египетского гнета, должны были стать народом Божьим, тогда Бог повелел им: «И устроят они Мне святилище, и буду обитать посреди их» (Исх..25:8).
Бог пожелал обитать среди Своего народа. И посему было сделано все возможное, чтобы приготовить соответствующее место обитания. В тринадцати главах Библии описано построение святилища. Книга Левит описывает служение в нем. А книга Нового Завета — послание апостола Павла к Евреям — доводит до сознания современных христиан жизненно важное значение того святого служения..
«И устроят они Мне святилище, и буду обитать посреди их». Другими словами, Бог учредил на земле престол правосудия в Своем временном месте обитания, чтобы можно было разрешать все вопросы, связанные со спасением человечества, пока Иисус не придет исполнить Свою миссию в искуплении человека, Бог взял «частицу неба» и поместил ее на земле, во временном святилище, чтобы там человек мог получать прощение до тех пор, пока Иисус не умрет на Голгофе.
В Слове Божьем сказано, что существует два святилища. Одно — на земле — его строил Моисей, а другое — о нем говорит Новый Завет — на небе. Вот как небесное святилище описано в Послании к Евреям: «Мы имеем такого Первосвященника, который воссел одесную престола величия на небесах и есть священнодействователь святилища и скинии истинной, которую воздвиг Господь, а не человек» (Евр.,8: 1—2).
Наконец из Послания к евреям (9:9) мы узнаем, что земное святилище «есть образ настоящего времени». Итак, святилища в пустыне было только моделью — «образом» истинного небесного святилища.
Чтобы проиллюстрировать это на примере, представьте, как изучают бухгалтерское дело. Вам дают учебные модели бухгалтерских книг и денег, а вы учитесь выписывать чеки. Тогда вы имели дело с имитацией реальной действительности. Но научившись обращаться с деньгами и вести деловые бумаги с помощью учебных образцов, вы приобрели практические навыки обращения с настоящими деньгами и ведения бизнеса.
Точно так же земное святилище было миниатюрной моделью небесного святилища. Изучив служение в нем, мы начнем понимать служение в небесном святилище, где ваш и мой Первосвященник Господь Иисус Христос, совершает за нас ходатайство. И чем полнее открывается перед нами истина, тем более захватывающей становится перспектива!
Но начнем по порядку. Что такое святилище? Что оно собой представляло? В Посланий к евреям (9:1-5) читаем: «И первый завет имел постановление о Богослужении и святилище земное; ибо устроена была скиния первая, в которой был светильник, и трапеза, и предложение хлебов, и которая называется «святое». За второю же завесою была скиния, называемая «святое святых», имевшая золотую кадильницу и обложенный со всех сторон золотом ковчег завета, где были золотой сосуд с манною, жезл Ааронов расцветший и скрижали завета, а над ним херувимы славы, осеняющие очистилище; о чем не нужно теперь говорить подробно».
Здесь описано самое необычное сооружение, в котором были самые необычные предметы. Чтобы понять, как совершалось в нем служение, давайте мысленно перенесемся в то далекое прошлое, за полторы тысячи лет до рождества Христова. На обширной равнине у подножия величественной горы Синай расположился палаточный городок двенадцати колен Израилевых. В центре лагеря — двор святилища. А в западной части двора устроено временное земное святилище — «маленькая частица неба».
Первое, что открывается взору, когда входишь во двор святилища, — это огромный жертвенник всесожжении. Он был изготовлен из меди. За ним стоял умывальник, где священники, прежде чем приступить к исполнению своих святых обязанностей, совершали омовение.
Сама скиния представляла собой переносное сооружение, состоящее из вертикальных досок, покрытых чистым золотом. Скиния была покрыта разными материалами для защиты от внешних воздействий. Первое отделение, называемое Святое, отделялось от Святого-святых великолепной завесой.
Когда священник входил в первое отделение, по одну сторону от него был стол с хлебами предложения, а по другую — великолепный семисвечник, изготовленный из цельного золота. За светильником располагался жертвенник курений. Бог Сам зажег на нем огонь. Всякий раз, когда священник входил за завесу в Святое-святых и находился в непосредственной близости к Богу, он должен был защищать себя облаком фимиама от ослепительной Божьей славы.
В Святом-святых находился только один предмет — ковчег завета, покрытый со всех сторон золотом, на крышке которого было изображение двух склонившихся золотых херувимов. Лица их были благоговейно обращены к ковчегу — так выражено почтение небесного воинства к Божьему закону. Именно здесь, в ковчеге завета под престолом благодати, помещались десять заповедей, начертанных Божьим перстом на двух каменных скрижалях.
А теперь обратите внимание на другой закон. Написанный на свитке, он лежал на специальной полочке, находящейся снаружи ковчега. Именно этот свиток содержал церемониальный закон, предписывавший ход жертвоприношений. Кроме этого там был записан гражданский кодекс, регулировавший общественные отношения в Израиле. И вот что примечательно: этот закон не занимал главного места, а находился на простой полке с внешней стороны ковчега завета.
Возникает вопрос: «А зачем все это было нужно?» И он подводит нас к самой сердцевине благой вести Христа. Без нее не может быть ни покаяния, ни прощения, ни духовной силы. Без нее религия становится холодной и формальной, просто внешним проявлением, насмешкой над опустошенной душой. Но, прикасаясь к сердцевине благовестия, мы прикасаемся к самой жизни, к жизни Сына Божьего. Распятый на кресте, Иисус отдал Свою жизнь, пролил Свою кровь за нас.
Поразительно? Непонятно? Да, крест, принесший человеку спасение, не был легким. Он был самым жестоким, дьявольским изобретением в истории человечества. На Голгофском кресте умер Сын Божий. Но эта смерть необходима, если мы желаем избежать вечной погибели, ибо «без пролития крови не бывает прощения» (Евр. 9:22). «Потому что все согрешили и лишены славы Божьей» (Римл. 3:23).
А что такое грех? Определение Божье, как вы помните, таково: «Грех есть беззаконие» (1 Иоан. 3:4). Я повторяю, грех — это не ошибка в суждении. Грех — не просто человеческая слабость или несовершенство личности. Грех — это нарушение закона Божьего. Теперь нам более понятны слова: «Ибо возмездие за грех — смерть, а дар Божий — жизнь вечная во Христе Иисусе, Господе нашем» (Римл. 6:23).
Возмездие или наказание за грех — за нарушение закона Божьего — смерть. Итак, если все мы согрешили — а мы-таки действительно согрешили, — не вынесен ли всем нам смертный приговор? Однако вместо нас умер Иисус. И эта «искупительная смерть» «засчитывается» нам. Он освобождает нас от наказания, если мы желаем этого, освобождает нас от проклятия вечной погибели. Бог не может простить грех. Но Он предусмотрел возможность прощения греха.
Нет другого пути, нет другого входа, нет другой возможности войти в жизнь вечную, как только через крест Господа нашего, Иисуса Христа.
Но вы снова можете спросить: «Что же должны были делать люди, жившие до первого пришествия Христа? Не окажутся ли они навсегда погибшими?» Нет. Бог определил, чтобы те люди приносили в жертву агнцев, лишая их жизни. Другими словами, в жертву приносили невинных животных, чтобы засвидетельствовать свою веру в грядущую спасительную смерть Сына Божьего — Который умрет как Невинный Заместитель вместо человека.
Давайте пройдем по одной из центральных улиц палаточного города, расположенного вокруг святилища, и посетим шатер одной небольшой семьи пастуха. Отец семьи согрешил. С тяжелым сердцем он направляется ко двору святилища.
В присутствии священника, который готов помочь ему, пастух сам берет нож и закалывает жертву, тем самым образно исполняя то, что совершает всякий грешник, грех которого в самом деле отнимет жизнь Сына Божьего. Затем священник быстро берет немного крови и окропляет рога жертвенника.
Каждый день, утром и вечером, священник приносит в жертву агнца за весь народ и за себя. Он повторяет тот же ритуал, который совершил пастух, но в конце его делает следующий шаг: он вносит кровь во святилище. Проходя мимо стоящего справа, стола с хлебом предложения и светильника по левую сторону, он останавливается перед завесой, за которой обитает слава присутствия Божьего. Он кропит кровью перед завесой и тем самым образно приносит грехи свои и всего народа к престолу милости и закону, который был нарушен и требования которого могут быть удовлетворены только через кровь Христа.
Такое служение продолжалось многие века, пока однажды, около двадцати веков тому назад, не наступил день, когда началась эпоха нового служения. В тот вечер, как обычно, был приведен агнец, и священник приготовился заколоть его. Но в тот трагический момент на одиноком холме за городской стеной отдал Свою жизнь для спасения мира Агнец Божий. «Иисус же, опять возопил громким голосом, испустил дух. И вот, завеса в храме разодралась на двое, сверху до низу; и земля потряслась; и камни расселись» (Матф. 27:50, 51).
Вспомните, что до этого времени никто из простых людей не мог посмотреть во Святое-святых, где обитала слава Божья. А теперь внезапно невидимая рука разорвала завесу сверху донизу, открывая взору всех Святое-святых. Слава Божья оставила храм: «Се, оставляется вам дом ваш пуст» (Матф. 23:38).
Поняли ли вы значение всего происшедшего? После этого не нужно было приносить в жертву агнцев, потому что за всех уже была принесена самая великая жертва — Сын Бога Живого.
Теперь мы оживили в памяти служение во святилище и проследили за последними, волнующими эпизодами этого служения. Возможно, теперь нам станут более понятными слова, которые апостол Павел записал в Паслании к колоссянам (2: 14): «Истребив учением бывшее о нас рукописание, которое было против нас, и Он взял его от среды и пригвоздил ко кресту».
Некоторые полагают, что здесь идет речь о десяти заповедях. Но нет. Десять заповедей не были пригвождены ко кресту. Это ведь Божье мерило поведения во все века.
Ко кресту был пригвожден другой закон — закон церемоний и обрядов, которые относились к системе жертвоприношений в стане Израильском. А когда умер Иисус — как истинная Жертва всех веков — все эти обряды и законы, предписывавшие их, были упразднены навсегда: они больше не имели смысла.
Если кто-то станет утверждать, что десять заповедей были пригвождены ко кресту, вспомните тот день в Иерусалимском храме. Десять заповедей, как это ясно осознал и неоднократно повторял апостол Павел, остались такими же обязательными, как и тогда, когда Бог впервые объявил их. Но тот другой закон, закон о жертвоприношениях, был действительно пригвожден ко кресту, ибо отпала необходимость в нем. Нет больше нужды исповедовать грехи над агнцем, ибо Агнец Божий уже отдал Свою жизнь за грешника.
Не забывайте о различии между церемониальным и Божьим законом. Церемониальный закон был записан Моисеем (Втор. 31:24). Десять заповедей были начертаны Богом (Исх. 31:18). Церемониальный закон имел временный характер (Деян. 15:5, 24—28). Закон десяти заповедей вечен (Пс. 88:35). Церемониальный закон был «игом рабства» (Гал. 5: 1). Десять заповедей являются «законом свободы» (Иак. 2: 12). Иисус пришел, чтобы положить конец церемониальному закону (1\ол. 2:14), а закон десяти заповедей утвердить (Матф. 5:17). Каждый христианин должен иметь ясное представление о различии между этими двумя законами.
Правда, есть христиане, которые впадают в крайность, считая, что они могут спастись только через соблюдение десяти заповедей. Но самое тщательное, неукоснительное исполнение закона не даст никому права на спасение. Спасение не дается ни за какие добрые дела. Оно исходит от Христа. Это чистый и простой дар—дар спасения.
Но существует, однако, и другая крайность, в которую впадают люди. Они говорят: «Раз человек спасается благодатью, ему нет никакой нужды соблюдать десять заповедей». И ссылаются на слова апостола Павла: «Ибо вы не под законом, но под благодатию».
Очевидно, что это мнение так же ошибочно, как и вышеупомянутое. Здесь имеет место неверное толкование слов апостола Павла, потому что уже в следующем стихе он говорит: «Что же? станем ли грешить, потому что мы не под законом, а под благодатию? Никак». Прощение, помилование, спасение, благодать — упраздняют, ли они закон, который породил необходимость в них? Когда Бог прощает мне нарушение закона, упраздняет ли он тем самым закон, который я нарушил? Если я получил прощение, можно ли мне снова запустить руку в ваш карман? Если меня помиловали, позволительно ли мне лгать, воровать или убивать? Нет. Соблюдать заповеди может только тот человек, который получил прощение и любит своего Господа. Весь смысл заключается в любви. И только с помощью Агнца Божьего можно соблюдать их.
… Много лет тому назад на скалистом побережье Уэльса строился маяк. Строительство почти закончилось, когда однажды, споткнувшись, с лесов упал на камни один из рабочих.
Его товарищи; потрясенные случившимся, не осмелились посмотреть вниз, боясь не вынести ужасного зрелища. С тяжелым сердцем спустились они вниз. Каково же было их удивление и радость, когда они увидели своего друга лежащим внизу на куче травы, потрясенного, перепуганного, в синяках, но без серьезных повреждений. А рядом с ним лежал мертвый ягненок. Возле маяка паслось стадо овец, и ягненок смягчил его удар о камни.
Агнец предотвратил его гибель! Агнец Божий, взявший на Себя грехи всего мира, сохранит от вечной гибели вас и меня!
Глава 6. РАДИОАКТИВНЫЕ ОСАДКИ НА ГОЛГОФЕ
21 мая 1946 года. Лос-Аламос. Один молодой многообещающий ученый проводил подготовку к испытанию атомной бомбы в южных водах Тихого океана у атолла Бикини.
Неоднократно проведенные им ранее подобные опыты заканчивались благополучно. Для того, чтобы определить, какое количество урана-235 потребуется для цепной реакции — ученые называют его критической массой,— нужно было привести в соприкосновение две полусферы из урана, а затем, как только масса станет критической, развести полусферы с помощью винтового манипулятора и тем самым плавно остановить цепную реакцию.
Но в тот день, когда ученый довел массу до критической, винтовой манипулятор вышел из строя. Полусферы из урана подошли слишком близко одна к другой. Комната внезапно наполнилась голубоватым слепящим дымом. Молодой Луис Слотин, вместо того чтобы спрятаться и тем самым спасти себя, разъединил полусферы урана руками, развел их в стороны и остановил цепную реакцию!
Действуя быстро и смело, не думая о себе, он спас жизнь другим' сотрудникам, находившимся в комнате. Он сразу же понял, что получил смертельную дозу радиации, но сохранил самообладание. Приказав коллегам оставаться на местах, где они находились в момент аварии, он начертил на доске точную схему их расположения в момент аварии', чтобы врачи могли определить степень облучения, которую получил каждый из них,
Неоднократно проведенные им ранее подобные опыты заканчивались благополучно. Для того, чтобы определить, какое количество урана-235 потребуется для цепной реакции — ученые называют его критической массой,— нужно было привести в соприкосновение две полусферы из урана, а затем, как только масса станет критической, развести полусферы с помощью винтового манипулятора и тем самым плавно остановить цепную реакцию.
Но в тот день, когда ученый довел массу до критической, винтовой манипулятор вышел из строя. Полусферы из урана подошли слишком близко одна к другой. Комната внезапно наполнилась голубоватым слепящим дымом. Молодой Луис Слотин, вместо того чтобы спрятаться и тем самым спасти себя, разъединил полусферы урана руками, развел их в стороны и остановил цепную реакцию!
Действуя быстро и смело, не думая о себе, он спас жизнь другим' сотрудникам, находившимся в комнате. Он сразу же понял, что получил смертельную дозу радиации, но сохранил самообладание. Приказав коллегам оставаться на местах, где они находились в момент аварии, он начертил на доске точную схему их расположения в момент аварии', чтобы врачи могли определить степень облучения, которую получил каждый из них,