Страница:
Распределили первую половину квартир в жилом доме. Надеюсь, что во второй половине достанется квартира и мне.
4 ИЮНЯ.
Стало известно, что на космодроме у Кубасова врачи обнаружили затемнение в легком. При таком диагнозе космонавты в полет не допускаются. Представляю, какая там сейчас разворачивается психологическая война. Не меньше обсуждений ситуации и здесь. Ведь на космодроме очень много наших специалистов. Все они на связи со своими начальниками, так как последние должны быть готовы к принятию необходимых мер по мере возникновения вводных. Руководство Центра, через своих дежурных, тоже получает ежедневные доклады об обстановке.
Вот я, например, завтра заступаю в наряд помощником дежурного по части (по Центру). Буду в центре событий в любом варианте.
6 ИЮНЯ.
Как я и ожидал, дежурство выдалось бурным. Отдыхать не пришлось. Сутки сплошной, телефонной войны». Космодром, министерства, ведомства. Самолет туда, самолет сюда. Санитарную машину к трапу.
В полночь бдительный часовой заметил свет в одном из служебных корпусов. Подняли всех ответственных. Корпус вскрыли. Свет погасили. По новой все опечатали и закрыли.
Ночью же разбирались с информацией из Краснодарского КГБ. В какой-то группе утонул сотрудник. Старший группы утверждал, что это будущий космонавт. Снова пришлось поднимать людей. Не наш оказался человек.
Во второй половине дня стали прибывать самолеты с Космодрома.
Как ни воевал Леонов, а в космос отправили экипаж Добровольский – Волков – Пацаев. Леонов обиделся. Традиционный митинг с боевым расчетом на стартовой площадке накануне старта состоялся как обычно.
После его окончания основной и дублирующий экипажи делают круг почета.
Но на этот раз экипаж Леонова остался на месте в знак протеста против принятого решения Госкомиссией. Обидели всех присутствующих на митинге.
Космический корабль «Союз-11» стартовал 6 июня в 7 часов 55 минут по московскому времени.
Командир экипажа подполковник Добровольский Георгий Тимофеевич родился 1 июня 1928 года в городе Одесса. Окончил спецшколу ВВС в 1946 году и Чугуевское военное училище летчиков в 1950 году. В 1961 году заочно окончил Военно-воздушную академию. В Центре подготовки космонавтов с 1963 года. Член КПСС с 1954 года.
Не знаю, как распространяются мнения о людях. Некоторые члены отряда космонавтов выбывали из списков кандидатов на полет, и о них мало что знали даже в Центре подготовки. А о Добровольском я узнал уже вскоре после прибытия в Центр для прохождения службы. Он был заместителем отряда космонавтов по политчасти. Многие считали, что ему не хватает только реального космического полета, чтобы стать начальником политотдела Центра. Добровольский не равнодушный человек. Он не боится вступить в конфликт с руководством, защищая интересы рядовых сотрудников. В тоже время он активно защищает интересы Центра. Кстати. Он ушел в рядовые космонавты с должности заместителя командира полка по политической части. Впереди были огромные перспективы служебного роста. Не каждый человек способен на такой резкий поворот в своей жизни.
Никто ведь не гарантировал ему, что он слетает в свой космический полет.
Бортинженер экипажа Герой Советского Союза, летчик-космонавт СССР Волков Владислав Николаевич родился 23 декабря 1935 года в городе Москва. Окончил Московский авиационный институт в 1959 году. Работал в конструкторском бюро С. П. Королева. В отряде космонавтов с 1966 года Член КПСС с 1965 года.
В 1969 году совершил космический полет в качестве бортинженера на космическом корабле «Союз-7». Планировалась стыковка с кораблем «Союз-8», которая не состоялась из-за отказа системы стыковки «Игла».
Инженер-исследователь в экипаже Пацаев Виктор Иванович родился 19 июня 1933 года в городе Актюбинске Казахской ССР. Окончил Пензенский индустриальный институт в 1955 году. Работал в конструкторском бюро С.П. Королева. В отряде космонавтов с 1969 года Член КПСС с 1968 года.
На тренажерах он работал мало. Опыта космических полетов не имеет. Специалисты считают его грамотным инженером, спокойным и уравновешенным человеком.
7 ИЮНЯ.
Вчера так устал, что после наряда пришел домой, сел на диван и не заметил, как уснул.
А на орбите Добровольский успешно завершил стыковку космического корабля со станцией «Салют». Работа была ювелирно точной. Никаких колебаний состыкованных объектов не было.
Правда всем, наблюдавшим процесс стыковки, пришлось и поволноваться.
Непосредственное касание произошло вне зоны радиовидимости. Да и потом. Никто не знал, как поведет себя стыковочное устройство, будет ли нормальное стягивание, будет ли стык герметичен, насколько загрязнена атмосфера станции.
Первым в станцию, согласно инструкции, вошел Пацаев. Включил установку регенерации воздуха, освещение, вентиляторы и доложил, что с атмосферой все в порядке, хотя и ощущается запах гари. Экипажу разрешили переход, но рекомендовали первую ночь спать в корабле.
14 ИЮНЯ.
Экипаж Добровольского работает напряженно. Станция расконсервирована. Появляется много неисправностей в работе техники. Космонавты устают и практически не занимаются физкультурой. Иногда им некогда даже пообедать.
Одной из причин такой ситуации является то, что до полета космонавтам практически негде было приобретать практические навыки по работе в станции. В Центре до сих пор нет даже макета станции. Станцию до полета изучали по схемам и глазами, во время посещения полетного экземпляра. Да еще давали пару дней для обживания станции на космодроме, перед ее запуском. Так что все навыки по работе с системами станции приходилось приобретать в самом полете.
Кстати. Одной из причин, по которым космонавты не занимаются физкультурой, является сильная раскачка станции при занятиях на беговой дорожке. Станция вздрагивает при включении двигателей. И, как я понимаю, эти факторы будут сильно влиять и на процессы при стрельбе. Возможно даже с большим эффектом.
Специалистов беспокоит постоянное стремление Волкова доказать свое первенство в экипаже, доказать, что его мнение и предлагаемые решения самые правильные и важные. Пока Добровольскому удается его сдерживать. С этой точки зрения интересны права командира космического экипажа у американцев. Для наведения порядка командир имеет право применять любые меры. А наши командиры, в основном, занимаются воспитанием, профилактическими беседами, увещеванием.
Ресурсов станции хватит до конца августа. Поэтому принято решение в июле отправить на станцию новый экипаж. Первым номером идет Леонов – Рукавишников – Колодин. Второй номер Губарев – Севастьянов – Воронов.
Все усиленно тренируются. Времени мало.
В Центре готовятся к смене руководства. Шаталов должен занять место Каманина. Наверное, будет новый и Начальник Центра подготовки космонавтов.
17 ИЮНЯ.
Вчера у экипажа на орбите был очень наряженный день. Как говорят специалисты, Волков перешел все рамки дозволенного в своем стремлении показать свое первенство в экипаже.
Началось с того, что на станции начал ощущаться запах гари и появился дым. Добровольский, посоветовавшись с Землей, приказал Волкову занять место в возвращаемом аппарате. Сам с Пацаевым в противогазах начал осмотр предполагаемого источника задымления.
Волков решил взять управление в экипаже на себя. Вышел на связь с Землей: «На борту пожар. Я решил необходимо срочное возвращение. Я… Я…» Он просто не давал Добровольскому вести нормальный диалог с Землей.
Место задымления нашли быстро. Из-за перегрузки начали гореть и дымить провода в районе одной из розеток, связанных с научной аппаратурой. Отключили всю научную аппаратуру, включили резервный регенератор воздуха, и вскоре атмосфера в станции стала очищаться.
Улучшение ситуации на станции не остановило Волкова. Он продолжал настаивать на срочной эвакуации. Только серьезное вмешательство Главного Конструктора Мишина охладило его пыл.
После долгих обсуждений Земля решила, что полет будет продолжен в соответствии с программой. Но рекомендовали космонавтам с осторожностью подходить к включению новых приборов.
У меня на работе все как обычно. Два дня ковырялись с Костей Лункиным, пока разобрались в причине неисправности. Толя Лучко все это время сидел за своим столом и усиленно изучал какие-то схемы. Когда мы нашли дефект, и приступили к его устранению, подошел Толя и ка обычно принялся объсянять нам, что мы делали не так. Если бы его попросили, то он устранил бы неисправность за полчаса.
Костя завелся, но мне удалось его успокоить. Мы просто перешли к другому блоку машины. А я вспомнил, как в подобной ситуации действовал Володя Самородов два месяца назад. Мы с Барышниковым проверяли ЭВМ. Вернее один из ее блоков. И ничего не получалось. Отказ за отказом. В это время зашел Самородов за каким то инструментом и к нам: «Чего хмуримся, мужики?»
Я показал на блок.
– Можно посмотреть? – Володя даже тут был деликатен. – О, парни, у нас уже это было. Он быстро объяснил нам, что нужно делать, и убежал.
Все было просто. Мы еще плохо знали инструкции, и все время забывали поставить в нужное положение один из переключателей.
Представляю, что нам пришлось бы выслушать, окажись на его месте Лучко!
19 ИЮНЯ.
На орбите отпраздновали день рождения Пацаева. Космонавты устали. Медицинские обследования и программа физкультурная практически не выполняются. При занятиях на бегущей дорожке вся станция дрожит, а солнечные батареи ощутимо вибрируют. В станции очень шумно, что мешает нормально спать отдыхающим космонавтам.
Из-за неисправностей аппаратуры плохо выполняется и план проведения научных экспериментов.
Зато в прессе во всю расписывают прекрасные результаты работы космонавтов на орбите.
25 ИЮНЯ.
У нас, алмазовцев, тоже своя маленькая радость. На орбите выполнен военный эксперимент – фиксирование старта боевых ракет с помощью специальной аппаратуры наблюдения. Основные эксперименты будут конечно проводиться при полете станции «Алмаз», но начало и тем более успешное, всегда приятно.
27 ИЮНЯ.
Экипаж Добровольского приступил к консервации станции Салют». Это новый вид работ и довольно ответственный. Надо привести станцию в такой порядок, чтобы следующий экипаж мог приступить к работе в первый же день прибытия на станцию.
Методисты уже записали много предложений по доработке станции и ее систем. Остальное будет уточняться с экипажем во время написания отчета о полете.
30 ИЮНЯ.
Вчера при возвращении на Землю погибли космонавты Добровольский, Волков, Пацаев.
По рассказам методистов и ребят из оперативной группы управления складывается такая картина событий 29 июня.
19.45. Начинается сеанс связи с экипажем перед расстыковкой. Станция законсервирована. Экипаж надел противоперегрузочные костюмы и готов к расстыковке. Закрыли люк между бытовым отсеком корабля и возвращаемым аппаратом. В это время Волков взволнованно сообщил.
– Люк негерметичен!…Что делать?…Что делать?
Елисеев успокоил Волкова.
Экипаж несколько раз открывал и закрывал люк. Транспарант «Люк открыт» продолжал гореть.
Решили под концевик датчика транспаранта подложить кусок пластыря и продолжить подготовку к расстыковке. В конце решили снова проверить герметичность в возвращаемом аппарате. Транспарант погас.
Перед расстыковкой в бытовом отсеке снизили давление до 160 миллиметров. Люк был герметичен. Расстыковка прошла по программе.
Следующий важный этап это включение тормозной двигательной установки и разделение бытового отсека и возвращаемого аппарата.
Установка отработала положенные секунды, и произошло разделение отсеков. Именно в это время и сработал вентиляционный аварийный клапан, который должен был сработать на высоте четыре километра. Образовалось отверстие диаметром с пятикопеечную монету. Воздух со свистом стал уходить в космос, и давление упало до нуля за 112 секунд.
Экипаж понял, что происходит. Добровольский сбросил привязные ремни и схватился за люк. Он был герметичен. Волков с Пацаевым успели выключить все приборы (особенно связь), которые создавали шум. Свист воздуха шел со стороны вентиляционного отверстия за креслом командира. Добровольский с Пацаевым попытались добраться до него, но не успели. Обессиленные они упали в кресла. Добровольский успел защелкнуть на себе только поясной привязной ремень. Поэтому при посадке его сильно побило об аппаратуру.
Борьба за жизнь продолжалась 20–30 секунд после срабатывания клапана.
В эфире была тишина. Спасатели видели приземлившийся аппарат. Но, когда открыли люк, поняли всю трагедию случившегося.
2 ИЮЛЯ.
Вчера было прощание с погибшими космонавтами. Сегодня после кремации состоялись их похороны в кремлевской стене.
Волынов рассказал, что нечто подобное было и у него. В результате нештатной ситуации у него был баллистический спуск. В какой-то момент люк прогнулся и на мгновение возвращаемый аппарат начал терять герметизацию. Хорошо, что на мгновение. Воздух не успел уйти. Никто из разработчиков не обратил на это обстоятельство серьезного внимания.
Космонавты продолжали летать без скафандров.
Шаталов категорически отказался от второй попытки стыковки. Запасов кислорода и топлива оставалось только на стыковку. В случае любой заминки или неудачи это означало бы неминуемую гибель экипажа. А были бы на борту скафандры, можно был бы использовать ресурсы станции, даже при неудачной стыковке.
На похоронах к нам все время подходили летчики и спрашивали.
– Почему не сработали сразу три скафандра. Понятно бы было, если бы отказал один. Но почему разу все?
У них и мысли не был, что космонавты летают без скафандров. Летчики защищены от разгерметизации, а космонавты нет. Не понятно.
И космонавтов можно понять. Комаров тоже пытался доказать всем известное о неготовности корабля, но его спросили: «Вы не готовы к полету?» И он замолк.
5 ИЮЛЯ.
Жизнь продолжается. На работе мы разрываемся между научно-исследовательскими работами и работой на ЭВМ. Машина оказалась сырой. Часто выходит из строя. А скоро должен поступить тренажер. К этому времени машина должна быть в кондиции.
Нас предупредили, чтобы меньше распространялись о причинах катастрофы. Главный конструктор ведет усиленную работу, считая, что космонавты сам виноваты в сложившейся ситуации. Клапан, мол, можно было и пальцем закрыть. Наши методисты пробовали. Два человека, разрывая пальцами обшивку, добирались к отверстию полчаса. Это в нормальной обстановке.
В Центре начала работать комиссия по проверке тренажной базы и вопросам подготовки космонавтов. Кому-то хочется доказать, что космонавты были очень плохо подготовлены к полету.
9 ИЮЛЯ.
Вчера объявили приказ Министра обороны. Шаталов занял место генерал-полковника Каманина Николая Петровича.
Все ждали этой замены, но генерала жаль. Уходить в такой обстановке не очень приятно. Почти 12 лет своей жизни он отдал пилотируемой космонавтике в нашей стране. И это были не простые годы. Да и в космонавтику он пришел уже известным человеком. Одно краткое перечисление его заслуг впечатляет.
Родился в семье рабочего. С 1927 года в Красной Армии. В 1929 году окончил Борисоглебскую военную авиационную школу летчиков. В 1932 году вступил в члены ВКП(б).
В феврале 1934 года старший лейтенант Каманин был назначен командиром смешанного отряда самолетов для спасения экипажа и пассажиров парохода «Челюскин», застрявшего во льдах Арктики. За этот подвиг ему было присвоено Звание Героя Советского Союза под номером два.
В 1937 году был избран депутатом Верховного Совета СССР первого созыва.
В 1938 году окончил Военно-воздушную инженерную академию имени Н. Е. Жуковского.
На фронтах Великой Отечественной войны командовал авиационной дивизией и корпусом знаменитых штурмовиков «ИЛ-2».
С 1960 года помощник Главнокомандующего ВВС по космосу.
Честный, смелый, принципиальный командир. В службе для него все были равны. Многочисленны примеры из жизни нашего Центра тому подтверждение. Даже космонавты первого отряда его побаивались.
Все эти годы Николай Петрович пытался внедрить в космонавтику авиационный дух, но война инженеров и летчиков, похоже, будет продолжаться еще долго. Это пошло еще от Королева, который отбирал в отряд молодых и здоровых летчиков, которые безоговорочно выполнили бы любой его приказ. А если что не так, то любого из них могли легко отчислить. С летчиками-испытателями было бы труднее. Они привыкли сами по результатам испытаний выносить вердикт на будущее любому самолету. Так же было бы и с космическими аппаратами. И это не нравилось Королеву и его сподвижникам. Отсюда и постоянные попытки конструкторов-разработчиков выдвинуть себя на первый план. Они даже и органы управления космическим аппаратом разрабатывали «под себя». Основная роль отводилась автоматическому управлению, а ручное управление предусматривалось как резервное, на всякий случай. Да и органы управления разрабатывались привычные инженеру – кнопочки, рычажки управления потенциометрами. Все управление рассчитано на легкое управление тремя пальчиками, как за лабораторным столом.
Кстати. Американцы в своих разработках шли от удобства управления летчиком. И основное управление у них было ручным.
Что еще. Каманин помог Г. Т. Береговому, Герою Советского Союза, летчику-испытателю, боевому летчику его фронтового корпуса пробиться в отряд космонавтов и слетать в космос. Сейчас Береговой заместитель начальника Центра подготовки космонавтов.
В нашем отделе служит майор Анатолий Борисович Бастанжиев, сын Бориса Бастанжиева – одного из пяти летчиков отряда Каманина по спасению челюскинцев.
Дома все та же тихо-буйная семейная война. На службе поспокойнее. Но скоро выйдет из отпуска Жегунов и снова задергает всех.
У меня что-то стал побаливать желудок. Врачи после обследования рекомендовали отдохнуть в санатории, но я отпуск уже отгулял. Остается только диета. Но боюсь, что при моем безалаберном питании, выдержать ее будет трудно.
17 ИЮЛЯ.
Наконец то получили телеграмму. Предприятие приглашает принять участие в заводских приемных испытаниях тренажера «Окуляр». Сообщил Методисту Леше Мямину. Поедем бригадой.
26 ИЮЛЯ.
Заводские испытания прошли успешно. Вот только на нашей базе работы начнутся не раньше конца августа. Все заводчане, причастные к тренажеру, уходят в отпуск.
В отношении космических полетов тоже предвидится большой перерыв. Пока разберутся, пока найдут виновных, пока доработают, времени пройдет много.
27 ИЮЛЯ.
Барышников тоже решил уйти в отпуск. Повезло и с путевкой в санаторий «Рижское взморье». Уходит в отпуск и Костя Лункин. Остаемся мы с Лучко.
5 АВГУСТА.
Прибыли ящики с тренажером «Окуляр», а я заступал в наряд. Никто так и не решился поставить свою подпись в акте приемки груза.
Люся решила ехать в Александрию к маме с Сергеем. Это опять расходы. Я уже и так влез в кассу взаимопомощи на тысячу рублей. После вычетов, квартплаты и партийных взносов остается 75 рублей на месяц для семьи. Целый год надо будет жить на 75 рублей в месяц. А ей все мало.
15 АВГУСТА.
Все одно к одному. Люся все же уехала к маме. Сегодня мне предъявили долг в 30 рублей. Люся одолжила, а мне отдавать. Хоть бы предупредила.
Два дня назад дежурил с Толей Лучко на озере, а сегодня он с ангиной лег в госпиталь.
А в пятницу приезжали Моисеев с Володченковой. Решали вопросы предстоящей наладки «Окуляра». Нужно предварительно сделать много подводок электропитания, распаек на колодках, выводов на наборное поле, изготовить устройство для контроля транзитных точек. Много времени займет и оформление временных пропусков членам бригады. Если делать все самому, то на изучение техники остается совсем мало времени. Да и по научно-исследовательским работам большие долги.
С другой стороны. Если бригаде не подготовить фронт работ, то наладка сильно затянется. Опять я буду виноват. В который раз у Жегунова будет повод сказать: «Я хотел объявить Лесникову благодарность, но сегодня он…
Придется снова подождать».
И наверное долго придется ждать. Меня долго уговаривали снова поступить на учебу в университет марксизма-ленинизма. Отказался.
31 АВГУСТА.
Вчера закончили разборку ящиков с оборудованием тренажера. Ребята помогали и отложили себе хороших досок для гаражей. И тут появляется Жегунов: «О. Хорошие ящики. Вот эти щиты я заберу и эти доски тоже».
Я по глупости возьми и скажи, что доски ребята отложили для себя. Что тут началось. В обеих комнатах мы развели бардак, ни в одно шкафу нет порядка и так далее. Около часа разорялся. Потом вроде успокоился: «Где губчатая резина и хлорвиниловые мешки из упаковок?» Губчатую резину уже растащили, а мешки я ему отдал.
Сегодня все щиты и доски отвез на машине к гаражу Жегунова, как было приказано: «Отвезете к моему гаражу. Там их быстро разберут на хозяйственные нужды». Так я и поверил, что все буду разбирать.
С квартирами все пока тоже в тумане. Заполняю всевозможные анкеты, достаю справки, доказательства. Например. Нужно доказать, что я живу на частной квартире. Нужно доказать, что я с хозяином снимаемой квартиры не состою в родственных отношениях.
4 СЕНТЯБРЯ.
В Центре очередное ЧП. Погиб капитан Чабаненко. Накануне переехал в новую квартиру. В конце дня сдал нормы военно-спортивного комплекса (граната и бег на 1000 метров), пришел домой, сел ремонтировать телевизор и его ударило током. Спасти не смогли. Остались жена в положении и сын. Хорошо хоть квартиру успели получить.
А перед этим был суд офицерской чести. Судили за пьянку. Никто не пострадал, но пошумели ночью. Попали под горячую руку.
В то же время, все в городке знают о похождениях некоторых Героев, знают кто разбился на машине, кто куда загремел по пьянке. Был даже случай со стрельбой в московском ресторане. И максимум – выговор по службе.
9 СЕНТЯБРЯ.
Вчера рано утром встретил Люсю и Сережу. Привез их домой и ушел на службу. Вечером уже в восемь часов она уложила Сережу и легла спать с ним. Очень устала. Сегодня утром, перед мом уходом, открыла глаза и спросила: «Чего ты сердишься?» А вечером история повторилась. Неужели после месячной разлуки надо так встречаться? Хорошо хоть крика и словесных оскорблений не было в эти два дня.
20 CЕНТЯБРЯ.
В семейных делах без изменений. Попытался поговорить, и в лексиконе появилось снова «Скотина…два дурака на мою голову…». Прекратил попытки.
На тренажере у нас сегодня был показ большим начальникам. Береговой, Попович и Николаев пытались распознать космический корабль на фоне звездного неба. Собственно и тренажер создается для того, чтобы дать космонавтам навыки дальнего сближения при стыковке, распознавания точки корабля в хаосе звездного неба – по яркости, по элементам взаимного движения, по появлению на карте звездного неба неизвестных объектов (космических кораблей).
Космонавты, хоть и были на тренажере первый раз, показали неплохие результаты. Были и хорошие, грамотные вопросы с их стороны – о способах наведения, о методах определения расстояний до движущегося объекта, об отражении объектом солнечного освещения.
Вообще, их посещение это попытка решить некоторые вопросы технической политики. Если понравится, будут драться за развитие тренажера. Не понравится, останется у нас то, что есть без всяких перспектив развития.
Ведущий инженер-конструктор тренажера Сливенко остался недоволен посещением. Он ожидал, что ему сразу выдадут необходимые решения, а не обещания помочь.
Нам Сливенко всей информации по тренажеру не передал. А сейчас ему предлагают на заводе новую работу с перспективой почета и денег. Если согласится, То ему будет уже не до нас. Снова нам придется собирать информацию по крупицам, тщательно анализируя работу каждого узла или агрегата. В черном теле он держал и своих помощников. Каждый делал только порученную ему работу. В целом все знал только Сливенко.
26 СЕНТЯБРЯ.
Квартирные списки подписаны. Люся притихла немного, а в остальном по старому. Новоселье устраивать не буду, хотя в отделе и соберемся отметить квартиры всех, кто их получил.
8 ОКТЯБРЯ.
Въехали в новую квартиру. Работа рядом. Сергей в детском саду поселка Чкаловский. Там много детей наших ребят. В случае срочных работ ребята смогут его забирать. Обещают выделить автобус. За него, конечно, придется платить, но все же это удобнее, чем ездить на электричке.
После показа «Окуляра» разработчики больше не появляются. Набрана только половина наборного поля. Полностью нет аварийных режимов и оценки яркости объектов в зависимости от дальности. Они хотят, чтобы мы своими силами завершили все работы, провели испытания и приняли эту работу сами у себя. Необходимые документы разработчики с удовольствием подпишут.
Кроме того. Выяснилось, что для завершения работы на тренажере нужно до конца года написать и согласовать несколько технических заданий. Затем в первой половине 1972 года можно будет эти задания реализовать в технике.
Но и это еще не все. На нашем тренажере, как и на всех космических кораблях, управление сделано по инженерному – ручечки, кнопочки, управление ручками тремя пальцами. Береговой приказал отработать возможность управления на дальнем сближении с помощью самолетных органов управления. Нам хотят установить возвращаемый аппарат с такими органами управления. Все команды, сигналы и изображение звездного неба предлагается запаралелить с нашего тренажера. Все работы должна выполнить группа Барышникова.
4 ИЮНЯ.
Стало известно, что на космодроме у Кубасова врачи обнаружили затемнение в легком. При таком диагнозе космонавты в полет не допускаются. Представляю, какая там сейчас разворачивается психологическая война. Не меньше обсуждений ситуации и здесь. Ведь на космодроме очень много наших специалистов. Все они на связи со своими начальниками, так как последние должны быть готовы к принятию необходимых мер по мере возникновения вводных. Руководство Центра, через своих дежурных, тоже получает ежедневные доклады об обстановке.
Вот я, например, завтра заступаю в наряд помощником дежурного по части (по Центру). Буду в центре событий в любом варианте.
6 ИЮНЯ.
Как я и ожидал, дежурство выдалось бурным. Отдыхать не пришлось. Сутки сплошной, телефонной войны». Космодром, министерства, ведомства. Самолет туда, самолет сюда. Санитарную машину к трапу.
В полночь бдительный часовой заметил свет в одном из служебных корпусов. Подняли всех ответственных. Корпус вскрыли. Свет погасили. По новой все опечатали и закрыли.
Ночью же разбирались с информацией из Краснодарского КГБ. В какой-то группе утонул сотрудник. Старший группы утверждал, что это будущий космонавт. Снова пришлось поднимать людей. Не наш оказался человек.
Во второй половине дня стали прибывать самолеты с Космодрома.
Как ни воевал Леонов, а в космос отправили экипаж Добровольский – Волков – Пацаев. Леонов обиделся. Традиционный митинг с боевым расчетом на стартовой площадке накануне старта состоялся как обычно.
После его окончания основной и дублирующий экипажи делают круг почета.
Но на этот раз экипаж Леонова остался на месте в знак протеста против принятого решения Госкомиссией. Обидели всех присутствующих на митинге.
Космический корабль «Союз-11» стартовал 6 июня в 7 часов 55 минут по московскому времени.
Командир экипажа подполковник Добровольский Георгий Тимофеевич родился 1 июня 1928 года в городе Одесса. Окончил спецшколу ВВС в 1946 году и Чугуевское военное училище летчиков в 1950 году. В 1961 году заочно окончил Военно-воздушную академию. В Центре подготовки космонавтов с 1963 года. Член КПСС с 1954 года.
Не знаю, как распространяются мнения о людях. Некоторые члены отряда космонавтов выбывали из списков кандидатов на полет, и о них мало что знали даже в Центре подготовки. А о Добровольском я узнал уже вскоре после прибытия в Центр для прохождения службы. Он был заместителем отряда космонавтов по политчасти. Многие считали, что ему не хватает только реального космического полета, чтобы стать начальником политотдела Центра. Добровольский не равнодушный человек. Он не боится вступить в конфликт с руководством, защищая интересы рядовых сотрудников. В тоже время он активно защищает интересы Центра. Кстати. Он ушел в рядовые космонавты с должности заместителя командира полка по политической части. Впереди были огромные перспективы служебного роста. Не каждый человек способен на такой резкий поворот в своей жизни.
Никто ведь не гарантировал ему, что он слетает в свой космический полет.
Бортинженер экипажа Герой Советского Союза, летчик-космонавт СССР Волков Владислав Николаевич родился 23 декабря 1935 года в городе Москва. Окончил Московский авиационный институт в 1959 году. Работал в конструкторском бюро С. П. Королева. В отряде космонавтов с 1966 года Член КПСС с 1965 года.
В 1969 году совершил космический полет в качестве бортинженера на космическом корабле «Союз-7». Планировалась стыковка с кораблем «Союз-8», которая не состоялась из-за отказа системы стыковки «Игла».
Инженер-исследователь в экипаже Пацаев Виктор Иванович родился 19 июня 1933 года в городе Актюбинске Казахской ССР. Окончил Пензенский индустриальный институт в 1955 году. Работал в конструкторском бюро С.П. Королева. В отряде космонавтов с 1969 года Член КПСС с 1968 года.
На тренажерах он работал мало. Опыта космических полетов не имеет. Специалисты считают его грамотным инженером, спокойным и уравновешенным человеком.
7 ИЮНЯ.
Вчера так устал, что после наряда пришел домой, сел на диван и не заметил, как уснул.
А на орбите Добровольский успешно завершил стыковку космического корабля со станцией «Салют». Работа была ювелирно точной. Никаких колебаний состыкованных объектов не было.
Правда всем, наблюдавшим процесс стыковки, пришлось и поволноваться.
Непосредственное касание произошло вне зоны радиовидимости. Да и потом. Никто не знал, как поведет себя стыковочное устройство, будет ли нормальное стягивание, будет ли стык герметичен, насколько загрязнена атмосфера станции.
Первым в станцию, согласно инструкции, вошел Пацаев. Включил установку регенерации воздуха, освещение, вентиляторы и доложил, что с атмосферой все в порядке, хотя и ощущается запах гари. Экипажу разрешили переход, но рекомендовали первую ночь спать в корабле.
14 ИЮНЯ.
Экипаж Добровольского работает напряженно. Станция расконсервирована. Появляется много неисправностей в работе техники. Космонавты устают и практически не занимаются физкультурой. Иногда им некогда даже пообедать.
Одной из причин такой ситуации является то, что до полета космонавтам практически негде было приобретать практические навыки по работе в станции. В Центре до сих пор нет даже макета станции. Станцию до полета изучали по схемам и глазами, во время посещения полетного экземпляра. Да еще давали пару дней для обживания станции на космодроме, перед ее запуском. Так что все навыки по работе с системами станции приходилось приобретать в самом полете.
Кстати. Одной из причин, по которым космонавты не занимаются физкультурой, является сильная раскачка станции при занятиях на беговой дорожке. Станция вздрагивает при включении двигателей. И, как я понимаю, эти факторы будут сильно влиять и на процессы при стрельбе. Возможно даже с большим эффектом.
Специалистов беспокоит постоянное стремление Волкова доказать свое первенство в экипаже, доказать, что его мнение и предлагаемые решения самые правильные и важные. Пока Добровольскому удается его сдерживать. С этой точки зрения интересны права командира космического экипажа у американцев. Для наведения порядка командир имеет право применять любые меры. А наши командиры, в основном, занимаются воспитанием, профилактическими беседами, увещеванием.
Ресурсов станции хватит до конца августа. Поэтому принято решение в июле отправить на станцию новый экипаж. Первым номером идет Леонов – Рукавишников – Колодин. Второй номер Губарев – Севастьянов – Воронов.
Все усиленно тренируются. Времени мало.
В Центре готовятся к смене руководства. Шаталов должен занять место Каманина. Наверное, будет новый и Начальник Центра подготовки космонавтов.
17 ИЮНЯ.
Вчера у экипажа на орбите был очень наряженный день. Как говорят специалисты, Волков перешел все рамки дозволенного в своем стремлении показать свое первенство в экипаже.
Началось с того, что на станции начал ощущаться запах гари и появился дым. Добровольский, посоветовавшись с Землей, приказал Волкову занять место в возвращаемом аппарате. Сам с Пацаевым в противогазах начал осмотр предполагаемого источника задымления.
Волков решил взять управление в экипаже на себя. Вышел на связь с Землей: «На борту пожар. Я решил необходимо срочное возвращение. Я… Я…» Он просто не давал Добровольскому вести нормальный диалог с Землей.
Место задымления нашли быстро. Из-за перегрузки начали гореть и дымить провода в районе одной из розеток, связанных с научной аппаратурой. Отключили всю научную аппаратуру, включили резервный регенератор воздуха, и вскоре атмосфера в станции стала очищаться.
Улучшение ситуации на станции не остановило Волкова. Он продолжал настаивать на срочной эвакуации. Только серьезное вмешательство Главного Конструктора Мишина охладило его пыл.
После долгих обсуждений Земля решила, что полет будет продолжен в соответствии с программой. Но рекомендовали космонавтам с осторожностью подходить к включению новых приборов.
У меня на работе все как обычно. Два дня ковырялись с Костей Лункиным, пока разобрались в причине неисправности. Толя Лучко все это время сидел за своим столом и усиленно изучал какие-то схемы. Когда мы нашли дефект, и приступили к его устранению, подошел Толя и ка обычно принялся объсянять нам, что мы делали не так. Если бы его попросили, то он устранил бы неисправность за полчаса.
Костя завелся, но мне удалось его успокоить. Мы просто перешли к другому блоку машины. А я вспомнил, как в подобной ситуации действовал Володя Самородов два месяца назад. Мы с Барышниковым проверяли ЭВМ. Вернее один из ее блоков. И ничего не получалось. Отказ за отказом. В это время зашел Самородов за каким то инструментом и к нам: «Чего хмуримся, мужики?»
Я показал на блок.
– Можно посмотреть? – Володя даже тут был деликатен. – О, парни, у нас уже это было. Он быстро объяснил нам, что нужно делать, и убежал.
Все было просто. Мы еще плохо знали инструкции, и все время забывали поставить в нужное положение один из переключателей.
Представляю, что нам пришлось бы выслушать, окажись на его месте Лучко!
19 ИЮНЯ.
На орбите отпраздновали день рождения Пацаева. Космонавты устали. Медицинские обследования и программа физкультурная практически не выполняются. При занятиях на бегущей дорожке вся станция дрожит, а солнечные батареи ощутимо вибрируют. В станции очень шумно, что мешает нормально спать отдыхающим космонавтам.
Из-за неисправностей аппаратуры плохо выполняется и план проведения научных экспериментов.
Зато в прессе во всю расписывают прекрасные результаты работы космонавтов на орбите.
25 ИЮНЯ.
У нас, алмазовцев, тоже своя маленькая радость. На орбите выполнен военный эксперимент – фиксирование старта боевых ракет с помощью специальной аппаратуры наблюдения. Основные эксперименты будут конечно проводиться при полете станции «Алмаз», но начало и тем более успешное, всегда приятно.
27 ИЮНЯ.
Экипаж Добровольского приступил к консервации станции Салют». Это новый вид работ и довольно ответственный. Надо привести станцию в такой порядок, чтобы следующий экипаж мог приступить к работе в первый же день прибытия на станцию.
Методисты уже записали много предложений по доработке станции и ее систем. Остальное будет уточняться с экипажем во время написания отчета о полете.
30 ИЮНЯ.
Вчера при возвращении на Землю погибли космонавты Добровольский, Волков, Пацаев.
По рассказам методистов и ребят из оперативной группы управления складывается такая картина событий 29 июня.
19.45. Начинается сеанс связи с экипажем перед расстыковкой. Станция законсервирована. Экипаж надел противоперегрузочные костюмы и готов к расстыковке. Закрыли люк между бытовым отсеком корабля и возвращаемым аппаратом. В это время Волков взволнованно сообщил.
– Люк негерметичен!…Что делать?…Что делать?
Елисеев успокоил Волкова.
Экипаж несколько раз открывал и закрывал люк. Транспарант «Люк открыт» продолжал гореть.
Решили под концевик датчика транспаранта подложить кусок пластыря и продолжить подготовку к расстыковке. В конце решили снова проверить герметичность в возвращаемом аппарате. Транспарант погас.
Перед расстыковкой в бытовом отсеке снизили давление до 160 миллиметров. Люк был герметичен. Расстыковка прошла по программе.
Следующий важный этап это включение тормозной двигательной установки и разделение бытового отсека и возвращаемого аппарата.
Установка отработала положенные секунды, и произошло разделение отсеков. Именно в это время и сработал вентиляционный аварийный клапан, который должен был сработать на высоте четыре километра. Образовалось отверстие диаметром с пятикопеечную монету. Воздух со свистом стал уходить в космос, и давление упало до нуля за 112 секунд.
Экипаж понял, что происходит. Добровольский сбросил привязные ремни и схватился за люк. Он был герметичен. Волков с Пацаевым успели выключить все приборы (особенно связь), которые создавали шум. Свист воздуха шел со стороны вентиляционного отверстия за креслом командира. Добровольский с Пацаевым попытались добраться до него, но не успели. Обессиленные они упали в кресла. Добровольский успел защелкнуть на себе только поясной привязной ремень. Поэтому при посадке его сильно побило об аппаратуру.
Борьба за жизнь продолжалась 20–30 секунд после срабатывания клапана.
В эфире была тишина. Спасатели видели приземлившийся аппарат. Но, когда открыли люк, поняли всю трагедию случившегося.
2 ИЮЛЯ.
Вчера было прощание с погибшими космонавтами. Сегодня после кремации состоялись их похороны в кремлевской стене.
Волынов рассказал, что нечто подобное было и у него. В результате нештатной ситуации у него был баллистический спуск. В какой-то момент люк прогнулся и на мгновение возвращаемый аппарат начал терять герметизацию. Хорошо, что на мгновение. Воздух не успел уйти. Никто из разработчиков не обратил на это обстоятельство серьезного внимания.
Космонавты продолжали летать без скафандров.
Шаталов категорически отказался от второй попытки стыковки. Запасов кислорода и топлива оставалось только на стыковку. В случае любой заминки или неудачи это означало бы неминуемую гибель экипажа. А были бы на борту скафандры, можно был бы использовать ресурсы станции, даже при неудачной стыковке.
На похоронах к нам все время подходили летчики и спрашивали.
– Почему не сработали сразу три скафандра. Понятно бы было, если бы отказал один. Но почему разу все?
У них и мысли не был, что космонавты летают без скафандров. Летчики защищены от разгерметизации, а космонавты нет. Не понятно.
И космонавтов можно понять. Комаров тоже пытался доказать всем известное о неготовности корабля, но его спросили: «Вы не готовы к полету?» И он замолк.
5 ИЮЛЯ.
Жизнь продолжается. На работе мы разрываемся между научно-исследовательскими работами и работой на ЭВМ. Машина оказалась сырой. Часто выходит из строя. А скоро должен поступить тренажер. К этому времени машина должна быть в кондиции.
Нас предупредили, чтобы меньше распространялись о причинах катастрофы. Главный конструктор ведет усиленную работу, считая, что космонавты сам виноваты в сложившейся ситуации. Клапан, мол, можно было и пальцем закрыть. Наши методисты пробовали. Два человека, разрывая пальцами обшивку, добирались к отверстию полчаса. Это в нормальной обстановке.
В Центре начала работать комиссия по проверке тренажной базы и вопросам подготовки космонавтов. Кому-то хочется доказать, что космонавты были очень плохо подготовлены к полету.
9 ИЮЛЯ.
Вчера объявили приказ Министра обороны. Шаталов занял место генерал-полковника Каманина Николая Петровича.
Все ждали этой замены, но генерала жаль. Уходить в такой обстановке не очень приятно. Почти 12 лет своей жизни он отдал пилотируемой космонавтике в нашей стране. И это были не простые годы. Да и в космонавтику он пришел уже известным человеком. Одно краткое перечисление его заслуг впечатляет.
Родился в семье рабочего. С 1927 года в Красной Армии. В 1929 году окончил Борисоглебскую военную авиационную школу летчиков. В 1932 году вступил в члены ВКП(б).
В феврале 1934 года старший лейтенант Каманин был назначен командиром смешанного отряда самолетов для спасения экипажа и пассажиров парохода «Челюскин», застрявшего во льдах Арктики. За этот подвиг ему было присвоено Звание Героя Советского Союза под номером два.
В 1937 году был избран депутатом Верховного Совета СССР первого созыва.
В 1938 году окончил Военно-воздушную инженерную академию имени Н. Е. Жуковского.
На фронтах Великой Отечественной войны командовал авиационной дивизией и корпусом знаменитых штурмовиков «ИЛ-2».
С 1960 года помощник Главнокомандующего ВВС по космосу.
Честный, смелый, принципиальный командир. В службе для него все были равны. Многочисленны примеры из жизни нашего Центра тому подтверждение. Даже космонавты первого отряда его побаивались.
Все эти годы Николай Петрович пытался внедрить в космонавтику авиационный дух, но война инженеров и летчиков, похоже, будет продолжаться еще долго. Это пошло еще от Королева, который отбирал в отряд молодых и здоровых летчиков, которые безоговорочно выполнили бы любой его приказ. А если что не так, то любого из них могли легко отчислить. С летчиками-испытателями было бы труднее. Они привыкли сами по результатам испытаний выносить вердикт на будущее любому самолету. Так же было бы и с космическими аппаратами. И это не нравилось Королеву и его сподвижникам. Отсюда и постоянные попытки конструкторов-разработчиков выдвинуть себя на первый план. Они даже и органы управления космическим аппаратом разрабатывали «под себя». Основная роль отводилась автоматическому управлению, а ручное управление предусматривалось как резервное, на всякий случай. Да и органы управления разрабатывались привычные инженеру – кнопочки, рычажки управления потенциометрами. Все управление рассчитано на легкое управление тремя пальчиками, как за лабораторным столом.
Кстати. Американцы в своих разработках шли от удобства управления летчиком. И основное управление у них было ручным.
Что еще. Каманин помог Г. Т. Береговому, Герою Советского Союза, летчику-испытателю, боевому летчику его фронтового корпуса пробиться в отряд космонавтов и слетать в космос. Сейчас Береговой заместитель начальника Центра подготовки космонавтов.
В нашем отделе служит майор Анатолий Борисович Бастанжиев, сын Бориса Бастанжиева – одного из пяти летчиков отряда Каманина по спасению челюскинцев.
Дома все та же тихо-буйная семейная война. На службе поспокойнее. Но скоро выйдет из отпуска Жегунов и снова задергает всех.
У меня что-то стал побаливать желудок. Врачи после обследования рекомендовали отдохнуть в санатории, но я отпуск уже отгулял. Остается только диета. Но боюсь, что при моем безалаберном питании, выдержать ее будет трудно.
17 ИЮЛЯ.
Наконец то получили телеграмму. Предприятие приглашает принять участие в заводских приемных испытаниях тренажера «Окуляр». Сообщил Методисту Леше Мямину. Поедем бригадой.
26 ИЮЛЯ.
Заводские испытания прошли успешно. Вот только на нашей базе работы начнутся не раньше конца августа. Все заводчане, причастные к тренажеру, уходят в отпуск.
В отношении космических полетов тоже предвидится большой перерыв. Пока разберутся, пока найдут виновных, пока доработают, времени пройдет много.
27 ИЮЛЯ.
Барышников тоже решил уйти в отпуск. Повезло и с путевкой в санаторий «Рижское взморье». Уходит в отпуск и Костя Лункин. Остаемся мы с Лучко.
5 АВГУСТА.
Прибыли ящики с тренажером «Окуляр», а я заступал в наряд. Никто так и не решился поставить свою подпись в акте приемки груза.
Люся решила ехать в Александрию к маме с Сергеем. Это опять расходы. Я уже и так влез в кассу взаимопомощи на тысячу рублей. После вычетов, квартплаты и партийных взносов остается 75 рублей на месяц для семьи. Целый год надо будет жить на 75 рублей в месяц. А ей все мало.
15 АВГУСТА.
Все одно к одному. Люся все же уехала к маме. Сегодня мне предъявили долг в 30 рублей. Люся одолжила, а мне отдавать. Хоть бы предупредила.
Два дня назад дежурил с Толей Лучко на озере, а сегодня он с ангиной лег в госпиталь.
А в пятницу приезжали Моисеев с Володченковой. Решали вопросы предстоящей наладки «Окуляра». Нужно предварительно сделать много подводок электропитания, распаек на колодках, выводов на наборное поле, изготовить устройство для контроля транзитных точек. Много времени займет и оформление временных пропусков членам бригады. Если делать все самому, то на изучение техники остается совсем мало времени. Да и по научно-исследовательским работам большие долги.
С другой стороны. Если бригаде не подготовить фронт работ, то наладка сильно затянется. Опять я буду виноват. В который раз у Жегунова будет повод сказать: «Я хотел объявить Лесникову благодарность, но сегодня он…
Придется снова подождать».
И наверное долго придется ждать. Меня долго уговаривали снова поступить на учебу в университет марксизма-ленинизма. Отказался.
31 АВГУСТА.
Вчера закончили разборку ящиков с оборудованием тренажера. Ребята помогали и отложили себе хороших досок для гаражей. И тут появляется Жегунов: «О. Хорошие ящики. Вот эти щиты я заберу и эти доски тоже».
Я по глупости возьми и скажи, что доски ребята отложили для себя. Что тут началось. В обеих комнатах мы развели бардак, ни в одно шкафу нет порядка и так далее. Около часа разорялся. Потом вроде успокоился: «Где губчатая резина и хлорвиниловые мешки из упаковок?» Губчатую резину уже растащили, а мешки я ему отдал.
Сегодня все щиты и доски отвез на машине к гаражу Жегунова, как было приказано: «Отвезете к моему гаражу. Там их быстро разберут на хозяйственные нужды». Так я и поверил, что все буду разбирать.
С квартирами все пока тоже в тумане. Заполняю всевозможные анкеты, достаю справки, доказательства. Например. Нужно доказать, что я живу на частной квартире. Нужно доказать, что я с хозяином снимаемой квартиры не состою в родственных отношениях.
4 СЕНТЯБРЯ.
В Центре очередное ЧП. Погиб капитан Чабаненко. Накануне переехал в новую квартиру. В конце дня сдал нормы военно-спортивного комплекса (граната и бег на 1000 метров), пришел домой, сел ремонтировать телевизор и его ударило током. Спасти не смогли. Остались жена в положении и сын. Хорошо хоть квартиру успели получить.
А перед этим был суд офицерской чести. Судили за пьянку. Никто не пострадал, но пошумели ночью. Попали под горячую руку.
В то же время, все в городке знают о похождениях некоторых Героев, знают кто разбился на машине, кто куда загремел по пьянке. Был даже случай со стрельбой в московском ресторане. И максимум – выговор по службе.
9 СЕНТЯБРЯ.
Вчера рано утром встретил Люсю и Сережу. Привез их домой и ушел на службу. Вечером уже в восемь часов она уложила Сережу и легла спать с ним. Очень устала. Сегодня утром, перед мом уходом, открыла глаза и спросила: «Чего ты сердишься?» А вечером история повторилась. Неужели после месячной разлуки надо так встречаться? Хорошо хоть крика и словесных оскорблений не было в эти два дня.
20 CЕНТЯБРЯ.
В семейных делах без изменений. Попытался поговорить, и в лексиконе появилось снова «Скотина…два дурака на мою голову…». Прекратил попытки.
На тренажере у нас сегодня был показ большим начальникам. Береговой, Попович и Николаев пытались распознать космический корабль на фоне звездного неба. Собственно и тренажер создается для того, чтобы дать космонавтам навыки дальнего сближения при стыковке, распознавания точки корабля в хаосе звездного неба – по яркости, по элементам взаимного движения, по появлению на карте звездного неба неизвестных объектов (космических кораблей).
Космонавты, хоть и были на тренажере первый раз, показали неплохие результаты. Были и хорошие, грамотные вопросы с их стороны – о способах наведения, о методах определения расстояний до движущегося объекта, об отражении объектом солнечного освещения.
Вообще, их посещение это попытка решить некоторые вопросы технической политики. Если понравится, будут драться за развитие тренажера. Не понравится, останется у нас то, что есть без всяких перспектив развития.
Ведущий инженер-конструктор тренажера Сливенко остался недоволен посещением. Он ожидал, что ему сразу выдадут необходимые решения, а не обещания помочь.
Нам Сливенко всей информации по тренажеру не передал. А сейчас ему предлагают на заводе новую работу с перспективой почета и денег. Если согласится, То ему будет уже не до нас. Снова нам придется собирать информацию по крупицам, тщательно анализируя работу каждого узла или агрегата. В черном теле он держал и своих помощников. Каждый делал только порученную ему работу. В целом все знал только Сливенко.
26 СЕНТЯБРЯ.
Квартирные списки подписаны. Люся притихла немного, а в остальном по старому. Новоселье устраивать не буду, хотя в отделе и соберемся отметить квартиры всех, кто их получил.
8 ОКТЯБРЯ.
Въехали в новую квартиру. Работа рядом. Сергей в детском саду поселка Чкаловский. Там много детей наших ребят. В случае срочных работ ребята смогут его забирать. Обещают выделить автобус. За него, конечно, придется платить, но все же это удобнее, чем ездить на электричке.
После показа «Окуляра» разработчики больше не появляются. Набрана только половина наборного поля. Полностью нет аварийных режимов и оценки яркости объектов в зависимости от дальности. Они хотят, чтобы мы своими силами завершили все работы, провели испытания и приняли эту работу сами у себя. Необходимые документы разработчики с удовольствием подпишут.
Кроме того. Выяснилось, что для завершения работы на тренажере нужно до конца года написать и согласовать несколько технических заданий. Затем в первой половине 1972 года можно будет эти задания реализовать в технике.
Но и это еще не все. На нашем тренажере, как и на всех космических кораблях, управление сделано по инженерному – ручечки, кнопочки, управление ручками тремя пальцами. Береговой приказал отработать возможность управления на дальнем сближении с помощью самолетных органов управления. Нам хотят установить возвращаемый аппарат с такими органами управления. Все команды, сигналы и изображение звездного неба предлагается запаралелить с нашего тренажера. Все работы должна выполнить группа Барышникова.