Страница:
ГАГАРИН. Разрешите?
КОРОЛЕВ. Пять минут.
ГАГАРИН. Есть пять минут. \Сел на пол у люка, стал снимать ботинки, подтянулся за скобу, легко вбросил свое тело в люк.\
Все, не сговариваясь, бросились к люку, зашумели.
Королев с Каманным и Конструктором отошли в сторону. Быковский рядом.
КОРОЛЕВ. Хорош. Такой и первым пойти может.
КАМАНИН. Рано. Есть покрепче и понадежнее ребята. Нелюбов, например. Настоящий летчик. \Быковский отходит к кораблю.\
КОРОЛЕВ. Ну, вам виднее... А хорошо он улыбается. Открыто. Такой не подведет... И в общественной работе, наверное, не последний? За словом в карман не полезет?
КАМАНИН. Детства еще много. Вы знаете, чем он занимался на занятиях по астроориентации?
КОРОЛЕВ. Любопытно. Я думаю – решал сложную навигационную задачу.
КАМАНИН. Играл с коллегой в морской бой.
КОРОЛЕВ. И вы его строго наказали?
КАМАНИН. Был разговор на партийном собрании.
КОРОЕВ. Врал?
КАМАНИН. Теленок. Краснел как мальчишка.
КОРОЛЕВ. \Конструктору.\ Если лекторы допускают, чтобы на занятиях у них кто-то играл в морской бой, им нужно подавать в отставку!
КОНСТРУКТОР. За всеми не уследишь.
КОРОЛВ. И не надо следить. Это низко. Уверен – занятия были либо заумными, либо пустыми. Разберитесь.
КОНСТРУКТОР. Хорошо.
КОРОЛЕВ. А что вы сам скажете о Гагарине... после морских баталий?
КОНСТРУКТОР. Умен. Иногда ставит нас в тупик своими вопросами... А в общем, как все.
КОРОЛЕВ. Хороший парень. И горд... Посмотрите как искренне он обрадовался, что первым попадет в кабину. \Каманину.\ Так говорите, что Нелюбов солиднее?
КАМАНИН. Летает как настоящий ас. \Гагарин вышел из кабины. Идет обсуждение среди космонавтов.\ Перерывы в полетах на нем не сказываются. Только злее становится.
КОРОЛЕВ. К работе?
КАМАНИН. К ней.
КОРОЛЕВ. \Размышляя.\ Похвально. Навыки оператора, следовательно, будут устойчивыми. А вот что он за человек?... Каким будет после полета? Вот над чем надо подумать.
КОНСТРУКТОР. Инженерам больше нравится Бондаренко. У него инженерное мышление. Светлая голова... и скромен. Может быть потому, что моложе всех. Да и сами мы готовы к полету, Сергей Павлович. Сработали бы не хуже этих сопляков. Вы только разрешите!
КОРОЛЕВ. Мне это уже надоело. Да была б моя воля, я сам бы полетел! Но... не время еще. \Подошел к кораблю.\
ГАГАРИН. Разрешите доложить? Осмотр кабины произвел. Есть замечания.
КОРОЛЕА. Замечания?! И что же конкретно?
ГАГАРИН. Надо... Извините. Желательно изменить расположение двух приборов и ручки управления. Сейчас работать с ними неудобно... Для летчика непривычно.
КОРОЛЕВ. Существенное замечание. \Конструктору.\ Соберите пожелания всех космонавтов. Завтра доложите мне их анализ. \Каманину.\ Вашим питомцам по пять минут в корабле. \Всем.\ Что ж, Орелики, хотелось бы пообщаться с вами подольше, но у меня тоже есть своя программа действий. Если у кого-нибудь возникнут вопросы лично ко мне, прошу обращаться в любое время.\ Смотрит на Гагарина.\ До свидания. \Уходит с Конструктором.\
ГОЛОСА. До свидания.
КАМАНИН. Титов в корабль. \Титов разувается.\ Следующий Николаев...
\ Затемнение. Затем в луче прожектора на авансцене снова Быковский.\
БЫКОВСКИЙ. Почему я тогда не решился шагнуть первым? Ложная скромность? \Улыбается.\ Болезнями подобного рода не страдаю с детства. Факт. Не требующий доказательств... Не успел опередить Гагарина?... Это факт. На всякий случай, для будущей жены оправдание. Когда предложили, я даже не дернулся... Счел предложение шуткой... Бред. Королев говорил улыбаясь, но достаточно весомо, чтобы предложение его восприняли всерьез... Да, надо признаться, что не ожидал я такого предложения. А Гагарин шагнул к шарику не раздумывая. Он был готов. Все качнулись вперед, а он уже ботинки снимает. Хоть бы долю секунды подождал! И это не в первый раз он нас опережает. Кажется, он каким-то чувством умеет предугадывать ситуацию и действует на опережение. Это здорово раздражало... Мог же он иногда подзадержаться, чтобы и другие ребята показали себя! ... И все-таки этого чувства мало. Нужен опыт. Четкое до автоматизма мастерство. И никаких эмоций в полете. Нужен Нелюбов! Гагарин мне ближе по возрасту, по уровню подготовки... И все же... Мне не будет обидно, если в полет уйдет Нелюбов. \Задумался. Подходит Николаев.\
НИКОЛАЕВ. Я искал тебя.
БЫКОВСКИЙ. Сейчас все чего-то или кого-то ищут...Факт.
НИКОЛАЕВ. Изреки.
БЫКОВСКИЙ. Себя ищут. Как бы половчей написать, что именно пишущий лучше всех готов к полету. Вот дурни. Ведь все решено.
НИКОЛАЕВ. ПРОРОК! И ты всех лучше? Так что ли написал?
БЫКОВСКИЙ. Андрюха!... Любопытен?! А как же тайна вклада? Совесть? \Николаев хочет уйти.\ Все, все. Я... в общем, я написал Нелюбова. Совпадает с тобой?
НИКОЛАЕВ. Ну и дурак.
БЫКОВСКИЙ. Ты что – серьезно? ... Да Нелюбов еще только в отряд пришел, как стало ясно – вот он единственный кандидат на первый полет в космос! Да Нелюбов это же...
НИКОЛАЕВ. Мало! Мало он тебя в дерьме валял!
БЫКОВСКИЙ. Учил. За что ему и благодарен. Эх, мне бы научиться летать так, как он летает!
НИКОЛАЕВ. А Юра?... Гагарин?
БЫКОВСКИЙ. Да что ты Гагарин, Гагарин?! Благополучный мальчик. Он же кругом ровный, благополучный мальчик. Не за что зацепить.
НИКОЛАВ. Опять дурак... Дать по башке или поймешь совами? Руководству, партии и правительству надо будет показать первого всему миру! Он речи произносить должен... .Я лично этого не смогу... И Гриша не сможет. Это же не анекдоты травить. А так... и дураку ясно, что все мы одинаково готовы к полету.
БЫКОВСКИЙ. Хоть ты и друг, но это уже слишком...
НИКОЛАЕВ. Эх, ты. Григорию поверил – полубогу! \Расстроен. Хочет уйти, возвращается.\ Вспомни... Май 196о года. Москва и сообщение о старте первого беспилотного космического корабля-спутника. Мы все собрались тогда в классе. Стихийно, без вызовов...
Затемнение. Затем в освещенном классе почти весь отряд космонавтов.
ТИТОВ. Три.
НЕЛЮБОВ. Месяц.
ТИТОВ. Три. Тебя еще учить надо.
НЕЛЮБОВ. На меня недели хватит.
ТИТОВ. И корабль посадить надо. Вдруг он сам месяц захочет летать.
ПОПОВИЧ. \Входит. Все смотрят на него.\ Шарик? Ничего нового. Летает. Но... посадить должны сегодня.
ГАГАРИН. Вот здоров!
НЕЛЮБОВ. Жаль, не знаем мы сейчас полную программу испытаний корабля. И все же, месяц. Ну, от силы два и кто-то из нас полетит. На весь мир заявили – корабль-спутник запущен с целью подготовки к полету человека в космос!
ГАГАРИН. А я не верю, что полет будет так скоро. Космический корабль не велосипед. Им управлять надо. А никто из нас даже не видел пока этот корабль. \Нелюбову\.Ты сколько готовился, чтобы управлять самолетом?
НЕЛЮБОВ. А кто сказал, что ты будешь управлять этим кораблем?
Посадят как жучку и выстрелят. А там уж как повезет. Жучка жива и ты вернешься. Одно преимущество – может быть в штаны не успеешь наложить!
ПОПОВИЧ. Примитив. Мы же договорились – без грубостей.
НЕЛЮБОВ. Правда еще никогда не была грубостью.
НИКОЛАЕВ. А если действительно произойдет авария?
ТИТОВ. Кораблем в полете я должен управлять сам! И управлять и сажать!
НЕЛЮБОВ. Вот нас и будут учить те-оре-ти-чес-ки! На тренажерах, которые нам еще не показали, и никто не знает, существуют ли они на самом деле. Во всяком случае, и это совершенно точно, тренировочных кораблей-спутников точно нет! И быть в принципе не может. Полет будет сразу и без всяких условностей.
БОНДАРЕНКО. Но ведь летчики-испытатели перед первым полетом нового самолета тысячи раз проигрывают возможные аварийные ситуации на тренажерах. А нам что – сразу с листа и в полет?
ГАГАРИН. Согласен. Наземный тренажер нужен. И, наверное, он будет. Как, впрочем, и учебе по полной программе. Те научно-популярные лекции, которые нам читают, это по-моему еще не учеба.
БЫКОВСКИЙ. Испытателей не учат. Ими становятся. А мы...
БОНДАРЕНКО. Верно. Почему среди нас нет летчиков-испытателей? Ведь с их опытом многое решалось бы гораздо проще.
НЕЛЮБОВ. С их опытом ты полетишь в космос в последнюю очередь. Согласен на такую перспективу?... Я разговаривал кое с кем из них. Им просто неинтересно то, чем занимаемся мы. Вот кто из вас может представить себе летчика-испытателя, несколько месяцев сидящего за партой? Без самостоятельных полетов! В ожидании какой-то призрачной надежды то ли на славу, то ли... на гроб... Похоже, мужики, обдурили нас здорово. А испытатели не дураки. Они придут, когда летать в космос станет интересно... После Жучек.
ТИТОВ. Я всегда говорил, что им кролики нужны, а не летчики!... Мы обязаны требовать полного цикла подготовки!
НЕЛЮБОВ. Ты думаешь, что среди нас нет рисковых ребят? Особенно если подумать о том, что ожидает космонавта после полета...
ТИТОВ. Может быть. Но есть тут еще одна проблема. Вы знаете, что человек отличается от собачек тем, что имеет развитую психику? Я беседовал с медиками и понял, что под обилием впечатлений любой человек может в космосе потерять контроль над своими действиями. Никто гарантий благополучного исхода не дает... Может быть и испытатели по этой причине в отряд не пошли. Они все раньше нас знали. И плакали тогда твои послеполетные премиальные, Гриша.
НЕЛЮБОВ. Не верь. Твоя психика железобетонная. Выдержит. Моя тоже. Помешательство это обычная перестраховка ученых. Цену себе набивают.
ТИТОВ. Может быть и так, но я все же полагаю, что разум человеческий должен готовиться к тому, чтобы уже в первом полете получить объем информации, позволяющий вслед за первым сделать новый большой скачок в научных исследованиях. Если... если, конечно, наша психика выдержит. Но для этого потребуется время, и явно не собачий уровень профессиональной подготовки.
НЕЛЮБОВ. Коперник! Муж науки. Тебе мед, так сразу же и ложкой. Ладно. С психикой ясно. Тут дело темное, и только полет все решит. А вот с техникой?... В авиации как? И тут наши детишки, \Смотрит на Бондаренко\, кое в чем правы. Новый самолет сначала учат бегать по бетонке, потом отрыв от Земли, потом кружочек поменьше над аэродромом. И уж только потом дальше, быстрее, выше. Так что давайте выделим для первого полета несколько минут. Нырнем в космос на несколько минут и обратно. А дальше видно будет. Во всяком случае, для этого управление кораблем не понадобится. Не успеешь и за ручку схватиться.
БОНДАРЕНКО. Я понял так по лекциям, что инженеры и не хотят, чтобы мы хватались за ручку.
БЫКОВСКИЙ. Да пусть для начала хоть так, лишь бы по бетонке зря не бегать! Скукотища! Факт. Надо хоть что-то сделать конкретное.
НЕЛЮБОВ. Вот именно. Маленький шажок. Потом побольше. А дальше можно и в припрыжку.
ГАГАРИН. Не согласен. Если и шагать, то уверенно, основательно. Мысль должна быть в голове.
ПОПОВИЧ. Что-то я не пойму чего каждый хочет. Нас здесь собрали ради космического полета, который нам планируют ученые? Или полет делают ради нас, ради нашего удобства? О чем вы, мужики?! Наше дело делать то, что прикажут. Или вы считаете, что уже лучше ученых разбираетесь в вопросах освоения космоса?!
НЕЛЮБОВ. Философ. Не хочешь лететь сейчас – откажись. Меньше будет кандидатов. Нам нельзя упускать время.
ПОПОВИЧ. Кто откажется от полета, а кто слетает, это по4ажет будущее! Завтра Каманин объявит на программу подготовки. \Входит Иванов.\ Вот и посмотрим тогда кто из вас лучший предсказатель. Остались сутки. Подождем. Поберегите нервы, мужики.
ИВАНОВ. Прошу внимания... Только что пришло сообщение – корабль-спутник посадить не удалось.
БЫКОВСКИЙ. Сгорел?
ИВАНОВ. Нет... Может быть пока и цел. Не выполнил команду на посадку и уходит из сферы притяжения Земли.
НИКОЛАЕВ. Однако... А мы тут раскудахтались.
БЫКОВСКИЙ. Выходит в гости собрался. К Солнышку. А мы тут – день, неделя, месяц... Оракулы!
ТИТОВ. Жарковато... Не укладывается... А если бы там был кто-то из нас?!
БЫКОВСКИЙ. Да... гробик неплохой получился бы. Верно... Без всяких фактов и теоретических исследований. Не ту кнопку нажал и превратился в пыль. Космическую! Навеки поселился в космосе. Грандиозная перспектива, мужики. Стоит подумать над этим...
НЕЛЮБОВ. Выходит, что с этим делом не все так просто, как обещали нам конструкторы! Они же гарантировали безопасность!
НИКОЛАВ. Да. Риск лететь велик... Пока. Давайте не будем торопиться.
НЕЛЮБОВ. Риск... В любом деле риск долен быть оправданным. И все же... как то неожиданно все это. Я был уверен... И все равно, лучше грудь в крестах, чем...
НИКОЛАЕВ. Ну, хватит. Мы же все знаем, что есть норма, четкие условия... никто не может послать нас в космос после таких аварийных пусков. Ты что, Гриша, рискуешь с гарантией? Я тебя понимаю.
ПОПОВИЧ. Гарантии, что будешь жив, здоров и даже не чихнешь, никто никогда не даст. Одно знаю, без настоящего риска нам не обойтись.
БЫКОВСКИЙ. Конструктор самолета, прежде чем...
ТИТОВ. Он верит летчику, а летчик конструктору. Мы же с вами обыкновенные болтуны. То завтра же летим, а то... гарантий мало...
БЫКОВСКИЙ. Лично я, должен быт уверен, хоть в кочерге, хоть в бочке, если собрался на них лететь!
ГАГАРИН. Королев не отправит в космос человека без веры в корабль.
НЕЛЮБОВ. А срыв? Случайность? ... Риск есть всегда. Тут должен испытатель решать. И я готов к принятию подобных решений.
ГАГАРИН. Верно. Но я лично верю тем, кто создает корабль.
БОНДАРЕНКО. Нельзя без веры. Иначе... дрогнуть можно в самый неподходящий момент.
НЕЛЮБОВ. Был пацаном ты, пацаном и остался. Конструктору нужны не вера, а испытатели, которые в случае необходимости могут пойти и на риск. Вот только... Испытатель самолетов всегда знает, что в случае осложнений у него всегда есть парашют. А что нам предлагают? Ну вот, хотя бы как с этим спутником?!... Должен признать – риск велик.
ГАГАРИН. Сейчас нам дали только одно право – право на полет.
НЕЛЮБОВ. Право категория юридическая. В свой профессионализм я верю, но пусть мне дадут хоть маленькую надежду выжить. Возможность рискнуть с удачным исходом! Но пока надежда только на удачу. На везуху... Кто из вас желает рискнуть? Я первый. Кто еще?
БЫКОВСКИЙ. Ну, вот опять. Смешались в кучу кони, люди... Вы совсем забыли о жизни, которая очень дорога в нашем социалистическом обществе.
ГАГАРИН. И кому она нужна, если ты не успел сделать ничего стоящего? Родился, попылил и сгнил. Я не животное. Я – ЧЕЛОВЕК! Мне мозги даны. Для чего? Человек движет историю. Так давайте ее хотя бы не тормозить!... Я не знаю, как надо поступать в подобных ситуациях. Все это пока наши теории. Если бы да кабы.
ПОПОВИЧ. Стопроцентных гарантий не будет. Но отлично подготовиться к полету мы обязаны.
БЫКОВСКИЙ. И что – будем рисковать?
НЕЛЮБОВ. Кто не рискует, то не ест шашлык, Валера. Конечно будем.
ПОПОВИЧ. Не блуди словами, Гриша. Проиграешь. Мы в твоих оборонительных редутах давно разобрались. Ты ведь больше нашего боишься. И расчет твой верен. Без весомых гарантий никто нас в полет не пошлет. Но о твоей смелости к тому времени уже будут ходить легенды. Не выйдет, Гриша. Мы тебя знаем. Остынь.
НЕЛЮБОВ. Если бы ты не был старшиной отряда...
ГАГАРИН. Хватит вам. Мы все, так или иначе, думаем о полете. Лично мне бы хотелось стоять у истоков дела. Вероятно, следующий полет будет и сложнее и интересней. Тут Герман абсолютно прав. И все же – он будет вторым!
НЕЛЮБОВ. Ай да, Юра! Выходит, что все ты понимаешь... По зубам ли кусок?
ГАГАРИН. Да нет же, Гриша. Я хочу быть впереди, а не в хвосте колонны. Я хочу драться и побеждать! А не подбирать крохи со стола победителей. Вот цель для настоящей кропотливой и настойчивой работы! А прочее...
НЕЛЮБОВ. И все е стимул прежний – попасть в историю первым?
ГАГАРИН. И снова промазал, Гриша. Я жить хочу сейчас! Жить весело, полезно, без оглядки, коль выбрала меня судьба, прислав сюда. Я сейчас должен сделать все, чтобы не стыдно было перед прошлым... будущим... перед детьми... А Слава... Что ж, я не против. Хотя говорят, что она вещь коварная. Я хотел бы сам ею управлять, а не подчиняться ее соблазнам.
ПОПОВИЧ. Согласен. И вот что еще скажу...
ДИКТОР ПО РАДИО. Внимание. Передаем сообщение ТАСС о полете в космос очередного корабля-спутника...
Все замерли. Затихает голос диктора. Гаснет свет. Затем снова в лучах прожектора на авансцене Быковский и Николаев.
НИКОЛАЕВ. Так ты согласен со мной?
БЫКВСКИЙ. Нелюбов прочнее. Профессиональнее. За ним дела. А лозунги... Мне ближе факты. \Входит Иванов.\ Вот, кстати, и инструктор. Вас можно спросить?
ИВАНОВ. Давай покороче. Каманин ждет.
БЫКОВСКИЙ. Кто на тренажере работает лучше всех?
ИВАНОВ. Пожалуй, Бондаренко... еще Нелюбов. Разницы мало.
БЫКОВСКИЙ. При чем здесь Бондаренко?! Ведь он салага даже по сравнению со мной. Другое дело Нелюбов! Фигура!
ИВАНОВ. Слишком красуется за пультом. У таких финал бывает некрасивым.
БЫКОВСКИЙ. Ошибок не делает?
ИВАНОВ. Грубых нет. Иногда даже инструктора поправляет. Но все дело в том...
БЫКОВСКИЙ. Вот-вот. Самолюбие задето. Но зачем же зря придираться к человеку?!
НИКОЛАВ. Вот и дай человеку высказать мысль.
БЫКОВСКИЙ. Опять пойдет песок... Я слушаю.
ИВАНОВ. Григорий пропадет, если до полета не почувствует всю горечь своих возможных ошибок. Он может утвердиться в мысли, что все для него ерунда, все несложно и просто. Надо заставить его работать с мыслью а не только автоматически действовать по заранее заданной и легко усвоенной программе... Пока, ребята, он робот. Совершеннейший, но робот. Боюсь, что от обыкновенного этического вопроса у него может сгореть предохранитель. И в космосе некому будет заменить эту деталь. Ведь то, что вы сейчас отрабатываете на тренажере, это всего лишь тысячная часть возможных осложнений на орбите. Вы получаете базу знаний и навыков. А в полете нужно будет на этой базе провести анализ и только потом решать.
БЫКОВСКИЙ. Неправда. Он думает. И даже очень быстро... Мне не успеть за ним.
НИКОЛАЕВ. И смотрит за это на тебя презрительно. Победно. А сам всего лишь отработал очередную нештатную ситуацию на тренажере на пару секунд быстрее тебя. В этот момент даже я хочу избить его, или хотя бы встряхнуть так, чтобы ему стало страшно.
БЫКОВСКИЙ. Зависть страшная не есть хорошо, Андрюша.
ИВАНОВ. Еще раз повторюсь. \Посмотрел на часы.\ Вы все отрабатываете стандартные аварийные ситуации, действия по которым разработали ученые и конструкторы. В реальном полете они могут быть совершенно другими. Важны не знания отлично заученные, а умение использовать эти знания навык в совершенно иной обстановке. Пойми. Некоторые навыки, доведенные до автоматизма, если их использовать не в стандартных ситуациях, могут оказаться гибельными для оператора.
БЫКОВСКИЙ. И тут Бондаренко, Гагарин и кто там еще... просто незаменимы. Детский сад.
ИВАНОВ. Что касается Бондаренко. Отрабатывая отказ в режиме спуска, он сознательно нарушил рекомендованный порядок действий, и потом доказал их правильность. Он уже сейчас использовал свои знания для отработки новых, им самим придуманным, вводным. Похоже действует и Гагарин. Они не боятся даже сейчас брать на себя ответственность в принятии решений.
БЫКОВСКИЙ. Вы же сами требуете, чтобы в полете никто ни коим образом не нарушал инструкции, разработанные учеными. Вы просто вдалбливаете это нам в мозги.
ИВАНОВ. А он ее и не нарушал. Просто усложнил свою задачу и вышел из нее с честью. А инструкции... Их ведь тоже пишут люди. На орбите поздно будет их дополнять.
БЫКОВСКИЙ. Все равно нарушил.
НИКОЛАЕВ. Не ершись. Ты же все прекрасно понял.
ИВАНОВ. Я уверен, что Гагарин и Бондаренко примут в нестандартной ситуации самое верное решение.
БЫКОВСКИЙ. И спасибо вам скажут. Хочется хоть чуточку славы урвать. Верно? А Юра он добрый. С кем хочешь поделится. Не то, что Нелюбов Он каждого на свой шесток посадит и не вякай. А вам это не нравится.
ИВАНОВ. Рожденный ползать, летать не может. Так что ли?
БЫКОВСКИЙ. В точку.
ИВАНОВ. Жаль мне вас. И спорить с вами, похоже, бесполезно. Вам ведь не совет нужен, а подтверждение вашего мнения. Вы из тех, кто делит людей на белых и черных. Знаю я таких. Тоже плохо кончали. Извините. \Уходит.\
НИКОЛАЕВ А ведь инструктор прав, Валера. Ну чего ты завелся? Я вот тоже думаю так, как он. Случись что на орбите, без помощи Земли не обойтись. Но окончательное решение все-таки придется принимать самому. А если связь с Землей пропадет? Мозги нужны всегда, Валера.
БЫКОВСКИЙ. Это исключительный факт.
НИКОЛАВ. Правильно. Только никто никогда не знает когда эта исключительность произойдет. Так что не завидую я первому. А Григорий... Я уверен, что он после первого полета ничего нам толком не расскажет. Разве что на коленках к нему приползем с униженной просьбой. Он козыри выкладывать не любит. А Юра ничего скрывать не будет.
БЫКОВСКИЙ. Возможно, в этом и есть доля истины. Но... с самим заданием все-таки лучше справится Нелюбов.
НИКОЛАЕВ. Опять за свое. С программой первого полета справится любой из нас. А что потом?... Ладно, пошли к ребятам. \Уходят.\
Гаснет свет. Затем справа в свете прожектора появляется Попович.
ПОПОВИЧ. Как же мне быть, черт возьми?... Я полететь не могу. Неудобно называть себя. Да и готов как все, но не лучше. Гриша Нелюбов, конечно, ас, но уж больно груб и заносчив... Бондаренко молод. Может сломаться. Вот разве Гагарин... Должен признать – ошеломил он тогда всех своим поступком. Признаться в собственной слабости, сознавая при этом, что тебя могут счесть трусом... И кому признаться?! Самому Королеву, о резкости которого ходят легенды... У меня в первые месяцы подготовки тоже был момент – боялся совершать затяжные парашютные прыжки. Боялся! Но об этом знал только я!
А вот так как он... Бравада это или тонкий расчет? Мужество или... Как оценить? Он храбр до глупости или умеет спокойно рассчитывать свои варианты? Он карьерист или... Черт побери! Так хочется слетать, что начинаю поиски черноты уж слишком рьяно... И все же, Гагарин. Как же он тогда решился?... Было это в конце лета 1960 года. В то день мы как обычно работали каждый по своей программе. Одни заканчивали суточную программу по выживанию, пройдя добрый десяток километров в неуютном лесу. Другие закончили вращение на центрифуге. Кто-то успешно сдал зачеты по конструкции корабля... К концу дня, усталые и измотанные, все уже предвкушали кратковременный отдых в домашней обстановке, как вдруг последовала команда: «Собраться всем в классе». Собирались не охотно, не спеша.
Гаснет свет. Затем освещается классная комната. У окна стоит Гагарин. Входят космонавты. Кто-то дремлет за столом. Входит Валя.
ВАЛЯ. Юра! Наконец-то. Еле нашла. Что ж ты, домой, сразу не пришел?
ГАГАРИН. Сбор объявили. Вот и пришлось сразу сюда. Что-то случилось?
ВАЛЯ. У нас все в порядке. \Подает письмо.\ Папа заболел. Мама просит приехать.
ГАГАРИН. Езжай. Конечно, езжай. Разве может быть другое решение?
ВАЛЯ. А ты?...
ГАГАРИН. Я не могу... Не могу, Валюша. Пойми. Сейчас такая напряженная обстановка! Мне просто не позволят.
ВАЛЯ. А если я сама попрошу Каманина?... На три дня...
ГАГАРИН. Нет... Нельзя мне сейчас уезжать, Валя! Ну как тебе объяснить?!
ВАЛЯ. Мир расколется на части! Советский Союз завоюют американцы! И все это за три дня без тебя. Не смеши.
ГАГАРИН. Я просто отстану от ребят. Догнать их будет чрезвычайно трудно. А кое в чем и невозможно.
ВАЛЯ Мама пишет, что папа очень просит, Юра. Ну, хоть на день! Это же совсем рядом.
ГАГАРИН. Прости... Сейчас не могу. Отец твой поймет. Он ведь знает, что такое военная служба.
ВАЛЯ. В этом то и вся суть, что знает... Только он болен. Очень болен! Короче говоря,... Я уже говорила с Каманиным. Он разрешает. А количество дней на твое усмотрение. Извини, но... я ведь знала, что ты ответишь, а отец... он очень ждет тебя, Юра!
ГАГАРИН. Нет... Каманин не приказал, а сам я не могу... Не имею права... \Подходит Попович.\
ППОВИЧ. Так ты уже здесь? Тогда порядок. Здравствуй, Валюша. Ты тоже по срочному сбору?
ВАЛЯ. Нет. Я ухожу. Играйте в свои игры, Паша. А нам женщинам некогда.
ПОПОВИЧ. Он тоже скоро будет. Думаю, что сбор, ненадолго. \Отходит к космонавтам.\
ВАЛЯ. Ладно, Юра, оставайся со своими принципами. Если тебе это так уж надо... \Махнула рукой.\ Но не требуй и от меня трепетной заботы о твоих родителях в старости. Будем равными, Юра. Как и договаривались. У нас в семье никто не командует и не требует особого положения. Извини. Мне надо тропиться. \Уходит.\
ГАГАРИН. \Вслед.\ Я не могу иначе...
ПОПОВИЧ. \Поднимает руку, требуя внимания.\ Кажется, собрались все. Каманин просил побыстрее.
НЕЛЮБОВ. Наверняка, с генеральским запасом. Кто желает в шахматишки? ... Жаль. А то надрал бы.
БЫКОВСКИЙ. Как,Юра, у тебя в сурде? Похоже, две недели рай был? Ты успел даже побриться.
ГАГАРИН. Я бы поспал. Все-таки, в сурдокамере это не в доме отдыха. Хотя и делать почти ничего не заставляют.
БЫКОВСКИЙ. А борода тебе пошла бы. Зря не попугал начальство. Я три дня пугал. Каманин хмурился, а девушки были в восторге.
НИКОЛАЕВ. Уймись. Не видишь – устал человек.
ПОПОВИЧ. Скоро. Я слышал, ученые мужи заинтересовались им.
БЫКОВСКИЙ. Так я им и дался. Они ж черепушки сверлят, вставляют какие-то штучки для контроля поведения. Не хочу.
НЕЛЮБОВ. А тебя никто и не спросит... Это называется... Ради науки. Ради прогресса. Ради Человечества. Ради светлого будущего Отечества. Попробуй, возрази.
ПОПОВИЧ. БР-р-р. Гадость какая. И придет же на ум такое. Да еще на ночь глядя.
ТИТОВ. И все же, медицину придется терпеть.
КОРОЛЕВ. Пять минут.
ГАГАРИН. Есть пять минут. \Сел на пол у люка, стал снимать ботинки, подтянулся за скобу, легко вбросил свое тело в люк.\
Все, не сговариваясь, бросились к люку, зашумели.
Королев с Каманным и Конструктором отошли в сторону. Быковский рядом.
КОРОЛЕВ. Хорош. Такой и первым пойти может.
КАМАНИН. Рано. Есть покрепче и понадежнее ребята. Нелюбов, например. Настоящий летчик. \Быковский отходит к кораблю.\
КОРОЛЕВ. Ну, вам виднее... А хорошо он улыбается. Открыто. Такой не подведет... И в общественной работе, наверное, не последний? За словом в карман не полезет?
КАМАНИН. Детства еще много. Вы знаете, чем он занимался на занятиях по астроориентации?
КОРОЛЕВ. Любопытно. Я думаю – решал сложную навигационную задачу.
КАМАНИН. Играл с коллегой в морской бой.
КОРОЛЕВ. И вы его строго наказали?
КАМАНИН. Был разговор на партийном собрании.
КОРОЕВ. Врал?
КАМАНИН. Теленок. Краснел как мальчишка.
КОРОЛЕВ. \Конструктору.\ Если лекторы допускают, чтобы на занятиях у них кто-то играл в морской бой, им нужно подавать в отставку!
КОНСТРУКТОР. За всеми не уследишь.
КОРОЛВ. И не надо следить. Это низко. Уверен – занятия были либо заумными, либо пустыми. Разберитесь.
КОНСТРУКТОР. Хорошо.
КОРОЛЕВ. А что вы сам скажете о Гагарине... после морских баталий?
КОНСТРУКТОР. Умен. Иногда ставит нас в тупик своими вопросами... А в общем, как все.
КОРОЛЕВ. Хороший парень. И горд... Посмотрите как искренне он обрадовался, что первым попадет в кабину. \Каманину.\ Так говорите, что Нелюбов солиднее?
КАМАНИН. Летает как настоящий ас. \Гагарин вышел из кабины. Идет обсуждение среди космонавтов.\ Перерывы в полетах на нем не сказываются. Только злее становится.
КОРОЛЕВ. К работе?
КАМАНИН. К ней.
КОРОЛЕВ. \Размышляя.\ Похвально. Навыки оператора, следовательно, будут устойчивыми. А вот что он за человек?... Каким будет после полета? Вот над чем надо подумать.
КОНСТРУКТОР. Инженерам больше нравится Бондаренко. У него инженерное мышление. Светлая голова... и скромен. Может быть потому, что моложе всех. Да и сами мы готовы к полету, Сергей Павлович. Сработали бы не хуже этих сопляков. Вы только разрешите!
КОРОЛЕВ. Мне это уже надоело. Да была б моя воля, я сам бы полетел! Но... не время еще. \Подошел к кораблю.\
ГАГАРИН. Разрешите доложить? Осмотр кабины произвел. Есть замечания.
КОРОЛЕА. Замечания?! И что же конкретно?
ГАГАРИН. Надо... Извините. Желательно изменить расположение двух приборов и ручки управления. Сейчас работать с ними неудобно... Для летчика непривычно.
КОРОЛЕВ. Существенное замечание. \Конструктору.\ Соберите пожелания всех космонавтов. Завтра доложите мне их анализ. \Каманину.\ Вашим питомцам по пять минут в корабле. \Всем.\ Что ж, Орелики, хотелось бы пообщаться с вами подольше, но у меня тоже есть своя программа действий. Если у кого-нибудь возникнут вопросы лично ко мне, прошу обращаться в любое время.\ Смотрит на Гагарина.\ До свидания. \Уходит с Конструктором.\
ГОЛОСА. До свидания.
КАМАНИН. Титов в корабль. \Титов разувается.\ Следующий Николаев...
\ Затемнение. Затем в луче прожектора на авансцене снова Быковский.\
БЫКОВСКИЙ. Почему я тогда не решился шагнуть первым? Ложная скромность? \Улыбается.\ Болезнями подобного рода не страдаю с детства. Факт. Не требующий доказательств... Не успел опередить Гагарина?... Это факт. На всякий случай, для будущей жены оправдание. Когда предложили, я даже не дернулся... Счел предложение шуткой... Бред. Королев говорил улыбаясь, но достаточно весомо, чтобы предложение его восприняли всерьез... Да, надо признаться, что не ожидал я такого предложения. А Гагарин шагнул к шарику не раздумывая. Он был готов. Все качнулись вперед, а он уже ботинки снимает. Хоть бы долю секунды подождал! И это не в первый раз он нас опережает. Кажется, он каким-то чувством умеет предугадывать ситуацию и действует на опережение. Это здорово раздражало... Мог же он иногда подзадержаться, чтобы и другие ребята показали себя! ... И все-таки этого чувства мало. Нужен опыт. Четкое до автоматизма мастерство. И никаких эмоций в полете. Нужен Нелюбов! Гагарин мне ближе по возрасту, по уровню подготовки... И все же... Мне не будет обидно, если в полет уйдет Нелюбов. \Задумался. Подходит Николаев.\
НИКОЛАЕВ. Я искал тебя.
БЫКОВСКИЙ. Сейчас все чего-то или кого-то ищут...Факт.
НИКОЛАЕВ. Изреки.
БЫКОВСКИЙ. Себя ищут. Как бы половчей написать, что именно пишущий лучше всех готов к полету. Вот дурни. Ведь все решено.
НИКОЛАЕВ. ПРОРОК! И ты всех лучше? Так что ли написал?
БЫКОВСКИЙ. Андрюха!... Любопытен?! А как же тайна вклада? Совесть? \Николаев хочет уйти.\ Все, все. Я... в общем, я написал Нелюбова. Совпадает с тобой?
НИКОЛАЕВ. Ну и дурак.
БЫКОВСКИЙ. Ты что – серьезно? ... Да Нелюбов еще только в отряд пришел, как стало ясно – вот он единственный кандидат на первый полет в космос! Да Нелюбов это же...
НИКОЛАЕВ. Мало! Мало он тебя в дерьме валял!
БЫКОВСКИЙ. Учил. За что ему и благодарен. Эх, мне бы научиться летать так, как он летает!
НИКОЛАЕВ. А Юра?... Гагарин?
БЫКОВСКИЙ. Да что ты Гагарин, Гагарин?! Благополучный мальчик. Он же кругом ровный, благополучный мальчик. Не за что зацепить.
НИКОЛАВ. Опять дурак... Дать по башке или поймешь совами? Руководству, партии и правительству надо будет показать первого всему миру! Он речи произносить должен... .Я лично этого не смогу... И Гриша не сможет. Это же не анекдоты травить. А так... и дураку ясно, что все мы одинаково готовы к полету.
БЫКОВСКИЙ. Хоть ты и друг, но это уже слишком...
НИКОЛАЕВ. Эх, ты. Григорию поверил – полубогу! \Расстроен. Хочет уйти, возвращается.\ Вспомни... Май 196о года. Москва и сообщение о старте первого беспилотного космического корабля-спутника. Мы все собрались тогда в классе. Стихийно, без вызовов...
Затемнение. Затем в освещенном классе почти весь отряд космонавтов.
ТИТОВ. Три.
НЕЛЮБОВ. Месяц.
ТИТОВ. Три. Тебя еще учить надо.
НЕЛЮБОВ. На меня недели хватит.
ТИТОВ. И корабль посадить надо. Вдруг он сам месяц захочет летать.
ПОПОВИЧ. \Входит. Все смотрят на него.\ Шарик? Ничего нового. Летает. Но... посадить должны сегодня.
ГАГАРИН. Вот здоров!
НЕЛЮБОВ. Жаль, не знаем мы сейчас полную программу испытаний корабля. И все же, месяц. Ну, от силы два и кто-то из нас полетит. На весь мир заявили – корабль-спутник запущен с целью подготовки к полету человека в космос!
ГАГАРИН. А я не верю, что полет будет так скоро. Космический корабль не велосипед. Им управлять надо. А никто из нас даже не видел пока этот корабль. \Нелюбову\.Ты сколько готовился, чтобы управлять самолетом?
НЕЛЮБОВ. А кто сказал, что ты будешь управлять этим кораблем?
Посадят как жучку и выстрелят. А там уж как повезет. Жучка жива и ты вернешься. Одно преимущество – может быть в штаны не успеешь наложить!
ПОПОВИЧ. Примитив. Мы же договорились – без грубостей.
НЕЛЮБОВ. Правда еще никогда не была грубостью.
НИКОЛАЕВ. А если действительно произойдет авария?
ТИТОВ. Кораблем в полете я должен управлять сам! И управлять и сажать!
НЕЛЮБОВ. Вот нас и будут учить те-оре-ти-чес-ки! На тренажерах, которые нам еще не показали, и никто не знает, существуют ли они на самом деле. Во всяком случае, и это совершенно точно, тренировочных кораблей-спутников точно нет! И быть в принципе не может. Полет будет сразу и без всяких условностей.
БОНДАРЕНКО. Но ведь летчики-испытатели перед первым полетом нового самолета тысячи раз проигрывают возможные аварийные ситуации на тренажерах. А нам что – сразу с листа и в полет?
ГАГАРИН. Согласен. Наземный тренажер нужен. И, наверное, он будет. Как, впрочем, и учебе по полной программе. Те научно-популярные лекции, которые нам читают, это по-моему еще не учеба.
БЫКОВСКИЙ. Испытателей не учат. Ими становятся. А мы...
БОНДАРЕНКО. Верно. Почему среди нас нет летчиков-испытателей? Ведь с их опытом многое решалось бы гораздо проще.
НЕЛЮБОВ. С их опытом ты полетишь в космос в последнюю очередь. Согласен на такую перспективу?... Я разговаривал кое с кем из них. Им просто неинтересно то, чем занимаемся мы. Вот кто из вас может представить себе летчика-испытателя, несколько месяцев сидящего за партой? Без самостоятельных полетов! В ожидании какой-то призрачной надежды то ли на славу, то ли... на гроб... Похоже, мужики, обдурили нас здорово. А испытатели не дураки. Они придут, когда летать в космос станет интересно... После Жучек.
ТИТОВ. Я всегда говорил, что им кролики нужны, а не летчики!... Мы обязаны требовать полного цикла подготовки!
НЕЛЮБОВ. Ты думаешь, что среди нас нет рисковых ребят? Особенно если подумать о том, что ожидает космонавта после полета...
ТИТОВ. Может быть. Но есть тут еще одна проблема. Вы знаете, что человек отличается от собачек тем, что имеет развитую психику? Я беседовал с медиками и понял, что под обилием впечатлений любой человек может в космосе потерять контроль над своими действиями. Никто гарантий благополучного исхода не дает... Может быть и испытатели по этой причине в отряд не пошли. Они все раньше нас знали. И плакали тогда твои послеполетные премиальные, Гриша.
НЕЛЮБОВ. Не верь. Твоя психика железобетонная. Выдержит. Моя тоже. Помешательство это обычная перестраховка ученых. Цену себе набивают.
ТИТОВ. Может быть и так, но я все же полагаю, что разум человеческий должен готовиться к тому, чтобы уже в первом полете получить объем информации, позволяющий вслед за первым сделать новый большой скачок в научных исследованиях. Если... если, конечно, наша психика выдержит. Но для этого потребуется время, и явно не собачий уровень профессиональной подготовки.
НЕЛЮБОВ. Коперник! Муж науки. Тебе мед, так сразу же и ложкой. Ладно. С психикой ясно. Тут дело темное, и только полет все решит. А вот с техникой?... В авиации как? И тут наши детишки, \Смотрит на Бондаренко\, кое в чем правы. Новый самолет сначала учат бегать по бетонке, потом отрыв от Земли, потом кружочек поменьше над аэродромом. И уж только потом дальше, быстрее, выше. Так что давайте выделим для первого полета несколько минут. Нырнем в космос на несколько минут и обратно. А дальше видно будет. Во всяком случае, для этого управление кораблем не понадобится. Не успеешь и за ручку схватиться.
БОНДАРЕНКО. Я понял так по лекциям, что инженеры и не хотят, чтобы мы хватались за ручку.
БЫКОВСКИЙ. Да пусть для начала хоть так, лишь бы по бетонке зря не бегать! Скукотища! Факт. Надо хоть что-то сделать конкретное.
НЕЛЮБОВ. Вот именно. Маленький шажок. Потом побольше. А дальше можно и в припрыжку.
ГАГАРИН. Не согласен. Если и шагать, то уверенно, основательно. Мысль должна быть в голове.
ПОПОВИЧ. Что-то я не пойму чего каждый хочет. Нас здесь собрали ради космического полета, который нам планируют ученые? Или полет делают ради нас, ради нашего удобства? О чем вы, мужики?! Наше дело делать то, что прикажут. Или вы считаете, что уже лучше ученых разбираетесь в вопросах освоения космоса?!
НЕЛЮБОВ. Философ. Не хочешь лететь сейчас – откажись. Меньше будет кандидатов. Нам нельзя упускать время.
ПОПОВИЧ. Кто откажется от полета, а кто слетает, это по4ажет будущее! Завтра Каманин объявит на программу подготовки. \Входит Иванов.\ Вот и посмотрим тогда кто из вас лучший предсказатель. Остались сутки. Подождем. Поберегите нервы, мужики.
ИВАНОВ. Прошу внимания... Только что пришло сообщение – корабль-спутник посадить не удалось.
БЫКОВСКИЙ. Сгорел?
ИВАНОВ. Нет... Может быть пока и цел. Не выполнил команду на посадку и уходит из сферы притяжения Земли.
НИКОЛАЕВ. Однако... А мы тут раскудахтались.
БЫКОВСКИЙ. Выходит в гости собрался. К Солнышку. А мы тут – день, неделя, месяц... Оракулы!
ТИТОВ. Жарковато... Не укладывается... А если бы там был кто-то из нас?!
БЫКОВСКИЙ. Да... гробик неплохой получился бы. Верно... Без всяких фактов и теоретических исследований. Не ту кнопку нажал и превратился в пыль. Космическую! Навеки поселился в космосе. Грандиозная перспектива, мужики. Стоит подумать над этим...
НЕЛЮБОВ. Выходит, что с этим делом не все так просто, как обещали нам конструкторы! Они же гарантировали безопасность!
НИКОЛАВ. Да. Риск лететь велик... Пока. Давайте не будем торопиться.
НЕЛЮБОВ. Риск... В любом деле риск долен быть оправданным. И все же... как то неожиданно все это. Я был уверен... И все равно, лучше грудь в крестах, чем...
НИКОЛАЕВ. Ну, хватит. Мы же все знаем, что есть норма, четкие условия... никто не может послать нас в космос после таких аварийных пусков. Ты что, Гриша, рискуешь с гарантией? Я тебя понимаю.
ПОПОВИЧ. Гарантии, что будешь жив, здоров и даже не чихнешь, никто никогда не даст. Одно знаю, без настоящего риска нам не обойтись.
БЫКОВСКИЙ. Конструктор самолета, прежде чем...
ТИТОВ. Он верит летчику, а летчик конструктору. Мы же с вами обыкновенные болтуны. То завтра же летим, а то... гарантий мало...
БЫКОВСКИЙ. Лично я, должен быт уверен, хоть в кочерге, хоть в бочке, если собрался на них лететь!
ГАГАРИН. Королев не отправит в космос человека без веры в корабль.
НЕЛЮБОВ. А срыв? Случайность? ... Риск есть всегда. Тут должен испытатель решать. И я готов к принятию подобных решений.
ГАГАРИН. Верно. Но я лично верю тем, кто создает корабль.
БОНДАРЕНКО. Нельзя без веры. Иначе... дрогнуть можно в самый неподходящий момент.
НЕЛЮБОВ. Был пацаном ты, пацаном и остался. Конструктору нужны не вера, а испытатели, которые в случае необходимости могут пойти и на риск. Вот только... Испытатель самолетов всегда знает, что в случае осложнений у него всегда есть парашют. А что нам предлагают? Ну вот, хотя бы как с этим спутником?!... Должен признать – риск велик.
ГАГАРИН. Сейчас нам дали только одно право – право на полет.
НЕЛЮБОВ. Право категория юридическая. В свой профессионализм я верю, но пусть мне дадут хоть маленькую надежду выжить. Возможность рискнуть с удачным исходом! Но пока надежда только на удачу. На везуху... Кто из вас желает рискнуть? Я первый. Кто еще?
БЫКОВСКИЙ. Ну, вот опять. Смешались в кучу кони, люди... Вы совсем забыли о жизни, которая очень дорога в нашем социалистическом обществе.
ГАГАРИН. И кому она нужна, если ты не успел сделать ничего стоящего? Родился, попылил и сгнил. Я не животное. Я – ЧЕЛОВЕК! Мне мозги даны. Для чего? Человек движет историю. Так давайте ее хотя бы не тормозить!... Я не знаю, как надо поступать в подобных ситуациях. Все это пока наши теории. Если бы да кабы.
ПОПОВИЧ. Стопроцентных гарантий не будет. Но отлично подготовиться к полету мы обязаны.
БЫКОВСКИЙ. И что – будем рисковать?
НЕЛЮБОВ. Кто не рискует, то не ест шашлык, Валера. Конечно будем.
ПОПОВИЧ. Не блуди словами, Гриша. Проиграешь. Мы в твоих оборонительных редутах давно разобрались. Ты ведь больше нашего боишься. И расчет твой верен. Без весомых гарантий никто нас в полет не пошлет. Но о твоей смелости к тому времени уже будут ходить легенды. Не выйдет, Гриша. Мы тебя знаем. Остынь.
НЕЛЮБОВ. Если бы ты не был старшиной отряда...
ГАГАРИН. Хватит вам. Мы все, так или иначе, думаем о полете. Лично мне бы хотелось стоять у истоков дела. Вероятно, следующий полет будет и сложнее и интересней. Тут Герман абсолютно прав. И все же – он будет вторым!
НЕЛЮБОВ. Ай да, Юра! Выходит, что все ты понимаешь... По зубам ли кусок?
ГАГАРИН. Да нет же, Гриша. Я хочу быть впереди, а не в хвосте колонны. Я хочу драться и побеждать! А не подбирать крохи со стола победителей. Вот цель для настоящей кропотливой и настойчивой работы! А прочее...
НЕЛЮБОВ. И все е стимул прежний – попасть в историю первым?
ГАГАРИН. И снова промазал, Гриша. Я жить хочу сейчас! Жить весело, полезно, без оглядки, коль выбрала меня судьба, прислав сюда. Я сейчас должен сделать все, чтобы не стыдно было перед прошлым... будущим... перед детьми... А Слава... Что ж, я не против. Хотя говорят, что она вещь коварная. Я хотел бы сам ею управлять, а не подчиняться ее соблазнам.
ПОПОВИЧ. Согласен. И вот что еще скажу...
ДИКТОР ПО РАДИО. Внимание. Передаем сообщение ТАСС о полете в космос очередного корабля-спутника...
Все замерли. Затихает голос диктора. Гаснет свет. Затем снова в лучах прожектора на авансцене Быковский и Николаев.
НИКОЛАЕВ. Так ты согласен со мной?
БЫКВСКИЙ. Нелюбов прочнее. Профессиональнее. За ним дела. А лозунги... Мне ближе факты. \Входит Иванов.\ Вот, кстати, и инструктор. Вас можно спросить?
ИВАНОВ. Давай покороче. Каманин ждет.
БЫКОВСКИЙ. Кто на тренажере работает лучше всех?
ИВАНОВ. Пожалуй, Бондаренко... еще Нелюбов. Разницы мало.
БЫКОВСКИЙ. При чем здесь Бондаренко?! Ведь он салага даже по сравнению со мной. Другое дело Нелюбов! Фигура!
ИВАНОВ. Слишком красуется за пультом. У таких финал бывает некрасивым.
БЫКОВСКИЙ. Ошибок не делает?
ИВАНОВ. Грубых нет. Иногда даже инструктора поправляет. Но все дело в том...
БЫКОВСКИЙ. Вот-вот. Самолюбие задето. Но зачем же зря придираться к человеку?!
НИКОЛАВ. Вот и дай человеку высказать мысль.
БЫКОВСКИЙ. Опять пойдет песок... Я слушаю.
ИВАНОВ. Григорий пропадет, если до полета не почувствует всю горечь своих возможных ошибок. Он может утвердиться в мысли, что все для него ерунда, все несложно и просто. Надо заставить его работать с мыслью а не только автоматически действовать по заранее заданной и легко усвоенной программе... Пока, ребята, он робот. Совершеннейший, но робот. Боюсь, что от обыкновенного этического вопроса у него может сгореть предохранитель. И в космосе некому будет заменить эту деталь. Ведь то, что вы сейчас отрабатываете на тренажере, это всего лишь тысячная часть возможных осложнений на орбите. Вы получаете базу знаний и навыков. А в полете нужно будет на этой базе провести анализ и только потом решать.
БЫКОВСКИЙ. Неправда. Он думает. И даже очень быстро... Мне не успеть за ним.
НИКОЛАЕВ. И смотрит за это на тебя презрительно. Победно. А сам всего лишь отработал очередную нештатную ситуацию на тренажере на пару секунд быстрее тебя. В этот момент даже я хочу избить его, или хотя бы встряхнуть так, чтобы ему стало страшно.
БЫКОВСКИЙ. Зависть страшная не есть хорошо, Андрюша.
ИВАНОВ. Еще раз повторюсь. \Посмотрел на часы.\ Вы все отрабатываете стандартные аварийные ситуации, действия по которым разработали ученые и конструкторы. В реальном полете они могут быть совершенно другими. Важны не знания отлично заученные, а умение использовать эти знания навык в совершенно иной обстановке. Пойми. Некоторые навыки, доведенные до автоматизма, если их использовать не в стандартных ситуациях, могут оказаться гибельными для оператора.
БЫКОВСКИЙ. И тут Бондаренко, Гагарин и кто там еще... просто незаменимы. Детский сад.
ИВАНОВ. Что касается Бондаренко. Отрабатывая отказ в режиме спуска, он сознательно нарушил рекомендованный порядок действий, и потом доказал их правильность. Он уже сейчас использовал свои знания для отработки новых, им самим придуманным, вводным. Похоже действует и Гагарин. Они не боятся даже сейчас брать на себя ответственность в принятии решений.
БЫКОВСКИЙ. Вы же сами требуете, чтобы в полете никто ни коим образом не нарушал инструкции, разработанные учеными. Вы просто вдалбливаете это нам в мозги.
ИВАНОВ. А он ее и не нарушал. Просто усложнил свою задачу и вышел из нее с честью. А инструкции... Их ведь тоже пишут люди. На орбите поздно будет их дополнять.
БЫКОВСКИЙ. Все равно нарушил.
НИКОЛАЕВ. Не ершись. Ты же все прекрасно понял.
ИВАНОВ. Я уверен, что Гагарин и Бондаренко примут в нестандартной ситуации самое верное решение.
БЫКОВСКИЙ. И спасибо вам скажут. Хочется хоть чуточку славы урвать. Верно? А Юра он добрый. С кем хочешь поделится. Не то, что Нелюбов Он каждого на свой шесток посадит и не вякай. А вам это не нравится.
ИВАНОВ. Рожденный ползать, летать не может. Так что ли?
БЫКОВСКИЙ. В точку.
ИВАНОВ. Жаль мне вас. И спорить с вами, похоже, бесполезно. Вам ведь не совет нужен, а подтверждение вашего мнения. Вы из тех, кто делит людей на белых и черных. Знаю я таких. Тоже плохо кончали. Извините. \Уходит.\
НИКОЛАЕВ А ведь инструктор прав, Валера. Ну чего ты завелся? Я вот тоже думаю так, как он. Случись что на орбите, без помощи Земли не обойтись. Но окончательное решение все-таки придется принимать самому. А если связь с Землей пропадет? Мозги нужны всегда, Валера.
БЫКОВСКИЙ. Это исключительный факт.
НИКОЛАВ. Правильно. Только никто никогда не знает когда эта исключительность произойдет. Так что не завидую я первому. А Григорий... Я уверен, что он после первого полета ничего нам толком не расскажет. Разве что на коленках к нему приползем с униженной просьбой. Он козыри выкладывать не любит. А Юра ничего скрывать не будет.
БЫКОВСКИЙ. Возможно, в этом и есть доля истины. Но... с самим заданием все-таки лучше справится Нелюбов.
НИКОЛАЕВ. Опять за свое. С программой первого полета справится любой из нас. А что потом?... Ладно, пошли к ребятам. \Уходят.\
Гаснет свет. Затем справа в свете прожектора появляется Попович.
ПОПОВИЧ. Как же мне быть, черт возьми?... Я полететь не могу. Неудобно называть себя. Да и готов как все, но не лучше. Гриша Нелюбов, конечно, ас, но уж больно груб и заносчив... Бондаренко молод. Может сломаться. Вот разве Гагарин... Должен признать – ошеломил он тогда всех своим поступком. Признаться в собственной слабости, сознавая при этом, что тебя могут счесть трусом... И кому признаться?! Самому Королеву, о резкости которого ходят легенды... У меня в первые месяцы подготовки тоже был момент – боялся совершать затяжные парашютные прыжки. Боялся! Но об этом знал только я!
А вот так как он... Бравада это или тонкий расчет? Мужество или... Как оценить? Он храбр до глупости или умеет спокойно рассчитывать свои варианты? Он карьерист или... Черт побери! Так хочется слетать, что начинаю поиски черноты уж слишком рьяно... И все же, Гагарин. Как же он тогда решился?... Было это в конце лета 1960 года. В то день мы как обычно работали каждый по своей программе. Одни заканчивали суточную программу по выживанию, пройдя добрый десяток километров в неуютном лесу. Другие закончили вращение на центрифуге. Кто-то успешно сдал зачеты по конструкции корабля... К концу дня, усталые и измотанные, все уже предвкушали кратковременный отдых в домашней обстановке, как вдруг последовала команда: «Собраться всем в классе». Собирались не охотно, не спеша.
Гаснет свет. Затем освещается классная комната. У окна стоит Гагарин. Входят космонавты. Кто-то дремлет за столом. Входит Валя.
ВАЛЯ. Юра! Наконец-то. Еле нашла. Что ж ты, домой, сразу не пришел?
ГАГАРИН. Сбор объявили. Вот и пришлось сразу сюда. Что-то случилось?
ВАЛЯ. У нас все в порядке. \Подает письмо.\ Папа заболел. Мама просит приехать.
ГАГАРИН. Езжай. Конечно, езжай. Разве может быть другое решение?
ВАЛЯ. А ты?...
ГАГАРИН. Я не могу... Не могу, Валюша. Пойми. Сейчас такая напряженная обстановка! Мне просто не позволят.
ВАЛЯ. А если я сама попрошу Каманина?... На три дня...
ГАГАРИН. Нет... Нельзя мне сейчас уезжать, Валя! Ну как тебе объяснить?!
ВАЛЯ. Мир расколется на части! Советский Союз завоюют американцы! И все это за три дня без тебя. Не смеши.
ГАГАРИН. Я просто отстану от ребят. Догнать их будет чрезвычайно трудно. А кое в чем и невозможно.
ВАЛЯ Мама пишет, что папа очень просит, Юра. Ну, хоть на день! Это же совсем рядом.
ГАГАРИН. Прости... Сейчас не могу. Отец твой поймет. Он ведь знает, что такое военная служба.
ВАЛЯ. В этом то и вся суть, что знает... Только он болен. Очень болен! Короче говоря,... Я уже говорила с Каманиным. Он разрешает. А количество дней на твое усмотрение. Извини, но... я ведь знала, что ты ответишь, а отец... он очень ждет тебя, Юра!
ГАГАРИН. Нет... Каманин не приказал, а сам я не могу... Не имею права... \Подходит Попович.\
ППОВИЧ. Так ты уже здесь? Тогда порядок. Здравствуй, Валюша. Ты тоже по срочному сбору?
ВАЛЯ. Нет. Я ухожу. Играйте в свои игры, Паша. А нам женщинам некогда.
ПОПОВИЧ. Он тоже скоро будет. Думаю, что сбор, ненадолго. \Отходит к космонавтам.\
ВАЛЯ. Ладно, Юра, оставайся со своими принципами. Если тебе это так уж надо... \Махнула рукой.\ Но не требуй и от меня трепетной заботы о твоих родителях в старости. Будем равными, Юра. Как и договаривались. У нас в семье никто не командует и не требует особого положения. Извини. Мне надо тропиться. \Уходит.\
ГАГАРИН. \Вслед.\ Я не могу иначе...
ПОПОВИЧ. \Поднимает руку, требуя внимания.\ Кажется, собрались все. Каманин просил побыстрее.
НЕЛЮБОВ. Наверняка, с генеральским запасом. Кто желает в шахматишки? ... Жаль. А то надрал бы.
БЫКОВСКИЙ. Как,Юра, у тебя в сурде? Похоже, две недели рай был? Ты успел даже побриться.
ГАГАРИН. Я бы поспал. Все-таки, в сурдокамере это не в доме отдыха. Хотя и делать почти ничего не заставляют.
БЫКОВСКИЙ. А борода тебе пошла бы. Зря не попугал начальство. Я три дня пугал. Каманин хмурился, а девушки были в восторге.
НИКОЛАЕВ. Уймись. Не видишь – устал человек.
ПОПОВИЧ. Скоро. Я слышал, ученые мужи заинтересовались им.
БЫКОВСКИЙ. Так я им и дался. Они ж черепушки сверлят, вставляют какие-то штучки для контроля поведения. Не хочу.
НЕЛЮБОВ. А тебя никто и не спросит... Это называется... Ради науки. Ради прогресса. Ради Человечества. Ради светлого будущего Отечества. Попробуй, возрази.
ПОПОВИЧ. БР-р-р. Гадость какая. И придет же на ум такое. Да еще на ночь глядя.
ТИТОВ. И все же, медицину придется терпеть.