Страница:
* * *
– Какого… – Лейтенант Андерс с удивлением поднял глаза на свое начальство. – Сэр, отметка два сделала еще один оборот. Она сменила знак ускорения на положительный. – Бесстрастные компьютеры обсчитали измененные данные и выдали результат.
– Бог мой! – взвился Андерс. – Курс столкновения с первой орбитой!
* * *
Таннис застонала, когда «Мегера» обернулась еще раз и направила свой привод Фассета на точку пространства, в которой окажется орбитальная крепость через сорок две минуты и шестнадцать секунд. Это превращало привод в щит от противонаправленных ракет внутреннего кольца, и в момент встречи с первой орбитой «альфа-синт» наберет фактически всю потерянную скорость. В момент тарана скорость Алисии будет 0,985 световой.
Через пятьдесят семь минут после отсылки сообщение Кейта попало в антенны «альфа-синта». Алисия без интереса взглянула на оживший экран. Она узнала лицо, но человек, которого она знала и уважала – даже любила, – этот человек был мертв, и его мощный голос значил меньше, чем вибрации перенапряженного корпуса «Мегеры».
– Алли, я знаю, что ты делаешь. Но это ни к чему. У нас есть подтверждения из независимых источников. Мы знаем, за кем ты охотишься, я клянусь, он от нас не уйдет. Ты сделала достаточно. Теперь тебе надо отвернуть. – Глаза сэра Артура просили, его голос был хриплым от напряжения и боли, но тихим и мягким. – Пожалуйста, Алли, отверни. Тебе не нужно убивать девять тысяч человек. Не превращайся в то, что ты сама ненавидишь.
<Алли?это была Мегера, ее просящий мысленный голос. Алли, они знают о Тредвелле. Тебе не надо…>
– Это ничего не значит. Они знали о Ваттсе и оставили гада в живых.
<Но дядя Артур дал слово. Пожалуйста, Алли. Не заставляй меня помогать тебе в самоубийстве.>
Алисия только прорычала в ответ. Она отвернулась от экрана, на котором Кейта еще упрашивал ее отступить. Она была глуха к его голосу, а где-то в глубине, так глубоко, что она уже не могла слышать, потерянная душа рыдала в муках. Она сосредоточила внимание на первой орбите, игнорируя еще вспыхивавшие сверхсветовые ракеты. Единственным чем-то значимым была сфера из брони, мерцавшая в отдалении. Ее дымящаяся кровожадность стремилась приблизить момент разрушения, а последние умирающие фрагменты личности, которой она когда-то была, стремились к тому же самому как к единственному спасению.
* * *
– Она не отвернет, – прошептала Таннис, и Кейта кивнул. Прошло десять минут с момента, когда Алисия получила их сообщение, а «Мегера» не изменила курс. Он посмотрел на экран. Диспетчерский катер пересек орбиту Суассона одиннадцать минут назад. Дальность до «Мегеры» уменьшилась до тридцати световых минут. Несколько военных кораблей направлялись к «альфа-ситу», но все они были слишком далеко.
Он закрыл глаза, а открыв их, обратился к командиру катера:
– Мне нужны два добровольца. Один в машине, один в рубке. Остальных людей погрузите в свой «шаттл» и отправляйтесь отсюда.
Лейтенант непонимающе заморгал, но Бен Белькасем понял сразу:
– Я очень неплохой рулевой, сэр Артур.
– Как? – Глаза Таннис расширились и уставились на Кейта. Бригадир выдержал ее взгляд, и она закусила губу.
– Отправляйся, Таннис, – мягко сказал он.
– Нет. Дай мне с ней поговорить! Я могу ее остановить, я знаю, могу…
– Времени не остается. И «шаттл» только один. Если сейчас не отправишься… то все.
– Пусть, – сказала она. Кейта собрался было отдать ей приказ, но только вздохнул.
* * *
– Вице-адмирал, «шаттл» диспетчерского катера отделился.
Вице-адмирал Хорт отвлеклась от интенсивного и неэффективного огня своих систем и увидела, как отделившийся «шаттл» удалялся от диспетчерского катера. Он был в четырнадцати световых минутах от Суассона, по инерции устремляясь вне планетной системы со скоростью около шестидесяти пяти процентов световой. Никакой «шаттл» не в состоянии погасить такую скорость, значит, команда рассчитывает на помощь извне. И значит, они имели основательную причину покинуть судно.
Вектор диспетчерского катера слегка изменился, и Хорт вдруг все поняла. Их курс и раньше сходился с курсом «альфа-синта», но теперь схождение было полным, и диспетчерский катер перестал замедляться.
* * *
Синяя точка стремительно разбухала перед Мегерой на внутреннем дисплее Алисии, много больше и мощнее, чем любая сверхсветовая ракета. Ее ноздри раздулись, зубы оскалились в приливе ненависти. Она поняла, что это такое, и знала, что, в отличие от сверхсветовой ракеты, эта штука может маневрировать.
Она сгорбилась в командном кресле. Ее дикие глаза были подернуты кровавой пеленой, в ней бушевали эмоции, но курс «Мегеры» не изменился. Она достанет Тредвелла – или погибнет, пытаясь сделать это, и смерть станет ее триумфом.
* * *
Сэр Артур Кейта смотрел на хронометр. Бен Белькасем следил за курсом. Командир катера обслуживал силовую установку, а Таннис наблюдала за связью. На борту больше никого не было, да и у них оставалось всего лишь восемь и девять десятых минуты – даже семь, из-за диктата законов относительности. Казалось несправедливым, что древние уравнения старика Эйнштейна отнимают эти драгоценные секунды, но Кейта подавил эту мысль.
– Поговори с ней, Таннис, – сказал он неторопливо.
– Алли, здесь Таннис, Алли…
* * *
Глаза Алисии вернулись к экрану связи, и гнев ее поколебался. В воздухе повис странный звук, и она поняла, что это ее суть, рычание неугасимой животной жестокости. Она нахмурилась, в медленной, мучительной конвульсии пытаясь понять: Таннис? Что Таннис делает здесь? Как сюда попала?
– Я в диспетчерском катере перед тобой, Алли, – сказала Таннис, и сердце Алисии сжалось. На лице Таннис сверкали слезы, слезы звучали в ее тихом голосе, и истрепанный лоскут души старой Алисии терзался вместе с Таннис. – Со мной дядя Артур и Бен Белькасем… Мы… мы не дадим тебе сделать это, сержант.
Алисия попыталась что-то сказать, она хотела закричать на Таннис, прогнать ее, чтобы никто не мешал ей удовлетворить свою жажду разрушения. Но губы Алисии лишь шевельнулись беззвучно, Таннис продолжала говорить, а их корабли продолжали сближение со скоростью, в полтора раза превышающей скорость света.
– Пожалуйста, Алли, – умоляла Таннис. – Мы знаем всю правду, дядя Артур знает. У нас с собой ордера на арест. Мы возьмем их, Алли, клянусь тебе. Не надо, Алли. Не заставляй нас убивать тебя.
Алисия разрывалась во внутренней борьбе. Она хотела бы сказать Таннис, что смерть – то, что нужно, что ее надо убить. Не опасность смерти вызвала у нее слезы, а голос Таннис, печаль Таннис и понимание единственного способа, которым невооруженный диспетчерский катер мог ее уничтожить.
– Пожалуйста, – прошептала она в переборку. – Пожалуйста, Таннис. Только не ты.
Но ее передатчик молчал, только Мегера и Тисифона слышали ее и чувствовали ее переживания, и Таннис глубоко вздохнула.
– Ладно, Алли, – прошептала она. – Все-таки не кто-то чужой.
Алисия Де Фриз взвилась из командного кресла и набросилась на экран с кулаками. Раздробленный пластик резал ей руки, и ее животный вопль перекрыл даже надрывное завывание привода. Она вырвала прибор из стойки и грохнула его об пол. Но она не могла убить память, не могла погасить понимание, кого она собирается убить. Ее ненависть, чувство потери и скорбь были такой агонией, которую не в силах прекратить даже смерть.
* * *
– Нет, она не отвернет, – прошептал Кейта бескровными губами. Таннис тихо всхлипнула.
Бен Белькасем только кивнул и слегка подкорректировал курс.
У существа по имени Тисифона не было глаз. Оно никогда не плакало, не зная печали, сострадания и любви. Эти понятия были чуждыми для Тисифоны, они не были частью задачи, ради которой она создавалась.
Так было раньше.
Она чувствовала отчаяние и горе Мегеры за барьером, который воздвигла, чтобы защитить искусственный интеллект от безумия хозяйки. Она ощущала их как бледную, хилую тень той агонии, которая охватила Алисию. Агонии, созданной ею,Тисифоной, и мучающей невинную жертву. Лишь тень былой Алисии пока еще жила, и вина лежит на Тисифоне. Она превратила величайшего из всех встреченных ею воинов в животное с помутившимся разумом, которое может остановить только смерть. А еще хуже, что Алисия сознает, что с нею стало. Где-то в глубине души она ужасается своему новому обличью и жаждет смерти как избавления.
Тисифона пригляделась к своему творению и содрогнулась в ужасе. Она сломила Алисию Де Фриз, разбила ее понятия о справедливости, милосердии и чести. Но, отняв их у жертвы, она сама заразилась ими. Она с самого начала видела себя в Алисии. Сейчас фурия в Алисии доведена до совершенства, но она сама стала другой, и то, что было перед ней, ее ужасало.
Она поборола парализующее презрение к самой себе. Бездонная ненависть и кровожадность новой Алисии шипели и трещали перед ней. Ее охватил страх. Она, никогда не знавшая страха, испугалась, стоя перед равной себе. Проще всего было выждать несколько быстротекущих минут и позволить смерти отделить ее от этой бурлящей бездны. Ибо Алисия Де Фриз была фурией, способной погубить даже бессмертную.
Но Тисифона слишком много узнала, слишком сильно изменилась. Ее была вина, ей и расплачиваться.
Она выждала еще одно бесконечное мгновение, собираясь с силами, и ринулась в бездну.
Алисия Де Фриз завыла и взвилась в воздух, окровавленными кулаками барабаня себя по голове. Она извивалась в агонии, отскакивая от переборок, упала на колени, ударившись лицом о палубное покрытие, хаос и безумие царили в ее голове.
Кровавая жестокость безумия всколыхнулась от вторжения Тисифоны, хлестнула в нее молниями первобытной мощи, вонзила шипы агонии. Фурия противостояла фурии, готовая ответить ударом на удар, готовая ударить, не дожидаясь удара. В Алисии не было милосердия. Она бушевала, стремясь убить, разрушить, отомстить за все потери и муки, готовая утопить вселенную в крови, и Тисифона беззвучно закричала от боли под натиском лавины ненависти.
Она не могла ответить тем же, она не хотела.Она говорила, что ее предназначение – ранить, а не лечить, и это было правдой. Но в этот раз ей предстояло исцелить или погибнуть. Она не отвечала на атаки, поглощая убийственные удары без сопротивления, и направила частицу своей терзаемой сути к ране в разуме Алисии, к той кровоточащей дыре, из которой шло безумие.
Тисифона лишь прикоснулась к ней – и была отброшена. От нее отлетали куски ее собственного «я», поглощаемые вихрем, стремящимся уничтожить ее, а она рвалась навстречу потоку, прямо в зубы чудовищу. Где-то перед собой она слышала плач девочки, маленькой смертной, заблудившейся в адской тьме. И она ощупью искала ее руку.
* * *
Таннис Като молча сидела перед экраном связи. Рядом стоял сэр Артур, положив руку ей на плечо. Дисплей у локтя Бен Белькасема в обратном отсчете показывал секунды оставшейся им жизни.
Девяносто секунд. Восемьдесят. Семьдесят пять. Семьдесят. Шестьдесят пять. Шестьдесят. Пятьдесят пять. Пятьдесят…
Но тут несущийся навстречу привод отвернул в сторону, и Бен Белькасем мгновенно отвернул в другую сторону, а сэр Артур Кейта прыгнул к терминалу связи, выкрикивая команды о прекращении огня вице-адмиралу Хорт.
Эпилог
Дверь подъемника открылась, на палубу обновленного астролета «Мегера» ступил Фархад Бен Белькасем. Алисия Де Фриз поднялась из командного кресла, расправляя несуществующие складки на безукоризненной темно-синей с серебром форме. Ее волосы снова приобрели естественный цвет, рассыпаясь по плечам, как лучи восходящего солнца, и Бен Белькасем решил, что этот цвет даже лучше сочетается с формой, чем прежний темный. Он приветственно поднял руку.
– Фархад. – Она взяла его руку и крепко пожала. Инспектор снова подивился, как ее улыбка проникает в душу. Фанатизм и ненависть исчезли, но они оставили след. В ее прохладных зеленых глазах была новая глубина и мягкость. Не слабость, а, возможно, новая сила. Сила того, кто понимает, до чего может дойти человек, даже самый замечательный.
– Алисия. – Он огляделся, тоже улыбаясь. – Как прошел пробный рейс?
– Почему бы не спросить того, кто знает лучше? – заговорил вдруг динамик оповещения, и его улыбка превратилась в ухмылку. – На самом деле все прошло даже лучше, чем ожидалось. – Громкоговоритель хмыкнул. – Я говорила им, что можно увеличить массу привода.
– Представляю, что чувствовали на верфи, когда корабль их поучал.
– Ничего, это им на пользу, – не сдавалась Мегера.
– Пожалуй, – согласился инспектор. Он посмотрел на кресло, стоявшее рядом с командным, и сел в него с легким вздохом. – Уж не чаял снова сидеть в нем, – спокойно сказал он, нежно поглаживая подлокотники.
– К тому и шло, – согласилась Алисия. Она спокойно говорила о событиях недавних бурных дней, испытывая лишь легкий налет печали. Она помнила самые ужасные моменты, но воспоминания не ужасали ее. Они были лишь воспоминаниями – и предупреждениями.
– Как поживает Тисифона? – через мгновение спросил инспектор, и Алисия едва заметно улыбнулась, бессознательно поглаживая висок:
– Пока здесь, хотя я не уверена, что Таннис и дядя Артур в нее действительноверят, даже сейчас.
– Верят-верят! Император не раздает наград – даже секретных – плодам воображения. Они могут не быть уверенными, чтоона собою представляет, но они знают, что она здесь. – Он наклонил голову и посмотрел на Алисию со странным выражением. – У меня было впечатление, что она, закончив работу… сменит квартиру, что ли.
<Я сама так думала,>суховато раздалось в мозгу Алисии.
< Сказать ему?>
<Конечно, малышка. Я предпочла бы не иметь от него секретов. Да я и не слишком уверена, что это возможно, даже если попытаться.>
– Боюсь, что она не может «сменить квартиру», – сказала Алисия Бен Белькасему. Инспектор поднял брови, и она вздохнула. – Что-то произошло… Я даже не понимаю что. И не уверена, что Тисифона сама до конца понимает, но мы так сплотились, ну… – Она замялась, и Бен Белькасем кивнул. – Она как-то остановила меня… Во мне была какая-то дыра… внутри. Не уверена, что смогу это объяснить…
<Думаю, что я смогу, малышка. Позволь?..>Алисия моргнула, затем кивнула и откинулась на спинку кресла, чтобы послушать собственный голос.
– Сначала я не понимала, что делает Алисия, инспектор, – сказала эриния, воспользовавшись речевым аппаратом Алисии, и инспектор, надо отдать ему должное, даже не повел бровью. – Я заблокировала участок ее разума, и это ее чуть не погубило, потому что она не из тех, кто спокойно переносит трансгрессии.
Бен Белькасем кивнул, с интересом наблюдая, как Алисия порозовела.
– Она разрушила возведенный мной барьер и на этом не остановилась. Я была создана триединой, инспектор. Между моими «я» существовали связи, но я потеряла их, когда потеряла сестер. Или я так думала, но на самом деле они существуют. Часть этих связей я протянула к Мегере, даже не сознавая этого. Это нам дало возможность многого добиться. Эти связи я могла контролировать, опять же даже не сознавая этого.
Но я оказалась неподготовленной к тому, что Алисия откроет другие. Сэр Артур, насколько я знаю, однажды высказал предположение, что я – что-то вроде вторичной индивидуальности, созданной в результате осознания Алисией своих врожденных экстрасенсорных способностей. Он ошибался, но не совсем. У нее были такие способности, скрытые и не получившие развития, но мощные, а я их и не заметила. Я склонна к некоторому высокомерию, вы, наверное, обратили внимание. Я не извиняюсь, это моя природа. Но из-за этого высокомерия я всегда презирала человеческий разум.
Теперь это не так. – Алисия почувствовала, как ее голос изменился. – Алисия излечила меня. Мое присутствие пробудило ее способности, и она использовала канал, о котором я забыла, и проникла в мою основную структуру. Даже лучшим человеческим умам, даже Алисии этого не вынести. Я многому научилась у Алисии, но моя природа не изменяется, и я свела Алисию с ума. – Тисифона помолчала мгновение, затем продолжила: – Чтобы излечить Алисию и компенсировать нанесенный ущерб, мне нужно было ликвидировать эту связь. Но она стала слишком мощной, и я потерпела бы поражение и погибла, если бы маленькая часть ядра Алисии не устояла и не боролась на моей стороне. Мы вместе залечили эту рану, но наши силы и наша природа срослись. Теперь я привязана к Алисии. Я не могу ее покинуть и не смогу долго существовать без связи с ней.
– Вы хотите сказать, что стали смертной? –осторожно спросил Бен Белькасем.
– Я не знаю, – спокойно ответила Тисифона. – Надеюсь, еще долго не узнаю, потому что намерена заботиться о своей сестре Алисии.
– И это… не беспокоит вас?
– Нескромный вопрос, Фархад Бен Белькасем, – заметила Тисифона, и Алисия улыбнулась выражению лица инспектора. – И ответ, как и на многие другие вопросы, – я не знаю. Мои сестры исчезли очень давно. Без Алисии и Мегеры я снова буду одинока, а одиночество не приносит удовольствия. Я останусь с моими друзьями и встречу все, с чем встретятся они.
– Понимаю. – Бен Белькасем, очевидно, собирался сменить тему. – Все сказанное кажется мне хорошим введением. Перейдем теперь к официальным причинам моего визита. – Он открыл принесенный с собой чемоданчик и вытащил старомодного вида пергамент. – Во-первых, ваша официальная персональная амнистия, Алисия. – Он, сияя, вручил ей документ. – Извините, что так долго. Не обошлось без выкручивания рук на Старой Земле. Особенно из-за «бенгала». Мне кажется, некоторым хотелось, чтобы вы хотя бы еговернули. Но когда Император вручает Орден Знамени Земли за выдающиеся заслуги, очень неловко притянуть получателя ордена к суду за воровство, каким бы оно там крупным ни казалось.
Во-вторых, судебное определение, которое вас всех, как мне кажется, обрадует. – Он посмотрел на стенной громкоговоритель. – Оно касается вас, Мегера. Как вы знаете, имперское законодательство и право никогда не считало искусственный интеллект юридическим лицом в силу того, что он не только искусственный и нестабильный, но и не имеет чувства индивидуальности. Вы, однако, представляете собой особый случай, и суд, не без личного побуждения Императора, признал вас полноправной личностью. Как таковая вы не можете считаться собственностью без нарушения конституционного запрещения рабства.
– Мне все это кажется двусмысленной юридической казуистикой. – В голосе из громкоговорителя звучало подозрение. – А тот, кто подумает, что я рабыня, получит катушку Гауптмана под крышу своего домика.
– Я думаю, что этот аспект тоже учитывается решением суда, – лукаво заметил Бен Белькасем. – Но Флот теперь должен отказаться от прав собственности на вас. Думаю, они не испытают чрезмерного сожаления. Вы принадлежите самой себе, дорогая, и я захватил с собой ваше удостоверение избирателя. – Он блаженно улыбнулся. – Этот аспект как раз вряд ли принимался во внимание судом.
– Вот это здорово! – воскликнула Мегера и вдруг замолкла. Затем, после паузы: – Это значит, я должна буду платить налоги?
– Вам принадлежат все права – и обязанности – гражданина, Мегера, – сказал он приторно-сладким голосом, а динамик на стене с негодованием фыркнул. – И в-третьих, – Бен Белькасем извлек из чемоданчика небольшой кожаный чехольчик, – возможно, самое важное. У меня к вам предложение.
– Предложение? – Алисия посерьезнела.
– Да. Я знаю, дело Ваттса оставило в вас горечь от нашей системы правосудия, но я надеюсь, что некоторая часть этой горечи теперь исчезнет.
Она медленно кивнула. Тредвелл и Бринкман приговорены к смерти, безжалостное министерство юстиции арестовало кучу мультимиллионеров и миллиардеров, вкладывавших деньги в Тредвелла и Бринкмана ради прибылей. И деньги сейчас им не могли помочь.
– Вот и хорошо, потому что в свете всего, чего вы объединенными усилиями добились, я уполномочен предложить вам это. – Он открыл чехольчик, и Алисия увидела архаический блестящий значок. Это был значок инспектора отдела «О», и на нем было выгравировано ее имя. – Как свободный и независимый гражданин Империи, Мегера тоже получит значок, в ее случае – сержанта. То есть если вы согласитесь. При данных обстоятельствах, думаю, лучше не заострять внимания на значке для Тисифоны.
Он протянул значок, и Алисия уже хотела его взять, но вдруг отдернула руку:
– Подождите-подождите! Что вы такое говорите! А как же моя служба в Кадрах, они же призвали меня…
– Я обсуждал это с сэром Артуром. Он не видит трудностей в откомандировании вас на неопределенный срок в распоряжение отдела «О». Мы хорошо сотрудничали с Кадрами в прошлом, почему в будущем что-то должно измениться?
– А…
– Позвольте, я подчеркну некоторые очевидные преимущества. Первое – это проблемы вашего материального обеспечения и снабжения. Мегера – свободный гражданин, астролет «Мегера» является ее «телом» и принадлежит ей, но эксплуатация и обслуживание «альфа-синта» даже без боевых издержек обходятся примерно в пять миллионов в год. Как свободный перевозчик вы должны будете изрядно потрудиться, чтобы заработать такую сумму, но, если вы служите в отделе «О», министерство юстиции покрывает эти издержки.
Алисия кивнула, но опустила глаза, чтобы скрыть усмешку. Как реагировало бы начальство Бен Белькасема, узнав о ее счете на Таарвлде! Мегера была чересчур осторожна в оценке. Триста сорок миллионов кредитов при двенадцати процентах годовых неплохо покрывают ее издержки.
– Но это только одна причина. – Бен Белькасем стал серьезнее, подался вперед. – Вы верите в справедливость, Алисия, и вы показали, как многого можете добиться. – Она с сомнением посмотрела на него, но он продолжал: – Вы подумайте только, как вы трое нам нужны. Бог мой, «альфа-синт» с пилотом, читающим мысли! Алли, мой директор выкрасится в пурпур и станцует голым при луне на дворцовом газоне, чтобы получить такую комбинацию. Он уполномочил меня выбрать вам кодовый пароль. – Он ухмыльнулся. – Я думаю, «Фурия» подойдет.
Алисия откинулась в кресле, глядя в его улыбающееся лицо. Искушение было велико.
<Мегера?>
<Можешь на мена положиться, Алли. Ты же знаешь, что это только вопрос времени, правдоискатель в тебе сидит, и он втянет нас в какое-нибудь дело, и хорошо бы, чтобы при этом в нас не стреляли хотя бы свои.>
Губы Алисии дрогнули, и она обратилась к фурии:
<Тисифона?>
<Я согласна с Мегерой. Ты есть то, что ты есть, малышка. Так же как и я. Через пять тысяч лет трудно видеть зло и знать, что оно останется безнаказанным. И я научилась уважать справедливость. Это гораздо лучше, чем быть наказанным по капризу какого-нибудь раздраженного божества.>
Алисия медленно кивнула и уставилась на Бен Белькасема:
– Соблазнительно. Для всех нас. Но есть один нюанс, который меня беспокоит. Как только я начну работать с другими людьми, они заметят, что я разговариваю с кем-то, кого они не видят. Не подумают ли они, что я немножко… того?
– Конечно подумают! – Она даже заморгала от его непосредственности. – Не думаете же вы, что это проблема? Алли, в отделе «О» все чокнутые, иначе я и не сидел бы здесь.
Он ухмыльнулся и снова протянул ей значок.
На этот раз она приняла его.
– Фархад. – Она взяла его руку и крепко пожала. Инспектор снова подивился, как ее улыбка проникает в душу. Фанатизм и ненависть исчезли, но они оставили след. В ее прохладных зеленых глазах была новая глубина и мягкость. Не слабость, а, возможно, новая сила. Сила того, кто понимает, до чего может дойти человек, даже самый замечательный.
– Алисия. – Он огляделся, тоже улыбаясь. – Как прошел пробный рейс?
– Почему бы не спросить того, кто знает лучше? – заговорил вдруг динамик оповещения, и его улыбка превратилась в ухмылку. – На самом деле все прошло даже лучше, чем ожидалось. – Громкоговоритель хмыкнул. – Я говорила им, что можно увеличить массу привода.
– Представляю, что чувствовали на верфи, когда корабль их поучал.
– Ничего, это им на пользу, – не сдавалась Мегера.
– Пожалуй, – согласился инспектор. Он посмотрел на кресло, стоявшее рядом с командным, и сел в него с легким вздохом. – Уж не чаял снова сидеть в нем, – спокойно сказал он, нежно поглаживая подлокотники.
– К тому и шло, – согласилась Алисия. Она спокойно говорила о событиях недавних бурных дней, испытывая лишь легкий налет печали. Она помнила самые ужасные моменты, но воспоминания не ужасали ее. Они были лишь воспоминаниями – и предупреждениями.
– Как поживает Тисифона? – через мгновение спросил инспектор, и Алисия едва заметно улыбнулась, бессознательно поглаживая висок:
– Пока здесь, хотя я не уверена, что Таннис и дядя Артур в нее действительноверят, даже сейчас.
– Верят-верят! Император не раздает наград – даже секретных – плодам воображения. Они могут не быть уверенными, чтоона собою представляет, но они знают, что она здесь. – Он наклонил голову и посмотрел на Алисию со странным выражением. – У меня было впечатление, что она, закончив работу… сменит квартиру, что ли.
<Я сама так думала,>суховато раздалось в мозгу Алисии.
< Сказать ему?>
<Конечно, малышка. Я предпочла бы не иметь от него секретов. Да я и не слишком уверена, что это возможно, даже если попытаться.>
– Боюсь, что она не может «сменить квартиру», – сказала Алисия Бен Белькасему. Инспектор поднял брови, и она вздохнула. – Что-то произошло… Я даже не понимаю что. И не уверена, что Тисифона сама до конца понимает, но мы так сплотились, ну… – Она замялась, и Бен Белькасем кивнул. – Она как-то остановила меня… Во мне была какая-то дыра… внутри. Не уверена, что смогу это объяснить…
<Думаю, что я смогу, малышка. Позволь?..>Алисия моргнула, затем кивнула и откинулась на спинку кресла, чтобы послушать собственный голос.
– Сначала я не понимала, что делает Алисия, инспектор, – сказала эриния, воспользовавшись речевым аппаратом Алисии, и инспектор, надо отдать ему должное, даже не повел бровью. – Я заблокировала участок ее разума, и это ее чуть не погубило, потому что она не из тех, кто спокойно переносит трансгрессии.
Бен Белькасем кивнул, с интересом наблюдая, как Алисия порозовела.
– Она разрушила возведенный мной барьер и на этом не остановилась. Я была создана триединой, инспектор. Между моими «я» существовали связи, но я потеряла их, когда потеряла сестер. Или я так думала, но на самом деле они существуют. Часть этих связей я протянула к Мегере, даже не сознавая этого. Это нам дало возможность многого добиться. Эти связи я могла контролировать, опять же даже не сознавая этого.
Но я оказалась неподготовленной к тому, что Алисия откроет другие. Сэр Артур, насколько я знаю, однажды высказал предположение, что я – что-то вроде вторичной индивидуальности, созданной в результате осознания Алисией своих врожденных экстрасенсорных способностей. Он ошибался, но не совсем. У нее были такие способности, скрытые и не получившие развития, но мощные, а я их и не заметила. Я склонна к некоторому высокомерию, вы, наверное, обратили внимание. Я не извиняюсь, это моя природа. Но из-за этого высокомерия я всегда презирала человеческий разум.
Теперь это не так. – Алисия почувствовала, как ее голос изменился. – Алисия излечила меня. Мое присутствие пробудило ее способности, и она использовала канал, о котором я забыла, и проникла в мою основную структуру. Даже лучшим человеческим умам, даже Алисии этого не вынести. Я многому научилась у Алисии, но моя природа не изменяется, и я свела Алисию с ума. – Тисифона помолчала мгновение, затем продолжила: – Чтобы излечить Алисию и компенсировать нанесенный ущерб, мне нужно было ликвидировать эту связь. Но она стала слишком мощной, и я потерпела бы поражение и погибла, если бы маленькая часть ядра Алисии не устояла и не боролась на моей стороне. Мы вместе залечили эту рану, но наши силы и наша природа срослись. Теперь я привязана к Алисии. Я не могу ее покинуть и не смогу долго существовать без связи с ней.
– Вы хотите сказать, что стали смертной? –осторожно спросил Бен Белькасем.
– Я не знаю, – спокойно ответила Тисифона. – Надеюсь, еще долго не узнаю, потому что намерена заботиться о своей сестре Алисии.
– И это… не беспокоит вас?
– Нескромный вопрос, Фархад Бен Белькасем, – заметила Тисифона, и Алисия улыбнулась выражению лица инспектора. – И ответ, как и на многие другие вопросы, – я не знаю. Мои сестры исчезли очень давно. Без Алисии и Мегеры я снова буду одинока, а одиночество не приносит удовольствия. Я останусь с моими друзьями и встречу все, с чем встретятся они.
– Понимаю. – Бен Белькасем, очевидно, собирался сменить тему. – Все сказанное кажется мне хорошим введением. Перейдем теперь к официальным причинам моего визита. – Он открыл принесенный с собой чемоданчик и вытащил старомодного вида пергамент. – Во-первых, ваша официальная персональная амнистия, Алисия. – Он, сияя, вручил ей документ. – Извините, что так долго. Не обошлось без выкручивания рук на Старой Земле. Особенно из-за «бенгала». Мне кажется, некоторым хотелось, чтобы вы хотя бы еговернули. Но когда Император вручает Орден Знамени Земли за выдающиеся заслуги, очень неловко притянуть получателя ордена к суду за воровство, каким бы оно там крупным ни казалось.
Во-вторых, судебное определение, которое вас всех, как мне кажется, обрадует. – Он посмотрел на стенной громкоговоритель. – Оно касается вас, Мегера. Как вы знаете, имперское законодательство и право никогда не считало искусственный интеллект юридическим лицом в силу того, что он не только искусственный и нестабильный, но и не имеет чувства индивидуальности. Вы, однако, представляете собой особый случай, и суд, не без личного побуждения Императора, признал вас полноправной личностью. Как таковая вы не можете считаться собственностью без нарушения конституционного запрещения рабства.
– Мне все это кажется двусмысленной юридической казуистикой. – В голосе из громкоговорителя звучало подозрение. – А тот, кто подумает, что я рабыня, получит катушку Гауптмана под крышу своего домика.
– Я думаю, что этот аспект тоже учитывается решением суда, – лукаво заметил Бен Белькасем. – Но Флот теперь должен отказаться от прав собственности на вас. Думаю, они не испытают чрезмерного сожаления. Вы принадлежите самой себе, дорогая, и я захватил с собой ваше удостоверение избирателя. – Он блаженно улыбнулся. – Этот аспект как раз вряд ли принимался во внимание судом.
– Вот это здорово! – воскликнула Мегера и вдруг замолкла. Затем, после паузы: – Это значит, я должна буду платить налоги?
– Вам принадлежат все права – и обязанности – гражданина, Мегера, – сказал он приторно-сладким голосом, а динамик на стене с негодованием фыркнул. – И в-третьих, – Бен Белькасем извлек из чемоданчика небольшой кожаный чехольчик, – возможно, самое важное. У меня к вам предложение.
– Предложение? – Алисия посерьезнела.
– Да. Я знаю, дело Ваттса оставило в вас горечь от нашей системы правосудия, но я надеюсь, что некоторая часть этой горечи теперь исчезнет.
Она медленно кивнула. Тредвелл и Бринкман приговорены к смерти, безжалостное министерство юстиции арестовало кучу мультимиллионеров и миллиардеров, вкладывавших деньги в Тредвелла и Бринкмана ради прибылей. И деньги сейчас им не могли помочь.
– Вот и хорошо, потому что в свете всего, чего вы объединенными усилиями добились, я уполномочен предложить вам это. – Он открыл чехольчик, и Алисия увидела архаический блестящий значок. Это был значок инспектора отдела «О», и на нем было выгравировано ее имя. – Как свободный и независимый гражданин Империи, Мегера тоже получит значок, в ее случае – сержанта. То есть если вы согласитесь. При данных обстоятельствах, думаю, лучше не заострять внимания на значке для Тисифоны.
Он протянул значок, и Алисия уже хотела его взять, но вдруг отдернула руку:
– Подождите-подождите! Что вы такое говорите! А как же моя служба в Кадрах, они же призвали меня…
– Я обсуждал это с сэром Артуром. Он не видит трудностей в откомандировании вас на неопределенный срок в распоряжение отдела «О». Мы хорошо сотрудничали с Кадрами в прошлом, почему в будущем что-то должно измениться?
– А…
– Позвольте, я подчеркну некоторые очевидные преимущества. Первое – это проблемы вашего материального обеспечения и снабжения. Мегера – свободный гражданин, астролет «Мегера» является ее «телом» и принадлежит ей, но эксплуатация и обслуживание «альфа-синта» даже без боевых издержек обходятся примерно в пять миллионов в год. Как свободный перевозчик вы должны будете изрядно потрудиться, чтобы заработать такую сумму, но, если вы служите в отделе «О», министерство юстиции покрывает эти издержки.
Алисия кивнула, но опустила глаза, чтобы скрыть усмешку. Как реагировало бы начальство Бен Белькасема, узнав о ее счете на Таарвлде! Мегера была чересчур осторожна в оценке. Триста сорок миллионов кредитов при двенадцати процентах годовых неплохо покрывают ее издержки.
– Но это только одна причина. – Бен Белькасем стал серьезнее, подался вперед. – Вы верите в справедливость, Алисия, и вы показали, как многого можете добиться. – Она с сомнением посмотрела на него, но он продолжал: – Вы подумайте только, как вы трое нам нужны. Бог мой, «альфа-синт» с пилотом, читающим мысли! Алли, мой директор выкрасится в пурпур и станцует голым при луне на дворцовом газоне, чтобы получить такую комбинацию. Он уполномочил меня выбрать вам кодовый пароль. – Он ухмыльнулся. – Я думаю, «Фурия» подойдет.
Алисия откинулась в кресле, глядя в его улыбающееся лицо. Искушение было велико.
<Мегера?>
<Можешь на мена положиться, Алли. Ты же знаешь, что это только вопрос времени, правдоискатель в тебе сидит, и он втянет нас в какое-нибудь дело, и хорошо бы, чтобы при этом в нас не стреляли хотя бы свои.>
Губы Алисии дрогнули, и она обратилась к фурии:
<Тисифона?>
<Я согласна с Мегерой. Ты есть то, что ты есть, малышка. Так же как и я. Через пять тысяч лет трудно видеть зло и знать, что оно останется безнаказанным. И я научилась уважать справедливость. Это гораздо лучше, чем быть наказанным по капризу какого-нибудь раздраженного божества.>
Алисия медленно кивнула и уставилась на Бен Белькасема:
– Соблазнительно. Для всех нас. Но есть один нюанс, который меня беспокоит. Как только я начну работать с другими людьми, они заметят, что я разговариваю с кем-то, кого они не видят. Не подумают ли они, что я немножко… того?
– Конечно подумают! – Она даже заморгала от его непосредственности. – Не думаете же вы, что это проблема? Алли, в отделе «О» все чокнутые, иначе я и не сидел бы здесь.
Он ухмыльнулся и снова протянул ей значок.
На этот раз она приняла его.