— Думаю, да.
— И не мечтайте!
— Это почему же?
— Потому что это абсурд, потому что я этого не допущу! Потому что…
Мисс Силвер покашляла.
— С каких пор ты мне стал диктовать, Фрэнк?
— Без меня у вас ничего не выйдет! «Уайр» не даст вам номер ящика.
У него было такое чувство, что она видит его насквозь.
— Ты слишком горячишься, мой дорогой Фрэнк. Ты что-то от меня скрываешь?
— Ничего я не скрываю. Просто не хочу, чтобы вы ехали.
— Ради бога, почему?
— Ну не знаю… Я не хочу — и все тут.
Она сдержанно сказала:
— Либо в исчезновении Анны Бол не кроется ничего крамольного, либо оно требует расследования. В первом случае у меня есть возможность в любой момент расторгнуть договор с моими нанимателями. В последнем — у меня есть обязательство перед Томазиной Эллиот, и я постараюсь его выполнить. Ты не можешь помешать мне поехать в Дип-Энд. Но ты можешь оказать поддержку, и тогда мне проще будет действовать, безопаснее.
Он вскинул руку.
— Сдаюсь, вы победили — как всегда. Но есть кое-что еще, что я не собирался вам рассказывать. Вроде бы тут нет никакой связи, но…
— Да, Фрэнк?
— Полтора года назад между Дип-Эндом и Дипингом нашли утонувшую молодую женщину. Я говорил вам, что дорогу заливает водой. Со всех сторон — болота. Была ночь, сыро, видимо, в темноте девушка сбилась с дороги. Там попадаются большие ямы. Ее нашли в одной из них, лицом вниз. Ни малейшего указания на что-либо необычное, типичная картина несчастного случая. Она была по колено забрызгана грязью — то есть поскользнулась и упала в яму. Сами видите, никакой связи.
Мисс Силвер звякнула спицами.
— Но ведь это она работала у Крэддоков? И эту подробность ты попытался скрыть?
Он бросил на нее раздраженный взгляд.
— Она возвращалась, проведя день в Дипинге. Она делала это не раз в течение нескольких месяцев. Решительно никаких особых подозрений… Я решил, что не стоит даже об этом упоминать.
— Но все-таки упомянул. Пришлось.
Пристыженный, он ответил:
— Я не хочу, чтобы вы туда ехали.
Глава 8
Через десять дней мисс Силвер приехала в Дип-Энд в качестве помощницы миссис Крэддок. Предварительно она имела беседу с мистером Крэддоком в вестибюле частного отеля, ради которой этот величавый господин вырядился в подпоясанную блузу, как и описывал Фрэнк Эбботт, и в серый костюм, в общем, запросто мог сойти за священника, исповедующего принципы широкой церкви. Шевелюра у него действительно была роскошная, да и в остальном соответствовал параметрам красивого мужчины: свежий цвет лица, серо-голубые глаза. Было очевидно, что он считает себя важной персоной и требует, чтобы к нему относились с почтением. У него был бас и уверенные манеры человека, привыкшего, что все с ним считаются.
Мисс Силвер сразу выбрала подходящую тактику. Ей даже не пришлось играть роль, достаточно было вспомнить свой прежний статус скромной, тактичной гувернантки.
Мистер Крэддок торжествовал: она ему вполне подходила. Немолода, конечно, но пожилые женщины, зарабатывающие себе на жизнь, бывают исключительно прилежны; такая если уж получит должность, то держится за нее. Хватит с него девушек, с ними никакого сладу, вечно их что-то не устраивает, сплошные эмоции. В течение двадцати минут он излагал свои взгляды на воспитание детей и был выслушан с почтительным вниманием. Это его устраивало, равно как и согласие мисс Силвер на жалованье два фунта в неделю и ее надежные рекомендации.
В качестве поручительниц мисс Силвер назвала ему имена миссис Чарлз Морей и миссис Гарт Олбани. Она была преисполнена чувства благодарности. Она рада получить это место. Сколько пожилых гувернанток будут ей завидовать! Она очень, очень благодарна.
Через несколько дней она двинулась в сторону Ледлингтона, там пересела на другой поезд, который не спеша потащился по сельским просторам. Ближайшая к Дип-Энду станция, Дедхам, была в пяти милях от дома. На станции ее поджидало рахитичное такси. День близился к концу; туман сменился моросящим дождем, и от дороги у нее осталось только одно впечатление — что вокруг плоская равнина, целиком отданная в распоряжение фермеров. Потом дождь усилился, а дорога стала уходить под откос. Они проехали через горбатый мостик, живая изгородь закончилась, и открылся вид на болотистые пустоши по обе стороны дороги. Далее следовал небольшой подъем, и, проехав меж высоких колонн, они свернули на дорогу к тому, что раньше было Дип-хаусом, а теперь именовалось «Гармонией». Было почти темно, и мисс Силвер удалось рассмотреть только центральный массив и два выступающих флигеля.
Такси въехало во двор и остановилось у двери правого крыла. Мисс Силвер вылезла, нажала звонок и расплатилась с таксистом, после чего он, не потрудившись вылезти, включил мотор и укатил.
Поскольку мисс Силвер, как некогда Анна Бол, не стала обременять себя большим багажом, ее это не огорчило. Два чемодана стояли рядом с ней на ступеньках. В крайнем случае, донесет сама.
Когда она позвонила в третий раз, раздался страшный шум, дверь распахнулась, и ее встретила какофония звуков, извлекаемых из губных гармошек, сделанных из гребешков. Даже не верилось, что трое детей, три гребня и некоторое количество туалетной бумаги могут производить столько шума. Если они и пытались изобразить мелодию, разобрать ее было невозможно, ухо воспринимало только назойливое жужжание и гудение.
Мисс Силвер, подняв чемоданы, вошла и оказалась в каменном коридоре без ковра, освещенном дальней тусклой лампочкой. В полумраке плясало, визжало, завывало и дуло в гармошки неутомимое трио: долговязая девочка двенадцати лет, Дженнифер, и два мальчика семи и четырех лет, Морис и Бенджи. Они были похожи на призраков.
Не обращая внимания на этот концерт, мисс Силвер прошла мимо, после чего вой гармошек сменился дружным воплем: «Дили-дили, просим в дом, а потом тебя убьем!» Когда это зловещее приглашение прозвучало в пятый раз, слева распахнулась дверь, и появился мистер Крэддок в подпоясанной кушаком белой шерстяной блузе — словно сошел с Олимпа. В сумраке коридора больше ничего нельзя было разглядеть, но когда дети с громким кваканьем исчезли и он провел мисс Силвер в комнату, она увидела, что костюм дополняют бархатные ярко-красные штаны, а блуза расшита знаками Зодиака.
В комнате было тепло и светло. Вдоль стен стояли книжные полки, имелся большой письменный стол, тяжелые шторы и удобные кресла. В широком и глубоком камине пылали дрова. Подойдя к огню, мисс Силвер протянула руки к весело потрескивающему пламени.
— Сегодня очень свежо.
Мистер Крэддок просиял.
— Ничто так не радует, как огонь, — сказал он глубоким басом, который придавал словам необыкновенную весомость, и важно, словно цитируя Екклесиаста, высказался о шумном приветствии, затеянном его чадами: — Сколько азарта и жизнелюбия! Таковы привилегии юности.
Она ответила соответствующей общей фразой, но тут дверь открылась, и вошла маленькая женщина с подносом, уставленным тарелочками и чашками. Шлепанье быстрых ног показало, что дверь ей открыл кто-то из детей.
Мистер Крэддок величаво взмахнул рукой:
— Моя жена миссис Крэддок. Эмилия, это мисс Силвер, любезно согласившаяся тебе помогать. Ты появилась как раз вовремя — ей необходимо подкрепиться после поездки по холоду.
Он не сделал попытки помочь жене, и той пришлось пробормотать несколько слов приветствия, все еще держа на весу тяжелый поднос. Стол не был готов, и ей пришлось воспользоваться письменным столом, что вызвало упрек мистера Крэддока:
— Моя дорогая Эмилия, не лучше ли заранее приготовить чайный столик, если несешь поднос? Немного предусмотрительности, дорогая, немного предусмотрительности.
Ни ему, ни миссис Крэддок не пришло в голову, что он сам мог бы проявить предусмотрительность. Она вздрогнула, извинилась, расчистила столик и переставила поднос. Ее удивленное «о, спасибо!», когда мисс Силвер помогла ей, означало, что ей редко кто-либо помогает. Для такой маленькой хрупкой женщины поднос был непомерно тяжел. Мистер Крэддок заметил, что вызвал у мисс Силвер чувство, довольно далекое от восхищения, и это его разозлило.
Позже она тщательно проанализировала свои первые впечатления. Он старается подать свою особу с должным эффектом, это очевидно. Как говорится, это не ново. Колоритная внешность и умение быть импозантным искушают его играть роль, которая ему не по силам. Выглядеть как Зевс еще не означает, что ты способен повелевать громами. А вот миссис Крэддок, как и говорил Фрэнк Эбботт, прямо-таки раздавлена домашней рутиной, полинявшее платье висит на ней как на вешалке. Худая, сутулая, с ранними морщинами на лице. Голубые глаза нервно перебегали с мужа на мисс Силвер и обратно. Она им восхищалась, она его боялась, она спешила выполнить любой его приказ.
За чаем, слегка отдающим ромашкой, как выяснилось целительным, мисс Силвер завела речь о детях. Дженнифер было двенадцать лет, Морису восемь, Бенджи — четыре года.
— В них столько энергии, — тихим, усталым голосом говорила миссис Крэддок, с трудом исторгая слова, словно ей не хватало сил их произносить. — Я надеюсь, вам будет нетрудно с ними справляться.
Мистер Крэддок отрезал себе кусок домашнего пирога и сказал:
— Только никакого насилия, договорились? Свобода выражения и развития — кардинальный принцип. Свобода самовыражения, свобода развития, не мешайте им достичь Предела и познать его — вот в чем суть. Могу я быть уверенным, что вы дадите им развернуться?
Мисс Силвер ответила, что постарается, гадая, на какую из этих свобод может рассчитывать миссис Крэддок.
— Эмилия, — звучным басом сказал мистер Крэддок, — будь внимательней к нашей гостье. Ее чашка пуста. — Он устремил на гостью благожелательный взгляд. — Это мой особый травяной чай, полезный и бодрящий. Я долго экспериментировал, прежде чем добился желаемого вкуса. Сбор трав следует проводить в соответствии с предписаниями астрологии; одни нужно рвать в полнолуние, другие при определенном расположении Венеры и других планет. Все это досконально изучено, наука тут изрядно преуспела, я имею в виду научные дисциплины. Но есть и неисследованные области. Что дает мне надежду на то, что и мое имя будут помнить потомки. Пока мой вклад в научный прогресс очень скромен — этот целительный чай.
Мисс Силвер покашляла.
— Боюсь, я в этом мало разбираюсь. Тут требуются большие познания.
Поскольку миссис Крэддок уже наполнила ее чашку, поневоле пришлось влить в себя вторую порцию целительного чая. Что до вклада в научный прогресс, мисс Силвер попросту его не заметила, поскольку единственным достоинством напитка было то, что он горячий, а для этого достаточно вскипятить чайник. Труды мистера Крэддока были, увы, пустой тратой времени.
В последующие полчаса она услышала об этих трудах совсем иное. Оказывается, мистер Крэддок посвятил себя Великой Работе. Ему требуется полная тишина, как для предварительной медитации, необходимой для этой работы, так и для литературного труда. Некоторые его эксперименты столь деликатного свойства, что малейшее вторжение в процесс может быть фатальным. Поэтому для своих занятий он выбрал себе место в пустующей центральной части дома, которое величал Убежищем.
— Там никто не живет, ибо отдельные его части недостаточно надежно укреплены. Что касается детей, тут мне пришлось наложить вето. При всем моем почтении к полной свободе, в данном случае у меня не было альтернативы. Сами понимаете, — посетовал он, щедро намазывая клубничным джемом очередной кусок пирога.
— Мистеру Крэддоку нужна полная тишина, — слабым надтреснутым голосом сказала его жена. — Его нельзя беспокоить.
Провожать мисс Сил вер в ее комнату отправилась, разумеется, миссис Крэддок. Никто, и уж тем более мистер Крэддок, и не подумал позаботиться о ее чемоданах. Она взяла один и увидела, что миссис Крэддок собирается взять другой. Дверь была уже закрыта, и поэтому она дерзнула сказать с решительным неодобрением:
— Он для вас слишком тяжел. Может быть, мистер Крэддок…
Эмилия Крэддок покачала головой:
— Нет-нет, я привыкла таскать тяжести. Мы и так отняли у него много времени.
Чтобы уничтожить четыре тоста с маслом, три куска пирога с джемом и полтарелки печенья, действительно потребовалось много времени, но мисс Силвер пришлось оставить это соображение при себе. Взяв по чемодану, они пошли налево и вышли в маленький холл, откуда лестница вела на второй этаж. Не успели они ступить на нее, как сзади послышались летящие шаги, Дженнифер накинулась на мать, одной рукой встряхнула ее за плечи, другой вырвала чемодан:
— Этого только не хватало! Отдай! Почему она тебе это позволяет? Она же приехала тебе помогать. По крайней мере, так считается. Пусть сама тащит. Эй, вы! — Через плечо миссис Крэддок она впилась глазами в мисс Силвер. — Какой от вас толк, если она все равно таскает тяжести?
В темных глазах сверкала недетская ярость. Мисс Силвер спокойно посмотрела ей в глаза:
— Я надеюсь, толк будет, Дженнифер. Если ты понесешь чемодан и покажешь мне комнату, маме не придется подниматься наверх.
Враждебный взгляд, вмиг улетучившийся гнев, а потом нерешительность… Нахмурившись, Дженнифер оттолкнула миссис Крэддок и, выкрикнув: «Обойдемся без тебя!» — взбежала вверх по лестнице.
Мисс Силвер чинно пошла следом. Нести чемодан было нетрудно, просто она не хотела спешить. Она гадала, увидит ли еще раз Дженнифер; добравшись до лестничной площадки, она увидела коридор, протянувшийся в обе стороны. Над лестницей была лампочка, но коридор тонул в темноте.
Мисс Силвер наугад пошла направо. Она дошла уже почти до конца, когда распахнулась дверь и из нее вырвался поток света и издевательский хохот Дженнифер. Внезапно она замолчала.
— Почему вы не кричите?
— Не вижу оснований кричать.
— А вы во всем ищете основания?
Детский голос ее в чем-то обвинял, но в чем? Мисс Силвер с предельным спокойствием произнесла:
— Стараюсь. Чтобы все учесть, спланировать.
Она вошла в комнату, Дженнифер — за ней; высокая, тоненькая, в старых шортах и линялой красной кофте. Загорелые длинные голые ноги обуты в сандалии. Она была похожа на испуганного жеребенка — та же смесь тревоги и фации и вскинутая голова с непослушной прядью на лбу.
— А вы всегда все планируете?
Мисс Силвер улыбнулась ей той улыбкой, которая не раз завоевывала сердца многих сомневающихся клиентов.
— А ты нет?
— Иногда. А иногда мои планы не совпадают с планами других. Если мой план не совпадет с вашим, что вы будете делать?
Мисс Силвер отнеслась к вопросу с серьезным вниманием, как если бы его задал взрослый. Она сказала:
— Человек может составлять планы только для себя. Когда они приходят в противоречие с планами других, ему приходится придумывать, как согласовать каждый из своих планов с чужими. Такие проблемы возникают постоянно. Тот, кто успешно с ними справляется, достигает успеха в жизни.
Ей удалось вызвать интерес. В темных глазах девочки вспыхнула искра понимания. При свете мисс Силвер разглядела, что они не карие, как ей сначала показалось, а янтарные, прикрытые черными ресницами. Искра вспыхнула и угасла. Дженнифер перенесла тяжесть тела на одну ногу, готовая отскочить в сторону. Она сказала:
— Вы планировали сюда приехать. Другие тоже планировали, но они здесь не оставались. Вы, наверное, тоже не останетесь, как вы думаете?
Мисс Силвер сняла пальто, повесила его в дешевый деревянный шкаф и сдержанно сказала:
— Это в большой степени будет зависеть от вас. Я не стану задерживаться там, где мое общество кого-то не устраивает. Но я считаю, что твоей маме нужна помощь.
Дженнифер топнула ногой и сказала с неожиданной горячностью:
— Если у нее не будет помощницы, она умрет! Я ему говорила! Потому он и взял вас! Он не хочет, чтобы она умерла! Из-за денег! Но она умрет, если ей не помогать! — Она стремительно подошла к мисс Силвер, но прикоснуться к ее руке постеснялась; их головы были на одном уровне. В ее глазах стояли слезы. — Почему вы заставляете меня это говорить?
— Дорогая…
— Я вам не дорогая! — Девочка опять топнула ногой. — И не думайте, что заставите меня делать то, что я не хочу! Меня никто не заставит! — Она говорила с трагическим надрывом.
Мисс Силвер не успела ответить, как Дженнифер рывком выскочила из комнаты. Она была проворна, как котенок, и скользнула беззвучно, только дверь хлопнула.
Мисс Силвер сказала: «Боже мой!», сняла шляпу, переобулась в домашние туфли и вспомнила, что не спросила, где ванная. Когда она причесывалась — излишние хлопоты, волосы, как всегда, были в полном порядке, — дверь распахнулась. На пороге с враждебным видом стояла Дженнифер.
— Ванна — следующая дверь. Я сначала хотела вам показать, а потом передумала. Вы пойдете вниз?
— Я хотела сначала разложить вещи.
Дженнифер отвернулась. На мгновенье застыв на пороге, она дрогнувшим голосом сказала:
— Вы здесь не останетесь… никто не остается!
И ушла.
Глава 9
При свете серого январского утра Дип-хаус выглядел запущенным и разрушенным. Центральная часть дома была сильно повреждена попавшей в нее бомбой. От декоративной балюстрады, лентой обвивавшей крышу, уцелели только фрагменты, а стекла имелись лишь в трех окнах первого этажа, остальные были грубо заколочены. Эти три окна придавали дому курьезно вороватый вид, он как будто выглядывал из-под насевших на него слепых верхних этажей. Двор — пространство, огороженное флигелями, — зарос мхом. При порывах ветра по каменным плитам шуршали сухие листья магнолии и отвалившийся плющ.
Даже в крыле Крэддоков не все окна были застеклены.
— Он для нас слишком велик, — объяснила миссис Крэддок. — Столько комнат нам не обставить мебелью. Но когда починим окна, он будет очень милым.
В противоположном крыле все окна были забиты, и комнаты единственного жильца смотрели туда, где прежде был сад. Там жил мистер Робинсон; как поняла мисс Силвер, он предпочитал одиночество и предавался наблюдению за птицами и природой. Нельзя сказать, что он тут имел обширный обзор, но если ему хотелось уединения, он его получил. Среди неухоженных фруктовых деревьев желтела сухая трава — по пояс. Розы выродились и вновь обернулись шиповником, смешались с одичавшим крыжовником и смородиной. Среди буйства зелени тут и там высились кипарисы, темнели пятна церковного тиса. Мисс Силвер видела только наружные приливы одичания, но они непреложно свидетельствовали о всеобщем разрушении и запущенности.
За ленчем она как бы вскользь заговорила о доме:
— Очень интересное, старое здание. Грустно думать о том, сколько разрушений принесла война, лучше с благодарностью относиться к тому, что осталось.
Миссис Крэддок сказала: «О да», мистер Крэддок ничего не сказал. Дети тоже промолчали.
Мисс Силвер виртуозно умела вести застольные беседы и, ничуть не растерявшись, продолжила тему. Вопрос о том, много ли было хлопот с водопроводом — обычно мужчины проявляют интерес к этому предмету, — вызвал ответ опять-таки со стороны миссис Крэддок, которая заверила, что тут им жаловаться не на что, и хотя новая ванна и система подогрева воды обошлись очень дорого, они того стоят.
Только после четырех чечевичных котлет и огромной тарелки овощей мистер Крэддок вышел из состояния философской задумчивости. То, что это произошло в момент, когда мисс Силвер заговорила о руинах часовни рядом с домом, было, конечно, случайным совпадением. Она спросила, вызвано ли это разрушение той же бомбой, что попала в дом, и удивилась, услышав решительное отрицание.
— О нет. Руины этой старой церквушки были тут еще за сорок лет до войны. Кстати, это место небезопасно. Иногда сверху срываются камни.
Бенджи не нашел лучшего момента брякнуть:
— Мы там играем в прятки. Там здорово прятаться!
На него обрушилось неудовольствие главы семейства.
— Там опасно играть. Если упадет большой камень…
— Он оторвет мне голову?
Миссис Крэддок испуганно воскликнула: «Бенджи!», мистер Крэддок спокойно сказал: «Может оторвать».
— Прямо совсем? — заинтересовался Бенджи. — И руки? И ноги? Как у того каменного человека в церкви?
— Бенджи!
Дженнифер, сидевшая рядом с ним, ущипнула его под столом. Из-за его рева разговор попросту был прекращен, потому что он орал во всю мочь, пока ему не заткнули рот яблочным пудингом.
За мытьем посуды — Дженнифер мыла, мисс Силвер вытирала — девочка сказала:
— Бенджи — придурок.
Мисс Силвер не могла не отреагировать:
— Дорогая, не следует употреблять такие слова.
Та невозмутимо на нее посмотрела:
— Какие хочу, такие и употребляю. Если вы будете вмешиваться в мое самовыражение, вы повредите моей психике. Не верите, спросите у него! — Она засмеялась. — Он так говорит, но когда мы делаем то, что ему не нравится, не очень-то он заботится о нашей психике! — Она вдруг заговорила очень резко: — Вы должны ненавидеть, не хотеть, отвергать, питать отвращение к мытью посуды, разве нет?
Мисс Силвер решила ответить только на последнее высказывание:
— Нет, я совсем не против мытья посуды. Вдвоем мы быстро управимся и очень поможем маме. Надо бы уговорить ее полежать, пока мы вместе с мальчиками погуляем. Как ты думаешь?
Она сердито сказала: «Не знаю!», но на этот раз ее недовольство не относилась к мисс Силвер. Она, ничего не разбив, перемыла гору посуды и выскочила из комнаты. Пока мисс Силвер вытирала последние тарелки, Дженнифер успела вернуться и радостно доложить, что мама обещала прилечь.
Мисс Силвер надела черное пальто, преклонных лет горжетку, фетровую шляпу с красной морской звездой на боку и черные шерстяные перчатки — свой неизменный зимний наряд; лишь в особых случаях она меняла шляпу на более нарядную и надевала детские кожаные перчатки. Бенджи и Морис убежали вперед, а Дженнифер, без шапки, все в той же красной кофте, шла рядом с мисс Силвер, а вернее, делала короткие забеги вперед, каждый раз возвращаясь к ней, как щенок или ребенок, для которого размеренный шаг взрослых слишком медлен.
Дом скрылся из виду, они подошли к краю широкой пустоши, и тут подбежал Бенджи.
— Мы туда пойдем? — торопливо спросил он. — Я хочу показать ей человека, которому оторвали голову, и хочу камень для развалин, которые я делаю в саду, и хочу змею для своей другой змеи, чтобы устроить гонки, и хочу…
Дженнифер схватила его за руку.
— Не слишком ли ты много хочешь?
— Я хочу змею, и белого паука, и зеленого паучка, посадить их в клетку и посмотреть, съедят они друг дружку или нет? И хочу большую еловую шишку…
Дженнифер сказала:
— Ладно, медвежонок, пошли! — Она помахала рукой мисс Силвер. — Мы вернемся через час. Вы нам не нужны, мы вам тоже. Можете встречать нас у разрушенной часовни, убедитесь, что на нас не упало никаких камней, про которые он говорил.
Она подтолкнула Бенджи, и они побежали, на ходу прихватив Мориса.
Мисс Силвер отнюдь не рассчитывала гоняться за этими неуправляемыми детками по незнакомой ей местности и при этом прекрасно известной им, она только сказала: «Боже мой!» — и, потеряв их из виду, пошла назад по своим следам, пока не увидела руины, и тогда направилась к ним.
Часовня, видимо, была совсем крошечная. Центральная арка сохранилась, две другие — частично. Среди колючих кустов куманики стыдливо прикорнул отвалившийся камень, кругом возвышались сглаженные холмики и покосившиеся надгробия заброшенного кладбища; все это окружала низкая стена. Она была в таком же плачевном состоянии, что и церковь, и ничего уже не могла охранять.
Мисс Силвер пролезла через пролом в стене и осторожно двинулась среди сухой травы и упавших камней. Здесь было очень пустынно. Дип-хаус был позади нее, и не было видно ни души. Все, кто тут служил, крестил детей, венчался, отпевал мертвых, — все они умерли. Ей на ум пришли слова из Библии: «Ветер налетит и умчится, и это место больше никто не узнает».
В том, что раньше называлось нефом, она нашла человека без головы, о котором говорил Бенджи: надгробие с фигурой рыцаря в доспехах. Головы у него действительно не было, ступней тоже. Руки были скрещены на мече, ноги скрещены в коленях, что говорило о том, что он был дважды крестоносец, — информация, которую уже нельзя было расшифровать: на стершейся плите ни имени, ни года. Ближе к тому, что некогда было входом, лежала каменная пли та, слегка возвышавшаяся над землей. Как оценила мисс Силвер, она лежала справа от восточной двери; на ней была стертая, нечитаемая надпись.
Мисс Силвер несколько минут осматривалась, потом собралась уходить. Она не испытывала особой любви к руинам. В голове теснились тревожные мысли о змеях и пауках, тоже упомянутых Бенджи. Чувство долга призывало ее ждать детей, но она чувствовала, что разумнее это делать по другую сторону стены. Отвернувшись от каменной плиты, она вдруг увидела еще одного посетителя руин и, надо сказать, была ошеломлена. Высокая, очень крупная женщина в просторной накидке стояла в том проеме, через который вошла сама мисс Силвер. Накидка развевалась, и казалось, несмотря на объем, в любой момент она может превратиться в два крыла и женщина взлетит. У нее были грубые черты лица, глаза странно вращались, и копна темно-рыжих волос — явно результат безжалостной окраски. Мисс Силвер ни за что не поверила бы, что это натуральный цвет, и, будучи дамой старомодной, не могла понять, как можно покраситься в такой назойливый цвет. Сама она предпочитала общепринятые оттенки.
— И не мечтайте!
— Это почему же?
— Потому что это абсурд, потому что я этого не допущу! Потому что…
Мисс Силвер покашляла.
— С каких пор ты мне стал диктовать, Фрэнк?
— Без меня у вас ничего не выйдет! «Уайр» не даст вам номер ящика.
У него было такое чувство, что она видит его насквозь.
— Ты слишком горячишься, мой дорогой Фрэнк. Ты что-то от меня скрываешь?
— Ничего я не скрываю. Просто не хочу, чтобы вы ехали.
— Ради бога, почему?
— Ну не знаю… Я не хочу — и все тут.
Она сдержанно сказала:
— Либо в исчезновении Анны Бол не кроется ничего крамольного, либо оно требует расследования. В первом случае у меня есть возможность в любой момент расторгнуть договор с моими нанимателями. В последнем — у меня есть обязательство перед Томазиной Эллиот, и я постараюсь его выполнить. Ты не можешь помешать мне поехать в Дип-Энд. Но ты можешь оказать поддержку, и тогда мне проще будет действовать, безопаснее.
Он вскинул руку.
— Сдаюсь, вы победили — как всегда. Но есть кое-что еще, что я не собирался вам рассказывать. Вроде бы тут нет никакой связи, но…
— Да, Фрэнк?
— Полтора года назад между Дип-Эндом и Дипингом нашли утонувшую молодую женщину. Я говорил вам, что дорогу заливает водой. Со всех сторон — болота. Была ночь, сыро, видимо, в темноте девушка сбилась с дороги. Там попадаются большие ямы. Ее нашли в одной из них, лицом вниз. Ни малейшего указания на что-либо необычное, типичная картина несчастного случая. Она была по колено забрызгана грязью — то есть поскользнулась и упала в яму. Сами видите, никакой связи.
Мисс Силвер звякнула спицами.
— Но ведь это она работала у Крэддоков? И эту подробность ты попытался скрыть?
Он бросил на нее раздраженный взгляд.
— Она возвращалась, проведя день в Дипинге. Она делала это не раз в течение нескольких месяцев. Решительно никаких особых подозрений… Я решил, что не стоит даже об этом упоминать.
— Но все-таки упомянул. Пришлось.
Пристыженный, он ответил:
— Я не хочу, чтобы вы туда ехали.
Глава 8
Через десять дней мисс Силвер приехала в Дип-Энд в качестве помощницы миссис Крэддок. Предварительно она имела беседу с мистером Крэддоком в вестибюле частного отеля, ради которой этот величавый господин вырядился в подпоясанную блузу, как и описывал Фрэнк Эбботт, и в серый костюм, в общем, запросто мог сойти за священника, исповедующего принципы широкой церкви. Шевелюра у него действительно была роскошная, да и в остальном соответствовал параметрам красивого мужчины: свежий цвет лица, серо-голубые глаза. Было очевидно, что он считает себя важной персоной и требует, чтобы к нему относились с почтением. У него был бас и уверенные манеры человека, привыкшего, что все с ним считаются.
Мисс Силвер сразу выбрала подходящую тактику. Ей даже не пришлось играть роль, достаточно было вспомнить свой прежний статус скромной, тактичной гувернантки.
Мистер Крэддок торжествовал: она ему вполне подходила. Немолода, конечно, но пожилые женщины, зарабатывающие себе на жизнь, бывают исключительно прилежны; такая если уж получит должность, то держится за нее. Хватит с него девушек, с ними никакого сладу, вечно их что-то не устраивает, сплошные эмоции. В течение двадцати минут он излагал свои взгляды на воспитание детей и был выслушан с почтительным вниманием. Это его устраивало, равно как и согласие мисс Силвер на жалованье два фунта в неделю и ее надежные рекомендации.
В качестве поручительниц мисс Силвер назвала ему имена миссис Чарлз Морей и миссис Гарт Олбани. Она была преисполнена чувства благодарности. Она рада получить это место. Сколько пожилых гувернанток будут ей завидовать! Она очень, очень благодарна.
Через несколько дней она двинулась в сторону Ледлингтона, там пересела на другой поезд, который не спеша потащился по сельским просторам. Ближайшая к Дип-Энду станция, Дедхам, была в пяти милях от дома. На станции ее поджидало рахитичное такси. День близился к концу; туман сменился моросящим дождем, и от дороги у нее осталось только одно впечатление — что вокруг плоская равнина, целиком отданная в распоряжение фермеров. Потом дождь усилился, а дорога стала уходить под откос. Они проехали через горбатый мостик, живая изгородь закончилась, и открылся вид на болотистые пустоши по обе стороны дороги. Далее следовал небольшой подъем, и, проехав меж высоких колонн, они свернули на дорогу к тому, что раньше было Дип-хаусом, а теперь именовалось «Гармонией». Было почти темно, и мисс Силвер удалось рассмотреть только центральный массив и два выступающих флигеля.
Такси въехало во двор и остановилось у двери правого крыла. Мисс Силвер вылезла, нажала звонок и расплатилась с таксистом, после чего он, не потрудившись вылезти, включил мотор и укатил.
Поскольку мисс Силвер, как некогда Анна Бол, не стала обременять себя большим багажом, ее это не огорчило. Два чемодана стояли рядом с ней на ступеньках. В крайнем случае, донесет сама.
Когда она позвонила в третий раз, раздался страшный шум, дверь распахнулась, и ее встретила какофония звуков, извлекаемых из губных гармошек, сделанных из гребешков. Даже не верилось, что трое детей, три гребня и некоторое количество туалетной бумаги могут производить столько шума. Если они и пытались изобразить мелодию, разобрать ее было невозможно, ухо воспринимало только назойливое жужжание и гудение.
Мисс Силвер, подняв чемоданы, вошла и оказалась в каменном коридоре без ковра, освещенном дальней тусклой лампочкой. В полумраке плясало, визжало, завывало и дуло в гармошки неутомимое трио: долговязая девочка двенадцати лет, Дженнифер, и два мальчика семи и четырех лет, Морис и Бенджи. Они были похожи на призраков.
Не обращая внимания на этот концерт, мисс Силвер прошла мимо, после чего вой гармошек сменился дружным воплем: «Дили-дили, просим в дом, а потом тебя убьем!» Когда это зловещее приглашение прозвучало в пятый раз, слева распахнулась дверь, и появился мистер Крэддок в подпоясанной кушаком белой шерстяной блузе — словно сошел с Олимпа. В сумраке коридора больше ничего нельзя было разглядеть, но когда дети с громким кваканьем исчезли и он провел мисс Силвер в комнату, она увидела, что костюм дополняют бархатные ярко-красные штаны, а блуза расшита знаками Зодиака.
В комнате было тепло и светло. Вдоль стен стояли книжные полки, имелся большой письменный стол, тяжелые шторы и удобные кресла. В широком и глубоком камине пылали дрова. Подойдя к огню, мисс Силвер протянула руки к весело потрескивающему пламени.
— Сегодня очень свежо.
Мистер Крэддок просиял.
— Ничто так не радует, как огонь, — сказал он глубоким басом, который придавал словам необыкновенную весомость, и важно, словно цитируя Екклесиаста, высказался о шумном приветствии, затеянном его чадами: — Сколько азарта и жизнелюбия! Таковы привилегии юности.
Она ответила соответствующей общей фразой, но тут дверь открылась, и вошла маленькая женщина с подносом, уставленным тарелочками и чашками. Шлепанье быстрых ног показало, что дверь ей открыл кто-то из детей.
Мистер Крэддок величаво взмахнул рукой:
— Моя жена миссис Крэддок. Эмилия, это мисс Силвер, любезно согласившаяся тебе помогать. Ты появилась как раз вовремя — ей необходимо подкрепиться после поездки по холоду.
Он не сделал попытки помочь жене, и той пришлось пробормотать несколько слов приветствия, все еще держа на весу тяжелый поднос. Стол не был готов, и ей пришлось воспользоваться письменным столом, что вызвало упрек мистера Крэддока:
— Моя дорогая Эмилия, не лучше ли заранее приготовить чайный столик, если несешь поднос? Немного предусмотрительности, дорогая, немного предусмотрительности.
Ни ему, ни миссис Крэддок не пришло в голову, что он сам мог бы проявить предусмотрительность. Она вздрогнула, извинилась, расчистила столик и переставила поднос. Ее удивленное «о, спасибо!», когда мисс Силвер помогла ей, означало, что ей редко кто-либо помогает. Для такой маленькой хрупкой женщины поднос был непомерно тяжел. Мистер Крэддок заметил, что вызвал у мисс Силвер чувство, довольно далекое от восхищения, и это его разозлило.
Позже она тщательно проанализировала свои первые впечатления. Он старается подать свою особу с должным эффектом, это очевидно. Как говорится, это не ново. Колоритная внешность и умение быть импозантным искушают его играть роль, которая ему не по силам. Выглядеть как Зевс еще не означает, что ты способен повелевать громами. А вот миссис Крэддок, как и говорил Фрэнк Эбботт, прямо-таки раздавлена домашней рутиной, полинявшее платье висит на ней как на вешалке. Худая, сутулая, с ранними морщинами на лице. Голубые глаза нервно перебегали с мужа на мисс Силвер и обратно. Она им восхищалась, она его боялась, она спешила выполнить любой его приказ.
За чаем, слегка отдающим ромашкой, как выяснилось целительным, мисс Силвер завела речь о детях. Дженнифер было двенадцать лет, Морису восемь, Бенджи — четыре года.
— В них столько энергии, — тихим, усталым голосом говорила миссис Крэддок, с трудом исторгая слова, словно ей не хватало сил их произносить. — Я надеюсь, вам будет нетрудно с ними справляться.
Мистер Крэддок отрезал себе кусок домашнего пирога и сказал:
— Только никакого насилия, договорились? Свобода выражения и развития — кардинальный принцип. Свобода самовыражения, свобода развития, не мешайте им достичь Предела и познать его — вот в чем суть. Могу я быть уверенным, что вы дадите им развернуться?
Мисс Силвер ответила, что постарается, гадая, на какую из этих свобод может рассчитывать миссис Крэддок.
— Эмилия, — звучным басом сказал мистер Крэддок, — будь внимательней к нашей гостье. Ее чашка пуста. — Он устремил на гостью благожелательный взгляд. — Это мой особый травяной чай, полезный и бодрящий. Я долго экспериментировал, прежде чем добился желаемого вкуса. Сбор трав следует проводить в соответствии с предписаниями астрологии; одни нужно рвать в полнолуние, другие при определенном расположении Венеры и других планет. Все это досконально изучено, наука тут изрядно преуспела, я имею в виду научные дисциплины. Но есть и неисследованные области. Что дает мне надежду на то, что и мое имя будут помнить потомки. Пока мой вклад в научный прогресс очень скромен — этот целительный чай.
Мисс Силвер покашляла.
— Боюсь, я в этом мало разбираюсь. Тут требуются большие познания.
Поскольку миссис Крэддок уже наполнила ее чашку, поневоле пришлось влить в себя вторую порцию целительного чая. Что до вклада в научный прогресс, мисс Силвер попросту его не заметила, поскольку единственным достоинством напитка было то, что он горячий, а для этого достаточно вскипятить чайник. Труды мистера Крэддока были, увы, пустой тратой времени.
В последующие полчаса она услышала об этих трудах совсем иное. Оказывается, мистер Крэддок посвятил себя Великой Работе. Ему требуется полная тишина, как для предварительной медитации, необходимой для этой работы, так и для литературного труда. Некоторые его эксперименты столь деликатного свойства, что малейшее вторжение в процесс может быть фатальным. Поэтому для своих занятий он выбрал себе место в пустующей центральной части дома, которое величал Убежищем.
— Там никто не живет, ибо отдельные его части недостаточно надежно укреплены. Что касается детей, тут мне пришлось наложить вето. При всем моем почтении к полной свободе, в данном случае у меня не было альтернативы. Сами понимаете, — посетовал он, щедро намазывая клубничным джемом очередной кусок пирога.
— Мистеру Крэддоку нужна полная тишина, — слабым надтреснутым голосом сказала его жена. — Его нельзя беспокоить.
Провожать мисс Сил вер в ее комнату отправилась, разумеется, миссис Крэддок. Никто, и уж тем более мистер Крэддок, и не подумал позаботиться о ее чемоданах. Она взяла один и увидела, что миссис Крэддок собирается взять другой. Дверь была уже закрыта, и поэтому она дерзнула сказать с решительным неодобрением:
— Он для вас слишком тяжел. Может быть, мистер Крэддок…
Эмилия Крэддок покачала головой:
— Нет-нет, я привыкла таскать тяжести. Мы и так отняли у него много времени.
Чтобы уничтожить четыре тоста с маслом, три куска пирога с джемом и полтарелки печенья, действительно потребовалось много времени, но мисс Силвер пришлось оставить это соображение при себе. Взяв по чемодану, они пошли налево и вышли в маленький холл, откуда лестница вела на второй этаж. Не успели они ступить на нее, как сзади послышались летящие шаги, Дженнифер накинулась на мать, одной рукой встряхнула ее за плечи, другой вырвала чемодан:
— Этого только не хватало! Отдай! Почему она тебе это позволяет? Она же приехала тебе помогать. По крайней мере, так считается. Пусть сама тащит. Эй, вы! — Через плечо миссис Крэддок она впилась глазами в мисс Силвер. — Какой от вас толк, если она все равно таскает тяжести?
В темных глазах сверкала недетская ярость. Мисс Силвер спокойно посмотрела ей в глаза:
— Я надеюсь, толк будет, Дженнифер. Если ты понесешь чемодан и покажешь мне комнату, маме не придется подниматься наверх.
Враждебный взгляд, вмиг улетучившийся гнев, а потом нерешительность… Нахмурившись, Дженнифер оттолкнула миссис Крэддок и, выкрикнув: «Обойдемся без тебя!» — взбежала вверх по лестнице.
Мисс Силвер чинно пошла следом. Нести чемодан было нетрудно, просто она не хотела спешить. Она гадала, увидит ли еще раз Дженнифер; добравшись до лестничной площадки, она увидела коридор, протянувшийся в обе стороны. Над лестницей была лампочка, но коридор тонул в темноте.
Мисс Силвер наугад пошла направо. Она дошла уже почти до конца, когда распахнулась дверь и из нее вырвался поток света и издевательский хохот Дженнифер. Внезапно она замолчала.
— Почему вы не кричите?
— Не вижу оснований кричать.
— А вы во всем ищете основания?
Детский голос ее в чем-то обвинял, но в чем? Мисс Силвер с предельным спокойствием произнесла:
— Стараюсь. Чтобы все учесть, спланировать.
Она вошла в комнату, Дженнифер — за ней; высокая, тоненькая, в старых шортах и линялой красной кофте. Загорелые длинные голые ноги обуты в сандалии. Она была похожа на испуганного жеребенка — та же смесь тревоги и фации и вскинутая голова с непослушной прядью на лбу.
— А вы всегда все планируете?
Мисс Силвер улыбнулась ей той улыбкой, которая не раз завоевывала сердца многих сомневающихся клиентов.
— А ты нет?
— Иногда. А иногда мои планы не совпадают с планами других. Если мой план не совпадет с вашим, что вы будете делать?
Мисс Силвер отнеслась к вопросу с серьезным вниманием, как если бы его задал взрослый. Она сказала:
— Человек может составлять планы только для себя. Когда они приходят в противоречие с планами других, ему приходится придумывать, как согласовать каждый из своих планов с чужими. Такие проблемы возникают постоянно. Тот, кто успешно с ними справляется, достигает успеха в жизни.
Ей удалось вызвать интерес. В темных глазах девочки вспыхнула искра понимания. При свете мисс Силвер разглядела, что они не карие, как ей сначала показалось, а янтарные, прикрытые черными ресницами. Искра вспыхнула и угасла. Дженнифер перенесла тяжесть тела на одну ногу, готовая отскочить в сторону. Она сказала:
— Вы планировали сюда приехать. Другие тоже планировали, но они здесь не оставались. Вы, наверное, тоже не останетесь, как вы думаете?
Мисс Силвер сняла пальто, повесила его в дешевый деревянный шкаф и сдержанно сказала:
— Это в большой степени будет зависеть от вас. Я не стану задерживаться там, где мое общество кого-то не устраивает. Но я считаю, что твоей маме нужна помощь.
Дженнифер топнула ногой и сказала с неожиданной горячностью:
— Если у нее не будет помощницы, она умрет! Я ему говорила! Потому он и взял вас! Он не хочет, чтобы она умерла! Из-за денег! Но она умрет, если ей не помогать! — Она стремительно подошла к мисс Силвер, но прикоснуться к ее руке постеснялась; их головы были на одном уровне. В ее глазах стояли слезы. — Почему вы заставляете меня это говорить?
— Дорогая…
— Я вам не дорогая! — Девочка опять топнула ногой. — И не думайте, что заставите меня делать то, что я не хочу! Меня никто не заставит! — Она говорила с трагическим надрывом.
Мисс Силвер не успела ответить, как Дженнифер рывком выскочила из комнаты. Она была проворна, как котенок, и скользнула беззвучно, только дверь хлопнула.
Мисс Силвер сказала: «Боже мой!», сняла шляпу, переобулась в домашние туфли и вспомнила, что не спросила, где ванная. Когда она причесывалась — излишние хлопоты, волосы, как всегда, были в полном порядке, — дверь распахнулась. На пороге с враждебным видом стояла Дженнифер.
— Ванна — следующая дверь. Я сначала хотела вам показать, а потом передумала. Вы пойдете вниз?
— Я хотела сначала разложить вещи.
Дженнифер отвернулась. На мгновенье застыв на пороге, она дрогнувшим голосом сказала:
— Вы здесь не останетесь… никто не остается!
И ушла.
Глава 9
При свете серого январского утра Дип-хаус выглядел запущенным и разрушенным. Центральная часть дома была сильно повреждена попавшей в нее бомбой. От декоративной балюстрады, лентой обвивавшей крышу, уцелели только фрагменты, а стекла имелись лишь в трех окнах первого этажа, остальные были грубо заколочены. Эти три окна придавали дому курьезно вороватый вид, он как будто выглядывал из-под насевших на него слепых верхних этажей. Двор — пространство, огороженное флигелями, — зарос мхом. При порывах ветра по каменным плитам шуршали сухие листья магнолии и отвалившийся плющ.
Даже в крыле Крэддоков не все окна были застеклены.
— Он для нас слишком велик, — объяснила миссис Крэддок. — Столько комнат нам не обставить мебелью. Но когда починим окна, он будет очень милым.
В противоположном крыле все окна были забиты, и комнаты единственного жильца смотрели туда, где прежде был сад. Там жил мистер Робинсон; как поняла мисс Силвер, он предпочитал одиночество и предавался наблюдению за птицами и природой. Нельзя сказать, что он тут имел обширный обзор, но если ему хотелось уединения, он его получил. Среди неухоженных фруктовых деревьев желтела сухая трава — по пояс. Розы выродились и вновь обернулись шиповником, смешались с одичавшим крыжовником и смородиной. Среди буйства зелени тут и там высились кипарисы, темнели пятна церковного тиса. Мисс Силвер видела только наружные приливы одичания, но они непреложно свидетельствовали о всеобщем разрушении и запущенности.
За ленчем она как бы вскользь заговорила о доме:
— Очень интересное, старое здание. Грустно думать о том, сколько разрушений принесла война, лучше с благодарностью относиться к тому, что осталось.
Миссис Крэддок сказала: «О да», мистер Крэддок ничего не сказал. Дети тоже промолчали.
Мисс Силвер виртуозно умела вести застольные беседы и, ничуть не растерявшись, продолжила тему. Вопрос о том, много ли было хлопот с водопроводом — обычно мужчины проявляют интерес к этому предмету, — вызвал ответ опять-таки со стороны миссис Крэддок, которая заверила, что тут им жаловаться не на что, и хотя новая ванна и система подогрева воды обошлись очень дорого, они того стоят.
Только после четырех чечевичных котлет и огромной тарелки овощей мистер Крэддок вышел из состояния философской задумчивости. То, что это произошло в момент, когда мисс Силвер заговорила о руинах часовни рядом с домом, было, конечно, случайным совпадением. Она спросила, вызвано ли это разрушение той же бомбой, что попала в дом, и удивилась, услышав решительное отрицание.
— О нет. Руины этой старой церквушки были тут еще за сорок лет до войны. Кстати, это место небезопасно. Иногда сверху срываются камни.
Бенджи не нашел лучшего момента брякнуть:
— Мы там играем в прятки. Там здорово прятаться!
На него обрушилось неудовольствие главы семейства.
— Там опасно играть. Если упадет большой камень…
— Он оторвет мне голову?
Миссис Крэддок испуганно воскликнула: «Бенджи!», мистер Крэддок спокойно сказал: «Может оторвать».
— Прямо совсем? — заинтересовался Бенджи. — И руки? И ноги? Как у того каменного человека в церкви?
— Бенджи!
Дженнифер, сидевшая рядом с ним, ущипнула его под столом. Из-за его рева разговор попросту был прекращен, потому что он орал во всю мочь, пока ему не заткнули рот яблочным пудингом.
За мытьем посуды — Дженнифер мыла, мисс Силвер вытирала — девочка сказала:
— Бенджи — придурок.
Мисс Силвер не могла не отреагировать:
— Дорогая, не следует употреблять такие слова.
Та невозмутимо на нее посмотрела:
— Какие хочу, такие и употребляю. Если вы будете вмешиваться в мое самовыражение, вы повредите моей психике. Не верите, спросите у него! — Она засмеялась. — Он так говорит, но когда мы делаем то, что ему не нравится, не очень-то он заботится о нашей психике! — Она вдруг заговорила очень резко: — Вы должны ненавидеть, не хотеть, отвергать, питать отвращение к мытью посуды, разве нет?
Мисс Силвер решила ответить только на последнее высказывание:
— Нет, я совсем не против мытья посуды. Вдвоем мы быстро управимся и очень поможем маме. Надо бы уговорить ее полежать, пока мы вместе с мальчиками погуляем. Как ты думаешь?
Она сердито сказала: «Не знаю!», но на этот раз ее недовольство не относилась к мисс Силвер. Она, ничего не разбив, перемыла гору посуды и выскочила из комнаты. Пока мисс Силвер вытирала последние тарелки, Дженнифер успела вернуться и радостно доложить, что мама обещала прилечь.
Мисс Силвер надела черное пальто, преклонных лет горжетку, фетровую шляпу с красной морской звездой на боку и черные шерстяные перчатки — свой неизменный зимний наряд; лишь в особых случаях она меняла шляпу на более нарядную и надевала детские кожаные перчатки. Бенджи и Морис убежали вперед, а Дженнифер, без шапки, все в той же красной кофте, шла рядом с мисс Силвер, а вернее, делала короткие забеги вперед, каждый раз возвращаясь к ней, как щенок или ребенок, для которого размеренный шаг взрослых слишком медлен.
Дом скрылся из виду, они подошли к краю широкой пустоши, и тут подбежал Бенджи.
— Мы туда пойдем? — торопливо спросил он. — Я хочу показать ей человека, которому оторвали голову, и хочу камень для развалин, которые я делаю в саду, и хочу змею для своей другой змеи, чтобы устроить гонки, и хочу…
Дженнифер схватила его за руку.
— Не слишком ли ты много хочешь?
— Я хочу змею, и белого паука, и зеленого паучка, посадить их в клетку и посмотреть, съедят они друг дружку или нет? И хочу большую еловую шишку…
Дженнифер сказала:
— Ладно, медвежонок, пошли! — Она помахала рукой мисс Силвер. — Мы вернемся через час. Вы нам не нужны, мы вам тоже. Можете встречать нас у разрушенной часовни, убедитесь, что на нас не упало никаких камней, про которые он говорил.
Она подтолкнула Бенджи, и они побежали, на ходу прихватив Мориса.
Мисс Силвер отнюдь не рассчитывала гоняться за этими неуправляемыми детками по незнакомой ей местности и при этом прекрасно известной им, она только сказала: «Боже мой!» — и, потеряв их из виду, пошла назад по своим следам, пока не увидела руины, и тогда направилась к ним.
Часовня, видимо, была совсем крошечная. Центральная арка сохранилась, две другие — частично. Среди колючих кустов куманики стыдливо прикорнул отвалившийся камень, кругом возвышались сглаженные холмики и покосившиеся надгробия заброшенного кладбища; все это окружала низкая стена. Она была в таком же плачевном состоянии, что и церковь, и ничего уже не могла охранять.
Мисс Силвер пролезла через пролом в стене и осторожно двинулась среди сухой травы и упавших камней. Здесь было очень пустынно. Дип-хаус был позади нее, и не было видно ни души. Все, кто тут служил, крестил детей, венчался, отпевал мертвых, — все они умерли. Ей на ум пришли слова из Библии: «Ветер налетит и умчится, и это место больше никто не узнает».
В том, что раньше называлось нефом, она нашла человека без головы, о котором говорил Бенджи: надгробие с фигурой рыцаря в доспехах. Головы у него действительно не было, ступней тоже. Руки были скрещены на мече, ноги скрещены в коленях, что говорило о том, что он был дважды крестоносец, — информация, которую уже нельзя было расшифровать: на стершейся плите ни имени, ни года. Ближе к тому, что некогда было входом, лежала каменная пли та, слегка возвышавшаяся над землей. Как оценила мисс Силвер, она лежала справа от восточной двери; на ней была стертая, нечитаемая надпись.
Мисс Силвер несколько минут осматривалась, потом собралась уходить. Она не испытывала особой любви к руинам. В голове теснились тревожные мысли о змеях и пауках, тоже упомянутых Бенджи. Чувство долга призывало ее ждать детей, но она чувствовала, что разумнее это делать по другую сторону стены. Отвернувшись от каменной плиты, она вдруг увидела еще одного посетителя руин и, надо сказать, была ошеломлена. Высокая, очень крупная женщина в просторной накидке стояла в том проеме, через который вошла сама мисс Силвер. Накидка развевалась, и казалось, несмотря на объем, в любой момент она может превратиться в два крыла и женщина взлетит. У нее были грубые черты лица, глаза странно вращались, и копна темно-рыжих волос — явно результат безжалостной окраски. Мисс Силвер ни за что не поверила бы, что это натуральный цвет, и, будучи дамой старомодной, не могла понять, как можно покраситься в такой назойливый цвет. Сама она предпочитала общепринятые оттенки.