Страница:
Вскоре стало совершенно ясно, что немецкое верховное командование так же плохо информировано о действительном положении в Африке, как и итальянское.
Между тем были получены донесения разведки о позиции у Фука. С юга эта позиция была защищена от танковых атак благодаря большой крутизне эскарпов. В случае необходимости мы могли удерживать ее в своих руках, пока артиллерия англичан не займет огневых позиций. Это позволяло нам выиграть время для подвоза подкреплений и боеприпасов.
"Победа или смерть..." - Адольф Гитлер
Решение Монтгомери при проведении операции "Суперчардж" нанести главный удар южнее должно было дать ему большие преимушества. Наступление началось в ночь с 1 на 2 ноября В течение 3 часов снаряды из сотен английских орудий смертоносным потоком обрушивались на позиции немецко-итальянских войск, в то время как английские бомбардировщики сбрасывали на них сотни бомб. Затем, сопровождаемая танками, перешла в атаку английская пехота. Наш фронт был прорван. Утром 2 ноября остатки Африканского корпуса предприняли контратаку и закрыли образованную в линии фронта брешь, ширина которой достигла уже 4 километров. Разгорелся упорный бой, и обе стороны понесли серьезные потери. Авиация и артиллерия англичан обрушивали на наши войска сплошной ливень огня и стали. Их запасы боеприпасов по прежнему были неисчерпаемы, а снабжение войск Роммеля безнадежно ухудшилось В ходе боя за один этот день мы израсходовали 450 тонн боеприпасов, а получили всего 190 тонн, причем они были доставлены эсминцами в Тобрук, находившийся в 480 километрах от района боевых действий.
Тем временем Монтгомери начал сосредоточивать на участке прорыва танки, ранее находившиеся в резерве. Нам грозило неминуемое уничтожение. У Африканского корпуса осталось всего 35 исправных танков. Роммель чувствовал, что настало время выходить из боя. Уже утром 3 ноября он усомнился, что немецкое и итальянское верховные командования сделают правильные выводы из создавшейся обстановки, несмотря на все наши совершенно недвусмысленные доклады. Роммель решил послать своего адъютанта лейтенанта Берндта в "Логовище волка", находившееся за 3200 километров в Восточной Пруссии, откуда Гитлер "лично руководил решающим сражением в Северной Африке".
Фельдмаршал дал Берндту следующие указания: "Подробно объясни фюреру наше положение и выскажи предположение, что захваченную нами территорию в Северной Африке мы вскоре потеряем. Проси предоставить танковой армии полную свободу действий". После этого Роммель по прибрежной дороге отправился на восток.
В то утро Монтгомери вновь атаковал, но в атаках англичан чувствовалась некоторая неуверенность По всей вероятности производилась перегруппировка соединений с целью расширения участка прорыва. Роммелю этот момент показался наиболее удобным для отхода на позиции у Фука, и он приказал итальянцам отступить на запад. Двигаясь непрерывным потоком, машины забили Прибрежную дорогу. Итальянская пехота шла в пешем строю. Англичане быстро разобрались в обстановке, и более 200 истребителей-бомбардировщиков атаковали наши колонны. Когда Роммель около полудня возвратился на свой командный пункт, начальник связи корпуса передал ему расшифрованную радиограмму следующего содержания:
"Фельдмаршалу Роммелю.
Я и немецкий народ с глубокой верой в Ваше командование и храбрость руководимых Вами немецко-итальянских войск наблюдаем за героическим оборонительным сражением в Египте. В том положении, в котором Вы находитесь сейчас, не может быть иною решения, как стоять насмерть, не отступать ни на шаг, бросить в бой каждую пушку, каждого солдата. В течение нескольких ближайших дней Вам будут переброшены значительные авиационные подкрепления. Дуче и итальянское верховное командование тоже примут меры, чтобы снабдить Вас всеми средствами, необходимыми для продолжения боя. Несмотря на большое численное превосходство, противник в конце концов будет измотан и обескровлен. Как часто случалось в истории человечества, железная воля возьмет верх над превосходством противника в живой силе. У Ваших войск только один выход: победа или смерть.
Адольф Гитлер"
Прочитав этот приказ, мы почувствовали себя в положении приговоренных к смерти преступников, которым приведение приговора в исполнение отложили на 48 часов. Армия, вынужденная по приказу Гитлера сражаться с превосходящими силами противника и лишенная возможности маневрировать, неизбежно подвергалась угрозе окружения и быстрого уничтожения. Очевидно, несмотря на недвусмысленные доклады Роммеля, в "Логовище волка" не представляли действительного положения в Африке. В дневнике Роммеля мы читаем: "Нам нужны были пушки, горючее, самолеты. В приказе стоять насмерть мы не нуждались".
Фельдмаршал чувствовал себя так, словно ему дали пощечину. Впервые за время Африканской кампании он не знал, что предпринять. После внутренней борьбы он все же решил выполнить приказ Гитлера. В своем дневнике Роммель писал:
"В конце концов я заставил себя принять это решение, так как от своих солдат я всегда требовал безусловного повиновения и считал необходимым самому придерживаться этого принципа. Если бы в то время я знал о том, в чем мне пришлось убедиться позднее, мое решение было бы иным. В последующие месяцы нам неоднократно приводилось ради спасения армии оставлять без внимания приказы фюрера и дуче".
В связи с этим распоряжения об отходе на запад были немедленно отменены. В этот вечер Роммель послал второго курьера в ставку Гитлера. Он должен был информировать Гитлера, что в случае выполнения его приказа окончательный разгром немецко-итальянской танковой армии станет делом ближайших дней.
Утром 4 ноября остатки немецкого Африканского корпуса совместно с 90-й легкой дивизией незначительными силами оборонялись по обеим сторонам широкой песчаной дюны под названием Тель-эль-Мампсра. Эта дюна высотой всего в 3,7 метра господствовала, однако, над всем районом. Южнее располагался обессиленный итальянский бронетанковый корпус. Незадолго до рассвета я доложил командиру Африканского корпуса генералу Ригтеру фон Тома, что направляюсь в район южнее Эль-Дабы для оборудования тылового командного пункта. Генерал Тома впервые за время боевых действий в пустыне был одет по всей форме, с генеральскими знаками различия, при орденах и медалях. Он сказал мне: "Байер-лейн, приказ Гитлера - чистое безумие. Я не могу больше терпеть этого. Отправляйтесь на командный пункт в Эль-Даба, а я останусь здесь и буду лично руководить обороной Тель-эль-Мампсра".
Я видел, что Тома пришел в полное отчаяние, и не ожидал ничего хорошего. С генералом остался его адъютант лейтенант Гартдеген с радиостанцией. Генерал надел шинель и взял небольшой брезентовый мешок. Я невольно подумал о том, что генерал собрался умирать. Вскоре я покинул Тель-эль-Мампсра и поехал на автомашине в тыл.
Англичане начали атаку только в 8 часов утра, после почти часовой артиллерийской подготовки. Главный удар был нанесен по Тель-эль-Мампсра. Африканскому корпусу, бросившему в бой все свои силы, удалось отбить две атаки, в которых участвовало около 200 английских танков.
В 11 часов на моем командном пункте появился лейтенант Гартдеген. Он сказал: "Меня послал генерал фон Тома. При мне радиостанция - генералу она больше не понадобится. Все наши танки, противотанковые и зенитные орудия уничтожены у Тель-эль-Мампсра. О судьбе генерала я ничего не знаю".
Я сел в небольшой разведывательный бронеавтомобиль и немедленно отправился в восточном направлении. Внезапно я услышал над собой свист бронебойных снарядов, а далеко впереди различил в полуденной дымке бесчисленные черные чудовища. Это были танки 10-го гусарского полка Монтгомери. Выскочив из бронеавтомобиля, я под палящим полуденным солнцем изо всех сил побежал к Тель-эль-Мампсра. Здесь витала смерть. Кругом горели танки, валялись разбитые зенитные орудия. Я не видел ни одной живой души. И вдруг приблизительно в 200 метрах от той ямы, где я лежал, зарывшись в песок, около горящего танка появился человек, который, видимо, не обращал никакого внимания на свистящие вокруг него снаряды и пули. Это был генерал фон Тома. Английские танки "Шерман", подходившие к Тель-эль-Мампсра, остановились, образуя широкий полукруг. Что делать? Генерал, конечно, сочтет меня трусом, если я не присоединюсь к нему. Но пытаться перебежать через огневую завесу, лежавшую между генералом фон Тома и мной, - значит обречь себя на верную смерть. На мгновение я задумался. В это время английские танки снова двинулись вперед. Тель-эль-Мампсра больше не обстреливалась. Тома, выпрямившись, непреклонный и неподвижный, как гранитная скала, по-прежнему стоял около танка. В руках он все еще держал брезентовый мешок. Прямо на него двигались транспортер для пулемета "Брен" и два танка "Шерман". Английские солдаты что-то кричали генералу, а тем временем 150 танков и бронетранспортеров, словно грохочущий горный поток, перекатывались через Тель-эль-Мампсру.
Мой бронеавтомобиль куда-то исчез, и я побежал обратно, на запад, с быстротой, на какую только были способны мои ноги. Вскоре я встретил штабную машину, которая и доставила меня на командный пункт в Эль-Даба. Там я нашел Роммеля и доложил ему обо всем увиденном. Юго-восточнее и южнее командного пункта теперь были хорошо видны огромные тучи пыли. Танки 20-го итальянского корпуса вели свой последний упорный бой с сотней английских танков, нанесших удар по открытому правому флангу итальянцев. Несмотря на отчаянное сопротивление, итальянский корпус был полностью уничтожен.
Начальник связи Африканского корпуса передал Роммелю перехваченную и расшифрованную радиограмму командира английского 10-го гусарского полка. В ней сообщалось: "Нами только что взят в плен генерал Риттер фон Тома". Фельдмаршал отозвал меня в сторону и сказал: "Байерлейн, случилось то, что мы всеми силами старались предотвратить. Наш фронт прорван, и противник заходит нам в тыл. Теперь не может быть и речи об исполнении приказа Гитлера. Чтобы спасти остатки своих войск, мы должны немедленно отойти на позиции у Фука. Полковник Байерлейн, - продолжал Роммель, - я назначаю вас командиром Африканского корпуса. Никому, кроме вас, я не могу его доверить. Если за неповиновение Гитлер предаст нас суду военного трибунала, мы оба будем отвечать за это решение. Прошу вас все силы и способности обратить на выполнение своего долга. Все ваши приказы войскам будут отдаваться моей властью. Скажите об этом старшим офицерам, если у вас возникнут какие-нибудь недоразумения". "Я приложу все силы", - ответил я. Роммель сел в бронированную штабную машину и направился в другие части своей разбитой армии, чтобы отдать им приказ об отходе.
Между двух огней - Конец
С наступлением темноты я отдал приказ выходить из боя. Решение Роммеля давало возможность спасти от уничтожения последние остатки наших моторизованных войск. Но 24-часовая задержка уже привела к уничтожению всей пехоты, большого количества танков, грузовиков и пушек. Армия Роммеля не смогла остановить наступающие войска Монтгомери. Провести перегруппировку войск было невозможно, так как только быстрое отступление могло спасти их от воздушных налетов англичан и вывести из пределов досягаемости огня английской артиллерии. Любую машину, которая не успевала выбраться на прибрежную дорогу, противник немедленно уничтожал или захватывал. Преодолевая сопротивление, Монтгомери стремительно продвигался вперед.
На следующее утро от Гитлера была получена радиограмма следующего содержания: "Я согласен на отход Вашей армии к позициям у Фука".
Но эти позиции уже были захвачены танками противника. Мы продолжали отступать на запад. Монтгомери не удалось захватить "Лису пустыни" и его африканцев. По смелости и гибкости организации передвижения своих войск Роммель во многом превосходил Монтгомери. Один за другим нам пришлось отдавать назад города в Ливийской пустыне, захват которых стоил нам стольких жертв. Мерса-Матрух, Эс-Саллум, Бардия и, наконец, Тобрук - Верден Западной Пустыни - все они быстро и теперь уже окончательно эвакуировались нами. В последний раз войска проходили через Киренаику, которая за два года четырежды переходила из рук в руки.
8 ноября союзный экспедиционный корпус под командованием генерала Эйзенхауэра высадился в Марокко и Алжире с целью захвата Туниса. Началась операция "Торч", и Роммель оказался теперь между двух огней. Это был конец.
ОТ ЭЛЬ-АЛАМЕЙНА ДО СТАЛИНГРАДА
Генерал-лейтенант Зигфрид Вестфаль
В боях у Эль-Аламейна английские вооруженные силы продемонстрировали свое высокое боевое мастерство. Они были хорошо подготовлены, прекрасно оснащены, а самое главное - их вдохновляла уверенность в том, что окончательная победа будет на их стороне. Не менее важным фактором являлось и то, что у них была надежная система снабжения, отсутствие которой так отрицательно сказалось на их противнике - немцах. В боях у Эль-Аламейна уже начала чувствоваться помощь, оказываемая англичанам Соединенными Штатами Америки. Достаточно вспомнить хотя бы "Летающие крепости". Справедливости ради необходимо, однако, отметить, что в Африке англичане использовали те войска, которые им по счастливой случайности удалось эвакуировать из Дюнкерка. Эти войска составили основу новых мощных соединений, появившихся теперь на полях сражений.
Начиная отступление, Роммель понимал, что на этот раз не может быть возврата, как в январе прошлого года. Превосходство противника в вооружении и боевой технике было слишком велико, а у нас не осталось никакой надежды на улучшение снабжения. После боев у Эль-Аламейна ни один караван судов не достиг портов Ливии. Только небольшим одиночным судам иногда удавалось обмануть бдительность английской авиации и флота. По воздуху доставлялось очень небольшое количество предметов снабжения, а так как этот, вид транспорта зависел от погоды, он был ненадежен. Снабжение по воздуху с точки зрения количества, конечно, не могло заменить снабжения морем.
Новым фактором, повлиявшим на общее ухудшение положения Германии, явилось известие о высадке 8 ноября 1942 г. в Марокко и Алжире войск западных держав под командованием генерала Эйзенхауэра. Главное командование немецких вооруженных сил было застигнуто врасплох. Теперь даже ребенок видел, что Роммель оказался между двух огней. Именно такого развития событий и опасался Роммель, хотя он ожидал, что крупный английский десант высадится скорее в районе Триполи или Бенгази. Действительные события оказались гораздо более серьезными: вооруженные силы Соединенных Штатов Америки начали теперь активные, прямые военные действия против Германии, несмотря на все хвастливые заверения Гитлера, Геббельса и Геринга об их невозможности. Именно теперь и началась борьба не на жизнь, а на смерть.
Неудивительно, что после короткой и беспорядочной обороны в Северной Африке французы перешли на сторону западных держав. Этот переход был неизбежен. Его подготовила недальновидная, жестокая политика Германии по отношению к Франции. Все случилось именно так, как опасались и предсказывали пессимисты. События в Северной Африке заставили Гитлера занять ранее не оккупированную часть Франции. Теперь вся Франция была оккупирована немцами. Остатки французской армии в Европе были разоружены, а личный состав колониальной армии влился в вооруженные силы западных держав в Северной Африке. Французские моряки, не желая отдавать флот немцам, затопили в Тулоне все свои корабли.
Как ни странно, западные державы одновременно с высадкой в Марокко и Алжире почему-то не захватили Туниса. Это дало возможность главнокомандующему вооруженными силами Южного фронта фельдмаршалу Кессельрингу, штаб которого находился в Италии, перебросить из Италии в Тунис некоторые части и соединения, которые, несмотря на свою малочисленность, сумели захватить Тунис и создать там плацдарм. Немцы уговорили сдаться французский гарнизон, оборонявший укрепленную военно-морскую базу в Бизерте. Позднее в Тунис были переправлены немецкие подкрепления, и тогда силы немцев составили почти четыре дивизии, вошедшие в 5-ю танковую армию. Все это привело к тому, что основное внимание теперь обращалось на снабжение войск, действующих в Тунисе, а об армии Роммеля почти забыли. У него осталось так мало горючего, что ему не раз приходилось отказываться от реальных возможностей для перехода в наступление.
К концу ноября Роммель вновь оказался на позициях у Эль-Агейлы в заливе Сидра, откуда он дважды начинал наступление - в марте 1941 г. и январе 1942 г. Он знал, что может рассчитывать на несколько спокойных дней до подхода армии Монтгомери. Воспользовавшись короткой передышкой, фельдмаршал без предварительного предупреждения вылетел в Германию на свидание с Гитлером. Роммель надеялся убедить Гитлера срочно эвакуировать войска из Северной Африки. Предложение Роммеля было отвергнуто, и он вернулся в Африку разочарованный. Немецким войскам, находившимся под его командованием, было приказано сражаться до конца.
В северо-западной Африке положение оставалось пока сравнительно спокойным, так как продвижение войск западных держав на восток происходило все еще очень медленно. Это было затишье перед бурей. На границе между Тунисом и Алжиром велись бои местного значения, причем немцам удалось даже несколько продвинуться на запад. Был укреплен плацдарм в Тунисе и создано некоторое подобие непрерывного фронта, хотя оборонялся он незначительным количеством войск. Таким образом, критическое положение, создавшееся вначале, было ликвидировано, и к рождеству 1942 г. положение стало более или менее стабильным. Однако до самого конца этой кампании немецкие войска испытывали серьезный недостаток в тяжелом вооружении, особенно в танках и артиллерии.
Высадка десанта в Северной Африке вскрыла один факт, который имел чрезвычайно серьезные последствия для немецких войск: авиация западных держав располагала теперь почти безграничным господством в воздухе. Немецкие и итальянские истребители только в отдельных случаях не давали эскадрильям английских бомбардировщиков достигать их целей, и поэтому на наши войска, которые в пустыне не могли найти себе укрытия, непрерывно обрушивался смертоносный град бомб. Еще в боях под Эль-Аламейном Роммель оценил значение этих массированных бомбардировок с воздуха. Они должны были решить исход войны, если у немцев не появится оснащенная новейшими образцами самолетов истребительная авиация, способная нанести бомбардировщикам противника серьезные потери. Вполне справедливо утверждение, что старые вояки Африканского корпуса привыкли к бомбардировкам. Кессельринг был прав, говоря, что они лучше всех других войск в мире переносят воздушные атаки. Но это утверждение не распространялось на большую часть итальянских войск в Африке, не имевших боевого опыта. Каково же будет положение при обороне самой Италии, когда основная тяжесть боев ляжет на плечи не нюхавшей пороха итальянской территориальной армии?
Господство западных держав на море также становилось все более очевидным. Особенно убедительно доказала это транспортировка войск в Тунис. Морские коммуникации немцев здесь были очень короткими, но это незначительное преимущество сводилось на нет интенсивностью атак противника. Нехватка у немцев грузовых судов усугублялась их ежедневными потерями. Словом, переход через узкий Тунисский пролив стал для отважных немецких и итальянских моряков верным путем в рай. На дно океана пошло огромное количество людей и бесценных грузов. Поразительно, что, несмотря на отчаянные усилия нашей авиации и флота, атаковавших противника, не считаясь с потерями, высадка войск западных держав в Северной Африке продолжалась почти беспрерывно. Правда, очень много судов было потоплено нашими пикирующими бомбардировщиками и подводными лодками, но со стапелей американских верфей сходило так много новых судов, что эти значительные потери почти не ощущались западными державами.
В эти несколько недель, когда немцы с волнением наблюдали за событиями на юге, далеко на востоке, на берегах Волги, создалось положение, которое позднее привело к катастрофе, имевшей гораздо большее значение. В следующей части книги бывший начальник генерального штаба сухопутных сил, который делал все возможное, чтобы предотвратить надвигавшуюся катастрофу, дает описание событий, известных в истории как Сталинградская битва.
СТАЛИНГРАДСКАЯ БИТВА
Генерал-полковник Курт Цейтлер
Намерения Гитлера
Планируя летнее наступление 1942 г., Гитлер намеревался прежде всего захватить Сталинград и Кавказ.
Осуществление этих намерений, безусловно, имело бы огромное значение. Если бы немецкая армия смогла форсировать Волгу в районе Сталинграда и таким образом перерезать основную русскую коммуникационную линию, идущую с севера на юг, и если бы кавказская нефть пошла на удовлетворение военных потребностей Германии, то обстановка на Востоке была бы кардинальным образом изменена и наши надежды на благоприятный исход войны намного возросли бы. Таков был ход мыслей Гитлера. Достигнув этих целей, он хотел через Кавказ или другим путем послать высокоподвижные соединения в Индию.
Следовало, однако, учитывать реальное положение вещей.
Военные цели всегда нужно приводить в соответствие с наличными силами и средствами. С чисто тактической точки зрения недостаточно достичь цели важно закрепиться на захваченном объекте. Если это не будет сделано, то наступательная операций, какой бы заманчивой ни была ее цель, с самого начала будет содержать в себе зародыш неудачи, если не полного поражения.
Весной 1942 г. наша линия фронта проходила в 500 километрах от Сталинграда. Кавказ был еще дальше, на расстоянии более 600 километров. Кроме того, эти районы находились на расстоянии около 600 километров друг от друга, и поэтому обе наступательные операции, начавшись на одном участке фронта, затем должны были проводиться по расходящимся операционным направлениям.
Возник естественный вопрос: хватит ли наличных сил, чтобы захватить эти два столь отдаленных от линии фронта и друг от друга района? Ответ был отрицательный. Можно ли найти необходимые для операции силы? Этот вопрос был поставлен перед Гитлером его военными советниками, а решение его, насколько мне известно, было предложено генералом Йодлем. Заключалось оно в том, чтобы потребовать свежие дивизии от союзников Германии. Тогда на Восточном фронте можно было бы сосредоточить силы, необходимые для осуществления намерений Гитлера в кампании 1942 г. Это была первая роковая ошибка 1942 г.
Каждый немецкий офицер и солдат, который воевал на Востоке в 1941 г., видел, что войска немецких союзников не отвечают требованиям войны на этом суровом театре военных действий. В 1941 г. войска наших союзников состояли в основном из небольших отрядов - отборных частей, которые воевали обычно в составе немецких соединений. В 1942 г. эти иностранные войска были сведены в однородные национальные корпуса и даже армии, воевавшие на огромных расстояниях от своей родины. Было совершенно очевидно, что такие соединения могли поставить под угрозу весь наш Восточный фронт. Но Гитлер был опьянен цифрами, он видел только то, как увеличилось количество дивизий на его штабных картах. Мой предшественник на посту начальника генерального штаба генерал Гальдер, безусловно, понимал, какие опасности таились в этом плане, и настойчиво указывал на них Гитлеру. Однако диктатор не посчитался с его предупреждениями.
Начало наступательных действий
Наступление началось в конце июня. Впереди, образуя острие клина, шли немецкие дивизии, а за ними следовали войска наших союзников. Наступление проводилось силами двух групп армий. Слева находилась группа армий "Б" под командованием фельдмаршала фон Бока (позже он был сменен фельдмаршалом фон Вейхсом), справа действовала группа армий "А", которой командовал фельдмаршал Лист. Ставка Гитлера передислоцировалась из Восточной Пруссии на Украину, в район Винницы. Начало кампании ознаменовалось целой серией побед. В июле были захвачены Краснодар и Ставрополь и взято много пленных. В конце августа на Эльбрусе, самой высокой точке Кавказских гор, был поднят немецкий флаг. В это же время наши передовые части вышли к Волге в районе Сталинграда.
Тогда нам казалось, что наша первая главная цель достигнута. Но, увы, это был мираж. Вскоре наше наступление здесь было приостановлено. Пришел конец и нашим успехам на Кавказе, а в районе Сталинграда русские стали оказывать отчаянное сопротивление.
Кризис в верховном командовании
Первым признаком того, что наше наступление захлебнулось, было снятие фельдмаршала Листа с его поста. В течение некоторого времени на его место никто не назначался и группой армий "А" командовал заместитель Листа.
В конце сентября с поста начальника генерального штаба был снят генерал-полковник Гальдер. В это время я был начальником штаба группы армий {Генерал-полковник Цейтцлер был начальником штаба группы армий "Д". (Прим, ред.)}. Неожиданно и не сообщая о причине, меня вызвали в штаб верховного главнокомандующего. Как только я прибыл в ставку, Гитлер по своему обыкновению обратился ко мне с многочасовым монологом. Невозможно было перебить его речь, в которой он выражал свою глубокую неудовлетворенность ходом событий на Восточном фронте и провалом наступления. Как всегда, Гитлер не стал искать действительных причин постигших нас неудач. В данном случае причиной был ошибочный выбор целей наступления и недостаток сил и средств для достижения поставленных перед войсками задач. Всю вину Гитлер свалил на войска и их командиров - это было для него гораздо удобнее. Особенно резко он говорил о якобы полной некомпетентности фельдмаршала Листа и генерал-полковника Гальдера.
Между тем были получены донесения разведки о позиции у Фука. С юга эта позиция была защищена от танковых атак благодаря большой крутизне эскарпов. В случае необходимости мы могли удерживать ее в своих руках, пока артиллерия англичан не займет огневых позиций. Это позволяло нам выиграть время для подвоза подкреплений и боеприпасов.
"Победа или смерть..." - Адольф Гитлер
Решение Монтгомери при проведении операции "Суперчардж" нанести главный удар южнее должно было дать ему большие преимушества. Наступление началось в ночь с 1 на 2 ноября В течение 3 часов снаряды из сотен английских орудий смертоносным потоком обрушивались на позиции немецко-итальянских войск, в то время как английские бомбардировщики сбрасывали на них сотни бомб. Затем, сопровождаемая танками, перешла в атаку английская пехота. Наш фронт был прорван. Утром 2 ноября остатки Африканского корпуса предприняли контратаку и закрыли образованную в линии фронта брешь, ширина которой достигла уже 4 километров. Разгорелся упорный бой, и обе стороны понесли серьезные потери. Авиация и артиллерия англичан обрушивали на наши войска сплошной ливень огня и стали. Их запасы боеприпасов по прежнему были неисчерпаемы, а снабжение войск Роммеля безнадежно ухудшилось В ходе боя за один этот день мы израсходовали 450 тонн боеприпасов, а получили всего 190 тонн, причем они были доставлены эсминцами в Тобрук, находившийся в 480 километрах от района боевых действий.
Тем временем Монтгомери начал сосредоточивать на участке прорыва танки, ранее находившиеся в резерве. Нам грозило неминуемое уничтожение. У Африканского корпуса осталось всего 35 исправных танков. Роммель чувствовал, что настало время выходить из боя. Уже утром 3 ноября он усомнился, что немецкое и итальянское верховные командования сделают правильные выводы из создавшейся обстановки, несмотря на все наши совершенно недвусмысленные доклады. Роммель решил послать своего адъютанта лейтенанта Берндта в "Логовище волка", находившееся за 3200 километров в Восточной Пруссии, откуда Гитлер "лично руководил решающим сражением в Северной Африке".
Фельдмаршал дал Берндту следующие указания: "Подробно объясни фюреру наше положение и выскажи предположение, что захваченную нами территорию в Северной Африке мы вскоре потеряем. Проси предоставить танковой армии полную свободу действий". После этого Роммель по прибрежной дороге отправился на восток.
В то утро Монтгомери вновь атаковал, но в атаках англичан чувствовалась некоторая неуверенность По всей вероятности производилась перегруппировка соединений с целью расширения участка прорыва. Роммелю этот момент показался наиболее удобным для отхода на позиции у Фука, и он приказал итальянцам отступить на запад. Двигаясь непрерывным потоком, машины забили Прибрежную дорогу. Итальянская пехота шла в пешем строю. Англичане быстро разобрались в обстановке, и более 200 истребителей-бомбардировщиков атаковали наши колонны. Когда Роммель около полудня возвратился на свой командный пункт, начальник связи корпуса передал ему расшифрованную радиограмму следующего содержания:
"Фельдмаршалу Роммелю.
Я и немецкий народ с глубокой верой в Ваше командование и храбрость руководимых Вами немецко-итальянских войск наблюдаем за героическим оборонительным сражением в Египте. В том положении, в котором Вы находитесь сейчас, не может быть иною решения, как стоять насмерть, не отступать ни на шаг, бросить в бой каждую пушку, каждого солдата. В течение нескольких ближайших дней Вам будут переброшены значительные авиационные подкрепления. Дуче и итальянское верховное командование тоже примут меры, чтобы снабдить Вас всеми средствами, необходимыми для продолжения боя. Несмотря на большое численное превосходство, противник в конце концов будет измотан и обескровлен. Как часто случалось в истории человечества, железная воля возьмет верх над превосходством противника в живой силе. У Ваших войск только один выход: победа или смерть.
Адольф Гитлер"
Прочитав этот приказ, мы почувствовали себя в положении приговоренных к смерти преступников, которым приведение приговора в исполнение отложили на 48 часов. Армия, вынужденная по приказу Гитлера сражаться с превосходящими силами противника и лишенная возможности маневрировать, неизбежно подвергалась угрозе окружения и быстрого уничтожения. Очевидно, несмотря на недвусмысленные доклады Роммеля, в "Логовище волка" не представляли действительного положения в Африке. В дневнике Роммеля мы читаем: "Нам нужны были пушки, горючее, самолеты. В приказе стоять насмерть мы не нуждались".
Фельдмаршал чувствовал себя так, словно ему дали пощечину. Впервые за время Африканской кампании он не знал, что предпринять. После внутренней борьбы он все же решил выполнить приказ Гитлера. В своем дневнике Роммель писал:
"В конце концов я заставил себя принять это решение, так как от своих солдат я всегда требовал безусловного повиновения и считал необходимым самому придерживаться этого принципа. Если бы в то время я знал о том, в чем мне пришлось убедиться позднее, мое решение было бы иным. В последующие месяцы нам неоднократно приводилось ради спасения армии оставлять без внимания приказы фюрера и дуче".
В связи с этим распоряжения об отходе на запад были немедленно отменены. В этот вечер Роммель послал второго курьера в ставку Гитлера. Он должен был информировать Гитлера, что в случае выполнения его приказа окончательный разгром немецко-итальянской танковой армии станет делом ближайших дней.
Утром 4 ноября остатки немецкого Африканского корпуса совместно с 90-й легкой дивизией незначительными силами оборонялись по обеим сторонам широкой песчаной дюны под названием Тель-эль-Мампсра. Эта дюна высотой всего в 3,7 метра господствовала, однако, над всем районом. Южнее располагался обессиленный итальянский бронетанковый корпус. Незадолго до рассвета я доложил командиру Африканского корпуса генералу Ригтеру фон Тома, что направляюсь в район южнее Эль-Дабы для оборудования тылового командного пункта. Генерал Тома впервые за время боевых действий в пустыне был одет по всей форме, с генеральскими знаками различия, при орденах и медалях. Он сказал мне: "Байер-лейн, приказ Гитлера - чистое безумие. Я не могу больше терпеть этого. Отправляйтесь на командный пункт в Эль-Даба, а я останусь здесь и буду лично руководить обороной Тель-эль-Мампсра".
Я видел, что Тома пришел в полное отчаяние, и не ожидал ничего хорошего. С генералом остался его адъютант лейтенант Гартдеген с радиостанцией. Генерал надел шинель и взял небольшой брезентовый мешок. Я невольно подумал о том, что генерал собрался умирать. Вскоре я покинул Тель-эль-Мампсра и поехал на автомашине в тыл.
Англичане начали атаку только в 8 часов утра, после почти часовой артиллерийской подготовки. Главный удар был нанесен по Тель-эль-Мампсра. Африканскому корпусу, бросившему в бой все свои силы, удалось отбить две атаки, в которых участвовало около 200 английских танков.
В 11 часов на моем командном пункте появился лейтенант Гартдеген. Он сказал: "Меня послал генерал фон Тома. При мне радиостанция - генералу она больше не понадобится. Все наши танки, противотанковые и зенитные орудия уничтожены у Тель-эль-Мампсра. О судьбе генерала я ничего не знаю".
Я сел в небольшой разведывательный бронеавтомобиль и немедленно отправился в восточном направлении. Внезапно я услышал над собой свист бронебойных снарядов, а далеко впереди различил в полуденной дымке бесчисленные черные чудовища. Это были танки 10-го гусарского полка Монтгомери. Выскочив из бронеавтомобиля, я под палящим полуденным солнцем изо всех сил побежал к Тель-эль-Мампсра. Здесь витала смерть. Кругом горели танки, валялись разбитые зенитные орудия. Я не видел ни одной живой души. И вдруг приблизительно в 200 метрах от той ямы, где я лежал, зарывшись в песок, около горящего танка появился человек, который, видимо, не обращал никакого внимания на свистящие вокруг него снаряды и пули. Это был генерал фон Тома. Английские танки "Шерман", подходившие к Тель-эль-Мампсра, остановились, образуя широкий полукруг. Что делать? Генерал, конечно, сочтет меня трусом, если я не присоединюсь к нему. Но пытаться перебежать через огневую завесу, лежавшую между генералом фон Тома и мной, - значит обречь себя на верную смерть. На мгновение я задумался. В это время английские танки снова двинулись вперед. Тель-эль-Мампсра больше не обстреливалась. Тома, выпрямившись, непреклонный и неподвижный, как гранитная скала, по-прежнему стоял около танка. В руках он все еще держал брезентовый мешок. Прямо на него двигались транспортер для пулемета "Брен" и два танка "Шерман". Английские солдаты что-то кричали генералу, а тем временем 150 танков и бронетранспортеров, словно грохочущий горный поток, перекатывались через Тель-эль-Мампсру.
Мой бронеавтомобиль куда-то исчез, и я побежал обратно, на запад, с быстротой, на какую только были способны мои ноги. Вскоре я встретил штабную машину, которая и доставила меня на командный пункт в Эль-Даба. Там я нашел Роммеля и доложил ему обо всем увиденном. Юго-восточнее и южнее командного пункта теперь были хорошо видны огромные тучи пыли. Танки 20-го итальянского корпуса вели свой последний упорный бой с сотней английских танков, нанесших удар по открытому правому флангу итальянцев. Несмотря на отчаянное сопротивление, итальянский корпус был полностью уничтожен.
Начальник связи Африканского корпуса передал Роммелю перехваченную и расшифрованную радиограмму командира английского 10-го гусарского полка. В ней сообщалось: "Нами только что взят в плен генерал Риттер фон Тома". Фельдмаршал отозвал меня в сторону и сказал: "Байерлейн, случилось то, что мы всеми силами старались предотвратить. Наш фронт прорван, и противник заходит нам в тыл. Теперь не может быть и речи об исполнении приказа Гитлера. Чтобы спасти остатки своих войск, мы должны немедленно отойти на позиции у Фука. Полковник Байерлейн, - продолжал Роммель, - я назначаю вас командиром Африканского корпуса. Никому, кроме вас, я не могу его доверить. Если за неповиновение Гитлер предаст нас суду военного трибунала, мы оба будем отвечать за это решение. Прошу вас все силы и способности обратить на выполнение своего долга. Все ваши приказы войскам будут отдаваться моей властью. Скажите об этом старшим офицерам, если у вас возникнут какие-нибудь недоразумения". "Я приложу все силы", - ответил я. Роммель сел в бронированную штабную машину и направился в другие части своей разбитой армии, чтобы отдать им приказ об отходе.
Между двух огней - Конец
С наступлением темноты я отдал приказ выходить из боя. Решение Роммеля давало возможность спасти от уничтожения последние остатки наших моторизованных войск. Но 24-часовая задержка уже привела к уничтожению всей пехоты, большого количества танков, грузовиков и пушек. Армия Роммеля не смогла остановить наступающие войска Монтгомери. Провести перегруппировку войск было невозможно, так как только быстрое отступление могло спасти их от воздушных налетов англичан и вывести из пределов досягаемости огня английской артиллерии. Любую машину, которая не успевала выбраться на прибрежную дорогу, противник немедленно уничтожал или захватывал. Преодолевая сопротивление, Монтгомери стремительно продвигался вперед.
На следующее утро от Гитлера была получена радиограмма следующего содержания: "Я согласен на отход Вашей армии к позициям у Фука".
Но эти позиции уже были захвачены танками противника. Мы продолжали отступать на запад. Монтгомери не удалось захватить "Лису пустыни" и его африканцев. По смелости и гибкости организации передвижения своих войск Роммель во многом превосходил Монтгомери. Один за другим нам пришлось отдавать назад города в Ливийской пустыне, захват которых стоил нам стольких жертв. Мерса-Матрух, Эс-Саллум, Бардия и, наконец, Тобрук - Верден Западной Пустыни - все они быстро и теперь уже окончательно эвакуировались нами. В последний раз войска проходили через Киренаику, которая за два года четырежды переходила из рук в руки.
8 ноября союзный экспедиционный корпус под командованием генерала Эйзенхауэра высадился в Марокко и Алжире с целью захвата Туниса. Началась операция "Торч", и Роммель оказался теперь между двух огней. Это был конец.
ОТ ЭЛЬ-АЛАМЕЙНА ДО СТАЛИНГРАДА
Генерал-лейтенант Зигфрид Вестфаль
В боях у Эль-Аламейна английские вооруженные силы продемонстрировали свое высокое боевое мастерство. Они были хорошо подготовлены, прекрасно оснащены, а самое главное - их вдохновляла уверенность в том, что окончательная победа будет на их стороне. Не менее важным фактором являлось и то, что у них была надежная система снабжения, отсутствие которой так отрицательно сказалось на их противнике - немцах. В боях у Эль-Аламейна уже начала чувствоваться помощь, оказываемая англичанам Соединенными Штатами Америки. Достаточно вспомнить хотя бы "Летающие крепости". Справедливости ради необходимо, однако, отметить, что в Африке англичане использовали те войска, которые им по счастливой случайности удалось эвакуировать из Дюнкерка. Эти войска составили основу новых мощных соединений, появившихся теперь на полях сражений.
Начиная отступление, Роммель понимал, что на этот раз не может быть возврата, как в январе прошлого года. Превосходство противника в вооружении и боевой технике было слишком велико, а у нас не осталось никакой надежды на улучшение снабжения. После боев у Эль-Аламейна ни один караван судов не достиг портов Ливии. Только небольшим одиночным судам иногда удавалось обмануть бдительность английской авиации и флота. По воздуху доставлялось очень небольшое количество предметов снабжения, а так как этот, вид транспорта зависел от погоды, он был ненадежен. Снабжение по воздуху с точки зрения количества, конечно, не могло заменить снабжения морем.
Новым фактором, повлиявшим на общее ухудшение положения Германии, явилось известие о высадке 8 ноября 1942 г. в Марокко и Алжире войск западных держав под командованием генерала Эйзенхауэра. Главное командование немецких вооруженных сил было застигнуто врасплох. Теперь даже ребенок видел, что Роммель оказался между двух огней. Именно такого развития событий и опасался Роммель, хотя он ожидал, что крупный английский десант высадится скорее в районе Триполи или Бенгази. Действительные события оказались гораздо более серьезными: вооруженные силы Соединенных Штатов Америки начали теперь активные, прямые военные действия против Германии, несмотря на все хвастливые заверения Гитлера, Геббельса и Геринга об их невозможности. Именно теперь и началась борьба не на жизнь, а на смерть.
Неудивительно, что после короткой и беспорядочной обороны в Северной Африке французы перешли на сторону западных держав. Этот переход был неизбежен. Его подготовила недальновидная, жестокая политика Германии по отношению к Франции. Все случилось именно так, как опасались и предсказывали пессимисты. События в Северной Африке заставили Гитлера занять ранее не оккупированную часть Франции. Теперь вся Франция была оккупирована немцами. Остатки французской армии в Европе были разоружены, а личный состав колониальной армии влился в вооруженные силы западных держав в Северной Африке. Французские моряки, не желая отдавать флот немцам, затопили в Тулоне все свои корабли.
Как ни странно, западные державы одновременно с высадкой в Марокко и Алжире почему-то не захватили Туниса. Это дало возможность главнокомандующему вооруженными силами Южного фронта фельдмаршалу Кессельрингу, штаб которого находился в Италии, перебросить из Италии в Тунис некоторые части и соединения, которые, несмотря на свою малочисленность, сумели захватить Тунис и создать там плацдарм. Немцы уговорили сдаться французский гарнизон, оборонявший укрепленную военно-морскую базу в Бизерте. Позднее в Тунис были переправлены немецкие подкрепления, и тогда силы немцев составили почти четыре дивизии, вошедшие в 5-ю танковую армию. Все это привело к тому, что основное внимание теперь обращалось на снабжение войск, действующих в Тунисе, а об армии Роммеля почти забыли. У него осталось так мало горючего, что ему не раз приходилось отказываться от реальных возможностей для перехода в наступление.
К концу ноября Роммель вновь оказался на позициях у Эль-Агейлы в заливе Сидра, откуда он дважды начинал наступление - в марте 1941 г. и январе 1942 г. Он знал, что может рассчитывать на несколько спокойных дней до подхода армии Монтгомери. Воспользовавшись короткой передышкой, фельдмаршал без предварительного предупреждения вылетел в Германию на свидание с Гитлером. Роммель надеялся убедить Гитлера срочно эвакуировать войска из Северной Африки. Предложение Роммеля было отвергнуто, и он вернулся в Африку разочарованный. Немецким войскам, находившимся под его командованием, было приказано сражаться до конца.
В северо-западной Африке положение оставалось пока сравнительно спокойным, так как продвижение войск западных держав на восток происходило все еще очень медленно. Это было затишье перед бурей. На границе между Тунисом и Алжиром велись бои местного значения, причем немцам удалось даже несколько продвинуться на запад. Был укреплен плацдарм в Тунисе и создано некоторое подобие непрерывного фронта, хотя оборонялся он незначительным количеством войск. Таким образом, критическое положение, создавшееся вначале, было ликвидировано, и к рождеству 1942 г. положение стало более или менее стабильным. Однако до самого конца этой кампании немецкие войска испытывали серьезный недостаток в тяжелом вооружении, особенно в танках и артиллерии.
Высадка десанта в Северной Африке вскрыла один факт, который имел чрезвычайно серьезные последствия для немецких войск: авиация западных держав располагала теперь почти безграничным господством в воздухе. Немецкие и итальянские истребители только в отдельных случаях не давали эскадрильям английских бомбардировщиков достигать их целей, и поэтому на наши войска, которые в пустыне не могли найти себе укрытия, непрерывно обрушивался смертоносный град бомб. Еще в боях под Эль-Аламейном Роммель оценил значение этих массированных бомбардировок с воздуха. Они должны были решить исход войны, если у немцев не появится оснащенная новейшими образцами самолетов истребительная авиация, способная нанести бомбардировщикам противника серьезные потери. Вполне справедливо утверждение, что старые вояки Африканского корпуса привыкли к бомбардировкам. Кессельринг был прав, говоря, что они лучше всех других войск в мире переносят воздушные атаки. Но это утверждение не распространялось на большую часть итальянских войск в Африке, не имевших боевого опыта. Каково же будет положение при обороне самой Италии, когда основная тяжесть боев ляжет на плечи не нюхавшей пороха итальянской территориальной армии?
Господство западных держав на море также становилось все более очевидным. Особенно убедительно доказала это транспортировка войск в Тунис. Морские коммуникации немцев здесь были очень короткими, но это незначительное преимущество сводилось на нет интенсивностью атак противника. Нехватка у немцев грузовых судов усугублялась их ежедневными потерями. Словом, переход через узкий Тунисский пролив стал для отважных немецких и итальянских моряков верным путем в рай. На дно океана пошло огромное количество людей и бесценных грузов. Поразительно, что, несмотря на отчаянные усилия нашей авиации и флота, атаковавших противника, не считаясь с потерями, высадка войск западных держав в Северной Африке продолжалась почти беспрерывно. Правда, очень много судов было потоплено нашими пикирующими бомбардировщиками и подводными лодками, но со стапелей американских верфей сходило так много новых судов, что эти значительные потери почти не ощущались западными державами.
В эти несколько недель, когда немцы с волнением наблюдали за событиями на юге, далеко на востоке, на берегах Волги, создалось положение, которое позднее привело к катастрофе, имевшей гораздо большее значение. В следующей части книги бывший начальник генерального штаба сухопутных сил, который делал все возможное, чтобы предотвратить надвигавшуюся катастрофу, дает описание событий, известных в истории как Сталинградская битва.
СТАЛИНГРАДСКАЯ БИТВА
Генерал-полковник Курт Цейтлер
Намерения Гитлера
Планируя летнее наступление 1942 г., Гитлер намеревался прежде всего захватить Сталинград и Кавказ.
Осуществление этих намерений, безусловно, имело бы огромное значение. Если бы немецкая армия смогла форсировать Волгу в районе Сталинграда и таким образом перерезать основную русскую коммуникационную линию, идущую с севера на юг, и если бы кавказская нефть пошла на удовлетворение военных потребностей Германии, то обстановка на Востоке была бы кардинальным образом изменена и наши надежды на благоприятный исход войны намного возросли бы. Таков был ход мыслей Гитлера. Достигнув этих целей, он хотел через Кавказ или другим путем послать высокоподвижные соединения в Индию.
Следовало, однако, учитывать реальное положение вещей.
Военные цели всегда нужно приводить в соответствие с наличными силами и средствами. С чисто тактической точки зрения недостаточно достичь цели важно закрепиться на захваченном объекте. Если это не будет сделано, то наступательная операций, какой бы заманчивой ни была ее цель, с самого начала будет содержать в себе зародыш неудачи, если не полного поражения.
Весной 1942 г. наша линия фронта проходила в 500 километрах от Сталинграда. Кавказ был еще дальше, на расстоянии более 600 километров. Кроме того, эти районы находились на расстоянии около 600 километров друг от друга, и поэтому обе наступательные операции, начавшись на одном участке фронта, затем должны были проводиться по расходящимся операционным направлениям.
Возник естественный вопрос: хватит ли наличных сил, чтобы захватить эти два столь отдаленных от линии фронта и друг от друга района? Ответ был отрицательный. Можно ли найти необходимые для операции силы? Этот вопрос был поставлен перед Гитлером его военными советниками, а решение его, насколько мне известно, было предложено генералом Йодлем. Заключалось оно в том, чтобы потребовать свежие дивизии от союзников Германии. Тогда на Восточном фронте можно было бы сосредоточить силы, необходимые для осуществления намерений Гитлера в кампании 1942 г. Это была первая роковая ошибка 1942 г.
Каждый немецкий офицер и солдат, который воевал на Востоке в 1941 г., видел, что войска немецких союзников не отвечают требованиям войны на этом суровом театре военных действий. В 1941 г. войска наших союзников состояли в основном из небольших отрядов - отборных частей, которые воевали обычно в составе немецких соединений. В 1942 г. эти иностранные войска были сведены в однородные национальные корпуса и даже армии, воевавшие на огромных расстояниях от своей родины. Было совершенно очевидно, что такие соединения могли поставить под угрозу весь наш Восточный фронт. Но Гитлер был опьянен цифрами, он видел только то, как увеличилось количество дивизий на его штабных картах. Мой предшественник на посту начальника генерального штаба генерал Гальдер, безусловно, понимал, какие опасности таились в этом плане, и настойчиво указывал на них Гитлеру. Однако диктатор не посчитался с его предупреждениями.
Начало наступательных действий
Наступление началось в конце июня. Впереди, образуя острие клина, шли немецкие дивизии, а за ними следовали войска наших союзников. Наступление проводилось силами двух групп армий. Слева находилась группа армий "Б" под командованием фельдмаршала фон Бока (позже он был сменен фельдмаршалом фон Вейхсом), справа действовала группа армий "А", которой командовал фельдмаршал Лист. Ставка Гитлера передислоцировалась из Восточной Пруссии на Украину, в район Винницы. Начало кампании ознаменовалось целой серией побед. В июле были захвачены Краснодар и Ставрополь и взято много пленных. В конце августа на Эльбрусе, самой высокой точке Кавказских гор, был поднят немецкий флаг. В это же время наши передовые части вышли к Волге в районе Сталинграда.
Тогда нам казалось, что наша первая главная цель достигнута. Но, увы, это был мираж. Вскоре наше наступление здесь было приостановлено. Пришел конец и нашим успехам на Кавказе, а в районе Сталинграда русские стали оказывать отчаянное сопротивление.
Кризис в верховном командовании
Первым признаком того, что наше наступление захлебнулось, было снятие фельдмаршала Листа с его поста. В течение некоторого времени на его место никто не назначался и группой армий "А" командовал заместитель Листа.
В конце сентября с поста начальника генерального штаба был снят генерал-полковник Гальдер. В это время я был начальником штаба группы армий {Генерал-полковник Цейтцлер был начальником штаба группы армий "Д". (Прим, ред.)}. Неожиданно и не сообщая о причине, меня вызвали в штаб верховного главнокомандующего. Как только я прибыл в ставку, Гитлер по своему обыкновению обратился ко мне с многочасовым монологом. Невозможно было перебить его речь, в которой он выражал свою глубокую неудовлетворенность ходом событий на Восточном фронте и провалом наступления. Как всегда, Гитлер не стал искать действительных причин постигших нас неудач. В данном случае причиной был ошибочный выбор целей наступления и недостаток сил и средств для достижения поставленных перед войсками задач. Всю вину Гитлер свалил на войска и их командиров - это было для него гораздо удобнее. Особенно резко он говорил о якобы полной некомпетентности фельдмаршала Листа и генерал-полковника Гальдера.