Виктор Баженов. Царский сплетник

   – Барин, – открыл глаза кузнец, – я тебе этих досок столько наделаю!
   – Пока одной достаточно. Главное: сделай качественно, по уму.
   – Сделаю, – жарко выдохнул Иван. – Куды ее потом принесть?
   – Принесть, отнесть, – усмехнулся Виталий. – Эх ты, грамотей. К терему Янки Вдовицы принесешь. Царь-батюшка меня к ней на постой определил.
   – Ой, барин! – вскочил на ноги кузнец. – Не надо бы тебе там на постое быть! Она, конешно, лекарка знатная, всем по-соседски забесплатно с хворями помогает, только слухи о ней нехорошие ходят.
   – Какие слухи?
   – Говорят, она не только честной народ, но и татей ночных лечит. Вот придут к ней такие ночью, а ты там. Ограбить али убить могут!
   – Ну с татями я как-нибудь разберусь, – отмахнулся Виталий. – И ограбить меня не так-то просто. Не то что тебя.
   – Да ежели б они меня этой веревкой с камнями не опутали, – начал оправдываться кузнец, – я бы им задал!
   – Ну да. Я бы ему дал, если б он меня догнал.
   – А ты не смейся, барин, – насупился кузнец. – Я ж в драке из первых. Меня ж не за просто так прозвали Ванька Левша.
   – А за что?
   – За то, что я только с правой бью. А ежели я с левой быку-трехлетке меж рогов дам, он уже не встанет.
   – Спасибо, Ваня, что ты меня в прошлый раз обычным дрыном саданул, а не рукой.
   – Так я ж при понятиях. Я с левой убить могу. А дрыном это я так, считай, приласкал.
   – Неплохо приласкал. Меня потом неделю Янка выхаживала. Хорошо, что не с левой.
   – Это да. Ежели с левой, Янка бы тебя не выходила.
   – Гав! – До боли знакомый хвостик мелькнул в створе ворот подворья кузнеца, и царский сплетник сразу заторопился домой.
   За время болезни он уже успел сдружиться с буйной компанией, живущей у Янки Вдовицы, терем которой все чаще мысленно называл своим домом…

Глава 6

   Встретила его Янка очень ласково: прямо с порога попыталась огреть ухватом. Юноша едва успел увернуться.
   – Ты что, белены объелся?
   – Тот же вопрос я хотел задать тебе. – Виталий метнулся в гридницу и занял безопасную позицию: между ним и Янкой теперь находился стол.
   – С такой кучей золота без охраны по городу шастаешь, да еще перед носами татей им трясешь! Тебе что, жить надоело?
   – А все-таки это была Жучка, – хмыкнул юноша, вспомнив мелькнувший в воротах хвостик.
   – Попрошу без оскорблений, – сунул оборотень нос в гридницу. – Не надо путать пол. Я не Жучка, а Жучок.
   – Значит, соглядатая за мной пустила…
   – А ты думаешь, я такого дурака великовозрастного без охраны на первую прогулку по городу отпущу?
   – Мерси за заботу. А чего ж этот охранник мне в драке с татями не помогал?
   – Я чё, больной? – возмутился охранник. – Да вы б меня там затоптали! Я ма-а-аленький, – вильнул хвостиком Жучок.
   – Я для того тебя тут выхаживала, чтоб потом ты в ближайшей подворотне на нож нарвался? – продолжала бушевать девица. – Да лучше я тебя сама сейчас прибью!
   Ухват просвистел над столом, но до Виталия не достал.
   – Это есть противозаконное деяние, – пропыхтел юноша, бегая вокруг стола от разъяренной Вдовицы, которая жаждала огреть его ухватом. – Вооруженное нападение на государственного человека во время исполнения им служебных обязанностей.
   Внезапно перед царским сплетником возник огромный волк:
   – Р-р-р…
   Юноша резко дал по тормозам, рванулся в обратную сторону и в его объятья вляпалась Янка Вдовица с ухватом на замахе. Руки Виталия сами собой сомкнулись на талии девушки. Ухват полетел на пол. Кулачки Янки забарабанили по груди царского сплетника:
   – Отпусти немедленно!
   – Ни за что! Пока не поцелуешь, не отпущу.
   – Сейчас Ваську позову – хуже будет.
   – Все равно пока не поцелуешь, не отпущу.
   – Жучок, зови Ваську.
   – Не могу, – прорычал волк, – занят он.
   – Чем?
   – Яйца лижет.
   – Тогда ты его от меня убери!
   – Извини, хозяйка, но я в амурные дела не лезу.
   – Чего?!! – ахнула Вдовица.
   – Замуж тебе пора, говорю, вот чего!
   – Я тебе дам «замуж»!
   Силенок у девицы оказалось гораздо больше, чем предполагал Виталик. Это он сообразил уже в полете. Жучок пулей высвистнул из горницы в сени. Вслед ему полетел ухват.
   – Эх, надо было самому тебя чмокнуть, пока не опомнилась, – простонал царский сплетник, поднимаясь с пола. – Извиняюсь, мой косяк. Учтем на будущее.
   – Болван! Навязался на мою голову. Вот царю-батюшке пожалуюсь, он тебе задаст!
   – Слушай, а откуда ты его знаешь? – насторожился Виталий. – Он к тебе клинья случайно не подбивал?
   – Ну ты и дура-а-ак… я ж лекарка. Всех лечу. Царя-батюшку тоже пользовала. Он иноземным эскулапам не доверяет. И правильно делает.
   Виталий окинул взглядом раскрасневшуюся после баталии девицу. Она была так прелестна и соблазнительна в своем голубеньком сарафане, что юноша невольно судорожно вздохнул и поспешил диким усилием воли загнать гормон туда, откуда он опять вылез.
   – Янка, а давай сходим в ресторан.
   – Не пойду.
   – Да ты небось и не знаешь, что такое ресторан, потому и отказываешься, – принялся подначивать ее хитрый журналист.
   – Знаю, но не пойду.
   – А почему?
   – Я с дураками по ресторациям не хожу.
   – Да ладно тебе, Янка, я ж типа извиниться перед тобой хочу за то, что выходила, отблагодарить. Посидим в спокойной обстановке. Ты мне что-нибудь интересное расскажешь, я тебе чего-нибудь загну.
   – Не пойду!
   – Ты смотри, – пригрозил царский сплетник, – а то ведь я сейчас пойду еще какую-нибудь девчонку незамужнюю приглашу.
   – Ага, – хмыкнула девица, – пойдешь. Только далеко не уйдешь. Сразу оглоблей промеж глаз словишь.
   – Это еще почему?
   – Ну ты дура-а-ак! – В гридницу вальяжной походкой вошел кот.
   – Чего вы сразу обзываетесь-то? – обиделся Виталий. – Вместо того чтоб толком объяснить…
   – С таким предложением к вдовушке с обрезанной косой еще подкатиться можно, – кивнул Васька на свою хозяйку. Янка согласно кивнула, разметав копну каштановых волос по плечам. – А к незамужней кто ж тебя подпустит? Отец с братьями враз за дрыны да топоры возьмутся. Кто ж тебе ее позорить позволит? С папкой да с мамкой красотке с девичьей косой в ресторацию еще можно, ежели денег хватит, а с посторонним мужиком… Не, ты точно псих!
   – Так, иди и лижи свое хозяйство дальше, не мешай мне проводить амурный политес, – разозлился царский сплетник и бесцеремонно вытолкал обалдевшего от такой наглости кота из гридницы. – Вот видишь, Янка, – повернулся он к девушке, – это судьба. Придется тебе со мной в ресторацию идти.
   – Это еще почему?
   – Потому что иначе я один пойду во все тяжкие пускаться. Пройдусь по всем портовым кабакам, вляпаюсь в какую-нибудь историю, меня там прибьют, а тебя потом совесть замучает, и ты с горя утопишься. Ну на фига мне такие расклады?
   – По портовым кабакам, – покачала головой девица. – Смерти, что ли, ищешь?
   – Нет, информации. Я ж царский сплетник. Мне для моей газеты свежие новости нужны.
   – Так ты ради своей долбаной информации меня в ресторан приглашаешь? – уперла кулачки в бока Янка.
   – Нет, только ради тебя. Просто у меня аргументы кончились, и я скатился до элементарного шантажа.
   Девушка невольно рассмеялась.
   – Так и быть. Схожу с тобой в ресторацию. За тобой, обалдуем, и впрямь приглядеть надобно, пока ты тут не обтесался.
   – Умница! И вообще, побудь моим гидом, хотя бы на первое время! Город покажи, местные достопримечательности. Глядишь, постепенно и привыкнешь ко мне…
   – Обалдуй! – с удовольствием повторила девица. – Ладно, поработаю на тебя гидой.
   – Гидом, – поправил Виталий.
   – Гид – это он, а гида – это она. Тоже мне грамотей. Русского языка не знаешь. И за какие такие заслуги царь-батюшка царским сплетником тебя назначил? Ума не приложу. Жди здесь. Сейчас я в порядок себя приведу, и через полчасика вместе пойдем пускаться во все тяжкие.
   Каблучки девицы застучали по ступенькам вверх. Янка спешила в свою горницу приводить себя в порядок.
   – Мне, пожалуй, тоже подготовиться надо.
   Виталий поднялся на второй этаж, зашел в спальню, вытащил из-под кровати свою сумку и начал в ней копаться. Царь-батюшка все его личные вещи в целости и сохранности приказал оставить при нем, за что Виталий был ему искренне благодарен. Кое-какие шпионские штучки в его новой работе могут очень пригодиться. Юноша решил совместить полезное с приятным и захватить с собой в ресторацию полный джентльменский набор, который, по его мнению, должен был иметь при себе каждый приличный журналист, выходящий на охоту. В этот набор входил диктофон, несколько «клопов» с радиусом действия до двухсот метров и пара миниатюрных динамиков-капсул со встроенными элементами питания. В этом мире ими пользоваться абсолютно безопасно, так как до таких технических новинок он еще не дорос, и радиоперехвата можно было не бояться. Под руку попался мобильник. Его мобильник, а не тот, что Вася Привокзальный спер у какого-то загулявшего олигарха. А вдруг он и здесь работает? Виталий посмотрел на потухший экран, мысленно перекрестился и включил телефон. Картинка на дисплее показала полное отсутствие сигнала. Царский сплетник тяжко вздохнул, зачем-то покопался в почте и замер, увидев две эсэмэски, отправленные в тот же день, когда его прищучили на станции сортировочной. Откуда СМС? Он же в тот день ничего не отправлял, это юноша помнил абсолютно точно! Стараясь не дышать, Виталий открыл первое сообщение.
   «Мама, папа, меня послали на полгода в длительную командировку в такую глухомань, где даже связь не работает. Сотовый не берет. Так что вы за меня не волнуйтесь. У меня все путем. Целую, Виталий».
   – Опаньки! Кто же это за меня успел отписаться? Ну и ну! А тут у нас что?
   Вторая эсэмэска дополняла первую.
   «Главному редактору. Петр Николаевич, срочно оформите сегодняшним числом мне отпуск за свой счет. Вышел на новое дело. Статья получится – закачаетесь! Это будет бомба! Однако повозиться с ней придется. Через полгода, если повезет, ждите назад, а если нет, значит, застрял с этим делом надолго. Так что на мое место временно кого-нибудь подберите, но, когда вернусь, чтоб рубрику мою отдали назад! Войко Виталий Алексеевич».
   – Вот это да! – ахнул юноша. – Обложили по полной программе. И ведь как грамотно и плотно! Ни дома, ни на работе искать не будут. А через полгода ищи-свищи потом. Сгинул человек, и все дела. Хорошо хоть мама с папой волноваться теперь не будут… как минимум полгода. Ладно…
   Виталий вынул из сумки свой шпионский набор, подумав, откинул в сторону диктофон, а остальное засунул в нагрудный карман рубашки. Набор был такой миниатюрный, что карман даже не оттопырился. Царский сплетник покосился на кошель, притороченный к поясному ремню. Все с собой таскать несподручно. Какие цены в местных ресторациях, он не знал, но решил, что пяти золотых точно хватит. Выудив из кошеля пять монет и жемчужное ожерелье, юноша растолкал деньги и подарок Янке по карманам брюк, а сам кошель закинул в сумку и задвинул ее под кровать.
   – Вот теперь я готов покорять Великореченск и сердце нашей вдовушки!
   Кто-то за его спиной горестно вздохнул. Виталий обернулся. С подоконника распахнутого окна на него жалостливо смотрел кот. На этот раз Васька имел габариты нормальной черной киски, голова которой вряд ли бы достала до коленки царского сплетника.
   – И все-таки ты дурак.
   – А чем тебя не устраивает такой жених для твоей хозяйки? Жучок вон не против. Прямо так Янке и сказал – замуж тебе пора!
   – Этот Жучара скажет, – вздохнул кот, – оно и понятно. У него в этом деле свой интерес.
   – Какой интерес? – насторожился юноша.
   – Да ты хоть знаешь, что с Янкиным первым мужем произошло, убогий?
   – А у нее что, и второй был?
   – Пока нет. Вторым ты на очереди намечаешься. Сочувствую.
   Кот отвернулся от Виталия, разлегся на подоконнике и подставил свое мохнатое брюхо под ласковые солнечные лучи, намекая, что разговор окончен.
   – Э, хвостатый, ты, я чувствую, чего-то недоговариваешь.
   – И не договорю. Жизнь, она, знаешь ли, дороже. Я тебя предупредил, чтобы ты в женихи не рвался?
   – Предупредил.
   – И хватит с тебя, отвали.
   – Васька, колись, раз начал.
   – Сказал: отвали!
   – Не расскажешь – я тебя Жучку сдам. Сам говорил, у него в этом деле личный интерес.
   – Ну ты и гад! – подпрыгнул Васька. – Я к тебе со всей душой… – Кот перегнулся через подоконник, посмотрел вниз, повертел головой и, не обнаружив поблизости посторонних ушей, начал колоться, перейдя на таинственный шепот: – Но только смотри у меня, сплетник, чтобы все было строго между нами! Если хозяйка или этот коврик для блох про то, что я тебе сейчас расскажу, узнают – нам обоим хана! Лично меня хозяйка собственной ручкой за хвост подвесит.
   – Ну и чего? Повисишь.
   – Так она ведь вместе с хвостом и еще кой-чего прихватить может. Нет уж, уволь.
   – Да, это уже серьезней. Уговорил. Я буду нем как могила! – торжественно поклялся юноша.
   – Будешь языком зазря чесать, там и окажешься, – успокоил его Васька. – Ну значится, так. Хозяйка у меня, сам знаешь, девка не простая. Знающая девка, ведунья.
   – Колдунья, короче.
   – Ну если уж совсем без дураков, то просто ведьма, – махнул лапой кот. – И такая склочная, жуть! Хотя чего еще ждать от сиротинушки?
   – Она сирота?
   – Ага. С четырнадцати лет без мамки с папкой росла, вот и набралась манер дурных, нехороших всяких. Ну от мамки, прежде чем ее на погост отнесли, она кое-чему научилась. Травки всякие там, заклинания. Кстати, яблочка не хочешь? – Васька кинул лежащее рядом с ним на подоконнике яблоко Виталику.
   Юноша поймал его на лету и вонзил зубы в наливной бочок.
   – И дальше что? – прохрумкал он.
   – Дальше? А что дальше? Стала, как и мамка ее, народ лечить. Сама отвары да зелья всякие варила. А самые сильные зелья, они ведь завсегда делаются на крови… – таинственно прошептал Васька. – Вот и приспичило ей такое зелье забабахать! А ведь я ее предупреждал! Я ей говорил: не доведет до добра тебя гордыня, хозяйка! Но, что делать, не послушалась. Девка молодая, ветер в голове… Короче, пару лет назад, когда Янка наша в самую пору вошла, решилась она все-таки енто зелье сварить. Ну сам понимаешь, по собственной воле кровушку-то свою никто не отдаст. Дураков нет. И влюбила она тогда в себя парня молодого. Это ей нетрудно было. Шестнадцать лет, кровь с молоком, красавица, вот Михей на нее и клюнул. Мальчик пригожий, девки за ним табуном бегали. Из семьи хорошей, зажиточной. Лучший рыбак Великореченска. На тебя, кстати, очень похож был, такой же дурак, царствие ему небесное, – лапой перекрестился кот. – И вот вскружила она ему голову и затащила под венец. Обвенчали молодых как положено, в терем сюда на первую брачную ночь привезли, а дальше… – Васька передернулся, – …как вспомню, так шерсть на загривке дыбом. Уй, чё было-о-о…
   – Что? – выдохнул Виталий, которому действительно стало не по себе.
   – Ну точно сказать не могу. Свечку не держал. Но кровищи потом было-о-о… кровищи-и-и… До утра спальню пришлось отмывать. А потом я отдельные запчасти от Михея в разных местах находить начал. Ну те, что Жучара наш не дожрал. Одна нога в садике была прикопана, другая около удобств. А голову вообще в печке нашел. То ли обуглилась, то ли обглодали… думаю, последнее. Жучка нашего работа. Кровожаден наш песик, ох кровожаден!
   – Так почему же ее за это на кол не посадили или на костре не сожгли? – вытер со лба холодный пот юноша.
   – Так кто ж расскажет-то? Тело родственники Михея, сам понимаешь, не нашли. А иначе б сразу на костер. У нас с этим строго. И у Янки отмазка железная. Просыпаюсь, говорит, утром, ан нет моего благоверного рядом на ложе супружеском. Сквозь сон помню только, что он еще засветло вроде как из дома на двор вышел. И все! Вышел и сгинул, родимый. У нас это часто бывает. По ночам тати с кистенями по городу шастают, а с тех пор как вампиры появились, люди еще чаще пропадать стали. Вот так наша Янка-девица превратилась в Янку Вдовицу.
   – Уффф… – надул щеки Виталий, – ошарашил ты меня, котяра. А после того случая ничего подобного не было?
   – Замуж больше не выходила, – успокоил его Васька, – а вот кровищу периодически приходится замывать. Но ты не волнуйся. Нечасто. Раз в полгода, не больше. Последний раз замывал шесть месяцев назад… – Кот окинул задумчивым взглядом царского сплетника. – …будем надеяться, ее зелье еще не кончилось. Иначе я тебе не завидую.
   – Слышь, котяра, а ты не врешь? – набычился Виталий.
   – А оно мне надо? Я ж тебя по-дружески предупреждаю. В принципе мне-то что? Чем больше вашего брата здесь сгинет, тем лучше. И Жучок сыт, и перегной от вас наваристей. Тулово Михея-то до сих пор под яблонькой гниет. Глубоко зарыли. А какой она с тех пор урожай стала давать! Яблочки один к одному, наливные!
   – Оу-у-у… – Огрызок яблока выпал из руки царского сплетника. Зажав ладонью рот, он метнулся к окну, чуть не сбив с подоконника Ваську. – Бе-э-э…
   Ароматная струя выплеснулась во внутренний двор. Если б царский сплетник не был так занят укрощением своего желудка, услышал бы, как за дверью его спальни катается Жучок, задыхаясь от беззвучного смеха. Сил на громогласный смех у него просто не было, и он мог только тихонечко поскуливать от избытка чувств. В коридор вышел Васька, подмигнул своему серому напарнику по шкодам, и они дружно ударили по лапам. Не хватало только энергичного «Йес!» с характерным жестом для полноты картины.
   Услышав, что царский сплетник уже освободил желудок от всего лишнего, Васька поспешил вернуться в горницу.
   – А я ее в ресторан пригласил, – жалобно проблеял Виталий. – И чего теперь делать? Может сказать, что животом приболел?
   – Не советую, – покачал головой кот. – Вылечит и все равно заставит идти. Зря ты ее сегодня в гриднице тискал, ой зря! Но теперь уже поздно. Лучше уж сам иди, по доброй воле, может, и пронесет.
   – Еще чуть-чуть, и меня точно пронесет…
   – Эй, ну ты где там, ухажер? – донесся до них снизу голосок Янки Вдовицы. – С каких это пор дамы должны дожидаться кавалеров?