- Через четверть мили повернешь направо, - приказал человек с пистолетом.
И действительно, в свете фар Малко заметил дорогу, уходящую в пустыню перпендикулярно автостраде. Две или три мили они проехали в полной темноте, потом впереди замаячил свет.
Дорога упиралась в широкую, освещенную прожекторами площадку, заваленную останками старых автомобилей. Поодаль высилось строение, похожее на ангар, откуда доносился устрашающий грохот.
- Стоп.
Малко затормозил. Тревога его росла с каждой минутой.
Огромный автокран с болтающейся на крюке машиной без колес проехал и скрылся в ангаре. Банни Капистрано наклонился к рулю и дал гудок.
Рабочий в сцецовке тут же появился на пороге ангара и направился к машине. Его грубое лицо и черные курчавые волосы были забрызганы смазочным маслом.
- Клиент? - спросил он, пристально глядя на Малко, которого убийца в темных очках по-прежнему держал на мушке.
Банни Капистрано кивнул.
- Заводи тачку, - бросил рабочий.
Ствол пистолета сильнее уперся в затылок Малко.
- Заводи, - повторил бандит.
Малко поехал со скоростью черепахи. Внутри ангар был освещен прожекторами. В глубине возвышался гигантский пресс. Автокран остановился перед ним, опустил остов машины на платформу и отъехал. Раздался оглушительный скрежет, взметнулся сноп искр, пол содрогнулся. Пресс пополз вверх, оставив на платформе железную лепешку толщиной сантиметров в пятьдесят.
Автокран подцепил ее крюком и дал задний ход, освободив платформу.
Малко утер вспотевший лоб. Какая страшная смерть...
Взревел мотор, и еще один автокран остановился возле "кадиллака" Малко. Из кабины вышли двое рабочих и двинулись к машине, неся толстые цепи, оканчивающиеся крюками. Они прикрепили их к передней части машины. Раздался свисток; цепи натянулись. Передние колеса оторвались от земли и приподнялись сантиметров на десять. Машина замерла.
Банни Капистрано, нажав на ручку, открыл дверцу и спрыгнул на землю. Убийца, не сводя с Малко дула пистолета, последовал его примеру. Он остался стоять рядом с машиной, держа Малко на мушке: переднее стекло было опущено.
- Не пытайся вылезти, - угрожающе произнес он.
Звякнули цепи, и крюки были прикреплены сзади. Еще свисток - и эти цепи тоже натянулись. Заскрипели тросы. "Кадиллак" оторвался от земли. Автокран развернулся, и машина, сделав в воздухе грациозный арабеск, с размаху приземлились на платформу пресса. Вокруг поднимались струйки пара. Оглушенный толчком, Малко скорчился на сиденье. Он старался не думать, но не мог отвести взгляд от рабочего в очках сварщика, нажимавшего кнопки на пульте управления прессом. Повернув голову, он увидел метрах в пяти Банни Капистрано и его телохранителя. Дуло кольта 38 калибра по-прежнему смотрело на Малко. Пухлые губы Банни расплылись в зловещей улыбке.
Старый мафиозо что-то крикнул, но слов Малко не разобрал. Взметнулся клуб пара и раздался жуткий скрежет сминаемого металла. Малко втянул голову в плечи. Пресс на сей раз опускался медленно, постепенно. Ветровое стекло хрустнуло и разлетелось на кусочки, осыпав Малко осколками. За ним треснули и боковые стекла. Крыша с ужасающим скрежетом стала опускаться. Малко соскользнул на пол и изо всех сил ударил плечом в дверцу. Плечо пронзила острая боль. Дверца была заклинена! Несколько секунд Малко не, оставлял отчаянных попыток открыть ее. Сердце бешено колотилось в его груди. Крыша уже коснулась головы. Это был конец. Пресс неумолимо полз вниз. С сухим треском переломился пополам руль, зажатый клаксон испустил пронзительный вой. Малко, прижавшись к сиденью, считал секунды. Вдруг до его сознания дошло, что крыша больше не опускается. Только клаксон продолжал оглушительно завывать. Все было засыпано битым стеклом.
Кто-то сорвал переднюю дверцу снаружи. Рабочий, сдвинув очки сварщика на лоб, со смехом глядел на Малко.
- Вылезайте, - крикнул он. - А то вам не поздоровится!..
Малко выбрался из машины на четвереньках. От унижения, ярости и запоздалого страха его колотила дрожь. Он поднялся на ноги и, отряхнувшись, спрыгнул с платформы. В тот же миг пресс снова пополз вниз. С оглушительными хлопками лопнули все четыре шины, и "кадиллак" смяло в лепешку.
Малко повернулся к Банни Капистрано. Старый мафиозо, не дав ему прийти в себя, ткнул в него сигарой.
- Кто вам велел здесь рыскать? Эта сволочь Джон Гейл? - прошипел он.
Малко не ответил. Теперь ему больше ничего не было страшно. Голос Банни стал более угрожающим, хотя, казалось, дальше уже некуда.
- В следующий раз, - продолжал он, - я вас так не выпущу. Оставьте Тони в покое. Джо вас отвезет.
Гигантский "кадиллак" старого мафиозо въехал в ангар. За рулем сидел убийца в темных очках. Малко с наслаждением опустился на мягкие подушки заднего сиденья. Не говоря ни слова, Джо довез его до автострады № 91. Съехав на обочину, он обернулся. Вдали мерцали огни Лас-Вегаса.
- Выходи, - сказал Джо: - Пойдешь пешком. Каких-нибудь десять миль.
Малко не двинулся с места. В тот же миг в руке убийцы блеснул кольт.
- Что до меня, я оставил бы тебя там, - буркнул он. - И не пытайся задавать вопросы кому бы то ни было в Вегасе. Банни шепнул словечко кому надо.
Не отвечая, Малко открыл дверцу и вышел. "Кадиллак" тут же развернулся и поехал в обратном направлении. Воздух был теплый.
В ушах у Малко все еще стоял скрежет металла. Он медленно шел по обочине, содрогаясь от бессильной злости и унижения. Любезный Джон Гейл и милейший Дэвид Уайз, попросту говоря, послали его на заклание. Ну уж нет, теперь у него с Банни Капистрано свои счеты! Он подумал, как, должно быть, тревожится Синтия, что его все еще нет.
Так или иначе, в одном он теперь был уверен: тела Тони Капистрано нет и не было в могиле на "Мемориал Гарденс".
Сзади приближался грузовик. Малко встал в свете фар и замахал рукой. Даже не притормозив, машина едва не сбила его.
Злой на весь свет, Малко снова зашагал к далеким огням "Стрипа". Банни Капистрано дорого заплатит ему за эту ночную прогулку!
Глава 10
Майк Рабле слез с велосипеда и завел его в тесный холл под неодобрительным взглядом швейцара. Ладно бы еще его старенький поломанный "форд-эдсель", стоявший у пожарного крана, хотя и он действовал на нервы. Но велосипед! Если бы Майк не был связан с "крутыми ребятами", швейцар дал бы ему хорошего пинка и заставил убрать это чудовище.
Заднее сиденье "эдселя" было завалено папками и газетными вырезками. Тут же были сложены рубашки, причем к воротничку каждой был прикреплен ярлычок, указывающий, сколько времени Майк Рабле ее носил. Таким образом адвокат изрядно экономил на химчистке и прачечной.
С тех пор как Майк отказался от квартиры, он жил частично в конторе, частично в старой машине. Когда "форд" был еще на ходу, он иногда даже спал в нем, остановившись где-нибудь в пустыне.
Майк Рабле был патологически скуп. Даже зарабатывай он сто тысяч долларов в месяц - что было вполне возможно, - он жил бы точно так же.
Он втащил велосипед в лифт и, поднявшись на четвертый этаж, поставил его на лестничной площадке, прикрепив цепью к вбитому в стену крюку. Велосипед служил ему для поездок на небольшие расстояния в районе "Стрипа". Сам того не подозревая, Майк был пионером борьбы за чистоту окружающей среды. Открыв три замка, он вошел в свою контору, состоявшую из двух маленьких комнат. Здесь царил привычный беспорядок, повсюду висели костюмы, валялись папки и ящики с карточками. Майк сам стирал белье в туалетной комнате, примыкавшей к его кабинету. Он снял пиджак. Уже давно он носил только вещи, подаренные друзьями, - вот и еще экономия. Поэтому пиджак был ему немного великоват.
Он небрежно отстегнул скрепки, служившие ему запонками, и закатал рукава усеянной жирными пятнами рубашки. Затем нашел кусочек липкой ленты и закрепил сломанную дужку очков.
Та, кого он ждал, запаздывала. Чтобы скоротать время, он решил немного почитать и открыл сложнейший трактат по экономике. Майк обладал умом, близким к гениальности. Не будь он таким оригиналом, его ждала бы большая карьера. Но он брался только за дела, которые были ему по душе.
Погрузившись в чтение, Майк едва услышал звонок. Он поднялся и пошел открывать.
- Привет, дядюшка Майк!
Сэнди Джонс обнажила в улыбке все свои ослепительные зубки. На ней были туфли на высоченных каблуках, выгодно подчеркивающие ее длинные, мускулистые ноги, и облегающее, как перчатка, платье из тонкого джерси. Не говоря ни слова, Майк привел ее к себе. Сэнди потерлась о его брюшко, вызывающе прогнувшись.
- Подожди минутку, - сказала она. - Дай, я положу сумочку.
Майк Рабле задышал чаще. Он повернул Сэнди, прижал ее к письменному столу и запустил руку под ее короткое платье. У него вырвалось что-то похожее на довольное хрюканье: под платьем ничего не было. Она между тем тоже не бездельничала: тонкие пальцы с чересчур длинными ногтями уже нащупали язычок молнии его брюк. Майк Рабле сразу, же грубо овладел ею.
Сэнди Джонс негромко вскрикнула:
- Осторожней!
Привстав на цыпочки, опершись руками о край стола и запрокинув голову, Сэнди зажмурилась от удовольствия. Ее возбуждение росло с каждой секундой. Майк ускорил темп. Сэнди застонала:
- Мне больно!
Он задвигался чуть медленнее, а она попыталась раскрыться еще шире. Майк был всегда готов заниматься любовью. В первый раз он просто-напросто изнасиловал Сэнди в кухне виллы Банни Капистрано. Ей было так больно, что она поклялась себе больше никогда и близко не подпускать этого жеребца. Но потом, когда Банни охладел к ней, она поневоле все чаще вспоминала о неутомимом любовнике и наконец сама пришла к Майку. И еще не раз приходила на "экспресс-сеансы" вроде сегодняшнего. В тот миг, когда она почувствовала, как ее захлестывает волна наслаждения, Майк внезапно отстранился.
- О-о! - разочарованно протянула Сэнди.
Без единого слова Майк повернул ее к себе лицом и вновь овладел ею. Сэнди задвигала бедрами ему навстречу, сопровождая свои движения стонами и бранными словами, совершенно счастливая. Это была простая душа. Совокупления к обоюдному удовольствию и без особых проблем были самыми приятными минутами в ее жизни.
Распаляясь все сильнее, Майк опрокинул Сэнди на письменный стол, прямо на ворох бумаг и старых газет. Обливаясь потом, он тяжело дышал, живот его ходил ходуном. Сэнди было на все наплевать: она ничего не чувствовала, кроме восхитительной боли в глубинах своего тела. Уже близился привычный, но всегда упоительный взрыв. Она вцепилась руками в край стола, чтобы не соскользнуть от толчков на пол, и закричала:
- Еще! Не останавливайся! Не останавливайся!
Остановиться Майк и не мог. Сэнди кричала, как ей показалось, бесконечно долго, затем перевела дыхание, вскочила и встряхнулась. Грим на ее лице размазался, ресницы потекли. Она скрылась в туалетной комнате и вернулась пять минут спустя, свежая, как розовый бутон, и невинная, как школьница. Лишь под глазами у нее залегли темные круги.
Она целомудренно подставила Майку Рабле свеженакрашенные губки, и адвокат едва коснулся их.
- Пока, дядюшка Майк. Я пошла играть в гольф.
Банни Капистрано сам настоял, чтобы она выучилась играть в гольф. Это позволяло ей ежедневно наносить визиты Майку. Он был идеальным любовником. Они нигде не бывали вместе, он не был ревнив, а в плане секса был выше всяких похвал.
Майк проводил ее до дверей, еще раз запустил руку под тонкое платье и нащупал трусики. Сэнди вновь превратилась в порядочную девушку. Когда дверь за ней закрылась, Майк опустился в продавленное кресло, перебирая в памяти пережитые минуты.
Сэнди была лучшей любовницей из всех, кого он когда-либо знал. За полгода связи ему ни разу не пришлось даже угостить ее чашечкой кофе. Его скаредная натура ликовала. Впрочем, Сэнди и не просила у него ничего, кроме удовлетворения. А что до этого, тут он был всегда готов. Иногда вечерами он ставил свою машину на огромной стоянке у "Дюн" и ждал, надеясь, что Сэнди удастся улизнуть на четверть часа с какого-нибудь коктейля. Она прибегала, запыхавшись, и прямо в машине усаживалась на него верхом. Случалось, что на ней ничего не было под роскошным платьем из парчи, и это удесятеряло наслаждение Майка.
Кроме того, они встречались в конторе Майка: секретарши у него не было. Они заключали друг друга в объятия прямо на потертом ковре, устилавшем пол, или на старом продавленном диване. И почти никогда не разговаривали.
Старея, Майк придавал все больше значения сексу. Он никогда не был женат, да и не стремился к этому, но... Передохнув, он принялся спокойно прибирать в кабинете и составлять повестку для одного из своих клиентов владельца ресторана. Тот не платил ему, зато даром кормил до отвала.
От внезапного звонка в дверь Майк вздрогнул. Он никого не ждал и решил, что это Сэнди, наверно, что-то забыла.
Майк пошел открывать, даже не надев пиджака, и застыл, как вкопанный, на пороге. Неужели у него начинаются галлюцинации?
Перед ним стояло самое восхитительное создание, какое ему когда-либо доводилось видеть. Длинные светлые волосы, огромные миндалевидные глаза, а губки - просто мечта. Фигура незнакомки, затянутая в платье из набивного шелкового трикотажа, была достойна резца скульптора. Соски высоких острых грудей отчетливо вырисовывались под тонкой тканью платья.
- Мне нужен Майк Рабле, - произнесло прекрасное видение мелодичным голосом.
- Это я, - выдохнул Майк.
Посторонившись, чтобы пропустить ее, он обратил внимание на великолепный изгиб бедер. Казалось, все его самые потаенные мечты разом обрели жизнь. Сэнди теперь казалась ему ничтожной, бледной самочкой. Незнакомка уселась в продавленное кресло, высоко скрестив ноги. Майк успел заметить краешек белых кружев, и во рту у него пересохло.
- Вы хотите развестись? - с трудом выговорил он.
Это было первое, что пришло ему в голову. С такой клиентки он не возьмет и четвертака!
У незнакомки вырвался очаровательный горловой смешок:
- Что вы! Я не замужем.
Так она еще и свободна! Майк, на миг вернувшись в детство, пылко возблагодарил Господа.
- Так чем я могу быть вам полезен? - спросил он, не сводя глаз со стройных ног.
- Я работаю в "Сан-Франциско Стар". Мне поручено собрать материал о Тони Капистрано. Говорят, вы были его адвокатом? Знаете, кое-кто утверждает, что он не умер...
Она говорила хорошо поставленным, низким, возбуждающим голосом, пристально глядя в глаза собеседнику. У Майка Рабле мучительно засосало под ложечкой. Итак, это прелестное создание, увы, не для него. Он спокойно жил в Лас-Вегасе только потому, что достаточно широко толковал понятие профессиональной тайны.
- Тони Капистрано умер, - сказал он.
Очаровательная блондинка ничуть не смутилась.
- Вы видели его мертвым?
- Нет, меня тогда не было в городе. Но он похоронен здесь, в Лас-Вегасе.
Журналистка, зашуршав шелком, переменила положение ног. От такой картины потекли бы слюнки и у святого Антония.
- Вам никогда не приходилось слышать, что он жив? - настаивала она.
- Никогда.
Майк скорчился на стуле, чтобы скрыть то, чего воспитанному человеку пристало стыдиться.
- Стало быть, вы ничего не знаете?
Погруженный в эротические мечтания, он машинально покачал головой.
- Нет.
Движением, полным грации, журналистка встала.
- Жаль. Простите, что напрасно потревожила вас.
Волна паники захлестнула Майка Рабле. Он уже почти не владел собой. Появись в эту минуту Сэнди, он без колебаний вышвырнул бы ее в мусоропровод. Мысль о том, что восхитительная незнакомка безвозвратно уплывает прямо из рук, сводила его с ума.
- Где вы остановились в Вегасе? - сделал он последнюю попытку. Сегодня тут как раз небольшая вечеринка...
На которую он, впрочем, не был приглашен.
Стоя перед ним и глядя на него сверху вниз, молодая женщина неопределенно улыбнулась.
- У меня нет времени на развлечения. Столько дел...
Она шагнула к двери. Майк Рабле отчаянно ломал голову, как бы ее задержать.
- Подождите! - вдруг вырвалось у него. - Я посмотрю старые дела. Приходите сегодня после обеда. Часам к пяти.
- Вы серьезно?
- Абсолютно.
Ему нужно было выиграть время, чтобы подумать, какую не слишком компрометирующую информацию ей можно дать.
Журналистка, казалось, была в нерешительности.
- Так где вы живете? - спросил Майк.
- Я еще не устроилась, - уклончиво ответила молодая женщина.
Она чарующе улыбнулась, словно желая сгладить неловкость.
- Значит, до вечера.
Пока она шла к двери, он провожал жадным взглядом ее плавно покачивающиеся бедра. О, если бы он мог сжать в своих ладонях эти упругие изгибы! Он проводил ее до самого лифта, волнуясь как школьник. Когда дивное видение исчезло, Майк бросился в кабинет, выдвинул один из ящиков письменного стола и достал небольшую мисочку, тертый хрен и красный перец. В кармане у него всегда было немного порошка сельдерея. Он взял бутылку из-под "пепси-колы", на три четверти наполненную водкой. Ссыпал туда все ингредиенты и встряхнул. Добавить томатного сока - и готова "Кровавая Мэри".
В баре на углу она стоила пятьдесят центов порция. Туда он и собирался вести журналистку. Весело насвистывая, он принялся за поиски дела Тони Капистрано.
С усталой улыбкой Синтия опустилась на сиденье рядом с Малко.
- Готово дело!
Она вкратце пересказала ему свой разговор с Майком Рабле. Слушая, Малко как бы невзначай положил руку на ее упругое бедро. Синтия умолкла, пристально глядя на него со своим обычным непроницаемым видом.
- Я хочу тебя, - шепотом признался Малко.
Синтия так и дышала эротизмом. Он хорошо понимал Майка Рабле, поколебленного в своих убеждениях. Если бы эта женщина избрала карьеру куртизанки, она нажила бы золотые горы. Чуть выпятив губки, Синтия ответила едва слышно:
- Я тоже.
С тех пор как они встретились накануне, между ними ничего не было, кроме нескольких поцелуев в апартаментах Малко. Он вернулся в "Дюны" в четыре часа утра - последние две мили его подвез сердобольный водитель грузовика. Малко весь кипел от ярости. "Яма" еще была полна игроков. Он принял душ, позвонил Синтии, чтобы успокоить ее, и призадумался. В Лас-Вегасе он уже "засветился". Банни Капистрано не из тех, кто бросает слова на ветер. Даже если у него просто случилась вспышка дурного настроения, а брат его на самом деле мертв и покоится в земле. Значит, идти к самому Майку Рабле, адвокату Тони - все равно что совать голову зверю в пасть. Ему нужна была Синтия.
Она согласилась без колебаний. Они встретились в кафетерии на углу авеню Сахары и Мэриленд-авеню, неподалеку от конторы Майка. Перед этим Малко взял напрокат зеленый "понтиак", сказав, что "кадиллак" у него угнали прошлой ночью.
Синтия потянулась: тонкое платье еще отчетливее обрисовывало изгибы ее стана.
- Какой мерзкий старикашка. Когда он на меня смотрел, я думала, он вот-вот взорвется.
Малко ничего не ответил, но про себя подумал, что трудно порицать за это Майка Рабле.
- Мне надо еще кое-куда съездить, - сказал он.
Синтия повернулась к нему.
- Я с тобой.
Когда она говорила таким тоном, спорить было бесполезно.
На сей раз суперплоский пистолет лежал в ящичке для перчаток с пулей в стволе. В багажнике, кроме того, было достаточно боеприпасов, чтобы совершить революцию среднего масштаба. Малко не был настроен впредь испытывать на себе весьма специфический юмор Банни Капистрано.
Сидя на краю газона, прислонись спиной к могильной плите, юный кладбищенский сторож по имени Брайан кормил орешками своего попугая.
Малко припарковал "понтиак" у стены крематория. На дороге, ведущей к "Мемориал Гарденс", еще не осела поднятая его колесами пыль. Синтия вышла из машины первой. Брайан посадил попугая на газон и поспешно встал. На его веснушчатом лице читалось грубое, неприкрытое и простодушное желание.
- Чем могу служить, мисс?
Малко вышел вслед за Синтией, и лицо юного сторожа тут же помрачнело.
- Чего вам еще надо? - спросил он.
Не обращая внимания на нелюбезный тон, Малко приветливо улыбнулся парню. Тот сразу заметил, что в золотистых глазах посетителя горят опасные зеленые огоньки, но не сделал из этого факта никаких выводов.
- Я хотел бы посмотреть, как работает ваш крематорий, - сказал Малко. - Вы, помнится, хвалили его в прошлый раз.
Странный посетитель был совершенно серьезен. Достав из кармана двадцатидолларовую банкноту, он протянул ее сторожу. Поколебавшись, Брайан все же взял деньги. Просьба, что и говорить, весьма необычная. Но делать нечего!
- О'кей, - сказал он. - Идемте.
Присутствие молодой белокурой женщины волновало его и смущало. Она-то что делает на этом забытом Богом кладбище?
Он провел их в крематорий и показал трубы, по которым в печь подается газ. Гроб спускали в жерло печи на специальных салазках, установленных на рельсы. Дверца печи автоматически захлопывалась и не открывалась до тех пор, пока гроб с его содержимым полностью не сгорал. На салазках перед дверцей дожидался своего часа пустой гроб. Крышка лежала рядом на полу.
Брайан подошел к щитку на стене и показал красную кнопку.
- Вот. Все делается автоматически. А здесь реле времени.
Малко подошел ближе. Он протянул руку и, прежде, чем Брайан успел ему помешать, нажал кнопку. Раздалось тихое шипение, затем звук, похожий на хлопок, и изо всех труб сразу взметнулись желтые языки пламени. Волна жара обдала Малко и Синтию, заставив их попятиться. Брайан тоже отпрянул, крикнув Малко:
- Да вы что, свихнулись?!
Под направленным на него дулом суперплоского пистолета парень застыл, как вкопанный. Синтия ласково улыбнулась ему и указала пальцем на открытый гроб:
- Прилягте, молодой человек.
Брайан не двинулся с места. Теперь он был уверен, что имеет дело с сумасшедшими.
Синтия спокойно заперла дверь крематория на ключ. Жара стала удушающей. Пламя в печи зловеще гудело. Малко подошел к юному сторожу и приставил пистолет к его груди.
- Ложитесь в гроб, - приказал он.
Двигаясь, как автомат, бедняга забрался в гроб и присел на корточки, держась руками за края. Из глаз его брызнули слезы.
- Вы не сделаете этого! - всхлипнул он умоляюще.
- Не исключено, что сделаю, - холодно ответил Малко. - Все зависит от вас. От того, как вы будете отвечать на мои вопросы.
Брайан с трудом проглотил слюну. Он не сводил глаз с желтого пламени в печи. Синтия тем временем внимательно изучала щиток с кнопками.
- Чего вы хотите?
- Это вы сказали Банки Капистрано о том, что я был у вас, так ведь?
Брайан замотал головой.
- Я? Нет, я не зна...
Недрогнувшей рукой Синтия нажала на кнопку. Салазки с гробом поползли к открытой дверце печи.
- Нет! - взвыл Брайан.
Синтия отпустила кнопку. Гроб остановился. Желтые языки уже лизали его край. По липу сторожа струился пот.
- Зачем вы предупредили Банни Капистрано? - вновь спросил Малко.
- Он... он по-позвонил мне, - пролепетал Брайан. - Спросил, не приходил ли кто. Я ему сказал. И описал вас.
Похоже, на этот раз кладбищенский сторож не врал.
- С какой стати вы ему отвечали?
- Но... Но ведь кладбище принадлежит ему!
Он был, казалось, искренне удивлен, что Малко этого не знал. Да, решительно мафия широко раскидывает свои сети.
Малко подошел к гробу. Брайан тяжело дышал.
- Почему Банни Капистрано так беспокоится по поводу своего брата? Он что, боится привидений?
Опустив голову, Брайан испуганно пробормотал:
- Я не знаю.
Золотистые глаза Малко пристально вглядывались в его лицо.
- А я думаю, знаете.
Неоценимая помощница Синтия уже нажала на кнопку. Гроб плавно заскользил прямо в огонь. Автоматически включились громкоговорители, заиграла траурная музыка. До печи оставалось меньше метра. Бедняге-сторожу было, должно быть, невыносимо жарко в гробу.
- Нет, я ничего не знаю! - взвизгнул он.
- Думайте скорее, - посоветовала Синтия, держа палец на кнопке.
- Вы были здесь, когда хоронили Тони Капистрано? - спросил Малко.
Брайан всхлипнул и разразился длинной тирадой, заикаясь и глотая слова:
- Ну да, я был здесь, но ничего такого не произошло. Они принесли гроб и сразу зарыли его в землю. Как только священник кончил говорить. Я ничего не знаю...
- Вы уверены?
Малко недоумевал. Парень слишком напуган, чтобы врать... Брайан минуту подумал.
- Была одна штука, которая меня удивила, - признался он. - Когда гроб опускали в могилу, Банни обернулся. Даю вам слово, он улыбался!
Теперь было ясно, что Брайан сказал все, что знал. Лицо его было пунцовым, светлые волосы слиплись от пота.
Малко сделал знак Синтии, и та нажала зеленую кнопку. Гроб пополз назад. Брайан тут же выскочил из него и отбежал как можно дальше от печи. Он весь дрожал и всхлипывал, размазывая по щекам слезы. Синтия выключила печь, пламя погасло.
- Банни убьет меня, - простонал Брайан. - Убьет, если только узнает, что я вам сказал...
- От меня он этого не узнает, - пообещал Малко.
Он взял Синтию за руку и повел ее к "понтиаку". По гравию ковылял попугай Хосе. Дорога по-прежнему была пустынной.
Малко подумал, что он пока не слишком далеко продвинулся. Улыбка на похоронах? Как улика - слабовато. Оставалось надеяться, что Синтия с помощью своих чар сумеет что-то вытянуть из Майка Рабле.
Глава 11
Синтия с трудом удержалась от смеха, глядя, как Майк Рабле спокойно достает из одного кармана бутылочку с "заправленной" водкой, а из другого завернутый в бумагу ломтик ветчины.
И действительно, в свете фар Малко заметил дорогу, уходящую в пустыню перпендикулярно автостраде. Две или три мили они проехали в полной темноте, потом впереди замаячил свет.
Дорога упиралась в широкую, освещенную прожекторами площадку, заваленную останками старых автомобилей. Поодаль высилось строение, похожее на ангар, откуда доносился устрашающий грохот.
- Стоп.
Малко затормозил. Тревога его росла с каждой минутой.
Огромный автокран с болтающейся на крюке машиной без колес проехал и скрылся в ангаре. Банни Капистрано наклонился к рулю и дал гудок.
Рабочий в сцецовке тут же появился на пороге ангара и направился к машине. Его грубое лицо и черные курчавые волосы были забрызганы смазочным маслом.
- Клиент? - спросил он, пристально глядя на Малко, которого убийца в темных очках по-прежнему держал на мушке.
Банни Капистрано кивнул.
- Заводи тачку, - бросил рабочий.
Ствол пистолета сильнее уперся в затылок Малко.
- Заводи, - повторил бандит.
Малко поехал со скоростью черепахи. Внутри ангар был освещен прожекторами. В глубине возвышался гигантский пресс. Автокран остановился перед ним, опустил остов машины на платформу и отъехал. Раздался оглушительный скрежет, взметнулся сноп искр, пол содрогнулся. Пресс пополз вверх, оставив на платформе железную лепешку толщиной сантиметров в пятьдесят.
Автокран подцепил ее крюком и дал задний ход, освободив платформу.
Малко утер вспотевший лоб. Какая страшная смерть...
Взревел мотор, и еще один автокран остановился возле "кадиллака" Малко. Из кабины вышли двое рабочих и двинулись к машине, неся толстые цепи, оканчивающиеся крюками. Они прикрепили их к передней части машины. Раздался свисток; цепи натянулись. Передние колеса оторвались от земли и приподнялись сантиметров на десять. Машина замерла.
Банни Капистрано, нажав на ручку, открыл дверцу и спрыгнул на землю. Убийца, не сводя с Малко дула пистолета, последовал его примеру. Он остался стоять рядом с машиной, держа Малко на мушке: переднее стекло было опущено.
- Не пытайся вылезти, - угрожающе произнес он.
Звякнули цепи, и крюки были прикреплены сзади. Еще свисток - и эти цепи тоже натянулись. Заскрипели тросы. "Кадиллак" оторвался от земли. Автокран развернулся, и машина, сделав в воздухе грациозный арабеск, с размаху приземлились на платформу пресса. Вокруг поднимались струйки пара. Оглушенный толчком, Малко скорчился на сиденье. Он старался не думать, но не мог отвести взгляд от рабочего в очках сварщика, нажимавшего кнопки на пульте управления прессом. Повернув голову, он увидел метрах в пяти Банни Капистрано и его телохранителя. Дуло кольта 38 калибра по-прежнему смотрело на Малко. Пухлые губы Банни расплылись в зловещей улыбке.
Старый мафиозо что-то крикнул, но слов Малко не разобрал. Взметнулся клуб пара и раздался жуткий скрежет сминаемого металла. Малко втянул голову в плечи. Пресс на сей раз опускался медленно, постепенно. Ветровое стекло хрустнуло и разлетелось на кусочки, осыпав Малко осколками. За ним треснули и боковые стекла. Крыша с ужасающим скрежетом стала опускаться. Малко соскользнул на пол и изо всех сил ударил плечом в дверцу. Плечо пронзила острая боль. Дверца была заклинена! Несколько секунд Малко не, оставлял отчаянных попыток открыть ее. Сердце бешено колотилось в его груди. Крыша уже коснулась головы. Это был конец. Пресс неумолимо полз вниз. С сухим треском переломился пополам руль, зажатый клаксон испустил пронзительный вой. Малко, прижавшись к сиденью, считал секунды. Вдруг до его сознания дошло, что крыша больше не опускается. Только клаксон продолжал оглушительно завывать. Все было засыпано битым стеклом.
Кто-то сорвал переднюю дверцу снаружи. Рабочий, сдвинув очки сварщика на лоб, со смехом глядел на Малко.
- Вылезайте, - крикнул он. - А то вам не поздоровится!..
Малко выбрался из машины на четвереньках. От унижения, ярости и запоздалого страха его колотила дрожь. Он поднялся на ноги и, отряхнувшись, спрыгнул с платформы. В тот же миг пресс снова пополз вниз. С оглушительными хлопками лопнули все четыре шины, и "кадиллак" смяло в лепешку.
Малко повернулся к Банни Капистрано. Старый мафиозо, не дав ему прийти в себя, ткнул в него сигарой.
- Кто вам велел здесь рыскать? Эта сволочь Джон Гейл? - прошипел он.
Малко не ответил. Теперь ему больше ничего не было страшно. Голос Банни стал более угрожающим, хотя, казалось, дальше уже некуда.
- В следующий раз, - продолжал он, - я вас так не выпущу. Оставьте Тони в покое. Джо вас отвезет.
Гигантский "кадиллак" старого мафиозо въехал в ангар. За рулем сидел убийца в темных очках. Малко с наслаждением опустился на мягкие подушки заднего сиденья. Не говоря ни слова, Джо довез его до автострады № 91. Съехав на обочину, он обернулся. Вдали мерцали огни Лас-Вегаса.
- Выходи, - сказал Джо: - Пойдешь пешком. Каких-нибудь десять миль.
Малко не двинулся с места. В тот же миг в руке убийцы блеснул кольт.
- Что до меня, я оставил бы тебя там, - буркнул он. - И не пытайся задавать вопросы кому бы то ни было в Вегасе. Банни шепнул словечко кому надо.
Не отвечая, Малко открыл дверцу и вышел. "Кадиллак" тут же развернулся и поехал в обратном направлении. Воздух был теплый.
В ушах у Малко все еще стоял скрежет металла. Он медленно шел по обочине, содрогаясь от бессильной злости и унижения. Любезный Джон Гейл и милейший Дэвид Уайз, попросту говоря, послали его на заклание. Ну уж нет, теперь у него с Банни Капистрано свои счеты! Он подумал, как, должно быть, тревожится Синтия, что его все еще нет.
Так или иначе, в одном он теперь был уверен: тела Тони Капистрано нет и не было в могиле на "Мемориал Гарденс".
Сзади приближался грузовик. Малко встал в свете фар и замахал рукой. Даже не притормозив, машина едва не сбила его.
Злой на весь свет, Малко снова зашагал к далеким огням "Стрипа". Банни Капистрано дорого заплатит ему за эту ночную прогулку!
Глава 10
Майк Рабле слез с велосипеда и завел его в тесный холл под неодобрительным взглядом швейцара. Ладно бы еще его старенький поломанный "форд-эдсель", стоявший у пожарного крана, хотя и он действовал на нервы. Но велосипед! Если бы Майк не был связан с "крутыми ребятами", швейцар дал бы ему хорошего пинка и заставил убрать это чудовище.
Заднее сиденье "эдселя" было завалено папками и газетными вырезками. Тут же были сложены рубашки, причем к воротничку каждой был прикреплен ярлычок, указывающий, сколько времени Майк Рабле ее носил. Таким образом адвокат изрядно экономил на химчистке и прачечной.
С тех пор как Майк отказался от квартиры, он жил частично в конторе, частично в старой машине. Когда "форд" был еще на ходу, он иногда даже спал в нем, остановившись где-нибудь в пустыне.
Майк Рабле был патологически скуп. Даже зарабатывай он сто тысяч долларов в месяц - что было вполне возможно, - он жил бы точно так же.
Он втащил велосипед в лифт и, поднявшись на четвертый этаж, поставил его на лестничной площадке, прикрепив цепью к вбитому в стену крюку. Велосипед служил ему для поездок на небольшие расстояния в районе "Стрипа". Сам того не подозревая, Майк был пионером борьбы за чистоту окружающей среды. Открыв три замка, он вошел в свою контору, состоявшую из двух маленьких комнат. Здесь царил привычный беспорядок, повсюду висели костюмы, валялись папки и ящики с карточками. Майк сам стирал белье в туалетной комнате, примыкавшей к его кабинету. Он снял пиджак. Уже давно он носил только вещи, подаренные друзьями, - вот и еще экономия. Поэтому пиджак был ему немного великоват.
Он небрежно отстегнул скрепки, служившие ему запонками, и закатал рукава усеянной жирными пятнами рубашки. Затем нашел кусочек липкой ленты и закрепил сломанную дужку очков.
Та, кого он ждал, запаздывала. Чтобы скоротать время, он решил немного почитать и открыл сложнейший трактат по экономике. Майк обладал умом, близким к гениальности. Не будь он таким оригиналом, его ждала бы большая карьера. Но он брался только за дела, которые были ему по душе.
Погрузившись в чтение, Майк едва услышал звонок. Он поднялся и пошел открывать.
- Привет, дядюшка Майк!
Сэнди Джонс обнажила в улыбке все свои ослепительные зубки. На ней были туфли на высоченных каблуках, выгодно подчеркивающие ее длинные, мускулистые ноги, и облегающее, как перчатка, платье из тонкого джерси. Не говоря ни слова, Майк привел ее к себе. Сэнди потерлась о его брюшко, вызывающе прогнувшись.
- Подожди минутку, - сказала она. - Дай, я положу сумочку.
Майк Рабле задышал чаще. Он повернул Сэнди, прижал ее к письменному столу и запустил руку под ее короткое платье. У него вырвалось что-то похожее на довольное хрюканье: под платьем ничего не было. Она между тем тоже не бездельничала: тонкие пальцы с чересчур длинными ногтями уже нащупали язычок молнии его брюк. Майк Рабле сразу, же грубо овладел ею.
Сэнди Джонс негромко вскрикнула:
- Осторожней!
Привстав на цыпочки, опершись руками о край стола и запрокинув голову, Сэнди зажмурилась от удовольствия. Ее возбуждение росло с каждой секундой. Майк ускорил темп. Сэнди застонала:
- Мне больно!
Он задвигался чуть медленнее, а она попыталась раскрыться еще шире. Майк был всегда готов заниматься любовью. В первый раз он просто-напросто изнасиловал Сэнди в кухне виллы Банни Капистрано. Ей было так больно, что она поклялась себе больше никогда и близко не подпускать этого жеребца. Но потом, когда Банни охладел к ней, она поневоле все чаще вспоминала о неутомимом любовнике и наконец сама пришла к Майку. И еще не раз приходила на "экспресс-сеансы" вроде сегодняшнего. В тот миг, когда она почувствовала, как ее захлестывает волна наслаждения, Майк внезапно отстранился.
- О-о! - разочарованно протянула Сэнди.
Без единого слова Майк повернул ее к себе лицом и вновь овладел ею. Сэнди задвигала бедрами ему навстречу, сопровождая свои движения стонами и бранными словами, совершенно счастливая. Это была простая душа. Совокупления к обоюдному удовольствию и без особых проблем были самыми приятными минутами в ее жизни.
Распаляясь все сильнее, Майк опрокинул Сэнди на письменный стол, прямо на ворох бумаг и старых газет. Обливаясь потом, он тяжело дышал, живот его ходил ходуном. Сэнди было на все наплевать: она ничего не чувствовала, кроме восхитительной боли в глубинах своего тела. Уже близился привычный, но всегда упоительный взрыв. Она вцепилась руками в край стола, чтобы не соскользнуть от толчков на пол, и закричала:
- Еще! Не останавливайся! Не останавливайся!
Остановиться Майк и не мог. Сэнди кричала, как ей показалось, бесконечно долго, затем перевела дыхание, вскочила и встряхнулась. Грим на ее лице размазался, ресницы потекли. Она скрылась в туалетной комнате и вернулась пять минут спустя, свежая, как розовый бутон, и невинная, как школьница. Лишь под глазами у нее залегли темные круги.
Она целомудренно подставила Майку Рабле свеженакрашенные губки, и адвокат едва коснулся их.
- Пока, дядюшка Майк. Я пошла играть в гольф.
Банни Капистрано сам настоял, чтобы она выучилась играть в гольф. Это позволяло ей ежедневно наносить визиты Майку. Он был идеальным любовником. Они нигде не бывали вместе, он не был ревнив, а в плане секса был выше всяких похвал.
Майк проводил ее до дверей, еще раз запустил руку под тонкое платье и нащупал трусики. Сэнди вновь превратилась в порядочную девушку. Когда дверь за ней закрылась, Майк опустился в продавленное кресло, перебирая в памяти пережитые минуты.
Сэнди была лучшей любовницей из всех, кого он когда-либо знал. За полгода связи ему ни разу не пришлось даже угостить ее чашечкой кофе. Его скаредная натура ликовала. Впрочем, Сэнди и не просила у него ничего, кроме удовлетворения. А что до этого, тут он был всегда готов. Иногда вечерами он ставил свою машину на огромной стоянке у "Дюн" и ждал, надеясь, что Сэнди удастся улизнуть на четверть часа с какого-нибудь коктейля. Она прибегала, запыхавшись, и прямо в машине усаживалась на него верхом. Случалось, что на ней ничего не было под роскошным платьем из парчи, и это удесятеряло наслаждение Майка.
Кроме того, они встречались в конторе Майка: секретарши у него не было. Они заключали друг друга в объятия прямо на потертом ковре, устилавшем пол, или на старом продавленном диване. И почти никогда не разговаривали.
Старея, Майк придавал все больше значения сексу. Он никогда не был женат, да и не стремился к этому, но... Передохнув, он принялся спокойно прибирать в кабинете и составлять повестку для одного из своих клиентов владельца ресторана. Тот не платил ему, зато даром кормил до отвала.
От внезапного звонка в дверь Майк вздрогнул. Он никого не ждал и решил, что это Сэнди, наверно, что-то забыла.
Майк пошел открывать, даже не надев пиджака, и застыл, как вкопанный, на пороге. Неужели у него начинаются галлюцинации?
Перед ним стояло самое восхитительное создание, какое ему когда-либо доводилось видеть. Длинные светлые волосы, огромные миндалевидные глаза, а губки - просто мечта. Фигура незнакомки, затянутая в платье из набивного шелкового трикотажа, была достойна резца скульптора. Соски высоких острых грудей отчетливо вырисовывались под тонкой тканью платья.
- Мне нужен Майк Рабле, - произнесло прекрасное видение мелодичным голосом.
- Это я, - выдохнул Майк.
Посторонившись, чтобы пропустить ее, он обратил внимание на великолепный изгиб бедер. Казалось, все его самые потаенные мечты разом обрели жизнь. Сэнди теперь казалась ему ничтожной, бледной самочкой. Незнакомка уселась в продавленное кресло, высоко скрестив ноги. Майк успел заметить краешек белых кружев, и во рту у него пересохло.
- Вы хотите развестись? - с трудом выговорил он.
Это было первое, что пришло ему в голову. С такой клиентки он не возьмет и четвертака!
У незнакомки вырвался очаровательный горловой смешок:
- Что вы! Я не замужем.
Так она еще и свободна! Майк, на миг вернувшись в детство, пылко возблагодарил Господа.
- Так чем я могу быть вам полезен? - спросил он, не сводя глаз со стройных ног.
- Я работаю в "Сан-Франциско Стар". Мне поручено собрать материал о Тони Капистрано. Говорят, вы были его адвокатом? Знаете, кое-кто утверждает, что он не умер...
Она говорила хорошо поставленным, низким, возбуждающим голосом, пристально глядя в глаза собеседнику. У Майка Рабле мучительно засосало под ложечкой. Итак, это прелестное создание, увы, не для него. Он спокойно жил в Лас-Вегасе только потому, что достаточно широко толковал понятие профессиональной тайны.
- Тони Капистрано умер, - сказал он.
Очаровательная блондинка ничуть не смутилась.
- Вы видели его мертвым?
- Нет, меня тогда не было в городе. Но он похоронен здесь, в Лас-Вегасе.
Журналистка, зашуршав шелком, переменила положение ног. От такой картины потекли бы слюнки и у святого Антония.
- Вам никогда не приходилось слышать, что он жив? - настаивала она.
- Никогда.
Майк скорчился на стуле, чтобы скрыть то, чего воспитанному человеку пристало стыдиться.
- Стало быть, вы ничего не знаете?
Погруженный в эротические мечтания, он машинально покачал головой.
- Нет.
Движением, полным грации, журналистка встала.
- Жаль. Простите, что напрасно потревожила вас.
Волна паники захлестнула Майка Рабле. Он уже почти не владел собой. Появись в эту минуту Сэнди, он без колебаний вышвырнул бы ее в мусоропровод. Мысль о том, что восхитительная незнакомка безвозвратно уплывает прямо из рук, сводила его с ума.
- Где вы остановились в Вегасе? - сделал он последнюю попытку. Сегодня тут как раз небольшая вечеринка...
На которую он, впрочем, не был приглашен.
Стоя перед ним и глядя на него сверху вниз, молодая женщина неопределенно улыбнулась.
- У меня нет времени на развлечения. Столько дел...
Она шагнула к двери. Майк Рабле отчаянно ломал голову, как бы ее задержать.
- Подождите! - вдруг вырвалось у него. - Я посмотрю старые дела. Приходите сегодня после обеда. Часам к пяти.
- Вы серьезно?
- Абсолютно.
Ему нужно было выиграть время, чтобы подумать, какую не слишком компрометирующую информацию ей можно дать.
Журналистка, казалось, была в нерешительности.
- Так где вы живете? - спросил Майк.
- Я еще не устроилась, - уклончиво ответила молодая женщина.
Она чарующе улыбнулась, словно желая сгладить неловкость.
- Значит, до вечера.
Пока она шла к двери, он провожал жадным взглядом ее плавно покачивающиеся бедра. О, если бы он мог сжать в своих ладонях эти упругие изгибы! Он проводил ее до самого лифта, волнуясь как школьник. Когда дивное видение исчезло, Майк бросился в кабинет, выдвинул один из ящиков письменного стола и достал небольшую мисочку, тертый хрен и красный перец. В кармане у него всегда было немного порошка сельдерея. Он взял бутылку из-под "пепси-колы", на три четверти наполненную водкой. Ссыпал туда все ингредиенты и встряхнул. Добавить томатного сока - и готова "Кровавая Мэри".
В баре на углу она стоила пятьдесят центов порция. Туда он и собирался вести журналистку. Весело насвистывая, он принялся за поиски дела Тони Капистрано.
С усталой улыбкой Синтия опустилась на сиденье рядом с Малко.
- Готово дело!
Она вкратце пересказала ему свой разговор с Майком Рабле. Слушая, Малко как бы невзначай положил руку на ее упругое бедро. Синтия умолкла, пристально глядя на него со своим обычным непроницаемым видом.
- Я хочу тебя, - шепотом признался Малко.
Синтия так и дышала эротизмом. Он хорошо понимал Майка Рабле, поколебленного в своих убеждениях. Если бы эта женщина избрала карьеру куртизанки, она нажила бы золотые горы. Чуть выпятив губки, Синтия ответила едва слышно:
- Я тоже.
С тех пор как они встретились накануне, между ними ничего не было, кроме нескольких поцелуев в апартаментах Малко. Он вернулся в "Дюны" в четыре часа утра - последние две мили его подвез сердобольный водитель грузовика. Малко весь кипел от ярости. "Яма" еще была полна игроков. Он принял душ, позвонил Синтии, чтобы успокоить ее, и призадумался. В Лас-Вегасе он уже "засветился". Банни Капистрано не из тех, кто бросает слова на ветер. Даже если у него просто случилась вспышка дурного настроения, а брат его на самом деле мертв и покоится в земле. Значит, идти к самому Майку Рабле, адвокату Тони - все равно что совать голову зверю в пасть. Ему нужна была Синтия.
Она согласилась без колебаний. Они встретились в кафетерии на углу авеню Сахары и Мэриленд-авеню, неподалеку от конторы Майка. Перед этим Малко взял напрокат зеленый "понтиак", сказав, что "кадиллак" у него угнали прошлой ночью.
Синтия потянулась: тонкое платье еще отчетливее обрисовывало изгибы ее стана.
- Какой мерзкий старикашка. Когда он на меня смотрел, я думала, он вот-вот взорвется.
Малко ничего не ответил, но про себя подумал, что трудно порицать за это Майка Рабле.
- Мне надо еще кое-куда съездить, - сказал он.
Синтия повернулась к нему.
- Я с тобой.
Когда она говорила таким тоном, спорить было бесполезно.
На сей раз суперплоский пистолет лежал в ящичке для перчаток с пулей в стволе. В багажнике, кроме того, было достаточно боеприпасов, чтобы совершить революцию среднего масштаба. Малко не был настроен впредь испытывать на себе весьма специфический юмор Банни Капистрано.
Сидя на краю газона, прислонись спиной к могильной плите, юный кладбищенский сторож по имени Брайан кормил орешками своего попугая.
Малко припарковал "понтиак" у стены крематория. На дороге, ведущей к "Мемориал Гарденс", еще не осела поднятая его колесами пыль. Синтия вышла из машины первой. Брайан посадил попугая на газон и поспешно встал. На его веснушчатом лице читалось грубое, неприкрытое и простодушное желание.
- Чем могу служить, мисс?
Малко вышел вслед за Синтией, и лицо юного сторожа тут же помрачнело.
- Чего вам еще надо? - спросил он.
Не обращая внимания на нелюбезный тон, Малко приветливо улыбнулся парню. Тот сразу заметил, что в золотистых глазах посетителя горят опасные зеленые огоньки, но не сделал из этого факта никаких выводов.
- Я хотел бы посмотреть, как работает ваш крематорий, - сказал Малко. - Вы, помнится, хвалили его в прошлый раз.
Странный посетитель был совершенно серьезен. Достав из кармана двадцатидолларовую банкноту, он протянул ее сторожу. Поколебавшись, Брайан все же взял деньги. Просьба, что и говорить, весьма необычная. Но делать нечего!
- О'кей, - сказал он. - Идемте.
Присутствие молодой белокурой женщины волновало его и смущало. Она-то что делает на этом забытом Богом кладбище?
Он провел их в крематорий и показал трубы, по которым в печь подается газ. Гроб спускали в жерло печи на специальных салазках, установленных на рельсы. Дверца печи автоматически захлопывалась и не открывалась до тех пор, пока гроб с его содержимым полностью не сгорал. На салазках перед дверцей дожидался своего часа пустой гроб. Крышка лежала рядом на полу.
Брайан подошел к щитку на стене и показал красную кнопку.
- Вот. Все делается автоматически. А здесь реле времени.
Малко подошел ближе. Он протянул руку и, прежде, чем Брайан успел ему помешать, нажал кнопку. Раздалось тихое шипение, затем звук, похожий на хлопок, и изо всех труб сразу взметнулись желтые языки пламени. Волна жара обдала Малко и Синтию, заставив их попятиться. Брайан тоже отпрянул, крикнув Малко:
- Да вы что, свихнулись?!
Под направленным на него дулом суперплоского пистолета парень застыл, как вкопанный. Синтия ласково улыбнулась ему и указала пальцем на открытый гроб:
- Прилягте, молодой человек.
Брайан не двинулся с места. Теперь он был уверен, что имеет дело с сумасшедшими.
Синтия спокойно заперла дверь крематория на ключ. Жара стала удушающей. Пламя в печи зловеще гудело. Малко подошел к юному сторожу и приставил пистолет к его груди.
- Ложитесь в гроб, - приказал он.
Двигаясь, как автомат, бедняга забрался в гроб и присел на корточки, держась руками за края. Из глаз его брызнули слезы.
- Вы не сделаете этого! - всхлипнул он умоляюще.
- Не исключено, что сделаю, - холодно ответил Малко. - Все зависит от вас. От того, как вы будете отвечать на мои вопросы.
Брайан с трудом проглотил слюну. Он не сводил глаз с желтого пламени в печи. Синтия тем временем внимательно изучала щиток с кнопками.
- Чего вы хотите?
- Это вы сказали Банки Капистрано о том, что я был у вас, так ведь?
Брайан замотал головой.
- Я? Нет, я не зна...
Недрогнувшей рукой Синтия нажала на кнопку. Салазки с гробом поползли к открытой дверце печи.
- Нет! - взвыл Брайан.
Синтия отпустила кнопку. Гроб остановился. Желтые языки уже лизали его край. По липу сторожа струился пот.
- Зачем вы предупредили Банни Капистрано? - вновь спросил Малко.
- Он... он по-позвонил мне, - пролепетал Брайан. - Спросил, не приходил ли кто. Я ему сказал. И описал вас.
Похоже, на этот раз кладбищенский сторож не врал.
- С какой стати вы ему отвечали?
- Но... Но ведь кладбище принадлежит ему!
Он был, казалось, искренне удивлен, что Малко этого не знал. Да, решительно мафия широко раскидывает свои сети.
Малко подошел к гробу. Брайан тяжело дышал.
- Почему Банни Капистрано так беспокоится по поводу своего брата? Он что, боится привидений?
Опустив голову, Брайан испуганно пробормотал:
- Я не знаю.
Золотистые глаза Малко пристально вглядывались в его лицо.
- А я думаю, знаете.
Неоценимая помощница Синтия уже нажала на кнопку. Гроб плавно заскользил прямо в огонь. Автоматически включились громкоговорители, заиграла траурная музыка. До печи оставалось меньше метра. Бедняге-сторожу было, должно быть, невыносимо жарко в гробу.
- Нет, я ничего не знаю! - взвизгнул он.
- Думайте скорее, - посоветовала Синтия, держа палец на кнопке.
- Вы были здесь, когда хоронили Тони Капистрано? - спросил Малко.
Брайан всхлипнул и разразился длинной тирадой, заикаясь и глотая слова:
- Ну да, я был здесь, но ничего такого не произошло. Они принесли гроб и сразу зарыли его в землю. Как только священник кончил говорить. Я ничего не знаю...
- Вы уверены?
Малко недоумевал. Парень слишком напуган, чтобы врать... Брайан минуту подумал.
- Была одна штука, которая меня удивила, - признался он. - Когда гроб опускали в могилу, Банни обернулся. Даю вам слово, он улыбался!
Теперь было ясно, что Брайан сказал все, что знал. Лицо его было пунцовым, светлые волосы слиплись от пота.
Малко сделал знак Синтии, и та нажала зеленую кнопку. Гроб пополз назад. Брайан тут же выскочил из него и отбежал как можно дальше от печи. Он весь дрожал и всхлипывал, размазывая по щекам слезы. Синтия выключила печь, пламя погасло.
- Банни убьет меня, - простонал Брайан. - Убьет, если только узнает, что я вам сказал...
- От меня он этого не узнает, - пообещал Малко.
Он взял Синтию за руку и повел ее к "понтиаку". По гравию ковылял попугай Хосе. Дорога по-прежнему была пустынной.
Малко подумал, что он пока не слишком далеко продвинулся. Улыбка на похоронах? Как улика - слабовато. Оставалось надеяться, что Синтия с помощью своих чар сумеет что-то вытянуть из Майка Рабле.
Глава 11
Синтия с трудом удержалась от смеха, глядя, как Майк Рабле спокойно достает из одного кармана бутылочку с "заправленной" водкой, а из другого завернутый в бумагу ломтик ветчины.