Вильмонт Екатерина Николаевна. Секрет исчезающей картины

Екатерина Вильмонт Секрет исчезающей картины

Глава I КАК НАЙТИ РАБОТУ

 

 
   Степаниде было скучно. Она очень быстро справлялась и с уроками, и с домашними делами. Времени было хоть отбавляй. Алка Кошелева болела гриппом, Валерка в последнее время появлялся редко, Матильды целыми днями не было дома, а через неделю она и вовсе уезжает на гастроли… И Степанида решила, что должна найти себе какую-нибудь работу. Хоть на два-три часа в день. Но это надо сделать так, чтобы никто не знал. Денежки она тратить не станет, а будет покупать понемножку доллары и откладывать… Она все уже продумала. На скопленные деньги надо купить компьютер. Матильда, правда, обещала сама его купить, но, видно, забыла, помалкивает, да и немудрено, у них и так расходов много. Недавно вот обнаружилось, что Степаниде стали малы сапоги. А нога у нее уже больше, чем у Мотьки. Пришлось купить новые. Правда, Мотька не поскупилась. Они вместе поехали в «Охотный Ряд» и там выбрали просто отличные сапоги. Таких у Степаниды сроду не было. И там же Матильда купила ей новую куртку. Решила, что к таким сапогам ее старая совсем не годится. Валерка потом сказал, что Степанида просто отпадно выглядит. Но кто ее возьмет на работу, такую малолетнюю? Да и что она умеет, по правде говоря? Степанида купила газету с объявлениями и принялась изучать их. В результате она пришла к выводу, что лучше всего наняться в няньки. Предположим, гулять с ребенком, с четырех до семи. И денежки заработать можно, и для здоровья полезно. Правда, кто ей доверит ребенка? Но вообще-то мысль неплохая. Надо бы узнать у людей, сколько это стоит, и запросить вдвое меньше… Нет, вдвое меньше — это мало! А впрочем… Лиха беда начало. Если она хорошо себя зарекомендует… Ага, вот как раз то, что требуется! «Нужна женщина для прогулок с ребенком трех лет». Степанида решила позвонить. Чем черт не шутит!
   — Алло! — раздался в трубке приятный женский голос.
   — Здрасьте, я по объявлению! Насчет гулянья с ребеночком!
   — Да? А у вас рекомендации есть?
   — Какие рекомендации? — не поняла Степанида.
   — Вы где-то уже работали? Не могу же я доверить ребенка и квартиру человеку с улицы.
   — Тогда извините!
   Степанида положила трубку и поняла, что надо бы с кем-то для начала посоветоваться. Вот только с кем? Да и рекомендации неплохо бы иметь… Да, полной тайны не получится. И она позвонила Алке. Та куда лучше Степаниды разбиралась в современной жизни Москвы.
   — Да, — хриплым голосом откликнулась Алка. — Степка, ты?
   — Я. Ну как ты? Все болеешь?
   — Болею. Уже ошизела от тоски. Ну, а у тебя что нового?
   — Ал, мне с тобой посоветоваться надо.
   — Давай, советуйся. Насчет чего?
   — Понимаешь, я хочу работу найти.
   — Работу? Какую работу? Зачем?
   Степанида быстро изложила Алке все свои соображения.
   — Правильно, Степка, молодчина. Я бы тоже не против… Но мама просто с ума бы сошла… И папа особенно. Тебе хорошо, у тебя одна Мотька…
   — Дурища ты, Алка! Разве можно так говорить? — возмутилась Степанида.
   — Да, ты права. У меня от болезни крыша поехала. А вообще-то, Степка, это трудно будет… Вряд ли кто-нибудь тебя возьмет.
   — Почему?
   — Потому что лет тебе мало.
   — Но зато мне и платить меньше можно! И потом, я же не собираюсь на завод, мне бы в няньки, гулять с ребеночком…
   — Это еще надо, чтобы тебе ребеночка доверили.
   — Мне можно доверять! Я за ребеночка глотку перегрызу. Я один раз с Игоречком гуляла, тетя Саша мне его доверила, я знаешь, как его берегла… Там все мамаши, которые с детьми гуляли, даже удивлялись!
   — Но ты же у тети Саши рекомендацию взять не можешь, правда?
   — Правда, — горько вздохнула Степанида.
   — А вообще, Степка, Москва — это такой город…
   — Какой?
   — Понимаешь, он такой громадный, тут все на свете есть… Одним словом, если искать, то обязательно можно найти работу. Только тебе не всякая подойдет, я хочу сказать, что тебе нужна работа обязательно в нашем районе, поблизости, не гонять же на другой конец города.
   — Это точно! Ты молодец, Алка, я про это и не подумала. Только вот где искать ее, эту работу?
   — По объявлениям! Где же еще! Ну, или можно всем знакомым сказать, что тебе нужна работа, авось кто-то что-то услышит.
   — Нет, так не годится! Я не хочу, чтобы про это знали, даже Матильда. Она расстроится! Решит, что мне чего-то не хватает…
   — Да, и в школе не надо, чтобы знали, — задумчиво проговорила Алка.
   — Вот именно. Ладно, буду искать… Мне бы только рекомендацию…
   — Большое дело! Рекомендацию мы и сами написать можем!
   — Да ты что? Ничего не выйдет. Написать мы, конечно, можем, но ведь люди наверняка захотят ее проверить, позвонить по телефону…
   — А ты дай мой телефон! Я подтвержу!
   — Нет, Алка, это глупость! Мы так проколоться можем…
   — Слушай, я, кажется, придумала!
   — Что?
   — Где тебе рекомендацию взять!
   — Ну?
   — У тети Липы! Ты с ней можешь начистоту поговорить, она поймет!
   — У тети Липы?
   — Ну да, у Аськиной тети Липы! Она такая добрая, она поможет, я просто уверена. И не протреплется.
   — А что, Алка, это мысль! Хотя…
   — Что?
   — Надо сперва по объявлениям попробовать, вдруг получится?
   — Ты тупая, да? Совсем? — рассердилась Алка. — Про рекомендации забыла?
   — Забыла, чертяка их побери… Ладно, попробую позвонить тете Липе.
   — Погоди, а когда Матильда-то уезжает?
   — Через неделю.
   — Успеешь еще.
   — Нет, надо бы поскорее, чтобы, как Мотька уедет, сразу начать…
   — Может, и правда… Ладно, давай звони тете Липе, а как поговоришь с ней, позвони мне.
   — Куда ж я денусь!
   Простившись с Алкой, Степанида подумала, а не поговорить ли сперва с Валеркой, но потом решила, что он может ее не понять, он ведь из такой благополучной семьи. И она решительно набрала номер Аськиной квартиры.
   — Слушаю! — раздался голос тети Липы.
   — Здравствуйте, — внезапно охрипла от волнения Степанида.
   — Здравствуйте, это кто же говорит?
   — Это Степанида!
   — Ох, Степушка, не признала я твой голос, богатая будешь! — засмеялась тетя Липа. — Как жизнь молодая?
   — Да ничего…
   — А ты почему звонишь? Уж не с Матильдой ли что?
   — Нет, у Матильды все хорошо, она скоро на гастроли уезжает…
   — С ума сойти! Я все никак не привыкну, что она такая самостоятельная стала. Постой, Степушка, у тебя ко мне какое-то дело или же к Наталье Игоревне?
   — К вам. Мне поговорить с вами надо… Посоветоваться…
   — Да? Ну что ж, поговорим давай, только знаешь, ты лучше приходи ко мне, ладно? А то я по телефону долго говорить не люблю. Приходи, я тебя чем-нибудь вкусненьким угощу, приходи, Степушка, а то я целыми днями одна теперь. Ты сейчас можешь?
   — Конечно! — обрадовалась Степанида. — Я сейчас прибегу!
   — Вот и славно. Жду!
   До чего же Алка умная, здорово придумала — обратиться к тете Липе. Степанида чувствовала, что тетя Липа непременно ей поможет.
   Через десять минут она уже звонила у знакомой двери.
   — Степушка, заходи, заходи.
   — Тетя Липа, а с Лордиком погулять не надо? — предложила Степанида, давно уже привыкшая к этой большой, но доброй собаке.
   — А и вправду, Степушка, выйди с ним минут на пятнадцать, у меня нынче что-то кости ломит!
   Когда она с Лордом вернулась с прогулки, в квартире пахло так вкусно, что у Степаниды потекли слюнки. Тетя Липа повела ее на кухню, усадила за стол и сказала:
   — Ну вот, сперва ты поешь, а потом уж поговорим о делах, ладно?
   Степанида сначала стеснялась, но тетя Липа была такая добрая и радушная, а еда такая вкусная, что она с наслаждением съела все, что ей давала тетя Липа. Покончив с обедом, она спросила:
   — А вот это сладкое… Это что было?
   — Снежки. Старинное блюдо.
   — А из чего?
   — Из яиц и молока, ну, с добавками разными, конечно, если хочешь, могу тебя научить, это несложно готовить…
   — Да нет, спасибо, не буду ж я сама себе такое готовить…
   — Почему себе? А Матильда?
   — Так она же уезжает.
   — Но ведь не навек?
   — Нет, пока только на три недели, но потом, может, и на все лето уедет…
   — Ах ты, горемычная, — вздохнула тетя Липа. — Так и будешь одна? А может, к Саше переберешься?
   — Да нет, я лучше здесь…
   — Ох, а какое ж у тебя дело-то ко мне? — спохватилась тетя Липа.
   — Понимаете, я хочу работу найти…
   И Степанида второй раз за этот день рассказала о своих планах. Тетя Липа задумалась.
   — А что ж ты делать-то умеешь?
   — Да я думала, может, кому надо с ребеночком посидеть… Или же гулять с ним.
   — С ребеночком, говоришь?
   — Ну да.
   — А ты с ребеночком-то обращаться умеешь? К ребеночку подход нужен.
   — Я с тети-Сашиным Игорьком сколько раз гуляла, и кормила его, и даже пеленала!
   — Ишь ты, даже пеленала! — улыбнулась тетя Липа и погладила Степаниду по голове. — Ты и сама еще ребеночек…
   — Я не ребеночек! — обиделась Степанида.
   — Ладно, ладно, ты у нас взрослая барышня. Да, озадачила ты меня. Пока что я и ума не приложу, где искать тебе такую работу, да еще после школы. Но я подумаю, обещаю тебе! Может, что и найдем.
   — Тетя Липа, а если я найду работу сама, вы мне рекомендацию дадите?
   — Я? Рекомендацию? Нет, милая, не дам, ты уж не взыщи, но это ведь обман будет!
   — Почему обман?
   — Ну, сама посуди, как я могу тебя рекомендовать совершенно чужим людям?
   — Но ведь если вы мне работу найдете, вы же все равно меня порекомендуете, правда?
   — Правильно, порекомендую. Но уж не чужим людям!
   — А какая разница?
   — Какая разница? Очень даже большая. Своим людям я скажу, так, мол, и так, это сестренка Матильды, ей подработать надо, и все такое, а вот как она работает, я могу только предполагать… а чужим я должна врать, что знаю, как ты работаешь, что ты…
   — Что я не воровка, да?
   — А как же! И это тоже!
   — Вы считаете, что я могу своровать? — нахмурилась Степанида.
   — Боже упаси! Кабы я так думала, я тебя и своим бы не порекомендовала! Тьфу, запуталась я с тобой. Одним словом, порекомендовать тебя своим я могу, а чужим людям рекомендацию не дам! Хочешь обижайся на меня, хочешь нет.
   «Наверное, Аська все же рассказала ей ту историю с долларами, — подумала Степанида с обидой. — Хотя я их не воровала, я их нашла и даже, можно сказать, этим самым сохранила деньги для хозяев, а без меня они бы их только и видели». Но сейчас обижаться на тетю Липу ей было не резон, поэтому она натянуто улыбнулась и сказала:
   — Ну, как знаете, главное, найти работу и лучше где-нибудь не очень далеко.
   — Это я понимаю. Постой, Степушка, ты вот что мне скажи, а ежели, к примеру, надо будет не ребеночка выгуливать, а за одной старушкой приглядеть?
   — За старушкой? — растерялась Степанида.
   — Ну да. Я вот подумала… У Таточкиной подруги мама есть, чудная интеллигентнейшая старушка… Вот если бы ты могла после школы к ней приходить, помочь там чем-нибудь, может, сбегать по ее поручениям, а?
   — Могу! — возликовала Степанида. — Это я могу! Я и почитать ей могу, если надо, и вообще! Старушка — это еще лучше, чем ребеночек! Тетя Липочка, если бы это получилось… Я бы бога за вас молила!
   — Ишь вы, нынешние детки, про бога вспоминаете! Ладно, я не очень-то в бога верю, в другое время росла, но по-людски поступать всегда нужно. Обещаю, Степа, поговорить с Пивочкой.
   — С кем? — не расслышала Степанида.
   — С Пивочкой! Это у Таты подружка есть, дочка той самой дамы, к которой я хочу тебя определить. Фамилия у нее Пивоварова, так ее все Пивочкой зовут.
   — Тетя Липа, вы же говорили про старушку!
   — Ну да.
   — А теперь сказали — дама!
   Тетя Липа расхохоталась.
   — А по-твоему, старушка не может быть дамой?
   — Ну, я думала, дама — это… когда в шляпе.
   — Ну, Степа, удружила, — еще пуще заливалась хохотом тетя Липа. — Нет, дама не обязательно в шляпе. Дама и в ватнике может оставаться дамой, если она настоящая. А Пивочкина мать — настоящая дама. Вот познакомишься с ней, поймешь. Только должна тебя предупредить, мне придется сказать обо всем Тате.
   — Аськиной маме, да?
   — Да. Не могу я за ее спиной действовать.
   — Понимаю. А она…
   — Нет, она никому не скажет, это я тебе обещаю. Она поймет.
   — Хорошо, — кивнула Степанида. — Только я до Мотькиного отъезда не смогу…
   — Она через неделю уезжает?
   — Через неделю.
   — Не страшно. Да и вообще, это еще вилами по воде, может, Юлия Арсеньевна еще и не захочет, или Пивочка платить не сможет, мало ли какие у людей дела… Да ты не вешай нос, может, и выгорит. Ох, тебе бы это здорово полезно было.
   — Еще бы!
   — Да нет, я не заработок даже имею в виду. Тебе поближе познакомиться с таким человеком, как Юлия Арсеньевна, было бы очень полезно.
   — Почему?
   — Потому что она тебя многому научить может.
   — А она разве не в этом… как его… в маразме?
   — С чего ты это взяла? — вскинулась тетя Липа.
   — Ну, я думала…
   — У нее, если хочешь знать, светлая голова, да и вообще… Она чудо, Юлия Арсеньевна. Просто она долго болела, слабенькая стала, а дочке ее все некогда, она в театре играет, и на радио, и в кино… Ладно, Степа, я попробую.
   — Спасибо вам, тетя Липа!
   — Погоди, рано еще благодарить-то. А куда это Матильда на гастроли едет?
   — Сначала в Питер, потом в Ригу и в Таллин.
   — Прекрасно, просто прекрасно. Дай ей бог! Тебе повезло, Степа, у тебя такая сестра…
   — Я знаю, она клевейшая…
   — Что-что? — переспросила тетя Липа.
   — Клевейшая, ну, хорошая, значит, самая лучшая! Она мне вон какую куртку купила, хотя моя вроде и неплохая была… И сапоги!
   — Я всегда говорила, что Матильда далеко пойдет, и вот, не ошиблась.
   — Она знаете какая? Ей предложили на телевидении передачу для подростков вести, а она отказалась. Сама! Наотрез!
   — Почему это? — ахнула тетя Липа. — На телевидение все рвутся, а она отказалась?
   — Не хочу, говорит, дешевой популярности. Меня через три дня вся страна будет знать, а потом в три дня забудут. И никто во мне артистку видеть не будет, а только мордашку с телевидения.
   — Так и сказала?
   — Так и сказала.
   — Да… Молодец, Матильда, умная какая… И сильная. Я горжусь ею.
   — Я тоже. Хотя в школе говорят, что она дура, что задается…
   — Это, Степушка, от зависти…
   — Понимаю.
   — А ты небось тоже в артистки собираешься?
   — Я? Нет, что вы… У меня данных нет, и вообще мне это не интересно.
   — А что тебе интересно?
   — Я хочу быть этим… импресарио.
   — Импресарио? У Матильды?
   — Нет! Сама по себе. Я после школы учиться пойду, а потом стану всякие спектакли и концерты организовывать, по-моему, это ужасно интересно. Я тогда в Москву буду самых-самых известных артистов приглашать. Леонардо Ди Каприо, например.
   — А это кто такой? — заинтересовалась тетя Липа.
   — Как? Вы не знаете? Вы «Титаник» разве не смотрели? — поразилась Степанида.
   — Это где корабль гибнет? Нет, я такие ужасы не смотрю.
   — Понятно, — вздохнула Степанида. — Ну, я пойду, наверное?
   — Иди, Степушка, иди, а я как узнаю что, позвоню тебе обязательно.
   — Спасибо вам за все!

Глава II ЮЛИЯ АРСЕНЬЕВНА

   Когда Степанида вернулась домой, Матильда как раз ставила в вазу очередной букет.
   — Привет! Откуда цветочки? У тебя же сегодня спектакля не было.
   — Безголовая ты, Степка! Я же сегодня школу закончила! Последний экзамен сдала! А цветы мне Олег подарил!
   Матильда закончила школу экстерном. Играть в театре и ходить в школу было невозможно, но она прилежно занималась в свободное время, и вот цель достигнута.
   — Мотька, поздравляю! Здорово!
   — Да, просто как гора с плеч! Ох, и отосплюсь я! А ты где была?
   — Гуляла.
   Но тут зазвонил телефон. Матильда сняла трубку.
   — Степка, тебя! Алка!
   — Привет! — сказала Степанида.
   — Ну, поговорила? — быстро осведомилась Алка.
   — Ага!
   — Ну и что?
   — Да вроде все хорошо.
   — Она даст рекомендацию?
   — Нет.
   — Тогда что хорошего? — удивилась Алка.
   — Да она мне кое-что обещала, — понизив голос, сказала Степанида.
   — Что пообещала?
   Степанида промолчала.
   — Говорить не можешь? — догадалась Алка.
   — Угу.
   — Она тебе пообещала найти работу?
   — Ага.
   — К ребеночку?
   — Наоборот.
   — Что наоборот? Не к ребеночку?
   — Угу.
   — А к кому?
   — Догадайся с трех раз!
   — К старухе?
   — Угу.
   — Еще чего! Очень надо чужие горшки выносить! — фыркнула Алка.
   — Нет, там другое…
   Таинственный разговор насторожил Матильду. Она прислушалась, но Степанида заметила ее интерес и сразу же свернула беседу.
   — Ладно, Ал, выздоравливай, я тебе завтра звякну!
   — Поняла. Ладно, пока.
   — Степка, что за тайны? — сразу спросила Матильда.
   — Какие тайны? — сделала невинные глаза Степанида. — Я просто с Алкой разговаривала, ты же знаешь, какая она болбошка.
   — Балаболка, — машинально поправила кузину Матильда. — Нет, ты что-то скрываешь от меня.
   — Ничего я не скрываю!
   — Степка, пойми, я ведь уезжаю, ты тут одна остаешься, мне тревожно будет…
   — Нет, Мотя, тревожиться не стоит. Все в порядке, ты не думай! Ничего такого нет…
   — Ох, Степка, может, все-таки переедешь к маме, а?
   — А школа? Твоя мама так далеко живет, не наездишься… Да ты не думай, все будет отлично!
   — Хорошо бы, — вздохнула Мотька.
   — Не сомневайся!
   — Постараюсь.
   Когда Степанида вернулась из школы, ей позвонила тетя Липа.
   — Ну, Степушка, поздравляю! Нашла я тебе работу!
   — Ой, правда? У той старушки?
   — Да. Только сперва тебе надо будет сходить к ней, познакомиться. А то вдруг не подойдете друг дружке.
   — Почему это?
   — Ну, мало ли как бывает. Не понравитесь друг другу, например… Хотя я так не думаю. Ты девочка славная, а уж Юлия Арсеньевна просто чудо. Сегодня сможешь?
   — Конечно! — обрадовалась Степанида. — А она далеко живет?
   — Да нет, на улице Гиляровского.
   — Это где почта?
   — Вот-вот, именно!
   — Здорово.
   — Ты запиши телефончик и прямо сейчас позвони.
   — Спасибо вам, тетя Липочка!
   — Погоди благодарить-то, может, еще ничего не выйдет.
   — Ну, все равно спасибо.
   Степанида дрожащей от волнения рукой набрала номер. Трубку тотчас же сняли, и приятный женский голос откликнулся:
   — Слушаю вас.
   — Здравствуйте, это Степанида говорит…
   — Кто? Ах да, ты та девочка, о которой Липочка говорила? Ты могла бы прямо сейчас прийти, мне не терпится с тобой познакомиться.
   — Могу.
   — Тогда запиши адрес.
   Через сорок минут, аккуратно одетая и причесанная, Степанида звонила в дверь.
   — Кто там?
   — Степанида!
   Дверь открылась. На пороге стояла очень немолодая женщина, которую, однако, нельзя было назвать старушкой, язык бы не повернулся, так она была изящна, так прямо держалась и так модно была подстрижена.
   — Здравствуйте, — удивленно проговорила Степанида. «Интересно, зачем я ей понадобилась, вон она на каких каблучищах дома ходит».
   — Ну, здравствуй, детка, заходи, не стесняйся.
   Весь коридор был заставлен книжными полками до самого потолка.
   — Сколько у вас книг!
   — И не говори, они меня скоро из дому выживут! — улыбнулась Юлия Арсеньевна. — Раздевайся, и милости прошу в комнату!
   Степанида как-то бочком протиснулась в дверь довольно просторной комнаты, где по стенам тоже стояли полки, висели картины, а посредине стоял большой круглый стол.
   — Садись, Стеша, не стесняйся, — радушно пригласила хозяйка и вдруг, словно ослабнув, опустилась в кресло с высокой спинкой.
   Степанида присела на краешек стула. Ей было как-то не по себе, хотя Юлия Арсеньевна ей очень понравилась.
   — Итак, Стешенька, ты, наверное, хотела бы узнать, что тут нужно делать, а?
   — Ну, вообще-то…
   — Понятно, — улыбнулась Юлия Арсеньевна. — Собственно, ничего особенного, однако всего понемножку. Я долго хворала, лежала в больнице, и силенок у меня еще мало. Я… Одним словом, иногда нужно сходить в магазин или в аптеку, иногда немножко прибраться, стирать и гладить не нужно, а вот помыть посуду, заплатить за квартиру…
   — Это я все могу! — радостно сообщила Степанида. — Я вообще-то и постирать могу тоже…
   — У меня есть стиральная машина, а гладить я даже люблю.
   — Я и сготовить кой-чего умею…
   — Отлично, но готовить будем вместе, заодно и научишься, я когда-то была знаменитой кулинаркой, да и теперь люблю постряпать, если мне кто-то помогает, так что вдвоем мы еще всех удивим, а заодно, если хочешь, могу заниматься с тобой французским языком. Много платить я не в состоянии, но…
   — Я понимаю! Мне еще не за что много платить… — смущенно улыбнулась Степанида, — просто…
   — Тебе не хватает на жизнь? — участливо осведомилась Юлия Арсеньевна.
   — Нет, на жизнь хватает, но… я бы хотела немножко скопить…
   — Значит, ты согласна ходить ко мне?
   — Конечно! А я вам подхожу?
   — Подходишь. Вполне подходишь, — ласково улыбнулась Юлия Арсеньевна.
   — А ваша дочка, она отдельно живет?
   — О да. Но она частенько ко мне заходит, помогает чем может, но у нее плохо со временем.
   — Вы знаете, я могу начать только с той недели, — тихо проговорила Степанида, и в голосе ее прозвучало сожаление. Ей ужасно здесь нравилось.
   — Ничего, я подожду.
   — А сейчас вам ничего не нужно? Может, сходить куда?
   — Сходить? Пожалуй. Сходи, будь добра, в аптеку. Я дам тебе рецепт, купи это лекарство, и еще горчичники, и стрептоцидовую мазь.
   — А где тут аптека?
   — Совсем близко, на Троицкой улице.
   — А может, еще что-то нужно, вы говорите, говорите… не стесняйтесь.
   — Хорошо, — улыбнулась опять Юлия Арсеньевна. — Тогда купи еще батон хлеба. И пакет молока.
   Она дала Степаниде рецепт, деньги и хозяйственную сумку. Степанида мигом оделась и выбежала из квартиры.
   «Какая славная девчушка, — подумала Юлия Арсеньевна, — и видно, что очень одинокая».
   Степанида быстро справилась со всеми поручениями и уже подбегала к дому Юлии Арсеньевны, как вдруг у подъезда заметила Натку Истомину, девчонку из ее класса. Она кого-то, видимо, ждала. Степанида замедлила шаг. Неужто Натка живет в этом доме? Только этого не хватало. Ей совсем не хотелось, чтобы в классе кто-то знал, зачем она сюда ходит. Натка топталась на месте и поглядывала на часы. Да, ждет кого-то… Но вот Натка опять глянула на часы и крикнула:
   — Лушка, ко мне!
   И тут же к ней подскочила маленькая рыжая собачонка. Натка подхватила ее на руки и скрылась в подъезде. Черт подери, подумала Степанида, она и вправду тут живет. Вот невезуха! Выждав немного, она поднялась на лифте на пятый этаж и нос к носу столкнулась с Наткой.
   — Привет! — удивленно протянула Натка. — Ты ко мне?
   — Нет, я в сорок вторую!
   — К тете Юле?
   — Да!
   — Ты ее знаешь?
   — Не знала бы, не пришла! — буркнула Степанида.
   — А чего ты злишься?
   — Я не злюсь. А ты где живешь?
   — Я в сорок первой, мы с тетей Юлей соседи.
   «Не было печали, черти накачали! — с тоской подумала Степанида. — Неужели ничего не выйдет? Неужели я не буду ходить сюда, в эту уютную квартиру, к этой милой женщине? Да почему, собственно? Какое мне дело до Натки?»
   — Ладно, Натка, пока! — сказала она и позвонила в дверь.
   Наташа пожала плечами и вошла в лифт.
   Юлия Арсеньевна сразу почувствовала, что что-то не так.
   — Что стряслось, Стеша?
   — Понимаете… Юлия Арсеньевна, вы Натку Истомину знаете?
   — Ну разумеется, она дочка моих соседей, а в чем дело? Ах, я, кажется, догадываюсь… Ты не хочешь, чтобы она знала, что ты у меня работаешь, так?
   — Так, — вспыхнула Степанида. — Она из нашего класса…
   — Хорошо, я Истоминым скажу, что ты просто по дружбе мне помогаешь. Да и то только, если спросят. Не волнуйся. Никто ничего не узнает.
   — Спасибо. Это здорово!
   Степанида вернулась домой страшно довольная и первым делом позвонила тете Липе, благо Матильды дома не было. Она поблагодарила тетю Липу, но та была чем-то занята, и разговор оказался коротким. Тогда Степанида позвонила Алке.
   — Ну что? — сразу спросила та.
   — Класс!
   — Рассказывай!
   — Ох, Алка, это такая тетка… Такая клевая, она мне и денежку платить будет, и еще французскому учить пообещала.
   — Бесплатно?
   — Ясное дело, бесплатно. Просто по ходу дела, пока я буду ей помогать. Как она выразилась — невзначай.
   — А она тебе голову не заморочит?
   — Нет, что ты… Видела бы ты, сколько у нее книг!
   — Так там от пылищи не продохнешь! — фыркнула Алка.
   — Дура ты!
   — Это я-то дура? А кто тебя надоумил тете Липе позвонить?
   — Это правда, — признала Степанида.
   — То-то же! Обзывается еще!
   — Ладно, Алка, это я так…
   — Ну, значит, все клево?
   — Клево-то клево, да не совсем.
   — Почему?
   — Потому что в соседней квартире Натка Истомина живет.
   — Прямо в соседней?
   — Да!
   — Подумаешь, большое дело! Не обязательно ей говорить, что ты там работаешь, можно сказать, что просто помогаешь…
   — Мне Юлия Арсеньевна то же самое сказала.
   — Вот видишь! Значит, все-таки все клево?
   — Все клево!

Глава III КАРТИНА СИСЛЕЯ

   Наконец Матильда отбыла на первые в жизни гастроли. Она страшно волновалась, была рассеянна и задумчива.
   — Степка, будь умницей и, пожалуйста, ничего не затевай!