Страница:
Все центральные газеты сообщили об очередном налете советской авиации на район Берлина:
"В ночь с 10 на 11 августа имел место новый налет советских самолетов на военные объекты в районе Берлина.
Сброшены зажигательные и фугасные бомбы большой силы. В Берлине вспыхнули большие пожары и наблюдались серьезные взрывы.
Все наши самолеты вернулись на свои базы, за исключением одного самолета, который разыскивается".
Четвертый налет на Берлин
Начальник штаба морской авиагруппы капитан Комаров долго не решался сделать запись в журнале боевых действий о потере экипажа старшего лейтенанта Фокина. Афанасий Иванович - опытный летчик, не из таких передряг выходил. Возможно, еще вернется на свой аэродром? Не хотелось верить в гибель его экипажа.
От размышлений Комарова отвлек телефонный звонок. В трубке послышался взволнованный голос дежурного с поста ВНОС:
- Со стороны Рижского залива курсом на Курессаре летят три "Юнкерса-восемьдесят восемь..."
"Видимо, будут бомбить уездный центр Сааремаа",- подумал Комаров.
Раздался звонок с соседнего поста ВНОС. Оттуда тоже поступило сообщение о трех немецких бомбардировщиках, но летевших, по мнению наблюдателя, на Кагул.
"Конечно же, к нам летят "юнкерсы",- сообразил Комаров и поспешил к Жаворонкову.
- Товарищ генерал, посты ВНОС засекли две группы немецких бомбардировщиков, идущих к нашему аэродрому,- доложил он.
Жаворонков вышел из подземного командного пункта, прислушался. Посты ВНОС находятся в нескольких десятках километров отсюда, и если Ю-88 летят на Кагул, то звук их моторов сейчас будет слышен.
Действительно, далекий завывающий гул донесся с юго-востока. Он быстро нарастал, и над лесом показались вражеские бомбардировщики.
- Появились, незваные! - усмехнулся генерал.- Все, теперь они нам покоя не дадут. Разузнали, откуда бомбят их столицу.
"Юнкерсы" летели на высоте около двух тысяч метров. Первый из них пошел по восточной кромке аэродрома, от него отделилось несколько темных точек. Взрывы последовали один за другим вдоль опушки леса. Гитлеровский летчик предполагал, что именно на границе поля аэродрома и леса спрятаны советские бомбардировщики, трижды бомбившие Берлин.
- Командира "чаек" ко мне! - приказал Жаворонков.
Майор Кудрявцев уже сам спешил к генералу, услышав гул вражеских бомбардировщиков.
- Видите, товарищ майор? - рукой показал Жаворонков на второй "юнкерс", заходивший на бомбометание с северной стороны аэродрома.- Отучите наглецов. Покажите, на что способны ваши "чайки".
- Есть, товарищ генерал! - козырнул Кудрявцев.
Над центром аэродрома повисли одна за другой две зеленые ракеты. Через несколько минут из леса выкатили три "чайки" и зарулили к взлетной полосе. К этому времени западную часть аэродрома уже бомбил третий "юнкерс". Фашистские бомбардировщики не стали делать повторных заходов на бомбардировку. Пока "чайки" взлетали, набирали высоту, их уже и след простыл.
По замыкающему Ю-88 открыла огонь одна из зенитных батарей, но тут же прекратила его: снаряды не доставали уходивший вражеский бомбардировщик.
Жаворонков обернулся к Комарову, сердито нахмурил брови.
- Спят, что ли, зенитчики? Предупредите их!
Комаров обещал сходить на зенитные батареи, поговорить с личным составом. Туда же он намеревался просить съездить и начальника политотдела Береговой обороны Балтийского района полкового комиссара Копнова.
Потерь от налета не было. Командир авиабазы майор Георгиади насчитал лишь пятнадцать воронок, которые уже заделывала аэродромная команда.
Первый налет немецких бомбардировщиков на Кагул можно считать разведкой. Теперь надо ожидать массированного удара. И этот удар может последовать в самое неподходящее время: при взлете или посадке ДБ-3. Зная время появления советских самолетов над Берлином, их скорость и разведав аэродром на Сааремаа, немцы могли с точностью до нескольких минут определить момент взлета и посадки. По логике выходило, что именно в 9 часов вечера и в 4 часа утра над Кагулом могли появиться эскадрильи немецких бомбардировщиков и истребителей. К тому же гитлеровское командование имело возможность выслать свои истребители на перехват ДБ-3 по маршруту полета.
Было над чем задуматься.
Жаворонков поделился своими опасениями с Преображенским.
- Да, отныне фашистские самолеты нам покоя не дадут,- согласился тот.- А вот как их обхитрить?
- Обхитрить?! - Жаворонков прищурил глаза, что-то прикидывая в уме.Обхитрить, говорите,- повторил он.- Что ж, давайте попробуем. А вдруг проведем, а?
Преображенский вопросительно поглядел на командующего. Ему не терпелось узнать, как это генерал хочет провести гитлеровских летчиков.
- Решение самое простое, Евгений Николаевич,- пояснил Жаворонков.Вылетать раньше или позднее. Сегодня вылетим на час раньше. Поглядим, что из этого получится.- Генерал усмехнулся: - Хитрость, правда, не ахти какая. Да на простоте, может, и легче провести самоуверенного врага. В общем, дайте распоряжение все перенести на час раньше. А я скажу об этом майору Щелкунову и капитану Тихонову. Сейчас еду туда...
По накатанной гравийной дороге, петляющей по лесу, Жаворонков поехал в Асте. В штабной землянке он собрал летчиков и штурманов армейской авиагруппы особого назначения и поставил им боевую задачу на бомбардировку Берлина. Уточнив порядок следования над морем и территорией врага, генерал сказал:
- Каждое ваше звено поведут летчики полковника Преображенского. Доверьтесь им, они прекрасно изучили весь маршрут от Сааремаа до Берлина. Ну а потом самостоятельно будете летать.
Летчики и штурманы армейской авиагруппы на опыте экипажей Преображенского уже знали, что ожидает их в пути. Третий налет показал, что противовоздушную оборону своей столицы гитлеровцы заметно усилили. А это значит - надо быть очень внимательным при подходе к цели и полете над ней. Бомбить следовало с высоты, близкой к потолку.
В свой первый налет на Берлин армейская авиагруппа направляла десять дальних бомбардировщиков. Полностью шла эскадрилья капитана Тихонова и три ДБ-3ф из группы майора Щелкунова: экипаж самого майора, капитана Крюкова и старшего лейтенанта Семенова. Остальные самолеты исправить пока не удалось: на ремонт требовалось время, и немалое.
К ужину Жаворонков вернулся в Кагул. В столовой было шумно. Летчики и штурманы шутили и смеялись, словно сейчас им предстоял не изнурительный и опасный полет на Берлин, а приятный отдых. Улыбался и Преображенский, хотя ему было и не до веселья. Из головы не выходили мысли о пропавшем экипаже старшего лейтенанта Фокина. Он прекрасно понимал, что потери неизбежны, ведь идет такая жестокая война, и все же никак не хотел смириться с этим.
Преображенский невольно посмотрел на соседний столик, за которым должен был сидеть Фокин. Место его свободно. Старшая официантка Элла даже положила столовый прибор и поставила холодную закуску, словно Афанасий Иванович вот-вот должен сесть за стол.
Преображенский одобрительно кивнул девушке. Элла подошла к нему.
- Он все равно прилетит! - воскликнула она.
В ее голосе чувствовалась неподдельная уверенность, и у полковника не хватило сил разуверить Эллу.
Неожиданно донесся гул моторов, низко пролетел самолет. В столовой воцарилась тишина. Откуда в воздухе мог появиться самолет? И чей он?! Наши только готовятся к вылету, а о вражеских оповестили бы посты ВНОС.
- Это он, он прилетел! - закричала Элла.- Он прилетел, Афанасий Иванович!..
Преображенский выскочил на улицу, прыгнул в кабину стоящей рядом полуторки и подтолкнул шофера:
- Гони на аэродром!
Когда они выскочили на зеленое поле, бомбардировщик уже катил по посадочной полосе. Да, это была машина Афанасия Фокина, Элла не ошиблась.
Едва спрыгнув на траву, Фокин попал в объятия командира полка,
- Афанасий, вы ли?!
- Я, я, товарищ полковник!
- А мы уж тут...
- Э-э, меня так быстро не похоронишь!
- Да откуда же вы?
- Оттуда,- Фокин показал на северо-восток.- Я не опоздал? - вдруг забеспокоился он. Преображенский не понял вопроса:
- Куда не опоздали?
- Да на Берлин.
Преображенский рассмеялся.
- Я так торопился, товарищ полковник. Боялся, без меня улетите,- говорил Фокин.- А машина в порядке. Только дозаправить ее. И бомбы подвесить. Да штурмана другого... Заболел мой. От перенапряжения, должно быть. В полете сознание потерял...
Подошел капитан Комаров.
- Что будем делать с ним, начальник штаба? - спросил Преображенский, показывая на Фокина.
- Все равно ведь не удержать его, Евгений Николаевич,- улыбнулся Комаров.
- Ладно, быть по-вашему, Афанасий. Летите! - согласился Преображенский.- А штурманом пойдет лейтенант Шевченко.- Он обернулся к Комарову, приказал: Срочно готовьте машину старшего лейтенанта к полету.
Подошла санитарная машина и увезла лейтенанта Швецова в госпиталь. Остальных членов экипажа Преображенский повез на полуторке в столовую.
- А теперь рассказывайте, где это вы так задержались,- потребовал он у Фокина.
- Да и рассказывать особо нечего. Заблудились и сели в районе Таллинна,замялся Фокин.
На счастье, они сели на учебный аэродром, в двух километрах от линии фронта. Убедившись, что самолет советский, командир оборонявшейся здесь части приказал отбуксировать ДБ-3 в тыл. Иначе артиллерия противника могла его расстрелять прямой наводкой.
Трактор долго тащил бомбардировщик по полям и лугам, пока тот не оказался на большой ровной поляне. Несколько часов пришлось ждать обещанного бензозаправщика из Таллинна. А когда самолет наконец был заправлен, Фокин взял курс на Сааремаа. Теперь он снова с боевыми друзьями.
Вылетали, как и было условлено, на час раньше. Капитан Каспин дал метеосводку с заметными улучшением погоды.
- Наконец-то расщедрился наш метеобог! - шутили штурманы.-Давно бы так, Каспин!
- Я тут ни при чем,- отмахивался метеоролог.- Просто центр циклона наконец сместился к востоку.
Взлетали звеньями, как и раньше, с интервалом пятнадцать минут. Задача та же: подольше воздействовать на Берлин. Поднялись все самолеты в Кагуле и Асте. Над морем они смыкались в строй и брали курс на Берлин.
Проводив взглядом последний самолет, скрывшийся за кромкой леса, Жаворонков спустился в подземный командный пункт. Тут же вошел Комаров, взволнованно доложил:
- Товарищ генерал, посты ВНОС сообщают о приближении шума моторов.
- Они! Летят! - вырвалось у Жаворонкова. Он посмотрел на часы: - Двадцать один ноль-ноль. Ничего не скажешь, пунктуальны!
Вначале появились "Мессершмитты-110". С небольшой высоты они открыли огонь из пушек и пулеметов, стремясь подавить зенитные батареи. Их сменила группа "Юнкерсов-88". Рев мощных моторов десятков бомбардировщиков смешался с раскатами взрывов бомб. Земля, казалось, заходила ходуном, точно ее встряхивала невидимая сила.
Первую группу немецких бомбардировщиков сменила вторая. И снова бесконечные взрывы.
Жаворонков позвонил в Асте. И там над аэродромом кружили Ю-88. "Быстро же они распознали, что и в Асте есть дальние бомбардировщики",- подумал он. Стало ясно, что тут действует вражеская агентура, о которой предупреждали и комендант Береговой обороны Балтийского района генерал Елисеев, и первый секретарь уездного комитета партии Муй.
Немецкие самолеты улетели из Кагула и Асте внезапно, как и появились. Жаворонкову сообщили результаты налета: несколько человек ранено, уничтожена одна "чайка", подожжены три хутора, пострадал аэродром. Майор Георгиади немедленно выслал аэродромную команду и технический состав засыпать воронки на аэродромном поле.
"Надо будет эвакуировать население из ближайших хуторов, чтобы не подвергать его риску попасть под бомбы",- подумал Жаворонков. Но главное - его беспокоило завтрашнее утро, когда ДБ-3 будут возвращаться из Берлина. Не надумают ли немецкие бомбардировщики нанести повторный удар?
Морозно. За бортом 44 градуса ниже нуля. Холод упорно пробивается за воротник мехового комбинезона, ледяной змейкой ползет по спине, леденит руки, добирается до ног, обутых в, казалось бы, теплые унты. Онемевшие, несмотря на меховые перчатки, пальцы плохо чувствуют рукоятки штурвала. К тому же мешают кислородные маски. Но без них задохнешься на такой высоте. А лететь еще несколько часов.
Военком эскадрильи старший политрук Васильев осмотрелся. Внизу, в просветах облаков,- Балтийское море.
Впереди по курсу - аэронавигационные огни бомбардировщика командира эскадрильи капитана Тихонова. За ним можно идти уверенно. Но скоро все должны разойтись, к Берлину пробиваться самостоятельно, так как одиночному самолету легче уйти из-под огня зенитных батарей.
Штурман лейтенант Фадеев объявил:
- Подходим к территории Германии. Сейчас справа откроется Штеттин.
И действительно, справа под крыльями смутно просматривалась огромная бухта, кое-где на берегу мелькали огоньки. "С маскировочкой у них плоховато,подумал Васильев - Надеются, что больше русские не прилетят. А мы вот тут, над ними. Будем скоро над Берлином..."
Тихонов огнями подал условный сигнал: "Идти к цели самостоятельно". И тут же перед самолетами встал частокол прожекторных лучей, а на их фоне отчетливо вырисовывались облачка разрывов зенитных снарядов.
Лучи суетливо обшаривали небо, стараясь нащупать приближающиеся бомбардировщики. Казалось, не пройти через них, не пройти между смертоносными, взбухающими, точно пузыри на воде от крупного дождя, разрывами снарядов. Невольно хотелось забраться повыше. Но выше нельзя. Стрелка высотомера показывала больше семи тысяч метров.
- Пробьемся, ребята...- Васильев хотел было подбодрить свой экипаж, но почувствовал, как что-то словно сдавило его горло: воздух не шел в легкие. "Неужели кончился кислород в баллонах? Не может быть. Перед вылетом сам проверял, все было в порядке". Глаза его впились в стрелку манометра. Она неуклонно скатывалась к нулевому делению. "Утечка!"
Васильев сбросил с правой руки меховую перчатку, пальцы быстро поползли вверх по медной трубке. Возможно, где-то произошло разъединение узла и еще можно спасти положение, подкрутив гайки. Но поджимные гайки были на месте. А вот чуть ниже их кончики пальцев резанула острая боль. Отдернул руку, и боль прекратилась. Понял: лопнула трубка, и из щели улетучивался кислород.
- Штурман, кислородная трубка приказала долго жить. Иду на снижение,сказал Васильев.
- И поскорее! Иначе задохнемся,- ответил Фадеев.
ДБ-3ф пошел вниз. На высоте четыре тысячи метров Васильев перевел машину в горизонтальный полет. Лететь на такой высоте, доступной для зениток и даже для аэростатов заграждения, очень опасно. Целесообразнее вернуться назад и сбросить бомбы на запасную цель - Штеттин или Данциг. Но ведь это первый их полет на Берлин! И потом, что подумают летчики эскадрильи, если их военком не дотянул до фашистской столицы всего каких-нибудь сто километров? Лично у Васильева сомнений не было: только вперед! Но у него еще есть члены экипажа, за жизнь которых он как летчик и командир в ответе.
- Виктор, что будем делать? - спросил он.
- Как что? На Берлин пойдем, на Берлин! - ответил Фадеев.- Авось не собьют...
- Костя Ковалев, как?
- На Берлин, товарищ старший политрук,- ответил стрелок-радист старший сержант Ковалев.- Не к лицу нам возвращаться.
- Спасибо, друзья! - проговорил Васильев, радуясь, что мнение экипажа едино: при любых условиях идти на фашистскую столицу.
Разрывы зенитных снарядов в основном появились вверху. Фашистские зенитчики не помышляли, что советский бомбардировщик пойдет так низко. Зато здесь, вокруг самолета, метались снопы лучей.
- Берлин! - наконец доложил Фадеев.- Выходим на цель...
Огромный город был как на ладони: светила яркая луна, и повсюду полыхали пожары - работа уже отбомбившихся экипажей.
Прямо по курсу вдруг появился продолговатый черный предмет. Васильев мгновенно потянул штурвал на себя: предмет проплыл под крыльями, едва не задев фюзеляж. "Чуть не наскочил на аэростат заграждения,- понял летчик.- Слава богу, пронесло!"
Но справа опять черное пятно. И слева! Они попали в сеть заграждения. Надо бы подняться выше, но кислорода нет, можно задохнуться.
- Штурман, цель скоро? - спросил Васильев.
- Сейчас, сейчас будет,- ответил Фадеев, видя, с каким мастерством командир увертывается от столкновения с аэростатами заграждения. К счастью, их освещала луна, иначе бы в темноте и не заметить эти громады.
- Цель!
- Поддай им, Виктор, жару! - крикнул Васильев.
- Сброс!
Знакомый скачок вверх облегченной машины. Бомбы сброшены. Теперь надо скорее выбраться из сети заграждения.
ДБ-3ф лег на обратный курс. И снова полчаса пришлось прорезать раскачивающийся световой забор, видеть над собой грозные шапки разрывов.
Наконец-то море. Сразу стало темно и тихо. Летчики почувствовали, насколько они устали. Но лететь еще долго.
Наступило утро. Впереди по курсу ширилась розовая полоса. Вот она уже охватила весь горизонт.
Прямо из воды медленно поднимался солнечный диск. Васильеву захотелось петь и кричать от радости. Они хорошо выполнили трудное задание - бомбили Берлин, и вот они уже почти дома.
- Поздравляю с первой победой, ребята! - сказал Васильев в микрофон штурману и стрелку-радисту.
- Спасибо, командир, и вас так же! Оставалось меньше часа лету. Потом долгожданный отдых. Только бы поспать...
И вдруг тревожная весть. Голос Ковалева дрогнул:
- Радиосообщение, товарищ старший политрук.
- Давай, Костя.
- "Большая группа авиации противника бомбит оба наших аэродрома, возможность вашей посадки на них сообщу дополнительно. Жаворонков".
- Вот те раз! - вырвалось у Васильева. Он посмотрел на бензомер: горючего хватит часа на полтора. Но давление масла падало, что означало его большой перерасход. Это опасно. Сколько времени придется кружить вокруг острова Сааремаа, пока вражеские бомбардировщики не улетят? Или сразу идти на запасной аэродром в Палдиски? Оба варианта оставляют желать лучшего.
Но через некоторое время Ковалев радостно сообщил:
- Товарищ старший политрук, получено "добро". "Авиация противника улетела. Посадку разрешаю. Жаворонков". Улетели фашистские стервятники!
Первый полет заканчивался благополучно.
ТАСС сообщил:
"В ночь с 11 на 12 августа имел место новый налет советских самолетов на военные объекты в районе Берлина.
Сброшены зажигательные и фугасные бомбы большой силы. В Берлине наблюдались пожары и взрывы.
Все наши самолеты вернулись на свои базы. Экипаж самолета, не возвратившегося из предыдущего полета, разыскан и возвратился на свою базу".
Дополнением к директиве ОКБ No 34 от 12 августа 1941 года, подписанной начальником штаба верховного главнокомандования вооруженных сил Германии фельдмаршалом Кейтелем, штабу группы армий "Север" предписывалось:
"Как только позволит обстановка, следует совместными усилиями соединений сухопутных войск, авиации и военно-морского флота ликвидировать военно-воздушные базы противника на островах Даго и Эзель. При этом особенно важно уничтожить вражеские аэродромы, с которых осуществляются воздушные налеты на Берлин. Координация проведения подготовительных мероприятий поручается командованию сухопутных войск".
УКАЗ
Президиума Верховного Совета СССР
о присвоении звания Героя Советского Союза
начальствующему составу Военно-Морского Флота
За образцовое выполнение боевых заданий Командования на фронте борьбы с германским фашизмом и проявленные при этом отвагу и геройство присвоить звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда":
1. Капитану Гречишникову Василию Алексеевичу
2. Капитану Ефремову Андрею Яковлевичу
3. Капитану Плоткину Михаилу Николаевичу
4. Полковнику Преображенскому Евгению Николаевичу
5. Капитану Хохлову Петру Ильичу
Председатель Президиума Верховного .. Совета СССР
М. Калинин
Секретарь Президиума Верховного Совета СССР
А. Горкин Москва, Кремль, 13 августа 1941 г.
УКАЗ
Президиума Верховного Совета СССР
о награждении орденами и медалями СССР
личного состава Военно-Морского Флота
За образцовое выполнение боевых заданий Командования на фронте борьбы с германским фашизмом и проявленные при этом доблесть и мужество наградить:
Орденом Ленина
1. Военинженера 2 ранга Баранова Георгия Герасимовича
2. Лейтенанта Дашковского Николая Федоровича
3. Лейтенанта Кравченко Алексея Филипповича
4. Старшину Кудряшова Михаила Михайловича
5. Лейтенанта Мильгунова Константина Александровича
6. Старшего лейтенанта Николаева Ивана Егоровича
7. Старшего лейтенанта Сергеева Николая Григорьевича
8. Старшего лейтенанта Серебрякова Ивана Григорьевича
9. Старшего лейтенанта Трычкова Петра Николаевича
10. Старшего лейтенанта Фокина Афанасия Ивановича
11. Лейтенанта Чубатенко Петра Яковлевича
12. Лейтенанта Шилова Василия Федоровича
Орденом Красного Знамени
1. Младшего лейтенанта Анисимова Григория Ивановича
2. Капитана Беляева Георгия Константиновича
3. Старшего лейтенанта Власова Александра Ивановича
4. Старшего лейтенанта Волкова Геннадия Павловича
5. Старшего лейтенанта Егельского Ивана Васильевича
6. Капитана Есина Евдокима Ефимовича
7. Генерал-лейтенанта авиации Жаворонкова Семена Федоровича
8. Младшего сержанта Калюшина Василия Ивановича
9. Сержанта Кротенко Владимира Макаровича
10. Сержанта Крылова Алексея Васильевича
11. Младшего сержанта Кулешова Георгия Михайловича
12. Старшину Лукичева Николая Александровича
13. Сержанта Никерина Александра Дмитриевича
14. Старшину Несмелова Дмитрия Михайловича
15. Лейтенанта Нечепоренко Тихона Ивановича
16. Старшину Петрова Виктора Васильевича
17. Старшего сержанта Рудакова Ивана Ивановича
18. Лейтенанта Семенова Матвея Потаповича
19. Старшину Титова Георгия Ефимовича
20. Краснофлотца Федосеева Михаила Степановича
21. Лейтенанта Шевченко Евгения Петровича
Орденом Красной Звезды
1. Краснофлотца Акимова Илью Константиновича
2. Младшего сержанта Аштапова Семена Яковлевича
3. Младшего сержанта Белова Владимира Владимировича
4. Сержанта Бондарева Евстихия Семеновича
5. Воентехника 1 ранга Власкина Константина Андреевича
6. Воентехника 2 ранга Герасименя Павла Савельевича
7. Воентехника 2 ранга Журбина Виктора Михайловича
8. Воентехника 2 ранга Калинина Александра Сергеевича
9. Старшину Колесниченко Алексея Николаевича
10. Краснофлотца Нянкина Ивана Афанасьевича
11. Старшего политрука Полякова Николая Федоровича
12. Воентехника 1 ранга Прусакова Николая Павловича
13. Краснофлотца Рачковского Виктора Павловича
14. Воентехника 2 ранга Серебрякова Геннадия Николаевича
15. Старшину Сидорова Владимира Федоровича
16. Воентехника 2 ранга Углова Александра Гавриловича
17. Лейтенанта Феофанова Николая Федоровича
18. Старшину Хренова Владимира Васильевича
19. Старшину Шевченко Федора Федоровича
20. Сержанта Элькина Соломона Ароновича
Медалью "За боевые заслуги"
1. Младшего сержанта Алганова Павла Тимофеевича
2. Воентехника 2 ранга Зубарева Виктора Филипповича
3. Воентехника 2 ранга Ковда Николая Ивановича
4. Воентехника 2 ранга Красин Бориса Григорьевича
5. Младшего сержанта Кузина Вячеслава Николаевича
6. Младшего сержанта Макарова Вадима Константиновича
7. Воентехника 2 ранга Михайлова Павла Михайловича
8. Младшего воентехника Марфенина Семена Александровича
9. Младшего воентехника Марчука Николая Мефодьевича
10. Младшего сержанта Резника Андрея Пантелеевича
11. Воентехника 2 ранга Солобанова Александра Николаевича
12. Краснофлотца Чудинова Михаила Михайловича
13. Младшего сержанта Шальгина Леонида Федоровича
14. Старшину Шарафутдинова Альмугдина Шарафутдиновича
Председатель Президиума Верховного Совета СССР
М. Калинин
Секретарь Президиума Верховного Совета СССР
А. Горкин Москва, Кремль, 13 августа 1941 г.
Особое задание
При каждом докладе в Ставке наркома ВМФ адмирала Кузнецова Верховный Главнокомандующий неизменно интересовался налетами авиагруппы особого назначения на Берлин.
Кузнецов сообщил, что в четвертом налете вместе с морской авиацией приняли участие девять ДБ-3ф дальнебомбардировочной авиации, десятый самолет вернулся с маршрута из-за неисправности шасси. Он вынужден был доложить, что пока в Асте прибыло лишь двенадцать машин из обещанных двадцати, причем изношенность двигателей у них очень большая.
Сталин нахмурился, что-то записал в блокноте. Сообщение наркома ВМФ вызвало у него неудовольствие. Кузнецов предвидел отрицательную реакцию Верховного Главнокомандующего, но скрывать от него состояние дел не хотел. Сталин не терпел, когда сглаживали острые углы при докладах, требовал точного освещения боевой обстановки, как бы горька она ни была, и плохо было тому, кто пытался смягчить положение. Он интуитивно угадывал это и сердито отчитывал, а иногда принимал и более строгие меры.
Кузнецов собрался уходить. Сталин движением руки задержал его. Спросил:
- Скажите, товарищ Кузнецов, бомбы какого калибра использует английская авиация при бомбардировке городов фашистской Германии, и в первую очередь Берлина?
"В ночь с 10 на 11 августа имел место новый налет советских самолетов на военные объекты в районе Берлина.
Сброшены зажигательные и фугасные бомбы большой силы. В Берлине вспыхнули большие пожары и наблюдались серьезные взрывы.
Все наши самолеты вернулись на свои базы, за исключением одного самолета, который разыскивается".
Четвертый налет на Берлин
Начальник штаба морской авиагруппы капитан Комаров долго не решался сделать запись в журнале боевых действий о потере экипажа старшего лейтенанта Фокина. Афанасий Иванович - опытный летчик, не из таких передряг выходил. Возможно, еще вернется на свой аэродром? Не хотелось верить в гибель его экипажа.
От размышлений Комарова отвлек телефонный звонок. В трубке послышался взволнованный голос дежурного с поста ВНОС:
- Со стороны Рижского залива курсом на Курессаре летят три "Юнкерса-восемьдесят восемь..."
"Видимо, будут бомбить уездный центр Сааремаа",- подумал Комаров.
Раздался звонок с соседнего поста ВНОС. Оттуда тоже поступило сообщение о трех немецких бомбардировщиках, но летевших, по мнению наблюдателя, на Кагул.
"Конечно же, к нам летят "юнкерсы",- сообразил Комаров и поспешил к Жаворонкову.
- Товарищ генерал, посты ВНОС засекли две группы немецких бомбардировщиков, идущих к нашему аэродрому,- доложил он.
Жаворонков вышел из подземного командного пункта, прислушался. Посты ВНОС находятся в нескольких десятках километров отсюда, и если Ю-88 летят на Кагул, то звук их моторов сейчас будет слышен.
Действительно, далекий завывающий гул донесся с юго-востока. Он быстро нарастал, и над лесом показались вражеские бомбардировщики.
- Появились, незваные! - усмехнулся генерал.- Все, теперь они нам покоя не дадут. Разузнали, откуда бомбят их столицу.
"Юнкерсы" летели на высоте около двух тысяч метров. Первый из них пошел по восточной кромке аэродрома, от него отделилось несколько темных точек. Взрывы последовали один за другим вдоль опушки леса. Гитлеровский летчик предполагал, что именно на границе поля аэродрома и леса спрятаны советские бомбардировщики, трижды бомбившие Берлин.
- Командира "чаек" ко мне! - приказал Жаворонков.
Майор Кудрявцев уже сам спешил к генералу, услышав гул вражеских бомбардировщиков.
- Видите, товарищ майор? - рукой показал Жаворонков на второй "юнкерс", заходивший на бомбометание с северной стороны аэродрома.- Отучите наглецов. Покажите, на что способны ваши "чайки".
- Есть, товарищ генерал! - козырнул Кудрявцев.
Над центром аэродрома повисли одна за другой две зеленые ракеты. Через несколько минут из леса выкатили три "чайки" и зарулили к взлетной полосе. К этому времени западную часть аэродрома уже бомбил третий "юнкерс". Фашистские бомбардировщики не стали делать повторных заходов на бомбардировку. Пока "чайки" взлетали, набирали высоту, их уже и след простыл.
По замыкающему Ю-88 открыла огонь одна из зенитных батарей, но тут же прекратила его: снаряды не доставали уходивший вражеский бомбардировщик.
Жаворонков обернулся к Комарову, сердито нахмурил брови.
- Спят, что ли, зенитчики? Предупредите их!
Комаров обещал сходить на зенитные батареи, поговорить с личным составом. Туда же он намеревался просить съездить и начальника политотдела Береговой обороны Балтийского района полкового комиссара Копнова.
Потерь от налета не было. Командир авиабазы майор Георгиади насчитал лишь пятнадцать воронок, которые уже заделывала аэродромная команда.
Первый налет немецких бомбардировщиков на Кагул можно считать разведкой. Теперь надо ожидать массированного удара. И этот удар может последовать в самое неподходящее время: при взлете или посадке ДБ-3. Зная время появления советских самолетов над Берлином, их скорость и разведав аэродром на Сааремаа, немцы могли с точностью до нескольких минут определить момент взлета и посадки. По логике выходило, что именно в 9 часов вечера и в 4 часа утра над Кагулом могли появиться эскадрильи немецких бомбардировщиков и истребителей. К тому же гитлеровское командование имело возможность выслать свои истребители на перехват ДБ-3 по маршруту полета.
Было над чем задуматься.
Жаворонков поделился своими опасениями с Преображенским.
- Да, отныне фашистские самолеты нам покоя не дадут,- согласился тот.- А вот как их обхитрить?
- Обхитрить?! - Жаворонков прищурил глаза, что-то прикидывая в уме.Обхитрить, говорите,- повторил он.- Что ж, давайте попробуем. А вдруг проведем, а?
Преображенский вопросительно поглядел на командующего. Ему не терпелось узнать, как это генерал хочет провести гитлеровских летчиков.
- Решение самое простое, Евгений Николаевич,- пояснил Жаворонков.Вылетать раньше или позднее. Сегодня вылетим на час раньше. Поглядим, что из этого получится.- Генерал усмехнулся: - Хитрость, правда, не ахти какая. Да на простоте, может, и легче провести самоуверенного врага. В общем, дайте распоряжение все перенести на час раньше. А я скажу об этом майору Щелкунову и капитану Тихонову. Сейчас еду туда...
По накатанной гравийной дороге, петляющей по лесу, Жаворонков поехал в Асте. В штабной землянке он собрал летчиков и штурманов армейской авиагруппы особого назначения и поставил им боевую задачу на бомбардировку Берлина. Уточнив порядок следования над морем и территорией врага, генерал сказал:
- Каждое ваше звено поведут летчики полковника Преображенского. Доверьтесь им, они прекрасно изучили весь маршрут от Сааремаа до Берлина. Ну а потом самостоятельно будете летать.
Летчики и штурманы армейской авиагруппы на опыте экипажей Преображенского уже знали, что ожидает их в пути. Третий налет показал, что противовоздушную оборону своей столицы гитлеровцы заметно усилили. А это значит - надо быть очень внимательным при подходе к цели и полете над ней. Бомбить следовало с высоты, близкой к потолку.
В свой первый налет на Берлин армейская авиагруппа направляла десять дальних бомбардировщиков. Полностью шла эскадрилья капитана Тихонова и три ДБ-3ф из группы майора Щелкунова: экипаж самого майора, капитана Крюкова и старшего лейтенанта Семенова. Остальные самолеты исправить пока не удалось: на ремонт требовалось время, и немалое.
К ужину Жаворонков вернулся в Кагул. В столовой было шумно. Летчики и штурманы шутили и смеялись, словно сейчас им предстоял не изнурительный и опасный полет на Берлин, а приятный отдых. Улыбался и Преображенский, хотя ему было и не до веселья. Из головы не выходили мысли о пропавшем экипаже старшего лейтенанта Фокина. Он прекрасно понимал, что потери неизбежны, ведь идет такая жестокая война, и все же никак не хотел смириться с этим.
Преображенский невольно посмотрел на соседний столик, за которым должен был сидеть Фокин. Место его свободно. Старшая официантка Элла даже положила столовый прибор и поставила холодную закуску, словно Афанасий Иванович вот-вот должен сесть за стол.
Преображенский одобрительно кивнул девушке. Элла подошла к нему.
- Он все равно прилетит! - воскликнула она.
В ее голосе чувствовалась неподдельная уверенность, и у полковника не хватило сил разуверить Эллу.
Неожиданно донесся гул моторов, низко пролетел самолет. В столовой воцарилась тишина. Откуда в воздухе мог появиться самолет? И чей он?! Наши только готовятся к вылету, а о вражеских оповестили бы посты ВНОС.
- Это он, он прилетел! - закричала Элла.- Он прилетел, Афанасий Иванович!..
Преображенский выскочил на улицу, прыгнул в кабину стоящей рядом полуторки и подтолкнул шофера:
- Гони на аэродром!
Когда они выскочили на зеленое поле, бомбардировщик уже катил по посадочной полосе. Да, это была машина Афанасия Фокина, Элла не ошиблась.
Едва спрыгнув на траву, Фокин попал в объятия командира полка,
- Афанасий, вы ли?!
- Я, я, товарищ полковник!
- А мы уж тут...
- Э-э, меня так быстро не похоронишь!
- Да откуда же вы?
- Оттуда,- Фокин показал на северо-восток.- Я не опоздал? - вдруг забеспокоился он. Преображенский не понял вопроса:
- Куда не опоздали?
- Да на Берлин.
Преображенский рассмеялся.
- Я так торопился, товарищ полковник. Боялся, без меня улетите,- говорил Фокин.- А машина в порядке. Только дозаправить ее. И бомбы подвесить. Да штурмана другого... Заболел мой. От перенапряжения, должно быть. В полете сознание потерял...
Подошел капитан Комаров.
- Что будем делать с ним, начальник штаба? - спросил Преображенский, показывая на Фокина.
- Все равно ведь не удержать его, Евгений Николаевич,- улыбнулся Комаров.
- Ладно, быть по-вашему, Афанасий. Летите! - согласился Преображенский.- А штурманом пойдет лейтенант Шевченко.- Он обернулся к Комарову, приказал: Срочно готовьте машину старшего лейтенанта к полету.
Подошла санитарная машина и увезла лейтенанта Швецова в госпиталь. Остальных членов экипажа Преображенский повез на полуторке в столовую.
- А теперь рассказывайте, где это вы так задержались,- потребовал он у Фокина.
- Да и рассказывать особо нечего. Заблудились и сели в районе Таллинна,замялся Фокин.
На счастье, они сели на учебный аэродром, в двух километрах от линии фронта. Убедившись, что самолет советский, командир оборонявшейся здесь части приказал отбуксировать ДБ-3 в тыл. Иначе артиллерия противника могла его расстрелять прямой наводкой.
Трактор долго тащил бомбардировщик по полям и лугам, пока тот не оказался на большой ровной поляне. Несколько часов пришлось ждать обещанного бензозаправщика из Таллинна. А когда самолет наконец был заправлен, Фокин взял курс на Сааремаа. Теперь он снова с боевыми друзьями.
Вылетали, как и было условлено, на час раньше. Капитан Каспин дал метеосводку с заметными улучшением погоды.
- Наконец-то расщедрился наш метеобог! - шутили штурманы.-Давно бы так, Каспин!
- Я тут ни при чем,- отмахивался метеоролог.- Просто центр циклона наконец сместился к востоку.
Взлетали звеньями, как и раньше, с интервалом пятнадцать минут. Задача та же: подольше воздействовать на Берлин. Поднялись все самолеты в Кагуле и Асте. Над морем они смыкались в строй и брали курс на Берлин.
Проводив взглядом последний самолет, скрывшийся за кромкой леса, Жаворонков спустился в подземный командный пункт. Тут же вошел Комаров, взволнованно доложил:
- Товарищ генерал, посты ВНОС сообщают о приближении шума моторов.
- Они! Летят! - вырвалось у Жаворонкова. Он посмотрел на часы: - Двадцать один ноль-ноль. Ничего не скажешь, пунктуальны!
Вначале появились "Мессершмитты-110". С небольшой высоты они открыли огонь из пушек и пулеметов, стремясь подавить зенитные батареи. Их сменила группа "Юнкерсов-88". Рев мощных моторов десятков бомбардировщиков смешался с раскатами взрывов бомб. Земля, казалось, заходила ходуном, точно ее встряхивала невидимая сила.
Первую группу немецких бомбардировщиков сменила вторая. И снова бесконечные взрывы.
Жаворонков позвонил в Асте. И там над аэродромом кружили Ю-88. "Быстро же они распознали, что и в Асте есть дальние бомбардировщики",- подумал он. Стало ясно, что тут действует вражеская агентура, о которой предупреждали и комендант Береговой обороны Балтийского района генерал Елисеев, и первый секретарь уездного комитета партии Муй.
Немецкие самолеты улетели из Кагула и Асте внезапно, как и появились. Жаворонкову сообщили результаты налета: несколько человек ранено, уничтожена одна "чайка", подожжены три хутора, пострадал аэродром. Майор Георгиади немедленно выслал аэродромную команду и технический состав засыпать воронки на аэродромном поле.
"Надо будет эвакуировать население из ближайших хуторов, чтобы не подвергать его риску попасть под бомбы",- подумал Жаворонков. Но главное - его беспокоило завтрашнее утро, когда ДБ-3 будут возвращаться из Берлина. Не надумают ли немецкие бомбардировщики нанести повторный удар?
Морозно. За бортом 44 градуса ниже нуля. Холод упорно пробивается за воротник мехового комбинезона, ледяной змейкой ползет по спине, леденит руки, добирается до ног, обутых в, казалось бы, теплые унты. Онемевшие, несмотря на меховые перчатки, пальцы плохо чувствуют рукоятки штурвала. К тому же мешают кислородные маски. Но без них задохнешься на такой высоте. А лететь еще несколько часов.
Военком эскадрильи старший политрук Васильев осмотрелся. Внизу, в просветах облаков,- Балтийское море.
Впереди по курсу - аэронавигационные огни бомбардировщика командира эскадрильи капитана Тихонова. За ним можно идти уверенно. Но скоро все должны разойтись, к Берлину пробиваться самостоятельно, так как одиночному самолету легче уйти из-под огня зенитных батарей.
Штурман лейтенант Фадеев объявил:
- Подходим к территории Германии. Сейчас справа откроется Штеттин.
И действительно, справа под крыльями смутно просматривалась огромная бухта, кое-где на берегу мелькали огоньки. "С маскировочкой у них плоховато,подумал Васильев - Надеются, что больше русские не прилетят. А мы вот тут, над ними. Будем скоро над Берлином..."
Тихонов огнями подал условный сигнал: "Идти к цели самостоятельно". И тут же перед самолетами встал частокол прожекторных лучей, а на их фоне отчетливо вырисовывались облачка разрывов зенитных снарядов.
Лучи суетливо обшаривали небо, стараясь нащупать приближающиеся бомбардировщики. Казалось, не пройти через них, не пройти между смертоносными, взбухающими, точно пузыри на воде от крупного дождя, разрывами снарядов. Невольно хотелось забраться повыше. Но выше нельзя. Стрелка высотомера показывала больше семи тысяч метров.
- Пробьемся, ребята...- Васильев хотел было подбодрить свой экипаж, но почувствовал, как что-то словно сдавило его горло: воздух не шел в легкие. "Неужели кончился кислород в баллонах? Не может быть. Перед вылетом сам проверял, все было в порядке". Глаза его впились в стрелку манометра. Она неуклонно скатывалась к нулевому делению. "Утечка!"
Васильев сбросил с правой руки меховую перчатку, пальцы быстро поползли вверх по медной трубке. Возможно, где-то произошло разъединение узла и еще можно спасти положение, подкрутив гайки. Но поджимные гайки были на месте. А вот чуть ниже их кончики пальцев резанула острая боль. Отдернул руку, и боль прекратилась. Понял: лопнула трубка, и из щели улетучивался кислород.
- Штурман, кислородная трубка приказала долго жить. Иду на снижение,сказал Васильев.
- И поскорее! Иначе задохнемся,- ответил Фадеев.
ДБ-3ф пошел вниз. На высоте четыре тысячи метров Васильев перевел машину в горизонтальный полет. Лететь на такой высоте, доступной для зениток и даже для аэростатов заграждения, очень опасно. Целесообразнее вернуться назад и сбросить бомбы на запасную цель - Штеттин или Данциг. Но ведь это первый их полет на Берлин! И потом, что подумают летчики эскадрильи, если их военком не дотянул до фашистской столицы всего каких-нибудь сто километров? Лично у Васильева сомнений не было: только вперед! Но у него еще есть члены экипажа, за жизнь которых он как летчик и командир в ответе.
- Виктор, что будем делать? - спросил он.
- Как что? На Берлин пойдем, на Берлин! - ответил Фадеев.- Авось не собьют...
- Костя Ковалев, как?
- На Берлин, товарищ старший политрук,- ответил стрелок-радист старший сержант Ковалев.- Не к лицу нам возвращаться.
- Спасибо, друзья! - проговорил Васильев, радуясь, что мнение экипажа едино: при любых условиях идти на фашистскую столицу.
Разрывы зенитных снарядов в основном появились вверху. Фашистские зенитчики не помышляли, что советский бомбардировщик пойдет так низко. Зато здесь, вокруг самолета, метались снопы лучей.
- Берлин! - наконец доложил Фадеев.- Выходим на цель...
Огромный город был как на ладони: светила яркая луна, и повсюду полыхали пожары - работа уже отбомбившихся экипажей.
Прямо по курсу вдруг появился продолговатый черный предмет. Васильев мгновенно потянул штурвал на себя: предмет проплыл под крыльями, едва не задев фюзеляж. "Чуть не наскочил на аэростат заграждения,- понял летчик.- Слава богу, пронесло!"
Но справа опять черное пятно. И слева! Они попали в сеть заграждения. Надо бы подняться выше, но кислорода нет, можно задохнуться.
- Штурман, цель скоро? - спросил Васильев.
- Сейчас, сейчас будет,- ответил Фадеев, видя, с каким мастерством командир увертывается от столкновения с аэростатами заграждения. К счастью, их освещала луна, иначе бы в темноте и не заметить эти громады.
- Цель!
- Поддай им, Виктор, жару! - крикнул Васильев.
- Сброс!
Знакомый скачок вверх облегченной машины. Бомбы сброшены. Теперь надо скорее выбраться из сети заграждения.
ДБ-3ф лег на обратный курс. И снова полчаса пришлось прорезать раскачивающийся световой забор, видеть над собой грозные шапки разрывов.
Наконец-то море. Сразу стало темно и тихо. Летчики почувствовали, насколько они устали. Но лететь еще долго.
Наступило утро. Впереди по курсу ширилась розовая полоса. Вот она уже охватила весь горизонт.
Прямо из воды медленно поднимался солнечный диск. Васильеву захотелось петь и кричать от радости. Они хорошо выполнили трудное задание - бомбили Берлин, и вот они уже почти дома.
- Поздравляю с первой победой, ребята! - сказал Васильев в микрофон штурману и стрелку-радисту.
- Спасибо, командир, и вас так же! Оставалось меньше часа лету. Потом долгожданный отдых. Только бы поспать...
И вдруг тревожная весть. Голос Ковалева дрогнул:
- Радиосообщение, товарищ старший политрук.
- Давай, Костя.
- "Большая группа авиации противника бомбит оба наших аэродрома, возможность вашей посадки на них сообщу дополнительно. Жаворонков".
- Вот те раз! - вырвалось у Васильева. Он посмотрел на бензомер: горючего хватит часа на полтора. Но давление масла падало, что означало его большой перерасход. Это опасно. Сколько времени придется кружить вокруг острова Сааремаа, пока вражеские бомбардировщики не улетят? Или сразу идти на запасной аэродром в Палдиски? Оба варианта оставляют желать лучшего.
Но через некоторое время Ковалев радостно сообщил:
- Товарищ старший политрук, получено "добро". "Авиация противника улетела. Посадку разрешаю. Жаворонков". Улетели фашистские стервятники!
Первый полет заканчивался благополучно.
ТАСС сообщил:
"В ночь с 11 на 12 августа имел место новый налет советских самолетов на военные объекты в районе Берлина.
Сброшены зажигательные и фугасные бомбы большой силы. В Берлине наблюдались пожары и взрывы.
Все наши самолеты вернулись на свои базы. Экипаж самолета, не возвратившегося из предыдущего полета, разыскан и возвратился на свою базу".
Дополнением к директиве ОКБ No 34 от 12 августа 1941 года, подписанной начальником штаба верховного главнокомандования вооруженных сил Германии фельдмаршалом Кейтелем, штабу группы армий "Север" предписывалось:
"Как только позволит обстановка, следует совместными усилиями соединений сухопутных войск, авиации и военно-морского флота ликвидировать военно-воздушные базы противника на островах Даго и Эзель. При этом особенно важно уничтожить вражеские аэродромы, с которых осуществляются воздушные налеты на Берлин. Координация проведения подготовительных мероприятий поручается командованию сухопутных войск".
УКАЗ
Президиума Верховного Совета СССР
о присвоении звания Героя Советского Союза
начальствующему составу Военно-Морского Флота
За образцовое выполнение боевых заданий Командования на фронте борьбы с германским фашизмом и проявленные при этом отвагу и геройство присвоить звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда":
1. Капитану Гречишникову Василию Алексеевичу
2. Капитану Ефремову Андрею Яковлевичу
3. Капитану Плоткину Михаилу Николаевичу
4. Полковнику Преображенскому Евгению Николаевичу
5. Капитану Хохлову Петру Ильичу
Председатель Президиума Верховного .. Совета СССР
М. Калинин
Секретарь Президиума Верховного Совета СССР
А. Горкин Москва, Кремль, 13 августа 1941 г.
УКАЗ
Президиума Верховного Совета СССР
о награждении орденами и медалями СССР
личного состава Военно-Морского Флота
За образцовое выполнение боевых заданий Командования на фронте борьбы с германским фашизмом и проявленные при этом доблесть и мужество наградить:
Орденом Ленина
1. Военинженера 2 ранга Баранова Георгия Герасимовича
2. Лейтенанта Дашковского Николая Федоровича
3. Лейтенанта Кравченко Алексея Филипповича
4. Старшину Кудряшова Михаила Михайловича
5. Лейтенанта Мильгунова Константина Александровича
6. Старшего лейтенанта Николаева Ивана Егоровича
7. Старшего лейтенанта Сергеева Николая Григорьевича
8. Старшего лейтенанта Серебрякова Ивана Григорьевича
9. Старшего лейтенанта Трычкова Петра Николаевича
10. Старшего лейтенанта Фокина Афанасия Ивановича
11. Лейтенанта Чубатенко Петра Яковлевича
12. Лейтенанта Шилова Василия Федоровича
Орденом Красного Знамени
1. Младшего лейтенанта Анисимова Григория Ивановича
2. Капитана Беляева Георгия Константиновича
3. Старшего лейтенанта Власова Александра Ивановича
4. Старшего лейтенанта Волкова Геннадия Павловича
5. Старшего лейтенанта Егельского Ивана Васильевича
6. Капитана Есина Евдокима Ефимовича
7. Генерал-лейтенанта авиации Жаворонкова Семена Федоровича
8. Младшего сержанта Калюшина Василия Ивановича
9. Сержанта Кротенко Владимира Макаровича
10. Сержанта Крылова Алексея Васильевича
11. Младшего сержанта Кулешова Георгия Михайловича
12. Старшину Лукичева Николая Александровича
13. Сержанта Никерина Александра Дмитриевича
14. Старшину Несмелова Дмитрия Михайловича
15. Лейтенанта Нечепоренко Тихона Ивановича
16. Старшину Петрова Виктора Васильевича
17. Старшего сержанта Рудакова Ивана Ивановича
18. Лейтенанта Семенова Матвея Потаповича
19. Старшину Титова Георгия Ефимовича
20. Краснофлотца Федосеева Михаила Степановича
21. Лейтенанта Шевченко Евгения Петровича
Орденом Красной Звезды
1. Краснофлотца Акимова Илью Константиновича
2. Младшего сержанта Аштапова Семена Яковлевича
3. Младшего сержанта Белова Владимира Владимировича
4. Сержанта Бондарева Евстихия Семеновича
5. Воентехника 1 ранга Власкина Константина Андреевича
6. Воентехника 2 ранга Герасименя Павла Савельевича
7. Воентехника 2 ранга Журбина Виктора Михайловича
8. Воентехника 2 ранга Калинина Александра Сергеевича
9. Старшину Колесниченко Алексея Николаевича
10. Краснофлотца Нянкина Ивана Афанасьевича
11. Старшего политрука Полякова Николая Федоровича
12. Воентехника 1 ранга Прусакова Николая Павловича
13. Краснофлотца Рачковского Виктора Павловича
14. Воентехника 2 ранга Серебрякова Геннадия Николаевича
15. Старшину Сидорова Владимира Федоровича
16. Воентехника 2 ранга Углова Александра Гавриловича
17. Лейтенанта Феофанова Николая Федоровича
18. Старшину Хренова Владимира Васильевича
19. Старшину Шевченко Федора Федоровича
20. Сержанта Элькина Соломона Ароновича
Медалью "За боевые заслуги"
1. Младшего сержанта Алганова Павла Тимофеевича
2. Воентехника 2 ранга Зубарева Виктора Филипповича
3. Воентехника 2 ранга Ковда Николая Ивановича
4. Воентехника 2 ранга Красин Бориса Григорьевича
5. Младшего сержанта Кузина Вячеслава Николаевича
6. Младшего сержанта Макарова Вадима Константиновича
7. Воентехника 2 ранга Михайлова Павла Михайловича
8. Младшего воентехника Марфенина Семена Александровича
9. Младшего воентехника Марчука Николая Мефодьевича
10. Младшего сержанта Резника Андрея Пантелеевича
11. Воентехника 2 ранга Солобанова Александра Николаевича
12. Краснофлотца Чудинова Михаила Михайловича
13. Младшего сержанта Шальгина Леонида Федоровича
14. Старшину Шарафутдинова Альмугдина Шарафутдиновича
Председатель Президиума Верховного Совета СССР
М. Калинин
Секретарь Президиума Верховного Совета СССР
А. Горкин Москва, Кремль, 13 августа 1941 г.
Особое задание
При каждом докладе в Ставке наркома ВМФ адмирала Кузнецова Верховный Главнокомандующий неизменно интересовался налетами авиагруппы особого назначения на Берлин.
Кузнецов сообщил, что в четвертом налете вместе с морской авиацией приняли участие девять ДБ-3ф дальнебомбардировочной авиации, десятый самолет вернулся с маршрута из-за неисправности шасси. Он вынужден был доложить, что пока в Асте прибыло лишь двенадцать машин из обещанных двадцати, причем изношенность двигателей у них очень большая.
Сталин нахмурился, что-то записал в блокноте. Сообщение наркома ВМФ вызвало у него неудовольствие. Кузнецов предвидел отрицательную реакцию Верховного Главнокомандующего, но скрывать от него состояние дел не хотел. Сталин не терпел, когда сглаживали острые углы при докладах, требовал точного освещения боевой обстановки, как бы горька она ни была, и плохо было тому, кто пытался смягчить положение. Он интуитивно угадывал это и сердито отчитывал, а иногда принимал и более строгие меры.
Кузнецов собрался уходить. Сталин движением руки задержал его. Спросил:
- Скажите, товарищ Кузнецов, бомбы какого калибра использует английская авиация при бомбардировке городов фашистской Германии, и в первую очередь Берлина?