Эльнур Фомич, оценив внешние данные и природное очарование Никиты, пригласил его к себе для важного разговора. Из кабинета управляющего Шерер вышел в наилучшем расположении духа. На горизонте нарисовался "алмазный дым" – Эля Гаврилова. Для знакомства с ней Негоняйко-Наливайко привез Шерера в Канны. Однако на кинофестивале молодому человеку не повезло. Все внимание мадмуазель Гавриловой было приковано к одному перспективному молодому актеру. Того продюсерский центр специально заслал сопровождать Элю. Ее отец был в списке потенциальных спонсоров картины. Актер всеми возможными способами оттирал Никиту от Гавриловой. В Каннах отношения не сложились.
Раззадоренный неудачей, Шерер не сдался. По возвращении на родину он рвался к успеху. Разбив машину Гавриловой, он обеспечил "случайное знакомство" и пустил в ход все отработанные уловки покорения женских сердец. Обратив внимание на то, что девушка не очень-то любит родителей, он стал намекать, что они не одобрят отношений с бывшим спортсменом, у которого в жизни весьма туманные перспективы. Узнав, что брат Гавриловой придерживается нетрадиционной ориентации, Шерер спровоцировал Элю на дикую сцену ревности. Когда девушка поделилась с ним откровениями о пришельцах из иных миров – Никита ее горячо поддержал. Нашел уфологическое общество, прикинулся страстным искателем контактов с инопланетянами и ввел Гаврилову в круг единомышленников, где ее никто не считал сумасшедшей. В результате Эля влюбилась в Никиту до потери памяти. Первая часть плана Эльнура Фомича была успешно исполнена.
Вторую часть подсказала, как ни странно, сама Эля. Ненавидевшая своих родных девушка предложила Никите убить их всех, продать свою долю "Оргсинтеза" и уехать в далекие теплые страны. Особенно ее привлекала Мексика. Там, в горах, по ее словам, располагалась постоянно действующая космическая база посланцев с Кинкоса. Шерер не поверил своим ушам! Перед ним открылся путь к свободе. Никита стал верным соратником жены в деле уничтожения ее родных. Тем более, он сам возненавидел откровенно презиравших его родителей Эли. Именно об этой фазе их отношений Марго сказала: "Они были как Бонни и Клайд". Но одно дело решить, и совсем другое – исполнить. Начинающие киллеры не нашли ничего лучше, как использовать в качестве "инструкции" один из романов Инги Вербицкой. Эля устроилась лаборанткой в пчеловодческое ПТУ, где украла пчелиный рой и цианистый калий. Причем яд она взяла просто так, на всякий случай. Никита раздобыл противопехотную мину, гадюку купили на птичьем рынке. Естественно, из этого ничего не вышло. А Эльнур Фомич сообразил, что Никита сговорился со своей полоумной женой. У Негоняйко-Наливайко начинается настоящая паника. В этот момент судьба пришла ему на помощь. Эля решила помочь своим друзьям-уфологам…
Никита решил устранить Кристину Федоровну по рецепту "Идеального убийства № 7". Тем более что цианистый калий лежал и ждал своего часа. Шерер принес теще халявную дозу. Та, не чувствуя опасности, дрожащими руками тут же сделала на зеркале две дорожки и спустя секунду упала на пол, хватаясь руками за горло. Никита, подождав пока Кристина Федоровна отойдет в мир иной, спокойно поменял зеркало, на другое, с которого сам час назад затянул "дорожку". Ни у кого не возникло и тени сомнений. Старая наркоманка умерла от передозировки.
Следующая жертва – Шурик, брат Эли – "Идеальное убийство № 13", один из самых оригинальных плодов не совсем здоровой фантазии Инги Вербицкой. Никита замечает, что Шурик Гаврилов отчаянно пытается добиться благосклонности Гриши. Гриша – бисексуал, в его жизни гетеро – и гомосексуальные увлечения возникают "по обстоятельствам". Никита, позаботившись, чтобы Шурик Гаврилов это слышал, предложил Грише прокатиться на Большой риф в Австралию. Шерер недвусмысленно намекнул, что это будет романтическое путешествие за его счет. Гриша мгновенно согласился. Гаврилов-младший в ярости. Шурик явился к Никите со скандалом, угрожая все рассказать Леониду Аркадьевичу Гаврилову. Шерер притворился испуганным и попросил молчать. Довольный Шурик потребовал, чтобы Никита опоздал в аэропорт… Гриша уже не захочет отказываться от халявной поездки, а Гаврилов-младший поедет вместо Шерера. Тот на это и рассчитывал. По сюжету Инги Вербицкой, надо намазать дайверское снаряжение Шурика кровяным экстрактом. Но где его добыть? Пытаясь получить хоть какую-нибудь информацию, Шерер знакомится с Сержем Вербицким. За экстрактом приходится лететь аж в Лондон! А чтобы не вызвать у мужа писательницы никаких подозрений, Никита сочиняет историю про канодром и бега за искусственным зайцем. Шурик улетел, увозя в сумке костюм, акваланг, маску, ласты, буквально пропитанные ферментами крови: Акул в Тасмановом море больше, чем где-либо. Гаврилов-младший обречен.
Теперь самое сложное – убить Леонида Аркадьевича Гаврилова. Здесь Шерер столкнулся с трудностями. Во-первых, тесть запретил охране пускать зятя на порог. Во-вторых, эта самая охрана всегда неподалеку. Никита ищет способы пробраться в дом незамеченным и выйти оттуда невредимым. Как-то вечером он заметил, что экономка Люся проводит через черный ход в свою комнату какого-то мужчину… Шерер решил очаровать Люсю, назначить ей свидание в ее комнате, усыпить даму, сделать черное дело и уйти. Но влюбленная Люся верна своему Косулину. Тогда Никита стал следить за профессором. Он познакомился с этим "породистым" мужчиной, узнал о его любви к живописи, понял причину интереса к невзрачной старой деве Люсе Шиловой. Шерер прямо предложил Косулину убить Гаврилова. За это пообещал по вступлении в права наследования подарить всю коллекцию картин Леонида Андреевича. Косулин согласился. – Стоп, – прервал рассказ Домовой. – Теперь пусть вот этот кенар поет! Ластик, отпусти!
Питбуль заворчал и нехотя выпустил добычу. Бекетов тут же дал ему заготовленный кусок мяса. Почти что Дуров!
Василий Петрович молча переводил взгляд с Никиты на Косулина. Тот стоял в уголочке и, казалось, даже не дышал.
– Ника, еще стул, – попросил Домовой.
Последнего участника криминального трио усадили. Он поднес руку ко лбу и заявил:
– Нас рассудит история.
– Ой-ей-ей! Тоже мне Наполеон выискался, – рассердился Домовой. – Ластик!
– Не надо! – тут же замахал руками профессор. – Я сам! Я сам все расскажу! Не надо вашей замечательной собаки.
Профессор попросил свою любовницу Люсю сообщить, когда хозяин придет сильно пьяный и ляжет спать. Косулин выдумал абсолютно идиотское объяснение. Мол, у него есть сексуальная фантазия заняться любовью с Шиловой, но чтобы она была в своей форме и делала работу горничной. Протирала пыль, мыла пол. При этом Гав-рилов должен быть где-то рядом, будто вот-вот войдет. Косулин сказал, что не хочет рисковать стабильным положением любовницы, поэтому надо выбрать вечер, когда он будет пьяным и один. Люся, которая готова сделать все, чтобы удержать любовника, с радостью соглашается исполнить его экстравагантное желание.
Случай скоро представился. Люся впустила Косулина и честно протирала зеркала, пока он претворял в жизнь свою "фантазию". Потом профессор попросил, чтобы она принесла ему воды. Шилова с радостью бросилась на кухню. Косулин, как только она спустилась по лестнице, пошел в кабинет. У него с собой заряженный пистолет с глушителем. Пьяный Гаврилов спал, открыв рот. Лучше не придумаешь. Но профессор придумал. Рядом с диваном валялась кобура с пистолетом самого Леонида Аркадьевича. Косулин мгновенно принял решение. Он надел приготовленные заранее перчатки, достал оружие Гаврилова, перевинтил глушитель, тщательно примерился и произвел выстрел. Затем вложил в мертвую руку Леонида Аркадьевича пистолет. Все решили, что это было самоубийство. Люся, подумала, будто Гаврилова убили неизвестные бандиты. Она и мысли не допускала, что это сделал Косулии.
Никита Шерер честно отдал профессору все деньги, полученные от продажи коллекции Гаврилова. Он подарил Грише машину Шурика и готовился продать свою часть "Оргсинтеза".
– И что тебя остановило? – обратился Василий Петрович к Никите, который сложил руки на манер футболиста в "стенке". – Жадность замучила?
– Примерно, – согласился Шерер. – Эльнур Фомич чего-то прикопался. Говорит, подумай, можно получить все. Я чего-то подумал и решил: а почему бы и нет.
Домовой приподнял брови и повернулся к прокурору.
– Циничная нынче молодежь пошла, Никанор Исидорыч. Жуть.
– И не говори, Василий Петрович, – согласился прокурор.
– Ну что, Эльнур Фомич, ты начал, тебе и заканчивать. Давай финальную партию, – Домовой погладил по голове питбуля.
Эльнур Фомич, понимая, что оставлять Шерера в живых опасно, хотел провести итоговую комбинацию. Домовой ни за что не откажется от своей доли и сделает все, чтобы выкупить у Никиты акции Гаврилова. Негоияйко-Наливайко потерял сон и аппетит. Но ситуация решилась сама собой. Анжелика Домовая была когда-то влюблена в Никиту. Тот задумался – а не жениться ли еще раз? Эльнур Фомич воспрял духом. У него в запасе есть козырь – Эля Гаврилова. Если Никита вдруг вздумает договариваться с новым тестем, всегда можно рассказать, что именно Шерер организовал убийство Леонида Аркадьевича. Этого Домовой не простит.
И вот тут произошло непредвиденное. Эля, увидевшая по телевизору передачу, будто с цепи сорвалась!
Что было дальше известно. Домовой закрыл глаза. Прокурор несмело кашлянул.
– Что арестовывать всех? Василий Петрович задумчиво гладил Ластика. Потом, потрепал его по мускулистой шее.
– Чем больше я узнаю людей, тем сильнее люблю собак. Нет, Никанор Исидорыч, арестовывать никого не надо. Захват давай вооруженный, с сопротивлением.
Прокурор нервно сглотнул и набрал номер телефона.
– Михайлов, это я. Обнаружена банда, организовавшая убийство Гаврилова в прошлом году, необходимо проведение спецоперации. Шевелись быстрее, пиши адрес…
Ника тронула меня за плечо.
– Идем отсюда, нечего тут больше смотреть.
Мы забрались в лимузин. Он покатил в Стрельну, мягко шурша шинами. Стемнело. Когда мы подъехали, я вошла в дом. Поднявшись на второй этаж, я обнаружила свои сумки тщательно уложенными. Вот это сервис! Только собралась уходить, как распахнулась дверь Лики и раздались веселые голоса. Домовая и Бекетов смеялись, похоже, изрядно навеселе.
– Смотри, в это время я должна была стать вдовой! – хохотнула Лика.
– Так и планировалось, – последовал ответ, а за ним звонкий поцелуй.
В холле мне навстречу выбежал Бронс. После случившегося он был в необыкновенном почете. Николай Иванович спал на диване в гостиной. Я тронула его за плечо.
– Коля!
– Что?! – помощник вскочил, протирая глаза. – Я не сплю, Сан Саныч! Ну как? Поймали жениха?
– Они планировали его убить… – мне стало грустно.
Не то чтобы я сочувствовала Шереру. Он хладнокровно отправил на тот свет троих человек. Собирался убить Лику, Элю, Василия Петровича…
– Он получил по заслугам, – угадал направление моих мыслей младший детектив Яретенко. – А суд дал бы пожизненное. У нас же теперь нет смертной казни.
– Неизвестно, что хуже, – вздохнула я. – Слушай, давай-ка, скорее уедем отсюда. Сил моих нет в этом доме оставаться.
ЭПИЛОГ
Раззадоренный неудачей, Шерер не сдался. По возвращении на родину он рвался к успеху. Разбив машину Гавриловой, он обеспечил "случайное знакомство" и пустил в ход все отработанные уловки покорения женских сердец. Обратив внимание на то, что девушка не очень-то любит родителей, он стал намекать, что они не одобрят отношений с бывшим спортсменом, у которого в жизни весьма туманные перспективы. Узнав, что брат Гавриловой придерживается нетрадиционной ориентации, Шерер спровоцировал Элю на дикую сцену ревности. Когда девушка поделилась с ним откровениями о пришельцах из иных миров – Никита ее горячо поддержал. Нашел уфологическое общество, прикинулся страстным искателем контактов с инопланетянами и ввел Гаврилову в круг единомышленников, где ее никто не считал сумасшедшей. В результате Эля влюбилась в Никиту до потери памяти. Первая часть плана Эльнура Фомича была успешно исполнена.
Вторую часть подсказала, как ни странно, сама Эля. Ненавидевшая своих родных девушка предложила Никите убить их всех, продать свою долю "Оргсинтеза" и уехать в далекие теплые страны. Особенно ее привлекала Мексика. Там, в горах, по ее словам, располагалась постоянно действующая космическая база посланцев с Кинкоса. Шерер не поверил своим ушам! Перед ним открылся путь к свободе. Никита стал верным соратником жены в деле уничтожения ее родных. Тем более, он сам возненавидел откровенно презиравших его родителей Эли. Именно об этой фазе их отношений Марго сказала: "Они были как Бонни и Клайд". Но одно дело решить, и совсем другое – исполнить. Начинающие киллеры не нашли ничего лучше, как использовать в качестве "инструкции" один из романов Инги Вербицкой. Эля устроилась лаборанткой в пчеловодческое ПТУ, где украла пчелиный рой и цианистый калий. Причем яд она взяла просто так, на всякий случай. Никита раздобыл противопехотную мину, гадюку купили на птичьем рынке. Естественно, из этого ничего не вышло. А Эльнур Фомич сообразил, что Никита сговорился со своей полоумной женой. У Негоняйко-Наливайко начинается настоящая паника. В этот момент судьба пришла ему на помощь. Эля решила помочь своим друзьям-уфологам…
Никита решил устранить Кристину Федоровну по рецепту "Идеального убийства № 7". Тем более что цианистый калий лежал и ждал своего часа. Шерер принес теще халявную дозу. Та, не чувствуя опасности, дрожащими руками тут же сделала на зеркале две дорожки и спустя секунду упала на пол, хватаясь руками за горло. Никита, подождав пока Кристина Федоровна отойдет в мир иной, спокойно поменял зеркало, на другое, с которого сам час назад затянул "дорожку". Ни у кого не возникло и тени сомнений. Старая наркоманка умерла от передозировки.
Следующая жертва – Шурик, брат Эли – "Идеальное убийство № 13", один из самых оригинальных плодов не совсем здоровой фантазии Инги Вербицкой. Никита замечает, что Шурик Гаврилов отчаянно пытается добиться благосклонности Гриши. Гриша – бисексуал, в его жизни гетеро – и гомосексуальные увлечения возникают "по обстоятельствам". Никита, позаботившись, чтобы Шурик Гаврилов это слышал, предложил Грише прокатиться на Большой риф в Австралию. Шерер недвусмысленно намекнул, что это будет романтическое путешествие за его счет. Гриша мгновенно согласился. Гаврилов-младший в ярости. Шурик явился к Никите со скандалом, угрожая все рассказать Леониду Аркадьевичу Гаврилову. Шерер притворился испуганным и попросил молчать. Довольный Шурик потребовал, чтобы Никита опоздал в аэропорт… Гриша уже не захочет отказываться от халявной поездки, а Гаврилов-младший поедет вместо Шерера. Тот на это и рассчитывал. По сюжету Инги Вербицкой, надо намазать дайверское снаряжение Шурика кровяным экстрактом. Но где его добыть? Пытаясь получить хоть какую-нибудь информацию, Шерер знакомится с Сержем Вербицким. За экстрактом приходится лететь аж в Лондон! А чтобы не вызвать у мужа писательницы никаких подозрений, Никита сочиняет историю про канодром и бега за искусственным зайцем. Шурик улетел, увозя в сумке костюм, акваланг, маску, ласты, буквально пропитанные ферментами крови: Акул в Тасмановом море больше, чем где-либо. Гаврилов-младший обречен.
Теперь самое сложное – убить Леонида Аркадьевича Гаврилова. Здесь Шерер столкнулся с трудностями. Во-первых, тесть запретил охране пускать зятя на порог. Во-вторых, эта самая охрана всегда неподалеку. Никита ищет способы пробраться в дом незамеченным и выйти оттуда невредимым. Как-то вечером он заметил, что экономка Люся проводит через черный ход в свою комнату какого-то мужчину… Шерер решил очаровать Люсю, назначить ей свидание в ее комнате, усыпить даму, сделать черное дело и уйти. Но влюбленная Люся верна своему Косулину. Тогда Никита стал следить за профессором. Он познакомился с этим "породистым" мужчиной, узнал о его любви к живописи, понял причину интереса к невзрачной старой деве Люсе Шиловой. Шерер прямо предложил Косулину убить Гаврилова. За это пообещал по вступлении в права наследования подарить всю коллекцию картин Леонида Андреевича. Косулин согласился. – Стоп, – прервал рассказ Домовой. – Теперь пусть вот этот кенар поет! Ластик, отпусти!
Питбуль заворчал и нехотя выпустил добычу. Бекетов тут же дал ему заготовленный кусок мяса. Почти что Дуров!
Василий Петрович молча переводил взгляд с Никиты на Косулина. Тот стоял в уголочке и, казалось, даже не дышал.
– Ника, еще стул, – попросил Домовой.
Последнего участника криминального трио усадили. Он поднес руку ко лбу и заявил:
– Нас рассудит история.
– Ой-ей-ей! Тоже мне Наполеон выискался, – рассердился Домовой. – Ластик!
– Не надо! – тут же замахал руками профессор. – Я сам! Я сам все расскажу! Не надо вашей замечательной собаки.
Профессор попросил свою любовницу Люсю сообщить, когда хозяин придет сильно пьяный и ляжет спать. Косулин выдумал абсолютно идиотское объяснение. Мол, у него есть сексуальная фантазия заняться любовью с Шиловой, но чтобы она была в своей форме и делала работу горничной. Протирала пыль, мыла пол. При этом Гав-рилов должен быть где-то рядом, будто вот-вот войдет. Косулин сказал, что не хочет рисковать стабильным положением любовницы, поэтому надо выбрать вечер, когда он будет пьяным и один. Люся, которая готова сделать все, чтобы удержать любовника, с радостью соглашается исполнить его экстравагантное желание.
Случай скоро представился. Люся впустила Косулина и честно протирала зеркала, пока он претворял в жизнь свою "фантазию". Потом профессор попросил, чтобы она принесла ему воды. Шилова с радостью бросилась на кухню. Косулин, как только она спустилась по лестнице, пошел в кабинет. У него с собой заряженный пистолет с глушителем. Пьяный Гаврилов спал, открыв рот. Лучше не придумаешь. Но профессор придумал. Рядом с диваном валялась кобура с пистолетом самого Леонида Аркадьевича. Косулин мгновенно принял решение. Он надел приготовленные заранее перчатки, достал оружие Гаврилова, перевинтил глушитель, тщательно примерился и произвел выстрел. Затем вложил в мертвую руку Леонида Аркадьевича пистолет. Все решили, что это было самоубийство. Люся, подумала, будто Гаврилова убили неизвестные бандиты. Она и мысли не допускала, что это сделал Косулии.
Никита Шерер честно отдал профессору все деньги, полученные от продажи коллекции Гаврилова. Он подарил Грише машину Шурика и готовился продать свою часть "Оргсинтеза".
– И что тебя остановило? – обратился Василий Петрович к Никите, который сложил руки на манер футболиста в "стенке". – Жадность замучила?
– Примерно, – согласился Шерер. – Эльнур Фомич чего-то прикопался. Говорит, подумай, можно получить все. Я чего-то подумал и решил: а почему бы и нет.
Домовой приподнял брови и повернулся к прокурору.
– Циничная нынче молодежь пошла, Никанор Исидорыч. Жуть.
– И не говори, Василий Петрович, – согласился прокурор.
– Ну что, Эльнур Фомич, ты начал, тебе и заканчивать. Давай финальную партию, – Домовой погладил по голове питбуля.
Эльнур Фомич, понимая, что оставлять Шерера в живых опасно, хотел провести итоговую комбинацию. Домовой ни за что не откажется от своей доли и сделает все, чтобы выкупить у Никиты акции Гаврилова. Негоияйко-Наливайко потерял сон и аппетит. Но ситуация решилась сама собой. Анжелика Домовая была когда-то влюблена в Никиту. Тот задумался – а не жениться ли еще раз? Эльнур Фомич воспрял духом. У него в запасе есть козырь – Эля Гаврилова. Если Никита вдруг вздумает договариваться с новым тестем, всегда можно рассказать, что именно Шерер организовал убийство Леонида Аркадьевича. Этого Домовой не простит.
И вот тут произошло непредвиденное. Эля, увидевшая по телевизору передачу, будто с цепи сорвалась!
Что было дальше известно. Домовой закрыл глаза. Прокурор несмело кашлянул.
– Что арестовывать всех? Василий Петрович задумчиво гладил Ластика. Потом, потрепал его по мускулистой шее.
– Чем больше я узнаю людей, тем сильнее люблю собак. Нет, Никанор Исидорыч, арестовывать никого не надо. Захват давай вооруженный, с сопротивлением.
Прокурор нервно сглотнул и набрал номер телефона.
– Михайлов, это я. Обнаружена банда, организовавшая убийство Гаврилова в прошлом году, необходимо проведение спецоперации. Шевелись быстрее, пиши адрес…
Ника тронула меня за плечо.
– Идем отсюда, нечего тут больше смотреть.
Мы забрались в лимузин. Он покатил в Стрельну, мягко шурша шинами. Стемнело. Когда мы подъехали, я вошла в дом. Поднявшись на второй этаж, я обнаружила свои сумки тщательно уложенными. Вот это сервис! Только собралась уходить, как распахнулась дверь Лики и раздались веселые голоса. Домовая и Бекетов смеялись, похоже, изрядно навеселе.
– Смотри, в это время я должна была стать вдовой! – хохотнула Лика.
– Так и планировалось, – последовал ответ, а за ним звонкий поцелуй.
В холле мне навстречу выбежал Бронс. После случившегося он был в необыкновенном почете. Николай Иванович спал на диване в гостиной. Я тронула его за плечо.
– Коля!
– Что?! – помощник вскочил, протирая глаза. – Я не сплю, Сан Саныч! Ну как? Поймали жениха?
– Они планировали его убить… – мне стало грустно.
Не то чтобы я сочувствовала Шереру. Он хладнокровно отправил на тот свет троих человек. Собирался убить Лику, Элю, Василия Петровича…
– Он получил по заслугам, – угадал направление моих мыслей младший детектив Яретенко. – А суд дал бы пожизненное. У нас же теперь нет смертной казни.
– Неизвестно, что хуже, – вздохнула я. – Слушай, давай-ка, скорее уедем отсюда. Сил моих нет в этом доме оставаться.
ЭПИЛОГ
Эльнур Фомич Негоняйко-Наливайко, профессор Косулин и Никита Шерер погибли, "оказывая вооруженное сопротивление при задержании". В новостях показали картинки штурма. Люди в масках вламываются, в подвал, занимают позиции. Я выключила телевизор, поняв, что в программах типа "Криминальные новости", "В мире криминала", "Служба безопасности" и прочих показывают абсолютную ложь. Преступников расстреляли без суда и следствия. Честно признаюсь, у меня в душе остался тяжелый осадок. Даже солидная премия и золотой ошейник с бриллиантами Бронсу, не спасли ситуации. Николай Иванович, правда, очень доволен. Первое время даже пытался носить ошейник сам, но вскоре прекратил. Слишком неудобно, внимание странных субъектов привлекает, да и Бронс обижается. Боксер в знак протеста, что хозяин узурпировал заслуженную награду, сорвал шторы вместе с карнизом. Причем не в отсутствии Николая Ивановича, как обычно, а прямо перед изумленными глазами младшего детектива.
Кстати, мой помощник, наконец, смог вернуться к себе домой. Эмилия Ивановна, убедившись, что бывший муж не собирается жениться, поехала к своей матери в Москву. Восьмидесятилетняя защитница прав человека собирала подписи для осуждения инициативы Жириновского официально разрешить многоженство, внеся поправки в семейный кодекс. Интересно, что по этому поводу думают "параллельные" жены Гаврилова – Илона и Света? Обидно, что их детям от Леонида Аркадьевича так ничего и не досталось. Василий Петрович добился признания Элеоноры Гавриловой невменяемой и оформил над ней опеку. Все ее имущество, включая акции "Оргсинтеза" оказалось в доверительном управлении Домового. Лика вышла замуж за Бекетова. Голуби Жоржа имели большой успех.
Яркое весеннее солнце светило в окно. Я повернулась к нему лицом, вытянула ноги и зажмурилась. Как хорошо! Открыла один глаз и увидела листочек со списком подарков.
– Черт! Сервизы!
Я же до сих пор езжу с веджвудскими сервизами в багажнике! У меня там, наверное, уже девять коробок мелких фарфоровых осколков!
– Та-а-к, кто у нас тут первый?
Я глянула на список свадеб, которые предстоит посетить.
– Майкова… Майкова?!
В следующую секунду я металась по кабинету, лихорадочно собирая вещи. Майкова выдает дочку замуж сегодня! Через два часа! А у меня ни подарка, ни цветов, ни одежды, ни прически!
Открыв верхнюю коробку, я облегченно вздохнула, тарелки были целыми и невредимыми. Слава богу! Хоть подарок искать не нужно!
У загса собрались уже все знакомые и родственники, когда я примчалась со своим букетом. Машину удалось поставить только на соседней улице.
– Где ты ходишь?! – набросилась на меня Рая Майкова, мамаша невесты. – Нинка, ты почему еще здесь, а ну иди в комнату невесты! И помаду поправь! Гоша, ты тоже хорош! Чего ты ее чмокаешь без перерыва? Еще начмокаешься, противно подойти будет!..
С этим оптимистическим прогнозом Майкова выхватила у меня букет из коротких белых роз с фиалками, купленный в дорогом цветочном салоне, подбежала к невесте и выхватила у нее огромный веник из красных роз.
– Мам! Это же Гоша… – заныла Нина.
– Гоша, твой дурак, прости господи! На тебе этот букет! Хочешь, чтобы на фотографиях было ни черта не видно из-за роз? Как он вообще додумался, такую дуру приволочь?!
– Это не дура, это букет невесты, – уголки губ Нины поползли вниз.
– Ты – дура! Вот букет невесты! Маленький, аккуратненький! А это выброшенные деньги, – зашипела на нее Майкова, потрясая охапкой "черного принца" с золотыми блестками на лепестках.
Рая летала меж гостями, раздавая приказы и костеря присутствующих на чем свет стоит. На ней были совершенно немыслимый голубой балахон и огромная брошка в форме лилии. Майкова, сколько ее знаю, носит одни и те же очки с толстенными зеленоватыми линзами и прическу "прощай, молодость". Она работала у нас анестезиологом. Потом перевелась на административную должность. Ее дочка, затюканная до невозможности, ни шагу в своей жизни не ступила без мамы.
Запыхавшись и утирая пот со лба, Майкова вернулась ко мне.
– На, подаришь этот, ладно? – она сунула мне "черного принца". – Я до тебя дозвониться не могла всю неделю! Ты что, с любовником загуляла?
– Нет! – возмутилась я. – Работала как вол!
– Сашка, почему не заводишь любовника? – Рая схватила меня под локоть. – Сашка, это для здоровья вредно – женщине в твоем возрасте одной быть! Посмотри на себя, во что ты превратилась? Морда бледная, ненакрашенная, костюм мятый! Если ты на свадьбу так явилась, представляю, как ты обычно ходишь! Сашка, заведи любовника! Нинка моя тоже бестолочь!..
Я глубоко вдохнула и огляделась. Лед на Неве растаял, солнце светило ярко, вокруг суетились родственники: "Когда подарки?", "Фотоаппарат возьми!", "Вон та невеста на цирковую кобылу похожа", – и тому подобное. Как хорошо-то! Нормальная, человеческая свадьба! Горько!
Кстати, мой помощник, наконец, смог вернуться к себе домой. Эмилия Ивановна, убедившись, что бывший муж не собирается жениться, поехала к своей матери в Москву. Восьмидесятилетняя защитница прав человека собирала подписи для осуждения инициативы Жириновского официально разрешить многоженство, внеся поправки в семейный кодекс. Интересно, что по этому поводу думают "параллельные" жены Гаврилова – Илона и Света? Обидно, что их детям от Леонида Аркадьевича так ничего и не досталось. Василий Петрович добился признания Элеоноры Гавриловой невменяемой и оформил над ней опеку. Все ее имущество, включая акции "Оргсинтеза" оказалось в доверительном управлении Домового. Лика вышла замуж за Бекетова. Голуби Жоржа имели большой успех.
Яркое весеннее солнце светило в окно. Я повернулась к нему лицом, вытянула ноги и зажмурилась. Как хорошо! Открыла один глаз и увидела листочек со списком подарков.
– Черт! Сервизы!
Я же до сих пор езжу с веджвудскими сервизами в багажнике! У меня там, наверное, уже девять коробок мелких фарфоровых осколков!
– Та-а-к, кто у нас тут первый?
Я глянула на список свадеб, которые предстоит посетить.
– Майкова… Майкова?!
В следующую секунду я металась по кабинету, лихорадочно собирая вещи. Майкова выдает дочку замуж сегодня! Через два часа! А у меня ни подарка, ни цветов, ни одежды, ни прически!
Открыв верхнюю коробку, я облегченно вздохнула, тарелки были целыми и невредимыми. Слава богу! Хоть подарок искать не нужно!
У загса собрались уже все знакомые и родственники, когда я примчалась со своим букетом. Машину удалось поставить только на соседней улице.
– Где ты ходишь?! – набросилась на меня Рая Майкова, мамаша невесты. – Нинка, ты почему еще здесь, а ну иди в комнату невесты! И помаду поправь! Гоша, ты тоже хорош! Чего ты ее чмокаешь без перерыва? Еще начмокаешься, противно подойти будет!..
С этим оптимистическим прогнозом Майкова выхватила у меня букет из коротких белых роз с фиалками, купленный в дорогом цветочном салоне, подбежала к невесте и выхватила у нее огромный веник из красных роз.
– Мам! Это же Гоша… – заныла Нина.
– Гоша, твой дурак, прости господи! На тебе этот букет! Хочешь, чтобы на фотографиях было ни черта не видно из-за роз? Как он вообще додумался, такую дуру приволочь?!
– Это не дура, это букет невесты, – уголки губ Нины поползли вниз.
– Ты – дура! Вот букет невесты! Маленький, аккуратненький! А это выброшенные деньги, – зашипела на нее Майкова, потрясая охапкой "черного принца" с золотыми блестками на лепестках.
Рая летала меж гостями, раздавая приказы и костеря присутствующих на чем свет стоит. На ней были совершенно немыслимый голубой балахон и огромная брошка в форме лилии. Майкова, сколько ее знаю, носит одни и те же очки с толстенными зеленоватыми линзами и прическу "прощай, молодость". Она работала у нас анестезиологом. Потом перевелась на административную должность. Ее дочка, затюканная до невозможности, ни шагу в своей жизни не ступила без мамы.
Запыхавшись и утирая пот со лба, Майкова вернулась ко мне.
– На, подаришь этот, ладно? – она сунула мне "черного принца". – Я до тебя дозвониться не могла всю неделю! Ты что, с любовником загуляла?
– Нет! – возмутилась я. – Работала как вол!
– Сашка, почему не заводишь любовника? – Рая схватила меня под локоть. – Сашка, это для здоровья вредно – женщине в твоем возрасте одной быть! Посмотри на себя, во что ты превратилась? Морда бледная, ненакрашенная, костюм мятый! Если ты на свадьбу так явилась, представляю, как ты обычно ходишь! Сашка, заведи любовника! Нинка моя тоже бестолочь!..
Я глубоко вдохнула и огляделась. Лед на Неве растаял, солнце светило ярко, вокруг суетились родственники: "Когда подарки?", "Фотоаппарат возьми!", "Вон та невеста на цирковую кобылу похожа", – и тому подобное. Как хорошо-то! Нормальная, человеческая свадьба! Горько!