Страница:
Тогда Драм и понял, почему разбился челнок. Этот умирающий мир находился в странном, необъяснимом резонансе с другим… то ли это была параллельная вселенная, ученые криев допускали такую возможность, по крайней мере теоретически, то ли он находился в иной, невообразимо далекой звездной системе, да и не так уж важен был правильный ответ — во всяком случае, он был гораздо лучше — светлее, теплее и богаче. Но он был занят.
Там жили существа, которые называли себя эльфами и гномами — очень разные, но единые в одном — им совсем не хотелось отдавать пришельцам свою землю. Они воевали друг с другом и были вполне этим удовлетворены. Маги орков сумели сделать проход, и армии зеленокожих существ вступили в солнечные зеленые долины. И раз за разом их отбрасывали назад, в родную, но столь ненавистную для них сумеречную зону.
И каждый раз, когда магия создавала Портал, крепло непонятное поле над планетой — странный и роковой для криев побочный эффект.
Теперь орки верили в победу: с ними были их новые всесильные боги, они поведут темные легионы к победе. Впрочем, богам тоже по душе пришлись зеленые просторы мира, который лежал у их ног, и они принялись помогать. Кора, до того как стать солдатом, бывшая неплохим генетиком, сумела слить воедино свои познания и магию местных мастеров, в результате которой в армии появились новые, невиданные до того создания. Огры — безмозглые и жестокие, разумом так и оставшиеся на уровне шестилетнего ребенка, но чудовищно сильные; драконы, выведенные из остатков местных птиц, разросшиеся до чудовищных размеров и сочетавшие в себе неплохую подвижность со значительной огневой мощью; вампиры, при создании которых была допущена ошибка, в результате чего они не могли долго жить без свежей крови, — все это вселяло в сердца орков надежду на победу. И настал час, когда боги повели войска навстречу армиям гномов и эльфов.
Где сладкими речами, где прямыми угрозами, а где просто обещаниями будущих благ крии привлекли на свою сторону и вовсе немыслимых созданий, обитавших в лесах светлой планеты. Это были существа, умевшие очень быстро перестраивать структуру собственных тел, превращаясь по желанию либо в гуманоидов, либо в смертельно опасных, быстрых и почти неуязвимых хищников-убийц. Их было мало, но крии отводили им в своих планах особую роль — эти бойцы, против которых были бессильны мечи и стрелы, должны были стоять на острие любого удара, которые сейчас или в будущем нанесут темные легионы. Но тут крии просчитались…
Оказалось, что один из простейших химических элементов, достаточно часто встречавшийся на светлой планете, был для оборотней смертелен. О да, они-то это знали, но не сочли нужным докладывать своим новым господам. И безупречные эльфийские лучники первыми выбивали из рядов атакующих злобных и опасных зверей, беспомощно погибающих даже от царапин.
И тем не менее темные силы постепенно теснили эльфов, по крайней мере тогда криям казалось, что это так. Может, им просто хотелось в это верить. Противников было мало — и только гномы смогли противопоставить нестройным и кое-как вооруженным, но горящим энтузиазмом орочьим толпам свою силу и несокрушимость боевого строя.
В один далеко не прекрасный день внезапно оказалось, что пятидесятитысячное войско, во главе которого стоял Стейн, окружено куда меньшими по численности, но намеренными ни на шаг не отступить отрядами эльфов. Взметнулись не знающие промаха стрелы, навылет прошивавшие незащищенные доспехами зеленые тела.
А когда сбившиеся в кучу и уже ударившиеся в панику орки собирались, понукаемые приказами Коры и Стейна, все же броситься на прорыв, в атаку пошли несокрушимые полки щитоносной, закованной в панцири пехоты гномов. В дело пошла и магия — шаровые молнии и ледяные стрелы встретились с бластерными разрядами криев.
В первой же атаке погибла Кора — случай, совершенно невозможный. Щит вероятности, который был обязательным атрибутом любого солдата, ограждал ее от нападения лучше любых доспехов.
Луки ломались в руках целившихся в нее эльфов, поскальзывались на ровной сухой земле и падали на собственные мечи гномы, а Кора носилась над полем боя верхом на драконе и била из бластера, сжигая противников на месте. Но внезапно из рядов эльфов вышел один… он взметнул руки, и с них сорвалась молния, вонзившаяся в брюхо летящего дракона. Чудовищный взрыв — и в следующее мгновение Кора падала прямо на подставленные копья избитых, но не отступивших гномов. Они не нападали на нее — и щит не смог уберечь от десятков просто торчавших вверх лезвий.
Стейн бросился вперед в яростном желании отомстить. Его бластер прорубал широкие просеки в уже изрядно поредевшем строю защитников, однако высокий эльф поднял лук, а шестеро стоявших рядом с ним повторили это движение. Но только их руки были пусты — со своего места Брюс видел, как светилась даже в ярких солнечных лучах наложенная на тетиву стрела — а уже в следующее мгновение она торчала в горле Стейна, пронзив броневой ошейник, не поддававшийся даже всесокрушающим коротким арбалетным стрелам, а высокий эльф стоял на холме один
— безжизненные тела его товарищей лежали у его ног. Вся их жизненная сила ушла на то, чтобы проложить дорогу одной-единственной стреле.
Брюса охватила жажда крови, и уже через считанные минуты он был у холма. Его бластер выплюнул сгусток огня, но вместо того, чтобы превратиться в живой факел, эльф лишь надменно усмехнулся — луч бессильно разбился о его зеленоватые доспехи. И уже стояли рядом с ним двое, и снова натягивался лук, и наконечник стрелы смотрел теперь в лицо Брюсу. Он до сих пор помнил это чувство
— тогда он впервые по-настоящему заглянул смерти в глаза.
Их было двое, воинов, которые придавали стреле силу пронзать переплавленную в доспехи броню разбившегося шаттла, эльфов-магов, которые защищали стрелка от гибельного воздействия случая.
Только двое… поэтому Брюс остался жиз. Стреле не хватило сил пронзить шлем, но ее наконечник все же уколол его в левый глаз, и что-то теплое потекло по лицу, а ноги внезапно отказались повиноваться.
Когда рухнул последний из богов, орки окончательно пали духом и бросились бежать. Их уничтожали тысячами, но многие все же сумели вернуться в свой негостеприимный, но в чем-то все же безопасный мир. Принесли с собой они и Брюса…
С тех пор прошли века. Непонятно откуда, на светлой планете появились и новые создания — во многом похожие на криев, они называли себя людьми. Не раз и не два маги открывали Порталы, через которые уходили в набеги отряды, и немало пленников, приведенных из этих набегов, осели в замках криев, принеся клятву верности новым господам. А затем Крох, последний солдат, теперь формально возглавлявший армию, запретил набеги. Он решил копить силы и обучать толпу зеленокожих, чтобы превратить ее в настоящую армию.
К тому времени орков осталось мало… И пяти тысяч бойцов нельзя было набрать по лесам и в голодных пустынных равнинах.
Нужно было время, и этого времени требовалось много. Что ж, крии умели ждать. Их не пугали века…
Век за веком множились армии, век за веком Крох воспитывал в них бойцов, но постепенно и он утратил прежний запал и все чаще отсиживался в своем замке, все откладывая и откладывая начало нового наступления. Больше не ходили в набеги лихие отряды, но люди сами сумели найти дорогу на землю криев. Это были маги — немногие сумели разобраться в заклинаниях, открывающих Порталы, но такие все же нашлись. И кое-кто из них, охваченный жаждой золота и власти, предложил свои услуги темным властелинам, как раболепно именовали орки своих хозяев.
Драм всегда был против войны — ему неплохо жилось и так. Он с головой погрузился в исследования, расходуя, хоть и по капле, невосполнимую энергию, остававшуюся в накопителях челнока.
Впрочем, Брюс даже был ему слегка благодарен — именно Драм сумел изготовить лазер-око, миниатюрное устройство, которое не только в чем-то заменило Брюсу выбитый стрелой эльфа — от людей они узнали его имя, ставшее для лорда одним из синонимов слова “ненависть” — глаз, но и ставшее оружием, которое теперь всегда было у Брюса наготове и включалось простой мысленной командой. С той поры многие и многие поколения орков слагали легенды об огненном взгляде лорда.
А потом Драм исчез… это было чуть более ста лет назад.
Старый капитан любил бродить по лесам и однажды просто не вернулся. Впрочем, Крох был уверен, что старик ушел специально — все меньше и меньше власти оставалось в его руках, все чаще и чаще видел он взгляды, которым Вейра одаривала великана Кроха, да и тот никогда не оставался в долгу. А спустя семь десятков лет глупо и бездарно погиб и Крох.
Теперь, когда вся военная власть была в руках Брюса, он вновь начал готовиться к войне. Вейра, казалось, была тоже совсем не против поразвлечься. Тем более что за все эти годы ей тоже до смерти надоели всегда мрачное небо и холодные стены ее замка.
Но она рекомендовала подождать еще… он не стал ее слушать. И армии орков снова были разбиты. Правда, в этот раз в бой пошли не все, а лишь часть огромных сил, которые могло выставить разросшееся за века племя. И кто знает — сам себе он был готов в этом признаться, — если бы тогда он принял совет Вейры и двинул в бой все силы, возможно, сейчас он сидел бы на троне в лучах яркого солнечного света, а не протягивал руки к неспособному согреть огню камина. Что ж, он не остановится… его войска уже смели Брекланд и Андор, одно за другим он разобьет и остальные уделы.
Теперь гномы, несравненные бойцы, уже не встанут на его пути — уже сотни лет никто в срединных уделах не видел подгорных мастеров и не слышал о них. Да и почти бессмертные, даже по меркам криев, эльфы, потеряв тысячи бойцов в далекие годы, так и не сумели сколько-нибудь существенно восстановить свою численность. А люди… люди не смогут сопротивляться его легионам.
И ненависть его горела по-прежнему… ненависть к эльфам вообще и Лемелиску в частности… он был жив, наверняка жив — что для эльфа какая-то тысяча лет. Ненависть к людям — тем, кто вволю пользуется дарами мира, который нужен ему, темному лорду, безраздельному властелину многотысячной армии. Он люто ненавидел и Вейру — хотя и не показывал этого, все же она была женщиной Драма, а орки видели именно в старом капитане своего верховного бога. После его исчезновения было совершенно логичным, по крайней мере на их взгляд, что Вейра, и только она, станет королевой. Но больше всего он ненавидел своих собратьев криев, которые бросили их здесь на произвол судьбы…
— Нет, Вейра, они предали нас. Но они просчитались… мы выжили. Регенератор остался цел, и энергии ему хватит еще не на один десяток веков.
— Если ты не выпустишь энергию на всякую ерунду…
— Ее еще много.
— Ее было бы куда больше, если бы не твое беспечное отношение к емкостям челнока. Каждый вышедший из твоих мастерских доспех забирает у меня несколько лет жизни.
— У нас, Вейра, у нас… Не отделяй себя от меня. К тому же мне нужна еще энергия.
— Зачем?
— В этот раз моя армия не должна потерпеть поражение. Я дождусь, пока они соберут свои войска, и взорву одну из батарей. И тогда мы, мы с тобой, будем править обоими мирами. И ты ведь тоже этого хочешь, несмотря на всю ненависть ко мне, не так ли? Она замолчала, медленно вникая в сказанные им слова. По глазам лорда она видела, что тот полон решимости осуществить задуманное. Вейра мрачно разглядывала свои ногти, затем наконец подняла на него глаза.
— О да, если бы не страх остаться в этом мире одной, я бы давно позаботилась о твоем… здоровье. Ладно, шутки в сторону… я намерена рассказать тебе о том, чего ты, всеведущий, наверняка не знаешь.
— Да? И что же это за тайна, покрытая мраком? Может, если я не знал о ней все эти годы, то она и не стоит того, чтобы ты мне ее поведала?
— Стоит, стоит… Ты не сможешь воспользоваться батареей. Для этого нужно остановить реактор хотя бы на время, но… Дело в том, что у нас с тобой нет ключа от реактора.
— Как… как нет ключа? Нет… нет… не может быть… ключ… ведь Драм не расставался с ним… он не мог не отдать его тебе…
В глазах лорда появились следы несвойственной ему паники. Он слишком хорошо знал, что такое ключ и чем его потеря может ему грозить.
— Хуже того, — безжалостно продолжала Вейра, — нет и кристалла контроля. Он, как ты знаешь, тоже необходим для выключения энергосистемы. Но если ты даже сможешь каким-то чудом остановить реактор и, что вообще невероятно, вновь его запустить, то оживить регенератор уже не удастся.
— Ты лжешь, Вейра, — внезапно расслабившись и успокоившись, сухо рассмеялся Брюс. — Ты лжешь. Да, ключ был у Драма, но кристалл — я знаю, что он отдал его тебе. Я понял, ты хочешь, чтобы, когда подойдет время следующего цикла регенерации, я пал перед тобой на колени… и тогда твоя гордость будет удовлетворена, верно? Сколько осталось до цикла, Вейра? Год, два?
Королева устало вздохнула.
— Что ты знаешь о регенераторе, Брюс? Ничего, верно? Конечно, кто ты такой — всего лишь какой-то механик… Драм был хранителем аппарата и многому меня научил. Я не прошу тебя падать на колени, нет — регенератор может работать и без кристалла. Регенератору, друг мой, не нужен ни кристалл, ни ключ. Будучи раз запущенным, он будет работать веками. Знаешь, почему этот камень называется “кристаллом контроля”, нет? Вижу, что не знаешь… Регенератору требуется для работы только энергия, и поступать она должна непрерывно, иначе сбивается настройка. Если это произойдет, то восстановить ее может только он, кристалл контроля. А без него — увы… Выключишь регенератор, и тебе останется жить лишь столько, сколько будет отмерено природой… только отмерено будет мало. Ты начнешь ускоренно стареть — восемь, от силы девять десятков лет превратят тебя в развалину и в итоге сведут в могилу.
— Неправда… — голос лорда сорвался, — неправда! Крии и без этого механизма живут по три-четыре сотни. Ты лжешь!
— О нет… твой организм привык к действию регенератора, без его лучей организм быстро разрушается. Даже восемьдесят лет — это излишне оптимистичный прогноз, скорее — много меньше.
— Я не верю тебе, и все же… пусть даже так. Ну и что? Ведь сейчас регенератор работает и будет работать до тех пор, пока в емкостях челнока остается хотя бы капля энергии. Разве нет? Ведь ты же сказала, что для следующего цикла камень нам не нужен. Подумаешь, обойдусь без взрывов. В конце концов, сейчас у нас достаточно сил, чтобы победить и так. Регенератор работает
— отлично. Я очень рад…
— А, поверил? Правда, тебе сразу захотелось поверить моим словам? Ты ведь очень хочешь жить, Брюс, не правда ли? Очень хочешь…
— Да! Хочу! А ты, ты разве не о том же мечтала бы? Сколько еще лет ты будешь такой же молодой, сколько пройдет лет до того момента, когда мужчины перестанут бросаться к твоим ногам и ты будешь вынуждена, как я сейчас, брать их силой или платой, а?
— Ты хочешь оскорбить меня, Брюс? — В голосе зазвенел металл.
Лорд непроизвольно втянул голову в плечи, по коже пробежали мурашки. Его мало что могло испугать, но…
— Прости, Вейра. Нам нельзя ссориться, нас осталось всего двое.
— Знаю, именно поэтому я все еще терплю твою дерзость. В общем, ты не сможешь сделать бомбу. Драм снова сумел тебя УКОЛОТЬ… даже из-за гробовой доски, верно?
— Я не понимаю, зачем он это сделал… — прошипел Брюс, наливаясь гневом. Его пальцы стиснули подлокотник кресла с такой силой, что на дереве появились вмятины.
— Драм не хотел бойни, он не любил убивать, ты же знаешь. Думаешь, ты первый, кто решил превратить батареи в оружие? Первым был Стейн — но в тот раз Драм сумел разубедить солдата. Психологическая настройка капитана не давала ему возможности просто уничтожить ключ, иначе он бы давно так и поступил. И все же он нашел оригинальный выход. Ладно… в общем, я знаю, где ключ. Он у тебя.
— У меня?! — Единственный глаз Брюса расширился от удивления. — Но, Вейра, нет… Поверь, я…
— Ты просто не знаешь, — вздохнула она. — Это было давно… помнишь, мы все тогда бредили новым укладом. Замки, доспехи, кони, драгоценности… Это было так ново, это так возбуждало. Тогда Драм и совершил эту… глупость. Он сделал два меча, лучшие, которые когда-либо видел этот мир. Я же говорила, что по сравнению с Драмом ты — ничтожество…
— Может, и тебе не стоит меня оскорблять? — сухо поинтересовался лорд.
— Это констатация факта, — пожала она плечами. — Все, что ты, как ты сам считаешь, умеешь, Драм умел гораздо раньше и, поверь, гораздо лучше. В эти мечи он вделал ключ и кристалл. Он хотел, чтобы они не находились вместе, он не доверял нам, никому… в чем-то даже и мне. Но, как ни странно, он ценил тебя. Может, в чем-то больше, чем ты того заслуживал.
— Драм ценил меня? По нему это не было заметно. А я…
— Ты его ненавидел, ведь верно? Ты всех ненавидел… Драма, Кроха… иногда и меня. Твои эмоции легко можно прочесть, если захотеть.
— Мои эмоции — это мое личное дело. Ты отклонилась от темы.
— Да… так вот, он сделал эти мечи. Один из них он всегда носил с собой… в том смысле, конечно, когда вообще брал в руки меч. Обычно он висел у него в спальне, над кроватью. Я проверила, меч исчез вместе с ним. Это был тот, в рукоять которого был вставлен кристалл контроля. Впрочем, он прекрасно знал, что для отключения реактора нужны оба предмета. Кристалл исчез вместе с первым мечом.
— А второй? — В голосе лорда сквозило нетерпение.
— Второй он отдал тебе. Правда, как я теперь понимаю, не объяснив его истинного назначения. Ты должен помнить, это было… да, лет за пятьдесят до его исчезновения. Длинный тонкий клинок с белым лезвием и навершием в форме медвежьей головы. Это был подарок тебе на день рождения. Так что, полагаю, учитывая твое отношение к Драму и его подаркам, этот меч сейчас валяется в каком-нибудь самом пыльном углу твоего замка. Эй, в чем дело?
По лицу лорда стремительно разливалась бледность, руки заметно тряслись, и, чтобы унять предательскую дрожь, Брюс сцепил пальцы так, что они побелели от напряжения. Когда он заговорил, его голос дрожал.
— Да… я помню… только… Вейра… у нас нет ключа.
Весь вид королевы выражал непонимание, удивление и вопрос.
— Я… ты права, я не ценил Драма, не ценил и его подарки. Мой меч я сделал сам, и он мне нравился больше… поэтому я… я… я наградил тем клинком… одного из моих слуг… лучшего из них. Это было так давно… Он уже умер, конечно, два века назад…
— Ну и что? — В голосе Вейры появилось напряжение. — Меч наверняка остался в семье… Забери…
— Нет… я помню… в последний поход… он еще хвастался, что, пока в его руках оружие, подаренное лордом Брюсом его предку, он непобедим… но он… не вернулся… значит… значит, меч сейчас там… у людей… и ключ… тоже.
Некоторое время они молчали, затем Вейра задумчиво произнесла:
— Да, это плохо. Очень плохо, но… не смертельно. В конце концов, мы можем обойтись в этой войне наличными силами, ты сам сказал. И регенератор будет работать, пока в емкостях есть хотя бы капля энергии. И все же я буду чувствовать себя спокойней, если и ключ, и кристалл будут у нас в руках. Кстати… я все не могу забыть твоих слов о том, как этот твой Искатель развалил Шайка надвое одним ударом. И у меня не идет из головы мысль, что дело не в нем, кто бы он ни был, он всего лишь воин. Дело в мече… Что-то мне подсказывает, что это тот самый меч, с кристаллом, лучшее творение Драма.
— Подожди, Вейра, с чего ты это взяла? Что бы Драм там с ним ни сотворил, но это — всего лишь меч. Железка. Никакой кристалл не может…
— А ты много знаешь, что может этот камень, а что нет? Ты вообще в курсе, что это такое?
— Ну… я всегда считал, что это обычный кристалл, какой-то особый минерал. Может, в нем была электронная схема, может, он сам себе прибор, кто знает? Если знать принципы, можно сделать и замену. А что, разве не так?
— Так… и не так. Драм тоже особенно не распространялся на этот счет, но из услышанного можно было сделать выводы, и я их сделала. Боюсь, что правильные. Кристалл — он почти живой. Его выращивали в лабораториях Крии; конечно, в чем-то он сродни схеме, но — отметь — схеме псевдоживой и способной, хотя и ограниченно, к принятию решений. А Драм знал, как пользоваться возможностями камня, знал хорошо. Когда-то он сам участвовал в создании таких вещей. Я не знаю, что он с ним сделал и как ему это удалось, но он определенно не просто впаял камень в рукоять меча, это было бы для него слишком банально. Поэтому… поэтому, если против тебя выйдет человек с этим мечом, я бы на твоем месте… бежала.
— Но, если это правда, как меч Драма мог попасть в руки Искателю? Да и потом, прошло столько лет. Нет, это положительно невозможно.
— Ладно, что толку гадать. Будет лучше, если я окажусь не права и меч с кристаллом контроля в настоящее время валяется где-нибудь в лесу, а с ключом реактора — на заросшем поле боя или, на худой конец, украшает стену какого-нибудь придурка, который и понятия не имеет о том, чем он владеет. Есть способы запеленговать камень и ключ, Драм рассказывал, и ты этим займешься. Правда, не рассчитывай на быстрый успех. К тому же, если Драм действительно сумел применить возможности кристалла к мечу, воспользоваться им ни ты, ни я все равно не смогли бы.
— Почему это? В конце концов, техника — моя профессия, и я достаточно разбираюсь в этом.
— О да, я знаю. Но кристалл настраивается на хозяина, он настроен на Драма, а если его нет в живых, то вряд ли кто сумеет управлять камнем. Без настройки он способен только выполнять простейшие действия, типа выключения реактора или настройки регенератора — так сказать, технические операции. Хотя… как-то Драм говорил, что камень можно и перенастроить, только не сказал как, а я не спросила. В общем, сейчас нет особых причин для беспокойства, но ты уж, пожалуйста, прими меры к розыску мечей.
— Непременно. И все же зачем Драм это сделал, как ты думаешь?
— Я думаю… нет, я уверена — он боялся, что рано или поздно ты или Крох достанете батареи и устроите бойню. Да, согласна, мы выиграли бы эту войну. Что плохого в том, чтобы сжечь армию противника и на этом закончить дело? Но Драм придерживался довольно странных взглядов на это. По его мнению, эти, из срединных уделов, тоже заслуживают права на жизнь.
— Смешно…
— Да, согласна… но он был капитаном, и его приказ был законом. Все еще был. И он подозревал, что рано или поздно подчиняться его приказам кто-нибудь из нас перестанет. О, он не расставался с кристаллом, не уничтожал его — психоустановка этого не позволила бы. Он просто спрятал его. Это все, что он смог сделать для защиты этого мира.
— От нас? Мягкотелый слизняк…
— Наверное, ты прав. И все же я его, пожалуй, любила. Я почти уверена, что он умер, все же прошло столько лет. Так что, Брюс, с выключением реактора придется подождать. Кстати, ты не намерен пользоваться регенератором? Сегодня я хочу этим заняться, составишь компанию?
— Не слишком ли часто? — скривился лорд. — Мне кажется, Вейра, ты злоупотребляешь этим делом. Когда в последний раз ты становилась под лучи? Лет шесть-семь назад, верно?
Королева молча встала и подошла к массивному зеркалу у стены. В зале царил полумрак, поэтому она долго вглядывалась в полированную поверхность, внимательно изучая каждую черточку своего лица. Брюс молча наблюдал за женщиной, ожидая ответа.
После долгой паузы она глухо, с видимой неохотой произнесла:
— Год. Всего год. И у меня снова морщины, Брюс. Я же говорила, мы стареем. Может быть, скоро придется включать его ежемесячно… или ежедневно. Я не хочу стареть, Брюс, не хочу. Да, ты прав, мне нравится, когда мужчины падают к моим ногам. Я снова хочу быть молодой. Я боюсь, что когда-нибудь тот, кто делит со мной ложе, бросит вожделенный взгляд на юную девчонку из прислуги. Поэтому я буду пользоваться аппаратом так часто, как это будет мне требоваться. Мы привыкли к его лучам, Брюс. Ты мужчина, ты можешь позволить себе выглядеть и на тридцать, и на сорок, по местным меркам. Я — не могу.
— Компанию я тебе не составлю, — сухо бросил он. — Меня мой внешний вид вполне устраивает.
— Уезжаешь?
— Да. Пора начинать вторжение, мои войска готовы. Жаль, что не вышло с батареями, но сейчас мы и так можем выставить силу, десятикратно превосходящую то, что нам могут противопоставить срединные уделы.
— Ладно. Тогда до встречи. Держи меня в курсе событий и не пропадай надолго.
— Не беспокойся. Когда войска начнут прибывать сюда, приеду и я. И пусть Шер готовит Портал, думаю, здесь ему самое место…
Вейра вошла в зал, не бросив даже мимолетного взгляда на склонившихся часовых. Здесь все уже было готово — пленники, трое мужчин, выкрикивали оскорбления и метали в нее яростные взгляды, женщина, сидевшая в клетке вместе с ними, тихо плакала и полушепотом молила госпожу отпустить ее.
— Умолкните, — надменно бросила она.
В ее голосе было столько холода и равнодушия, что мужчины действительно замолчали, вцепившись руками в холодный металл, и только всхлипы женщины нарушали тишину.
Там жили существа, которые называли себя эльфами и гномами — очень разные, но единые в одном — им совсем не хотелось отдавать пришельцам свою землю. Они воевали друг с другом и были вполне этим удовлетворены. Маги орков сумели сделать проход, и армии зеленокожих существ вступили в солнечные зеленые долины. И раз за разом их отбрасывали назад, в родную, но столь ненавистную для них сумеречную зону.
И каждый раз, когда магия создавала Портал, крепло непонятное поле над планетой — странный и роковой для криев побочный эффект.
Теперь орки верили в победу: с ними были их новые всесильные боги, они поведут темные легионы к победе. Впрочем, богам тоже по душе пришлись зеленые просторы мира, который лежал у их ног, и они принялись помогать. Кора, до того как стать солдатом, бывшая неплохим генетиком, сумела слить воедино свои познания и магию местных мастеров, в результате которой в армии появились новые, невиданные до того создания. Огры — безмозглые и жестокие, разумом так и оставшиеся на уровне шестилетнего ребенка, но чудовищно сильные; драконы, выведенные из остатков местных птиц, разросшиеся до чудовищных размеров и сочетавшие в себе неплохую подвижность со значительной огневой мощью; вампиры, при создании которых была допущена ошибка, в результате чего они не могли долго жить без свежей крови, — все это вселяло в сердца орков надежду на победу. И настал час, когда боги повели войска навстречу армиям гномов и эльфов.
Где сладкими речами, где прямыми угрозами, а где просто обещаниями будущих благ крии привлекли на свою сторону и вовсе немыслимых созданий, обитавших в лесах светлой планеты. Это были существа, умевшие очень быстро перестраивать структуру собственных тел, превращаясь по желанию либо в гуманоидов, либо в смертельно опасных, быстрых и почти неуязвимых хищников-убийц. Их было мало, но крии отводили им в своих планах особую роль — эти бойцы, против которых были бессильны мечи и стрелы, должны были стоять на острие любого удара, которые сейчас или в будущем нанесут темные легионы. Но тут крии просчитались…
Оказалось, что один из простейших химических элементов, достаточно часто встречавшийся на светлой планете, был для оборотней смертелен. О да, они-то это знали, но не сочли нужным докладывать своим новым господам. И безупречные эльфийские лучники первыми выбивали из рядов атакующих злобных и опасных зверей, беспомощно погибающих даже от царапин.
И тем не менее темные силы постепенно теснили эльфов, по крайней мере тогда криям казалось, что это так. Может, им просто хотелось в это верить. Противников было мало — и только гномы смогли противопоставить нестройным и кое-как вооруженным, но горящим энтузиазмом орочьим толпам свою силу и несокрушимость боевого строя.
В один далеко не прекрасный день внезапно оказалось, что пятидесятитысячное войско, во главе которого стоял Стейн, окружено куда меньшими по численности, но намеренными ни на шаг не отступить отрядами эльфов. Взметнулись не знающие промаха стрелы, навылет прошивавшие незащищенные доспехами зеленые тела.
А когда сбившиеся в кучу и уже ударившиеся в панику орки собирались, понукаемые приказами Коры и Стейна, все же броситься на прорыв, в атаку пошли несокрушимые полки щитоносной, закованной в панцири пехоты гномов. В дело пошла и магия — шаровые молнии и ледяные стрелы встретились с бластерными разрядами криев.
В первой же атаке погибла Кора — случай, совершенно невозможный. Щит вероятности, который был обязательным атрибутом любого солдата, ограждал ее от нападения лучше любых доспехов.
Луки ломались в руках целившихся в нее эльфов, поскальзывались на ровной сухой земле и падали на собственные мечи гномы, а Кора носилась над полем боя верхом на драконе и била из бластера, сжигая противников на месте. Но внезапно из рядов эльфов вышел один… он взметнул руки, и с них сорвалась молния, вонзившаяся в брюхо летящего дракона. Чудовищный взрыв — и в следующее мгновение Кора падала прямо на подставленные копья избитых, но не отступивших гномов. Они не нападали на нее — и щит не смог уберечь от десятков просто торчавших вверх лезвий.
Стейн бросился вперед в яростном желании отомстить. Его бластер прорубал широкие просеки в уже изрядно поредевшем строю защитников, однако высокий эльф поднял лук, а шестеро стоявших рядом с ним повторили это движение. Но только их руки были пусты — со своего места Брюс видел, как светилась даже в ярких солнечных лучах наложенная на тетиву стрела — а уже в следующее мгновение она торчала в горле Стейна, пронзив броневой ошейник, не поддававшийся даже всесокрушающим коротким арбалетным стрелам, а высокий эльф стоял на холме один
— безжизненные тела его товарищей лежали у его ног. Вся их жизненная сила ушла на то, чтобы проложить дорогу одной-единственной стреле.
Брюса охватила жажда крови, и уже через считанные минуты он был у холма. Его бластер выплюнул сгусток огня, но вместо того, чтобы превратиться в живой факел, эльф лишь надменно усмехнулся — луч бессильно разбился о его зеленоватые доспехи. И уже стояли рядом с ним двое, и снова натягивался лук, и наконечник стрелы смотрел теперь в лицо Брюсу. Он до сих пор помнил это чувство
— тогда он впервые по-настоящему заглянул смерти в глаза.
Их было двое, воинов, которые придавали стреле силу пронзать переплавленную в доспехи броню разбившегося шаттла, эльфов-магов, которые защищали стрелка от гибельного воздействия случая.
Только двое… поэтому Брюс остался жиз. Стреле не хватило сил пронзить шлем, но ее наконечник все же уколол его в левый глаз, и что-то теплое потекло по лицу, а ноги внезапно отказались повиноваться.
Когда рухнул последний из богов, орки окончательно пали духом и бросились бежать. Их уничтожали тысячами, но многие все же сумели вернуться в свой негостеприимный, но в чем-то все же безопасный мир. Принесли с собой они и Брюса…
С тех пор прошли века. Непонятно откуда, на светлой планете появились и новые создания — во многом похожие на криев, они называли себя людьми. Не раз и не два маги открывали Порталы, через которые уходили в набеги отряды, и немало пленников, приведенных из этих набегов, осели в замках криев, принеся клятву верности новым господам. А затем Крох, последний солдат, теперь формально возглавлявший армию, запретил набеги. Он решил копить силы и обучать толпу зеленокожих, чтобы превратить ее в настоящую армию.
К тому времени орков осталось мало… И пяти тысяч бойцов нельзя было набрать по лесам и в голодных пустынных равнинах.
Нужно было время, и этого времени требовалось много. Что ж, крии умели ждать. Их не пугали века…
Век за веком множились армии, век за веком Крох воспитывал в них бойцов, но постепенно и он утратил прежний запал и все чаще отсиживался в своем замке, все откладывая и откладывая начало нового наступления. Больше не ходили в набеги лихие отряды, но люди сами сумели найти дорогу на землю криев. Это были маги — немногие сумели разобраться в заклинаниях, открывающих Порталы, но такие все же нашлись. И кое-кто из них, охваченный жаждой золота и власти, предложил свои услуги темным властелинам, как раболепно именовали орки своих хозяев.
Драм всегда был против войны — ему неплохо жилось и так. Он с головой погрузился в исследования, расходуя, хоть и по капле, невосполнимую энергию, остававшуюся в накопителях челнока.
Впрочем, Брюс даже был ему слегка благодарен — именно Драм сумел изготовить лазер-око, миниатюрное устройство, которое не только в чем-то заменило Брюсу выбитый стрелой эльфа — от людей они узнали его имя, ставшее для лорда одним из синонимов слова “ненависть” — глаз, но и ставшее оружием, которое теперь всегда было у Брюса наготове и включалось простой мысленной командой. С той поры многие и многие поколения орков слагали легенды об огненном взгляде лорда.
А потом Драм исчез… это было чуть более ста лет назад.
Старый капитан любил бродить по лесам и однажды просто не вернулся. Впрочем, Крох был уверен, что старик ушел специально — все меньше и меньше власти оставалось в его руках, все чаще и чаще видел он взгляды, которым Вейра одаривала великана Кроха, да и тот никогда не оставался в долгу. А спустя семь десятков лет глупо и бездарно погиб и Крох.
Теперь, когда вся военная власть была в руках Брюса, он вновь начал готовиться к войне. Вейра, казалось, была тоже совсем не против поразвлечься. Тем более что за все эти годы ей тоже до смерти надоели всегда мрачное небо и холодные стены ее замка.
Но она рекомендовала подождать еще… он не стал ее слушать. И армии орков снова были разбиты. Правда, в этот раз в бой пошли не все, а лишь часть огромных сил, которые могло выставить разросшееся за века племя. И кто знает — сам себе он был готов в этом признаться, — если бы тогда он принял совет Вейры и двинул в бой все силы, возможно, сейчас он сидел бы на троне в лучах яркого солнечного света, а не протягивал руки к неспособному согреть огню камина. Что ж, он не остановится… его войска уже смели Брекланд и Андор, одно за другим он разобьет и остальные уделы.
Теперь гномы, несравненные бойцы, уже не встанут на его пути — уже сотни лет никто в срединных уделах не видел подгорных мастеров и не слышал о них. Да и почти бессмертные, даже по меркам криев, эльфы, потеряв тысячи бойцов в далекие годы, так и не сумели сколько-нибудь существенно восстановить свою численность. А люди… люди не смогут сопротивляться его легионам.
И ненависть его горела по-прежнему… ненависть к эльфам вообще и Лемелиску в частности… он был жив, наверняка жив — что для эльфа какая-то тысяча лет. Ненависть к людям — тем, кто вволю пользуется дарами мира, который нужен ему, темному лорду, безраздельному властелину многотысячной армии. Он люто ненавидел и Вейру — хотя и не показывал этого, все же она была женщиной Драма, а орки видели именно в старом капитане своего верховного бога. После его исчезновения было совершенно логичным, по крайней мере на их взгляд, что Вейра, и только она, станет королевой. Но больше всего он ненавидел своих собратьев криев, которые бросили их здесь на произвол судьбы…
— Нет, Вейра, они предали нас. Но они просчитались… мы выжили. Регенератор остался цел, и энергии ему хватит еще не на один десяток веков.
— Если ты не выпустишь энергию на всякую ерунду…
— Ее еще много.
— Ее было бы куда больше, если бы не твое беспечное отношение к емкостям челнока. Каждый вышедший из твоих мастерских доспех забирает у меня несколько лет жизни.
— У нас, Вейра, у нас… Не отделяй себя от меня. К тому же мне нужна еще энергия.
— Зачем?
— В этот раз моя армия не должна потерпеть поражение. Я дождусь, пока они соберут свои войска, и взорву одну из батарей. И тогда мы, мы с тобой, будем править обоими мирами. И ты ведь тоже этого хочешь, несмотря на всю ненависть ко мне, не так ли? Она замолчала, медленно вникая в сказанные им слова. По глазам лорда она видела, что тот полон решимости осуществить задуманное. Вейра мрачно разглядывала свои ногти, затем наконец подняла на него глаза.
— О да, если бы не страх остаться в этом мире одной, я бы давно позаботилась о твоем… здоровье. Ладно, шутки в сторону… я намерена рассказать тебе о том, чего ты, всеведущий, наверняка не знаешь.
— Да? И что же это за тайна, покрытая мраком? Может, если я не знал о ней все эти годы, то она и не стоит того, чтобы ты мне ее поведала?
— Стоит, стоит… Ты не сможешь воспользоваться батареей. Для этого нужно остановить реактор хотя бы на время, но… Дело в том, что у нас с тобой нет ключа от реактора.
— Как… как нет ключа? Нет… нет… не может быть… ключ… ведь Драм не расставался с ним… он не мог не отдать его тебе…
В глазах лорда появились следы несвойственной ему паники. Он слишком хорошо знал, что такое ключ и чем его потеря может ему грозить.
— Хуже того, — безжалостно продолжала Вейра, — нет и кристалла контроля. Он, как ты знаешь, тоже необходим для выключения энергосистемы. Но если ты даже сможешь каким-то чудом остановить реактор и, что вообще невероятно, вновь его запустить, то оживить регенератор уже не удастся.
— Ты лжешь, Вейра, — внезапно расслабившись и успокоившись, сухо рассмеялся Брюс. — Ты лжешь. Да, ключ был у Драма, но кристалл — я знаю, что он отдал его тебе. Я понял, ты хочешь, чтобы, когда подойдет время следующего цикла регенерации, я пал перед тобой на колени… и тогда твоя гордость будет удовлетворена, верно? Сколько осталось до цикла, Вейра? Год, два?
Королева устало вздохнула.
— Что ты знаешь о регенераторе, Брюс? Ничего, верно? Конечно, кто ты такой — всего лишь какой-то механик… Драм был хранителем аппарата и многому меня научил. Я не прошу тебя падать на колени, нет — регенератор может работать и без кристалла. Регенератору, друг мой, не нужен ни кристалл, ни ключ. Будучи раз запущенным, он будет работать веками. Знаешь, почему этот камень называется “кристаллом контроля”, нет? Вижу, что не знаешь… Регенератору требуется для работы только энергия, и поступать она должна непрерывно, иначе сбивается настройка. Если это произойдет, то восстановить ее может только он, кристалл контроля. А без него — увы… Выключишь регенератор, и тебе останется жить лишь столько, сколько будет отмерено природой… только отмерено будет мало. Ты начнешь ускоренно стареть — восемь, от силы девять десятков лет превратят тебя в развалину и в итоге сведут в могилу.
— Неправда… — голос лорда сорвался, — неправда! Крии и без этого механизма живут по три-четыре сотни. Ты лжешь!
— О нет… твой организм привык к действию регенератора, без его лучей организм быстро разрушается. Даже восемьдесят лет — это излишне оптимистичный прогноз, скорее — много меньше.
— Я не верю тебе, и все же… пусть даже так. Ну и что? Ведь сейчас регенератор работает и будет работать до тех пор, пока в емкостях челнока остается хотя бы капля энергии. Разве нет? Ведь ты же сказала, что для следующего цикла камень нам не нужен. Подумаешь, обойдусь без взрывов. В конце концов, сейчас у нас достаточно сил, чтобы победить и так. Регенератор работает
— отлично. Я очень рад…
— А, поверил? Правда, тебе сразу захотелось поверить моим словам? Ты ведь очень хочешь жить, Брюс, не правда ли? Очень хочешь…
— Да! Хочу! А ты, ты разве не о том же мечтала бы? Сколько еще лет ты будешь такой же молодой, сколько пройдет лет до того момента, когда мужчины перестанут бросаться к твоим ногам и ты будешь вынуждена, как я сейчас, брать их силой или платой, а?
— Ты хочешь оскорбить меня, Брюс? — В голосе зазвенел металл.
Лорд непроизвольно втянул голову в плечи, по коже пробежали мурашки. Его мало что могло испугать, но…
— Прости, Вейра. Нам нельзя ссориться, нас осталось всего двое.
— Знаю, именно поэтому я все еще терплю твою дерзость. В общем, ты не сможешь сделать бомбу. Драм снова сумел тебя УКОЛОТЬ… даже из-за гробовой доски, верно?
— Я не понимаю, зачем он это сделал… — прошипел Брюс, наливаясь гневом. Его пальцы стиснули подлокотник кресла с такой силой, что на дереве появились вмятины.
— Драм не хотел бойни, он не любил убивать, ты же знаешь. Думаешь, ты первый, кто решил превратить батареи в оружие? Первым был Стейн — но в тот раз Драм сумел разубедить солдата. Психологическая настройка капитана не давала ему возможности просто уничтожить ключ, иначе он бы давно так и поступил. И все же он нашел оригинальный выход. Ладно… в общем, я знаю, где ключ. Он у тебя.
— У меня?! — Единственный глаз Брюса расширился от удивления. — Но, Вейра, нет… Поверь, я…
— Ты просто не знаешь, — вздохнула она. — Это было давно… помнишь, мы все тогда бредили новым укладом. Замки, доспехи, кони, драгоценности… Это было так ново, это так возбуждало. Тогда Драм и совершил эту… глупость. Он сделал два меча, лучшие, которые когда-либо видел этот мир. Я же говорила, что по сравнению с Драмом ты — ничтожество…
— Может, и тебе не стоит меня оскорблять? — сухо поинтересовался лорд.
— Это констатация факта, — пожала она плечами. — Все, что ты, как ты сам считаешь, умеешь, Драм умел гораздо раньше и, поверь, гораздо лучше. В эти мечи он вделал ключ и кристалл. Он хотел, чтобы они не находились вместе, он не доверял нам, никому… в чем-то даже и мне. Но, как ни странно, он ценил тебя. Может, в чем-то больше, чем ты того заслуживал.
— Драм ценил меня? По нему это не было заметно. А я…
— Ты его ненавидел, ведь верно? Ты всех ненавидел… Драма, Кроха… иногда и меня. Твои эмоции легко можно прочесть, если захотеть.
— Мои эмоции — это мое личное дело. Ты отклонилась от темы.
— Да… так вот, он сделал эти мечи. Один из них он всегда носил с собой… в том смысле, конечно, когда вообще брал в руки меч. Обычно он висел у него в спальне, над кроватью. Я проверила, меч исчез вместе с ним. Это был тот, в рукоять которого был вставлен кристалл контроля. Впрочем, он прекрасно знал, что для отключения реактора нужны оба предмета. Кристалл исчез вместе с первым мечом.
— А второй? — В голосе лорда сквозило нетерпение.
— Второй он отдал тебе. Правда, как я теперь понимаю, не объяснив его истинного назначения. Ты должен помнить, это было… да, лет за пятьдесят до его исчезновения. Длинный тонкий клинок с белым лезвием и навершием в форме медвежьей головы. Это был подарок тебе на день рождения. Так что, полагаю, учитывая твое отношение к Драму и его подаркам, этот меч сейчас валяется в каком-нибудь самом пыльном углу твоего замка. Эй, в чем дело?
По лицу лорда стремительно разливалась бледность, руки заметно тряслись, и, чтобы унять предательскую дрожь, Брюс сцепил пальцы так, что они побелели от напряжения. Когда он заговорил, его голос дрожал.
— Да… я помню… только… Вейра… у нас нет ключа.
Весь вид королевы выражал непонимание, удивление и вопрос.
— Я… ты права, я не ценил Драма, не ценил и его подарки. Мой меч я сделал сам, и он мне нравился больше… поэтому я… я… я наградил тем клинком… одного из моих слуг… лучшего из них. Это было так давно… Он уже умер, конечно, два века назад…
— Ну и что? — В голосе Вейры появилось напряжение. — Меч наверняка остался в семье… Забери…
— Нет… я помню… в последний поход… он еще хвастался, что, пока в его руках оружие, подаренное лордом Брюсом его предку, он непобедим… но он… не вернулся… значит… значит, меч сейчас там… у людей… и ключ… тоже.
Некоторое время они молчали, затем Вейра задумчиво произнесла:
— Да, это плохо. Очень плохо, но… не смертельно. В конце концов, мы можем обойтись в этой войне наличными силами, ты сам сказал. И регенератор будет работать, пока в емкостях есть хотя бы капля энергии. И все же я буду чувствовать себя спокойней, если и ключ, и кристалл будут у нас в руках. Кстати… я все не могу забыть твоих слов о том, как этот твой Искатель развалил Шайка надвое одним ударом. И у меня не идет из головы мысль, что дело не в нем, кто бы он ни был, он всего лишь воин. Дело в мече… Что-то мне подсказывает, что это тот самый меч, с кристаллом, лучшее творение Драма.
— Подожди, Вейра, с чего ты это взяла? Что бы Драм там с ним ни сотворил, но это — всего лишь меч. Железка. Никакой кристалл не может…
— А ты много знаешь, что может этот камень, а что нет? Ты вообще в курсе, что это такое?
— Ну… я всегда считал, что это обычный кристалл, какой-то особый минерал. Может, в нем была электронная схема, может, он сам себе прибор, кто знает? Если знать принципы, можно сделать и замену. А что, разве не так?
— Так… и не так. Драм тоже особенно не распространялся на этот счет, но из услышанного можно было сделать выводы, и я их сделала. Боюсь, что правильные. Кристалл — он почти живой. Его выращивали в лабораториях Крии; конечно, в чем-то он сродни схеме, но — отметь — схеме псевдоживой и способной, хотя и ограниченно, к принятию решений. А Драм знал, как пользоваться возможностями камня, знал хорошо. Когда-то он сам участвовал в создании таких вещей. Я не знаю, что он с ним сделал и как ему это удалось, но он определенно не просто впаял камень в рукоять меча, это было бы для него слишком банально. Поэтому… поэтому, если против тебя выйдет человек с этим мечом, я бы на твоем месте… бежала.
— Но, если это правда, как меч Драма мог попасть в руки Искателю? Да и потом, прошло столько лет. Нет, это положительно невозможно.
— Ладно, что толку гадать. Будет лучше, если я окажусь не права и меч с кристаллом контроля в настоящее время валяется где-нибудь в лесу, а с ключом реактора — на заросшем поле боя или, на худой конец, украшает стену какого-нибудь придурка, который и понятия не имеет о том, чем он владеет. Есть способы запеленговать камень и ключ, Драм рассказывал, и ты этим займешься. Правда, не рассчитывай на быстрый успех. К тому же, если Драм действительно сумел применить возможности кристалла к мечу, воспользоваться им ни ты, ни я все равно не смогли бы.
— Почему это? В конце концов, техника — моя профессия, и я достаточно разбираюсь в этом.
— О да, я знаю. Но кристалл настраивается на хозяина, он настроен на Драма, а если его нет в живых, то вряд ли кто сумеет управлять камнем. Без настройки он способен только выполнять простейшие действия, типа выключения реактора или настройки регенератора — так сказать, технические операции. Хотя… как-то Драм говорил, что камень можно и перенастроить, только не сказал как, а я не спросила. В общем, сейчас нет особых причин для беспокойства, но ты уж, пожалуйста, прими меры к розыску мечей.
— Непременно. И все же зачем Драм это сделал, как ты думаешь?
— Я думаю… нет, я уверена — он боялся, что рано или поздно ты или Крох достанете батареи и устроите бойню. Да, согласна, мы выиграли бы эту войну. Что плохого в том, чтобы сжечь армию противника и на этом закончить дело? Но Драм придерживался довольно странных взглядов на это. По его мнению, эти, из срединных уделов, тоже заслуживают права на жизнь.
— Смешно…
— Да, согласна… но он был капитаном, и его приказ был законом. Все еще был. И он подозревал, что рано или поздно подчиняться его приказам кто-нибудь из нас перестанет. О, он не расставался с кристаллом, не уничтожал его — психоустановка этого не позволила бы. Он просто спрятал его. Это все, что он смог сделать для защиты этого мира.
— От нас? Мягкотелый слизняк…
— Наверное, ты прав. И все же я его, пожалуй, любила. Я почти уверена, что он умер, все же прошло столько лет. Так что, Брюс, с выключением реактора придется подождать. Кстати, ты не намерен пользоваться регенератором? Сегодня я хочу этим заняться, составишь компанию?
— Не слишком ли часто? — скривился лорд. — Мне кажется, Вейра, ты злоупотребляешь этим делом. Когда в последний раз ты становилась под лучи? Лет шесть-семь назад, верно?
Королева молча встала и подошла к массивному зеркалу у стены. В зале царил полумрак, поэтому она долго вглядывалась в полированную поверхность, внимательно изучая каждую черточку своего лица. Брюс молча наблюдал за женщиной, ожидая ответа.
После долгой паузы она глухо, с видимой неохотой произнесла:
— Год. Всего год. И у меня снова морщины, Брюс. Я же говорила, мы стареем. Может быть, скоро придется включать его ежемесячно… или ежедневно. Я не хочу стареть, Брюс, не хочу. Да, ты прав, мне нравится, когда мужчины падают к моим ногам. Я снова хочу быть молодой. Я боюсь, что когда-нибудь тот, кто делит со мной ложе, бросит вожделенный взгляд на юную девчонку из прислуги. Поэтому я буду пользоваться аппаратом так часто, как это будет мне требоваться. Мы привыкли к его лучам, Брюс. Ты мужчина, ты можешь позволить себе выглядеть и на тридцать, и на сорок, по местным меркам. Я — не могу.
— Компанию я тебе не составлю, — сухо бросил он. — Меня мой внешний вид вполне устраивает.
— Уезжаешь?
— Да. Пора начинать вторжение, мои войска готовы. Жаль, что не вышло с батареями, но сейчас мы и так можем выставить силу, десятикратно превосходящую то, что нам могут противопоставить срединные уделы.
— Ладно. Тогда до встречи. Держи меня в курсе событий и не пропадай надолго.
— Не беспокойся. Когда войска начнут прибывать сюда, приеду и я. И пусть Шер готовит Портал, думаю, здесь ему самое место…
Вейра вошла в зал, не бросив даже мимолетного взгляда на склонившихся часовых. Здесь все уже было готово — пленники, трое мужчин, выкрикивали оскорбления и метали в нее яростные взгляды, женщина, сидевшая в клетке вместе с ними, тихо плакала и полушепотом молила госпожу отпустить ее.
— Умолкните, — надменно бросила она.
В ее голосе было столько холода и равнодушия, что мужчины действительно замолчали, вцепившись руками в холодный металл, и только всхлипы женщины нарушали тишину.