В Уругвае, например, в годы правления военной диктатуры пытка стала привычным явлением любого допроса: ее объектом мог стать каждый гражданин, а не только подозреваемый или виновный. В Чили в годы правления Пиночета, как отмечалось, жертвами охоты на людей стали 30 тыс. человек, которые были убиты. А в Аргентине, при правлении военных, людей не расстреливали, а просто похищали. Жертвы незаметно исчезали. Эту задачу выполняла невидимая армия, действовавшая по ночам. После нее трупов не находили, ответственных за убийства – тоже. А днем представители этой армии вновь одевали свои мундиры: армейские и полицейские, представителей спецслужб и частных охранных предприятий и занимались кропотливой работой по подготовке следующего ночного рейда. Чтобы получить работу в Уругвае в годы правления военных требовалось специальное разрешение военных властей. В итоге, почти 300 тыс. граждан этой страны, которые имели несчастье угодить в «черные списки» левых были вынуждены искать работу за рубежом.
Доносительство приобретало невиданный размах, более того, прямо вменялось в обязанность гражданам. В частности, в Уругвае, поступая в университет, студенты были обязаны давать письменное обязательство в разоблачении каждого «кто будет осуществлять в стенах университета „любую деятельность, чуждую задачам обучения“. Студент считался ответственным за любой инцидент, происходивший в его присутствии.
Цели всех этих мер замечательно охарактеризовал президент Уругвая А.Мендес на своей пресс-конференции 21 мая 1977 г.: «Мы стараемся уберечь страну от трагедии, которую вызывают политические страсти. Люди доброй воли не говорят о диктатурах, не думают о диктатурах, не требуют прав человека». Но и сами власти США преуспевают в убийствах иностранных граждан на «законных основаниях». На границе США и Мексики ежегодно погибало по некоторым данным более 500 человек, пытавшихся переправиться в США на работу. Причем меры борьбы против подобного рода иммигрантов в 2006 г. с американской стороны были резко усилены. Началось строительство самой настоящей стены между двумя странами.
Неравноправная торговля всегда была и продолжает оставаться одним из главных орудий капиталистических стран, особенно США, в Латинской Америке. Карлос Льерас Рестрепо еще в 1967 г. жаловался: его страна должна была платить 57 мешков кофе за один американский джип, а в 1950 г. для этого вполне хватало 17 мешков. В то же самое время министр сельского хозяйства бразильского штата Сан-Паулу Герберт Леви приводил еще более драматичные цифры: чтобы приобрести в 1967 г. один трактор Бразилия должна была отдать 350 мешков кофе, а за 14 лет до этого – всего 70. Бразильский президент Ж. Варгас в 1954 г. пустил себе пулю в лоб. В своем завещании Варгас писал: «Наступил кризис в производстве кофе и наш основной продукт обесценился. Мы хотели отстоять его цену, но ответом был грубый нажим на нашу экономику, и нам пришлось сдаться». При этом важно отметить, кто получает прямую выгоду от снижения цен на разнообразные виды сырья. Может быть рядовой американский налогоплательщик? Ничуть ни бывало. Например, в июле 1968 г. оптовые цены на бразильский кофе по сравнению с январем 1964 г. упали в США на 30 %. А рядовой североамериканский любитель кофе стал платить за него не меньше, а на 13 % больше.
Таким образом, за весь период с 1964 по 1968 гг. североамериканские посредники прикарманили себе и эти 13 %, и те 30 %, т. е. дважды получили прибыль. В США одно только кофе дает работу 600 тыс. человек; при этом североамериканцы, продающие латиноамериканский кофе, получают зарплату, неизмеримо более высокую, чем бразильцы, колумбийцы, гватемальцы, сальвадорцы или гаитянцы, которые сажают и собирают кофейные зерна на плантациях. Одновременно, как показывают данные ЭКЛА, кофе больше приносит доходов государственной казне европейских стран, чем странам-производителям. И, действительно «только в 1960 и 1981 гг. таможенные обложения, которым страны ЕЭС подвергли латиноамериканский кофе, в целом достигли почти 7000 млн. долларов, тогда как таможенные платежи странам-поставщикам от поставок того же экспортного объема составили всего 600 млн. долларов». В итоге, богатые капиталистические страны, настаивающие на свободе торговли, применяют самые жестокие протекционистские меры против стран бедных.
Но подлинное бедствие наступает для населения тех стран, где выращивается кофе. В экономике маленького Сальвадора, находящегося в руках кучки олигархических семейств, кофе играет определяющую роль. Эта монокультура до сих пор заставляет приобретать за границей фасоль – единственный источник протеинов среди продуктов народного потребления, а также маис, овощи и другие продукты питания, ранее традиционно производившиеся в стране. Четвертая часть сальвадорцев страдала в 60-70-гг. прошлого века авитаминозом. В Колумбии с ее гористой территорией производство кофе до сих пор играет важную роль в экономике страны. Как сообщал журнал «Тайм» в 1962 г., рабочие в Колумбии получали в качестве зарплаты всего лишь 5 % от стоимости, по которой его окупают.
В 1980–2000 гг. США навязали латиноамериканским странам политику либерализации, приватизации, господства рынка, якобы с целью преодоления экономических неурядиц в регионе. На самом же деле либерализация – лишь способ перераспределения богатств всего мира в пользу наиболее сильных империалистических государств и их прихлебателей в бедных странах. В результате экономической разрухи, вывоза национальных ресурсов, продажи местных предприятий иностранным «инвесторам», а по сути дела грабителям, так как сразу же были повышены цены на товары ими производимые, нищета и голод охватили многие страны.
К примеру, Аргентина, один из основных производителей мяса в мире, была вынуждена перейти на карточную систему его распределения, так как почти все оно вывозилось из страны. Выручка же от продажи мяса шла на уплату внешних долгов. А национальные предприятия, скупленные в ходе приватизации главным образом иностранцами, во многих случаях были просто уничтожены, чтобы не представлять конкуренции на внутреннем аргентинском рынке импортным товарам. Восстание масс во втором по численности и первом по промышленному значению городу Аргентины Кордобе в 1997 г., протестные выступления в других городах привели к смене проамериканских режимов и определенному отходу от так называемого «либерализма». В Бразилии, ведущей стране в мире по производству тропических соков, народ травится синтетическими соками, поскольку американским монополиям выгоднее вывозить натуральные тропические соки «золотому населению» в США и в Европу.
Противостояние США и стран Латинской Америки привело к состоянию постоянной напряженности в этом регионе и, среди прочего, к массовому терроризму как непременному атрибуту латиноамериканской жизни. Источники терроризма разные и не всегда выявленные. По мнению историков террора именно в 60-х гг. XX в. террористические организации разного толка начали объединяться в международном масштабе и именно латиноамериканские террористические организации стали первыми на этот путь. Инициатива такого объединения принадлежит руководству аргентинской «Революционной народной армии», которая считалась тогда наиболее мощной и организованной террористической силой на континенте. В середине 70-х гг. ею была предпринята попытка создания террористического интернационала. [104]Но к международному терроризму привели не только организации империалистического сопротивления, но и действия руководства самих США. Они уже долгое время проводят политику внешнего государственного терроризма, который представляет собой скрытую, а, нередко, и открытую форму агрессии одного государства против другого. Для этого предоставляют крупные финансовые средства, оружие и снаряжение, на своей территории создают соответствующие базы, учебные лагеря и осуществляют идеологическое прикрытие своим силовым операциям. Латинская Америка уже многие десятилетия является объектом подобного терроризма со стороны своего североамериканского соседа. [105]
Таким образом, более пяти веков экспансии капитализма в Латинскую Америку помешали латиноамериканским странам достичь подлинной независимости, преодолеть нищету и бедность большинства народа. В авангарде грабителей народов ныне находится американский капитализм, удерживающий свое господство насилием, интервенциями, созданием марионеточных режимов, безудержной ложью для прикрытия своих истинных замыслов по извлечению максимальной прибыли и накоплению капитала. Как писал известный мексиканский философ Л.Сеа: «Для нас, латиноамериканцев, неприемлемы идеи, в которых особенности западной цивилизации трактуются как единственно возможная форма самопроявления человека и его истории. Мы провозглашаем иной тип отношений между народами: не вертикаль зависимости, но горизонталь солидарности». [106]
Естественно, что народы Латинской Америки постоянно ведут борьбу за свои права и в последнее время заметно явное полевение их настроений. Этому способствовало и так называемое потерянное десятилетие 80-х гг., которое привело к ухудшению экономического положения населения в этих регионах и ухудшению его материального положения. Это вызвало активное сопротивление, массовые акции протеста и в результате падение ряда диктаторских режимов, проводивших антинациональную политику. Заметным событием в жизни всего континента стала победа левых сил Венесуэлы во главе с Уго Чавесом, вызвавшая, однако, противодействие США и местных олигархических кругов. Дело дошло до кровавых столкновений и вторжения в мае 2004 г. наемников из Колумбии, связанных с венесуэльской олигархией. Но левые силы дали им достойный отпор и продолжают руководить страной, проводя политику в интересах широких народных масс. На президентских выборах в декабре 2006 г. Уго Чавес получает поддержку более 61 % избирателей.
На выборах 1999 г. в Аргентине победил кандидат левоцентристской оппозиции Фернандо Де ла Руа, левые силы побеждают далее в Бразилии, Чили, Боливии, Никарагуа, Эквадоре. Выборы 2006 г. показали и заметный рост левых сил в Мексике, которые были буквально накануне победы, уступив по официальным данным своим конкурентам лишь 0,5 % голосов. Вообще, Латинская Америка, население которой превысило 500 млн. человек, своим сдвигом влево демонстрирует современные настроения народов этого региона, явно нацеленные против неоколониализма и на проведение четкой социальной политики. Здесь несомненно усиление сторонников социализма. Вдекабре 2006 г. Уго Чавес прямо заявил, что Венесуэла будет строить социализм XXI века. Силы капитализма, прежде всего, силы капиталистического глобализма, не хотят считаться с желаниями народа, ждут своего часа и готовятся к нанесению контрудара, для чего составляются соответствующие диверсионные планы. Борьба трудовых низов против эксплуататоров не прекращается ни на один час, и на этом континенте еще можно ожидать жаркие схватки сил реакции и прогресса. [107]
Россия
Доносительство приобретало невиданный размах, более того, прямо вменялось в обязанность гражданам. В частности, в Уругвае, поступая в университет, студенты были обязаны давать письменное обязательство в разоблачении каждого «кто будет осуществлять в стенах университета „любую деятельность, чуждую задачам обучения“. Студент считался ответственным за любой инцидент, происходивший в его присутствии.
Цели всех этих мер замечательно охарактеризовал президент Уругвая А.Мендес на своей пресс-конференции 21 мая 1977 г.: «Мы стараемся уберечь страну от трагедии, которую вызывают политические страсти. Люди доброй воли не говорят о диктатурах, не думают о диктатурах, не требуют прав человека». Но и сами власти США преуспевают в убийствах иностранных граждан на «законных основаниях». На границе США и Мексики ежегодно погибало по некоторым данным более 500 человек, пытавшихся переправиться в США на работу. Причем меры борьбы против подобного рода иммигрантов в 2006 г. с американской стороны были резко усилены. Началось строительство самой настоящей стены между двумя странами.
Неравноправная торговля всегда была и продолжает оставаться одним из главных орудий капиталистических стран, особенно США, в Латинской Америке. Карлос Льерас Рестрепо еще в 1967 г. жаловался: его страна должна была платить 57 мешков кофе за один американский джип, а в 1950 г. для этого вполне хватало 17 мешков. В то же самое время министр сельского хозяйства бразильского штата Сан-Паулу Герберт Леви приводил еще более драматичные цифры: чтобы приобрести в 1967 г. один трактор Бразилия должна была отдать 350 мешков кофе, а за 14 лет до этого – всего 70. Бразильский президент Ж. Варгас в 1954 г. пустил себе пулю в лоб. В своем завещании Варгас писал: «Наступил кризис в производстве кофе и наш основной продукт обесценился. Мы хотели отстоять его цену, но ответом был грубый нажим на нашу экономику, и нам пришлось сдаться». При этом важно отметить, кто получает прямую выгоду от снижения цен на разнообразные виды сырья. Может быть рядовой американский налогоплательщик? Ничуть ни бывало. Например, в июле 1968 г. оптовые цены на бразильский кофе по сравнению с январем 1964 г. упали в США на 30 %. А рядовой североамериканский любитель кофе стал платить за него не меньше, а на 13 % больше.
Таким образом, за весь период с 1964 по 1968 гг. североамериканские посредники прикарманили себе и эти 13 %, и те 30 %, т. е. дважды получили прибыль. В США одно только кофе дает работу 600 тыс. человек; при этом североамериканцы, продающие латиноамериканский кофе, получают зарплату, неизмеримо более высокую, чем бразильцы, колумбийцы, гватемальцы, сальвадорцы или гаитянцы, которые сажают и собирают кофейные зерна на плантациях. Одновременно, как показывают данные ЭКЛА, кофе больше приносит доходов государственной казне европейских стран, чем странам-производителям. И, действительно «только в 1960 и 1981 гг. таможенные обложения, которым страны ЕЭС подвергли латиноамериканский кофе, в целом достигли почти 7000 млн. долларов, тогда как таможенные платежи странам-поставщикам от поставок того же экспортного объема составили всего 600 млн. долларов». В итоге, богатые капиталистические страны, настаивающие на свободе торговли, применяют самые жестокие протекционистские меры против стран бедных.
Но подлинное бедствие наступает для населения тех стран, где выращивается кофе. В экономике маленького Сальвадора, находящегося в руках кучки олигархических семейств, кофе играет определяющую роль. Эта монокультура до сих пор заставляет приобретать за границей фасоль – единственный источник протеинов среди продуктов народного потребления, а также маис, овощи и другие продукты питания, ранее традиционно производившиеся в стране. Четвертая часть сальвадорцев страдала в 60-70-гг. прошлого века авитаминозом. В Колумбии с ее гористой территорией производство кофе до сих пор играет важную роль в экономике страны. Как сообщал журнал «Тайм» в 1962 г., рабочие в Колумбии получали в качестве зарплаты всего лишь 5 % от стоимости, по которой его окупают.
В 1980–2000 гг. США навязали латиноамериканским странам политику либерализации, приватизации, господства рынка, якобы с целью преодоления экономических неурядиц в регионе. На самом же деле либерализация – лишь способ перераспределения богатств всего мира в пользу наиболее сильных империалистических государств и их прихлебателей в бедных странах. В результате экономической разрухи, вывоза национальных ресурсов, продажи местных предприятий иностранным «инвесторам», а по сути дела грабителям, так как сразу же были повышены цены на товары ими производимые, нищета и голод охватили многие страны.
К примеру, Аргентина, один из основных производителей мяса в мире, была вынуждена перейти на карточную систему его распределения, так как почти все оно вывозилось из страны. Выручка же от продажи мяса шла на уплату внешних долгов. А национальные предприятия, скупленные в ходе приватизации главным образом иностранцами, во многих случаях были просто уничтожены, чтобы не представлять конкуренции на внутреннем аргентинском рынке импортным товарам. Восстание масс во втором по численности и первом по промышленному значению городу Аргентины Кордобе в 1997 г., протестные выступления в других городах привели к смене проамериканских режимов и определенному отходу от так называемого «либерализма». В Бразилии, ведущей стране в мире по производству тропических соков, народ травится синтетическими соками, поскольку американским монополиям выгоднее вывозить натуральные тропические соки «золотому населению» в США и в Европу.
Противостояние США и стран Латинской Америки привело к состоянию постоянной напряженности в этом регионе и, среди прочего, к массовому терроризму как непременному атрибуту латиноамериканской жизни. Источники терроризма разные и не всегда выявленные. По мнению историков террора именно в 60-х гг. XX в. террористические организации разного толка начали объединяться в международном масштабе и именно латиноамериканские террористические организации стали первыми на этот путь. Инициатива такого объединения принадлежит руководству аргентинской «Революционной народной армии», которая считалась тогда наиболее мощной и организованной террористической силой на континенте. В середине 70-х гг. ею была предпринята попытка создания террористического интернационала. [104]Но к международному терроризму привели не только организации империалистического сопротивления, но и действия руководства самих США. Они уже долгое время проводят политику внешнего государственного терроризма, который представляет собой скрытую, а, нередко, и открытую форму агрессии одного государства против другого. Для этого предоставляют крупные финансовые средства, оружие и снаряжение, на своей территории создают соответствующие базы, учебные лагеря и осуществляют идеологическое прикрытие своим силовым операциям. Латинская Америка уже многие десятилетия является объектом подобного терроризма со стороны своего североамериканского соседа. [105]
Таким образом, более пяти веков экспансии капитализма в Латинскую Америку помешали латиноамериканским странам достичь подлинной независимости, преодолеть нищету и бедность большинства народа. В авангарде грабителей народов ныне находится американский капитализм, удерживающий свое господство насилием, интервенциями, созданием марионеточных режимов, безудержной ложью для прикрытия своих истинных замыслов по извлечению максимальной прибыли и накоплению капитала. Как писал известный мексиканский философ Л.Сеа: «Для нас, латиноамериканцев, неприемлемы идеи, в которых особенности западной цивилизации трактуются как единственно возможная форма самопроявления человека и его истории. Мы провозглашаем иной тип отношений между народами: не вертикаль зависимости, но горизонталь солидарности». [106]
Естественно, что народы Латинской Америки постоянно ведут борьбу за свои права и в последнее время заметно явное полевение их настроений. Этому способствовало и так называемое потерянное десятилетие 80-х гг., которое привело к ухудшению экономического положения населения в этих регионах и ухудшению его материального положения. Это вызвало активное сопротивление, массовые акции протеста и в результате падение ряда диктаторских режимов, проводивших антинациональную политику. Заметным событием в жизни всего континента стала победа левых сил Венесуэлы во главе с Уго Чавесом, вызвавшая, однако, противодействие США и местных олигархических кругов. Дело дошло до кровавых столкновений и вторжения в мае 2004 г. наемников из Колумбии, связанных с венесуэльской олигархией. Но левые силы дали им достойный отпор и продолжают руководить страной, проводя политику в интересах широких народных масс. На президентских выборах в декабре 2006 г. Уго Чавес получает поддержку более 61 % избирателей.
На выборах 1999 г. в Аргентине победил кандидат левоцентристской оппозиции Фернандо Де ла Руа, левые силы побеждают далее в Бразилии, Чили, Боливии, Никарагуа, Эквадоре. Выборы 2006 г. показали и заметный рост левых сил в Мексике, которые были буквально накануне победы, уступив по официальным данным своим конкурентам лишь 0,5 % голосов. Вообще, Латинская Америка, население которой превысило 500 млн. человек, своим сдвигом влево демонстрирует современные настроения народов этого региона, явно нацеленные против неоколониализма и на проведение четкой социальной политики. Здесь несомненно усиление сторонников социализма. Вдекабре 2006 г. Уго Чавес прямо заявил, что Венесуэла будет строить социализм XXI века. Силы капитализма, прежде всего, силы капиталистического глобализма, не хотят считаться с желаниями народа, ждут своего часа и готовятся к нанесению контрудара, для чего составляются соответствующие диверсионные планы. Борьба трудовых низов против эксплуататоров не прекращается ни на один час, и на этом континенте еще можно ожидать жаркие схватки сил реакции и прогресса. [107]
Россия
В России переход к капитализму произошел значительно позднее, чем во многих других европейских странах. Тому было несколько причин социального, экономического, политического характера. Это привело к тому, что удельный вес России в мировом производстве к 1861 г. составлял всего лишь 1,72 % и страна уступала по столь важному показателю Франции в 7,2 раза, Германии – в 9 раз, Англии – в 18 раз.
[108]Длина железных дорог в России в это время была в 10 раз меньше, чем в Англии, и в 33 раза меньше, чем в США. Так называемый промышленный переворот в России начался примерно на 80 лет позже, чем в Англии.
Одной из причин запоздалой победы капитализма в России была особая сила военно-служилого сословия, столетиями решавшего ответственную задачу охраны страны и расширения ее пределов. Но, сыграв свою важную роль, это сословие в большинстве своем выступало категорически против буржуазных преобразований и, прежде всего, против отмены крепостного права и наделения землей крестьян без какого-либо выкупа. Уже Екатерина II при подготовке своего «Наказа» 1766–1767 гг., пытаясь включить в этот документ специальную главу о крестьянском вопросе, столкнулась с сопротивлением дворянства. Фактически, этот важнейший вопрос России был в результате в екатерининском «Наказе» обойден. С сопротивлением дворянства столкнулся впоследствии и Александр І, в начале своего правления обещавший отменить крепостное право и ввести конституцию. Обещания эти выполнены не были и, более того, во второй половине его правления политика России, как внутренняя, так и внешняя, приобретает все более и более консервативные черты.
Помещичье дворянство сопротивлялось подготавливавшейся крестьянской реформе и во второй половине XIX в., когда после неудачной Крымской войны уже был взят курс на ее проведение. По данным русской тайной полиции – III отделения собственной его императорского величества канцелярии, относящимся к 1858 г. и характеризующим общественные настроения по поводу будущей реформы, «большая часть помещиков смотрит на это дело как несправедливое, по их мнению, отнятие у них собственности и как на будущее их разорение». [109]Примечательно, что в это же время и К.Маркс отметил нежелание русских помещиков пойти по пути проведения крестьянской реформы. [110]Более того, как уже давно отмечено в литературе, «большинство иерархов принадлежало к числу несочувствовавших» реформе. [111]Таким образом, феодальный класс России, как светская его составляющая, так и духовная, противились проведению крестьянской реформы.
Переход к капитализму в России произошел относительно мирным путем, через проведение известной крестьянской реформы.При ее реализации постарались учесть интересы всех 107 тыс. владельцев крепостных крестьян, не случайно Россия была последней страной в Европе, где было упразднено крепостное право. В процессе урегулирования земельного вопроса крестьяне потеряли примерно пятую часть своих земель, так называемые, отрезки. Всего вышло из крепостной зависимости 22,5 млн. помещичьих крестьян, из которых около 3 млн. крестьян, в основном бывшие дворовые, вообще не получили земли. 500 тыс. крестьян (так называемых ревизских душ) получили только дарственный надел, всего лишь четвертую часть высшего надела, но без его оплаты. Остальные крестьяне, то есть подавляющее их большинство, было переведено на так называемую выкупную операцию, в соответствии с которой они должны были оплачивать в течение 49 лет стоимость своей земли. Эта операция была прекращена под влиянием революции 1905 г. с 1 июня 1907 г.
В действительности стоимость земли по выкупу значительно превзошла ее цену. Рыночная цена земель, остававшихся за крестьянами накануне реформы, составляла немногим более полумиллиарда рублей, заплатили же крестьяне около двух миллиардов рублей. Так протекало первоначальное накопление в России. Вместо того, чтобы вносить эти средства на укрепление своего хозяйства, крестьяне должны были их отдавать государству и помещикам, которые считались собственниками земли. Вместе с тем, переход к капитализму в России был в действительности лишь относительно мирным. 1861 г. – год Крестьянской реформы – дал невиданное в России XIX в. число крестьянских выступлений. Общее их количество в этом году достигло почти 1900. [112]Для сравнения можно сказать, что за период с 1826 по 1849 гг. было всего 1771 выступление. [113]
Ряд восстаний 1861 г. был подавлен вооруженной силой. Бездненское восстание апреля 1861 г. охватило более 75 сел и деревень Казанской, Симбирской и Самарской губернии. В само село Бездна были брошены две роты Тарутинского полка, которые дали по крестьянам шесть залпов. В результате только по официальным данным был 91 убитый и 87 раненых. По неофициальным данным общее число жертв превышало 350 человек. Инициатор выступления А. Петров по распоряжению самого императора Александра II был предан суду и публично расстрелян 19 апреля. Ряд крестьян был наказан розгами и подвергнут тюремному заключению. Тогда же, в апреле, произошло Кандеевское восстание в Пензенской и Тамбовской губерниях, охватившее 26 сел и деревень. 18 апреля безоружную 10-тысячную толпу крестьян расстреляли регулярные части армии. В результате было 19 убитых или умерших от ранений. Сотни крестьян были подвергнуты порке. Судебным преследованиям были подвергнуты 174 крестьянина, из которых 114 были сосланы на каторгу или на поселение в Сибирь. В мае того же года войсками была атакована двухтысячная толпа крестьян в с. Самуйлове Гжатского уезда Смоленской губернии. В результате погибло 22 крестьянина. Вооруженным путем подавлялись крестьянские выступления и в ряде других губерний России. [114]
Так «мирно» прошел в России переломный 1861 г. Переход к капитализму обозначился и таким примечательным для пореформенной России явлением, как усиление революционного движения. Русский революционер стал постоянным спутником капиталистической России. Если в 1825–1861, кроме поляков, известна одна тысяча участников российского революционного движения, то в 1861–1895 гг. их отмечено 25 тысяч, и в дальнейшем число участников российского революционного движения возрастало в геометрической прогрессии. Так увеличивалось количество противников русского капитализма, охватывая все новые и новые прослойки российского общества. С увеличением численности рабочего класса возрастает и его активность, особенно заметная со второй половины 90-х гг. XIX века. Если в 1895 г. состоялось примерно 340 выступлений рабочих при 80 тыс. участников, то в 1900 их было 655 и 100 тыс., а в 1903 г. соответственно 2244 массовых выступлений рабочих при более чем 365 тыс. участников. В 1903 г. отмечено 363 населенных пункта в России, где произошли стачки и волнения. [115]Фактически перерастание массовых выступлений в революцию началось уже в 1903 г., но было временно прервано началом русско-японской войны. Революция была оттянута примерно на год.
Таким образом, характерной особенностью капиталистической России стали революции не до победы буржуазных отношений, а после, чему был ряд основательных причин.Переход к капитализму через реформы сохранил господствующий феодальный класс, который продолжал цепляться за свое привилегированное положение, прежде всего, за огромные массивы земли, которые у него остались после 1861 г. Весь период до 1917 г. продолжалась борьба дворянства с буржуазией, заметно ослаблявшая российские верхи перед все более расширявшимся рабочим, крестьянским, революционным движением. К началу XX в. Россия оставалась единственной страной в Европе, где еще сохранялась сословная система и самодержавие, что основательно препятствовало созданию гражданского общества. На содержание императорской фамилии шли огромные суммы и приходилось сохранять специальное Министерство императорского двора и уделов. В России не было ни конституции, ни парламента, ни легальных политических партий. Расстрелы же забастовок и демонстраций были в стране обычным явлением и производились с одобрения самого императора. Фанагорийская история 1895 г., Златоустовская бойня 1903 г., расстрелы 1905 г. в Петербурге, Одессе и других городах, Ленский расстрел 1912 г. – все это характерные особенности капиталистической России, сохранявшей значительные пережитки прошлого строя.
Капиталистическая Россия отличалась постоянной нехваткой капиталов, что, с одной стороны, влекло за собой иностранные займы, с другой, – особенно интенсивную эксплуатацию работников. Так называемая русская прибыль достигалась более высокой продолжительностью рабочего дня, который до 1897 г. не был нормирован и составлял, как правило, 13–15 часов, низкой, в три-четыре раза ниже, чем в США и Англии, заработной платой, тяжелыми жилищными условиями, широким использованием малооплачиваемого детского труда и т. д. Вместе с тем, объем промышленной продукции в России с 1860 по 1900 гг. увеличился в 7 раз. В стране имели место два экономических рывка: с 1893 по 1899 и с 1908 по 1914 гг. Это привело к тому, что доля России в промышленном производстве составила в 1913 г. – 5,3 %, США – 35,8 %, Великобритании -14 %, Германии – 15,7 %, Франции – 6,4 %. [116]И при этом, по состоянию на 1 января 1914 г. доля промышленности, в том числе и мелкой, в народном богатстве России составляла всего лишь 8,8 %, тогда как сельского хозяйства, лесоводства, рыболовства и охоты-34,8 %, а транспорта и связи – 10,5 %. [117]
К началу XX в. лишь двадцать процентов населения страны были грамотными. Особенно низкий процент грамотности был в национальных районах страны. Вместе с тем, развитие капитализма способствовало обострению национального вопроса, ставшего одним из самым острых накануне и во время трех русских революций. Капитализм в России не сглаживал национальные противоречия, а всячески их обострял. Национальные движения стали обычным явлением в России того времени. В начале XX в. шел неумолимый процесс социально-политической разбалансировки Российской империи. Те слабые силы сцепления, о которых писал П.Милюков, проявились тогда во всей своей наготе и настоятельности.
Значительный процент национального богатства страны шел на содержание армии и репрессивного аппарата. Во второй половине XIX в. Россия вела меньшее количество войн. Завершается война на Кавказе, идут вооруженные действия в Средней Азии и на Дальнем Востоке, происходит очередная русско-турецкая война 1877–1878 гг. В начале XX в. Россия проигрывает войну Японии, а затем и Первую мировую войну. Только в 1916 г. Россия потеряла более 2 млн. убитыми и ранеными и 344 тыс. пленными. [118]Капиталистическая Россия несет свою ответственность за развязывание Первой мировой войны. Неудачи в этой войне были одной из причин Февральской, а затем и Октябрьской революций, приведших к ликвидации капиталистических отношений в стране. Октябрьская революция соответствовала тогдашним настроениям широких народных масс. Не случайно известный российско-американский социолог Питерим Сорокин, хорошо знавший ситуацию в России, подчеркивал, что социализм в 1917 г. стал религией русского народа. Кстати, во время Петроградского вооруженного восстания 25 октября (7 ноября) 1917 г. в самом Петрограде погибло всего 6 человек и 50 было ранено. [119]Буквально в один день с Петроградом власть перешла к Советам в Иваново-Вознесенске, Орехово-Зуеве, Брянске, Минске, Тарту, Казани и других городах России – явное свидетельство назревшей революции. Великая Октябрьская социалистическая революция поистине имела общемировое значение. Ее влияние ощутили буквально на всех континентах. Многолетний руководитель Индии, отнюдь не коммунист, Джавахарлал Неру подчеркивал: «Советская революция намного продвинула вперед человеческое общество и зажгла яркое пламя, которое невозможно потушить. Она заложила фундамент той новой цивилизации, к которой может двигаться мир». [120]
Поэтому мировой капитализм уже на корню стремился уничтожить новую, Советскую Россию. Он поддерживал антисоветские движения и устроил интервенцию 14 государств, без которой белое движение не продержалось бы и нескольких месяцев. За миллионные жертвы, понесенные тогда Страной Советов, прежде всего несет ответственность именно мировой капитализм, стремившийся не позволить народам новой страны жить так, как они считают нужным. Не Советская Россия посылала свои армии за многие километры от своих границ, а реальные интервенты приходили на ее территорию и творили здесь суд и расправу, нередко – расправу без суда. Иностранные интервенты всячески поддерживали белое дело, прекрасно зная, что его в массе своей не поддерживают народы России.
Бесконечно тиражируемые утверждения о красном терроре совершенно не учитывают другой террор – белый, который был часто более масштабным, чем террор красный. Очевидец событий Гражданской войны в Киеве профессор Н.П.Политика, отнюдь не сторонник Советской власти, много позднее признавал избавление от иллюзий в надеждах на приход Добровольческой армии. Описывая вступление этой армии в Киев 1 сентября 1919 г. он вынужден был подчеркнуть: «Так начались погромы – неотъемлемая, органическая черта быта и операций Добровольческой армии». [121]Вот так, неотъемлемая и органическая. Он также вспоминал беседы с известным политическим деятелем правого толка В.В.Шульгиным, который говорил, что не верит в успех Добровольческой армии на Москву: «Силы слишком неравны, и народ не поддержит Добрармию, так как боится восстановления монархии и возврата земель помещикам…». [122]
Белый террор, поддержанный интервентами, был повсеместным, методичным и чрезвычайно жестоким. Он получил подробное отражение в специальных современных публикациях [123]и, подводя итоги террора только на Севере России, его исследователь П.А.Голуб пишет: «Маленький пятачок русской земли был буквально испещрен тюрьмами, концлагерями, каторжными поселениями, как лицо человека, больного оспой. По числу мест заключения Северная область, занимавшая сравнительно небольшую площадь, опережала по концентрации этих мест на единицу территории многие другие регионы, где правили „белые“ режимы. Несомненно, „заслуга“ в этом принадлежит интервентам, установившим в области колониальный режим».
Одной из причин запоздалой победы капитализма в России была особая сила военно-служилого сословия, столетиями решавшего ответственную задачу охраны страны и расширения ее пределов. Но, сыграв свою важную роль, это сословие в большинстве своем выступало категорически против буржуазных преобразований и, прежде всего, против отмены крепостного права и наделения землей крестьян без какого-либо выкупа. Уже Екатерина II при подготовке своего «Наказа» 1766–1767 гг., пытаясь включить в этот документ специальную главу о крестьянском вопросе, столкнулась с сопротивлением дворянства. Фактически, этот важнейший вопрос России был в результате в екатерининском «Наказе» обойден. С сопротивлением дворянства столкнулся впоследствии и Александр І, в начале своего правления обещавший отменить крепостное право и ввести конституцию. Обещания эти выполнены не были и, более того, во второй половине его правления политика России, как внутренняя, так и внешняя, приобретает все более и более консервативные черты.
Помещичье дворянство сопротивлялось подготавливавшейся крестьянской реформе и во второй половине XIX в., когда после неудачной Крымской войны уже был взят курс на ее проведение. По данным русской тайной полиции – III отделения собственной его императорского величества канцелярии, относящимся к 1858 г. и характеризующим общественные настроения по поводу будущей реформы, «большая часть помещиков смотрит на это дело как несправедливое, по их мнению, отнятие у них собственности и как на будущее их разорение». [109]Примечательно, что в это же время и К.Маркс отметил нежелание русских помещиков пойти по пути проведения крестьянской реформы. [110]Более того, как уже давно отмечено в литературе, «большинство иерархов принадлежало к числу несочувствовавших» реформе. [111]Таким образом, феодальный класс России, как светская его составляющая, так и духовная, противились проведению крестьянской реформы.
Переход к капитализму в России произошел относительно мирным путем, через проведение известной крестьянской реформы.При ее реализации постарались учесть интересы всех 107 тыс. владельцев крепостных крестьян, не случайно Россия была последней страной в Европе, где было упразднено крепостное право. В процессе урегулирования земельного вопроса крестьяне потеряли примерно пятую часть своих земель, так называемые, отрезки. Всего вышло из крепостной зависимости 22,5 млн. помещичьих крестьян, из которых около 3 млн. крестьян, в основном бывшие дворовые, вообще не получили земли. 500 тыс. крестьян (так называемых ревизских душ) получили только дарственный надел, всего лишь четвертую часть высшего надела, но без его оплаты. Остальные крестьяне, то есть подавляющее их большинство, было переведено на так называемую выкупную операцию, в соответствии с которой они должны были оплачивать в течение 49 лет стоимость своей земли. Эта операция была прекращена под влиянием революции 1905 г. с 1 июня 1907 г.
В действительности стоимость земли по выкупу значительно превзошла ее цену. Рыночная цена земель, остававшихся за крестьянами накануне реформы, составляла немногим более полумиллиарда рублей, заплатили же крестьяне около двух миллиардов рублей. Так протекало первоначальное накопление в России. Вместо того, чтобы вносить эти средства на укрепление своего хозяйства, крестьяне должны были их отдавать государству и помещикам, которые считались собственниками земли. Вместе с тем, переход к капитализму в России был в действительности лишь относительно мирным. 1861 г. – год Крестьянской реформы – дал невиданное в России XIX в. число крестьянских выступлений. Общее их количество в этом году достигло почти 1900. [112]Для сравнения можно сказать, что за период с 1826 по 1849 гг. было всего 1771 выступление. [113]
Ряд восстаний 1861 г. был подавлен вооруженной силой. Бездненское восстание апреля 1861 г. охватило более 75 сел и деревень Казанской, Симбирской и Самарской губернии. В само село Бездна были брошены две роты Тарутинского полка, которые дали по крестьянам шесть залпов. В результате только по официальным данным был 91 убитый и 87 раненых. По неофициальным данным общее число жертв превышало 350 человек. Инициатор выступления А. Петров по распоряжению самого императора Александра II был предан суду и публично расстрелян 19 апреля. Ряд крестьян был наказан розгами и подвергнут тюремному заключению. Тогда же, в апреле, произошло Кандеевское восстание в Пензенской и Тамбовской губерниях, охватившее 26 сел и деревень. 18 апреля безоружную 10-тысячную толпу крестьян расстреляли регулярные части армии. В результате было 19 убитых или умерших от ранений. Сотни крестьян были подвергнуты порке. Судебным преследованиям были подвергнуты 174 крестьянина, из которых 114 были сосланы на каторгу или на поселение в Сибирь. В мае того же года войсками была атакована двухтысячная толпа крестьян в с. Самуйлове Гжатского уезда Смоленской губернии. В результате погибло 22 крестьянина. Вооруженным путем подавлялись крестьянские выступления и в ряде других губерний России. [114]
Так «мирно» прошел в России переломный 1861 г. Переход к капитализму обозначился и таким примечательным для пореформенной России явлением, как усиление революционного движения. Русский революционер стал постоянным спутником капиталистической России. Если в 1825–1861, кроме поляков, известна одна тысяча участников российского революционного движения, то в 1861–1895 гг. их отмечено 25 тысяч, и в дальнейшем число участников российского революционного движения возрастало в геометрической прогрессии. Так увеличивалось количество противников русского капитализма, охватывая все новые и новые прослойки российского общества. С увеличением численности рабочего класса возрастает и его активность, особенно заметная со второй половины 90-х гг. XIX века. Если в 1895 г. состоялось примерно 340 выступлений рабочих при 80 тыс. участников, то в 1900 их было 655 и 100 тыс., а в 1903 г. соответственно 2244 массовых выступлений рабочих при более чем 365 тыс. участников. В 1903 г. отмечено 363 населенных пункта в России, где произошли стачки и волнения. [115]Фактически перерастание массовых выступлений в революцию началось уже в 1903 г., но было временно прервано началом русско-японской войны. Революция была оттянута примерно на год.
Таким образом, характерной особенностью капиталистической России стали революции не до победы буржуазных отношений, а после, чему был ряд основательных причин.Переход к капитализму через реформы сохранил господствующий феодальный класс, который продолжал цепляться за свое привилегированное положение, прежде всего, за огромные массивы земли, которые у него остались после 1861 г. Весь период до 1917 г. продолжалась борьба дворянства с буржуазией, заметно ослаблявшая российские верхи перед все более расширявшимся рабочим, крестьянским, революционным движением. К началу XX в. Россия оставалась единственной страной в Европе, где еще сохранялась сословная система и самодержавие, что основательно препятствовало созданию гражданского общества. На содержание императорской фамилии шли огромные суммы и приходилось сохранять специальное Министерство императорского двора и уделов. В России не было ни конституции, ни парламента, ни легальных политических партий. Расстрелы же забастовок и демонстраций были в стране обычным явлением и производились с одобрения самого императора. Фанагорийская история 1895 г., Златоустовская бойня 1903 г., расстрелы 1905 г. в Петербурге, Одессе и других городах, Ленский расстрел 1912 г. – все это характерные особенности капиталистической России, сохранявшей значительные пережитки прошлого строя.
Капиталистическая Россия отличалась постоянной нехваткой капиталов, что, с одной стороны, влекло за собой иностранные займы, с другой, – особенно интенсивную эксплуатацию работников. Так называемая русская прибыль достигалась более высокой продолжительностью рабочего дня, который до 1897 г. не был нормирован и составлял, как правило, 13–15 часов, низкой, в три-четыре раза ниже, чем в США и Англии, заработной платой, тяжелыми жилищными условиями, широким использованием малооплачиваемого детского труда и т. д. Вместе с тем, объем промышленной продукции в России с 1860 по 1900 гг. увеличился в 7 раз. В стране имели место два экономических рывка: с 1893 по 1899 и с 1908 по 1914 гг. Это привело к тому, что доля России в промышленном производстве составила в 1913 г. – 5,3 %, США – 35,8 %, Великобритании -14 %, Германии – 15,7 %, Франции – 6,4 %. [116]И при этом, по состоянию на 1 января 1914 г. доля промышленности, в том числе и мелкой, в народном богатстве России составляла всего лишь 8,8 %, тогда как сельского хозяйства, лесоводства, рыболовства и охоты-34,8 %, а транспорта и связи – 10,5 %. [117]
К началу XX в. лишь двадцать процентов населения страны были грамотными. Особенно низкий процент грамотности был в национальных районах страны. Вместе с тем, развитие капитализма способствовало обострению национального вопроса, ставшего одним из самым острых накануне и во время трех русских революций. Капитализм в России не сглаживал национальные противоречия, а всячески их обострял. Национальные движения стали обычным явлением в России того времени. В начале XX в. шел неумолимый процесс социально-политической разбалансировки Российской империи. Те слабые силы сцепления, о которых писал П.Милюков, проявились тогда во всей своей наготе и настоятельности.
Значительный процент национального богатства страны шел на содержание армии и репрессивного аппарата. Во второй половине XIX в. Россия вела меньшее количество войн. Завершается война на Кавказе, идут вооруженные действия в Средней Азии и на Дальнем Востоке, происходит очередная русско-турецкая война 1877–1878 гг. В начале XX в. Россия проигрывает войну Японии, а затем и Первую мировую войну. Только в 1916 г. Россия потеряла более 2 млн. убитыми и ранеными и 344 тыс. пленными. [118]Капиталистическая Россия несет свою ответственность за развязывание Первой мировой войны. Неудачи в этой войне были одной из причин Февральской, а затем и Октябрьской революций, приведших к ликвидации капиталистических отношений в стране. Октябрьская революция соответствовала тогдашним настроениям широких народных масс. Не случайно известный российско-американский социолог Питерим Сорокин, хорошо знавший ситуацию в России, подчеркивал, что социализм в 1917 г. стал религией русского народа. Кстати, во время Петроградского вооруженного восстания 25 октября (7 ноября) 1917 г. в самом Петрограде погибло всего 6 человек и 50 было ранено. [119]Буквально в один день с Петроградом власть перешла к Советам в Иваново-Вознесенске, Орехово-Зуеве, Брянске, Минске, Тарту, Казани и других городах России – явное свидетельство назревшей революции. Великая Октябрьская социалистическая революция поистине имела общемировое значение. Ее влияние ощутили буквально на всех континентах. Многолетний руководитель Индии, отнюдь не коммунист, Джавахарлал Неру подчеркивал: «Советская революция намного продвинула вперед человеческое общество и зажгла яркое пламя, которое невозможно потушить. Она заложила фундамент той новой цивилизации, к которой может двигаться мир». [120]
Поэтому мировой капитализм уже на корню стремился уничтожить новую, Советскую Россию. Он поддерживал антисоветские движения и устроил интервенцию 14 государств, без которой белое движение не продержалось бы и нескольких месяцев. За миллионные жертвы, понесенные тогда Страной Советов, прежде всего несет ответственность именно мировой капитализм, стремившийся не позволить народам новой страны жить так, как они считают нужным. Не Советская Россия посылала свои армии за многие километры от своих границ, а реальные интервенты приходили на ее территорию и творили здесь суд и расправу, нередко – расправу без суда. Иностранные интервенты всячески поддерживали белое дело, прекрасно зная, что его в массе своей не поддерживают народы России.
Бесконечно тиражируемые утверждения о красном терроре совершенно не учитывают другой террор – белый, который был часто более масштабным, чем террор красный. Очевидец событий Гражданской войны в Киеве профессор Н.П.Политика, отнюдь не сторонник Советской власти, много позднее признавал избавление от иллюзий в надеждах на приход Добровольческой армии. Описывая вступление этой армии в Киев 1 сентября 1919 г. он вынужден был подчеркнуть: «Так начались погромы – неотъемлемая, органическая черта быта и операций Добровольческой армии». [121]Вот так, неотъемлемая и органическая. Он также вспоминал беседы с известным политическим деятелем правого толка В.В.Шульгиным, который говорил, что не верит в успех Добровольческой армии на Москву: «Силы слишком неравны, и народ не поддержит Добрармию, так как боится восстановления монархии и возврата земель помещикам…». [122]
Белый террор, поддержанный интервентами, был повсеместным, методичным и чрезвычайно жестоким. Он получил подробное отражение в специальных современных публикациях [123]и, подводя итоги террора только на Севере России, его исследователь П.А.Голуб пишет: «Маленький пятачок русской земли был буквально испещрен тюрьмами, концлагерями, каторжными поселениями, как лицо человека, больного оспой. По числу мест заключения Северная область, занимавшая сравнительно небольшую площадь, опережала по концентрации этих мест на единицу территории многие другие регионы, где правили „белые“ режимы. Несомненно, „заслуга“ в этом принадлежит интервентам, установившим в области колониальный режим».