Пипин и лангобарды
   Первый в династии Каролингов король Пипин правил до 768 г. Вскоре после восшествия на престол представился случай отблагодарить папу за поддержку, которую тот оказал ему при получении королевского титула.
 
 
   Подпись Пипина Короткого как короля (крест). Рукопись 755 г. Париж. Национальный архив.
   Рукой секретаря no-латыни написано: «подпись … достославного господина Пипина короля».
   На месте «…» стоит крест, собственноручно начертанный королем.
   Лангобардский король Айстульф, энергично продолжавший начинания Лиутпранда и уже овладевший экзархатом, отлично понимал, что и ему, по примеру Пипина, теперь предоставляется возможность объявить себя королем всей Италии. Поэтому он объявил преемнику Захарии Стефану II, что намерен подчинить себе и Рим. Тщетно обращался Стефан за помощью к греческому императору, хотя тот (Константин V Копроним) и был яростным иконоборцем; не получив от него желаемого, папа решил обратиться за помощью к франкам. С этой целью папа Стефан лично отправился за Альпы и в Сен-Дени просил Пипина о помощи. При этом он завершил и как бы скрепил уже совершенное его предшественником: собственноручно помазал нового франкского короля и двух его сыновей и собственной властью наименовал Пипина римским патрицием. Между королем и папой состоялось нечто вроде договора, в силу которого Пипин тотчас приступил к посредничеству между папой и Айстульфом (754 г.). Только когда ничего не удалось добиться путем переговоров, франкский король выступил в поход, которому франкские вельможи, по-видимому, совсем не сочувствовали. Первый поход закончился после удачной для франков битвы миром, по которому Айстульф обязался возвратить папе захваченные лангобардами области и вознаградить франков за военные издержки. Но он нарушил договор: как только франки удалились, он двинулся к Риму и осадил его. Второй поход (755 г.), успешный для франков более первого, вынудил Айстульфа к полной покорности: отвоеванные Пипином у Айстульфа области — экзархат и т. н. Пентаполис (береговую полосу от Римини до Анконы) — Пипин, по уговору с папой Стефаном, подарил кафедре святого Петра. Возражения восточно-римского императора ни к чему не привели: его посланцы, явившиеся в лагерь Пипина под Павией, на заявленные ими требования получили прямой отказ, и ключи Равенны и других городов были переданы в руки папы. Сыновья Карломана, которые могли бы оказаться опасными новому королю, были заключены в монастырь; а сам Карломан в 755 г. умер в одной из франкских обителей. Однако, несмотря на эти предосторожности, Пипин не мог похвалиться спокойным правлением; ему приходилось беспрестанно бороться то с восставшими саксами, то с аквитанским герцогом Ваифром, то с арабами (сарацинами), у которых произошла такая же важная перемена, как и во Франкском государстве.
 
 
   Печать Пипина Короткого (752–768). Париж. Национальный архив.
 
Положение халифата. Аббасиды
   Кровавый переворот — на Востоке обычное явление — положил конец владычеству Омейядов в Дамаске. Родовые распри, издревле столь частые у арабов, стали теперь одним из наиболее важных элементов их жизни, но уже в применении к более обширному кругу действии и к более заманчивым задачам. Старинная вражда хашимитов с курайшитами возродилась в виде борьбы партии, требовавшей более строгого религиозного направления по сравнению с тем слишком уж мирским характером, который носило на себе правление Омейядов: против 12-го халифа династии Омейядов Мервана II восстал Абдаллах Абу-л-Аббас, глава одного из родственных пророку домов. Одержав победу, Аббас беспощадно приказал умертвить всех Омейядов, которые попались в его руки, за что он получил прозвище «ас-Саффар», т. е. «Кровожадный». Этот Аббас и был родоначальником династии Аббасидов (750-1258). От руки убийц успел спастись только один представитель династии Омейядов, Абд ар-Рахман, сын Муавии, бежавший за Евфрат, затем в Египет и в берберийские владения и наконец, после тысячи приключений, появившийся в Испании, в Европе. Здесь он застал междоусобную войну в господствующем племени и вскоре нашел себе приверженцев (752 г.). Он сумел отбить все нападения со стороны аббасидской династии и ее сторонников, образовал независимый халифат, избрав столицей Кордову (Кардубу), и здесь в 788 г. умер. Однако владения арабов в Галлии стали уходить из-под их власти; после долгой борьбы в 759 г. у них был отбит и Нарбонн — их главный оплот за Пиренеями. Завоевание Нарбонна было последним подвигом нового франкского короля: Пипин скончался в 768 г.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
«Карл Великий»

Европейские государства около 750 г.
   В середине VIII в., 300 лет спустя после фактического исчезновения римской государственной власти на европейском Западе, на территории прежней Римской империи существовали три различные системы или группы государств и народов. И названия, и традиции единодержавной империи сохранились на Востоке, центром которого был отлично укрепленный и благоприятно расположенный Константинополь. Не подлежит сомнению, что этот город — с его старинными зданиями и более новыми постройками христианского периода, выросшими на основе древнего искусства — представлял собой в высшей степени величавое зрелище. Возвращенные завоеваниями при Юстиниане территории Западной Римской империи вновь были утрачены при последующих правителях, и около 750 г. уже ограничивались небольшими клочками итальянского побережья — Неаполем, Гаэтой, Калабрией, частью Апулии, частью Сицилии и Сардинии. При могущественном и деятельном императоре Ираклии (610–642) персы, исконные враги империи, после целого ряда походов были отброшены: с сыном Хосрова, противника Ираклия, в 628 г. был заключен почетный мир, по которому империи возвращались Сирия, Египет и величайшая святыня христианского мира — живоначальное древо Креста Господня. Но тому же государю пришлось сражаться с новым и более страшным врагом — арабами, угрожавшими не только ему, но и всему христианскому миру. Сирия и Египет вновь были утрачены, затем и провинция Африка; за первой осадой Константинополя (677 г.), которая окончилась мирным соглашением, последовала в 717 г. другая, благодаря неприступности столицы не удавшаяся и приведшая осаждающих к большим потерям. Среди арабов, осаждавших город, распространился слух, будто большое христианское войско идет с запада на помощь грекам; но этот слух был совершенно неверен. На самом деле, обе половины бывшей единой империи все более отделялись одна от другой, ибо религия связывала их недостаточно, и эта связь еще более подрывалась богословскими спорами и иконоборчеством. Но по прошествии некоторого времени грозная сила арабов стала слабеть благодаря междоусобным войнам, дворцовым переворотам и кровавым династическим распрям; халифат, так быстро охвативший все пространство земель от Татарии и Инда, на протяжении 200 дней пути, до Геркулесовых столпов и Гаронны, стал приходить в упадок, и рядом с Багдадским халифатом (Багдад был резиденцией Аббасидов) появился другой халифат или эмират — Омейядский в Кордове. Брат Абу-л-Аббаса ал-Мансур (754–775), в 754 г. вступивший во власть, уже не мог в магометанском мире занять то высокое положение, которое подобало иметь духовному и светскому повелителю всех правоверных. На Западе Карл Мартелл положил предел наступательному движению арабов: опасность их нападений не могла быть устранена до тех пор, пока германские племена, поселившиеся на Западе Европы, жили во вражде и раздорах.
 
 
   Алтарь из Лазера. Франция.
   Изначально был погребальным римским алтарем. Потом переделан христианами с добавлением монограммы Христа.
 
 
   Алтарь из Тараскона. Франция.
   На капителях и столе алтаря добавлены изображения крестов.
   Хотя арианство, бывшее одним из поводов к этой взаимной вражде, уже начинало исчезать, лангобарды и франки, одинаково просвещенные христианством, относились друг к другу враждебно, а примкнувшие к Франкскому государству племена — аламанны, тюринги, бавары, к которым теперь также проникло христианство, были не равноправны с франками по своему подчиненному положению, и поэтому, естественно, должны были стремиться к независимости. Так из-под власти Пипина вышел юный баварский герцог Тассилон, сын сестры Пипина. Враждебным Франкскому государству было большое племя саксов, живших за пределами франкского господства; точно так же германское население стран скандинавского Севера еще не соприкасалось с областью распространения христианства. Только часть саксов, в VIII в. осевшая в Британии, отличалась от остальных германских племен. Эти саксы — фризы, англы, юты после усиленной борьбы, во время которой были почти уничтожены следы римской культуры, оттеснили туземцев к западу и северу Британии, и на острове появилось несколько небольших племенных государств, ради удобства называвшихся обыкновенно «Гептархией» (семицарствием). Этим англосаксонским государствам в Британии не было никакого дела до Рима, к которому даже Теодорих и Хлодвиг относились с некоторым вниманием. Эти государства стояли вне всякой связи с древней империей или с ее тенью и потому не пощадили даже христианства, зарождавшегося на острове. Вскоре, в конце VI в., римские христианские миссионеры проникли в Британию. Женитьба кентского короля на франкской княжне открыла бенедиктинцам папы Григория I путь к англосаксам, и в противоположность старой британской, независимой от Рима церкви англосаксы стали приверженцами католической церкви, центром которой был Рим. Непросвещенной христианством оставалась восточная половина Европы (от 30° восточной долготы), заселенная массой славянских племен. Таким образом, весь известный в то время мир делился на три группы — христианскую, мусульманскую и языческую, и хотя последняя не выказывала особой враждебности по отношению к христианскому миру, а распространение ислама как бы на время приостановилось, полное торжество христианства и сопряженной с ним своеобразной, т. н. западной, культуры еще не было окончательно решенным.
Смерть Пипина. Карл и Карломан
   И вот во главе этого христианского мира стал человек в высшей степени способный и по-своему великий. Он сумел сохранить плоды этой христианской западной культуры, положив основание сильной государственной организации и тем заслужив имя, которое дают деятелям прочной основы нового всемирно-исторического развития. Именно таким выдающимся деятелем был Карл Великий. Пипин, умирая, по старому германскому обычаю разделил свое королевство на две приблизительно равные части между двумя сыновьями. Карлу, старшему из них, было 26 лет, когда он стал править государством. Это был человек решительный, одаренный ясным умом, физически сильный, до 30 лет не знавший никаких болезней. Он был плотно и хорошо сложен, но не был человеком высоким. Фантастические представления о Карле Великом нетрудно проверить по двум его изображениям, сохранившимся до настоящего времени: по мозаике в Латеране и небольшой конной статуэтке, хранившейся в соборной ризнице в Меце. Судя по этим двум сохранившимся изображениям, он носил усы.
 
 
   Одеяние каноника. С миниатюры IX в.
Карл и лангобарды
   С первого же шага он при жизни своего брата Карломана выказал себя полновластным государем. Первым его противником был герцог Аквитанский Гунальд, наследовавший Ваифру, который думал для восстановления своей независимости воспользоваться благоприятными обстоятельствами при перемене правителей. Хотя брат и отказал Карлу в помощи, он сам за один поход управился с Гунальдом. Раздор, начинавшийся между братьями и грозивший Франкскому государству большими бедствиями, был устранен смертью Карломана в декабре 771 г. Оба его сына были несовершеннолетними, и все светские и духовные вельможи во владениях Карломана признали Карла своим королем. Тем временем со стороны Лангобардского королевства, где в 756 г. умер король Айстульф, уже ожидались серьезные трудности. Айстульфу после распри из-за престола наследовал Дезидерий, герцог Тосканский, и матери Карла, королеве Берте, удалось вступить с ним в родственные связи при помощи устроенного ею брака между Карлом и дочерью Дезидерия. Напрасно папа Стефан III предостерегал против сближения с этим народом — «с вероломным и грязнейшим лангобардским народом, который и причислять-то к народам стыдно», о котором, как выражается озлобленный и ненавидящий лангобардов папа, «достоверно известно, что от него и прокаженные происходят». Тщетно заклинал папа Карла не вступать в этот брак, во имя Страшного суда, во имя всех таинств господних, во имя мощей святого Петра, даже грозил проклятием: король развелся со своей супругой Гимильтрудой и обвенчался с дочерью Дезидерия. Однако, т. к. нравы при дворе франкских королей и в этот период были немногим лучше, чем во времена Меровингов, Карлу наскучила его новая жена, и он отправил ее обратно к отцу, который решил отомстить Карлу. Он признал сыновей Карломана франкскими королями. В римской политике он также решил следовать примеру своего предшественника и двинул большое войско для покорения Рима. Он и слышать не хотел о соглашении, которое предлагал ему новый папа Адриан I, не желавший принимать помощь франкского короля. Однако прибегнуть к ней пришлось. Карл собрал войско и двинулся в Италию через Мон-Сени. Часть войска вел его дядя Бернард другим путем, через перевал Мон-Жови, который с той поры получил название Сен-Бернар. Тут выяснилось, как мало внутренней связи было в лангобардском государстве и как незначительна была власть их короля. Дезидерий даже не решился принять битву в открытом поле — он поспешил укрыться в сильно укрепленную Павию. Там он выдержал долгую осаду, без надежды на какое бы то ни было избавление. Его сыну Адельхизу, некоторое время державшемуся в Вероне, удалось уйти оттуда и пробраться в Константинополь, где он был принят при дворе и мог безопасно ожидать наступления более благоприятного времени. Для Дезидерия же, когда он, наконец, вынужден был сдаться Карлу, не оставалось выбора: он был пострижен в монахи и отправлен в монастырь Корби (в нынешнем департаменте Соммы) в 774 г. После этой победы Карл присвоил себе титул короля франкского и лангобардского, а также все внешние регалии лангобардских королей. Карл, конечно, поступил чрезвычайно умно, предоставив побежденным лангобардам пользоваться некоторой самостоятельностью или тенью самостоятельности, хотя принял титул их короля. Это было необходимо по отношению к непокоренным еще вождям лангобардского народа — герцогам Фриульскому, Сполетскому и Беневентскому, последний из которых, Арихиз, зять Дезидерия, вместе с Адельхизом еще долго противился Карлу; только в 787 г. он был окончательно побежден и вынужден стать данником Карла. Коронные владения лангобардских королей, по праву перешедшие во власть Карла, он заселил более надежными, преданными ему франками и аламаннами. Затем при первой возможности Карл передал всю страну лангобардов, по франкскому образцу, в управление графов, правителей, назначаемых королем, а сам обратился к другим делам.
 
 
   Корона Гунальда, герцога Аквитанского.
 
 
   Печать Карла Великого. Париж. Национальный архив.
Приготовления к войнам с саксами
   Уже во время лангобардской войны все успели познакомиться с главным признаком государственной мудрости Карла и основой всех его успехов — с твердой волей, дававшей ему возможность доводить до конца задачу, за которую он принимался. То же свойство проявилось при выполнении другого, гораздо более сложного замысла — при покорении саксов, которое он задумал давно, еще когда после смерти Карломана стал править всем государством. Война с саксами, длившаяся четверть века (772–804), не была следствием стремления к воинственным приключениям или завоеваниям, ни каких-либо побуждений религиозного свойства — это была историческая задача, завещанная Карлу отцом и дедом.
 
 
   Серебряное денье (слева) Карла Великого лионской чеканки. Монета (справа) Карломана (768–771) брата Карла Великого. Париж. Нумизматический кабинет.
   По внутренней необходимости, общему ходу и последствиям победоносного окончания эта война в истории германской нации и даже всей Западной Европы занимает такое же место и даже имеет такой же характер, как Самнитские войны в римской истории. Саксонский народ или, лучше сказать, объединение племен, которое в течение многих веков существовало в Северной Германии под этим названием, жил на территории между Эльбой и Рейном, занимая пространство от слияния рек Фульды и Верры и до Эйдера. Самих саксов подразделяют на пять больших племен, входивших в состав государства или союза, который они составляли: вестфалов, анграриев, остфалов, фризов и нордальбингов. Все они были язычниками, и ни в установлении государственной связи между разрозненными силами народов, ни в отношении каких-либо иных стремлений к высшим целям они в последние века не продвинулись вперед. Они не знали королевской власти, и в мирное время у них не было даже признака общего правления; только ради ведения войны или хищнического набега ими избирался герцог или, вернее, герцоги отдельных племен и племенных союзов. У них было почти то же, о чем повествует Цезарь в рассказе о свевах: отдельные общины, управляемые выборными старшинами, жили по обычаю праотцов; общие вопросы разрешались на общих народных сходках, которые собирались в определенное время и в определенных местах и каждый раз, когда стране грозила общая опасность или же когда общее предприятие против соседей сулило успех и богатую добычу. Характер подобной общины (или общин) демократичен только условно: в ней неизбежно существует господствующий класс свободных (Freie или FrilinGe), противостоящий многочисленным несвободным, покоренным в силу военного права, и из массы свободных выдвигаются, в силу известного естественного развития, которое наблюдается во всех подобных условиях, благородные, знатные (EdelinGe, AdeliGe), сильные, воинственные, окруженные многочисленными дружинами. Давно уже они были страшны соседям, а при благоприятных обстоятельствах могли быть гибельными даже для Франкского государства. Проницательный Карл понял, что — если можно употребить в данном случае современное выражение — эра переселения народов, неправильных захватов земли, вторжений на культурную территорию уже прекратилась; вот почему в мае 772 г. в Вормсе на одном из тех весенних съездов, на которые с давних пор ежегодно съезжались к королю духовные и светские вельможи, была решена война против саксов.
Войны с саксами
   В этой борьбе с саксами интересы Франкского государства и христианской церкви совпадали, хотя в первые годы войны никаких обращений из язычества в христианство не последовало. Война велась таким образом: на майском съезде, в одном из мест, ближайших к театру войны, принимались необходимые меры к походу, и затем этот поход начинали с некоторой торжественностью, которой церковь придавала обрядовую сторону. Впереди войска несли мощи, какие были под руками; и духовенства при войске было очень много: «священников, аббатов, пресвитеров, учителей веры, сколько возможно было их собрать… и обязанность их заключалась в том, чтобы они своими святыми наставлениями поучали и покоряли под кроткое иго Христово народ, испокон века находившийся в узах бесовских». Воевали, опустошали страну, разрушали языческие капища. В 772 г. было разорено знаменитейшее из них, Ирминсул в Эггских горах — святилище, значение и внешний вид которого неизвестны. Затем неприятельские общины покорялись, некоторых князей или эделингов удавалось крестить, от общин брали заложников, размещали гарнизоны в удобных местах, как, например, Эресбург при Штадтберге, и начинали строить церкви.
 
 
   Воинское снаряжение времен Каролингов (слева направо).
   Изображение воина из Золотой псалтыри Санкт-Галленского монастыря; панцирь напоминает римскую мускульную кирасу, шлем с гребнем аналогичен шлему, найденному в захоронении под Сесто-Календе. Реконструкция каролингского щита (вверху), изготовленного из дерева, обтянутого кожей и обитого железными полосами. Бронзовый шлем (внизу) из захоронения под Сесто-Календе. Реконструкция каролингского всадника, сделанная в XIX в.
   Но при первом удобном случае, когда саксы знали, что франкский король далеко, народ поднимался, вероломный, как все варвары, нарушал все клятвы, данные от его имени, нападал на гарнизоны и пытался уничтожить наложенное на него рабство. Так тянулась война, жестокая и кровавая; так были утрачены все приобретения первых лет войны, когда Карл был отвлечен войной с лангобардами. Возвратясь оттуда, он послал в страну саксов летучие отряды для ее опустошения. В 775 г. Карл лично повел туда большое войско, и страна саксов ему покорилась, но уже в следующем году во время его пребывания в Италии страна вновь восстала. Это повторялось несколько раз: в 777 г. в Падерборне был созван майский съезд; на него явилось много саксов и их знати, были предприняты меры к установлению более прочной организации. Но уже в следующем 778 г. воинственные толпы саксов появились на берегах Рейна. Они подступили под самый Кёльн и все на правом берегу Рейна (на левый они не могли или не решились переправиться) предали огню и мечу: опасались даже за гроб святого Бонифация, так что фульдские монахи поспешили припрятать его в безопасное место.
Мятеж Видукинда
   В этот год Карл предпринял важный, но не особенно удачный поход за Пиренеи; восстание саксов вызвало его оттуда, и в походах двух следующих годов он лично предводительствовал войсками. В его руках были довольно значительные силы; саксы поспешили заявить о своей покорности, многие из них крестились. Вскоре после этого многие саксонские эделинги должны были признать, что тщетно противятся преобладающему могуществу франков, что их интерес должен побуждать к скорейшему соединению с государством. Ввиду этого Карл на одном из съездов 782 г. попытался установить свое окружное управление в стране саксов и даже многих из саксонской знати возвел в графское достоинство. Но у саксов в это время появился смелый вождь — Видукинд, который стал руководить своим народом в духе Арминия и даже побуждал их действовать против Карла, как тот некогда действовал против Вара. Между франками пронесся слух о вторжении сорбов (сербов) — славянского племени, жившего между Заале и Эльбой. Когда же франкское войско явилось на саксонскую территорию, оказалось, что бунтуют сами саксы и Видукинд предводительствует мятежниками. Вместе с рипуарским вспомогательным отрядом под предводительством графа Теодориха франкское войско довольно несогласно и слишком неосторожно произвело нападение на саксов, которые к этому нападению готовились, а потому со всех сторон окружили франков и нанесли им такое же жестокое поражение, какое было нанесено Вару в Тевтобургском лесу. Спаслись немногие, и поражение это было тем более чувствительно, что во время битвы погибло несколько именитых сподвижников Карла. Карл решил жестоко наказать саксов за вероломство. Быстро собрав сильное войско, он поспешил в Саксонию и созвал саксонских вельмож. Главный зачинщик и руководитель восстания Видукинд бежал к норманнам и ускользнул от мести Карла, потребовавшего выдачи ему 4,5 тысяч саксов и приказавшего их обезглавить близ Вердена на Адлере. Это вновь возмутило весь народ против Карла, тем более что саксам не по сердцу пришлось ни новое государственное устройство, ни новая вера, требовавшая уплаты десятины священникам. Партия Видукинда опять взяла верх. Последовали новые битвы, и дело приняло иной, более благоприятный для франков оборот только с 785 г. Зиму 784/785 г. Карл провел в Саксонии; летом ходил походом до берегов Эльбы. По-видимому, именно тогда большинство саксов разуверилось в могуществе своих богов и признало тщетность дальнейшего противодействия прочно устроенному Франкскому государству, во главе которого стоял мощный единодержавный государь. В числе этих саксов находился и сам Видукинд, и другой влиятельный вождь, Аббио. Оба они крестились: с этой целью они явились к Карлу в Аттиньи, в Арденнах, и были им очарованы.
 
 
   Крестильная чаша Видукинда, герцога саксов.
Падерборнский капитулярий. 785 г.
   После этого всем было предписано крещение под страхом смертной казни, и весьма подробный статут, т. н. Падерборнский капитулярий 785 г. урегулировал все отношения в стране саксов. По этому статуту смертной казни подлежал тот, кто ограбит или подожжет церковь, нарушит святой 40-дневный пост из неуважения к христианству, убьет епископа, священника или дьякона, кто по дьявольскому соблазну назовет мужчину колдуном, а женщину ведьмой, и сожжет их, и станет есть их мясо или давать другим, кто станет сжигать трупы умерших, укрываться от крещения или приносить людей в жертву дьяволу или бесам, составлять заговоры против христиан или их короля, устраивать возмущения против короля, или же убьет своего господина или госпожу. Кто не окрестит своего ребенка в первые же дни по рождении, платит: эделинг — 120, свободнорожденный — 60, несвободный — 30 шиллингов; точно так же платит денежный штраф тот, кто приносит жертвы у источников и деревьев или в рощах. Языческих жрецов и прорицателей следует отныне выдавать церкви; тела саксов-христиан — хоронить на христианских кладбищах, а не зарывать в языческих могильных холмах. На христианские церкви было распространено право убежища, что способствовало внушению уважения к ним в новообращенной пастве. На каждые 120 человек надлежало выделять в пользу церкви одного раба или рабыню, и сверх того, по заповеди Божией, все: эделинги, свободные или несвободные, — должны были уделять церкви десятую долю своего дохода. Общие народные собрания были запрещены, кроме тех случаев, когда они «собирались по воле короля его посланниками». Прежде чем народ подчинился всем этим законоположениям, Карлу пришлось усмирить еще одно восстание.