Страница:
С другой стороны, предсказывать цену на нефть – все равно, что гадать на кофейной гуще. Известно лишь одно – для значительного спада цен нужна рецессия, а рецессии пока нет. Хотя полномасштабная рецессия вовсе не обязательна: достаточно будет, если Федеральный резерв США решит спокойно «посадить» американскую экономику, а не накачивать ее ликвидностью в виде дешевых долларов. Для цены на нефть есть два пути: вниз или резко вверх, но потом – столь же резко вниз. Выбор пути зависит, по существу, от одного человека – председателя Федерального резерва США. Конечно, в мировой экономике появились игроки, которые в перспективе смогут определять цены на энергоносители, в первую очередь – Китай. Именно на бурно растущую Азию приходится львиная доля прироста потребления нефти. Но по общему уровню потребления США по-прежнему нет равных. Их доля в мировом потреблении сейчас составляет 24.6%, а позиции США в импорте нефти и вовсе не изменились из-за падения внутренней добычи. Доля Китая не превышает 9%. Именно поэтому рынки следят, в основном, за данными о запасах нефтепродуктов в США и смотрят на председателя Федерального резерва США, как на главное действующее лицо в интриге с ценами на сырье. Либо он прекратит понижение банковской ставки, и в этом случае американская и мировая экономики постепенно замедлятся, а следом опустятся и цены на нефть. Доллар при этом будет укрепляться, снова двигаясь с нефтью в разных направлениях. Либо дальнейшее снижение ставки вызовет резкий рост инфляции и нефтяных цен, что может привести к глубокой рецессии в Америке. Вслед за этим упадет в цене и нефть. В любом случае нас ждет разнонаправленное движение доллара и цен на нефть, только уже в обратную сторону: американская валюта будет дорожать, нефть – дешеветь. И так до достижения статус-кво, как было после нефтяного шока в 1980-х годах.
Предсказать, когда именно начнется движение нефти вниз, а доллара вверх и до каких ценовых пределов сейчас нельзя. Решение обеих проблем зависит от воли одного человека. В ближайшее время инфляция не будет слишком высокой, ведь потребительская активность в США замедляется. Это значит, что руки у председателя Федерального резерва США будут развязаны для дальнейшего понижения ставки. Если так, то ситуация будет развиваться по второму сценарию: резкий рост цен на нефть с последующим падением. Затем пара доллар-нефть снова станет неразлучной.
1.15. Драйв спекулятивного капитала
1.16. Драйв от дорогой нефти
1.17. Прикрытие дорогостоящих проектов
1.18. Нефтяная качалка
1.19. Нефтяные страсти
1.20. «Пиковая» нефть
1.21. Субсидии – драйвер роста цен
Предсказать, когда именно начнется движение нефти вниз, а доллара вверх и до каких ценовых пределов сейчас нельзя. Решение обеих проблем зависит от воли одного человека. В ближайшее время инфляция не будет слишком высокой, ведь потребительская активность в США замедляется. Это значит, что руки у председателя Федерального резерва США будут развязаны для дальнейшего понижения ставки. Если так, то ситуация будет развиваться по второму сценарию: резкий рост цен на нефть с последующим падением. Затем пара доллар-нефть снова станет неразлучной.
1.15. Драйв спекулятивного капитала
Еще в далеком 2006 г. министр экономического развития России сетовал на то, что экономика с трудом переваривает поступающие средства. Конечно, министр имел в виду не поступления от нефтяного экспорта, которые сравнительно легко стерилизуются в стабилизационном фонде, а приток спекулятивного капитала. Только за первое полугодие 2006 г. приток составил $11.5 млрд. [31]. Капитализация российских компаний в августе 2006 г. составила 84% ВВП. Отсюда становится ясно, что перспектива перегрева рынка с последующей коррекцией становится вполне реальной. Спекулятивные деньги будут подталкивать неоправданное подорожание акций крупных компаний. Это и есть фондовый «пузырь».
Как может лопнуть фондовый «пузырь»? Сценариев – великое множество. Но один из них был виден невооруженным глазом уже в то время. Инфляция в США оставалась выше целевых уровней при сохранении высоких цен на сырьевые товары и ускоренном росте затрат на оплату труда. Если замедления инфляции не произойдет, то Федеральный резерв США будет вынужден повысить ставки. В этом случае чрезмерный приток средств на российский и другие развивающиеся рынки ослабнет. Беда в том, что повышение ставок будет означать еще и замедление экономики США, а значит, и снижение спроса на нефть. А это уже нанесет серьезный удар не только российскому фондовому рынку, но и всей экономике.
Как может лопнуть фондовый «пузырь»? Сценариев – великое множество. Но один из них был виден невооруженным глазом уже в то время. Инфляция в США оставалась выше целевых уровней при сохранении высоких цен на сырьевые товары и ускоренном росте затрат на оплату труда. Если замедления инфляции не произойдет, то Федеральный резерв США будет вынужден повысить ставки. В этом случае чрезмерный приток средств на российский и другие развивающиеся рынки ослабнет. Беда в том, что повышение ставок будет означать еще и замедление экономики США, а значит, и снижение спроса на нефть. А это уже нанесет серьезный удар не только российскому фондовому рынку, но и всей экономике.
1.16. Драйв от дорогой нефти
Вся легкая нефть уже найдена. Чтобы добывать ее дальше, нужно искать в необычных местах – там, где раньше никто не искал. Нефть, которую смогут найти в пустынях или на отдаленном шельфе, будет сложнее доставить потребителям. Конечно, добыча и потребление нефти будут расти еще долго, как минимум лет двадцать пять. Но все больше нефти станут добывать из новых, сложных в разработке месторождений вроде венесуэльского бассейна Ориноко с тяжелой нефтью или нефтеносных песков канадского месторождения Атабаска. Будет меняться и баланс сил между транснациональными нефтяными компаниями, задававшими тон в нефтяном бизнесе XX века, и их национальными конкурентами из стран Ближнего Востока, Латинской Америки и бывшего СССР. Запасы международных компаний сокращаются год от года, они неуклонно теряют позиции. Национальные компании получают возможность больше влиять на нефтяной рынок. Поэтому серьезного падения цен на нефть в ближайшем будущем может не произойти [32].
Даже очень высокие цены на нефть не привели к снижению спроса, как предсказывали многие пессимисты. Высокие темпы роста мировой экономики (прежде всего Китая и Индии) постоянно подстегивают спрос на нефть. В результате Китай, который в 2003 г. обошел Японию по потреблению нефти, к 2015 г. сможет опередить по этому показателю США. Мировая экономика, совершенно очевидно, оказалась готова к такому уровню цен на нефть. Возможно, это несколько снизило темпы глобального роста и разогнало инфляцию, но рост цен вовсе не привел к тем катастрофическим последствиям, которыми оборачивались прежние нефтяные пики в 70-х годах. Более того, рост цен на нефть способствовал масштабному перераспределению глобального богатства из развитых стран в развивающийся мир. В случае рационального использования полученных нефтедолларов это уже в ближайшем будущем вновь повысит темпы роста глобальной экономики. Спрос на нефть сохраняется, а значит, и высокие цены будут сохраняться, и инфляция сохранится на том же уровне.
Высокие цены на нефть, которые в нефтяной отрасли воспринимаются как положительный фактор, сегодня увеличивают затраты. Растущие затраты делают нефтяные компании более уязвимыми в случае снижения цен на нефть. В результате маржа у международных нефтяных компаний сокращается, поэтому они заинтересованы в том, чтобы цены оставались высокими и ни в коем случае не падали слишком низко.
Так, нефтяной гигант Shell столкнулся с невозможностью осуществления своих основных проектов по первоначальным бюджетам – прежде всего на Сахалине, в Канаде и Катаре. На реализацию катарского проекта планировалось потратить $5 – 6 млрд., но за последние два года оценка предполагаемых расходов выросла до $12 – 14 млрд.
Даже очень высокие цены на нефть не привели к снижению спроса, как предсказывали многие пессимисты. Высокие темпы роста мировой экономики (прежде всего Китая и Индии) постоянно подстегивают спрос на нефть. В результате Китай, который в 2003 г. обошел Японию по потреблению нефти, к 2015 г. сможет опередить по этому показателю США. Мировая экономика, совершенно очевидно, оказалась готова к такому уровню цен на нефть. Возможно, это несколько снизило темпы глобального роста и разогнало инфляцию, но рост цен вовсе не привел к тем катастрофическим последствиям, которыми оборачивались прежние нефтяные пики в 70-х годах. Более того, рост цен на нефть способствовал масштабному перераспределению глобального богатства из развитых стран в развивающийся мир. В случае рационального использования полученных нефтедолларов это уже в ближайшем будущем вновь повысит темпы роста глобальной экономики. Спрос на нефть сохраняется, а значит, и высокие цены будут сохраняться, и инфляция сохранится на том же уровне.
Высокие цены на нефть, которые в нефтяной отрасли воспринимаются как положительный фактор, сегодня увеличивают затраты. Растущие затраты делают нефтяные компании более уязвимыми в случае снижения цен на нефть. В результате маржа у международных нефтяных компаний сокращается, поэтому они заинтересованы в том, чтобы цены оставались высокими и ни в коем случае не падали слишком низко.
Так, нефтяной гигант Shell столкнулся с невозможностью осуществления своих основных проектов по первоначальным бюджетам – прежде всего на Сахалине, в Канаде и Катаре. На реализацию катарского проекта планировалось потратить $5 – 6 млрд., но за последние два года оценка предполагаемых расходов выросла до $12 – 14 млрд.
1.17. Прикрытие дорогостоящих проектов
Поиск и разработка новых запасов нефти становятся все сложнее. Это подталкивает власти к разработке проектов на глубоководье или в экстремальных природных условиях. Инвесторы сходятся во мнении, что цены на нефть могут оставаться сверхвысокими в ближайшие годы. В такой цене присутствует значительная спекулятивная составляющая: из-за финансового кризиса инвесторы перекладывают средства из нервно колеблющихся акций в вечные ценности вроде золота и нефти, создавая дополнительный спекулятивный спрос. Но и после того, как страсти по американской ипотеке улягутся, цена на нефть поднимется до $70-80. Страны, где больше всего дешевой нефти, недавно признали, что цены не опустятся ниже $60 за баррель, потому что столько составляет себестоимость альтернативы – дешевой арабской нефти [33].
Можно смеяться над теориями заговора, но так уж выходит, что, когда цены падают до неприемлемых для нефтяников уровней, в мире случаются политические конфликты, после которых цена подскакивает, – даром что основные месторождения находятся в нестабильных странах. И вряд ли случаен тот факт, что политики, которые вершат судьбы мира, – американские, британские, российские и другие – так или иначе связаны с нефтяным бизнесом. C таким прикрытием нефтяники могут затевать самые дорогостоящие проекты.
Объективные обстоятельства говорят о том, что увеличение запасов нефти, которую достаточно легко добыть, будет с трудом поспевать за быстрорастущим спросом. И именно в момент бурного роста спроса на энергоносители многие месторождения нефти истощаются. Проблема не в наличии ресурсов как таковых. Нефти в недрах немало – мало дешевой нефти. Но при достаточно высоких ценах можно с прибылью добывать и дорогую нефть.
Можно смеяться над теориями заговора, но так уж выходит, что, когда цены падают до неприемлемых для нефтяников уровней, в мире случаются политические конфликты, после которых цена подскакивает, – даром что основные месторождения находятся в нестабильных странах. И вряд ли случаен тот факт, что политики, которые вершат судьбы мира, – американские, британские, российские и другие – так или иначе связаны с нефтяным бизнесом. C таким прикрытием нефтяники могут затевать самые дорогостоящие проекты.
Объективные обстоятельства говорят о том, что увеличение запасов нефти, которую достаточно легко добыть, будет с трудом поспевать за быстрорастущим спросом. И именно в момент бурного роста спроса на энергоносители многие месторождения нефти истощаются. Проблема не в наличии ресурсов как таковых. Нефти в недрах немало – мало дешевой нефти. Но при достаточно высоких ценах можно с прибылью добывать и дорогую нефть.
1.18. Нефтяная качалка
Кто накачивает нефтяной пузырь? В 2008 г. казалось, что цены на нефть никогда не упадут. В этом не были заинтересованы ни производители, ни потребители. Нефть была таким же финансовым инструментом, как акции или облигации. Спекулянты вкладывали в нее деньги, чтобы заработать. Цены постоянно надували нефтяной пузырь. Они росли гораздо быстрее, чем реальный спрос на нефть. И торговцы могли играть ценами в зависимости от погоды, вооруженных конфликтов, запасов, заявлений политиков и т.п. В 1980-х такой пузырь лопнул, что привело к развалу СССР. А что сейчас? Россия сильна, но все равно зависит от нефти. И, как всегда случайно, цены обвалились.
Нефтью и фьючерсами на нее торговали, в них вкладывали накопления американских пенсионеров. Западные пенсионные фонды – это ведь почти половина всей мировой торговли нефтяными ценными бумагами. А пенсиями рисковать не принято. Да и сами страны-производители нефти вкладывали свои сверхприбыли в нефтяные контракты. Получалось, что и производителям, и потребителям нефти были выгодны высокие цены. Они явно не хотели, чтобы пузырь лопнул. Но всегда надо помнить, что спекулянты на бирже играют не только на повышение. Насколько цена может упасть при «мягком» сценарии, если, скажем, США помирятся с Ираном и Венесуэлой и справятся с ураганами. Но возможны и более жесткие варианты.
На нефти играют спекулянты. Во время интернет-бума в конце 90-х годов, миллиарды долларов были на рынке высоких технологий. Теперь эти «горячие» деньги хорошо чувствуют себя в энергетике. И это не просто финансовая мода. Потому что каждый человек заправляет свою машину и покупает топливо, чтобы обогреть дом. Даже если люди начнут греть свои дома с помощью солнечных батарей, им все равно придется платить за нефть – включенную в стоимость авиабилетов, в стоимость проживания в гостиницах и продуктов в супермаркетах. Спекулянты могут в одночасье выйти из нефтяных активов. Но это маловероятно по простой причине: нефть самый волатильный инструмент – из-за политических спекуляций [34].
Нет ничего удивительного в том, что крупнейшие мировые спекулянты во все времена были связаны с политикой. И если у кого-то в политическом мире появится желание сбить цены на нефть, хорошо подогретое деньгами, то возможен следующий сценарий. Цены на основной нефтяной торговой площадке NYMEX зависимы от многих показателей. Например, от уровня стратегических запасов нефти. Сейчас этот уровень составляет около 700 млн. баррелей, его пополняют в зависимости от текущих цен и финансовых возможностей. Неудивительно, что уровень стратегических запасов является одной из любимых возможностей для спекуляций на рынке. Теоретически резкое увеличение или снижение стратегических запасов может как взвинтить, так и обрушить цены. Наконец, у США, равно как и у любой другой страны, есть свои законсервированные нефтяные шахты – на случай войны или торгового эмбарго, их разработка может существенно снизить импорт и, как следствие, обрушить цены. Такой сценарий достаточно вероятен, тем более что президент Рейган это уже проделывал.
Не стоит забывать и о том, что мировые нефтяные компании тратят огромные деньги на разработку альтернативных источников энергии, чтобы в любой ситуации остаться на плаву. Как только будет найден принципиально новый способ генерировать энергию, первыми объявят об этом крупнейшие нефтяные компании. И что в этом случае ждет Россию? Российские нефтяники, в отличие от иностранных коллег, на альтернативные проекты в основном предпочитают не тратиться. В России предпочитают получить эти технологии готовенькими, а лучше – «на халяву». Так что в этом случае кризис российской экономики будет ощутимым. Кризис, но не крах. Потому что запасы углеводородов – это в любом случае богатство, из которого можно делать если не бензин, то, скажем, пластик. Запасы всегда будут преимуществом России.
Нефтью и фьючерсами на нее торговали, в них вкладывали накопления американских пенсионеров. Западные пенсионные фонды – это ведь почти половина всей мировой торговли нефтяными ценными бумагами. А пенсиями рисковать не принято. Да и сами страны-производители нефти вкладывали свои сверхприбыли в нефтяные контракты. Получалось, что и производителям, и потребителям нефти были выгодны высокие цены. Они явно не хотели, чтобы пузырь лопнул. Но всегда надо помнить, что спекулянты на бирже играют не только на повышение. Насколько цена может упасть при «мягком» сценарии, если, скажем, США помирятся с Ираном и Венесуэлой и справятся с ураганами. Но возможны и более жесткие варианты.
На нефти играют спекулянты. Во время интернет-бума в конце 90-х годов, миллиарды долларов были на рынке высоких технологий. Теперь эти «горячие» деньги хорошо чувствуют себя в энергетике. И это не просто финансовая мода. Потому что каждый человек заправляет свою машину и покупает топливо, чтобы обогреть дом. Даже если люди начнут греть свои дома с помощью солнечных батарей, им все равно придется платить за нефть – включенную в стоимость авиабилетов, в стоимость проживания в гостиницах и продуктов в супермаркетах. Спекулянты могут в одночасье выйти из нефтяных активов. Но это маловероятно по простой причине: нефть самый волатильный инструмент – из-за политических спекуляций [34].
Нет ничего удивительного в том, что крупнейшие мировые спекулянты во все времена были связаны с политикой. И если у кого-то в политическом мире появится желание сбить цены на нефть, хорошо подогретое деньгами, то возможен следующий сценарий. Цены на основной нефтяной торговой площадке NYMEX зависимы от многих показателей. Например, от уровня стратегических запасов нефти. Сейчас этот уровень составляет около 700 млн. баррелей, его пополняют в зависимости от текущих цен и финансовых возможностей. Неудивительно, что уровень стратегических запасов является одной из любимых возможностей для спекуляций на рынке. Теоретически резкое увеличение или снижение стратегических запасов может как взвинтить, так и обрушить цены. Наконец, у США, равно как и у любой другой страны, есть свои законсервированные нефтяные шахты – на случай войны или торгового эмбарго, их разработка может существенно снизить импорт и, как следствие, обрушить цены. Такой сценарий достаточно вероятен, тем более что президент Рейган это уже проделывал.
Не стоит забывать и о том, что мировые нефтяные компании тратят огромные деньги на разработку альтернативных источников энергии, чтобы в любой ситуации остаться на плаву. Как только будет найден принципиально новый способ генерировать энергию, первыми объявят об этом крупнейшие нефтяные компании. И что в этом случае ждет Россию? Российские нефтяники, в отличие от иностранных коллег, на альтернативные проекты в основном предпочитают не тратиться. В России предпочитают получить эти технологии готовенькими, а лучше – «на халяву». Так что в этом случае кризис российской экономики будет ощутимым. Кризис, но не крах. Потому что запасы углеводородов – это в любом случае богатство, из которого можно делать если не бензин, то, скажем, пластик. Запасы всегда будут преимуществом России.
1.19. Нефтяные страсти
Анализ доходов от нефти и расходов на ее добычу показывает, что Саудовская Аравия, Кувейт и ОАЭ гораздо легче смогут пережить снижение цен на нефть, чем Иран. Страны Персидского залива не в восторге от иранских ядерных амбиций и могут нанести Ирану удар, наращивая поставки и снижая цены на нефть. Но это сомнительный вариант, потому что вряд ли страны Персидского залива сделают что-то во вред своим коммерческим интересам. Остаются американские бомбы – более реалистичный сценарий. У США в вопросе воздействия на Иран нет другой возможности, кроме как нанесение авиаударов.
Но даже точечные удары изменят все нефтяное уравнение. Риск военной конфронтации США с Ираном наиболее важен для мировой экономики и финансовых рынков – в этом случае цены на нефть могут буквально за день удвоиться, и появится риск глобальной рецессии. Военный удар по Ирану будет катастрофой. Иран ответит, и под угрозой окажутся поставки нефти через Персидский залив.
В Пакистане нефти мало, зато есть ядерное оружие и исламские фундаменталисты. Если им удастся вырвать власть у действующего правительства, их кровожадные соратники от Алжира до Филиппин почувствуют себя гораздо увереннее. Богатым нефтяным правительствам Персидского залива придется несладко: тяжело давить своих радикалов, если у тех за спиной ядерная держава. Пакистан – самое опасное место на земле на многие годы вперед. А значит, и один из гарантов высоких цен на нефть [35].
Далеко не секрет, что на рынке нефти господствует горстка нефтяных государств, которые политически не совсем стабильны. Добыча там контролируется чиновниками, а как известно, чиновники не смогут доставить на рынок необходимое количество сырья. Классический пример – Венесуэла Уго Чавеса, приступившая к строительству «социализма XXI века». Нефтедобычей в пятой по объему экспорта стране мира заведует государственная PDVSA, которая тратит прибыль на социальные программы. К 2012 г. страна планирует увеличить добычу с 3 млн. до 5 млн. баррелей в сутки. Надежды на зарубежных инвесторов слабые: в январе 2007 г. Чавес предписал работающим в стране иностранным компаниям передать не менее 60% в нефтяных проектах в пользу PDVSA. ConocoPhillips и ExxonMobil после этого хлопнули дверью.
Еще один крупный поставщик – Нигерия – тоже движется не в ту сторону, в какую хотелось бы иностранным нефтяным компаниям. Основной нефтеносный район здесь – юг Нигерии, где действуют иностранные добывающие компании и местное «Движение за освобождение дельты Нигера». Ради освобождения партизаны время от времени похищают иностранных специалистов, а потом требуют выкуп. Новый президент Нигерии иностранцев тоже недолюбливает – он уже пошел на пересмотр соглашений с Royal Dutch Shell, ExxonMobil, Chevron, Agip и Total. Требование одно – делиться на условиях президента Нигерии. Получается, что в обозримом будущем вооруженные конфликты и государственные монополии будут надежно обеспечивать дефицит топлива, а значит, и высокие цены на нефть.
Но даже точечные удары изменят все нефтяное уравнение. Риск военной конфронтации США с Ираном наиболее важен для мировой экономики и финансовых рынков – в этом случае цены на нефть могут буквально за день удвоиться, и появится риск глобальной рецессии. Военный удар по Ирану будет катастрофой. Иран ответит, и под угрозой окажутся поставки нефти через Персидский залив.
В Пакистане нефти мало, зато есть ядерное оружие и исламские фундаменталисты. Если им удастся вырвать власть у действующего правительства, их кровожадные соратники от Алжира до Филиппин почувствуют себя гораздо увереннее. Богатым нефтяным правительствам Персидского залива придется несладко: тяжело давить своих радикалов, если у тех за спиной ядерная держава. Пакистан – самое опасное место на земле на многие годы вперед. А значит, и один из гарантов высоких цен на нефть [35].
Далеко не секрет, что на рынке нефти господствует горстка нефтяных государств, которые политически не совсем стабильны. Добыча там контролируется чиновниками, а как известно, чиновники не смогут доставить на рынок необходимое количество сырья. Классический пример – Венесуэла Уго Чавеса, приступившая к строительству «социализма XXI века». Нефтедобычей в пятой по объему экспорта стране мира заведует государственная PDVSA, которая тратит прибыль на социальные программы. К 2012 г. страна планирует увеличить добычу с 3 млн. до 5 млн. баррелей в сутки. Надежды на зарубежных инвесторов слабые: в январе 2007 г. Чавес предписал работающим в стране иностранным компаниям передать не менее 60% в нефтяных проектах в пользу PDVSA. ConocoPhillips и ExxonMobil после этого хлопнули дверью.
Еще один крупный поставщик – Нигерия – тоже движется не в ту сторону, в какую хотелось бы иностранным нефтяным компаниям. Основной нефтеносный район здесь – юг Нигерии, где действуют иностранные добывающие компании и местное «Движение за освобождение дельты Нигера». Ради освобождения партизаны время от времени похищают иностранных специалистов, а потом требуют выкуп. Новый президент Нигерии иностранцев тоже недолюбливает – он уже пошел на пересмотр соглашений с Royal Dutch Shell, ExxonMobil, Chevron, Agip и Total. Требование одно – делиться на условиях президента Нигерии. Получается, что в обозримом будущем вооруженные конфликты и государственные монополии будут надежно обеспечивать дефицит топлива, а значит, и высокие цены на нефть.
1.20. «Пиковая» нефть
Существует мнение, что резкий рост цен на нефть вызван тем, что мир подходит к пику нефтедобычи. Небольшое количество новых крупных месторождений с легко добываемой нефтью не сможет покрыть растущие потребности мировой экономики, и наиболее осведомленные игроки рынка знают об этом и готовятся. Именно так предполагают, что дальнейшая эскалация цен на нефть не за горами. Идея «пиковой» нефти будоражит умы не только нефтяников и спекулянтов, но и политиков, которые, в большинстве своем, почему-то усматривают в этом чей-то заговор. Конечно, проще всего найти виновного «заговорщика» и списать на него все возникшие «экономические неприятности» с непомерно растущими ценами на энергоносители.
Тридцать лет назад идея о том, что добыча нефти вскоре может достигнуть пика, в среде специалистов считалась нонсенсом. Теория «пиковой» нефти основывалась на предположении, что к концу XX века объем мировой добычи нефти достигнет пика и начнет снижаться из-за исчерпания ресурсов. Эту идею долго не воспринимали всерьез, поскольку, по мнению критиков, она недооценивала остающиеся запасы нефти, не учитывала технологических изменений и игнорировала роль рынков в обеспечении будущего предложения. Но при нынешнем уровне цен эта теория находит все больше сторонников.
Хотя удивительно другое. Сами нефтяники считают, что в росте цен виноваты финансовые спекулянты. Спекуляции и дешевый доллар оторвали цены на нефть от прежних трендов. За последние пять лет инвестиции в нефтяные индексы выросли с $13 до $260 млрд. Число энергетических фондов увеличилось со 180 в 2004 г. до 630 в 2008 г. При этом большинство инвесторов, вкладывающих средства в эти индексы, делают ставку на рост цен, что разогревает рынок и привлекает новых инвесторов.
На рынке нефти и других сырьевых товаров длительное время надувался пузырь, и связанно это было с тем, что институциональные инвесторы из развитых стран стали рассматривать сырьевые индексы как надежный класс активов. Вспомним что, аналогичное решение ранее привело к формированию пузыря на американском ипотечном рынке, а, следовательно, к ипотечному кризису. И, тем не менее, взгляды нефтяников не впечатляют, поскольку меркнут на фоне капитализации ведущих нефтяных компаний и общей стоимости транзакций на нефтяном рынке, которых осуществляется примерно на $50 триллионов ежегодно [36].
Цены растут, когда повстанцы атакуют нефтепроводы в Нигерии. Когда Турция ограничивает проход танкеров с российской и каспийской нефтью через пролив Босфор. Когда ураганы повреждают буровые платформы в Мексиканском заливе. Забавно то, что никто не знает: когда и где эти причины возникнут и начнут повышать цены.
Россия как второй крупнейший производитель нефти в мире, где средние темпы роста добычи составляли 12% на протяжении нескольких лет, была одной из больших надежд мировой нефтяной отрасли. Но сочетание целого ряда факторов – от уменьшения возможностей для иностранных инвестиций до окончания периода восстановительной добычи на западносибирских месторождениях – приостановили этот впечатляющий рост. Чтобы российская нефтедобыча вновь начала расти, потребуются значительные инвестиции, особенно в новые провинции. Но этого может оказаться недостаточно, поскольку уровень добычи нефти в России, вероятно, уже достиг пика и вряд ли превысит 10 млн. баррелей в сутки.
Саудовская Аравия, крупнейший производитель и экспортер нефти, решила временно приостановить расширение мощностей добычи нефти. Расширение мощностей добычи до 12.5 млн. баррелей в сутки – достигнуто в результате инвестиций в размере $20 млрд. Слишком велика цена для такого расширения мощностей.
Пик добычи нефти – это одна из объективных причин роста цен. Одновременно с этим имеют место попытки сторонников «теории заговора» найти причины безудержного роста цен на нефть политического характера. И основными «заговорщиками» этого процесса называются Саудовская Аравия и целая серия американских компаний [37]. Саудовская Аравия – это крупнейший экспортер нефти в мире. Фактически возглавляя Организацию стран – экспортеров нефти, она в достаточно высокой степени контролирует предложение нефти в мире. При этом экономика Саудовской Аравии менее диверсифицирована, чем российская, и, по большому счету, вся страна представляет собой большую нефтяную компанию. Поэтому вопрос цены на нефть для Саудовской Аравии является еще более важным, чем для России. Индекс саудовского фондового рынка – ТАSI в большей степени отражает как настоящий уровень цен на нефть, так и ожидания саудовских инвесторов относительно будущих цен на нефть.
Разнонаправленное движение индекса ТАSI и цен на нефть в первой половине 2008 г. представлялось весьма странным. Цена на нефть выросла на четверть, а индекс ТАSI упал на 12%. Крупными игроками на фондовом рынке королевства являются инсайдеры: члены королевской семьи и их приближенные. Разнонаправленность движения цены на нефть и фондового индекса королевства могла свидетельствовать о том, что Саудовская Аравия еще в начале 2008 г. была осведомлена о предстоящем падении цены на нефть, и эта осведомленность нашла выражение в игре инсайдеров на падении саудовского индекса на фоне роста цен на нефть.
В самом деле, за 105 торговых сессий (с 14 июля по 5 декабря 2008 г.) цена на нефть сорта Brent упала на $104.75. Средний темп падения цены составлял $1 в день, что предполагает довольно жесткий контроль над нисходящим движением цены в указанный промежуток времени. Это наводит на мысль, что за падением цены на нефть могла стоять организованная сила, контролировавшая скорость и глубину падения. При этом сила достаточно мощная, способная перебороть хаотическое движение рынков.
Дневной оборот рынка фьючерсов на нефть равен примерно трехдневной совокупной мировой добыче нефти или пятидневному обороту международного рынка нефти. Понятно, что Саудовская Аравия, и не она одна из числа стран-членов ОПЕК, делает крупные спекулятивные операции на рынке фьючерсов. Единственная сила, которая способна ей противостоять, – это держащий до 20% позиций по нефти на Нью-Йоркской бирже государственный US Oil Fund. Этим игрокам вовсе не обязательно быть противниками. Поскольку на фьючерсном рынке можно заработать как на росте цен на нефть, так и на падении, в случае необходимости Саудовская Аравия и US Oil Fund могут сыграть вместе – и ничто не сможет противостоять подобному тандему.
В логике специалистов по «теории заговоров» поражает одно обстоятельство – огромное количество предположений, притянутых «за уши». Вот и сейчас нашли «заговорщиков» в лице Сайдовской Аравии и фонда US Oil Fund. Далее эти специалисты делают вывод, что рынок нефти манипулируем. Причем, ограниченное количество игроков на рынке нефти, играет против остальных – и, как это положено в теории заговоров, переигрывает остальных игроков в свою пользу.
На самом деле, это далеко не так. Слишком просто получается у сторонников теории заговоров. Цена на нефть – это результат влияния огромного количества факторов. И Саудовская Аравия с фондом US Oil Fund играют здесь далеко не первую роль. В реальности на рынке сложилась такая ситуация, когда Саудовская Аравия решает увеличить добычу нефти, а это не оказывает большого влияния на цены. Дело в том, что увеличение добычи сокращает свободные мощности, что создает опасения по поводу будущих поставок. Результатом является рост, а не падение цен, как можно было бы предположить на первый взгляд. Этот факт явно противоречит доводам сторонников «теории заговоров».
Тридцать лет назад идея о том, что добыча нефти вскоре может достигнуть пика, в среде специалистов считалась нонсенсом. Теория «пиковой» нефти основывалась на предположении, что к концу XX века объем мировой добычи нефти достигнет пика и начнет снижаться из-за исчерпания ресурсов. Эту идею долго не воспринимали всерьез, поскольку, по мнению критиков, она недооценивала остающиеся запасы нефти, не учитывала технологических изменений и игнорировала роль рынков в обеспечении будущего предложения. Но при нынешнем уровне цен эта теория находит все больше сторонников.
Хотя удивительно другое. Сами нефтяники считают, что в росте цен виноваты финансовые спекулянты. Спекуляции и дешевый доллар оторвали цены на нефть от прежних трендов. За последние пять лет инвестиции в нефтяные индексы выросли с $13 до $260 млрд. Число энергетических фондов увеличилось со 180 в 2004 г. до 630 в 2008 г. При этом большинство инвесторов, вкладывающих средства в эти индексы, делают ставку на рост цен, что разогревает рынок и привлекает новых инвесторов.
На рынке нефти и других сырьевых товаров длительное время надувался пузырь, и связанно это было с тем, что институциональные инвесторы из развитых стран стали рассматривать сырьевые индексы как надежный класс активов. Вспомним что, аналогичное решение ранее привело к формированию пузыря на американском ипотечном рынке, а, следовательно, к ипотечному кризису. И, тем не менее, взгляды нефтяников не впечатляют, поскольку меркнут на фоне капитализации ведущих нефтяных компаний и общей стоимости транзакций на нефтяном рынке, которых осуществляется примерно на $50 триллионов ежегодно [36].
Цены растут, когда повстанцы атакуют нефтепроводы в Нигерии. Когда Турция ограничивает проход танкеров с российской и каспийской нефтью через пролив Босфор. Когда ураганы повреждают буровые платформы в Мексиканском заливе. Забавно то, что никто не знает: когда и где эти причины возникнут и начнут повышать цены.
Россия как второй крупнейший производитель нефти в мире, где средние темпы роста добычи составляли 12% на протяжении нескольких лет, была одной из больших надежд мировой нефтяной отрасли. Но сочетание целого ряда факторов – от уменьшения возможностей для иностранных инвестиций до окончания периода восстановительной добычи на западносибирских месторождениях – приостановили этот впечатляющий рост. Чтобы российская нефтедобыча вновь начала расти, потребуются значительные инвестиции, особенно в новые провинции. Но этого может оказаться недостаточно, поскольку уровень добычи нефти в России, вероятно, уже достиг пика и вряд ли превысит 10 млн. баррелей в сутки.
Саудовская Аравия, крупнейший производитель и экспортер нефти, решила временно приостановить расширение мощностей добычи нефти. Расширение мощностей добычи до 12.5 млн. баррелей в сутки – достигнуто в результате инвестиций в размере $20 млрд. Слишком велика цена для такого расширения мощностей.
Пик добычи нефти – это одна из объективных причин роста цен. Одновременно с этим имеют место попытки сторонников «теории заговора» найти причины безудержного роста цен на нефть политического характера. И основными «заговорщиками» этого процесса называются Саудовская Аравия и целая серия американских компаний [37]. Саудовская Аравия – это крупнейший экспортер нефти в мире. Фактически возглавляя Организацию стран – экспортеров нефти, она в достаточно высокой степени контролирует предложение нефти в мире. При этом экономика Саудовской Аравии менее диверсифицирована, чем российская, и, по большому счету, вся страна представляет собой большую нефтяную компанию. Поэтому вопрос цены на нефть для Саудовской Аравии является еще более важным, чем для России. Индекс саудовского фондового рынка – ТАSI в большей степени отражает как настоящий уровень цен на нефть, так и ожидания саудовских инвесторов относительно будущих цен на нефть.
Разнонаправленное движение индекса ТАSI и цен на нефть в первой половине 2008 г. представлялось весьма странным. Цена на нефть выросла на четверть, а индекс ТАSI упал на 12%. Крупными игроками на фондовом рынке королевства являются инсайдеры: члены королевской семьи и их приближенные. Разнонаправленность движения цены на нефть и фондового индекса королевства могла свидетельствовать о том, что Саудовская Аравия еще в начале 2008 г. была осведомлена о предстоящем падении цены на нефть, и эта осведомленность нашла выражение в игре инсайдеров на падении саудовского индекса на фоне роста цен на нефть.
В самом деле, за 105 торговых сессий (с 14 июля по 5 декабря 2008 г.) цена на нефть сорта Brent упала на $104.75. Средний темп падения цены составлял $1 в день, что предполагает довольно жесткий контроль над нисходящим движением цены в указанный промежуток времени. Это наводит на мысль, что за падением цены на нефть могла стоять организованная сила, контролировавшая скорость и глубину падения. При этом сила достаточно мощная, способная перебороть хаотическое движение рынков.
Дневной оборот рынка фьючерсов на нефть равен примерно трехдневной совокупной мировой добыче нефти или пятидневному обороту международного рынка нефти. Понятно, что Саудовская Аравия, и не она одна из числа стран-членов ОПЕК, делает крупные спекулятивные операции на рынке фьючерсов. Единственная сила, которая способна ей противостоять, – это держащий до 20% позиций по нефти на Нью-Йоркской бирже государственный US Oil Fund. Этим игрокам вовсе не обязательно быть противниками. Поскольку на фьючерсном рынке можно заработать как на росте цен на нефть, так и на падении, в случае необходимости Саудовская Аравия и US Oil Fund могут сыграть вместе – и ничто не сможет противостоять подобному тандему.
В логике специалистов по «теории заговоров» поражает одно обстоятельство – огромное количество предположений, притянутых «за уши». Вот и сейчас нашли «заговорщиков» в лице Сайдовской Аравии и фонда US Oil Fund. Далее эти специалисты делают вывод, что рынок нефти манипулируем. Причем, ограниченное количество игроков на рынке нефти, играет против остальных – и, как это положено в теории заговоров, переигрывает остальных игроков в свою пользу.
На самом деле, это далеко не так. Слишком просто получается у сторонников теории заговоров. Цена на нефть – это результат влияния огромного количества факторов. И Саудовская Аравия с фондом US Oil Fund играют здесь далеко не первую роль. В реальности на рынке сложилась такая ситуация, когда Саудовская Аравия решает увеличить добычу нефти, а это не оказывает большого влияния на цены. Дело в том, что увеличение добычи сокращает свободные мощности, что создает опасения по поводу будущих поставок. Результатом является рост, а не падение цен, как можно было бы предположить на первый взгляд. Этот факт явно противоречит доводам сторонников «теории заговоров».
1.21. Субсидии – драйвер роста цен
С точки зрения экономики, резкий рост цен на нефть должен привести к снижению спроса. Но сегодня этого не происходит. Бум потребления нефти в развивающихся странах перекрывает снижение спроса в странах развитых. Это важное отличие современного нефтяного бума.
В 70-х годах в мировой экономике доминировали развитые страны. Ближний Восток практически не имел внутренних рынков. Индия, Китай и СССР находились вне мировой экономики. Сейчас ситуация изменилась радикально. Если развитые страны реагируют на рост нефтяных цен снижением спроса, то развивающиеся страны ведут себя иначе. Структуры их экономик еще не достигли того уровня потребления, который будет способен сохранять устойчивость даже при столь высоких ценах. Так в США сегодня насчитывается 250 млн. автомобилей, в Китае – 37 млн. Удвоение или утроение китайского автопарка, которое рано или поздно произойдет, потребует значительного потребления нефти.
Характерной особенностью роста потребления нефти в развивающихся странах является факт наличия топливных субсидий. Это означает, что четверть бензина в мире продается ниже рыночных цен. Так, литр бензина в Венесуэле стоит всего 5 центов, в Саудовской Аравии – 15. В странах Юго-Восточной Азии бензин стоит 50–65 центов за литр. В то время как в США литр бензина обходится потребителям в $1.04, а в Британии – в $2.29. Фактически это означает, что потребители во многих развивающихся странах не будут реагировать на растущие цены, пока они настолько защищены ценовыми субсидиями. Поэтому они продолжают наращивать потребление нефти, подталкивая спрос и цены вверх.
И хотя многие правительства развивающихся стран вынуждены озаботиться проблемой субсидий, на которые стало уходить слишком много бюджетных средств, и корректировать внутренние цены, этот процесс неизбежно будет растянут во времени. Это поддержит рост спроса на нефть со стороны развивающихся стран, какими бы высокими ни были цены в краткосрочной перспективе.
В 70-х годах в мировой экономике доминировали развитые страны. Ближний Восток практически не имел внутренних рынков. Индия, Китай и СССР находились вне мировой экономики. Сейчас ситуация изменилась радикально. Если развитые страны реагируют на рост нефтяных цен снижением спроса, то развивающиеся страны ведут себя иначе. Структуры их экономик еще не достигли того уровня потребления, который будет способен сохранять устойчивость даже при столь высоких ценах. Так в США сегодня насчитывается 250 млн. автомобилей, в Китае – 37 млн. Удвоение или утроение китайского автопарка, которое рано или поздно произойдет, потребует значительного потребления нефти.
Характерной особенностью роста потребления нефти в развивающихся странах является факт наличия топливных субсидий. Это означает, что четверть бензина в мире продается ниже рыночных цен. Так, литр бензина в Венесуэле стоит всего 5 центов, в Саудовской Аравии – 15. В странах Юго-Восточной Азии бензин стоит 50–65 центов за литр. В то время как в США литр бензина обходится потребителям в $1.04, а в Британии – в $2.29. Фактически это означает, что потребители во многих развивающихся странах не будут реагировать на растущие цены, пока они настолько защищены ценовыми субсидиями. Поэтому они продолжают наращивать потребление нефти, подталкивая спрос и цены вверх.
И хотя многие правительства развивающихся стран вынуждены озаботиться проблемой субсидий, на которые стало уходить слишком много бюджетных средств, и корректировать внутренние цены, этот процесс неизбежно будет растянут во времени. Это поддержит рост спроса на нефть со стороны развивающихся стран, какими бы высокими ни были цены в краткосрочной перспективе.