Страница:
Сейчас я считаю, что тянуть три месяца со свадьбой – это была моя самая большая ошибка (одна из многих, но самая критическая), хотя тогда я об этом, конечно, не знала и считала, что все делаю правильно, умно и обстоятельно.
Первые несколько недель все шло просто прекрасно. Свекор заявил, что я «very innocent»[9] и вообще у меня чистое сердце. Свекровь водила меня по магазинам, покупала одежду и вкусности. Долли занималась со мной английским – мы с ней читали тексты, и она работала над моим произношением.
Когда все пошло наперекосяк, в какой момент, из-за какой моей ошибки? Я не знаю до сих пор. Но примерно через месяц я начала ощущать, что взгляд свекрови, направленный на меня, стал уже не таким добрым, как раньше. В доме установилась какая-то враждебная атмосфера, а уйти мне было некуда – квартира в три комнаты, причем сквозные, одна в другую, никуда даже не скрыться.
Позже, после пяти лет анализирования, я пришла к выводу, что основной причиной стало то, что я слишком долго мозолила им глаза. Посудите сами – вы живете в малюсенькой квартирке, вам самим мало места, а тут приезжает незнакомка, к которой неизвестно с какого боку подойти и непонятно что у нее в голове. И вот вы начинаете видеть ее перед собой каждый божий день, двадцать четыре часа в сутки. У родителей нелады между собой, а я была свидетельницей их ссор. Долли любит поспать до полудня, а мне, живущей с ней в ее комнате, это неудобно. Я часто плакала – как получу письмо из дому, так и в слезы, а им это непонятно, они начали думать, что я таким образом играю на чувствах их сына. Я ничего по дому не делала – свекровь мне не давала, зато потом одно из обвинений было на этот счет. Наверное, это тоже моя ошибка, надо было делать все равно, это я сейчас понимаю, а тогда – нет.
Суприт меня поддерживал в любых ситуациях, поэтому, несмотря на напряжение, у меня почему-то и мысли не возникало все бросить и уехать. Я пыталась поговорить со свекровью по душам, объяснить ей, что я приехала сюда не портить им жизнь, я приехала быть счастливой и делать счастливыми других (наивная – жуть!). Это я сейчас знаю, что разговоры по душам такого типа тут, в Индии, ни к чему не приводят, наоборот – их ни в коем случае нельзя затевать. Но тогда я этого не знала, а мои родители меня учили, что любую проблему можно решить, если обговорить ее начистоту. Я в это свято верила до двадцати трех лет!
Мы подали заявление на брак, прошел месяц, но с назначением даты свадьбы все тянули. Свидетелями мы записали родителей Суприта и друзей их семьи – семейную пару.
В конце сентября 2001 года родители сняли нам квартиру неподалеку от себя, в которой мы должны были жить после свадьбы. Квартирка была дешевая – 4000 рупий в месяц; договорились, что половину будем платить мы, половину – свекор, так как у мужа пока была маленькая зарплата – 6000 рупий (примерно 120 долларов).
В квартире даже не было раковины – ни на кухне, ни в ванной, а в туалет надо было идти через большую террасу.
Мы перевезли туда вещи Суприта, кое-какую мебель. Родители нам купили кровать, матрасы и стиральную машину. Я же должна была переехать после свадьбы, а ее день все никак не назначали.
Да, забыла сказать, что где-то в это же время я устроилась веб-дизайнером в одну компанию – просто как практикант, без зарплаты. Я согласилась на это, так как хотела, во-первых, пересилить себя (а я уже поняла, что мне надо избавляться от своей застенчивости), а во-вторых, хотела посмотреть на обстановку в индийском офисе. Ну и выбраться на время из дому, который становился уже невыносимо враждебным… Ох, я до сих пор помню это чувство: я иду по улице одна (а внутри все сжимается от страха), гордо игнорируя все взгляды и крики «Хэлло!».
Второе октября – праздник, день рождения Ганди, выходной день. Мы с Супритом решили поехать в Агру, проведать мою казанскую подругу Гульнару, которая изучала там хинди по стипендии. По возвращении я обнаружила, что во время моего отсутствия Долли почистила всю свою комнату и перевезла мои вещи в новую квартиру. Мне даже не во что было переодеться, чтобы лечь спать (мы приехали поздно ночью). Надо сказать, у меня был пунктик насчет того, что жить вместе с Супритом мы будем только после брака: это был какой-то мой внутренний сигнал «стоп», и я не могла его перебороть. Но что тут было делать – я не такая тупая, чтобы не понимать явных намеков: «Не ясно тебе – убирайся!» И я подумала – ну кому я что хочу доказать, эти люди все равно уверены, что у нас с Супритом все давным-давно было, ведь я же «развращенная иностранка». А с другой стороны – вот человек, который меня любит и ради меня идет на противостояние с семьей. Отсюда меня явно выгнали, и идти мне больше некуда – только в нашу с ним квартиру. Ну, мы и переехали…
День свадьбы все не назначали, Суприт уже устал ездить и ругаться с ними. А тут еще я из того дома уехала, и теперь в каждый приход Суприта к ним начиналась его обработка:
– Она тебя бросит… она тебя бросит через шесть месяцев… она убежит с русским пилотом… она бросит тебя с ребенком на руках – у них, белых, никаких ценностей в жизни нет… если ты отошлешь ее назад, то все тебе будет: квартира, машина, бизнес, звезда с неба!
Ну и так далее, всего не упомнишь, да я и не старалась специально…
Ура, нам назначили день – 25 октября! За несколько дней до этого из Агры приехала Гульнара с подругой, чтобы присутствовать на нашей свадьбе. Утром за два дня до свадьбы раздался звонок в дверь – свекровь и тетка Суприта. Ворвались в квартиру, решительным шагом прошлись по ней, заглянули на кухню, в которой от страха спрятались Гульнара с подругой. Свекровь прокричала:
– Вот! Грязь! Она не умеет ни за домом следить, ни готовить – ничего!
Потом начала кричать на меня, что она меня ненавидит, что я специально захомутала ее сына, прикинувшись «nice»,[10] что я испорчу ему жизнь… Меня била мелкая дрожь, и я только лепетала:
– Ну что вы говорите, что вы говорите, зачем вы…
Тетка и Суприт силой увели ее. Уходя, она обернулась и напоследок прокричала:
– Ты думаешь, у него никого не было до тебя? Да у него были девушки, и он с ними спал!
Честно говоря, единственная мысль в тот момент у меня была – как она, мать, может про сына так говорить?! Но, видимо, она просто пыталась использовать все возможные средства поссорить нас. Суприту в тот вечер сказали, что они не будут свидетелями на свадьбе. Мы стали судорожно думать, где искать новых свидетелей. Потом другие свидетели – семейная пара, друзья семьи, – все-таки уговорили свекровь. Сказали, что я тоже чья-то дочь; а если и с их дочкой так обойдутся?.. Родители согласились, но заявили Суприту, что если он не передумает и свадьба все-таки состоится, то все связи между ними будут порваны окончательно и у него больше не будет семьи.
Меня сейчас снова трясет, как вспоминаю этот ужас…
День нашей свадьбы…
Собираемся как на похороны. Приехали в загс. Прибыли родители. Долли даже не соизволила явиться. Меня все игнорируют, как будто меня там вообще нет, а свекровь пытается убедить Гульнару, что та должна меня увезти или уговорить меня саму уехать. В такой атмосфере мы вошли в комнату судьи. Мы произнесли клятвы, расписались, причем у меня так тряслись руки, что даже судья спросил, что со мной.
Итак, мы – муж и жена. Выходим из здания, мимо нас проезжает машина родителей, свекор приспускает стекло и говорит нам:
– Мать плачет – это начало ваших страданий по жизни!
Я до сих пор помню этот день и эти слова так же ясно, как будто это было вчера. Потрясающее пожелание молодым в день свадьбы!
Мы пришли домой – настроения никакого, праздника никакого, и даже нет желания праздновать. Суприт попробовал позвонить домой, но там бросили трубку, а потом, когда он попытался дозвониться снова, Долли на него наорала.
САМОЕ ПРОТИВНОЕ, ЧТО ОНИ-ТО УЖЕ ВСЕ ДАВНО ЗАБЫЛИ! ТОЛЬКО Я ПОМНЮ, ХОТЯ БОЛЬШЕ ВСЕГО НА СВЕТЕ ХОТЕЛА БЫ ТОЖЕ ВЫБРОСИТЬ ЭТО ИЗ ГОЛОВЫ…
Вечером, часов в семь, раздается звонок в дверь. Родители. Я осталась в комнате, а Суприт вышел к ним. Слышу – объятия, слезы, слова прощения… Входит совершенно счастливый Суприт, с просто блаженной улыбкой на лице, и говорит:
– Собирайся, мы едем в ресторан праздновать с родителями.
И тут я не выдержала… Весь день я старалась быть сильной и поддерживать его, а тут меня как прорвало… И я начала рыдать и говорить, что я не могу, что я не камень, который можно подбирать и выбрасывать и снова подбирать и выбрасывать… Потом, конечно, взяла себя в руки и решила, что ради мужа я должна собраться и пойти с ними – они себя пересилили и ради сына пришли, значит, он для них важен, они его любят, и он счастлив, что они пришли, а мне они абсолютно ничего не должны, по большому-то счету…
В общем, мы собрались и пошли в ресторан. Меня по-прежнему игнорировали, а моих подруг упорно пытались споить водкой, уж не знаю зачем. Гульнарка потом охарактеризовала их поведение такими словами: «Люди насмотрелись сериалов и пытаются воплотить их в жизнь».
Вспомнилось еще: когда я уезжала из Казани, мне одна подруга пожелала:
– У вас такая история красивая, как в кино, так пусть и дальше все идет, как в хорошем индийском фильме!
Я ее потом за это пожелание чуть не убила! Не хочу я индийских фильмов, хочу нормальной скучной жизни!
В общем, я считаю, что несколько дней до свадьбы и сам день свадьбы навсегда изменили меня, сделали другим человеком. Мне пришлось пересмотреть многие свои принципы и убеждения, я осознала, что не все они работают в реальной жизни. Ну и той застенчивой маминой дочки больше не стало, она перестала существовать.
Родители мужа решили доказать, что я не выдержу трудностей и действительно его брошу. Они не знали русских женщин! Я думаю, что если бы меня окружили любовью, сдували с меня пылинки и т. д., то, кто знает, может, от скуки я бы и правда начала маяться дурью и подумывать о том, чтобы уехать. А так – у меня на это просто не было времени! Надо было выживать…
Две тысячи рупий – половину аренды за квартиру – свекор все-таки давал, но постоянно унижая нас. Суприту приходилось выпрашивать их и еще выслушивать кучу всего. Папа мне дал с собой 1000 долларов на всякий случай (чтобы, если что, были деньги на обратный билет), но Суприт непреклонно стоял на том, что моих денег мы трогать не будем. Они, кстати, так в банке до сих пор и лежат. Я как сумасшедшая рассылала резюме и ездила на все собеседования подряд – от html-редактора до веб-дизайнера. Суприт бросил старую работу и начал искать новую. Нашел, но в ночную смену. Ну что же, делать нечего, зато получать стал больше.
Я к родителям старалась не ходить, Суприт ходил без меня. Они ему продолжали говорить про меня много «хорошего», пока он не заявил, что если они не прекратят, то он перестанет бывать у них вообще.
К концу каждого месяца мы обычно сидели без денег. Наступила зима, а в ванной у нас не было нагревателя, мы грели воду в большой бадье и, набравшись духу, рысцой бежали мыться. Почему рысцой – потому что ванная была тоже на улице и холодный воздух в нее проникал со всех сторон. У нас было две чашки, три тарелки, три ложки, одна кастрюлька…
В один прекрасный день свекровь вдруг ведет меня в магазин, и мы закупаем кухонную утварь по полной программе. Или сидим мы с Супритом в конце месяца дома, почти ничего из еды нет и денег нет. И вдруг приходит свекровь с полным набором – далы,[11] масло, печенье, мыло, зубная паста и т. д. Честно говоря, я тогда плакать хотела от унижения…
От страха сказать что-нибудь не то я почти перестала с ними разговаривать, только сидела и улыбалась. В итоге заработала очередное обвинение: «С ней даже пойти никуда нельзя, с людьми познакомить, она и разговаривать не умеет».
В общем, с родителями было то хорошо, то вдруг снова плохо, я даже перестала выискивать причины перемен их настроения.
Свекровь – все равно хороший человек. Я сотни раз ставила себя на ее место: допустим, мой сын привез иностранку. А тут муж, которому я верю на 200 процентов, говорит, что он видит, как в будущем ее сын заболеет и умрет, если женится на этой иностранке, – и что мне делать? Я простая женщина, домохозяйка, хотя и образованная и умная, но все равно.
А сын у меня один, и я его люблю. Так что я могу ее понять… Она не была мне врагом, теперь я это понимаю. По-своему она желала мне добра… Вот только ТОГДА они казались просто исчадиями ада…
Отчаявшись, мы решили – попытаем счастья в России! Попробуем вдвоем устроиться там. Я не хотела садиться на шею своему папе, но другого выхода не было, и я решительно настроилась пахать как вол.
Я написала папе письмо с просьбой организовать для Суприта бизнес-визу… И тут, не иначе, Бог нам помог… Вообще, в этой истории часто у нас так было, что вроде все плохо и нет выхода, как вдруг выход находится… как будто кто-то свыше делает это. Как только мы совсем отчаялись и я отослала папе просьбу, я получила первый большой проект по переводу. И потом они вдруг стали сыпаться один за другим. Тот первый проект я получила в марте, а в июне я уже поехала в Россию навещать родных, купив билет на собственные заработанные деньги! А нашим самым первым большим достижением было, когда Суприт пошел к отцу и сказал, что он больше не будет брать 2000 рупий на аренду, что мы все будет платить сами…
С тех пор много всего было, хорошего и плохого, наши дела потихоньку так и идут в гору (тьфу-тьфу-тьфу), с родителями мужа у меня сейчас тоже все хорошо. Может, это потому, что я вполне научилась себя вести с ними – что говорить, а что нет. Я теперь редко делаю ошибки…
ИСТОРИЯ 3: НАДЯ
Первые несколько недель все шло просто прекрасно. Свекор заявил, что я «very innocent»[9] и вообще у меня чистое сердце. Свекровь водила меня по магазинам, покупала одежду и вкусности. Долли занималась со мной английским – мы с ней читали тексты, и она работала над моим произношением.
Когда все пошло наперекосяк, в какой момент, из-за какой моей ошибки? Я не знаю до сих пор. Но примерно через месяц я начала ощущать, что взгляд свекрови, направленный на меня, стал уже не таким добрым, как раньше. В доме установилась какая-то враждебная атмосфера, а уйти мне было некуда – квартира в три комнаты, причем сквозные, одна в другую, никуда даже не скрыться.
Позже, после пяти лет анализирования, я пришла к выводу, что основной причиной стало то, что я слишком долго мозолила им глаза. Посудите сами – вы живете в малюсенькой квартирке, вам самим мало места, а тут приезжает незнакомка, к которой неизвестно с какого боку подойти и непонятно что у нее в голове. И вот вы начинаете видеть ее перед собой каждый божий день, двадцать четыре часа в сутки. У родителей нелады между собой, а я была свидетельницей их ссор. Долли любит поспать до полудня, а мне, живущей с ней в ее комнате, это неудобно. Я часто плакала – как получу письмо из дому, так и в слезы, а им это непонятно, они начали думать, что я таким образом играю на чувствах их сына. Я ничего по дому не делала – свекровь мне не давала, зато потом одно из обвинений было на этот счет. Наверное, это тоже моя ошибка, надо было делать все равно, это я сейчас понимаю, а тогда – нет.
Суприт меня поддерживал в любых ситуациях, поэтому, несмотря на напряжение, у меня почему-то и мысли не возникало все бросить и уехать. Я пыталась поговорить со свекровью по душам, объяснить ей, что я приехала сюда не портить им жизнь, я приехала быть счастливой и делать счастливыми других (наивная – жуть!). Это я сейчас знаю, что разговоры по душам такого типа тут, в Индии, ни к чему не приводят, наоборот – их ни в коем случае нельзя затевать. Но тогда я этого не знала, а мои родители меня учили, что любую проблему можно решить, если обговорить ее начистоту. Я в это свято верила до двадцати трех лет!
Мы подали заявление на брак, прошел месяц, но с назначением даты свадьбы все тянули. Свидетелями мы записали родителей Суприта и друзей их семьи – семейную пару.
В конце сентября 2001 года родители сняли нам квартиру неподалеку от себя, в которой мы должны были жить после свадьбы. Квартирка была дешевая – 4000 рупий в месяц; договорились, что половину будем платить мы, половину – свекор, так как у мужа пока была маленькая зарплата – 6000 рупий (примерно 120 долларов).
В квартире даже не было раковины – ни на кухне, ни в ванной, а в туалет надо было идти через большую террасу.
Мы перевезли туда вещи Суприта, кое-какую мебель. Родители нам купили кровать, матрасы и стиральную машину. Я же должна была переехать после свадьбы, а ее день все никак не назначали.
Да, забыла сказать, что где-то в это же время я устроилась веб-дизайнером в одну компанию – просто как практикант, без зарплаты. Я согласилась на это, так как хотела, во-первых, пересилить себя (а я уже поняла, что мне надо избавляться от своей застенчивости), а во-вторых, хотела посмотреть на обстановку в индийском офисе. Ну и выбраться на время из дому, который становился уже невыносимо враждебным… Ох, я до сих пор помню это чувство: я иду по улице одна (а внутри все сжимается от страха), гордо игнорируя все взгляды и крики «Хэлло!».
Второе октября – праздник, день рождения Ганди, выходной день. Мы с Супритом решили поехать в Агру, проведать мою казанскую подругу Гульнару, которая изучала там хинди по стипендии. По возвращении я обнаружила, что во время моего отсутствия Долли почистила всю свою комнату и перевезла мои вещи в новую квартиру. Мне даже не во что было переодеться, чтобы лечь спать (мы приехали поздно ночью). Надо сказать, у меня был пунктик насчет того, что жить вместе с Супритом мы будем только после брака: это был какой-то мой внутренний сигнал «стоп», и я не могла его перебороть. Но что тут было делать – я не такая тупая, чтобы не понимать явных намеков: «Не ясно тебе – убирайся!» И я подумала – ну кому я что хочу доказать, эти люди все равно уверены, что у нас с Супритом все давным-давно было, ведь я же «развращенная иностранка». А с другой стороны – вот человек, который меня любит и ради меня идет на противостояние с семьей. Отсюда меня явно выгнали, и идти мне больше некуда – только в нашу с ним квартиру. Ну, мы и переехали…
День свадьбы все не назначали, Суприт уже устал ездить и ругаться с ними. А тут еще я из того дома уехала, и теперь в каждый приход Суприта к ним начиналась его обработка:
– Она тебя бросит… она тебя бросит через шесть месяцев… она убежит с русским пилотом… она бросит тебя с ребенком на руках – у них, белых, никаких ценностей в жизни нет… если ты отошлешь ее назад, то все тебе будет: квартира, машина, бизнес, звезда с неба!
Ну и так далее, всего не упомнишь, да я и не старалась специально…
Ура, нам назначили день – 25 октября! За несколько дней до этого из Агры приехала Гульнара с подругой, чтобы присутствовать на нашей свадьбе. Утром за два дня до свадьбы раздался звонок в дверь – свекровь и тетка Суприта. Ворвались в квартиру, решительным шагом прошлись по ней, заглянули на кухню, в которой от страха спрятались Гульнара с подругой. Свекровь прокричала:
– Вот! Грязь! Она не умеет ни за домом следить, ни готовить – ничего!
Потом начала кричать на меня, что она меня ненавидит, что я специально захомутала ее сына, прикинувшись «nice»,[10] что я испорчу ему жизнь… Меня била мелкая дрожь, и я только лепетала:
– Ну что вы говорите, что вы говорите, зачем вы…
Тетка и Суприт силой увели ее. Уходя, она обернулась и напоследок прокричала:
– Ты думаешь, у него никого не было до тебя? Да у него были девушки, и он с ними спал!
Честно говоря, единственная мысль в тот момент у меня была – как она, мать, может про сына так говорить?! Но, видимо, она просто пыталась использовать все возможные средства поссорить нас. Суприту в тот вечер сказали, что они не будут свидетелями на свадьбе. Мы стали судорожно думать, где искать новых свидетелей. Потом другие свидетели – семейная пара, друзья семьи, – все-таки уговорили свекровь. Сказали, что я тоже чья-то дочь; а если и с их дочкой так обойдутся?.. Родители согласились, но заявили Суприту, что если он не передумает и свадьба все-таки состоится, то все связи между ними будут порваны окончательно и у него больше не будет семьи.
Меня сейчас снова трясет, как вспоминаю этот ужас…
День нашей свадьбы…
Собираемся как на похороны. Приехали в загс. Прибыли родители. Долли даже не соизволила явиться. Меня все игнорируют, как будто меня там вообще нет, а свекровь пытается убедить Гульнару, что та должна меня увезти или уговорить меня саму уехать. В такой атмосфере мы вошли в комнату судьи. Мы произнесли клятвы, расписались, причем у меня так тряслись руки, что даже судья спросил, что со мной.
Итак, мы – муж и жена. Выходим из здания, мимо нас проезжает машина родителей, свекор приспускает стекло и говорит нам:
– Мать плачет – это начало ваших страданий по жизни!
Я до сих пор помню этот день и эти слова так же ясно, как будто это было вчера. Потрясающее пожелание молодым в день свадьбы!
Мы пришли домой – настроения никакого, праздника никакого, и даже нет желания праздновать. Суприт попробовал позвонить домой, но там бросили трубку, а потом, когда он попытался дозвониться снова, Долли на него наорала.
САМОЕ ПРОТИВНОЕ, ЧТО ОНИ-ТО УЖЕ ВСЕ ДАВНО ЗАБЫЛИ! ТОЛЬКО Я ПОМНЮ, ХОТЯ БОЛЬШЕ ВСЕГО НА СВЕТЕ ХОТЕЛА БЫ ТОЖЕ ВЫБРОСИТЬ ЭТО ИЗ ГОЛОВЫ…
Вечером, часов в семь, раздается звонок в дверь. Родители. Я осталась в комнате, а Суприт вышел к ним. Слышу – объятия, слезы, слова прощения… Входит совершенно счастливый Суприт, с просто блаженной улыбкой на лице, и говорит:
– Собирайся, мы едем в ресторан праздновать с родителями.
И тут я не выдержала… Весь день я старалась быть сильной и поддерживать его, а тут меня как прорвало… И я начала рыдать и говорить, что я не могу, что я не камень, который можно подбирать и выбрасывать и снова подбирать и выбрасывать… Потом, конечно, взяла себя в руки и решила, что ради мужа я должна собраться и пойти с ними – они себя пересилили и ради сына пришли, значит, он для них важен, они его любят, и он счастлив, что они пришли, а мне они абсолютно ничего не должны, по большому-то счету…
В общем, мы собрались и пошли в ресторан. Меня по-прежнему игнорировали, а моих подруг упорно пытались споить водкой, уж не знаю зачем. Гульнарка потом охарактеризовала их поведение такими словами: «Люди насмотрелись сериалов и пытаются воплотить их в жизнь».
Вспомнилось еще: когда я уезжала из Казани, мне одна подруга пожелала:
– У вас такая история красивая, как в кино, так пусть и дальше все идет, как в хорошем индийском фильме!
Я ее потом за это пожелание чуть не убила! Не хочу я индийских фильмов, хочу нормальной скучной жизни!
В общем, я считаю, что несколько дней до свадьбы и сам день свадьбы навсегда изменили меня, сделали другим человеком. Мне пришлось пересмотреть многие свои принципы и убеждения, я осознала, что не все они работают в реальной жизни. Ну и той застенчивой маминой дочки больше не стало, она перестала существовать.
Родители мужа решили доказать, что я не выдержу трудностей и действительно его брошу. Они не знали русских женщин! Я думаю, что если бы меня окружили любовью, сдували с меня пылинки и т. д., то, кто знает, может, от скуки я бы и правда начала маяться дурью и подумывать о том, чтобы уехать. А так – у меня на это просто не было времени! Надо было выживать…
Две тысячи рупий – половину аренды за квартиру – свекор все-таки давал, но постоянно унижая нас. Суприту приходилось выпрашивать их и еще выслушивать кучу всего. Папа мне дал с собой 1000 долларов на всякий случай (чтобы, если что, были деньги на обратный билет), но Суприт непреклонно стоял на том, что моих денег мы трогать не будем. Они, кстати, так в банке до сих пор и лежат. Я как сумасшедшая рассылала резюме и ездила на все собеседования подряд – от html-редактора до веб-дизайнера. Суприт бросил старую работу и начал искать новую. Нашел, но в ночную смену. Ну что же, делать нечего, зато получать стал больше.
Я к родителям старалась не ходить, Суприт ходил без меня. Они ему продолжали говорить про меня много «хорошего», пока он не заявил, что если они не прекратят, то он перестанет бывать у них вообще.
К концу каждого месяца мы обычно сидели без денег. Наступила зима, а в ванной у нас не было нагревателя, мы грели воду в большой бадье и, набравшись духу, рысцой бежали мыться. Почему рысцой – потому что ванная была тоже на улице и холодный воздух в нее проникал со всех сторон. У нас было две чашки, три тарелки, три ложки, одна кастрюлька…
В один прекрасный день свекровь вдруг ведет меня в магазин, и мы закупаем кухонную утварь по полной программе. Или сидим мы с Супритом в конце месяца дома, почти ничего из еды нет и денег нет. И вдруг приходит свекровь с полным набором – далы,[11] масло, печенье, мыло, зубная паста и т. д. Честно говоря, я тогда плакать хотела от унижения…
От страха сказать что-нибудь не то я почти перестала с ними разговаривать, только сидела и улыбалась. В итоге заработала очередное обвинение: «С ней даже пойти никуда нельзя, с людьми познакомить, она и разговаривать не умеет».
В общем, с родителями было то хорошо, то вдруг снова плохо, я даже перестала выискивать причины перемен их настроения.
Свекровь – все равно хороший человек. Я сотни раз ставила себя на ее место: допустим, мой сын привез иностранку. А тут муж, которому я верю на 200 процентов, говорит, что он видит, как в будущем ее сын заболеет и умрет, если женится на этой иностранке, – и что мне делать? Я простая женщина, домохозяйка, хотя и образованная и умная, но все равно.
А сын у меня один, и я его люблю. Так что я могу ее понять… Она не была мне врагом, теперь я это понимаю. По-своему она желала мне добра… Вот только ТОГДА они казались просто исчадиями ада…
Отчаявшись, мы решили – попытаем счастья в России! Попробуем вдвоем устроиться там. Я не хотела садиться на шею своему папе, но другого выхода не было, и я решительно настроилась пахать как вол.
Я написала папе письмо с просьбой организовать для Суприта бизнес-визу… И тут, не иначе, Бог нам помог… Вообще, в этой истории часто у нас так было, что вроде все плохо и нет выхода, как вдруг выход находится… как будто кто-то свыше делает это. Как только мы совсем отчаялись и я отослала папе просьбу, я получила первый большой проект по переводу. И потом они вдруг стали сыпаться один за другим. Тот первый проект я получила в марте, а в июне я уже поехала в Россию навещать родных, купив билет на собственные заработанные деньги! А нашим самым первым большим достижением было, когда Суприт пошел к отцу и сказал, что он больше не будет брать 2000 рупий на аренду, что мы все будет платить сами…
С тех пор много всего было, хорошего и плохого, наши дела потихоньку так и идут в гору (тьфу-тьфу-тьфу), с родителями мужа у меня сейчас тоже все хорошо. Может, это потому, что я вполне научилась себя вести с ними – что говорить, а что нет. Я теперь редко делаю ошибки…
ИСТОРИЯ 3: НАДЯ
Откуда: Казань, Россия Муж: Джай
Дети: сыновья Амит и Арун Место жительства: Бангалор, Индия
Как и многие мои сверстницы, я была с детства одержима Индией. Ходили с девчонками в местный Дом культуры на индийские танцы, занимались о-о-очень даже серьезно… Не было времени ни на что, ни на какие там свидания с парнями, кроме танцев… ну и кроме наших девчачьих посиделок. Но мечта у меня все равно была большая… Мне нужно было замуж за индийца – и все тут! Но откуда тут индийцы, в нашей Казани…
Ну вот, а один раз подруга Ксенька и говорит: слушай, а хочешь, я тебе дам номер аськи одного симпатичного индийского парня? Ясное дело, хочу! Вот так я и начала общаться со своим будущим мужем… Где-то год переписывались. Было, конечно, и хорошее, и плохое, характер у Джая оказался очень даже непростым… Но то, что нас тянет друг к другу, мы поняли практически сразу.
Он все приглашал меня приехать в Индию, посмотреть, как он живет. Наконец я решилась… Подумала – даже если парень мне вживую не понравится, то хоть Индию увижу, я так давно мечтала об этом! Из родных и друзей эту мою идею – поехать в Индию к виртуальному возлюбленному – никто не одобрил. Если честно, то все были просто в шоке, осуждали меня… Вообще-то, Ксенька тогда уже в Индии жила, и все ставили мне в пример ее мужа Суприта – он-то приехал за ней, показался родне на глаза хотя бы, а я сама еду к парню, вроде как неприлично для девушки… Все думали, что я дура. Согласна, дурости во мне тогда было хоть отбавляй… Очень была доверчивая. Я так прямо и спросила Джая: а почему бы тебе самому не приехать в Россию? На что он мне ответил:
– Понравится мне Россия или нет, я не знаю, но ведь если мы поженимся, то жить все равно будем в Индии… Поэтому гораздо важнее, чтобы тебе понравилась Индия. Вот я и хочу, чтобы ты приехала, посмотрела на все своими глазами. Может, тебе это и не надо будет. Я не хочу тебя обманывать…
В общем, эти его слова меня убедили окончательно. Я решила ехать.
Едва увидев его в аэропорту, я поняла, что пропала… Влюбилась по уши с первого взгляда! Вернее, я и раньше была в него влюблена, но ведь это была первая живая встреча, глаза в глаза! Не знаю уж, что он почувствовал в самый первый момент, но вроде я ему тоже понравилась. По крайней мере, намерения у него с самого начала были серьезные.
На пару деньков мы остановились у Ксеньки, а затем поехали в Гуджарат, к нему в деревушку… Тогда я еще не знала, с какими трудностями это было связано. Семья Джая запретила ему привозить меня не то что к ним домой – даже в соседний город! Но он все равно решился привезти меня в отчий дом, где мне предстояла встреча с его родственниками… Когда мы приехали, родители были в отъезде, а дома оказалась только его младшенькая сестренка. Она встретила нас нормально, предложила мне поселиться в ее комнате, помогла разложить вещи. Я тогда, по своей душевной простоте, решила: ах, мы с ней станем самыми лучшими подругами! Наивная…
На следующий день приехали его папа и мама… Я все репетировала поклон – «пранам», тренировалась, как буду им в ножки кидаться…
Ну вот мама входит… Я, прятавшаяся до этого в углу, вылетаю из своего укрытия и падаю в ножки… Немая сцена, маман в шоке… Но ничего плохого не сказала, дала «аширвад» – благословила, значит… С папой вышел облом – я кинулась ему в ноги, а он просто мимо прошел, как будто не заметил… Короче, проигнорировал. Это сейчас я смеюсь, вспоминая об этом. А что я тогда почувствовала… не передать словами.
Прожила я там чуть больше двух недель. Понимаю, что надоела я людям до смерти. Джай, конечно, ко мне прекрасно относится, но ему же тяжело выдерживать постоянное недовольство со стороны родителей. Что мне делать? Даже домой уехать не могу – у меня обратный билет только через несколько месяцев, и обмену он не под лежит…
Решила я всех выручить и подкидываю идейку: а что, если мне поехать в Ченнай (бывший Мадрас)? Там находится известная на весь мир школа искусств, «Калакшетра»: быть может, у меня получится там немного танцам подучиться? Джай эту идею поддержал и обещал все устроить, поскольку у него там был знакомый из России, который мог помочь с размещением. И вот на следующий же день Джай повез меня в Ченнай. В дороге он неожиданно заболел – началась малярия, это был просто ужас, как вспомню… Он никакой, температура под сорок, я в панике… В Ченнае нас встретил его знакомый, оказавшийся татарином, как и я. Его звали Фаиль. Русского языка он практически не знал, вернее, по-русски все же иногда изъяснялся, но это был преимущественно мат… Но, несмотря на эту досадную мелочь, Фаиль все же здорово нам помог. Он нас отвез к одной русской девчонке, она снимала небольшой домик вместе с подругой – австралийкой индийского происхождения. Обе они учились в «Калакшетре». Русскую девочку звали Таня, а австралийку – Субхашини. В момент нашего приезда Субхашини не было дома, а Таня встретила нас очень приветливо. До сих пор вспоминаю ее с благодарностью. Приютить совершенно незнакомых людей… К тому же так приятно было хоть с кем-то поговорить по-русски!
Мы немного расслабились, отдохнули, поужинали, Таня дала Джаю какие-то лекарства… А вечером приехала Субхашини и закатила скандал: как это Таня позволила чужому мужчине торчать в их доме! Да за такие дела их хозяин из дома выгонит… А Джай лежал и умирал с температурой сорок!!!
Короче, посреди ночи мы с Таней потащили его в дом к Фаилю… а Фаиль, как оказалось, сам жил в съемной квартире и делил комнату с восемью мужиками! В конце концов бедняга Фаиль отдал свой матрас Джаю, а сам отправился спать на улицу, благо в Ченнае всегда очень тепло, даже по ночам.
На следующий день Джай сказал мне:
– Ты вроде бы устроилась… а мне лучше поехать домой… не хочу умирать в незнакомом городе.
Ну что я могла на это возразить? Он и уехал.
К счастью, Ченнай сразу же пришелся мне по душе. Я прожила там два месяца, успешно сдала все экзамены и поступила в «Калакшетру», в этот знаменитый танцевальный институт. Радости моей не было предела! Занятия должны были начаться через полтора месяца, и я решила тем временем съездить домой, в Казань. В «Калакшетре» мне оформили пригласительное письмо, чтобы потом легче было получить визу.
Перед отъездом домой мы встретились с Джаем в Ахмадабаде и отправились в Агру, затем в Джайпур и в Дели – такое вот маленькое путешествие по Индии напоследок… Ну и – до дому, до хаты…
Как мы прощались с Джаем… О-о-о, это нужно было видеть! В аэропорту в то время было полно полицейских, и все они буквально отрывали, отдирали нас с Джаем друг от друга!.. Мы никак не могли расстаться… Один полицейский даже вместе с нами слезу пустил…
Ну вот, прилетела я домой… А дома-то ничто мне не мило. Душа рвется обратно в Индию… Родители, поняв, что я не только не образумилась, но, наоборот, крышу у меня еще больше снесло, сказали, что денег на билет мне не дадут. Мол, если хочешь ехать – езжай, но заработай на это сама: это твоя жизнь… Я нашла себе временную работу, накопила денег на билет… Мне дали студенческую визу, хоть с этим тоже было немало хлопот. Но меня в тот период будто на крыльях носило, я все торопила время – скорей, скорей! И через месяц я уже летела обратно в Индию… До учебы оставалось 15 дней, так что я просто наслаждалась жизнью одна в столь полюбившемся городе.
А с Джаем мы смогли встретиться только спустя два месяца… Оказывается, после того как я уехала, у него начались проблемы с бизнесом. Его партнерам стало известно, что он собирается жениться на иностранке, и при этом на мусульманке! А в Гуджарате только-только закончились столкновения между индусами и мусульманами. В общем, времена для Джая настали тяжелые. Партнеры закрыли фирму и пытались его обмануть, не хотели возвращать его деньги При всем этом еще и семья Джая постоянно капала ему на мозги. Дошло до того, что ему даже заявили – мол, не женишься до тех пор, пока не выйдет замуж твоя сестра; но это был полный бред, она же младшая, так не положено!
В общем, свадьбы нам пришлось дожидаться еще целый долгий год. В основном из-за того, что денег не было, конечно. В конце концов свою долю у бывших партнеров Джай все же отсудил. Только-только мы вздохнули с облегчением, как его семейство встало на дыбы: испугались, что Джай заберет деньжата и убежит устраивать жизнь… Подняли скандал, чтобы он все записал на отцовское имя, а то я, сволочь такая, истрачу все денежки Джая и сбегу назад в свою страну!
К тому времени я бросила посещать занятия в «Калакшетре». У меня начались серьезные неполадки со здоровьем. К тому же учеба в индийском институте – это о-о-очень тяжело, не столько физически, сколько морально… Но это отдельная история… Так вот, институт бросила, лежала дома, лечилась…
Один раз врываются в дом два офицера полиции и вопят:
– Где Надя?
Подруга проводила их в мою комнату, где я лежала умирающая…
Они оторопели, говорят:
– Чем болеешь?
Я тоже оторопела, спрашиваю:
– А вы кто?
Они:
– К нам из «Калакшетры» поступили сведения, что ты занимаешься проституцией! Вот тебе официальный приказ – в течение двух недель ты должна будешь убраться из Индии…
Я в шоке! Говорю:
– Да с какой стати?!
Объясняю им: пока на меня клепали записки в «Калакшетре» о том, что я проститутка, я валялась по всем больницам города Ченнай, и это можно легко проверить и доказать… Ну, мужики оказались порядочными и понимающими… Посоветовали: если у тебя действительно есть жених, то выходи замуж в течение этих четырнадцати дней, и тебя никто не посмеет выставить из страны!
Ну, звоню я Джаю, разъясняю ситуацию… Говорю:
– Если хочешь на мне жениться, то сейчас или никогда, а то ведь уеду насовсем!
Он испугался, примчался на второй день. Мы отправились в загс, подписали какие-то бумаги… Джая заставили побегать по всем четырем этажам здания… Наконец нас попросили подойти к самому последнему столу. Джаю вручили документ, он начал читать вслух специально для меня. А я от волнения вообще ни слова не поняла, тем более мне же никто не объяснял процедуру, я вообще не понимала, что в данный конкретный момент происходит… Джай поставил свою подпись на документе и мне протягивает, говорит – прочти еще раз сама, внимательно. А я говорю – не буду я читать, ты все равно уже прочитал, – взяла и просто подписала. А Джай обиделся почему-то… Тетенька за этим столом и говорит нам:
– Ну что же, поздравляю с законным браком!
Я не понимаю: как??? какой брак??? где замужество??? кто женился??? уже??? Называется – без меня меня женили, я даже не поняла, что замуж вышла…
Вернулись уставшие домой… Джай со мной не разговаривает. Видите ли, я должна была быть серьезной, так как брак – это очень ответственный шаг, а я вела себя легкомысленно и вообще как-то просто ко всему отнеслась. В ответ я напала на него – мол, объяснять надо, я ведь даже не поняла, когда наша регистрация состоялась…
В нашу первую брачную ночь мы друг с другом не разговаривали – дулись… Выключили свет и легли спать. Однако спать в такую жару в доме было невозможно, и мы пошли на веранду. А утром он уехал обратно в Гуджарат – решать оставшиеся финансовые проблемы. Вот такая вот «романтика»… По-настоящему жить семьей мы начали много позже. Джай вернулся ко мне окончательно только спустя четыре месяца. Практически нищий, поскольку семья все-таки вынудила его перевести деньги на отцовский счет.
Так мы и зажили… Сначала перебивались теми остатками средств, что были у мужа, – жалкие крохи. Сняли комнатушку, он устроился на работу, я тоже стала подыскивать себе что-нибудь… Тяжело в первое время приходилось, трудно, ничего не скажешь… И ссорились с Джаем часто, ругались до слез… А потом как-то потихоньку, постепенно все стало налаживаться, мы вставали на ноги.
Дети: сыновья Амит и Арун Место жительства: Бангалор, Индия
Как и многие мои сверстницы, я была с детства одержима Индией. Ходили с девчонками в местный Дом культуры на индийские танцы, занимались о-о-очень даже серьезно… Не было времени ни на что, ни на какие там свидания с парнями, кроме танцев… ну и кроме наших девчачьих посиделок. Но мечта у меня все равно была большая… Мне нужно было замуж за индийца – и все тут! Но откуда тут индийцы, в нашей Казани…
Ну вот, а один раз подруга Ксенька и говорит: слушай, а хочешь, я тебе дам номер аськи одного симпатичного индийского парня? Ясное дело, хочу! Вот так я и начала общаться со своим будущим мужем… Где-то год переписывались. Было, конечно, и хорошее, и плохое, характер у Джая оказался очень даже непростым… Но то, что нас тянет друг к другу, мы поняли практически сразу.
Он все приглашал меня приехать в Индию, посмотреть, как он живет. Наконец я решилась… Подумала – даже если парень мне вживую не понравится, то хоть Индию увижу, я так давно мечтала об этом! Из родных и друзей эту мою идею – поехать в Индию к виртуальному возлюбленному – никто не одобрил. Если честно, то все были просто в шоке, осуждали меня… Вообще-то, Ксенька тогда уже в Индии жила, и все ставили мне в пример ее мужа Суприта – он-то приехал за ней, показался родне на глаза хотя бы, а я сама еду к парню, вроде как неприлично для девушки… Все думали, что я дура. Согласна, дурости во мне тогда было хоть отбавляй… Очень была доверчивая. Я так прямо и спросила Джая: а почему бы тебе самому не приехать в Россию? На что он мне ответил:
– Понравится мне Россия или нет, я не знаю, но ведь если мы поженимся, то жить все равно будем в Индии… Поэтому гораздо важнее, чтобы тебе понравилась Индия. Вот я и хочу, чтобы ты приехала, посмотрела на все своими глазами. Может, тебе это и не надо будет. Я не хочу тебя обманывать…
В общем, эти его слова меня убедили окончательно. Я решила ехать.
Едва увидев его в аэропорту, я поняла, что пропала… Влюбилась по уши с первого взгляда! Вернее, я и раньше была в него влюблена, но ведь это была первая живая встреча, глаза в глаза! Не знаю уж, что он почувствовал в самый первый момент, но вроде я ему тоже понравилась. По крайней мере, намерения у него с самого начала были серьезные.
На пару деньков мы остановились у Ксеньки, а затем поехали в Гуджарат, к нему в деревушку… Тогда я еще не знала, с какими трудностями это было связано. Семья Джая запретила ему привозить меня не то что к ним домой – даже в соседний город! Но он все равно решился привезти меня в отчий дом, где мне предстояла встреча с его родственниками… Когда мы приехали, родители были в отъезде, а дома оказалась только его младшенькая сестренка. Она встретила нас нормально, предложила мне поселиться в ее комнате, помогла разложить вещи. Я тогда, по своей душевной простоте, решила: ах, мы с ней станем самыми лучшими подругами! Наивная…
На следующий день приехали его папа и мама… Я все репетировала поклон – «пранам», тренировалась, как буду им в ножки кидаться…
Ну вот мама входит… Я, прятавшаяся до этого в углу, вылетаю из своего укрытия и падаю в ножки… Немая сцена, маман в шоке… Но ничего плохого не сказала, дала «аширвад» – благословила, значит… С папой вышел облом – я кинулась ему в ноги, а он просто мимо прошел, как будто не заметил… Короче, проигнорировал. Это сейчас я смеюсь, вспоминая об этом. А что я тогда почувствовала… не передать словами.
Прожила я там чуть больше двух недель. Понимаю, что надоела я людям до смерти. Джай, конечно, ко мне прекрасно относится, но ему же тяжело выдерживать постоянное недовольство со стороны родителей. Что мне делать? Даже домой уехать не могу – у меня обратный билет только через несколько месяцев, и обмену он не под лежит…
Решила я всех выручить и подкидываю идейку: а что, если мне поехать в Ченнай (бывший Мадрас)? Там находится известная на весь мир школа искусств, «Калакшетра»: быть может, у меня получится там немного танцам подучиться? Джай эту идею поддержал и обещал все устроить, поскольку у него там был знакомый из России, который мог помочь с размещением. И вот на следующий же день Джай повез меня в Ченнай. В дороге он неожиданно заболел – началась малярия, это был просто ужас, как вспомню… Он никакой, температура под сорок, я в панике… В Ченнае нас встретил его знакомый, оказавшийся татарином, как и я. Его звали Фаиль. Русского языка он практически не знал, вернее, по-русски все же иногда изъяснялся, но это был преимущественно мат… Но, несмотря на эту досадную мелочь, Фаиль все же здорово нам помог. Он нас отвез к одной русской девчонке, она снимала небольшой домик вместе с подругой – австралийкой индийского происхождения. Обе они учились в «Калакшетре». Русскую девочку звали Таня, а австралийку – Субхашини. В момент нашего приезда Субхашини не было дома, а Таня встретила нас очень приветливо. До сих пор вспоминаю ее с благодарностью. Приютить совершенно незнакомых людей… К тому же так приятно было хоть с кем-то поговорить по-русски!
Мы немного расслабились, отдохнули, поужинали, Таня дала Джаю какие-то лекарства… А вечером приехала Субхашини и закатила скандал: как это Таня позволила чужому мужчине торчать в их доме! Да за такие дела их хозяин из дома выгонит… А Джай лежал и умирал с температурой сорок!!!
Короче, посреди ночи мы с Таней потащили его в дом к Фаилю… а Фаиль, как оказалось, сам жил в съемной квартире и делил комнату с восемью мужиками! В конце концов бедняга Фаиль отдал свой матрас Джаю, а сам отправился спать на улицу, благо в Ченнае всегда очень тепло, даже по ночам.
На следующий день Джай сказал мне:
– Ты вроде бы устроилась… а мне лучше поехать домой… не хочу умирать в незнакомом городе.
Ну что я могла на это возразить? Он и уехал.
К счастью, Ченнай сразу же пришелся мне по душе. Я прожила там два месяца, успешно сдала все экзамены и поступила в «Калакшетру», в этот знаменитый танцевальный институт. Радости моей не было предела! Занятия должны были начаться через полтора месяца, и я решила тем временем съездить домой, в Казань. В «Калакшетре» мне оформили пригласительное письмо, чтобы потом легче было получить визу.
Перед отъездом домой мы встретились с Джаем в Ахмадабаде и отправились в Агру, затем в Джайпур и в Дели – такое вот маленькое путешествие по Индии напоследок… Ну и – до дому, до хаты…
Как мы прощались с Джаем… О-о-о, это нужно было видеть! В аэропорту в то время было полно полицейских, и все они буквально отрывали, отдирали нас с Джаем друг от друга!.. Мы никак не могли расстаться… Один полицейский даже вместе с нами слезу пустил…
Ну вот, прилетела я домой… А дома-то ничто мне не мило. Душа рвется обратно в Индию… Родители, поняв, что я не только не образумилась, но, наоборот, крышу у меня еще больше снесло, сказали, что денег на билет мне не дадут. Мол, если хочешь ехать – езжай, но заработай на это сама: это твоя жизнь… Я нашла себе временную работу, накопила денег на билет… Мне дали студенческую визу, хоть с этим тоже было немало хлопот. Но меня в тот период будто на крыльях носило, я все торопила время – скорей, скорей! И через месяц я уже летела обратно в Индию… До учебы оставалось 15 дней, так что я просто наслаждалась жизнью одна в столь полюбившемся городе.
А с Джаем мы смогли встретиться только спустя два месяца… Оказывается, после того как я уехала, у него начались проблемы с бизнесом. Его партнерам стало известно, что он собирается жениться на иностранке, и при этом на мусульманке! А в Гуджарате только-только закончились столкновения между индусами и мусульманами. В общем, времена для Джая настали тяжелые. Партнеры закрыли фирму и пытались его обмануть, не хотели возвращать его деньги При всем этом еще и семья Джая постоянно капала ему на мозги. Дошло до того, что ему даже заявили – мол, не женишься до тех пор, пока не выйдет замуж твоя сестра; но это был полный бред, она же младшая, так не положено!
В общем, свадьбы нам пришлось дожидаться еще целый долгий год. В основном из-за того, что денег не было, конечно. В конце концов свою долю у бывших партнеров Джай все же отсудил. Только-только мы вздохнули с облегчением, как его семейство встало на дыбы: испугались, что Джай заберет деньжата и убежит устраивать жизнь… Подняли скандал, чтобы он все записал на отцовское имя, а то я, сволочь такая, истрачу все денежки Джая и сбегу назад в свою страну!
К тому времени я бросила посещать занятия в «Калакшетре». У меня начались серьезные неполадки со здоровьем. К тому же учеба в индийском институте – это о-о-очень тяжело, не столько физически, сколько морально… Но это отдельная история… Так вот, институт бросила, лежала дома, лечилась…
Один раз врываются в дом два офицера полиции и вопят:
– Где Надя?
Подруга проводила их в мою комнату, где я лежала умирающая…
Они оторопели, говорят:
– Чем болеешь?
Я тоже оторопела, спрашиваю:
– А вы кто?
Они:
– К нам из «Калакшетры» поступили сведения, что ты занимаешься проституцией! Вот тебе официальный приказ – в течение двух недель ты должна будешь убраться из Индии…
Я в шоке! Говорю:
– Да с какой стати?!
Объясняю им: пока на меня клепали записки в «Калакшетре» о том, что я проститутка, я валялась по всем больницам города Ченнай, и это можно легко проверить и доказать… Ну, мужики оказались порядочными и понимающими… Посоветовали: если у тебя действительно есть жених, то выходи замуж в течение этих четырнадцати дней, и тебя никто не посмеет выставить из страны!
Ну, звоню я Джаю, разъясняю ситуацию… Говорю:
– Если хочешь на мне жениться, то сейчас или никогда, а то ведь уеду насовсем!
Он испугался, примчался на второй день. Мы отправились в загс, подписали какие-то бумаги… Джая заставили побегать по всем четырем этажам здания… Наконец нас попросили подойти к самому последнему столу. Джаю вручили документ, он начал читать вслух специально для меня. А я от волнения вообще ни слова не поняла, тем более мне же никто не объяснял процедуру, я вообще не понимала, что в данный конкретный момент происходит… Джай поставил свою подпись на документе и мне протягивает, говорит – прочти еще раз сама, внимательно. А я говорю – не буду я читать, ты все равно уже прочитал, – взяла и просто подписала. А Джай обиделся почему-то… Тетенька за этим столом и говорит нам:
– Ну что же, поздравляю с законным браком!
Я не понимаю: как??? какой брак??? где замужество??? кто женился??? уже??? Называется – без меня меня женили, я даже не поняла, что замуж вышла…
Вернулись уставшие домой… Джай со мной не разговаривает. Видите ли, я должна была быть серьезной, так как брак – это очень ответственный шаг, а я вела себя легкомысленно и вообще как-то просто ко всему отнеслась. В ответ я напала на него – мол, объяснять надо, я ведь даже не поняла, когда наша регистрация состоялась…
В нашу первую брачную ночь мы друг с другом не разговаривали – дулись… Выключили свет и легли спать. Однако спать в такую жару в доме было невозможно, и мы пошли на веранду. А утром он уехал обратно в Гуджарат – решать оставшиеся финансовые проблемы. Вот такая вот «романтика»… По-настоящему жить семьей мы начали много позже. Джай вернулся ко мне окончательно только спустя четыре месяца. Практически нищий, поскольку семья все-таки вынудила его перевести деньги на отцовский счет.
Так мы и зажили… Сначала перебивались теми остатками средств, что были у мужа, – жалкие крохи. Сняли комнатушку, он устроился на работу, я тоже стала подыскивать себе что-нибудь… Тяжело в первое время приходилось, трудно, ничего не скажешь… И ссорились с Джаем часто, ругались до слез… А потом как-то потихоньку, постепенно все стало налаживаться, мы вставали на ноги.