Завальнюк Леонид. Сказки лесной поляны, или Жизнь и приключения зайца Прошки

   Слушал всё это заяц Прошка, слушал, да и говорит:
   - А я вот, ворона, специально для тебя загадку придумал. Совсем новую. Если ты такая умная, скажи про кого это?
   Она кричит на целый свет:
   Мы живём, мол, триста лет.
   Перья чёрные у ней,
   А душа ещё черней!
   Задумалась ворона. И даже не то, что задумалась, а загрустила как-то. Все звери притихли, ждут, что она скажет. А она покачала головой:
   - Нет, - говорит, - Прошка, нет! Это у тебя не загадка получилась. Это сатира, пасквиль. Я понимаю, что ты меня имел в виду. Только это всё неправда. Может, у меня раньше и была чёрная душа, а в последнее время, особенно с тех пор, как я с дятлом подружилась, я стала такая добрая, такая чуткая ко всем. Да вот тебе доказательство. Я ведь тоже загадку придумала. Очень трудная. На других зверей и не надеюсь, а ты попробуй, может, у тебя получится, разгадаешь. Хотя, вряд ли, вряд ли...
   - А ты давай! - говорит Прошка. - Где она, эта твоя трудная загадка?
   - А вот слушай внимательно... Что это означает: АКШОРП ГУРД ИКШУГЯЛ?
   - Чего-чего? Ну-ка, повтори ещё раз.
   Ворона повторила.
   - Нет, - говорит Прошка. - Я запомнить не могу. Ты давай на бумажке напиши.
   Написала ворона на бумажке. Прошка прочитал.
   - Это что, не по-русски?
   - По-русски.
   - Ну тогда АКШОРП - это наверное зверь такой мохнатый. ГУРД ИКШУГЯЛ это значит куст ободрал или что-то в этом роде.
   - Нет, Прошка. Думай ещё.
   Думал Прошка, думал. А потом сложил бумажку пополам.
   - Я, - говорит, - её дома почитаю. А то при всех тут мне думается плохо. А завтра с утра скажу тебе ответ.
   На том и расстались.
   Весь вечер и всю ночь ломал себе голову бедный Прошка. АКШОРП ГУРД ИКШУГЯЛ? Тьфу ты, пропасть! Потом порвал бумажку на мелкие клочки, выбросил куда подальше и уснул мёртвым сном.
   А утром чуть свет лягушка его разбудила.
   - Вставай, Прошка, вставай. Я прочитала воронину бумажку. В ней про нас с тобой написано.
   - Как же ты могла её прочитать, если я её порвал и выбросил?
   - А я подобрала да склеила. Вот смотри. Если слева направо читать, получается АКШОРП ГУРД ИКШУГЯЛ. А если справа налево, то получается ПРОШКА ДРУГ ЛЯГУШКИ.
   - Не может быть! - взял Прошка склеенную бумажку. - Действительно! Ну, ворона, ну учудила! Постой-ка, вот сейчас я ей ответ напишу, а ты отнесёшь.
   Повернул Прошка воронину бумажку обратной стороной и написал: АНОРОВ ГУРД АЛТЯД.
   Что это значит? Да как сказать, что это значит. Загадка - она и есть загадка. Угадайте сами.
   14. ЗАЯЦ ПРОШКА И ЛОСЬ
   Как-то зимой прилетела ворона из дальнего леса и стала кружить над поляной.
   - Скорей! Скорей! - кричит, - Идите скорей за мной. Там такое смешное!... Вы все хохотать будете до упаду. И даже не знаю, не заболят ли у вас животы от смеха.
   Зимой в лесу скучновато. А тут на смешное зовут. Как не пойти? Разбудил Прошка бобра, ежа, крота, крикнул белок. Собрались все, пошли за вороной.
   Пришли он к маленькому озеру лесному. А там... А там лось лежит на льду, на самой середине.
   - Ну, где оно, твоё смешное? - говорят звери.
   - Да вот же, вот! Видите, лось в каком дурацком положении. Упал на льду, а встать не может. Когда он просто лежит, в этом, конечно, смешного мало. А вот, когда он встать пытается!...
   И тут как раз лось попробовал встать. Обопрётся задними ногами на лёд, а они скользят. Обопрётся передними, а они скользят ещё больше.
   - Ха-ха-ха! - говорит ворона. - Что же вы не смеётесь?
   - А ты подумай сама! - говорит Прошка. И закричал: - Эй, лось, не утомляйся попусту, лежи смирно, мы тебе поможем.
   - Да как же вы поможете? - говорит лось. - Во мне весу почти пол тонны... Я, даже если встану, всё равно до берега не дойду, упаду опять. Скользко очень.
   - А мы придумаем так, чтобы скользко не было, - говорит Прошка, а сам идёт к лосю.
   И все остальные звери двинулись за ним. Стали он на льду вокруг лося, чешут затылки, вздыхают.
   Лось говорит:
   - Я от вас одной помощи жду. Принесите мне какой-нибудь травы, сена охапку. Может, поем, сил наберусь да и сам как-нибудь... Только смотрите, чтобы трава совсем сухая была. А то по такому морозу она, мокрая, сразу же ко льду примёрзнет.
   - Как? Как ты говоришь? - насторожился Прошка.
   - Я говорю, примёрзнет мокрое сено ко льду, я его и не отдеру, хотя зубы у меня очень крепкие.
   - Ага!.. Ну да!.. Примёрзнет, значит? - говорит Прошка, а сам на бобра смотрит.
   - Известное дело, примёрзнет, - пожал бобёр плечами. - А как же иначе? Мороз!..
   И ёж говорит:
   - Примёрзнет!
   - Ну так и пускай примёрзает! Только не сено, а палка какая-нибудь, сказал Прошка. - А лучше - две палки! Ну-ка, белки, бобёр, за мной!
   Побежали звери по лесу. Нашли палки под снегом. Толстые, крепкие.
   - И что ж мы этими палками бить-погонять его будем? - говорит бобёр.
   - Почему бить? Спасать! - говорит Прошка. - Пойди, бобёр, намочи их как следует, чтоб прямо вода с них текла. Вон там полынья. Видишь, пар идёт...
   Короче, намочили они палки, принесли на лёд. Одну положили под задние ноги лося, а другую - под передние. Пять минут не прошло - примёрзли палки. Да так крепко, что трактором их не оторвёшь.
   - Ну, теперь ставай, - говорит Прошка. - Только осторожно.
   А лось давно уже понял, что к чему. Упёрся он задними ногами в одну примёрзшую палку, задними - в другую да поднялся, стал потихоньку.
   Все звери закричал, зашумели: радость-то какая! А лось говорит:
   - Всё равно упаду...
   - Не упадёшь, - говорит Прошка. - Только ты не пытайся идти. Стой смирно и прямо, а мы тебя по скользкому льду к берегу отвезём. Мы сзади толкать все станем, та, как на коньках, и поедешь.
   Так получилось. Все звери налегли. И ворона помогала. Доехал лось до берега потихоньку, выскочил на берег и сам себе не верит:
   - от это да! - говорит, а сам к большому дереву прислоняется. - Устал я, умаялся. Даже как следует поблагодарить вас нету сил. Так что, спасибо, друзья. И извините меня, я сейчас посплю маленько.
   - Конечно, - говорит Прошка. - Да ты ложись, не стесняйся.
   - Нет, ложиться мне нельзя. У нас, у лосей, ноги так устроены, что нам лучше не ложиться. Вставать очень трудно. Я и летом так сплю, к дереву прислонясь, - сказал, и закрыл глаза, задышал ровно, сильно. Заснул бедняга.
   Ёж говорит:
   - Вот теперь и посмеяться можно бы. Да жаль лося будить. Верно, ворона?
   А ворона только каркнула на это что-то сердитое и отвернулась.
   - Вам бы только издеваться надо мной! - говорит. - Вот вы лосю помогли, а если бы не я? Да вы бы так и не знали, что с ним случилось! Надоело! Все добрые, все хорошие, только у меня одни недостатки!
   - Ну ладно, ладно тебе! - сказал Прошка. - Так ли, этак, а без тебя мы бы действительно не могли лосю помощь оказать. А теперь перестань дуться и догоняй. Эй, догоняй, ворона!
   Тут разбежался Прошка по берегу, вскочил на лёд и поехал, заскользил по нему, как на коньках.
   15. КАК ЗАЯЦ ПРОШКА С БОБРОМ ЦЕЛОВАЛСЯ
   Много всяких газет, книжек по лесу разбросано. Теряют люди. А тут попался зайцу Прошке журнал. Толстый такой, красивый. Смотрел он, смотрел картинки - да и уснул невзначай.
   Уснул он крепко, и приснилось ему, что он по городу гуляет. Шум, гам, машины гудят. Дома какие-то диковинные, один на другой совсем не похожи. А людей вовсе не. Одни зайцы в костюмах по улицам ходят. Оглядел он сам себя. Ну потеха! И он в костюме. Синий такой костюм, в полосочку. И портфель у него под мышкой.
   - Ну и ну! - удивился Прошка. - Где это я?
   А портфель вдруг говорит:
   - Не беспокойся, Прошка. Ты в Париже. Иди себе потихоньку, а я тебе рассказывать буду. Вот это справа - знаменитый храм. Собор. Нотр-Дам называется. Вон там - Вандомская колонна. А это, видишь, высокое, вроде квадратной корзины из толстой проволоки. Это, брат, Эйфелева башня. А это...
   Ходил Прошка, ходил. Устал, проголодался. Вдруг сама собой откуда-то морковка взялась. Сидит он за столиком в кафе "Ротонда", ест не спеша. А портфель говорит:
   - Ну что, хорошо тебе здесь? Хотел бы жить в таком городе?
   - Очень даже хорошо, - говорит Прошка. - Только тоскливо как-то одному. Мне бы сюда ещё лягушку, подружку мою...
   - Ну если тоскливо, поехали дальше! - Тут щёлкнул портфель своими медными замками, и в один момент Прошка совсем уже невесть где очутился. Дома огромные, высоченные. На каждом окон по тысяче, а может, и больше. И тоже людей нет. Одни зайцы туда-сюда снуют. Притом некоторые до того чёрные, что Прошка даже портфель уронил от удивления. А портфель сам ему под мышку - прыг да и говорит:
   - Не удивляйся, Прошка. Чёрные - это африканцы. Негры, иначе говоря. А находимся мы в самом большом городе Америки, в Нью-Йорке. В данном случае мы по Уолл-стриту идём, а вон там, не видать отсюда, Пятая авеню. Там одни миллионеры живут. А вот, видишь, на возвышении каменная женщина стоит и в руке у неё что-то вроде малярной кисти? Это знаменитая статуя Свободы. Так что ты тоже чувствуй себя свободно и, главное, улыбайся. Потому что здесь все улыбаются, здесь порядок такой.
   Посмотрел Прошка по сторонам - действительно, все улыбаются.
   - Может, они больные? - говорит.
   - Нет, - говорит портфель. - Это они для хорошего настроения. Чем больше ты улыбаешься, тем лучше у тебя настроение. Так что ты давай, старайся, а то кислый ты какой-то. Совсем на американца не похож.
   Стал Прошка улыбаться. Ходят они с портфелем по Нью-Йорку, ходят...
   - А вот могучая река Гудзон! - говорит портфель. - Смотри, какая вода в нём, довольно чистая! Нравится тебе?
   - Очень нравится, - говорит Прошка. - Только что-то я улыбаюсь, улыбаюсь, а настроение лучше не становится.
   - Ну не становится, так сейчас станет!
   Тут опять портфель щёлкнул своими замками, и очутился Прошка в Венеции.
   - Смотри, - говорит портфель, - город на воде. Здесь вместо улиц каналы, а вместо машин - гондолы, лодки такие. Вот мы сейчас дадим денег гондольеру, а он нас на своей гондоле по всему городу провезёт. Да ещё и песню споёт, по-здешнему баркаролла называется. Смотри, этот дворец какой! А этот! Да перестань ты улыбаться, мы уже не в Америке. Оглядись лучше по сторонам как следует. Если по душе те прекрасный город Венеция, будешь здесь всю жизнь жить. Лучшего места не найти! Согласен?
   - Очень даже согласен, - говорит Прошка. - Только мне бы ещё лягушку сюда... Ну и ежа, конечно. И бобра, и белок. И хорошо бы, чтоб здесь речка небольшая текла и чтоб дятел с вороной над ней летали... И чтоб сосны шумели. Ох, портфель, я так люблю, когда сосны шумят, так люблю!
   - Тьфу на тебя! - Портфель даже сплюнул от досады. - Зря только время на тебя тратил. Ну вот что, просыпайся, заяц. Просыпайся, тебе говорят!
   Тут проснулся Прошка, открыл глаза, а перед ним бобёр стоит.
   - Ты извини, - говорит, - что я тебя разбудил, за плечо потряс. Уж очень ты во сне стонал и даже плакал. Видно, тебе кошмар какой-то приснился.
   - Извиняю! - говорит Прошка. - Скажи, лягушка жива-здорова?
   - А что ей сделается!
   - А другие звери как?
   - Да всё так же.
   - И речка наша течёт, и сосны шумят?
   - Шумят, Прошка. Разве ты не слышишь?
   - Ну тогда!.. Тогда дай я тебя поцелую! - Тут Прошка обнял бобра и поцеловал его три, а может, и четыре раза.
   Потом ворона кричала на весь лес: мы, мол, вороны живём триста лет, но никогда я не видела между зверями таких телячьих нежностей. И белки стали говорить: мол, с чего бы это вдруг? И сам бобёр удивлялся.
   Пришлось Прошке собрать всех зверей на лесной поляне да рассказать свой страшный сон.
   16. КАК ЗАЯЦ ПРОШКА ДРУГА ПОТЕРЯЛ
   Вдруг пропала лягушка. Нет её и нет. Совсем заяц Прошка духом упал. Ходит сам не свой.
   Бобёр ему:
   - Здорово, Прошка!
   А он вместо "здравствуй" мрачно так:
   - Не видел лягушку, подружку мою?
   - Нет, не видел... Да ты ж у меня уже спрашивал.
   Всех опросил Прошка по несколько раз. Никто ничего не знает: ни белки, ни ёж, ни крот, ни ворона.
   Дятел говорит:
   - Лягушка, конечно, тебе друг. Но, может, ты ей надоел. Вот она и ускакала куда подальше. Это бывает.
   - Ускакала! - вздохнул Прошка. - Ох, ускакала!..
   - Ну вот и дружи с кем-нибудь ещё. Хотя бы и со мной. Или с вороной.
   Посмотрел Прошка на него и только лапой махнул:
   - Эх, дятел, дятел!.. Ничего-то ты не понимаешь! Пойду искать. Сейчас же пойду! - И пошёл.
   И вот день его нет, три дня нет... Куда подался, где бродит? А на четвёртый день - на тебе, лягушка прискакала. Весёлая такая, довольная. И ведёрко несёт, лопухом накрытое.
   - Здравствуйте, звери, - говорит. - Вот я вам ведёрко голубики принесла. Очень вкусная ягода. Это я у своих родственников в другом лесу собирала. А где же Прошка? Я что-то его не вижу...
   А звери смотрят на неё и только головами качают.
   - Нету твоего Прошки, - наконец говорит ёж. - Нету! Тебя искать пошёл. А куда - неизвестно.
   - Как?! - говорит лягушка. - Зачем пошёл?! Да там же!.. Там и лисица шастает. И волки. Ой, бедный Прошка! Ой! Вот вам голубика, угощайтесь, а я побегу. Надо найти его поскорей. Надо найти, надо найти! - И поскакала.
   И вот день прошёл, два дня прошло. Совсем забеспокоились звери. А на третий день Прошка объявился. Идёт, на палку опирается. Видно, ногу подвернул. А сам всклокоченный какой-то, в репьях весь. И глаза горят.
   - Ну что, - говорит, - нету лягушки?
   - Была, - говорит ёж. - Была, да сплыла. Теперь она тебя искать поскакала.
   - Ай-ай-ай! - заголосил Прошка. - Да куда ж её черти понесли! Я вот ходил, такого насмотрелся! Там и лось на неё может копытом наступить, и аист бродит - клюв разинул. И цапля её схватить может!.. Вот что, звери, обберите с меня репьи немного, а то я сам со спины не достану, попью я воды на дорожку да и пойду. В какую сторону, говорите, она пошла?
   - В какую пошла, а такую и пошла. А тебя мы никуда не пустим, говорит ёж. - А то вы так и будете всю жизнь ходить: один ушёл, другой пришёл. А мы тут сиди, переживай.
   - Ах так! - говорит Прошка. - Значит, не хотите мне последнюю услугу оказать? Ничего, я в репьях уйду. Вот хлебну только водички...
   Наклонился он над ручьём воды попить, а ёж шепчет:
   - Вон там, звери, верёвка под кустом. Вяжите его. Да покрепче. Начинай, бобёр, ты сильный.
   А бобёр как будто того и ждал. Кинулся он сзади на Прошку, повалил его на землю. И остальные звери зря времени не теряли. И вот лежит Прошка связанный, кричит, брыкается.
   - Враги! - орёт. - Вы все мне враги. А тебя, ёж, я просто ненавижу. Пустите меня! Пустите!!!
   Ходят звери вокруг. Жалко им Прошку. А делать нечего. Отпусти его убежит.
   Одним словом, пролежал заяц два дня, а на третий лягушка прискакала. Усталая, худющая. Одна кожа да кости.
   - Ой, ой! - кинулась она к Прошке. - Счастье-то какое! А я думала, что тебя волк задрал. Давай я тебя развяжу.
   А Прошка как закричит:
   - Уйди отсюда! Не прикасайся ко мне. Я с тобой разговаривать не желаю. Ты мне не друг. Ты мне никто!
   - Это почему же ты такое говоришь?
   - А вот потому! Уйди с глаз. Убирайся, тебе говорят!
   - Ну и уберусь! Уберусь! - всхлипнула лягушка. - Подумаешь! Может, я и сама с тобой разговаривать не желаю. Вон у меня родственники в другом лесу. Там и буду жить. До свидания, звери.
   Хотела было она пустое ведёрко из-под голубики взять, но бобёр был уже наготове.
   - Вязать? - спросил он у ежа.
   - Вяжи! - сказал ёж. - Пусть полежат рядком, подумают.
   Связал бобёр и лягушку, положил рядом с Прошкой. Лежат они молча, как в рот воды набрали. А как ночь наступила, Прошка говорит:
   - Спишь, лягушка?
   - Сплю, конечно!..
   - Слушай, неужели нельзя было предупредить, сказать кому-нибудь, мол, ухожу надолго?
   - Так я же не знала, что надолго. Но там столько ягод оказалось! Думала, наберу полное ведёрко, зверей угощу, тебя угощу. А ты!... - И заплакала.
   - Ну-ну!.. - Прошка подполз к ней поближе. - Давай, - говорит, - я тебя зубами развяжу. А потом ты меня развяжешь.
   - Давай, - говорит лягушка. - Но, может, лучше не надо пока? Мне и так хорошо. А тебе?
   - И мне!..
   И вот лежат они, смотрят на ясный месяц.
   - Только ты никогда больше так не делай, - говорит Прошка. - А то у меня чуть сердце не лопнуло. Вот и сейчас ещё, слышишь, как стучит, колотится?
   - Слышу. И у меня колотится. Только оно у меня маленькое, тебе не слыхать.
   - Оно-то у тебя маленькое, - говорит Прошка , - да у меня уши большие. Я всё слышу, лягушка. Всё слышу!
   17. КАК ЗАЯЦ ПРОШКА РЯБИНУ ПЕРЕСАДИЛ
   Услышала где-то песню лягушка. Видно, люди приходили в лес с магнитофоном. Грустная такая песня, красивая:
   Что стоишь качаясь,
   Тонкая рябина,
   Головой склоняясь
   До самого тына?
   Дальше в песне про то, что где-то неподалёку дуб стоит высокий. И рябине очень хочется расти рядом с дубом. Потому что нет у неё поблизости ни друга, ни даже знакомого. Но...
   Но нельзя рябине
   К дубу перебраться.
   Знать, ей, сиротине,
   Век одной качаться.
   Вроде бы песня как песня. А лягушку словно подменили. Как ни придёт к ней заяц Прошка, так она или плачет, или вздыхает тяжело.
   - Да уймись ты! - говорит Прошка. - Далась тебе эта песня!
   - Нет, ты не понимаешь, - говорит лягушка. - Дело же не в песне. Мне рябину жалко.
   - Какую ещё рябину?
   - Обыкновенную рябину. Я знаю, где она растёт. И знаю, где дуб растёт. Он высокий и тоже одинокий. Как подумаю, что они разлучены, так мне горько! И плачу, и - не могу!.. Не могу!..
   - Ну ладно, ладно! - сказал Прошка. - Всякой беде помочь можно. Вот что я думаю, давай-ка мы эту рябину пересадим поближе к дубу. Согласна?
   - Ой, Прошка!.. А я тебе помогать буду!
   - Какая от тебя помощь! Тут крота уговорит надо. Он знаешь как землю роет! Пойдём к нему. Я буду рассказывать, что к чему, а ты песню споёшь.
   Пришли они к кроту. Пока Прошка рассказывал, что надо пересадить да куда пересадить, крот только плечами пожимал. А как спела лягушка песню да слёзы у неё из глаз потекли, тут уже и крота проняло.
   - Не знаю, - говорит, - поможем ли мы рябине. Она ведь от пересадки и засохнуть может. А вот лягушке надо помочь.
   И закипела работа. Три дня копал крот вокруг рябины. Тут ведь и поглубже взять надо, и чтобы каждый корешок в целости остался. Пыхтел, ворчал: ну, мол, и работёнка! Но так ли, эдак, на четвёртый день выкопал он рябину. Стали они с Прошкой её к дубу нести. Не могут. Тяжёлая очень. Позвали бобра. Раз-два, взяли! Нет, и втроём ничего не получается. Наконец белки прискакали, ёж пришёл, дятел с вороной подлетели. Раз-два - ходом! Ещё раз - дружно! Еле-еле все вместе приволокли рябину к заранее выкопанной ямке. Посадили рядом с дубом, притоптали. Расти на здоровье!
   А как стали воду для полива носить, лягушка спрашивает у ежа:
   - Как думаешь, ёж, хорошо ей здесь будет?
   - А вот это уж не знаю. Весна покажет. Если по майскому теплу зазеленеет она как следует, да ещё и зацветёт, вот тогда и считай, что ей здесь хорошо.
   - Значит, ещё целую зиму ждать надо?
   - Значит, надо.
   И пришла зима. И прошла зима...
   Весна в тот год выдалась ранняя, зелёная. Ещё раньше мая прискакала лягушка к рябине. А она не гнётся, не качается, стоит прямая, весёлая. Листва на ней густая, гуще некуда. И вроде бы они с дубом даже ветвями друг к другу слегка потянулись.
   Лягушка как увидела это, так и прослезилась от радости.
   - Ну что, хорошо тебе здесь? - говорит.
   А рябина вдруг так тихо-тихо, шёпотом отвечает:
   - Очень хорошо! Спасибо тебе от всей души! Спасибо!..
   Растерялась лягушка. Не может быть: дерево заговорило. Кинулась она к Прошке. Так, мол, и так, кричит, сама рябина сказала мне, что рядом с дубом ей очень хорошо!
   - Прямо так и сказала? - Прошка улыбнулся.
   - Так и сказала!
   - Ну что ж, значит, так оно и есть!..
   Хотел было Прошка объяснить лягушке, что это шутка была. Что это он за бугром спрятался и вместо рябины шептал. А потом подумал: зачем? Вся беда в том, что рябина говорить не умеет. А если бы умела, она бы, наверное, так и сказала: "Спасибо тебе, лягушка. Мне здесь очень, очень хорошо!"
   18. КАК ЗАЙЦА ПРОШКУ ВЕРЁВКА УКУСИЛА
   Примчался откуда-то заяц Прошка, как угорелый.
   - Укусила! - кричит не своим голосом. - Уу-ку-у-сила! - и при этом скачет по поляне на одной ноге, за лапу держится.
   Сбежались звери. Что такое?!
   - Ой, ой! - кричит Прошка. - Меня верёвка укусила!
   Тут все удивились, а лягушка говорит:
   - Бедный Прошка!.. Очень больно тебе?
   - Да при чём тут "больно"? Страшно же! Если бы кто друг, а то вдруг верёвка... Ой, ой!
   - Да, - говорит ворона, - верёвка, конечно, укусить не может... Вот что, сейчас я ему лоб пощупаю и загляну в глаза. Если они мутные, значит, у него от жары шарики за ролики заскочили и ему всякая чепуха мерещится.
   Но Прошка лоб щупать не дал.
   - Ничего мне не мерещится! - закричал он. - Вот пойдём, пойдём со мной. Я покажу. Она и сейчас там лежит.
   Ёж с кротом, бобёр с лягушкой и вороной - пошли звери за зайцем. Пришли к ручью, что в дальнем овраге течёт.
   - Вот здесь, - говорит Прошка, - здесь как раз она лежала. А теперь нету... Я, когда её увидел, ну, думаю, подходящая какая верёвка. Толстая, чёрная. И блестит. Наверное, капроновая. Хотел её бобру подарить. Он вчера ещё говорил: найти бы, мол, верёвку хорошую, покрепче, я бы новую плотину укрепил как следует.
   - Было дело. Говорил, - согласился бобёр.
   - Ну вот, видишь!.. Я нагнулся, хотел схватить её, а она меня - цап за лапу. И ещё... И ещё зашипела. Вот так: "ш-ш-ш-ш-ш".
   - Ну если зашипела, - говорит ворона, - тогда плохи твои дела. Это была не верёвка, Прошка, а змея. Понимаешь, змея такая жутко ядовитая. Гадюка называется.
   - Гадюка! Гадюка! - все перепугались.
   Лягушка чуть не плачет:
   - Бедный, бедный Прошка! - говорит. - Что же с ним теперь будет? Что будет?
   - Да ведь известно что, - говорит ворона. - Сейчас ему станет плохо, потом совсем плохо, а потом ещё хуже. А уж потом... Короче говоря, прощай, Прошка. Прощай навсегда. Ты был хорошим, честным зайцем. Ты был... О-о-о!
   Тут уж у всех зверей навернулись слёзы. Бобёр изо всех сил глаза лапой трёт. А лягушка в голос зарыдала. Только ёж стоит себе, как ни в чём не бывало. А потом говорит:
   - Экая, ворона, ты торопыга. Почему это "был"? И почему это его именно гадюка укусила. Я, сколько живу, что-то здесь их не видел. Если зашипела, значит, верно, - змея. Но ведь и уж - тоже змея.
   - Да, - говорит ворона, - конечно. Только ужи не кусаются.
   - Кусаются.
   - Нет, не кусаются. У них и зубов-то нету!
   - Есть, есть у нас зубы, - вдруг послышалось откуда-то сверху.
   Все подняли головы, а на дереве большой такой уж сидит, вокруг сучка обвился.
   - Только мы кусаемся очень редко, - говорит уж. - И укус наш безопасен, потому что на зубах у нас нету канавок, по которым яд идёт. Да и яда у нас никакого нету. А ты, заяц, прости меня. Я ведь не знал, что ты меня за верёвку принял. Смотрю, хватает за хвост, ну я и куснул тебя для острастки. Ты теперь поплюй на ранку и подорожник приложи. Всё пройдёт, и следа не останется.
   - Ох, ужик, ох, хороший! - сказала лягушка. - Мы тебе так благодарны, что ты не ядовитый. Спустись сюда, мы с Прошкой тебя три раза обнимем и поцелуем.
   - А вот это уже лишнее, - говорит уж, а сам спускается с дерева. - Но если вы хотите сделать для меня что-нибудь хорошее, отнесите меня в дальний берёзовый лес, где голубики много. А то я пошёл прогуляться, да забрался слишком далеко. Теперь пока по жаре домой доползу!..
   - Это мы - сейчас! Это можно, - говорит лягушка. - Я тот лес хорошо знаю. Там мои родственники в болоте живут. Я туда за ягодами ходила.
   Короче говоря, взяли они с Прошкой ужа за два конца и понесли. Прошка голову несёт, а лягушка хвост поддерживает.
   Шли они так, шли. Вдруг уж зашипел и вроде как бы засмеялся.
   - Ты чего? - говорит Прошка.
   - Я вот думаю, - говорит уж, - смешно как получается. Если бы я тебя не укусил, мы бы и не познакомились. Честно говоря, я раньше побаивался зайцев, а теперь - не буду.
   - И я ужей - не буду, - говорит Прошка. Хорошо, конечно, что так вышло, но мне немного жаль, что ты не верёвкой оказался. Так хотелось бобру приятное сделать!
   - Ну, это дело поправимое, - говорит уж. - Вот я уже почти дома. Спустите меня на землю, я вас кое-что интересное покажу.
   Пополз уж сквозь кусты, переплыл ручей небольшой.
   - Вот, - говорит, - друзья, полюбуйтесь.
   Глянули Прошка с лягушкой, куда он показывал, а там - край лесной дороги и верёвок разных на ней видимо-невидимо. И толстые, и тонкие. И подлинней, и покороче. Может, кто за ненужностью с телеги сбросил, а, может, потерял...
   Тут попрощались они с ужом, обвешались верёвками с ног до головы и пошли домой.
   Идут, из-под верёвок их не видно. Тяжело, конечно, но настроение хорошее. То есть, до того хорошее, что Прошка даже песню сочинил и тут же запел её:
   Много разного добра
   Мы добыли для бобра.
   Будет чем крепить плотину,
   Пусть бобёр кричит "Ура!"
   19. КАК ЗАЯЦ ПРОШКА ПАТРИОТОМ БЫЛ
   - Эй, лягушка! Лягушка-а-а! - кричал заяц Прошка. - Ты где?
   Нету нигде лягушки. Пропала. Странная история. Стал Прошка звать-искать других своих товарищей по лесной поляне. Не откликается никто: ни бобёр, ни белки, ни крот, ни ворона.
   Сел Прошка под кустом, задумался. Долго так сидел. Вдруг пчела появилась.
   - Эй, пчела! - закричал Прошка. - Сядь сюда, поближе. Поговорить надо.
   - Некогда, некогда! - говорит пчела. - Я вот сейчас нектар в улей отнесу, да и тоже полечу туда.
   - Куда это "туда"?
   - А ты не знаешь? Тут, пока тебя не было, к нам уж из дальнего берёзового леса в гости приходил. А теперь все к нему пошли. Он там новый пруд бобру показывает. В нашем пруду-то ему теперь жить трудно. Раньше ручей чистую воду в пруд приносил, а теперь грязную несёт. Какой-то яд в нём, промышленные отходы называется.
   - Да, - говорит Прошка., - если промышленные, тогда конечно... А что ж бобёр навсегда переезжать надумал?