Страница:
Такой альянс способен создать государственнический класс без выплавления в катастрофах новых формационных сущностей. Созданный класс не будет чисто буржуазным. Но он будет существенно буржуазным, а возможно, даже решающе буржуазным. Если этого не произойдет, то политическая и социальная катастрофа не исключена еще до конца 1997 года. В этой катастрофе — либо произойдут существенные формационные изменения с созданием новых лидирующих общественных сущностей, либо исчезнет Россия. Таким образом, лимит времени на попытки некатастрофической консолидации общества измеряется уже не годами, а месяцами.
Наш гражданский, моральный и политический долг состоит в том, чтобы сделать все возможное для обеспечения некатастрофических вариантов защиты целостности страны и выживания российского общества. На этом, и только на этом базируются все варианты противоборств и союзничества. Любые другие мотивы в сложившейся ситуации и аморальны, и неэффективны.
ОКТЯБРЬСКАЯ
С юбилеем, РОС!
ТАБЛО
«ПРОДОЛЖАЮ СЛУЖИТЬ НАРОДУ» Аман Тулеев
Наш гражданский, моральный и политический долг состоит в том, чтобы сделать все возможное для обеспечения некатастрофических вариантов защиты целостности страны и выживания российского общества. На этом, и только на этом базируются все варианты противоборств и союзничества. Любые другие мотивы в сложившейся ситуации и аморальны, и неэффективны.
ОКТЯБРЬСКАЯ
7 ноября 1996 года
ОКТЯБРЬСКАЯ
площадь -
место сбора участников шествия
и митинга
народно-патриотических сил России
Начало сбора — с 9.00 утра
Приходи, товарищ!
ОКТЯБРЬСКАЯ
площадь -
место сбора участников шествия
и митинга
народно-патриотических сил России
Начало сбора — с 9.00 утра
Приходи, товарищ!
С юбилеем, РОС!
Бpатски пpиветствуем Российский общенациональный союз и его испытанного лидеpа, дpуга “Дня” и “Завтpа” Сеpгея БАБУРИНА с 5-летием РОСа и шлем пожелания кpепости духа, победы в боpьбе.
Слава России!
Редакция “ЗАВТРА”
Слава России!
Редакция “ЗАВТРА”
ТАБЛО
• Операция “Независимая Ичкерия”, по сообщениям из лондонских источников, вступает в завершающую стадию. Поездка Рыбкина и его линия на легитимацию режима Яндарбиева с оказанием ему экономической, финансовой и законодательной поддержки выводит сепаратизацию Кавказа в практическую плоскость. После запланированного визита в Грозный Черномырдина вся российская верхушка окажется повязанной хасавюртовским процессом. Самому же ЧВС руководство сепаратистов обещало в обмен на поддержку вернуть якобы имеющиеся у них документы, указывающие на причастность премьера к незаконному вывозу нефти Дудаевым и получению денег в период 1992-1994 гг. По выработанным здесь планам, главное — удержать ситуацию до 27 января 1997 года, когда пройдут выборы, по результатам которых будет санкционировано прямое вмешательство западных держав в дела региона. Следующий этап — выдавливание оставшихся двух российских бригад, открытие и интернационализация аэропорта. Затем подразделения Яндарбиева и Масхадова поддержат восстание аккинцев и ряда других народов Дагестана, которые провозгласят свою независимость и заключат конфедеративный договор с Яндарбиевым. Это окончательно подорвет русское влияние в регионе и развяжет руки ряду английских и американских нефтяных корпораций, жаждущим установить контроль над местными стратегическими нефтепотоками. Если им это удастся, то благодаря Рыбкину, Лебедю и Черномырдину российский бюджет потеряет порядка 600 млн. долларов ежегодной прибыли. Возможна и вспышка всеобщей кавказской войны…
• По информации из Вашингтона, Чубайс обратился к ряду финансовых групп США (Сорос, “Меррил Линч”, Голдман энд Сакс), с которыми он сотрудничал на ниве российской приватизации, с просьбой поддержать акцию по смещению Черномырдина с поста премьера. Практически одновременно группировка Черномырдина начала активные контакты со своими американскими партнерами, преимущественно энергетическими корпорациями, требуя содействия Белого Дома в сохранении премьерства за Черномырдиным и увольнении Чубайса. По всей видимости, вопрос будет решаться сразу после ноябрьских выборов, где должен победить Клинтон…
• Сообщения, поступающие из окружения ряда уголовных авторитетов Москвы, говорят о том, что верхушка одной из группировок на сходке приняла клятву осуществить “замочку Чубайса” , как месть за удаление Коржакова. Такая же установка принята и в отношении Скуратова и его родственников, если последний подпишет ордер на открытие дела и на задержание Коржакова. Неизвестно, ответ ли это на просьбу самого Коржакова или же самостоятельная инициатива…
• По сообщениям из Женевы, группа Лебедя-Коржакова переправила в одну из адвокатских фирм новые материалы, компрометирующие властную верхушку РФ. Как полагают, среди материалов могут быть копии счетов семьи Ельцина, фотоснимки президента в неприглядных позах, снимки Чубайса и Т. Дьяченко. Эти данные, по всей видимости, будут пущены в ход в случае силовых действий против Лебедя или Коржакова. Планируется, по слухам, издание календарей на 1997 год, иллюстрированных упомянутыми снимками, для распространения их в РФ накануне нового года…
• По различным источникам из европейских столиц, спецведомства США получили жестокое указание от Белого Дома начать массированную кампанию по дискредитации условий хранения ядерных зарядов в РФ с целью подготовки мирового общественного мнения к “интернационализации контроля” над российскими стратегическими силами, атомными и химическими производствами. В развитие этой инструкции было организовано выступление академика Велихова по российскому ТВ, где он дал старт “антиядерной” кампании. Спецведомства США намерены “протолкнуть” Велихова на должность президента РАН, с тем чтобы он помог интернационализировать основные научные и военные центры, связанные с ядерными исследованиями. В этой связи также планируется удаление министра атомной энергетики РФ Михайлова, что вменено осуществить Чубайсу и его команде. В “Вашингтон пост” был передан и опубликован в изложении сверхсекретный доклад ЦРУ о ненадежности хранения и функционирования объектов РФ. Публикация в газете была осуществлена сразу по следам выступления Велихова…
• Как серьезное поражение США оценивается в госдепартаменте и других американских спецведомствах отказ генерала Дустума войти в коалицию с талибами. Давление на него осуществлялось через Туркменистан, Турцию, а также через московских агентов влияния, выходивших на Черномырдина с просьбой повлиять на мирный процесс в Афганистане и убедить Дустума в необходимости заключения пакта с талибами на предмет проведения нефтепровода Ашхабад-Карачи, а также транспортных путей в южном направлении — с конечной целью изоляции РФ. Ожидаются массированные поставки талибам и увеличение их финансирования…
• Группа Чубайса, согласно источникам в Кремле, проводит оценочные заседания по моделированию внутриполитического процесса как в Москве, так в регионах. При этом особое внимание обращается на расстановку сил в РФ в ближайшие два-три месяца, которая явно меняется не в их пользу на всех политических уровнях. Вся деятельность чубайсовской группировки посвящена подготовке к часу “Ч”, когда Ельцин окажется в наиболее ослабленном состоянии и явно усилится возможность вспышки всеобщей ненависти к “режиму”, сумевшему за пятилетие своей власти сделать нефункционирующей экономику, понизить социальные параметры и добиться ужатия силового механизма до критического уровня. В этой связи планируется начало ряда уголовных дел против членов группировки Лебедя, в первую очередь — Коржакова, Стрелецкого и Рушайло. Производится подготовка новых кадровых замен из числа президентской администрации для внедрения в МО, МВД, ФСБ, прокуратуру и другие силовые ведомства. Одним из наиболее надежных сценариев считается удаление Черномырдина и выдвижение Потанина в качестве нового премьера. Акции планируются на ближайшие два месяца…
• Чубайс и его группа аналитиков отработали планы формирования и стравливания группировок в Совете Федерации. С этой целью вырабатываются оптимальные методы воздействия на новых глав субъектов федерации (шантаж, подкуп, запугивание и т. д.). Относительно работы с КПРФ и думской оппозицией предполагается втянуть ее в формирование якобы коалиционного управления — с конечной целью сохранения всех базовых основ нынешнего финансово-экономического курса (жесткая финансовая и экономическая политика по модели МВФ, легитимация итогов приватизации и залоговых аукционов, укрепление группы Чубайса у руля государства). Одновременно Чубайс счел целесообразным несколько дистанцироваться от Ельцина при помощи различного рода утечек “информации”, допустив также возврат Илюшина к формированию графика президента. Илюшину, кроме того, поручили еще вести наблюдение за Лужковым и вместе с Рыбкиным осуществлять прессинг Родионова и Куликова — прежде всего по чеченскому вопросу и коррупции — с перспективой их скорой замены. Наряду с этим идет “задавливание” группы Лебедь-Коржаков и блокада их активного выхода на политическую арену (вброса ими компроматов на семью Ельцина, Черномырдина и Чубайса, а также участия в выборах в Туле)…
• Малашенко и Киселев, как сообщают информационные круги в Бонне, после успешной кампании по отделению Чечни получили рекомендации сконцентрировать всю пропагандистскую машину на разжигании гражданского конфликта в Дагестане и Таджикистане. С этой целью на экраны вновь была выпущена сторонница турецких “Серых Волков” и дудаевцев Масюк, которую срочно направили в Таджикистан. Аналогичные действия Малашенко планирует и по нейтрализации российского влияния в других государствах Средней Азии…
АГЕНТУРНЫЕ ДОНЕСЕНИЯ СЛУЖБЫ БЕЗОПАСНОСТИ “ДЕНЬ”
• По информации из Вашингтона, Чубайс обратился к ряду финансовых групп США (Сорос, “Меррил Линч”, Голдман энд Сакс), с которыми он сотрудничал на ниве российской приватизации, с просьбой поддержать акцию по смещению Черномырдина с поста премьера. Практически одновременно группировка Черномырдина начала активные контакты со своими американскими партнерами, преимущественно энергетическими корпорациями, требуя содействия Белого Дома в сохранении премьерства за Черномырдиным и увольнении Чубайса. По всей видимости, вопрос будет решаться сразу после ноябрьских выборов, где должен победить Клинтон…
• Сообщения, поступающие из окружения ряда уголовных авторитетов Москвы, говорят о том, что верхушка одной из группировок на сходке приняла клятву осуществить “замочку Чубайса” , как месть за удаление Коржакова. Такая же установка принята и в отношении Скуратова и его родственников, если последний подпишет ордер на открытие дела и на задержание Коржакова. Неизвестно, ответ ли это на просьбу самого Коржакова или же самостоятельная инициатива…
• По сообщениям из Женевы, группа Лебедя-Коржакова переправила в одну из адвокатских фирм новые материалы, компрометирующие властную верхушку РФ. Как полагают, среди материалов могут быть копии счетов семьи Ельцина, фотоснимки президента в неприглядных позах, снимки Чубайса и Т. Дьяченко. Эти данные, по всей видимости, будут пущены в ход в случае силовых действий против Лебедя или Коржакова. Планируется, по слухам, издание календарей на 1997 год, иллюстрированных упомянутыми снимками, для распространения их в РФ накануне нового года…
• По различным источникам из европейских столиц, спецведомства США получили жестокое указание от Белого Дома начать массированную кампанию по дискредитации условий хранения ядерных зарядов в РФ с целью подготовки мирового общественного мнения к “интернационализации контроля” над российскими стратегическими силами, атомными и химическими производствами. В развитие этой инструкции было организовано выступление академика Велихова по российскому ТВ, где он дал старт “антиядерной” кампании. Спецведомства США намерены “протолкнуть” Велихова на должность президента РАН, с тем чтобы он помог интернационализировать основные научные и военные центры, связанные с ядерными исследованиями. В этой связи также планируется удаление министра атомной энергетики РФ Михайлова, что вменено осуществить Чубайсу и его команде. В “Вашингтон пост” был передан и опубликован в изложении сверхсекретный доклад ЦРУ о ненадежности хранения и функционирования объектов РФ. Публикация в газете была осуществлена сразу по следам выступления Велихова…
• Как серьезное поражение США оценивается в госдепартаменте и других американских спецведомствах отказ генерала Дустума войти в коалицию с талибами. Давление на него осуществлялось через Туркменистан, Турцию, а также через московских агентов влияния, выходивших на Черномырдина с просьбой повлиять на мирный процесс в Афганистане и убедить Дустума в необходимости заключения пакта с талибами на предмет проведения нефтепровода Ашхабад-Карачи, а также транспортных путей в южном направлении — с конечной целью изоляции РФ. Ожидаются массированные поставки талибам и увеличение их финансирования…
• Группа Чубайса, согласно источникам в Кремле, проводит оценочные заседания по моделированию внутриполитического процесса как в Москве, так в регионах. При этом особое внимание обращается на расстановку сил в РФ в ближайшие два-три месяца, которая явно меняется не в их пользу на всех политических уровнях. Вся деятельность чубайсовской группировки посвящена подготовке к часу “Ч”, когда Ельцин окажется в наиболее ослабленном состоянии и явно усилится возможность вспышки всеобщей ненависти к “режиму”, сумевшему за пятилетие своей власти сделать нефункционирующей экономику, понизить социальные параметры и добиться ужатия силового механизма до критического уровня. В этой связи планируется начало ряда уголовных дел против членов группировки Лебедя, в первую очередь — Коржакова, Стрелецкого и Рушайло. Производится подготовка новых кадровых замен из числа президентской администрации для внедрения в МО, МВД, ФСБ, прокуратуру и другие силовые ведомства. Одним из наиболее надежных сценариев считается удаление Черномырдина и выдвижение Потанина в качестве нового премьера. Акции планируются на ближайшие два месяца…
• Чубайс и его группа аналитиков отработали планы формирования и стравливания группировок в Совете Федерации. С этой целью вырабатываются оптимальные методы воздействия на новых глав субъектов федерации (шантаж, подкуп, запугивание и т. д.). Относительно работы с КПРФ и думской оппозицией предполагается втянуть ее в формирование якобы коалиционного управления — с конечной целью сохранения всех базовых основ нынешнего финансово-экономического курса (жесткая финансовая и экономическая политика по модели МВФ, легитимация итогов приватизации и залоговых аукционов, укрепление группы Чубайса у руля государства). Одновременно Чубайс счел целесообразным несколько дистанцироваться от Ельцина при помощи различного рода утечек “информации”, допустив также возврат Илюшина к формированию графика президента. Илюшину, кроме того, поручили еще вести наблюдение за Лужковым и вместе с Рыбкиным осуществлять прессинг Родионова и Куликова — прежде всего по чеченскому вопросу и коррупции — с перспективой их скорой замены. Наряду с этим идет “задавливание” группы Лебедь-Коржаков и блокада их активного выхода на политическую арену (вброса ими компроматов на семью Ельцина, Черномырдина и Чубайса, а также участия в выборах в Туле)…
• Малашенко и Киселев, как сообщают информационные круги в Бонне, после успешной кампании по отделению Чечни получили рекомендации сконцентрировать всю пропагандистскую машину на разжигании гражданского конфликта в Дагестане и Таджикистане. С этой целью на экраны вновь была выпущена сторонница турецких “Серых Волков” и дудаевцев Масюк, которую срочно направили в Таджикистан. Аналогичные действия Малашенко планирует и по нейтрализации российского влияния в других государствах Средней Азии…
АГЕНТУРНЫЕ ДОНЕСЕНИЯ СЛУЖБЫ БЕЗОПАСНОСТИ “ДЕНЬ”
«ПРОДОЛЖАЮ СЛУЖИТЬ НАРОДУ» Аман Тулеев
Александр ПРОХАНОВ. Дорогой Аман Гумирович, свершилось то, чего мы так страстно желали и одновременно опасались, что порождало в оппозиционной среде столько кривотолков, недомолвок, страхов: вы получили пост в исполнительной власти, стали министром, у вас появился свой кабинет, структуры, автомобиль, связь, статус… Мне очень хочется знать первые переживания, связанные с приходом в эту новую среду. Как психологически прошел переход от роли публичного оратора, трибуна, почти баррикадного героя толпы к скрупулезной и во многом закрытой от мира роли министра этого сложного и мучительного правительства? Что за хозяйство вы получили в свои руки?
Аман ТУЛЕЕВ. Этот переход действительно был очень трудным. И самое сложное было принять решение. Вы помните наши мучительные, долгие разговоры лично с вами и со всеми лидерами народно-патриотического блока. И когда мы взвешивали все плюсы и минусы, речь шла не о моей выгоде, а о том, что мы можем сделать в этих вот условиях после президентских выборов. То есть в начале было принято коллегиальное решение наших товарищей, лидеров, с кем я шел в Думу, на президентские выборы. Это, пожалуй, все и определило. Потому что для меня главное — чтобы решение согласовывалось с моим внутренним состоянием, чтобы оно не противоречило моим устоям, моим взглядам. Вот когда это все совпало, то в принципе многие вопросы отсеялись сами по себе и остались уже чисто практические. Здесь было уже легче.
Почему? Потому что у меня громаднейший опыт хозяйствования в регионе, а помните, один из великих сказал: “Если ты сможешь управлять десятью, то сможешь управлять и тысячами…” В хозяйстве Кемеровской железной дороги, когда я там работал, вместе с членами семей было 70 тысяч человек. А в министерстве сегодня работает 500 человек. Поэтому больше меня интересовал другой вопрос: что я могу этими силами сделать? И когда я немного вошел в курс дела, то понял, что в министерстве работают люди просто героические. Потому что оклады у них 260, 300, 400, 600 тысяч рублей. У меня 870… Им “спасибо” нужно говорить только за то, что они на работу приезжают, ведь 300 тысяч — это практически стоимость проездного билета. Многие из них ветераны, и им цены нет. Работали еще в Совмине, в Госплане, в Госснабе, знают все республики Советского Союза. Они же ответственны, у них дисциплина еще та, советской школы, вот что все вытягивает. Молодежь работает по разным причинам: кому-то надо самоутвердиться, кому-то просто интересно. Одним словом, сплав очень интересный получился, и держится он в основном на сознании старшего поколения ветеранов…
Честно говоря, предвидел многое, но не ожидал, что сразу начнется сознательный срыв работы. Через машины, телефоны и прочие дела. О чем речь идет? Мы предложили сразу: раз оклады маленькие, дайте нам, к примеру, полномочия на управление долгами. Из бюджета ничего брать не будем, мы вернем долги, а нам разные страны должны 6 миллиардов долларов. И вот часть, какую-то мизерную долю процентов, нужно отдать министерству. Выделяли бы нам, допустим, не 9 миллиардов, а 15, и было бы достаточно. Для чего? Чтобы добрать квалифицированных людей, чтобы этим людям установить достойную заработную плату, хотя бы на уровне миллиона. Ведь в регионах получают раз в пять больше, чем в министерстве. Это же сознательное уничтожение высококвалифицированных кадров, издевательство над людьми! Минфин говорит: “Нет, нельзя, не положено по всем нашим инструкциям и законам…” А если так не положено, тогда финансируйте все, как положено! А то: за выделение машин — мы должны, за связь — должны, за воду — должны, за электроэнергию — должны, то есть всем должны. Заработная плата вовремя не выплачивается…
Но что значит не выплатить зарплату тем, кто получает не 3 миллиона, а, допустим, 300 тысяч? Это же страшная вещь!
Получается интересная ситуация: мы что-то предлагаем — нельзя, а сами свои обязанности выполнить не могут. И, соответственно, пошли какие-то непонятные действия. Например, на уровне начальника гаража. Кто он в системе исполнительной власти? Да никто! Твоя задача сделать так, чтобы министерство четко работало, ты за это деньги получаешь. Нажимает кнопку, спокойно останавливает работу всех замминистров… Потом выключают связь. 17-го числа — правительственную, а вся неделя идет под знаком работы Совета глав правительств. Потом останавливают и мою машину. Утром звонят: машины не будет!
Все это говорит о шаткости исполнительной власти, ее неуправляемости. Дело ведь не в машинах — министр и его заместители могут ездить и в метро. Но ведь мы должны встречать глав правительства Узбекистана, Украины, Белоруссии, Туркменистана, Молдавии и так далее. Это же престиж, это же политика! А если даже в этом вопросе мы не можем навести порядок, если даже таких людей не можем встретить и привезти, там же целый ритуал, целая церемония? Скажут: “Какая тут интеграция, вы даже официальную делегацию встретить не можете, как положено!..”
Вот это мои первые впечатления…
А. П. Слово “интеграция” буквально висит в воздухе. О ней все говорят, ее ждут, ее боятся, но что такое в нынешних условиях сама доктрина интеграции, ее философия? Мы очень плохо представляем себе это. Как можно “проинтегрировать” то, что было так грубо разорвано, когда сверкает на разломах кость, а из рваных сосудов брызжет кровь? Раньше понятно: создавался суперконтинент, евразийская советская держава, где были единая политическая воля, единая власть, из центра строились элиты, создавалась региональная культура, строились отношения, строились дороги. Но как теперь, когда нет единого центра, а только множество политических воль, интересов? Что такое сегодняшняя интеграция без единого политического центра?
А. Т. Вопрос правильный, он очень мучит. Ведь в принципе на сегодняшний день есть два пути интеграции. Начнем с того, что Союз развалили целенаправленно, помимо воли народов, вопреки результатам референдума. Первая вроде бы задача: раз сделано неправильно, раз нарушили волю людей, то давайте все восстановим. Это нереально. Кроме того, во главе государств СНГ стоят те лидеры, которые сделали карьеру не на объединении, а на разъединении. Это один из мощнейших тормозов. Причем сейчас, чем мы больше разъединяемся, тем больше, как вы говорите, разломов и швов. При таком разъединении кое-кто и выгадывает: где-то бьет фонтан долларов, где-то рублей, ведь на общем развале и на горе людей капитальные деньги наживают. Я — трезвомыслящий человек: вот что есть — то есть, из этого нужно исходить. И сейчас можно интегрироваться только в одном: объединить те промышленные предприятия, которые связаны друг с другом. Скажем, Белоруссия, Украина и Россия настолько интегрированы по технологии, что трудно даже это представить. Возьмем тот же нашумевший танк последней модели. Ну не может Украина выпустить этот танк без нас, без 70-ти процентов комплектующих. Нельзя же танк с одной башней и стволом выпустить. А начинка-то наша, динамическая защита — наша, оптика — наша. И так далее… То же самое в Белоруссии. Особенно в машиностроении, связь технологий глубочайшая! Так вот, задача сейчас — найти такие точки, чтобы облегчить работу производственных мощностей с той и с другой стороны. Чтобы ликвидировать неплатежи, чтобы началась выплата заработной платы, чтобы заполнить рабочие места, чтобы люди начали работать. Иными словами: восстановить на новой основе те хозяйственные связи, которые были.
Каким образом? Вот здесь задача задач. Нужно, например, делать то, что делает Запад: создавать корпорации, совместные предприятия, промышленно-финансовые группы, совместную банковскую систему. Нужно совершенствовать железнодорожную систему, которая связывает все страны СНГ, она у нас — как кровеносная система. Нужна единая энергосистема. То есть объединение экономическое — в первую очередь. Если мы с этого начнем, то, хотим мы или не хотим, когда одна часть предприятия у меня здесь, а часть в Белоруссии, или часть в Казахстане, или часть в Таджикистане, сами люди, совместные предприятия будут заставлять политиков делать так, как выгодно всем. Все же кормятся от предприятий. И люди будут голосовать за тех политиков, которые намерены укреплять эти связи. Наша задача — совместить интересы производственников, интересы финансистов с экономическими интересами бывших республик СССР. Другого выхода нет. Вот если мы так сделаем, сейчас мы этим занимаемся, получим то, что как раз и будет цементировать отношения стран СНГ.
А. П. Аман, в вас горячая тюркская кровь. По темпераменту, по антропологии все ваши корни и страсти лежат одной частью здесь, в России, другой — там, в Казахстане, в степи. Проблема интеграции с Казахстаном для России еще более мучительная и дорогая, чем с Белоруссией и Украиной. Иногда кажется, что Казахстан на глазах превращается в протурецкую державу, в турецкую вотчину. Казахстанская нефть, казахстанский газ, казахстанские ферросплавы, казахстанский уран, хром — все теперь уходит из “союзной” копилки. Какие дела по интеграции просматриваются с Казахстаном? Какие там возможны достижения? Что наиболее опасно? Что делает казахстанская элита? Что Назарбаев? Ведь он был первый, кто открыто ужаснулся распаду Советского Союза. Произошла ли в нем некая трансформация? Стал ли он другим человеком?
А. Т. Во-первых, мне трудно в чем-либо обвинять президента Казахстана. Потому что все идеи, которые он предлагал, вы помните, отбрасывались, игнорировались. Тут нужно называть вещи своими именами. И в первую очередь повинна в этом российская сторона. Политика тогда была другая, она шла не на объединение. С другой стороны, произошли большие изменения в самом Казахстане. Вы правильно сказали, что основная часть промышленности продана разным иностранным компаниям. Теперь, когда идут разные встречи, я как министр про себя думаю: “Хорошо, но тогда на этой встрече должны присутствовать не только вы, но и главы крупнейших иностранных компаний, потому что с правительством по некоторым вопросам уже нечего заключать, нужно заключать договоренности с ними: хром не у вас, титан не у вас, руда не у вас, ферросплавы не у вас. Тогда мне уже нужно говорить с Турцией, с Англией, с Америкой”… Вот ведь что новое здесь. Я считаю, что это трагедия и для Казахстана, и для России. Трагедия в полном смысле этого слова.
Но главное для меня все же не это. Все равно мы заставим экономические структуры заработать. Главное — когда это случится?
И здесь все зависит от того, кто будет стоять у власти, кто будет в парламенте, кто будет в министерстве обороны, кто будет в таком же министерстве, как я, работать. Я говорю: главное — это не избитые лозунги, а кадры. Исходя из этого, я иногда ставлю во главу угла, казалось бы, мне несвойственное. Например, я сейчас первым делом поднял вопрос, почему из Казахстана за 5 лет в Россию уехал один миллион человек? Но уезжают кто? Русские, евреи, немцы. Это ведь те, на ком, не надо скрывать, держалось промышленное производство Казахстана. И когда мне говорят: “Нет проблемы беженцев” — я возражаю: “Как это нет? Вот, если нет в Белоруссии, то нет, мы это видим. А если уехал миллион, то она есть!” Я им говорю: “Вот министр Аман Тулеев, казах, представляет Россию! А у вас где русский министр, ну-ка покажите, почему он не представляет казахскую сторону?
С проблемой кадров связана и такая работа, как обучение людей. Я встречался с министром обороны И. Родионовым, у него такая же боль. Если мы принимаем учиться военных из СНГ — вот из Казахстана они приезжают, из Узбекистана — их даже в российские группы не зачисляют. Зачисляют в иностранные, вместе там с Турцией, я к примеру говорю. Опять же плата за обучение страшно большая. А если плата большая, то люди задумываются: “А зачем вы нам нужны? В Турции меньше нужно платить. В натовских академиях — тоже меньше. Те даже льготы предлагают”… Вот они и посылают своих военных учиться в Турцию, Англию, США. Но если я учусь в Америке, то, наверное, больше буду стоять за НАТО, я буду эту политику проводить. А если я учусь в России, то что бы там ни говорили, я всегда буду лицом развернут в сторону alma mater.
Нужно сегодня уже думать о кадрах. А для этого немедленно вводить льготы в институтах, и даже большие, чем мы делаем своим. Вот тогда, действительно, придет новый пласт людей, они войдут в правительства, они возглавят министерства культуры, промышленно-финансовые группы, предприятия, где будут проводить пророссийскую политику.
А. П. Второе направление очень острое и дорогое — Белоруссия. Я знаю, что вы недавно были у Лукашенко, вашу поездку шельмовали демократы, пытались показать в каком-то карикатурном, уродливом, чуть ли не криминальном свете. Как вы чувствуете вот это мучительное сближение Белоруссии и России, рывок Лукашенко к нам и постоянное его выталкивание из нашей зоны? Что здесь можно сделать? Это тоже огромная задача, и огромный успех здесь таится, если вам удастся опять связать Лукашенко с политическими и общественными слоями России…
А. Т. Это единственный выход, единственное спасение на сегодняшний день. Ведь посмотрите:и Украина, и Узбекистан — это сейчас практически форпосты против интеграции. Тот же Бжезинский говорил своим: кончайте, мол, тянуть с этой Украиной, давайте ей какие угодно льготы, кредиты, послабления, все делайте, чтобы оторвать от России…
И на это конгресс США выделяет 80 миллионов долларов, отправляет на Украину бизнесменов. А 300 человек специально сидят в американском посольстве в Киеве и просчитывают, каким способом Украину интегрировать с Соединенными Штатами Америки, с другими государствами. Делают здесь все возможное, чтобы оторвать от нас Украину. И у них, к сожалению, на сегодняшний день это получается. А Украина в качестве признания за “заботу” соответственно себя ведет с Черноморским флотом и Севастополем, то есть ее “отыгрывает”, у меня просто других слов нет.
Спасение наше — Белоруссия. Вот почему Запад так бьет по Лукашенко. Когда я туда поехал и напрямую его поддержал, — на меня сразу обрушили всю несметную грязь. И обрушат на любого. Поедете вы, вас будут чернить и травить, потому что все понимают: если Белоруссия и Россия объединятся, то все потуги западных стран по отрыву и дезинтеграции провалятся наполовину. Беда и трагедия Лукашенко не в том, что он ссорится с парламентом или еще с кем-то, это чепуха; и не в том, что он там хочет получить больше прав — то, что он просит, это меньше половины прав нашего президента, — а в том, что он предлагает идти дальше интеграции, он предлагает СОЕДИНЕНИЕ. И как только он это предложил, с этого самого дня он стал мишенью для самых злобных нападок.
Президент Лукашенко готов идти на любые интеграционные шаги. И тормоз — в России. Если бы все наши политики к этому подключились, уже бы давным-давно все неладилось. И Щарецкий начал себя так вести неспроста. Он ведь 16 дней был в Америке и после этого вдруг “осмелел”. Что же мы об этом тоже скромно умалчиваем?
Кроме того, когда я был с Лукашенко, он сразу же, навскидку предложил пять программ. Допустим: группа тульских заводов и группа белорусских заводов — программа “Автодизель”. Наши машины ведь никогда не впустят в Европу — выдвинут претензии по качеству, по выхлопам, по двигателям и т. д. Затем программы по военно-промышленному комплексу, по компьютерным делам, по оптике… Как я могу с ним не соглашаться, когда сегодня их введи, завтра они дадут отдачу. Поэтому то, что делает Лукашенко,- подвиг и, как говорится, дай Бог ему здоровья! А то, что на него нападают со всех сторон — это естественно: уж больно серьезные интересы сталкиваются сегодня по поводу Белоруссии.
Но с другой стороны, давайте посмотрим: если мы потеряем Белоруссию, если мы потеряем Приднестровье, мы же тогда вообще изолированы будем. Белоруссия — это выход практически во все страны Европы. Что же будет, если там придет к власти человек, который будет не пророссийски настроен? Молиться надо, радоваться, что Лукашенко идет дальше хозяйственной интеграции… И если у нас этого не останется, надо будет проводить границы в Воронежской области.
Аман ТУЛЕЕВ. Этот переход действительно был очень трудным. И самое сложное было принять решение. Вы помните наши мучительные, долгие разговоры лично с вами и со всеми лидерами народно-патриотического блока. И когда мы взвешивали все плюсы и минусы, речь шла не о моей выгоде, а о том, что мы можем сделать в этих вот условиях после президентских выборов. То есть в начале было принято коллегиальное решение наших товарищей, лидеров, с кем я шел в Думу, на президентские выборы. Это, пожалуй, все и определило. Потому что для меня главное — чтобы решение согласовывалось с моим внутренним состоянием, чтобы оно не противоречило моим устоям, моим взглядам. Вот когда это все совпало, то в принципе многие вопросы отсеялись сами по себе и остались уже чисто практические. Здесь было уже легче.
Почему? Потому что у меня громаднейший опыт хозяйствования в регионе, а помните, один из великих сказал: “Если ты сможешь управлять десятью, то сможешь управлять и тысячами…” В хозяйстве Кемеровской железной дороги, когда я там работал, вместе с членами семей было 70 тысяч человек. А в министерстве сегодня работает 500 человек. Поэтому больше меня интересовал другой вопрос: что я могу этими силами сделать? И когда я немного вошел в курс дела, то понял, что в министерстве работают люди просто героические. Потому что оклады у них 260, 300, 400, 600 тысяч рублей. У меня 870… Им “спасибо” нужно говорить только за то, что они на работу приезжают, ведь 300 тысяч — это практически стоимость проездного билета. Многие из них ветераны, и им цены нет. Работали еще в Совмине, в Госплане, в Госснабе, знают все республики Советского Союза. Они же ответственны, у них дисциплина еще та, советской школы, вот что все вытягивает. Молодежь работает по разным причинам: кому-то надо самоутвердиться, кому-то просто интересно. Одним словом, сплав очень интересный получился, и держится он в основном на сознании старшего поколения ветеранов…
Честно говоря, предвидел многое, но не ожидал, что сразу начнется сознательный срыв работы. Через машины, телефоны и прочие дела. О чем речь идет? Мы предложили сразу: раз оклады маленькие, дайте нам, к примеру, полномочия на управление долгами. Из бюджета ничего брать не будем, мы вернем долги, а нам разные страны должны 6 миллиардов долларов. И вот часть, какую-то мизерную долю процентов, нужно отдать министерству. Выделяли бы нам, допустим, не 9 миллиардов, а 15, и было бы достаточно. Для чего? Чтобы добрать квалифицированных людей, чтобы этим людям установить достойную заработную плату, хотя бы на уровне миллиона. Ведь в регионах получают раз в пять больше, чем в министерстве. Это же сознательное уничтожение высококвалифицированных кадров, издевательство над людьми! Минфин говорит: “Нет, нельзя, не положено по всем нашим инструкциям и законам…” А если так не положено, тогда финансируйте все, как положено! А то: за выделение машин — мы должны, за связь — должны, за воду — должны, за электроэнергию — должны, то есть всем должны. Заработная плата вовремя не выплачивается…
Но что значит не выплатить зарплату тем, кто получает не 3 миллиона, а, допустим, 300 тысяч? Это же страшная вещь!
Получается интересная ситуация: мы что-то предлагаем — нельзя, а сами свои обязанности выполнить не могут. И, соответственно, пошли какие-то непонятные действия. Например, на уровне начальника гаража. Кто он в системе исполнительной власти? Да никто! Твоя задача сделать так, чтобы министерство четко работало, ты за это деньги получаешь. Нажимает кнопку, спокойно останавливает работу всех замминистров… Потом выключают связь. 17-го числа — правительственную, а вся неделя идет под знаком работы Совета глав правительств. Потом останавливают и мою машину. Утром звонят: машины не будет!
Все это говорит о шаткости исполнительной власти, ее неуправляемости. Дело ведь не в машинах — министр и его заместители могут ездить и в метро. Но ведь мы должны встречать глав правительства Узбекистана, Украины, Белоруссии, Туркменистана, Молдавии и так далее. Это же престиж, это же политика! А если даже в этом вопросе мы не можем навести порядок, если даже таких людей не можем встретить и привезти, там же целый ритуал, целая церемония? Скажут: “Какая тут интеграция, вы даже официальную делегацию встретить не можете, как положено!..”
Вот это мои первые впечатления…
А. П. Слово “интеграция” буквально висит в воздухе. О ней все говорят, ее ждут, ее боятся, но что такое в нынешних условиях сама доктрина интеграции, ее философия? Мы очень плохо представляем себе это. Как можно “проинтегрировать” то, что было так грубо разорвано, когда сверкает на разломах кость, а из рваных сосудов брызжет кровь? Раньше понятно: создавался суперконтинент, евразийская советская держава, где были единая политическая воля, единая власть, из центра строились элиты, создавалась региональная культура, строились отношения, строились дороги. Но как теперь, когда нет единого центра, а только множество политических воль, интересов? Что такое сегодняшняя интеграция без единого политического центра?
А. Т. Вопрос правильный, он очень мучит. Ведь в принципе на сегодняшний день есть два пути интеграции. Начнем с того, что Союз развалили целенаправленно, помимо воли народов, вопреки результатам референдума. Первая вроде бы задача: раз сделано неправильно, раз нарушили волю людей, то давайте все восстановим. Это нереально. Кроме того, во главе государств СНГ стоят те лидеры, которые сделали карьеру не на объединении, а на разъединении. Это один из мощнейших тормозов. Причем сейчас, чем мы больше разъединяемся, тем больше, как вы говорите, разломов и швов. При таком разъединении кое-кто и выгадывает: где-то бьет фонтан долларов, где-то рублей, ведь на общем развале и на горе людей капитальные деньги наживают. Я — трезвомыслящий человек: вот что есть — то есть, из этого нужно исходить. И сейчас можно интегрироваться только в одном: объединить те промышленные предприятия, которые связаны друг с другом. Скажем, Белоруссия, Украина и Россия настолько интегрированы по технологии, что трудно даже это представить. Возьмем тот же нашумевший танк последней модели. Ну не может Украина выпустить этот танк без нас, без 70-ти процентов комплектующих. Нельзя же танк с одной башней и стволом выпустить. А начинка-то наша, динамическая защита — наша, оптика — наша. И так далее… То же самое в Белоруссии. Особенно в машиностроении, связь технологий глубочайшая! Так вот, задача сейчас — найти такие точки, чтобы облегчить работу производственных мощностей с той и с другой стороны. Чтобы ликвидировать неплатежи, чтобы началась выплата заработной платы, чтобы заполнить рабочие места, чтобы люди начали работать. Иными словами: восстановить на новой основе те хозяйственные связи, которые были.
Каким образом? Вот здесь задача задач. Нужно, например, делать то, что делает Запад: создавать корпорации, совместные предприятия, промышленно-финансовые группы, совместную банковскую систему. Нужно совершенствовать железнодорожную систему, которая связывает все страны СНГ, она у нас — как кровеносная система. Нужна единая энергосистема. То есть объединение экономическое — в первую очередь. Если мы с этого начнем, то, хотим мы или не хотим, когда одна часть предприятия у меня здесь, а часть в Белоруссии, или часть в Казахстане, или часть в Таджикистане, сами люди, совместные предприятия будут заставлять политиков делать так, как выгодно всем. Все же кормятся от предприятий. И люди будут голосовать за тех политиков, которые намерены укреплять эти связи. Наша задача — совместить интересы производственников, интересы финансистов с экономическими интересами бывших республик СССР. Другого выхода нет. Вот если мы так сделаем, сейчас мы этим занимаемся, получим то, что как раз и будет цементировать отношения стран СНГ.
А. П. Аман, в вас горячая тюркская кровь. По темпераменту, по антропологии все ваши корни и страсти лежат одной частью здесь, в России, другой — там, в Казахстане, в степи. Проблема интеграции с Казахстаном для России еще более мучительная и дорогая, чем с Белоруссией и Украиной. Иногда кажется, что Казахстан на глазах превращается в протурецкую державу, в турецкую вотчину. Казахстанская нефть, казахстанский газ, казахстанские ферросплавы, казахстанский уран, хром — все теперь уходит из “союзной” копилки. Какие дела по интеграции просматриваются с Казахстаном? Какие там возможны достижения? Что наиболее опасно? Что делает казахстанская элита? Что Назарбаев? Ведь он был первый, кто открыто ужаснулся распаду Советского Союза. Произошла ли в нем некая трансформация? Стал ли он другим человеком?
А. Т. Во-первых, мне трудно в чем-либо обвинять президента Казахстана. Потому что все идеи, которые он предлагал, вы помните, отбрасывались, игнорировались. Тут нужно называть вещи своими именами. И в первую очередь повинна в этом российская сторона. Политика тогда была другая, она шла не на объединение. С другой стороны, произошли большие изменения в самом Казахстане. Вы правильно сказали, что основная часть промышленности продана разным иностранным компаниям. Теперь, когда идут разные встречи, я как министр про себя думаю: “Хорошо, но тогда на этой встрече должны присутствовать не только вы, но и главы крупнейших иностранных компаний, потому что с правительством по некоторым вопросам уже нечего заключать, нужно заключать договоренности с ними: хром не у вас, титан не у вас, руда не у вас, ферросплавы не у вас. Тогда мне уже нужно говорить с Турцией, с Англией, с Америкой”… Вот ведь что новое здесь. Я считаю, что это трагедия и для Казахстана, и для России. Трагедия в полном смысле этого слова.
Но главное для меня все же не это. Все равно мы заставим экономические структуры заработать. Главное — когда это случится?
И здесь все зависит от того, кто будет стоять у власти, кто будет в парламенте, кто будет в министерстве обороны, кто будет в таком же министерстве, как я, работать. Я говорю: главное — это не избитые лозунги, а кадры. Исходя из этого, я иногда ставлю во главу угла, казалось бы, мне несвойственное. Например, я сейчас первым делом поднял вопрос, почему из Казахстана за 5 лет в Россию уехал один миллион человек? Но уезжают кто? Русские, евреи, немцы. Это ведь те, на ком, не надо скрывать, держалось промышленное производство Казахстана. И когда мне говорят: “Нет проблемы беженцев” — я возражаю: “Как это нет? Вот, если нет в Белоруссии, то нет, мы это видим. А если уехал миллион, то она есть!” Я им говорю: “Вот министр Аман Тулеев, казах, представляет Россию! А у вас где русский министр, ну-ка покажите, почему он не представляет казахскую сторону?
С проблемой кадров связана и такая работа, как обучение людей. Я встречался с министром обороны И. Родионовым, у него такая же боль. Если мы принимаем учиться военных из СНГ — вот из Казахстана они приезжают, из Узбекистана — их даже в российские группы не зачисляют. Зачисляют в иностранные, вместе там с Турцией, я к примеру говорю. Опять же плата за обучение страшно большая. А если плата большая, то люди задумываются: “А зачем вы нам нужны? В Турции меньше нужно платить. В натовских академиях — тоже меньше. Те даже льготы предлагают”… Вот они и посылают своих военных учиться в Турцию, Англию, США. Но если я учусь в Америке, то, наверное, больше буду стоять за НАТО, я буду эту политику проводить. А если я учусь в России, то что бы там ни говорили, я всегда буду лицом развернут в сторону alma mater.
Нужно сегодня уже думать о кадрах. А для этого немедленно вводить льготы в институтах, и даже большие, чем мы делаем своим. Вот тогда, действительно, придет новый пласт людей, они войдут в правительства, они возглавят министерства культуры, промышленно-финансовые группы, предприятия, где будут проводить пророссийскую политику.
А. П. Второе направление очень острое и дорогое — Белоруссия. Я знаю, что вы недавно были у Лукашенко, вашу поездку шельмовали демократы, пытались показать в каком-то карикатурном, уродливом, чуть ли не криминальном свете. Как вы чувствуете вот это мучительное сближение Белоруссии и России, рывок Лукашенко к нам и постоянное его выталкивание из нашей зоны? Что здесь можно сделать? Это тоже огромная задача, и огромный успех здесь таится, если вам удастся опять связать Лукашенко с политическими и общественными слоями России…
А. Т. Это единственный выход, единственное спасение на сегодняшний день. Ведь посмотрите:и Украина, и Узбекистан — это сейчас практически форпосты против интеграции. Тот же Бжезинский говорил своим: кончайте, мол, тянуть с этой Украиной, давайте ей какие угодно льготы, кредиты, послабления, все делайте, чтобы оторвать от России…
И на это конгресс США выделяет 80 миллионов долларов, отправляет на Украину бизнесменов. А 300 человек специально сидят в американском посольстве в Киеве и просчитывают, каким способом Украину интегрировать с Соединенными Штатами Америки, с другими государствами. Делают здесь все возможное, чтобы оторвать от нас Украину. И у них, к сожалению, на сегодняшний день это получается. А Украина в качестве признания за “заботу” соответственно себя ведет с Черноморским флотом и Севастополем, то есть ее “отыгрывает”, у меня просто других слов нет.
Спасение наше — Белоруссия. Вот почему Запад так бьет по Лукашенко. Когда я туда поехал и напрямую его поддержал, — на меня сразу обрушили всю несметную грязь. И обрушат на любого. Поедете вы, вас будут чернить и травить, потому что все понимают: если Белоруссия и Россия объединятся, то все потуги западных стран по отрыву и дезинтеграции провалятся наполовину. Беда и трагедия Лукашенко не в том, что он ссорится с парламентом или еще с кем-то, это чепуха; и не в том, что он там хочет получить больше прав — то, что он просит, это меньше половины прав нашего президента, — а в том, что он предлагает идти дальше интеграции, он предлагает СОЕДИНЕНИЕ. И как только он это предложил, с этого самого дня он стал мишенью для самых злобных нападок.
Президент Лукашенко готов идти на любые интеграционные шаги. И тормоз — в России. Если бы все наши политики к этому подключились, уже бы давным-давно все неладилось. И Щарецкий начал себя так вести неспроста. Он ведь 16 дней был в Америке и после этого вдруг “осмелел”. Что же мы об этом тоже скромно умалчиваем?
Кроме того, когда я был с Лукашенко, он сразу же, навскидку предложил пять программ. Допустим: группа тульских заводов и группа белорусских заводов — программа “Автодизель”. Наши машины ведь никогда не впустят в Европу — выдвинут претензии по качеству, по выхлопам, по двигателям и т. д. Затем программы по военно-промышленному комплексу, по компьютерным делам, по оптике… Как я могу с ним не соглашаться, когда сегодня их введи, завтра они дадут отдачу. Поэтому то, что делает Лукашенко,- подвиг и, как говорится, дай Бог ему здоровья! А то, что на него нападают со всех сторон — это естественно: уж больно серьезные интересы сталкиваются сегодня по поводу Белоруссии.
Но с другой стороны, давайте посмотрим: если мы потеряем Белоруссию, если мы потеряем Приднестровье, мы же тогда вообще изолированы будем. Белоруссия — это выход практически во все страны Европы. Что же будет, если там придет к власти человек, который будет не пророссийски настроен? Молиться надо, радоваться, что Лукашенко идет дальше хозяйственной интеграции… И если у нас этого не останется, надо будет проводить границы в Воронежской области.