Страница:
Известен факт: когда стройка только началась, уже вовсю шёл курортный сезон, и на голову отдыхающим, а также жителям поселка летели искры от сварки, сыпался строительный мусор, пыль. Люди не выдержали этого беспредела и обратились с письмом к председателю Верховного Совета Крыма А.П. Гриценко. Письмо подписали более пятидесяти человек. И только после вмешательства Верховного Совета Крыма предприниматель закрыл медведя и стройку защитной сеткой, но… работ не прекратил. Совсем странно в статье звучит заявление о том, что истинный символ Коктебеля "Золотые ворота" напоминают фигуру медведя, который убивает рыбу. Это какие же уши надо иметь, чтобы притянуть за них такое сравнение…
Полякова права лишь в том, что ТМ "Медведь" ведёт реконструкцию ещё одного исторического места - столовой и библиотеки писателей.
Всем известно: для того, чтобы проводить реконструкцию исторического здания, необходимо получить не только разрешение коктебельского поссовета, но и Комитета по охране памятников истории, архитектуры и культуры. Такого разрешения нет. По сути, уничтожена уникальная библиотека Союза писателей, создателем которой был Максимилиан Волошин со товарищи и которая собиралась многие десятки лет.
Знаменитые гости поэта оставляли свои книги для библиотеки. Эту традицию продолжило новое поколение писателей и поэтов. Где теперь эти уникальные книги? Куда они растеклись? По словам И.Поляковой, "историческое здание столовой с библиотекой было заброшено из-за отсутствия государственного финансирования и служило местом свалки".
Не подбирая деликатных слов, скажу: это враньё "чистой воды".
Долгое время шла борьба между Международным литературным фондом, находящимся в Москве, и Национальным Союзом писателей Украины за владение Домом творчества писателей "Коктебель", который был создан М.Волошиным и, согласно завещанию, передан Союзу писателей СССР. Победа в этой борьбе досталась НСПУ. Так что у таких хозяев не должно быть мусорной свалки в столовой и библиотеке Дома творчества, или как?
И вот тут Инесса Полякова приоткрывает планы предпринимателя из Харькова. Там, где была библиотека, столовая для писателей, зал, в котором проводились творческие встречи писателей и поэтов с читателями, будет ресторан с названием "Медведь". А у входа посетителей будет встречать нелепая фигура медведя, убивающего рыбу - как символ звериной деятельности по принципу: закон-тайга, медведь-хозяин. Прямо болезнь какая-то: как можно больше оставить следов, а вернее, наследить.
И болезнь эта называется - "медвежьей".
Могу поделиться таким наблюдением. В зале, где проходили творческие встречи, уже не однажды пытались открывать ресторан разные предприниматели. И ни разу ни у кого из них ничего не получилось, что бы они ни предпринимали. Стены здания, само место -хранят дух творчества, слова великих писателей, поэтов, деятелей культуры. И никакой "медведь" вместе со своим хозяином не в силах уничтожить дух Коктебеля.
Полностью публикуется в газете «День литературы», 2008, N 10
Пётр Краснов НЕ МОГУ МОЛЧАТЬ К столетию одноименной статьи Льва Толстого
Всеволод Емелин ПЕСНЯ О КРИЗИСЕ
АНОНС «ДЛ» N10
Савва Ямщиков НАС ПОРОДНИЛИ МУЗЫ И РОССИЯ…
Владислав Смоленцев НЕГРОМКИЕ ИСТИНЫ
Полякова права лишь в том, что ТМ "Медведь" ведёт реконструкцию ещё одного исторического места - столовой и библиотеки писателей.
Всем известно: для того, чтобы проводить реконструкцию исторического здания, необходимо получить не только разрешение коктебельского поссовета, но и Комитета по охране памятников истории, архитектуры и культуры. Такого разрешения нет. По сути, уничтожена уникальная библиотека Союза писателей, создателем которой был Максимилиан Волошин со товарищи и которая собиралась многие десятки лет.
Знаменитые гости поэта оставляли свои книги для библиотеки. Эту традицию продолжило новое поколение писателей и поэтов. Где теперь эти уникальные книги? Куда они растеклись? По словам И.Поляковой, "историческое здание столовой с библиотекой было заброшено из-за отсутствия государственного финансирования и служило местом свалки".
Не подбирая деликатных слов, скажу: это враньё "чистой воды".
Долгое время шла борьба между Международным литературным фондом, находящимся в Москве, и Национальным Союзом писателей Украины за владение Домом творчества писателей "Коктебель", который был создан М.Волошиным и, согласно завещанию, передан Союзу писателей СССР. Победа в этой борьбе досталась НСПУ. Так что у таких хозяев не должно быть мусорной свалки в столовой и библиотеке Дома творчества, или как?
И вот тут Инесса Полякова приоткрывает планы предпринимателя из Харькова. Там, где была библиотека, столовая для писателей, зал, в котором проводились творческие встречи писателей и поэтов с читателями, будет ресторан с названием "Медведь". А у входа посетителей будет встречать нелепая фигура медведя, убивающего рыбу - как символ звериной деятельности по принципу: закон-тайга, медведь-хозяин. Прямо болезнь какая-то: как можно больше оставить следов, а вернее, наследить.
И болезнь эта называется - "медвежьей".
Могу поделиться таким наблюдением. В зале, где проходили творческие встречи, уже не однажды пытались открывать ресторан разные предприниматели. И ни разу ни у кого из них ничего не получилось, что бы они ни предпринимали. Стены здания, само место -хранят дух творчества, слова великих писателей, поэтов, деятелей культуры. И никакой "медведь" вместе со своим хозяином не в силах уничтожить дух Коктебеля.
Полностью публикуется в газете «День литературы», 2008, N 10
Пётр Краснов НЕ МОГУ МОЛЧАТЬ К столетию одноименной статьи Льва Толстого
Удивительны всё-таки в русской литературе сопряжения, переклички, споры и диалоги между писателями через многие десятилетья, а то и столетье, невзирая на разделяющую смертную грань, на переменчивые времена и нравы… Одна из таких поразительных "связок", на которую почему-то мало обращают внимание исследователи, - между Радищевым и Толстым. "Путешествие из Петербурга в Москву" - по сути, своего рода "не могу молчать" Александра Николаевича Радищева. Он - первый из известных писателей, в ком во весь голос и во всеуслышанье заговорила дворянская совесть: "Не оправдывайте себя здесь, притеснители, злодеи человечества, что сии ужасные узы суть порядок, требующий подчинённости!.."
Он, как и Лев Николаевич, прошёл путь нравственного и социального протеста до конца: приговор к смертной казни, шесть лет Илимского острога, помилование и работа в Комиссии составления законов (при Александре I, известном по Пушкину как "плешивый щёголь, враг труда"), где за составление антикрепостнических и уравнительных проектов законов ему грозила новая ссылка - и он, в знак протеста опять же, покончил жизнь самоубийством… "Не достойны разве признательности мужественные писатели, восстающие на губительство и всесилие, для того (потому. - П.К.), что не могли избавить человечество из оков и пленения?!"
Трижды достойны, конечно.
"Произведения Толстого стремятся к правде, - записал в дневнике М.Пришвин через 30 лет после исхода Льва Николаевича из неразрешимых противоречий этой самой правды земной. - Каждая строчка Толстого выражает уверенность, что правда живёт среди нас и может быть художественно найдена, как исследователем (т.е. геологом. - П.К.), например, железная руда…"
Но - какая правда? Правда "Воскресения", "Хаджи-Мурата", публичного учения его, созданного, мне кажется, больше по художественным, чем по идейным вероустроительным канонам и законам? Но как быть с дневниковыми записями, обращёнными к себе, к совести своей, к своему чувству справедливости? "Главное же, мучительное чувство бедности - не бедности, а унижения, забитости народа. Простительны жестокость и безумие революционеров…" Именно так: простительны!
Вряд ли кто будет спорить, что едва ли не всё и публицистическое, и художественное писательство Толстого последних двух десятилетий проникнуто, пропитано великим и непримиримым неприятием властвующего строя. Потомки до сих пор горячо обсуждают проблему "непротивления злу насилием" - и, похоже, обречены обсуждать её до скончания веков; а Лев Николаевич в очередной раз записывает: "Существующий строй до такой степени в основах своих противоречит сознанию общества, что он не может быть исправлен, если оставить его основы, так же, как нельзя исправить стены дома, в котором садится фундамент; нужно весь, с самого низу перестроить. Нельзя исправить существующий строй с безумным богатством и излишеством одних и бедностью и лишениями масс…"
Сверхактуально для нас, нынешних "россиян", не так ли? И справедливо потому именно, что - правда. А как "перестроить" без насилия? И опять Лев Николаевич не замедлит, пусть с дневниковой, но правдой, своей и народной: "Народы… хотят свободы, полной свободы. С тяжёлого воза надо сначала скидать столько, чтобы можно было опрокинуть его. Настало время уже не скидывать понемногу, а опрокинуть…"
Радикально? Ещё бы, и называется это, само собой, переворотом - воза ли, строя ли. То же самое, считай, писал о капитализме наш самый революционный поэт: "Его ни объехать, ни обойти, единственный выход - взорвать!.."
Ещё одна очевидность, которую никто в упор не хочет замечать и потому она тоже остается "тайной", - это жёсткая крайне правая социально-экономическая внутренняя политика (раньше её совершенно справедливо называли реакционной) и откровенно компрадорская - внешняя. Об этом впрямую свидетельствуют даже самые что ни есть официальные данные статистики, выводы крупнейших экономистов и политологов России и мира. И В.Сурков, идеолог режима, тоже признал это, говоря о "Единой России" ещё в 2005 году: "Кто бы что ни говорил, на сегодня это самая правая… из всех действующих политических сил". Самая правая!.. По итогам последних выборов в бездумную Думу (да и зачем думать этим заведомым ставленникам "жёлтого дьявола"?) официоз и всякие желтушные СМИ стали усердно твердить, внушать, а пресса оппозиционная, патриотическая подхватила, прямо-таки возликовала: "Правые начисто проиграли!.." На это Чубайс с Гайдаром наверняка лишь ухмылялись: с чем другим, а с оппозицией, порой весьма недалёкой, им явно повезло - вот она-то на самом деле проигралась до подштанников, скатившись по голосам до маргиналов Жириновского…
А крайне правая - это значит только в неукоснительную пользу, "навар" все того же ельцинского олигархата, разбухшей от коррупционного жира бюрократии, повязанной с криминалом и забугорными наставниками, рвачей-сырьевиков, монополистов и прочей "элиты". Уж не говорю о так называемой "приватизации" - невиданном в мировой истории грабеже национальной собственности, с которым можно сравнить лишь грабёж захваченной крестоносной сволочью Византийской империи. Вы наверняка слышали, знаете о динамике роста числа миллиардеров (в "зелёных"), переваливших за сотню, и миллионеров - и о динамике роста пенсий (в "деревянных") тех, кто создавал сверхдержаву, - сравните… Одному Абрамовичу правители отвалили за приватизированно-ворованную "Сибнефть" в два с лишним раза больше (13 с чем-то млрд. долларов), чем на все четыре так называемых "нацпроекта", на эту пиар-дешёвку. Например, суммы, выделенной в "нацпроекте" на год всему сельскому хозяйству страны (600 млн. долларов) хватит разве что для восстановления до уровня 1991 года сельского хозяйства одного Оренбуржья - а сколько у нас областей-регионов? Такая ж мизерная доля "отстегнута" этими пиар-акциями всем разгромленным "реформами" изгоям бюджета - здравоохранению, образованию, науке, армии и оборонке, жилкомхозу, а культуре даже и этого не досталось. И после этого правители заявляют, что созданный ими полубомжатник на 1/7 части суши - это "социальное государство", что-то вроде Швеции…
Полностью публикуется в газете «День литературы», 2008, N 10
Он, как и Лев Николаевич, прошёл путь нравственного и социального протеста до конца: приговор к смертной казни, шесть лет Илимского острога, помилование и работа в Комиссии составления законов (при Александре I, известном по Пушкину как "плешивый щёголь, враг труда"), где за составление антикрепостнических и уравнительных проектов законов ему грозила новая ссылка - и он, в знак протеста опять же, покончил жизнь самоубийством… "Не достойны разве признательности мужественные писатели, восстающие на губительство и всесилие, для того (потому. - П.К.), что не могли избавить человечество из оков и пленения?!"
Трижды достойны, конечно.
"Произведения Толстого стремятся к правде, - записал в дневнике М.Пришвин через 30 лет после исхода Льва Николаевича из неразрешимых противоречий этой самой правды земной. - Каждая строчка Толстого выражает уверенность, что правда живёт среди нас и может быть художественно найдена, как исследователем (т.е. геологом. - П.К.), например, железная руда…"
Но - какая правда? Правда "Воскресения", "Хаджи-Мурата", публичного учения его, созданного, мне кажется, больше по художественным, чем по идейным вероустроительным канонам и законам? Но как быть с дневниковыми записями, обращёнными к себе, к совести своей, к своему чувству справедливости? "Главное же, мучительное чувство бедности - не бедности, а унижения, забитости народа. Простительны жестокость и безумие революционеров…" Именно так: простительны!
Вряд ли кто будет спорить, что едва ли не всё и публицистическое, и художественное писательство Толстого последних двух десятилетий проникнуто, пропитано великим и непримиримым неприятием властвующего строя. Потомки до сих пор горячо обсуждают проблему "непротивления злу насилием" - и, похоже, обречены обсуждать её до скончания веков; а Лев Николаевич в очередной раз записывает: "Существующий строй до такой степени в основах своих противоречит сознанию общества, что он не может быть исправлен, если оставить его основы, так же, как нельзя исправить стены дома, в котором садится фундамент; нужно весь, с самого низу перестроить. Нельзя исправить существующий строй с безумным богатством и излишеством одних и бедностью и лишениями масс…"
Сверхактуально для нас, нынешних "россиян", не так ли? И справедливо потому именно, что - правда. А как "перестроить" без насилия? И опять Лев Николаевич не замедлит, пусть с дневниковой, но правдой, своей и народной: "Народы… хотят свободы, полной свободы. С тяжёлого воза надо сначала скидать столько, чтобы можно было опрокинуть его. Настало время уже не скидывать понемногу, а опрокинуть…"
Радикально? Ещё бы, и называется это, само собой, переворотом - воза ли, строя ли. То же самое, считай, писал о капитализме наш самый революционный поэт: "Его ни объехать, ни обойти, единственный выход - взорвать!.."
Ещё одна очевидность, которую никто в упор не хочет замечать и потому она тоже остается "тайной", - это жёсткая крайне правая социально-экономическая внутренняя политика (раньше её совершенно справедливо называли реакционной) и откровенно компрадорская - внешняя. Об этом впрямую свидетельствуют даже самые что ни есть официальные данные статистики, выводы крупнейших экономистов и политологов России и мира. И В.Сурков, идеолог режима, тоже признал это, говоря о "Единой России" ещё в 2005 году: "Кто бы что ни говорил, на сегодня это самая правая… из всех действующих политических сил". Самая правая!.. По итогам последних выборов в бездумную Думу (да и зачем думать этим заведомым ставленникам "жёлтого дьявола"?) официоз и всякие желтушные СМИ стали усердно твердить, внушать, а пресса оппозиционная, патриотическая подхватила, прямо-таки возликовала: "Правые начисто проиграли!.." На это Чубайс с Гайдаром наверняка лишь ухмылялись: с чем другим, а с оппозицией, порой весьма недалёкой, им явно повезло - вот она-то на самом деле проигралась до подштанников, скатившись по голосам до маргиналов Жириновского…
А крайне правая - это значит только в неукоснительную пользу, "навар" все того же ельцинского олигархата, разбухшей от коррупционного жира бюрократии, повязанной с криминалом и забугорными наставниками, рвачей-сырьевиков, монополистов и прочей "элиты". Уж не говорю о так называемой "приватизации" - невиданном в мировой истории грабеже национальной собственности, с которым можно сравнить лишь грабёж захваченной крестоносной сволочью Византийской империи. Вы наверняка слышали, знаете о динамике роста числа миллиардеров (в "зелёных"), переваливших за сотню, и миллионеров - и о динамике роста пенсий (в "деревянных") тех, кто создавал сверхдержаву, - сравните… Одному Абрамовичу правители отвалили за приватизированно-ворованную "Сибнефть" в два с лишним раза больше (13 с чем-то млрд. долларов), чем на все четыре так называемых "нацпроекта", на эту пиар-дешёвку. Например, суммы, выделенной в "нацпроекте" на год всему сельскому хозяйству страны (600 млн. долларов) хватит разве что для восстановления до уровня 1991 года сельского хозяйства одного Оренбуржья - а сколько у нас областей-регионов? Такая ж мизерная доля "отстегнута" этими пиар-акциями всем разгромленным "реформами" изгоям бюджета - здравоохранению, образованию, науке, армии и оборонке, жилкомхозу, а культуре даже и этого не досталось. И после этого правители заявляют, что созданный ими полубомжатник на 1/7 части суши - это "социальное государство", что-то вроде Швеции…
Полностью публикуется в газете «День литературы», 2008, N 10
Всеволод Емелин ПЕСНЯ О КРИЗИСЕ
Над лужковскою Москвою
Кто кружится с перепою?
Между тучами и крышей
Чей противный голос слышен?
Это злобный неудачник
Отомстить решил всем мачо.
Он долбит им прямо в темя:
"Вышло на хрен ваше время!
Много ждёт нас всех сюрпризов,
Пусть сильнее грянет кризис!"
Над однополярным миром,
Над замоченным сортиром,
Над застройкой элитарной,
Над кордоном санитарным
Из Эстоний, Латвий, Грузий
Грозно реет гордый лузер -
В телогрейке с пьяной мордой,
Чёрной молнии подобный,
Он кричит дрожащей слизи:
"Пусть сильнее грянет кризис!
Что, финансовые монстры,
Сдулись ваши Доу-Джонсы?
Ваши ценные бумаги,
РТСы и Насдаги?
Что, порадовались чуду?
А теперь бегите к пруду,
Наподобье бедной Лизы.
Пусть сильнее грянет кризис!"
Гордый люмпен грозно реет.
Олигархов и евреев
Он пугает громким криком,
Вместе радостным и диким:
"Скоро прыгать вам с карнизов,
Пусть сильнее грянет кризис!
Смоют индексов обвалы
Бл…ские телеканалы
И гламурные журналы,
Девелоперов румяных,
Креативщиков поганых
И пиарщиков вонючих.
Всех снесут волной могучей
Всех до кучи, всех до кучи!
Ты купил билет на выезд?
Пусть сильнее грянет кризис!"
Над крестами Божьих храмов,
Над наружною рекламой,
Над пустыней депозитов,
Как Великий Инквизитор,
Маргинал кружится мрачный
С грязной лексикой барачной.
Он орёт во мгле кромешной:
"Выходи, кто здесь успешный,
Да с вещами, вот вам вызов.
Пусть сильнее грянет кризис!"
Над хот-догом и поп-корном,
Над съ..авшимися в Лондон,
Над секс-звёзд собачьей свадьбой,
Над рублёвскою усадьбой
Вот он клюв беззубый скалит -
Всем он шлёт последний смайлик.
Шлёт его "Гражданской силе",
Шлёт "России голубой":
"Щас придёт товарищ Сталин -
Имя главное России.
Не поможет здесь рестайлинг,
Он вернётся за тобой.
Где ребрендинг ваш и лизинг,
Пусть сильнее грянет кризис!
Где был пир, там гроб хрустальный
Эксклюзивного дизайна
Вдруг в банкетном зале вылез.
Пусть сильнее грянет кризис!
Что-то страшное случилось -
Капитал пошёл на силос.
Поздно пить гастал и линекс.
До свиданья, частный бизнес.
Пусть сильнее грянет кризис!"
Кто кружится с перепою?
Между тучами и крышей
Чей противный голос слышен?
Это злобный неудачник
Отомстить решил всем мачо.
Он долбит им прямо в темя:
"Вышло на хрен ваше время!
Много ждёт нас всех сюрпризов,
Пусть сильнее грянет кризис!"
Над однополярным миром,
Над замоченным сортиром,
Над застройкой элитарной,
Над кордоном санитарным
Из Эстоний, Латвий, Грузий
Грозно реет гордый лузер -
В телогрейке с пьяной мордой,
Чёрной молнии подобный,
Он кричит дрожащей слизи:
"Пусть сильнее грянет кризис!
Что, финансовые монстры,
Сдулись ваши Доу-Джонсы?
Ваши ценные бумаги,
РТСы и Насдаги?
Что, порадовались чуду?
А теперь бегите к пруду,
Наподобье бедной Лизы.
Пусть сильнее грянет кризис!"
Гордый люмпен грозно реет.
Олигархов и евреев
Он пугает громким криком,
Вместе радостным и диким:
"Скоро прыгать вам с карнизов,
Пусть сильнее грянет кризис!
Смоют индексов обвалы
Бл…ские телеканалы
И гламурные журналы,
Девелоперов румяных,
Креативщиков поганых
И пиарщиков вонючих.
Всех снесут волной могучей
Всех до кучи, всех до кучи!
Ты купил билет на выезд?
Пусть сильнее грянет кризис!"
Над крестами Божьих храмов,
Над наружною рекламой,
Над пустыней депозитов,
Как Великий Инквизитор,
Маргинал кружится мрачный
С грязной лексикой барачной.
Он орёт во мгле кромешной:
"Выходи, кто здесь успешный,
Да с вещами, вот вам вызов.
Пусть сильнее грянет кризис!"
Над хот-догом и поп-корном,
Над съ..авшимися в Лондон,
Над секс-звёзд собачьей свадьбой,
Над рублёвскою усадьбой
Вот он клюв беззубый скалит -
Всем он шлёт последний смайлик.
Шлёт его "Гражданской силе",
Шлёт "России голубой":
"Щас придёт товарищ Сталин -
Имя главное России.
Не поможет здесь рестайлинг,
Он вернётся за тобой.
Где ребрендинг ваш и лизинг,
Пусть сильнее грянет кризис!
Где был пир, там гроб хрустальный
Эксклюзивного дизайна
Вдруг в банкетном зале вылез.
Пусть сильнее грянет кризис!
Что-то страшное случилось -
Капитал пошёл на силос.
Поздно пить гастал и линекс.
До свиданья, частный бизнес.
Пусть сильнее грянет кризис!"
АНОНС «ДЛ» N10
Вышел из печати, поступает к подписчикам и в продажу октябрьский выпуск газеты "ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ" (N10, 2008). В номере - материалы с Волошинского фестиваля; Владимир БОНДАРЕНКО пишет о литературных премиях; Пётр КРАСНОВ - о статье Льва ТОЛСТОГО; Александр КАЗИНЦЕВ беседует с Юрием ПАВЛОВЫМ; проза Мастера ВЭНА, Германа САДУЛАЕВА и Сергея ШАРГУНОВА; стихи Всеволода ЕМЕЛИНА и Геннадия ШУЛЬГИНА; публицистика Георгия АБСАВЫ и Вячеслава ЛОЖКО; критические работы Аллы БОЛЬШАКОВОЙ, Михаила БОНДАРЕВА, Виктора КРЕЧЕТОВА и Юрия ПАВЛОВА. Как всегда, в номере - поэтическая пародия Евгения НЕФЁДОВА.
"ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ", ведущую литературную газету России, можно выписать во всех отделениях связи по объединённому каталогу "Газеты и Журналы России", индекс 26260. В Москве газету можно приобрести в редакции газет "День литературы" и "Завтра", а также в книжных лавках СП России (Комсомольский пр., 13), Литинститута (Тверской бульвар, 25), ЦДЛ (Б.Никитская, 53) и в редакции "Нашего современника" (Цветной бульвар, 32).
Наш телефон: (499) 246-00-54;
e-mail: denlit@rol.ru;
электронная версия: http://zavtra.ru/
Главный редактор - Владимир Бондаренко.
"ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ", ведущую литературную газету России, можно выписать во всех отделениях связи по объединённому каталогу "Газеты и Журналы России", индекс 26260. В Москве газету можно приобрести в редакции газет "День литературы" и "Завтра", а также в книжных лавках СП России (Комсомольский пр., 13), Литинститута (Тверской бульвар, 25), ЦДЛ (Б.Никитская, 53) и в редакции "Нашего современника" (Цветной бульвар, 32).
Наш телефон: (499) 246-00-54;
e-mail: denlit@rol.ru;
электронная версия: http://zavtra.ru/
Главный редактор - Владимир Бондаренко.
Савва Ямщиков НАС ПОРОДНИЛИ МУЗЫ И РОССИЯ…
Экспозиция картин из личной коллекции Саввы Ямщикова - не только замечательное послесловие к громкому юбилею Саввы Васильевича, но и редкий выставочный жанр. Эта небольшая выставка состоит примерно из ста работ, в разное время подаренных Ямщикову его друзьями-художниками. Среди таковых попадаются имена очень громкие.
Но выставка ценна не только палитрой имен, и не сама по себе, как собрание интересных работ. Она может быть интересна не только ценителям искусства, но и историкам культуры. Ведь здесь представлен определенный средовой срез, связанный как собственно с эпохой, так и с самим Саввой, человеком, в свое время, центровым в культурном сообществе позднего СССР. Кино, театр, наука, церковь, живопись, мир высокой моды - вот неполный перечень сред и направлений, в которых вращался в те годы Савва Ямщиков.
Очень важно, что жизненным пространством для Саввы Ямщикова были не только богемные сообщества Москвы и Ленинграда. В гравитационное поле Ямщикова попадали люди из Пскова, Новгорода, Костромы, Ярославля, что отразилось и на представленной коллекции.
Следует особо отметить: к этой выставке выпущен прекрасный каталог, который помимо качественных репродукций снабжен крошечными эссе владельца собрания. Живо и кратко Ямщиков характеризует представленных здесь авторов, с большинством из которых его связывают долгие годы близкого общения.
Нестерова Наталья Игоревна
Родилась в 1944 году, окончила Московский государственный художественный институт им. В.И. Сурикова.
Много уже лет дружу я с Наташей Нестеровой. Мы путешествовали вместе по старым русским городам, и о лучшем спутнике я и мечтать не мог. С Наташей общаться легко и комфортно. Она совсем не бывает в тягость и не манипулирует женскими привилегиями. Скорее поможет товарищу, чем воспользуется какой-нибудь выгодой для себя. Никогда не забуду наши совместные возвращения из очередных гостей в "сопровождении" бутылки сухого вина и двух бокалов. Нет, это не были пьяные загулы - просто нам хорошо говорилось на улицах и переулках родной Москвы.
Наташа - большой, и, я бы сказал, духовно нравственный художник. Она никого не поучает своим творчеством. Просто талантливо рассказывает об окружающем мире, а рассказать ей есть о чём, ибо она умеет заглянуть в самые сокровенные тайники этого мира.
Последнее время Наташа большую часть времени проводит в чужеземстве, где у неё есть постоянные заказчики и почитатели. Хорошо это или плохо, ей судить. Сам я не могу больше пары недель отсутствовать в России, но не берусь навязывать личные ностальгические симптомы своей подруге. Мне Наташи частенько не хватает в Москве, но я молюсь, чтобы ей хорошо жилось и работалось.
Однажды Наташа Нестерова подарила мне работу своего дедушки. Я очень дорожу этой небольшой вещью, исполненной в самых хороших традициях и добротной манере классического русского искусства. Понятно становится, когда внимательно рассматриваешь этот натюрморт, откуда начинается творческий путь самой Наташи, никогда не забывающей об истоках своего художественного делания.
Зверев Анатолий Тимофеевич
Родился в 1931 г., умер в 1986 г., учился (не окончил) в Московском художественном училище памяти 1905 года.
Скажу сразу, с Анатолием Зверевым я практически не общался. Случайные встречи на вернисажах, минутные разговоры в больших и, как правило, пьяных компаниях, ни к чему не обязывающие остановки на улицах заставляли меня поражаться, как этот неухоженный, болезненно возбуждённый, показным экстазом шокирующий собеседника человек виртуозен и мастеровит в своих произведениях, отдельные из которых, увиденные однажды, навсегда остаются в памяти. Меня отнюдь не раздражала зверевская манера держаться на людях и не шокировали его переходящие грань приличия выходки. Большой мастер имеет право жить своей жизнью, не стараясь кому-нибудь подражать, а тем паче подчиняться. Сколько их было, представителей тогдашнего андеграунда, пытавшихся идти в ногу со Зверевым, Харитоновым, Краснопевцевым, Свешниковым, Шварцманом или Немухиным! Один из таких попутчиков - некий Валентин Воробьёв - выпустил недавно толстенную книгу о "героях" неофициальной советской художественной тусовки. Этот фонтанирующий поток сознания, как ни странно, является энциклопедией никчёмности и пустопорожности раздутого донельзя художественного диссидентства. Правда, рядом с нынешним "постмудерном", сознательно оплёвывающим всё и вся, забавы мастеров того времени кажутся детскими и безобидными. Мой портрет Анатолий Зверев написал, когда мы ещё не общались лично. Запечатлел со слов приятеля и заставил удивиться почти документальному сходству с оригиналом. Зато дочь мою Марфу Зверев писал с натуры, и все, кто этот шедевр видел, восхищаются мастерством художника-виртуоза, сумевшего передать обаяние ребёнка с одной ему присущей тонкостью.
Маслов Владимир Владимирович
Родился в 1934 году, учился в изостудии при московском Центральном доме культуры железнодорожников.
О художнике Маслове я услышал от своего друга Лаврушки Лындина. Они земляки-волжане. Володя осел на всю жизнь в Белом городке, что недалеко от Кимр, а Лаврентий, став прожжённым москвичом, поддерживал связь с талантливым другом детства. Основным связующим была бутылка. Я диву давался, как этот драгоценный самородок всего за один "бутылёк" отдаёт налетавшим на него, словно саранча, алчным "маршанам" свои неповторимые работы. Он передавал мне приветы, однако к советам остепениться не прислушивался. Но Бог не дал погибнуть ему от пьянства, подарив знакомство с замечательной женщиной, разведённой тогда с чувашским поэтом Айги и воспитывающей двух сыновей. Быстро отвадила русская красавица Наташа любителей халявы, навсегда закрыв перед ними двери. Вместо рвачей появились истинные почитатели таланта Маслова: мой друг Володя Васильев, буквально влюблённый в своего тёзку; замечательный футболист Сергей Семак с женой-искусствоведом, директор "Банка на Красных Воротах" Александр Петров, коллекционер Александр Ващенко. Васильев устроил Маслову выставку в Большом театре, потом совместно с ним организовали мы масловские вернисажи в Москве и Санкт-Петербурге, а Наташа провела большую выставку в Дубне. Маслов считает себя гением, и мы не будем опровергать этой его искренней уверенности. Книга "Богомаз", которую написала Наташа по красочным рассказам мужа, являясь блестящим образцом художественной литературы, великолепно рисует образ белогородского мастера, не устающего радовать нас своими совершенными творениями.
Филатчев Олег Павлович
Родился в 1937 г., умер в 1997 г., окончил Московское высшее художественно-промышленное училище (бывш. Строгановское).
Идейным руководителем и вдохновителем, мозгом и сердцем "каретника" нашего "поливановского" двора, где разместились восемь двухэтажных мастерских, безусловно был Олег Филатчев. Выпускник и профессор Строгановки, оставшийся её верным сыном до конца, самый молодой академик обладал характером взрывным, оставаясь при этом серьёзным мыслителем и человеком основательным. Он мог поехать на остров Даманский, чтобы на месте воспеть подвиг защитников наших границ, а потом писать циклы работ, навеянные бесконечно обожаемым им искусством итальянского Возрождения. Я удивлялся, когда заходил к нему в мастерскую на следующий день после очередного широкого застолья, где он буквально с кулаками отстаивал свои художественные принципы или пел и плясал, заражая своей энергией окружающих, и видел друга, часами не отрывающегося от мольберта, а вечером спешащего на занятия к своим строгановским питомцам. Олег был человеком прямым, открытым, а главное, ценил тех, кого числил верными слугами искусства. Помню, как негодовал он после одного из заседаний Президиума Академии художеств СССР, где в ответ на его предложение о моём членстве в этой организации получил "отлуп". "Савва, дорогой, ну почему этот зажравшийся Салахов сказал, что такое возможно только через его труп? Как мне недоставало там "Калашникова"!" Трагическая смерть Олега, которую мы все по сей день переживаем, избавила его от необходимости использовать систему "Град" при виде нынешних "отцов" русской Академии.
ВЫСТАВКА ОТКРЫТА ПО БУДНЯМ В ЗАЛЕ ГОС. НИИ РЕСТАВРАЦИИ (Москва, Бурденко ул., 23), телефон для справок: (495) 248-32-68.
Но выставка ценна не только палитрой имен, и не сама по себе, как собрание интересных работ. Она может быть интересна не только ценителям искусства, но и историкам культуры. Ведь здесь представлен определенный средовой срез, связанный как собственно с эпохой, так и с самим Саввой, человеком, в свое время, центровым в культурном сообществе позднего СССР. Кино, театр, наука, церковь, живопись, мир высокой моды - вот неполный перечень сред и направлений, в которых вращался в те годы Савва Ямщиков.
Очень важно, что жизненным пространством для Саввы Ямщикова были не только богемные сообщества Москвы и Ленинграда. В гравитационное поле Ямщикова попадали люди из Пскова, Новгорода, Костромы, Ярославля, что отразилось и на представленной коллекции.
Следует особо отметить: к этой выставке выпущен прекрасный каталог, который помимо качественных репродукций снабжен крошечными эссе владельца собрания. Живо и кратко Ямщиков характеризует представленных здесь авторов, с большинством из которых его связывают долгие годы близкого общения.
Нестерова Наталья Игоревна
Родилась в 1944 году, окончила Московский государственный художественный институт им. В.И. Сурикова.
Много уже лет дружу я с Наташей Нестеровой. Мы путешествовали вместе по старым русским городам, и о лучшем спутнике я и мечтать не мог. С Наташей общаться легко и комфортно. Она совсем не бывает в тягость и не манипулирует женскими привилегиями. Скорее поможет товарищу, чем воспользуется какой-нибудь выгодой для себя. Никогда не забуду наши совместные возвращения из очередных гостей в "сопровождении" бутылки сухого вина и двух бокалов. Нет, это не были пьяные загулы - просто нам хорошо говорилось на улицах и переулках родной Москвы.
Наташа - большой, и, я бы сказал, духовно нравственный художник. Она никого не поучает своим творчеством. Просто талантливо рассказывает об окружающем мире, а рассказать ей есть о чём, ибо она умеет заглянуть в самые сокровенные тайники этого мира.
Последнее время Наташа большую часть времени проводит в чужеземстве, где у неё есть постоянные заказчики и почитатели. Хорошо это или плохо, ей судить. Сам я не могу больше пары недель отсутствовать в России, но не берусь навязывать личные ностальгические симптомы своей подруге. Мне Наташи частенько не хватает в Москве, но я молюсь, чтобы ей хорошо жилось и работалось.
Однажды Наташа Нестерова подарила мне работу своего дедушки. Я очень дорожу этой небольшой вещью, исполненной в самых хороших традициях и добротной манере классического русского искусства. Понятно становится, когда внимательно рассматриваешь этот натюрморт, откуда начинается творческий путь самой Наташи, никогда не забывающей об истоках своего художественного делания.
Зверев Анатолий Тимофеевич
Родился в 1931 г., умер в 1986 г., учился (не окончил) в Московском художественном училище памяти 1905 года.
Скажу сразу, с Анатолием Зверевым я практически не общался. Случайные встречи на вернисажах, минутные разговоры в больших и, как правило, пьяных компаниях, ни к чему не обязывающие остановки на улицах заставляли меня поражаться, как этот неухоженный, болезненно возбуждённый, показным экстазом шокирующий собеседника человек виртуозен и мастеровит в своих произведениях, отдельные из которых, увиденные однажды, навсегда остаются в памяти. Меня отнюдь не раздражала зверевская манера держаться на людях и не шокировали его переходящие грань приличия выходки. Большой мастер имеет право жить своей жизнью, не стараясь кому-нибудь подражать, а тем паче подчиняться. Сколько их было, представителей тогдашнего андеграунда, пытавшихся идти в ногу со Зверевым, Харитоновым, Краснопевцевым, Свешниковым, Шварцманом или Немухиным! Один из таких попутчиков - некий Валентин Воробьёв - выпустил недавно толстенную книгу о "героях" неофициальной советской художественной тусовки. Этот фонтанирующий поток сознания, как ни странно, является энциклопедией никчёмности и пустопорожности раздутого донельзя художественного диссидентства. Правда, рядом с нынешним "постмудерном", сознательно оплёвывающим всё и вся, забавы мастеров того времени кажутся детскими и безобидными. Мой портрет Анатолий Зверев написал, когда мы ещё не общались лично. Запечатлел со слов приятеля и заставил удивиться почти документальному сходству с оригиналом. Зато дочь мою Марфу Зверев писал с натуры, и все, кто этот шедевр видел, восхищаются мастерством художника-виртуоза, сумевшего передать обаяние ребёнка с одной ему присущей тонкостью.
Маслов Владимир Владимирович
Родился в 1934 году, учился в изостудии при московском Центральном доме культуры железнодорожников.
О художнике Маслове я услышал от своего друга Лаврушки Лындина. Они земляки-волжане. Володя осел на всю жизнь в Белом городке, что недалеко от Кимр, а Лаврентий, став прожжённым москвичом, поддерживал связь с талантливым другом детства. Основным связующим была бутылка. Я диву давался, как этот драгоценный самородок всего за один "бутылёк" отдаёт налетавшим на него, словно саранча, алчным "маршанам" свои неповторимые работы. Он передавал мне приветы, однако к советам остепениться не прислушивался. Но Бог не дал погибнуть ему от пьянства, подарив знакомство с замечательной женщиной, разведённой тогда с чувашским поэтом Айги и воспитывающей двух сыновей. Быстро отвадила русская красавица Наташа любителей халявы, навсегда закрыв перед ними двери. Вместо рвачей появились истинные почитатели таланта Маслова: мой друг Володя Васильев, буквально влюблённый в своего тёзку; замечательный футболист Сергей Семак с женой-искусствоведом, директор "Банка на Красных Воротах" Александр Петров, коллекционер Александр Ващенко. Васильев устроил Маслову выставку в Большом театре, потом совместно с ним организовали мы масловские вернисажи в Москве и Санкт-Петербурге, а Наташа провела большую выставку в Дубне. Маслов считает себя гением, и мы не будем опровергать этой его искренней уверенности. Книга "Богомаз", которую написала Наташа по красочным рассказам мужа, являясь блестящим образцом художественной литературы, великолепно рисует образ белогородского мастера, не устающего радовать нас своими совершенными творениями.
Филатчев Олег Павлович
Родился в 1937 г., умер в 1997 г., окончил Московское высшее художественно-промышленное училище (бывш. Строгановское).
Идейным руководителем и вдохновителем, мозгом и сердцем "каретника" нашего "поливановского" двора, где разместились восемь двухэтажных мастерских, безусловно был Олег Филатчев. Выпускник и профессор Строгановки, оставшийся её верным сыном до конца, самый молодой академик обладал характером взрывным, оставаясь при этом серьёзным мыслителем и человеком основательным. Он мог поехать на остров Даманский, чтобы на месте воспеть подвиг защитников наших границ, а потом писать циклы работ, навеянные бесконечно обожаемым им искусством итальянского Возрождения. Я удивлялся, когда заходил к нему в мастерскую на следующий день после очередного широкого застолья, где он буквально с кулаками отстаивал свои художественные принципы или пел и плясал, заражая своей энергией окружающих, и видел друга, часами не отрывающегося от мольберта, а вечером спешащего на занятия к своим строгановским питомцам. Олег был человеком прямым, открытым, а главное, ценил тех, кого числил верными слугами искусства. Помню, как негодовал он после одного из заседаний Президиума Академии художеств СССР, где в ответ на его предложение о моём членстве в этой организации получил "отлуп". "Савва, дорогой, ну почему этот зажравшийся Салахов сказал, что такое возможно только через его труп? Как мне недоставало там "Калашникова"!" Трагическая смерть Олега, которую мы все по сей день переживаем, избавила его от необходимости использовать систему "Град" при виде нынешних "отцов" русской Академии.
ВЫСТАВКА ОТКРЫТА ПО БУДНЯМ В ЗАЛЕ ГОС. НИИ РЕСТАВРАЦИИ (Москва, Бурденко ул., 23), телефон для справок: (495) 248-32-68.
Владислав Смоленцев НЕГРОМКИЕ ИСТИНЫ
"В нашем "королевстве кривых зеркал" уважают должность, а не личность. Скорее всего, виною тому опять же перевес материального. Именно должность имеет материальный эквивалент, а личностные качества в государственных структурах ценятся весьма своеобразные вроде пробивной силы, угодливости, нахрапистости, умения подавить и подчинить любой ценой. Такие уж мы соорудили уродливые конструкции, что честность, благородство, неподкупность в них не приживаются. На человека, занимающего ту или иную высокую должность, смотрят через призму этой самой должности, преломляя на себя выгоду, которую можно из этого извлечь. И чем выше взбирается человек, тем больше начальственный мундир у него прирастает к коже, а сам он обрастает просителями, как бездомная собака блохами…"
Есть книги, жанр которых определить очень сложно. Не детектив, не приключения, не философский трактат.
Это просто заметки о жизни. Заметки человека, который многое видел, через многое прошёл, чей путь был непрост и испытаний в жизни выпало много. Но, может быть, потому и точны формулировки, остры наблюдения и философски глубоки размышления.
Людмила Фёдоровна Молтенская по образованию педагог, но судьба распорядилась так, что много лет назад она связала свою жизнь с молодым офицером, и с тех пор делит с ним трудности и радости нелёгкой жизни русского военного.
Дальние гарнизоны, бесконечные переезды, кочевой быт. А ещё тревоги, бессонные ночи и самое страшное испытание - война, на которую уходят мужья.
Только жена офицера и мать солдата знают истинную цену войне. Когда каждый день, каждая ночь становятся испытанием сердца на прочность, когда душа обретает какую-то удивительную способность чувствовать сквозь сотни километров родное сердце, хранить его молитвой и любовью.
Всё это было в жизни Людмилы Фёдоровны.
А ещё травма и многолетняя болезнь единственного сына. Очень часто такие потрясения разбивают семьи, деморализуют людей, делают их чужими. Но Молтенские только сильнее держались друг за друга. Выстояли, не сломались. И шаг за шагом отвоёвывают у недуга своего сына…
"Создавая семью, вряд ли кто-то намеревается конфликтовать. Когда пробегает эта трещина в отношениях? Ведь в начале семейного пути сверены взгляды на жизнь, выработаны общие позиции. Почему потом - стена непонимания?
Видимо, в процессе жизни меняются приоритеты, появляются новые авторитеты. Уже не хватает терпения объясниться. Да и зачем? Стоит один раз переступить черту корректности - и покатилось всё под уклон. На первых порах каждый проявляет лучшие качества своей души, а потом - зачем? Принимай меня таким, какой я есть, со всеми пороками и недостатками. Тем более, что повязана по рукам и ногам детьми и прочими "отягчающими обстоятельствами".
Когда люди перестают дорожить друг другом, когда уходят уважение, любовь, семья неизбежно распадается. Вопрос во времени. Вот только развяжутся все узелки, и закончатся последние запасы терпения…"
А ещё все эти годы Людмила Фёдоровна писала. Не дневники, не беллетристку, а небольшие заметки. Наблюдения, мысли по поводу, короткие замечания. И, не помышляя о публикации, они спустя годы вдруг сложились в небольшую книгу, которую Людмиле Фёдоровне помогли издать близкие.
Есть книги, жанр которых определить очень сложно. Не детектив, не приключения, не философский трактат.
Это просто заметки о жизни. Заметки человека, который многое видел, через многое прошёл, чей путь был непрост и испытаний в жизни выпало много. Но, может быть, потому и точны формулировки, остры наблюдения и философски глубоки размышления.
Людмила Фёдоровна Молтенская по образованию педагог, но судьба распорядилась так, что много лет назад она связала свою жизнь с молодым офицером, и с тех пор делит с ним трудности и радости нелёгкой жизни русского военного.
Дальние гарнизоны, бесконечные переезды, кочевой быт. А ещё тревоги, бессонные ночи и самое страшное испытание - война, на которую уходят мужья.
Только жена офицера и мать солдата знают истинную цену войне. Когда каждый день, каждая ночь становятся испытанием сердца на прочность, когда душа обретает какую-то удивительную способность чувствовать сквозь сотни километров родное сердце, хранить его молитвой и любовью.
Всё это было в жизни Людмилы Фёдоровны.
А ещё травма и многолетняя болезнь единственного сына. Очень часто такие потрясения разбивают семьи, деморализуют людей, делают их чужими. Но Молтенские только сильнее держались друг за друга. Выстояли, не сломались. И шаг за шагом отвоёвывают у недуга своего сына…
"Создавая семью, вряд ли кто-то намеревается конфликтовать. Когда пробегает эта трещина в отношениях? Ведь в начале семейного пути сверены взгляды на жизнь, выработаны общие позиции. Почему потом - стена непонимания?
Видимо, в процессе жизни меняются приоритеты, появляются новые авторитеты. Уже не хватает терпения объясниться. Да и зачем? Стоит один раз переступить черту корректности - и покатилось всё под уклон. На первых порах каждый проявляет лучшие качества своей души, а потом - зачем? Принимай меня таким, какой я есть, со всеми пороками и недостатками. Тем более, что повязана по рукам и ногам детьми и прочими "отягчающими обстоятельствами".
Когда люди перестают дорожить друг другом, когда уходят уважение, любовь, семья неизбежно распадается. Вопрос во времени. Вот только развяжутся все узелки, и закончатся последние запасы терпения…"
А ещё все эти годы Людмила Фёдоровна писала. Не дневники, не беллетристку, а небольшие заметки. Наблюдения, мысли по поводу, короткие замечания. И, не помышляя о публикации, они спустя годы вдруг сложились в небольшую книгу, которую Людмиле Фёдоровне помогли издать близкие.