Страница:
Требуем: дайте протокол. Читаем - все извращено. Требуем вести официальную аудиозапись процесса, чтобы четко фиксировать, кто что реально говорил. Отказ. Нет необходимости, процесс закрытый, записей делать не надо! Ну и что, что процесс закрытый? Давайте в закрытом режиме пользоваться аудиозаписью. Категорический отказ. Начинаешь возмущаться вопиющим нарушением закона, тебя тут же удаляют из зала суда.
Уловки, передёргивания, откровенное хамство суда, провоцирующее наше возмущение, - не выдержал, возмутился, тут же удаляют из зала - приводят к тому, что доказать что-либо в такой обстановке просто невозможно. Уже после первого заседания стало ясно, что нормального суда не будет. Год прокуратура фальсифицировала доказательства, подкидывала так называемые вещественные доказательства, а теперь ещё и суд закрыли, да ещё без официальной аудиозаписи, - стало ясно, куда мы попали. Вот это тоже испытание: осознать, что предстоит не суд, а судилище.
Нам было отказано в тридцати четырех свидетелях со стороны защиты! Нам было отказано в вызове в суд даже директора ЧОП "Вымпел-ТН" Швеца, давшего охране команду "не стрелять", в допросе второго экипажа охраны Чубайса, в вызове продавщицы тех сотовых телефонов, которые были обнаружены у меня на даче (она на опознании заявила, что телефоны покупал не я, а другой человек), в допросе целого ряда экспертов. Мы подаем ходатайство о привлечении в качестве свидетеля Татьяны Леонидовны Мироновой, матери Ивана Миронова, одного из обвиняемых. Сторона обвинения: "Считаем, что Миронова никого отношения к делу не имеет!". Судья: "С учетом мнений сторон постановляю: Миронову в качестве свидетеля в зал суда не приглашать, как не имеющую отношения к фактическим обстоятельствам дела". И вот так были отведены все остальные наши свидетели.
Нам отказали в допросе в суде даже тех семерых свидетелей и специалиста, которые уже прибыли в суд и готовы были дать показания. Хотя согласно закону суд не вправе отказать выслушать свидетеля стороны, если тот уже явился в суд. Мы говорим: в суде находится Б.С. Миронов, генерал-полковник Л.Г. Ивашов, генерал-майор А.С. Чубаров… Судья в нарушение УПК ставит вопрос на обсуждение, по сути - на согласование со стороной обвинения. Говорим: чего обсуждать-то, мы уже привели свидетелей… Отказ! Открытое судейское беззаконие!
У защиты по закону есть право корректировать вопросы присяжным заседателям. Чтобы не быть голословным, процитирую УПК: "судья не вправе отказать подсудимому или его защитнику в постановке вопросов о наличии по уголовному делу фактических обстоятельств, исключающих ответственность подсудимого за содеянное или влекущих его ответственность за менее тяжкое преступление". Перевожу на нормальный язык: нас обвиняли в посягательстве на жизнь государственного деятеля. Мы говорим: там не было подобного посягательства, наказание за которое оценивается от двенадцати лет до пожизненного заключения. Там было, по нашему мнению, обыкновенное принуждение к совершению сделки. То есть Чубайсу сказали: или ты соглашаешься на наши условия по реорганизации РАО ЕЭС, или вот тебе последнее предупреждение. (Заметьте, нас посадили, когда начался раздел РАО ЕЭС, и выпустили, когда раздел закончился. Вот такое совпадение). Мы говорим: такова одна из версий! Давайте зададим этот вопрос присяжным. Мы имеем на это право, и вы не вправе нам отказать. Судья уходит в комнату, возвращается и отказывает.
Я писал в Генпрокуратуру, в Высшую коллегию судей, в ФСБ, в МВД, в Верховный суд и т. д. Либо ответа нет, либо мне растолковывают, что хоть меня и судят с нарушением законов, но жаловаться я всё равно права не имею! Только председатель суда может решать: давать ход моей жалобе или нет. Вот это самое тяжелое. Ты прав - и бессилен. Сделать ничего не можешь. Судьи выведены из-под всякого контроля общества. Суд становится главным инструментом власть имущих, миллиарды имущих в борьбе с неугодными, и никто уже этого не скрывает, наоборот, не стесняясь, демонстрируют это в назидание всем.
Знаете, почему Медведев в самом начале своего президентства заявил о борьбе с коррупцией в правоохранительных органах? Ему потребовался правовой механизм, регулирующий отношения народа с властью и государством. Он понял, что у него такого механизма нет. Унаследованная им правоохранительная система давно вышла из-под контроля государства и живет своей собственной жизнью - коррупционной, клановой, карьеристской и прочей противозаконной. Первое, что мне хотелось сказать журналистам, выйдя из тюрьмы: если власть не возьмется за исправление правоохранительной системы, все её попытки сделать что-либо обречены на провал. Сама себя эта система исправить уже не сможет: необходимо воздействие снаружи. В государстве есть только одна сила, способная исправить нынешние МВД, ФСБ, суды и всевозможные прокуратуры и следственные комитеты. Это - армия.
А.П. А как удалось текст моих вопросов к вам протащить? Это легально делалось или нелегально?
В.К.Легально, конечно. Предвыборное время, я - кандидат в депутаты Государственной думы. Адвокат приходит и говорит: наш кандидат не осужден, имеет право на написание предвыборных материалов, на выражение своей позиции, вы обязаны предоставить ему такую возможность. Администрация тюрьмы соглашается: хорошо, но только через спецчасть. Что и было сделано.
УГРОЗЫ И ИМИТАЦИИ
А.П. Что же все-таки произошло тогда, на шоссе?
В.К.Вот документы, которые со всей очевидностью доказывают факт инсценировки "покушения на Чубайса". В ходе следствия и на суде стороной обвинения утверждалось, что мощность взрыва в тротиловом эквиваленте 3,4-11,5 кг. Давайте посмотрим, как определялся этот эквивалент. Вот по своей полосе дороги, шириной 3,3 метра, едет БМВ Чубайса и начинает обгон идущей впереди, в пяти метрах, ВАЗ-2109. В 4-5 метрах позади БМВ движется ещё одна машина Чубайса, Митсубиси-Лансер, с охранниками. Раздаётся взрыв. У "девятки" ударной волной разбивается заднее стекло, крыша выгибается на один сантиметр, и ни одного осколочного повреждения. У БМВ на капоте и в правой передней полусфере появляются рваные полосы-повреждения. После взрыва машины Чубайса обстреляны из стрелкового оружия. Это, так сказать, дано. Теперь начинаем считать и анализировать.
Согласно формуле, тротиловый эквивалент заряда определяется двумя основными параметрами: силой ударной волны и расстоянием до взрыва. Самый авторитетный в этих вопросах справочник Бейкера, по нему эксперты и установили силу ударной волны - 0,022 мегапаскаля (0,22 атмосферы). Расстояние от машины до эпицентра взрыва экспертам изначально было задано следователями и, по их мнению, могло составлять от 10 до 15 метров. Исходя из этих параметров, эксперты рассчитали следующее: если взрыв был на расстоянии 10 метров от "девятки", то мощность заряда равна 3,4 кг, на удалении 15 м - уже 11,5 кг. Вот откуда в устах обвинения эти цифры тротилолового эквивалента. Но тем же следствием установлено, что взрыв произошел между БМВ и "девяткой", дистанция между которыми в момент начала обгона составляла всего пять метров, и никак не могла быть ни 10, ни тем более 15 метров! Каково же на самом деле расстояние от взрыва до поврежденной "девятки", по которому также рассчитывался тротиловый эквивалент, если центр взрыва обнаружен в канаве на расстоянии 1,35 метра от проезжей части?
Помните тот знаменитый, намозоливший всем глаза по телевидению рваный шов, прорезавший весь капот машины Чубайса? На капоте на одной линии под углом 45 градусов к оси движения зафиксированы пять линейных повреждений, причем ширина первой рваной полосы составляла около двух сантиметров. Следствие утверждало, что это - следы от пули. Получается: пуля попала в капот, порвала его, подскочила, снова зацепила капот, снова подскочила, и так пять раз подряд?! Пули так не летают! Так летают плоские камешки по воде, так плавают дельфины, пули так не скачут. Пуля, встретив препятствие, либо проникает в него, либо под углом отскакивает от него, рикошетит. Рваное линейное повреждение на металлическом капоте машины Чубайса мог нанести только неправильной формы летящий осколок!
А ведь на капоте параллельно первой цепочке пролегли ещё три таких же следа. Да ведь пули параллельно не летают! Пули бы веером разнесло! Ве-е-ром! Одномоментный направленный, параллельный поток осколков могли дать только осколки от фугаса, в данном случае - гвозди с гайками. Из всего этого следует, что центр взрыва находился под углом 45 градусов к оси движения БМВ. И теперь главное. Если показания, данные древнегреческим гражданином Пифагором 2500 лет назад в отношении прямоугольного треугольника, все еще достоверны и допускаются российским правосудием, то взрыв произошёл на расстоянии от 4,3 до 5 метров от "девятки". Вот теперь, когда нам точно известны и сила ударной волны, и масштабы повреждения "девятки", и расстояние от центра взрыва до "девятки", легко установить пределы взрывного устройства в тротиловом эквиваленте: от 266 до 410 граммов! Максимум! Именно такую мощность - около 500 граммов тротила - по сообщениям РИА "Новости" - указывали специалисты ФСБ, прибывшие на место происшествия 17 марта 2005 года. 10 часов 48 минут утра - "500 граммов тротила". 11 часов 30 минут - "500 граммов тротила". 14 часов 49 минут - "500 граммов тротила". Затем вдруг выступление "официальных лиц": это, мол, не имитация, это настоящее покушение. И мощность заряда в 15 часов 21 минуту сразу подскакивает до килограмма тротила. Но и килограмм, и десять килограммов не могут ничего сделать с бронированной капсулой автомобиля Чубайса. Согласно открытым источникам в Интернете, фирма BMW гарантирует, что её бронированная капсула выдерживает взрыв 15-килограммового заряда в непосредственной близости от машины. А тут ещё и заряд стоял в канаве, и взрыв был направлен вверх, и не в сторону дороги, а в сторону леса… И ещё масса других вопросов. Почему все поражения BMW пришлись лишь на правую переднюю полусферу? Почему автоматчики не стреляли в заднюю часть машины Чубайса? Ни одного повреждения - ни пулевого, ни осколочного - в том месте, где сидел (или всё же не сидел) Чубайс?.. Вопросов много, ответ один - имитация.
Когда я начал показывать присяжным: "Вот схема расположения машин… Вот расчёт ударной волны… Вот расчёт расстояния… Вот расчёт мощности взрыва…" Какой визг поднялся: "Уберите! Не имеете права! Не давите на присяжных!". Чтобы мы не могли задать профессиональных вопросов экспертам по формуле расчета тротилового эквивалента, нас удалили из зала суда!
А.П. Как вели себя присяжные в такие моменты?
В.К.Одна женщина не выдержала, хоть и молча, но выражением лица выказала своё отношение к "доводам" прокуратуры. Секретарь суда тут же состряпала на неё лживый донос, будто эта женщина в перерыве общалась с нашим адвокатом, и судья немедленно вывела оклеветанную присяжную из процесса. Так что присяжные были вынуждены хранить каменные выражения, не показывать своего отношения к происходящему в судилище.
В конечном итоге четверо из двенадцати присяжных пришли к убеждению, что покушения не было, была имитация, восемь согласились с тем, что покушение было. Но как строились вопросы суда? "Доказано ли, что утром 17 марта указанные машины двигались по дороге, произошел взрыв, была стрельба и т.д. и т.п." - вопрос на полстраницы машинописного текста. И присяжные вынуждены на эти двадцать вопросов в одном вопросе отвечать "Да, да, да, да, да…". А среди них спрятана ловушка - "с целью причинения смерти Чубайсу".
Спрашивают меня: как вы относитесь к Чубайсу. Чубайс для меня - надутая карикатурная личность. Ту же треклятую приватизацию ведь не Чубайс проводил, а Ельцин и Черномырдин. Это они подписывали указы, выпускали распоряжения правительства. Чубайс их лишь исполнял. Фигура важная, но ведь не ключевая, хотя и пыжится выглядеть таковой… Я все это пытался объяснить присяжным; судья тут же обрывала, угрожая удалением: это не политический митинг! Я говорю: вы меня обвиняете в экстремистских взглядах и действиях по отношению к Чубайсу. Но Чубайс - лишь винтик, малая часть системы. На него навесили личину главного злодея, ему она нравится, и он с мазохистским наслаждением её носит.
ДЕЛО ЖИЗНИ
А.П. Вы очень ясно выразились о том, что тюрьма для вас была войной. Но ведь это не первая ваша война. До этого были Афган, Чечня. Наверное, весь этот опыт тоже был каким-то образом трансформирован в вашем сознании за прошедшие три года? Кем вы были в Афганистане?
В.К.Подполковником, комбатом в Панджшере, командиром отдельного 177-го отряда Спецназ.
А.П. В Чечне вы две кампании провоевали?
В.К.Нет, в "первую чеченскую" я был за рубежом, выполнял специальное задание командования. У меня "вторая Чечня" была. И здесь, как мне кажется, мы подошли к самому главному вопросу: почему именно я был арестован и потерял три года жизни, которые мог бы посвятить совсем другому и гораздо более важному делу.
Не три года назад всё началось, а в 1997-м. Я тогда занимал ответственную должность в одной из структур Генерального штаба. Когда вернулся из зарубежной командировки, начал анализировать содержание и формы боевых действий в Чечне. Практически полностью был утрачен афганский опыт подготовки и ведения противопартизанских и противоповстанческих специальных операций. Плюс ужасающее состояние армейской авиации, без которой такие действия успешными быть не могут в принципе. Когда-то действия моего афганского спецназовского батальона поддерживали 4 Ми-8тв и 4 Ми-24, находившиеся в состояния дежурства на земле, а то и в воздухе. В Чечне такого прикрытия не имела, пожалуй, вся группировка, осуществлявшая специальные действия.
Тогда же мы с начальником разведки ВДВ полковником П. Я. Поповских при поддержке командующего ВДВ Г. И. Шпака подготовили и провели представительную конференцию о необходимости приоритетного развития теории специальных операций и создания в России войск специального назначения. Я сделал основной доклад, выступил президент российской Академии военных наук генерал армии М.А. Гареев, многие другие видные военачальники и ученые. Большинство согласились с предложением следующую конференцию провести в закрытом режиме уже на базе Академии Генерального штаба. Тогда показалось, что первый рубеж взят. Но все закончилось более чем плачевно. Немедленно вмешался "вашингтонский обком": меня, несмотря на имеющееся решение министра обороны о продлении срока службы на пять лет, немедленно уволили из армии, а П.Я. Поповских по ложному обвинению определили на четыре с половиной года в тюрьму. Так провалилась первая попытка действительного реформирования Российской армии. Я расценил это как внешнее противодействие идее создания войск специального назначения в России.
Однако идею о развитии этого перспективного направления теории военного искусства и строительства Вооруженных Сил негласно поддержал тогда еще генерал-лейтенант, заместитель начальника Главного оперативного управления Ю.Н. Балуевский, который помог мне устроиться ведущим научным сотрудником в Центр военно-стратегических исследований Генерального штаба, благо ученая степень кандидата военных наук у меня тогда уже была. И с 1999 года в ЦВСИ ГШ началась моя работа в области теории и практики специальных операций.
А.П. Термин "спецоперация" - это ваш термин или это нечто более общее? Очевидно ведь, что за этим кроется целый массив теорий методик, и далеко не только военные операции, но прежде всего организационное оружие.
В.К.Сам термин "специальные операции" - калька с английского "special operations". Но в английском это означает вовсе не "специальные операции", потому что "operations" - это действия. А операция в российском военном искусстве, как, в прочем, и во всех других, - только одна из форм специальных действий. Поэтому наиболее широкое понятие - специальные действия. Сама идея применения специальных действий в военном искусстве принадлежит генерал-лейтенанту Денису Васильевичу Давыдову. В 1822 году он завершил многолетний фундаментальный труд по осмыслению военной теории и практики, личного опыта Отечественной войны 1812 года, и своим ясным умом почувствовал, что такое "партизанская война", цель которой лишить противника моральных и материальных сил вести боевые действия.
Применительно к современным условиям, суть специальных действий (операций) заключается в методе достижения победы над противником. Принципиально есть два способа одержать победу: 1) преодолеть внешнее сопротивление противника, 2) лишить противника внутренней способности к сопротивлению. Например: борец может выйти на ковер, и, преодолевая сопротивление соперника, положить его на лопатки; а можно сделать так, чтобы соперник вышел на борьбу невыспавшимся, голодным, да вдобавок знающим, что если он выиграет, то сожгут ему машину и т.п., то есть лишить соперника физических и моральных сил вести борьбу. Безусловно, в спортивной борьбе подобные приемы недопустимы, но в геополитическом противоборстве, а тем более на войне, в ход идут все средства достижения победы. Советский Союз проиграл "холодную войну" не только и не столько в результате внешнего воздействия, но и в результате "пятой колонны", подорвавшей способность советской системы к геополитическому противоборству. И с нами, с Россией, сегодня проводится такая гигантская многоплановая специальная операция, в которой русскую силу, ее способность к сопротивлению подрывают изнутри, конечная цель которой - расчленение и уничтожение России как субъекта мировой политики.
Применение организационного оружия - тоже один из небоевых видов специальных операций. Скажем, чтобы лишить любую организованную структуру или систему способности воспроизводить ее внешнюю целевую функцию, необходимо внести помехи в порядок ее внутреннего функционирования. Лучше всего для этих целей годится постоянно проводимая реорганизация или реформа, в результате которой система постепенно утрачивает способность к выполнению своей основной функции. Именно это вот уже в течение 20 лет продолжают делать с Вооруженными Силами и с Россией в целом: постоянные реформы как оргоружие в геополитическом противоборстве.
Кстати, в геополитике оргоружие применялось всегда. Иван Миронов, фигурант нашего уголовного дела, до сих пор содержащийся в заключении в "Матросской тишине", в своей книге о продаже Аляски провел блестящее исследование применения против России оргоружия с целью забрать у нас северные ворота в Тихий океан.
А.П. Вы пять лет вели разработки в Центре военно-стратегических исследований Генштаба. Как же вы оказались на второй Чеченской?
В.К.Когда началась вторая Чеченская кампания, Ю.Н. Балуевский поставил ЦВСИ задачу провести анализ содержания и форм ведущихся боевых действий и оказать помощь командирам в подготовке и проведении специальных действий, хотя сами боевые действия такого названия не имели - их по-прежнему всё еще не было в боевых уставах. Руководство вызвало меня: бери свои наработки по спецоперациям, лети, помогай. Так я оказался в Чечне. Первая командировка, вторая… Встречи с Булгаковым, Трошевым, с другими командирами и начальниками. Шаманов вообще представил меня офицерам штаба группировки "Восток" как своего помощника по специальным операциям.
Когда в январе 2000-го во время штурма я обошел, облетал, обсмотрел еще не взятый Грозный, то пришел к выводу, что наиболее оптимальное место для диверсионного прорыва из города - стык между 15-м полком Таманской дивизии и 276-м полком Симферопольской дивизии - по Сунже у Алхан-Калы. Прихожу, докладываю командующему: товарищ генерал, прорыв будет вот здесь. Там на самом месте пусто, понимаете? В засаде южнее несколько километров он поставил разведроту. Я ему пытаюсь разъяснить: диверсионные прорывы в отличие от войсковых проходят по-другому, это не Великая Отечественная! Спор зашел очень далеко, и меня практически заставили уйти с командного пункта. Потом приходит генерал В.И. Молтенской: "Извини, давай что-то делать". А что делать, надо дыру закрывать! Решили сформировать сводный отряд спецназа. Спрашиваю, что есть в резерве? Дайте мне хоть что-нибудь, а я помогу организовать его применение. В ответ: "У нас сейчас все силы в Грозном на штурме работают". И только аж через заместителя начальника ГРУ нашли одну группу армейского спецназа. Потом прихожу к "Вымпелам" - там мой офицер бывший. С его руководством договорились, что поработаем вместе. У замначальника разведки ВВ МВД (вместе в Академии учились) в резерве нашелся отряд новосибирского спецназа. В итоге в сводном отряде оказалось три спецназовских структуры: ГРУшная, ФСБшная и хороший отряд ВВ. Всего человек под семьдесят.
К часу ночи подготовил проект директивы, оставил только пустое место для командира сводного отряда, себя вписал консультантом. Отдал в штаб на Ханкале, сижу, жду, а нам выходить наутро. Часа в три ночи: Васильич, подписали директиву! "Командиром отряда назначить полковника Квачкова". Я говорю: вы что, охренели? Я же гражданский человек уже. "Ну, некого было, понимаешь!". Так в третий раз стал командиром батальона: Забайкалье, Афганистан, Чечня.
Пошли. Подтянули ЗСУшки, минометы, мины наставили. Неделю лежим в засаде. Это не афганская засада. Это Россия: хоть и юг, но январь. Лежать надо в снегу по 8-10 часов, спать по 4-5 часов в сутки. Тяжело, холодно. Сам в блиндаже с радиостанциями на ближайшем взводном опорном пункте. Как-то чувствую, что-то неестественно чешется. Спрашиваю у лейтенанта, командира взвода, а вшей у вас случайно нет? Отвечает: "А у кого их нет?". У меня, говорю, нет. Он так философски: "Я так не думаю, товарищ полковник…". Через неделю стало ясно, что людей нужно менять. Тридцатого января сообщаю в Ханкалу в штаб ОГВ(с): давайте новых, эти уже выдохлись. Нет, отвечают, сначала сами выезжайте на Ханкалу, и уж потом здесь возьмете других. Повторно прошу: поменяйте засаду здесь. - Нет, идите на Ханкалу. Ночь на 1 февраля 2000 года, меняем состав на Ханкале. Будят: Васильич, прорыв идет!
А.П. То есть вас специально отвели в ту ночь, это очередная измена была?
В.К.Я до сих пор не знаю, специально ли меня отвели. Но прежде чем уйти… Тропочка там была интересная. Я знал: если они будут идти - то будут идти здесь. И мы туда комплекты "лепестков" на ночь разбросали.
Они пошли. Нарвались на мины. Первых завалили растяжки ФСБэшные и наши. Басаев пустил впереди себя двух офицеров-грушников, захваченных в плен. Их командиру, впоследствии Герою России посмертно, полковнику Зурико Иванову (он когда-то был моим заместителем в 15-й бригаде спецназа ТуркВО) живому отрезали голову. Однако они по тропе прошли невредимыми, а Басаеву "лепестком" отрывает стопу. Воспользовавшись суматохой, офицеры вырываются из плена.
В чем был замысел засады? Растяжками и минами их задержать, а потом туда, где начинают скапливаться, - артиллерией, минометами, АГСами и ЗСУшками. А поскольку диверсионный прорыв - не войсковой, когда на прорыв идет вся масса окруженных войск, он осуществляется совершенно в ином боевом порядке. Вот и боевики шли по тропе скрытно, поотрядно, к месту прорыва. Подходят к тому взводному опорному пункту, который оказался единственным на участке прорыва, начинают бить из гранатометов по позициям. Все, естественно, прячутся в укрытиях. В это время отряд боевиков проходит мимо позиций. Затем подходит следующий отряд, и история повторяется, затем следующий и так далее. Грамотный диверсионный прорыв: подавляешь, проскакиваешь - следующий. Так боевики, окруженные в городе, выходили из Грозного всю ночь. Только утром туда кинули немногочисленный резерв, но было поздно. Всего было уничтожено и взято в плен около 300 боевиков, но вышло-то около 2 тысяч! За это время и Басаеву успели сделать операцию и утащить неизвестно куда.
Специально не называю фамилию командующего, допустившего, на мой взгляд, ошибку в оценке характера диверсионного прорыва. Этот генерал вынес на себе всю тяжесть кровавого штурма Грозного, и я не хочу кинуть в него не только камень, но и малейший камешек. Это не вина, а беда российских командующих и командиров, которых до сих пор ни в училищах, ни в академиях не учили и не учат искусству подготовки и ведения специальных действий.
А.П. Я прилетел в Грозный где-то в конце февраля - это была моя третья поездка на Вторую войну - и мне Трошев дал вертолет. Мы полетели над Сунжей, смотрели место прорыва. Снег уже почти сошел, река была безо льда. Такое ощущение было, что там прошел контейнер-мусоровоз. Разгромленные салазки, барахло, одеяла, бинты, трупы. Я увидел все это. Тогда же я затевал книгу "Идущие в ночи". Складывался замысел. Я продумал концепцию романа - историю прорыва боевиков, рассказ о разведчике, который этот прорыв исследовал. Эту мою легенду Трошев потом поддержал, он не мог вашу излагать. И только много времени спустя, уже когда вы были в тюрьме, я узнал, что ловушку ту готовили вы.
В.К.Такова была моя вторая Чеченская. До этого была попытка помочь нашим сербским братьям во время войны в Югославии. Я предлагал югославам развернуть диверсионную работу против натовских аэродромов в Италии и Германии. Два-три диверсионных акта - и была бы совершенно другая ситуация. Если бы европейцы поняли, что война идет к ним… Но Милошевич испугался, что последуют обвинения в терроризме.