Страница:
– Про что?
– У меня дурная привычка – давать всем подряд сокращенные имена или клички. Вот и его я нарекла Вареником. Правда, я была уже ученой и называла его так только на расстоянии. И после этого весь день отсиживалась в тихом уголочке.
– И он тебя прощал?
– Не прощал. Один раз чуть не затискал до полусмерти. Вот вы не были в звериной шкуре и не поймете, что это такое, когда вас мнут и дергают за все подряд. – Я улыбнулась – весело было.
Было… Теперь же мне хорошо и уютно в доме его бывшей возлюбленной. Вот до чего дошла!
– Ли-и-и-ис?!
– Ох, неужели опять? – обернулась я к маленькой егозе, дочери леди Даяниры.
– Ага! – радостно затрясла она головой. – Лис, ну слазай, а?
Наигранно вздохнув, я отправилась доставать котенка с крыши. Подозрение, что детки просто-напросто забрасывают его туда, переросло в уверенность. Бедная животинка! Но малышам так нравится смотреть, как я залезаю на крышу и ношусь по ней за мелким прохиндеем, что отказать им невозможно.
У Даяниры замечательная семья: заботливый и любящий муж, взрослеющий сын и две крошки-дочери. Ну и как бонус – красивый коттедж, которому могут позавидовать не только наши рублевские жители, но и английские сэры. Два этажа, но до чего уютные и удобные! В общем, идеально-показательная семья.
Если бы не Вареник. Он, как призрак, нависал над семейством и до своего появления во плоти. А уж сейчас! Нейллин дома бывает очень редко, а приезжает в основном вместе с ушастым предателем. Что, разумеется, не нравится мужу Даяниры. Ондрий в такие дни старается с головой уйти в работу и порой даже дома не ночует. Девочки же относятся к Рейвару, как к красивому, но опасному зверю – издали понаблюдать любят, но подойти и тем более заговорить даже не пытаются. И только бедняжка Даянира старается как-то лавировать. Она же не может не видеться с сыном, да и к Рейвару у нее присутствует непонятная мне нежность.
Достав котенка, я сообщила девочкам, что раз ему так нравится на крыше, значит, пора уже самому учиться слезать. Те скуксились. Пришлось срочно придумывать другую игру. Да еще и пригласить соседских ребят – чем нас больше, тем лучше. Что самое удивительное – в нашей игре решили поучаствовать не только малыши типа сестричек Нелли, но и его одногодки.
Сначала мы играли в прятки, места здесь достаточно. Потом решили поиграть в жмурки. Нелли заявил, что если не узнаешь имени пойманного, ты обязан его поцеловать. В щечку, разумеется. Вот только почему водящей постоянно была я, интересно? Не потому ли, что никого, кроме представителей гостеприимного семейства, больше не знаю? Хотя мне не жалко, а мальчишки разве что не светились от подобного.
Солнце начинало тихонечко спускаться к горизонту, из дома вкусно тянуло жареным мясом и пирогом. У меня слегка урчало в животе – намек, что пора бы переместиться к кухне поближе. Даянира уже звала нас переодеваться к ужину, но мы с Нелли выпросили еще десять минут на игры. Но ведь этим нельзя оправдать мою дальнейшую невнимательность. Пригрелась и расслабилась, растяпа рыжая!
Притаившись за кустами, я даже не дышала, пытаясь своими чувствительными ушами различить малейший звук, который выдаст мне последнего на сегодня пойманного и зверски зацелованного. Повязка на глазах совсем не мешала, наоборот – остальные чувства только обострялись. И вот интересно, как я умудрилась спутать тихие шаги с шагами ребенка? И еще долго удивлялась, почему там, где, по моим расчетам, должны быть плечи малыша, оказался ремень?
– Попались! – вскрикнула я, прежде чем поняла – что-то не то.
«Не то» удивленно дернулось. Так тихо умеет ходить Нелли, да и запах его вроде. Зато у мальчишки нет таких рельефных мышц на животе. И ростом он чуть выше меня. Хвост, который тоже решил поучаствовать в опознавании, сообщил, что у пойманного длинные ноги и… В общем, я поняла, что влипла как никогда.
Судя по тому, что объект так и не соизволил двинуться, можно представить, в каком он пребывал шоке. Значит, будем добивать. Когда мне еще представится возможность?!
И, встав на мысочки, лизнула Рейвара в щеку. Он наконец задышал. Очень глубоко!
С места я сорвалась даже раньше, чем стянула с глаз повязку.
– Нелли, прикрой меня! – И пока еще не успела скрыться в недрах дома, стоя на крыльце, оглянулась. Кинжал, блестевший в его руке, мне не очень понравился, зато взгляд пришелся по душе. Подмигнула: – Ты водишь!
– Лиса, – окрикнула меня Даянира, когда я уже взлетала по лестнице на второй этаж. – Может быть, вы все же договоритесь?
– Даже не собираюсь. Извините, мне пора. Загостилась я у вас.
– Но куда ты на ночь глядя?
– Куда угодно, пока меня не прибили! – Это уже собирая вещи.
Короткого взгляда в окно достаточно, чтобы определить – Рейвар пришел не один, с ним минимум пятеро нелюдей. И что ему тут понадобилось, а?
Собрав сумку, я осторожно открыла дверь, прислушиваясь. Ругаются. Выскользнув, подошла к самой лестнице и встала за углом, скрываясь ото всех.
– Запомни раз и навсегда: тронешь ее – я с тобой вообще разговаривать не буду. – Ну ничего себе, Нелли загнул.
– Нейллин, уйди. – Да, я слишком поздно узнала, что он умеет так говорить. Гоня стада мурашек по спине и вышибая не только дух, но и мысли.
– Я не дам тебе обидеть ее.
– Даже так, мальчик? Не думал, что ты столь легко купишься на магическое очарование хвисы. Знаешь, если она постарается, ты кинешься с оружием и на меня, и на мать с сестрами.
Ой, правда, что ли? Какие интересные подробности о самой себе узнаю.
Так, хватит слушать, хлопая ушами. Все равно не Дамбо, не взлетишь. А убираться отсюда как-то надо.
Вся эта сцена с лестницей живо напомнила мне один фильм – незабвенный «Один дома», да продлятся его дни в прокате. Теперь только найти что-нибудь потяжелее и убрать с траектории Нелли. С первым я легко разобралась – в небольшом холле у лестницы стояло несколько напольных ваз и небольшой столик. А вот с мальчишкой…
– Лиса ни в чем не виновата, – продолжал гнуть свою линию он. – Этого урода давно надо было прирезать, надоело терпеть его бесчинства. А ты…
Не стоило мне рассказывать эту историю впечатлительному Нейллину. Я попыталась смягчить факты, касающиеся его отца, не упомянув о темном подземелье и боли, причиняемой руками, от которых когда-то желала ласк. Но и этого мальчишке хватило, чтобы разозлиться.
А Варенику теперь точно есть за что меня ненавидеть. Без претензий!
– Конечно, не виновата. Убила единственного, кто своим существованием сдерживал войну. Ты знаешь, сколько теперь может погибнуть?
– Лучше бы он ее убил, да? – презрительно кивнул мальчик.
Вот и мне тоже интересно.
– Нейллин, я обещаю, что не причиню ей вреда, если она отдаст кровавый камень. А ты не знал, что твоя безгрешная Лиса его стащила?
Ну не стащила, а захватила с собой. Кстати, где тот камушек? Ах, вот он, в кармашке сумы. Ладно, надоело слушать.
– Этот, что ли? – вышла я из своего укрытия, помахивая побрякушкой.
Картина маслом: середину лестницы перегородил Нейллин, у ее подножия – Рейвар, рядом с ним, вцепившись в руку, стоит перепуганная леди Даянира. Как бы этих двух наседок разогнать?
Вареник окинул меня острым, тяжелым взглядом, словно прямо здесь задушить хотел.
– Только давай без этого вранья, будто ты меня так легко отпустишь и все такое. От излишней наивности меня лечили весьма радикальными методами. Нелли, отойди.
– Что? – удивился мальчишка, оглядываясь.
– Нелли, прошу тебя. Иди… котят погоняй. Придурок! Чего ты глаза вылупил? Топай отсюда. Прошу тебя, это наши с Вареником разборки.
Так… мальчишка вроде просек, куда его посылают. А вот Рейвар разозлился. Ишь ты, кипит, аки самовар. Главное, чтобы не начал осознавать, какую чушь я несла.
Мальчишка еще и фыркнул обиженно, типа злые вы, уйду я от вас! Но не сдержался, проходя мимо родного отца, сжал его рукав:
– Если ты еще раз сделаешь ей больно, я тебе этого точно не прощу.
Я самодовольно улыбнулась, глядя, как на красивом лице ходят желваки.
– Неужели так неприятно, что мальчишка знает, какая ты скотина?
И почти сразу развернулась и схватила первую вазу. От нее он уклонился. До второй мне – три быстрых шага. Почти сразу, не разбирая, метнула ее в сторону лестницы и, даже не проверив результат, бросилась к столику. Опрокинув его кверху ножками, подтащила к лестнице. Рейвару до верха осталось всего ничего… Пришлось поторопиться. Скользя, столик начал путешествие вниз.
Вот только Рей – не киношный увалень-грабитель, а этот… лэй’тэ, воин. Вот и перепрыгнул через мою ловушку.
И как назло, швырнуть больше нечего.
Вскрикнув, я бросилась в свою комнату и заперла дверь. Еще и комод пододвинула. С дури-то силы много.
– Открывай, рыжая!
– Делать мне нечего, – буркнула я под нос, перекидывая ноги через подоконник.
Примерившись, прыгнула прямо на вьющийся плющ, под которым скрывалась старая лестница. Видно, когда-то ее здесь оставили, а растение приспособило для себя. Хозяева не против, со стороны красиво смотрится и вид не портит. Да и лестница тут нужна – как раз над этой, пологой частью крыши высится каминная труба, которая вечно забивается всякой дрянью.
Откинув лестницу на землю, я не удержалась и, перегнувшись через край, глянула в собственное окно. Из которого, как по заказу, высунулась темная макушка, причем столь забавно ушастая, что я не смогла сдержать смешок.
– Спускайся.
– Ага, лови.
– А если поймаю?
– Сколько самомнения! Сначала поймай.
– Уж не меньше, чем у тебя.
А дальше этот ушастый сделал то, чего я от него не ожидала – встал на подоконник и прыгнул, цепляясь руками за крышу.
Наличие рядом ренегата не вписывалось в мой план. Он должен был застрять в доме, а не показывать чудеса эквилибристики. И как я умудрилась забыть о его нечеловеческой силе и способностях? Сама же видела, как этот спайдермен из окна за мной лазил в прошлый раз. Вот дура, балбеска рыжая!
Рейвар уже подтянулся довольно высоко и повис на локтях, когда я опомнилась и опрометью кинулась к нему:
– Помочь?
Карие, похожие на шоколадные капли, глаза удивленно расширились. Какой недоверчивый, а? И умный, зараза. Вон как уголок губ нервно задергался, просек, что не с помощью к нему крадусь… как лисица к курятнику. Петух, блин.
Я нагнулась, заглядывая в глаза. Затем перевела взгляд на плотно сжатые губы. И с чего же ты вдруг задышал как паровоз? И дернулся, пытаясь подняться на крышу? Надоело висеть овощем над землей? Сам решил свою участь.
Схватив его за плечи, я быстро прижалась к жестким губам, которые давно уже хотела поцеловать. Но пока он их так сжимает, по-настоящему не получится. Пришлось лизнуть, чтобы хоть как-то почувствовать вкус.
А теперь, милый, ну-ка, брысь отсюда!
Изо всех сил оттолкнув его плечи, я еще успела разглядеть такой… интересный взгляд. Он что, действительно решил, что мне нравится целовать собственного врага? Не сейчас – у меня на повестке дня побег.
И надеюсь, Даянира простит меня за розы.
Махнув на прощание кончиком хвоста, я рванула на другой край крыши, поближе к конюшне. Нелли, умница-мальчик, уже поджидал меня.
– Прыгай давай, – протянул он руки.
Это со второго этажа? Я не Рейвар, на супермена не похожа. Наверняка он отделается ранами на спине, оставленными шипами роз. Уж я этого гада успела изучить достаточно – непробиваемый! А у меня косточки родные и ломать их как-то не тянет!
– Лиска, хватит строить из себя непонятно кого. Прыгай, я поймаю.
Эх, была не была!
И правда, поймал. Но не слишком удачно – всем телом.
– Ты как? – посмотрела я под себя.
– Жив, – прохрипел Нелли. – Только встань с меня.
Опаньки! Я, похоже, умудрилась не только дух из него выбить, но и нос ему расквасить. Красавец. Герой.
Перекатившись на траву, я поспешно сняла с шеи побрякушку с нужным камешком и нацепила на мальчишку:
– Держи. Наверняка он зачем-то нужен. Иначе твой папочка не устраивал бы таких гонок.
– Угу, – кивнул мальчишка, еще не придя в себя. – Лошадь серая… запряжена уже… Быстрее!
– Я поняла. Спасибо, что поверил в меня, Нелли.
Сегодня у меня какой-то день поцелуев просто. Вот и мальчишка дождался своего – по-родственному, в щечку. Он сразу раскраснелся, как-то стыдливо и в то же время нежно глядя на меня.
Потрепав его по каштановым локонам, я кинулась за лошадкой.
И только у конюшни поняла – даже не представляю, как на них ездить. Все предыдущие дни я попросту летала – разрабатывая крылья и привыкая к этому странному занятию. А сейчас-то мне что делать? Отсюда даже не взлетишь – быстро стрелой снимут.
Заглянув в лошадиную морду, я осторожно спросила:
– Ты… быстро бегаешь?
От лошади пришла волна негодования. И картинка: кусты… какие-то поля… взгляд в сторону на отстающих товарок… ветер, путающийся в гриве…
Ух, отвыкла я общаться с животными.
– Тогда давай знакомиться – Лиса. Ты можешь увезти меня отсюда, да побыстрее?
Лошадка снова раздраженно фыркнула.
– Ну ты же такая красива… красивый! Такой быстрый! Что тебе стоит? Пожалуйста!
Коняга мотнула головой. Одобрительно так.
Я уже залезала в седло, когда за сарай, который здесь именовался конюшней, зашел мужчина.
– Вот она где! Попал… Лиса?
– Попал ты, Вайшви, – сладко улыбнулась я, заглядывая ему в глаза. Теперь, судя по тому, что я узнала, главное – удержать контакт. – Ты же не обидишь меня? – Добавляем в голос теплоты, словно со старым другом говорим. – Это же я, Лиса. Помнишь, как ты стерег мою порцию ужина, пока я бегала перекидываться? – А теперь немного женских чар: – Ты такой милый, Вайшви. Пойдем прокатимся на лошадях. Идем! – Шаг, еще шаг. Он начинает отступать. Смотрит, словно обухом приложенный. Такой забавный.
Так вот оно, значит, как. А то столько времени мучилась с этим хвисиным даром.
Стараясь не отрывать от него взгляда, я разместилась в неудобном седле. Подчиняясь только одному ему ведомому знаку, коняга двинулась в сторону, выезжая из укрытия.
А у дома уже аншлаг. Нелли, утирающий кровь, льющуюся из носа, хлопочущая над ним Даянира, а рядом потрепанный и злющий Рейвар. Вид он имел потрясающий – весь поцарапанный, в порванной одежде и злой – просто загляденье! Такого самодовольства я давненько не чувствовала.
– Малыш, – чуть склонилась я к уху коня, – а давай драпанем отсюда побыстрее. Пока меня не порвали на шапку и воротник! – И уже громко, для любезной публики: – Ну и кто тут не умеет держать слово? Хотите, угадаю с одной попытки?
Рейвар откровенно зашипел. Только он вроде сыну обещал, а опускаться ниже плинтуса ой как неохота! И даже пристальный взгляд мне за спину, с откровенным приказом поймать нахалку, ничего не дал. Бедняга Вайшви сейчас в неадеквате.
Я довольно улыбнулась:
– Леди Даянира, извините за погром. И спасибо вам за все. Нелли – ты чудо! Под кроватью для тебя подарок.
Тут лошадь решила, что хватит с нас пустого трепа, и, мотнувшись, словно пьяная, взяла низкий старт. Я испуганно взвизгнула и, вцепившись во все, что попало под руку, прижалась к лошадиной шее, молясь всем богам разом.
Всего остального уже не видела, потому как от страха не могла открыть глаза и тем более отцепить руки.
– Итак, мне кто-нибудь объяснит, что она тут делала?
– До твоего появления была водящей в жмурках, – насмешливо посмотрел на него Нейллин. Похоже, общение с рыжей плутовкой сказалось на его характере не лучшим образом.
Хотя… надо еще выяснить, что она ему наплела. Раньше мальчик не стал бы так с ним разговаривать. Рейваринесиан всегда пытался стать Нейллину другом и наставником, завоевать доверие. И он привык к уважительному, чуть восхищенному взгляду, а не опасному блеску глаз дикого волка, как тогда на лестнице. И уж тем более не к этому – насмешливому и практически издевательскому.
– А что же она здесь делала?
– Тебе какое дело? Это наш дом, кого хотим, того и приглашаем.
У Рейвара все внутри заледенело от холодного, ядовитого голоса собственного сына. Но уже через несколько секунд ледяная корка обрушилась под натиском гнева и ярости.
Побледневшая Даянира вцепилась в руку сына и поспешно сказала:
– Лиса была нашей гостьей.
– Это я понял. Как она сюда попала? – сложил он руки на груди, смотря на Нейллина.
– Может, пройдем в дом и там поговорим? – умоляюще глянула на него женщина. – Нелли, – она слегка усмехнулась каким-то своим мыслям, – тебе не помешает переодеться, посмотри – всю рубашку закапал кровью.
Рейвар чуть заметно поморщился. Нейллин повторил гримасу с почти филигранной точностью. Но спорить с Даянирой никто не стал.
Хозяйка дома быстро отдала распоряжение позаботиться о сыне и утянула самого Рейвара в уютную маленькую гостиную. И только сейчас, когда Даянира немного расслабилась, стало понятно, каких усилий ей стоит сдерживать беспокойство и… гнев? Если уж она оставалась спокойной, когда полгода назад он заявился сюда, разрываемый такими противоречивыми чувствами, что даже его ребята боялись лишнее слово сказать, то чего сейчас-то нервничает?
Рейвар откинулся в кресле… чтобы тут же подскочить. Проклятье! Ну почему после этой рыжей плутовки он каждый раз остается с травмами? То укусит, то камнепад устроит, теперь вот вообще чуть не убила. Хм, пожалуй, это была одна из самых занятных попыток прикончить его, а их за всю жизнь было немало!
– Мне и тебя следовало отправить переодеться. Да и раны неплохо бы обработать. Но я хотела поговорить с тобой в отсутствие сына.
– Не стоит беспокоиться. Раны быстро затянутся. – Конечно, это же не укусы хвисы.
– Зачем ты приехал? Мы же договаривались, что Нейллин побудет еще несколько дней дома и ты встретишь его на пути к Илрх-Ин. Случилось что-то еще?
– Можешь списать это на мои предчувствия. Которые не подвели. Так что здесь делала эта рыжая?
– Гостила у Нелли. – Даянира поджала губы. – Радовалась каждой спокойной минутке, когда не надо куда-то бежать и постоянно быть начеку. Отогревалась душой, понимаешь? Смеялась, дурачилась… отъедалась. – Сказано все это было с таким упреком, словно он лично морил хвостатую голодом.
– Поесть для нее – святое!
– Тебе лучше знать, у нас она всего третий день жила. Что ты так удивленно смотришь? Раньше я могла много чего простить тебе, закрывая глаза и на скверный характер, и на необщительность, и на эти вечные секреты. Глупо было питать какие-то иллюзии.
– А сейчас, значит, не питаешь? – нагнулся он, опираясь о колени.
Даярина помотала головой.
Он до сих пор не мог поверить, что человеческая женщина может быть так красива в ее возрасте, с тремя детьми и непростой судьбой. Даже в свои девятнадцать она не выглядела столь… удивительно прекрасной. Тогда это была милая девушка с живыми глазами и искренностью во взгляде и речах. Сейчас же перед ним умная красивая женщина с открытым сердцем.
Ядовитая усмешка лишь на миг легла на его губы, погаснув вместе со вспышкой горечи. Ведь эта женщина могла стать его женой. Могла…
– Ты ведь не зря отослала Нейллина? Так говори!
– Не зря. Нейллин очень привязался к девочке. Я лишь раз видела в его глазах такое восхищение кем-то. Так он смотрел на тебя. Сам уже попробовал наших женщин – они все мягкие да слабые, разморенные сытой жизнью графства. А эта клыки щерит. Теперь подумай, что происходит с Нилли, если он видит, что вы с Лисой… так откровенно враждуете? И что будет, если он узнает, насколько это непростая вражда. Ты хочешь вызвать у сына ненависть?
– Разумеется, нет, – фыркнул Рейвар. Ему не хотелось затрагивать эту тему, но пришлось. Иначе потом могут возникнуть ненужные недосказанности и подозрения. – Что значит «непростая вражда»?
– Рейвар, не надо делать вид, что ты не понял. Я в это не поверю. Будь девочка тебе безразлична, ее давно бы не стало, ведь так? Или бы братец замучил, или бы ты ее догнал. Я не верю, что эта неловкая девчонка столько раз ускользала от тебя. Словно песок сквозь расставленные пальцы. По тому, как ты с ней играешь, сразу понятно, что у тебя в предках был оборотень. Жестокие звериные игры. Знаешь, я раньше считала чудовищем своего брата. – Даянира отвернулась, но едва уловимый соленый запах слезинок выдавал ее. – И… можешь называть меня кем угодно, но я не расстроилась, когда узнала о его смерти. Несмотря ни на что. Это безумие прекратилось. Но объясни мне… объясни, как ты мог причинять боль… ей? Как вообще можно было додуматься пытать подобное существо?
– Что она тебе рассказывала? – Рейвар не собирался прятать взгляд и скрывать собственные мечущиеся чувства.
– Об этом? Почти ничего. Сказала, что однажды очнулась в каком-то подземелье, что ее спрашивали непонятно о чем, потом отдали Бартоломео. Я бы и так догадалась, что ее не просто «спрашивали», все же не сельская дурочка. Лисавета мало рассказывала, больше плакала. Мне кажется, она только в тот момент и осознала, что же с ней произошло, словно сама поверить боялась. Сказочница наивная. Но одна фраза просто душу мне вывернула. Лиса сказала, что у тебя были ледяные глаза. Причем сказала так, будто страшнее ничего в жизни не видела. Скажи, ты правда причинил ей боль?
– Правда. – К чему отпираться. – И сделаю вновь, лишь бы узнать истину.
Даянира подняла на него удивленные, покрасневшие от слез глаза. А Рейвар скривил губы в довольно жалкой попытке усмехнуться.
– Я лэй’тэ, Даянира. Во многих странах этот титул носит тот, в чьих руках сосредоточена армия. А у полукровок всегда все гораздо сложнее. Мое основное занятие – спасать тех, кого хотят лишить жизни только потому, что их кровь нечиста. Ездить по миру вместе со своей гвардией, вместе с теми самыми ребятами, что пришли сейчас к вам на помощь, доверять им. Знаешь, большинство из них такие же найденыши, четвертые дети в семье. У нас принято четвертым ребенком брать кого-то из найденышей. Они вырастают в тепле домашнего очага, окруженные любовью приемных родителей. А потом снова приходят к лэй’тэ. Не потому, что их кто-то принуждает, а по зову сердца. Эти ребята хорошо понимают, ради чего мы рискуем, влезая в чужие страны, чужие разборки, чужие судьбы. С половиной из них я вырос, а другую половину собирал по всему миру. Они доверяют мне, они пришли со мной. А потом четверых убили. Подло и без затей, расстреляв из засады. Я бы самолично прикончил рыжую, если бы это могло вернуть их.
– Но ее-то за что?
– Никогда не думал, что кто-то из полукровок станет обвинять девушку за то, что она родилась хвисой.
– Как это? Хвост стал чем-то предосудительным?
– Знаешь, ваши предки установили просто потрясающий контроль своих границ. Что очень верно со стороны экономики – контрабандистов и нелегальных добытчиков нигде не любят. Вот только в этом случае контроль сработал в другую сторону. Я узнавал – за последний месяц, равно как и за последние несколько лет, территорию Сенданского графства не пересекала ни одна хвиса. Так откуда же взяться этой? Сломай-хребет и караванный путь охраняются очень строго, там ее даже крылья не спасли бы – попутчики выдадут, а без них она не выдержала бы перехода. Так что у нас остается?
– Границы с Авеорским и Роленским графствами, – обреченно вздохнула женщина.
– Правильный вывод. Я задам тебе еще один вопрос. Ты знаешь повадки лис, обычных лис? А главное – их семейный уклад? Он очень похож на хвисий. Эти рыжие плутовки – великолепные матери. За своего щенка они любого порвут, на любые жертвы пойдут. Но только пока тот не вырастет. Хвисы по достижении детьми совершеннолетия нередко стараются избавиться от своего потомства – срабатывает инстинкт защиты собственной территории. Но они все же не звери, к тому же родители и дети – не чужие друг другу. Нередко две хвисы, старая и молодая, могут ужиться на одной территории. Особенно если молодая – такая несамостоятельная, как Лисавета. Она совсем недавно стала совершеннолетней. А теперь вспомни, Даянира, откуда ты вообще знаешь о хвисах.
Женщина вздрогнула, прикрывая рот руками:
– Юстифа!
Рейвар кивнул. Ему самому эти умозаключения не очень-то нравились. Вот только это и не обязано быть ему по душе.
– Но как же… как Лиса могла?
– Я очень надеюсь, эта глупышка просто не понимала, что делала. Видно, ее послали к этому теншуа за артефактом, необходимым в войне против Сенданского графства. А по дороге она попала к нам. И тут умудрилась натворить дел.
– Это неправда!
Рейвар оглянулся. Мальчишка растет просто на глазах. Уже научился бесшумно подкрадываться.
– Артефакт теншуа? Держи!
В деревянный пол вонзилось острое лезвие изящного боевого топора, больше похожего на мудреную игрушку или настенное украшение. Вот если бы лезвие так легко не раздвинуло древесные слои и не заморозило пятачок в трех шагах вокруг – он бы в это поверил.
– Артефактное оружие.
– Лиска его мне оставила. Вот, с запиской.
«Нелли, я буду рядом. Не скучай.
Вареник, ты скотина!»
Потом шло много зачеркиваний, судя по всему – нелестные высказывания о его личности.
– Я тебя предупредил, – сложив руки на груди, тихо и беззлобно, но очень серьезно сказал Нейллин, – обидишь Лису – я тебя больше не знаю. И вообще, не порть мне невесту.
– Что? – удивилась его мать.
– Я, может, решил на ней жениться. Будет у нас хвостатая графиня. Если я правильно понимаю, хвисы медленно стареют, и через несколько лет она будет все такой же юной.
– У меня дурная привычка – давать всем подряд сокращенные имена или клички. Вот и его я нарекла Вареником. Правда, я была уже ученой и называла его так только на расстоянии. И после этого весь день отсиживалась в тихом уголочке.
– И он тебя прощал?
– Не прощал. Один раз чуть не затискал до полусмерти. Вот вы не были в звериной шкуре и не поймете, что это такое, когда вас мнут и дергают за все подряд. – Я улыбнулась – весело было.
Было… Теперь же мне хорошо и уютно в доме его бывшей возлюбленной. Вот до чего дошла!
– Ли-и-и-ис?!
– Ох, неужели опять? – обернулась я к маленькой егозе, дочери леди Даяниры.
– Ага! – радостно затрясла она головой. – Лис, ну слазай, а?
Наигранно вздохнув, я отправилась доставать котенка с крыши. Подозрение, что детки просто-напросто забрасывают его туда, переросло в уверенность. Бедная животинка! Но малышам так нравится смотреть, как я залезаю на крышу и ношусь по ней за мелким прохиндеем, что отказать им невозможно.
У Даяниры замечательная семья: заботливый и любящий муж, взрослеющий сын и две крошки-дочери. Ну и как бонус – красивый коттедж, которому могут позавидовать не только наши рублевские жители, но и английские сэры. Два этажа, но до чего уютные и удобные! В общем, идеально-показательная семья.
Если бы не Вареник. Он, как призрак, нависал над семейством и до своего появления во плоти. А уж сейчас! Нейллин дома бывает очень редко, а приезжает в основном вместе с ушастым предателем. Что, разумеется, не нравится мужу Даяниры. Ондрий в такие дни старается с головой уйти в работу и порой даже дома не ночует. Девочки же относятся к Рейвару, как к красивому, но опасному зверю – издали понаблюдать любят, но подойти и тем более заговорить даже не пытаются. И только бедняжка Даянира старается как-то лавировать. Она же не может не видеться с сыном, да и к Рейвару у нее присутствует непонятная мне нежность.
Достав котенка, я сообщила девочкам, что раз ему так нравится на крыше, значит, пора уже самому учиться слезать. Те скуксились. Пришлось срочно придумывать другую игру. Да еще и пригласить соседских ребят – чем нас больше, тем лучше. Что самое удивительное – в нашей игре решили поучаствовать не только малыши типа сестричек Нелли, но и его одногодки.
Сначала мы играли в прятки, места здесь достаточно. Потом решили поиграть в жмурки. Нелли заявил, что если не узнаешь имени пойманного, ты обязан его поцеловать. В щечку, разумеется. Вот только почему водящей постоянно была я, интересно? Не потому ли, что никого, кроме представителей гостеприимного семейства, больше не знаю? Хотя мне не жалко, а мальчишки разве что не светились от подобного.
Солнце начинало тихонечко спускаться к горизонту, из дома вкусно тянуло жареным мясом и пирогом. У меня слегка урчало в животе – намек, что пора бы переместиться к кухне поближе. Даянира уже звала нас переодеваться к ужину, но мы с Нелли выпросили еще десять минут на игры. Но ведь этим нельзя оправдать мою дальнейшую невнимательность. Пригрелась и расслабилась, растяпа рыжая!
Притаившись за кустами, я даже не дышала, пытаясь своими чувствительными ушами различить малейший звук, который выдаст мне последнего на сегодня пойманного и зверски зацелованного. Повязка на глазах совсем не мешала, наоборот – остальные чувства только обострялись. И вот интересно, как я умудрилась спутать тихие шаги с шагами ребенка? И еще долго удивлялась, почему там, где, по моим расчетам, должны быть плечи малыша, оказался ремень?
– Попались! – вскрикнула я, прежде чем поняла – что-то не то.
«Не то» удивленно дернулось. Так тихо умеет ходить Нелли, да и запах его вроде. Зато у мальчишки нет таких рельефных мышц на животе. И ростом он чуть выше меня. Хвост, который тоже решил поучаствовать в опознавании, сообщил, что у пойманного длинные ноги и… В общем, я поняла, что влипла как никогда.
Судя по тому, что объект так и не соизволил двинуться, можно представить, в каком он пребывал шоке. Значит, будем добивать. Когда мне еще представится возможность?!
И, встав на мысочки, лизнула Рейвара в щеку. Он наконец задышал. Очень глубоко!
С места я сорвалась даже раньше, чем стянула с глаз повязку.
– Нелли, прикрой меня! – И пока еще не успела скрыться в недрах дома, стоя на крыльце, оглянулась. Кинжал, блестевший в его руке, мне не очень понравился, зато взгляд пришелся по душе. Подмигнула: – Ты водишь!
– Лиса, – окрикнула меня Даянира, когда я уже взлетала по лестнице на второй этаж. – Может быть, вы все же договоритесь?
– Даже не собираюсь. Извините, мне пора. Загостилась я у вас.
– Но куда ты на ночь глядя?
– Куда угодно, пока меня не прибили! – Это уже собирая вещи.
Короткого взгляда в окно достаточно, чтобы определить – Рейвар пришел не один, с ним минимум пятеро нелюдей. И что ему тут понадобилось, а?
Собрав сумку, я осторожно открыла дверь, прислушиваясь. Ругаются. Выскользнув, подошла к самой лестнице и встала за углом, скрываясь ото всех.
– Запомни раз и навсегда: тронешь ее – я с тобой вообще разговаривать не буду. – Ну ничего себе, Нелли загнул.
– Нейллин, уйди. – Да, я слишком поздно узнала, что он умеет так говорить. Гоня стада мурашек по спине и вышибая не только дух, но и мысли.
– Я не дам тебе обидеть ее.
– Даже так, мальчик? Не думал, что ты столь легко купишься на магическое очарование хвисы. Знаешь, если она постарается, ты кинешься с оружием и на меня, и на мать с сестрами.
Ой, правда, что ли? Какие интересные подробности о самой себе узнаю.
Так, хватит слушать, хлопая ушами. Все равно не Дамбо, не взлетишь. А убираться отсюда как-то надо.
Вся эта сцена с лестницей живо напомнила мне один фильм – незабвенный «Один дома», да продлятся его дни в прокате. Теперь только найти что-нибудь потяжелее и убрать с траектории Нелли. С первым я легко разобралась – в небольшом холле у лестницы стояло несколько напольных ваз и небольшой столик. А вот с мальчишкой…
– Лиса ни в чем не виновата, – продолжал гнуть свою линию он. – Этого урода давно надо было прирезать, надоело терпеть его бесчинства. А ты…
Не стоило мне рассказывать эту историю впечатлительному Нейллину. Я попыталась смягчить факты, касающиеся его отца, не упомянув о темном подземелье и боли, причиняемой руками, от которых когда-то желала ласк. Но и этого мальчишке хватило, чтобы разозлиться.
А Варенику теперь точно есть за что меня ненавидеть. Без претензий!
– Конечно, не виновата. Убила единственного, кто своим существованием сдерживал войну. Ты знаешь, сколько теперь может погибнуть?
– Лучше бы он ее убил, да? – презрительно кивнул мальчик.
Вот и мне тоже интересно.
– Нейллин, я обещаю, что не причиню ей вреда, если она отдаст кровавый камень. А ты не знал, что твоя безгрешная Лиса его стащила?
Ну не стащила, а захватила с собой. Кстати, где тот камушек? Ах, вот он, в кармашке сумы. Ладно, надоело слушать.
– Этот, что ли? – вышла я из своего укрытия, помахивая побрякушкой.
Картина маслом: середину лестницы перегородил Нейллин, у ее подножия – Рейвар, рядом с ним, вцепившись в руку, стоит перепуганная леди Даянира. Как бы этих двух наседок разогнать?
Вареник окинул меня острым, тяжелым взглядом, словно прямо здесь задушить хотел.
– Только давай без этого вранья, будто ты меня так легко отпустишь и все такое. От излишней наивности меня лечили весьма радикальными методами. Нелли, отойди.
– Что? – удивился мальчишка, оглядываясь.
– Нелли, прошу тебя. Иди… котят погоняй. Придурок! Чего ты глаза вылупил? Топай отсюда. Прошу тебя, это наши с Вареником разборки.
Так… мальчишка вроде просек, куда его посылают. А вот Рейвар разозлился. Ишь ты, кипит, аки самовар. Главное, чтобы не начал осознавать, какую чушь я несла.
Мальчишка еще и фыркнул обиженно, типа злые вы, уйду я от вас! Но не сдержался, проходя мимо родного отца, сжал его рукав:
– Если ты еще раз сделаешь ей больно, я тебе этого точно не прощу.
Я самодовольно улыбнулась, глядя, как на красивом лице ходят желваки.
– Неужели так неприятно, что мальчишка знает, какая ты скотина?
И почти сразу развернулась и схватила первую вазу. От нее он уклонился. До второй мне – три быстрых шага. Почти сразу, не разбирая, метнула ее в сторону лестницы и, даже не проверив результат, бросилась к столику. Опрокинув его кверху ножками, подтащила к лестнице. Рейвару до верха осталось всего ничего… Пришлось поторопиться. Скользя, столик начал путешествие вниз.
Вот только Рей – не киношный увалень-грабитель, а этот… лэй’тэ, воин. Вот и перепрыгнул через мою ловушку.
И как назло, швырнуть больше нечего.
Вскрикнув, я бросилась в свою комнату и заперла дверь. Еще и комод пододвинула. С дури-то силы много.
– Открывай, рыжая!
– Делать мне нечего, – буркнула я под нос, перекидывая ноги через подоконник.
Примерившись, прыгнула прямо на вьющийся плющ, под которым скрывалась старая лестница. Видно, когда-то ее здесь оставили, а растение приспособило для себя. Хозяева не против, со стороны красиво смотрится и вид не портит. Да и лестница тут нужна – как раз над этой, пологой частью крыши высится каминная труба, которая вечно забивается всякой дрянью.
Откинув лестницу на землю, я не удержалась и, перегнувшись через край, глянула в собственное окно. Из которого, как по заказу, высунулась темная макушка, причем столь забавно ушастая, что я не смогла сдержать смешок.
– Спускайся.
– Ага, лови.
– А если поймаю?
– Сколько самомнения! Сначала поймай.
– Уж не меньше, чем у тебя.
А дальше этот ушастый сделал то, чего я от него не ожидала – встал на подоконник и прыгнул, цепляясь руками за крышу.
Наличие рядом ренегата не вписывалось в мой план. Он должен был застрять в доме, а не показывать чудеса эквилибристики. И как я умудрилась забыть о его нечеловеческой силе и способностях? Сама же видела, как этот спайдермен из окна за мной лазил в прошлый раз. Вот дура, балбеска рыжая!
Рейвар уже подтянулся довольно высоко и повис на локтях, когда я опомнилась и опрометью кинулась к нему:
– Помочь?
Карие, похожие на шоколадные капли, глаза удивленно расширились. Какой недоверчивый, а? И умный, зараза. Вон как уголок губ нервно задергался, просек, что не с помощью к нему крадусь… как лисица к курятнику. Петух, блин.
Я нагнулась, заглядывая в глаза. Затем перевела взгляд на плотно сжатые губы. И с чего же ты вдруг задышал как паровоз? И дернулся, пытаясь подняться на крышу? Надоело висеть овощем над землей? Сам решил свою участь.
Схватив его за плечи, я быстро прижалась к жестким губам, которые давно уже хотела поцеловать. Но пока он их так сжимает, по-настоящему не получится. Пришлось лизнуть, чтобы хоть как-то почувствовать вкус.
А теперь, милый, ну-ка, брысь отсюда!
Изо всех сил оттолкнув его плечи, я еще успела разглядеть такой… интересный взгляд. Он что, действительно решил, что мне нравится целовать собственного врага? Не сейчас – у меня на повестке дня побег.
И надеюсь, Даянира простит меня за розы.
Махнув на прощание кончиком хвоста, я рванула на другой край крыши, поближе к конюшне. Нелли, умница-мальчик, уже поджидал меня.
– Прыгай давай, – протянул он руки.
Это со второго этажа? Я не Рейвар, на супермена не похожа. Наверняка он отделается ранами на спине, оставленными шипами роз. Уж я этого гада успела изучить достаточно – непробиваемый! А у меня косточки родные и ломать их как-то не тянет!
– Лиска, хватит строить из себя непонятно кого. Прыгай, я поймаю.
Эх, была не была!
И правда, поймал. Но не слишком удачно – всем телом.
– Ты как? – посмотрела я под себя.
– Жив, – прохрипел Нелли. – Только встань с меня.
Опаньки! Я, похоже, умудрилась не только дух из него выбить, но и нос ему расквасить. Красавец. Герой.
Перекатившись на траву, я поспешно сняла с шеи побрякушку с нужным камешком и нацепила на мальчишку:
– Держи. Наверняка он зачем-то нужен. Иначе твой папочка не устраивал бы таких гонок.
– Угу, – кивнул мальчишка, еще не придя в себя. – Лошадь серая… запряжена уже… Быстрее!
– Я поняла. Спасибо, что поверил в меня, Нелли.
Сегодня у меня какой-то день поцелуев просто. Вот и мальчишка дождался своего – по-родственному, в щечку. Он сразу раскраснелся, как-то стыдливо и в то же время нежно глядя на меня.
Потрепав его по каштановым локонам, я кинулась за лошадкой.
И только у конюшни поняла – даже не представляю, как на них ездить. Все предыдущие дни я попросту летала – разрабатывая крылья и привыкая к этому странному занятию. А сейчас-то мне что делать? Отсюда даже не взлетишь – быстро стрелой снимут.
Заглянув в лошадиную морду, я осторожно спросила:
– Ты… быстро бегаешь?
От лошади пришла волна негодования. И картинка: кусты… какие-то поля… взгляд в сторону на отстающих товарок… ветер, путающийся в гриве…
Ух, отвыкла я общаться с животными.
– Тогда давай знакомиться – Лиса. Ты можешь увезти меня отсюда, да побыстрее?
Лошадка снова раздраженно фыркнула.
– Ну ты же такая красива… красивый! Такой быстрый! Что тебе стоит? Пожалуйста!
Коняга мотнула головой. Одобрительно так.
Я уже залезала в седло, когда за сарай, который здесь именовался конюшней, зашел мужчина.
– Вот она где! Попал… Лиса?
– Попал ты, Вайшви, – сладко улыбнулась я, заглядывая ему в глаза. Теперь, судя по тому, что я узнала, главное – удержать контакт. – Ты же не обидишь меня? – Добавляем в голос теплоты, словно со старым другом говорим. – Это же я, Лиса. Помнишь, как ты стерег мою порцию ужина, пока я бегала перекидываться? – А теперь немного женских чар: – Ты такой милый, Вайшви. Пойдем прокатимся на лошадях. Идем! – Шаг, еще шаг. Он начинает отступать. Смотрит, словно обухом приложенный. Такой забавный.
Так вот оно, значит, как. А то столько времени мучилась с этим хвисиным даром.
Стараясь не отрывать от него взгляда, я разместилась в неудобном седле. Подчиняясь только одному ему ведомому знаку, коняга двинулась в сторону, выезжая из укрытия.
А у дома уже аншлаг. Нелли, утирающий кровь, льющуюся из носа, хлопочущая над ним Даянира, а рядом потрепанный и злющий Рейвар. Вид он имел потрясающий – весь поцарапанный, в порванной одежде и злой – просто загляденье! Такого самодовольства я давненько не чувствовала.
– Малыш, – чуть склонилась я к уху коня, – а давай драпанем отсюда побыстрее. Пока меня не порвали на шапку и воротник! – И уже громко, для любезной публики: – Ну и кто тут не умеет держать слово? Хотите, угадаю с одной попытки?
Рейвар откровенно зашипел. Только он вроде сыну обещал, а опускаться ниже плинтуса ой как неохота! И даже пристальный взгляд мне за спину, с откровенным приказом поймать нахалку, ничего не дал. Бедняга Вайшви сейчас в неадеквате.
Я довольно улыбнулась:
– Леди Даянира, извините за погром. И спасибо вам за все. Нелли – ты чудо! Под кроватью для тебя подарок.
Тут лошадь решила, что хватит с нас пустого трепа, и, мотнувшись, словно пьяная, взяла низкий старт. Я испуганно взвизгнула и, вцепившись во все, что попало под руку, прижалась к лошадиной шее, молясь всем богам разом.
Всего остального уже не видела, потому как от страха не могла открыть глаза и тем более отцепить руки.
– Итак, мне кто-нибудь объяснит, что она тут делала?
– До твоего появления была водящей в жмурках, – насмешливо посмотрел на него Нейллин. Похоже, общение с рыжей плутовкой сказалось на его характере не лучшим образом.
Хотя… надо еще выяснить, что она ему наплела. Раньше мальчик не стал бы так с ним разговаривать. Рейваринесиан всегда пытался стать Нейллину другом и наставником, завоевать доверие. И он привык к уважительному, чуть восхищенному взгляду, а не опасному блеску глаз дикого волка, как тогда на лестнице. И уж тем более не к этому – насмешливому и практически издевательскому.
– А что же она здесь делала?
– Тебе какое дело? Это наш дом, кого хотим, того и приглашаем.
У Рейвара все внутри заледенело от холодного, ядовитого голоса собственного сына. Но уже через несколько секунд ледяная корка обрушилась под натиском гнева и ярости.
Побледневшая Даянира вцепилась в руку сына и поспешно сказала:
– Лиса была нашей гостьей.
– Это я понял. Как она сюда попала? – сложил он руки на груди, смотря на Нейллина.
– Может, пройдем в дом и там поговорим? – умоляюще глянула на него женщина. – Нелли, – она слегка усмехнулась каким-то своим мыслям, – тебе не помешает переодеться, посмотри – всю рубашку закапал кровью.
Рейвар чуть заметно поморщился. Нейллин повторил гримасу с почти филигранной точностью. Но спорить с Даянирой никто не стал.
Хозяйка дома быстро отдала распоряжение позаботиться о сыне и утянула самого Рейвара в уютную маленькую гостиную. И только сейчас, когда Даянира немного расслабилась, стало понятно, каких усилий ей стоит сдерживать беспокойство и… гнев? Если уж она оставалась спокойной, когда полгода назад он заявился сюда, разрываемый такими противоречивыми чувствами, что даже его ребята боялись лишнее слово сказать, то чего сейчас-то нервничает?
Рейвар откинулся в кресле… чтобы тут же подскочить. Проклятье! Ну почему после этой рыжей плутовки он каждый раз остается с травмами? То укусит, то камнепад устроит, теперь вот вообще чуть не убила. Хм, пожалуй, это была одна из самых занятных попыток прикончить его, а их за всю жизнь было немало!
– Мне и тебя следовало отправить переодеться. Да и раны неплохо бы обработать. Но я хотела поговорить с тобой в отсутствие сына.
– Не стоит беспокоиться. Раны быстро затянутся. – Конечно, это же не укусы хвисы.
– Зачем ты приехал? Мы же договаривались, что Нейллин побудет еще несколько дней дома и ты встретишь его на пути к Илрх-Ин. Случилось что-то еще?
– Можешь списать это на мои предчувствия. Которые не подвели. Так что здесь делала эта рыжая?
– Гостила у Нелли. – Даянира поджала губы. – Радовалась каждой спокойной минутке, когда не надо куда-то бежать и постоянно быть начеку. Отогревалась душой, понимаешь? Смеялась, дурачилась… отъедалась. – Сказано все это было с таким упреком, словно он лично морил хвостатую голодом.
– Поесть для нее – святое!
– Тебе лучше знать, у нас она всего третий день жила. Что ты так удивленно смотришь? Раньше я могла много чего простить тебе, закрывая глаза и на скверный характер, и на необщительность, и на эти вечные секреты. Глупо было питать какие-то иллюзии.
– А сейчас, значит, не питаешь? – нагнулся он, опираясь о колени.
Даярина помотала головой.
Он до сих пор не мог поверить, что человеческая женщина может быть так красива в ее возрасте, с тремя детьми и непростой судьбой. Даже в свои девятнадцать она не выглядела столь… удивительно прекрасной. Тогда это была милая девушка с живыми глазами и искренностью во взгляде и речах. Сейчас же перед ним умная красивая женщина с открытым сердцем.
Ядовитая усмешка лишь на миг легла на его губы, погаснув вместе со вспышкой горечи. Ведь эта женщина могла стать его женой. Могла…
– Ты ведь не зря отослала Нейллина? Так говори!
– Не зря. Нейллин очень привязался к девочке. Я лишь раз видела в его глазах такое восхищение кем-то. Так он смотрел на тебя. Сам уже попробовал наших женщин – они все мягкие да слабые, разморенные сытой жизнью графства. А эта клыки щерит. Теперь подумай, что происходит с Нилли, если он видит, что вы с Лисой… так откровенно враждуете? И что будет, если он узнает, насколько это непростая вражда. Ты хочешь вызвать у сына ненависть?
– Разумеется, нет, – фыркнул Рейвар. Ему не хотелось затрагивать эту тему, но пришлось. Иначе потом могут возникнуть ненужные недосказанности и подозрения. – Что значит «непростая вражда»?
– Рейвар, не надо делать вид, что ты не понял. Я в это не поверю. Будь девочка тебе безразлична, ее давно бы не стало, ведь так? Или бы братец замучил, или бы ты ее догнал. Я не верю, что эта неловкая девчонка столько раз ускользала от тебя. Словно песок сквозь расставленные пальцы. По тому, как ты с ней играешь, сразу понятно, что у тебя в предках был оборотень. Жестокие звериные игры. Знаешь, я раньше считала чудовищем своего брата. – Даянира отвернулась, но едва уловимый соленый запах слезинок выдавал ее. – И… можешь называть меня кем угодно, но я не расстроилась, когда узнала о его смерти. Несмотря ни на что. Это безумие прекратилось. Но объясни мне… объясни, как ты мог причинять боль… ей? Как вообще можно было додуматься пытать подобное существо?
– Что она тебе рассказывала? – Рейвар не собирался прятать взгляд и скрывать собственные мечущиеся чувства.
– Об этом? Почти ничего. Сказала, что однажды очнулась в каком-то подземелье, что ее спрашивали непонятно о чем, потом отдали Бартоломео. Я бы и так догадалась, что ее не просто «спрашивали», все же не сельская дурочка. Лисавета мало рассказывала, больше плакала. Мне кажется, она только в тот момент и осознала, что же с ней произошло, словно сама поверить боялась. Сказочница наивная. Но одна фраза просто душу мне вывернула. Лиса сказала, что у тебя были ледяные глаза. Причем сказала так, будто страшнее ничего в жизни не видела. Скажи, ты правда причинил ей боль?
– Правда. – К чему отпираться. – И сделаю вновь, лишь бы узнать истину.
Даянира подняла на него удивленные, покрасневшие от слез глаза. А Рейвар скривил губы в довольно жалкой попытке усмехнуться.
– Я лэй’тэ, Даянира. Во многих странах этот титул носит тот, в чьих руках сосредоточена армия. А у полукровок всегда все гораздо сложнее. Мое основное занятие – спасать тех, кого хотят лишить жизни только потому, что их кровь нечиста. Ездить по миру вместе со своей гвардией, вместе с теми самыми ребятами, что пришли сейчас к вам на помощь, доверять им. Знаешь, большинство из них такие же найденыши, четвертые дети в семье. У нас принято четвертым ребенком брать кого-то из найденышей. Они вырастают в тепле домашнего очага, окруженные любовью приемных родителей. А потом снова приходят к лэй’тэ. Не потому, что их кто-то принуждает, а по зову сердца. Эти ребята хорошо понимают, ради чего мы рискуем, влезая в чужие страны, чужие разборки, чужие судьбы. С половиной из них я вырос, а другую половину собирал по всему миру. Они доверяют мне, они пришли со мной. А потом четверых убили. Подло и без затей, расстреляв из засады. Я бы самолично прикончил рыжую, если бы это могло вернуть их.
– Но ее-то за что?
– Никогда не думал, что кто-то из полукровок станет обвинять девушку за то, что она родилась хвисой.
– Как это? Хвост стал чем-то предосудительным?
– Знаешь, ваши предки установили просто потрясающий контроль своих границ. Что очень верно со стороны экономики – контрабандистов и нелегальных добытчиков нигде не любят. Вот только в этом случае контроль сработал в другую сторону. Я узнавал – за последний месяц, равно как и за последние несколько лет, территорию Сенданского графства не пересекала ни одна хвиса. Так откуда же взяться этой? Сломай-хребет и караванный путь охраняются очень строго, там ее даже крылья не спасли бы – попутчики выдадут, а без них она не выдержала бы перехода. Так что у нас остается?
– Границы с Авеорским и Роленским графствами, – обреченно вздохнула женщина.
– Правильный вывод. Я задам тебе еще один вопрос. Ты знаешь повадки лис, обычных лис? А главное – их семейный уклад? Он очень похож на хвисий. Эти рыжие плутовки – великолепные матери. За своего щенка они любого порвут, на любые жертвы пойдут. Но только пока тот не вырастет. Хвисы по достижении детьми совершеннолетия нередко стараются избавиться от своего потомства – срабатывает инстинкт защиты собственной территории. Но они все же не звери, к тому же родители и дети – не чужие друг другу. Нередко две хвисы, старая и молодая, могут ужиться на одной территории. Особенно если молодая – такая несамостоятельная, как Лисавета. Она совсем недавно стала совершеннолетней. А теперь вспомни, Даянира, откуда ты вообще знаешь о хвисах.
Женщина вздрогнула, прикрывая рот руками:
– Юстифа!
Рейвар кивнул. Ему самому эти умозаключения не очень-то нравились. Вот только это и не обязано быть ему по душе.
– Но как же… как Лиса могла?
– Я очень надеюсь, эта глупышка просто не понимала, что делала. Видно, ее послали к этому теншуа за артефактом, необходимым в войне против Сенданского графства. А по дороге она попала к нам. И тут умудрилась натворить дел.
– Это неправда!
Рейвар оглянулся. Мальчишка растет просто на глазах. Уже научился бесшумно подкрадываться.
– Артефакт теншуа? Держи!
В деревянный пол вонзилось острое лезвие изящного боевого топора, больше похожего на мудреную игрушку или настенное украшение. Вот если бы лезвие так легко не раздвинуло древесные слои и не заморозило пятачок в трех шагах вокруг – он бы в это поверил.
– Артефактное оружие.
– Лиска его мне оставила. Вот, с запиской.
«Нелли, я буду рядом. Не скучай.
Вареник, ты скотина!»
Потом шло много зачеркиваний, судя по всему – нелестные высказывания о его личности.
– Я тебя предупредил, – сложив руки на груди, тихо и беззлобно, но очень серьезно сказал Нейллин, – обидишь Лису – я тебя больше не знаю. И вообще, не порть мне невесту.
– Что? – удивилась его мать.
– Я, может, решил на ней жениться. Будет у нас хвостатая графиня. Если я правильно понимаю, хвисы медленно стареют, и через несколько лет она будет все такой же юной.