Страница:
— В полночь?.. Извините, я в полночь занята…
Мари почувствовала, что начала розоветь.
— И как раз в эту полночь… то есть в 24:00… я должна к нему прийти… я ему прошлой ночью обещала…
«Он обо мне сейчас черт знает что подумает!» — запаниковала девушка, покраснела еще немного и попыталась все объяснить:
— То есть я не каждую ночь занята, вы не подумайте, а только эту ночь… и то не всю, наверное… то есть, кто знает, как оно повернется… но я постараюсь быстро управиться…
К завершению объяснения лицо Мари стало напоминать государственный флаг Китайской Народной Республики. Только без звездочек.
Георг дождался, пока Аленький Цветочек окончательно умолкнет, и спросил:
— За два часа управишься? Я попрошу злодеев подождать.
Мари отчаянно кивнула.
— Значит, в два ночи под дубом. Свободна. Уже на крыльце, когда ветерок обдул ее пунцовые щеки и вернул способность соображать, курсантка вспомнила все, о чем она забыла. Забыла расспросить о ночной проверке, которую ей вчера устроили. Забыла уточнить, чем конкретно они будут заниматься. Забыла выяснить, может ли существовать Зубастый человек, и если может, то что это такое.
— Ничего, — сказала Мари ветру, — успею все разузнать. Я тут временно. А «временно» всегда растягивается в «очень долго».
И девушка принялась высматривать в куче велосипедов капканы.
Глава 3
На обратном пути Мари попала под ливень. Она с детства обожала попадать под ливень. Стоило небу за окном затянуться тучами, как маленькая Мари поднимала крик: «Гулять! Гулять! По лужам скакать!».
«И в кого только она такая?» — довольно ворчал папа, набрасывая на широкие плечи желтый дождевик, что всегда висел в прихожей наготове.
«Она такая в меня», — важно отвечала мама, натягивая на длинные ноги резиновые сапоги, большой набор которых всегда располагался под вешалкой с дождевиками.
«Да ну?» — смешно поднимал брови папа.
«Ну да», — еще смешнее морщила нос мама.
«Что вы глупости спорите? — возмущалась Мари. — Я не в тебя и не в тебя. Я в Ирэн!»
Родители усмехались и смотрели на сестру-близняшку Мари — Ирэн, которая грустно теребила край дождевика. Ирэн даже купаться не любила, но отказаться от прогулки в хорошей компании не могла.
У ворот полицейского училища промокшая до последней казенной нитки Мари вроде бы встретила однокурсника, который почти присутствовал на утреннем построении. Впрочем, окончательно она в этом не была уверена. Возможно, она встретила кого-то другого. А может, это был именно тот однокурсник, но встретил он не ее. Или ее, но поклясться в этом Мари бы не смогла.
А если б и смогла, то позже ей было бы очень стыдно.
Девушка вбежала под крышу Школы и зашлепала по коридору, оставляя за собой лужицы. Когда она пробегала мимо спортивного зала, оттуда донесся победный крик, перешедший в предсмертный хрип, без какой-либо паузы вновь сменившийся победным криком. Мари хотела броситься на выручку или наутек, но, услышав аплодисменты, вспомнила. Четвертый и шестой отряды. Финал по рукопашному бою.
«Наши победят», — вспомнила она прогноз соседки и отправилась к себе.
Жанны в комнате не оказалось. Мари выжала одежду, с удовольствием приняла душ и попыталась уснуть.
«Как же я засну, — думала она, взбивая подушку, — когда столько проблем? Первый день стажировки. Инструктор меня не любит. Мальчик меня ждет. Тестирование я испортила. Что делать с Зубастым человеком, непонятно. А интересно, что мои предшественники…»
Проснулась Мари без пяти двадцать три. Она терпеть не могла вставать по будильнику, поэтому всегда просыпалась за пять минут до звонка.
«…что мои предшественники, — продолжила думать она, — делали не так? А старший инспектор Георг в ВШП таким стал или его жизнь таким сделала? И что мне с собой на ночную практику взять? А к мальчику что? Сегодня я там одна буду, безо всякой страховки…»
Мари отключила будильник, соскочила с кровати и тут же запрыгнула обратно. На соседней койке лежала Жанна и сопела. Ее левый глаз был открыт.
— Ты чего не спишь? — прошептала Мари.
— Я сплю, — совершенно не сонным голосом ответила Жанна.
— Извини… А глаз зачем открыт?
— Чтобы видеть.
Мари согласилась с логичностью объяснения, но ей по-прежнему было не по себе.
— Ты его закрой, — посоветовала она, — в два раза быстрей выспишься.
Жанна не ответила, но глаз закрыла.
«Так что же мне с собой-то взять? — подумала Мари, потом немного поразмыслила, то есть подумала без слов в голове, и сама себе скомандовала: — Подъем, тревога!»
Через 45 секунд она уже была полностью одета и укомплектована всеми видами снаряжения, которые выдавались на руки курсантам.
Мари миновала КПП («На практику», — сказала она, звякнув наручниками; «Удачной охоты», — ответили из окна КПП) и углубилась в ночной лес в направлении дачного поселка.
Лес шевелился, влажно вздыхал, ветки качались, осыпая землю дробями мелких капель. Хорошо!
— Ну вот, — сказала Мари, ступая по упругому серому мху. — Самое время вспомнить все, что я знаю о методах борьбы с ужасами из шкафов и чуланов.
Увы, знала она немного. Фильмов ужасов Мари не смотрела, ужасных книг не читала. То ли дело сестричка-трусиха, которая очень любила бояться понарошку. В детстве Мари часто пугала Ирэн внезапными воплями «Черти летят!» или «Отдай свое сердце!», но страшные истории из фильмов, которые пересказывала сестра, слушала вполуха.
Кажется, припомнила она, какому-то кошмару надо было подсунуть зеркало. Тогда, увидев, насколько он ужасен, кошмар от огорчения умирал. Зеркальце у Мари было, но сам способ показался девушке оторванным от жизни.
Какое-то исчадие ада взрывали вместе с шахтой, где оно окопалось… или откуда выкопалось… в общем, где-то там оно рылось. От этой идеи курсантка отказалась сразу: метод, конечно, эффективный, никаких жалоб от населения, но слишком уж радикальный.
Был еще какой-то обобщенный способ, который формулировался как «Повернуться к страху лицом». Этого Мари вообще не понимала. Ну повернется она лицом, и что? Не такое уж страшное у нее лицо, чтобы Зубастый человек бросился наутек.
Что там еще было? Найти источник зла и уничтожить его. Источник — одежный шкаф, взорвать шкаф. Проехали. Дать злу то, что ему нужно. Что нужно Зубастому человеку? Откусить голову. Дать ему куриную голову? Курицу целиком? Понятно. Использовать против зла его же оружие.
Зло использует шкаф, значит… прищемить зло дверцей шкафа! Гениально! Какое убожество…
«Кошмар с минусом! — поставила себе оценку за знание материала Мари. — Да, подруга, не тем ты в детстве занималась. Эх, Ирэн бы сюда. Вот бы кто сразу, не тратя времени понапрасну… заверещал и забился в угол».
К дому мальчика девушка вышла даже раньше, чем рассчитывала. «И раньше, чем придумала что-нибудь толковое», — с огорчением добавила она.
Мари посмотрела на особняк. Вон ее окно, крайнее слева. А вон там лейтенант О. ждал, выполнит она задание или нет. Девушка приободрилась. Нет, если бы в шкафу была действительно серьезная опасность, ей бы это дело не поручили. Особой деликатностью полицейские не отличались, но всерьез рисковать жизнью гражданских лиц, тем более пятилетнего возраста, они бы не стали.
«Да и вообще, может в шкафу переодетый полицейский сидел? Да хоть тот же Георг! А я, как дурочка, по правде боялась! Ну, это я, положим, хватила. Вряд ли Георг уменьшился до метра, но все равно. Раз я в прошлый раз справилась, то справлюсь и сейчас. Вот только бы сообразить, как… Ладно, на месте разберемся».
Мари привычно проникла в спальню, прижалась к стене, прислушалась и не поверила своим ушам.
Ребенок спал! Спал самым обыкновенным образом, закрыв оба глаза.
Мари глянула на шкаф — никого — села на пол и задумалась. Альберт сказал, что к спящим детям Зубастый человек не приходит. Ну или приходит, видит, что они спят, и уходит. После вчерашней бессонной ночи мальчик точно будет спать до утра, так что она может… А что она может?
Мари посмотрела на наручные часы. 23:54. Ближайшие два часа придется заниматься непонятно чем.
«Буду сидеть, — решила Мари. — Заодно проверю, действительно ли Зубастый человек не приходит к спящим. В конце концов, кто мне это сказал? Пятилетний мальчик. А кто сказал мальчику? Папа. А папе кто сказал? А папа это сам придумал. Придумщик! Нет чтобы придумать, что при виде полиции Зубастый человек кладет зубы на полку! Или сам себя съедает. Или превращается в плюшевого медвежонка. Или…»
Бип-бйп-бип! — запищал желтый пластмассовый будильник на тумбочке у кровати.
— Мари! — завертел головой мальчик. — Мари, ты здесь?
— Ну а где же мне быть, — сказала Мари и с чувством хлопнула по кнопке будильника. — Зачем будильник поставил? Спал бы себе и спал.
— Но мы же договорились! — обиделся Альберт.
— Ладно, — сказала Мари, присаживаясь на постель. — Давай бояться вместе.
Но бояться вместе получилось не очень. Мальчик вертелся, делился впечатлениями, почерпнутыми днем в песочнице, и живо интересовался, как именно Мари прикончит Зубастого человека.
— Тресну его стулом по башке, — предлагала курсантка двадцатый по счету способ расправы с существом из шкафа, — он и рухнет замертво.
— А если не замертво? А если он снова поднимется? Как разинет пасть…
— А я суну ему в пасть гранату, он и взорвется.
— А если он ее выплюнет?
— Тогда я… Постой, Альберт.
Мари повернула голову к шкафу. Шкаф безмолвствовал. Зубастый человек не собирался приходить туда, где к нему относятся столь неуважительно. Так что она сидит совершенно без толку, а сидеть ей — Мари глянула на часы — еще целый час. Или битый час? Выходит, целый час — то же самое, что и битый? Как же их отличить один от другого?..
Мари потрясла головой и вернулась к нужным мыслям. Значит, так. Пока она здесь, мальчик не боится. Может, Зубастый человек приходит только к тем, кто его боится? Она уйдет, мальчик снова начнет бояться, тут-то Зубастый и явится? Тогда уходить нельзя. Тогда нужно… тогда вот что нужно.
— А знаешь, Альберт, ты прав, — страшным шепотом сказала она. — Выплюнет он гранату. Да и нет у меня гранаты. И стулом по башке с ним не справиться. С ним вообще никак не справиться. Он же сверхъестественный!
— И что же будет?
— Да известно что. Влезет в шкаф, дверью поскрипит, одеждой прошуршит, потом вылезет и пойдет к нам. Топ, топ, хлюп, хлюп, пол прогибается, болотная жижа с него капает — зеленая, вонючая. Топ, топ, хлюп, хлюп, Зубастый человек все ближе, Зубастый человек все больше, зубы щелкают, а на поясе — откушенные головы предыдущих мальчиков! Подойдет, схватит меня за ногу, подбросит к потолку и проглотит, как аист лягушку, целиком, я и пикнуть не успею. А потом склонится над тобой и скажет: «Ну-ка, кто тут у нас на десерт?» И что ты ему скажешь?
— Мне страшно, Мари, — сдавленно прошептал мальчик.
Дверь шкафа скрипнула. Потянуло холодом. Мальчик оцепенел, не успев закрыть глаза.
Фокус удался. Зубастый человек почуял детский страх и пришел. Осталось выполнить вторую часть задачи — победить его. Всего-то.
«Ты-то чего боишься? — спросила себя Мари. — Ты же взрослая девушка, большая… упитанная… Тебя-то он первой и проглотит…»
Дверца скрипнула раз. И заскрипела на одной противной ноте. Мари быстро, чтобы не увидеть подробностей, глянула на шкаф — распахнут настежь.
«Спокойно, девушка, без паники. Сейчас надо, как в прошлый раз, представить происходящее в юмористическом контексте…»
Топ.
Зубастый человек учился на собственном опыте. Еще раз предоставлять Мари время для поиска юмористического контекста он не собирался.
Топ. Застонали, прогибаясь, доски пола.
«Хоть болотной жижей не хлюпает, и на том спасибо…»
Топ. Еще два таких шага и…
«Все, поднимаюсь, расправляю плечи и поворачиваюсь к страху лицом, — решила Мари. — Хуже не будет».
Опять ошибка. Стало намного хуже. Но, по крайней мере, существо остановилось — возможно, для того, чтобы Мари получше его рассмотрела.
Зубастый человек изменился. Он вырос настолько, что почти упирался макушкой в потолок. Очертания Зубастого человека были расплывчатыми, а сам он — очень массивным, словно его надули из лохматого куска черной резины, а потом набили булыжниками. Зубы тоже изменились — место акульего частокола заняли ровные, почти человеческие зубы. Если бы существовали люди с двадцатисантиметровыми зубами.
Существо всхрапнуло, выпустив из пасти клуб морозного воздуха. Мари подняла взгляд на разверстые ноздри и выше… А… а… а вот и… в-третьих. Кожа на затылке девушки зашевелилась. У Зубастого человека появились глаза.
Большие, черные, живые… даже слишком живые. Как будто каждый глаз слепили из полусотни шевелящихся черных муравьев.
Мари чуть не стошнило. Она сделала усилие, удержала ужин внутри и немного пришла в себя. «Думай… думай… Зеркало!»
Если карманное зеркальце Мари и огорчило Зубастого человека, то ненадолго. Из приоткрытой пасти выскочил длинный язык, мокро шлепнул девушку по пальцам, подцепил зеркало и нырнул обратно в пасть.
«Все-таки взрывать надо было, — отрешенно подумала Мари. — Что там у тебя осталось? Юмористический контекст? Ну давай свой юмористический контекст. Помирать, так уж с веселым смехом. Что бы такого пошутить… как бы еще губы расклеить…»
— А-а-а… А-а-а… Сейчас. А-а-а… у т-т-т-те-бя… вся спина белая!
Существо моргнуло одним глазом, потом вторым, склонило огромную башку набок. Потом протянуло сморщенную, как сушеный банан, ручищу к Мари, будто собиралось похлопать ее по плечу, вдруг резко уменьшилось, подалось назад и со свистом втянулось в шкаф.
В комнате заметно потеплело.
«Неужели сработало?!» — не поверила своему счастью девушка.
Нет, не сработало.
Топ, — послышалось из коридора.
Топ.
Топ.
«Решило с другой стороны зайти, — поняла Мари. — Ах ты, тварь неугомонная! Ну погоди у меня…»
Она подхватила стул, сделала два неслышных шага и встала у входной двери.
Дверь медленно… очень медленно… невыносимо медленно…
при…
от…
кры…
лась…
и существо быстро просунулось в комнату.
— Отдай свое сердце! — рявкнула умница, красавица, отличница и специалист высокого класса, после чего наотмашь треснула существо стулом по голове.
— Ох, мать… — сказало существо, оседая на пол.
— Господин старший инспектор? — удивилась Мари.
— Нет… — простонал господин старший инспектор, хотя это был определенно он, — нет… Только не это… Почему ты? Почему меня?
— Так это вы… — Она чуть было не ляпнула: «Так это вы сидели в шкафу?», но вовремя поймала себя за язык зубами.
— Мари, ура! — шепотом закричал мальчик. — Ура, Мари! Ты победила сразу двух монстров!
— Нет, Альберт, — сказала Мари. — Второй монстр — это полицейский.
— Это у нас, полицейских, такое фирменное приветствие, — сказал Георг. — Табуреткой по голове.
— Во-первых, это был стул, — сердито сказала Мари. — А во-вторых…
В глубине дома хлопнула дверь.
— Папа идет, — обрадовался мальчик. — Прячьтесь!
— В шкаф, — скомандовал Георг. — Быстро!
Они еле успели втиснуться между вешалками и прикрыть дверцу, как в комнату вошел отец Альберта.
— Ну? — сонным голосом произнес он. — Что за шум? Опять у тебя в шкафу Зубастый человек?
— Нет! — воскликнул Альберт. — Зубастый человек приходил, но потом пришла полиция и его прогнала!
— Полиция? Полиция — это хорошо. А почему я ее не вижу?
— Они прячутся у нас в шкафу!
— У нас в шкафу прячется полиция? — переспросил отец после паузы.
— Да! Они меня охраняют от Зубастого человека! Теперь я его не боюсь!
Еще одна пауза, куда длиннее первой. «Сейчас он заглянет в шкаф, — подумала Мари. — А стул снаружи остался».
— У нас в шкафу полиция, которая охраняет тебя от Зубастого человека, — монотонно повторил отец. — Поэтому ты его больше не боишься. Что ж, такое положение дел меня вполне устраивает. Спокойной ночи, Альберт. Не шуми больше…
Из коридора донесся длинный удаляющийся зевок.
— А во-вторых, — яростно зашипела Мари, выскакивая из шкафа, — как вы посмели подвергать опасности жизнь ребенка?! Это же было настоящее чудовище! Если бы не я, оно бы его съело!
— Да какое чудовище… — промычал Георг, выплевывая рукав рубашки. — Кого бы оно съело? Что за девичьи фантазии… Что ты тут вообще делала? — инструктор тоже перешел на шипение. — Как ты здесь оказалась?
Ты должна была прийти в назначенное место и пройти инструктаж! И только потом вместе со мной идти сюда и спокойно твое чудище ловить…
— Так вы знали, что оно снова придет?! И собирались его ловить?
— Конечно знал, конечно собирался, — Георг полез за пазуху и извлек в качестве доказательства замызганный мешок.
— Вы хотели поймать его этим мешком?! Да оно в десять раз больше!
— Что?! В десять раз? Нет, это уже ни в какие ворота не лезет…
— В этот мешок оно бы точно не влезло!
— У страха глаза велики!
— Еще как велики! У него глаз, как у вас… мозг!
— А вы завтра снова придете? — присоединился к общему шепоту мальчик.
— Нет! — сипло рявкнул Георг.
— А я еще хочу! Вдруг Зубастый человек вернется?
— Не вернется! Мари теперь каждую ночь будет дежурить в шкафу!
«Вот это да! — подумала курсантка. — Вот тебе, девочка, и производственная практика!»
— Вот это да! Я теперь никогда по ночам спать не буду! Буду смотреть, как Мари дежурит.
Георг помолчал.
— Нет, ты уж лучше спи. Мари будет… невидимой. И неслышимой. И… — он повысил шепот, — молчащей!
— У меня в шкафу будет невидимая засада! Здорово!
Инструктор повернулся к Мари:
— Что у тебя по «скрытному незаконному проникновению в частный дом»?
Девушка опешила.
— Ничего. У нас такого предмета нет. Есть «скрытное проникновение в предполагаемое логово предполагаемых террористов». По нему — пять.
— Тогда выясни, где в предполагаемом логове предполагаемый холодильник.
— Холодильник на кухне, — сообщил Альберт. — Но холодное пиво папа вечером допил.
Георг скрипнул зубами.
— Мне нужен лед. Если папа вечером его не доел.
Когда Мари вернулась с пакетом, наполненным ледяными кубиками, мальчик уже спал, обняв подушку. Полицейские двумя неслышными тенями… точнее, одной неслышной и одной постанывающей тенями выскользнули из дома.
— И что? — спросила Мари. — Я действительно буду каждую ночь…
— Не будешь, — сказал Георг. — Участок большой, его патрулировать нужно.
— Но ведь тогда невидимая засада не сработает! Или… сработает? Так, подождите. Пока мальчик не боялся Зубастого человека, тот не приходил. Теперь он не будет бояться, значит, никто не придет… Так что же это получается? Получается, что я спятила? Этот Зубастый человек, что, был массовой галлюцинацией? Он существовал только в воображении мальчика? А потом в моем воображении съел мое зеркало?
— Ага, — проворчал Георг. — В воображении. Представляешь, приходит завтра этот воображаемый чудик в шкаф, а там — в воображении мальчика — ты сидишь. Ты и так девчонка не промах, а уж в воображении…
Мари почувствовала, что краснеет, и поспешно приложила к лицу пакет.
— Кстати, — сказала она, — а лед вам зачем?
— Лед? Тьфу, черт, задумался. Это мне к глазу приложить. Я же говорю, девчонка не промах. «В воображении»… Все было на самом деле.
Мари обогнала шефа и преградила ему путь.
— Я ничего не понимаю…
— Вот-вот, — инструктор приложил пакет со льдом к голове, — ноль понятия. Девчонка, одним словом. В шкафу был настоящий, реальный, живой кошмар. Его следовало изловить, а ты его спугнула. Теперь ищи его…
— Что значит живой кошмар?
— Ну Оглазой или Посмотрень, — Георг перевернул пакет и двинулся дальше. — Хотя, скорее, Оглазой.
— Кто?
— Оглазой редкозубый обыкновенный…
— Редкозубый?!
— Ну да. Изгоняется простым человеческим разговором. Из шкафа никогда не вылезает и никакого вреда причинить не может, разве что напугать. Что, я вижу, ему отлично удалось.
— Но он вылез из шкафа!
— Этого не может быть. Тебе со страху померещилось.
— Если это был настоящий живой кошмар, значит, и все остальное мне не померещилось, — твердо сказала Мари. — Нельзя сойти с ума наполовину. Он вылез из шкафа. Он подошел к кровати. Он уперся головой в потолок. Он слопал мое зеркало…
— Прекрати нести чушь! Да если б там такое было, кто бы тебя вчера туда пустил? Да я бы первый туда тебя не пустил! Но я пустил. Потому что еще вчера все проверил: в шкафу был совершенно не опасный кошмар. То есть не совершенно не опасный, а условно опасный, то есть условно его можно считать безопасным… отчасти… то есть совершенно… Тьфу! Совсем мозги мне задурила! Короче, вчера ничего опасного для тебя там не было!
— А сегодня было! — воскликнула Мари, которая за время тирады шефа как раз успела подумать. — Это был другой кошмар. Безусловно опасный.
— Что значит «другой кошмар»?
— В эту ночь был не тот кошмар, что в ту! В смысле сегодня был не тот, что вчера. Не акулий человек! Наверное, вчера он сильно обиделся и ушел навсегда. А тот, что сегодня, был в три раза больше, и зубы у него были другие. Хотя и первый не был редкозубым, но из шкафа первый и правда не вылезал. И у первого глаз не было, а у второго были! Ой, какие там были глаза!
— Какие глаза?
— Какие, какие… Как у нашего завхоза! Только крупнее.
Георг остановился. По его лицу пробежала тень сомнения, которая тут же перешла в гримасу страдания.
— Давай все выяснения на завтра. Приходи в офис к десяти утра… что это такое я говорю? Крепко же ты меня приложила… Приходи к часу. А сейчас спать. И не грусти, я тебя научу, это проще пареной репы.
— Никогда в жизни не видела пареной репы, — буркнула Мари,.
Инструктор помрачнел.
— А я видел. И даже ел. И тебе не советую.
Когда Мари вернулась в свою комнату, Жанна сидела на кровати. Выглядела соседка бодро, свежо и совершенно нормально.
— Привет, Маришка! — обрадовалась она и подмигнула двумя глазами одновременно. — Ну, как прошла первая практика? Как твой инструктор?
— Более-менее, — ответила Мари. — Хрястнула его стулом по голове. Узнала много нового.
Она достала из тумбочки скотч и тщательно заклеила двери шкафа.
Глава 4
— Разобраться, кто это был, — сказал Георг, глядя в дымящуюся кружку, — очень просто. Забираешься в архив-классификатор, перебираешь всех, кто подходит под описание, идентифицируешь…
— А где архив?
— В малой комнате, за аквариумом. Даю тебе два часа. Я пока чаю попью.
Мари вернулась через пять секунд.
— Извините, я не нашла…
— …аквариума? Ничего удивительного. Он уже давно высох. Я в него складываю зимнюю одежду.
— Извините, я комнаты не нашла.
— А что там искать? Встаешь в центр большой комнаты, лицом к правому сейфу, отсчитываешь 45 градусов влево, разворачиваешься на 180 градусов, идешь, у второй стопки книг поворачиваешь направо, снова идешь, не доходя до холодильника, останавливаешься… — Георг посмотрел на Мари и пришел к гениальному выводу: — Нет, показать будет быстрее.
С видом человека, которого по пустякам отрывают от важных дел, инструктор встал, покряхтел и направился в комнату. Там он ногой отодвинул пачку книг, плечом — шкаф с цветочными горшками, и ловко подцепил то, что казалось висевшим на стене куском старых обоев, а оказалось куском старых обоев, закрывавшим проход в темную комнатушку. Георг широким жестом указал Мари путь и вернулся на кухню с видом человека, которого перестали отрывать от важных дел, и уж теперь-то он наконец сделает то, что откладывал столько лет.
Девушка осторожно вошла в малую (и еще более захламленную) комнату. Там она попыталась нащупать на стене выключатель, два раза обо что-то укололась и решила подсветить себе фонариком. Кандидатов на роль аквариума оказалось два. Слева — низкий и широкий, справа — повыше и поуже. Оба стеклянных ящика были заполнены каким-то барахлом. Мари попыталась выяснить, какое из барахлов (барахол?) зимнее. Ей повезло. Перебрав в узком ящике несколько толстых от пыли рубашек, она наткнулась на лыжную палку.
Теперь осталось найти архив-классификатор.
Мари разгребла груду вещей за аквариумом и обнаружила на полу архив — объемистый альбом в синем бархатном переплете. Девушка села рядом и погрузилась в изучение отвратительных мутных физиономий. В среде кошмаров, судя по всему, было принято принимать человеческий облик, некоторые выглядели почти как настоящие люди. Выдавал их только злобный, безжалостный взор. Мари искала очень тщательно, но все равно не смогла выполнить приказ шефа. Во-первых, не нашла никого похожего, во-вторых, уложилась в десять минут. «В любом случае, — решила курсантка, — доложить об отсутствии результата нужно».
Мари почувствовала, что начала розоветь.
— И как раз в эту полночь… то есть в 24:00… я должна к нему прийти… я ему прошлой ночью обещала…
«Он обо мне сейчас черт знает что подумает!» — запаниковала девушка, покраснела еще немного и попыталась все объяснить:
— То есть я не каждую ночь занята, вы не подумайте, а только эту ночь… и то не всю, наверное… то есть, кто знает, как оно повернется… но я постараюсь быстро управиться…
К завершению объяснения лицо Мари стало напоминать государственный флаг Китайской Народной Республики. Только без звездочек.
Георг дождался, пока Аленький Цветочек окончательно умолкнет, и спросил:
— За два часа управишься? Я попрошу злодеев подождать.
Мари отчаянно кивнула.
— Значит, в два ночи под дубом. Свободна. Уже на крыльце, когда ветерок обдул ее пунцовые щеки и вернул способность соображать, курсантка вспомнила все, о чем она забыла. Забыла расспросить о ночной проверке, которую ей вчера устроили. Забыла уточнить, чем конкретно они будут заниматься. Забыла выяснить, может ли существовать Зубастый человек, и если может, то что это такое.
— Ничего, — сказала Мари ветру, — успею все разузнать. Я тут временно. А «временно» всегда растягивается в «очень долго».
И девушка принялась высматривать в куче велосипедов капканы.
Глава 3
Отдай свое сердце!
В неожиданных ситуациях нет времени на принятие решения.
Есть время только на его выполнение.
Из инструкции к секундомеру
Ночью все кошки страшные.
Конфуций
На обратном пути Мари попала под ливень. Она с детства обожала попадать под ливень. Стоило небу за окном затянуться тучами, как маленькая Мари поднимала крик: «Гулять! Гулять! По лужам скакать!».
«И в кого только она такая?» — довольно ворчал папа, набрасывая на широкие плечи желтый дождевик, что всегда висел в прихожей наготове.
«Она такая в меня», — важно отвечала мама, натягивая на длинные ноги резиновые сапоги, большой набор которых всегда располагался под вешалкой с дождевиками.
«Да ну?» — смешно поднимал брови папа.
«Ну да», — еще смешнее морщила нос мама.
«Что вы глупости спорите? — возмущалась Мари. — Я не в тебя и не в тебя. Я в Ирэн!»
Родители усмехались и смотрели на сестру-близняшку Мари — Ирэн, которая грустно теребила край дождевика. Ирэн даже купаться не любила, но отказаться от прогулки в хорошей компании не могла.
У ворот полицейского училища промокшая до последней казенной нитки Мари вроде бы встретила однокурсника, который почти присутствовал на утреннем построении. Впрочем, окончательно она в этом не была уверена. Возможно, она встретила кого-то другого. А может, это был именно тот однокурсник, но встретил он не ее. Или ее, но поклясться в этом Мари бы не смогла.
А если б и смогла, то позже ей было бы очень стыдно.
Девушка вбежала под крышу Школы и зашлепала по коридору, оставляя за собой лужицы. Когда она пробегала мимо спортивного зала, оттуда донесся победный крик, перешедший в предсмертный хрип, без какой-либо паузы вновь сменившийся победным криком. Мари хотела броситься на выручку или наутек, но, услышав аплодисменты, вспомнила. Четвертый и шестой отряды. Финал по рукопашному бою.
«Наши победят», — вспомнила она прогноз соседки и отправилась к себе.
Жанны в комнате не оказалось. Мари выжала одежду, с удовольствием приняла душ и попыталась уснуть.
«Как же я засну, — думала она, взбивая подушку, — когда столько проблем? Первый день стажировки. Инструктор меня не любит. Мальчик меня ждет. Тестирование я испортила. Что делать с Зубастым человеком, непонятно. А интересно, что мои предшественники…»
Проснулась Мари без пяти двадцать три. Она терпеть не могла вставать по будильнику, поэтому всегда просыпалась за пять минут до звонка.
«…что мои предшественники, — продолжила думать она, — делали не так? А старший инспектор Георг в ВШП таким стал или его жизнь таким сделала? И что мне с собой на ночную практику взять? А к мальчику что? Сегодня я там одна буду, безо всякой страховки…»
Мари отключила будильник, соскочила с кровати и тут же запрыгнула обратно. На соседней койке лежала Жанна и сопела. Ее левый глаз был открыт.
— Ты чего не спишь? — прошептала Мари.
— Я сплю, — совершенно не сонным голосом ответила Жанна.
— Извини… А глаз зачем открыт?
— Чтобы видеть.
Мари согласилась с логичностью объяснения, но ей по-прежнему было не по себе.
— Ты его закрой, — посоветовала она, — в два раза быстрей выспишься.
Жанна не ответила, но глаз закрыла.
«Так что же мне с собой-то взять? — подумала Мари, потом немного поразмыслила, то есть подумала без слов в голове, и сама себе скомандовала: — Подъем, тревога!»
Через 45 секунд она уже была полностью одета и укомплектована всеми видами снаряжения, которые выдавались на руки курсантам.
Мари миновала КПП («На практику», — сказала она, звякнув наручниками; «Удачной охоты», — ответили из окна КПП) и углубилась в ночной лес в направлении дачного поселка.
Лес шевелился, влажно вздыхал, ветки качались, осыпая землю дробями мелких капель. Хорошо!
— Ну вот, — сказала Мари, ступая по упругому серому мху. — Самое время вспомнить все, что я знаю о методах борьбы с ужасами из шкафов и чуланов.
Увы, знала она немного. Фильмов ужасов Мари не смотрела, ужасных книг не читала. То ли дело сестричка-трусиха, которая очень любила бояться понарошку. В детстве Мари часто пугала Ирэн внезапными воплями «Черти летят!» или «Отдай свое сердце!», но страшные истории из фильмов, которые пересказывала сестра, слушала вполуха.
Кажется, припомнила она, какому-то кошмару надо было подсунуть зеркало. Тогда, увидев, насколько он ужасен, кошмар от огорчения умирал. Зеркальце у Мари было, но сам способ показался девушке оторванным от жизни.
Какое-то исчадие ада взрывали вместе с шахтой, где оно окопалось… или откуда выкопалось… в общем, где-то там оно рылось. От этой идеи курсантка отказалась сразу: метод, конечно, эффективный, никаких жалоб от населения, но слишком уж радикальный.
Был еще какой-то обобщенный способ, который формулировался как «Повернуться к страху лицом». Этого Мари вообще не понимала. Ну повернется она лицом, и что? Не такое уж страшное у нее лицо, чтобы Зубастый человек бросился наутек.
Что там еще было? Найти источник зла и уничтожить его. Источник — одежный шкаф, взорвать шкаф. Проехали. Дать злу то, что ему нужно. Что нужно Зубастому человеку? Откусить голову. Дать ему куриную голову? Курицу целиком? Понятно. Использовать против зла его же оружие.
Зло использует шкаф, значит… прищемить зло дверцей шкафа! Гениально! Какое убожество…
«Кошмар с минусом! — поставила себе оценку за знание материала Мари. — Да, подруга, не тем ты в детстве занималась. Эх, Ирэн бы сюда. Вот бы кто сразу, не тратя времени понапрасну… заверещал и забился в угол».
К дому мальчика девушка вышла даже раньше, чем рассчитывала. «И раньше, чем придумала что-нибудь толковое», — с огорчением добавила она.
Мари посмотрела на особняк. Вон ее окно, крайнее слева. А вон там лейтенант О. ждал, выполнит она задание или нет. Девушка приободрилась. Нет, если бы в шкафу была действительно серьезная опасность, ей бы это дело не поручили. Особой деликатностью полицейские не отличались, но всерьез рисковать жизнью гражданских лиц, тем более пятилетнего возраста, они бы не стали.
«Да и вообще, может в шкафу переодетый полицейский сидел? Да хоть тот же Георг! А я, как дурочка, по правде боялась! Ну, это я, положим, хватила. Вряд ли Георг уменьшился до метра, но все равно. Раз я в прошлый раз справилась, то справлюсь и сейчас. Вот только бы сообразить, как… Ладно, на месте разберемся».
Мари привычно проникла в спальню, прижалась к стене, прислушалась и не поверила своим ушам.
Ребенок спал! Спал самым обыкновенным образом, закрыв оба глаза.
Мари глянула на шкаф — никого — села на пол и задумалась. Альберт сказал, что к спящим детям Зубастый человек не приходит. Ну или приходит, видит, что они спят, и уходит. После вчерашней бессонной ночи мальчик точно будет спать до утра, так что она может… А что она может?
Мари посмотрела на наручные часы. 23:54. Ближайшие два часа придется заниматься непонятно чем.
«Буду сидеть, — решила Мари. — Заодно проверю, действительно ли Зубастый человек не приходит к спящим. В конце концов, кто мне это сказал? Пятилетний мальчик. А кто сказал мальчику? Папа. А папе кто сказал? А папа это сам придумал. Придумщик! Нет чтобы придумать, что при виде полиции Зубастый человек кладет зубы на полку! Или сам себя съедает. Или превращается в плюшевого медвежонка. Или…»
Бип-бйп-бип! — запищал желтый пластмассовый будильник на тумбочке у кровати.
— Мари! — завертел головой мальчик. — Мари, ты здесь?
— Ну а где же мне быть, — сказала Мари и с чувством хлопнула по кнопке будильника. — Зачем будильник поставил? Спал бы себе и спал.
— Но мы же договорились! — обиделся Альберт.
— Ладно, — сказала Мари, присаживаясь на постель. — Давай бояться вместе.
Но бояться вместе получилось не очень. Мальчик вертелся, делился впечатлениями, почерпнутыми днем в песочнице, и живо интересовался, как именно Мари прикончит Зубастого человека.
— Тресну его стулом по башке, — предлагала курсантка двадцатый по счету способ расправы с существом из шкафа, — он и рухнет замертво.
— А если не замертво? А если он снова поднимется? Как разинет пасть…
— А я суну ему в пасть гранату, он и взорвется.
— А если он ее выплюнет?
— Тогда я… Постой, Альберт.
Мари повернула голову к шкафу. Шкаф безмолвствовал. Зубастый человек не собирался приходить туда, где к нему относятся столь неуважительно. Так что она сидит совершенно без толку, а сидеть ей — Мари глянула на часы — еще целый час. Или битый час? Выходит, целый час — то же самое, что и битый? Как же их отличить один от другого?..
Мари потрясла головой и вернулась к нужным мыслям. Значит, так. Пока она здесь, мальчик не боится. Может, Зубастый человек приходит только к тем, кто его боится? Она уйдет, мальчик снова начнет бояться, тут-то Зубастый и явится? Тогда уходить нельзя. Тогда нужно… тогда вот что нужно.
— А знаешь, Альберт, ты прав, — страшным шепотом сказала она. — Выплюнет он гранату. Да и нет у меня гранаты. И стулом по башке с ним не справиться. С ним вообще никак не справиться. Он же сверхъестественный!
— И что же будет?
— Да известно что. Влезет в шкаф, дверью поскрипит, одеждой прошуршит, потом вылезет и пойдет к нам. Топ, топ, хлюп, хлюп, пол прогибается, болотная жижа с него капает — зеленая, вонючая. Топ, топ, хлюп, хлюп, Зубастый человек все ближе, Зубастый человек все больше, зубы щелкают, а на поясе — откушенные головы предыдущих мальчиков! Подойдет, схватит меня за ногу, подбросит к потолку и проглотит, как аист лягушку, целиком, я и пикнуть не успею. А потом склонится над тобой и скажет: «Ну-ка, кто тут у нас на десерт?» И что ты ему скажешь?
— Мне страшно, Мари, — сдавленно прошептал мальчик.
Дверь шкафа скрипнула. Потянуло холодом. Мальчик оцепенел, не успев закрыть глаза.
Фокус удался. Зубастый человек почуял детский страх и пришел. Осталось выполнить вторую часть задачи — победить его. Всего-то.
«Ты-то чего боишься? — спросила себя Мари. — Ты же взрослая девушка, большая… упитанная… Тебя-то он первой и проглотит…»
Дверца скрипнула раз. И заскрипела на одной противной ноте. Мари быстро, чтобы не увидеть подробностей, глянула на шкаф — распахнут настежь.
«Спокойно, девушка, без паники. Сейчас надо, как в прошлый раз, представить происходящее в юмористическом контексте…»
Топ.
Зубастый человек учился на собственном опыте. Еще раз предоставлять Мари время для поиска юмористического контекста он не собирался.
Топ. Застонали, прогибаясь, доски пола.
«Хоть болотной жижей не хлюпает, и на том спасибо…»
Топ. Еще два таких шага и…
«Все, поднимаюсь, расправляю плечи и поворачиваюсь к страху лицом, — решила Мари. — Хуже не будет».
Опять ошибка. Стало намного хуже. Но, по крайней мере, существо остановилось — возможно, для того, чтобы Мари получше его рассмотрела.
Зубастый человек изменился. Он вырос настолько, что почти упирался макушкой в потолок. Очертания Зубастого человека были расплывчатыми, а сам он — очень массивным, словно его надули из лохматого куска черной резины, а потом набили булыжниками. Зубы тоже изменились — место акульего частокола заняли ровные, почти человеческие зубы. Если бы существовали люди с двадцатисантиметровыми зубами.
Существо всхрапнуло, выпустив из пасти клуб морозного воздуха. Мари подняла взгляд на разверстые ноздри и выше… А… а… а вот и… в-третьих. Кожа на затылке девушки зашевелилась. У Зубастого человека появились глаза.
Большие, черные, живые… даже слишком живые. Как будто каждый глаз слепили из полусотни шевелящихся черных муравьев.
Мари чуть не стошнило. Она сделала усилие, удержала ужин внутри и немного пришла в себя. «Думай… думай… Зеркало!»
Если карманное зеркальце Мари и огорчило Зубастого человека, то ненадолго. Из приоткрытой пасти выскочил длинный язык, мокро шлепнул девушку по пальцам, подцепил зеркало и нырнул обратно в пасть.
«Все-таки взрывать надо было, — отрешенно подумала Мари. — Что там у тебя осталось? Юмористический контекст? Ну давай свой юмористический контекст. Помирать, так уж с веселым смехом. Что бы такого пошутить… как бы еще губы расклеить…»
— А-а-а… А-а-а… Сейчас. А-а-а… у т-т-т-те-бя… вся спина белая!
Существо моргнуло одним глазом, потом вторым, склонило огромную башку набок. Потом протянуло сморщенную, как сушеный банан, ручищу к Мари, будто собиралось похлопать ее по плечу, вдруг резко уменьшилось, подалось назад и со свистом втянулось в шкаф.
В комнате заметно потеплело.
«Неужели сработало?!» — не поверила своему счастью девушка.
Нет, не сработало.
Топ, — послышалось из коридора.
Топ.
Топ.
«Решило с другой стороны зайти, — поняла Мари. — Ах ты, тварь неугомонная! Ну погоди у меня…»
Она подхватила стул, сделала два неслышных шага и встала у входной двери.
Дверь медленно… очень медленно… невыносимо медленно…
при…
от…
кры…
лась…
и существо быстро просунулось в комнату.
— Отдай свое сердце! — рявкнула умница, красавица, отличница и специалист высокого класса, после чего наотмашь треснула существо стулом по голове.
— Ох, мать… — сказало существо, оседая на пол.
— Господин старший инспектор? — удивилась Мари.
— Нет… — простонал господин старший инспектор, хотя это был определенно он, — нет… Только не это… Почему ты? Почему меня?
— Так это вы… — Она чуть было не ляпнула: «Так это вы сидели в шкафу?», но вовремя поймала себя за язык зубами.
— Мари, ура! — шепотом закричал мальчик. — Ура, Мари! Ты победила сразу двух монстров!
— Нет, Альберт, — сказала Мари. — Второй монстр — это полицейский.
— Это у нас, полицейских, такое фирменное приветствие, — сказал Георг. — Табуреткой по голове.
— Во-первых, это был стул, — сердито сказала Мари. — А во-вторых…
В глубине дома хлопнула дверь.
— Папа идет, — обрадовался мальчик. — Прячьтесь!
— В шкаф, — скомандовал Георг. — Быстро!
Они еле успели втиснуться между вешалками и прикрыть дверцу, как в комнату вошел отец Альберта.
— Ну? — сонным голосом произнес он. — Что за шум? Опять у тебя в шкафу Зубастый человек?
— Нет! — воскликнул Альберт. — Зубастый человек приходил, но потом пришла полиция и его прогнала!
— Полиция? Полиция — это хорошо. А почему я ее не вижу?
— Они прячутся у нас в шкафу!
— У нас в шкафу прячется полиция? — переспросил отец после паузы.
— Да! Они меня охраняют от Зубастого человека! Теперь я его не боюсь!
Еще одна пауза, куда длиннее первой. «Сейчас он заглянет в шкаф, — подумала Мари. — А стул снаружи остался».
— У нас в шкафу полиция, которая охраняет тебя от Зубастого человека, — монотонно повторил отец. — Поэтому ты его больше не боишься. Что ж, такое положение дел меня вполне устраивает. Спокойной ночи, Альберт. Не шуми больше…
Из коридора донесся длинный удаляющийся зевок.
— А во-вторых, — яростно зашипела Мари, выскакивая из шкафа, — как вы посмели подвергать опасности жизнь ребенка?! Это же было настоящее чудовище! Если бы не я, оно бы его съело!
— Да какое чудовище… — промычал Георг, выплевывая рукав рубашки. — Кого бы оно съело? Что за девичьи фантазии… Что ты тут вообще делала? — инструктор тоже перешел на шипение. — Как ты здесь оказалась?
Ты должна была прийти в назначенное место и пройти инструктаж! И только потом вместе со мной идти сюда и спокойно твое чудище ловить…
— Так вы знали, что оно снова придет?! И собирались его ловить?
— Конечно знал, конечно собирался, — Георг полез за пазуху и извлек в качестве доказательства замызганный мешок.
— Вы хотели поймать его этим мешком?! Да оно в десять раз больше!
— Что?! В десять раз? Нет, это уже ни в какие ворота не лезет…
— В этот мешок оно бы точно не влезло!
— У страха глаза велики!
— Еще как велики! У него глаз, как у вас… мозг!
— А вы завтра снова придете? — присоединился к общему шепоту мальчик.
— Нет! — сипло рявкнул Георг.
— А я еще хочу! Вдруг Зубастый человек вернется?
— Не вернется! Мари теперь каждую ночь будет дежурить в шкафу!
«Вот это да! — подумала курсантка. — Вот тебе, девочка, и производственная практика!»
— Вот это да! Я теперь никогда по ночам спать не буду! Буду смотреть, как Мари дежурит.
Георг помолчал.
— Нет, ты уж лучше спи. Мари будет… невидимой. И неслышимой. И… — он повысил шепот, — молчащей!
— У меня в шкафу будет невидимая засада! Здорово!
Инструктор повернулся к Мари:
— Что у тебя по «скрытному незаконному проникновению в частный дом»?
Девушка опешила.
— Ничего. У нас такого предмета нет. Есть «скрытное проникновение в предполагаемое логово предполагаемых террористов». По нему — пять.
— Тогда выясни, где в предполагаемом логове предполагаемый холодильник.
— Холодильник на кухне, — сообщил Альберт. — Но холодное пиво папа вечером допил.
Георг скрипнул зубами.
— Мне нужен лед. Если папа вечером его не доел.
Когда Мари вернулась с пакетом, наполненным ледяными кубиками, мальчик уже спал, обняв подушку. Полицейские двумя неслышными тенями… точнее, одной неслышной и одной постанывающей тенями выскользнули из дома.
— И что? — спросила Мари. — Я действительно буду каждую ночь…
— Не будешь, — сказал Георг. — Участок большой, его патрулировать нужно.
— Но ведь тогда невидимая засада не сработает! Или… сработает? Так, подождите. Пока мальчик не боялся Зубастого человека, тот не приходил. Теперь он не будет бояться, значит, никто не придет… Так что же это получается? Получается, что я спятила? Этот Зубастый человек, что, был массовой галлюцинацией? Он существовал только в воображении мальчика? А потом в моем воображении съел мое зеркало?
— Ага, — проворчал Георг. — В воображении. Представляешь, приходит завтра этот воображаемый чудик в шкаф, а там — в воображении мальчика — ты сидишь. Ты и так девчонка не промах, а уж в воображении…
Мари почувствовала, что краснеет, и поспешно приложила к лицу пакет.
— Кстати, — сказала она, — а лед вам зачем?
— Лед? Тьфу, черт, задумался. Это мне к глазу приложить. Я же говорю, девчонка не промах. «В воображении»… Все было на самом деле.
Мари обогнала шефа и преградила ему путь.
— Я ничего не понимаю…
— Вот-вот, — инструктор приложил пакет со льдом к голове, — ноль понятия. Девчонка, одним словом. В шкафу был настоящий, реальный, живой кошмар. Его следовало изловить, а ты его спугнула. Теперь ищи его…
— Что значит живой кошмар?
— Ну Оглазой или Посмотрень, — Георг перевернул пакет и двинулся дальше. — Хотя, скорее, Оглазой.
— Кто?
— Оглазой редкозубый обыкновенный…
— Редкозубый?!
— Ну да. Изгоняется простым человеческим разговором. Из шкафа никогда не вылезает и никакого вреда причинить не может, разве что напугать. Что, я вижу, ему отлично удалось.
— Но он вылез из шкафа!
— Этого не может быть. Тебе со страху померещилось.
— Если это был настоящий живой кошмар, значит, и все остальное мне не померещилось, — твердо сказала Мари. — Нельзя сойти с ума наполовину. Он вылез из шкафа. Он подошел к кровати. Он уперся головой в потолок. Он слопал мое зеркало…
— Прекрати нести чушь! Да если б там такое было, кто бы тебя вчера туда пустил? Да я бы первый туда тебя не пустил! Но я пустил. Потому что еще вчера все проверил: в шкафу был совершенно не опасный кошмар. То есть не совершенно не опасный, а условно опасный, то есть условно его можно считать безопасным… отчасти… то есть совершенно… Тьфу! Совсем мозги мне задурила! Короче, вчера ничего опасного для тебя там не было!
— А сегодня было! — воскликнула Мари, которая за время тирады шефа как раз успела подумать. — Это был другой кошмар. Безусловно опасный.
— Что значит «другой кошмар»?
— В эту ночь был не тот кошмар, что в ту! В смысле сегодня был не тот, что вчера. Не акулий человек! Наверное, вчера он сильно обиделся и ушел навсегда. А тот, что сегодня, был в три раза больше, и зубы у него были другие. Хотя и первый не был редкозубым, но из шкафа первый и правда не вылезал. И у первого глаз не было, а у второго были! Ой, какие там были глаза!
— Какие глаза?
— Какие, какие… Как у нашего завхоза! Только крупнее.
Георг остановился. По его лицу пробежала тень сомнения, которая тут же перешла в гримасу страдания.
— Давай все выяснения на завтра. Приходи в офис к десяти утра… что это такое я говорю? Крепко же ты меня приложила… Приходи к часу. А сейчас спать. И не грусти, я тебя научу, это проще пареной репы.
— Никогда в жизни не видела пареной репы, — буркнула Мари,.
Инструктор помрачнел.
— А я видел. И даже ел. И тебе не советую.
Когда Мари вернулась в свою комнату, Жанна сидела на кровати. Выглядела соседка бодро, свежо и совершенно нормально.
— Привет, Маришка! — обрадовалась она и подмигнула двумя глазами одновременно. — Ну, как прошла первая практика? Как твой инструктор?
— Более-менее, — ответила Мари. — Хрястнула его стулом по голове. Узнала много нового.
Она достала из тумбочки скотч и тщательно заклеила двери шкафа.
Глава 4
Пугающий холодильник и летающий портшез
Причина хаоса — бессистемные попытки навести порядок.
А. Азимов. «Ты, робот!»
Если не удается поймать преступника, соответствующего описанию,
постарайтесь поймать преступника, максимально на него похожего.
Устное замечание к плану «Перехват»
— Разобраться, кто это был, — сказал Георг, глядя в дымящуюся кружку, — очень просто. Забираешься в архив-классификатор, перебираешь всех, кто подходит под описание, идентифицируешь…
— А где архив?
— В малой комнате, за аквариумом. Даю тебе два часа. Я пока чаю попью.
Мари вернулась через пять секунд.
— Извините, я не нашла…
— …аквариума? Ничего удивительного. Он уже давно высох. Я в него складываю зимнюю одежду.
— Извините, я комнаты не нашла.
— А что там искать? Встаешь в центр большой комнаты, лицом к правому сейфу, отсчитываешь 45 градусов влево, разворачиваешься на 180 градусов, идешь, у второй стопки книг поворачиваешь направо, снова идешь, не доходя до холодильника, останавливаешься… — Георг посмотрел на Мари и пришел к гениальному выводу: — Нет, показать будет быстрее.
С видом человека, которого по пустякам отрывают от важных дел, инструктор встал, покряхтел и направился в комнату. Там он ногой отодвинул пачку книг, плечом — шкаф с цветочными горшками, и ловко подцепил то, что казалось висевшим на стене куском старых обоев, а оказалось куском старых обоев, закрывавшим проход в темную комнатушку. Георг широким жестом указал Мари путь и вернулся на кухню с видом человека, которого перестали отрывать от важных дел, и уж теперь-то он наконец сделает то, что откладывал столько лет.
Девушка осторожно вошла в малую (и еще более захламленную) комнату. Там она попыталась нащупать на стене выключатель, два раза обо что-то укололась и решила подсветить себе фонариком. Кандидатов на роль аквариума оказалось два. Слева — низкий и широкий, справа — повыше и поуже. Оба стеклянных ящика были заполнены каким-то барахлом. Мари попыталась выяснить, какое из барахлов (барахол?) зимнее. Ей повезло. Перебрав в узком ящике несколько толстых от пыли рубашек, она наткнулась на лыжную палку.
Теперь осталось найти архив-классификатор.
Мари разгребла груду вещей за аквариумом и обнаружила на полу архив — объемистый альбом в синем бархатном переплете. Девушка села рядом и погрузилась в изучение отвратительных мутных физиономий. В среде кошмаров, судя по всему, было принято принимать человеческий облик, некоторые выглядели почти как настоящие люди. Выдавал их только злобный, безжалостный взор. Мари искала очень тщательно, но все равно не смогла выполнить приказ шефа. Во-первых, не нашла никого похожего, во-вторых, уложилась в десять минут. «В любом случае, — решила курсантка, — доложить об отсутствии результата нужно».