Зубкова Анастасия. Скромное обаяние художника Яичкина (Божий одуванчик - 2)

   Бабуля и прекрасный, не рефлексирующий Женя тем временем прикручивали Зямочку к его собственному креслу.
   - Женя, - прохрипел страдалец.
   - Да, Василий Геннадьевич, - сосредоточенно кивнул Женя, обматывая его руку скотчем.
   - Женя, - страшно закатил глаза Зямочка, - закопаю.
   - Закопаете, - вздохнул Женя.
   - Ну, ты тут мне еще нашего парня попугай, - возмутилась бабуля, приматывая к креслу вторую Зямочкину руку.
   - Еще два часа назад, - вздохнул Зямочка, - он был моим парнем.
   - Ну, - наклонилась к нему бабуля, отгрызая скотч зубами, - мы к тебе в гости не напрашивались, сам позвал - сам и расхлебывай.
   - Машка, - выдохнул Зямочка, - и тебя закопаю, и девок твоих, - он нехорошо покосился на нас с Катериной.
   - Утрешься, - хмыкнула бабуля и одним движением залепила Зямочке рот остатками скотча.
   Дальше Зямочка еще что-то мычал, но мы уже не обращали на него никакого внимания. Аккуратно вернули на место стеллаж, скрыв тайник (мало ли что придет в голову его ребятам, когда они увидят так удачно по случаю связанного босса, сидящего посреди россыпи всяких богатств), и плотно захлопнули за собой дверь.
    Глава двадцать четвертая, в которой любители йоги обретают тренеров, а собаки лишаются обеда
   Свобода! Вот теперь уже почти настоящая, если, конечно, забыть о собаках.
   А забывать о них не следовало, потому что надо было еще как-то выбраться отсюда. Пока мы галопом скакали через невероятный Зямочкин дом, Женя сообщил нам, что собак четыре штуки, и жрут они все, от фарфора до гвоздей. Так что мы решили проявить благоразумие и не рваться совершить подвиг.
   - Не стану разыгрывать из себя дедушку Дурова, - сказала бабуля, когда мы пристроились в каком-то закутке и устроили короткое совещание, - с животными у меня нет никакого взаимопонимания.
   - Да эту свору никто особо не понимает, Марья Степановна, - успокоил бабулю Женя, - дурные они какие-то.
   - Прекрасно, - вздохнула бабуля и глубоко задумалась.
   Ситуация складывалась, и правда, не особо радужная. По словам Жени четырех питбулей выпускали пасторально пастись в окрестностях Зямочкиного дома в одиннадцать вечера, а около восьми их отлавливал некий Колька. Колька был для питбулей единственным авторитетом в доме, а потому кроме него никто не рисковал завести с ними дружбу.
   - А Зямочка? - задумчиво проговорила бабуля.
   - Василий Геннадьевич собак не любит, - заверил нас Женя. Мы вздохнули и помолчали.
   - Жаль, - загрустила она, - я рассчитывала выкатить Зямочку в самую гущу его любимцев и отступать с прикрытием.
   Я на секунду представила себе Зямочку, катящегося по двору в офисном кресле на колесиках, обмотанного скотчем и мычащего что-то нечленораздельное, а вокруг него с восторгом скачут собачки.
   - Кормит собак Колька? - подала голос Катерина, которая уже удобно расположилась на каких-то мешках и бросала оттуда на Женю страстные взгляды.
   - В смысле? - не понял Женя, всецело увлеченный Катериниными формами.
   - Ну, - начала объяснять Катерина, - может быть, устроить им внеплановое кормление?
   - И потихоньку слиться… - закончила бабуля, воодушевляясь, - а наш доблестный Женя пока отвлечет парней беседой. Хотя… - бабуля снова задумалась и замолчала.
   - Что? - дрожащим голосом спросил Женя, который, судя по всему, не особо надеялся на свою светскость.
   - Парней буду отвлекать я, - постановила бабуля, - а ты, Женечка, займешься собаками.
   Осененная внезапной мыслью, она пошарила взглядом по складу, разворошила ближайшую коробку, отыскала в ней пачку бумаги, отсчитала себе четыре листа и свернула их в трубочку.
   - Вперед, мои дорогие, - объявила бабуля.
   На том и порешили. Женя отправился на кухню за едой, а мы поплелись за бабулей в каморку, где сидели любители животных.
   - Братцы, - с места в карьер начала бабуля, распахивая ногой дверь к парням, - нелегко же вас тут было отыскать.
   Братцы (в количестве трех человек) оторвались от экрана крохотного телевизора, где футболисты в брутальных трусах по колено валились в кучу малу, и разом полезли за оружием. За их спинами мерцали экраны наружного наблюдения.
   - Полегче, парни, - замахала руками бабуля, - Василий Геннадьевич говорил, что вы обрадуетесь, когда меня увидите.
   - Это еще почему? - спросил невысокий белобрысый тип в майке с изображением рыбьего скелета.
   - Ну, Василий Геннадьевич поведал мне, - задушевно начала бабуля, - что в данный момент решается систематизировать ваши беспорядочные походы в сауны и качалки и выписать вам абонемент в фитнесс-центр. Так?
   - Че? - нахмурились парни, но оружие отложили.
   - Са-у-на, - по слогам проговорила бабуля, - ка-ча-лка - бесплатно, но в одном месте и по часам. Совершенно безвозмездно. Понятно?
   Парни расцвели улыбками.
   - Теперь разрешите представиться, - разулыбалась в ответ бабуля, - меня зовут Марья Степановна, начальник отдела по работе с клиентами финтесс-центра «Зе футур». Это, - бабуля кивнула на нас с Катериной, - наши старшие тренеры, Галина и Екатерина.
   Не знаю, в каком помешательстве можно предположить, что я являюсь старшим тренером хоть по одному из известных человечеству видов спорта, но парни сожрали и это вранье. Я постаралась выпрямить спину и втянуть живот.
   - Я бы на йогу хотел ходить, - заговорил пухлый плечистый парень с роскошными кудрями, - йога туда входит?
   - Разумеется - теперь вся братва йогой занимается, - серьезно покивала бабуля, - у Папы все ребята давно на йогу ходят - два раза в неделю, по средам и субботам.
   - А можно по воскресеньям? - зарделся краской пухлый тип.
   - Думаю, мы пойдем вам навстречу, - подключилась к бабуле Катерина. - Но заниматься придется в более сильной группе. Какой у вас уровень подготовки? - строго спросила она пухлого.
   - Я пока только по книжке занимался, - покраснел тот.
   - Плохо, - посуровела Катерина, - очень плохо. Девяносто процентов, занимавшихся по книжке, неверно принимают позу «летящая собака», а это азы.
   - Я совсем недолго занимался, - разволновался будущий йог, - всего две недели.
   - Думаю, - Катерина строго оглядела беднягу с головы до ног, - мы займемся вашим случаем.
   Краем глаза я взглянула на экраны внешнего наблюдения и обмерла. В кадр вбежал Женя, размахивая большим куском мяса, и исчез из поля зрения. Через секунду появились собаки, промелькнули их поджарые зады, и снова наступило спокойствие. Я осторожно перевела дух. Кажется, кроме меня никто этого не заметил.
   - Вот, - бабуля тем временем раздавала парням прихваченные со склада листы бумаги, - сейчас каждый из вас заполнит короткую анкету. Ручки у вас есть?
   Парни начали лихорадочно шарить по своей каморке, переворачивая все вверх дном. В конце концов, ручки отыскались.
   - А можно карандашом? - спросил белобрысый. Бабуля выдержала шекспировскую паузу. На одном из экранов Женя, беззвучно открывая рот, пытался залезть на дерево. Один из песиков подпрыгнул и кровожадно повис у него на заду.
   - Можно, - кивнула бабуля после недолгих раздумий, - пока вашу анкету мы рассмотрим и в таком виде, но для архива вам надо будет переписать ее ручкой. Итак, все готовы?
   - Все, - покивали парни.
   - Начнем, - сложила руки на груди бабуля, - пункт первый. Имя, отчество, фамилия. Написали? Далее, пункт второй - год и месяц рождения. Пункт третий - адрес прописки и адрес фактического проживания. Телефон - непременно действующий.
   Парни сосредоточенно писали. Холодея, я покосилась на один из экранов. Жени не было видно. Только я хотела вздохнуть с облегчением, как наш кинолог выскочил на лужайку и принялся бегать по ней, выделывая замысловатые па. За ним по пятам скакали собаки. Все это походило на сцену из немой комедии, не хватало только забористой музыки.
   - Какие болезни перенесли в детстве, - монотонно вещала бабуля, - перечислить все прививки. Перечислить простудные заболевания, перенесенные за последние полгода.
   - Полгода - это сколько? - тихо спросил белобрысый. Казалось, он находился в глубоком трансе.
   - Шесть месяцев, - терпеливо просветила его бабуля, - перечислите виды спорта, которыми занимались. Перечислите виды спорта, которыми вы собираетесь заниматься в нашем центре.
   Женя изловчился и зашвырнул мясо куда-то далеко за пределы видения экрана. Собаки рванули туда. Женя замер, переводя дух.
   - Дата и подпись, - подвела черту бабуля, искоса наблюдая за Жениным героизмом. - Где у вас тут выход?
   - Не положено! - сразу встал в стойку пухлый.
   - Очень надо, - фыркнула бабуля, - у меня еще долгий разговор с Василием Геннадьевичем, контракт пока не подписан, анкеты не проанализированы. Вторую часть анкет будете писать сейчас, или после первого занятия? - снова принялась вводить в гипноз парней бабуля.
   - Нет, - замахали они руками, - после первого занятия.
   - Тогда сдавайте анкеты, - проговорила бабуля голосом моей учительницы младших классов, - и всего вам доброго.
   - До встречи, - вставила Катерина, - а вы, - обернулась она к пухлому любителю йоги, - бросьте самостоятельные упражнения, до добра это не доведет. И ждем вас на первом занятии в следующую среду.
   - Хорошо, - кивнул тот, - можно вместо коврика взять туристическую пенку?
   - Можно, - великодушно разрешила Катерина, и мы поспешили откланяться.
    Приложение № 24. Анкета пухлого любителя йоги
    1. Имя и отчество. Колян Колотыркин
    2. Год и месяц рождения. 1984, октябрь
    3. Адрес прописки. У мамки
    4. Адрес фактического проживания. У мамки
    5. Телефон - непременно действующий. 222-34-56
    6. Какие болезни перенесли в детстве. Отчим по голове двинул лопатой, потому что мы с пацанами всю клубнику потоптали и морковь повыдергали, долго потом лежал и болел, шрам на голове два (2) см
    7. Перечислить все привилки. (длинный мучительный прочерк, судя по всему парень плохо расслышал слово «прививки», а переспросить суровую бабулю о таинственных «привилках» не решился)
    8. Перечислить простудные заболевания, перенесенные за последние полгода. Сопли
    9. Дата и подпись. (отсутствуют - тоже, по-видимому, не успел)
    Глава двадцать четвертая, в которой любители йоги обретают тренеров, а собаки лишаются обеда (окончание)
   До первого поворота мы шли степенным шагом, но как только оказались в другом коридоре, припустили великолепным аллюром. Там нас и перехватил Женя. После встречи с собаками выглядел он неважнецки: весь грязный, помятый, на щеке у него красовалась здоровая ссадина, а джинсы на заду - порваны. Впрочем, Женя ни капли не расстраивался, а, напротив, лучился оптимизмом.
   - Марья Степановна, - отрапортовал он, - собак я запер, все чисто. Я валю с вами, потому что утром парни отвяжут Василия Геннадьевича, а меня закатают в бетон.
   Мы не были против. Хорошего человека - в бетон, где же это видано!
    Глава двадцать пятая, в которой я хвастаюсь дружбой с Шурочкой и нежусь в постели
   Когда я проснулась, на улице было уже светло. За ночь ударил крепкий морозец, и утро выдалось солнечное и ясное. Я сладко потянулась (приятно захрустели крахмальные простыни) и полежала немного с закрытыми глазами, припоминая события прошедшей ночи.
   После того, как мы потолковали с любителями спорта, а Женя запер собак, все пошло как по маслу. Бабуля рванула в Зямочкин гараж и обнаружила там свою «Волгу». Наследника империи Гену все-таки от заднего сидения отвязали, но, судя по ошметкам скотча, получилось это у них с трудом. Мы загрузились, бабуля дала по газам, и на всех парах мы вырвались из лап коварного Зямочки, причем, с солидным прибытком (если так можно назвать «Автопортрет» художника Яичкина). Оказалось, что Зямочкина резиденция находилась неподалеку от Химок, в небольшом коттеджном поселке по Ленинградке.
   Так что до Колобовского переулка по ночным дорогам бабуля домчала за полчаса. Там бабуля лихо припарковалась у небольшого особнячка, взбежала по лестнице и долго звонила в дверь. Когда ей открыли, маленькая стройная блондинка в выглаженной форме и белоснежной наколке (тут царил культ чистоты) чуть в обморок не грохнулась.
   - Лариска, не стой столбом, - пробасила бабуля, кличь Шурочку и готовь ванну. Лариска всплеснула руками и убежала. Так мы были спасены.
   Решение не появляться дома, а найти какое-нибудь безопасное место было принято быстро. По нашим примерным подсчетам, Зямочку развяжут к утру, а еще через полчаса тот вгрызется в нас, как бойцовый пес, так что Шурочкино заведение подходило нам идеально.
   Тут надо подробнее рассказать о Шурочке. Это была лучшая бабулина подруга, великолепная Мадам, редкостных душевных качеств женщина. В миру дневном, солнечном и ясном она звалась Александрой Николаевной, заведовала кафедрой психиатрии в одном из медицинских институтов, и в научных кругах считалась медицинским светилом. В ночную же пору Шурочка превращалась во идейную вдохновительницу и владелицу уникального заведения. На службе у Шурочки состояло несколько девушек, ярких, лучистых красавиц, в обязанности которых входило любить, понимать и всячески оберегать Шурочкиных клиентов. Всякие недобрые завистники называли Шурочку держательницей публичного дома, но это нехорошие люди, которых к Шурочке и на порог не пускали. Правильные же люди знали, что у Шурочки они получат все, чего желает их исстрадавшаяся душа, и Шурочкины девочки тут были приятной, но не главной составляющей.
    Приложение № 25. Краткий список услуг, которые может получить благодарный клиент в Шурочкином заведении
    1. Уютный номер любого уровня на любой срок
    2. Серию оздоровительных процедур (включая тренажеры, сауну и бассейн)
    3. Банковские ячейки
    4. Общение с красавицами
    5. Ресторанную пищу
    6. Зал для переговоров
    7. Охрану
    8. Информационные услуги
    Глава двадцать пятая, в которой я хвастаюсь дружбой с Шурочкой и нежусь в постели (окончание)
   Хозяйственной стороной Шурочкиных дел правила Лариса. Маленькая, с внимательными голубыми глазами, с фунтиком блондинистых волос на затылке, она железной рукой заправляла штатом прачек, уборщиц, поваров, горничных, официанток и бухгалтеров. К бабуле Лариска относилась с любовью и священным ужасом, и постоянно пыталась ее подкормить.
   С бабушкой Шурочка познакомилась еще в студенческие годы. Когда-то в далекой молодости бабуля выручила Шурочку из затруднительного положения: парой коротких ударов усмирила не в меру разбушевавшегося Шурочкиного возлюбленного, и с тех пор барышни спаялись намертво. Теперь обеим было уже слегка за 70, но что Шурочка, что бабуля словно знали секрет вечной молодости - глядя на них, любой мог только позавидовать. При этом задушевные подруги каким-то чудом умудрялись не афишировать свою дружбу, так, что даже Евгений Карлович, узнав об этом факте, был поражен в самое сердце.
   Ну и про меня. Лично я знакома с Шурочкой с детства, и мы с ней нежно дружим. Кажется, я торчала у нее с пеленок. Лариска пыталась привить мне элементарные хозяйственные навыки (с переменным успехом, но готовить я все-таки научилась), а Шурочка часами возилась со мной, читала мне книжки, учила меня рисовать и клеить рождественских ангелов на елку. Так что у Шурочки мы всегда были желанными гостями.
   Выслушав основные вехи наших похождений, Шурочка чуть с ума не сошла. Размахивала руками, звонко гремя множеством браслетов, в изобилии нанизанных на тонкие запястья, топала маленькими ногами на фантастических шпильках и сдержанно ругалась. Нас тут же распределили по крохотным комнаткам под самой крышей, предназначавшимся для морально и физически измотанных клиентов (просыпаешься, глядишь в высокие мансардные окна и покой воцаряется в твоей душе). Предварительно Шурочка в обязательном порядке прогнала нас через массажный кабинет, где пышная рыжеволосая девица завернула нас в крендель, а развернула обратно уже совсем другими людьми, на полчаса закрыла нас в сауне и заявила, что ничего не желает слушать, пока мы не выспимся и не придем в себя.
   Мы ни капли не возражали. Единственное, на что в тот момент хватило меня - это коротко припасть к Шурочкиной груди и невнятно пробормотать, что «я, кажется, немножечко устала». Если, конечно, этой сдержанной фразой может хоть как-то выразить свое состояние человек, которого истязали нечеловеческой работой, потом на время лишили мужа, после заставили читать тетради Евгения Карловича, затем погнали на стрелку, на которой траванули хлороформом, полдня продержали в темном подвале и до полусмерти напугали пистолетом и собаками.
   Женя, кстати, долго рвался занять одну с Катериной комнату, но был деликатно отправлен в отдельный номер, сник и закрылся изнутри на ключ (побоялся, что за ночь к нему вероломно ворвется кто-нибудь другой?).
   Я еще некоторое время понаблюдала, как солнечный зайчик дрожит на оранжевой стене, потом подскочила, протанцевала по светлому пушистому ковру до ванной и залегла там на сорок минут. Вытерлась, завернулась в халат и пробежала по коридору с соседний номер к Катерине. Ее комната была выдержана в голубых тонах и тоже залита солнцем.
   Катерина величественно дрыхла, завернувшись с головой в одеяло. Я легонько подергала ее за ногу.
   - Отвали, - прогундосила она.
   - Вставай.
   - Отвали, - повторила подруга, - я и так из-за вас уже третий день на работу не хожу, так что считай, я на грани увольнения.
   - Ты никогда на работу не ходишь, - ответила я и снова потянула Катерину на ногу, - вылезай.
   - Не вылезу, я страдаю, - ответила Катерина. - Как там мои девочки без меня вкалывают?
   - Вернешься через пару дней и жди повышения, - я рывком сдернула с Катерины одеяло, смяла его и отшвырнула в угол, - и за что только они тебя там так ценят? Ты же на работу почти не ходишь!
   - Ну, милая моя, - пожала плечами Катерина, садясь на постели, - стары мы с тобой уже, чтобы вкалывать! Это в двадцать лет, - она оглушительно зевнула и спустила ноги на пол, покрытый пушистым голубым ковром, - можно совершать трудовые подвиги и сидеть на копеечных зарплатах, а на пороге тридцатника давно пора на начальственный покой.
   - Поздравляю, - порадовалась я за подругу, - а я как была автором - так им всю жизнь и просижу.
   - Мало стараешься, - отрезала Катерина и скрылась в ванной.
   - Подожди! - я побежала за ней, - объясни, как ты уговорила Женю нам помогать?
   - Ты знаешь, - раздался задумчивый Катеринин голос из-за душевой занавески, - а я его совсем и не уговаривала.
   - В смысле? - опешила я, пристраиваясь на плетеном кресле, стоявшим рядом с вешалкой для полотенец, - как это - «не уговаривала»?
   - А так - не уговаривала - и все, - развеселилась Катерина, - он отвел меня в какой-то закуток, смотрит так и молчит, ну, а я смотрю на него презрительно и тоже молчу. А потом он вдруг и говорит: «А что это ваши девушки в подвале сидят? Давай, - говорит, - я их сейчас оттуда выпущу».
   - Дела, - протянула я, - мне казалось, ты там все по науке сделала.
   - А я по науке и сделала, - выглянула Катерина за зубной щеткой. - «Иди, говорю, в задницу, козел волосатый, ненавижу, - говорю, - всю вашу подлую породу». И после этого он мне сразу ключи дал. Я побежала за вами - смотрю, а он побежал за мной и смотрит…
   - Как смотрит? - спросила я, захваченная Катерининым рассказом.
   - А вот так, - снова выглянула из-за своей занавески Катерина и страшно выпучила глаза.
   - Может, у него болело что-нибудь? - предложила я.
   - Да, - провозгласила Катерина, - его исстрадавшееся сердце! - и запела: - «И даже пень, в весенний день березкой сно-ва стать меч-та-ет».
   - Певица, - махнула я рукой на Катерину, вышла в комнату и обнаружила там бабулю. Она была свежа, подтянута, облачена в Шурочкины цветастые разлетающиеся наряды (благо, фигуры у них почти одинаковые, разве что бабуля чуть повыше) и готова к свершениям.
   - Детка, - объявила бабуля, - дай я тебя обниму.
   Я сделала шаг вперед и оказалась в железных бабулиных объятиях. Сверху, через высокие окна на нас лился свет сумасшедшего зимнего солнца, где-то сквозь ажурные рамы просвечивал кусочек ослепительно-голубого неба, хотелось плакать от радости и облегчения.
   - Катенька, - гаркнула поверх меня бабуля.
   - Да, Марья Степановна, - отозвалась Катерина и выключила воду.
   - Ты умница! И ты, детка, умница, - обратилась она ко мне, - золотая голова! Мы с Шурочкой уже связались с нашими бандитами и заверили их, что днем «Автопортрет» окажется у них.
   - Бабуля, - заголосила я, - узников-то наших наконец выпустят?
   - Выпустят, - кивнула бабуля, - в кратчайшие сроки. Евгений Карлович, кажется, продолбал им всю голову, и они теперь его любят. А мужик твой приумножил семейный бюджет.
   - В смысле? - опешила я, представляя, как Пашка тырит у злодеев что-то ценное и складывает в своей комнате в аккуратную кучку - мой муж очень, очень аккуратный человек.
   - В смысле, что он поднял им там компьютерную сеть, которую никто не мог поднять полтора года, и они счастливы, как дети.
   - Кто у вас там что поднял? - поинтересовалась Катерина, выходя из ванной, замотавшись в огромное полотенце.
   - Пашка отремонтировал бандитам компы, - пропела я, - а через несколько часов мы увидим их!
   - Ура, - сдержанно порадовалась Катерина, - как говорится, у них с собой было. То есть, я имею в виду, где мой Женя?
   - Сидит у себя в комнате, Лариска выманивает его оттуда завтраком, - пробасила бабуля, - одевайтесь и тоже марш есть, а то Лариска меня загрызет.
   Дверь Катерининой комнаты отворилась, и в нее вошла Шурочка. Она была одета в темно-синее кимоно с белыми журавлями, в котором обычно разгуливала до обеда, проверяя бухгалтерию своего заведения. Шурочка прошлась по комнате, легко присела на кровать и принялась долго, тягостно молчать. Мы тоже замолчали. Невооруженным глазом было видно, что Шурочка пришла без добрых вестей.
   - Ну что, Шурка, - бодро начала бабуля, - хочешь полюбоваться на нашего Яичкина, ради которого мы чуть не лишились молодых жизней?
   - Девочки, - осторожно проговорила Шурочка, - а когда вы осматривали этот холст, вам не показалось, что он несколько… э-э-э… странный?
   - Шурка, кончай воду мутить, - возмутилась бабуля, - староват наш Яичкин, но до чего ж хорош!
   - Мусенька, - вздохнула Шурочка, - я, конечно, не знаток подобных вещей, но, боюсь, это совсем не Яичкин.
   - А кто? - часто заморгала Катерина. Бабуля хотела что-то сказать, но передумала и хмуро замолчала, прекрасно зная, что Шурочка зря слов на ветер не бросает.
   - Жду вас в своем кабинете, а пока я поместила этот холст в сейф, - сообщила Шурочка, дрогнувшим голосом.
   - Все так серьезно? - бесстрастно спросила бабуля.
   - Кажется, да, - кивнула Шурочка, и ее огромные серьги закачались в такт, - хотя, будем надеяться, что я зря подняла панику и все будет в порядке.
   Но, как я уже говорила, Шурочка была не из тех, кто просто так сотрясает воздух. Все было не в порядке. Совсем не в порядке.
    Глава двадцать шестая, в которой бабуля ругает мои литературные пристрастия, а Зямочку подозревают в бостонском акценте
   - Рембрандт? Детка, как, каким идиотическим способом ты умудрилась вывести нас на Рембрандта? Ты хоть понимаешь, кто это такой?!
   Я вжала голову в плечи. Все и так прекрасно помнили, каким образом я смогла вывести их на Рембрандта, чей «Автопортрет» в данный момент покоился у Шурочки в сейфе.
   - Ну, т-такой Рембрандт, - сглотнув, подала голос я, - художник… Голландский…
   Шурочка, Катерина и Женя смотрели на меня с сочувствием. Запуталось все невероятно.
   Пока мы с Катериной одевались, бабуля с Шурочкой сбежали в кабинет. В миг одевшись, мы спустились по широкой лестнице и ввалились в святая святых. Там все сияло и лучилось. Из огромного окна Шурочкиного кабинета лились потоки яростного зимнего солнца, и большая комната утопала в желтом свете. Все было ярко, прозрачно и извилисто: гнутые ножки столиков, замысловатой формы рамы картин, висящих на теплых оранжевых стенах, восточные подушки на диване, монитор компьютера на длинной ноге, перьевые ручки в дорогущем письменном приборе и батики с индийскими храмовыми танцовщицами.
   Бабуля с Шурочкой пребывали в мрачных раздумьях. Они растянули наш холст на подрамнике и внимательно разглядывали его. Оттуда на нас выплывал из темноты пожилой дядька с круглой потерянной физиономией, в белой шапочке, весь кривой, чахлый и очень грустный.
   - Т-вою мать, - процедила бабуля, - это невозможно. Потом, дорогая, ты же не искусствовед.
   - Я не искусствовед, - согласилась Шурочка, - а жаль. Но мы обе видим эту подпись.
   - Но это - нереально, - потерянно бормотала бабуля.
   - Как видишь, все очень похоже на правду, - говорила Шурочка, - к тому же, я показала тебе альбом - один к одному.
   - Черт, вот негодяи, - ругалась бабуля, разглядывая холст внимательней, - вырезали прямо из рамы.
   - Варварство, но это еще один плюс в пользу моей догадки, - вздыхала Шурочка.
   - Дорогая, - шептала бабуля, - как это, - она махнула в сторону подрамника, - могло попасть в Россию, да еще к Зямочке?
   - В чем, в конце концов, дело? - завопила я.
   - Дело в том, детка, - медленно и страшно повернулась ко мне бабуля, - что мне очень интересно, какие книги ты прочитала за последний месяц.
   - К-какие книги? - испуганно прошептала я и попятилась.