Страница:
Падение Родоса убрало все препятствия на пути господства турецкого флота в восточном Средиземноморье. Венеция и Генуя были повержены и не могли составить достойной конкуренции Османской империи.
Сулейман сознавал, что для распространения своей власти на запад ему потребуются новые союзники, и Хайреддин Барбаросса был в этом отношении лучшей кандидатурой.
Главным противником Хайреддина стал Андреа Дориа. Этот знаменитый генуэзский адмирал родился в 1468 году в благородной генуэзской семье. Большую часть своей жизни он провёл на военной службе сначала у папы римского, затем у герцогов Урбино и Неаполя, а в 1513 году, в возрасте сорока лет, он превратился в адмирала генуэзского флота. Выбор его на столь высокую должность был продиктован скорее не его познаниями в морском деле, а большим опытом по части сухопутных сражений. В те времена сражения галерных флотов мало чем отличались от сухопутных битв, поэтому выбор был вполне обоснованным. В 1522 году Дориа перешёл на французскую службу, поскольку не смог поладить с новым республиканским правительством, пришедшим к власти после переворота и свержения монархии. Пока он служил Франции, которая находилась в мирных отношениях с североафриканскими государствами, пути Хайреддина и Дориа не пересекались, однако вскоре генуэзец был вынужден покинуть Францию. В 1528 году вместе со своими двенадцатью галерами он перешёл на службу к Карлу V Габсбургу. Это приобретение испанского флота оказалось самым удачным и вскоре помогло переломить ситуацию. Очень быстро султан и его вассалы поняли, что их бесчинствам на море может быть положен конец. Впрочем, Дориа сам был не прочь подзаработать на морском разбое, поэтому в перерывах между войнами его личные галеры охотились на мусульманские торговые суда.
Долгое время два адмирала не встречались на поле боя, однако рано или поздно это должно было произойти. В 1531 году Дориа совершил набег на Шершель, который пираты использовали как базу для своих операций. Дориа высадил на берег десант, который захватил форт и освободил семь сотен христианских пленников, томившихся в застенках. К сожалению, испанские солдаты слишком увлеклись грабежами и проигнорировали приказ немедленно возвращаться на корабли. Рассеянные по городу, они превратились в удобную мишень для ответной атаки турок и мавров. В конечном счёте испанцы в беспорядке отступили на берег и попытались спешно эвакуироваться. Итог экспедиции был достаточно печален: две сотни солдат полегли на поле боя, а ещё шестьсот попали в плен. Утешением от этого поражения стало лишь то, что по пути домой Дориа захватил несколько мусульманских кораблей и таким образом компенсировал горечь своих утрат.
Впрочем, уже очень скоро Дориа реабилитировался новой экспедицией в Грецию. В сентябре 1532 года, имея 35 парусных кораблей и 48 галер, он совершил удачный налёт на Корон, пока султан Сулейман воевал в Венгрии, а затем захватил Патрас и Лепанто. Прежде чем турки смогли стянуть сюда свои военные силы для ответного удара, Дориа благополучно вернулся в Геную.
В качестве ответной меры летом того же года Хайреддин прошёлся рейдом по Сардинии, Корсике, Эльбе и Лампедузе. Возле Мессины он захватил 18 галер, которые перевозили турецких пленников, захваченных в крепости Превеза. После этого Хайреддин направился к Превезе, где встретился с флотом своего главного противника – Андреа Дориа. В короткой битве он смог захватить 7 вражеских галер, увеличив свой флот до 44 кораблей.
В 1533 году турки решили вернуть Корон и осадили город. Он был полностью блокирован, и гарнизон очень скоро стал испытывать нужду в провизии и боеприпасах. Только мужество коменданта Христофоро Паллавицини удерживали защитников от сдачи. В самый критический момент появился флот Дориа, состоявший из мощных парусных галеонов. В свойственной ему манере адмирал ударил в самый центр турецкого галерного флота и рассеял его. Турецкий адмирал Лютфи-паша был разбит и был вынужден отступить.
Чтобы дать достойный отпор испанцам и итальянцам, султан был вынужден обратиться за помощью к Хайреддину. Однако знаменитый пират долгое время тянул с прямым ответом на предложение возглавить турецкий флот. Только в августе 1533 года, оставив своим наместником сардинского евнуха Хасана-агу, Барбаросса со своими галерами отплыл из Алжира. Попутно он совершил несколько грабительских рейдов, разграбив остров Эльба и захватив несколько генуэзских торговых кораблей с грузом зерна. Прибыв к побережью Мореи, Хайреддин начал поиск флота Дориа, но к тому времени его враг уже отбыл на Сицилию.
В очередной раз разойдясь с Дориа, Хайреддин взял курс на Константинополь, и вскоре султан мог воочию наблюдать со стен своего дворца разукрашенные флагами корабли варварийских пиратов. Вид Хайреддина и восемнадцати его капитанов, надо полагать, произвели весьма благожелательное впечатление на турецкий диван[3]. Несмотря на то что они не одержали решающей победы над врагом, им был оказан триумфальный приём.
Тунис захваченный и потерянный
Битва при Превезе
Барбаросса во Франции
Сулейман сознавал, что для распространения своей власти на запад ему потребуются новые союзники, и Хайреддин Барбаросса был в этом отношении лучшей кандидатурой.
Главным противником Хайреддина стал Андреа Дориа. Этот знаменитый генуэзский адмирал родился в 1468 году в благородной генуэзской семье. Большую часть своей жизни он провёл на военной службе сначала у папы римского, затем у герцогов Урбино и Неаполя, а в 1513 году, в возрасте сорока лет, он превратился в адмирала генуэзского флота. Выбор его на столь высокую должность был продиктован скорее не его познаниями в морском деле, а большим опытом по части сухопутных сражений. В те времена сражения галерных флотов мало чем отличались от сухопутных битв, поэтому выбор был вполне обоснованным. В 1522 году Дориа перешёл на французскую службу, поскольку не смог поладить с новым республиканским правительством, пришедшим к власти после переворота и свержения монархии. Пока он служил Франции, которая находилась в мирных отношениях с североафриканскими государствами, пути Хайреддина и Дориа не пересекались, однако вскоре генуэзец был вынужден покинуть Францию. В 1528 году вместе со своими двенадцатью галерами он перешёл на службу к Карлу V Габсбургу. Это приобретение испанского флота оказалось самым удачным и вскоре помогло переломить ситуацию. Очень быстро султан и его вассалы поняли, что их бесчинствам на море может быть положен конец. Впрочем, Дориа сам был не прочь подзаработать на морском разбое, поэтому в перерывах между войнами его личные галеры охотились на мусульманские торговые суда.
Долгое время два адмирала не встречались на поле боя, однако рано или поздно это должно было произойти. В 1531 году Дориа совершил набег на Шершель, который пираты использовали как базу для своих операций. Дориа высадил на берег десант, который захватил форт и освободил семь сотен христианских пленников, томившихся в застенках. К сожалению, испанские солдаты слишком увлеклись грабежами и проигнорировали приказ немедленно возвращаться на корабли. Рассеянные по городу, они превратились в удобную мишень для ответной атаки турок и мавров. В конечном счёте испанцы в беспорядке отступили на берег и попытались спешно эвакуироваться. Итог экспедиции был достаточно печален: две сотни солдат полегли на поле боя, а ещё шестьсот попали в плен. Утешением от этого поражения стало лишь то, что по пути домой Дориа захватил несколько мусульманских кораблей и таким образом компенсировал горечь своих утрат.
Впрочем, уже очень скоро Дориа реабилитировался новой экспедицией в Грецию. В сентябре 1532 года, имея 35 парусных кораблей и 48 галер, он совершил удачный налёт на Корон, пока султан Сулейман воевал в Венгрии, а затем захватил Патрас и Лепанто. Прежде чем турки смогли стянуть сюда свои военные силы для ответного удара, Дориа благополучно вернулся в Геную.
В качестве ответной меры летом того же года Хайреддин прошёлся рейдом по Сардинии, Корсике, Эльбе и Лампедузе. Возле Мессины он захватил 18 галер, которые перевозили турецких пленников, захваченных в крепости Превеза. После этого Хайреддин направился к Превезе, где встретился с флотом своего главного противника – Андреа Дориа. В короткой битве он смог захватить 7 вражеских галер, увеличив свой флот до 44 кораблей.
В 1533 году турки решили вернуть Корон и осадили город. Он был полностью блокирован, и гарнизон очень скоро стал испытывать нужду в провизии и боеприпасах. Только мужество коменданта Христофоро Паллавицини удерживали защитников от сдачи. В самый критический момент появился флот Дориа, состоявший из мощных парусных галеонов. В свойственной ему манере адмирал ударил в самый центр турецкого галерного флота и рассеял его. Турецкий адмирал Лютфи-паша был разбит и был вынужден отступить.
Чтобы дать достойный отпор испанцам и итальянцам, султан был вынужден обратиться за помощью к Хайреддину. Однако знаменитый пират долгое время тянул с прямым ответом на предложение возглавить турецкий флот. Только в августе 1533 года, оставив своим наместником сардинского евнуха Хасана-агу, Барбаросса со своими галерами отплыл из Алжира. Попутно он совершил несколько грабительских рейдов, разграбив остров Эльба и захватив несколько генуэзских торговых кораблей с грузом зерна. Прибыв к побережью Мореи, Хайреддин начал поиск флота Дориа, но к тому времени его враг уже отбыл на Сицилию.
В очередной раз разойдясь с Дориа, Хайреддин взял курс на Константинополь, и вскоре султан мог воочию наблюдать со стен своего дворца разукрашенные флагами корабли варварийских пиратов. Вид Хайреддина и восемнадцати его капитанов, надо полагать, произвели весьма благожелательное впечатление на турецкий диван[3]. Несмотря на то что они не одержали решающей победы над врагом, им был оказан триумфальный приём.
Тунис захваченный и потерянный
Летом 1534 года Хайреддин привёл флот из 84 галер к берегам Италии. Пройдя Мессинский пролив, он атаковал Регио, захватив стоявшие там суда и пленных. Затем пираты захватили и сожгли замок Санта Люсия и взяли в плен восемьсот христиан. После этого Хайреддин разделил свой флот. Он предполагал одновременными ударами разграбить всё побережье, пока Генуя, Венеция и другие итальянские государства не объединились для отпора врагу. Восемнадцать галер Хайреддин захватил в Центраро. Его пираты захватили Сперлонгу и забили свои трюмы женщинами, детьми и работоспособными мужчинами, которых смогли захватить. В Фонди атака алжирцев была столь стремительной, что им в плен едва не попали представители высшей аристократии, например – Джулия Гонзага, юная и прекрасная вдова Виспасиано Колонны, герцогиня Траджетто и графиня Фонди. Эта прекрасная особа, по задумке Хайреддина, должна была занять место в гареме султана. Нападение было столь быстрым, что юная герцогиня едва успела сесть на лошадь и галопом умчаться в безопасное место.
Не найдя Джулии, Хайреддин выместил свой гнев на горожанах. Пираты убивали стариков и детей, женщин насиловали, дома сжигали. Тех, кто казался работоспособным, обращали в рабство и отправляли в трюмы галер. Пираты в ярости разрушили городскую церковь и четыре часа грабили город, после чего исчезли столь же стремительно, как и появились. Когда княгиня вернулась в Фонди, то застала лишь дымящиеся развалины и трупы убитых.
Однако экспедиция Хайреддина была скорее отвлекающим манёвром, скрывающим истинные намерения турок. Сулейман решил захватить Тунис. Подготовка к этой экспедиции началась ещё в 1533 году, когда Сулейман приказал Хайреддину создать новый флот. За год на верфях Константинополя были построены и оснащены 70 новых галер. Именно они составили главную ударную силу турецкого флота.
С 1229 года в Тунисе правила династия Хафсидов, успешно отстаивавшая свою независимость. Когда в 1279 году французский король Людовик IX Святой объявил крестовый поход против Туниса, это стоило ему и его армии жизни, а власть мусульманской династии лишь укрепилась на землях древнего Карфагена. В целом Хафсиды придерживались мирных отношений с христианской Европой, а купцы из Пизы, Генуи и Венеции даже имели в Тунисе свои конторы.
К тому времени на престоле утвердился Мулей-Хасан, который постарался, по традиции мусульманских правителей, обезопасить своё место на престоле, уничтожив конкурентов в лице сорока четырёх братьев, хотя подобная жестокость не была чём-то предосудительным в то время.
Ударной силой военной экспедиции в Тунис должны были стать силы Хайреддина и турецкие янычары. И 16 августа 1534 года бейлербей Алжира во главе большого флота появился у берегов Туниса. Возможно, вид огромного числа галер и воинственных турок произвёл на Мулей-Хасана должный эффект, поскольку, не оказывая сопротивления, он сбежал из города. Вот так, без кровопролития, Тунис стал очередной турецкой провинцией и новым владением Хайреддина.
Однако столь быстрое распространение власти пиратов по североафриканскому побережью вызвало справедливые опасения со стороны испанского короля Карла V. Рядом располагались его владения на Сицилии, которым грозила реальная опасность разбойных набегов. Необходимо было срочно предпринять ответные действия, но для этого был необходим повод, и он вскоре нашёлся. За помощью к Карлу V обратился Хасан, свергнутый правитель Туниса. Испания быстро ответила согласием на просьбу о помощи.
В конце мая 1535 года из Барселоны вышел испанский флот в составе 74 галер и 300 парусных кораблей, включая «Санта-Анну», крупнейший корабль того времени, под командованием адмирала Дориа. Флот должен был переправить в Африку огромную тридцатитысячную армию, главной задачей которой должна была стать ликвидация пиратских гнёзд в Северной Африке.
Расходы на эту грандиозную экспедицию были не менее грандиозными. Они составили миллион дукатов, столько же, сколько стоила кампания против турок на Дунае. Возможно, Карл V никогда не решился бы на эту авантюру, если бы не одно совпадение. Именно в это время из Перу пришли два миллиона золотых дукатов от конкистадора Франциско Писарро, который сокрушил империю инков и захватил её сокровища. Далёкие завоевательные походы испанских конкистадоров в Америке оказались очень полезными в самый критический момент.
Чтобы обезопасить свои тылы, Карл V попросил папу римского Павла III надавить на французского короля Франциска I, который был главным соперником испанского короля в Европе, и взять с него обязательство не начинать войны с империей Габсбургов. С явным недовольством Франциск I вынужден был согласиться.
1 июня 1535 года испанский флот штурмом взял Голету – главную гавань Туниса. Осаждённые попытались нанести ответный удар. Трижды помощник Хайреддина Синан осуществлял вылазки за городские стены, однако сопротивление превосходящим силам христиан было совершенно бесполезной тратой сил.
Попытка встретиться с испанскими войсками в открытом сражении едва не стоила Барбароссе жизни. Его войско, состоявшее главным образом из местных берберских племён, разбежалось при виде испанской армии. Хайреддин, лишившись своего флота, был вынужден бежать из города с отрядом из нескольких тысяч турок. Синан, «Бич дьявола» Айдин и другие пираты последовали за своим предводителем. Добравшись до Боны, они пересели на 15 галер, предусмотрительно оставленных здесь на случай непредвиденных осложнений, и отплыли в Алжир.
В город ворвались испанцы, учинившие в течение трёх дней настоящую резню местного населения. В погоне за добычей немецкие, итальянские и испанские солдаты даже вступали в вооруженные столкновения друг с другом, но это ничуть не облегчало страдания женщин, стариков и детей, которые стали жертвой жестокости этих наёмников. В общей сложности погибло около 30 тысяч мирных жителей. В качестве трофеев испанцам достались все военные припасы пиратов, 40 орудий и более сотни кораблей разных размеров.
Мулей-Хасан вернул себе престол, однако был вынужден признать себя вассалом Карла V и согласиться на размещение в городе испанского гарнизона. Кроме того, он вынужден был освободить всех христианских пленников, навсегда отказаться от пиратства и выплатить дань испанской короне. Сам король не стал долго задерживаться в Тунисе. Его ждали дела огромной империи, которая включала Испанию, часть Италии, Германию, Нидерланды, колонии в Америке и Азии.
Дальнейшая судьба Хасана была весьма печальна. Державшийся лишь на силе христианского гарнизона, правитель Туниса стал объектом всеобщей ненависти. Через пять лет он был свергнут свои сыном Хамидом, ослеплён и посажен в тюрьму.
Пока Европа праздновала победу над пиратами, Хайреддин решил воспользоваться моментом. Никто не ожидал от него ответных действий. Испанцы находились в полной уверенности, что раз и навсегда избавились от назойливого пирата. Однако Барбаросса, собрав оставшиеся у него 27 галеотов, внезапно нагрянул на остров Минорка. Власти порта Маон были введены в заблуждение видом многочисленной эскадры и приняли её за часть испанского флота, возвращающегося из Туниса. Нападение было стремительным и на редкость успешным. В порту оказался огромный португальский галеон, набитый сокровищами, а в городе пираты, помимо многочисленной добычи, захватили сразу шесть тысяч пленных и с триумфом вернулись в Алжир. Взбешённый этим известием, Карл V издал специальный приказ захватить Хайреддина живым или мёртвым, во что бы то ни стало. В море на поиски была отправлена эскадра из 30 галер под командованием Андреа Дориа.
Пока христианский флот рыскал в поисках неуловимых пиратов, Хайреддин снова вышел в море. На этот раз он взял курс на Константинополь, для доклада султану.
Не найдя Джулии, Хайреддин выместил свой гнев на горожанах. Пираты убивали стариков и детей, женщин насиловали, дома сжигали. Тех, кто казался работоспособным, обращали в рабство и отправляли в трюмы галер. Пираты в ярости разрушили городскую церковь и четыре часа грабили город, после чего исчезли столь же стремительно, как и появились. Когда княгиня вернулась в Фонди, то застала лишь дымящиеся развалины и трупы убитых.
Однако экспедиция Хайреддина была скорее отвлекающим манёвром, скрывающим истинные намерения турок. Сулейман решил захватить Тунис. Подготовка к этой экспедиции началась ещё в 1533 году, когда Сулейман приказал Хайреддину создать новый флот. За год на верфях Константинополя были построены и оснащены 70 новых галер. Именно они составили главную ударную силу турецкого флота.
С 1229 года в Тунисе правила династия Хафсидов, успешно отстаивавшая свою независимость. Когда в 1279 году французский король Людовик IX Святой объявил крестовый поход против Туниса, это стоило ему и его армии жизни, а власть мусульманской династии лишь укрепилась на землях древнего Карфагена. В целом Хафсиды придерживались мирных отношений с христианской Европой, а купцы из Пизы, Генуи и Венеции даже имели в Тунисе свои конторы.
К тому времени на престоле утвердился Мулей-Хасан, который постарался, по традиции мусульманских правителей, обезопасить своё место на престоле, уничтожив конкурентов в лице сорока четырёх братьев, хотя подобная жестокость не была чём-то предосудительным в то время.
Ударной силой военной экспедиции в Тунис должны были стать силы Хайреддина и турецкие янычары. И 16 августа 1534 года бейлербей Алжира во главе большого флота появился у берегов Туниса. Возможно, вид огромного числа галер и воинственных турок произвёл на Мулей-Хасана должный эффект, поскольку, не оказывая сопротивления, он сбежал из города. Вот так, без кровопролития, Тунис стал очередной турецкой провинцией и новым владением Хайреддина.
Однако столь быстрое распространение власти пиратов по североафриканскому побережью вызвало справедливые опасения со стороны испанского короля Карла V. Рядом располагались его владения на Сицилии, которым грозила реальная опасность разбойных набегов. Необходимо было срочно предпринять ответные действия, но для этого был необходим повод, и он вскоре нашёлся. За помощью к Карлу V обратился Хасан, свергнутый правитель Туниса. Испания быстро ответила согласием на просьбу о помощи.
В конце мая 1535 года из Барселоны вышел испанский флот в составе 74 галер и 300 парусных кораблей, включая «Санта-Анну», крупнейший корабль того времени, под командованием адмирала Дориа. Флот должен был переправить в Африку огромную тридцатитысячную армию, главной задачей которой должна была стать ликвидация пиратских гнёзд в Северной Африке.
Расходы на эту грандиозную экспедицию были не менее грандиозными. Они составили миллион дукатов, столько же, сколько стоила кампания против турок на Дунае. Возможно, Карл V никогда не решился бы на эту авантюру, если бы не одно совпадение. Именно в это время из Перу пришли два миллиона золотых дукатов от конкистадора Франциско Писарро, который сокрушил империю инков и захватил её сокровища. Далёкие завоевательные походы испанских конкистадоров в Америке оказались очень полезными в самый критический момент.
Чтобы обезопасить свои тылы, Карл V попросил папу римского Павла III надавить на французского короля Франциска I, который был главным соперником испанского короля в Европе, и взять с него обязательство не начинать войны с империей Габсбургов. С явным недовольством Франциск I вынужден был согласиться.
1 июня 1535 года испанский флот штурмом взял Голету – главную гавань Туниса. Осаждённые попытались нанести ответный удар. Трижды помощник Хайреддина Синан осуществлял вылазки за городские стены, однако сопротивление превосходящим силам христиан было совершенно бесполезной тратой сил.
Попытка встретиться с испанскими войсками в открытом сражении едва не стоила Барбароссе жизни. Его войско, состоявшее главным образом из местных берберских племён, разбежалось при виде испанской армии. Хайреддин, лишившись своего флота, был вынужден бежать из города с отрядом из нескольких тысяч турок. Синан, «Бич дьявола» Айдин и другие пираты последовали за своим предводителем. Добравшись до Боны, они пересели на 15 галер, предусмотрительно оставленных здесь на случай непредвиденных осложнений, и отплыли в Алжир.
В город ворвались испанцы, учинившие в течение трёх дней настоящую резню местного населения. В погоне за добычей немецкие, итальянские и испанские солдаты даже вступали в вооруженные столкновения друг с другом, но это ничуть не облегчало страдания женщин, стариков и детей, которые стали жертвой жестокости этих наёмников. В общей сложности погибло около 30 тысяч мирных жителей. В качестве трофеев испанцам достались все военные припасы пиратов, 40 орудий и более сотни кораблей разных размеров.
Мулей-Хасан вернул себе престол, однако был вынужден признать себя вассалом Карла V и согласиться на размещение в городе испанского гарнизона. Кроме того, он вынужден был освободить всех христианских пленников, навсегда отказаться от пиратства и выплатить дань испанской короне. Сам король не стал долго задерживаться в Тунисе. Его ждали дела огромной империи, которая включала Испанию, часть Италии, Германию, Нидерланды, колонии в Америке и Азии.
Дальнейшая судьба Хасана была весьма печальна. Державшийся лишь на силе христианского гарнизона, правитель Туниса стал объектом всеобщей ненависти. Через пять лет он был свергнут свои сыном Хамидом, ослеплён и посажен в тюрьму.
Пока Европа праздновала победу над пиратами, Хайреддин решил воспользоваться моментом. Никто не ожидал от него ответных действий. Испанцы находились в полной уверенности, что раз и навсегда избавились от назойливого пирата. Однако Барбаросса, собрав оставшиеся у него 27 галеотов, внезапно нагрянул на остров Минорка. Власти порта Маон были введены в заблуждение видом многочисленной эскадры и приняли её за часть испанского флота, возвращающегося из Туниса. Нападение было стремительным и на редкость успешным. В порту оказался огромный португальский галеон, набитый сокровищами, а в городе пираты, помимо многочисленной добычи, захватили сразу шесть тысяч пленных и с триумфом вернулись в Алжир. Взбешённый этим известием, Карл V издал специальный приказ захватить Хайреддина живым или мёртвым, во что бы то ни стало. В море на поиски была отправлена эскадра из 30 галер под командованием Андреа Дориа.
Пока христианский флот рыскал в поисках неуловимых пиратов, Хайреддин снова вышел в море. На этот раз он взял курс на Константинополь, для доклада султану.
Битва при Превезе
Когда Хайреддин Барбаросса прибыл в Константинополь, султан уже забыл о потере Туниса. Успех операции на Минорке затмил прежние поражения, и Сулейман даровал ему звание капудан-паши[4]. Бывшему пирату выпала огромная честь продолжить дело завоевания Средиземноморья. Получив от султана карт-бланш в своих действиях, Хайреддин решил пересмотреть стратегию действий турецкого флота. Его главным врагом оказался великий визирь Ибрагим, происходивший из Далмации и придерживавшийся политики мирного сосуществования с Венецией, владевшей многочисленными колониями на Адриатике. Путем придворных интриг он убрал Ибрагима со своего пути. Только после этого Барбаросса посчитал, что настал момент нанести по республике решающий удар. Сами венецианцы давали для этого повод. Губернаторы венецианских колоний, несмотря на официальную политику нейтралитета, не отказывали себе в удовольствии покрывать грабежи турецких кораблей. Венецианские галеры едва не захватили корабль, на котором находился турецкий посол, спровоцировав, таким образом, гнев султана. После этого война между двумя государствами была лишь вопросом времени.
Флот под командованием Андреа Дориа у острова Паксос встретился с эскадрой губернатора Галлиполи. В течение полутора часов боя адмирал Дориа стоял на открытой палубе, представляя собой отличную мишень для турецких стрелков, однако категорически отказывался уходить, пока не был ранен в ногу. Тем не менее христиане захватили 12 турецких галер, которые отвели в качестве трофеев в Мессину. Это было открытым вызовом Барбароссе.
В мае 1537 года Хайреддин отплыл, имея под своим командованием 135 галер, чтобы ответить за оскорбление. В течение целого месяца турки бесчинствовали на побережье Апулии, захватили десять тысяч пленных, пока Дориа беспомощно лежал с раной в Мессине. Затем Хайреддин направился к главной венецианской крепости в Греции – Корфу. 25 августа он высадил 25-тысячную армию в трёх милях от города под командованием Лютфи-паши. Через четыре дня прибыло ещё 25 тысяч турецких солдат под командованием великого визиря Аяса. Турки предложили осажденным почётные условия сдачи, но получили категорический отказ. Канонир Алехандро Трон сумел потопить артиллерийским огнём четыре галеры. Турки попытались захватить форт Сент-Анджело, но эта затея провалилась. Поскольку успех так и не был достигнут, султан приказал снять осаду. 17 сентября войска погрузились на корабли и покинули Корфу.
Сознавая своё бессилие, Барбаросса предпринял опустошительный рейд по Ионическим и Эгейским островам, принадлежавшим венецианцам. Результаты были ошеломляющими. В качестве добычи туркам достались четыреста тысяч песо, тысяча красивых девушек и полторы тысячи молодых парней. Две сотни юношей в алых, золотых и серебряных одеяниях с подносами с деньгами и рулонами захваченных тканей были преподнесены от Хайреддина в подарок султану.
В ответ на действия турок в 1537 году папа римский Павел III объявил о создании Священной лиги, состоявшей из папских владений, Испании, Генуи, Венеции и Мальтийского ордена. Однако создание столь широкого военного союза требовало времени, чем снова воспользовались турки.
Летом 1538 года Хайреддин продолжил разорение венецианских владений, когда до него дошли известия о том, что в Адриатическом море появился флот Священной лиги. У Барбароссы было 122 галеры и галеота под командованием его старых и опытных капитанов – Драгута, Синана, Мурада и Салиха. Священная лига располагала 157 галерами (36 папских, 61 генуэзские, 50 португальских и 10 мальтийских) под командованием Андреа Дориа. Кроме того, на транспортных судах располагалась 60-тысячная армия.
Священная лига сконцентрировала свои силы у острова Корфу. Командующий папской эскадрой Марко Гримани высадил десант возле небольшой турецкой крепости Превеза, однако потерпел неудачу и вернулся к Корфу.
Оба флота встретились 25 сентября возле крепости Превеза в заливе Арта. Синан Рейс предварительно занял укрепления Превезы, обеспечив, таким образом, защиту турецкого флота со стороны суши. Понимая важность захвата береговых укреплений, Дориа снова дважды попытался высадить десант 25 и 26 сентября, однако оба раза эти попытки заканчивались провалом.
Таким образом, перед началом битвы турецкий флот имел определённое преимущество над христианским. Хайреддин, имея за спиной надежные укрепления и находясь в удобной бухте, мог бесконечно долго выжидать битвы. Адмирал Дориа, напротив, находился у вражеского побережья в осеннем море, которое становилось все более и более неспокойным, что грозило галерному флоту большой бедой.
Ночью 27–28 сентября Дориа крейсировал в 30 милях к югу от Превезы и ожидал благоприятного ветра. Он собрал военный совет, на котором решался дальнейший план действий. Престарелый адмирал не хотел рисковать. Особенно его беспокоили парусные суда, входившие в состав эскадры, они имели слишком большую осадку и могли напороться на подводные камни, что грозило обернуться катастрофой.
На рассвете 28 сентября Дориа увидел то, что меньше всего ожидал – турецкий флот вышел из-под защиты укреплений и направился на юг. Драгут руководил правым крылом флота Барбароссы, Салих – левым. Турки яростно атаковали христианский флот, стоявший на якоре у острова Сессола.
Не веря своим глазам, Дориа отдал приказ о наступлении. К сожалению, отсутствие ветра не способствовало успеху христианского флота. Все парусные корабли остались из-за штиля на своих местах, представляя собой отличную мишень для атаки вражеских галер. Два галеона были сожжены, а третий, «Боканегра», потерял свою грот-мачту и вышел из боя. Только когда поднялся ветер, у парусников появился шанс дать достойный ответ галерам. Однако главной ударной силой флота по-прежнему оставались галеры. Но Дориа колебался и, несмотря на протесты других адмиралов, продолжал выжидать. Лишь отдельные галеры христиан вступали в бой разрозненными группами. Результат такого боя был вполне предсказуем. Хайреддин потопил десять, сжёг три и захватил ещё тридцать шесть кораблей. В плен к туркам попали около трёх тысяч человек. Турки не понесли потерь в кораблях, тем не менее многие из них получили тяжёлые повреждения, в основном от орудийного огня испанских и венецианских галеонов. На кораблях Барбароссы было убито 400 человек и ещё 800 получили ранения.
Дориа отступил, а вечером флот Священной лиги, несмотря на протесты венецианцев, генуэзцев и мальтийских рыцарей, отплыл на Корфу. Ещё через день, не желая рисковать флотом, Дориа покинул Архипелаг.
Известие о победе при Превезе вызвало настоящий восторг при дворе султана. Хайреддин в очередной раз подтвердил, что турецкому флоту нет равных на Средиземном море. Кроме того, море теперь было свободно от военных флотов христиан и ничто не мешало проведению военных операций.
Флот под командованием Андреа Дориа у острова Паксос встретился с эскадрой губернатора Галлиполи. В течение полутора часов боя адмирал Дориа стоял на открытой палубе, представляя собой отличную мишень для турецких стрелков, однако категорически отказывался уходить, пока не был ранен в ногу. Тем не менее христиане захватили 12 турецких галер, которые отвели в качестве трофеев в Мессину. Это было открытым вызовом Барбароссе.
В мае 1537 года Хайреддин отплыл, имея под своим командованием 135 галер, чтобы ответить за оскорбление. В течение целого месяца турки бесчинствовали на побережье Апулии, захватили десять тысяч пленных, пока Дориа беспомощно лежал с раной в Мессине. Затем Хайреддин направился к главной венецианской крепости в Греции – Корфу. 25 августа он высадил 25-тысячную армию в трёх милях от города под командованием Лютфи-паши. Через четыре дня прибыло ещё 25 тысяч турецких солдат под командованием великого визиря Аяса. Турки предложили осажденным почётные условия сдачи, но получили категорический отказ. Канонир Алехандро Трон сумел потопить артиллерийским огнём четыре галеры. Турки попытались захватить форт Сент-Анджело, но эта затея провалилась. Поскольку успех так и не был достигнут, султан приказал снять осаду. 17 сентября войска погрузились на корабли и покинули Корфу.
Сознавая своё бессилие, Барбаросса предпринял опустошительный рейд по Ионическим и Эгейским островам, принадлежавшим венецианцам. Результаты были ошеломляющими. В качестве добычи туркам достались четыреста тысяч песо, тысяча красивых девушек и полторы тысячи молодых парней. Две сотни юношей в алых, золотых и серебряных одеяниях с подносами с деньгами и рулонами захваченных тканей были преподнесены от Хайреддина в подарок султану.
В ответ на действия турок в 1537 году папа римский Павел III объявил о создании Священной лиги, состоявшей из папских владений, Испании, Генуи, Венеции и Мальтийского ордена. Однако создание столь широкого военного союза требовало времени, чем снова воспользовались турки.
Летом 1538 года Хайреддин продолжил разорение венецианских владений, когда до него дошли известия о том, что в Адриатическом море появился флот Священной лиги. У Барбароссы было 122 галеры и галеота под командованием его старых и опытных капитанов – Драгута, Синана, Мурада и Салиха. Священная лига располагала 157 галерами (36 папских, 61 генуэзские, 50 португальских и 10 мальтийских) под командованием Андреа Дориа. Кроме того, на транспортных судах располагалась 60-тысячная армия.
Священная лига сконцентрировала свои силы у острова Корфу. Командующий папской эскадрой Марко Гримани высадил десант возле небольшой турецкой крепости Превеза, однако потерпел неудачу и вернулся к Корфу.
Оба флота встретились 25 сентября возле крепости Превеза в заливе Арта. Синан Рейс предварительно занял укрепления Превезы, обеспечив, таким образом, защиту турецкого флота со стороны суши. Понимая важность захвата береговых укреплений, Дориа снова дважды попытался высадить десант 25 и 26 сентября, однако оба раза эти попытки заканчивались провалом.
Таким образом, перед началом битвы турецкий флот имел определённое преимущество над христианским. Хайреддин, имея за спиной надежные укрепления и находясь в удобной бухте, мог бесконечно долго выжидать битвы. Адмирал Дориа, напротив, находился у вражеского побережья в осеннем море, которое становилось все более и более неспокойным, что грозило галерному флоту большой бедой.
Ночью 27–28 сентября Дориа крейсировал в 30 милях к югу от Превезы и ожидал благоприятного ветра. Он собрал военный совет, на котором решался дальнейший план действий. Престарелый адмирал не хотел рисковать. Особенно его беспокоили парусные суда, входившие в состав эскадры, они имели слишком большую осадку и могли напороться на подводные камни, что грозило обернуться катастрофой.
На рассвете 28 сентября Дориа увидел то, что меньше всего ожидал – турецкий флот вышел из-под защиты укреплений и направился на юг. Драгут руководил правым крылом флота Барбароссы, Салих – левым. Турки яростно атаковали христианский флот, стоявший на якоре у острова Сессола.
Не веря своим глазам, Дориа отдал приказ о наступлении. К сожалению, отсутствие ветра не способствовало успеху христианского флота. Все парусные корабли остались из-за штиля на своих местах, представляя собой отличную мишень для атаки вражеских галер. Два галеона были сожжены, а третий, «Боканегра», потерял свою грот-мачту и вышел из боя. Только когда поднялся ветер, у парусников появился шанс дать достойный ответ галерам. Однако главной ударной силой флота по-прежнему оставались галеры. Но Дориа колебался и, несмотря на протесты других адмиралов, продолжал выжидать. Лишь отдельные галеры христиан вступали в бой разрозненными группами. Результат такого боя был вполне предсказуем. Хайреддин потопил десять, сжёг три и захватил ещё тридцать шесть кораблей. В плен к туркам попали около трёх тысяч человек. Турки не понесли потерь в кораблях, тем не менее многие из них получили тяжёлые повреждения, в основном от орудийного огня испанских и венецианских галеонов. На кораблях Барбароссы было убито 400 человек и ещё 800 получили ранения.
Дориа отступил, а вечером флот Священной лиги, несмотря на протесты венецианцев, генуэзцев и мальтийских рыцарей, отплыл на Корфу. Ещё через день, не желая рисковать флотом, Дориа покинул Архипелаг.
Известие о победе при Превезе вызвало настоящий восторг при дворе султана. Хайреддин в очередной раз подтвердил, что турецкому флоту нет равных на Средиземном море. Кроме того, море теперь было свободно от военных флотов христиан и ничто не мешало проведению военных операций.
Барбаросса во Франции
После победы у Превезы Хайреддин освободил крепость Кастельнуово, которую Дориа захватил ещё в октябре 1538 года. Первая атака крепости, предпринятая в январе 1539 года, не увенчалась успехом, однако в июле Хайреддин подтянул свежие силы и блокировал крепость флотом из двух сотен галер с моря. После этого турки приступили к методичной осаде. Ежедневно 84 тяжёлых орудия обстреливали крепостные укрепления, разрушая стены. Наконец 7 августа состоялся генеральный штурм. Благодаря напору янычар турки смогли потеснить гарнизон с первой линии обороны, однако на захват всей крепости им потребовалось три дня. В ходе осады погибло три тысяч испанских солдат и восемь тысяч турок. После капитуляции Хайреддин проявил удивительное благородство по отношению к пленным. Комендант крепости дон Франциско Сармиенто и горстка выживших солдат были весьма удивлены тому, что при сдаче они не были обращены в рабов, а были встречены с почётом и уважением, после чего получили свободу.
Когда в 1540 году Венеция наконец заключила мирное соглашение с Османской империей, она была вынуждена признать сюзеренитет Турции над всеми островами Ионического и Эгейского морей, Мореей и Далмацией, да ещё и заплатить контрибуцию в размере 300 тысяч дукатов золотом.
Мир с Венецией, впрочем, не означал окончание войны, другие члены священного союза продолжали военные действия с Османской империей. Однако у султана появился новый союзник – французский король. В 1543 году между Османской империей и Францией был официально заключён военный союз. Франциск I решил использовать турецкие военные силы для борьбы со своим злейшим врагом – Испанией. Хайреддин во главе флота из 210 кораблей (70 галер, 40 галеотов и 100 других кораблей, на которых располагалась 14-тысячная армия) направился в Марсель. По пути Барбаросса, вспомнив былые времена, предался обычному занятию – морскому разбою.
Когда корабли Барбароссы проходили через Мессинский пролив, они подверглись нападению со стороны укреплений города Реджио. Удивлённый такой наглостью, Хайреддин приказал захватить город. Он был немедленно исполнен.
Среди сотен пленных Хайреддин заприметил одну красивую девушку – дочь губернатора. Она поразила сурового пирата своей красотой. После недолгих ухаживаний Барбаросса предложил ей руку и сердце. Однако гордая итальянка отказала пирату. Тогда он предложил ей сделку – брак в обмен на свободу её родителей и жителей города. Понимая, что выбора у неё нет, девушка согласилась. Так Хайреддин обрёл любовь, а жители Реджио – свободу.
Кроме того, турки вызвали настоящую панику в гавани Читавеккья. Только после этого демонстративного рейда турки прибыли к берегам Франции, где командующий французским галерным флотом герцог Франсуа де Бурбон был вынужден приветствовать Хайреддина по всем правилам морского гостеприимства.
Тем не менее, несмотря на любезности, союз с турками был расценен французами как предательство дела христиан. И папа римский, и все правители христианской Европы, и даже народ Франции выступали против союза с мусульманами. Морские офицеры, да и простые матросы откровенно саботировали совместные операции с турками, да и сам Франциск I, явно не ожидавший подобного поворота дел, явно не спешил проводить крупномасштабные операции с турецким флотом. Таким образом, Хайреддин оказался в весьма двусмысленной ситуации. Возвратиться в Константинополь адмирал не мог, поскольку это означало бы нарушение приказа султана, остаться также не было возможности. Чтобы как-то выйти из тупиковой ситуации, было решено провести совместную бомбардировку Ниццы. Хайреддин получил в помощь небольшой французский контингент, однако французские солдаты были явно плохо подготовлены к операции и не горели желанием сражаться. В бешенстве Хайреддин кричал: «Хороши солдаты – нагрузили корабли бочками с вином, а порох забыли!» Однако выбора у него не было.
Когда союзный флот прибыл к Ницце, сопротивление города продолжалось недолго. Комендант крепости, мальтийский рыцарь Паоло Симеони, со своими солдатами попал в плен. Однако французы выступили против разграбления города, аргументируя это тем, что поблизости находится имперская армия, и гарнизон сдался на почётных условиях. Поэтому флот свернул операции и покинул Ниццу.
На зиму турецкий флот остановился в гавани Тулона. Чтобы избежать конфликтов, король приказал всем горожанам покинуть свои дома. Кроме того, пикантность ситуации состояла в том, что к вёслам турецких галер были прикованы сотни христиан, некоторые из которых были французами. Вид турецких моряков, расхаживающих по улицам города, вызывал настоящий шок у мирных жителей Прованса. Зимой на галерах начались болезни, в результате которых умерли сотни рабов. Однако турки не позволяли хоронить несчастных по христианскому обряду. Недостаток в гребцах на галерах турки также восполняли, совершая набеги на окрестные деревни. Даже воскресный колокольный звон в городе был отменён по требованию Барбароссы. Кроме того, содержание турецкого флота легло тяжким грузом на французские финансы, которые и без того находились в плачевном состоянии.
Когда в 1540 году Венеция наконец заключила мирное соглашение с Османской империей, она была вынуждена признать сюзеренитет Турции над всеми островами Ионического и Эгейского морей, Мореей и Далмацией, да ещё и заплатить контрибуцию в размере 300 тысяч дукатов золотом.
Мир с Венецией, впрочем, не означал окончание войны, другие члены священного союза продолжали военные действия с Османской империей. Однако у султана появился новый союзник – французский король. В 1543 году между Османской империей и Францией был официально заключён военный союз. Франциск I решил использовать турецкие военные силы для борьбы со своим злейшим врагом – Испанией. Хайреддин во главе флота из 210 кораблей (70 галер, 40 галеотов и 100 других кораблей, на которых располагалась 14-тысячная армия) направился в Марсель. По пути Барбаросса, вспомнив былые времена, предался обычному занятию – морскому разбою.
Когда корабли Барбароссы проходили через Мессинский пролив, они подверглись нападению со стороны укреплений города Реджио. Удивлённый такой наглостью, Хайреддин приказал захватить город. Он был немедленно исполнен.
Среди сотен пленных Хайреддин заприметил одну красивую девушку – дочь губернатора. Она поразила сурового пирата своей красотой. После недолгих ухаживаний Барбаросса предложил ей руку и сердце. Однако гордая итальянка отказала пирату. Тогда он предложил ей сделку – брак в обмен на свободу её родителей и жителей города. Понимая, что выбора у неё нет, девушка согласилась. Так Хайреддин обрёл любовь, а жители Реджио – свободу.
Кроме того, турки вызвали настоящую панику в гавани Читавеккья. Только после этого демонстративного рейда турки прибыли к берегам Франции, где командующий французским галерным флотом герцог Франсуа де Бурбон был вынужден приветствовать Хайреддина по всем правилам морского гостеприимства.
Тем не менее, несмотря на любезности, союз с турками был расценен французами как предательство дела христиан. И папа римский, и все правители христианской Европы, и даже народ Франции выступали против союза с мусульманами. Морские офицеры, да и простые матросы откровенно саботировали совместные операции с турками, да и сам Франциск I, явно не ожидавший подобного поворота дел, явно не спешил проводить крупномасштабные операции с турецким флотом. Таким образом, Хайреддин оказался в весьма двусмысленной ситуации. Возвратиться в Константинополь адмирал не мог, поскольку это означало бы нарушение приказа султана, остаться также не было возможности. Чтобы как-то выйти из тупиковой ситуации, было решено провести совместную бомбардировку Ниццы. Хайреддин получил в помощь небольшой французский контингент, однако французские солдаты были явно плохо подготовлены к операции и не горели желанием сражаться. В бешенстве Хайреддин кричал: «Хороши солдаты – нагрузили корабли бочками с вином, а порох забыли!» Однако выбора у него не было.
Когда союзный флот прибыл к Ницце, сопротивление города продолжалось недолго. Комендант крепости, мальтийский рыцарь Паоло Симеони, со своими солдатами попал в плен. Однако французы выступили против разграбления города, аргументируя это тем, что поблизости находится имперская армия, и гарнизон сдался на почётных условиях. Поэтому флот свернул операции и покинул Ниццу.
На зиму турецкий флот остановился в гавани Тулона. Чтобы избежать конфликтов, король приказал всем горожанам покинуть свои дома. Кроме того, пикантность ситуации состояла в том, что к вёслам турецких галер были прикованы сотни христиан, некоторые из которых были французами. Вид турецких моряков, расхаживающих по улицам города, вызывал настоящий шок у мирных жителей Прованса. Зимой на галерах начались болезни, в результате которых умерли сотни рабов. Однако турки не позволяли хоронить несчастных по христианскому обряду. Недостаток в гребцах на галерах турки также восполняли, совершая набеги на окрестные деревни. Даже воскресный колокольный звон в городе был отменён по требованию Барбароссы. Кроме того, содержание турецкого флота легло тяжким грузом на французские финансы, которые и без того находились в плачевном состоянии.