Страница:
Первую проповедь – проповедь о дхарме – Будда прочитал своим бывшим единомышленникам-аскетам. Преодолев пешком сотню миль[9], разделяющих рощу, где на него снизошло просветление, и лес, в котором жили аскеты, он попытался убедить их в том, что ему удалось постичь истину и отныне он – Татхагата, то есть «Тот, кто продвинулся дальше».
Как и следовало ожидать, аскеты не поверили Будде. Ему трижды пришлось убеждать их, прежде чем его речи и все его поведение заставили пятерых аскетов признать, что перед ними действительно Абсолютно Просветленный. И вот тогда в Оленьем парке у города Бенареса Будда и прочел им свою знаменитую проповедь, образно названную «Первым поворотом колеса дхармы». Считается, что именно с этого момента и начинается вся буддийская традиция.
Сложно сказать, как разворачивались бы события, если бы Будда не обладал необходимым красноречием и способностью убеждать. Возможно, тогда его знания так навсегда бы и остались исключительно его собственным достоянием. Но как бы там ни было, уже после первой проповеди у Будды появились и первые преданные ученики.
Всю оставшуюся часть своей жизни – от момента, когда в возрасте тридцати пяти лет на него снизошло просветление – Будда провел, странствуя по северо-востоку Индии и неся людям свет дхармы. Жил он тем, что просил подаяния, в молчании стоя у дверей домов с чашей для милостыни. Ел он только один раз в день, а потом проповедовал всем, кто хотел его слушать. Постепенно круг его последователей расширялся. Конечно, встречи Будды с людьми не всегда были одинаково удачными, ведь среди его современников было много последователей уже сложившихся духовных традиций, которые стремились достичь того же самого, чего уже достиг Будда. Очень трудно было убедить таких людей в том, что он уже обрел знания, которые для них по-прежнему оставались только мечтой. Но подобные неудачи ничуть не уменьшали устремленности Абсолютно Просветленного. И если сначала у него было только пятеро последователей, то через некоторое время их стало столько, что сторонники нового учения смогли организовать целую монашескую общину (бикху сангху).
Последователями буддизма становились также и миряне, которым разрешалось следовать учению, не отрекаясь от своего семейного положения. Женщинам тоже разрешено было следовать путем дхармы, хотя сам Будда принимал их довольно неохотно. Возможно, потому, что считал влечение к женщине одной из основных помех в достижении нирваны[10].
Проповедническая деятельность Будды длилась сорок пять лет. Умер великий учитель в возрасте восьмидесяти лет, и это событие назвали «паринирваной» Будды, то есть «нирваной без остатка» – состоянием, в котором он больше не был подвержен перерождению.
Скончался Абсолютно Просветленный, пребывая в глубочайшей медитации, склонившись вправо, поддерживая голову рукой. Эта поза с тех пор воспроизводится на буддийских иконах.
Тело великого учителя было кремировано, а прах помещен на хранение в ступы – специальные мемориальные строения, расположенные в разных частях Индии.
Перед смертью Будда не назначил преемника, словно желая, чтобы в сангхе, в отличие от других религий и учений, не было иерархии.
Последними словами великого учителя считаются слова, сказанные им одному из своих учеников, Ананде. Будда просил, чтобы Ананда не плакал о нем, ведь он знает, что в этом мире мы всегда теряем все, что любим. Будда просил Ананду жить дальше и продолжать следовать священным путем дхармы. И тогда, в скором времени, он тоже будет освобожден…
Учение будды: Четыре Благородные Истины и Восьмеричный Путь
Как и следовало ожидать, аскеты не поверили Будде. Ему трижды пришлось убеждать их, прежде чем его речи и все его поведение заставили пятерых аскетов признать, что перед ними действительно Абсолютно Просветленный. И вот тогда в Оленьем парке у города Бенареса Будда и прочел им свою знаменитую проповедь, образно названную «Первым поворотом колеса дхармы». Считается, что именно с этого момента и начинается вся буддийская традиция.
Сложно сказать, как разворачивались бы события, если бы Будда не обладал необходимым красноречием и способностью убеждать. Возможно, тогда его знания так навсегда бы и остались исключительно его собственным достоянием. Но как бы там ни было, уже после первой проповеди у Будды появились и первые преданные ученики.
Всю оставшуюся часть своей жизни – от момента, когда в возрасте тридцати пяти лет на него снизошло просветление – Будда провел, странствуя по северо-востоку Индии и неся людям свет дхармы. Жил он тем, что просил подаяния, в молчании стоя у дверей домов с чашей для милостыни. Ел он только один раз в день, а потом проповедовал всем, кто хотел его слушать. Постепенно круг его последователей расширялся. Конечно, встречи Будды с людьми не всегда были одинаково удачными, ведь среди его современников было много последователей уже сложившихся духовных традиций, которые стремились достичь того же самого, чего уже достиг Будда. Очень трудно было убедить таких людей в том, что он уже обрел знания, которые для них по-прежнему оставались только мечтой. Но подобные неудачи ничуть не уменьшали устремленности Абсолютно Просветленного. И если сначала у него было только пятеро последователей, то через некоторое время их стало столько, что сторонники нового учения смогли организовать целую монашескую общину (бикху сангху).
Последователями буддизма становились также и миряне, которым разрешалось следовать учению, не отрекаясь от своего семейного положения. Женщинам тоже разрешено было следовать путем дхармы, хотя сам Будда принимал их довольно неохотно. Возможно, потому, что считал влечение к женщине одной из основных помех в достижении нирваны[10].
Проповедническая деятельность Будды длилась сорок пять лет. Умер великий учитель в возрасте восьмидесяти лет, и это событие назвали «паринирваной» Будды, то есть «нирваной без остатка» – состоянием, в котором он больше не был подвержен перерождению.
Скончался Абсолютно Просветленный, пребывая в глубочайшей медитации, склонившись вправо, поддерживая голову рукой. Эта поза с тех пор воспроизводится на буддийских иконах.
Тело великого учителя было кремировано, а прах помещен на хранение в ступы – специальные мемориальные строения, расположенные в разных частях Индии.
Перед смертью Будда не назначил преемника, словно желая, чтобы в сангхе, в отличие от других религий и учений, не было иерархии.
Последними словами великого учителя считаются слова, сказанные им одному из своих учеников, Ананде. Будда просил, чтобы Ананда не плакал о нем, ведь он знает, что в этом мире мы всегда теряем все, что любим. Будда просил Ананду жить дальше и продолжать следовать священным путем дхармы. И тогда, в скором времени, он тоже будет освобожден…
Учение будды: Четыре Благородные Истины и Восьмеричный Путь
Сразу стоит отметить следующее: ни ранее, ни теперь никакого буддизма вообще, буддизма как такового не существовало и не существует. По сути буддизм – только имя для обозначения многочисленных течений и направлений, считающих себя буддийскими. Тем не менее, существует ряд идей, характерных для всех направлений буддизма. Именно этот круг основных идей можно назвать основами учения. К этим основам относятся так называемые Четыре Благородные Истины и Великий Серединный Путь.
Учение, открывшееся Сиддхартхе Гаутаме, было изложено его последователями в специальном собрании текстов – сутрах[11], в виде рассуждений – даршан – самого Будды. И хотя понимание буддизма разное даже у самих буддистов, поскольку не все они видят источник спасения именно в Будде Шакьямуни, так стал именоваться принц Сиддхартха Гаутама, – но и в других Буддах, тем не менее, Четыре Благородные Истины и Великий Серединный (он же Восьмеричный) Путь признаются и почитаются всеми буддистами без исключения.
К понятию Четырех Благородных Истин и Серединного Пути Будда обращается уже в первом своем рассуждении, запечатленном в буддийском каноне. Это самая главная, незыблемая часть буддийского учения, которую можно свести к одному понятию – дуккха[12] или страдание.
Четыре Благородные Истины, сформулированные Буддой, выглядят следующим образом:
Первая Истина – дуккха: «Жизнь есть страдание».
Вторая Истина – самудая: «Источник страдания».
Третья Истина – ниродха: «Прекращение страдания».
Четвертая Истина – магга: «Путь, ведущий к прекращению страдания».
Попробуем рассмотреть, что же это за истины, о которых тысячи лет говорят миллиарды (!) людей во всем мире.
Первым делом подумаем над тем, что же собой в действительности представляет человеческая жизнь?
По утверждению Будды, жизнь есть страдание. Это утверждение является Первой Благородной Истиной буддизма. Понимание того, что все мы страдаем, является отправной точкой всего буддийского учения. Ведь если бы это было не так, не томилось бы сердце у принца Сиддхартхи Гаутамы, не узнал бы он, что значит сострадать[13], поскольку и сострадать-то, собственно, было бы некому. Он до конца своих дней прожил бы в радости и благоденствии во дворце, в кругу любящей семьи, а не променял бы все это на балахон нищего отшельника, чтобы помочь живым существам выбраться из трясины, в которую затянула их сансара.
Конечно, нельзя сказать, что наша жизнь целиком состоит из одних только несчастий, как не состоит она и из одних счастливых событий. Утверждение «Жизнь есть страдание» подразумевает, что в целом человеческая жизнь несовершенна и многие, слишком многие вещи в ней причиняют нам боль. И в первую очередь – наши собственные желания.
Желания… Даже прежде чем человек начинает осознавать себя живым существом, он начинает желать. Сначала это неосознанные, так называемые инстинктивные желания, как, например, желание пищи и тепла. Цель у таких желаний проста и понятна – выживание. Но чем старше становится человек, тем больше желаний, зачастую вовсе не связанных с жизненной необходимостью, у него появляется. Люди желают всего, чего угодно: неиссякаемых материальных благ, нерушимого здоровья, головокружительной любви, страстного секса, блистательной карьеры, разнообразных развлечений и так далее и тому подобное. Однако суть жизни такова, что мы не имеем возможности реализовать наши желания в полной мере. Это вовсе не означает, что все без исключения наши цели недостижимы. Речь идет о том, что то, к чему мы стремимся, либо вообще не приносит нам ожидаемого счастья, радости и удовлетворения, либо быстро «приедается», либо так и остается неосуществленным. И – самое ужасное и неизбежное – все, чего бы мы ни достигли, мы утратим рано или поздно. Какого бы успеха мы ни добились, каких бы благ мы ни достигли, сколько бы денег ни накопили, сколь бы тесный круг друзей или любящих родственников ни сплотили вокруг себя – придет день, когда мы потеряем все, равно как и свою жизнь, и понимание этого момента делает пребывание в сансаре поистине мучительным.
Человек постоянно тянется к стабильности, пытается удержать возле себя вещи и людей, однако это ему не удается. Все меняется: люди, чувства, мысли, отношения. И с этим ничего невозможно сделать. Непостоянство, изменчивость и непредсказуемость мира является причиной дуккхи.
Все учение Будды строится на исходном условии, что дуккха – это важнейшая проблема человечества: из-за того, как мы живем, жизнь для нас – дуккха.
Дуккха – это:
• рождение, старение, болезни, смерть;
• печаль, стенания, боль, горе, отчаяние;
• контакт или связь с нежелательным;
• расставание с желаемым;
• желание получить и неполучение этого.
И в качестве обобщения можно сказать, что все пять совокупностей цепляния (тело и ум) – это дуккха. Все это, конечно же, сама жизнь.
Многие молодые здоровые люди пытаются протестовать против Первой Истины. Однако она становится очевидной для каждого в тот момент, когда человек осознает, что он смертен. Зачастую это происходит тогда, когда человек тяжело заболевает или переживает какой-нибудь иной мощный катаклизм, в мгновение ока разрушающий созданный им в своем воображении иллюзорный счастливый мир, или же просто стареет.
Вторая Благородная Истина буддизма говорит о причине страдания. По этому поводу важно понять следующее: буддийское учение утверждает, что человеческая жизнь не должна быть такой, какая она есть. Она не должна постоянно балансировать между желанием, пресыщением или разочарованием, не должна быть такой же нестабильной, как этот материальный мир. А человек должен уметь перестать отождествлять себя со сгустком бесконечных «хочу», который заполняет его сознание, с концентратом постоянно изменяющихся эмоций, которые он привык воспринимать, как собственное «я». И тут следует снова вернуться к нашим желаниям, желаниям, целью которых правильнее всего будет назвать желание наслаждаться.
Что бы человек ни делал, что бы ни искал, цель всех его действий, по сути, сводится к одному и тому же – получить наслаждение. Состояние постоянного наслаждения именуется счастьем. Погоне за этим состоянием человек посвящает свою жизнь. Однако, как мы уже знаем, в мире сансары нет ничего постоянного. Для того чтобы хоть как-то сгладить горечь разочарования, боль потерь, человек начинает ставить перед собой новые цели, суть которых по-прежнему заключается все в том же самом – стремлении получать наслаждение, стремлении по максимуму заполнить свою жизнь «приятным» и попытке оградить себя от «не приятного». Результат таких стремлений предсказуем. В итоге образуется замкнутый круг. Но, самое главное – виновен в таком положении вещей не только нестабильный мир, который мы привыкли воспринимать, как мир вокруг нас, хотя в действительности он является неотъемлимой частью нас самих. Виновно тут, главным образом, это вечно жаждущее счастья и удовлетворения «я», которое мы, осознавая нестабильность мира, почему-то стремимся воспринимать как нечто стабильное. Попытка выделить собственное «я» как некую отдельную единицу, отдельную «душу» из единого живого организма, затуманенного пеленой майи мира сансары, является тем самым препятствием, которое делает обретение счастья и удовлетворенности невозможным.
А происходит это благодаря такому явлению, как «привязанность». Нас приучили рассматривать состояние привязанности, как правило, в положительном свете. В буддизме все иначе. Наша привязанность к чему угодно в этом мире – будь то бутерброд с маслом или живое существо – и есть страдание. Если мы сумеем освободиться от привязанностей – мы перестанем страдать. Даже в этой жизни.
И вот тут будет уместным окончательно сформулировать мысль, к которой подводили нас два предыдущих абзаца: буддизм отрицает человеческую душу. При этом он утверждает, что индивид – это лишь набор вечно изменяющихся совокупностей энергий или элементов. Всего таких элементов, скандх, пять: глаза, уши, нос, язык и интеллект.
Для лучшего понимания этого момента буддизм приводит в пример колесницу. Что такое колесница? Это каркас? Нет… Это колеса? Нет… Это оглобли? Это хомут или кнут? Нет. Само по себе все это не является колесницей. Лишь совокупность всех перечисленных элементов является колесницей. Точно так же и человек является лишь совокупностью скандх, только и всего. Благодаря им и возникает дуккха.
Но почему так происходит? Благодаря нашим органам чувств мы получаем определенные ощущения. На самом деле эти ощущения иллюзорны, они являются лишь последствием действия майи, не дающей видеть истинной сути вещей, однако мы, попавшие в плен этой иллюзии, начинаем придавать им невероятно большое значение. Мы видим мир, мы слышим звуки, чувствуем запахи, ощущаем вкус, прикосновения, мыслим, в конце концов. Все эти ощущения мы делим на приятные и неприятные. Приятные ощущения мы стремимся повторить и усилить, несмотря на то, что это не всегда достижимо, от неприятных – избавиться, что тоже порой весьма проблематично. Таким образом и возникает привязанность. Привязанность к «приятному» и неприятие «неприятного» (а неприятие – это тоже своеобразная привязанность, пусть даже со знаком «минус») в вечно меняющемся мире порождает страдания.
Таким образом, с буддийской точки зрения, можно сказать, что любая привязанность в этом мире есть заблуждение. Главным же заблуждением человека – и, соответственно, источником самого большого для него страдания – является его привязанность к собственному несуществующему «я».
Тут читатель может задать вопрос: если никакого «я» не существует, какова же ценность человеческой жизни? И к чему тогда так называемое нравственное поведение? Живи, как хочется, твори, что угодно, ведь и спрашивать, собственно, не с кого. Однако не все так просто. Оказывается, что рассуждать подобным образом – большая и опасная ошибка, и тут мы вплотную подходим к тому, что принято называть законом кармы.
Слово «карма» означает «действие» и подразумевает следующее. Находясь в материальном мире, живое существо, так или иначе, совершает определенные действия. Каждое действие влечет за собой определенные последствия: хорошие, добрые действия – добрые последствия, злые действия – последствия негативные. Пример: ты дал кому-то пощечину. По закону кармы теперь ты сам должен эту пощечину получить. И обязательно получишь, в том или ином виде, в зависимости от того, как будешь вести себя дальше. Причем тот, кто тебе ее даст, исполнит твою карму, но тут же ухудшит свою собственную, тоже увязая в этой мрачной трясине, из которой очень непросто выбраться.
Следуя общепринятой логике, может показаться, что человек, творящий добро, просто обязан жить хорошо, а негодяй и мерзавец, соответственно, плохо. Однако в реальной жизни мы сплошь и рядом наблюдаем совершенно иное. И мы, негодуя от несправедливости жизни, спрашиваем себя: почему? И начинаем искать ответ.
К примеру, христианская религия отвечает на этот вопрос следующим образом: на жизнь на Земле оказывает влияние дьявол. В результате этого страдают добрые люди, причем страдают, естественно, чаше и сильнее, чем злые.
Атеисты говорят: случайность, невезение и так далее.
А вот в Индии на этот вопрос отвечают иначе: карма. Причину человеческих удач, как, впрочем, и неудач, здесь принято искать в прошлых жизнях, причем вовсе не обязательно в предыдущем воплощении. Не каждому хватает одной жизни, чтобы загладить прошлую вину. Потому отработка старых грехов может растянуться на бесчисленное количество воплощений. Случайности же, равно как и несправедливости (в кармическом смысле), быть не может в принципе.
Но читатель может спросить: «А где же справедливость? Почему нельзя ответить пощечиной на пощечину сразу, пока провинившийся хотя бы помнит, за что его бьют?» Жители Индии нашли ответ и на этот вопрос: Космический Закон Абсолютной Справедливости дает живому существу время на размышление, потому что его выбор должен быть более или менее независимым и сознательным. Если ребенка, к примеру, каждый раз бить по рукам за то, что он дергает за хвост котенка или бессмысленно ломает ветки деревьев, рвет траву и цветы – и так раз за разом, то он, безусловно, не стал бы этого делать. Но для Космического Закона так было бы, по-видимому, слишком просто…
Таким образом, буддисты считают, что, если человек страдает, значит, в своих прошлых жизнях он совершал много негативных поступков. Благие же дела создают позитивную карму. Например, считается, что человек, родившийся в обеспеченной семье, семье руководителя, царя, президента и так далее, имеет позитивную карму. И то, что среди упомянутых лиц встречаются особы, явно далекие от человеколюбия, нравственности и сострадания, индийцы тоже сумели объяснить: человек, живущий в роскоши, очень быстро теряет благость, ибо, как известно, у роскоши есть свойство развращать. Из этого следует, что не стоит завидовать зажиточным людям: им крайне трудно устоять перед многочисленными соблазнами сансары. Соответственно, их шанс воплотиться в следующей жизни в нищего, раба или даже животное, либо вообще попасть на адскую планету, где, кроме ужасных страданий, нет вообще ничего – по-настоящему велик.
Таким образом, наше нынешнее, пусть даже относительно благополучное, существование, по версии буддизма, полностью обесценивается будущими невзгодами, которые, несомненно, станут результатом наших неблаговидных поступков и страстных желаний, которые мы не в состоянии контролировать. Жизнь же, полная тягот и невзгод (в разумных, конечно, пределах) ценна тем, что заставляет задуматься и начать поиск путей ухода от страданий. А такой поиск, вполне вероятно, сможет привести на тропу духовного развития с последующим ростом и, в конце концов, окончательным освобождением.
Будда отмечал наличие трех так называемых ядов, приковывающих человека к Колесу Перерождения, или, как принято его еще называть, Колесу Становления. Яды эти: жадность или страстное желание, невежество и ненависть. Они, с одной стороны, являются порождением человеческой мысли, с другой – отравляют наше сознание. Отравленное же сознание не способно видеть истину. А когда мы не видим правды такой, какая она есть, мы начинаем придумывать себе нечто, что, как нам кажется, на эту самую правду похоже. Например, миф о бессмертной индивидуальной душе. Мы всё больше и больше погрязаем в заблуждениях, чем закрываем для себя возможность изменить свою судьбу.
Таким образом, собственным неправильным поведением и неправильными мыслями мы «набираем» все большее количество кармических долгов, которые необходимо будет отработать. Поэтому мучительный круговорот реинкарнаций становится для нас единственным доступным способом существования.
Однако было бы заблуждением думать, что так называемые «хорошие» поступки и «хорошие» желания дадут нам возможность вырваться из этого пагубного круговорота. Почему? Во-первых, не все то, что мы считаем «хорошим», в действительности является таковым. Примеры известны каждому. Недаром ведь существует поговорка: «Благими намерениями вымощена дорога в ад». Во-вторых, само разделение на «хорошо» и «плохо» является частью эффектов майи. Истинно благие поступки, безусловно, улучшат карму и обеспечат следующее рождение в лучших условиях, однако точно так же, как и «плохие», не позволят вырваться из колеса сансары. Ну, а на счет желаний мы уже знаем.
Единственное желание, не приносящее страдания, не вызывающее кармической реакции, привязывающей нас к этому миру, уходит за пределы материального мира – это желание полного освобождения, желание нирваны. Искренне поставив это желание во главу угла и живя истинной любовью и состраданием ко всем живым существам без исключения – будь то комар или человек, неважно, – мы сможем распрощаться с порочным кругом, в который засосала нас сансара, причем даже за время одной-единственной человеческой жизни.
Почему мы подчеркиваем слово «человеческой»? Потому что считается: из всех существ материального мира – богов, демонов, голодных духов, населения адских планет, животных и людей – только люди имеют возможность освободиться. Боги, безусловно, падут в результате собственной гордыни. Демоны – эта форма жизни ни хорошая, ни плохая, просто она такая, какая есть – из-за негативного состояния ума. Голодные духи не способны думать ни о чем другом, кроме потребности утолить голод (вспомним, что и в христианстве чревоугодие является серьезным грехом!). Возможно, именно в таких существ воплощаются обжоры? Сознание существ в аду заполнено болью. Животными движут инстинкты. А вот люди… Буддийские мудрецы говорят, что воплощение существа в человека неимоверно ценно именно тем, что эта форма жизни – выпадающая чрезвычайно редко! – дает шанс вырваться из оков материального мира. И сознательно упускать такой шанс – беспросветная глупость. Именно поэтому буддизм, который (вспомним исповедовавших дзэн – одну из разновидностей буддизма, о которой мы подробно поговорим ниже, – японских самураев и принятый в их среде ритуальный суицид) в принципе не запрещает суицид в определенных ситуациях (самоубийство – это не убийство), не рекомендует укорачивать себе век. Какой смысл в самоубийстве, если за ним тебя снова ждет воплощение в мире сансары, причем не исключено, что в худшей форме и худших условиях.
Однако проблема человека заключается в том, что он так поглощен удовлетворением своих иллюзорных желаний, настолько погряз в своих ничего не стоящих повседневных делах, которые он ошибочно считает чем-то невероятно важным, что теряет напрасно время пребывания в драгоценном воплощении.
Что же касается самой реинкарнации, то хотелось бы обратить внимание на следующий момент: буддийская теория реинкарнаций в корне отличается от такой же теории в индуизме. Суть этого отличия в том, что никакой череды «рождений» и «смертей», вопреки бытующему распространенному заблуждению, буддизм не признает в принципе. И все по той же причине: никакого человеческого «я», никакой отдельно взятой души не существует. А если нет человеческого «я», значит, и умирать, равно как и рождаться, просто некому. Но что же тогда происходит с набором из пяти элементов, то есть человеческим существом, когда оно является в этот мир, якобы в нем существует и из этого мира уходит? А происходит следующее. Представьте себе калейдоскоп. Цветные стеклышки в нем – всегда одни и те же, что может послужить наглядным примером закона, говорящего о том, что ничто не берется из ниоткуда и в никуда не исчезает. Поворот калейдоскопа – и из тех же самых стеклышек сложилась уже совсем другая картинка. Эти стеклышки и есть наборы элементов, рассыпающиеся и складывающиеся вновь при каждом повороте калейдоскопа сансарического мира. Или вот другой, быть может, еще более понятный для некоторых пример. Представьте себе волну, которая, ко всему прочему, движется по кругу, с одной лишь разницей – эта волна состоит не из воды, а из энергии. Причем энергии пульсирующей, пульсирующей непрестанно, каждое мгновение. Вот именно этими-то энергетическими импульсами и является всё и вся в мире сансары. И мы с вами в том числе. Каждые импульс – это возникновение новой сущности, которую заменит следующая новая сущность с последующим новым импульсом. Этот момент в буддизме действительно сложен для понимания, но разобраться в нем стоит хотя бы уже потому, чтобы перестать заблуждаться насчет собственной вечности и неизменности, одного из главных и опасных заблуждений человеческого существа.
Хорошо, скажет читатель, но почему же тогда импульс, который мы ошибочно принимаем за собственное «я» и который каждое мгновение новый, чувствует себя существовавшим и вчера, и месяц, и годы назад?
Буддизм ответил и на этот вопрос: так происходит благодаря двум феноменам – памяти и карме. Память и карма – это то, что связывает между собой череду импульсов в сансаре, заставляя их чувствовать себя чем-то единым, неделимым и постоянным.
Исходя из всего вышеупомянутого, можно сделать два важных вывода. Во-первых, результатом наших неблаговидных поступков и страстных желаний станет деградация, выливающаяся в воплощение в существо с более низким уровнем развития. Во-вторых, в этом мире все не навсегда. По этому поводу была сложена забавная история. Как-то раз один человек пришел к мудрецу и стал жаловаться на судьбу. У него все было так плохо! Дом его сгорел, с работы уволили, со здоровьем не ладится, жена бросила, сын – разгильдяй! Человек попросил мудреца посоветовать, что же ему делать. Мудрец порекомендовал этому человеку сделать из доски табличку, написать на ней: «Это не навсегда!» – и повесить табличку на самое видное место. Человек так и сделал. Прошло полгода. Человек снова пришел к мудрецу. Он сказал, что, действительно, все в его жизни наладилось. Он нашел новую работу, отремонтировал дом, поправилось здоровье, вернулась жена, сын взялся за ум, он сам стал уважаемым человеком! Он спросил мудреца, как ему его отблагодарить? Мудрец вздохнул и ответил: «Не нужно мне никакой благодарности. Ты только табличку не снимай…»
Ниродха – Третья Благородная Истина, открытая Буддой, объясняет, каким же образом можно прекратить страдания.
Слово «ниродха» означает «контроль». В данном случае – контроль над страстными желаниями и привязанностями (напомним: ко всему и вся в этом материальном мире). Погасить огонь желаний можно, искоренив привязанности. Тот, кому это удастся, достигнет состояния, называемого нирваной.
Поскольку Будда не дал конкретного определения этого состояния, буддисты считают, что незачем ломать себе голову над тем, на что она похожа, поскольку человек, вошедший в нирвану, однозначно поймет, что с ним это случилось.
Описать состояние нирваны невозможно уже потому, что, во-первых, она есть нечто, полностью противоположное дуккхе, но это не общепринятый рай для некой конкретной души. И во-вторых, нирвана влечет за собой прекращение всего известного в мире сансары. То есть она даже не противоположность сансары (как противопоставление добро-зло), а нечто совершенно иное.
В этой связи некоторые люди могут посчитать нирвану чем-то негативным, ведь она отрицает все, что так дорого сердцу большинства обитателей этого мира. Но буддизм утверждает, что человек, достигший нирваны, есть самое счастливое в мире существо. Уже при жизни он избавляется от иллюзий и заблуждений и от связанных с этим страданий. Он познает истину и освобождается от всего, что угнетало его прежде: от тревог и беспокойства, от комплексов и навязчивых идей, от эгоистических желаний, ненависти, самодовольства и гордости, от давящего чувства долга. Он освобождается от желания что-то получить, он ничего не накапливает – ни физического, ни духовного, – поскольку понимает, что все, что может предложить нам сансара, есть обман и бессмыслица; не стремится к так называемой самореализации, связанной с иллюзией собственного «я». Он не сожалеет о прошлом, не надеется на будущее, живя одним днем. Он не думает о себе, он преисполнен вселенской любви, сострадания, доброты и терпимости. Понимая, что его жизнь есть страдание, такой человек, тем не менее, мыслит позитивно. Но эта позитивность в корне отличается от той, которую может испытывать обыкновенный человек, радуясь «прекрасной и удивительной» жизни (до тех пор, пока беды не разразились лично над ним), в то же самое время сознательно или подсознательно вытесняя из разума мысли о реалиях окружающего его мира. Например, о неминуемости смерти людей, которых он любит, равно как и о своей собственной. Такая позитивность, с точки зрения буддизма, не стоит ничего. Мало того – она опасна, ибо культивирует иллюзии.
Учение, открывшееся Сиддхартхе Гаутаме, было изложено его последователями в специальном собрании текстов – сутрах[11], в виде рассуждений – даршан – самого Будды. И хотя понимание буддизма разное даже у самих буддистов, поскольку не все они видят источник спасения именно в Будде Шакьямуни, так стал именоваться принц Сиддхартха Гаутама, – но и в других Буддах, тем не менее, Четыре Благородные Истины и Великий Серединный (он же Восьмеричный) Путь признаются и почитаются всеми буддистами без исключения.
К понятию Четырех Благородных Истин и Серединного Пути Будда обращается уже в первом своем рассуждении, запечатленном в буддийском каноне. Это самая главная, незыблемая часть буддийского учения, которую можно свести к одному понятию – дуккха[12] или страдание.
Четыре Благородные Истины, сформулированные Буддой, выглядят следующим образом:
Первая Истина – дуккха: «Жизнь есть страдание».
Вторая Истина – самудая: «Источник страдания».
Третья Истина – ниродха: «Прекращение страдания».
Четвертая Истина – магга: «Путь, ведущий к прекращению страдания».
Попробуем рассмотреть, что же это за истины, о которых тысячи лет говорят миллиарды (!) людей во всем мире.
Первым делом подумаем над тем, что же собой в действительности представляет человеческая жизнь?
По утверждению Будды, жизнь есть страдание. Это утверждение является Первой Благородной Истиной буддизма. Понимание того, что все мы страдаем, является отправной точкой всего буддийского учения. Ведь если бы это было не так, не томилось бы сердце у принца Сиддхартхи Гаутамы, не узнал бы он, что значит сострадать[13], поскольку и сострадать-то, собственно, было бы некому. Он до конца своих дней прожил бы в радости и благоденствии во дворце, в кругу любящей семьи, а не променял бы все это на балахон нищего отшельника, чтобы помочь живым существам выбраться из трясины, в которую затянула их сансара.
Конечно, нельзя сказать, что наша жизнь целиком состоит из одних только несчастий, как не состоит она и из одних счастливых событий. Утверждение «Жизнь есть страдание» подразумевает, что в целом человеческая жизнь несовершенна и многие, слишком многие вещи в ней причиняют нам боль. И в первую очередь – наши собственные желания.
Желания… Даже прежде чем человек начинает осознавать себя живым существом, он начинает желать. Сначала это неосознанные, так называемые инстинктивные желания, как, например, желание пищи и тепла. Цель у таких желаний проста и понятна – выживание. Но чем старше становится человек, тем больше желаний, зачастую вовсе не связанных с жизненной необходимостью, у него появляется. Люди желают всего, чего угодно: неиссякаемых материальных благ, нерушимого здоровья, головокружительной любви, страстного секса, блистательной карьеры, разнообразных развлечений и так далее и тому подобное. Однако суть жизни такова, что мы не имеем возможности реализовать наши желания в полной мере. Это вовсе не означает, что все без исключения наши цели недостижимы. Речь идет о том, что то, к чему мы стремимся, либо вообще не приносит нам ожидаемого счастья, радости и удовлетворения, либо быстро «приедается», либо так и остается неосуществленным. И – самое ужасное и неизбежное – все, чего бы мы ни достигли, мы утратим рано или поздно. Какого бы успеха мы ни добились, каких бы благ мы ни достигли, сколько бы денег ни накопили, сколь бы тесный круг друзей или любящих родственников ни сплотили вокруг себя – придет день, когда мы потеряем все, равно как и свою жизнь, и понимание этого момента делает пребывание в сансаре поистине мучительным.
Человек постоянно тянется к стабильности, пытается удержать возле себя вещи и людей, однако это ему не удается. Все меняется: люди, чувства, мысли, отношения. И с этим ничего невозможно сделать. Непостоянство, изменчивость и непредсказуемость мира является причиной дуккхи.
Все учение Будды строится на исходном условии, что дуккха – это важнейшая проблема человечества: из-за того, как мы живем, жизнь для нас – дуккха.
Дуккха – это:
• рождение, старение, болезни, смерть;
• печаль, стенания, боль, горе, отчаяние;
• контакт или связь с нежелательным;
• расставание с желаемым;
• желание получить и неполучение этого.
И в качестве обобщения можно сказать, что все пять совокупностей цепляния (тело и ум) – это дуккха. Все это, конечно же, сама жизнь.
Многие молодые здоровые люди пытаются протестовать против Первой Истины. Однако она становится очевидной для каждого в тот момент, когда человек осознает, что он смертен. Зачастую это происходит тогда, когда человек тяжело заболевает или переживает какой-нибудь иной мощный катаклизм, в мгновение ока разрушающий созданный им в своем воображении иллюзорный счастливый мир, или же просто стареет.
Вторая Благородная Истина буддизма говорит о причине страдания. По этому поводу важно понять следующее: буддийское учение утверждает, что человеческая жизнь не должна быть такой, какая она есть. Она не должна постоянно балансировать между желанием, пресыщением или разочарованием, не должна быть такой же нестабильной, как этот материальный мир. А человек должен уметь перестать отождествлять себя со сгустком бесконечных «хочу», который заполняет его сознание, с концентратом постоянно изменяющихся эмоций, которые он привык воспринимать, как собственное «я». И тут следует снова вернуться к нашим желаниям, желаниям, целью которых правильнее всего будет назвать желание наслаждаться.
Что бы человек ни делал, что бы ни искал, цель всех его действий, по сути, сводится к одному и тому же – получить наслаждение. Состояние постоянного наслаждения именуется счастьем. Погоне за этим состоянием человек посвящает свою жизнь. Однако, как мы уже знаем, в мире сансары нет ничего постоянного. Для того чтобы хоть как-то сгладить горечь разочарования, боль потерь, человек начинает ставить перед собой новые цели, суть которых по-прежнему заключается все в том же самом – стремлении получать наслаждение, стремлении по максимуму заполнить свою жизнь «приятным» и попытке оградить себя от «не приятного». Результат таких стремлений предсказуем. В итоге образуется замкнутый круг. Но, самое главное – виновен в таком положении вещей не только нестабильный мир, который мы привыкли воспринимать, как мир вокруг нас, хотя в действительности он является неотъемлимой частью нас самих. Виновно тут, главным образом, это вечно жаждущее счастья и удовлетворения «я», которое мы, осознавая нестабильность мира, почему-то стремимся воспринимать как нечто стабильное. Попытка выделить собственное «я» как некую отдельную единицу, отдельную «душу» из единого живого организма, затуманенного пеленой майи мира сансары, является тем самым препятствием, которое делает обретение счастья и удовлетворенности невозможным.
А происходит это благодаря такому явлению, как «привязанность». Нас приучили рассматривать состояние привязанности, как правило, в положительном свете. В буддизме все иначе. Наша привязанность к чему угодно в этом мире – будь то бутерброд с маслом или живое существо – и есть страдание. Если мы сумеем освободиться от привязанностей – мы перестанем страдать. Даже в этой жизни.
И вот тут будет уместным окончательно сформулировать мысль, к которой подводили нас два предыдущих абзаца: буддизм отрицает человеческую душу. При этом он утверждает, что индивид – это лишь набор вечно изменяющихся совокупностей энергий или элементов. Всего таких элементов, скандх, пять: глаза, уши, нос, язык и интеллект.
Для лучшего понимания этого момента буддизм приводит в пример колесницу. Что такое колесница? Это каркас? Нет… Это колеса? Нет… Это оглобли? Это хомут или кнут? Нет. Само по себе все это не является колесницей. Лишь совокупность всех перечисленных элементов является колесницей. Точно так же и человек является лишь совокупностью скандх, только и всего. Благодаря им и возникает дуккха.
Но почему так происходит? Благодаря нашим органам чувств мы получаем определенные ощущения. На самом деле эти ощущения иллюзорны, они являются лишь последствием действия майи, не дающей видеть истинной сути вещей, однако мы, попавшие в плен этой иллюзии, начинаем придавать им невероятно большое значение. Мы видим мир, мы слышим звуки, чувствуем запахи, ощущаем вкус, прикосновения, мыслим, в конце концов. Все эти ощущения мы делим на приятные и неприятные. Приятные ощущения мы стремимся повторить и усилить, несмотря на то, что это не всегда достижимо, от неприятных – избавиться, что тоже порой весьма проблематично. Таким образом и возникает привязанность. Привязанность к «приятному» и неприятие «неприятного» (а неприятие – это тоже своеобразная привязанность, пусть даже со знаком «минус») в вечно меняющемся мире порождает страдания.
Таким образом, с буддийской точки зрения, можно сказать, что любая привязанность в этом мире есть заблуждение. Главным же заблуждением человека – и, соответственно, источником самого большого для него страдания – является его привязанность к собственному несуществующему «я».
Тут читатель может задать вопрос: если никакого «я» не существует, какова же ценность человеческой жизни? И к чему тогда так называемое нравственное поведение? Живи, как хочется, твори, что угодно, ведь и спрашивать, собственно, не с кого. Однако не все так просто. Оказывается, что рассуждать подобным образом – большая и опасная ошибка, и тут мы вплотную подходим к тому, что принято называть законом кармы.
Слово «карма» означает «действие» и подразумевает следующее. Находясь в материальном мире, живое существо, так или иначе, совершает определенные действия. Каждое действие влечет за собой определенные последствия: хорошие, добрые действия – добрые последствия, злые действия – последствия негативные. Пример: ты дал кому-то пощечину. По закону кармы теперь ты сам должен эту пощечину получить. И обязательно получишь, в том или ином виде, в зависимости от того, как будешь вести себя дальше. Причем тот, кто тебе ее даст, исполнит твою карму, но тут же ухудшит свою собственную, тоже увязая в этой мрачной трясине, из которой очень непросто выбраться.
Следуя общепринятой логике, может показаться, что человек, творящий добро, просто обязан жить хорошо, а негодяй и мерзавец, соответственно, плохо. Однако в реальной жизни мы сплошь и рядом наблюдаем совершенно иное. И мы, негодуя от несправедливости жизни, спрашиваем себя: почему? И начинаем искать ответ.
К примеру, христианская религия отвечает на этот вопрос следующим образом: на жизнь на Земле оказывает влияние дьявол. В результате этого страдают добрые люди, причем страдают, естественно, чаше и сильнее, чем злые.
Атеисты говорят: случайность, невезение и так далее.
А вот в Индии на этот вопрос отвечают иначе: карма. Причину человеческих удач, как, впрочем, и неудач, здесь принято искать в прошлых жизнях, причем вовсе не обязательно в предыдущем воплощении. Не каждому хватает одной жизни, чтобы загладить прошлую вину. Потому отработка старых грехов может растянуться на бесчисленное количество воплощений. Случайности же, равно как и несправедливости (в кармическом смысле), быть не может в принципе.
Но читатель может спросить: «А где же справедливость? Почему нельзя ответить пощечиной на пощечину сразу, пока провинившийся хотя бы помнит, за что его бьют?» Жители Индии нашли ответ и на этот вопрос: Космический Закон Абсолютной Справедливости дает живому существу время на размышление, потому что его выбор должен быть более или менее независимым и сознательным. Если ребенка, к примеру, каждый раз бить по рукам за то, что он дергает за хвост котенка или бессмысленно ломает ветки деревьев, рвет траву и цветы – и так раз за разом, то он, безусловно, не стал бы этого делать. Но для Космического Закона так было бы, по-видимому, слишком просто…
Таким образом, буддисты считают, что, если человек страдает, значит, в своих прошлых жизнях он совершал много негативных поступков. Благие же дела создают позитивную карму. Например, считается, что человек, родившийся в обеспеченной семье, семье руководителя, царя, президента и так далее, имеет позитивную карму. И то, что среди упомянутых лиц встречаются особы, явно далекие от человеколюбия, нравственности и сострадания, индийцы тоже сумели объяснить: человек, живущий в роскоши, очень быстро теряет благость, ибо, как известно, у роскоши есть свойство развращать. Из этого следует, что не стоит завидовать зажиточным людям: им крайне трудно устоять перед многочисленными соблазнами сансары. Соответственно, их шанс воплотиться в следующей жизни в нищего, раба или даже животное, либо вообще попасть на адскую планету, где, кроме ужасных страданий, нет вообще ничего – по-настоящему велик.
Таким образом, наше нынешнее, пусть даже относительно благополучное, существование, по версии буддизма, полностью обесценивается будущими невзгодами, которые, несомненно, станут результатом наших неблаговидных поступков и страстных желаний, которые мы не в состоянии контролировать. Жизнь же, полная тягот и невзгод (в разумных, конечно, пределах) ценна тем, что заставляет задуматься и начать поиск путей ухода от страданий. А такой поиск, вполне вероятно, сможет привести на тропу духовного развития с последующим ростом и, в конце концов, окончательным освобождением.
Будда отмечал наличие трех так называемых ядов, приковывающих человека к Колесу Перерождения, или, как принято его еще называть, Колесу Становления. Яды эти: жадность или страстное желание, невежество и ненависть. Они, с одной стороны, являются порождением человеческой мысли, с другой – отравляют наше сознание. Отравленное же сознание не способно видеть истину. А когда мы не видим правды такой, какая она есть, мы начинаем придумывать себе нечто, что, как нам кажется, на эту самую правду похоже. Например, миф о бессмертной индивидуальной душе. Мы всё больше и больше погрязаем в заблуждениях, чем закрываем для себя возможность изменить свою судьбу.
Таким образом, собственным неправильным поведением и неправильными мыслями мы «набираем» все большее количество кармических долгов, которые необходимо будет отработать. Поэтому мучительный круговорот реинкарнаций становится для нас единственным доступным способом существования.
Однако было бы заблуждением думать, что так называемые «хорошие» поступки и «хорошие» желания дадут нам возможность вырваться из этого пагубного круговорота. Почему? Во-первых, не все то, что мы считаем «хорошим», в действительности является таковым. Примеры известны каждому. Недаром ведь существует поговорка: «Благими намерениями вымощена дорога в ад». Во-вторых, само разделение на «хорошо» и «плохо» является частью эффектов майи. Истинно благие поступки, безусловно, улучшат карму и обеспечат следующее рождение в лучших условиях, однако точно так же, как и «плохие», не позволят вырваться из колеса сансары. Ну, а на счет желаний мы уже знаем.
Единственное желание, не приносящее страдания, не вызывающее кармической реакции, привязывающей нас к этому миру, уходит за пределы материального мира – это желание полного освобождения, желание нирваны. Искренне поставив это желание во главу угла и живя истинной любовью и состраданием ко всем живым существам без исключения – будь то комар или человек, неважно, – мы сможем распрощаться с порочным кругом, в который засосала нас сансара, причем даже за время одной-единственной человеческой жизни.
Почему мы подчеркиваем слово «человеческой»? Потому что считается: из всех существ материального мира – богов, демонов, голодных духов, населения адских планет, животных и людей – только люди имеют возможность освободиться. Боги, безусловно, падут в результате собственной гордыни. Демоны – эта форма жизни ни хорошая, ни плохая, просто она такая, какая есть – из-за негативного состояния ума. Голодные духи не способны думать ни о чем другом, кроме потребности утолить голод (вспомним, что и в христианстве чревоугодие является серьезным грехом!). Возможно, именно в таких существ воплощаются обжоры? Сознание существ в аду заполнено болью. Животными движут инстинкты. А вот люди… Буддийские мудрецы говорят, что воплощение существа в человека неимоверно ценно именно тем, что эта форма жизни – выпадающая чрезвычайно редко! – дает шанс вырваться из оков материального мира. И сознательно упускать такой шанс – беспросветная глупость. Именно поэтому буддизм, который (вспомним исповедовавших дзэн – одну из разновидностей буддизма, о которой мы подробно поговорим ниже, – японских самураев и принятый в их среде ритуальный суицид) в принципе не запрещает суицид в определенных ситуациях (самоубийство – это не убийство), не рекомендует укорачивать себе век. Какой смысл в самоубийстве, если за ним тебя снова ждет воплощение в мире сансары, причем не исключено, что в худшей форме и худших условиях.
Однако проблема человека заключается в том, что он так поглощен удовлетворением своих иллюзорных желаний, настолько погряз в своих ничего не стоящих повседневных делах, которые он ошибочно считает чем-то невероятно важным, что теряет напрасно время пребывания в драгоценном воплощении.
Что же касается самой реинкарнации, то хотелось бы обратить внимание на следующий момент: буддийская теория реинкарнаций в корне отличается от такой же теории в индуизме. Суть этого отличия в том, что никакой череды «рождений» и «смертей», вопреки бытующему распространенному заблуждению, буддизм не признает в принципе. И все по той же причине: никакого человеческого «я», никакой отдельно взятой души не существует. А если нет человеческого «я», значит, и умирать, равно как и рождаться, просто некому. Но что же тогда происходит с набором из пяти элементов, то есть человеческим существом, когда оно является в этот мир, якобы в нем существует и из этого мира уходит? А происходит следующее. Представьте себе калейдоскоп. Цветные стеклышки в нем – всегда одни и те же, что может послужить наглядным примером закона, говорящего о том, что ничто не берется из ниоткуда и в никуда не исчезает. Поворот калейдоскопа – и из тех же самых стеклышек сложилась уже совсем другая картинка. Эти стеклышки и есть наборы элементов, рассыпающиеся и складывающиеся вновь при каждом повороте калейдоскопа сансарического мира. Или вот другой, быть может, еще более понятный для некоторых пример. Представьте себе волну, которая, ко всему прочему, движется по кругу, с одной лишь разницей – эта волна состоит не из воды, а из энергии. Причем энергии пульсирующей, пульсирующей непрестанно, каждое мгновение. Вот именно этими-то энергетическими импульсами и является всё и вся в мире сансары. И мы с вами в том числе. Каждые импульс – это возникновение новой сущности, которую заменит следующая новая сущность с последующим новым импульсом. Этот момент в буддизме действительно сложен для понимания, но разобраться в нем стоит хотя бы уже потому, чтобы перестать заблуждаться насчет собственной вечности и неизменности, одного из главных и опасных заблуждений человеческого существа.
Хорошо, скажет читатель, но почему же тогда импульс, который мы ошибочно принимаем за собственное «я» и который каждое мгновение новый, чувствует себя существовавшим и вчера, и месяц, и годы назад?
Буддизм ответил и на этот вопрос: так происходит благодаря двум феноменам – памяти и карме. Память и карма – это то, что связывает между собой череду импульсов в сансаре, заставляя их чувствовать себя чем-то единым, неделимым и постоянным.
Исходя из всего вышеупомянутого, можно сделать два важных вывода. Во-первых, результатом наших неблаговидных поступков и страстных желаний станет деградация, выливающаяся в воплощение в существо с более низким уровнем развития. Во-вторых, в этом мире все не навсегда. По этому поводу была сложена забавная история. Как-то раз один человек пришел к мудрецу и стал жаловаться на судьбу. У него все было так плохо! Дом его сгорел, с работы уволили, со здоровьем не ладится, жена бросила, сын – разгильдяй! Человек попросил мудреца посоветовать, что же ему делать. Мудрец порекомендовал этому человеку сделать из доски табличку, написать на ней: «Это не навсегда!» – и повесить табличку на самое видное место. Человек так и сделал. Прошло полгода. Человек снова пришел к мудрецу. Он сказал, что, действительно, все в его жизни наладилось. Он нашел новую работу, отремонтировал дом, поправилось здоровье, вернулась жена, сын взялся за ум, он сам стал уважаемым человеком! Он спросил мудреца, как ему его отблагодарить? Мудрец вздохнул и ответил: «Не нужно мне никакой благодарности. Ты только табличку не снимай…»
Ниродха – Третья Благородная Истина, открытая Буддой, объясняет, каким же образом можно прекратить страдания.
Слово «ниродха» означает «контроль». В данном случае – контроль над страстными желаниями и привязанностями (напомним: ко всему и вся в этом материальном мире). Погасить огонь желаний можно, искоренив привязанности. Тот, кому это удастся, достигнет состояния, называемого нирваной.
Поскольку Будда не дал конкретного определения этого состояния, буддисты считают, что незачем ломать себе голову над тем, на что она похожа, поскольку человек, вошедший в нирвану, однозначно поймет, что с ним это случилось.
Описать состояние нирваны невозможно уже потому, что, во-первых, она есть нечто, полностью противоположное дуккхе, но это не общепринятый рай для некой конкретной души. И во-вторых, нирвана влечет за собой прекращение всего известного в мире сансары. То есть она даже не противоположность сансары (как противопоставление добро-зло), а нечто совершенно иное.
В этой связи некоторые люди могут посчитать нирвану чем-то негативным, ведь она отрицает все, что так дорого сердцу большинства обитателей этого мира. Но буддизм утверждает, что человек, достигший нирваны, есть самое счастливое в мире существо. Уже при жизни он избавляется от иллюзий и заблуждений и от связанных с этим страданий. Он познает истину и освобождается от всего, что угнетало его прежде: от тревог и беспокойства, от комплексов и навязчивых идей, от эгоистических желаний, ненависти, самодовольства и гордости, от давящего чувства долга. Он освобождается от желания что-то получить, он ничего не накапливает – ни физического, ни духовного, – поскольку понимает, что все, что может предложить нам сансара, есть обман и бессмыслица; не стремится к так называемой самореализации, связанной с иллюзией собственного «я». Он не сожалеет о прошлом, не надеется на будущее, живя одним днем. Он не думает о себе, он преисполнен вселенской любви, сострадания, доброты и терпимости. Понимая, что его жизнь есть страдание, такой человек, тем не менее, мыслит позитивно. Но эта позитивность в корне отличается от той, которую может испытывать обыкновенный человек, радуясь «прекрасной и удивительной» жизни (до тех пор, пока беды не разразились лично над ним), в то же самое время сознательно или подсознательно вытесняя из разума мысли о реалиях окружающего его мира. Например, о неминуемости смерти людей, которых он любит, равно как и о своей собственной. Такая позитивность, с точки зрения буддизма, не стоит ничего. Мало того – она опасна, ибо культивирует иллюзии.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента