Страница:
– Ты нашел человека, который сможет у нас работать? – поинтересовался тогда Святослав Олегович. Они обедали в ресторане, и он, увидев, как расплачивается кредитной карточкой «Американ экспресс» сидящий за соседним столиком пузатый незнакомец, вспомнил о финансисте.
– Наталью Андреевну Бочарову, – сообщил Юлай, ловко орудуя палочками. Он был большим любителем китайской кухни.
В отличие от него Петровский равнодушно относился к еде и ходил в рестораны лишь за компанию.
– У нее потрясающие рекомендации, – восторженно продолжил Юлай. – Работала в Центральном банке. Очень толковый специалист. Личное дело ты видел. Мы проверили, у нее все чисто. Нормальная семья. Сын, дочь. У сына двое детей. Дочь разведена, живет с матерью, у нее тоже есть сын.
– Ты ничего не говоришь про ее мужа, – напомнил Петровский. – Забыл или почему-то не хочешь?
Юлай перестал есть. Положил палочки на стол и покачал головой.
– Твоя хамская манера разговаривать с людьми меня иногда достает, – признался он.
– А твоя хитрая манера недоговаривать когда-нибудь сделает из меня неврастеника, – парировал Петровский. – Давай рассказывай!
Юлай снова взял палочки:
– Ее муж умер восемь лет назад. Погиб в автомобильной катастрофе. Вообще-то я думал, ты смотрел ее анкету.
– У меня нет времени изучать анкеты наших сотрудников, – отрезал Петровский. – Я читаю только ваши рекомендации и советы. Для изучения анкет у нас целый штат сотрудников. А почему она не вышла замуж во второй раз?
– У нее взрослые дети, – пробормотал Юлай, пережевывая еду. – Зачем ей замуж?
– Ей сорок девять лет, – пояснил Святослав Олегович. – А восемь лет назад было чуть больше сорока. Неужели ей не нужен был мужчина? А вы мне ничего насчет этого не написали. Либо недосмотр твоей команды, либо я должен поверить, что в сорок лет она стала старухой. Если за эти годы женщина добивалась такого роста в карьере, то почему у нее не была налажена личная жизнь? Или ты не захотел узнать? Может, она тебе нравится?
– Только этого не хватало! – чуть не поперхнулся Юлай. – У нас работает столько девочек. Зачем мне старая мочалка?
– А ты еще и циник, – усмехнулся Петровский.
– Мы пытаемся узнать, – сообщил Юлай, – но сейчас у нее никого нет, это точно…
– Значит, кто-то был. Нужно проверить еще раз.
– Проверяем. И еще… – Юлай вдруг замолчал, словно не решаясь что-то сказать.
– Хочешь угадаю, что именно ты собираешься мне поведать? – неожиданно спросил Петровский.
Юлай снова вздохнул, положил палочки в очередной раз и сделал знак официанту, чтобы унесли полупустые тарелки.
– Если знаешь, мне легче, – признался он. – Может, отменишь твою обычную проверку? Боюсь, она обидится и уйдет. А мне не хочется терять такого специалиста. Я с ней уже говорил. Она очень толковый работник, с большими связями…
– И красивая женщина, – сухо добавил Петровский. – Я видел ее фотографии.
– Она уже трижды бабушка, – напомнил Юлай. – Давай ты не будешь проводить с ней собеседования. Ты же мне доверяешь?
– Ни в коем случае. Никаких исключений.
– Это не тот случай.
– Ты знаешь наши правила, – жестко отрицал Петровский.
– Но ты же отменил собеседование, когда мы принимали в прошлом году Анну Савельевну. Помнишь?
– Анну Савельевну мы принимали на работу в наше управление обеспечения, – возразил Петровский, – ей было уже пятьдесят восемь лет и она работала в фирме Яши Слаповского, который нам ее рекомендовал. Если она вдруг купит не тот сыр или перепутает минеральную воду, это, конечно, плохо, но не смертельно. А сотрудник, которого мы должны взять в твое финансовое управление, Юлай, будет иметь дело с миллионами, десятками миллионов долларов. И мы должны быть в ней абсолютно уверены. Абсолютно.
– Ты считаешь, что можно быть уверенным в женщине, которую так унижаешь? – разозлился Юлай. – Ничего ты не понимаешь!
– Я тебе уже несколько раз объяснял, что это не унижение. Это своеобразный тест на способность приспосабливаться к обстоятельствам, действовать в нестандартной ситуации, умение проявить себя и сохранить лицо в незнакомой обстановке. В общем, это проверка на пригодность работать в нашем агентстве, а ты хочешь, чтобы я взял в управление неизвестного человека, о котором мы ничего не знаем и которая с сорока лет ни с кем не встречается. Может, она скрытая лесбиянка? Ты хочешь, чтобы я принял ее, вообще не проверяя?
– Лесбиянка с двумя детьми и тремя внуками, – заорал Юлай. – Ты думаешь, что говоришь? Даже если она любит женщин, какое отношение это имеет к нашей работе?
На них начали оборачиваться сидящие за соседними столиками. Петровский покачал головой.
– Не ори, – тихо посоветовал он.
– Делай что хочешь, – выдохнул Юлай. – Но заранее тебя предупреждаю: она обидится и уйдет. Мы искали подходящего человека два месяца, потратили столько сил на ее проверку!.. Давай проверяй. Могу поспорить на доллар, что Наталья Андреевна не станет раздеваться в твоем кабинете. Это невозможно.
– Что ж, давай поспорим, – согласился Петровский. – Только не забудь отдать мне доллар, когда проиграешь.
Он вспомнил этот разговор, состоявшийся в ресторане, когда Инна, его секретарь, позвонила ему и сообщила, что в приемной уже сидит Бочарова.
– Пусть войдет, – разрешил он. Женщина вошла в его кабинет уверенно, спокойно, как входят профессионалы, знающие себе цену. На ней был строгий, темно-серого цвета деловой костюм, подобранные ему в тон черные туфли и сумочка. Аккуратно уложенные волосы, на лице – умелый макияж. Войдя, она остановилась у двери.
– Здравствуйте, – приветливо произнес Петровский, поднимаясь ей навстречу.
Рукопожатие у нее оказалось достаточно крепким. В общем, это была типичная бизнес-леди, сумевшая не только спасти свою семью, оставшуюся без кормильца, но и сделать неплохую карьеру.
– Садитесь, пожалуйста, – любезно предложил он ей глубокое кресло. Сам сел рядом, придвинув пепельницу. – Вы курите?
– Нет, – ответила Бочарова, чуть улыбнувшись. – Я уже бросила. Шесть лет как бросила.
– Прекрасно. – Когда Святослав Олегович хотел, ему удавалось быть обаятельным. Слегка улыбнувшись, он перешел к делу. – Меня ознакомили с вашей биографией, у вас очень приличный послужной список. Говорят, вами были очень довольны в Центральном банке. И у вас там была перспектива роста. Почему вы решили перейти именно к нам?
– Я немало слышала о вашем агентстве, – ответила женщина. – Многие считают, что у вас очень интересная работа. Решила попробовать. К тому же у вас хорошая зарплата, – честно призналась она, – для меня это немаловажно.
Ему понравилась ее откровенность.
– Сколько вы получали в Центральном банке? Я имею в виду не только зарплату? – мягко поинтересовался он.
– В среднем в год выходило около пятидесяти тысяч долларов, – ответила она, – иногда чуть больше.
– У нас будет в два раза больше, – сказал Петровский, – хотя работа очень сложная.
– Ничего страшного. Надеюсь, что справлюсь.
– Мне сказали, что у вас большая семья?
– Двое детей, трое внуков, – Наталья Андреевна чуть улыбнулась. Не фамильярно, не по-дружески, а именно так, как нужно.
Петровскому она начинала нравиться. Эта женщина знала, как себя вести, чувствовала обстановку, умело держалась.
«Пока все идет нормально», – подумал он и спросил:
– Вам говорили, что у нас несколько особый принцип отбора кандидатов?
– Конечно, – кивнула Бочарова. – Меня предупреждали, что у вас сдают какие-то необычные экзамены. Но я сказала Юлаю Абуталиповичу, что готова пройти ваши тесты.
– И что он ответил?
– Сказал, что я не представляю себе сложности испытаний.
– И больше ничего?
– Нет. Но я поняла, что все самое трудное еще впереди.
Он поднялся и прошел к столу, чтобы вызвать секретаря.
– Что вы пьете? – полюбопытствовал Святослав Олегович. – Что вы обычно пьете, чтобы немного расслабиться?
– Кофе, – удивилась она. Потом, чуть подумав, добавила: – Можно с коньяком.
– Кофе с коньяком, – приказал он, – и обычный кофе для меня. – Он вернулся в свое кресло и пояснил: – Дело в том, что у нас не совсем обычная организация. У нас аналитическое агентство. Не побоюсь сказать, что мы известны во всем мире и считаемся одним из лучших подобных агентств в Европе.
– Я знаю, – осторожно согласилась Наталья Андреевна. – Многие полагают, что вы лучшее агентство в нашей стране и вообще в Восточной Европе.
Если бы она сказала просто в Европе, то было бы похоже на обычную лесть. В Англии, во Франции, и особенно в Швейцарии, существовало несколько аналитических агентств очень высокого класса. Но Бочарова уточнила, сказав «Восточная Европа». А это было почти правдой.
– Возможно, и так, – Петровский посмотрел на дверь. Обычно Инна не задерживалась более чем на одну минуту. Она знала, что он не любил ждать.
– Мы должны быть уверены в наших сотрудниках, – продолжил он, – поскольку имеем дело с доверием наших клиентов, иногда очень известных людей. Президенты, банкиры, политики, известные деятели шоу-бизнеса, дипломаты – в общем, публика, которая не любит читать о себе в газетах. Наша цель – не допустить абсолютно никакой утечки информации.
– Мне говорили, что у вас есть отдел, занимающийся такими проблемами. Кажется, собственная безопасность. Я нахожу такие требования справедливыми.
– Управление, – поправил ее Святослав Олегович. – У нас целое управление.
В этот момент Инна внесла наконец поднос с кофе. Расставив чашечки на столике, она молча удалилась. Петровский взял свою чашку и попробовал кофе. Он всегда пил черный кофе без молока и сахара. Или чай, тоже без молока и сахара. Наталья Андреевна подняла свою чашечку и сделала несколько небольших глотков.
– Можно, я задам вам один нескромный вопрос? – спокойно спросил Святослав Олегович.
– Можно, и не один, – кивнула она. – Я понимаю особую деликатность работы вашего ведомства.
– У вас погиб муж больше восьми лет назад. Тогда вы были достаточно молодой женщиной. Как и сейчас, – сделал он комплимент. – Почему вы не вышли снова замуж? Вы можете мне ответить искренне?
Наталья Андреевна не удивилась. Только чашечка в ее руке чуть дрогнула. Она сделала еще один глоток, поставила чашку на край стола и ответила, глядя прямо в глаза Петровскому:
– Я любила моего мужа.
– Настолько, что решили больше не выходить замуж?
– Да. Мне кажется, вас это несколько удивляет? У меня было двое уже взрослых детей, и я была обязана думать об их благополучии. Поэтому приняла решение забыть о личной интимной жизни и думать больше о них. Мои карьерные устремления были посвящены семье. Мне немного повезло, у меня была жива мама, которая мне очень помогла. А я занималась любимой работой.
– Тогда мне придется задать еще один вопрос, – вздохнул Святослав Олегович, – простите меня за бестактность. У вас были мужчины в эти годы? Я имею в виду, вы с кем-то встречались?
Она снова не удивилась, хотя данный вопрос никак не мог входить в систему проверки лояльности сотрудников. И все-таки не удивилась. Опять немного подумала, прежде чем ответить. Ему нравилась эта манера думать, прежде чем говорить. Юлай прав, возможно, она действительно прекрасный специалист в области финансов.
– У меня были мужчины, если вас действительно волнует этот вопрос. Но не было никого, кто мог бы стать отцом моих детей. Поэтому я не считала возможным знакомить этих людей с ними.
– Исчерпывающий ответ, – согласился Петровский и сделал паузу. Намеренную, длинную паузу, чтобы посмотреть, как она будет реагировать на долгое молчание.
Женщина не нервничала, она сидела и ждала, когда он задаст ей следующий вопрос.
– У меня будет к вам одно предложение, – произнес наконец Петровский. – И я заранее прошу прощения, если оно вас оскорбит. Но это одно из условий нашей проверки. Если хотите, решающих условий… – Он еще помолчал. Она ждала, когда он заговорит.
– Разденьтесь, – неожиданно попросил Петровский.
Наталья Андреевна не смутилась, только чуть качнулась. И переспросила:
– Что вы сказали?
– Я предложил вам раздеться.
– Мне не жарко, спасибо.
– Нет, вы меня не поняли. Я предлагаю вам сбросить с себя всю одежду. Абсолютно всю.
Она потянулась за сумочкой – должно быть, сказалась многолетняя привычка. Но пачки сигарет в ней не было. Тогда несколько растерянно взглянула на Петровского и проговорила:
– Извините, я не думала, что подобные сцены входят в систему вашей проверки.
– Входят, – безжалостно подтвердил он, с любопытством наблюдая за ее реакцией.
Бочарова захлопнула сумочку.
– То есть вы хотите, чтобы я разделась в вашем кабинете? – заметно нервничая, спросила она, чувствуя, что сорвется на крик или на слезы. Но держалась.
– Да, – кивнул Петровский, – и не нужно так волноваться.
Женщина резко поднялась. Он сидел в кресле, даже не пошевельнувшись.
– До свидания, – срывающимся голосом произнесла она. – Кажется, я ошибалась, выбрав ваше агентство. Если я встречалась с некоторыми мужчинами, это не значит, что я была дрянью. – И, повернувшись, пошла к дверям.
– Я так не говорил, – сказал он, когда она оказалась у него за спиной.
Наталья Андреевна остановилась. Повернулась к нему:
– Что вы себе позволяете? Да разве так можно? Или вы думаете, что ради ваших денег я готова вам отдаться?
– Вы финансовый работник и должны формулировать все достаточно четко. Я просил вас раздеться, я не говорил, что вам нужно кому-то отдаваться.
Она все еще не понимала, что происходит.
– Неужели вы полагаете, что я могу вот так взять и раздеться? – спросила обиженным голосом. – И зачем вам это нужно. Я уже бабушка, у меня трое внуков…
– Тем более, – он наконец поднялся и повернулся к ней. – Я не могу понять, почему вы уходите. Что в моих словах показалось вам столь оскорбительным? Считайте, что я врач и должен вас осмотреть, перед тем как принять на работу.
– Но вы не врач, – отрезала она. – И я не понимаю, зачем вам это нужно? Для чего?
– У вас есть два варианта, – пояснил Петровский. – Первый – вы раздеваетесь и с завтрашнего дня работаете у нас. Второй – вы уходите и продолжаете трудиться в вашем банке. Ведь вы еще оттуда не уволились и сейчас находитесь в отпуске? Как видите, мы все предусмотрели.
Бочарова стояла у выхода из кабинета. Когда он закончил говорить, она повернулась к двери. Сделала один шаг. Еще один. Он уже собирался ее окликнуть, когда она снова повернулась и вдруг спросила:
– Вы помните фильм «Игрушка»? – Он только молча улыбнулся.
– Так кто из нас хуже, – напомнила она. – Вы, приказывая мне раздеться, или я, готовая на все ради ваших денег?
Петровский медленно покачал головой:
– Это не тот случай. Тогда он приказал выйти и обойти редакцию. А я не предлагаю вам гулять голой по нашим коридорам.
– Это одно и то же, – Наталья Андреевна все еще пыталась отстоять свою независимость.
– Неужели вы думаете, что я предлагаю вам раздеться ради моей прихоти или забавы? – осведомился Святослав Олегович. – А может, вы считаете, что мне просто приятно смотреть на раздетых женщин? Будем откровенны, если я захочу, через полчаса в моем кабинете будут лучшие топ-модели, которые исполнят любое мое желание.
– Я это знаю, – сказала она, – и только поэтому пока еще не вышла из вашего кабинета. Я не хочу у вас работать, господин Петровский, но я хочу понять, почему вы предложили мне сделать такую вещь? Неужели не понимаете всю абсурдность вашего пожелания?
– Понимаю. Но все равно настаиваю. Считайте это моим личным капризом. У нас такие правила.
– И все раздеваются? – не поверила она. – И мужчины, и женщины?
– У мужчин другой тест, – ответил он. – А у вас по-прежнему есть два варианта. Остаться или уйти.
– До свидания, – проговорила она. – Я не собираюсь здесь оставаться.
Когда Бочарова взялась за ручку двери, он попросил:
– Наталья Андреевна, остановитесь.
Но она не задержалась ни на секунду. И вышла из кабинета, громко хлопнув дверью. Петровский счастливо улыбнулся. У этой женщины есть свои принципы, она достаточно сильный и волевой человек. Ее можно утверждать не просто финансистом, а даже заместителем Юлая. Такую нельзя купить или уговорить выдать корпоративные секреты организации. Он подошел к столу и вызвал своего заместителя.
– Юлай, – попросил он негромко, – догони ее. Она вышла от меня.
– Я же предупреждал, – было слышно, как Юлай уже бежит по кабинету.
Петровский сел в кресло, ожидая, когда ему позвонят. Через несколько минут Юлай действительно позвонил.
– Ушла, – тяжело дыша сообщил он. – Заявила, что руководитель у нас абсолютный маньяк. Я не смог ее уговорить. Она просто повернулась и ушла.
– Очень хорошо, – улыбнулся Петровский. – У нас уже было несколько таких случаев.
– Но все оставались, а она ушла, – заметил Юлай. – Я же говорил тебе, что с ней нужно осторожнее.
– Возьмешь ее своим заместителем с правом финансовой подписи. И будешь поручать ей всю финансовую отчетность, кроме перечислений в офшорные зоны.
– Но она ушла, – напомнил Юлай.
– Это уже моя проблема, – усмехнулся Святослав Олегович. – И не забудь напомнить мне про доллар. Кажется, я его проиграл. Ты был прав. Она не захотела принять мое предложение.
Через два часа заказав роскошный букет цветов, он подъехал к дому Бочаровой и поднялся на восьмой этаж. Позвонил и долго ждал, когда ему откроют. Наконец в дверях появилась молодая женщина, очень похожая на ту, что приходила к нему.
– Мне нужна Наталья Андреевна, – улыбнулся Петровский. – Извините, что пришел так поздно.
– Ничего страшного, – молодая женщина с понятным любопытством смотрела на него. Так обычно смотрят взрослые дети на чужих мужчин, которые появляются в их доме.
– И не открывайте двери незнакомым, – посоветовал Петровский.
– У нас не опасно, – улыбнулась она, и в этот момент из комнаты, мягко ступая, вышел огромный бульдог и недружелюбно уставился на незнакомца.
– Действительно, не опасно, – пробормотал Святослав Олегович, делая шаг назад.
– Мама, это к тебе! – крикнула молодая женщина.
Из другой комнаты появилась Наталья Андреевна. Она была в брюках и темно-синей майке. Увидев гостя с букетом в руках, испуганно замерла. Очевидно, бульдог почувствовал ее настроение, поскольку, оглянувшись на хозяйку, издал отнюдь не дружественный рык.
– Место, – ровным голосом приказала ему хозяйка дома. – Иди в комнату.
Бульдог еще раз глянул на Петровского и, повернувшись, ушел в комнату. Дочь хозяйки смотрела на мать и на гостя, уже понимая, что между ними что-то произошло.
– Зачем вы пришли? – спокойно поинтересовалась Бочарова. – Или вы думаете, что дома более подходящая обстановка?
– Не нужно так близко принимать к сердцу все сложности на работе, – дипломатично проговорил Святослав Олегович. После того как собака ушла, он обрел большую уверенность. И протянул букет цветов дочери Бочаровой. – Поставьте, пожалуйста, в вазу с водой. Я хочу с вами поговорить, Наталья Андреевна, и объясниться.
– Не понимаю, что еще вы можете мне объяснить, – отозвалась она.
– И тем не менее я настаиваю, – он ждал ее решения.
– Входите, – разрешила Бочарова. Очевидно, ей тоже было интересно.
Он вошел в коридор, прошел в гостиную. Квартира была большая, удобная. «Вероятно, четыре комнаты, – подумал Петровский. – Дом кооперативный, в него вселялись лет двадцать назад. Должно быть, ее супруг зарабатывал неплохо еще тогда. Но сделан свежий ремонт, а это уже на ее деньги».
В гостиной они сели за стол. Наталья Андреевна сложила руки на груди, словно подчеркивая свое отторжение и неприятие гостя, испытующе посмотрела на него.
– Я хочу извиниться, – начал он, – дело в том, что это основный тест, на котором проверяются все наши новички. Не нужно было на меня обижаться. Юлай Абуталипович пытался вас уговорить, но вы не стали слушать его аргументов.
– А вы бы стали, – откликнулась она, – если бы ваш начальник предложил бы вам такой же способ проверки? Неужели остались бы?
– Я бы сначала подумал, почему мне предлагают раздеться, – улыбнулся Петровский. – А здесь возможны три варианта. Первый и основной, это проверка моей реакции на нестандартную ситуацию. Второй, менее возможный, я нравлюсь моему начальнику или начальнице. И третий, маловероятный: он – сумасшедший.
– Интересные варианты, – чуть усмехнулась Бочарова. – Какой из них больше подходит для нашей ситуации?
– Третий, – мгновенно ответил Святослав Олегович, – я ненормальный.
– И я должна согласиться работать у такого человека? Вы не думаете, что для меня гораздо безопаснее просто не поступать к вам на работу?
– Нет, не думаю, – снова улыбнулся он. – Дело в том, что нам нужен именно такой специалист, как вы. И давайте без обиды. В каждой организации существуют свои специфические правила при приеме на работу. Возможно, у нас они не совсем обычные, но уверяю вас, они разработаны с участием ведущих психологов.
– Представляю, что они вам насоветовали! – буркнула женщина. – Хорошо еще, что вы проверяете сотрудниц таким необычным способом. А можно проводить еще более откровенный тест. Например, ловить на улицах и насиловать. И смотреть, как они себя будут вести. Вам не приходила в голову такая идея?
– Пока нет, – очень серьезно ответил Петровский, – но если вы так считаете, обязательно попробуем. – Он произнес эти слова без тени улыбки.
Наталья Андреевна нахмурилась.
– Я начинаю вас бояться, – призналась она.
– Не нужно, – он тяжело вздохнул. – Неужели вы думаете, что в Москве существует дефицит финансистов, даже таких опытных, как вы? Полагаю, за такие деньги мы без труда найдем нужного специалиста.
– Тогда в чем дело? – спросила она. – Зачем вы явились ко мне с этим веником?
«Она допустила ошибку, – подумал Петровский. – Обратила внимание на цветы и преувеличенно грубо назвала роскошный букет «веником». Ее оборона дала трещину». Невозмутимый человек не показывает своих эмоций. Равнодушный реагирует совсем по-другому.
– Хотел загладить свою вину, – признался он.
– И вы не боитесь? – вдруг спросила она. – У нас дома очень свирепая собака. Очень. И если я ее сейчас позову, то наш сэр Бэримор может проявить характер.
– Вы хотите, чтобы меня покусала ваша собака? – усмехнулся Святослав Олегович. – Что ж, если вы считаете, что таким образом сможете меня наказать, я согласен на эту пытку.
Хозяйка дома оценила его иронию и улыбнулась. Впервые за все время разговора. И наконец разжала руки, положила их на стол.
– Вы не подумали, что я могу предложить вам самому раздеться? – задала вдруг вопрос Наталья Андреевна. – Интересно, как бы вы на такое отреагировали?
– Разделся бы, – спокойно признался Петровский, а она неожиданно поняла, что он говорит абсолютно искренно.
– Вам не говорили, что вы очень странный человек? – полюбопытствовала Бочарова.
– Постоянно говорят. И даже пишут. Но представьте себе, что меня не обижает такая характеристика. Даже наоборот. Мне нравится, когда утверждают, что я не похож на других.
Она промолчала. Просто какое-то время смотрела на него и молчала. Но наконец спросила:
– Что вам нужно? Зачем вы пришли?
– Извиниться и объявить вам, что вы приняты на работу. Первым заместителем Юлая Абуталиповича. С правом финансовой подписи…
Бочарова тряхнула головой, улыбнулась. Дома она выглядела гораздо привлекательнее и мягче. Очевидно, строгий деловой костюм заставлял ее внутренне собраться. На работе эта женщина была несколько другим человеком. Это его устраивало.
– Вы доверяете мне потому, что я не захотела раздеться в вашем присутствии? – прямо поинтересовалась она. – Или у вас есть другие мотивы?
– Я проверил, как вы ведете себя в нестандартной ситуации и понял, что вы мне подходите. У вас есть свои принципы, которые вы готовы отстаивать. Есть своя точка зрения, воля. Меня это устраивает. Если вы не примите мои извинения, я буду разочарован. Значит, вы не настолько сильный и волевой человек, как я предполагал. И не настолько умный.
Они посмотрели друг другу в глаза. Наталья Андреевна не выдержала первой – отвернулась. Затем пожала плечами.
– Вы не оставляете мне выбора. Если я откажусь от вашего предложения, то поступлю как дура. А если не откажусь? Вы действительно хотите, чтобы я у вас работала?
– Хочу, – сказал он. – Я редко ошибаюсь в людях. Мне нужен именно такой специалист, как вы. Так вы согласны? Только не спрашивайте, придется ли вам раздеваться еще раз. Вы все прекрасно поняли.
– Я подумаю, – ответила она, и это было согласием.
Петровский поднялся со стула:
– Спасибо. Я думаю, вам будет интересно у нас работать. До свидания.
Он вышел в коридор и прошел к входной двери как раз в тот момент, когда дочь Натальи Андреевны вышла из кухни с подносом в руках. На подносе дымились две чашечки кофе, стояли сахарница и тарелка с нарезанными кусками свежего пирога.
– Наталью Андреевну Бочарову, – сообщил Юлай, ловко орудуя палочками. Он был большим любителем китайской кухни.
В отличие от него Петровский равнодушно относился к еде и ходил в рестораны лишь за компанию.
– У нее потрясающие рекомендации, – восторженно продолжил Юлай. – Работала в Центральном банке. Очень толковый специалист. Личное дело ты видел. Мы проверили, у нее все чисто. Нормальная семья. Сын, дочь. У сына двое детей. Дочь разведена, живет с матерью, у нее тоже есть сын.
– Ты ничего не говоришь про ее мужа, – напомнил Петровский. – Забыл или почему-то не хочешь?
Юлай перестал есть. Положил палочки на стол и покачал головой.
– Твоя хамская манера разговаривать с людьми меня иногда достает, – признался он.
– А твоя хитрая манера недоговаривать когда-нибудь сделает из меня неврастеника, – парировал Петровский. – Давай рассказывай!
Юлай снова взял палочки:
– Ее муж умер восемь лет назад. Погиб в автомобильной катастрофе. Вообще-то я думал, ты смотрел ее анкету.
– У меня нет времени изучать анкеты наших сотрудников, – отрезал Петровский. – Я читаю только ваши рекомендации и советы. Для изучения анкет у нас целый штат сотрудников. А почему она не вышла замуж во второй раз?
– У нее взрослые дети, – пробормотал Юлай, пережевывая еду. – Зачем ей замуж?
– Ей сорок девять лет, – пояснил Святослав Олегович. – А восемь лет назад было чуть больше сорока. Неужели ей не нужен был мужчина? А вы мне ничего насчет этого не написали. Либо недосмотр твоей команды, либо я должен поверить, что в сорок лет она стала старухой. Если за эти годы женщина добивалась такого роста в карьере, то почему у нее не была налажена личная жизнь? Или ты не захотел узнать? Может, она тебе нравится?
– Только этого не хватало! – чуть не поперхнулся Юлай. – У нас работает столько девочек. Зачем мне старая мочалка?
– А ты еще и циник, – усмехнулся Петровский.
– Мы пытаемся узнать, – сообщил Юлай, – но сейчас у нее никого нет, это точно…
– Значит, кто-то был. Нужно проверить еще раз.
– Проверяем. И еще… – Юлай вдруг замолчал, словно не решаясь что-то сказать.
– Хочешь угадаю, что именно ты собираешься мне поведать? – неожиданно спросил Петровский.
Юлай снова вздохнул, положил палочки в очередной раз и сделал знак официанту, чтобы унесли полупустые тарелки.
– Если знаешь, мне легче, – признался он. – Может, отменишь твою обычную проверку? Боюсь, она обидится и уйдет. А мне не хочется терять такого специалиста. Я с ней уже говорил. Она очень толковый работник, с большими связями…
– И красивая женщина, – сухо добавил Петровский. – Я видел ее фотографии.
– Она уже трижды бабушка, – напомнил Юлай. – Давай ты не будешь проводить с ней собеседования. Ты же мне доверяешь?
– Ни в коем случае. Никаких исключений.
– Это не тот случай.
– Ты знаешь наши правила, – жестко отрицал Петровский.
– Но ты же отменил собеседование, когда мы принимали в прошлом году Анну Савельевну. Помнишь?
– Анну Савельевну мы принимали на работу в наше управление обеспечения, – возразил Петровский, – ей было уже пятьдесят восемь лет и она работала в фирме Яши Слаповского, который нам ее рекомендовал. Если она вдруг купит не тот сыр или перепутает минеральную воду, это, конечно, плохо, но не смертельно. А сотрудник, которого мы должны взять в твое финансовое управление, Юлай, будет иметь дело с миллионами, десятками миллионов долларов. И мы должны быть в ней абсолютно уверены. Абсолютно.
– Ты считаешь, что можно быть уверенным в женщине, которую так унижаешь? – разозлился Юлай. – Ничего ты не понимаешь!
– Я тебе уже несколько раз объяснял, что это не унижение. Это своеобразный тест на способность приспосабливаться к обстоятельствам, действовать в нестандартной ситуации, умение проявить себя и сохранить лицо в незнакомой обстановке. В общем, это проверка на пригодность работать в нашем агентстве, а ты хочешь, чтобы я взял в управление неизвестного человека, о котором мы ничего не знаем и которая с сорока лет ни с кем не встречается. Может, она скрытая лесбиянка? Ты хочешь, чтобы я принял ее, вообще не проверяя?
– Лесбиянка с двумя детьми и тремя внуками, – заорал Юлай. – Ты думаешь, что говоришь? Даже если она любит женщин, какое отношение это имеет к нашей работе?
На них начали оборачиваться сидящие за соседними столиками. Петровский покачал головой.
– Не ори, – тихо посоветовал он.
– Делай что хочешь, – выдохнул Юлай. – Но заранее тебя предупреждаю: она обидится и уйдет. Мы искали подходящего человека два месяца, потратили столько сил на ее проверку!.. Давай проверяй. Могу поспорить на доллар, что Наталья Андреевна не станет раздеваться в твоем кабинете. Это невозможно.
– Что ж, давай поспорим, – согласился Петровский. – Только не забудь отдать мне доллар, когда проиграешь.
Он вспомнил этот разговор, состоявшийся в ресторане, когда Инна, его секретарь, позвонила ему и сообщила, что в приемной уже сидит Бочарова.
– Пусть войдет, – разрешил он. Женщина вошла в его кабинет уверенно, спокойно, как входят профессионалы, знающие себе цену. На ней был строгий, темно-серого цвета деловой костюм, подобранные ему в тон черные туфли и сумочка. Аккуратно уложенные волосы, на лице – умелый макияж. Войдя, она остановилась у двери.
– Здравствуйте, – приветливо произнес Петровский, поднимаясь ей навстречу.
Рукопожатие у нее оказалось достаточно крепким. В общем, это была типичная бизнес-леди, сумевшая не только спасти свою семью, оставшуюся без кормильца, но и сделать неплохую карьеру.
– Садитесь, пожалуйста, – любезно предложил он ей глубокое кресло. Сам сел рядом, придвинув пепельницу. – Вы курите?
– Нет, – ответила Бочарова, чуть улыбнувшись. – Я уже бросила. Шесть лет как бросила.
– Прекрасно. – Когда Святослав Олегович хотел, ему удавалось быть обаятельным. Слегка улыбнувшись, он перешел к делу. – Меня ознакомили с вашей биографией, у вас очень приличный послужной список. Говорят, вами были очень довольны в Центральном банке. И у вас там была перспектива роста. Почему вы решили перейти именно к нам?
– Я немало слышала о вашем агентстве, – ответила женщина. – Многие считают, что у вас очень интересная работа. Решила попробовать. К тому же у вас хорошая зарплата, – честно призналась она, – для меня это немаловажно.
Ему понравилась ее откровенность.
– Сколько вы получали в Центральном банке? Я имею в виду не только зарплату? – мягко поинтересовался он.
– В среднем в год выходило около пятидесяти тысяч долларов, – ответила она, – иногда чуть больше.
– У нас будет в два раза больше, – сказал Петровский, – хотя работа очень сложная.
– Ничего страшного. Надеюсь, что справлюсь.
– Мне сказали, что у вас большая семья?
– Двое детей, трое внуков, – Наталья Андреевна чуть улыбнулась. Не фамильярно, не по-дружески, а именно так, как нужно.
Петровскому она начинала нравиться. Эта женщина знала, как себя вести, чувствовала обстановку, умело держалась.
«Пока все идет нормально», – подумал он и спросил:
– Вам говорили, что у нас несколько особый принцип отбора кандидатов?
– Конечно, – кивнула Бочарова. – Меня предупреждали, что у вас сдают какие-то необычные экзамены. Но я сказала Юлаю Абуталиповичу, что готова пройти ваши тесты.
– И что он ответил?
– Сказал, что я не представляю себе сложности испытаний.
– И больше ничего?
– Нет. Но я поняла, что все самое трудное еще впереди.
Он поднялся и прошел к столу, чтобы вызвать секретаря.
– Что вы пьете? – полюбопытствовал Святослав Олегович. – Что вы обычно пьете, чтобы немного расслабиться?
– Кофе, – удивилась она. Потом, чуть подумав, добавила: – Можно с коньяком.
– Кофе с коньяком, – приказал он, – и обычный кофе для меня. – Он вернулся в свое кресло и пояснил: – Дело в том, что у нас не совсем обычная организация. У нас аналитическое агентство. Не побоюсь сказать, что мы известны во всем мире и считаемся одним из лучших подобных агентств в Европе.
– Я знаю, – осторожно согласилась Наталья Андреевна. – Многие полагают, что вы лучшее агентство в нашей стране и вообще в Восточной Европе.
Если бы она сказала просто в Европе, то было бы похоже на обычную лесть. В Англии, во Франции, и особенно в Швейцарии, существовало несколько аналитических агентств очень высокого класса. Но Бочарова уточнила, сказав «Восточная Европа». А это было почти правдой.
– Возможно, и так, – Петровский посмотрел на дверь. Обычно Инна не задерживалась более чем на одну минуту. Она знала, что он не любил ждать.
– Мы должны быть уверены в наших сотрудниках, – продолжил он, – поскольку имеем дело с доверием наших клиентов, иногда очень известных людей. Президенты, банкиры, политики, известные деятели шоу-бизнеса, дипломаты – в общем, публика, которая не любит читать о себе в газетах. Наша цель – не допустить абсолютно никакой утечки информации.
– Мне говорили, что у вас есть отдел, занимающийся такими проблемами. Кажется, собственная безопасность. Я нахожу такие требования справедливыми.
– Управление, – поправил ее Святослав Олегович. – У нас целое управление.
В этот момент Инна внесла наконец поднос с кофе. Расставив чашечки на столике, она молча удалилась. Петровский взял свою чашку и попробовал кофе. Он всегда пил черный кофе без молока и сахара. Или чай, тоже без молока и сахара. Наталья Андреевна подняла свою чашечку и сделала несколько небольших глотков.
– Можно, я задам вам один нескромный вопрос? – спокойно спросил Святослав Олегович.
– Можно, и не один, – кивнула она. – Я понимаю особую деликатность работы вашего ведомства.
– У вас погиб муж больше восьми лет назад. Тогда вы были достаточно молодой женщиной. Как и сейчас, – сделал он комплимент. – Почему вы не вышли снова замуж? Вы можете мне ответить искренне?
Наталья Андреевна не удивилась. Только чашечка в ее руке чуть дрогнула. Она сделала еще один глоток, поставила чашку на край стола и ответила, глядя прямо в глаза Петровскому:
– Я любила моего мужа.
– Настолько, что решили больше не выходить замуж?
– Да. Мне кажется, вас это несколько удивляет? У меня было двое уже взрослых детей, и я была обязана думать об их благополучии. Поэтому приняла решение забыть о личной интимной жизни и думать больше о них. Мои карьерные устремления были посвящены семье. Мне немного повезло, у меня была жива мама, которая мне очень помогла. А я занималась любимой работой.
– Тогда мне придется задать еще один вопрос, – вздохнул Святослав Олегович, – простите меня за бестактность. У вас были мужчины в эти годы? Я имею в виду, вы с кем-то встречались?
Она снова не удивилась, хотя данный вопрос никак не мог входить в систему проверки лояльности сотрудников. И все-таки не удивилась. Опять немного подумала, прежде чем ответить. Ему нравилась эта манера думать, прежде чем говорить. Юлай прав, возможно, она действительно прекрасный специалист в области финансов.
– У меня были мужчины, если вас действительно волнует этот вопрос. Но не было никого, кто мог бы стать отцом моих детей. Поэтому я не считала возможным знакомить этих людей с ними.
– Исчерпывающий ответ, – согласился Петровский и сделал паузу. Намеренную, длинную паузу, чтобы посмотреть, как она будет реагировать на долгое молчание.
Женщина не нервничала, она сидела и ждала, когда он задаст ей следующий вопрос.
– У меня будет к вам одно предложение, – произнес наконец Петровский. – И я заранее прошу прощения, если оно вас оскорбит. Но это одно из условий нашей проверки. Если хотите, решающих условий… – Он еще помолчал. Она ждала, когда он заговорит.
– Разденьтесь, – неожиданно попросил Петровский.
Наталья Андреевна не смутилась, только чуть качнулась. И переспросила:
– Что вы сказали?
– Я предложил вам раздеться.
– Мне не жарко, спасибо.
– Нет, вы меня не поняли. Я предлагаю вам сбросить с себя всю одежду. Абсолютно всю.
Она потянулась за сумочкой – должно быть, сказалась многолетняя привычка. Но пачки сигарет в ней не было. Тогда несколько растерянно взглянула на Петровского и проговорила:
– Извините, я не думала, что подобные сцены входят в систему вашей проверки.
– Входят, – безжалостно подтвердил он, с любопытством наблюдая за ее реакцией.
Бочарова захлопнула сумочку.
– То есть вы хотите, чтобы я разделась в вашем кабинете? – заметно нервничая, спросила она, чувствуя, что сорвется на крик или на слезы. Но держалась.
– Да, – кивнул Петровский, – и не нужно так волноваться.
Женщина резко поднялась. Он сидел в кресле, даже не пошевельнувшись.
– До свидания, – срывающимся голосом произнесла она. – Кажется, я ошибалась, выбрав ваше агентство. Если я встречалась с некоторыми мужчинами, это не значит, что я была дрянью. – И, повернувшись, пошла к дверям.
– Я так не говорил, – сказал он, когда она оказалась у него за спиной.
Наталья Андреевна остановилась. Повернулась к нему:
– Что вы себе позволяете? Да разве так можно? Или вы думаете, что ради ваших денег я готова вам отдаться?
– Вы финансовый работник и должны формулировать все достаточно четко. Я просил вас раздеться, я не говорил, что вам нужно кому-то отдаваться.
Она все еще не понимала, что происходит.
– Неужели вы полагаете, что я могу вот так взять и раздеться? – спросила обиженным голосом. – И зачем вам это нужно. Я уже бабушка, у меня трое внуков…
– Тем более, – он наконец поднялся и повернулся к ней. – Я не могу понять, почему вы уходите. Что в моих словах показалось вам столь оскорбительным? Считайте, что я врач и должен вас осмотреть, перед тем как принять на работу.
– Но вы не врач, – отрезала она. – И я не понимаю, зачем вам это нужно? Для чего?
– У вас есть два варианта, – пояснил Петровский. – Первый – вы раздеваетесь и с завтрашнего дня работаете у нас. Второй – вы уходите и продолжаете трудиться в вашем банке. Ведь вы еще оттуда не уволились и сейчас находитесь в отпуске? Как видите, мы все предусмотрели.
Бочарова стояла у выхода из кабинета. Когда он закончил говорить, она повернулась к двери. Сделала один шаг. Еще один. Он уже собирался ее окликнуть, когда она снова повернулась и вдруг спросила:
– Вы помните фильм «Игрушка»? – Он только молча улыбнулся.
– Так кто из нас хуже, – напомнила она. – Вы, приказывая мне раздеться, или я, готовая на все ради ваших денег?
Петровский медленно покачал головой:
– Это не тот случай. Тогда он приказал выйти и обойти редакцию. А я не предлагаю вам гулять голой по нашим коридорам.
– Это одно и то же, – Наталья Андреевна все еще пыталась отстоять свою независимость.
– Неужели вы думаете, что я предлагаю вам раздеться ради моей прихоти или забавы? – осведомился Святослав Олегович. – А может, вы считаете, что мне просто приятно смотреть на раздетых женщин? Будем откровенны, если я захочу, через полчаса в моем кабинете будут лучшие топ-модели, которые исполнят любое мое желание.
– Я это знаю, – сказала она, – и только поэтому пока еще не вышла из вашего кабинета. Я не хочу у вас работать, господин Петровский, но я хочу понять, почему вы предложили мне сделать такую вещь? Неужели не понимаете всю абсурдность вашего пожелания?
– Понимаю. Но все равно настаиваю. Считайте это моим личным капризом. У нас такие правила.
– И все раздеваются? – не поверила она. – И мужчины, и женщины?
– У мужчин другой тест, – ответил он. – А у вас по-прежнему есть два варианта. Остаться или уйти.
– До свидания, – проговорила она. – Я не собираюсь здесь оставаться.
Когда Бочарова взялась за ручку двери, он попросил:
– Наталья Андреевна, остановитесь.
Но она не задержалась ни на секунду. И вышла из кабинета, громко хлопнув дверью. Петровский счастливо улыбнулся. У этой женщины есть свои принципы, она достаточно сильный и волевой человек. Ее можно утверждать не просто финансистом, а даже заместителем Юлая. Такую нельзя купить или уговорить выдать корпоративные секреты организации. Он подошел к столу и вызвал своего заместителя.
– Юлай, – попросил он негромко, – догони ее. Она вышла от меня.
– Я же предупреждал, – было слышно, как Юлай уже бежит по кабинету.
Петровский сел в кресло, ожидая, когда ему позвонят. Через несколько минут Юлай действительно позвонил.
– Ушла, – тяжело дыша сообщил он. – Заявила, что руководитель у нас абсолютный маньяк. Я не смог ее уговорить. Она просто повернулась и ушла.
– Очень хорошо, – улыбнулся Петровский. – У нас уже было несколько таких случаев.
– Но все оставались, а она ушла, – заметил Юлай. – Я же говорил тебе, что с ней нужно осторожнее.
– Возьмешь ее своим заместителем с правом финансовой подписи. И будешь поручать ей всю финансовую отчетность, кроме перечислений в офшорные зоны.
– Но она ушла, – напомнил Юлай.
– Это уже моя проблема, – усмехнулся Святослав Олегович. – И не забудь напомнить мне про доллар. Кажется, я его проиграл. Ты был прав. Она не захотела принять мое предложение.
Через два часа заказав роскошный букет цветов, он подъехал к дому Бочаровой и поднялся на восьмой этаж. Позвонил и долго ждал, когда ему откроют. Наконец в дверях появилась молодая женщина, очень похожая на ту, что приходила к нему.
– Мне нужна Наталья Андреевна, – улыбнулся Петровский. – Извините, что пришел так поздно.
– Ничего страшного, – молодая женщина с понятным любопытством смотрела на него. Так обычно смотрят взрослые дети на чужих мужчин, которые появляются в их доме.
– И не открывайте двери незнакомым, – посоветовал Петровский.
– У нас не опасно, – улыбнулась она, и в этот момент из комнаты, мягко ступая, вышел огромный бульдог и недружелюбно уставился на незнакомца.
– Действительно, не опасно, – пробормотал Святослав Олегович, делая шаг назад.
– Мама, это к тебе! – крикнула молодая женщина.
Из другой комнаты появилась Наталья Андреевна. Она была в брюках и темно-синей майке. Увидев гостя с букетом в руках, испуганно замерла. Очевидно, бульдог почувствовал ее настроение, поскольку, оглянувшись на хозяйку, издал отнюдь не дружественный рык.
– Место, – ровным голосом приказала ему хозяйка дома. – Иди в комнату.
Бульдог еще раз глянул на Петровского и, повернувшись, ушел в комнату. Дочь хозяйки смотрела на мать и на гостя, уже понимая, что между ними что-то произошло.
– Зачем вы пришли? – спокойно поинтересовалась Бочарова. – Или вы думаете, что дома более подходящая обстановка?
– Не нужно так близко принимать к сердцу все сложности на работе, – дипломатично проговорил Святослав Олегович. После того как собака ушла, он обрел большую уверенность. И протянул букет цветов дочери Бочаровой. – Поставьте, пожалуйста, в вазу с водой. Я хочу с вами поговорить, Наталья Андреевна, и объясниться.
– Не понимаю, что еще вы можете мне объяснить, – отозвалась она.
– И тем не менее я настаиваю, – он ждал ее решения.
– Входите, – разрешила Бочарова. Очевидно, ей тоже было интересно.
Он вошел в коридор, прошел в гостиную. Квартира была большая, удобная. «Вероятно, четыре комнаты, – подумал Петровский. – Дом кооперативный, в него вселялись лет двадцать назад. Должно быть, ее супруг зарабатывал неплохо еще тогда. Но сделан свежий ремонт, а это уже на ее деньги».
В гостиной они сели за стол. Наталья Андреевна сложила руки на груди, словно подчеркивая свое отторжение и неприятие гостя, испытующе посмотрела на него.
– Я хочу извиниться, – начал он, – дело в том, что это основный тест, на котором проверяются все наши новички. Не нужно было на меня обижаться. Юлай Абуталипович пытался вас уговорить, но вы не стали слушать его аргументов.
– А вы бы стали, – откликнулась она, – если бы ваш начальник предложил бы вам такой же способ проверки? Неужели остались бы?
– Я бы сначала подумал, почему мне предлагают раздеться, – улыбнулся Петровский. – А здесь возможны три варианта. Первый и основной, это проверка моей реакции на нестандартную ситуацию. Второй, менее возможный, я нравлюсь моему начальнику или начальнице. И третий, маловероятный: он – сумасшедший.
– Интересные варианты, – чуть усмехнулась Бочарова. – Какой из них больше подходит для нашей ситуации?
– Третий, – мгновенно ответил Святослав Олегович, – я ненормальный.
– И я должна согласиться работать у такого человека? Вы не думаете, что для меня гораздо безопаснее просто не поступать к вам на работу?
– Нет, не думаю, – снова улыбнулся он. – Дело в том, что нам нужен именно такой специалист, как вы. И давайте без обиды. В каждой организации существуют свои специфические правила при приеме на работу. Возможно, у нас они не совсем обычные, но уверяю вас, они разработаны с участием ведущих психологов.
– Представляю, что они вам насоветовали! – буркнула женщина. – Хорошо еще, что вы проверяете сотрудниц таким необычным способом. А можно проводить еще более откровенный тест. Например, ловить на улицах и насиловать. И смотреть, как они себя будут вести. Вам не приходила в голову такая идея?
– Пока нет, – очень серьезно ответил Петровский, – но если вы так считаете, обязательно попробуем. – Он произнес эти слова без тени улыбки.
Наталья Андреевна нахмурилась.
– Я начинаю вас бояться, – призналась она.
– Не нужно, – он тяжело вздохнул. – Неужели вы думаете, что в Москве существует дефицит финансистов, даже таких опытных, как вы? Полагаю, за такие деньги мы без труда найдем нужного специалиста.
– Тогда в чем дело? – спросила она. – Зачем вы явились ко мне с этим веником?
«Она допустила ошибку, – подумал Петровский. – Обратила внимание на цветы и преувеличенно грубо назвала роскошный букет «веником». Ее оборона дала трещину». Невозмутимый человек не показывает своих эмоций. Равнодушный реагирует совсем по-другому.
– Хотел загладить свою вину, – признался он.
– И вы не боитесь? – вдруг спросила она. – У нас дома очень свирепая собака. Очень. И если я ее сейчас позову, то наш сэр Бэримор может проявить характер.
– Вы хотите, чтобы меня покусала ваша собака? – усмехнулся Святослав Олегович. – Что ж, если вы считаете, что таким образом сможете меня наказать, я согласен на эту пытку.
Хозяйка дома оценила его иронию и улыбнулась. Впервые за все время разговора. И наконец разжала руки, положила их на стол.
– Вы не подумали, что я могу предложить вам самому раздеться? – задала вдруг вопрос Наталья Андреевна. – Интересно, как бы вы на такое отреагировали?
– Разделся бы, – спокойно признался Петровский, а она неожиданно поняла, что он говорит абсолютно искренно.
– Вам не говорили, что вы очень странный человек? – полюбопытствовала Бочарова.
– Постоянно говорят. И даже пишут. Но представьте себе, что меня не обижает такая характеристика. Даже наоборот. Мне нравится, когда утверждают, что я не похож на других.
Она промолчала. Просто какое-то время смотрела на него и молчала. Но наконец спросила:
– Что вам нужно? Зачем вы пришли?
– Извиниться и объявить вам, что вы приняты на работу. Первым заместителем Юлая Абуталиповича. С правом финансовой подписи…
Бочарова тряхнула головой, улыбнулась. Дома она выглядела гораздо привлекательнее и мягче. Очевидно, строгий деловой костюм заставлял ее внутренне собраться. На работе эта женщина была несколько другим человеком. Это его устраивало.
– Вы доверяете мне потому, что я не захотела раздеться в вашем присутствии? – прямо поинтересовалась она. – Или у вас есть другие мотивы?
– Я проверил, как вы ведете себя в нестандартной ситуации и понял, что вы мне подходите. У вас есть свои принципы, которые вы готовы отстаивать. Есть своя точка зрения, воля. Меня это устраивает. Если вы не примите мои извинения, я буду разочарован. Значит, вы не настолько сильный и волевой человек, как я предполагал. И не настолько умный.
Они посмотрели друг другу в глаза. Наталья Андреевна не выдержала первой – отвернулась. Затем пожала плечами.
– Вы не оставляете мне выбора. Если я откажусь от вашего предложения, то поступлю как дура. А если не откажусь? Вы действительно хотите, чтобы я у вас работала?
– Хочу, – сказал он. – Я редко ошибаюсь в людях. Мне нужен именно такой специалист, как вы. Так вы согласны? Только не спрашивайте, придется ли вам раздеваться еще раз. Вы все прекрасно поняли.
– Я подумаю, – ответила она, и это было согласием.
Петровский поднялся со стула:
– Спасибо. Я думаю, вам будет интересно у нас работать. До свидания.
Он вышел в коридор и прошел к входной двери как раз в тот момент, когда дочь Натальи Андреевны вышла из кухни с подносом в руках. На подносе дымились две чашечки кофе, стояли сахарница и тарелка с нарезанными кусками свежего пирога.