Абдуллаев Чингиз Акифович. Пройти чистилище

   — Это официальный запрос Центра или вопрос к мужу-неудачнику? — передразнивая своего напарника, шутливо спросил Кемаль. И они оба рассмеялись.
   Через час Кемаль вернулся в свой офис, а Том Лоренсберг поехал в порт.
   Вечером Том позвонил Кемалю уже домой.
   — Добрый вечер, мистер Кемаль, — они всегда учитывали возможность прослушивания их телефонов.
   — Это вы, мистер Лоренсберг? — спросил он, уже узнавший голос напарника.
   — Я был по вашему заданию на этом объекте. Конечно, сложный объект, но работать можно. Все будет в порядке, мистер Кемаль. Во всяком случае, я так полагаю.

Глава 7

   В Батон-Руж он приехал ранним утром. Учитывая, что в запасе у него был всего один день, он не поехал на машине, а выбрал самолет, прилетев в столицу Луизианы всего за сорок пять минут. В аэропорту он взял такси и поехал в отель «Говард Джонсон Плаза», где заказал себе номер, позвонив из Хьюстона. Отель располагался почти на самом берегу Миссисипи и совсем недалеко от местного Капитолия, где происходили заседания законодательных органов штата Луизианы. Забросив свой чемоданчик в номер, он не стал вызывать автомобиль из бюро проката а решил пройти пешком, посмотреть город.
   Столица штата Луизианы — город Батон-Руж был расположен на левом берегу реки Миссисипи. Кроме крупного порта город был известен и своим стратегическим месторасположением, через него проходили нефте — и газопроводы, ведущие из Техаса через Ричмонд в Нью-Йорк. В городе были расположены крупные предприятия перерабатывающей промышленности, сюда традиционно поступали бокситы из Ямайки и Суринама.
   Добравшись до Северной улицы, где располагался Капитолий, Кемаль обошел небольшой парк и направился прямо к зданию, где, по его расчетам, в это время должно было проходить заседание. Несмотря на охранявших здание полицейских, в Капитолий могли входить все, кто угодно. В маленьком Батон-Руже никогда не слышали о террористах или анархистах. Здесь жили своей привычной, размеренной, гораздо более спокойной, чем в Новом Орлеане жизнью. Здесь не любили ненужной суеты и волнений.
   Он поднялся на балкон для гостей. Сверху хорошо были видны скучающие лица сенаторов Луизианы. Некоторые что-то писали, один, закрыв глаза, кажется, просто спал, еще двое о чем-то спорили, стоя у прохода. С трибуны выступал тощий, несколько нервный тип, с подергивающимся лицом. Он размахивал руками, стараясь привлечь к себе внимание слушателей столь очевидной для него важностью своей проблемы, но почти никто не обращал на это внимания.
   Кемаль посмотрел на Сандру. Она сидела в кресле председательствующего с такой же несколько отстраненной маской безразличия, какая была на лицах многих законодателей. Вице-губернатор была в темно-синем костюме и белой блузке. Волосы у нее были аккуратно собраны сзади. В руках она держала очки. Он смотрел, как она пишет, иногда отчего-то хмурится, иногда улыбается. Он просто сидел и смотрел целый час, пока ораторы на трибуне сменяли друг друга.
   Ему были неинтересны эти выступления и он не слушал, какие именно проблемы волнуют луизианских законодатели и их налогоплательщиков, когда вдруг один из выступающих, очевидный оппонент вице-губернатора, сказал нечто саркастическое в адрес местных властей. Сандра рассердилась. Это было видно по ее нервной реакции. Она стукнула ручкой по столу и призвала выступающего говорить более конкретно. Но сенатор, представляющий в сенате местную республиканскую партию, ответил ей еще более резко, обвиняя демократов в подобных нарушениях. Поражение на выборах кандидата демократов Президента Картера было еще слишком свежо в памяти и демократы, синевшие в зале, неодобрительно загудели, пробуждаясь от своей спячки. И тут выступила Сандра. Надев очки, она прочла какое-то сообщение. Было видно, как трудно ей дается спокойствие. Она бросила листок бумаги на стол, подняла глаза… и растерянно сняла очки, увидев Кемаля. Чисто женским движением. Первое, о чем она подумала, были ее очки, прибавляющие ей несколько лет к возрасту. И только затем осознав, что Кемаль поймет причину ее некоторой заминки, она растерялась еще больше, подвинув к себе очки, но так и не решаясь их одеть снова.
   Сенатор с трибуны продолжал возражать вице-губернатору, а она, подняв голову, смотрела на него. Целую минуту длились эти взгляды. В зале начали перешептываться. Выступающий сенатор даже оглянулся на вице-губернатора и только тогда Кемаль вышел из зала.
   Через полчаса был объявлен перерыв. Кемаль ждал ее у выхода из зала, когда наконец, она появилась. Увидев Кемаля, сухо кивнула ему и, протягивая руку, подчеркнуто серьезно спросила:
   — Как ваши дела? Как Марта?
   — Спасибо, хорошо.
   — Вы давно приехали в Луизиану?
   — Два часа назад, — честно ответил он.
   Она чуть прикусила нижнюю губу, но больше ничего не спросила.
   — У вас перерыв, — несмело сказал Кемаль.
   — Да, около двух часов. Но потом заседания не будет. Мы решили собраться завтра. Сегодня сенаторы работают в своих комитетах.
   — Значит, я могу пригласить вас на обед.
   — Это утверждение или вопрос?
   — Скорее просьба.
   — Вы считаете, что будет прилично, если я ее приму?
   — Мне трудно ответить на этот вопрос.
   Она улыбнулась, показывая свои изумительно красивые зубы. Зубы у нее были свои, это он отметил еще там, на дороге в Техасе.
   — Почему вы не сказали, что приезжаете?
   — Я говорил вам об этом на ранчо Каррингтона.
   — Вы сказали, что приедете на следующий день, — к его радости вспомнила женщина, — вы всегда так неточны?
   — Я попал в аварию, — ответил он, — едва не столкнулся с другой машиной. Мне повезло больше, я уцелел, а тот автомобиль разбился. В нем было трое пассажиров.
   — Какой ужас, — она взглянула на него, — это правда или вы все прямо сейчас придумали?
   — Вы мне не верите?
   — Просто такое совпадение, — пожала она плечами, — верю, конечно.
   — Мы можем где-нибудь пообедать?
   — Давайте прямо в здании Капитолия. Там есть небольшое кафе, — предложила женщина.
   Он покачал головой.
   — В этих зданиях всегда какой-то дух канцелярии, чего-то неживого, искусственного. Давайте лучше пойдем на улицу.
   — Хорошо, — на этот раз довольно быстро огласилась Сандра, — только мне придется взять мою машину. Вы приехали на машине?
   — Прилетел на самолете.
   — Тогда вам удобнее. Поедем на моей.
   Сандра показала в сторону стоявших у здания автомобилей.
   — Я совсем забыл про ваш разбитый автомобиль, — пробормотал он, — Как же вы ездили?
   — Уже давно все в порядке. Идемте к машине, — предложила женщина.
   Она прошли мимо целой вереницы машин. Несмотря на то, что Сандра Лурье была вице-губернатором штата, она ездила на своей машине и иногда даже не находила ей места для парковки, уже занятого кем-нибудь из работников ее канцелярии. Это был совсем не показной демократизм. Это был просто образ жизни американцев. Без ненужного снобизма и заносчивости. С нормальными человеческими отношениями, когда опоздавшая на парковку миссис вице-губернатор не могла поставить свою машину на место уже занятое обычным рядовым клерком. Это было правилом здорового образа жизни.
   Дойдя до автомобиля, Сандра достала ключи и, усевшись в машину, открыла переднюю дверь изнутри.
   — Садитесь, — пригласила она своего спутника.
   Он привычно быстро сел в автомобиль.
   Она, чуть прищурив глаза, завела автомобиль и выехала на улицу.
   До ресторана они ехали минут десять. И все время молчали. Наконец, она показала на здание ресторана.
   — Это здесь.
   Вырулив на стоянку, аккуратно поставила машину в ряд и первой вышла из автомобиля.
   — Идем.
   В ресторанов этот час было довольно много гостей. Предупредительный метрдотель, увидев миссис Лурье, поспешил навстречу.
   — Добрый день, мадам Лурье, — по-французски сказал он.
   — Здравствуй, Пьер, — улыбнулась женщина, — я сегодня не одна. Ты можешь выбрать где-нибудь для нас тихое место?
   Метрдотель закрыл глаза. Он был плотный, среднего роста, с чуть оттопыренными ушами. Было заметно, как нравится ему работать в этом ресторане. В его движениях и поведении было нечто от мажордомов и дворецких, что всегда выгодно отличало хороших метрдотелей.
   — И что-нибудь легкое на ланч, — добавила Сандра.
   — Легкий ланч или вы будете обедать? — поднял левую бровь Пьер.
   — Мы будем обедать, — уточнила она.
   — Легкое вино, — он не предлагал, он почти приказывал.
   — Безусловно. Ты знаешь лучше, что нам нужно.
   Это была высшая похвала. Пьер прикрыл глаза, целых пять секунд наслаждаясь своим триумфом. Затем повел почетных гостей к столику с видом на реку.
   — Это самое лучшее место, миссис Лурье, — оказал он уже по-английски.
   — Не сомневаюсь, — с самым серьезным видом ответила она.
   — Забавный тип, — сказал Кемаль, когда метрдотель неспешно удалился.
   — Я знаю его уже много лет, — пояснила Сандра, — здесь работал еще его отец.
   — Вы выросли в Батон-Руже?
   — Нет, просто часто бывала здесь. Мы жили в Новом Орлеане, потом некоторое время в Хьюстоне. Поэтому я как бы соединила в себе два наших соседних штата — Техас и Луизиану. И одинаково люблю оба. Как бы две мои маленькие родины. А где была ваша Родина, мистер Кемаль?
   — Не знаю, — искренне ответил он, и, словно спохватившись, добавил, — может в Филадельфии. Может, в Болгарии. Там есть такой небольшой городок под Софией, со смешным славянским названием — Елин-Пелин. Моя мама была оттуда родом, — при воспоминании о своей настоящей матери сердце забилось более учащенно, — она была турчанкой, но болгарской подданной. Когда умер мой отец, гражданин США, мы переехали в Болгарию А после смерти матери я переехал к дяде в Турцию и уже оттуда снова в США, к другому дяде.
   — Юсеф Аббас, — кивнула Сандра, — я слышала о вашем дяде
   — Вы знали и его? — удивился Кемаль.
   — Нет, — чуть усмехнулась она, — я тогда была несколько моложе. Просто о нем много говорили в доме моего мужа. Они вели с ним какие то дела и я запомнила необычную фамилию техасского миллионера турецкого происхождения
   — Да, его знали многие в Техасе и в соседних штатах — подтвердил он, — поэтому я не знаю, какой город для меня более родной. Сейчас Хьюстон. До этого был Измир, до него Елин-Пелин, а в самом начале Филадельфия, которую я, честно говоря почти не помню. Недавно я был в там, но почти ничего не узнал. Прошло столько лет Хотя в Филадельфии еще живет несколько семей, знавших моего отца.
   Официант бесшумно возникший рядом с ними. расставил на столе несколько тарелок, принес бутылку с вином и по знаку Сандры откупорил ее, разливая в высокие бокалы.
   — За вас, — поднял бокал Кемаль.
   — Спасибо, — она только пригубила вино. Впрочем, и он почти ничего не выпил.
   Заиграла тихая музыка. Это был традиционный джаз.
   — Вы давно вице-губернатор? — спросил Кемаль.
   — Нет, только первый раз. До этого я возглавляла одну небольшую рекламную компанию, которая всегда традиционно поддерживала демократов. На последних выборах местный комитет решил, что я более всего подхожу для роли вице-губернатора и мене предложили баллотироваться Я даже не ожидала. Впрочем, мой отец был сенатором штата еще двадцать лет назад.
   — Он жив?
   — Да. Может вы слышали — Филип Мерсье. Его знали и в Техасе.
   — Нет, — покачал головой Кемаль, — не забывайте, я в Техасе всего пять лет. Пока новичок.
   — Вы успели многое, — возразила женщина, — генеральный директор такой известной компании, вас уже знают в Техасе. Кроме того, вы зять самого Саймингтона.
   — Да, — подтвердил он мрачно, — жениться я тоже успел.
   — У вас, по-моему, сын? — спросила Сандра.
   — Марк, — кивнул он, — ему три года. Иногда мне кажется, что он даже умнее меня. А сколько лет вашей дочери?
   — Я же сказала, что училась с Мартой, — дипломатично ответила она, — я рано вышла замуж. У меня очень взрослая дочь.
   Они замолчали.
   — Зачем вы приехали? — неожиданно спросила она.
   — Увидеть вас, — он отвечал предельно искренне, — я прилетел всего на один день.
   — Для этого нужно было лететь через весь штат? — она умела задавать прямые вопросы.
   — Чтобы увидеть вас — да.
   Она достала сигареты, вытащила одну, щелкнула зажигалкой, затянулась.
   — Я же говорила вам, что Марта была моей подругой.
   — А я говорил, что все равно приеду.
   — Это ничего не меняет, — возразила она.
   — Мне нужно было обязательно с вами поговорить.
   — Мистер Кемаль, в моем возрасте и положении смешно выглядеть распутной девицей, отбивающей супруга у лучшей подруги.
   — Миссис Лурье, мне абсолютно все равно, какое у вас положение и сколько вам лет. Я даже знаю, что меньше, чем мне. А я считаю себя до сих пор достаточно молодым человеком.
   — Я не сказала, что я старая, — сразу парировала она.
   — А я так и не говорил.
   Официант принес еще два каких-то блюда и расставил перед ними.
   Но они не смотрели на еду.
   — Мне уже тридцать пять, — сказала Сандра, — мистер Кемаль, судя по активности моей дочери, я скоро могу стать бабушкой, — она нашла в себе силы усмехнуться, — думаю вы понимаете, что между нами ничего не может быть.
   — Я собираюсь разводиться с Мартой, — внезапно сказал он, впервые четко осознавая, насколько назрела такая необходимость.
   — Надеюсь, не из-за меня?
   — Нет. У нас с ней не сложились отношения.
   — И давно вы решили?
   — Недавно.
   Она взяла свой бокале вином.
   — Наш разговор похож на некий торг, — сказала она, — но ничего не получится, мистер Кемаль. Вам нужно возвращаться в Хьюстон.
   — У меня нет шансов?
   — Ни единого. Благодарю вас, но… поймите меня правильно. Есть вещи, через которые я просто не могу переступать. Это не в моих правилах. А я не люблю нарушать собственных правил.
   — Понимаю, — сказал он, — я все равно вернусь завтра в Техас. А сегодня можно пригласить вас на танец?
   — Конечно, — она раздавила сигарету в пепельнице, — идемте танцевать.
   И легко поднялась с места. Обед так и стоял нетронутым на столе. Они танцевали молча, несколько отстраненно друг от друга. Потом они говорили о качких-то незначительных вещах, но к главной теме своей встречи не возвращались. Через полтора часа, когда начало уже темнеть, она отвезла его в отель.
   — Надеюсь, вы поняли правильно мои мотивы. мистер Кемаль, — невозмутимо сказала Сандра, глядя перед собой.
   — Я постарался их понять, — вздохнул он, выхода из машины, — всего вам хорошего, Сандра.
   — До свидания, мистер Кемаль.
   Она уехала, не оглянувшись. Он стоял и смотрел, как ее автомобиль исчезает вдали. Потом повернулся и пошел в отель. Но в номер не поднялся. Зайдя в бар, он попросил налить ему двойную порцию виски. И когда бармен поставил перед ним стакан, он долго и мрачно смотрел на него. Затем, расплатившись, пошел наверх, так и не дотронувшись до виски.
   В эту ночь Сандра не спала. Стоя у окна, она смотрела на звезды. Никто не мог видеть ее лица, но если бы даже увидел, никто бы не поверил увиденному. Она плакала. Нет, она плакала не из-за приехавшего симпатичного незнакомца, оказавшегося мужем ее подруги. Она плакала, вспоминая собственного мужа, так нелепо погибшего два года назад. Ей казалось, что сегодня она впервые изменила памяти покойного супруга, словно они с Кемалем сделали сегодня нечто недостойное, позорящее их обоих.
   А он также стоял у окна и мрачно смотрел вниз. Ему казалось, что проклятье его профессии налагает на него определенные обязательства и он просто не имеет права вести себя как безрассудный юнец. Ему казалось, что настоящий Кемаль Аслан должен был просто позвонить Сандре и отправиться к ней. Невзирая на ее отказ. Рискуя вызвать грандиозный скандал, тем более неприятный, что Сандра Лурье была второй фигурой этого огромного штата.
   Но подполковник госбезопасности, сотрудник Первого Главного Управления КГБ СССР Амир Караев просто не имел права на скандал. И он стоял у окна, сцепив зубы от бессилия. Временами ему было трудно отделить собственные поступки от поступков Кемаля Аслана, а временами он с удивлением наблюдал за поведением своего «двойника», словно открывая в нем все новые и новые стороны характера, прежде ему неизвестные.
   Словно тяжелая кома, отнявшая сознание у подлинного Кемаля Аслана, частично передалась и ему, и он, потеряв некоторую часть собственной памяти, получил в качестве компенсации память человека, за которого он жил. Иногда он даже путался, не зная, где подлинные факты его биографии, а где придуманные по легенде в Комитете государственной безопасности. Но чувства к Сандре были настоящими, и он это с ужасом осознавал.
   Утром следующего дня он улетел в Хьюстон. В самолете он сумел заснуть и ему приснился… Кемаль Аслан, которого он впервые увидел в софийской больнице.

Глава 8

   Сначала его привезли в маленький городок с таким смешным названием Елин-Пелин. Вместе с ним в Болгарию прилетели несколько сотрудников восьмого и одиннадцатого отделов ПГУ. Если специалисты восьмого отдела проводили отработки по дальнейшей переправке будущего «Кемаля Аслана» в Турцию, то сотрудники одиннадцатого отдела, занимавшиеся контактами с социалистическими странами, отрабатывали легенду Кемаля Аслана, прожившего в Болгарии двадцать лет.
   Им повезло даже больше, чем они предполагали. Из небольшого городка в Софию на учебу Кемаль Аслан уехал в семнадцать лет и затем лишь несколько раз приезжал сюда повидать свою мать. После смерти матери он здесь больше не появлялся, а близких родственников у них не было. Поэтому многие из тех, с кем Кемаль рос и ходил в школу не помнили своего бывшего одноклассника.