Абдуллаев Чингиз. Сила инерции

   Потом вообще стало не до «ликвидаторов». Правда, в конце 80-х пришедший к руководству КГБ бывший глава советской разведки генерал Крючков принял решение несколько подчистить «авгиевы конюшни»: сразу три «ликвидатора» из Первого управления «случайно» погибли примерно в одно и то же время. Один попал в автомобильную катастрофу, другой умер дома от сердечного приступа, когда врач, пытавшийся ему помочь, сделал ему укол, а третий просто выпал с девятого этажа своего дома в результате несчастного случая.
   Монах, помогавший третьему «ликвидатору» выпрыгивать из своей квартиры, снова остался в живых. Ведь кто-то должен был сделать и эту работу. А потом уже было не до него. Вернее, его передавали каждому новому руководителю спецслужбы как особый резерв, пригодный на случай крайней необходимости, который, впрочем, бывал у каждого нового начальника спецслужбы хотя бы один раз за время его нахождения у власти.
   Монах постепенно становился тем элитарным орудием, которое существует в каждой спецслужбе. Теперь он уже не боялся собственной ликвидации, будучи необходимым элементом самоутверждения каждого нового руководителя спецслужбы. Они сменяли друг друга достаточно часто, и каждому из них нужен был подобный специалист.

Глава 3

   В тот день условный звонок раздавался трижды. Очередной вызов его не удивил: в последнее время было довольно много заказов.
   Он появился у телефонной будки как обычно – задолго до условленного срока. Все было спокойно. Направившись в пять часов к тайнику, он почувствовал неладное, хотя вокруг никого не было. Подсознание сигнализировало об опасности. Он сделал несколько обходов телефонной будки, не решаясь подойти к тайнику. Несмотря на все его усилия, он никого не заметил. Подойдя к тайнику уже в шестом часу вечера, он извлек сообщение.
   Рядом с ним никто не появился. Тем не менее он не мог избавиться от неприятного ощущения, что за ним следят. Достав бумагу, он, как всегда, быстро направился к станции метро, чтобы оторваться от возможных наблюдателей. Сообщение было не совсем обычным. На этот раз цифры отсутствовали, вместо них была всего лишь одна фраза: «В известном вам месте, сегодня в семь часов».
   Это ему не понравилось. За последние несколько лет ему не назначали свиданий. В этом не было необходимости. Они и так прекрасно обходились без лишних свидетелей. Он хорошо знал, что означает свидание с любым человеком. Это означало, что он становился носителем какой-то информации, а любая информация была опасной. И любой человек, которого он мог узнать, становился потенциально опасным. Хотя, назначив встречу с такими предосторожностями, они сами опасаются утечки информации. Могли бы ведь просто позвонить или назначить свидание у первого тайника. Теперь он понял, почему чувствовал на себе чужие взгляды. Очевидно, за ним все-таки наблюдали, но решили встретиться в другом месте. И поэтому идти надо было в любом случае.
   У него оставалось время, чтобы успеть достать личное оружие. Тот самый набор, который он держал на самый крайний случай. Винтовка ему могла не понадобиться, но оба пистолета, хорошо смазанные и годные к употреблению, были в самый раз. Достав чемоданчик, который прятал все эти годы по разным местам, он почувствовал себя гораздо увереннее. И ровно в семь часов поехал на место встречи. В конце концов, рассуждал он, если кто-то решит, что ему пора заканчивать, то может серьезно просчитаться. Он принял меры на случай своей внезапной смерти. И они не понравятся тому, кто мог отдать приказ о его ликвидации.
   В семь часов вечера у моста стоял темно-синий «Вольво». Он увидел машину издали и понял, почему она так демонстративно остановилась у самого тайника: давали понять, что ничего страшного не случится. Чувствуя приятную тяжесть пистолетов, висевших на ремнях под легкой курткой, он медленно приблизился к автомобилю.
   За рулем сидел незнакомый ему человек лет тридцати пяти. Увидев севшего в машину Монаха, он кивнул, словно старому знакомому, и не торопясь завел мотор. Монаху понравилась эта неторопливость. Очевидно, человек за рулем был профессионалом. Он не суетился, не нервничал и не слишком часто смотрел в зеркало заднего обзора, пытаясь разглядеть пассажира. Лишь проехав две улицы, спросил, не оборачиваясь:
   – Вы получили наш вызов?
   – Да.
   – Вы Монах. – На этот раз он не спрашивал. Просто назвал кличку, чтобы его собеседник понял степень осведомленности и оценил ее в ходе дальнейшего разговора.
   – Меня так давно никто не называл, – ответил он.
   – Я все знаю, – чуть торопливо сказал незнакомец, глядя на дорогу.
   Секунд двадцать тянулось томительное молчание, после чего незнакомец наконец произнес:
   – Мы решили использовать ваш опыт.
   – Понимаю.
   – Нам рекомендовали вас как лучшего специалиста.
   На этот раз он промолчал. Комментировать что-либо было не в его интересах. Они должны были знать, какой «товар» берут.
   – Вы согласны? – спросил незнакомец.
   Это его удивило. Обычно его не спрашивали, просто присылали адреса и фотографии нужных людей. Что с ними происходит? Или они решили перестроить свою работу?
   – Почему вы спрашиваете? – недоверчиво прохрипел он. – Это моя работа.
   – Да-да, конечно, – согласился незнакомец, – я лишь хотел вас предупредить, что это не совсем обычный заказ.
   Он пожал плечами. Удивительным было все. От методов ведения беседы до этой непонятной встречи.
   – Я могу отказаться? – внезапно спросил он.
   – Пока да, – отозвался незнакомец, – хотя, честно говоря, мы очень рассчитывали на вас.
   – Понятно. Очевидно, ваш клиент – слишком высокопоставленное лицо?
   – Как вы догадались?
   – Опыт. Вы же сами сказали, что отбирали самого опытного.
   – Я сказал, что мы хотим использовать ваш опыт.
   – Ну, это одно и то же. Если вы сейчас скажете мне цену, я примерно смогу представить, что именно вы от меня хотите.
   Незнакомец посмотрел в зеркало. Пожевав губами, словно решая для себя нелегкую задачу, он наконец произнес:
   – Пятьдесят тысяч.
   – Мало, – возразил Монах, хотя так много ему никогда не платили, даже половина этой суммы была целым состоянием. Чуть помолчав, он добавил: – Судя по подготовке и по нашему разговору, этот человек стоит не меньше четверти миллиона долларов.
   – Почему вы так решили?
   – За сто тысяч вы бы не приехали сюда. Пятьдесят тысяч долларов не такая сумма, чтобы убивать такого человека. Иначе вы не стали бы являться лично на разговор, а прислали бы обычные пленки.
   – Хорошо. Я понял ваши мотивы. Но обычно вы получали десять тысяч. По-моему, пятьдесят – это очень хорошо.
   – Из-за такой суммы вы бы не приехали на встречу, – упрямо возразил Монах.
   – Хорошо. Семьдесят пять, и не торгуйтесь.
   – Сто. На меньшее я не согласен.
   – Ладно, черт с вами. Хотя я должен буду сказать о ваших требованиях.
   – Как угодно. За меньшую сумму просто неприлично соглашаться. Я давно хотел сказать, что мне платят очень мало. Как раз представился удобный случай.
   – Сто тысяч, – кивнул незнакомец, – я думаю, мы договоримся.
   – Остановимся на этой сумме. Что я должен делать?
   Незнакомец повернул руль влево. Он успевал смотреть по сторонам, наблюдая за потоком машин, и давно обратил внимание на темную «Ауди». Монах тоже ее заметил, но пока не проявлял признаков беспокойства. Очевидно, это было сопровождение незнакомца. Она слишком открыто шла за «Вольво».
   – Вы должны быть готовы убрать определенное лицо, – сказал наконец незнакомец.
   – Что значит быть готовым?
   – Это значит, что надо ждать сигнала на исполнение приговора.
   – А его может и не быть?
   – Да. В таком случае вы получите четверть причитающегося вам гонорара.
   – Сколько времени я должен ждать? У меня есть время на подготовку?
   – В течение месяца. Дополнительный сигнал может прийти затем в течение десяти дней. Или будет дан сигнал отбоя.
   – Ясно.
   Он сказал это таким тоном, что незнакомец снова взглянул на него в зеркало.
   – Вам что-нибудь непонятно?
   – Разумеется. Мне нужны гарантии моей безопасности.
   – В каком смысле?
   – Ваша встреча со мной означает высший уровень секретности. А это значит, что при любом вашем сигнале следующим будет приказ о моем устранении.
   Незнакомец усмехнулся:
   – Вы умный человек. Я еще не назвал вашего клиента.
   – Именно поэтому я хочу оговорить все до того, как вы его назовете, а не после.