Страница:
Чингиз Абдуллаев
Свод Хаммурапи
Не тот человек разумен, кто умеет отличать добро от зла, а тот, кто сумеет из двух зол выбрать меньшее.
Талмуд
То, что нас не убивает, делает нас сильнее.
Фридрих Ницше
Глава 1
В это утро у меня вдруг появилось нехорошее предчувствие. Начать с того, что мы проспали – мой будильник почему-то оказался выключенным. В результате я не разбудила сына, чтобы отправить его в школу, а маленький негодяй всегда ждет, когда я его подниму, и принципиально не заводит свой будильник. Хотя какой он маленький? Уже в восьмом классе учится, ростом вымахал выше меня. Но сегодня на первый урок он опоздал по моей вине. Я думаю, Саше пора научиться самому подниматься по утрам и готовить себе завтрак. Все, твердо решила я, с завтрашнего дня будет самостоятельно собираться в школу. Сегодня последнее послабление по случаю первого сентября. Правда, точно так же я говорила и весь прошлый год, но все равно вставала, будила сына и бежала на кухню.
Затем, торопясь на важную встречу, порезался Виктор. Витя – мой второй муж, мы с ним поженились в прошлом году. Он усыновил моего Сашу и, нужно сказать, ведет себя безупречно. Несколько месяцев они притирались друг к другу, а я наблюдала, как мои мужчины постепенно налаживали свои отношения. Виктор даже переехал к нам, хотя ему принципиально не нравится такое положение дел. Он ведь купил пятикомнатную квартиру, в которой вот уже целый год мы пытаемся сделать приличный ремонт. Но про ремонт лучше вообще не говорить, потому что у меня сразу поднимается давление. Чтоб они все сдохли, эти мастера, сантехники, паркетчики, слесари, маляры, в общем, вся эта армия захватчиков, которая врывается в ваш дом, якобы для того чтобы вам помочь, а на самом деле, чтобы вымотать вам все нервы. Кто-то из великих сказал, что ремонт нельзя закончить, его можно только остановить. Я бы еще добавила, что и это возможно только, если убить всех мастеров. Как же они нас изводят! Я думала, что такие пакости делали только в советское время, когда мастерам мало платили и все было дефицитом – от сантехники до краски. Ничего подобного! Плати им, сколько они скажут, завали их импортной плиткой и краской, а они, сволочи, все равно что-нибудь придумают. В них сидит наш неисправимый пофигизм. Моя соседка Элла советовала мне взять таджиков. Работают аккуратно, дерут по-божески, ничего не говорят и все время благодарят. Зря ее не послушалась. И почему в Москве так не любят приезжих? Если бы не они, не знаю, кто бы делал нам ремонты, возил овощи и фрукты на базар и вообще подметал наши улицы и подъезды. Мы сами уже не хотим, гордые стали.
В общем, Виктор опаздывал на встречу с очередной ротой бездельников и поэтому торопился. У него есть хорошая электрическая бритва, но он почему-то предпочитает эти допотопные лезвия. Вот в спешке и порезался. В результате мы провозились с его щекой, и у него не хватило времени на завтрак. Так и убежал, не выпив даже кофе.
Оставшись одна, я поняла, что у меня уже с самого утра испорчено настроение. К тому же начала болеть голова и я почувствовала характерное вращение в желудке. Это означало, что завтра начнутся месячные, и от этого расстроилась еще больше. Ну почему все устроено так несправедливо? Почему раз в месяц мы должны испытывать эти неприятные ощущения? Не знаю, как у других, но у меня месячные всегда проходят очень плохо. В эти дни я становлюсь просто неуправляемой стервой. Кажется, Виктор об этом догадывается. И хотя я стараюсь держать себя в руках, это не очень-то получается. Не помогают даже эти модные таблетки, которые сейчас принимает вся Москва. Хотя некоторым, говорят, они помогают. Хотела бы я видеть женщин, которые ничего не чувствуют, однако таких я еще не встречала. Всем одинаково не нравятся эти характерные симптомы приближающихся месячных. У некоторых они проходят легче, а у таких, как я, – очень плохо. Болит голова, крутит живот, становится мерзко на душе. В общем, такое впечатление, что раз в месяц мне напоминают, какие мы все животные и как недалеко от них ушли. У мужчин такого не бывает, хотя они ближе к животному миру, чем мы. Например, по своим глупым инстинктам.
Я часто об этом думаю. Любой мужик, как только видит смазливую мордочку, сразу теряет все остатки разума. И ему наплевать, что она абсолютная дура, что, кроме свежей кожи и молодого личика, у нее ничего нет. Более всего они западают именно на молодых. Как будто мы уже не женщины. Или я так себя успокаиваю? После тридцати каждая женщина начинает волноваться: а что будет дальше? И если ничего не происходит, мы начинаем сходить с ума – просто физически чувствуем, как стареем. У мужчин нет таких четких сроков, а у нас есть. Каждый месяц неоплодотворенная и поэтому погибающая яйцеклетка напоминает нам о том, что время неумолимо. И если мужики до шестидесяти ходят еще петухами, то мы уже в сорок никому не нужны. Или я слишком категорична?
У меня были мужчины после развода с первым мужем. Я развелась с ним, когда мне было только двадцать шесть. Молодая дура, которой казалось, что стоит щелкнуть пальцами – и все мужчины будут у ее ног. Сейчас удивляюсь, какой самоуверенной и взбалмошной я была. Еще бы! Я ведь окончила юридический факультет Московского государственного института международных отношений и через несколько лет попала к Марку Борисовичу Розенталю – одному из самых известных адвокатов Москвы. Тогда казалось, что у меня «весь мир в кармане». И развод с мужем был лишь легким недоразумением, этакой девичьей оплошностью, какой я считала мой первый брак.
Когда вспоминаю этого типчика, сразу начинаю нервничать. Нет, мы с ним не скандалили, не ругались. Почти не ругались, пока я не узнала, что он спит со всеми нашими знакомыми женщинами. Тоже мне «кобель-производитель»! Вот тогда решила, что он мне не нужен. Мы очень спокойно разошлись. Еще двенадцать лет назад. Поняли, что абсолютно чужие друг другу люди. И хорошо, что быстро это поняли. Мне было двадцать шесть, и у меня был двухлетний сын. А потом я долго искала подходящего мужа для себя и отца для мальчика. Но никто не подходил. Оказывается, это очень трудно – найти нормального мужчину. Все подходящие были давно расхвачены, а оставшиеся не представляли никакого интереса даже самим себе.
У мужа был свой неплохой бизнес – он торговал автомобилями. В основном подержанными, но иногда и новыми. А я к тому времени начала получать нормальные деньги и решила, что проживу без него. Он, правда, поступает порядочно по отношению к сыну – каждый месяц выделяет на Сашу тысячу долларов. И я эти деньги трачу только на сына: половину на его учебу, одежду, питание, а остальные – откладываю. Сама я сейчас тоже зарабатываю очень неплохо. Теперь я правая рука Марка Борисовича Розенталя и получаю около трех тысяч долларов в месяц. В общем, могу содержать себя и даже купила себе машину «Пежо» четыреста шестой модели синего цвета.
Первое время без мужа было даже интересно. Первые пять-шесть лет. Хорошая работа, большие возможности, масса встреч, общение с незнакомыми мужчинами. Но один ушел, другой оказался женат, третий превратился в меланхолика… А потом я поехала в Ниццу и встретила там мужчину «своей мечты» – итальянского миллионера Алессандро, о котором любая женщина может только мечтать. Красивый, умный, богатый, на своей яхте. Но потом я узнала, что этот «красавчик» сразу замыслил меня убить. Не больше и не меньше. И я решила больше никогда не верить мужчинам, раз они все такие сволочи.
Однако через некоторое время встретила Виктора. Он меня покорил своей надежностью, какой-то крестьянской основательностью. Все его предки были крестьянами – выходцами из Воронежской области. Его отец переехал в Москву в пятидесятые годы, и Виктор родился уже здесь. Поэтому он был одновременно и москвичом. Виктор работал представителем крупной западной компании в Москве. Он не любил авантюры, не доверял должникам, очень четко выстраивал отношения с клиентами и всегда требовал предоплату. Вот такой солидный и надежный человек. Они занимаются поставками различной канцелярской техники. Виктор очень неплохо зарабатывает, в месяц у него набегает гораздо больше, чем я получала сразу за несколько месяцев моей работы. И это мне нравится. Мужчина должен хорошо зарабатывать и содержать семью. Самое интересное, что я у него тоже вторая жена. От первой он ушел, не взяв ничего. Даже своего белья. Он мне никогда о ней не рассказывал. Это от его сестры я узнала, что у него был серьезный разговор с женой, после чего он вышел из дома, плотно закрыл дверь и больше не вернулся. Детей от первого брака у него нет.
Его фирма пользовалась нашими услугами, и я бывала несколько раз в его кабинете. Солидный и очень деловой кабинет. Должна сказать, что Виктор мне сразу понравился. Он был старше меня на несколько лет, говорил только спокойным, тихим голосом и всегда был очень аккуратно одет. Потом я узнала, что свои рубашки он гладит сам, и это меня добило окончательно. Я, конечно, старалась ему понравиться, буквально лезла вон из себя. Делала немыслимые прически, даже согласилась на химию. И каждый раз надевала новое платье.
Правда, ничего, кроме милого романчика, я себе не намечала. Хотя, может, в душе уже тогда подсознательно о нем думала, ведь он был единственным приличным холостяком среди всех моих знакомых. И однажды, месяцев через пять после нашего знакомства, он вдруг пригласил меня на ужин. И потом очень благородно проводил домой. Через неделю еще раз пригласил. И снова проводил домой, даже не намекнув на «продолжение ужина». Это мне не понравилось. Когда он пригласил меня в третий раз, я заранее отправила Сашу к моей маме и сама пригласила Виктора к себе. В общем, он вел себя достаточно сдержанно. Но когда женщина хочет… Я заранее приготовила очень неплохие ликеры. После двух бутылок вина, которые мы с ним выпили за ужином, этого оказалось более чем достаточно. И он остался у меня. Мы встречались с ним около двух лет, пока он не сделал мне предложение. К этому времени он успел подружиться и с Сашей, и даже с моей мамой, которой не нравился ни один мужчина в моем окружении, кроме моего сына. А в прошлом году мы поженились. У нас была такая веселая свадьба, что все друзья и родственники до сих пор ее вспоминают. Мне тогда уже исполнилось тридцать семь. Из чего вы можете легко догадаться, что сейчас мне тридцать восемь. И у меня уже четырнадцатилетний сын.
Моя фотография дважды попадала в солидные журналы, про меня пишут в газетах. Розенталь считает, что со временем я стану очень хорошим адвокатом, если научусь усидчивости и терпению. Ой, забыла представиться. Зовут меня Ксенией Моржиковой. Вот такая фамилия, доставшаяся мне от предков отца, которые были лоцманами в Санкт-Петербурге. А мама у меня наполовину англичанка. Ее отец, геолог, женился на англичанке, с которой встретился в Турции. И у нее была смешная фамилия – Марпл.
В этот день у меня действительно появилось плохое предчувствие. Может, потому, что порезался Виктор, или потому, что опоздал Саша? И вдобавок после их ухода я разбила тарелку из нашего кухонного сервиза. Конечно, ничего страшного, тарелки можно купить, но мне стало неприятно, я бросила мыть посуду и вернулась в спальню. Только не напоминайте мне о посудомоечных машинах! Для мойки обычной кухонной посуды из Мухосранска они почти идеальны, но для мойки нашей дорогой посуды от «Вилерой Бох» не годятся – оставляют на ней такие следы и шрамы, что ее хочется мыть вручную, чтобы она не портилась.
В общем, я вернулась в спальню и взглянула на часы. На работу мне было не нужно. Я ушла в отпуск четырнадцатого августа, и поэтому впереди у меня еще оставалось почти две недели полноценного отдыха. Мы втроем ездили в Португалию, на южное побережье, где мне очень понравилось. Хотя мне нравится везде, куда мы ездим. Но задержаться там больше двух недель мы не могли. У Виктора – работа, у Саши – учеба. А раньше вырваться никак не получалось. Да и Розенталь ворчит, когда я ухожу в отпуск в другие месяцы. Только в августе у нас традиционно почти не бывает работы – все наши клиенты в это время предпочитают отдыхать в южных краях, а не заниматься делами. Вот поэтому мы и уехали на отдых только четырнадцатого августа, и теперь у меня впереди было целых две свободные недели. Поэтому и наша домработница должна появиться у нас только в середине сентября. У нее тоже свой, «заслуженный» отпуск.
Естественно, я подумала, чем бы мне заняться. Может, помочь Виктору с его мастерами? Но тут же решила, что ему не понравится подобное мое рвение. Он считает, что общение с ними – это его мужская работа и я не должна вмешиваться. Может, он и прав. Просто я отвыкла от мужской заботы. Ведь столько лет приходилось все делать самой!
Словно в ответ на мои размышления в этот момент раздался телефонный звонок. Я еще подумала, поднимать мне трубку или нет. Виктор по утрам обычно не звонит, а Саша уже в школе. Конечно, может позвонить мама, хотя так рано она тоже не звонит – на часах только половина десятого. Наконец решила, что все-таки нужно ответить, и услышала голос Леры:
– Ксюша, здравствуй. Как дела?
Это моя давняя подруга Валерия. Мы дружим уже много лет. И хотя перезваниваемся не так часто, мне всегда приятно слышать ее голос. Она стильная и сильная женщина, в одиночку растит двух сыновей. Иногда я думаю, что все мужчины абсолютные кретины. Как можно не замечать такой умной, красивой и деловой женщины? Но, очевидно, мужчинам нужно нечто другое, если в свои сорок лет Валерия сидит одна и «перебивается» случайными знакомыми, которые исчезают сразу после двух-трех встреч. Обидно за нее и за всех нас.
– Всегда рада тебя слышать, – ответила я подруге, естественно не предполагая, в какие приключения окажусь втянута именно с этого момента.
– У меня к тебе важное дело, – сообщила Валерия, – нам нужно с тобой срочно увидеться и переговорить. Ты будешь на работе сегодня днем?
– Нет, я еще в отпуске.
– Жалко. Я думала заехать к тебе в обеденный перерыв и посидеть с тобой в каком-нибудь кафе.
– Давай лучше я приеду к вам, – предложила я Лере и, взглянув на часы, подумала, что до обеденного перерыва успею привести себя в порядок. Кроме того, у них есть где перекусить. Лера работала в агентстве по продаже недвижимости, которое арендовало несколько комнат в здании бывшего комплекса «Известия» на Пушкинской площади. Идеальное место для встреч – рядом полно различных кафе и ресторанов. Хотя в центр города мне придется добираться никак не меньше часа. Там всегда такие пробки! И это при том, что я сама живу на проспекте Мира.
– Ты хотя бы скажи мне, что случилось? – попросила я Леру. – Какие-нибудь неприятности?
– Слава богу, не у меня, – вздохнула она. – Но мне нужно с тобой посоветоваться. Очень срочно. В общем, в час дня буду ждать тебя внизу, в вестибюле. Успеешь приехать?
– Договорились. – Я положила трубку и подумала, что смогу еще немного поспать. До часу дня было еще так много времени.
Затем, торопясь на важную встречу, порезался Виктор. Витя – мой второй муж, мы с ним поженились в прошлом году. Он усыновил моего Сашу и, нужно сказать, ведет себя безупречно. Несколько месяцев они притирались друг к другу, а я наблюдала, как мои мужчины постепенно налаживали свои отношения. Виктор даже переехал к нам, хотя ему принципиально не нравится такое положение дел. Он ведь купил пятикомнатную квартиру, в которой вот уже целый год мы пытаемся сделать приличный ремонт. Но про ремонт лучше вообще не говорить, потому что у меня сразу поднимается давление. Чтоб они все сдохли, эти мастера, сантехники, паркетчики, слесари, маляры, в общем, вся эта армия захватчиков, которая врывается в ваш дом, якобы для того чтобы вам помочь, а на самом деле, чтобы вымотать вам все нервы. Кто-то из великих сказал, что ремонт нельзя закончить, его можно только остановить. Я бы еще добавила, что и это возможно только, если убить всех мастеров. Как же они нас изводят! Я думала, что такие пакости делали только в советское время, когда мастерам мало платили и все было дефицитом – от сантехники до краски. Ничего подобного! Плати им, сколько они скажут, завали их импортной плиткой и краской, а они, сволочи, все равно что-нибудь придумают. В них сидит наш неисправимый пофигизм. Моя соседка Элла советовала мне взять таджиков. Работают аккуратно, дерут по-божески, ничего не говорят и все время благодарят. Зря ее не послушалась. И почему в Москве так не любят приезжих? Если бы не они, не знаю, кто бы делал нам ремонты, возил овощи и фрукты на базар и вообще подметал наши улицы и подъезды. Мы сами уже не хотим, гордые стали.
В общем, Виктор опаздывал на встречу с очередной ротой бездельников и поэтому торопился. У него есть хорошая электрическая бритва, но он почему-то предпочитает эти допотопные лезвия. Вот в спешке и порезался. В результате мы провозились с его щекой, и у него не хватило времени на завтрак. Так и убежал, не выпив даже кофе.
Оставшись одна, я поняла, что у меня уже с самого утра испорчено настроение. К тому же начала болеть голова и я почувствовала характерное вращение в желудке. Это означало, что завтра начнутся месячные, и от этого расстроилась еще больше. Ну почему все устроено так несправедливо? Почему раз в месяц мы должны испытывать эти неприятные ощущения? Не знаю, как у других, но у меня месячные всегда проходят очень плохо. В эти дни я становлюсь просто неуправляемой стервой. Кажется, Виктор об этом догадывается. И хотя я стараюсь держать себя в руках, это не очень-то получается. Не помогают даже эти модные таблетки, которые сейчас принимает вся Москва. Хотя некоторым, говорят, они помогают. Хотела бы я видеть женщин, которые ничего не чувствуют, однако таких я еще не встречала. Всем одинаково не нравятся эти характерные симптомы приближающихся месячных. У некоторых они проходят легче, а у таких, как я, – очень плохо. Болит голова, крутит живот, становится мерзко на душе. В общем, такое впечатление, что раз в месяц мне напоминают, какие мы все животные и как недалеко от них ушли. У мужчин такого не бывает, хотя они ближе к животному миру, чем мы. Например, по своим глупым инстинктам.
Я часто об этом думаю. Любой мужик, как только видит смазливую мордочку, сразу теряет все остатки разума. И ему наплевать, что она абсолютная дура, что, кроме свежей кожи и молодого личика, у нее ничего нет. Более всего они западают именно на молодых. Как будто мы уже не женщины. Или я так себя успокаиваю? После тридцати каждая женщина начинает волноваться: а что будет дальше? И если ничего не происходит, мы начинаем сходить с ума – просто физически чувствуем, как стареем. У мужчин нет таких четких сроков, а у нас есть. Каждый месяц неоплодотворенная и поэтому погибающая яйцеклетка напоминает нам о том, что время неумолимо. И если мужики до шестидесяти ходят еще петухами, то мы уже в сорок никому не нужны. Или я слишком категорична?
У меня были мужчины после развода с первым мужем. Я развелась с ним, когда мне было только двадцать шесть. Молодая дура, которой казалось, что стоит щелкнуть пальцами – и все мужчины будут у ее ног. Сейчас удивляюсь, какой самоуверенной и взбалмошной я была. Еще бы! Я ведь окончила юридический факультет Московского государственного института международных отношений и через несколько лет попала к Марку Борисовичу Розенталю – одному из самых известных адвокатов Москвы. Тогда казалось, что у меня «весь мир в кармане». И развод с мужем был лишь легким недоразумением, этакой девичьей оплошностью, какой я считала мой первый брак.
Когда вспоминаю этого типчика, сразу начинаю нервничать. Нет, мы с ним не скандалили, не ругались. Почти не ругались, пока я не узнала, что он спит со всеми нашими знакомыми женщинами. Тоже мне «кобель-производитель»! Вот тогда решила, что он мне не нужен. Мы очень спокойно разошлись. Еще двенадцать лет назад. Поняли, что абсолютно чужие друг другу люди. И хорошо, что быстро это поняли. Мне было двадцать шесть, и у меня был двухлетний сын. А потом я долго искала подходящего мужа для себя и отца для мальчика. Но никто не подходил. Оказывается, это очень трудно – найти нормального мужчину. Все подходящие были давно расхвачены, а оставшиеся не представляли никакого интереса даже самим себе.
У мужа был свой неплохой бизнес – он торговал автомобилями. В основном подержанными, но иногда и новыми. А я к тому времени начала получать нормальные деньги и решила, что проживу без него. Он, правда, поступает порядочно по отношению к сыну – каждый месяц выделяет на Сашу тысячу долларов. И я эти деньги трачу только на сына: половину на его учебу, одежду, питание, а остальные – откладываю. Сама я сейчас тоже зарабатываю очень неплохо. Теперь я правая рука Марка Борисовича Розенталя и получаю около трех тысяч долларов в месяц. В общем, могу содержать себя и даже купила себе машину «Пежо» четыреста шестой модели синего цвета.
Первое время без мужа было даже интересно. Первые пять-шесть лет. Хорошая работа, большие возможности, масса встреч, общение с незнакомыми мужчинами. Но один ушел, другой оказался женат, третий превратился в меланхолика… А потом я поехала в Ниццу и встретила там мужчину «своей мечты» – итальянского миллионера Алессандро, о котором любая женщина может только мечтать. Красивый, умный, богатый, на своей яхте. Но потом я узнала, что этот «красавчик» сразу замыслил меня убить. Не больше и не меньше. И я решила больше никогда не верить мужчинам, раз они все такие сволочи.
Однако через некоторое время встретила Виктора. Он меня покорил своей надежностью, какой-то крестьянской основательностью. Все его предки были крестьянами – выходцами из Воронежской области. Его отец переехал в Москву в пятидесятые годы, и Виктор родился уже здесь. Поэтому он был одновременно и москвичом. Виктор работал представителем крупной западной компании в Москве. Он не любил авантюры, не доверял должникам, очень четко выстраивал отношения с клиентами и всегда требовал предоплату. Вот такой солидный и надежный человек. Они занимаются поставками различной канцелярской техники. Виктор очень неплохо зарабатывает, в месяц у него набегает гораздо больше, чем я получала сразу за несколько месяцев моей работы. И это мне нравится. Мужчина должен хорошо зарабатывать и содержать семью. Самое интересное, что я у него тоже вторая жена. От первой он ушел, не взяв ничего. Даже своего белья. Он мне никогда о ней не рассказывал. Это от его сестры я узнала, что у него был серьезный разговор с женой, после чего он вышел из дома, плотно закрыл дверь и больше не вернулся. Детей от первого брака у него нет.
Его фирма пользовалась нашими услугами, и я бывала несколько раз в его кабинете. Солидный и очень деловой кабинет. Должна сказать, что Виктор мне сразу понравился. Он был старше меня на несколько лет, говорил только спокойным, тихим голосом и всегда был очень аккуратно одет. Потом я узнала, что свои рубашки он гладит сам, и это меня добило окончательно. Я, конечно, старалась ему понравиться, буквально лезла вон из себя. Делала немыслимые прически, даже согласилась на химию. И каждый раз надевала новое платье.
Правда, ничего, кроме милого романчика, я себе не намечала. Хотя, может, в душе уже тогда подсознательно о нем думала, ведь он был единственным приличным холостяком среди всех моих знакомых. И однажды, месяцев через пять после нашего знакомства, он вдруг пригласил меня на ужин. И потом очень благородно проводил домой. Через неделю еще раз пригласил. И снова проводил домой, даже не намекнув на «продолжение ужина». Это мне не понравилось. Когда он пригласил меня в третий раз, я заранее отправила Сашу к моей маме и сама пригласила Виктора к себе. В общем, он вел себя достаточно сдержанно. Но когда женщина хочет… Я заранее приготовила очень неплохие ликеры. После двух бутылок вина, которые мы с ним выпили за ужином, этого оказалось более чем достаточно. И он остался у меня. Мы встречались с ним около двух лет, пока он не сделал мне предложение. К этому времени он успел подружиться и с Сашей, и даже с моей мамой, которой не нравился ни один мужчина в моем окружении, кроме моего сына. А в прошлом году мы поженились. У нас была такая веселая свадьба, что все друзья и родственники до сих пор ее вспоминают. Мне тогда уже исполнилось тридцать семь. Из чего вы можете легко догадаться, что сейчас мне тридцать восемь. И у меня уже четырнадцатилетний сын.
Моя фотография дважды попадала в солидные журналы, про меня пишут в газетах. Розенталь считает, что со временем я стану очень хорошим адвокатом, если научусь усидчивости и терпению. Ой, забыла представиться. Зовут меня Ксенией Моржиковой. Вот такая фамилия, доставшаяся мне от предков отца, которые были лоцманами в Санкт-Петербурге. А мама у меня наполовину англичанка. Ее отец, геолог, женился на англичанке, с которой встретился в Турции. И у нее была смешная фамилия – Марпл.
В этот день у меня действительно появилось плохое предчувствие. Может, потому, что порезался Виктор, или потому, что опоздал Саша? И вдобавок после их ухода я разбила тарелку из нашего кухонного сервиза. Конечно, ничего страшного, тарелки можно купить, но мне стало неприятно, я бросила мыть посуду и вернулась в спальню. Только не напоминайте мне о посудомоечных машинах! Для мойки обычной кухонной посуды из Мухосранска они почти идеальны, но для мойки нашей дорогой посуды от «Вилерой Бох» не годятся – оставляют на ней такие следы и шрамы, что ее хочется мыть вручную, чтобы она не портилась.
В общем, я вернулась в спальню и взглянула на часы. На работу мне было не нужно. Я ушла в отпуск четырнадцатого августа, и поэтому впереди у меня еще оставалось почти две недели полноценного отдыха. Мы втроем ездили в Португалию, на южное побережье, где мне очень понравилось. Хотя мне нравится везде, куда мы ездим. Но задержаться там больше двух недель мы не могли. У Виктора – работа, у Саши – учеба. А раньше вырваться никак не получалось. Да и Розенталь ворчит, когда я ухожу в отпуск в другие месяцы. Только в августе у нас традиционно почти не бывает работы – все наши клиенты в это время предпочитают отдыхать в южных краях, а не заниматься делами. Вот поэтому мы и уехали на отдых только четырнадцатого августа, и теперь у меня впереди было целых две свободные недели. Поэтому и наша домработница должна появиться у нас только в середине сентября. У нее тоже свой, «заслуженный» отпуск.
Естественно, я подумала, чем бы мне заняться. Может, помочь Виктору с его мастерами? Но тут же решила, что ему не понравится подобное мое рвение. Он считает, что общение с ними – это его мужская работа и я не должна вмешиваться. Может, он и прав. Просто я отвыкла от мужской заботы. Ведь столько лет приходилось все делать самой!
Словно в ответ на мои размышления в этот момент раздался телефонный звонок. Я еще подумала, поднимать мне трубку или нет. Виктор по утрам обычно не звонит, а Саша уже в школе. Конечно, может позвонить мама, хотя так рано она тоже не звонит – на часах только половина десятого. Наконец решила, что все-таки нужно ответить, и услышала голос Леры:
– Ксюша, здравствуй. Как дела?
Это моя давняя подруга Валерия. Мы дружим уже много лет. И хотя перезваниваемся не так часто, мне всегда приятно слышать ее голос. Она стильная и сильная женщина, в одиночку растит двух сыновей. Иногда я думаю, что все мужчины абсолютные кретины. Как можно не замечать такой умной, красивой и деловой женщины? Но, очевидно, мужчинам нужно нечто другое, если в свои сорок лет Валерия сидит одна и «перебивается» случайными знакомыми, которые исчезают сразу после двух-трех встреч. Обидно за нее и за всех нас.
– Всегда рада тебя слышать, – ответила я подруге, естественно не предполагая, в какие приключения окажусь втянута именно с этого момента.
– У меня к тебе важное дело, – сообщила Валерия, – нам нужно с тобой срочно увидеться и переговорить. Ты будешь на работе сегодня днем?
– Нет, я еще в отпуске.
– Жалко. Я думала заехать к тебе в обеденный перерыв и посидеть с тобой в каком-нибудь кафе.
– Давай лучше я приеду к вам, – предложила я Лере и, взглянув на часы, подумала, что до обеденного перерыва успею привести себя в порядок. Кроме того, у них есть где перекусить. Лера работала в агентстве по продаже недвижимости, которое арендовало несколько комнат в здании бывшего комплекса «Известия» на Пушкинской площади. Идеальное место для встреч – рядом полно различных кафе и ресторанов. Хотя в центр города мне придется добираться никак не меньше часа. Там всегда такие пробки! И это при том, что я сама живу на проспекте Мира.
– Ты хотя бы скажи мне, что случилось? – попросила я Леру. – Какие-нибудь неприятности?
– Слава богу, не у меня, – вздохнула она. – Но мне нужно с тобой посоветоваться. Очень срочно. В общем, в час дня буду ждать тебя внизу, в вестибюле. Успеешь приехать?
– Договорились. – Я положила трубку и подумала, что смогу еще немного поспать. До часу дня было еще так много времени.
Глава 2
Эти проклятые пробки в центре города меня просто достали. До Пушкинской площади я добиралась почти полтора часа. И это с проспекта Мира! Безобразие! И о чем только думают наши городские власти? Впрочем, о чем они думают, я как раз очень хорошо себе представляла. Один наш знакомый работает в городской мэрии. Ему пятьдесят пять, и последние тридцать лет место его трудовой деятельности как раз мэрия, которая раньше называлась горисполкомом. Вот такой «подвижник», ну просто герой труда. Тридцать с лишним лет отдал на «благо города». Я его помню с тех пор, когда была совсем еще девочкой. Тогда это был тихий, несчастный, забитый человек. Он – двоюродный брат мужа моей тети, в общем, очень дальний родственник, которого мы иногда встречали на днях рождения у сестры моей мамы. Видели бы вы этого человека! Всегда в одном и том же сером костюме, который уже лоснился. Он даже разговаривал негромко, словно опасался, что его громкая речь может привлечь внимание посторонних. И при этом представлялся исключительно Эдуардом Петровичем, хотя его настоящее имя Эдвард. Почему-то он опасался признаваться в том, что его звали немного по-другому. На работе он был заместителем председателя местного комитета, и над его скрупулезной придирчивостью потешался весь отдел. Женился Эдуард Петрович, когда ему было почти под сорок, на тихой вдове с маленьким ребенком. Как пошутил тогда мой отец, он решил, что и эту ответственную работу по созданию ребенка лучше переложить на плечи другого. У него был старый «Москвич», на котором он ездил на работу и возил свою семью в кино. Я помню его супругу и их маленького ребенка. Мальчик был тихий и очень послушный. Супруга тоже не бросалась в глаза – одно сплошное серое пятно. Воскресные поездки в кинотеатр были их приобщением к мировой культуре. Вот так они и жили до девяносто первого года.
А потом начались удивительные метаморфозы. У Эдуарда Петровича вдруг появились новые костюмы, сначала не очень хорошие и совсем ему не подходящие. Потом костюмы стали покупаться явно по фигуре. Он начал курить дорогие сигареты и… менять машины: «Москвич» – на «Волгу», «Волгу» – на «Ауди»… Сейчас у него была «БМВ» седьмой модели. Нужно было видеть, с какой частотой менялись часы на его руке. Нынешняя модель часов стоила никак не меньше двадцати тысяч долларов. И жена его стала лучше одеваться, и ей он тоже купил машину. Уже взрослый их мальчик учился в специальной школе. Однажды Эдуард Петрович пригласил нас в гости, и мы поразились его даче, которую он построил себе на Рублевском шоссе. Моя подруга Валерия сказала, что эта дача с землей стоит не меньше миллиона долларов. И это все сделал скромный сотрудник бывшего горисполкома, а ныне городской мэрии. Говорят, что он всего лишь оформляет сделки с недвижимостью. И я думаю, что в эти моменты он меньше всего думает о высоких материях. Потому что видит, как себя ведут все остальные. И не внушайте себе, что наши чиновники пекутся о народе, о наших проблемах и о городских пробках. Если они о чем-то и пекутся, то совсем о другом. Я человек не бедный, и муж мой сейчас прилично зарабатывает, но, когда мне часами приходится торчать в пробках, я вспоминаю Эдуарда Петровича, теперь благополучно превратившегося в Эдварда, и понимаю, что мы еще долго не избавимся от этого бардака. Хотя какое мне до этого дело?
Вообще-то всем стало хорошо. Моя тетя помогает знакомым, явно не без выгоды для себя, используя свои связи с родственником. Мальчик, у которого был неприятный отчим, получил солидного и надежного покровителя, его мама наконец начала хорошо одеваться и выходить в свет. Что в этом плохого? Может, деньги у них появились в результате его успешной коммерческой деятельности?
Я понимала, что обманываю себя. Любой вороватый чиновник – это вызов народу. Они воруют наши деньги, зарабатывают на наших трудностях, используют наши слабости. Я ничего против не имею, когда бизнесмены и коммерсанты зарабатывают большие деньги. Это нормально и хорошо. Но когда в стране самые богатые люди – чиновники, это не просто плохо. Это – отвратительно. Чиновники и их родственники. В большинстве своем те, кто идет на государственную службу, идет туда вынужденно. Самые умные стремятся в науку, самые талантливые – в искусство, самые пробивные и деловые – в бизнес. На государственную службу устраиваются приспособленцы, конформисты, которые со временем превращают свои политические дивиденды в материальные. Если я когда-нибудь напишу мемуары о том, как мы работали в конторе Розенталя, меня просто разрежут на мелкие кусочки. Поверьте мне, что все наши высокопоставленные клиенты так или иначе были связаны с государственной властью, посредством которой получали свои неслыханные доходы. Ну, в общем, я отклонилась от темы. Пробки были ужасными, и я, конечно, опоздала. И еще все небо было затянуто тучами, чувствовалось, что в любой момент может хлынуть ливень.
Лера уже двадцать минут ждала меня в вестибюле. Но она даже не стала слушать моих извинений, понимая, что я не нарочно опоздала. Мы сразу прошли в соседнее кафе, и Лера начала рассказывать, почему так срочно хотела меня увидеть.
– У моей двоюродной сестры Маши случилось несчастье, – с ходу сообщила она. – Мы не знаем, что делать. Этот кошмар длится почти целую неделю. Мы обратились в милицию, обзвонили все морги и больницы…
– Подожди, – перебила я подругу, – может, ты нормально объяснишь, что случилось?
– У Маши пропал муж, – выдохнула Валерия. – Ты можешь себе представить такой ужас? И уже целую неделю ни милиция, ни прокуратура ничего не могут сделать. Он как будто растворился в воздухе. А Маша с дочерью пребывают в ужасном состоянии. Кошмар, просто кошмар!
– Как это – пропал? – не поняла я. Мне было известно, что двоюродная сестра моей подруги – жена известного бизнесмена Вадима Стрекавина, которого часто показывают по телевизору, поскольку он любит мелькать в политической тусовке города и страны. И насколько помнила, у него была своя охрана, свои водители, а сам он с семьей жил в очень дорогом элитном доме со специальной круглосуточной службой охраны. В его офисе тоже была охрана. Стрекавин – один из самых известных бизнесменов в строительном бизнесе, вице-президент известной компании. Он не мог просто так исчезнуть. Это вообще невозможно… – Пропал Вадим? – переспросила я в изумлении. – Как это он мог пропасть? И почему об этом нет ни слова в газетах?
– Уже написали, – ответила Валерия. – В сегодняшних газетах написали. Но пока с оговоркой, что это слухи. Маша с дочерью живут на даче, охрана к ним никого не пускает. А официально Стрекавин считается в отпуске. Так сообщается в газетах, и так говорят в его офисе. Вот поэтому журналисты и пишут, что версия о его исчезновении – это пока что слухи. Но уже завтра все будут знать, что он исчез.
– Нет, я все равно не понимаю, как он мог исчезнуть? У него же охрана, помощники, секретари. Я же помню, что у него при себе всегда было два или три мобильных телефона. Неужели все одновременно замолчали? И куда он мог деться? Он же не бомж какой-нибудь, а вице-президент крупной фирмы. Может, его похитили и теперь захотят за него выкуп?
– Поэтому сначала Маша никому и не сообщала, – пояснила Валерия. – Все тоже так думали. Мы целых два дня выжидали и только потом обратились в милицию. А там сам следователь попросил никому ничего не сообщать, пока возможные похитители не выйдут на связь. Но вот прошло уже семь дней, а никто так и не позвонил. Целых семь дней.
– Представляю, как им плохо, – с искренним сочувствием произнесла я. – Неизвестность хуже всего. В голову лезут всякие мысли, не знаешь, что предпринять…
– Мы и не знаем, что нам делать, – призналась Лера. – Маша в таком состоянии, что хватается за любую соломинку. Вчера мы даже приглашали гадалку, надеялись, может, она подскажет, куда мог исчезнуть Вадим. Гадалка сказала, что он пока жив, но находится далеко от Москвы.
– Напрасно приглашали, – отреагировала я. – Все эти гадалки в таких случаях помочь не могут.
– Я тоже так думаю, – поддержала меня очень прагматичная Лера. Нельзя заниматься рынком вторичного жилья и верить гадалкам. Чтобы продавать старые квартиры новым жильцам, нужно быть рациональным прагматиком и оптимистом, но только не мистиком. Вот за это я мою Леру и люблю.
– Ты бы видела эту особу! – поделилась она. – По-моему, эта гадалка сама не верила в то, о чем говорила. Но старалась нас убедить. И взяла за свое жульничество пятьсот долларов.
– Все они такие.
– И следователи не лучше, – заявила Валерия. – Такое ощущение, что в милиции остались одни идиоты. Ты бы слышала, какие вопросы они задавали несчастной Маше! Спрашивали, какие у Вадима были привычки, не мог ли он куда-нибудь улететь в срочную командировку, не предупредив семью. Даже обыскали его кабинет, как будто это могло им помочь. И еще мы потеряли столько дней в ожидании звонка от возможных похитителей.
– А как он пропал? – поинтересовалась я. – Как он вообще мог исчезнуть? Где была его охрана, его машина, его помощники?
– В том-то все и дело. Маша с дочкой были на курорте, отдыхали в Швейцарии, а он к ним летал туда и обратно. Последний раз вернулся в Москву раньше них на два дня, как раз вечером в прошлую субботу. У него были срочные дела. А на следующее утро, в воскресенье, поехал к себе на работу. Его там видели охранники. Обычно с ним ездит его телохранитель Артур, но в тот день Вадим его не вызвал и приехал только с водителем. На работе пробыл часа два или три, а потом сел в машину и поехал обедать в ресторан, где часто бывал. Там он был один, но все время кому-то звонил, это уже следователи узнали. Затем в какой-то момент вышел, отпустил машину и вернулся в ресторан. Все. После этого никто его не видел и никто о нем ничего не слышал. И все его телефоны отключены. А Маша прилетела в Москву только на следующий день. Она ждала его звонка в воскресенье, но он ей вечером так и не позвонил. Тогда она сама позвонила водителю и узнала, что Вадим остался в ресторане. Решила, что он загулял с друзьями. Телефоны его были включены, но не отвечали. Только Вадим и на следующий день не объявился. А когда они прилетели в Москву, его телефоны оказались отключены. Машу с дочкой, конечно, встретили. Артур и другой водитель, но про Вадима они ничего не знали. Вадим сам приказал Артуру взять машину и второго водителя, чтобы в понедельник встретить Машу с девочкой в аэропорту. Они обычно заказывали VIP-зал.
А потом начались удивительные метаморфозы. У Эдуарда Петровича вдруг появились новые костюмы, сначала не очень хорошие и совсем ему не подходящие. Потом костюмы стали покупаться явно по фигуре. Он начал курить дорогие сигареты и… менять машины: «Москвич» – на «Волгу», «Волгу» – на «Ауди»… Сейчас у него была «БМВ» седьмой модели. Нужно было видеть, с какой частотой менялись часы на его руке. Нынешняя модель часов стоила никак не меньше двадцати тысяч долларов. И жена его стала лучше одеваться, и ей он тоже купил машину. Уже взрослый их мальчик учился в специальной школе. Однажды Эдуард Петрович пригласил нас в гости, и мы поразились его даче, которую он построил себе на Рублевском шоссе. Моя подруга Валерия сказала, что эта дача с землей стоит не меньше миллиона долларов. И это все сделал скромный сотрудник бывшего горисполкома, а ныне городской мэрии. Говорят, что он всего лишь оформляет сделки с недвижимостью. И я думаю, что в эти моменты он меньше всего думает о высоких материях. Потому что видит, как себя ведут все остальные. И не внушайте себе, что наши чиновники пекутся о народе, о наших проблемах и о городских пробках. Если они о чем-то и пекутся, то совсем о другом. Я человек не бедный, и муж мой сейчас прилично зарабатывает, но, когда мне часами приходится торчать в пробках, я вспоминаю Эдуарда Петровича, теперь благополучно превратившегося в Эдварда, и понимаю, что мы еще долго не избавимся от этого бардака. Хотя какое мне до этого дело?
Вообще-то всем стало хорошо. Моя тетя помогает знакомым, явно не без выгоды для себя, используя свои связи с родственником. Мальчик, у которого был неприятный отчим, получил солидного и надежного покровителя, его мама наконец начала хорошо одеваться и выходить в свет. Что в этом плохого? Может, деньги у них появились в результате его успешной коммерческой деятельности?
Я понимала, что обманываю себя. Любой вороватый чиновник – это вызов народу. Они воруют наши деньги, зарабатывают на наших трудностях, используют наши слабости. Я ничего против не имею, когда бизнесмены и коммерсанты зарабатывают большие деньги. Это нормально и хорошо. Но когда в стране самые богатые люди – чиновники, это не просто плохо. Это – отвратительно. Чиновники и их родственники. В большинстве своем те, кто идет на государственную службу, идет туда вынужденно. Самые умные стремятся в науку, самые талантливые – в искусство, самые пробивные и деловые – в бизнес. На государственную службу устраиваются приспособленцы, конформисты, которые со временем превращают свои политические дивиденды в материальные. Если я когда-нибудь напишу мемуары о том, как мы работали в конторе Розенталя, меня просто разрежут на мелкие кусочки. Поверьте мне, что все наши высокопоставленные клиенты так или иначе были связаны с государственной властью, посредством которой получали свои неслыханные доходы. Ну, в общем, я отклонилась от темы. Пробки были ужасными, и я, конечно, опоздала. И еще все небо было затянуто тучами, чувствовалось, что в любой момент может хлынуть ливень.
Лера уже двадцать минут ждала меня в вестибюле. Но она даже не стала слушать моих извинений, понимая, что я не нарочно опоздала. Мы сразу прошли в соседнее кафе, и Лера начала рассказывать, почему так срочно хотела меня увидеть.
– У моей двоюродной сестры Маши случилось несчастье, – с ходу сообщила она. – Мы не знаем, что делать. Этот кошмар длится почти целую неделю. Мы обратились в милицию, обзвонили все морги и больницы…
– Подожди, – перебила я подругу, – может, ты нормально объяснишь, что случилось?
– У Маши пропал муж, – выдохнула Валерия. – Ты можешь себе представить такой ужас? И уже целую неделю ни милиция, ни прокуратура ничего не могут сделать. Он как будто растворился в воздухе. А Маша с дочерью пребывают в ужасном состоянии. Кошмар, просто кошмар!
– Как это – пропал? – не поняла я. Мне было известно, что двоюродная сестра моей подруги – жена известного бизнесмена Вадима Стрекавина, которого часто показывают по телевизору, поскольку он любит мелькать в политической тусовке города и страны. И насколько помнила, у него была своя охрана, свои водители, а сам он с семьей жил в очень дорогом элитном доме со специальной круглосуточной службой охраны. В его офисе тоже была охрана. Стрекавин – один из самых известных бизнесменов в строительном бизнесе, вице-президент известной компании. Он не мог просто так исчезнуть. Это вообще невозможно… – Пропал Вадим? – переспросила я в изумлении. – Как это он мог пропасть? И почему об этом нет ни слова в газетах?
– Уже написали, – ответила Валерия. – В сегодняшних газетах написали. Но пока с оговоркой, что это слухи. Маша с дочерью живут на даче, охрана к ним никого не пускает. А официально Стрекавин считается в отпуске. Так сообщается в газетах, и так говорят в его офисе. Вот поэтому журналисты и пишут, что версия о его исчезновении – это пока что слухи. Но уже завтра все будут знать, что он исчез.
– Нет, я все равно не понимаю, как он мог исчезнуть? У него же охрана, помощники, секретари. Я же помню, что у него при себе всегда было два или три мобильных телефона. Неужели все одновременно замолчали? И куда он мог деться? Он же не бомж какой-нибудь, а вице-президент крупной фирмы. Может, его похитили и теперь захотят за него выкуп?
– Поэтому сначала Маша никому и не сообщала, – пояснила Валерия. – Все тоже так думали. Мы целых два дня выжидали и только потом обратились в милицию. А там сам следователь попросил никому ничего не сообщать, пока возможные похитители не выйдут на связь. Но вот прошло уже семь дней, а никто так и не позвонил. Целых семь дней.
– Представляю, как им плохо, – с искренним сочувствием произнесла я. – Неизвестность хуже всего. В голову лезут всякие мысли, не знаешь, что предпринять…
– Мы и не знаем, что нам делать, – призналась Лера. – Маша в таком состоянии, что хватается за любую соломинку. Вчера мы даже приглашали гадалку, надеялись, может, она подскажет, куда мог исчезнуть Вадим. Гадалка сказала, что он пока жив, но находится далеко от Москвы.
– Напрасно приглашали, – отреагировала я. – Все эти гадалки в таких случаях помочь не могут.
– Я тоже так думаю, – поддержала меня очень прагматичная Лера. Нельзя заниматься рынком вторичного жилья и верить гадалкам. Чтобы продавать старые квартиры новым жильцам, нужно быть рациональным прагматиком и оптимистом, но только не мистиком. Вот за это я мою Леру и люблю.
– Ты бы видела эту особу! – поделилась она. – По-моему, эта гадалка сама не верила в то, о чем говорила. Но старалась нас убедить. И взяла за свое жульничество пятьсот долларов.
– Все они такие.
– И следователи не лучше, – заявила Валерия. – Такое ощущение, что в милиции остались одни идиоты. Ты бы слышала, какие вопросы они задавали несчастной Маше! Спрашивали, какие у Вадима были привычки, не мог ли он куда-нибудь улететь в срочную командировку, не предупредив семью. Даже обыскали его кабинет, как будто это могло им помочь. И еще мы потеряли столько дней в ожидании звонка от возможных похитителей.
– А как он пропал? – поинтересовалась я. – Как он вообще мог исчезнуть? Где была его охрана, его машина, его помощники?
– В том-то все и дело. Маша с дочкой были на курорте, отдыхали в Швейцарии, а он к ним летал туда и обратно. Последний раз вернулся в Москву раньше них на два дня, как раз вечером в прошлую субботу. У него были срочные дела. А на следующее утро, в воскресенье, поехал к себе на работу. Его там видели охранники. Обычно с ним ездит его телохранитель Артур, но в тот день Вадим его не вызвал и приехал только с водителем. На работе пробыл часа два или три, а потом сел в машину и поехал обедать в ресторан, где часто бывал. Там он был один, но все время кому-то звонил, это уже следователи узнали. Затем в какой-то момент вышел, отпустил машину и вернулся в ресторан. Все. После этого никто его не видел и никто о нем ничего не слышал. И все его телефоны отключены. А Маша прилетела в Москву только на следующий день. Она ждала его звонка в воскресенье, но он ей вечером так и не позвонил. Тогда она сама позвонила водителю и узнала, что Вадим остался в ресторане. Решила, что он загулял с друзьями. Телефоны его были включены, но не отвечали. Только Вадим и на следующий день не объявился. А когда они прилетели в Москву, его телефоны оказались отключены. Машу с дочкой, конечно, встретили. Артур и другой водитель, но про Вадима они ничего не знали. Вадим сам приказал Артуру взять машину и второго водителя, чтобы в понедельник встретить Машу с девочкой в аэропорту. Они обычно заказывали VIP-зал.