Абердин Александр. О, этот дивный, юный мир

Александр Абердин
 
О, этот дивный, юный мир

Часть первая. Из менеджеров в колонисты

   .
 

Глава первая.

 
   Конкурс на должность управляющего колонией
   В это утро Виктору Борисовичу Боброву не везло с того момента, как только он вышел из спальной. Пока он неторопливо принимал душ, а затем не спеша брился, его старший сын тишком умыкнул из гаража его бимобиль и умчался на нём по своим делам, сообщив главе семейства Бобровых об этом по видеофону лишь тогда, когда тот сел завтракать. Стоило же ему жалобно посмотреть на жену, как та немедленно заявила:
   - Виктор, не гляди на меня так! Добирайся на работу на чём угодно, но своей машины я тебе не дам. У меня через сорок минут последний сеанс омоложения кожи и я не могу его пропустить. Ты же не хочешь, чтобы я выглядела старухой, милый?
   Вслед за матерью и дочь тоже сказала:
   - Пап, даже и не пытайся подкатываться ко мне. Мне лететь совсем в другую сторону. Возьми Вовкин скутер, а ещё лучше вызови такси, пока не поздно.
   Вовка сурово отрезал:
   - Батя, у меня на скутере антиграв накрылся, а резина гладкая, спортивная, поэтому ты на нём далеко не уедешь. Так что ты действительно давай, вызывай лучше такси, пока не начался массовый вылет пеньков на природу или ещё куда-нибудь.
   Пеньками младший сын Боброва называл пенсионеров, которых в их респектабельном и благополучном районе в последнее время развелось просто сверх всякой меры. Правительство в очередной раз снизило первый пенсионный возраст с пятидесяти пяти до пятидесяти трёх лет с целью трудоустройства молодых специалистов и более половины его соседей автоматически оказались не у дел. Объяснялось это тем, что нужно трудоустраивать молодёжь, да, тут ещё были увеличены рабочие квоты для тех людей, кому перевалило за сто лет и кто снова начал трудиться. В общем пеньками в одночасье стало множество совсем ещё не пожилых, энергичных и полных сил людей, которые надеялись, что им удастся поработать ещё хотя бы два года, чтобы закрепить за собой рабочее место на будущее. Увы, но большинству его соседей не повезло. Они родились в отличие от Виктора Борисовича на три года раньше и потому уже были пенсионерами, а он мог работать ещё целых три года.
   Памятуя о том, что у него в этом квартале уже было два опоздания на работу, а за третье ему могли сделать замечание сотрудники службы занятости, которые очень не любили злостные нарушения трудовой дисциплины, он немедленно подошел к видеотелефону и набрал номер службы вызова такси и как только миловидная дама появилась на экране, объявил ей, что даже готов оплатить полёт такси к его дому, лишь бы то прилетело поскорее и та, сжалившись, сказала, что машина будет возле его дома через семь минут, но они растянулись на целых двадцать. Хотя на работу Виктор Борисович в это утро всё-таки так и не опоздал, он здорово перенервничал, но тем не менее с широкой улыбкой на лице бодрой походкой вошел в свой отдел маркетинга компании "Новатех", начальником которого являлся, поприветствовал свою дружную команду и важной походкой прошествовал в кабинет. При этом он с тревогой заметил, что старший маркетолог Дудкин улыбается слишком уж радостно.
   Впрочем чего бы это Дудкину не улыбаться, ведь ему было только тридцать семь лет и у него имелось на иждивении трое не просто несовершеннолетних, а малолетних детей. Уж его-то владелец компании при всём своём желании не сможет выставить за дверь. Старший маркетолог Дудкин хотя и не был очень уж хорошим специалистов, всё же отличался какой-то совершенно невероятной предусмотрительностью. Он даже спланировал рождение своих детей таким образом, что его старшей дочери было сейчас двенадцать лет, а самому младшему сыну всего два годика и таким образом до того момента, пока ему не исполнится двадцать один год, Дудкина с работы никто не посмеет выгнать и он таким образом сможет работать до пятидесяти шести лет.
   Виктор Борисович об этом в своё время не подумал и теперь все трое его детей были уже совершеннолетними, но при этом никто из них не работал. На их достатке это никак не отражалось, но и иждивенцами они всё равно не были, поскольку получали социальное пособие лишь немного меньше пенсии его жены, а вот его возраст уже был близок к критическому. Полтора месяца назад ему исполнилось ровно пятьдесят лет, но выглядел он в самом худшем случае на тридцать пять и был здоров, как бык. Увы, но внешний вид и его физические кондиции через три года уже не будут играть никакой роли. Закон есть закон, - молодым нужно было давать дорогу, да, и о стариках, которые в свои сто и даже двести лет выглядели ничуть не старше его, а зачастую много моложе, тоже были нужны рабочие места.
   Всё так же широко улыбаясь Виктор Борисович вошел в свой кабинет и нажав на кнопку, пригласил к себе заместителя. Прошла минута, другая, но тот не торопился явиться к нему в кабинет с докладом, как это всегда происходило по понедельникам. Он нажал на кнопку снова, прошло ещё три минуты, но его зам так и не вошел в кабинет и тогда он сам решил пойти и посмотреть, чем это он занимается в соседней комнате. Ну, а когда Виктор Борисович вошел в кабинет Бориса Петровича Ветрова, то ему тут же чуть не сделалось дурно. Тот небрежно развалился в своём кресле сняв с себя не только пиджак, но и галстук, да, ещё и расстегнул рубашку на две пуговицы, отчего его волосатая, как у шимпанзе, грудь почти оголилась. Более того, у него на столе стояла початая бутылка коньяка и стакан, в котором этого напитка осталось почти на донышке. Быстро затворив за собой дверь, Виктор Борисович тихо сказал:
   - Боб, быстро приведи себя в порядок.
   - А на фига, Бобёр? - Спросил его Борис Петрович - Парень, ты разве не слышал утром в новостях, что эти уроды опять снизили пенсионный возраст? Старик, мы с тобой уже не менеджеры среднего звена управления, мы превратились в пеньков. С минуты на минуту в наш отдел ввалится инспектор пенсионной службы и мы покинем эту идиотскую контору Никанора и будем целых пятьдесят лет с упоением валять дурака, бить баклуши и что там ещё делают пеньки? Ах, да, забивать козла под липой.
   От этих слов у Виктора Борисовича потемнело в глазах и он, сделав шаг к стулу, рухнул на него, как подкошенный и слабым голосом спросил приятеля:
   - Боб, ты не врёшь?
   Тот откинул со стола в сторону какую-то папку и молча протянул ему тонкую пластину электронной газеты. Там было написано в самом верху крупными буквами: - "С целью обеспечения рабочими местами молодёжи, правительство Земли начиная с первого мая снизижает пенсионный возраст до пятидесяти лет!" Прочитав эти строки, Виктор Борисович прорычал:
   - Уроды! - После чего горестно вздохнул и сказал - Плесни и мне коньяку, Боб. Вылетать на пенсию, так с песнями. - Его друг сочувственно хмыкнул и достал из ящика письменного стола второй стакан и половину плитки шоколада, а Виктор Борисович кивая головой промолвил - Слушай, Боб, так у нас чуть ли не треть народа на улицу вылетит сегодня. То-то я смотрю, Дудкин лыбится, аж рот до ушей. Да, вот теперь за маркетинг я буду полностью спокоен. У Кабана и так дела в последнее время не ахти как идут, а с таким начальником отдела маркетинга он и вовсе может пойти и повеситься в сортире, если найдёт такую верёвку, которая выдержит его тушу. Нет, лучше ему застрелиться, так оно будет намного вернее. Ну, давай выпьем за домино.
   Они чокнулись, выпили по полстакана коньяку и Борис Петрович сказал уверенным тоном:
   - Нет, Бобёр, Кабану не дадут разориться. Все маркетинговые промахи Дудкина, а они, поверь, будут просто грандиозные, покроет страховая компания, потом Кабан сообразит, что его нужно перевести в другой отдел с повышением зарплаты и всё как-нибудь, да, устаканится. Знаешь, Витя, в этой ситуации меня больше всего злит то, что мы с тобой вкалывали за добрую половину сотрудников отдела, вытягивали эту лавочку только на одной нашей с тобой изворотливости, а Кабан этого так и не оценил по достоинству. Блин, как же достала меня вся эта уравниловка, весь этот идиотизм и болтовня о справедливости.
   Виктор Борисович хотел было поддержать этот разговор, поскольку считал точно так же, да, вспомнив о том, что они уже оба пенсионеры, вовремя одумался и сказал:
   - Боря, не рви себе душу на части. Мы оба знаем, что Кабан здесь не при чём. Во всём виновата наша долбанная система всеобщего трудоустройства, которая позволяет всяким лодырям просиживать в таких отделах, как наш, на усреднёнке.
   Оба пенсионера, которые были в прошлом без всякого преувеличения талантливыми маркетолагами, замолчали и выпили ещё по полстакана коньяку. Разговор у них что-то перестал клеиться и Виктор Борисович хотел было встать и вернуться в свой кабинет, как дверь открылась и он услышал:
   - Уже поминки справляете? - В кабинет вошел здоровенный мужичина шестидесяти двух лет от роду, - Кабанов Алексей Сергеевич, владелец компании "Новатех", производящей сложнобытовую технику, подсел к столу и поставив на него ещё одну бутылку коньяка, сказал - Парни, мне очень жаль, что вас выгоняют на пенсию, но как вы сами понимаете, поделать я ничего не могу. Ну, разве что подслащу вам пилюлю. Пока вы на меня работали, я даже не мог, не имел права как следует вас отблагодарить за то, что вы столько раз вытаскивали мою компанию из очень неприятных ситуаций. Поэтому, мужики, получите и можете даже не расписываться. Подоходный налог уже выплачен. - Алексей Сергеевич достал из кармана две банковские карточки и протянул их своим лучшим специалистам по маркетингу, после чего добавил грустным голосом - Мужики, если через пятьдесят лет вы решите продолжить заниматься маркетингом, а мою компанию не разделят ещё раз, что она может быть и переживёт, но я точно не переживу ещё одного такого издевательства над моим бизнесом, то вы сможете вернуться в свои кабинеты. Ну, давайте выпьем, мужики, дай вам Бог сил не сойти с ума от безделья. Хотя вы оба точно не пропадёте, или откроете свой собственный бизнес, или подадитесь в художники или писатели. Вот им-то точно никакая пенсия не страшна. Они люди творческих профессий.
   Виктор Борисович и Борис Петрович переглянулись между собой и одновременно подавшись вперёд, чуть ли не в один голос зашептали, указывая пальцами на закрытую дверь:
   - Алексей Сергеевич, если не хотите, чтобы вас пустили по миру, ни в коем случае не назначайте Дудкина начальником отдела маркетинга. - Господин Кабанов удивлённо вскинул брови и Виктор Борисович сказал с нажимом в голосе - Он бездарь в маркетинге и ещё отчаянный плут. Поставьте лучше вместо меня Верочку Петрову, она хотя и тихоня, тем не менее очень хороший специалист, а Дудкину повысьте зарплату на пару сотен и назначьте начальником отдела кодификации. Там он точно не сможет никак вам навредить при всех его талантах превращать в дерьмо всё, к чему только прикасается.
   Хозяин компании кивнул головой и с улыбкой сказал:
   - Спасибо, мужики, я в вас не ошибся.
   Они выпили посошок и Алексей Сергеевич удалился. Через дверь им было хорошо слышно, как он велел Верочке и Дудкину зайти к нему через десять минут. Как раз в это время в кабинет Бориса Петровича и вошел инспектор пенсионной службы, дама в возрасте далеко за семьдесят, которая ледяным и очень неприятным голосом сообщила им, что с сегодняшнего утра они пенсионеры и обязаны освободить свои рабочие места для молодёжи. Хорошо уже было то, что она немедленно вручила им пенсионные карточки. С этой минуты они могли пользоваться общественным транспортом бесплатно, равно как и бесплатно обедать в ресторанах и кафе в то время, когда их не посещали трудящиеся граждане Земли. Виктор Борисович не выдержал и спросил:
   - Боб, объясни мне, идиоту, почему эту старую грымзу не отправляют на пенсию, а меня и тебя гонят с работы, которую в этом отделе никто не знает лучше нас, в шею?
   Ответила ему сама старая грымза:
   - А это потому, молодой человек, что вы в своё время не смогли поступить на государственную службу.
   Под надзором инспектора пенсионной службы они собрали свои вещи и покинули свои кабинеты. Как только Виктор Борисович вышел из офиса компании, в которой он проработал семнадцать лет, то первым делом выбросил в мусорный ящик весь тот хлам, который почему-то хранил в своём кабинете, забрав себе одну только фотографию жены и детей, которую вынул из деревянной рамочки. Самым обидным для него было то, что никто из его прежних подчинённых не сказал ни ему, ни его заместителю ни единого доброго слова. Избавившись от груза прошлого, он пожал руку Борису Петровичу и сказал:
   - Мало мы их дрючили, Боб, и слишком многое им прощали, вот и дождались такого свинского отношения к себе.
   Тот лишь молча махнул рукой и пошел к стоянке бимобилей, а Борис Викторович уныло побрёл по тенистой улице, застроенной красивыми, нарядными домами. Его походка, обычно упругая и быстрая, сразу же сделалась вялой и медлительной и он шел чуть не шаркая ногами по тротуару, мощёному керамопластовыми плитами, на которых было невозможно поскользнуться даже в самый сильный ливень. Когда-то, ещё в молодости он продвигал их на рынок вместе с той командой, в которой тогда начинал свою трудовую деятельность двадцать шесть лет назад. Все эти годы он семь часов в день, а чаще гораздо дольше, пять дней в неделю и одиннадцать месяцев в год проводил в офисе, ища и находя способы самого эффективного продвижения на рынок различных товаров и теперь просто не знал, куда ему идти.
   Идти домой Виктору Борисовичу совершенно не хотелось и он с тоской вспомнил, что иногда как раз именно это, взять и не пойти в среду на работу, чтобы весь день валяться на диване и смотреть телевизор было его самой большой мечтой. Днём ведь показывали самые интересные кинофильмы и спортивные состязания. Для пенсионеров, разумеется, чтобы они не зверели от безделья. Теперь и он стал пенсионером, а потому должен был сам думать о том, чем себя занять весь день. Виктор Борисович прошел несколько кварталов, пока не увидел билборд, на котором было написано весьма занимательное приглашение:
   - Хочешь узнать, на что ты годен в этой жизни? Приходи к нам и испытай себя! Узнай, сможешь ли ты стать управляющим колонии в далёком, дивном, юном мире.
   Далее указывался адрес и время проведения конкурса. Виктор Борисович прежде ничего и слушать не хотел ни о каких колониях Земли в космосе. То, что космические полёты чёрт знает куда вот уже более ста пятидесяти лет стали реальностью и на это уже не уходили долгие годы, ему было прекрасно известно ещё со школьной скамьи. Знал он и о том, что где-то в космосе существует почти сорок колоний, куда вылетело на ПМЖ чуть ли не больше половины населения планеты, освободив тем самым место для оставшихся. Прекрасно знал о том, что там вообще не знали что такое пенсионный возраст, но тем не менее ни при каких обстоятельствах не желал покидать Землю и самое главное свой родной, милый его сердцу Тамбов, в котором он прожил пятьдесят лет, женился, построил дом, стал отцом троих детей и воспитал их хорошими, добрыми и уважительными, пусть даже и не к нему самому, людьми и законопослушными гражданами.
   Прочитав объявление ещё раз, Виктор Борисович вдруг подумал, а обладает ли он качествами, нужными для того, чтобы стать управляющим колонией, почти что президентом, только не всенародно избранным народом, а заступившим на эту должность по своему собственному желанию? Хватит ли у него ума пройти какие-то тесты на профпригодность? Он посмотрел на часы и выяснил, что даже в том случае, если будет идти с прежней скоростью, он и тогда успеет принять участие в утреннем конкурсе, который начинался в десять часов и заканчивался в четырнадцать, ведь пройти нужно было всего два квартала, а на его часах было половина десятого. А ещё он подумал, что таким образом сможет убить время и потом, побродив по центру города ещё пару часов, отправится домой. Решительно кивнув головой, Виктор Борисович не спеша пошел вперёд.
   В его личном деле было написано, что он является по характеру сангвиником и обладает харизмой с чертами брутальности. На счёт харизмы Виктор Борисович не был уверен, а вот если к брутальности отнести его тяжелую, почти квадратную челюсть, грубоватые, мужественные и весьма выразительные черты лица, а вместе с этим кустистые брови и глубоко посаженные тёмно-серые глаза, то так оно и было. Тем более, что он был крупным, широкоплечим мужчиной с тонкой талией, хорошим боксёром-любителем и мог одарить какого-нибудь типа таким взглядом, что у того моментально отпадала охота ссориться с ним. Правда, вся его брутальность моментально испарялась, когда он начинал улыбаться. Тогда его тёмно-серые глаза по выражению жены моментально голубели и делались очень добрыми, а сам он таким милым, что у неё дух захватывало, ёкало сердце и начинали дрожать коленки. Между прочим не у неё одной и может быть как раз именно это и было его харизмой.
   За полквартала до центра изучения общественного мнения, в стенах которого проводился трижды в неделю этот странный и непонятный конкурс, Виктор Борисович расправил пошире плечи, выпрямился и зашагал так, словно он подходил к офису своей бывшей компании. Никакого ажиотажа возле входа в здание не наблюдалось и когда он вошел внутрь и обратился к девушке, сидящей за стойкой с вопросом, та со скучающим видом протянула ему карточку и сказала, чтобы он поднялся на второй этаж и прошел в двадцать первый офис. В том офисе, куда его направила эта сонная тетеря, Бориса Викторовича встретили куда любезнее и доброжелательнее. Это было довольно большое помещение с полудюжиной столов для собеседования, но только за двумя сидели интервьюеры, да, и те откровенно скучали.
   Как только он вошел в него, из-за стола возле стены немедленно поднялся моложавый мужчина в полувоенной униформе камуфляжной расцветки, но без погон и прочих знаков различия, и поприветствовал его чуть ли не радостным возгласом, после чего предложил подойти к столику стоящему по центру, за которым сидела очень милая девушка, также одетая в почти такую же униформу, чтобы заполнить анкету, состоящую из доброй дюжины страниц. Ничего писать Виктору Борисовичу не пришлось. Это делала за него девушка. Он должен был только отвечать на вопросы, которые они задавали по очереди. В принципе это был вполне стандартный набор вопросов, который задавался каждому соискателю вакансии в какой-нибудь серьёзной компании и Виктор Борисович даже удивился, как всё просто. Как только с этим было покончено, мужчина, назвавшийся Вадимом, сказал:
   - Виктор Борисович, а сейчас, если вы ещё не передумали, мы подвергнем вас тестированию. Вам придётся по очереди пройти в каждый кабинет, но начнём мы с того, что проверим состояние вашего здоровья. Это займёт всего пять минут и вам даже не придётся раздеваться. У нас тут самая совершенная диагностическая аппаратура. Вы просто войдёте в тот кабинет и сделаете то, о чём вас попросят наши медики.
   Медики были какие-то странные. Они не стали задавать ему никаких вопросов и лишь попросили встать на бегущую дорожку и пройти по ней несколько десятков шагов, а потом испытали его на становую силу и, как это ни странно - резкость удара. Самым последним испытанием был замер объёма лёгких, после чего Виктору Борисовичу было сказано, что с его здоровьем он вполне может претендовать на должность управляющего колонией. После этого Вадим, встретив его в дверях, вошел с ним в следующий кабинет, где на длинном столе были разложены различные виды стрелкового, энергетического, пучково-плазменного и лазерного ручного оружия и мужчина предложил ему назвать то, которое на его взгляд могло бы пригодиться колонистам.
   Вадим, подведя его к столу, смущённо опустил глаза. По всей видимости он полагал, что Виктор Борисович при виде оружия растеряется, но вот тут он ошибся. Начальник отдела маркетинга компании "Новатех" в молодости отслужил год в армии, причём не где либо, а в её элите, в космической пехоте и не в обычных частях, а в десантно-штурмовом батальоне и после этого ещё закончил без отрыва от производства шестимесячные курсы младших офицеров, что автоматически продвинуло его вверх по служебной лестнице, и потом восемь раз был на сборах, так что теперь он был капитаном запаса и мог чуть ли не с закрытыми глазами разобрать и собрать любой из лежащих перед ним карабинов, автоматов и бластеров за исключением разве что лазганов. Поведение Вадима показалась ему странным, ведь он вроде бы сказал ему, что является офицером запаса. Усмехнувшись и пожав плечами, он стал называть:
   - Так, в первую очередь я возьму вот эти двадцатидвухмиллиметровые, скорострельные автоматические снайперские винтовки "Зубр", а дополнительно к тем боеприпасам, которые здесь у вас представлены, куммулятивно-плазменные снаряды "Оса" и обязательно фугасные снаряды "Обвал". К "Зубрам" мне также понадобятся станки с автоматическим наведением на цель двух видов - зенитная турель "Фокстрот" и турель общего назначения "Паук". Теперь пойдём дальше, я не вижу здесь автоматических крупнокалиберных карабинов "Скорпион". Ещё я не вижу гранатомёта "Шквал" и тяжелого универсального ракетомёта "Василиск". Без него колонисты будут выглядеть про сто сиротами. Это всё у нас оборонительное оружие, а тяжелое наступательное вооружение я думаю в малочисленной колонии вообще не пригодится. Если на нас кто-то нападёт, то нам придётся уходить в леса, в горы, в болота, в общем куда угодно и вести оттуда партизанскую войну, а для этого нужно иметь дальнобойное, высокоточное оружие с электронными прицелами и встроенными баллистическими компьютерами, что один выстрел, одна пораженная цель. Правда, иногда даже партизанам нужно будет сближаться с врагом, чтобы провести разведку. Поэтому в качестве оружия для ближнего боя, если такое случится во время разведки, я выберу пистолеты-пулемёты "Беретта-7800", они самые лёгкие и не звенят, ну, то есть их не берут сканеры, а также вот эти револьверы "Питон". Самое лучшее оружие, чтобы застрелиться и не попасть в плен. Башку сносит на раз. Ну, и, разумеется, у каждого бойца с собой должно быть минимум по четыре ножа. Вот этот большой тесак "Конго" с комплектом инструментов в рукояти и ножнах, средний боевой нож "Браво" и по одному вот такому красавчику скрытого ношения на каждую ногу. В общем, молодой человек, моя тактика будет предельна проста, - увидели неопознанные летательные объекты, заходящие на посадку, бьём по ним из "Зубров" осами и из "Василисков" их старшими братьями, семидесятишестимиллиметровыми ракетами "Факел", после чего бросаемся врассыпную и начинаем гвоздить по противнику из снайперских винтовок с максимальной дистанции, а она у них семь с половиной километров при нормальной силе тяжести.
   Его интервьюер удивлённо покрутил головой и спросил:
   - А как же бластеры и лазганы?
   - А они пусть будут на вооружении у регулярной армии, молодой человек. - С улыбкой ответил Виктор Борисович - Вы когда-нибудь пробовали в походных условиях, сидя по ноздри в болоте или зарывшись в песок, отремонтировать бластер, который всего лишь чуть-чуть зацепило осколком? Мой вам добрый совет, - даже и не пробуйте. Сразу же сдавайте его своему сержанту и вооружайтесь новым, из контейнера, а то и сами погибнете после такого ремонта, и товарищей своих непременно погубите. Зато "Зубр" в рукопашном бою вы можете смело использовать вместо дубины, а если составить домиком пять "Зубров" вместе и потом накрыть их хамелеоновыми накидками, получается отличное укрытые для пяти партизан. Они же длинные, у них только длина ствола метр восемьдесят семь, но тем не менее лёгкие, поскольку изготовлены из титанового сплава.
   От стола с оружием они перешли к стенду с индивидуальными средствами защиты и Виктор Борисович снова отобрал только такие, которые не требовали мощных батарей и их можно было отремонтировать, как он пояснил, ложкой и вилкой, если под рукой не окажется даже универсального тесака, которым можно запросто выкопать окоп полного профиля. В средствах связи он тоже разбирался очень хорошо и отобрал такие, с помощью которых можно было вести переговоры даже в каком-либо подземном лабиринте. Вадим не подавал виду, но по его глазам всё-таки было заметно, что он по крайней мере удивлён. В следующей комнате Виктору Борисовичу пришлось блеснуть своими знаниями в области травматической медицины и средств оказания первой помощи людям, получившим самые разнообразные ранения вплоть до укусов неизвестными змеями и насекомыми. Тут снова сказалась подготовка, полученная им на офицерских сборах. Вадим всё-таки не выдержал и спросил:
   - Виктор Борисович, откуда вы всё это знаете? Вам что, пришлось повоевать в своей жизни в мятежных колониях?
   Замахав руками, Виктор Борисович воскликнул:
   - Что вы, что вы! Кроме того, что я целых полгода ползал по марсианским пескам, в моей жизни больше не было никаких приключений. Ну, разве что я не раз выбирался со своими парнями, их у меня двое, на месячишко в леса, в сибирскую тайгу, в джунгли экваториальной Африки и в южноамериканскую сельву, да, один раз мы путешествовали по горам на Аляске, но там тоже был роскошный лес. Знаете, мне вообще-то нравится в лесу. Это наверное досталось мне в наследство от предков-сибиряков.
   После того, как Виктор Борисович показал Вадиму, что уж он-то точно не пропадёт в лесу, хотя и признавался, что его знаний хватит только для экстремального туризма, началось собеседование иного рода и на него набросилось целых семь человек. Это был не экзамен, а всё-таки вполне дружеская беседа за чаем с пирожными и тортом. Вопросы ему задавались самые разные, начиная от того, - как вы поступите, если жена одного из колонистов не захочет стряпать для всей команды, на который он ответил довольно резко, сказав: - "Такая фифочка просто не попадёт в мою команду, кем бы не был её муж!" до довольно каверзного вопроса, что он будет делать, если одна из колонисток забеременеет от своего партнёра, а тот тут же от неё отвернётся, на что Виктор Борисович сказал суровым тоном: