Страница:
Группа стояла двумя плотными каре, в каждой – по два пулеметчика и по два снайпера. Гранатометчиков отдельно не выделялось, при необходимости на операции брали одноразовые реактивные гранаты, пользоваться которыми должен был уметь любой солдат – коммандос. Снайперы были вооружены СВД, пулеметчики – новенькими М240G, которые пришли в подразделение взамен старых с давно расстрелянными стволами ПКМ, – и не сказать, что пулеметчики были этому рады, потому как новый пулемет был тяжелее едва ли не в полтора раза. У остальных – Colt M4A1 SOPMOD, здесь Пентагон не поскупился, выделяя деньги в рамках программы содействия дружественным армиям. В афганской армии основным был все-таки автомат Калашникова, которых здесь осталось полно еще с советских времен, – а вот коммандос были вооружены по стандартам NATO, потому что им постоянно приходилось взаимодействовать с тактическими группами НАТО в боевых условиях. М4 не так плоха, как говорят… если ее вовремя чистить.
Майор, впрочем, при первой возможности получил Мк16[14] на замену своей М4.
– Ас салям алейкум! – поздоровался с курсантами на дари майор.
– Ва алейкум ас салям! – пронеслось по строю.
– Командирам групп – доклад!
Двое командиров подбежали к майору, вытянулись по стойке смирно.
– Господин майор, группа два-один построена, двенадцать бойцов, выбывших нет!
– Господин майор, группа два-два построена, двенадцать бойцов, выбывших нет!
– Распорядок дня на сегодня. Вечером, в семнадцать ноль-ноль, собраться на вертолетной площадке, получить боевые патроны, паек на три дня. Отрабатываем учебный разведывательный выход! Через двадцать минут – группам прибыть на полигон номер три, сдать на склад холодное оружие, боевые патроны, получить лазерные имитаторы стрельбы. Время пошло!
Полигон номер три представлял собой учебную деревню, расположенную в двух километрах от центра. До полигона курсанты бежали в полном обмундировании – а майор ехал. Но ехал он не просто так – он ехал на «Хаммере», стоя за пулеметом и прикрывая их. Чтобы быть уверенным в том, что на полигоне не будет несчастных случаев, он приказал сдать все патроны на склад. Холодное оружие тоже, потому что, когда он только начинал – сам был свидетелем, как во время разбора учебного задания один из афганцев набросился на другого с ножом. Такие афганцы – они не терпят проигрывать, даже на учебном полигоне, во время учебной миссии. А прикрытие нужно для того, что, если муджи[15] узнают о том, что чуть ли не целая рота выдвигается к месту обучения без единого патрона, будет беда. По этой же причине – в багажнике «Хаммера» было два цинка с боевыми патронами. В Афганистане ни в чем нельзя было быть уверенными.
На учебном комплексе майор поделил своих подчиненных на две учебные группы, одной из которых поручил защищать строения, второй – нападать на них с разных сторон и с разным тактическим построением. Для начала он изъял из группы защитников снайперов, а из группы атакующих – пулеметчиков, чтобы атакующие вынуждены были наступать, не имея прикрытия в виде пулеметного огня. Потом майор взял из группы атакующих двух бойцов и придал их обороняющимся, чтобы отработать тактику приближения к объекту и штурма обороняемого превосходящими силами противника. В обоих случаях основную роль сыграли снайперы, два снайпера с СВД привели к молчанию пулеметные расчеты, и только потом начиналось продвижение вперед. Проблема была вот в чем: для СВД не было глушителей. Он посылал заявку на SR-25 в полной комплектации – но ее раз за разом не удовлетворяли, возможно, опасаясь, что столь опасное оружие может пополнить арсеналы муджей. Пришлось пойти на хитрость: снайперы имели двойной комплект вооружения. Вместо СВД при необходимости тихой и чистой работы они брали М16А3 с глушителями и оптическими прицелами от наборов SOPMOD. А такой работы – тихой и чистой – ночью предстояло изрядно…
– Кишлак Саламхейль – это совсем недалеко отсюда, почти на границе провинции Лагман. Местность горная, но дорога нами восстановлена и проверена. Проходима для легкой бронетехники. Местность горная, кишлак стоит на отшибе. В самый раз для учебного задания, сэр.
Майор Джереми недоверчиво смотрел на офицера, щуплого, в очках, со знаками различия капитана армии США и принадлежащего к сектору HUMINT[16] отдела G2 – армии США. Нагрудная табличка на форме извещала всех желающих, что перед ними капитан Таккер.
– То есть вы хотите сказать, что муджей там нет?
– Предположительно – нет, сэр.
– Что значит – предположительно?
Капитан улыбнулся.
– Вы служите в этой стране не меньше моего, майор.
– Тогда почему нас туда посылают? Не просто же – прогуляться по горам.
Капитан замялся, подбирая слова:
– В этом районе отмечена странная активность, сэр.
– То есть?
– Сэр, по данным агентурной разведки, там не раз видели странных людей.
– Муджей?
– Никак нет, сэр. Без оружия.
– Тогда что они там делали, черт побери?
– Не могу знать, сэр. На муджей непохожи.
Майор бесцеремонно повернул ноутбук капитана экраном к себе, какое-то время разглядывал трехмерную карту, то приближая, то удаляя отдельные участки.
– Кишлак на отшибе…
– Так точно, сэр.
– Чем там живут?
Капитан вежливо улыбнулся, майор с ним ни разу не работал и почему-то доверия к нему не чувствовал.
– В смысле, сэр?
– В прямом, Таккер, в прямом. Вот я – майор армии США и этим зарабатываю на жизнь, тренируя хороших парней убивать плохих парней. Ваш бизнес – это узнавать то, что знать нам, американцам, – не положено. Что за бизнес у жителей этого кишлака? Чем они живут?
– Вероятно, коврами, сэр…
– И все?
– Ну… возможно, еще и коноплей. Там ее немало, впрочем, как и везде.
Майор скептически хмыкнул. Именно потому, что ее везде немало, – в Афганистане не проживешь коноплей. Вышел в горы – и рви.
– Они контактируют с группой по реконструкции?[17]
– Да, сэр.
– Чем планируют заниматься?
– Взяли кредит на закупку скота.
Майор еще раз скептически посмотрел на карту. Лично он бы этот кредит не выдал – местность совсем не располагала к занятиям скотоводством.
– Когда последний раз там были наземные силы? Я имею в виду наши, а не афганские.
Капитан пододвинул ноутбук к себе, защелкал клавишами, запрашивая нужную информацию. Современная война была хороша тем, что нужную информацию можно было раздобыть практически мгновенно. Вопрос в том, истинной она была или ложной.
– Семь месяцев назад, сэр. Точнее, семь месяцев и девятнадцать дней. Отчет нулевой.
– А когда там последний раз проходил Предатор?
Снова бешеное allegro по клавиатуре.
– Семь дней назад, сэр. Ровно неделя.
– Результат?
– Нулевой, сэр. Все чисто.
Майор задумался. Дело было не в том, что он опасался встретить там моджахедов. Скорее, наоборот, – он рассчитывал, что отдел HUMINT даст ему именно такой район, где велика вероятность встречи с муджами. Они так и пойдут – две группы по двенадцать человек в каждой плюс он сам – двадцать пять. Все его курсанты раньше служили в ANA или ANP[18], неплохо там себя проявили и выразили желание пройти курсы усиленной противоповстанческой подготовки. Каждый из них перед тем, как быть зачисленным на курсы, выдержал вступительное испытание. У них будет четыре ротных пулемета и четыре снайперские винтовки на группу, а он сам – опытный рейнджер, прошедший курс горнострелковой подготовки и готовый к любым боевым ситуациям. Что бы ни случилось – они смогут не то что продержаться до утра, они смогут выйти пешком в кабульскую зону прикрытия при необходимости.
Тогда – что же здесь не так?
– Что здесь не так? – задал вопрос майор Джереми.
– Сэр?
– Я просил достаточно серьезное задание. Вместо этого вы забрасываете меня в район, где есть лишь один кишлак. Причем кишлак, где не отмечено серьезной повстанческой активности. Таккер, если вы что-то скрываете, – самое время сказать об этом.
Два офицера встретились взглядами. Глаза капитана были спокойны и чисты.
– Сэр, мне просто надо проверить эту точку. Я тоже вынужден заполнять отчеты, и по этой активности мне нужно дать ответ командованию сектором. Только и всего.
Вертолет МН-47 командования специальных операций – черная, с двумя винтами и четырьмя скорострельными пулеметами гробина, способная летать в кромешной тьме, забрала их прямо с плаца, благо места для посадки тут было достаточно, а сам плац дважды в день подметали, и ППП[19] здесь точно не грозило.
Вертолет приземлился, не глуша двигателей, огромные винты рвали воздух, заставляя пригибаться. Из откинувшейся аппарели выскочил техник в привычной серой летной форме, привычно пригибаясь, подбежал к ним.
– Сэр, вы майор Роберт Джереми? – громко спросил он, перекрикивая шум моторов.
– Так точно.
– Техник-сержант Лиу. Нам приказано вас забрать. Сколько вас?
– Двадцать пять человек со скарбом.
– Принято. Давайте в вертолет! У нас еще одна ходка на сегодня!
Вертолеты, как всегда, трудятся на износ.
Майор повернулся к своим курсантам, молча показал один палец, махнул рукой в сторону вертолета. Под присмотром сержанта-техника курсанты, в колонну по одному, стали грузиться в вертолет. Трое офицеров армии США остались наблюдать за этим на площадке для торжественных построений.
– Чарли-Янки-Альфа, – сказал Рамирес фразу, которая была понятна только офицерам, здесь отслужившим.
Чарли-Янки-Альфа. Cover your ass, прикрываю твою пятую точку. Не доверяй никому здесь, кроме самых близких, сам делай все, чтобы прикрыть друг друга. В эту ночь и Бейтс, и Рамирес не поедут отдыхать на свои квартиры, они останутся здесь. И посадят человека «на эфир». У них здесь – больше ста человек, подготовленных. Есть техника – «Хаммеры» и МРАП. Если они услышат условный сигнал, означающий, что дела пошли хреново, они выдвинутся на помощь, даже если командование запретит им это делать. Потому что, если гибнут свои – насрать на приказы, все они были солдатами одной армии и должны были помогать друг другу.
– Да, Чарли-Янки-Альфа.
– Удачи.
Вместо ответа майор кивнул, поднял свой вещмешок, к которому сбоку было приторочено его оружие, и побежал к вертолету.
Полет и вправду был коротким – над нужным склоном машина зависла уже через пятнадцать минут лёта. Склон как склон, камни, бурая земля, пыль. Постоянное ощущение опасности – в горах оно усиливается. Здесь было не так жарко и сухо, как в других районах Эй-стана, поэтому тут росли не только кустарники, но и целые деревья.
– Пошли, пошли, пошли!
Его солдаты, которых он тренировал и с которыми теперь шел охотиться на людей, прыгали в темноту, разбегались, залегали. Сейчас вряд ли будут обстреливать, муслимы хорошо знают, что такое «миниган», нахлебались уже – а тут их целых два. А вот потом… Если высадку засекут, то пойдут следом, и хвост будет уже не стряхнуть.
Последним выскочил майор, техник-выпускающий, дружески хлопнул его по плечу напоследок – удачи на земле, братишка.
Впереди было два дня пути.
– Отель-Квебек-три, прошу повторить.
Вместо голоса дежурного после заминки послышался голос подполковника Сета, командующего сектором.
– Бульдог-четыре, это Гражданин, как слышишь меня?
– Гражданин, это Бульдог-четыре, принимаю громко и отчетливо.
– Бульдог-четыре, у нас есть работа для вас. Только что Корпус гражданской реконструкции сообщил, что наблюдал передвижение крупной группы танго в вашем районе, это район кишлака Саламхейль, координаты Экс-рэй, Виктор, Чарли, Танго, Сьерра, Танго, Ромео, Фокстрот, Браво. Прошу сообщить свое местонахождение и возможность достичь кишлака максимум за девять-ноль – майк, прием.
– Гражданин, мы в четырех кликах западнее от указанной точки, поднимаемся по склону, контакта с противником нет. К указанной точке можем прибыть через пять-ноль – майк, как понял, Гражданин, прием.
– Гражданин, вас понял. Приказываю выдвигаться к указанным координатам немедленно, по прибытии скрытно занять позиции для наблюдения не менее чем в клике от точки, выдвижение вперед только по команде, огонь только в ответ, как понял, прием.
– Бульдог четыре, вас понял, выдвигаюсь. Конец связи!
Майор очертил круг в воздухе – общий сбор личного состава.
– Примерно в четырех кликах на восток от нас в кишлак вошли муслимы и грабят его, это информация от Корпуса реконструкции. Как насчет того, чтобы сходить и посмотреть на все это?
– Сэр, мы будем на это только смотреть? – спросил осторожный Рамзат-хан.
– Пока приказ командования выяснить обстановку на месте, и точка. Дальше будет понятно – действительно ли кишлак занят силами противника или просто произошла ошибка. Итак, выдвигаемся. Мне нужно будет три человека из тех, кто тихо ходит по горам и метко стреляет.
– Сэр? – недоуменно спросил майор. – Разве мы не выполняем это задание все вместе?
– Нет, майор, все вместе мы это задание не выполняем. Делимся на три группы, одну возглавляешь ты, вторую сержант. Вперед идем мы, ты отстаешь от нас на полклика и идешь на левом фланге от нас, сержант на правом. Стрелять только в ответ. После того как мы займем позиции для наблюдения и оценим обстановку, действовать согласно полученным приказам, до этого – только наблюдать за обстановкой. Приказ ясен?
– Так точно, сэр.
– Аллах с нами!
Наиболее умные офицеры из советнического и боевого контингента учили пушту, дари, разговаривали с местными, узнавали их обычаи и традиции, старались соблюдать их. Понимали, что застряли надолго, и демократии здесь не будет. По крайней мере, не в этой жизни.
Когда три человека приблизились к нему, майор осмотрел их. Среди них был Вадаан, молодой и фанатичный боец, желающий сражаться и убивать пуштунов. Его ненависть к ним объяснялась просто: сестра заговорила с американцами и продала им продукты, и за это ей отрезали нос и уши. Война в Афганистане шла со все возрастающей жестокостью.
– Ты, Вадаан, будешь нашим разведчиком. Надень шахаду. Что делать, знаешь, не светись, если встретишь противника, действуй понаглее.
– Слушаюсь, амир. – Вадаан начал повязывать голову шахадой, черным платком с изречением, призывающим к священной войне с неверными.
– Остальные за мной. Ты – десять метров вправо, ты – влево. Идем тихо, без команды не стрелять. Равнение держите по мне.
Вадаан растворился во тьме.
Они снова встретились, когда прошли примерно два клика, шли довольно быстрым шагом, быстрее, наверное, чем стоило бы, но не бегом. Услышав условный звук – микрофонами афганцы не пользовались, предпочитали извещать друг друга по старинке, – майор поднял руку, затем осторожно двинулся вперед.
Вадаан лежал на земле, майор присел рядом на колено.
– Что ты увидел, Вадаан?
– Амир, в селении талибы. Вот, смотри!
Вадаан протянул ему что-то большое, он взял это, с недоумением ощупал. Что за чертовщина, что это?
Не сразу, но он понял. Снайперская винтовка, очень редкая, иностранного производства, он такие где-то видел. Прикрыв оружие собой, чтобы не было видно, он включил фонарик с красным светофильтром в приборе ночного видения, прочитал надпись на ствольной коробке.
Blaser. Germany.
– Где ты это взял, солдат?
Вадаан пожал плечами.
– Там был наблюдательный пункт. Два человека. Там еще и пулемет, но я не смог его дотащить, просто разрядил его.
Черт!
– А муслимы?
– Я их убил, амир. Не беспокойтесь, никто не слышал, как я это сделал.
Если муслимы проводят периодическую перекличку постов – не исключено, что операция уже провалена. Но майор Джереми никогда ни с кем не разбирался, никого не ругал в поле, во время полевого выхода. Пуштуны, да и вообще все афганцы, чрезвычайно чувствительны и самолюбивы, да и вообще неправильно затевать какие бы то ни было разборки в поле, во время полевого выхода.
Майор снова описал указательным пальцем круг над правым плечом, остальные члены его маленького патруля моментально оказались рядом. Право, могли бы это сделать и потише, но… настоящий спецназовец получается только с боевым опытом, чему-то не обучишься ни в какой школе.
– Молнией – идете к двум группам и выдвигаетесь к кишлаку, занимаете исходные позиции. До команды не стрелять! Ты, Вадаан, идешь следом за мной!
Кишлак Саламхейль находился на склоне горы, а они заходили сверху и потому имели значительное преимущество. Сверху кишлак хорошо просматривался, а частично – и простреливался…
Майор, ведомый афганским солдатом, плюхнулся за камни, потянул носом, сразу почувствовал знакомый букет ароматов. Медный запах крови и травяной – конопли. Похоже, те, кто встал на пост, решили дернуть с устатка косяк, возможно, даже заснули – и уже не проснулись.
Ночной прицел, установленный на FN SCAR-16 с самым длинным стволом и глушителем, давал отличную картину – майор сразу заметил духов на окраине, они находились у последнего дувала, в тени какого-то дерева. Дальше шел еще один дом с дувалом, но он был кем-то разрушен. Дальше… дальше еще хаджи… машина, да, автомобиль, японский пикап, гражданский, потом еще один пикап, тоже японский… Еще хаджи… уже дальше в селе. Окна в некоторых домах закрыты ставнями, но наружу просачивается свет. Выстрелов не слышно, вообще незаметно, чтобы деревню кто-то грабил.
Но и на мирняк эти вооруженные автоматами и РПГ люди были не похожи.
Майор увидел, как обе группы осторожно спускаются по склону, охватывая село с флангов. Самое главное – не выпустить их, не дать прорваться в горы.
– Бульдог-четыре, вызываю Отель-Квебек-три, Бульдог-четыре, вызываю Отель-Квебек-три, прием.
В рации был какой-то шум, что было непривычно. Голос штабного дежурного был слышен очень плохо.
– Отель-Квекбек-три на приеме, принимаю с помехами, в повторе не нуждаюсь.
– Отель-Квебек-три, подтверждаю наличие противника по координатам Экс-рэй, Виктор, Чарли, Танго, Сьерра, Танго, Ромео, Фокстрот, Браво. Две мобильные единицы, не вооружены, наблюдаю один-один танго, как понял?
– Вас понял, один-один танго, две мобильные единицы не вооружены, Бульдог-четыре, продолжайте.
– Отель-Квебек-три, занимаем исходные, это не похоже на грабеж населения, это похоже на тайную…
Майор не успел договорить – он увидел, как открывают двери и из одного из дворов на улицу выруливает внедорожник. Перевел прицел – и увидел, что по главной и единственной улице небольшого поселка с оружием в руках бегут муслимы.
– Отель-Квебек-три, мы обнаружены, принял решение блокировать вооруженную группу в поселке…
Машина уже вырулила на дорогу…
– Бульдог – всем! Остановить транспортное средство, не допустить прорыва из населенного пункта! Приготовиться к бою!
Машина катилась прямо на позиции, спешно занятые группой сержанта Кхазана. Но никаких мер тот предпринять не успел – прямо рядом с майором, так неожиданно, что тот чуть не подпрыгнул из лежачего положения, ударил трофейный талибский пулемет, несмотря на то что до движущейся и с каждой секундой набирающей ход машины было не меньше полуклика, первые же светлячки трассеров воткнулись в машину, та завиляла по дороге, начала сбавлять ход…
Майор успел выстрелить и увидел, как один из бегущих по улице танго[20] споткнулся на полном ходу и упал, остальные бросились к ближайшему дувалу.
Потом занялись ими…
Из-за одного из дувалов прямо по группе Хана, находящейся хоть и выше, но, считай, на открытом горном склоне, ударил крупнокалиберный пулемет, его трассирующие пули, огромные, как футбольные мячи, летели, подобно шаровым молниям. Потом еще одна пуля ударила совсем рядом, майор быстро сменил позицию, и пуля тут же ударила там, где он только что был, – секунда задержки, и он был бы мертв.
– Бульдог, они видят нас! Огонь на поражение по всем танго, опасайтесь снайперов.
Он перекатился обратно за небольшой валун, так, чтобы иметь хоть какую-то защиту. Рядом у пулемета лежал Вадаан, лежал на животе и не шевелился. Понятно…
Пользуясь возможностью, майор подтащил к себе пулемет с опростанной наполовину лентой, и тут же по камню щелкнула пуля.
Майор достал из разгрузки гранату, сорвал кольцо, аккуратно пихнул ее влево. Граната зашипела, и из нее повалил дым, густой и плотный, он даже сбивал с толку приборы – термовизоры, правда, только на больших расстояниях, потому что там, в дыму, были какие-то частицы вроде хлопьев.
Теперь быстро!
Когда дымовое облако накрыло валун, его и убитого Вадаана, он поменялся с Вадааном местами – его затащил за валун, а сам лег там, где лежал он. Там было сыро и отвратительно пахло, каменистая земля не успела впитать в себя пролитую кровь. Слишком много ее уже было пролито, и один Аллах знал, сколько еще предстоит пролить. Тело Вадаана он не положил, а аккуратно прислонил к валуну.
Секунды тащились, как машины в пробке где-нибудь на выезде из Нью-Йорка, все зависело от того, поверит снайпер или нет. Он играл в открытую, расчет был исключительно на то, что идущий внизу бой, усиливающийся обстрел кишлака не позволит снайперу сосредоточиться на цели, на противоборстве. Внизу уже бухали разрывы осколочных гранат РПГ, которые были что у той, что у другой стороны.
Выждав, майор толкнул ногой тело Вадаана, так что оно вывалилось по ту сторону валуна, досчитал до двух, взял на прицел кишлак, мысленно сосредотачиваясь. Выстрел – почти неслышный в грохоте боя, – но он его услышал и увидел искру, мимолетный проблеск внизу, в тени дувала, в перекрестье огненных струй. По этой искре он и пустил очередь, короткую, но точную, а через секунду, придержав винтовку, – еще одну. Потом на всякий случай перекатился, но ответного огня не последовало.
В поселке творился сущий хаос, один танго лежал на дороге там, где он его подстрелил, еще один распластался рядом – возможно, пытался спасти товарища, оттащить его за дувал. Там, откуда работал пулемет, из-за дувала, вырывались пламя, искры – неслабо горела машина, рвался боезапас. Внедорожник, пытавшийся скрыться, стоял на обочине дороги, как бы ни была в Афганистане иллюзорна граница между обочиной и дорогой, он наклонился набок, потому что оба колеса с левой стороны были прострелены, передняя дверь была открыта, и оттуда свешивался на дорогу труп. Сопротивление в деревне еще было, но гранатометы уже не применялись, уцелевшие были загнаны за дувалы, откуда тупо выбивались подствольниками. Взрывы сорокамиллиметровых гранат в ночи выглядели как хлопки новогодних хлопушек, группа сержанта Кхазана уже прорвалась в кишлак, прикрывая друг друга, они перебегали от укрытия к укрытию, включив лазерные прицелы, и яркие лучи полосовали темное небо, подобно световым мечам. Можно было бы сказать, что все это дерьмо похоже на дискотеку, если бы не пулемет, который они прохлопали в самом начале. Не может быть, чтобы в группе майора Хана не было погибших.
Майор, впрочем, при первой возможности получил Мк16[14] на замену своей М4.
– Ас салям алейкум! – поздоровался с курсантами на дари майор.
– Ва алейкум ас салям! – пронеслось по строю.
– Командирам групп – доклад!
Двое командиров подбежали к майору, вытянулись по стойке смирно.
– Господин майор, группа два-один построена, двенадцать бойцов, выбывших нет!
– Господин майор, группа два-два построена, двенадцать бойцов, выбывших нет!
– Распорядок дня на сегодня. Вечером, в семнадцать ноль-ноль, собраться на вертолетной площадке, получить боевые патроны, паек на три дня. Отрабатываем учебный разведывательный выход! Через двадцать минут – группам прибыть на полигон номер три, сдать на склад холодное оружие, боевые патроны, получить лазерные имитаторы стрельбы. Время пошло!
Полигон номер три представлял собой учебную деревню, расположенную в двух километрах от центра. До полигона курсанты бежали в полном обмундировании – а майор ехал. Но ехал он не просто так – он ехал на «Хаммере», стоя за пулеметом и прикрывая их. Чтобы быть уверенным в том, что на полигоне не будет несчастных случаев, он приказал сдать все патроны на склад. Холодное оружие тоже, потому что, когда он только начинал – сам был свидетелем, как во время разбора учебного задания один из афганцев набросился на другого с ножом. Такие афганцы – они не терпят проигрывать, даже на учебном полигоне, во время учебной миссии. А прикрытие нужно для того, что, если муджи[15] узнают о том, что чуть ли не целая рота выдвигается к месту обучения без единого патрона, будет беда. По этой же причине – в багажнике «Хаммера» было два цинка с боевыми патронами. В Афганистане ни в чем нельзя было быть уверенными.
На учебном комплексе майор поделил своих подчиненных на две учебные группы, одной из которых поручил защищать строения, второй – нападать на них с разных сторон и с разным тактическим построением. Для начала он изъял из группы защитников снайперов, а из группы атакующих – пулеметчиков, чтобы атакующие вынуждены были наступать, не имея прикрытия в виде пулеметного огня. Потом майор взял из группы атакующих двух бойцов и придал их обороняющимся, чтобы отработать тактику приближения к объекту и штурма обороняемого превосходящими силами противника. В обоих случаях основную роль сыграли снайперы, два снайпера с СВД привели к молчанию пулеметные расчеты, и только потом начиналось продвижение вперед. Проблема была вот в чем: для СВД не было глушителей. Он посылал заявку на SR-25 в полной комплектации – но ее раз за разом не удовлетворяли, возможно, опасаясь, что столь опасное оружие может пополнить арсеналы муджей. Пришлось пойти на хитрость: снайперы имели двойной комплект вооружения. Вместо СВД при необходимости тихой и чистой работы они брали М16А3 с глушителями и оптическими прицелами от наборов SOPMOD. А такой работы – тихой и чистой – ночью предстояло изрядно…
– Кишлак Саламхейль – это совсем недалеко отсюда, почти на границе провинции Лагман. Местность горная, но дорога нами восстановлена и проверена. Проходима для легкой бронетехники. Местность горная, кишлак стоит на отшибе. В самый раз для учебного задания, сэр.
Майор Джереми недоверчиво смотрел на офицера, щуплого, в очках, со знаками различия капитана армии США и принадлежащего к сектору HUMINT[16] отдела G2 – армии США. Нагрудная табличка на форме извещала всех желающих, что перед ними капитан Таккер.
– То есть вы хотите сказать, что муджей там нет?
– Предположительно – нет, сэр.
– Что значит – предположительно?
Капитан улыбнулся.
– Вы служите в этой стране не меньше моего, майор.
– Тогда почему нас туда посылают? Не просто же – прогуляться по горам.
Капитан замялся, подбирая слова:
– В этом районе отмечена странная активность, сэр.
– То есть?
– Сэр, по данным агентурной разведки, там не раз видели странных людей.
– Муджей?
– Никак нет, сэр. Без оружия.
– Тогда что они там делали, черт побери?
– Не могу знать, сэр. На муджей непохожи.
Майор бесцеремонно повернул ноутбук капитана экраном к себе, какое-то время разглядывал трехмерную карту, то приближая, то удаляя отдельные участки.
– Кишлак на отшибе…
– Так точно, сэр.
– Чем там живут?
Капитан вежливо улыбнулся, майор с ним ни разу не работал и почему-то доверия к нему не чувствовал.
– В смысле, сэр?
– В прямом, Таккер, в прямом. Вот я – майор армии США и этим зарабатываю на жизнь, тренируя хороших парней убивать плохих парней. Ваш бизнес – это узнавать то, что знать нам, американцам, – не положено. Что за бизнес у жителей этого кишлака? Чем они живут?
– Вероятно, коврами, сэр…
– И все?
– Ну… возможно, еще и коноплей. Там ее немало, впрочем, как и везде.
Майор скептически хмыкнул. Именно потому, что ее везде немало, – в Афганистане не проживешь коноплей. Вышел в горы – и рви.
– Они контактируют с группой по реконструкции?[17]
– Да, сэр.
– Чем планируют заниматься?
– Взяли кредит на закупку скота.
Майор еще раз скептически посмотрел на карту. Лично он бы этот кредит не выдал – местность совсем не располагала к занятиям скотоводством.
– Когда последний раз там были наземные силы? Я имею в виду наши, а не афганские.
Капитан пододвинул ноутбук к себе, защелкал клавишами, запрашивая нужную информацию. Современная война была хороша тем, что нужную информацию можно было раздобыть практически мгновенно. Вопрос в том, истинной она была или ложной.
– Семь месяцев назад, сэр. Точнее, семь месяцев и девятнадцать дней. Отчет нулевой.
– А когда там последний раз проходил Предатор?
Снова бешеное allegro по клавиатуре.
– Семь дней назад, сэр. Ровно неделя.
– Результат?
– Нулевой, сэр. Все чисто.
Майор задумался. Дело было не в том, что он опасался встретить там моджахедов. Скорее, наоборот, – он рассчитывал, что отдел HUMINT даст ему именно такой район, где велика вероятность встречи с муджами. Они так и пойдут – две группы по двенадцать человек в каждой плюс он сам – двадцать пять. Все его курсанты раньше служили в ANA или ANP[18], неплохо там себя проявили и выразили желание пройти курсы усиленной противоповстанческой подготовки. Каждый из них перед тем, как быть зачисленным на курсы, выдержал вступительное испытание. У них будет четыре ротных пулемета и четыре снайперские винтовки на группу, а он сам – опытный рейнджер, прошедший курс горнострелковой подготовки и готовый к любым боевым ситуациям. Что бы ни случилось – они смогут не то что продержаться до утра, они смогут выйти пешком в кабульскую зону прикрытия при необходимости.
Тогда – что же здесь не так?
– Что здесь не так? – задал вопрос майор Джереми.
– Сэр?
– Я просил достаточно серьезное задание. Вместо этого вы забрасываете меня в район, где есть лишь один кишлак. Причем кишлак, где не отмечено серьезной повстанческой активности. Таккер, если вы что-то скрываете, – самое время сказать об этом.
Два офицера встретились взглядами. Глаза капитана были спокойны и чисты.
– Сэр, мне просто надо проверить эту точку. Я тоже вынужден заполнять отчеты, и по этой активности мне нужно дать ответ командованию сектором. Только и всего.
Вертолет МН-47 командования специальных операций – черная, с двумя винтами и четырьмя скорострельными пулеметами гробина, способная летать в кромешной тьме, забрала их прямо с плаца, благо места для посадки тут было достаточно, а сам плац дважды в день подметали, и ППП[19] здесь точно не грозило.
Вертолет приземлился, не глуша двигателей, огромные винты рвали воздух, заставляя пригибаться. Из откинувшейся аппарели выскочил техник в привычной серой летной форме, привычно пригибаясь, подбежал к ним.
– Сэр, вы майор Роберт Джереми? – громко спросил он, перекрикивая шум моторов.
– Так точно.
– Техник-сержант Лиу. Нам приказано вас забрать. Сколько вас?
– Двадцать пять человек со скарбом.
– Принято. Давайте в вертолет! У нас еще одна ходка на сегодня!
Вертолеты, как всегда, трудятся на износ.
Майор повернулся к своим курсантам, молча показал один палец, махнул рукой в сторону вертолета. Под присмотром сержанта-техника курсанты, в колонну по одному, стали грузиться в вертолет. Трое офицеров армии США остались наблюдать за этим на площадке для торжественных построений.
– Чарли-Янки-Альфа, – сказал Рамирес фразу, которая была понятна только офицерам, здесь отслужившим.
Чарли-Янки-Альфа. Cover your ass, прикрываю твою пятую точку. Не доверяй никому здесь, кроме самых близких, сам делай все, чтобы прикрыть друг друга. В эту ночь и Бейтс, и Рамирес не поедут отдыхать на свои квартиры, они останутся здесь. И посадят человека «на эфир». У них здесь – больше ста человек, подготовленных. Есть техника – «Хаммеры» и МРАП. Если они услышат условный сигнал, означающий, что дела пошли хреново, они выдвинутся на помощь, даже если командование запретит им это делать. Потому что, если гибнут свои – насрать на приказы, все они были солдатами одной армии и должны были помогать друг другу.
– Да, Чарли-Янки-Альфа.
– Удачи.
Вместо ответа майор кивнул, поднял свой вещмешок, к которому сбоку было приторочено его оружие, и побежал к вертолету.
Полет и вправду был коротким – над нужным склоном машина зависла уже через пятнадцать минут лёта. Склон как склон, камни, бурая земля, пыль. Постоянное ощущение опасности – в горах оно усиливается. Здесь было не так жарко и сухо, как в других районах Эй-стана, поэтому тут росли не только кустарники, но и целые деревья.
– Пошли, пошли, пошли!
Его солдаты, которых он тренировал и с которыми теперь шел охотиться на людей, прыгали в темноту, разбегались, залегали. Сейчас вряд ли будут обстреливать, муслимы хорошо знают, что такое «миниган», нахлебались уже – а тут их целых два. А вот потом… Если высадку засекут, то пойдут следом, и хвост будет уже не стряхнуть.
Последним выскочил майор, техник-выпускающий, дружески хлопнул его по плечу напоследок – удачи на земле, братишка.
Впереди было два дня пути.
– Отель-Квебек-три, прошу повторить.
Вместо голоса дежурного после заминки послышался голос подполковника Сета, командующего сектором.
– Бульдог-четыре, это Гражданин, как слышишь меня?
– Гражданин, это Бульдог-четыре, принимаю громко и отчетливо.
– Бульдог-четыре, у нас есть работа для вас. Только что Корпус гражданской реконструкции сообщил, что наблюдал передвижение крупной группы танго в вашем районе, это район кишлака Саламхейль, координаты Экс-рэй, Виктор, Чарли, Танго, Сьерра, Танго, Ромео, Фокстрот, Браво. Прошу сообщить свое местонахождение и возможность достичь кишлака максимум за девять-ноль – майк, прием.
– Гражданин, мы в четырех кликах западнее от указанной точки, поднимаемся по склону, контакта с противником нет. К указанной точке можем прибыть через пять-ноль – майк, как понял, Гражданин, прием.
– Гражданин, вас понял. Приказываю выдвигаться к указанным координатам немедленно, по прибытии скрытно занять позиции для наблюдения не менее чем в клике от точки, выдвижение вперед только по команде, огонь только в ответ, как понял, прием.
– Бульдог четыре, вас понял, выдвигаюсь. Конец связи!
Майор очертил круг в воздухе – общий сбор личного состава.
– Примерно в четырех кликах на восток от нас в кишлак вошли муслимы и грабят его, это информация от Корпуса реконструкции. Как насчет того, чтобы сходить и посмотреть на все это?
– Сэр, мы будем на это только смотреть? – спросил осторожный Рамзат-хан.
– Пока приказ командования выяснить обстановку на месте, и точка. Дальше будет понятно – действительно ли кишлак занят силами противника или просто произошла ошибка. Итак, выдвигаемся. Мне нужно будет три человека из тех, кто тихо ходит по горам и метко стреляет.
– Сэр? – недоуменно спросил майор. – Разве мы не выполняем это задание все вместе?
– Нет, майор, все вместе мы это задание не выполняем. Делимся на три группы, одну возглавляешь ты, вторую сержант. Вперед идем мы, ты отстаешь от нас на полклика и идешь на левом фланге от нас, сержант на правом. Стрелять только в ответ. После того как мы займем позиции для наблюдения и оценим обстановку, действовать согласно полученным приказам, до этого – только наблюдать за обстановкой. Приказ ясен?
– Так точно, сэр.
– Аллах с нами!
Наиболее умные офицеры из советнического и боевого контингента учили пушту, дари, разговаривали с местными, узнавали их обычаи и традиции, старались соблюдать их. Понимали, что застряли надолго, и демократии здесь не будет. По крайней мере, не в этой жизни.
Когда три человека приблизились к нему, майор осмотрел их. Среди них был Вадаан, молодой и фанатичный боец, желающий сражаться и убивать пуштунов. Его ненависть к ним объяснялась просто: сестра заговорила с американцами и продала им продукты, и за это ей отрезали нос и уши. Война в Афганистане шла со все возрастающей жестокостью.
– Ты, Вадаан, будешь нашим разведчиком. Надень шахаду. Что делать, знаешь, не светись, если встретишь противника, действуй понаглее.
– Слушаюсь, амир. – Вадаан начал повязывать голову шахадой, черным платком с изречением, призывающим к священной войне с неверными.
– Остальные за мной. Ты – десять метров вправо, ты – влево. Идем тихо, без команды не стрелять. Равнение держите по мне.
Вадаан растворился во тьме.
Они снова встретились, когда прошли примерно два клика, шли довольно быстрым шагом, быстрее, наверное, чем стоило бы, но не бегом. Услышав условный звук – микрофонами афганцы не пользовались, предпочитали извещать друг друга по старинке, – майор поднял руку, затем осторожно двинулся вперед.
Вадаан лежал на земле, майор присел рядом на колено.
– Что ты увидел, Вадаан?
– Амир, в селении талибы. Вот, смотри!
Вадаан протянул ему что-то большое, он взял это, с недоумением ощупал. Что за чертовщина, что это?
Не сразу, но он понял. Снайперская винтовка, очень редкая, иностранного производства, он такие где-то видел. Прикрыв оружие собой, чтобы не было видно, он включил фонарик с красным светофильтром в приборе ночного видения, прочитал надпись на ствольной коробке.
Blaser. Germany.
– Где ты это взял, солдат?
Вадаан пожал плечами.
– Там был наблюдательный пункт. Два человека. Там еще и пулемет, но я не смог его дотащить, просто разрядил его.
Черт!
– А муслимы?
– Я их убил, амир. Не беспокойтесь, никто не слышал, как я это сделал.
Если муслимы проводят периодическую перекличку постов – не исключено, что операция уже провалена. Но майор Джереми никогда ни с кем не разбирался, никого не ругал в поле, во время полевого выхода. Пуштуны, да и вообще все афганцы, чрезвычайно чувствительны и самолюбивы, да и вообще неправильно затевать какие бы то ни было разборки в поле, во время полевого выхода.
Майор снова описал указательным пальцем круг над правым плечом, остальные члены его маленького патруля моментально оказались рядом. Право, могли бы это сделать и потише, но… настоящий спецназовец получается только с боевым опытом, чему-то не обучишься ни в какой школе.
– Молнией – идете к двум группам и выдвигаетесь к кишлаку, занимаете исходные позиции. До команды не стрелять! Ты, Вадаан, идешь следом за мной!
Кишлак Саламхейль находился на склоне горы, а они заходили сверху и потому имели значительное преимущество. Сверху кишлак хорошо просматривался, а частично – и простреливался…
Майор, ведомый афганским солдатом, плюхнулся за камни, потянул носом, сразу почувствовал знакомый букет ароматов. Медный запах крови и травяной – конопли. Похоже, те, кто встал на пост, решили дернуть с устатка косяк, возможно, даже заснули – и уже не проснулись.
Ночной прицел, установленный на FN SCAR-16 с самым длинным стволом и глушителем, давал отличную картину – майор сразу заметил духов на окраине, они находились у последнего дувала, в тени какого-то дерева. Дальше шел еще один дом с дувалом, но он был кем-то разрушен. Дальше… дальше еще хаджи… машина, да, автомобиль, японский пикап, гражданский, потом еще один пикап, тоже японский… Еще хаджи… уже дальше в селе. Окна в некоторых домах закрыты ставнями, но наружу просачивается свет. Выстрелов не слышно, вообще незаметно, чтобы деревню кто-то грабил.
Но и на мирняк эти вооруженные автоматами и РПГ люди были не похожи.
Майор увидел, как обе группы осторожно спускаются по склону, охватывая село с флангов. Самое главное – не выпустить их, не дать прорваться в горы.
– Бульдог-четыре, вызываю Отель-Квебек-три, Бульдог-четыре, вызываю Отель-Квебек-три, прием.
В рации был какой-то шум, что было непривычно. Голос штабного дежурного был слышен очень плохо.
– Отель-Квекбек-три на приеме, принимаю с помехами, в повторе не нуждаюсь.
– Отель-Квебек-три, подтверждаю наличие противника по координатам Экс-рэй, Виктор, Чарли, Танго, Сьерра, Танго, Ромео, Фокстрот, Браво. Две мобильные единицы, не вооружены, наблюдаю один-один танго, как понял?
– Вас понял, один-один танго, две мобильные единицы не вооружены, Бульдог-четыре, продолжайте.
– Отель-Квебек-три, занимаем исходные, это не похоже на грабеж населения, это похоже на тайную…
Майор не успел договорить – он увидел, как открывают двери и из одного из дворов на улицу выруливает внедорожник. Перевел прицел – и увидел, что по главной и единственной улице небольшого поселка с оружием в руках бегут муслимы.
– Отель-Квебек-три, мы обнаружены, принял решение блокировать вооруженную группу в поселке…
Машина уже вырулила на дорогу…
– Бульдог – всем! Остановить транспортное средство, не допустить прорыва из населенного пункта! Приготовиться к бою!
Машина катилась прямо на позиции, спешно занятые группой сержанта Кхазана. Но никаких мер тот предпринять не успел – прямо рядом с майором, так неожиданно, что тот чуть не подпрыгнул из лежачего положения, ударил трофейный талибский пулемет, несмотря на то что до движущейся и с каждой секундой набирающей ход машины было не меньше полуклика, первые же светлячки трассеров воткнулись в машину, та завиляла по дороге, начала сбавлять ход…
Майор успел выстрелить и увидел, как один из бегущих по улице танго[20] споткнулся на полном ходу и упал, остальные бросились к ближайшему дувалу.
Потом занялись ими…
Из-за одного из дувалов прямо по группе Хана, находящейся хоть и выше, но, считай, на открытом горном склоне, ударил крупнокалиберный пулемет, его трассирующие пули, огромные, как футбольные мячи, летели, подобно шаровым молниям. Потом еще одна пуля ударила совсем рядом, майор быстро сменил позицию, и пуля тут же ударила там, где он только что был, – секунда задержки, и он был бы мертв.
– Бульдог, они видят нас! Огонь на поражение по всем танго, опасайтесь снайперов.
Он перекатился обратно за небольшой валун, так, чтобы иметь хоть какую-то защиту. Рядом у пулемета лежал Вадаан, лежал на животе и не шевелился. Понятно…
Пользуясь возможностью, майор подтащил к себе пулемет с опростанной наполовину лентой, и тут же по камню щелкнула пуля.
Майор достал из разгрузки гранату, сорвал кольцо, аккуратно пихнул ее влево. Граната зашипела, и из нее повалил дым, густой и плотный, он даже сбивал с толку приборы – термовизоры, правда, только на больших расстояниях, потому что там, в дыму, были какие-то частицы вроде хлопьев.
Теперь быстро!
Когда дымовое облако накрыло валун, его и убитого Вадаана, он поменялся с Вадааном местами – его затащил за валун, а сам лег там, где лежал он. Там было сыро и отвратительно пахло, каменистая земля не успела впитать в себя пролитую кровь. Слишком много ее уже было пролито, и один Аллах знал, сколько еще предстоит пролить. Тело Вадаана он не положил, а аккуратно прислонил к валуну.
Секунды тащились, как машины в пробке где-нибудь на выезде из Нью-Йорка, все зависело от того, поверит снайпер или нет. Он играл в открытую, расчет был исключительно на то, что идущий внизу бой, усиливающийся обстрел кишлака не позволит снайперу сосредоточиться на цели, на противоборстве. Внизу уже бухали разрывы осколочных гранат РПГ, которые были что у той, что у другой стороны.
Выждав, майор толкнул ногой тело Вадаана, так что оно вывалилось по ту сторону валуна, досчитал до двух, взял на прицел кишлак, мысленно сосредотачиваясь. Выстрел – почти неслышный в грохоте боя, – но он его услышал и увидел искру, мимолетный проблеск внизу, в тени дувала, в перекрестье огненных струй. По этой искре он и пустил очередь, короткую, но точную, а через секунду, придержав винтовку, – еще одну. Потом на всякий случай перекатился, но ответного огня не последовало.
В поселке творился сущий хаос, один танго лежал на дороге там, где он его подстрелил, еще один распластался рядом – возможно, пытался спасти товарища, оттащить его за дувал. Там, откуда работал пулемет, из-за дувала, вырывались пламя, искры – неслабо горела машина, рвался боезапас. Внедорожник, пытавшийся скрыться, стоял на обочине дороги, как бы ни была в Афганистане иллюзорна граница между обочиной и дорогой, он наклонился набок, потому что оба колеса с левой стороны были прострелены, передняя дверь была открыта, и оттуда свешивался на дорогу труп. Сопротивление в деревне еще было, но гранатометы уже не применялись, уцелевшие были загнаны за дувалы, откуда тупо выбивались подствольниками. Взрывы сорокамиллиметровых гранат в ночи выглядели как хлопки новогодних хлопушек, группа сержанта Кхазана уже прорвалась в кишлак, прикрывая друг друга, они перебегали от укрытия к укрытию, включив лазерные прицелы, и яркие лучи полосовали темное небо, подобно световым мечам. Можно было бы сказать, что все это дерьмо похоже на дискотеку, если бы не пулемет, который они прохлопали в самом начале. Не может быть, чтобы в группе майора Хана не было погибших.