Афанасьев Роман. Мария

Афанасьев Роман
Мария

   Афанасьев Р.С.
   МАРИЯ
   Мелкий осенний дождь падал с темного неба. Он лил уже второй день, закутывая развалины города в покрывало мелких, тяжелых брызг. Сейчас дождь почти прекратился, и в воздухе висела странная мокрая взвесь, из мельчайших капелек грязной воды. Мария стояла рядом со мной, на крыльце многоэтажки, взорванной много лет назад и курила, облокотившись на то, что когда-то было каменным вазоном для цветов. На ее сигарету упало несколько капель дождя, и они расплылись по дешевой желтоватой бумаге темными пятнами. Около фильтра сигарета порвалась, и из нее виднелись крошки табака. Девушка стояла под дождем, устремив свой взгляд, куда-то далеко, за горизонт. В такие моменты ее глаза становились как бы пустыми, отстраненными. Казалось, она не понимает, что происходит вокруг. Когда я первый раз увидел ее взгляд, мне показалось что она чем-то колется или что-то покуривает. Но это было не так. Она почти всегда так смотрела. В такие моменты она полностью погружалась в свои мысли. Мария яростно затянулась сигаретой, но весь дым выходил через отверстие у фильтра. Он отбросила ее и протянула руку ко мне. Даже не повернув головы. Я достал сигарету, прикурил и вложил в ее руку. Мария затянулась крепким сизым дымом. Ее короткие светлые волосы, потемнели от воды. Маленькие капельки скользили по ним, словно прозрачные паучата, и попадали ей за шиворот. Я снял свою кожаную куртку, тяжелую, которую мог пробить не каждый нож, и накинул ее на плечи Марии. Она кивнула, не поворачивая головы, и снова затянулась сигаретой. Теперь она смотрела на дорогу в город. Город... Он лежал на холме в двух милях отсюда, и сверкал огнями, словно неоновая вывеска. Новый город. А мы с Марией находились сейчас в Старом. Старый центр города - Старый город, был разрушен во время последней гражданской заварушки, еще до моего рождения. Никому не было выгоды сносить разрушенные кварталы и строить новые. Поэтому город "пополз" дальше, а про старые дома старались забыть. Но это было сложно. В городе жили мы - те, кто не укладывался в правила Нового Города. Журналисты называли нас криминальными элементами, полиция - бандитами, обычные жители - по-разному. Ну что же, каждый зарабатывает на жизнь как может. И мы, и журналисты, и копы, и обычные работяги. Мария отбросила окурок и снова протянула ко мне руку. - В кармане. - Сказал я. Рука Марии скользнула в карман курки. Это была уже вторая пачка за сегодня. Ждать, - это самое трудное. А мы ждали. Вернее ждала она. Потому то она и впивалась взглядом в шоссе, связывающее Старый город с Новым. Дорога напрямую шла к холму, невдалеке от нас ныряла в ложбинку, а дальше поднималась все выше и выше, к северным воротам Нового города. Мария ждала. Я тоже ждал. Но она ждала машину, - черную большую машину, которая должна была приехать еще десять минут назад, а я ждал Марию. Я надеялся, что машина не приедет, Мария наоборот. В общем, мы оба ждали. Шоссе было покрыто большими лужами, которые плескались на месте дырок в бетонном покрытии. Над дорогой висел туман из мельчайших капелек воды. Вернее это было очень похоже на туман, но я знал, что при дожде тумана не бывает. Я всматривался в эту странную смесь, пытаясь понять, из чего она состоит, и поэтому первым увидел огни. Машина подъезжала к ложбине со стороны Нового города. Я бросил взгляд на Марию, - он стояла, полностью погрузившись в себя. Забыв про сигарету. Длинный столбик пепла завис над ее пальцами. - Мария, - сказал я, коснувшись ее плеча, - они едут. Она вздрогнула, и подняла глаза, высматривая машину. Когда она увидела тусклые огни фар, то повела плечами и моя куртка едва не упала на землю: я успел ее подхватились. - Пора. - Тихо сказала Мария. Я вытащил из-за пояса свой Магнум и щелкнул предохранителем. Проверил обойму, - все было в порядке. Потом я снова заткнул его за пояс и потянулся к ружью, но тонкая рука девушки схватила меня за локоть. - Я сама. Я отступил. Она обоими руками подняла длинное ракетное ружье и пристроила его на куске бетона, нацелив на дорогу. Машина тем временем, нырнула в ложбину, и теперь нам не было видно огней ее фар. Мария проверила ракету - маленький цилиндр надетый на пусковой штырь. Потом она приложила к плечу толстый приклад с газовой подушкой и склонилась над ружьем, взяв на прицел то место, где дорога выныривала из ложбины. Я положил руку на пистолет и стал ждать. Через полминуты на дороге показались мутные огоньки, - машина выбралась из впадины, и теперь медленно двигалась по направлению к нам. Это был обычный служебный автомобиль корпорации, - шестидверный бронированный монстр, черный, приземистый, с дополнительными фарами на бампере. Я знал, что в машину встроен пулемет и надеялся, что водитель нас не видит. Снова пошел дождь. Его пелена затягивала развалины, и казалось, что наступила ночь. Было темно, сумрачно и холодно. Где-то вдалеке взвыла собака. Мария склонилась над прицелом ружья, и ее челка упала на холодный металл. Мне стало невыносимо тоскливо. Время казалось, застыло на месте, и мое сердце сжала холодная рука дурного предчувствия. Я понимал, что добром не кончится, эта ее затея, но ничего не мог поделать. Мне оставалось только следовать за Марией. Фары железного монстра засветились ярче, - машина приближалась к нам. Девушка выдохнула, и на мгновенье замерла, словно забыла вдохнуть. Потом ее тонкий палец тронул спусковой крючок ружья...
   ***
   Когда я первый раз увидел Марию, то подумал, что либо она меня убьет, либо я ее. Как раз в этот день мы отдыхали после попойки с ребятами из банды Пантеры, и было утро. Часов десять, - это по нашим понятиям утро. Мы сидели в главной зале нашего Замка и страдали от похмелья, ожидая гонцов посланных в город за выпивкой. Замок... Мой Замок... Нас так и называли, - парни из Замка. А я был Королем. Это был мой титул, - Король. Правда, мои ребята, - "рыцари", звали меня Джо. Иногда Джозеф, когда хотели подлизаться ко мне. Их было восемь человек, - мои близкие друзья, которых я затащил на вершину Замка. Вообще, в моей банде было человек тридцать, - но большинство из них я никогда не видел. Этими делами занимались "рыцари". А я сидел в Замке. Я тоже был когда-то рыцарем, а королем был Брегус, - классный мужик, которого, к сожалению, пришлось прикончить, когда он окончательно спятил. И тогда Замок стал моим. Мой Замок, - это обычная многоэтажка, разрушенная взрывом так, что по краям образовались выступы, напоминавшие небольшие башенки. Замком этот дом назвал первый из Королей, - Громила, еще лет тридцать назад. Наверно у него была богатая фантазия, - я видел на картинке старые замки, - ничего общего. А главная Зала - это квартира в многоэтажке на третьем этаже, где были снесены почти все перегородки. Наша банда, или команда, была самой уважаемой в районе Старого города. Когда-то, она была единственной. Теперь в Старом городе был десяток команд, бригад, банд. Даже больше, - просто про большинство мелких я никогда не слышал. "Мелкие", - это меньше десяти человек. Такие банды никогда не интересовали меня. Раньше, Король из замка, мог руководить всеми бандами, но те времена прошли. Впрочем, если бы я захотел, то мог устроить войну и перебить всех тех, кто не подчинился бы мне. Но я не хотел войны. Плевал я на нее. Мне и так не плохо. А главари других команд прислушивались к моему мнению. Во-первых, потому что я был самый удачливый и, во-вторых, потому что я был самый богатый из этих козлов. А богатым я был потому, что не зарывался и помнил наказы старого Короля, который правил Замком десять лет подряд. Он говорил мне, что жадность не доводит до добра. И этого мне было достаточно. С Пантерами у нас вышло маленькое недоразумение, - поссорились два паренька. Один из их команды и один из нашей. Мы быстро замяли это дело, тем более что обошлось без крови, и после совместной пьянки разошлись довольные друг другом. Оборванец и Монгол, посланные за выпивкой, запаздывали. Они должны были вернуться еще минут десять назад, но их все не было. Мои рыцари сидели за столом, я был немного стороне, - меня тошнило и я, постояв в зале, ушел в соседнюю комнату, где был прекрасно оборудованный сортир. - Джозеф! - Окликнул меня Филипп, - мой телохранитель. - Ты как? - Нормально, - отозвался я, - оставь меня в покое хотя бы в сортире! Фил - отличный парень. Крепкий как камень, здоровый, с отменной реакцией. И с головой у него все в порядке. Только он немного не понимает уличного юмора и не силен в планировании. Он оценивает только настоящий момент. Как сказал Док, единственный из нас, окончивший университет, Фил представлял собой личность, постоянно нуждающуюся в руководстве. Док, - бывший адвокат, что-то не поделивший с властями и порой он выражается весьма странно. Я знал Фила уже около двадцати лет, мы были соседями по двору. Он всегда защищал меня и не давал в обиду старшим. Мы с ним вместе пришли в Замок, когда королем был еще злой старикан Менсон. Я отвлекся, думая о Филе, и пропустил момент, когда меня позвал Клинок рыцарь что ведал бойцами. - Джозеф, - кричал он, - охрана с ворот сказала, что поднимается Оборванец с какой-то девкой! Монгол тащит пакеты. - О' кей - отозвался я, чувствуя волну тошноты, - хрен с ними. Оборванец был моим шпионом. Разведчиком. Он не был моим другом, - он был полезным человеком. Он был шпаной, и знал почти каждого в этом долбаном Старом городе. Мальчик на побегушках. Меня стошнило и мне стало не до Оборванца. И момент его прибытия я пропустил. Я только слышал его крик - Глядите, че я привел! Но мне было не до находок Оборванца. Меня занимали более важные дела. Когда мне полегчало, я выбрался из сортира и направился в Зал. Я искренне надеялся что Оборвашка принес качественную выпивку, иначе бы ему пришлось очень плохо. Настроение у меня было поганое. В Зале было шумно. Выпивка действительно прибыла. Мои рыцари срывали зубами пробки с бутылок и, рыча, вливали в себя бодрящую жидкость. Оборванец же суетился вокруг девицы, которую он привел. Она была чуть выше Оборванца, с белыми короткими волосами. На ней был длинный грязный плащ, и она стояла ко мне спиной. Я почувствовал, что мне снова не хорошо и встал в дверях, чтобы не слишком удаляться от "белого друга" в сортире. В этот момент все и произошло. Зарвавшийся Оборванец, на которого рыцари не обращали особого внимания, распахнул плащ подружки, и полез туда своими длинными руками, видимо, намериваясь проверить товар на ощупь. Дальнейшее произошло в одну секунду. Оборванец вскрикнул и сложился пополам. Я видел как девчонка ударила его коленом в живот. Потом она выхватила из-за пояса пистолет Оборванца, а его самого шнырнула в угол. Легко и непринужденно, словно это был пакет с мусором. Первым сориентировался Фил. Он дернулся и его автомат, с которым он не расставался, глянул прямо в лицо девчонки, которая немедленно навела пистолет на моего телохранителя. Остальные зашевелились, вытаскивая свое оружие. Я тут же забыл про свою тошноту. Оружие было у нас, - дай Боже всякому. Скорость полета пули, - офигительная. Если тут начнется стрельба, то рикошет от стен положит больше человек, чем прицельные выстрелы. Я шагнул в комнату. - Стоять! - Крикнул я, чувствуя, как во мне поднимается волна злости. Ребята замерли. Девушка чуть повернулась ко мне, чтобы я попал в поле ее зрения. Смотрела она, куда-то вбок, рассеянным взглядом, но меня пробрала дрожь, когда я увидел этот взгляд. Так смотрел мой приятель Ястреб, киллер синдиката Судзуки. Сейчас она видела всю комнату. И могла мгновенно открыть огонь. - Спокойно. - Сказал я и сделал шаг к ней. Сейчас меня волновало одно, - под наркотой она или нет? Если нет, то с ней можно договориться и обойтись без крови. Если же она что-то приняла.... То она не в себе и не понимает, что она делает. Еще хуже, если ее наняли, чтобы разделаться с нами. Но тогда она сразу бы начала стрельбу. Про себя я пообещал прикончить Оборванца, если останусь жив. Я сделал еще один шажок вперед. Теперь и начиналась моя работа, - работа Короля. Я должен был решить, что нам делать. Я должен был развязать этот узел. Остальные ждали только моего слова. Девица чуть вздрогнула и ее рука с пистолетом сместилась в мою сторону. Она поняла, кто здесь командовал. - Спокойно, - ласково сказал я, - у меня нет оружия. Она молчала. Я глубоко вздохнул и начал игру. - Зачем ты ударила Оборванца, - ласково спросил я, - ему же больно! Она на секунду вскинула на меня глаза, - видимо не ожидала такого идиотского заявления. - Он пытался облапать меня, - тихо сказала она, и снова взглянула на меня. О небо! Она была чудесна. У меня даже сердце сжалось. Эти глаза я уже видел, - видел во сне, еще мальчишеском сне, когда грезят о неземной любви. - Ты ему треснула, - сказал я, - все в порядке, это не причина стрелять! - Пусть они опустят оружие, - сказал она, - или я пристрелю тебя. - Опустите стволы, - резко сказал я. И мои ребята послушались. Лишь Фил немного помедлил, прежде чем опустить своего скорострельного монстра. Теперь пистолет девушки смотрел на меня. - Зачем ты с ним пошла? - Спросил я. - Ты что, не видела что ему надо? - Он сказал, что приведет меня в Замок. - Отлично, - подхватил я, - ты в Замке. Я его Король. Что тебе нужно? - Оружие. - Сказала она. - Вот это деловой разговор, - я и вправду обрадовался. Она не была психованной наркоманкой и не была киллером. Ей нужно было оружие. С этого и следовало начинать. - Я дам тебе оружие. Продам или подарю. Опусти эту пукалку, и мы обсудим это. - Ты Король? - Спросила она, не опуская пистолет. В этот миг она была прекрасна. Моя мечта из снов. Опасная и красивая. - Да. - Спокойно сказал я. - Я Джозеф. Для тебя, - Король. - Дай слово, что они не начнут стрелять, когда я опущу пушку, - спокойно сказала она. Теперь в ее речи явственно слышался акцент. Раньше мне было не до того, но теперь я поразился тому, как она произносила слова. Наш язык явно не был для нее родным. Она стояла напротив меня, чуть прищурив левый глаз. Она была прекрасна как Божий Ангел. Но я достаточно повидал таких вот светловолосых ангелов, которые могли продать и родную бабушку. И на красивые глаза я давно не покупался. Впрочем, это подруга и не думала меня "покупать". - Уберите стволы, - сказал я, - девушка деловой клиент и мой гость. Я даю слово, что никакого вреда не будет ей причинено в Замке у Короля. Ребята завозились, пряча пушки. Фил, недовольно фыркнув, прислонил свой автомат к стене. - Ну. - Я обернулся к девушке. - Сейчас. - Очень спокойно ответила она, пожирая меня глазами. - Если все что я слышала о тебе, - правда, то ты не нарушишь своего слова. - Не знаю, что ты обо мне слышала, - сказал медленно я, глядя в ее глаза, но здесь никто не тронет тебя. Ты - моя гостья. Она вздохнула и убрала палец с курка. - Как тебя зовут? - спросил я. - Мария. - Ответила она, опуская пистолет.
   ***
   Огненный шар рванулся из-под переднего бампера машины. Капот смялся в гармошку, сильно вдавившись в салон. Крылья авто раздвинулись в стороны, и передок машины стал похож на раздавленную лягушку. Из двигателя брызнул огонь и раздался еще один взрыв - такой, что машина подалась назад. Передок кара приподнялся над землей и пал с жутким грохотом. Черное, непрозрачное, лобовое стекло покрылось сетью мутных трещин, из которых выплывали струйки дыма. Мария опустила ружье. - Пойдем, - сказала она хрипло, - посмотрим. И шагнула вперед. Ружье хлопнуло тяжеленным прикладом по ее коленке и, внезапно взъярившись, Мария отбросила его на бетон. Я спокойно переступил через него, сплюнув изжеванный фильтр сигареты, и направился следом за девушкой, которая уже подходила к машине. Из-под капота появились языки синеватого пламени, а трещины в стекле откровенно сочились ядовитым черным дымом, - это горел пластик. Пожалуй, там не должно было остаться никого живого. Но я все же не убирал ладони с пистолетной рукоятки. Мария же, чуть ссутулившись, шла вперед, смотря прямо перед собой. Я видел ее затылок, но знал что глаза ее сейчас пусты, словно она смотрит, куда-то внутрь себя. Она всегда так смотрела, словно вспоминала что-то важное. Я отвлекся и пропустил начало представления. Только успел заметить, как Мария прыгнула в сторону, и услышал, как затрещал металл машины. Я бросился вниз, на обгорелый бетон судорожно рвя из-за за пояса пистолет. Левая средняя дверь машины распахнулся и из нее вывалился живой факел. Человек в черном костюме, весь объятый пламенем. Он молчал, и это было самое страшное. Он сделал несколько шагов ко мне, прежде чем рявкнул мой Магнум, всаживая пули в широкую грудь. Он пошатнулся, и я заметил, что рукава его пиджака уже сгорели. Из правого высовывалась обгорелая ладонь. Уже почерневшая. Тут я сообразил, что это телохранитель, напичканный железными усилителями корпуса, может быть даже с искусственными конечностями. И я поторопился выпустить остатки обоймы прямо в голову этому несчастному. Она разлетелась как воздушный шарик. Исчезла с легким хлопком, расплескав вокруг мутную жидкость. Телохранитель, лишившийся головы, упал на землю. Его тело продолжало гореть. Я быстро поменял обойму и встал на одно колено, приглядываясь к машине. Вроде, там больше никто не шевелился. Мария тем временем поднялась с бетона, небрежно отряхнула джинсы и снова пошла вперед, - заслоняя мне линию стрельбы. Я чертыхнулся и поднялся, чтобы идти за ней. Переступая через разбрызганные мозги охранника, она даже не вздрогнула, а я, шедший следом, едва не сблевал, увидев безголовое тело. Железная деваха. У нее явно нервы из алмазов. И это мне нравилось. Мария подошла к задней дверце и стала вглядываться сквозь черное стекло внутрь авто. Видимо, искала того самого парня, которого так долго собиралась прикончить. Я встал с ней рядом, направив Магнум на дверцу. Мария потянулась к ручке и в ту же секунду дверь распахнулась, движимая автоматическими моторами. Девчонку просто снесло с места, а меня крепко хлопнуло по рукам и коленям. Мой пистолет полетел вслед за Марией, а колени внезапно подогнулись, так что я упал вперед, ткнувшись носом в распахнутую бронированную дверцу.
   ***
   Я часто думал о том, почему я стал Королем Замка. Я был не очень силен, например Фил гораздо сильнее и быстрее меня. Я не был слишком уж умен. Док, из моей команды, был гораздо умнее. Так почему я? Однажды я задал этот вопрос именно Доку, - самому умному и начитанному человеку, которого я знал. Док ответил, что моему типу характера присущи определенные политические и организаторские способности. А у меня как у отдельно взятой личности очень велика харизма. Я засмеялся, - мне показалось смешным это слово, и переспросил Дока насчет харизмы. Тот пожал плечами и стал плести, что-то насчет обаяния личности и способности вербовки сторонников. Я ни черта не понял из того, что говорил Док. Вернее, уловил то, что он хотел мне сказать, но я не мог бы объяснить это словами. Лучше всего насчет этого высказался мой дед, снимая ремень, что бы выпороть меня за то, что я курил со старшими пацанами. Дед сказал, что у НАСТОЯЩЕГО человека есть внутри стержень. Железный стержень, который и делает его настоящим человеком. Этот человек не делает того, что не хочет. Наоборот все кругом делают то, что хочет он. И этот стрежень можно увидеть в человеке, если посмотреть ему в глаза. Тогда я понял деда буквально и высматривал парней, у которых из глазницы бы торчал железный штырь. Но таких я не встретил, если не считать парочку мертвых киборгов, которых вряд ли можно было назвать НАСТОЯЩИМИ людьми. Но потом я понял, о чем говорил дед. Уже после того, как он умер и пропал мой отец. Гораздо позже. Тогда, когда трое ребят из банды Акул встретили меня в подворотне и, наставив на меня пистолет, велели снять штаны. Они были старше на пять лет, и им хотелось позабавиться, заставив меня пробежаться голышом по улице. Я тогда вытащил из-за пояса нож и пошел прямо на них, улыбаясь на ходу. Тот, кто держал пистолет, занервничал первым. Он был старше, у него было оружие, но он испугался меня. Я прямо таки слышал, как ворочались мысли в его голове, - он пытался сообразить, почему я такой смелый. То ли у меня есть крутые друзья, и они рядом, то ли бронежилет, то ли еще что. В общем, я вел себя непонятно. И этого непонятного он и испугался. И убежал. А двоих оставшихся мне пришлось зарезать, потому что они были слишком пьяны, что бы чего-либо бояться. Так вот. Во мне был этот стержень. Просто словами я не мог это описать. Но я знал о нем. И я научился видеть этот стержень в других. Некоторые из них становились моими друзьями, некоторые врагами. И тех и других я уважал. А они уважали меня. Они тоже знали о стержне, хотя называли его каждый по-своему. Но я первый раз видел женщину, практически девчонку, в которой этот стержень просто сиял. Мария. Она была не такой. Не такой, как все. Совершенно ни на кого не похожей. Особенной. Я видел много интересных девиц, - от безразличных городских студенток, до агрессивных уличных воительниц, - в которых уже практически не осталось ничего женского. Студентки, садились в кружок, рядом со своими странными плакатами и покуривали косячки. И ни на что не реагировали. Они были вялыми и пассивными. Даже в постели. Воительницы... Они царапались как дикие кошки. Они были дикими. И те и другие мне нравились. Я в каждой находил симпатичные мне черты. Но в них была одна общая. Обреченность. Как будто они жили последний день и уже смирились с этим. "Студентки" были подавлены этим, бойцы бесились. Но они уже знали это. И смирились. Эта черта была присуща всем нам, - мы жили в мире отравленном тяжелыми металлами и радиоактивными отходами. Мы могли умереть в любой момент. И знали об этом. Мария была не такая. Она была совершенно другая. В ней мне нравилось все. И жизнь так и плескалась в ней. Она знала, что будет жить вечно. Так же как и я. Она хотела жить и жила. Жила на свой лад, наперекор всем. Так же как и я. И в ней был этот проклятый дух. Стержень. Она была как бы равной мне. И я уважал ее. Уважала ли она меня? Видела ли во мне этот стержень? Вот вопрос, который я задавал себе. А однажды, Док рассмешил ее. Мы сидели за столом в нашем Замке и закусывали. Док рассказывал свои анекдоты, и внезапно Мария засмеялась. Ее глаза ожили. Они больше не были безразличными. Они были живыми. Она повернулась ко мне и кивнула головой на Дока, словно призывая посмеяться над удачной шуткой. Ее глаза сияли как звезды. И они смотрели на меня. Тогда я понял, что если эта женщина не станет моей женой, моей Королевой, то я навсегда останусь холостым. Ради нее я бы бросил свое королевство.
   ***
   В следующую секунду меня схватили за шиворот и встряхнули как котенка. Поставили на ноги. Чья-то рука мгновенно обвила мне шею, едва не придушив, а мой правый висок ощутил холод металла. Я поднял глаза, и первое что увидел, - это огромное отверстие ствола своего же собственного пистолета, заглядывающего мне в правый глаз. Пистолет держала Мария, двумя руками, поддерживая левой рукой рукоять моего Магнума. Она стояла в пяти шагах от меня, и безразличие ушло из ее глаз. Они теперь сверкали как проклятые неоновые лампочки в центре города. Ее руки ничуть не дрожали, и по всему было видно, что она без лишних вопросов нажмет на курок. Прямо сейчас! Рука, сгибом локтя прижавшая мое горло, дернулась, и я почувствовал, как хрустят мои шейные позвонки, вытягиваясь в струнку. Если бы я чуть шевельнулся, то моя шея бы сломалась. Парень что меня схватил, явно имел мышечные усилители. Или искусственные мышцы, что почти то же самое. И еще от этой руки пахло жареным мясом. Паленой плотью. И смертью. - Сука! - Прохрипел голос над моим ухом. - Кто ты? - Мария. - Спокойно отозвалась она, прищурив левый глаз. - Это ты меня сюда позвала? - Снова тяжкий всхлип прямо мне в затылок. - Да. Ты попался в мою ловушку. - Значит, информация об эксперименте Сейко, - фуфло? О Боже! Слава небесам хоть что-то хорошее за этот поганый день! - Нет, - голос у Марии ровный, - эксперимент был, и прошел удачно. В отличие от вашего. - Что?! - Я почувствовал, как дрогнула сталь ствола, прижимающаяся к моему виску - Не дразни меня маленькая сучка! Но Мария уже снова смотрела внутрь себя. Огонь в ее глазах погас, вернее, стал меньше, почти исчез. В таком состоянии она могла находиться часами, и иногда, у меня создавалось впечатление, что она все-таки тайно, что-то колет или курит. - Ты должен умереть, - просто сказала она, - ты, последний из тех, кто выжил после эксперимента в девяносто восьмом. Пистолет у моего виска снова вздохнул, а рука на моем горле еще больше напряглась. Я буквально висел на своей шее. - Не дергайся, - все тем же ровным тоном продолжала Мария, - если ты отведешь пистолет от его головы, и попытаешься направить на меня, то я выпущу всю обойму. - Кто ты, черт бы тебя драл?! - Голос у мужика за моей спиной прорезался визгливыми нотками, и я понял, что ему страшно. - Генри, Мондего, Роджер Вонючка, Велагро, Тифони, - стала перечислять Мария. Над моим ухом снова яростно захрипели. Проклятый тип разговаривал так эмоционально, что аж брызгал слюной. Он уже заплевал мне все правое ухо. - Это была ты? Их убила ты? - Да. Это была я. Торранс, ты последний. - Сука! - Новый плевок мне в ухо. - На кого ты работаешь? Судзуки? Сейко? Ангелы? - Я работаю на смерть, - холодно отозвалась Мария, - на ту, что с косой, на ту, на которую поработал и ты, своим проклятым экспериментом! - Эксперимент провалился. - Хрипло задышал мужик над моим ухом, и я сообразил, что это тот самый Торранс, - исполнительный директор корпорации Бездна. - Все совалось, - продолжал хрипеть он, - это сделала ты? - Нет. - Откуда ты тогда знаешь об эксперименте девяносто восьмого года, а? Передача тел во времени на сто лет назад! Это было так засекречено, что я сам узнал о нашей цели буквально за месяц до даты! Это было супер секретно! Члены правления до сих пор не знают об этом! Кто тебе рассказал? Кто? Скажи, и мы забудем обо всем, об этой глупой перестрелке. Верь, мне важнее найти предателя у себя в гнезде, чем мстить тебе! - Твой эксперимент удался, Торранс, - сказала Мария, и мне показалось, что ее голос дрогнул, - там, куда вы послали первого в мире хрононавта, получился взрыв. Слишком быстрое высвобождение энергии. Взрыв разрушил жилой многоэтажны дом и часть площади. - Черт! - Завопил Торранс. - Откуда ты это знаешь? Мы предполагали, что ТАМ был взрыв! Потому что досталось и нам, - разнесло половину лабораторного корпуса, и мы чудом остались живы! Но ты то откуда об этом узнала!!! И тут он словно подавился. Он замолчал, и его внезапно пробрала такая дрожь, что я подумал, - мне пришел конец. То, что не дрогнул его палец на спусковом крючке, - просто чудо. - Господь всемогущий! - Простонал у меня над ухом Торранс, - ты оттуда? - Да. - Тихо отозвалась Мария, и я заметил, как побледнели ее пальцы, сжимающие мой Магнум.