Агазаде Алия. Проклятое поколение

Агазаде Алия
Проклятое поколение

   Алия Агазаде
   ПРОКЛЯТОЕ ПОКОЛЕНИЕ
   В человеческом организме
   Девяносто процентов вода.
   В человеческом назначеньи
   Девяносто процентов добра...
   (А.Вознесенский)
   Небо было удивительно прозрачное, нежно-голубое с виднеющимися кое-где облаками. Они были разные: одни напоминали громадные куски ваты, другие были маленькие, будто размазанные по небу кистью. Было жарко. Воздух остановился, не желая двигаться. Ветер играл в прятки, проносясь невидимым шепотом над деревьями и травой. Он касался их призрачными, прохладными пальцами и снова улетал прочь. Казалось, что жизнь прилегла отдохнуть и нечаянно уснула, уступив место тишине. Людей нигде не было видно, несмотря на то что был уже день. Но без них даже лучше - подумала девушка, стоявшая перед окном cepoгo, мрачного здания университета, созерцая безмолвную красоту улицы. Дым забытой сигареты между пальцами девушки лениво выскользал в открытое окно. Вспомнив об окурке, девушка неохотно швырнула его в окно. До конца лекции оставалось сорок минут. Желая оттянуть время, она зашагала по длинному коридору, читая таблички на дверях: "Кафедра психологии", "Кафедра философии", "Кафедра иностранных языков", "Кафедра журналистики"..... Но как бы она ни медлила, она быстро дошла до двери своей аудитории. Девушка остановилась и прислушалась. Учитель всё ещё говорил. Она немного помедлила, и взгляд её скользнул по надписям на стене, сделанным ярким фломастером. Это были названия музыкальных групп и известных песен. Своеобразное выражение восхищения студентов. Девушка снова вздохнула и решила войти в аудиторию. До конца лекции оставалось полчаса. В аудитории было двадцать три студента. Педагог лет сорока что-то усердно рассказывал, водя указкой по карте. Он нарочно говорил громко, желая привлечь к себе внимание хотя бы нескольких студентов. Появление девушки никто не заметил, и она заняла своё место рядом со студенткой, сосредоточенно разгадывающей кроссворд.
   - Что ты так долго?! - обратилась она к вошедшей.
   - Я больше не могу его слушать. - ответила девушка, указывая на педагога кивком головы.
   - А ты не слушай. - девушка пошарила в сумке и протянула подруге какой-то журнал. - На, почитай.
   Девушка посмотрела на его название. 3то был популярный среди молодежи журнал "Лиза". Бред какой-то ! Что за ерунда! - подумала она. С задней парты ее окликнули:
   - Эля!
   Она обернулась.
   - Что за журнал? - спросил высокий парень, который, видимо, тоже скучал.
   Эля молча протянула ему журнал, обрадовавшись, что может от него избавиться и, подперев щеку рукой, бездумно уставилась на учителя. Монотонный голос раздражал ее. Она посмотрела на часы. Оставалось пятнадцать минут. Эля повернулась к окну. В нём уже не было той безмолвной красоты, как в коридоре. В нем кипела жизнь, жестокая жизнь. Вот какая-то группа студентов идет к метро. Их, наверно, отпустили раньше. Женщина ходит туда-сюда с тазиком семечек. На скамейке расположились девочки и о чем-то беседуют. На улице солнечный апрель. Заканчивается семестр, но деревья и небо, улыбающиеся Эле, об этом не знают, ведь им не надо слушать скучные лекции и сдавать экзамены, да ещё и писать дипломную работу. Они такие счастливые! Вдруг её мысли перебил голос учителя, больно ударивший по голове.
   - Алиева! Что вы увидели там в окне раздраженно спросил он.
   - Ничего особенного. - зло ответила Эля, не вставая с места.
   - Тогда, может, вы расскажете нам про Отто фон Бисмарка.
   - Канцлера Германии? - машинально переспросила Эля.
   - А что, разве есть другой Бисмарк? - съязвил он в ответ.
   Очень умно - подумала Эля. В этот момент прозвенел звонок, но учитель продолжал ожидающе смотреть на неё. Студенты не шевелились, хотя всем так и хотелось по-скорее выбежать прочь. Это разозлило девушку. Она резко встала со стула и, взяв свой рюкзак с парты, сказала:
   - В другой раз, Рауф- муаллим.
   Все поднялись и дружным потоком ринулись в коридор. Перемена длилась всего десять минут, а шумным студентам четвертого курса исторического факультета хотелось осуществить миллион желаний. Почти всем хотелось курить. Кто-то побежал перекусить в студенческую столовую. Кто-то просто стоял, ожидая момента, когда все снова забьются в аудиторию следующего преподавателя ещё на восемьдесят минут, вновь лишённые свободы. И снова слова будут пролетать мимо них, не оседая в памяти. Никому не хотелось учиться. Трудно сказать, было ли это странно. Для поколения конца ХХ века это было нормально. Поколение сотовых телефонов, наркотиков и денег. Вот как их называли. Молодежь двадцати двадцати пяти лет с трудом понимала себя и свои проблемы, не говоря уже о мыслях и желаниях шестнадцати-восемнадцатилетних подростков. И они это прекрасно чувствовали, и каждое следующее поколение становилось всё хуже, распущеннее и мало интеллектуальнее предыдущего. У родителей не хватало терпения на детей, а у детей на родителей, и никто не хотел слушать и понимать друг друга.
   Когда Эля выходила из кабинета, учитель окликнул ее непривычным, режущим ухо её полным именем, именем по паспорту, которое, как казалось Эле, напоминало ей о том, что она уже взрослая.
   - Эльнара! - сказал он, и после короткой паузы добавил - Задержись на минуту.
   Эля нехотя остановилась. Ей так не хотелось с ним разговаривать! Рауф-муаллим ей совсем не нравился. Она считала, что он не может работать с людьми, что стремится подавлять в студентах личность.
   - Ты какая-то рассеянная в последнее время. - Он всегда говорил на "ты" вне класса. - Совсем не занимаешься. У тебя шесть пропусков за семестр. Как ты собираешься сдавать экзамен?! В июне у тебя защита дипломной. Ты же умная девочка ....
   Дальше Эля уже его не слышала. Он долго говорил о чести, обязанностях и прочих высоких материях и, конечно же, о том, что он не сможет ей помочь на экзамене. Выслушав его длинную тираду, смысл которой был предельно ясен, Эля спокойно сказала:
   - Все будет хорошо, Рауф-муаллим, я сдам экзамен.
   Когда она вышла, к ней сразу подбежала ее однокурсница, та самая, что дала Эле журнал.
   - Ну, что он тебе сказал? - спросила она.
   - Ничего. Прочел очистительную лекцию. У меня шесть "нб"[1]. Естественно, хочет денег.
   - А-а-а-а! - протянула подруга.
   - Кама, а ты не знаешь, сколько он берет? - немного подумав, спросила Эля.
   - Не-а. - ответила она - Но думаю, баксов двести, не меньше.
   - Двести долларов за пять?
   - Да нет, за четыре, конечно!
   - У него что, крыша поехала?! Это же грабеж! - возмутилась Эля.
   К девушкам подошел улабающийся парень и протянул Эле журнал.
   - Ну что, прополоскал тебе Рауф мозги? - обратился он к Эле.
   - Да ну его! - разозлилась Эля - Мне дома все равно столько денег на экзамен не дадут. А сама я больше чем на сто баксов не потяну.
   - И что же будем делать? - снова спросил он.
   - Не знаю. - печально ответила Эля - Будем учить, выкручиваться. На тройку, я думаю, мы потянем, если будем знать на пять.
   До конца дня оставалась еще одна лекция по истории философии. Но на неё совершенно не было сил. Тем более, что было уже совершенно ясно, что педагог по философии заведёт всё тот же разговор о долге и закончит его деньгами.
   В коридоре собралась небольшая кучка ребят, о чем-то весело болтавших. От скуки Эля подошла к ним.
   - Нет, вы видели - говорил возбужденно один из ребят - это же совсем
   выходит за рамки возможного! Она же лет на двадцать старше него!
   - Ну и что! - вставил другой - Может, ему нравятся дамы преклонного возраста.
   - Ara! - смеясь прибавил третий. - Да еще с кривыми ногами.
   Ребята засмеялись.
   - О ком речь? - поинтересовалась Эля.
   - Ты что, не знаешь, что у нашей философички роман с первокурсником?! спросила Кама.
   - Нет. - равнодушно ответила Эля. Это её совершенно не удивляло, а тем более, не интересовало.
   - И что вы думаете, - продолжил первый парень. - Он серьезно помышляет о браке! Идиот, да и только!
   Эля отошла в сторону. Личная жизнь учителей её никогда не волновала. Она молча встала у стены. Вокруг то и дело взрывался фейерверк разговоров. Мимо неё проходили студенты, и до Эли доходили обрывки фраз.
   - Нет, ты не понимаешь, - горячо объяснял один из студентов. - Клинтон политик. Его нельзя сбрасывать со счетов только из-за каких-то ничтожных романов!.....
   - Знаешь, он все-таки пригласил меня на вечеринку после нашей ссоры. Наверное, он меня все еще любит ...... - послышался голос высокой черноволосой студентки.
   - Я не буду давать ему денег, пусть хоть лопнет! Английский я знаю лучше него!......
   - Я уеду через месяц. Я уже все экзамены сдал и собеседование тоже. Я уже никогда сюда не вернусь........
   Голова кружилась. Эля присела на корточки, и вдруг её охватил страх от того, что среди такого огромного количества людей ей не с кем поговорить, некому рассказать о своих делах. Что это? Скука? Тоска? А может, ей все надоело? Эля потерла веки под очками. Наверно, я просто устала. - думала он Приду домой и кому-нибудь позвоню. Эта мысль немного успокоила её и от этого приятно потеплело внутри.
   Философию Эля решила пропустить. Она отправилась бродить по улицам. От университета до центра города были всего две остановки на метро. Эля любила метро. В нем была своя жизнь, со своими правилами, удивительная и загадочная. Казалось, что люди здесь сразу меняются. Эля незаметно наблюдала за людьми, изредка бросавшими на неё быстрые взгляды, людьми и пыталась догадаться, о чём они думают, чем занимаются, сколько им лет.
   Домой она пришла позже обычного. Младший брат и мама сидели на кухне и тихо беседовали. Эля подошла к ним только потому, что считала необходимым общаться со своей семьей.
   - Привет. - поздоровалась она.
   - Как дела? - спросила в ответ ее мать.
   - Всё хорошо.
   - А в институте?
   - Нормально.
   - А как вы? - спросила Эля.
   - Нормально.
   Потрепав волосы брата, Эля ушла в свою комнату. Её вновь обдало этим странным чувством одиночества, тоски и страха. Она начала просматривать свою записную книжку. В ней было около трёхсот номеров телефонов, и велась она уже около шести лет, оставаясь единственным свидетелем приходивших в жизнь и уходивших из памяти Эли людей. Здесь были имена её одноклассников, однокурсников, случайных знакомых, с которыми она где-то отдыхала, ходила на спорт или ещё где-то встречалась. Она натыкалась на имена, написанные неуверенным детским почерком, как слепой котенок, раздумывая, о чём ей говорить с их обладателями. Некоторые из них уехали за границу, некоторых уже нет в живых. Память медленно поползла по именам, как щенок, который в первый раз берет след. Рыскина Ольга. Училась с Элей в одном классе, вот уже четыре года живет в Америке. Степанова Алёна. Убежала из дома, даже не окончив школу. Хотела стать актрисой. Сейчас она живет в Киеве. У неё есть сын. Но карьера актрисы ей так и не удалась. Глаза скользили дальше по именам. Абдуллаев Эмин. Эля невольно улыбнулась, вспомнив весёлого, шумного парня с многочисленными ссадинами, синяками и царапинами на всем теле. Его убили в какой-то пьяной драке два года назад. Эля на минугу закрыла глаза. Из гостиной доносился звук телевизора. Мама смотрела какой-то сериал. Она взглянула еще на несколько имен. Некоторые из них казались ей совершенно незнакомыми. Она забыла, кому они принадлежали. Глаза снова остановились. Асланов Кямран. Когда-то она познакомилась с ним на студенческой вечеринке на первом курсе. Он был душой компании. Прекрасный рассказчик, с великолепным чувством юмора и яркой фантазией. Если Кямран рассказывал про какой-то фильм, то уже не было нужды его смотреть. Он заменял всех актеров. В то время он писал оперу и параллельно снимал фильм. У него были очень большие планы. Они с Элей были неразлучные друзья. Но однажды всё это рухнуло. В тот период когда Кямран увлекся наркотиками. Наверно, при его чувствительности это было вполне оправданно. Он забросил оперу, так и не снял свой фильм. Всё пошло прахом. Эля слышала от друзей, что он лечился, но не докончил курс. Она не разговаривала с ним около четырех месяцев. До этого она часто навещала его и старалась поддерживать связь. Эля отложила блокнот и набрала номер телефона Кямрана. Через пару секунд в трубке раздался гудок, а за ним и второй. После третьего Эля услышала мягкий, совсем не изменившийся голос матери Кямрана.
   - Алло.
   - Здравствуйте. - сказала Эля чуть дрожащим голосом. - Можно Kямрана?
   После короткой паузы голос ответил:
   - Одну секунду.
   Вскоре Эля услышала холодный, чужой голос Кямрана, сменивший его когда-то веселый и непринуждённый тон.
   - Да.
   - Привет, Кямран. - тихо сказала Эля - Это Эля.
   - Привет, Эля. - спокойно ответил он. - Как дела? Как жизнь? Что делаешь?
   - У меня всё хорошо. А у тебя?
   - Как всегда, всё нормально. У тебя ко мне дело?
   Эта фраза окончательно поставила Элю в тупик. Она думала, что Кямран ей обрадуется, поговорит о жизни, поделится своими идеями. Но сейчас ей было больно сознавать, что она ошиблась.
   - Нет. - разочарованно ответила Эля - Я позвонила просто так.
   - Да? Спасибо. - вяло ответил он. - А как Мика?
   - Мика? - настроение Эли окончательно испортилось. Почему он вдруг вспомнил о нем?! Мика - парень Эли - не появлялся уже больше недели. И она о нем даже забыла. - У него всё хорошо. Спасибо. - соврала Эля.
   - Передавай ему привет. - сказал Кямран.
   - Угу. - отозвалась Эля. - Обязательно.
   - Я его так давно не видел! У вас всё xорошо?
   - Да, по-прежнему. - с раздражением ответила Эля.
   - Ладно, Эля. Мне нужно уйти. Но ты позвони мне через пару дней, ладно?
   Эле хотелось заплакать и крикнуть Кямрану: Что случилось?! Неужели наша дружба ничего не значила?! Но вместо этого она просто сказала:
   - Хорошо.
   - Пока. - этим Кямран констатировал, что разговор окончен.
   Эля в сердцах бросила трубку. Она сердилась на Кямрана, на себя, на общество. Казалось, в этот момент в ней поместилась бы вся ненависть мира. Но больше всего ее разозлило напоминание о Мике. Кретин! - думала Эля о Мике. Настоящий кретин и балда! Зачем я только с ним связалась?!
   Когда Эля познакомилась с Микой, она училась в десятом классе, а Мика был уже студентом третьего курса факультета прикладной математики. Эле было с ним очень интересно. В первое время их романа он казался безумно взрослым и умным. Она верила в него, и все время ждала его новых успехов. Мика, так же как и Эля, не любил своего полного имени и, когда кто-то называл его Микаилом, он сердился. "Ну что это за имя - Микаил?! - часто говорил он - Бррр! У меня от него мурашки по коже! Мика - совсем другое дело!". Они никогда не говорили о любви. Микаил считал, что пока они способны существовать вместе, всё будет хорошо. А если один из них решит уйти, то просто сделает это без лишних слов. Эля закончила школу, потом поступила в институт. Появилось больше забот. Мика тоже очень изменился, стал пить. А Эля никак не решалась его оставить. Хотя когда-то он сам говорил, что она вольна уйти, когда пожелает. Но Эле почему-то не хватало мужества. Алкоголь сделал Мику беспомощным. Их отношения превратились в тихую борьбу, когда ни она, ни он не желали примириться с действительностью, с переменами, происшедшими в их чувствах. Первый год их отношений был для Эли романтической игрой в любовь. Ей нравилось открывать для себя мир именно с Микой. Но в институте она встретила много других умных ребят и девочек. Теперь она могла вполне обходиться без него. Кроме того, в первое время Мика умело внушил ей, что он строит Элю как личность, и что без него она - никто. Эля часто приходила к нему в институт и смотрела, как он работает за компьютером. Но со временем она встречалась с Микой всё реже и реже даже не осознавая, что растёт сама. После окончания института Мика долго искал работу, но найти что-то приемлемое не удавалось. Целыми днями он слонялся по городу, но найти работу оказалось делом не легким, даже для толкового математика-программиста. Мика работал то продавцом, то грузчиком, то официантом Брался за любую работу. Эля перестала ходить с ним на вечеринки, гулять с ним. Он чувствовал, что теряет её, что его высокопарные слова о великом на неё больше не действуют. Мика не хотел видеть перед собой взрослую, двадцатилетнюю девушку, не хотел отпускать её от себя. Алкоголь превратил его в замкнутого, раздраженного и ворчливого человека. Эля беспокоилась за него всё больше и больше. Ей едва хотелось его видеть, не то, чтобы о чём-то говорить, как-то влиять на него. Их отношения рушились у них на глазах, медленно превращаясь в комок недосказанности и раздражения. И это продолжалось два года.
   Эля сидела на кровати, подобрав под себя ноги. Она уже не думала о Кямране. Злость на него отступила на второй план. Сейчас ей очень хотелось поговорить с Микой. Ей хотелось всё решить. Она поднялась и мельком взглянула на часы. Было пять часов вечера. Она быстро оделась и вышла в гостиную. Мать вопросительно посмотрела на неё.
   - Я позвонила Сабине.... Мы очень давно не виделись. - виновато начала говорить Эля. Можно мне с ней немного погулять?
   - Только не долго. Будь дома не позже семи. - неохотно разрешила мать. Эля никогда не рассказывала матери о Мике. Она думала, что мать всё равно её не поймет и не одобрит такой связи. Вообще она предпочитала не рассказывать матери о своих душевных переживаниях, чтобы потом не страдать от обид, появившихся в результате непонимания.
   У Мики была квартира в центре города недалеко от дома Эли. Он жил отдельно от родителей уже несколько лет, не зная, куда еще скрыться от своих проблем, кроме как в своем собственном, пустом углу. Эля шла быстрым шагом. Она не любила бакинские улицы. Центр города был полон людей, как всегда в это время. На Элю отовсюду смотрели любопытные пары глаз, а она, как затравленный зверёк, шагала вперед, опустив голову вниз, быстрым, почти мужским шагом. Вдруг с узким тротуаром, по которому шла девушка, поравнялась машина. Из окна высунулась голова парня в темных очках.
   - Девочка, поехали с нами, - бесцеремонно начал он. - Не пожалеешь.
   Эля продолжала молча идти, не поднимая головы.
   - Ну что ты, - продолжал он. - Не ломайся.
   Из машины послышался смех и уже другой голос нетерпеливо спросил:
   - Ну что ты так долго?!
   Первый парень продолжал уговаривать.
   - Ну постой же, девочка.
   Эля вела себя совершенно спокойно. Она уже привыкла к подобным "проявлениям внимания" со стороны мужского пола на улицах города. Она прекрасно понимала, что через несколько минут машина поедет вперёд и парни оставят её в покое, понимая, что от неё ничего не добиться. Но парень продолжал говорить.
   - Неужели ты не хочешь провести пару часов с таким парнем, как я?!
   Из машины послышался уже третий, более разумный голос.
   - Оставь её. Не видишь, она не хочет.
   Парень снова посмотрел на Элю и, махнув рукой сказал.
   - Да ну тебя!
   Машина понеслась вперёд. До дома Мики оставалась пара шагов. Дойдя до подъезда, Эля помедлила и отдышалась, прислонившись к перилам. Немного погодя, она поднялась на третий этаж. В квартире, как всегда, валялись бутылки. Из-за дыма сигарет ничего не было видно. Наконец, Мика, сидевший в небольшом кругу парней, заметил её.
   - Эля! Как хорошо, что ты пришла! - он был совершенно пьян.
   - Ребята, - крикнул он, обнимая Элю. - Познакомьтесь с моей девушкой! это - Эля.
   Четверо парней весело поздоровались с ней.
   - Почему у тебя открыта дверь? - строго спросила Эля.
   - Да? - удивился Мика. - Значит, кто-то забыл закрыть ее за собой. Ну, проходи.
   - Нет, Мика. Поговорим, когда ты протрезвеешь. - спокойно сказала Эля.
   - Да я совсем не пил! Мы просто провожаем в армию моего любимого брата!
   - Какого брата? - удивленно спросился Эля.
   - Заур, - позвал Мика. - А ну иди сюда.
   К ним подошел худенький, бледный парнишка со светлыми волосами - прямая противоположность своего старшего брата - невысокого, полноватого, смуглого Мики. Лицо его было серьезным и трезвым.
   - Тебя забирают?! - спросила Эля.
   - Да. Мне уже девятнадцать. Я же не поступил в институт.
   - Но как же так?! - растерянно спросился Эля. - Куда?
   - В Физули.
   - Но там же очень опасно сейчас!
   - Да. - вмешался в разговор Мика. - И его пристрелят, как и всех наших ребят, которые погибли просто так. Ни за что!
   - Замолчи! - крикнула Эля. - Какой же ты подлец! Я тебя ненавижу. Мика как будто протрезвел на минуту, но было поздно. Эля выбежала прочь, а вслед за ней выбежал и Заур. Он догнал её на повороте и, ласково положив ей руку на плечо, заговорил:
   - Эля, ты не сердись на него он сам не знает, что говорит. Ты же знаешь, он совсем спился. Мика - неплохой математик, даже программист, а применения себе найти не может. Вот откуда все его проблемы.
   - Он просто не хочет ничего делать! - сердито бросила Эля. - Только пить! - но, смягчившись, перевела тему на Заура. - Когда ты уезжаешь в часть?
   - Завтра. - еле слышно ответил Заур.
   Эле вдруг стало страшно. Она внимательно посмотрела на Заура, вглядываясь в черты его лица, в добрые карие глаза, в тонкие губы, и ей стало так страшно за него. Он всегда ей нравился, нравился своей простотой и нежностью. И она всегда чувствовала какую-то особенную привязанность к нему. Словно он был её братом. Эля погладила его волосы и порывисто обняла, сильно прижав к себе, забыв на мгновенье, что стоит посреди улицы, среди людей.
   - Возвращайся, ладно? Обязательно возвращайся. Мы тебя будем ждать. говорила Эля со слезами на глазах. - А за брата не беспокойся. Я за ним присмотрю.
   - Конечно, вернусь. - шептал Заур. - Ты Мику не слушай. Мы не зря воюем. Когда-нибудь все эти земли снова будут нашими.
   - Конечно! - бодро ответила Эля - Иначе и быть не может.
   Эля еще раз посмотрела на него и, пожелав удачи, отправилась домой.
   Он немного постоял один, словно осиротев, глядя ей вслед, и тоже повернул назад.
   По улице торопливо шли люди. Шесть часов. Многие возвращались с работы, кто-то бежал домой, торопясь что-то купить по дороге. Но многие, в основном молодежь, просто гуляли. Погода была хорошая. Площадь фонтанов была забита людьми. Домой не хотелось. Да и что делать дома?! Снова четыре стены, ворчание домочадцев, ненавистный телевизор и невыносимая скука, смешанная со злостью на себя и на окружающих. Эля шла медленно, снова опустив голову. Она всегда опускала голову, словно боялась споткнуться. В голове стоял шум и неразбериха из разных мыслей. Дойдя до своей комнаты, она без объяснений бросилась на кровать и проспала до утра. Утром её разбудил телефонный звонок. Это был Мика.
   - Привет, Эля. Как дела?
   - Нормально. - сонно ответила она.
   - Я .... я хотел извиниться за вчерашнее.... - виновато начал Мика.
   - В этом нет необходимости. - перебила его Эля. - Ты постоянно ведёшь себя, как свинья. - Эля была настроена решительно. На этот раз больше, потому что обещала Зауру присмотреть за его братом. А с Микой на данном этапе нужна была жестокость. - Я хотела сказать тебе вчера - она вздохнула. Решение давалось нелегко. - или ты ложишься в больницу на лечение, или между нами все кончено.
   Эля сказала это холодным, ровным голосом, не терпящим возражений. И Мика знал, что это и есть настоящий конец и, если он не согласится, то потеряет Элю навсегда.
   - Но, Эля... Ты же не можешь так поступить!
   - Еще как могу! - разозлилась она. - Думаешь, ты один имеешь право ломать мне жизнь?! Думаешь, мне легко постоянно переживать за тебя, думать, что ты вот-вот откинешь концы от такой жизни?!
   После короткой паузы Микаил тихо ответил.
   - Хорошо. Я согласен.
   Сначала Элю охватил ужас от его согласия. Это означало для неё ответственность, ведь теперь она не имеет права думать только о себе. Теперь она борется за его жизнь. А это было для неё сложной задачей. Неожиданно она вспомнила про обещание, данное Зауру, так легко брошенные на ветер слова, имевшие огромное значение: "Я за ним присмотрю". Присмотрю! Собравшись с мыслями Эля ответила.
   - У меня сегодня два зачета. Я освобожусь быстро. Приходи в университет к двум часам, и мы вместе пойдем к врачу, хорошо? - мягко сказала она.
   - Хорошо. - тихо ответил он.
   ***
   До конца семестра оставалось несколько дней. В университете стояла шумная, деловая обстановка. Студенты сдавали зачеты и экзамены. Всем хотелось поскорее избавиться друг от друга. Об экзаменах было страшно подумать. Да еще эта дипломная работа! До защиты оставалось полтора месяца. Единственное, что по-настоящему успокаивало Элю, было то, что её работа была готова. Оставалось только отредактировать её и сдать на кафедру. Эля стояла, прислонившись к стене, заложив руки за спину. Одной ногой она упиралась о стену, что категорически было запрещено, но об этом, как правило, студенты всегда забывали. Стены регулярно красили, но спасения от следов обуви студентов не было. Эля смотрела в одну точку перед собой, в шумном коридоре, ощущая себя невыносимо пустой, как банка, из которой вылили воду и забыли снова наполнить. Она думала о Мике и о новой стадии их отношений. Злость отступила на второй план. Сейчас ей просто хотелось ему помочь. Она думала и о Зауре, которому уже, наверняка, обрили голову и дали в руки автомат, об экзаменах, за которые она не могла заплатить, о работе, которую надо было искать, и о куче проблем, которые, наверное, были детскими для зрелых людей, но только не для Эли.
   Она уже выбрала больницу для Мики и продумала, что скажет врачу, как будет помогать и ухаживать за Микой, подбадривать его .....
   - Алиева ! - тяжелый мужской голос декана оглушил Элю и прервал ход её мыслей. - Сколько вам говорить! Не падайте стены обувью! Не для вас писаны правила?! Или вы какой-то особый экземпляр?! Уберите ногу со стены!