Страница:
– Вставайте, солдат! Вставайте!
Каргин поднял голову и открыл глаза. Кэти, сморщив носик, придирчиво взирала на него, постукивала туфелькой о ступеньку, крутила на пальце брелок с ключами от машины. Вероятно, осмотр ее удовлетворил. Довольно кивнув, она произнесла с интимной интонацией, означавшей, что они перешли на «ты»:
– О'кей! Отлично выглядишь, дружок! Просто душка! Думаю, мистер Мэлори будет доволен.
– Мэлори? – пробормотал Каргин спросонок.
– Шон Дуглас Мэлори, – повторила Кэти, – тот, кто тебя купил. Платит он щедро, но любит, чтобы товар был первоклассный. И очень не любит, когда опаздывают.
– Уже иду, – отозвался Каргин, вскочив на ноги.
Глава 2
Каргин поднял голову и открыл глаза. Кэти, сморщив носик, придирчиво взирала на него, постукивала туфелькой о ступеньку, крутила на пальце брелок с ключами от машины. Вероятно, осмотр ее удовлетворил. Довольно кивнув, она произнесла с интимной интонацией, означавшей, что они перешли на «ты»:
– О'кей! Отлично выглядишь, дружок! Просто душка! Думаю, мистер Мэлори будет доволен.
– Мэлори? – пробормотал Каргин спросонок.
– Шон Дуглас Мэлори, – повторила Кэти, – тот, кто тебя купил. Платит он щедро, но любит, чтобы товар был первоклассный. И очень не любит, когда опаздывают.
– Уже иду, – отозвался Каргин, вскочив на ноги.
Глава 2
Калифорния, Халлоран-таун; 15 июня,
вторая половина дня
Обитель Шона Мэлори была просторной, пустоватой, совсем не походившей на кабинет полковника Дювалье, украшенный гравюрами и африканскими редкостями. Тут обстановка казалась спартанской и сугубо деловой: стол с селектором и хозяйским креслом, пара стульев для посетителей и массивный широкий диван у противоположной стены. Единственным предметом искусства являлось большое, метр на два, полотно в черной лаковой раме, висевшее над диваном: скалистый остров среди морских изумрудных волн, будивший смутные воспоминания о развалинах средневековой цитадели. Сквозь зеленоватые окна виднелись крыши ангаров и падал солнечный свет, будто профильтрованный океанской толщей; это придавало круглому улыбчивому лицу Мэлори нездоровый трупный оттенок. Но Каргин, сделав поправку на экзотическое освещение, сообразил, что видит бодрого джентльмена лет шестидесяти, лысого, плотного и невысокого, с твердой линией рта и несомненной армейской выправкой. Голос у него был громкий, звучный, с командными нотками.
– Садитесь, капитан. Я – шеф административного отдела и отвечаю в нашей компании за подбор кадров, секретность, безопасность, а также… хмм… за другие вопросы, которых мы коснемся со временем и при наличии необходимости. – Мэлори смолк, погладил лысый череп, бросил взгляд на пейзаж с островом и добавил: – Позвольте представить вам Брайана Ченнинга, одного из вице-президентов Халлоран Арминг Корпорейшн. Можно сказать, что мистер Ченнинг – наш коммерческий гений. Он возглавляет отдел финансов и инвестиций.
Мистер Ченнинг изобразил улыбку и благожелательно хрюкнул. Он расположился под картиной на диване и занимал его большую часть – совсем немало, так как этот предмет обстановки был весьма капитальным. Диван прогибался под его тяжестью и жалобно постанывал, когда Ченнинг менял позу; казалось, еще чуть-чуть, и кожаная обивка не выдержит, треснет, и стальные пружины с мстительной яростью вонзятся финансисту в зад. Видимо, подобная перспектива не являлась секретом для Ченнинга – ворочался он с большой осторожностью.
– Курите, – Мэлори с благожелательной улыбкой подвинул на край стола коробку гаванских сигар, наверняка контрабандных.
– Спасибо, сэр. Не курю. – Каргин, стараясь скрыть удивление, повернулся – так, чтобы свет не падал в лицо. А удивляться было чему: выходит, он представлялся разом двум Очень Важным Персонам, руководителям компании. Это придавало будущей работе ореол загадочности и несомненной перспективности. Возможно, и в самом деле хотят президента шлепнуть, мелькнуло в голове у Каргина. Он рассмотрел эту мысль со всех сторон и понял, что она ему совсем не нравится – хотя бы по той причине, что акция может нарушить хрупкий мир между Америкой и Россией. Араба им нужно, перса или китайца, подумалось ему.
Мэлори неторопливо обрезал кончик сигары, закурил, откинулся в кресле и некоторое время с откровенным интересом изучал физиономию Каргина. Внезапно он усмехнулся и произнес:
– Обращение «сэр» у нас не принято. Слишком официально и слишком попахивает англофильством. Вы, надеюсь, не питаете каких-то особых симпатий к Британии?
– Ни в коем случае, – отозвался Каргин. – Я служил Франции, в Иностранном легионе. Там британцев не очень жалуют.
– Рота «би» 42-го батальона третьей воздушно-десантной бригады, – продемонстрировал свою осведомленность Мэлори. – Что ж, отлично! Мистер Патрик Халлоран, наш босс – ирландец. Точнее, американец ирландского происхождения. Как, кстати, и я. Мы с ним из тех ирландцев, что не забыли о своих корнях. – Раскрыв папку, лежавшую на столе, он пошелестел бумагами, затем промолвил: – Мистера Ченнинга можете называть Брайан, меня – коммодор. Я служил на «Миссури»… Это вам что-нибудь говорит?
– Говорит. Линкор, тип «Айова», полуметровая бортовая броня, главный калибр – 406 миллиметров, три башни по три ствола, плюс десять спаренных 127-миллиметровых орудий и восемнадцать счетверенных 40-миллиметровых зенитных пушек. Еще – два вертолета и экипаж в три тысячи человек. Скорость хода – до тридцати узлов, дальность плавания – пятнадцать тысяч миль.
Твердая линия губ коммодора внезапно смягчилась; теперь он внимал с полузакрытыми глазами и порозовевшим лицом. Пальцы его отбивали ритм боевого марша, над лысиной парил призрачный белоголовый орлан,[10] сигара, зажатая меж крепких зубов, мерно подрагивала, будто ствол главного калибра в поисках достойной цели. Когда Каргин умолк, Мэлори глубоко втянул дым, выпустил его через ноздри и произнес:
– Великолепно, мой мальчик! Сказать по правде, бортовая броня была поменьше полуметра, а экипаж – двадцать семь сотен, но все равно – великолепно! Что вы закончили? – Он снова зашелестел бумагами. – Пехотное училище?
– Воздушно-десантное, – пояснил Каргин, решив не уточнять, что учился на отделении разведки.
– Хмм… так… – Мэлори, поворошив бумаги, выдернул одну и быстро пробежал глазами. – Значит, воздушно-десантное, Рей-зань… Неплохо там учат, в этой Рей-зани, черт побери! Итак, выучились, потом служили… девять лет служили, до января девяносто четвертого… Ну, а потом – под зад коленом. Вышвырнули вон, так?
– Не вышвырнули. Я подал рапорт с просьбой об отставке.
– Почему?
Каргин пожал плечами.
– Хотелось жить по-человечески, в Москве или Питере. Деньги были нужны, квартира, обстановка. Вот завербовался в Легион и заработал. Крыша теперь есть… – Он сделал паузу и вымолвил: – Ну, кроме денег была и другая причина…
– Какая?
– Чечня. Я считал, что без войны не обойдется, и не ошибся.
Ухмыльнувшись, Мэлори ткнул сигарой в сторону Каргина.
– Не любишь воевать, сынок?
– Даром – не люблю.
За деньги тоже, добавил он про себя. Особенно в Чечне.
Каргин, потомственный офицер, не боялся ни смерти в бою, ни крови, ни ран, но та война казалась ему неправедной, несправедливой с обеих сторон, ибо свои сражались в ней со своими, и ветераны Афгана, недавние однополчане и сослуживцы отца, рвали друг другу глотки. Это было не противоборство народов, а упрямое, исступленное соревнование амбиций их лидеров, которых Каргин не уважал. Ни Чечня, ни Россия еще не имели вождей, озабоченных благом народным, а значит, способных договориться и отстоять самое важное – мир. Он полагал, что такие вожди появятся в будущем, лет через тридцать или сорок, а нынешние были тем, чем были – недавними функционерами КПСС в наспех наложенном гриме демократов, либералов или диктаторов, поборников русской идеи, православия либо ислама. В своем роде из лучших людей, но лучших из худших, ибо по-настоящему лучшие еще не народились.
Коммодор переглянулся с Ченнингом, буркнул:
– Разумная позиция… Ну, и сколько вам платили в Легионе?
После секундного колебания Каргин ответил. Краешки рта у Мэлори дрогнули и опустились вниз.
– Французы… лягушатники… – процедил он сквозь зубы с такой интонацией, будто упоминалось племя отпетых скупердяев и мошенников. – Кто там у вас командовал? Не батальоном, конечно, а бригадой?
– Полковник Дювалье.
– Не слышал о таком.
На лице Мэлори изобразилось пренебрежение, какое богатый дядюшка питает к нищим родичам. Странно, но это обидело Каргина. В его понятиях полковник Дювалье и коммодор Мэлори являлись несопоставимыми персонами, ибо один был боевым офицером, израненным с головы до пят, другой же, вероятно, отплавал лет десять на «Миссури», где самой ужасной опасностью была протечка в клозете. Во всяком случае, следов невзгод или почетных ранений у Мэлори не замечалось: глаза на месте, уши целы и шея без морщин и шрамов. Похоже, его никогда не кололи штыком меж ребер и не душили проволокой.
– Ну, – протянул коммодор, – мы готовы платить побольше, чем лягушатники, и если вы оправдаете наши надежды, крыша в Москве вам не понадобится. Будет другая, пороскошней, посолидней. Где-нибудь в Лос-Анжелесе, Бостоне или Нью-Йорке… Где захотите, капитан.
Любопытное заявление, промелькнуло в голове у Каргина. Он погладил шрам под левой скулой, покосился на Ченнинга (тот, казалось, дремал на своем диване), затем спросил:
– И что же я должен сделать, коммодор? Взорвать Капитолий? Ограбить Форт-Нокс?[11] Или похитить супругу президента?
Мэлори сухо хохотнул.
– Ни то, ни другое, ни третье, сынок. У нас тут не цирк Барнума, и клоуны с фокусниками нам не нужны. У нас серьезный бизнес и серьезные связи. Мы поставляем снаряжение армии США, а также странам атлантического блока и их союзникам. Все, что угодно, от консервов, шнурков для ботинок, пуль, снарядов и гробов до систем космической обороны. Мы, Халлоран Арминг Корпорейшн – солидная фирма со стажем в сто тридцать лет, с высоким рейтингом и годовым оборотом в шесть миллиардов. Что нам мадам Клинтон и вся эта свора сенаторов и конгрессменов? Если мы пожелаем, они продадут Хилари в гарем брунейского султана, и глазом не моргнут! То есть, я хочу сказать, голосование в обеих палатах будет единогласным… – Он снова усмехнулся и закончил: – Ваша задача – служить на благо корпорации, как оговорено в контракте, в течение трех лет. Служить преданно и верно, а там посмотрим. Я правильно излагаю, Брайан?
Застонали пружины, потом с дивана донеслось одобрительное хрюканье.
– Хотелось бы ближе к делу, – заметил Каргин.
Мэлори кивнул и уже начал приподниматься в кресле с вытянутой рукой, как бы желая на что-то показать, но тут в селекторе раздался мелодичный женский голос:
– Коммодор, на связи мистер Паркер. Просит зайти вас и мистера Ченнинга к нему. Срочно!
– Срочно!.. – Разом насупившись, Мэлори чертыхнулся. – Подумайте – срочно! Срочно я только в гальюн бегаю. Холли, скажите ему, что я занят. Инструктирую персонал. Освобожусь через сорок минут.
– Я сказала, но он настаивает. Он говорит… – начала секретарша, но тут послышался щелчок, а вслед за ним – слегка визгливый раздраженный баритон:
– Ченнинг у вас, Мэлори? Я знаю, что у вас! Так вот, поднимите задницы – вы, оба! – и отправляйтесь ко мне. У нас неприятности с поставками Каддафи. Эти чертовы противопехотные мины…
Коммодор резким движением отключил селектор, бросил настороженный взгляд на Каргина и пробормотал:
– Проклятый болван! Язык вместо галстука… Брайан, может вы сходите, утихомирите его?
Диван жалобно заскрипел, Ченнинг поднялся с неожиданной для такого грузного человека легкостью и шагнул к дверям. На пороге, еще не коснувшись золоченой ручки, сделанной в форме револьвера «Смит и Вессон», он замер, потом развернулся всем корпусом к Каргину и прогудел:
– Хрр… Отличный у вас английский, капитан! Мои комплименты… хрр… Просто не верится, что вы служили в Легионе… хрр… да, в Легионе, а не в САС.[12] Надеюсь, испанский столь же хорош?
Каргин молча кивнул. В данный момент лицо его хранило выражение полной дебильности, какую должен демонстрировать солдат при спорах между начальством – ибо, как говорил майор Толпыго, когда слоны дерутся, достается траве. Эта мудрость была бесспорной и понятной Каргину, однако мины для Муамара Каддафи уже улеглись в арсенал его памяти. Все-таки мины, не консервы и не шнурки для ботинок! Каддафи же, разумеется, не относился к союзникам НАТО, и получалось, что ХАК, при всей своей солидности и связях, не брезгует приторговать на черном рынке. Может, не только минами и не с одним Каддафи, мелькнуло у Каргина в голове; шесть миллиардов оборот – это не хрен собачий! Мобуту, скажем, тридцать лет пыхтел, чтоб наворовать такие деньги!
Ченнинг боком протиснулся в дверь и что-то пробасил секретарше, перемежая короткие рубленые фразы хрипом, сипеньем и хрюканьем. Кажется, ему был нужен какой-то журнал – немедленно, срочно!.. – однако названия Каргин не разобрал: дверь захлопнулась, отрезав приемную от кабинета.
– Ну, пора переходить к делам, – произнес коммодор звучным командирским голосом. Он отложил сигару, привстал, вытянул руку и ткнул в висевший над диваном пейзаж. – Остров Иннисфри. Открыт в семнадцатом веке испанцами. Тысяча миль к западу от побережья Перу и две с половиной – к востоку от Маркизского архипелага. Несколько южней Галапагосов… хмм… скажем, миль так на семьсот-восемьсот. Счастливая земля, мой мальчик! Здоровый климат, тропический, однако не слишком жаркий – остров находится в зоне Перуанского течения, с юга поступают прохладные воды, дожди идут еженедельно, как по расписанию, и все благоухает и цветет. Пальмы, саговник, магнолии, сейбы, гибискус и виргинский кипарис… Разумеется, пляжи, живописные скалы и морские прогулки, плюс все блага цивилизации. Никаких опасных тварей. Птицы, жабы, ящерицы, крысы… кажется, еще летучие мыши…
– Должно быть, райское местечно, – произнес Каргин, поворачиваясь к пейзажу и соображая, что этот островок, если верить словам коммодора, лежит где-то пониже экватора, повыше южного тропика: примерно двенадцать градусов южной широты и девяносто – западной долготы.
– Райское, – согласился Мэлори, – и живут там как в раю. Сотни две с половиной… Сто шестьдесят гражданских лиц обоего пола и гарнизон, рота из трех взводов. Огневые точки, радары, патрулирование берегов, бдительный персонал, круглосуточное дежурство… Ваши задача: спланировать операцию захвата. При условиях скрытности, внезапности и минимума атакующих сил. С учетом того, что силы эти дислоцируются в двух-четырех тысячах миль от Иннисфри. Возможно, в районе Сан-Диего на мексиканской границе, или в Гондурасе, Коста-Рике, на Кубе, в Колумбии или же в Чили.
– Цель операции? – поинтересовался Каргин, изучая картину в темной траурной рамке.
– Уничтожение определенного лица. А заодно – всех остальных обитателей рая. Всех, до последнего человека! Представьте, что у вас есть полный список – мужчины, женщины, солдаты…
– Дети и младенцы?
– К счастью, детей и младенцев нет. – Сделав паузу, Мэлори взял сигару, понюхал ее и вдруг усмехнулся краешком рта: – Что, сынок? Шокирован?
– Я не склонен к сентиментальности, – сказал Каргин, приподнимая бровь. – Я лишь уточняю задание. Значит, детей нет… к счастью… Какая же будет у нас смета?
Коммодор одобрительно хмыкнул.
– Деловой подход, мой мальчик, очень деловой! Так вот, желательно уложиться миллионов в двадцать, максимум – в двадцать пять. И найти хороших исполнителей. Надежных, опытных и не болтливых.
– При таких деньгах с исполнителями нет проблем, – откликнулся Каргин, помолчал и, чувствуя, как холодеет под сердцем, твердым голосом спросил: – Полагаю, что руководство акцией будет возложено на меня? Как и ее практическая реализация?
– Этого я не говорил, – усмехнулся Мэлори и, раскурив сигару, пустился в объяснения.
Из них Каргину стало ясно, что операция носит превентивный и даже скорее умозрительный характер. Правда, не во всех деталях: так, например, остров действительно существовал и являлся резиденцией и частным владением старого Халлорана, приобретенным у правительства Перу на девяносто девять лет. Население Иннисфри состояло из трех различных категорий: две группы, числом за двести душ, обитали в поселке на западном берегу, еще одна – повыше, на горном склоне. В поселке базировалась рота охраны и жили специалисты, обслуживающий персонал маленького порта и аэродрома, электростанции, ремонтных мастерских, пары питейных заведений и крохотной, но современной больницы. Поближе к небесам, в верхней точке острова, был выстроен дворец – весьма комфортабельная вилла со штатом в сорок служащих. Садовники и слуги, конюх и шофер, великолепный повар, личный врач, телохранители, а также референты и эксперты – миниатюрный штаб, правивший империей Халлорана. Остров являлся его убежищем уже лет десять или двенадцать, но Патрик Халлоран отнюдь не играл в отшельника – во всех делах последнее слово принадлежало ему. Он и только он считался Хозяином, Боссом и Патроном.
Причины, в силу которых Халлоран предпочитал уединение, были изложены Мэлори вскользь. Одна из них – усталость от всемирной суеты и частой перемены мест; в зрелых и молодых годах старик достаточно постранствовал, чтоб оценить покой на склоне лет. Другим немаловажным поводом была забота о здоровье, что понималось очень широко: похоже, старый Халлоран отождествлял себя с компанией и полагал, что если он здоров и крепок, то тоже самое относится и к ХАК. Третьей причиной являлись давние счеты с налоговым ведомством США и пронырливой пишущей братией, совавшей нос в любую щель. К последним Халлоран питал патологическую неприязнь еще и от того, что на него была объявлена охота: приз репортеру, который сумеет проникнуть на Иннисфри и не расстаться с головой – или, положим, со скальпом.
Но главная и основная причина касалась безопасности. Остров, свой королевский домен, Халлоран мог контролировать с большим успехом, чем любое владение на континенте – хотя бы потому, что Иннисфри не подпадал под перуанскую юрисдикцию, являясь как бы крохотной, но независимой державой со своими законами, порядками и судопроизводством. Впрочем, ни суда, ни полиции на острове не было; роль первого выполнял Халлоран – на правах монарха-самодержца, а полицейских вполне заменяли солдаты-наемники.
О тех, кто мог угрожать Халлорану, Мэллори не слишком откровенничал, но намекнул, что недоброжелателей и недругов у старика хватает. Он торговал оружием без малого сорок лет, и попадались среди его клиентов люди влиятельные и мстительные, не забывавшие обид и не прощавшие разных накладок и трений, почти неизбежных в случае тайной коммерции. Клиенты, по словам Мэлори, не всегда понимали, чем рискует ХАК, снабжая их пушками и минометами, танками и джипами, боеприпасами и амуницией; а если снабжать приходилось две противоборствующие стороны, то тут уж наступал конец всякому пониманию и дружбе. До клиентов не доходило, что ХАК свободна от политических пристрастий и торгует со всяким, кто может заплатить; ergo, плативший больше, получал технику мощнее и истребительнее – и, разумеется, истреблял противников. В удачном случае – до самого конца. Однако бывали и неудачи, когда недобитая сторона еще дышала, шевелилась и даже строила планы мести, в которых, кроме ненавистных победителей, мог фигурировать Халлоран.
Каргину, повоевавшему в разных пределах, от Никарагуа до Ирака и от Анголы до Боснии, было нетрудно домыслить остальное. Видимо, многих нажгли Халлораны – и Патрик, и его отец и дед, что подвизались в оружейном бизнесе не первое столетие. Быть может, за этим семейством тянулись долги от партизан Панчо Вильи до гвардейцев Сомосы и гаитянских тонтон-макутов; а это значило, что охотников за головой Халлорана не перечесть. Фашисты и арабские террористы, сепаратисты всех мастей и всех оттенков кожи, Ливия, Ирак, Иран, Камбоджа, Чад, Ангола и Заир, афганские моджахеды, якудза и курды, ваххабиты и колумбийская наркомафия… Словом, врагов у Халлорана действительно хватало, так что остров Иннисфри был для него вполне подходящим убежищем.
Но сколь безопасным? Это предстояло выяснить, и Каргин, внимая речам коммодора, решил, что тот не даром ест свой хлеб. Его идея была вполне разумной: пригласить специалиста по диверсионным акциям и заказать ему проект атаки Иннисфри. Возможно, нанять не одного, а нескольких экспертов из разных стран, с различным боевым опытом и связями; их разработки позволят обнаружить слабые места в системе безопасности и устранить их, укрепив заблаговременно оборону. А также проверить компетентность экспертов и выбрать из них наилучшего – такого, который возглавит гарнизон на Иннисфри. Быть может, мелькнуло в голове у Каргина, эксперты были наняты, и каждый выполнил свою работу, представив некий план; тогда получалось, что сам он участвует как бы в негласном конкурсе по боевому планированию. И если победит…
Это все объясняло: и солидные деньги, прописанные в контракте, и щедрые коммодорские посулы, и даже то, что нанят бывший российский офицер. Русского если наймут, так в последнюю очередь, подумал Каргин, соображая, что в этом есть свои преимущества: выходит, все остальные претенденты были отвергнуты или, во всяком случае, отставлены про запас. При этой мысли он усмехнулся и, прищурившись, еще раз оглядел картину над диваном; двенадцать лет явной и тайной войны вселяли в него уверенность в собственных силах.
Коммодор, затянувшись в последний раз, бросил окурок в пепельницу.
– Работать будете в особом помещении, рядом с моим кабинетом. Там есть все необходимое: карты, книги, справочники, компьютер, связь с любыми базами данных. В компьютере – вся информация об Иннисфри… вся, за исключением точных координат. Приступите завтра, в девять ноль-ноль, срок – неделя. Никому не звонить, ни с кем о задании не болтать. Подчеркиваю – ни с кем, ни с одной живой душой и мертвой тоже! В курсе вашей работы только двое: я и Брайан Ченнинг. На мисс Кэтрин Финли, одну из моих доверенных сотрудниц, возложена роль вашей тыловой службы. Связь со мной, дом, машина, питание, развлечения… словом, любые вопросы. Надеюсь, возражений нет?
– Ни в коем случае, – заверил коммодора Каргин, с трудом сдержав желание облизнуться.
– Тогда передайте ей ваш паспорт. Она свяжется с консульствами во Фриско, получит необходимые визы.
– Американская виза у меня имеется. Французская тоже.
– Я о других визах говорю – Канада, Чили, Перу, Мексика… О всех, какие могут пригодиться. Не беспокойтесь, отдавайте паспорт. Мисс Финли разберется.
– Слушаюсь, коммодор.
Каргин поднялся, одернул пиджак и, дождавшись кивка Мэлори, вышел в приемную.
В отличие от кабинета, просторного, но почти пустого, приемную обставили с шиком: коллекция старинных револьверов, кольтов, магнумов и «Смит и Вессонов» на западной стене; шпаги, сабли, палаши и самурайские мечи – на восточной; бар с калифорнийскими винами и французскими коньяками, фотографии бронемашин и самолетов в золоченых рамках, мягкие кресла с гнутыми ножками и два огромных звездно-полосатых флага по обе стороны прохода, ведущего в коридор. Над дверью в кабинет Мэлори был закреплен кусок дюймовой танковой брони с отчеканенной надписью «Halloran Arming Corporation. New York, 1863», а слева от нее располагался стол секретарши. Там Каргина поджидала мисс Холли Роббинс, полная дама лет сорока, с повадками голливудской кинозвезды и чарующей улыбкой. Зубы у нее были просто загляденье – ровные, белые, один к одному. Наверняка вставные, подумал Каргин.
– Пропуск и ключи от вашей машины, мистер Керк. Поищите на стоянке справа от входа, открытый песочный «шевроле», с подушками цвета кофе с молоком. Пропуск нужно носить вот здесь… – Она ловко прицепила жетон к лацкану каргинского пиджака, затем, покопавшись в ящике, извлекла прошлогодний номер «Форчуна». – Еще вот это. Мистер Ченнинг просил разыскать и обязательно передать.
– Благодарю. – Надев колечко с ключами на палец, Каргин бросил завистливый взгляд на револьверы и мечи, потом с сомнением уставился в журнал. – Вообще-то я читаю «Милитари ревью»…
Оскалившись в улыбке, мисс Холли игриво погрозила ему пухлым пальчиком.
– Не интригуйте меня, юноша! Я-то знаю, что читают в вашем возрасте… и что разглядывают по вечерам… Свежий «Плейбой» купите сами. А это, – ее пурпурный ноготок коснулся глянцевой обложки, – это вы почитайте днем, как посоветовал мистер Ченнинг. Здесь статья о нашей корпорации и о мистере Халлоране. Мистер Ченнинг полагает, что вам полезно с ней ознакомиться.
– Непременно, милая леди, – сказал Каргин, сунул журнал под мышку, еще раз полюбовался кольтами и вздохнул. Потом неторопливо направился к выходу – разыскивать песочный «шевроле» с подушками цвета кофе с молоком.
вторая половина дня
Обитель Шона Мэлори была просторной, пустоватой, совсем не походившей на кабинет полковника Дювалье, украшенный гравюрами и африканскими редкостями. Тут обстановка казалась спартанской и сугубо деловой: стол с селектором и хозяйским креслом, пара стульев для посетителей и массивный широкий диван у противоположной стены. Единственным предметом искусства являлось большое, метр на два, полотно в черной лаковой раме, висевшее над диваном: скалистый остров среди морских изумрудных волн, будивший смутные воспоминания о развалинах средневековой цитадели. Сквозь зеленоватые окна виднелись крыши ангаров и падал солнечный свет, будто профильтрованный океанской толщей; это придавало круглому улыбчивому лицу Мэлори нездоровый трупный оттенок. Но Каргин, сделав поправку на экзотическое освещение, сообразил, что видит бодрого джентльмена лет шестидесяти, лысого, плотного и невысокого, с твердой линией рта и несомненной армейской выправкой. Голос у него был громкий, звучный, с командными нотками.
– Садитесь, капитан. Я – шеф административного отдела и отвечаю в нашей компании за подбор кадров, секретность, безопасность, а также… хмм… за другие вопросы, которых мы коснемся со временем и при наличии необходимости. – Мэлори смолк, погладил лысый череп, бросил взгляд на пейзаж с островом и добавил: – Позвольте представить вам Брайана Ченнинга, одного из вице-президентов Халлоран Арминг Корпорейшн. Можно сказать, что мистер Ченнинг – наш коммерческий гений. Он возглавляет отдел финансов и инвестиций.
Мистер Ченнинг изобразил улыбку и благожелательно хрюкнул. Он расположился под картиной на диване и занимал его большую часть – совсем немало, так как этот предмет обстановки был весьма капитальным. Диван прогибался под его тяжестью и жалобно постанывал, когда Ченнинг менял позу; казалось, еще чуть-чуть, и кожаная обивка не выдержит, треснет, и стальные пружины с мстительной яростью вонзятся финансисту в зад. Видимо, подобная перспектива не являлась секретом для Ченнинга – ворочался он с большой осторожностью.
– Курите, – Мэлори с благожелательной улыбкой подвинул на край стола коробку гаванских сигар, наверняка контрабандных.
– Спасибо, сэр. Не курю. – Каргин, стараясь скрыть удивление, повернулся – так, чтобы свет не падал в лицо. А удивляться было чему: выходит, он представлялся разом двум Очень Важным Персонам, руководителям компании. Это придавало будущей работе ореол загадочности и несомненной перспективности. Возможно, и в самом деле хотят президента шлепнуть, мелькнуло в голове у Каргина. Он рассмотрел эту мысль со всех сторон и понял, что она ему совсем не нравится – хотя бы по той причине, что акция может нарушить хрупкий мир между Америкой и Россией. Араба им нужно, перса или китайца, подумалось ему.
Мэлори неторопливо обрезал кончик сигары, закурил, откинулся в кресле и некоторое время с откровенным интересом изучал физиономию Каргина. Внезапно он усмехнулся и произнес:
– Обращение «сэр» у нас не принято. Слишком официально и слишком попахивает англофильством. Вы, надеюсь, не питаете каких-то особых симпатий к Британии?
– Ни в коем случае, – отозвался Каргин. – Я служил Франции, в Иностранном легионе. Там британцев не очень жалуют.
– Рота «би» 42-го батальона третьей воздушно-десантной бригады, – продемонстрировал свою осведомленность Мэлори. – Что ж, отлично! Мистер Патрик Халлоран, наш босс – ирландец. Точнее, американец ирландского происхождения. Как, кстати, и я. Мы с ним из тех ирландцев, что не забыли о своих корнях. – Раскрыв папку, лежавшую на столе, он пошелестел бумагами, затем промолвил: – Мистера Ченнинга можете называть Брайан, меня – коммодор. Я служил на «Миссури»… Это вам что-нибудь говорит?
– Говорит. Линкор, тип «Айова», полуметровая бортовая броня, главный калибр – 406 миллиметров, три башни по три ствола, плюс десять спаренных 127-миллиметровых орудий и восемнадцать счетверенных 40-миллиметровых зенитных пушек. Еще – два вертолета и экипаж в три тысячи человек. Скорость хода – до тридцати узлов, дальность плавания – пятнадцать тысяч миль.
Твердая линия губ коммодора внезапно смягчилась; теперь он внимал с полузакрытыми глазами и порозовевшим лицом. Пальцы его отбивали ритм боевого марша, над лысиной парил призрачный белоголовый орлан,[10] сигара, зажатая меж крепких зубов, мерно подрагивала, будто ствол главного калибра в поисках достойной цели. Когда Каргин умолк, Мэлори глубоко втянул дым, выпустил его через ноздри и произнес:
– Великолепно, мой мальчик! Сказать по правде, бортовая броня была поменьше полуметра, а экипаж – двадцать семь сотен, но все равно – великолепно! Что вы закончили? – Он снова зашелестел бумагами. – Пехотное училище?
– Воздушно-десантное, – пояснил Каргин, решив не уточнять, что учился на отделении разведки.
– Хмм… так… – Мэлори, поворошив бумаги, выдернул одну и быстро пробежал глазами. – Значит, воздушно-десантное, Рей-зань… Неплохо там учат, в этой Рей-зани, черт побери! Итак, выучились, потом служили… девять лет служили, до января девяносто четвертого… Ну, а потом – под зад коленом. Вышвырнули вон, так?
– Не вышвырнули. Я подал рапорт с просьбой об отставке.
– Почему?
Каргин пожал плечами.
– Хотелось жить по-человечески, в Москве или Питере. Деньги были нужны, квартира, обстановка. Вот завербовался в Легион и заработал. Крыша теперь есть… – Он сделал паузу и вымолвил: – Ну, кроме денег была и другая причина…
– Какая?
– Чечня. Я считал, что без войны не обойдется, и не ошибся.
Ухмыльнувшись, Мэлори ткнул сигарой в сторону Каргина.
– Не любишь воевать, сынок?
– Даром – не люблю.
За деньги тоже, добавил он про себя. Особенно в Чечне.
Каргин, потомственный офицер, не боялся ни смерти в бою, ни крови, ни ран, но та война казалась ему неправедной, несправедливой с обеих сторон, ибо свои сражались в ней со своими, и ветераны Афгана, недавние однополчане и сослуживцы отца, рвали друг другу глотки. Это было не противоборство народов, а упрямое, исступленное соревнование амбиций их лидеров, которых Каргин не уважал. Ни Чечня, ни Россия еще не имели вождей, озабоченных благом народным, а значит, способных договориться и отстоять самое важное – мир. Он полагал, что такие вожди появятся в будущем, лет через тридцать или сорок, а нынешние были тем, чем были – недавними функционерами КПСС в наспех наложенном гриме демократов, либералов или диктаторов, поборников русской идеи, православия либо ислама. В своем роде из лучших людей, но лучших из худших, ибо по-настоящему лучшие еще не народились.
Коммодор переглянулся с Ченнингом, буркнул:
– Разумная позиция… Ну, и сколько вам платили в Легионе?
После секундного колебания Каргин ответил. Краешки рта у Мэлори дрогнули и опустились вниз.
– Французы… лягушатники… – процедил он сквозь зубы с такой интонацией, будто упоминалось племя отпетых скупердяев и мошенников. – Кто там у вас командовал? Не батальоном, конечно, а бригадой?
– Полковник Дювалье.
– Не слышал о таком.
На лице Мэлори изобразилось пренебрежение, какое богатый дядюшка питает к нищим родичам. Странно, но это обидело Каргина. В его понятиях полковник Дювалье и коммодор Мэлори являлись несопоставимыми персонами, ибо один был боевым офицером, израненным с головы до пят, другой же, вероятно, отплавал лет десять на «Миссури», где самой ужасной опасностью была протечка в клозете. Во всяком случае, следов невзгод или почетных ранений у Мэлори не замечалось: глаза на месте, уши целы и шея без морщин и шрамов. Похоже, его никогда не кололи штыком меж ребер и не душили проволокой.
– Ну, – протянул коммодор, – мы готовы платить побольше, чем лягушатники, и если вы оправдаете наши надежды, крыша в Москве вам не понадобится. Будет другая, пороскошней, посолидней. Где-нибудь в Лос-Анжелесе, Бостоне или Нью-Йорке… Где захотите, капитан.
Любопытное заявление, промелькнуло в голове у Каргина. Он погладил шрам под левой скулой, покосился на Ченнинга (тот, казалось, дремал на своем диване), затем спросил:
– И что же я должен сделать, коммодор? Взорвать Капитолий? Ограбить Форт-Нокс?[11] Или похитить супругу президента?
Мэлори сухо хохотнул.
– Ни то, ни другое, ни третье, сынок. У нас тут не цирк Барнума, и клоуны с фокусниками нам не нужны. У нас серьезный бизнес и серьезные связи. Мы поставляем снаряжение армии США, а также странам атлантического блока и их союзникам. Все, что угодно, от консервов, шнурков для ботинок, пуль, снарядов и гробов до систем космической обороны. Мы, Халлоран Арминг Корпорейшн – солидная фирма со стажем в сто тридцать лет, с высоким рейтингом и годовым оборотом в шесть миллиардов. Что нам мадам Клинтон и вся эта свора сенаторов и конгрессменов? Если мы пожелаем, они продадут Хилари в гарем брунейского султана, и глазом не моргнут! То есть, я хочу сказать, голосование в обеих палатах будет единогласным… – Он снова усмехнулся и закончил: – Ваша задача – служить на благо корпорации, как оговорено в контракте, в течение трех лет. Служить преданно и верно, а там посмотрим. Я правильно излагаю, Брайан?
Застонали пружины, потом с дивана донеслось одобрительное хрюканье.
– Хотелось бы ближе к делу, – заметил Каргин.
Мэлори кивнул и уже начал приподниматься в кресле с вытянутой рукой, как бы желая на что-то показать, но тут в селекторе раздался мелодичный женский голос:
– Коммодор, на связи мистер Паркер. Просит зайти вас и мистера Ченнинга к нему. Срочно!
– Срочно!.. – Разом насупившись, Мэлори чертыхнулся. – Подумайте – срочно! Срочно я только в гальюн бегаю. Холли, скажите ему, что я занят. Инструктирую персонал. Освобожусь через сорок минут.
– Я сказала, но он настаивает. Он говорит… – начала секретарша, но тут послышался щелчок, а вслед за ним – слегка визгливый раздраженный баритон:
– Ченнинг у вас, Мэлори? Я знаю, что у вас! Так вот, поднимите задницы – вы, оба! – и отправляйтесь ко мне. У нас неприятности с поставками Каддафи. Эти чертовы противопехотные мины…
Коммодор резким движением отключил селектор, бросил настороженный взгляд на Каргина и пробормотал:
– Проклятый болван! Язык вместо галстука… Брайан, может вы сходите, утихомирите его?
Диван жалобно заскрипел, Ченнинг поднялся с неожиданной для такого грузного человека легкостью и шагнул к дверям. На пороге, еще не коснувшись золоченой ручки, сделанной в форме револьвера «Смит и Вессон», он замер, потом развернулся всем корпусом к Каргину и прогудел:
– Хрр… Отличный у вас английский, капитан! Мои комплименты… хрр… Просто не верится, что вы служили в Легионе… хрр… да, в Легионе, а не в САС.[12] Надеюсь, испанский столь же хорош?
Каргин молча кивнул. В данный момент лицо его хранило выражение полной дебильности, какую должен демонстрировать солдат при спорах между начальством – ибо, как говорил майор Толпыго, когда слоны дерутся, достается траве. Эта мудрость была бесспорной и понятной Каргину, однако мины для Муамара Каддафи уже улеглись в арсенал его памяти. Все-таки мины, не консервы и не шнурки для ботинок! Каддафи же, разумеется, не относился к союзникам НАТО, и получалось, что ХАК, при всей своей солидности и связях, не брезгует приторговать на черном рынке. Может, не только минами и не с одним Каддафи, мелькнуло у Каргина в голове; шесть миллиардов оборот – это не хрен собачий! Мобуту, скажем, тридцать лет пыхтел, чтоб наворовать такие деньги!
Ченнинг боком протиснулся в дверь и что-то пробасил секретарше, перемежая короткие рубленые фразы хрипом, сипеньем и хрюканьем. Кажется, ему был нужен какой-то журнал – немедленно, срочно!.. – однако названия Каргин не разобрал: дверь захлопнулась, отрезав приемную от кабинета.
– Ну, пора переходить к делам, – произнес коммодор звучным командирским голосом. Он отложил сигару, привстал, вытянул руку и ткнул в висевший над диваном пейзаж. – Остров Иннисфри. Открыт в семнадцатом веке испанцами. Тысяча миль к западу от побережья Перу и две с половиной – к востоку от Маркизского архипелага. Несколько южней Галапагосов… хмм… скажем, миль так на семьсот-восемьсот. Счастливая земля, мой мальчик! Здоровый климат, тропический, однако не слишком жаркий – остров находится в зоне Перуанского течения, с юга поступают прохладные воды, дожди идут еженедельно, как по расписанию, и все благоухает и цветет. Пальмы, саговник, магнолии, сейбы, гибискус и виргинский кипарис… Разумеется, пляжи, живописные скалы и морские прогулки, плюс все блага цивилизации. Никаких опасных тварей. Птицы, жабы, ящерицы, крысы… кажется, еще летучие мыши…
– Должно быть, райское местечно, – произнес Каргин, поворачиваясь к пейзажу и соображая, что этот островок, если верить словам коммодора, лежит где-то пониже экватора, повыше южного тропика: примерно двенадцать градусов южной широты и девяносто – западной долготы.
– Райское, – согласился Мэлори, – и живут там как в раю. Сотни две с половиной… Сто шестьдесят гражданских лиц обоего пола и гарнизон, рота из трех взводов. Огневые точки, радары, патрулирование берегов, бдительный персонал, круглосуточное дежурство… Ваши задача: спланировать операцию захвата. При условиях скрытности, внезапности и минимума атакующих сил. С учетом того, что силы эти дислоцируются в двух-четырех тысячах миль от Иннисфри. Возможно, в районе Сан-Диего на мексиканской границе, или в Гондурасе, Коста-Рике, на Кубе, в Колумбии или же в Чили.
– Цель операции? – поинтересовался Каргин, изучая картину в темной траурной рамке.
– Уничтожение определенного лица. А заодно – всех остальных обитателей рая. Всех, до последнего человека! Представьте, что у вас есть полный список – мужчины, женщины, солдаты…
– Дети и младенцы?
– К счастью, детей и младенцев нет. – Сделав паузу, Мэлори взял сигару, понюхал ее и вдруг усмехнулся краешком рта: – Что, сынок? Шокирован?
– Я не склонен к сентиментальности, – сказал Каргин, приподнимая бровь. – Я лишь уточняю задание. Значит, детей нет… к счастью… Какая же будет у нас смета?
Коммодор одобрительно хмыкнул.
– Деловой подход, мой мальчик, очень деловой! Так вот, желательно уложиться миллионов в двадцать, максимум – в двадцать пять. И найти хороших исполнителей. Надежных, опытных и не болтливых.
– При таких деньгах с исполнителями нет проблем, – откликнулся Каргин, помолчал и, чувствуя, как холодеет под сердцем, твердым голосом спросил: – Полагаю, что руководство акцией будет возложено на меня? Как и ее практическая реализация?
– Этого я не говорил, – усмехнулся Мэлори и, раскурив сигару, пустился в объяснения.
Из них Каргину стало ясно, что операция носит превентивный и даже скорее умозрительный характер. Правда, не во всех деталях: так, например, остров действительно существовал и являлся резиденцией и частным владением старого Халлорана, приобретенным у правительства Перу на девяносто девять лет. Население Иннисфри состояло из трех различных категорий: две группы, числом за двести душ, обитали в поселке на западном берегу, еще одна – повыше, на горном склоне. В поселке базировалась рота охраны и жили специалисты, обслуживающий персонал маленького порта и аэродрома, электростанции, ремонтных мастерских, пары питейных заведений и крохотной, но современной больницы. Поближе к небесам, в верхней точке острова, был выстроен дворец – весьма комфортабельная вилла со штатом в сорок служащих. Садовники и слуги, конюх и шофер, великолепный повар, личный врач, телохранители, а также референты и эксперты – миниатюрный штаб, правивший империей Халлорана. Остров являлся его убежищем уже лет десять или двенадцать, но Патрик Халлоран отнюдь не играл в отшельника – во всех делах последнее слово принадлежало ему. Он и только он считался Хозяином, Боссом и Патроном.
Причины, в силу которых Халлоран предпочитал уединение, были изложены Мэлори вскользь. Одна из них – усталость от всемирной суеты и частой перемены мест; в зрелых и молодых годах старик достаточно постранствовал, чтоб оценить покой на склоне лет. Другим немаловажным поводом была забота о здоровье, что понималось очень широко: похоже, старый Халлоран отождествлял себя с компанией и полагал, что если он здоров и крепок, то тоже самое относится и к ХАК. Третьей причиной являлись давние счеты с налоговым ведомством США и пронырливой пишущей братией, совавшей нос в любую щель. К последним Халлоран питал патологическую неприязнь еще и от того, что на него была объявлена охота: приз репортеру, который сумеет проникнуть на Иннисфри и не расстаться с головой – или, положим, со скальпом.
Но главная и основная причина касалась безопасности. Остров, свой королевский домен, Халлоран мог контролировать с большим успехом, чем любое владение на континенте – хотя бы потому, что Иннисфри не подпадал под перуанскую юрисдикцию, являясь как бы крохотной, но независимой державой со своими законами, порядками и судопроизводством. Впрочем, ни суда, ни полиции на острове не было; роль первого выполнял Халлоран – на правах монарха-самодержца, а полицейских вполне заменяли солдаты-наемники.
О тех, кто мог угрожать Халлорану, Мэллори не слишком откровенничал, но намекнул, что недоброжелателей и недругов у старика хватает. Он торговал оружием без малого сорок лет, и попадались среди его клиентов люди влиятельные и мстительные, не забывавшие обид и не прощавшие разных накладок и трений, почти неизбежных в случае тайной коммерции. Клиенты, по словам Мэлори, не всегда понимали, чем рискует ХАК, снабжая их пушками и минометами, танками и джипами, боеприпасами и амуницией; а если снабжать приходилось две противоборствующие стороны, то тут уж наступал конец всякому пониманию и дружбе. До клиентов не доходило, что ХАК свободна от политических пристрастий и торгует со всяким, кто может заплатить; ergo, плативший больше, получал технику мощнее и истребительнее – и, разумеется, истреблял противников. В удачном случае – до самого конца. Однако бывали и неудачи, когда недобитая сторона еще дышала, шевелилась и даже строила планы мести, в которых, кроме ненавистных победителей, мог фигурировать Халлоран.
Каргину, повоевавшему в разных пределах, от Никарагуа до Ирака и от Анголы до Боснии, было нетрудно домыслить остальное. Видимо, многих нажгли Халлораны – и Патрик, и его отец и дед, что подвизались в оружейном бизнесе не первое столетие. Быть может, за этим семейством тянулись долги от партизан Панчо Вильи до гвардейцев Сомосы и гаитянских тонтон-макутов; а это значило, что охотников за головой Халлорана не перечесть. Фашисты и арабские террористы, сепаратисты всех мастей и всех оттенков кожи, Ливия, Ирак, Иран, Камбоджа, Чад, Ангола и Заир, афганские моджахеды, якудза и курды, ваххабиты и колумбийская наркомафия… Словом, врагов у Халлорана действительно хватало, так что остров Иннисфри был для него вполне подходящим убежищем.
Но сколь безопасным? Это предстояло выяснить, и Каргин, внимая речам коммодора, решил, что тот не даром ест свой хлеб. Его идея была вполне разумной: пригласить специалиста по диверсионным акциям и заказать ему проект атаки Иннисфри. Возможно, нанять не одного, а нескольких экспертов из разных стран, с различным боевым опытом и связями; их разработки позволят обнаружить слабые места в системе безопасности и устранить их, укрепив заблаговременно оборону. А также проверить компетентность экспертов и выбрать из них наилучшего – такого, который возглавит гарнизон на Иннисфри. Быть может, мелькнуло в голове у Каргина, эксперты были наняты, и каждый выполнил свою работу, представив некий план; тогда получалось, что сам он участвует как бы в негласном конкурсе по боевому планированию. И если победит…
Это все объясняло: и солидные деньги, прописанные в контракте, и щедрые коммодорские посулы, и даже то, что нанят бывший российский офицер. Русского если наймут, так в последнюю очередь, подумал Каргин, соображая, что в этом есть свои преимущества: выходит, все остальные претенденты были отвергнуты или, во всяком случае, отставлены про запас. При этой мысли он усмехнулся и, прищурившись, еще раз оглядел картину над диваном; двенадцать лет явной и тайной войны вселяли в него уверенность в собственных силах.
Коммодор, затянувшись в последний раз, бросил окурок в пепельницу.
– Работать будете в особом помещении, рядом с моим кабинетом. Там есть все необходимое: карты, книги, справочники, компьютер, связь с любыми базами данных. В компьютере – вся информация об Иннисфри… вся, за исключением точных координат. Приступите завтра, в девять ноль-ноль, срок – неделя. Никому не звонить, ни с кем о задании не болтать. Подчеркиваю – ни с кем, ни с одной живой душой и мертвой тоже! В курсе вашей работы только двое: я и Брайан Ченнинг. На мисс Кэтрин Финли, одну из моих доверенных сотрудниц, возложена роль вашей тыловой службы. Связь со мной, дом, машина, питание, развлечения… словом, любые вопросы. Надеюсь, возражений нет?
– Ни в коем случае, – заверил коммодора Каргин, с трудом сдержав желание облизнуться.
– Тогда передайте ей ваш паспорт. Она свяжется с консульствами во Фриско, получит необходимые визы.
– Американская виза у меня имеется. Французская тоже.
– Я о других визах говорю – Канада, Чили, Перу, Мексика… О всех, какие могут пригодиться. Не беспокойтесь, отдавайте паспорт. Мисс Финли разберется.
– Слушаюсь, коммодор.
Каргин поднялся, одернул пиджак и, дождавшись кивка Мэлори, вышел в приемную.
В отличие от кабинета, просторного, но почти пустого, приемную обставили с шиком: коллекция старинных револьверов, кольтов, магнумов и «Смит и Вессонов» на западной стене; шпаги, сабли, палаши и самурайские мечи – на восточной; бар с калифорнийскими винами и французскими коньяками, фотографии бронемашин и самолетов в золоченых рамках, мягкие кресла с гнутыми ножками и два огромных звездно-полосатых флага по обе стороны прохода, ведущего в коридор. Над дверью в кабинет Мэлори был закреплен кусок дюймовой танковой брони с отчеканенной надписью «Halloran Arming Corporation. New York, 1863», а слева от нее располагался стол секретарши. Там Каргина поджидала мисс Холли Роббинс, полная дама лет сорока, с повадками голливудской кинозвезды и чарующей улыбкой. Зубы у нее были просто загляденье – ровные, белые, один к одному. Наверняка вставные, подумал Каргин.
– Пропуск и ключи от вашей машины, мистер Керк. Поищите на стоянке справа от входа, открытый песочный «шевроле», с подушками цвета кофе с молоком. Пропуск нужно носить вот здесь… – Она ловко прицепила жетон к лацкану каргинского пиджака, затем, покопавшись в ящике, извлекла прошлогодний номер «Форчуна». – Еще вот это. Мистер Ченнинг просил разыскать и обязательно передать.
– Благодарю. – Надев колечко с ключами на палец, Каргин бросил завистливый взгляд на револьверы и мечи, потом с сомнением уставился в журнал. – Вообще-то я читаю «Милитари ревью»…
Оскалившись в улыбке, мисс Холли игриво погрозила ему пухлым пальчиком.
– Не интригуйте меня, юноша! Я-то знаю, что читают в вашем возрасте… и что разглядывают по вечерам… Свежий «Плейбой» купите сами. А это, – ее пурпурный ноготок коснулся глянцевой обложки, – это вы почитайте днем, как посоветовал мистер Ченнинг. Здесь статья о нашей корпорации и о мистере Халлоране. Мистер Ченнинг полагает, что вам полезно с ней ознакомиться.
– Непременно, милая леди, – сказал Каргин, сунул журнал под мышку, еще раз полюбовался кольтами и вздохнул. Потом неторопливо направился к выходу – разыскивать песочный «шевроле» с подушками цвета кофе с молоком.