Страница:
Александр Сергеевич Ананичев
Святители земли Русской
Ликуй
светло, благославнейший граде Москва,
имеяй в себе архиерея Петра, яко зарю солнца,
всю Россию чудодеянии озаряюща.
Той бо немощи врачует, и недуги,
яко тму прогонит от вопиющих ему:
радуйся, иерарше Бога Вышняго,
тобою сия пастве твоей
соделовающаго.
Святитель Петр, митрополит Московский
ок. 1260–1326 гг.
До сих пор ученые-историки, пытаясь объяснить возвышение Москвы над другими русскими городами и княжествами, полагают, что этому помогли географические причины. «Москва, – говорят они, – раскинулась на перекрестке трех больших дорог у реки, которая Ламским волоком соединила Верхнюю Волгу со Средней Окой».
Но разве другие русские города не стояли на берегах рек? И разве не проходили сквозь них малые и большие пути? Вряд ли только удобное географическое положение стало причиной вознесения Москвы, когда-то небольшого селения в ростовских лесах, на высоту столицы огромной Российской империи.
Православная Церковь возвещает об особой, промыслительной роли нашей столицы. И первым в сияющей чреде великих чудотворцев и светильников веры, создававших Русское государство с духовным центром в Москве, был святитель Петр. Славный пастырь нашей Церкви последние годы посвятил тому, чтобы Москва стала Первопрестольным градом, сердцем России.
Точного года рождения святителя Петра мы не знаем. Приблизительно называется 1260 год. Благочестивые родители его – Феодор и Евпраксия – знатного боярского рода, жили на западе Руси, на земле Волыни. Еще до рождения сына родителям было дано знамение: рано утром, под воскресенье, мать увидела на руках своих в сонном видении необыкновенного агнца. Между рогов белоснежного ягненка поднималось дерево, на котором листья перемешивались с цветами и плодами, а сквозь ветви горело множество свечей, разливавших дивное благоухание.
О чем этот сон – недоумевали родители, вряд ли предполагая, что младенец их станет великим украшением Церкви Христовой.
В семь лет Петра отдали учиться грамоте. Сначала мальчик не радовал успехами, книжное учение давалось ему тяжело. Но вот однажды он увидел сон: благословляет его некий муж в святительских одеждах и перстами касается его языка. Проснулся отрок и, к удивлению своему, ощутил на кончике языка мед, хотя никто рядом не стоял. Чудесным оказался сон! Вскоре юноша научился беглому чтению и грамотному письму. Лучших учеников среди сверстников он превзошел в знании языков, в разумении Премудрости Божией.
Слово Божие, падая на добрую землю, приносит сторичный плод. Будущий архипастырь воспринимал его не только разумом, но и сердцем. Оно окликнуло Петра к уединенной жизни в самом цвете лет. В двенадцать лет отрок удалился в монастырь. Здесь, постригшись, начал вести строгую жизнь: носил на монастырскую кухню воду, мыл для братии власяницы. Первым становился на клирос и последним уходил; в церкви стоял со страхом, внимательно слушал чтение, был для всех примером смирения и кротости.
Спустя какое-то время Петра посвятили во диакона, потом – в пресвитера; но и в этом сане он по-прежнему служил братии с полным усердием и смирением в сердце. Свободные от монастырских работ часы Петр проводил в чтении Слова Божия и поучений Святых Отцов; особенно любил он писание икон.
В 1308 году игумен Петр отправился в Константинополь для посвящения в сан митрополита Киевского и всея Руси
Для уединенных молитв будущий святитель Петр избрал на реке Рате живописное место. Там он сложил церковь во имя Спаса нашего Иисуса Христа. Но, как звонкий ручей не может укрыться в высокой траве – по серебристому журчанию отыщут его люди, – так и смиренный отшельник недолго пребывал в уединении. Нашлись ученики, захотевшие жить рядом со святым Петром, молиться и трудиться вместе с ним.
В короткое время возле скромного жилища праведника выросли деревянные келейки. Игуменом нового монастыря в честь Преображения Господня братия избрала святого Петра.
Слух о добродетелях будущего Первосвятителя облетел Русскую землю. О милосердии и нищелюбии игумена знали все вокруг: если не было что подать просящему, он отдавал свои иконы.
Однажды Преображенский монастырь навестил Киевский митрополит Максим. Святой Петр явился к нему со своею братиею для получения благословения и поднес икону Пресвятой Богородицы, написанную им самим. Святитель Божий благословил его и братию и, приняв святую икону, берег ее у себя в великой чести. Этот образ, вскоре прославленный удивительными чудесами, нарекли Петровским, по имени ее создателя. Пресвятая Богородица на иконе нежно обнимает за плечи Своего Божественного Сына, словно надеется уберечь Его от грядущих страданий[1].
В первые столетия после принятия Святого Крещения Первосвятители на Руси избирались и благословлялись Константинопольским патриархом. Когда скончался митрополит Максим, возник вопрос – кто же возглавит Русскую Церковь? Галицко-Волынский князь Юрий послал в Константинополь для посвящения игумена Петра, а Великий князь Тверской и Владимирский Михаил – игумена Геронтия.
Спорный вопрос разрешили небеса. Корабль, на котором плыл игумен Геронтий, попал в бурю. Словно щепку бросали его темные волны, все дальше унося от заветного берега. Геронтию в бушующем море явилась Пресвятая Богородица. Образ ее был точь-в-точь как на Петровской иконе, которую он взял с собой.
– Напрасно трудишься, Геронтий. Знай, на тебя не возложится святительский сан. Кто сотворил Мой образ, тот святителем будет, – прорекла Богородица и стала невидимой.
Все случилось по слову Царицы Небесной. В 1308 году Константинопольский патриарх Афанасий посвятил святого Петра в митрополита Киевского и всея Руси.
Пусть и назывался в те времена первый архиерей Русской Церкви митрополитом Киевским, но кафедра его уже не могла находиться в стольном граде Киеве. Всадники Батыя оставили от древнего, богатого церквями города унылое пепелище. Силу, способную одолеть нечестивых ордынцев, святитель Петр увидел в северных русских городах.
В 1309 году митрополит Петр переехал во Владимир (на Клязьме), где предшественником Максимом уже была к тому времени поставлена первосвятительская кафедра.
Весьма скоро на нового святителя завистливые люди стали распускать клевету, обвинив его в тяжких грехах. Дело дошло до Константинопольского патриарха Афанасия. Патриарх с изумлением читал доносы на святителя Петра – при встрече русский пастырь произвел на него совсем иное впечатление. Патриарх послал в Россию одного из клириков, надеясь прояснить ситуацию.
Святитель Петр смиренно принял постигшее его искушение. С прибытием доверенного от патриарха в городе Переяславле-Залесском собрался Церковный Собор. На тот Собор приехали: Ростовский епископ Симеон и Тверской епископ Андрей – главный обвинитель митрополита Петра, преподобный Прохор – игумен Печерский, князья, бояре, игумены и священники. Когда прочитали донос на святителя, все вокруг зашумели. Тогда митрополит Петр поднялся и, подобно святому Григорию Богослову, сказал: «Я не лучше пророка Ионы. Если ради меня такое волнение, то извергните меня из среды своей»[2].
Преступная клевета вскоре явно открылась перед всеми. Истина восторжествовала. Однако святитель Петр – единственный, кто не бросил камня в своего обидчика. Наоборот, он принял его под свою защиту, сказав: «Мир тебе, чадо. Не ты виновен во грехе, но древний завистник рода человеческого, диавол. Отныне блюдись лжи, а прошедшее да простит тебе Господь».
В 1312 году умер хан Тохтаху, под игом которого находилась Русская земля, и на престол взошел Узбек, принявший магометанство. К новому хану надлежало явиться вместе с Великим князем и митрополиту Петру. Путь предстоял далекий и трудный. К радости Церкви, Бог благословил это дальнее и опасное путешествие полным успехом. Архипастырь Русской Церкви, принятый ханом с великими почестями, получил от Узбека подтверждение прежних прав своего духовенства. Ярлык хана указывал на то, что церковные земли должны быть свободны от всякой дани и пошлины и подсудны одному митрополиту Петру. «Кто возьмет что-нибудь у духовных, заплатит втрое; кто дерзнет порицать веру Русскую, кто обидит церковь, монастырь, часовню, да умрет».
Святитель Петр, устроив внешние дела Церкви, с большою ревностью начал заботиться о внутреннем ее благоденствии. Он то и дело объезжал епархии, невзирая на преклонные годы и телесные болезни, поучал вверенную паству словом и примером, везде являя себя отцом сирот, вдовиц и убогих. Святитель в особенности старался напомнить духовенству о его великой обязанности учить народ словами и добрыми делами.
Архипастырь Русской Церкви, принятый ханом с великими почестями, получил от Узбека подтверждение прежних прав своего духовенства
Стараясь утвердить в русских людях благочестие, святитель Петр не оставлял без внимания и противников Православия. Во времена его первосвятительства появился некий еретик Сеит, обращенный в христианство из магометан, который начал проповедовать учение, противное православной вере. Так, он восстал против иночества, считая его недоступным для человека, излишним и вредным. Некоторые монахи, увлеченные лжеучением, оставляли монастыри и вступали в супружество. Митрополит Петр обличил Сеита в заблуждении, затем, видя его нераскаянность, предал анафеме. Отлученный от Церкви еретик «вскоре зле погиб».
Заслуги свои перед Отечеством и Церковью святитель Петр увенчал делом, чрезвычайно важным и знаменитым в истории России. Он перенес святительскую кафедру из Владимира в Москву и положил тем самым прочное основание ее возвышению над прочими княжествами. С усилением Москвы укреплялась Россия, которая через несколько лет сбросит с себя постыдное иго и явится в грозном величии в ряду европейских держав.
Когда впервые пастырь Христов приехал в Москву, в ней уже княжил Иоанн Даниилович, внук святого благоверного князя Александра Невского. Князь Иоанн Калита отличался благочестием, был милостив, любил посещать церкви Божии. Калитой прозвали его потому, что всюду, как и положено воину, носил он с собой калиту – так называли по-татарски набедренную суму. В этой суме хранилось не только огнйво, но и чеканные монетки – одаривать нищих. За эту щедрость о нем говорили: «Здесь царствует и на небе царствовать хочет».
В 1325 году святитель Петр окончательно переехал в Москву. Видя доброе расположение Великого князя к Церкви Божией, святитель посоветовал ему поставить каменный храм во имя Успения Божией Матери. «Если послушаешь меня, сын мой, – говорил он князю, – то и сам прославишься с родом твоим, паче иных князей, и град твой славен будет пред всеми городами русскими, и святители поживут в нем, и взыдут руки его на плещи его, и прославится Бог в нем». В залог исполнения пророчества святитель вручил Великому князю Иоанну Данииловичу свой крест и благословил его потомство.
С любовью и радостью принял Великий князь совет блаженного своего учителя. В августе 1326 года освятили начало строительства Успенской церкви. Митрополит Петр лично заботился о его скорейшем завершении.
За считанные дни до кончины святителя Петра Великий князь Московский видел сон: скачет он на коне вдоль реки Неглинной. Внезапно перед ним выросла высокая гора, увенчанная снежной вершиной. Но вдруг снег растаял и исчез: вскоре исчезла и гора.
Проснувшись, князь рассказал об этом сновидении святителю Петру и услышал от него такое объяснение: «Гора высокая – это ты, князь, а снег – это я, смиренный. Мне прежде тебя должно отойти из этой жизни. Но, как и самая гора, на которую ты долго смотрел, сделалась невидимою пред тобою, так и тебе предлежит после моего отшествия, богоугодно царствовав и воспитав около себя благородных чад, преставиться от мира сего. Когда услышишь ты о некоем старце, к тебе пришедшем, тогда и ты уразумей о совершении доброго твоего жительства и близком отшествии к Богу».
Эти слова святителя Петра исполнились через шестнадцать лет, в 1340 году. Однажды ночью, когда Иоанн спокойно спал на своем одре, внезапно расторглась цепь от дверей его опочивальни и послышался голос: «Се старец пришел уже».
Князь Иоанн, пробудившись ото сна, напряженно вглядывался в темноту, надеясь разглядеть того, кто говорил. Но тщетно. И понял тогда князь – сам святитель Петр пришел к нему предварить о грядущей кончине.
В августе 1326 года освятили начало строительства Успенской церкви. Митрополит Петр лично заботился о его скорейшем завершении
Святитель Петр отошел ко Господу 21 декабря[3]1326 года. Погребли его торжественно в строящемся Успенском храме возле жертвенника.
Перед самою кончиною святитель отслужил Божественную литургию; вознес последнюю молитву о православных царях, князьях, о своем возлюбленном по духу благоверном князе Иоанне Данииловиче и обо всех благочестивых христианах земли Русской, помянул усопших в вере, в последний раз приобщился Святых Таин. Придя из церкви, он подозвал боярина Протасия Вельяминова и велел передать Московскому князю, которого в то время не оказалось поблизости, такие слова: «За то, что сын мой успокоил меня в старости, воздаст ему Господь сторицею в мире сем и дарует ему живот вечный, и не оскудеют от семени его обладающие местом его, и память его прославится».
Святые мощи святителя Петра положили во гроб, им самим устроенный[4]. Спустя двадцать дней после преставления святителя один юноша, до того страдавший расслаблением в руках, подошел с верою к его гробу, стал молить со слезами об исцелении. И что же? Руки у него тотчас укрепились и стали здоровы.
В другой раз при гробе святителя исцелился сгорбленный и глухой. В третий раз – слепой прозрел при его гробе.
Русская Церковь с благословения Константинопольского патриарха торжественно причислила митрополита Петра к лику святых спустя всего тринадцать лет после его кончины. Случилось это великое событие во времена, когда Предстоятелем Церкви был избран митрополит Феогност, также немало потрудившийся во благо объединения русских земель вокруг Москвы.
Возле гробницы святителя Петра избирались русские митрополиты, а удельные и служилые князья целовали крест в верности Великому князю Московскому.
Память святителя Петра Русская Православная Церковь отмечает 21 декабря (3 января по н. ст.), в день его преставления, 24 августа (6 сентября по и. ст.), в память перенесения мощей, и 5 (18 по и. ст.) октября, в день памяти Московских святителей.
Яко апостолам
сопрестольна и врача предобра,
и служителя благоприятна,
к раце твоей честней притекающе,
святителю Алексие богомудре, чудотворче,
сошедшеся любовию в память твою
светло празднуем, в песнех и пениих
радующеся и Христа славяще,
таковую благодать
тебе Даровавшаго исцелений
и граду твоему великое
утверждение.
Святитель Алексий, митрополит Московский
ок. 1300–1378 гг.
В самом начале XIV века в семье Бяконта родился первенец Елевферий, в простонародье – Алфер, которого в скором времени Господь призовет возглавить Русскую Церковь и сплотить разрозненные княжества вокруг новой столицы. Крестным отцом Елевферия стал княжич Иван, младший сын Даниила Александровича, известный во всем крещеном мире под именем Калита.
Алфер с детства любил церковные службы, мерцание свечей у святых ликов, терпкий запах ладана: фимиам поднимался под своды храма, и, казалось, исчезал где-то в небесах.
Господь сказал: Не вы Меня избрали, а Я вас избрал (Ин. 15, 16). В церкви без Божиего веления человек не решится и пономарить. А если Бог призовет на служение Себе – оставь мирское и следуй Его воле. На это должен быть особый знак… Такой знак Господь вскоре явил благочестивому отроку.
Однажды летним днем Елевферий отправился ловить птиц. Расставил в поле сети, притаился в траве да и заснул. И во сне отрок услышал голос: «Зачем, Алексий, напрасно трудишься? Я сделаю тебя ловцом людей!» Тотчас пробудился Елевферий, подивился чудному сну, а больше всего – голосу, назвавшему его Алексием. С тех пор он стал молчалив, оставил детские игры и забавы, стал больше читать духовные книги и молиться в полюбившемся уединении.
Елевферий принимал иночество в Московском Богоявленском монастыре из рук игумена Стефана – старшего брата преподобного Сергия Радонежского. Затаив дыхание, ожидал он объявления нового имени. И когда игумен громко произнес: «Алексий», – не удивился. Этим именем окликнул его в широком поле дивный голос. Отныне небесным заступником молодому монаху стал преподобный Алексий, человек Божий.
Время бежит, словно ручей звенящий. В трудах, молитве и посте минуло двадцать лет монашеской жизни. Братия дивилась усердию и ревности святого Алексия – трудолюбивый инок спал всего два-три часа в сутки. Все свободное время он посвящал изучению греческого языка, исправлению ошибок в славянских переводах Священных книг.
Святой митрополит Феогност, возглавлявший тогда Русскую Церковь, полюбил Алексия, часто призывал его для беседы. Он повелел образованному и благочестивому монаху жить на святительском дворе и заведовать церковными судебными делами.
На исходе 1352 года блаженный Феогност рукоположил Алексия во епископа Владимирского и на совете с Великим князем Симеоном назначил Алексия своим преемником.
В то время в Москве и во всей многострадальной Руси свирепствовала моровая язва– «черная смерть». Вспыхнула она в Китае, затем облетела всю Среднюю Азию, Европу и Скандинавию. Оттуда гиблым хвостом дотянулась до Пскова, где бушевала с такой силой, что едва треть жителей осталась в живых.
В Москве в середине марта 1353 года эпидемия унесла жизни престарелого святителя Феогноста[5] и Великого князя Симеона с двумя сыновьями. Князь Симеон, прозванный в народе «Гордым», умер совсем молодым, в возрасте тридцати шести лет. Он умел ладить с татарскими ханами, в страхе держал своевольный Новгород, русскими князьями правил строго, не допуская их до вражды. Вполне справедливо Симеон именовал себя «Великим князем всея Руси». Такой титул он вырезал на своей печати. В завещании умирающий князь обратился к братьям с таким призывом: «Худых людей не слушайте, а если кто станет ссорить вас, слушайтесь отца нашего, владыки Алексия».
После кончины блаженного Феогноста по соборному постановлению 1354 года митрополитом Московским и всея Руси был избран святитель Алексий.
В те времена Русская Церковь была в подчинении у Константинополя. Поэтому митрополит Алексий отправился в Царьград, чтобы взять благословение патриарха Филофея.
В Константинополе одобрили выбор Москвы, оценив личные достоинства святителя Алексия. В то же время было определено не разделять Русскую митрополию на части. Правда, в Царьград прибыл и Роман, новый кандидат на митрополию. Его отправил к патриарху литовский князь Ольгерд, желая выйти из подчинения Московской митрополии. Опасаясь, чтобы Ольгерд не причинил вреда православной вере в своей стране, патриарх Филофей поставил Романа в митрополита Литовского и Волынского. Киевская кафедра осталась за святителем Алексием. Оба митрополита вернулись на Русь, каждый в свой пастырский удел[6].
Святитель Алексий усердно помолился, кропя глаза Тайдулы целебной водицей, и царица прозрела
Святитель Алексий увозил с собой икону Всемилостивого Спаса Нерукотворного – благословение Константинопольского патриарха.
Легкая тучка показалась на небе, когда корабль с митрополитом Алексием отчалил от греческого берега. Но вскоре небеса заволокла серебряная дымка. Поднялся ветер, и море взбушевало. Суденышко заметалось на черных волнах легкой щепкой.
Святитель усердно молился и дал обет соорудить храм в честь того святого, чью память будет праздновать Церковь в тот день, когда пловцы высадятся на берег. Буря мало-помалу начала стихать. Корабль причалил к берегу 16 августа – в день Спаса Нерукотворного.
Благодарный святитель сдержал пред Господом обещание, построив на левом берегу реки Яузы деревянный храм во имя Нерукотворного образа Спасителя. Вскоре вокруг храма вырос знаменитый в Москве Спас-Андроников монастырь.
Место будущего монастыря святитель выбрал неслучайно. Мимо яузского холма пролегла дорога в Золотую Орду. В дорожной пыли русские князья и бояре шли на восток по зову кочевников-завоевателей. Возле главной святыни новой обители – чудотворного образа Нерукотворного Спаса[7] – путники прощались с Москвой, не зная, что им готовит опасное путешествие.
Не раз по этой дороге уходил в Орду и святой митрополит Московский. Не по воле своей, но ради спасения Отечества от мятежных завоевателей. В 1357 году восточный хан Джанибек прислал письмо Московскому князю Иоанну: «Мы слышали, что есть у вас святитель Божий Алексий, которого Бог слушает, когда он о чем попросит. Отпустите его к нам; если его молитвами прозреет моя царица, будете иметь мир со мной, а нет – пойду на вас войной».
Узнав о просьбе нечестивого хана, Московский святитель загрустил: «Не в моих силах исцелить очеса Тайдуле». Но, повинуясь воле княжеской, стал готовиться в путь.
Перед дальней дорогой святитель Алексий созвал в Успенский собор Кремля духовенство, чтобы усердно помолиться перед дальней дорогой. «Прошение хана выше сил моих, – рассуждал святой митрополит, – но, может быть, Тот, Кто даровал прозрение слепому, исцелит и восточную царицу».
В Успенском соборе было светло от горящих свечей. Но почему-то высокую свечу возле гроба митрополита Петра во время молебна забыли зажечь. И вдруг – заблестела над ней искорка и само собой зазолотилось пламя. Это был знак, укрепивший святителя Алексия.
Из воска возгоревшей свечи он слепил малую свечку и вскоре отправился в Золотую Орду. По молитвам святого угодника Господь исцелил жену Джанибека! Святитель Алексий воспалил чудотворную свечечку, усердно помолился над болящей, кропя глаза Тайдулы целебной водицей, и она прозрела. Почтив митрополита и бывших с ним, хан Джанибек щедро наградил их и отпустил с миром.
В благодарность о чудесном исцелении святитель Алексий заложил в Московском Кремле Чудов монастырь с каменным храмом во имя Чуда Архистратига Михаила в Хонех. Кроме того, митрополит Алексий восстановил из развалин древний Благовещенский монастырь возле Нижнего Новгорода и Константино-Еленинскую обитель во Владимире.
К нижегородским христианам было составлено послание, которое, как и Окружное послание к пастве, служит драгоценным памятником поучений святителя.