Александр Анненский. Nаши в городе. Занимательные и поучительные байки о наших за границей

   Когда я выполнил ее просьбу, она натянула резиновую перчатку, решительным движением схватила меня за мое «хозяйство» и начала его осторожно щупать. Очевидно, она проверяла наличие у меня обоих яичек и отсутствие паховой грыжи… Продолжалось это довольно долго… После того как она меня отпустила, у меня совершенно непроизвольно выскакивает изо рта:
   – Thank you.
   Чтоб вы только знали, с каким выражением лица она на меня посмотрела…

* * *

   Вчера муж рассказывал. Их коллега-американец женился на русской девочке. И очень проникся русским духом. Конфеты признает только русские, отоваривается в русском магазине, на знакомых американцев с нерусскими женами смотрит свысока. Теперь осваивает русский мат – благо русские товарищи всегда рады помочь…
   Вчера передал, что его жена очень сердита на моего мужа и еще одного русского коллегу. А рассердилась она после того, как супруг похвастался новым выученным словом – «б…дь».
   – Что же они тебя хорошим словам не учат? – вскричала несчастная.
   – Как же, учат. Вот хорошее слово – «пи…ц»!

* * *

   Вместо эпиграфа.
   Спросил как-то Бог у русского, украинца и еврея:
   – Как бы вы жили, если бы вдруг стали королями?
   Русский ответил:
   – Ну, заказал бы себе из подвалов дворца ящик водки, закуски бы разной и жил бы как король!
   Украинец:
   – А я бы нарезал сала ломтями, взял бы четверть горилки и жил бы как король!
   Еврей:
   – А я бы вечерами еще немножко шил и жил бы лучше, чем король…
 
   Ну, блин, как-то стыдно об этом рассказывать… Ну да ладно. Короче, купил я подержанную машину, не смейтесь пока. «Форд Меркурий Гранд Маркиз» 1987 года. Смеяться еще рано – я скажу, когда надо будет.
   Еду на работу как-то утром, и вдруг этот мустанг останавливается. Просто глохнет и не заводится. Да не где-нибудь, а на Манхэттенском мосту, на самой середине, в правой полосе. И не когда-нибудь, а в час пик. А там круглые сутки пробка, а в час пик вообще машины двигаются по дюйму в час.
   Мгновенно позади выросла пробка на несколько миль. Я позвонил в автомобильное общество, там сказали: скоро «трак» подойдет, вытащит тебя. Я сижу в машине, «трака» жду.
   И вдруг замечаю: что-то не то творится… Каждая машина, объезжающая меня слева, считает своим долгом притормозить, и водители откровенно меня разглядывают и просто заливаются от смеха. Я ничего не понимаю. С кем не бывает? Полно машин на дорогах встает, и ничего необычного или смешного в этом нет. Я бы скорее понял, если бы они начали меня матом крыть или пальцы показывать, но смеяться?
   Тут прибывает «трак», водитель начинает также просто укатываться.
   – Не часто, – говорит, – такую знаменитость увидишь… Дам тебе скидку 15 процентов, уж больно ты тут всех развлекаешь классно.
   Я, все еще не понимая, спрашиваю у него:
   – Да в чем дело? Чего это все так подрываются? Что тут смешного?
   Он вообще в истерике забился, с трудом выговорил:
   – Радио… включи радио… – и снова под «трак» упал.
   Я включаю радио – там как раз про ситуацию на дорогах докладывают. Звучал отчет примерно так: «Тот мудак, что продает свою машину на Манхэттенском мосту, еще ее не продал. Машине около 300 лет, и очередь желающих посмотреть на нее достигла 4 миль. Если вы не любитель старины, объезжайте это место по Бруклинскому или Вильямсбургскому мостам. Владелец машины, если вы нас слышите, позвоните к нам в студию и вы получите бесплатный билет на бейсбольный матч. У нас как раз был кризис жанра, и вы помогли нам решить эту проблему».
   Я выскакиваю, обегаю машину, и за задним стеклом вижу мое объявление о продаже. Да только оно сползло немного и закрыло часть там же мною присобаченной питерской юбилейной наклейки. А все вместе читается так: «ПРОДАЕТСЯ, В ХОРОШЕМ РАБОЧЕМ СОСТОЯНИИ. ЮБИЛЕЙ – ТРИСТА ЛЕТ…»
   А на студию я не стал звонить. Не люблю бейсбол – скучная игра.

* * *

   Смотрели мы как-то в одном баре в Праге хоккей. По-моему, из Солт-Лейк-Сити, когда русские играли с Канадой. Сидели мы перед самым полотном. Надо сказать, что в Праге в барах довольно часто можно встретить полотно с проектором как раз для просмотра хоккея. Так вот, сидим мы впереди, а сзади сидят то ли канадцы, то ли американцы. Уже где-то в конце игры один из них подпрыгивает и кричит:
   – FUCK THOSE RUSSIANS!!!
   Мы все как один оборачиваемся назад (нас было больше), и вдруг второй канадец говорит, тыча пальцем в кричавшего:
   – IT WAS HIM, IT WAS HIM! (Это он сказал, это он…)
   Друзья они, наверно.

* * *

   В 1985 году я был студентом в Индии, и время от времени меня припрягали работать с разными делегациями. И вот была футбольная команда. Забыл какая. И по ходу дела пошли за покупками. Тогда в СССР в дефиците было очень многое, а многого не было вообще. Покупали в основном джинсовую «варенку», кожаные изделия, недорогую ювелирку, а также аптечные товары: кондомы (гондоны), травку «Пали-Пали», мазь «Гемкалин» (для эрекции) и таблетки «Тентекс форте» (для потенции), ну и прочее. И вот пришли в аптеку, и мужики просят, чтоб я потребовал презервативов с усами. Я и слово «condome»-то забыл, а уж как эти усы на научном языке называются, и не слыхал. Стал долго описывать изделие: мол, такой резиновый мягкий чехольчик для безопасного соития, но он должен еще иметь своеобразные выступы…
   Продавец (индиец, разумеется) слушал-слушал, да и переспрашивает:
   – Do you mean a «gondon s usami»?
   Все футболисты легли… Как выяснилось, аптека была недалеко от посольства и продавцы знали по-русски наименования наиболее ходовых товаров…

* * *

   Сегодня утром я резал колбасу на бутерброды. Мой нож оказался затупившимся куском плохой стали. Я безуспешно поискал глазами брусок, вспомнил, что я в Берлине, и забил на это дело. Бутерброды с колбасой, пожеванной ножом, по вкусу ничем не отличаются от обычных. Я решил оставить нож в покое. Но вот позднее захотелось сделать себе обед. Мясо там, картошечка, соленые огурчики. Сверху много укропа и запотевшая бутылочка водочки неподалеку, чтобы можно было рукой дотянуться не вставая. Обед простого русского обормота, живущего в Берлине. Приготовления заняли не более десяти секунд. Я выложил все это на стол и с тоской посмотрел на нож. Представил себе соленые огурчики, смятые в кашу. И затосковал. Пойти на святотатство я не мог, поэтому взял нож и поплелся к соседу за точилкой.
   Не учел я одного… Сосед снизу – турок, с соответствующими понятиями. И как раз накануне вечером у них была вечеринка. Шумная, закончившаяся далеко заполночь. Он же не знал, что потревожить мой сон завываниями магнитофона непросто… И я этого не учел. Я спустился на этаж и позвонил в дверь. Открыл мне заспанный персонаж с всклокоченными волосами и в пижамной рубахе. Он посмотрел на меня, потом перевел взгляд ниже. И увидел в моей руке предмет, подходящий под описание холодного оружия – с клинком длиной в двадцать с лишним сантиметров и с желобком для оттока крови.
   Турок затосковал, и это отразилось в его взгляде. В моем же взгляде ничего не отразилось, кроме прежней решимости поточить нож. Тут необходимо сделать отступление. Я не совсем свободно говорю по-немецки. Но очень слежу за грамматикой. Поэтому фразы произношу неестественно напрягаясь. Взгляд мой, наверное, деревенеет. Руки самопроизвольно сжимаются в кулаки. Я бросаю все силы на грамматику. И вот я – с одеревеневшим взглядом, с зажатыми кулаками, со взбухшими от напряжения венами, с ножом – с раннего (по представлениям этого несчастного турка) утра стою на пороге. Молчу… Для полиглотов: я просто обдумывал построение фразы «разрешите заточить нож» так, чтобы она выглядела безупречно даже с точки зрения прожженного стилиста. Но турок этого не знал. И он спросил меня, бросив совершенно обезумевший взгляд на нож:
   – Простите, мы, что, так громко вчера пели?

* * *

   Захожу в одной далекой стране в бар. Над стойкой – вывеска.
   Прочитал и в осадок выпал! Знаете табличку «Осторожно, злая собака»? Так у них было написано: «ВНИМАНИЕ! У НАС РУССКИЙ ОХРАННИК!»
   Думаю: дай-ка проверю… А как? Не орать же на весь бар по-русски, неудобно…
   Достал сотовый, а у меня есть мелодия звонка, всем знакомая, – «Катюша», – ну я ее и включил… Точно, на первых же тактах выскакивает брат-славянин, этак на соточку тяжелей меня… Земляк оказался, тоже питерский!..

* * *

   Русского за границей легко вычислить. Ну такие уж мы колоритные, что поделаешь. И вот в Штатах я вижу: стоит в магазине русский. Я к нему подхожу и спрашиваю на английском:
   – Вы русский?
   Он говорит:
   – НЕТ!
   Я невзначай бросил:
   – Ну и дурак! – уже по-русски.
   Самое смешное – это то, что он обиделся и кинул мне вслед:
   – Сам дурак! – на чистейшем русском.

* * *

   Бруклин. Русскоязычная адвокатская контора, помогающая, соответственно, нашим иммигрантам оформлять разные документы. В одной из анкет есть серия проверок на вшивость: сидели ли вы в тюрьме, употребляли ли наркотики, пытались ли перейти границу и т. п.
   Эту анкету приходит заполнять бабушка лет 90, при этом, что приятно, не впавшая в маразм. Служащая конторы, следуя инструкциям, честно задает вопросы и записывает ответы.
   – Обвинялись ли вы в каком-нибудь преступлении?
   – Нет.
   – Распространяли ли вы наркотики?
   – Нет.
   – Занимались ли вы когда-нибудь проституцией?
   – Ой, деточка, НЕ ПОМНЮ!

* * *

   Как-то мы с подругой решили съездить в Париж… Куда бы мы ни пошли, везде нас встречали неприязненные взгляды клерков, продавцов, прохожих. Было заметно, что мы, русские, раздражаем французов, чтобы мы ни делали.
   И вот в один из дней моя подруга решила сгонять по магазинам. Она вошла в какой-то интересно выглядящий магазинчик и оказалась там единственным покупателем. Пока она разглядывала одежду, продавец крайне недовольно разглядывал ее. Затем он подошел и в очень недружелюбной манере поинтересовался, может ли он ей чем-нибудь помочь. За эту поездку мы обе привыкли к всеобщему недовольству нами, так что подруга достаточно вежливо ответила, что нет, спасибо, она уж сама как-нибудь.
   Через пару минут подруга заметила, что абсолютно все служащие магазина не сводят с нее глаз… Возмущенная таким неприкрытым национализмом, она принялась разглядывать и ощупывать одежду еще усерднее – уже не из интереса, а из ответной вредности. Тем не менее, минут через 20 ее все это окончательно достало, и она, хлопнув дверью, вышла из магазина.
   И, лишь выйдя и гневно оглянувшись, она увидела над магазином надпись «ХИМЧИСТКА»…

* * *

   Рассказала жена со слов помпейского гида.
   Среди живописных руин славного города Помпеи, бродя от стен одного публичного дома к развалинам другого и с интересом разглядывая фаллические указатели к жилищам жриц любви, две дамы из Питера обмениваются впечатлениями:
   – Ну до чего ж развратный был город! Правильно Бог его сжег!
   – Сплюньте! А то нам некуда будет возвращаться…

* * *

   Эту историю рассказала мне одна моя знакомая, которая работает в Германии переводчицей. Но сначала я должен кое-что разъяснить. Моей приятельнице часто приходится переводить для так называемых «беженцев» с территории всего бывшего Советского Союза. Им в пересылочном лагере нужно сначала пройти собеседование и ответить на вопросы немецкой иммиграционной службы типа «По каким мотивам вас преследуют на родине?» и «Зачем приехали в нашу красивую страну?» Язык межнационального общения со всеми бывшими советскими – русский. Надо сказать, что в Германию приезжают обычно чисто по экономическим соображениям, но, чтобы остаться хотя бы ненадолго, причину надо придумать политическую – и покруче. Но вот причин этих с распадом Союза как бы больше нет, и новоявленным солженицыным приходится искать другие мотивы.
   А Германия, как и бо2льшая часть свихнувшейся Европы, тоже теперь активно выступает за защиту прав голубых, розовых (лесбиянок) и прочих там зеленых. И тут прошел слух в лагере для беженцев, что для того чтобы остаться в «Дойчланде», нужно всего лишь обладать сексуальной ориентацией, за которую еще есть соответствующая статья в Уголовном кодексе нашей страны. Как эту ориентацию доказать – простите, не знаю. Может, там они следственный эксперимент ставят…
   Ну так вот что произошло. Вызывают мою знакомую переводить собеседование для очередного преследуемого лица. Ну пришла она, а в кабинете уже сидит скучающий полицейский, который это собеседование и должен проводить. Вызывают беженцев – в комнату входит мужчина, за которым покорно семенят жена и трое ребятишек дошкольного возраста, прибывших из одной солнечно-нефтяной кавказской республики. Семья явно простая и интеллектом не изуродованная. Мужика условно назовем Махмуд. Теперь само интервью.
   Полицейский:
   – Почему вы решили приехать в ФРГ?
   Махмуд важно так:
   – А нас прэслэдуют.
   – По какой причине вас преследуют?
   Махмуд с кавказской гордостью:
   – А мы… эта… гомосексалисты!
   Полицейский кладет ручку на стол и совершенно серьезно спрашивает:
   – Что, и дети тоже?
   Махмуд так же серьезно:
   – Дэти тоже. По гэнам пэрэшло.
   Лицо полицейского начинает дергаться, и Махмуд, видя это, обращается к переводчице, которая тоже со спазмами борется:
   – Дошка, слишишь, если нэ так, то ты ему скажи, что нэ все дети, а толко два. Трэти маленки, он эшо нэ научильса.
   Алла (так зовут мою приятельницу) кое-как перевела. Полицейский, еле сдерживая смех, уткнулся клювом в протокол и в таком положении с расстояния одного сантиметра записывает показания Махмуда. А по закону записывать надо все. И немецкий мент пишет: «Младший еще не научился», – и кусает губы. А Махмуд видит, что что-то не так, но не понимает. Оттого распаляется еще больше:
   – Слишишь, дошка, да, если я что нэ так сказал, то, знаишь, давай ты за меня скажи. Ти же знаишь, как надо. А я подпишу! А потом, знаишь, в долгу перед тобой не буду, дэнги ест, все ест! Мне в лагере сказали: иди скажи, что ты гомосексуальщик – или как там… тогда оставят. А то я не знаю, што эта ваабще такой?
   Не найдя никакой помощи у нашей переводчицы, Махмуд снова стал обращаться к неумолимому немецкому полицейскому:
   – А што, дарагой, э? Зачем нэ вериш? Я – гомосексист, жена мая тоже… Мой атец – гомосексист, мой дед тоже был гомосексист! Ми все потомственные гомосексисты!
   Тут у Аллы из глаз потекли слезы, и она вышла. Когда она вернулась, полицейский быстро закончил интервью и выпроводил последователя Моисеева из кабинета. По пути «беженец» заглядывал переводчице в глаза и томил расспросами:
   – Дошка, а скажи: харашо да все, да?
   На что Алла так же проникновенно смотрела ему в глаза и отвечала:
   – Лучше не бывает.

* * *

   История рассказана приятелями из США.
   В их программной компании порядочно черных сотрудников. Сидят они как-то в баре после работы и пьют жидкое американское пиво. Черные, сами ребята хорошие, говорят моему знакомому:
   – Все-таки вы, русские, ребята приезжие, значит, должны замечать, что к нам, черным, тут со стороны белых есть негативное отношение, что бы ни говорили…
   Наши говорят, что, может, и есть чего, так уж точно не с их стороны. В качестве примера русско-африканской вечной дружбы рассказывают о великом русском поэте Пушкине – негре по крови. Те не верят.
   Наши им долго доказывают. Наконец черные проникаются и говорят:
   – Ну хорошо, расскажите-ка нам про этого парня поподробнее…
   Наши начинают рассказывать наперебой про эфиопского прадедушку Ганнибала, про Лицей, про поэзию, про женитьбу и про то, как Пушкина убили на дуэли.
   – Стоп! – сказали негры. – А кто его убил?
   – Дантес…
   – Он был белый?
   – Ээээ… Да…
   – Ну вот видите!!! Единственного на всю Россию черного поэта убил БЕЛЫЙ!!!
   «Блин, а ведь правда», – подумали наши…

* * *

   Летели мы как-то в Германию с очень простым парнем Петей. Жена ему дала с собой пакетик со стиральным порошком – чтобы Петя мог вдали от родины носки постирать. В немецком аэропорту этот странный пакетик в его вещах сразу заприметил таможенник и, видимо, полагая, что это наркотик, с торжествующим видом извлек его на свет божий. Бедолага, похоже, уже мысленно дырку себе прокалывал для какой-нибудь таможенной медали. Он к Пете:
   – Вас ис дас? – и все такое…
   А Петя не то что по-немецки, по-русски с трудом. Промычал что-то в ответ. Тогда этот таможенный порошка зачерпнул – и в рот. Пожевал его – глаза круглые, а изо рта пена как повалит…
   Нам же от смеха чуть плохо не стало.

* * *

   Раз мерзкая осень наступила – пришло время рассказывать истории об отпусках в жарких странах. Не о тех, «где рассветы в океанах прячут лето», а так, что поближе да попроще, – о Турции, например. Отдыхали мы с женой в этой популярной здравнице – две недели, 5 звезд, не меньшее последней цифры количество пива в день, ну и так далее.
   Чем на отдыхе занимается молодая пара? Ну, конечно, тем самым… Вот нам с женой приспичило в самый разгар дня, в два часа, когда все обедают… Единственное место, где можно уединиться, – законно оплаченный номер.
   Поднялись, табличку «ду-нот-мастурб»… тьфу – «дистурб», короче, не беспокоить и все. На ключ, естественно, не закрыли, не в этом дело – у обслуги универсальный ключ от всех апартаментов. Пока туристы темнеют на пляжах и синеют в море, в номерах – правильно – идет уборка. Все супер, только…
   Кувыркаемся мы в номере, в самый ответственный момент слышим: поворачивается ключ в замочной скважине и медленно открывается дверь…
   Хитрый мавр, очевидно, понял своей башкой, что раз табличка висит – что-то не так, но решил проверить. И от двери дает понять, что, типа, кто-то идет нам заправить буфет с напитками:
   – Минибар-минибар! (Произносить надо быстро и слитно, с турецким акцентом.)
   Какой, в жопу, минибар, написано – не входить!!! Я пытаюсь переключить башку на английский – не получается, сами понимаете. Ору что-то типа:
   – Плиз ду нот энтер, рум из нахрен оккупайд!!!
   А звук все ближе и ближе:
   – Минибар-минибар… минибар-минибар…
   – Ноу минибар, плиз! НОУ минибар!!!
   – Минибар-минибар! Минибар-минибар!
   В критический момент вместе с женой орем:
   – Иди на х…й со своим минибаром!!!
   Звук останавливается:
   – Nahui? Ok, take your minibar later…
   Занавес.

* * *

   Эта история произошла со мной недавно. Надо мне было ехать на другой конец города Нью-Йорка. Но так как я не был в состоянии водить машину – можно сказать, что устал немножко, – мне пришлось заказать такси, русское такси.
   Заказал, вышел на улицу – стою жду. Проходит пять минут, десять, полчаса – машины нет, хотя мне и сказали, когда я заказывал машину:
   – Выходи. Машина уже там.
   Но вот вижу (не прошло и часа), как едет такси с огромнейшей скоростью – 20 км/ч. Ну, думаю, если так добираться будем, тогда через пару суток я буду на месте; но ничего, как говорится, – торопиться не надо…
   Сел я в машину, даже не сел, а залез с двух попыток. Став в боевую готовность (она же поза пьяного в восточных единоборствах), полусогнувшись, я попытался «запрыгнуть» в машину, но моя голова оказалась на уровне крыши автомобиля, и я получил сильный удар по голове при этой отважной попытке «запрыгнуть» в такси. Если бы скорость полета была бы хоть чуть-чуть больше, тогда машину можно было бы отправлять на металлолом, а меня – в реанимацию, но автомобиль отделался только легким испугом, а я – шишкой на голове. Просто мне никто не сказал, что надо хорошо пригибаться, когда залазишь в машину, так вот мне и пришлось повторить подвиг… Вторая моя попытка прошла успешнее, и мое тело было погружено на заднее сидение автомобиля. Прикинув в голове пару интегралов и сообразив, что умственные потери в связи с прыжком оказались минимальны, я обратил внимание на водителя. Теперь мне стало ясно, почему машина никогда не будет участвовать в автогонках «Формула 1»: просто водитель – это дедуля года двадцатого выпуска, ленинского роста (метр с кепкой), имевший вид алкоголика первого ранга.
   Дальше приводится диалог между мной, водителем и диспетчером.
   – Сынок, а куда тебе ехать-та? – сказал, даже не сказал, а выдохнул дедуля с московским акцентом.
   – Да вот мне на угол Ditmas и Ocean Pkwy.
   – А может, лучше я тебе на Брайтон отвезу? Я туда дорогу хорошо знаю.
   – Да нет, спасибо, на Брайтон в следующий раз… А сейчас мне бы туда…
   – А ты хоть знаешь, как туда добраться?
   – Подождите… это такси или нет?
   – Такси, сынок, такси, я тут уже 12 лет работаю, я еще в Москве таксистом был… Вот помню, был случай: тетка голая села в ма…
   – Деда, про теток голых будешь потом рассказывать, а сейчас лучше давай поедем… Ты там свяжись со своими по рации, пускай они тебе расскажут как доехать. Хорошо?
   – Ладно, сынок, не беспокойся… Беспокоиться надо было, когда под Курском стояли… – видно, дедуля стоял там, и не раз.
   Он взял рацию и начал вызывать диспетчера.
   – Гриша… Гриша, слушай, тут у меня человек сидит, куда-то ехать ему надо. Может, лучше я его на Брайтон отвезу?
   И тут меня просто ошарашил ответ диспетчера:
   – Папа, я же тебе говорил миллион раз: хватит людей на Брайтон возить! Отвези его, куда он хочет.
   – А куда он хочет? – удивился дед.
   – Ну я не знаю, спроси сам у пассажира.
   – Куда ты хочешь ехать? Может, на Брайтон? Я туда дорогу хорошо знаю.
   – Да нет, не на Брайтон, я вам говорю: мне на угол Ditmas и Ocean Pkwy.
   – Гриша… ему на угол Ditmas и Ocean Pkwy.
   – Папа, это там, где тетя Неля живет. Сейчас выезжай на W и прямо до Ocean Pkwy, а там направо и до Ditmas. Это там же, где и тетя Неля, – сказал диспетчер отчетливо.
   – А что, он знает Нелю? – обрадовался водитель.
   – Может, и знает, я не знаю… Папа, давай вези его, а то тут тебе работа еще есть, людей на Брайтон надо отвезти.
   – А я как раз туда дорогу знаю… Ладно, Гриша, сейчас мне куда?
   – На W!!! Потом до Ocean Pkwy, а там прямо до Ditmas!!! – не выдержав, заорал я.
   – Хорошо, я тебя понял… Алло, Гриша, ты там рыбу из холодильника вытащи… – сказал дедуля и положил рацию. – Молодой человек, ты там пристегнись, а то помню был случай…
   В общем, всю дорогу он мне рассказывал про случаи в Москве, и их оказалось много. А через 2 часа я уже был у дома тети Нели, при этом я уже знал, где она родилась, где жила и сколько у нее было квартир.
   Все-таки, как хорошо, что эта тетя Неля живет всего в двух кварталах от нужного мне места, так что жаловаться мне было не на что.
   Больше русским такси я не пользуюсь.

* * *

   Аквапарк в одном из городков Финляндии.
   Правила пользования на финском, английском и русском языках.
   Перевод с финского и английского: «Время купания 2 часа 30 минут, дальше следует приобрести новый билет».
   Надпись на русском: «Время купания 1 час, дальше – за отдельную плату».

Эти долбанные русские

   Рассказал знакомый. Работает он на стройке в Нью-Йорке. Группа у них небольшая, несколько человек – русские, поляки и один из Гондураса, сантехник.
   Однажды слышали, как этот гондурас поет:
   – Айя-я-яй, убили негра, убили негра.
   Когда все пришли в себя от смеха, спросили его:
   – Знаешь, что это значит?
   А тот отвечает:
   – Знаю: килл зе негро!
   – А чего ж поешь?
   – Уж больно мелодия хороша…

* * *

Севильский цирюльник, или Тщетная предосторожность, или Как дядя Миша потерял работу

   Есть дорогая и респектабельная лимузин-компания в Нью-Йорке. Клиенты, пользующиеся услугами этой фирмы, – крутилы с Wall Str. или богатые и знаменитые. Конечно, как и везде, в Нью-Йорке шоферюгами работает наш народ – и среди них спокойный и всеми уважаемый дядя Миша, который был инженером в Киеве, а по жестокой воле судьбы, стал водителем в городе-герое Нью-Йорке. Постоянной клиенткой этого лимузин-сервиса была некая госпожа Куакенбуш, с которой не хотел иметь дело ни один водитель ни за какие деньги. Причиной тому была сама Куакенбуш, дама лет 30, имевшая наследства более 10 миллионов долларов и адвоката-мужа, владельца знаменитой фирмы «Куакенбуш и сыновья». Садясь в лимузин каждое утро на работу и каждый вечер с работы, она ругала водителя за то, что в машине холодно или жарко, он всегда медленно едет, а сегодня нарочно гонит машину как прокаженный, наезжает на кочки, резко тормозит, проклятых светофоров на каждом углу, мэр города дрянь, негров-латинов-русских-китайцев-евреев-гомосексуалистов развелось, понимаешь, – и ты, водитель, во всем виноват… И пишет жалобы в контору, и меняют ей водителя каждую неделю.
   И вот пришла очередь дяди Миши пройти интервью с Сатаной.
   Дядя Миша сносил пытку достойно. После каждой пощечины подставлял другую щеку. На все жалобы отвечал «ю райт, миссис Куакенбуш» или «ай эм сорри». Но в последний день недели по дороге к дому миссис Куакенбуш, ругая всех и вся, имела неосторожность сказать, что Путин – это русская неблагодарная свинья, как и все вы, русские, и мог бы помочь нам в войне с Ираком. Хочу заметить, что дядя Миша не родственник Путина, это раз, лично его даже не знает, это два, и вообще дядя Миша не русский, это три. Но что-то у него внутри екнуло, и он сказал:
   – Вы знаете, миссис Квакенбуш, я в политике никогда не разбирался и не разбираюсь, я в России (он сам, как помните, из Киева) был знаменитым на весь город парикмахером, и ко мне женщины стояли по месяцам в очереди на «апоинтмент».
   Как говорится, рыба заглотнула наживку с крючком вместе.