Страница:
Александр Баренберг
ВТОРЫМ делом самолеты. Выйти из тени Сталина!
Глава 1
Андрей проснулся среди ночи от странного ощущения постороннего присутствия. Рефлекторным уже движением пошарил рукой по левой части кровати. Там было пусто. «Ну да, Аня же на ночном дежурстве!» – сразу вспомнил он с облегчением. Подруга честно выполняла свой гражданский долг, дважды в неделю выходя на ночные патрули в подразделениях Гражданской обороны. Хотя фашистским бомбардировщикам здесь так и не удалось пока еще ни разу прорваться к Москве, но все может случиться, война же…
Однако чувство какого-то дискомфорта не проходило. Андрей с трудом приподнял тяжелые веки и рывком сел на кровати. Ставшая привычной за долгое время проживания в этой квартире спальня была наполнена странным, но одновременно каким-то очень знакомым тусклым светом, хотя за окнами угадывалась глубокая ночь, пугающая усиленной полной светомаскировкой города абсолютной чернотой. А в стоящем у окна кресле вольготно расселся ОН. Андрей узнал его сразу. Все тот же «профессорообразный» вид, ничуть не изменившийся с их последней встречи, произошедшей уже почти полтора года назад. Только выражение лица показалось Андрею скорее грустным, чем нахальным, как в прошлый раз. «Неужели за мной? Вот и конец! Но что же будет с этим миром?» – Воронов настолько прижился здесь, что эта мысль сильно взволновала его. Как бы не больше, чем собственная судьба.
Гость смотрел Андрею прямо в глаза немигающим, как у змеи, взглядом. Если бы не расслабленно похлопывающая по ручке кресла ладонь, можно было бы подумать, что это просто спроецированная неизвестно кем статичная картинка.
– С чем пожаловали на этот раз? – нарушил затянувшееся молчание Воронов, придя немного в себя. – Кстати, тогда вы вроде бы обещались, что больше встретиться мы не сможем по, гм… техническим причинам?
– Мало ли что я там обещал! Я хозяин своему слову – могу дать, а могу и забрать обратно! – сразу же откликнулся все в том же веселом, сильно контрастировавшем с так и оставшимся печальным выражением лица тоне нежданный гость.
– То есть всю лапшу, которую вы мне вешали на уши в прошлый раз, можно со спокойной совестью забыть?
– Ну почему же сразу лапшу? – возмутился посетитель. – Я, в принципе, верно обрисовал общую ситуацию, в рамках доступного вашему пониманию и за исключением некоторых моментов, в которых действительно пришлось слукавить. Для вашего же блага, между прочим.
– Ну разумеется! – усмехнулся Андрей, подпустив сарказма. – Исключительно ради моего блага вы рекомендовали мне незамедлительно наложить на себя руки!
– Зря усмехаетесь! Я прекрасно знал, что вы этого не сделаете. Зато перестанете бояться и начнете действовать. Как видите – это и произошло, расчет оказался верен.
– А если бы все же сделал? Не вернулся бы назад, как вы гарантировали?
– Увы, нет. Ваша реальность прекратила свое существование в тот момент, когда вы оказались здесь. Боливар не вынесет двоих, в том смысле, что пространственно-временной континуум вашей вселенной не допускает одновременного существования параллельных миров. Ну что вы на меня так смотрите? Да, я обманул, но опять же для вашего же блага. Иначе вы бы просто не решились на активные действия!
Андрей молча обхватил голову руками. Получается, сопровождавшая его последние полтора года во всех острых ситуациях подспудная уверенность в наличии «запасного парашюта» гроша ломаного не стоила?!! А ведь она немало помогала! Однако почему же опять появился «профессор»? Чем порадует на этот раз?
– Ну, сподвигли вы меня на действия. Дальше что? – с открытой неприязнью процедил Воронов. – И вообще, чему обязан честью вновь лицезреть вас?
– Действовать-то вы начали, – как будто не замечая неприветливости собеседника, ответствовал гость. – И даже довольно активно. Только вот в верном ли направлении?
– То есть? – Андрей недоуменно приподнял бровь. – Каким образом я должен был действовать в верном, с вашей точки зрения, направлении, если вы даже не удосужились мне его указать?
– А у вас что, своей головы на плечах не имеется? Вы получили такой шанс – знание вектора развития на более чем полвека вперед! И что вы с этим знанием сделали?
– Как что? Изменил ход войны! Думаете, это было легко?
– Превосходно! Мои поздравления! Только не кажется ли вам, что если взглянуть на это с высот, так сказать, исторической перспективы, то как-то мелковато выходит? Ну, закончится война немного раньше, погибнут не двадцать с гаком миллионов, а вчетверо меньше. И что? Повлияет ли это кардинальным образом на последующее направление вектора исторического развития?
– Я вот что думаю, – прошипел Воронов, приподнимаясь с кровати. – Если я тебе сейчас дам в глаз – это изменит вектор исторического развития? Кто ты такой, что для тебя жизнь десятков миллионов людей – историческая мелочь?!!
– А, мы уже на «ты»? Не возражаю, – по-прежнему невозмутимо продолжал посетитель. Видимо, угроза физической расправы на него никак не подействовала. Впрочем, он это тут же и подтвердил: – Отвечая на твой первый вопрос: нет, не изменит. Просто потому, что я присутствую здесь исключительно в качестве голограммы, наведенной прямо в твой глазной нерв. Так что избить ты можешь только кресло, – он постучал ладонью по подлокотнику, и Андрей явственно услышал звук хлопка, – которое ни в чем не виновато.
– Очень жаль!
– Андрей, пойми! – проникновенно начал гость, перейдя вдруг на серьезный тон. – Я, с субъективной, человеческой точки зрения сказал, конечно, ужасную вещь. Но, во-первых, я – не человек, а во-вторых – в этом мире могут произойти вещи и гораздо более ужасные. И это во многом зависит от твоих действий.
– Да что я могу? Я-то ведь всего лишь человек! И так мне удалось на удивление много!
– Моисей тоже был только человек, – меланхолично сообщил «профессор». – И Христос, и Будда. И еще многие, не настолько удачливые…
– Вы хотите сказать… – от крайнего удивления Воронов опять перешел на «вы».
– Да, ты понял правильно! Все они такие же, как ты, – «перенесенцы». И многим из них таки удалось совершить кардинальные изменения.
– Так, значит, я попал сюда не случайно?
– Ну, как сказать… Твоя кандидатура, в общем, была выбрана практически случайным образом. А вот сам факт переноса – совсем не случаен. Видишь ли, Система волей, гм, ну назовем его Создателем… Так вот, Его волей Система устроена так, что регулируется автоматически, стремясь достигнуть поставленных ей целей. И если вектор развития уходит далеко в сторону, то она откатывается до последнего стабильного состояния в недалеком прошлом и все начинается снова с той же точки. Но в таком случае все опять пойдет по накатанной… Необходимо какое-либо изменение исходных данных. Ты же инженер, знаешь, что такое обратная связь? Так вот – ты эта обратная связь и есть! Система всегда обеспечивает утечку данных из неудачной ветки, чтобы избежать ее повторения!
– Так что, теперь от меня требуется создать новую религию? Не хочу! Какой из меня пророк!
– Ну почему обязательно религию? Требуется изменить социально-экономические или другие процессы таким образом, чтобы обеспечить выход из тупика, в котором оказалась предыдущая ветвь. В частности, тупиком, погубившим твою «родную», явилось значительное опережение прироста населения и уровня его потребления над темпом научно-технического и социального прогресса, а также сильная дифференциация среди людей. Система спрогнозировала неизбежную при таком векторе развития череду социальных и экологических катастроф мирового масштаба, способных привести к гибели цивилизации, и поставила точку, не дожидаясь этого. Теперь тебе понятно, почему я считаю твои действия недостаточными? Каким образом выигранная с несколько меньшими потерями война критически скажется на решении этих проблем? Шире мыслить надо!
– А какого хрена я вообще должен решать мировые проблемы? – вдруг разозлился Андрей. – Я не вызывался!
– Не должен, – мягко ответил гость. – Просто, если Система в течение некоторого времени не обнаружит кардинальных изменений вектора, то и эта ветвь будет обрублена. И на этот раз ты разделишь ее судьбу, так же, как и ставшие тебе здесь близкими люди. А мне будет просто жаль проделанной работы, ведь я столько вложил в развитие вашей цивилизации. И до сих пор безвыходных тупиков удавалось избежать!
Воронов вскочил с кровати и стал нервно прохаживаться из угла в угол, бросая злобные взгляды на посетителя:
– Так что я должен сделать, по-вашему?!! Убить Сталина и занять его место? Завоевать весь земной шар и основать мировую империю? Выдумать новое учение, которое затмит все религии и марксизм заодно?
– Не знаю, Андрей, – пожал плечами «профессор». – В этом-то и суть саморегуляции Системы, что все пути ее развития рождаются «изнутри». Нам, «снаружи», видны только результаты. Поэтому ничего конкретного я тебе подсказать не могу. Только разве что позволю себе заметить, что все люди, повлиявшие на развитие вашей цивилизации, были Фигуры – самостоятельные, инициативные личности. Иначе никакого шанса повлиять у них бы не было. А ты? Прячешься за широкими плечами товарища Сталина и считаешь, что сделал все возможное? Да, твои практические знания привели к некоторым локальным изменениям в этой ветке, но как Фигура ты пока не состоялся. А ведь ни Сталин, ни Берия, ни кто другой, даже владея некоторой отрывочной информацией из тупиковой ветки, не в состоянии сами «прочувствовать» это самое будущее и круто изменить свои взгляды. Потому что они все равно люди другой эпохи и не способны выпрыгнуть за рамки свойственных ей стереотипов мышления. Это можешь только ты. Не потому, что умнее товарища Сталина или господина Рузвельта, а потому, что твое мышление свободно от этих самых стереотипов. Вот и думай!
Андрей неожиданно успокоился, как будто слова гостя сняли давивший на плечи груз:
– Значит, вы хотите сказать, что я абсолютно свободен в своих поступках?
– Это я тебе говорил еще при первой встрече!
– Но если вы не можете мне ничего подсказать, почему вы тогда уже второй раз появляетесь? Разве это не нарушает чистоту Эксперимента, мать его?..
– Какую еще чистоту? – поморщился гость. – Нет такой категории, поэтому я ничего нарушить не могу. А подсказать не могу по совершенно другой причине – я не знаю и не могу знать верного пути. Иначе Эксперимент не имел бы никакого смысла! Зачем огород городить, если успешный алгоритм уже известен?
– Я вот все никак не могу понять, – решился Воронов уточнить картину мира. – Мы тут существуем на самом деле или все это виртуальная реальность? И в чем все же смысл этого вашего Эксперимента?
– Все относительно, как говаривал старина Эйнштейн. Смотря с какой стороны посмотреть. Для вас – абсолютная реальность. Для нас… А какая тебе разница? Вот буддистам же совсем не мешает жить тот непреложный для них факт, что они существуют лишь во сне Будды? А на второй вопрос постарайся ответить сам. И вообще, хватит вопросов – ты и так уже знаешь более чем достаточно.
– А вот Моисей, например, все время с Богом общался, подсказки получал! – возразил Андрей.
– Это он сам тебе рассказал? – усмехнулся «профессор». – Не надо так буквально Библию воспринимать! Еще раз – Система может эволюционировать только за счет внутренних ресурсов. И найти правильный путь тебе не поможет никто. Достаточно того, что я указал неправильный. На этом, пожалуй, мы и завершим нашу увлекательную беседу. Удачи!
Прежде чем Воронов успел хоть что-то ответить, кресло у окна опустело. Одновременно исчез и тусклый свет, наполнявший комнату. Несколько минут Андрей, ссутулившись, сидел на кровати, переваривая столь неожиданно свалившуюся на него информацию. Потом, когда за обдумыванием деталей беседы вдруг как-то резко проступил ее основной сногсшибательный смысл, нервно вскочил на ноги и дрожащими руками стал шарить по полке прислонившегося к стене секретера в поисках пачки редко, в последнее время, используемых папирос. Сломав три спички, он наконец прикурил и, открыв окно, облокотился на подоконник, не обращая внимания на довольно холодный уже октябрьский ветерок.
– Какая банальность, однако! – мрачно рассуждал Воронов. – Я, значит, герой, на плечах которого лежит ответственность за спасение мира! Тьфу, блин! Тоже мне, нашли супермена! Еще и привели в пример библейских пророков! Ага, щас, уже сел сочинять очередной СверхНовый Завет! Да можно ли вообще верить этому «профессору»? В тот раз наплел мне черт знает что, оказалось – это он меня так стимулировал к действию. Какая гарантия, что и в этот раз не провернул нечто подобное?
Андрей достал из секретера бутылку водки, налил стопку. Опрокинул в себя «успокоительное» и, закурив еще одну папиросу, продолжил размышления:
– Кое-что в его упреках, однако, заслуживает внимания. Я действительно ограничился информированием Вождя о предстоящих событиях и технической помощью конструкторам. Дескать, товарищ Сталин умный, сам решит, как мою информацию использовать. И самоустранился от участия в жизни здешнего общества. Если бы Сталин сам пинками не заставил меня лично заниматься внедрением предложенных технических и организационных новшеств, то так бы и сидел у него за пазухой, выезжая только на аэродром на «полетушки». Наверное, из-за того, что не был уверен в реальности этого мира? Может быть. Но теперь-то я знаю, что отсюда мне никуда не деться. Значит, пора принимать активное участие в строительстве будущего. Или хотя бы, как минимум, настоящего! Полтора месяца уже бездельничаю! А война-то идет!
Действительно, с момента его последнего фронтового приключения прошло уже почти полтора месяца, большую часть которых Андрей провел взаперти в бункере Генштаба. Пока Лаврентий Палыч не вычислил и не обезвредил притаившуюся в недрах НКВД группу предателей. Но и после «освобождения» Воронов не вернулся к выполнению своих обязанностей инспектора Ставки, получив от Верховного настоятельную рекомендацию отдохнуть, причем желательно не покидая надолго свою квартиру. Казалось бы – чего еще надо человеку? Историю изменил, дозу фронтового адреналина получил, выбрался из практически гибельной ситуации целым и невредимым – почивай себе на лаврах на полном государственном обеспечении, в компании любимой девушки. Но ведь война! Каждый день уносит тысячи жизней людей, защищающих свою страну от самого страшного противника со времен татаро-монголов! Беспечно валяться в такой момент под теплым одеялом значит потерять остатки совести. Не говоря уже о том, что просто скучно. А тут еще, оказывается, не все так уж благополучно с каким-то там «вектором развития»! Что именно он может сделать с этим самым вектором, Андрей пока так и не придумал – слишком уж запутанная тема, требующая длительных размышлений, но, в любом случае, вода под лежачий камень не течет. Надо ввязаться в драку, а там видно будет…
«А если меня убьют на фронте? – внезапно проскочил тревожный вопрос. – Ведь это, оказывается, будет на самом деле!» Воронов решительно махнул рукой, отгоняя трусливые мысли. «Убьют – значит, не выйдет из меня нового пророка Мухаммеда! Пусть тогда «профессор» ищет другую кандидатуру в спасители мира!» – неожиданно спокойно поставил он точку в излишних сейчас колебаниях…
Вернувшаяся с ночного дежурства в шесть утра Аня с удивлением обнаружила своего друга, обычно в это время еще мирно спящего богатырским сном, вполне бодрствующим, хотя и с темными от недосыпания кругами под глазами. Еще больше ее взволновало то, что спальня почти не курящего Андрея насквозь провоняла папиросным дымом. Обычно он не позволял себе курить в квартире, тем более ночью.
– Милый, что произошло? – обеспокоенно спросила девушка, привычно устроившись на коленях у пьющего неизвестно какой по счету стакан кофе Воронова.
– Да ничего, Анечка, – он погладил ее волосы и решительно продолжил: – Только хватит мне прохлаждаться в тылу! Завтра пойду к начальству и попрошусь на фронт.
Андрей подсознательно ожидал слез и отговоров, но не учел, что здесь все мыслят не так, как его современники. Аня лишь обреченно кивнула:
– Я чувствовала, что ты домой ненадолго! Обещай, что вернешься!
– Куда же я от тебя денусь! – облегченно усмехнулся он. Только еще семейных сцен после бессонной ночи не хватало!
– Куда вы, мужики, обычно деваетесь? – вздохнула девушка.
– От таких, как ты, – никуда!
– Тогда оставь мне частицу себя. На всякий случай, – не приняла шутливого тона Аня.
– Что, прямо сейчас?
– Да! – серьезно ответила подруга, вскакивая на ноги и таща Андрея за рукав в сторону кровати…
Уже засыпая, Воронов, нежно обнимая мирно сопящую девушку, подумал, что нехорошо вот так оставлять подругу во взвешенном состоянии. Не то жена, не то непонятно что… Тем более если действительно будет ребенок. Да и фронтовой аттестат на нее оформить надо будет, на тыловые продовольственные карточки не пожируешь. В общем, этот вопрос нужно решить не откладывая…
– Так, значит, не отдыхается вам спокойно, товарищ Воронов? Опять на подвиги потянуло? – как обычно, на невозмутимом выражении восточного лица Вождя невозможно было прочитать, одобряет ли тот просьбу своего собеседника или, напротив, всемерно осуждает.
– Подвигов-то мне как раз вполне хватило, товарищ Сталин. – Андрей попытался угадать нужный тон разговора. После полутора лет тесной совместной работы это у него обычно получалось. Но не всегда, далеко не всегда – слишком уж непредсказуемой личностью был лидер Советского государства. – Просто я чувствую: все, что мог сделать в качестве обладающего уникальными знаниями пришельца из будущего – уже сделал. Все новые проекты, к инициированию которых я приложил руку, уже развиваются сами по себе и не требуют моего присутствия – все имевшиеся у меня сведения я так или иначе передал соответствующим специалистам. Сейчас я ощущаю себя рядовым гражданином страны и как таковой считаю своим долгом принять личное участие в отражении вражеской агрессии. В конце концов, я летчик-истребитель, и не из последних. Стыдно продолжать отсиживаться в тылу!
– По вашей логике, товарищ Воронов, – язвительно заметил Вождь, – товарищ Сталин тоже должен взять винтовку в руки и идти лично кормить окопных вшей. Ведь все, что он мог сделать для подготовки страны к обороне – он уже сделал! Так получается?
– Вы, товарищ Сталин, руководите страной, и у вас достаточно работы в Москве!
– А у вас разве нет должности? Или вы уже забыли, что являетесь инспектором Ставки Главного Командования?
– Я как раз и собирался просить освободить меня от этой должности! Ну какой из меня инспектор? У меня же даже базового военного образования нет!
– А претендовать на командование истребительным авиаполком вам, значит, образование позволяет? – тут же подловил его Сталин.
– Готов отправиться на фронт даже рядовым пилотом! – отбарабанил Андрей.
– Кем потребуется, тем и отправитесь, – пробурчал в усы Вождь.
В беседе возникла пауза, во время которой Сталин, прохаживаясь около стола, задумчиво посасывал испускающую ароматные клубы дыма трубку. Через несколько минут он уселся и, глядя прямо в глаза собеседнику, продолжил разговор.
– Андрей, – обратился он к Воронову по имени, что само по себе являлось крайне редким событием. – Ну а если вы попадете в плен? Я же не могу приставить к вам отдельную эскадрилью для охраны! Как это будет выглядеть в глазах окружающих? Да и, как показала практика, даже с охраной вы чудом избежали плена.
– А ничего страшного не произойдет, товарищ Сталин. Даже в крайне маловероятном случае моего активного сотрудничества с противником фашистской Германии уже ничего не поможет. Они проиграли темп, и вы это прекрасно знаете. Ничего сделать с полученными от меня сведениями они просто не успеют. И, конечно, излишне говорить, что я сделаю все от меня зависящее, чтобы не попасть в руки противника живым. Вы же знаете, что настоящая гибель мне все равно не грозит! – не моргнув глазом, соврал Андрей.
– Андрей, вы уверены, что не принесете больше пользы, оставаясь в тылу? Все же, как вы правильно заметили, военного образования у вас нет, зато имеется инженерное. Опережающее нынешнее на полсотни лет! Вам не кажется, что в этом качестве вы будете на более правильном месте?
– После войны – очень может быть! Но не сейчас. Я – летчик, имеющий боевой опыт и отлично знающий нашу и вражескую матчасть, в отличие от большинства молодых пилотов, массово пополняющих сейчас несущие потери фронтовые части. Поэтому – мое место там!
– Ну что же… – произнес Вождь после очередного раздумья. – Тогда вы поступаете в распоряжение товарища Рычагова. Он и решит, куда вас направить. А как же ваша девушка, Андрей? Не страшно оставлять ее одну здесь?
– Об этом я тоже хотел поговорить, товарищ Сталин…
Однако чувство какого-то дискомфорта не проходило. Андрей с трудом приподнял тяжелые веки и рывком сел на кровати. Ставшая привычной за долгое время проживания в этой квартире спальня была наполнена странным, но одновременно каким-то очень знакомым тусклым светом, хотя за окнами угадывалась глубокая ночь, пугающая усиленной полной светомаскировкой города абсолютной чернотой. А в стоящем у окна кресле вольготно расселся ОН. Андрей узнал его сразу. Все тот же «профессорообразный» вид, ничуть не изменившийся с их последней встречи, произошедшей уже почти полтора года назад. Только выражение лица показалось Андрею скорее грустным, чем нахальным, как в прошлый раз. «Неужели за мной? Вот и конец! Но что же будет с этим миром?» – Воронов настолько прижился здесь, что эта мысль сильно взволновала его. Как бы не больше, чем собственная судьба.
Гость смотрел Андрею прямо в глаза немигающим, как у змеи, взглядом. Если бы не расслабленно похлопывающая по ручке кресла ладонь, можно было бы подумать, что это просто спроецированная неизвестно кем статичная картинка.
– С чем пожаловали на этот раз? – нарушил затянувшееся молчание Воронов, придя немного в себя. – Кстати, тогда вы вроде бы обещались, что больше встретиться мы не сможем по, гм… техническим причинам?
– Мало ли что я там обещал! Я хозяин своему слову – могу дать, а могу и забрать обратно! – сразу же откликнулся все в том же веселом, сильно контрастировавшем с так и оставшимся печальным выражением лица тоне нежданный гость.
– То есть всю лапшу, которую вы мне вешали на уши в прошлый раз, можно со спокойной совестью забыть?
– Ну почему же сразу лапшу? – возмутился посетитель. – Я, в принципе, верно обрисовал общую ситуацию, в рамках доступного вашему пониманию и за исключением некоторых моментов, в которых действительно пришлось слукавить. Для вашего же блага, между прочим.
– Ну разумеется! – усмехнулся Андрей, подпустив сарказма. – Исключительно ради моего блага вы рекомендовали мне незамедлительно наложить на себя руки!
– Зря усмехаетесь! Я прекрасно знал, что вы этого не сделаете. Зато перестанете бояться и начнете действовать. Как видите – это и произошло, расчет оказался верен.
– А если бы все же сделал? Не вернулся бы назад, как вы гарантировали?
– Увы, нет. Ваша реальность прекратила свое существование в тот момент, когда вы оказались здесь. Боливар не вынесет двоих, в том смысле, что пространственно-временной континуум вашей вселенной не допускает одновременного существования параллельных миров. Ну что вы на меня так смотрите? Да, я обманул, но опять же для вашего же блага. Иначе вы бы просто не решились на активные действия!
Андрей молча обхватил голову руками. Получается, сопровождавшая его последние полтора года во всех острых ситуациях подспудная уверенность в наличии «запасного парашюта» гроша ломаного не стоила?!! А ведь она немало помогала! Однако почему же опять появился «профессор»? Чем порадует на этот раз?
– Ну, сподвигли вы меня на действия. Дальше что? – с открытой неприязнью процедил Воронов. – И вообще, чему обязан честью вновь лицезреть вас?
– Действовать-то вы начали, – как будто не замечая неприветливости собеседника, ответствовал гость. – И даже довольно активно. Только вот в верном ли направлении?
– То есть? – Андрей недоуменно приподнял бровь. – Каким образом я должен был действовать в верном, с вашей точки зрения, направлении, если вы даже не удосужились мне его указать?
– А у вас что, своей головы на плечах не имеется? Вы получили такой шанс – знание вектора развития на более чем полвека вперед! И что вы с этим знанием сделали?
– Как что? Изменил ход войны! Думаете, это было легко?
– Превосходно! Мои поздравления! Только не кажется ли вам, что если взглянуть на это с высот, так сказать, исторической перспективы, то как-то мелковато выходит? Ну, закончится война немного раньше, погибнут не двадцать с гаком миллионов, а вчетверо меньше. И что? Повлияет ли это кардинальным образом на последующее направление вектора исторического развития?
– Я вот что думаю, – прошипел Воронов, приподнимаясь с кровати. – Если я тебе сейчас дам в глаз – это изменит вектор исторического развития? Кто ты такой, что для тебя жизнь десятков миллионов людей – историческая мелочь?!!
– А, мы уже на «ты»? Не возражаю, – по-прежнему невозмутимо продолжал посетитель. Видимо, угроза физической расправы на него никак не подействовала. Впрочем, он это тут же и подтвердил: – Отвечая на твой первый вопрос: нет, не изменит. Просто потому, что я присутствую здесь исключительно в качестве голограммы, наведенной прямо в твой глазной нерв. Так что избить ты можешь только кресло, – он постучал ладонью по подлокотнику, и Андрей явственно услышал звук хлопка, – которое ни в чем не виновато.
– Очень жаль!
– Андрей, пойми! – проникновенно начал гость, перейдя вдруг на серьезный тон. – Я, с субъективной, человеческой точки зрения сказал, конечно, ужасную вещь. Но, во-первых, я – не человек, а во-вторых – в этом мире могут произойти вещи и гораздо более ужасные. И это во многом зависит от твоих действий.
– Да что я могу? Я-то ведь всего лишь человек! И так мне удалось на удивление много!
– Моисей тоже был только человек, – меланхолично сообщил «профессор». – И Христос, и Будда. И еще многие, не настолько удачливые…
– Вы хотите сказать… – от крайнего удивления Воронов опять перешел на «вы».
– Да, ты понял правильно! Все они такие же, как ты, – «перенесенцы». И многим из них таки удалось совершить кардинальные изменения.
– Так, значит, я попал сюда не случайно?
– Ну, как сказать… Твоя кандидатура, в общем, была выбрана практически случайным образом. А вот сам факт переноса – совсем не случаен. Видишь ли, Система волей, гм, ну назовем его Создателем… Так вот, Его волей Система устроена так, что регулируется автоматически, стремясь достигнуть поставленных ей целей. И если вектор развития уходит далеко в сторону, то она откатывается до последнего стабильного состояния в недалеком прошлом и все начинается снова с той же точки. Но в таком случае все опять пойдет по накатанной… Необходимо какое-либо изменение исходных данных. Ты же инженер, знаешь, что такое обратная связь? Так вот – ты эта обратная связь и есть! Система всегда обеспечивает утечку данных из неудачной ветки, чтобы избежать ее повторения!
– Так что, теперь от меня требуется создать новую религию? Не хочу! Какой из меня пророк!
– Ну почему обязательно религию? Требуется изменить социально-экономические или другие процессы таким образом, чтобы обеспечить выход из тупика, в котором оказалась предыдущая ветвь. В частности, тупиком, погубившим твою «родную», явилось значительное опережение прироста населения и уровня его потребления над темпом научно-технического и социального прогресса, а также сильная дифференциация среди людей. Система спрогнозировала неизбежную при таком векторе развития череду социальных и экологических катастроф мирового масштаба, способных привести к гибели цивилизации, и поставила точку, не дожидаясь этого. Теперь тебе понятно, почему я считаю твои действия недостаточными? Каким образом выигранная с несколько меньшими потерями война критически скажется на решении этих проблем? Шире мыслить надо!
– А какого хрена я вообще должен решать мировые проблемы? – вдруг разозлился Андрей. – Я не вызывался!
– Не должен, – мягко ответил гость. – Просто, если Система в течение некоторого времени не обнаружит кардинальных изменений вектора, то и эта ветвь будет обрублена. И на этот раз ты разделишь ее судьбу, так же, как и ставшие тебе здесь близкими люди. А мне будет просто жаль проделанной работы, ведь я столько вложил в развитие вашей цивилизации. И до сих пор безвыходных тупиков удавалось избежать!
Воронов вскочил с кровати и стал нервно прохаживаться из угла в угол, бросая злобные взгляды на посетителя:
– Так что я должен сделать, по-вашему?!! Убить Сталина и занять его место? Завоевать весь земной шар и основать мировую империю? Выдумать новое учение, которое затмит все религии и марксизм заодно?
– Не знаю, Андрей, – пожал плечами «профессор». – В этом-то и суть саморегуляции Системы, что все пути ее развития рождаются «изнутри». Нам, «снаружи», видны только результаты. Поэтому ничего конкретного я тебе подсказать не могу. Только разве что позволю себе заметить, что все люди, повлиявшие на развитие вашей цивилизации, были Фигуры – самостоятельные, инициативные личности. Иначе никакого шанса повлиять у них бы не было. А ты? Прячешься за широкими плечами товарища Сталина и считаешь, что сделал все возможное? Да, твои практические знания привели к некоторым локальным изменениям в этой ветке, но как Фигура ты пока не состоялся. А ведь ни Сталин, ни Берия, ни кто другой, даже владея некоторой отрывочной информацией из тупиковой ветки, не в состоянии сами «прочувствовать» это самое будущее и круто изменить свои взгляды. Потому что они все равно люди другой эпохи и не способны выпрыгнуть за рамки свойственных ей стереотипов мышления. Это можешь только ты. Не потому, что умнее товарища Сталина или господина Рузвельта, а потому, что твое мышление свободно от этих самых стереотипов. Вот и думай!
Андрей неожиданно успокоился, как будто слова гостя сняли давивший на плечи груз:
– Значит, вы хотите сказать, что я абсолютно свободен в своих поступках?
– Это я тебе говорил еще при первой встрече!
– Но если вы не можете мне ничего подсказать, почему вы тогда уже второй раз появляетесь? Разве это не нарушает чистоту Эксперимента, мать его?..
– Какую еще чистоту? – поморщился гость. – Нет такой категории, поэтому я ничего нарушить не могу. А подсказать не могу по совершенно другой причине – я не знаю и не могу знать верного пути. Иначе Эксперимент не имел бы никакого смысла! Зачем огород городить, если успешный алгоритм уже известен?
– Я вот все никак не могу понять, – решился Воронов уточнить картину мира. – Мы тут существуем на самом деле или все это виртуальная реальность? И в чем все же смысл этого вашего Эксперимента?
– Все относительно, как говаривал старина Эйнштейн. Смотря с какой стороны посмотреть. Для вас – абсолютная реальность. Для нас… А какая тебе разница? Вот буддистам же совсем не мешает жить тот непреложный для них факт, что они существуют лишь во сне Будды? А на второй вопрос постарайся ответить сам. И вообще, хватит вопросов – ты и так уже знаешь более чем достаточно.
– А вот Моисей, например, все время с Богом общался, подсказки получал! – возразил Андрей.
– Это он сам тебе рассказал? – усмехнулся «профессор». – Не надо так буквально Библию воспринимать! Еще раз – Система может эволюционировать только за счет внутренних ресурсов. И найти правильный путь тебе не поможет никто. Достаточно того, что я указал неправильный. На этом, пожалуй, мы и завершим нашу увлекательную беседу. Удачи!
Прежде чем Воронов успел хоть что-то ответить, кресло у окна опустело. Одновременно исчез и тусклый свет, наполнявший комнату. Несколько минут Андрей, ссутулившись, сидел на кровати, переваривая столь неожиданно свалившуюся на него информацию. Потом, когда за обдумыванием деталей беседы вдруг как-то резко проступил ее основной сногсшибательный смысл, нервно вскочил на ноги и дрожащими руками стал шарить по полке прислонившегося к стене секретера в поисках пачки редко, в последнее время, используемых папирос. Сломав три спички, он наконец прикурил и, открыв окно, облокотился на подоконник, не обращая внимания на довольно холодный уже октябрьский ветерок.
– Какая банальность, однако! – мрачно рассуждал Воронов. – Я, значит, герой, на плечах которого лежит ответственность за спасение мира! Тьфу, блин! Тоже мне, нашли супермена! Еще и привели в пример библейских пророков! Ага, щас, уже сел сочинять очередной СверхНовый Завет! Да можно ли вообще верить этому «профессору»? В тот раз наплел мне черт знает что, оказалось – это он меня так стимулировал к действию. Какая гарантия, что и в этот раз не провернул нечто подобное?
Андрей достал из секретера бутылку водки, налил стопку. Опрокинул в себя «успокоительное» и, закурив еще одну папиросу, продолжил размышления:
– Кое-что в его упреках, однако, заслуживает внимания. Я действительно ограничился информированием Вождя о предстоящих событиях и технической помощью конструкторам. Дескать, товарищ Сталин умный, сам решит, как мою информацию использовать. И самоустранился от участия в жизни здешнего общества. Если бы Сталин сам пинками не заставил меня лично заниматься внедрением предложенных технических и организационных новшеств, то так бы и сидел у него за пазухой, выезжая только на аэродром на «полетушки». Наверное, из-за того, что не был уверен в реальности этого мира? Может быть. Но теперь-то я знаю, что отсюда мне никуда не деться. Значит, пора принимать активное участие в строительстве будущего. Или хотя бы, как минимум, настоящего! Полтора месяца уже бездельничаю! А война-то идет!
Действительно, с момента его последнего фронтового приключения прошло уже почти полтора месяца, большую часть которых Андрей провел взаперти в бункере Генштаба. Пока Лаврентий Палыч не вычислил и не обезвредил притаившуюся в недрах НКВД группу предателей. Но и после «освобождения» Воронов не вернулся к выполнению своих обязанностей инспектора Ставки, получив от Верховного настоятельную рекомендацию отдохнуть, причем желательно не покидая надолго свою квартиру. Казалось бы – чего еще надо человеку? Историю изменил, дозу фронтового адреналина получил, выбрался из практически гибельной ситуации целым и невредимым – почивай себе на лаврах на полном государственном обеспечении, в компании любимой девушки. Но ведь война! Каждый день уносит тысячи жизней людей, защищающих свою страну от самого страшного противника со времен татаро-монголов! Беспечно валяться в такой момент под теплым одеялом значит потерять остатки совести. Не говоря уже о том, что просто скучно. А тут еще, оказывается, не все так уж благополучно с каким-то там «вектором развития»! Что именно он может сделать с этим самым вектором, Андрей пока так и не придумал – слишком уж запутанная тема, требующая длительных размышлений, но, в любом случае, вода под лежачий камень не течет. Надо ввязаться в драку, а там видно будет…
«А если меня убьют на фронте? – внезапно проскочил тревожный вопрос. – Ведь это, оказывается, будет на самом деле!» Воронов решительно махнул рукой, отгоняя трусливые мысли. «Убьют – значит, не выйдет из меня нового пророка Мухаммеда! Пусть тогда «профессор» ищет другую кандидатуру в спасители мира!» – неожиданно спокойно поставил он точку в излишних сейчас колебаниях…
Вернувшаяся с ночного дежурства в шесть утра Аня с удивлением обнаружила своего друга, обычно в это время еще мирно спящего богатырским сном, вполне бодрствующим, хотя и с темными от недосыпания кругами под глазами. Еще больше ее взволновало то, что спальня почти не курящего Андрея насквозь провоняла папиросным дымом. Обычно он не позволял себе курить в квартире, тем более ночью.
– Милый, что произошло? – обеспокоенно спросила девушка, привычно устроившись на коленях у пьющего неизвестно какой по счету стакан кофе Воронова.
– Да ничего, Анечка, – он погладил ее волосы и решительно продолжил: – Только хватит мне прохлаждаться в тылу! Завтра пойду к начальству и попрошусь на фронт.
Андрей подсознательно ожидал слез и отговоров, но не учел, что здесь все мыслят не так, как его современники. Аня лишь обреченно кивнула:
– Я чувствовала, что ты домой ненадолго! Обещай, что вернешься!
– Куда же я от тебя денусь! – облегченно усмехнулся он. Только еще семейных сцен после бессонной ночи не хватало!
– Куда вы, мужики, обычно деваетесь? – вздохнула девушка.
– От таких, как ты, – никуда!
– Тогда оставь мне частицу себя. На всякий случай, – не приняла шутливого тона Аня.
– Что, прямо сейчас?
– Да! – серьезно ответила подруга, вскакивая на ноги и таща Андрея за рукав в сторону кровати…
Уже засыпая, Воронов, нежно обнимая мирно сопящую девушку, подумал, что нехорошо вот так оставлять подругу во взвешенном состоянии. Не то жена, не то непонятно что… Тем более если действительно будет ребенок. Да и фронтовой аттестат на нее оформить надо будет, на тыловые продовольственные карточки не пожируешь. В общем, этот вопрос нужно решить не откладывая…
– Так, значит, не отдыхается вам спокойно, товарищ Воронов? Опять на подвиги потянуло? – как обычно, на невозмутимом выражении восточного лица Вождя невозможно было прочитать, одобряет ли тот просьбу своего собеседника или, напротив, всемерно осуждает.
– Подвигов-то мне как раз вполне хватило, товарищ Сталин. – Андрей попытался угадать нужный тон разговора. После полутора лет тесной совместной работы это у него обычно получалось. Но не всегда, далеко не всегда – слишком уж непредсказуемой личностью был лидер Советского государства. – Просто я чувствую: все, что мог сделать в качестве обладающего уникальными знаниями пришельца из будущего – уже сделал. Все новые проекты, к инициированию которых я приложил руку, уже развиваются сами по себе и не требуют моего присутствия – все имевшиеся у меня сведения я так или иначе передал соответствующим специалистам. Сейчас я ощущаю себя рядовым гражданином страны и как таковой считаю своим долгом принять личное участие в отражении вражеской агрессии. В конце концов, я летчик-истребитель, и не из последних. Стыдно продолжать отсиживаться в тылу!
– По вашей логике, товарищ Воронов, – язвительно заметил Вождь, – товарищ Сталин тоже должен взять винтовку в руки и идти лично кормить окопных вшей. Ведь все, что он мог сделать для подготовки страны к обороне – он уже сделал! Так получается?
– Вы, товарищ Сталин, руководите страной, и у вас достаточно работы в Москве!
– А у вас разве нет должности? Или вы уже забыли, что являетесь инспектором Ставки Главного Командования?
– Я как раз и собирался просить освободить меня от этой должности! Ну какой из меня инспектор? У меня же даже базового военного образования нет!
– А претендовать на командование истребительным авиаполком вам, значит, образование позволяет? – тут же подловил его Сталин.
– Готов отправиться на фронт даже рядовым пилотом! – отбарабанил Андрей.
– Кем потребуется, тем и отправитесь, – пробурчал в усы Вождь.
В беседе возникла пауза, во время которой Сталин, прохаживаясь около стола, задумчиво посасывал испускающую ароматные клубы дыма трубку. Через несколько минут он уселся и, глядя прямо в глаза собеседнику, продолжил разговор.
– Андрей, – обратился он к Воронову по имени, что само по себе являлось крайне редким событием. – Ну а если вы попадете в плен? Я же не могу приставить к вам отдельную эскадрилью для охраны! Как это будет выглядеть в глазах окружающих? Да и, как показала практика, даже с охраной вы чудом избежали плена.
– А ничего страшного не произойдет, товарищ Сталин. Даже в крайне маловероятном случае моего активного сотрудничества с противником фашистской Германии уже ничего не поможет. Они проиграли темп, и вы это прекрасно знаете. Ничего сделать с полученными от меня сведениями они просто не успеют. И, конечно, излишне говорить, что я сделаю все от меня зависящее, чтобы не попасть в руки противника живым. Вы же знаете, что настоящая гибель мне все равно не грозит! – не моргнув глазом, соврал Андрей.
– Андрей, вы уверены, что не принесете больше пользы, оставаясь в тылу? Все же, как вы правильно заметили, военного образования у вас нет, зато имеется инженерное. Опережающее нынешнее на полсотни лет! Вам не кажется, что в этом качестве вы будете на более правильном месте?
– После войны – очень может быть! Но не сейчас. Я – летчик, имеющий боевой опыт и отлично знающий нашу и вражескую матчасть, в отличие от большинства молодых пилотов, массово пополняющих сейчас несущие потери фронтовые части. Поэтому – мое место там!
– Ну что же… – произнес Вождь после очередного раздумья. – Тогда вы поступаете в распоряжение товарища Рычагова. Он и решит, куда вас направить. А как же ваша девушка, Андрей? Не страшно оставлять ее одну здесь?
– Об этом я тоже хотел поговорить, товарищ Сталин…
Глава 2
Свадьбу отметили в узком кругу. Андрей, мыслящий все еще категориями другого века, вообще предполагал просто, без всяких торжеств, оформить бумажку в ЗАГСе, тем более что никаких родственников у него здесь, разумеется, не существовало, а Аня была круглой сиротой. Но у товарища Сталина, человека другой эпохи и других понятий, имелось иное мнение по этому поводу. Как истинный кавказец, он полагал, что такое событие заслуживает хотя бы пары тостов.
В ЗАГС явились в сопровождении двух свидетелей – Рычагова и Марка Галлая, недавно отозванного с фронта и вернувшегося к испытательной работе. Быстро покончив со всеми формальностями, выполнение которых было значительно ускорено фактом присутствия в качестве свидетеля целого генерал-лейтенанта, погрузились в большую машину командующего ВВС и, захватив по дороге его жену, известную летчицу, направились на ближнюю сталинскую дачу. Там уже был приготовлен стол. Кроме прикатившей веселой компании и самого Вождя на празднестве присутствовал только Берия, как человек, наиболее плотно сотрудничавший с виновником торжества.
Воронов представил руководству с трудом державшуюся на ногах от сегодняшних событий и задыхающуюся от восторга невесту. Сначала неожиданное предложение Андрея и тут же сразу состоявшаяся свадьба сильно взволновали девушку, а праздничный ужин на сталинской даче и вовсе выбил ее из колеи. До этого Аня никогда не видела Вождя даже издалека, а тут… Тем более что жених решил сделать ей сюрприз, не предупредив, куда именно они направляются праздновать после церемонии бракосочетания.
В общем, отпраздновали весело, но без размаха, по-военному быстро. А уже через три дня после этого, отгуляв положенный каждому военнослужащему после свадьбы отпуск, Воронов предстал перед начальником Главного Управления ВВС.
– Ну и что мне с тобой делать, герой? – Рычагов осуждающе покачал головой. – Ведь на штабную должность, скажем, инструктором по технике воздушного боя, не пойдешь, верно?
– Не пойду, Паша, – охотно подтвердил Андрей. – Только во фронтовую часть, товарищ Сталин разрешил.
– Разрешить-то разрешил, да только ответственность за твое распределение на мне. Не понимаю я тебя, честно говоря, такие перспективы «наверху», а ты… Ну да ладно, хозяин – барин. Только куда же тебя пристроить?
– Да я уже говорил – хоть рядовым пилотом!
– Рядовым не могу – при переводе в мое подчинение товарищ Сталин решил оставить тебя в звании подполковника.
– Незаслуженном! – заметил Воронов, которому это звание было выдано «авансом» при назначении инспектором Ставки.
– Главнокомандующему виднее! – возразил генерал. – Да и не настолько уж незаслуженном – девять сбитых лично, как ни крути. Но командного опыта у тебя действительно нет, поэтому и командиром полка поставить тебя не могу, уж извини.
– Абсолютно с тобой согласен, Паша!
– А пойдешь ты, Андрей, – Рычагов взял со своего стола лист бумаги с отпечатанным текстом, невольно выдавая этим, что все предыдущие якобы «раздумья» являлись лишь игрой, на самом деле решение было принято заранее и наверняка согласовано в более высокой инстанции. – Пойдешь ты заместителем командира в новый, формирующийся сейчас в тылу, на базе одного из авиационных училищ, истребительный авиаполк. Командиром там «теоретик», без боевого опыта, но зато много лет проведший на командных должностях. Вот и скомпенсируете друг друга.
– Подожди, ты сказал – в тылу?
– Да не дергайся ты! На фронте в данный момент все равно делать нечего, затишье. Сам знаешь! На юге – проливные дожди, на севере – снежные бури. Войска по обе стороны фронта стоят в глухой обороне. А к началу зимнего наступления твой полк как раз и должен успеть подготовиться. Вот и озаботься этим! И это уже не дружеский совет, а приказ старшего по званию!
– Есть озаботиться, товарищ генерал-лейтенант! – в тон ему отбарабанил Воронов.
– Вот так-то лучше, товарищ подполковник! – Рычагов усмехнулся. – А то заладил, как попугай – на фронт, на фронт! Думаешь, мне не хочется сесть за штурвал и поймать в прицел фашистскую сволочь? Еще как хочется!
– А вот нечего было так быстро по служебной лестнице карабкаться! – мстительно заявил Андрей. – Глядишь, и командовал бы сейчас истребительной авиадивизией, в соответствии с возрастом, а не в бумажках ковырялся!
– А, не береди старые раны! – генерал устало махнул рукой. – Короче, вот твое предписание, завтра отправляйся на новое место службы. Удачи тебе! И если что – сразу сообщай мне напрямую, ты знаешь как…
В ЗАГС явились в сопровождении двух свидетелей – Рычагова и Марка Галлая, недавно отозванного с фронта и вернувшегося к испытательной работе. Быстро покончив со всеми формальностями, выполнение которых было значительно ускорено фактом присутствия в качестве свидетеля целого генерал-лейтенанта, погрузились в большую машину командующего ВВС и, захватив по дороге его жену, известную летчицу, направились на ближнюю сталинскую дачу. Там уже был приготовлен стол. Кроме прикатившей веселой компании и самого Вождя на празднестве присутствовал только Берия, как человек, наиболее плотно сотрудничавший с виновником торжества.
Воронов представил руководству с трудом державшуюся на ногах от сегодняшних событий и задыхающуюся от восторга невесту. Сначала неожиданное предложение Андрея и тут же сразу состоявшаяся свадьба сильно взволновали девушку, а праздничный ужин на сталинской даче и вовсе выбил ее из колеи. До этого Аня никогда не видела Вождя даже издалека, а тут… Тем более что жених решил сделать ей сюрприз, не предупредив, куда именно они направляются праздновать после церемонии бракосочетания.
В общем, отпраздновали весело, но без размаха, по-военному быстро. А уже через три дня после этого, отгуляв положенный каждому военнослужащему после свадьбы отпуск, Воронов предстал перед начальником Главного Управления ВВС.
– Ну и что мне с тобой делать, герой? – Рычагов осуждающе покачал головой. – Ведь на штабную должность, скажем, инструктором по технике воздушного боя, не пойдешь, верно?
– Не пойду, Паша, – охотно подтвердил Андрей. – Только во фронтовую часть, товарищ Сталин разрешил.
– Разрешить-то разрешил, да только ответственность за твое распределение на мне. Не понимаю я тебя, честно говоря, такие перспективы «наверху», а ты… Ну да ладно, хозяин – барин. Только куда же тебя пристроить?
– Да я уже говорил – хоть рядовым пилотом!
– Рядовым не могу – при переводе в мое подчинение товарищ Сталин решил оставить тебя в звании подполковника.
– Незаслуженном! – заметил Воронов, которому это звание было выдано «авансом» при назначении инспектором Ставки.
– Главнокомандующему виднее! – возразил генерал. – Да и не настолько уж незаслуженном – девять сбитых лично, как ни крути. Но командного опыта у тебя действительно нет, поэтому и командиром полка поставить тебя не могу, уж извини.
– Абсолютно с тобой согласен, Паша!
– А пойдешь ты, Андрей, – Рычагов взял со своего стола лист бумаги с отпечатанным текстом, невольно выдавая этим, что все предыдущие якобы «раздумья» являлись лишь игрой, на самом деле решение было принято заранее и наверняка согласовано в более высокой инстанции. – Пойдешь ты заместителем командира в новый, формирующийся сейчас в тылу, на базе одного из авиационных училищ, истребительный авиаполк. Командиром там «теоретик», без боевого опыта, но зато много лет проведший на командных должностях. Вот и скомпенсируете друг друга.
– Подожди, ты сказал – в тылу?
– Да не дергайся ты! На фронте в данный момент все равно делать нечего, затишье. Сам знаешь! На юге – проливные дожди, на севере – снежные бури. Войска по обе стороны фронта стоят в глухой обороне. А к началу зимнего наступления твой полк как раз и должен успеть подготовиться. Вот и озаботься этим! И это уже не дружеский совет, а приказ старшего по званию!
– Есть озаботиться, товарищ генерал-лейтенант! – в тон ему отбарабанил Воронов.
– Вот так-то лучше, товарищ подполковник! – Рычагов усмехнулся. – А то заладил, как попугай – на фронт, на фронт! Думаешь, мне не хочется сесть за штурвал и поймать в прицел фашистскую сволочь? Еще как хочется!
– А вот нечего было так быстро по служебной лестнице карабкаться! – мстительно заявил Андрей. – Глядишь, и командовал бы сейчас истребительной авиадивизией, в соответствии с возрастом, а не в бумажках ковырялся!
– А, не береди старые раны! – генерал устало махнул рукой. – Короче, вот твое предписание, завтра отправляйся на новое место службы. Удачи тебе! И если что – сразу сообщай мне напрямую, ты знаешь как…