Александр Чубарьян. Хакеры. Basic

   Второй этаж оказался компьютерным клубом «Зависли». Около сотни машин, кто-то в чате сидит, кто-то в «Контру» рубится, кто-то серфит по Сети. Шум, гам, музыка из десятков наушников, пиво, сигаретный дым, – полнейший хаос.
   Потолкавшись среди разношерстной толпы, Лекс подошел к админу, стоявшему за стойкой с отрешенно-скучающим видом.
   – Мне нужен Мусорщик, знаешь такого?
   Админ скользнул по Лексу равнодушным взглядом, пожал плечами.
   – Здесь много Мусорщиков. Есть Мусорщик-футболист, есть одноглазый Мусорщик, еще ди-джей Мусорщик, Мусорщик-планокур… я, кстати, тоже Мусорщик.
   Несколько секунд Лекс смотрел ему в глаза, пытаясь понять, стебаются над ним или нет, затем пояснил:
   – Я от Макарыча…
   – А, так тебе нужен Мусорщик секретный агент? – админ растянул губы в улыбке и подмигнул Лексу. – Шучу, сорри. Макарыч это который…
   – Эдуард Макарович Кичиджиев. Из Питера, из интерната.
   Кажется, имя админу ни о чем не говорило. Но все же он кивнул в ответ:
   – Ага, о’кей. Ща, минутку.
   С видом крутого олигарха админ достал сотовый телефон, набрал несколько цифр, что-то сказал в трубку, отключился.
   – Сядь вон там, посиди, к тебе подойдут.
   Он показал на стулья у стены.
   – И долго ждать? – поинтересовался Лекс.
   – Это насколько сильно тебе Мусорщик нужен, – туманно ответил админ и отвернулся, вроде как занятый своими делами.
   Лекс уселся на стул, стал осматривать заведение.
   На первый взгляд казалось, что здесь никому ни до кого нет дела, и клуб под завязку забит случайными людьми, зашедшими на полчаса-час попользовать интернет. Кто-то входит, кто-то выходит, текучка больше, чем в Макдональдсе.
   Но уже через несколько минут Лекс стал замечать, что в клубе кипит своя, незаметная с первого взгляда жизнь: кто-то с кем-то здоровается, кто-то что-то кому-то передает, маякует, перебрасывается словами.
   В отличие от «Подвала» это место куда более напоминало заведение, где тусуют хакеры, квакеры, крекеры и прочие айтишники.
   Несколько раз Лекс ловил на себе изучающие взгляды всяких подозрительных личностей. Такие рассматривания, искоса да исподлобья, вызвали у Лекса волнение, и чтобы с ним справиться, парень старался не смотреть по сторонам, а просто ждать.
   Через какое-то время волнение сменилось нервозностью. Лекс уже подумывал, чтобы подойти к админу и поинтересоваться, как долго еще может продлиться ожидание, но этого не потребовалось.
   – Привет, братан, ты Мусорщика искал?
   Рядом с Лексом уселся пацан, которому от силы было лет двенадцать. Из его уст обращение «братан» звучало особенно комично, но Лекс виду не подал.
   – Я.
   – Пошли со мной.
   И мелкий направился к выходу. Лексу ничего не оставалось, как последовать за ним. Только мысль мелькнула: а вдруг это продолжение тупого админского стеба. Однако админ был занят, и в его сторону не смотрел.
   На улице их ждала машина с транзитными номерами – тонированный «мерседес 600» из тех, на которых лет десять назад пафосно рассекали бритоголовые торпеды в малиновых пиджаках.
   Малой открыл заднюю дверцу, пропустил вперед Лекса, уселся рядом.
   В салоне пахло кожей и дорогим парфюмом. Впереди сидели два человека, оба никак не походили на братву девяностых.
   Водителю было от силы лет двадцать, и он смотрел прямо перед собой, не выражая никаких эмоций. Когда Лекс поздоровался, он даже не обернулся, ни один мускул не дрогнул на его лице. Ну, чисто робот Вертер.
   Но тот, что сидел на пассажирском месте, повернулся. Кепка-бейсболка, темные очки, шарф – лицо видно процентов на десять-пятнадцать.
   Развернувшись вполоборота и проигнорировав приветствие, пассажир грыз яблоко, рассматривая Лекса, потом неожиданно спросил:
   – У тебя брата-близнеца, случайно, нет?
   – Близнеца? – растерянно переспросил Лекс.
   – Ну да. Однояйцового, или как там… однозиготного.
   Ник хоть и был кровным братом, но на близнеца не тянул, хоть на однояйцового, хоть на разнояйцового.
   – Нет.
   – Это хорошо. Просто я очень негативно отношусь к двум вещам – к близнецам и кидалам. На кидалу ты не похож, поэтому я и уточнил насчет близнецов… Да расслабься, это я шучу так.
   Он с хрустом откусил яблоко и стал его тщательно пережевывать.
   Одни шутники вокруг, недовольно подумал Лекс, а вслух спросил:
   – Мусорщик – это вы?
   – Мы, – кивнул парень. – Итак, ты Макарыча ученик?
   – Да.
   – Он звонил насчет тебя. Сказал, что нужны художник и перловик.
   – Да. Я делаю проект, это будет браузерная игра…
   – Подробности меня пока не интересуют, – перебил Мусорщик. – Значит, слушай сюда… Леша, кажется, так?
   – Да.
   – У меня есть те, кто тебе нужен. Строго говоря, на правах рекламы, у меня есть специалисты во всех областях Ай-Ти, будь то программирование, веб-дизайн или еще какая-нибудь хрень. Мои люди стоят дешевле, чем фрилансеры, при этом я гарантирую, что работа будет выполнена в срок и в соответствии с требованиями. Но есть одно «но». Макарыч объяснил тебе, кого я представляю?
   – Ну… эээ… – замялся Лекс. – Немного да, объяснил.
   – Короче, вкратце так. Ты расписываешь объем работ, указываешь сроки, когда нужна работа и когда ты сможешь ее оплатить. Я говорю тебе, сколько это будет стоить и если тебя это устраивает, мы начинаем работать за указанный тобой гонорар плюс пять процентов от возможной будущей прибыли.
   – Меня устраивает, – поспешно кивнул Лекс.
   – Если происходит сбой по нашей вине, – продолжил Мусорщик. – Ты ничего не должен, претензий нет, работа не оплачивается. Но если ты пытаешься нас обмануть… тогда у тебя начинаются неприятности. Тебе надо объяснять, какие у тебя могут быть неприятности, или ты не собираешься нас обманывать?
   – Я… эээ… нет, конечно, я не собираюсь вас обманывать, – сбитый с толку, промямлил Лекс.
   – Вот и прекрасно. Я смотрю, ты парень надежный, надеюсь, что до неприятностей дело не дойдет.
   Он явно издевался, хотя говорил с серьезным видом.
   Пока Лекс собирался с мыслями, Мусорщик добавил:
   – Ты не торопись с решением. Подумай, распиши таски и приходи сюда. Или не приходи, если передумаешь. Вопросы есть?
   – Да, в общем, нет… – ответил Лекс неуверенно.
   – Тогда все, пока и до новых встреч. Шнурок, проводи гостя.
   Мусорщик отвернулся, давая понять, что разговор окончен. Подросток пнул Лекса в бок и открыл дверь машины, выходя первым.
   Домой Лекс возвращался со смешанными чувствами. С одной стороны, ему не хотелось связываться с человеком, который имеет явное отношение к криминалу. С другой же – выбора особо у него не было. Денег нет, а проект пора запускать, пока что-то подобное не запустил кто-то другой. Время ведь сейчас такое: кто первым встал, того и тапки. Легкое торможение автоматом отождествляется с опозданием.
   Кредит бы взять, да в кабалу к банковским жуликам тоже влезать не хочется.
   Ник обещал занять, но лишний раз напоминать другу про деньги не хотелось. И вообще, Лексу показалось, что его друг и брат, получив повышение по службе, слегка зазвездил. Ник изменился и, к сожалению, не в лучшую сторону.
   Нику Лекс не стал ничего рассказывать, на вопрос: «Где был?», ответил что-то маловразумительное, после чего убрел к себе в комнату делать таски – техзадания для программиста и художника. Собственно, они уже были готовы, оставалось только подправить, а вместе с этим решить, стоит ли пользоваться услугами Мусорщика или нет.
   Лекс сидел почти до утра, размышляя над этой дилеммой.
   А утром принял окончательное решение.

Глава 0
/dev/null

Франция, где-то под Парижем, октябрь 2001 года

   Этот трехэтажный дом охранялся не хуже, а то и лучше, чем президентский дворец. И на то были причины. Слишком многие желали зла хозяину дома, а среди них было немало и тех, кто готов перейти от слов к делу.
   Хозяина дома звали Жан-Мари Ле Пен. Он был лидером ультраправой организации Фронт Националь и своими резкими националистическими высказываниями давно добился того, что его ненавидели не только во Франции, но и далеко за ее пределами. Арабские радикалы, привыкшие решать вопросы с помощью АК-74 и пары килограмм взрывчатки, уже не раз пытались закрыть рот неуемному французу. Если бы Ле Пена охраняла полиция или какое-нибудь частное охранное агентство, вряд ли он дожил бы до семидесяти двух лет. Но Ле Пена охраняли профессионалы, работавшие на Армаду. В случае покушения или убийства Армада не остановилась бы ни перед чем, чтобы найти организаторов и заказчиков. Те, кому надо, знали это, равно как и то, что Армаде в подобных случаях плевать, кто заказчик: арабские террористы или американские спецслужбы. Они уничтожат любого, кто посмеет покуситься – не на Ле Пена, а на их репутацию.
   Так что Жан-Мари Ле Пен спал спокойно в своем особняке. И так было уже несколько лет, начиная с девяносто шестого года, когда он заключил с Армадой договор.
   Вплоть до сегодняшнего дня.
   Погода выдалась на редкость отвратительной. Поздняя осень, деревья уже начали терять пожелтевшую листву, а сегодня с самого утра тучи сгустились, и к обеду пошел противный, моросящий дождь, принесший с собой и туман.
   Хорошо, что сегодня не надо было никуда ехать. Весь день Ле Пен проработал в кабинете, прервавшись только на обед и послеобеденную прогулку.
   Вечером заехала дочь – посоветоваться насчет некоторых предвыборных вопросов. Осталась на ужин, потом уехала, и старый политик остался один, сидя возле камина с бокалом сухого красного вина и собственными мыслями.
   Время уже давно перевалило за полночь, пора было отправляться спать, но Ле Пену не хотелось покидать уютное кресло. Напротив, он подбросил в камин еще одно полено и прикрыл глаза.
   Он любил Францию. И считал себя не просто патриотом, а верным сыном, частичкой этой страны, самой свободолюбивой в Европе.
   Ему было больно смотреть, во что она превращалась последнее время. Враги, вылезшие со всех сторон, пожирали культуру его родины, изменяли законы, основанные на многовековых традициях, уничтожали уклады и обычаи, которые существовали с самого начала основания страны.
   С врагами надо было бороться, но патриотов, подобных Ле Пену, оставалось все меньше и меньше. Люди не хотели хранить память предков, их интересовало не прошлое, а настоящее. Им были нужны деньги, а у врагов как раз деньги были, и очень много. Они сделали свои состояния на черном золоте, и это позволяло им лоббировать законы в любом демократическом обществе. Ну, а если какие-то вопросы деньги не могли решить, в дело шли АК-74 и тротил. Шла война, последние годы практически открытая, поэтому количество соратников периодически сокращалось.
   Ле Пен не боялся смерти. Как и многие политики его уровня, он боялся только одного – не успеть закончить то, что начал. К счастью, у него была дочь, которая полностью разделяла его взгляды и помогала в борьбе. А так же подрастала внучка, которая пока еще училась в школе, но уже задавала вопросы, на которые не было однозначных ответов. Она тоже вырастет и, несомненно, сделает правильный выбор.
   Не открывая глаз, Ле Пен сделал глоток вина и подумал, что было бы неплохо сейчас съесть кусочек сыра. Но сыр был на кухне, а вставать с кресла не хотелось.
   Сейчас, еще несколько минут, а затем встану, подумал Ле Пен, прислушиваясь к треску дров в камине.
   Звук, который он услышал, нельзя было спутать ни с чем. Ле Пен прожил в этом доме много лет, к тому же с годами слух у него стал только острее – это был звук открываемой двери.
   Дочь уже давно уехала, и домработница ушла. В самом доме только два охранника, но они ни за что не войдут в эту комнату, не предупредив заранее хозяина. Собственно, из окружения Ле Пена нет ни одного человека, кто попытался бы тихо проникнуть в его покои.
   Сомнений не было: человек, который подходил к нему, был незваным гостем. Сто к одному, что это наемный убийца.
   Ле Пен не вскочил с кресла. Гость – профессионал, и охрана, скорее всего, мертва. Набрать номер он не успеет, даже не успеет взять телефон в руки, а разбивать окно и звать на помощь не только бессмысленно, но и глупо.
   Что ж, если его время пришло, он встретит смерть достойно и красиво.
   Шорох одежды послышался совсем рядом. Гость прошел мимо и тихо сел в кресло, стоявшее напротив. Все это Ле Пен услышал по звукам, и только потом открыл глаза.
   Его гостю было на вид около двадцати-двадцати пяти лет. Шея и подбородок были замотаны шарфом, а на глазах – темные очки. Он был европейцем, без сомнения. В руках не было оружия, если, конечно, таковым не являлось надкусанное яблоко.
   – Bonjour, – сказал он по-французски, но с небольшим акцентом.
   – Здравствуйте, – ответил Ле Пен, отметив, что голос все же предательски дрогнул. – Кто вы?
   – Зовите меня Уборщиком, месье Ле Пен, – сказал молодой человек и с хрустом надкусил яблоко. – Просто Уборщик.
   – Уборщик… – пожевал слово Ле Пен. – Санитар общества, да?
   – Что? О, нет, что вы, – гость улыбнулся. – Я не киллер, если вы об этом. Строго говоря, мое прозвище несколько иное, просто я не достаточно хорошо владею французским… человек, который работает на свалке…
   – Мусорщик?
   – О, да. Мусорщик, – кивнул гость. – Называйте меня так.
   Он снял очки и стал протирать их шарфом. Ле Пену показалось, что у его гостя глаза разного цвета, – один синий, другой зеленый.
   – У вас очень холодно в октябре, – пожаловался Мусорщик, возвращая очки на переносицу. – Стекла запотевают.
   – Если вы не наемный убийца, тогда кто вы и какого дьявола проникли в мой дом без приглашения?
   Мусорщик посмотрел на него с интересом, и снова улыбнулся.
   – Знаете, месье Ле Пен, наверное, я буду не первый, кто вам это скажет. Вы очень смелый человек. Я рад, что решил лично побеседовать с вами. Но… перейду к делу. Месье Ле Пен, я представляю интересы организации, которая имеет честь защищать вас и вашу семью.
   – Вы из Армады? – удивленно спросил Ле Пен.
   – Российское отделение, – Мусорщик слегка наклонил голову.
   «Ну, конечно же, из России! – воскликнул про себя Ле Пен. – Как я сразу не догадался по акценту!»
   Ле Пен общался с русскими несколько раз. Не сказать, что это была самая плохая нация, скорее наоборот, все, кто ему встречался, были людьми чести, достойными уважения.
   – Гхм… – не найдя что сказать, Ле Пен сделал глоток вина, затем, спохватившись, спросил. – Могу предложить что-нибудь выпить?
   – Месье Ле Пен… – в голосе Мусорщика прозвучало разочарование. – Вы же не первый год сотрудничаете с нами.
   Предложение действительно было глупым – представители Армады никогда не употребляли ни спиртного, ни табака.
   – Я из вежливости, – пожал плечами Ле Пен.
   – Или же попытка проверить достоверность моих слов, – отметил Мусорщик. – Я из Армады, месье Ле Пен, и у вас будет возможность в этом убедиться. Ладно, все же перейдем к делу. Месье Ле Пен, вам знакомо имя Пьер Беллангер?
   Ле Пен задумался. Имя не говорило ему ровным счетом ничего, и он покачал головой.
   – Это французский бизнесмен. Компания, которую он возглавляет, занимается Ай-Ти технологиями. В следующем месяце он должен презентовать блогоресурс под названием Скай-Блог. Армада заинтересована в том, чтобы это не произошло в ближайшие полгода.
   – Простите… – Ле Пен выглядел растерянным. – Я не совсем понимаю… какое я имею отношение к этим вашим айти-технологиям?
   – В компании господина Беллангера работает много французов, которые симпатизируют Национальному Фронту и вам лично. Поэтому Армада рассчитывает на вашу помощь в этом вопросе.
   Все это было настолько неожиданно и даже абсурдно, что какое-то время Ле Пен не знал, как реагировать, и лишь удивленно смотрел на своего гостя.
   Он даже подумал, что это какой-то розыгрыш, хотя внутренне понимал: человек, назвавшийся Мусорщиком, настроен вполне серьезно.
   – Но я не могу прийти туда и просто сказать, чтобы…
   Его слова оборвал стук в дверь, и голос, принадлежащий охраннику.
   – Простите, что беспокою, месье Ле Пен, но, возможно, в дом кто-то проник…
   Охранник не мог сразу увидеть, что хозяин дома сидит не один, а когда сделал шаг, Мусорщик вдруг вскочил и по-кошачьи прыгнул вперед.
   Быстро, невероятно быстро. И прыжок с места на такое расстояние, что любой олимпийский прыгун позавидует.
   Глухой удар, сдавленный вскрик, затем что-то тяжелое грохнулось на пол, и вновь наступила тишина.
   Через мгновение Мусорщик вернулся к камину. Покачал головой, кивнул в сторону охранника:
   – А я надеялся, что сломанный засов в погребе до утра никто не заметит.
   – Вы убили его? – слегка дрогнувшим голосом спросил Ле Пен.
   – О, нет, конечно же. Только оглушил.
   – Он работает на Армаду, – сказал Ле Пен. – Как и вы.
   – Нет, – улыбнулся Мусорщик. – В отличие от него я не работаю на Армаду. Я и есть Армада. Понимаете?
   Он доел яблоко и швырнул огрызок в камин, подняв облако искр.
   Ле Пен терпеть не мог, когда в камин бросали какой-либо мусор, но в этой ситуации справедливо решил воздержаться от замечания.
   – Итак, месье Ле Пен, вернемся к нашему разговору. Когда пять лет назад вы обратились за помощью к Армаде, мы помогли вам и помогаем до сих пор. Теперь мы обращаемся к вам за помощью.
   – Простите, но все эти пять лет я исправно платил за свою охрану…
   – Конечно. Мы тоже готовы оплатить ваши старания, причем, наша плата будет выше. Армада будет платить вам не деньгами, а услугами.
   – Какого рода услугами?
   – Если я не ошибаюсь, весной во Франции президентские выборы, и вы участвуете в них. Верно?
   – Да, это общеизвестно.
   – Как вы оцениваете свои шансы?
   – Эээ…
   – Не продолжайте, всем и так известно: ваши шансы не очень велики.
   Мусорщик достал из кармана пиджака еще одно яблоко, откусил его, и продолжил:
   – Если вам удастся притормозить открытие Скай-Блога примерно на полгода, Армада гарантирует вам проход во второй тур.
   Заявление было настолько самоуверенным, что Ле Пен усмехнулся.
   – Почему не сразу президентское кресло?
   – Потому что Жак Ширак пока находится на своем месте, месье Ле Пен. Франция на данный момент не готова к той политике, которую вы хотите проводить.
   – Вы иностранец, как вы можете рассуждать о том, к чему готова или не готова Франция?
   – В моей стране происходит примерно то же самое, что и у вас. Повсюду враги и предатели, с которыми можно бороться, только ликвидировав в языке слово «толерантность». Идет скрытая война, разве не так?
   – И какое отношение к этому имеет этот ваш Скай-Блог и французская ай-ти компания?
   – Никакого, – Мусорщик усмехнулся. – А, может, самое прямое. Так или иначе, посмотрите на это с другой стороны. Если вы выполните наши условия и пройдете во второй тур, ваши возможности вырастут во много раз, не так ли? Сделайте это не ради Армады, а ради Франции.
   Предложение было невероятным.
   Второе яблоко было доедено, огрызок отправился вслед за первым.
   Мусорщик вскинул руку, посмотрел на часы.
   – Мне пора, месье Ле Пен. Боюсь, мы больше не увидимся, поскольку вряд ли я смогу покинуть Россию в ближайшие несколько лет. Подумайте над моим предложением.
   Он шагнул к выходу.
   Ле Пен бросил вдогонку:
   – А что будет, если я откажусь?
   – Вы не пройдете во второй тур на выборах, – ответил Мусорщик. – И потеряете свой шанс успеть сделать то, чему посвятили всю жизнь. Это все, чем вы рискуете, месье Ле Пен. Удачи и здоровья вам и вашей семье.

Глава 0
/dev/null

Москва, октябрь 2001 года

   «Мерседес-600» с транзитными номерами рассекал пространство Новорижского шоссе, не особо соблюдая ПДД. Дерзко черная торпеда обгоняла соседние машины, уверенно отыскивала свободные места, словно играла в пятнашки на дороге.
   Расположившийся на заднем сиденье Мусорщик по обыкновению грыз яблоко и лениво смотрел в боковое окно на мелькавшие машины.
   Внезапно вспомнилось: несколько дней назад, когда он только вернулся из Парижа, они вот так же мчались по Ленинградке из Шереметьево. Подъезжая к МКАДу, «Мерседес» обогнал «Бентли» с номерами ЕКХ и флагом вместо номера региона.
   Толстяк в «Бентли» не знал, что транзитные номера «1911 АРМ» принадлежат единственному официальному представителю Армады в Москве. Собственно, он и про Армаду-то не знал, зато искренне был уверен: депутатская корочка и броневик с охраной, следующий за «Бентли», являются надежной защитой от всего.
   Они включили мигалки-крякалки и попытались остановить «Мерседес». Если бы Мусорщик не захотел, у них вряд ли бы что-то получилось, поскольку «Мерседесом» машина была только внешне.
   Но в тот день Мусорщик был под впечатлением от беседы с Ле Пеном и как раз размышлял о судьбе России, а, следовательно, был настроен крайне патриотически.
   – Тормозни, – глухо приказал Мусорщик водителю. – Из машины не выходите, я сам разберусь.
   Мерседес остановился, Мусорщик вышел навстречу выбегающим из машин людям. Чуть согнул ноги в коленях, и прыгнул вперед.
   Первому охраннику он мощным ударом в грудь сломал несколько ребер, второго отправил в нокаут со сломанной челюстью. Еще двоих вместе с водителем депутата Мусорщик приложил головами о стойку «Бентли», после чего распахнул дверь элитной тачки и уселся рядом с хозяином. Вырвал у него из рук мобильник, швырнул его на асфальт.
   На все про все у Мусорщика ушло не более двадцати секунд.
   Толстое мурло дрожало как осиновый лист, хотя на улице было не так уж и холодно.
   – Вы кто такой? – воскликнул он, пытаясь хорохориться. – Что вы себе позволяете?
   Мусорщик дотронулся рукой до груди, где под курткой висел амулет леопарда. Улыбнулся, сказал:
   – Случайный прохожий. А вы?
   – Я депутат, – проблеял тот и повторил, уточняя. – Я депутат Госдумы.
   Мусорщику стало смешно. Он достал яблоко и поинтересовался:
   – Из какой партии?
   – КПРФ, – ответил, запинаясь, депутат, и сразу же добавил. – Но у меня много друзей из «Единства».
   – Это хорошо, – кивнул Мусорщик, надкусывая яблоко. – Будет кому прийти на похороны.
   – Что? Что… вы… нет… у меня есть друзья среди солнцевских…
   Этот жирный боров по комплекции превосходил Мусорщика примерно втрое. И, тем не менее, он трясся от страха, потому что впервые видел, как один человек играючи вырубает целую команду профессиональных охранников.
   Мусорщик вспомнил своего недавнего собеседника, французского политика. Его даже сравнивать было противно с этим, едва не обделавшимся от страха депутатом.
   – Я знаю Вячеслава Ивановича… – верещал депутат.
   С ним даже говорить не о чем.
   Пора заканчивать.
   Мусорщик швырнул яблоко в окно, глянул на секунду в депутатские глазенки, а затем резко опустил кулак на левую ногу своей жертвы.
   Пальцы почувствовали, как рвутся от удара мышцы и сухожилия. Несколько месяцев в гипсе обеспечено. Боров взвыл от боли, ему вторил голос Мусорщика, с ненавистью закричавшему в ухо:
   – Ну, где, где твоя Госдума?! А?!
   Он поднял руку и снова ударил, на этот раз по правой ноге. Второй гипс, передвижения даже на костылях будут очень сложными.
   – Где твой Вячеслав Иванович?! Где солнцевские?! Где?!
   Боров забился дрожью, крича от страха и от боли.
   Размахнувшись, Мусорщик отвесил ему пощечину. Бил, рассчитывая силы, чтобы не убить, но вырубить. И у него это получилось – голова депутата мотнулась, тело обмякло, и он затих.
   Мусорщик вышел из «Бентли», осмотрелся.
   Машины проезжали мимо, некоторые водители посматривали в сторону остановившихся крутых тачек со спецсигналами, но, конечно же, никто не рискнул остановиться.
   Охрана так и валялась без сознания, только один начал приходить в себя, чуть постанывая. Перешагнув через него, Мусорщик вернулся к своей машине. Настроение у него заметно улучшилось.
   Это было несколько дней назад.
   Сегодня утром ему сообщили, что какой-то не в меру ретивый депутат пытался «пробить» владельца «мерседеса-600» с транзитными номерами «1911 АРМ». Депутату объяснили, за кем закреплена эта машина, от чего бедолага обделался со страха, заявив, что не имеет никаких претензий.
   Вспомнив все это, Мусорщику стало смешно. Он рассмеялся, и Шнурок, сидящий рядом с водителем, обернулся. Двенадцатилетний подросток все еще не мог привыкнуть к эксцентричности своего босса.
   Движение стало плотнее, а в районе 32-го километра, недалеко от поворота на Звенигород, их и вовсе ждала пробка, объехать которую не представлялось никакой возможности.
   Пробка стояла намертво, и водитель даже заглушил двигатель. Мусорщик посмотрел на часы – не потому что опаздывал, просто хотелось засечь, сколько они тут простоят.
   Рядом с ними остановился автобус. На борту у него красовалась реклама какого-то пылесоса со слоганом: «Жизнь без мусора». Поверх рекламы кто-то нарисовал баллончиком странные символы, похожие на скандинавские руны.
   Несколько секунд Мусорщик равнодушно рассматривал борт автобуса, потом вздрогнул. Внутри где-то зашевелилось подозрение.
   – Шнурок, – окликнул он. – Выйди, посмотри, что там впереди.
   Пацан послушно открыл дверь, сделал пару шагов и, поскользнувшись, упал на асфальт.
   Поднявшись, сильно прихрамывая, сделал еще несколько шагов вперед.
   Мусорщик утопил кнопку стеклоподъемника, а когда стекло опустилось вниз, высунул голову и крикнул: