Александр Конторович. Пепельная земля

Александр Конторович
Пепельная земля

   Вот тут незаметно,
   Под самый конец,
   На тоненьких ножках
   Подкрался песец...

   – Везучий ты, чертяка! – крякнул сидевший за столом мужчина. Он был одет в темно-серый комбинезон, ранее принадлежавший сотруднику какой-то технической службы. На правом рукаве красовалась широкая белая повязка с надписью «СБ». На ремне у него была подвешена потертая кобура с пистолетом.
   Его оппонент, сдававший в данный момент карты, только улыбнулся, ощерив рот с остатками когда-то выбитых в драке зубов. В отличие от своего товарища, высокого и плотного мужчины, он был худощав и невысок, чуть ниже среднего роста. Рыжие волосы были аккуратно зачесаны набок и приглажены. Он был одет в темно-зеленый «охотничий» костюм. Бросалось в глаза, что одежда почти новая, но вот размер для владельца явно неподходящий – слишком велик. Рукава куртки были закатаны по локоть. На правой руке имелась точно такая же повязка, как и у его оппонента. Свое оружие – карабин «СКС» – худощавый повесил на гвоздик, вбитый сбоку от входной двери.
   – Бывает... – неопределенно ответил он своему собеседнику. – Так не всегда ж так? И до трусов, бывалоча, проигрывался...
   – Ну, это, видать, еще где-то было! Я вот что-то таких случаев не припомню... – Первый из говоривших, сомневаясь, покачал головой. – По мелочи – да, бывало, видел это. А вот чтобы всерьез... Ты это, смотри у меня! А то ведь и не гляну, что кореш! За подобные шутки спрос вовсе не шутейный бывает!
   – Да ты что, Шумила? Я ж по-честному завсегда, вон хошь у кого спроси!
   – Ага... То-то с тобою в карты никто играть и не хочет... Так, еще одну давай! Угу... Еще! Себе!
   – Девятнадцать.
   – Хо! Двадцать! – и мужик в комбинезоне сгреб со стола наручные часы. – То-то же! Есть бог на свете! Еще бы теперь и батарейки к ним добыть...
   – У Хромого есть коробка, сам видел. Тебе не откажет.
   – Куда ж он денется! – самодовольно усмехнулся Шумила. – Немного таких есть, чтоб мне отказали!
   Входная дверь стукнула, и на пороге комнаты появился новый персонаж. С такой же повязкой на руке и тоже в сером комбинезоне техслужбы.
   – Чего тебе, Митяй? – буркнул Шумила. – Не видишь, занят я!
   – Там, на дороге, вроде бы мотор какой-то работал. Трактор, типа того.
   – Какой ночью трактор? Ты не сблындил часом? Да и соляра вся под замком, на чем твой трактор поедет?
   – А я знаю? Витек тоже говорил, что трактор это.
   – Ну и где он?
   – Не слышно уже...
   – Так смотайтесь за шлагбаум и проверьте! Я, что ли, должен туда ногами топать?
   Покосившись на картежников, Митяй вышел за дверь.
   На улице его ожидал еще один человек. Мрачного вида здоровяк в сером комбезе. В руках он держал автомат, казавшийся игрушкой в здоровенных лапах.
   – Ну?
   – Баранки гну! – сплюнул на землю Митяй. – Ступайте, говорит, да и сами проверьте!
   Вытащив из коляски мотоцикла карабин, он щелкнул затвором, проверяя оружие.
   – Пошли, что ли?
   Здоровяк неожиданно легко шагнул вперед. Крупная его фигура двигалась с минимальным шумом, видно было, что опыта такого передвижения ему не занимать.
   Парочка подошла к шлагбауму.
   Доработанный неведомыми мастерами, он представлял собой причудливое зрелище. Поверх торчащих во все стороны острых металлических прутьев, длиною чуть не по метру каждый, он был опутан еще и «Егозой». Покачивавшиеся под ночным ветерком стальные ленты тихонько звякали о заточенные острия, создавая этим странную рваную мелодию. Пролезть под шлагбаумом или перепрыгнуть его было почти нереально. А справа и слева от дороги была натянута все та же «Егоза». Строившие этот забор люди, имея весьма приблизительные представления о фортификации, располагали вместо этого большими запасами колючей спирали. И дармовой рабсилой в достаточном количестве. Поэтому недостаток опыта с лихвой перекрывался большим количеством растянутых повсюду заграждений.
   Подойдя к лебедке, Митяй снял со столба рукоятку и начал вертеть колесо лебедки. Поскрипывая, сооружение, ранее именовавшееся шлагбаумом, стало медленно приподниматься вверх. Наконец под ним образовался проход, достаточный для того, чтобы пролез человек. Поставив лебедку на стопор, оба напарника пробрались под позвякивающими кольцами проволоки и двинулись по дороге.
   Первую сотню метров они прошли, не особо приглядываясь и прислушиваясь. Лес на протяжении почти пятидесяти метров тут был вырублен, и видимость оставалась вполне приличной. Потом здоровяк остановился и прислушался.
   – Чего там? – недовольно покосился в его сторону Митяй.
   – Тихо ты! – свистящим шепотом проговорил его напарник. – Нишкни! Не мешай!
   Он присел на колено, словно бы принюхиваясь.
   – Ты что? – присел с ним рядом его товарищ. – Чего сел-то?
   – Запах... солярой отработанной пахнет.
   – И хрен ли с того? Тут машины ходят, вот и пахнет.
   – Когда это они тут ходили? С неделю уж, почитай, никто и не выезжал. А выхлоп свежий!
   – Так это... – опасливо оглянувшись по сторонам, произнес Митяй. – Может, ну его на хрен, а, Витек? Скажем Шумиле, мол, нет тут никого, и все дела!
   – А если есть?
   – Да и хрен бы с ним, а? Пущай днем тут смотрят. Мало ли, что тут, в лесах этих, бывает? Бают, люди вот так по дороге уходили и...
   – И что?
   – ... да назад никто не вернулся! Тута в окрестностях, сам знаешь, чего только не воротили! Еще при Ежове, в гробу ему чтоб икалось, начали. Да так, почитай, что и до конца самого ворочались.
   – Сказки это! – отмел нерешительность здоровяк. – Охота тебе, так тут сиди. А я вон до того поворота прогуляюсь, овражек там есть. Его и гляну.
   Витек перехватил поудобнее автомат и шагнул вперед. Чуть позади него, с каждым шагом все больше отставая, плелся Митяй. Свое оружие он держал как палку, пугливо озираясь от каждого шороха. Пройдя еще метров двадцать, он и вовсе остановился. Присев на корточки, настороженно оглядывал близкие кусты.
   Покосившись в его сторону, здоровяк только сплюнул на землю и двинулся дальше. Дорога в этом месте чуть понижалась, ныряя в небольшую ложбинку. На несколько мгновений он скрылся с глаз своего напарника. Когда же его фигура вновь оказалась в его поле зрения, то казалось, что тот даже прибавил в скорости передвижения. Дойдя до овражка, Витек постоял на его краю, всматриваясь вниз. Было совсем темно, и что он хотел там рассмотреть, Митяю было непонятно. Постояв так минуты две, темный силуэт развернулся и не торопясь побрел назад. Снова скрылся в ложбинке и через некоторое время оказался уже совсем близко.
   – Ну, чо там, Витек? – нетерпеливо спросил его ожидавший возвращения напарник.
   – Да ерунда какая-то... – свистящим шепотом ответил тот. – Назад пошли, нет там никого.
   Митяй облегченно вздохнул, поворачиваясь в сторону шлагбаума. Сделал пару шагов и услышал позади шаги своего товарища. «Странно! У него же каблуки подкованы, а по асфальту и не лязгают вовсе! А идет-то он быстро, не как вначале, тут шум, какой-никакой, а должен быть...» Поймав себя на этой мысли, бандит развернулся в сторону своего товарища.
   – А...
   Искры вспыхнули у него перед глазами!
   Мощный удар окованным тыльником приклада смял и изуродовал лицо. Готовый было сорваться с губ выкрик захлебнулся в хлынувшей крови.
   «Он ниже ростом! И двигается быстрее. Это не Витек!»
   Но мелькнувшая в угасающем сознании догадка уже не могла ничем помочь Митяю. Секундой позже узкий клинок ножа достал его сердце...
   Присев на корточки возле еще бьющегося в судорогах тела, темный силуэт придержал его ноги, чтобы не привлекать к себе шумом излишнего внимания. Дождавшись, когда оно перестанет шевелиться, нападавший вытер об одежду убитого свой нож и убрал его назад. Прижал пальцем тангенту.
   – Здесь Грач. Второй готов.
   – Шестьдесят четвертый принял. Двигаем к воротам.
   Несколько темных силуэтов почти бесшумно проникли через оставшийся открытым проход и подобрались к зданию.
   – Потеряшка – Грачу.
   – На связи.
   – Окна видишь?
   – Да... – Взобравшийся на сарай снайпер прильнул к прицелу. – Наблюдаю двоих. Оба сидят за столом. Один смотрит на дверь, второй в глубину комнаты. Так... в карты играют. Оружия у сидящего лицом к двери не наблюдаю. У второго имеется пистолет в кобуре.
   – Еще есть кто-нибудь?
   – Со своей позиции не вижу.
   – Готовность?
   – Готов.
   – Работаем!
   Подобравшись к двери, одна из темных фигур приподнялась и чем-то плеснула на косяк.
   Прошло несколько мгновений. Попавшее на петли масло уже успело сделать свое дело.
   Дверь осторожно приоткрылась...
   – А в этот раз, Шумила, уж не обессудь – мой выигрыш! Все по-честному, сам и сдавал!
   Второй игрок с досадой бросил на стол карты.
   – Нет, Шустрик, все же народ не просто так за тебя базарит! – Проигравший встал со стула. – Черт с тобой, забирай...
   И он стал расстегивать браслет часов.
   – Так я ж... – начал было его оппонент и осекся.
   В бесшумно распахнувшуюся дверь ворвались черные фигуры!
   Взвизгнув, удачливый игрок выхватил откуда-то из-под стола пистолет, вскинул его...
   Со звоном разлетелось оконное стекло, и тяжелая винтовочная пуля опрокинула незадачливого стрелка навзничь.
   Шумила получил прикладом по затылку и ткнулся носом в грязный, давно не мытый пол.
   В наушнике пискнуло.
   – Шестьдесят четвертый – Грачу.
   – В канале.
   – КПП сработали. Есть птичка-говорун. Что у вас?
   – В караулке пока тихо. Шума не слышно, по-видимому, спят, сволочи. Дежурный сидит в конце коридора, что-то читает.
   – Снять тихо можно?
   – Проблематично. В окно его не видать, только тень на стену падает. А от двери далеко, надо через всю караулку идти.
   – Ладно, ждите. Попробуем вопрос решить...
   Грач отпустил тангенту радиостанции и повернулся к окружавшим его бойцам.
   – Ну-ка, приведите мне в чувство этого деятеля! – кивнул он на лежащего ничком Шумилу.
   Бойцы, долго не рассуждая, окатили того водой из стоявшего на тумбочке чайника.
   – А?! Что?! – встрепенулся пленный.
   Попытался вскочить и был немилосердно усажен на пол.
   Присевший напротив него на корточки Грач был немногословен.
   – Жить хочешь?
   – А ты кто? Прокурор или судья?
   – Это так важно? Прими как данность, что здесь и сейчас твоя жизнь зависит от меня. Только от меня и ни от кого более.
   – И чего я должен сделать? Качучу сплясать?
   – Прикажу – спляшешь. И споешь заодно. Чтоб не скучно плясать было.
   Шумила отвел глаза. Во взгляде сидевшего напротив человека не было злости или ярости. Только холодный расчет. И это пугало более всего. Такой тип мог безо всяких эмоций прострелить ему башку и даже не моргнуть при этом ни одним глазом.
   – Ладно, считай, что один танцор у тебя есть... Чего делать надо?
   – Вызовешь из караулки дежурного.
   – А потом вы его вместях со мною и кончите?
   – Его, скорее всего, кончим. Вот у тебя есть шанс... маленький такой... Если вести себя будешь правильно. А вот если обмануть меня попробуешь...
   – Убьешь?
   – Не сразу. Долго помирать будешь.
   – Не пугай! Пуганые тут все уже.
   – Я и не думаю, – совершенно спокойно проговорил Грач. – Предупреждаю – разницу усек?
   – Ну...
   – Не понял? – задумчиво произнес спецназовец. – Растолковать?
   – Да ясно все... Откель вы взялись, резкие такие?
   – Из лесу. Он большой, как ты знаешь. Там много чего есть...
   Грач плавно поднялся на ноги и потянул за собою собеседника. Обошел его со всех сторон, поправил одежду и удовлетворенно кивнул.
   – Ну, хоть на человека похож! Делаем так: вызовешь дежурного к двери. Как все закончится, выводим тебя к шлагбауму – и адье! Можешь уносить ноги.
   Собеседник ничего не ответил, только молча ухмыльнулся.
   Выйдя на улицу, они прошли около пятисот метров, обходя хозяйственные постройки. Света в них не было, и стояла тишина. Шумила искоса посматривал по сторонам.
   – Ты не особо глазами-то ворочай, – предупредил его спутник. – Тут народу вполне достаточно, так что ненужных иллюзий не питай. То, что не видно никого – так мы вообще люди не публичные...
   Подойдя к караулке, пленный осмотрелся. Кроме своего конвоира, он увидел только одну темную фигуру с пулеметом, засевшую напротив входной двери.
   «Серьезный ствол, да громкий – не будет он сразу стрелять! В караулке почти сотня человек, всех не положить зараз. Кипеж поднимется, не уйдут! Да и на постах еще несколько человек, те в спину ударить могут. Блефует мент!» – такие мысли пронеслись в голове у бандита, и он заметно приободрился.
   Словно бы подтверждая его догадки, спутник негромко сказал:
   – Ты нам, главное дело, этого типа сюда вытащи. Уж очень с ним побалакать охота...
   «У них к Корявому дело! – мелькнула мысль в голове у Шумилы. – Точно, за ним косяк какой-то есть, не зря же он ни разу отсюда не выходил! Вот за ним и пришли... Кто ж это такие? Шустрика кончили, Витька и Митяя, похоже, тоже того... Не боятся ни хрена... Какие-то это парни серьезные. Это не Глыба их прислал! Глава... да, этот мог. Ага, тут неслабо все завернуть можно!»
   Грач подтолкнул пленного к двери.
   – Уснул, милок?
   Прокашлявшись, бандит окинул своего конвоира взглядом.
   – Не ссы...
   Решительно толкнув дверь, он остановился на пороге.
   Листавший яркий журнал дежурный поднял на него взгляд. Рука его скользнула к стоявшему рядом автомату.
   – Ты это... сюда давай! – негромко сказал Шумила, делая повелительный жест рукой. – Пособишь...
   Кивнув, дежурный встал на ноги и сделал пару шагов к двери.
   Резко ударив ногой назад, пленный раскрыл рот, собираясь что-то крикнуть. Но нога неожиданно провалилась в пустоту, а крик застрял в перехваченном сильною рукой горле. В ту же секунду с другой стороны здания тихо кашлянул «винторез». Пройдя через открытую форточку, тяжелая пуля ударила дежурного под лопатку, и он кулем осел на пол, роняя свое оружие.
   Побудка сегодня слегка задержалась, удар колокола прозвучал тогда, когда почти все обитатели бараков уже были на ногах. Правда, до сигнала никто выходить на улицу не решался, мало ли как отнесутся к этому охранники? Так что обычной в этом случае задержки с подъемом и одеванием не произошло. Народ дружно повалил на улицу, занимая привычные места и выстраиваясь по своим командам. Оглядывались по сторонам, здоровались с соседями. Погода сегодня удалась, с утра слегка развиднелось, и солнечные лучи заметно согревали стоящих в шеренгах людей.
   За переговорами как-то пропустили момент появления нарядчиков, они почему-то задержались сегодня с выходом. Наконец негромкие разговоры стихли, и взгляды всех обратились на стоявшую перед ними шеренгу охранников.
   Те, как обычно, выстроились перед строем рабочих, но сегодня почему-то они были без оружия. Да и выглядели как-то странно. Только расстояние (до них было метров сто) не позволяло понять, что же у них сегодня не так. И было их куда больше: на флангах расположились еще две группы людей. В черных комбинезонах и в армейском камуфляже. И вот эти незнакомцы были вооружены, причем весьма неплохо.
   Приглядевшись повнимательнее, бригадир шахтеров Трофим Ванаев сплюнул на землю.
   – Не иначе, как какую-то новую работенку для нас измыслили. Мало им угля, теперь, небось, метро рыть начнем!
   – Да ладно тебе... – отмахнулся стоящий рядом бригадир плотников. – Уголь, он завсегда нужон! Да вас и так не слишком дофига, а смена только через две недели будет. Так что это еще по чью-то душу прискакали. Тоже, конечно, не сахар, да что тут поделаешь?
   Как было заведено в рабочем лагере, бригадиры стояли отдельно, чуть сбоку от основной массы рабочих. Руководству это было удобнее, не приходилось ожидать, пока нужный бригадир добежит от своей команды.
   От правой группы незнакомцев, одетых в черное, отделился крепкий мужик в таком же, как и у всех остальных, комбинезоне. На плече его висел автомат. С первого взгляда напоминающий обычный «АКМ», только немного на него не похожий. Пройдя полсотни метров, он вышел на середину центральной площади. Поднял мегафон.
   – Ну, здравствуйте, товарищи дорогие! Позвольте представиться – майор Рыжов!
   Над площадью повисло недоуменное молчание.
   Майор?
   Это, что же, армия?
   Или еще кто?
   А кто же?
   Ответ пришел незамедлительно.
   – Федеральная служба безопасности.
   Молчание стало еще более ощутимым.
   Некогда грозная контора в одночасье исчезла в никуда, словно бы растворилась в пространстве без следа. Ее здание в Рудном было занято структурой новой власти. Та, хоть и именовала себя «Службой безопасности», но была почти сплошь составлена из бывших уголовников, лишь для виду разбавленных представителями администрации. Вот они-то как раз никуда и не делись. Каждый был живехонек и здоровья не утратил. Только некоторые поменяли свои места работы. Складывалось впечатление, что одновременно с этим они поменяли еще и головы, точнее, их содержимое. Вчера дружно бичевавшие человеческие пороки, они сегодня рьяно сотрудничали с их носителями, бывшими заключенными. Порою превосходя их в изобретательности... и жестокости. Но где-то на задворках мыслей у многих еще теплилась надежда на то, что хоть где-то еще остались нормальные люди, способные положить конец этому бардаку и беспределу. И внезапно исчезнувшая ФСБ тоже занимала в этих надеждах далеко не последнее место. Тем обиднее было сейчас услышать эти слова.
   – Блин! И эти туда же... – прошептал кто-то сбоку от Ванаева. – Теперь совсем песец пришел...
   – Вы чем-то удивлены? – поднял мегафон майор.
   Стоявшая на площади толпа молчала.
   – Хорошо, попробую внести ясность. Сегодня ночью наши подразделения разоружили вашу охрану. Они все арестованы и...
   – ... вскоре предстанут перед судом... – проговорил кто-то из бригадиров.
   – Нет, – майор повернулся в сторону говорившего. – Это не так. Кто это сказал? Могу я попросить вас выйти вперед?
   Отодвинув в сторону Трофима, вперед вышел крепкий коренастый дядька. Виктор Волков, бригадир водителей. Мужик он был отчаянный, за словом в карман не лез, за что неоднократно огребал всевозможные плюхи от охранников и эсбэшников. И, если бы не громадный опыт Виктора и непререкаемый его авторитет среди водителей, пахать бы ему уже давно на общих работах.
   – Ну, я сказал. И что?
   – Вы считаете, их есть за что судить? – спросил у него майор.
   – А вы думаете, что нет?
   – Ну, насколько я в курсе, их уже когда-то судили. И приговор этот не отменен. Разве что они успели еще что-то натворить? Так я не судья. И судить не умею. Или вы знаете, где тут таковой имеется?
   Волков хмыкнул.
   – А как же! Знаю. В Рудном он сидит. Только этот судья вряд ли кого из них осудит.
   – Отчего же?
   – Так он сам из них!
   – Вот как?
   Бригадир только плечами пожал.
   – Да... интересно тут у нас все складывается... Ну вы хоть можете сами указать на тех, кто, по вашему мнению, новых преступлений не совершал?
   – А вам это зачем?
   – Ну, должен же я знать, с кем из них еще можно разговаривать, а с кем уже бессмысленно.
   – Интересный вы человек, майор. Еще и разговаривать с ними хотите... – Волков, тяжело ступая по земле, подошел к строю охранников. Вблизи они выглядели уже не так внушительно, как раньше. У кого-то фингал под глазом, кто-то поддерживает поврежденную руку. Почти все полуодеты, без курток, а некоторые, стоявшие позади и оттого издали особо не видные, даже без штанов и босиком. Отсутствие оружия и одежды разом превратило некогда грозную силу в плохо организованную толпу.
   – Вот этот, – шагнул вперед бригадир. – Этот, вон тот, вот эти двое.... эти. Да и все, пожалуй.
   – Все?
   – Да!
   – Хорошо, – кивнул майор. Повернулся к охранникам: – Указанные лица – на месте, остальным отойти к зданию караулки!
   Оставив на месте нескольких человек, охранники попятились назад и остановились, только упершись в стену здания. Некогда жестокие и крикливые, сегодня они были тихими и покорными.
   – Кто-то еще хочет что-либо добавить? Указать еще кого-нибудь?
   Толпа молчала.
   – Хорошо, – повернулся к Волкову майор. – Я уже говорил, что не судья. Это так. Но вот исполнить приговор могу. Адвокатов им не положено, да и времени у меня нет... Давай!
   Взмах руки – и с флангов черных и камуфлированных ударили пулеметы...
   Со звоном упала в кучу стреляных гильз последняя, и как-то внезапно, рывком, наступила тишина. Словно кто-то повернул выключатель. Даже гомонящие обычно вороны, и те затихли, будто бы чего-то испугавшись.
   Волков, неверяще глядя вперед, прошел несколько метров. Да нет, это не розыгрыш... Даже отсюда он видел изломанные пулями тела и, казалось, ощущал запах свежей крови.
   Ошарашенная толпа рабочих замерла, потрясенная только что увиденным зрелищем. Ни фига себе... эти парни явно не шутили.
   Майор повернулся к своим людям, дал знак.
   Обе группы молча перестроились в колонну и не торопясь двинулись к выходу из зоны, уводя с собою уцелевших охранников. Уходят?
   Да, вот и их командир, закинув мегафон за спину, зашагал следом за ними.
   Это как понимать? Им, что же, ничего здесь не нужно? А зачем тогда они...
   – Майор! – крикнул Ванаев. – Обожди!
   Тот обернулся.
   – Слушаю.
   – Это вот... – Трофим указал на расстрелянных охранников. – Это что?
   – У нас с ними война. Они напали на наш поселок, убили многих ни в чем не повинных людей. Око за око, мужик. Так еще в Библии написано. Милиции тут нет, суд, если вон ему, – кивнул майор на Волкова, – верить, – и вовсе левый. О прокуроре я уж вообще молчу. Кому жалобу подавать? Вот и решаем сами...
   – Постой, а как же мы?
   – А я здесь при чем? У вас своя свадьба, мужики. Надо полагать, у вас все родные целы, не то что у нас...
   – Но из города приедут новые!
   – И этих порешим... Когда-то ж они закончатся, ведь так?
   – Так-то оно так... только допрежь они на нас отыграются.
   – За что это? Вы никого не убивали. Даже спасли некоторых.
   – Они найдут... ты, майор, тоже не все знаешь про нас. Хрена лысого тут бы кто сидел! Нам бы только...
   – Их оружие в караулке, можете забрать.
   – Майор! Их больше двух тысяч!
   – Ну и что? Нас же это не пугает? А вас намного больше.
   – Ты не понимаешь... у них в заложниках наши семьи. Дети, старики... Для них построен отдельный лагерь. Да и мы все из разных мест, никто не успел договориться, понять, что делать надо. Только здесь уже и раскумекали. Да поздно уж было-то...
   – Короче, мужики. – Командир развернулся и подошел к группе бригадиров: – У вас есть конкретная просьба? Или как?
   – Мы не можем выступить против них, бандиты успеют расправиться с семьями.
   – Это точно?
   – Пока мы дойдем до лагеря, из города выступит сразу с полтыщи рыл со стволами. У них даже бронетранспортеры есть! А нас всего человек сто, это если всех оружных считать. Да никакого боя даже и не будет – размажут броней по дороге, и все!
   – Да и не все наши в том лагере, – вставил свое слово кто-то из бригадиров. – Кое-кто и в городе работает, так там свои, уже городские, лагеря есть.
   Толпа рабочих окружила беседующих полукольцом, прислушиваясь к каждому слову.
   – То есть, – почесал в затылке майор, – куда ни кинь – всюду клин?
   – Ну да...
   – Как я понимаю, затык в броне?
   – И в ней тоже. Ну, заберем мы сейчас стволы этих субчиков, – ткнул рукою в сторону казармы Волков, – сотню человек вооружим. Твои парни с нами пойдут, майор?
   – Пойдут. Если ты, дядя, помнишь, то мы все присягу давали – народ защищать. Вот и выполним обещанное.
   – Ну, все одно – полтораста стволов. А их – две тыщи! И партизанить мы не можем – семьям крандец наступит.
   – И что, выхода никакого нет? Назад, стало быть, в ярмо?
   Толпа глухо заворчала. Словно просыпающийся медведь.
   – Майор, я обычный водила! – стукнул себя в грудь кулаком Виктор. – Чего ты от меня хочешь? Я не Жуков, стратегически мыслить не могу. Это вас власть всю жизнь учила, ты и думай!
   – Хорошо... – осклабился майор. – Назад не отыграешь?
   – Я?! Да ни в жисть!
   – Добро... – Командир нападавших прошелся взад-вперед по плацу. – Тогда, мужики, слушай сюда...
   Толпа затихла, внимательно ловя каждое его слово.
   Еще когда мы только планировали данную операцию, Лизунов недовольно кривился. Авантюристом меня, правда, уже не называл.
   – Ох и фантазер ты, Николаич... Вроде бы и служба у тебя серьезная была, и в деле был, а туда же...
   – Чего ж это я такого нафантазировал? – пожимаю плечами, обмениваясь взглядом с Демьяном.
   Ноздрев тоже присутствует на нашем совещании. И на вполне законных правах, между прочим! Как-никак, а почти половина нашего нынешнего населения – это его люди. Да и серьезный он мужик, это ракетчик сразу просек и не выеживался.
   – А то! – майор наклоняется вперед. – Заметь, я ни разу не сомневаюсь, что этих урок вы на ноль помножите запросто. Независимо от того, сколько их там будет.
   – Так в чем же тогда проблема? – удивляется Семеныч.
   – Ты думаешь, что мужики местные и без вас им уши на задницу не натянули бы? – спрашивает у него майор.
   – Ну... не сразу, но... натянули бы.
   – А чего тогда они ждут?
   Мы с Демьяном переглядываемся.
   – Семьи! – поднимает вверх палец Лизунов. – Они же у них в заложниках сидят, не забыл?
   Отступая в тот раз из поселка, ребята Ноздрева уволокли с собою в лес еще и пленного. Так что время на то, чтобы его вдумчиво расспросить, имелось. Языки они развязывать умели, и в результате мы сейчас имели относительно полную информацию о бандитской республике.