Страница:
– Fuck! Аманда, как ты смогла выйти замуж за такого человека?
– Сара Энн Боунс, именно от тебя, выбравшей не менее своеобразного мужчину, мне странно слышать удивление. Мы же с ним коллеги… Обсуждение племенной работы с лошадьми легко переходит в обсуждение того же самого у людей. А где слова, там и дело. И, между прочим, он замечательный муж: ест все, умеет заплетать косу, а когда становится совершенно невыносимым, его можно выгнать из дома на неделю, ловить мустангов.
За семейную гармонию просто нельзя было не выпить, что мы и проделали, а я продолжил правдивейший рассказ.
– Опыт правильного поведения нарабатывался помаленьку, но уже в Мехико мы почти были похожи на людей, а по приезде на Кубу – на правильных людей с правильными, консервативными взглядами, необычными, правда, для дворянских юнцов. Впрочем, фронтир выбивает либеральную дурь из головы, поэтому нам даже не особо удивлялись. Феерическую историю нашего знакомства с синьором полковником Фернандо Ортега-и-Аларкон все помнят? Он начал ставить на уши Гавану еще до моего приезда и, надо сказать, делал это с большим изяществом. Мой троллинг потолще будет. Начиная от технических новшеств и до скоростного вскружения головы перспективнейшей невесте Испанского Мэйна. Какую красотку закадрил… Ну и над нами поиздевался, постоянно подзуживая на очередные байки про Михайлу Ломоносова. Я под конец изоврался донельзя, уже хотел в глухую несознанку уходить. И тут этот гад, приглашенный на кофе в нашу резиденцию, выслушивает мой горячий спич о жадном местном чиновнике, с пожеланием тому идти «…лесом, полем да торфяником!», и так, знаете, пригубив чашечку, оттопырив мизинчик, на чистом русском комментирует: «Это, между прочим, мой текст, сносочку надо делать при цитировании…» – и дальше пьет, глядя, как мы в осадок выпадаем. Вот кому не пришлось врастать в окружение, носитель ему попался отличный, с перспективой, да и вселенец не промах, мне потом добрых советов надавал. Если нет времени придумывать легенду, можно пользоваться готовыми образами, благо мировая культура наготовила их достаточно. Бедный дворянин с кучей гонора – шевалье Шарль де Бац Д’Артаньян. Богатый хмырь с претензиями – Паратов. Ну и так далее. План и заученные тексты – не работают, а вот если надеть маску с образом, можно адекватно реагировать на внезапно меняющуюся реальность. То самое, чем и занимаются ролевики на своих игрищах, будь то дивные эльфы или сталкеры из «Свободы». Отыгрыш на полигоне от него же в большом мире отличается незначительно, умение играть компенсирует и даже перекрывает огрехи экипировки и легенды. Тем более что люди-то сейчас доверчивые, точнее – избирательно доверчивые. В ружье, стреляющее десять раз подряд, не верят, даже пощупав руками. В собакоголовых обитателей амазонских джунглей – легко! Железный корабль без парусов – завиральщина, так не бывает. Но любая байка про места с молочными реками и кисельными берегами проходит «на ура». Особенно, если при этом демонстрировать кучу денег, легко, так сказать, с земли поднятых в тех местах. Аве канал «Дискавери», отсылать халявщиков в разные далекие дыры этого глобуса можно еще долго. Согласитесь, что мы знаем про Непал, Центральную Африку и прочее захолустье гораздо больше европейцев, хотя там ни разу не бывали? Кукри на поясе у моих бойцов тому подтверждение.
– Ты лучше расскажи, что за махровый сюрреализм ты устроил с названиями и лозунгами. Каждый раз, получая письма с той стороны, мы сочувствовали куче обкраденных тобой людей.
– ЭПРОН – как еще назвать базу людей, ковыряющих золотишко со дна морского? Все соответствует традиции. «Бойцовые Коты» появились от специфики применения – максимальная автономность в принятии решений и достижении целей. Мне же не каре надо было водить по чистому полю, а по горам и долам бегать, радиостанцию каждому бойцу в ухо пока не всунешь. Большое упущение, между прочим, со стороны товарища Q. Хорошо хоть вундервафли делает опережающими темпами.
Динго попытался что-то возмущенно ответить, но Дядя Саша опередил:
– Мы ему уже поставили на вид. Притащит пару новых стволов и доволен по уши, а электросварку, стирлинг или роторный полуавтомат так, между делом упомянет или вообще забудет. Вроде как необходимое зло, которое отвлекает от любимых стрелялок.
Ох, аукнется мне остроумие, по глазам вижу, что захочет Динго вооружить моих орлов «леверэкшенами» богомерзкими. И меня в первую очередь. А вот хрен! Какая-никакая, но у меня личная армия (с ударением на слово армия), где все должно быть «хоть безобразно, зато единообразно». Конец цитаты. Самозарядки и помпы, никак иначе! Впрочем, заготовку вкладыша от экспериментальной пятидесятимиллиметровки я у него уже выцыганил, кое-какие части и оснастку студентам заказал. До отправки сделать не успеют – сам порукоблудствую, очень хочется почувствовать себя губернатором той Калифорнии. Тем более что на попавшей со мной флешке в бэкапе электрической почты архивисты нашли копии форумных личных сообщений. А там, в свою очередь, – прописи синтеза таких веселых веществ, как октоген и гексанитробензол. Игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, заяц в шоке… Кто не в курсе – оба названных состава суть ВВ повышенной мощности, исходные вещества доступны, а синтез требует просто некоторых навыков и аккуратности. Которые хорошо видны по выходу готового продукта – от половины заложенных компонентов до почти ста процентов. Мелинит как начинка боеприпасов заколебал намертво, страшно с ним. А сверхнадежное отделение его от всякого металла в разы увеличивает трудоемкость и стоимость.
– Не отвлекайся, про кораблик рассказывай!
– И до него дойдем. Когда Расамах все-таки «открыл личико», он среди прочего упомянул, как нас опознал, и почему не хотел сразу кидаться в объятия. В один прекрасный вечер, по окончании темных делишек, меня обуяла паранойя, в лучших традициях палаты – щелкаю по нашивке «G151». Попадись нам не соратник, а нерусский господин, для которого Климова касатка на «Шевроне» однозначный знак врага – «зеленый берет» там, или «тюлень», получили бы мы по пуле в спину и ку-ку… Принципиальная невозможность попадания таких людей не доказана. Значит, надо носить нечто иновременное, не вызывающее вопросов у местных, но притом с позитивной репутацией. Сложный рисунок плохо читается на расстоянии, яркие цвета противоречат тактической нише Котов. Поэтому эмблемы Звездного флота и NERV в пролете, да и «трекеры» с еванутыми[5] – не самый многочисленный фэндом, с узнаванием могут быть проблемы.
Так что имперская «шестеренка» из «звездных войн» на форме, аквилла Империума – на снаряжении. На сладкое – мой личный кораблик, типа «Сан-Исабель модернизированный». Прикиньте – судовладелец, ни разу не видевший свое имущество. Имя «Экзекутор» не пошло по идеологическим соображениям, а «Энтерпрайз» уже занято каким-то штатовским корытом. Так что синьорита де лас Касас окрестила первенца в серии «CR-2 Нормандия». Все обратили внимание на мою небывалую, феноменальную скромность? Расамах обещал подогнать снаряженный и укомплектованный корабль прямо в Веракрус. Будем базироваться на нем, потому как все потребное на вьюках не увезешь. Отцы-командиры решили нагрузить всем, чем можно, и чуть-чуть более. По крайней мере будет кем и чем блеснуть перед Наполеоном, чтоб направить его на путь истинный – в смысле нагибать Англию вместо похода на Россию. Жаль, конечно, что дон Глотон решил быть наособицу – но, впрочем, его право… Мы тут в куче выпали, тесным коллективом, а у него импринтинг был на это время и этих людей. Все равно будем дружить, без нашего инструмента и оптики он не обойдется, а нам «свой человек в Гаване» тоже нужен. Ладно, народ, я крайнюю, и домой, работать мужем своей жены, пока наследник на попечении родни.
Днем позже, форт «Ломоносов»
Закрома Родины оказались дюже богаты. Оружие, боеприпасы, снаряжательные машинки (какие на фиг машинки, целый полуавтомат, блин!) и рассыпуха для них, тачанки и полевая кухня, холодняк, шлемы и броники, вещевое имущество трех десятков наименований на сотню человек – ужас! Зампотыл у меня есть, и старшины тоже, но как главковерх экспедиции я совал нос во все – чтоб хотя бы быть в курсе, на что рассчитывать. Кавалерию на себя взял Дог, пообещав наилучшую комплектацию имуществом СКК[6].
Тут ему карты в руки, за время нашего отсутствия в этой области прогресс шел самым непонятным для пешехода путем, поставлены на вооружение новые седла, сбруя, даже подковы (трех разновидностей!). В девяносто первом мы с собой брали седла промежуточного казачьего образца, по сути – переделки испанских, которые были одно за другим утрачены армейским способом в дальних странствиях. Привыкнув к испанским конским принадлежностям, переучиваться было сложно. Причем в основном мне. Коты вообще воины-интернационалисты: катаются на всем, включая ослов и верблюдов, и по-всякому, не делая особых различий, а приданный инженерно-саперно-штурмовой взвод изначально обучался на новом снаряжении. Придется соответствовать, у меня будет семьсот километров для тренировок.
Три взвода: Коты, стелс-пехота из первого полка, инженеры. Девяносто человек личного состава и отделение управления – командиры взводов, старшина, молчи-молчи, и внештатный замполит – Торус. Взят на должность за верность генеральной линии и способность исполнять похабные песни под огнем противника. Командовать этой чемпионской сборной придется втроем: Курбаши решил отдохнуть от своих трех жен и показать Европе, что такое русский десантник (пусть и полуиндеец). Змей заколебался гонять немирных туземцев по горам и мечтает найти Гарму подругу нужной – среднеазиатской породы. А то на процесс и, главное, результат любви здоровенного алабая с мелкими шакалоподобными собачонками, которых держат индейцы, без слез не взглянешь. Не хочу обнадеживать раньше времени, но заказ на щенков год назад был сделан, и если один хитрый венецианец действительно хочет получить хорошую партию «эликсира Клеопатры»[7], то щенков он притащит. Республика Святого Марка в заднице, но многосотлетние связи на Востоке никуда не делись. Доживем – увидим.
А вечером постоянные обитатели «Ломоносова» Елена, Динго и Зануда сделали мне подарок. Нет, Подарок! Офигенная катана в черных лаковых ножнах, с рукоятью из кожи ската и золотой резной цубой, прелесть!.. Сняли с филиппинского галеона, который в прошлом году заходил за свежей водой. Именной клинок, в смысле имеет «мэи» – клеймо мастера, год изготовления и собственное имя. Не ширпотреб, однозначно. Все эти тонкости Лена мне объясняла, несколькими движениями разобрав меч на части – экий, оказывается трансформер, и демонстрируя те самые иероглифы, как будто я в них разбираюсь. Решено: сделаю европейский подвес к портупее и буду ходить с катаной на парады и прочий официоз. Меч «тысяча истин» или «тысячной истины», согласитесь, это звучит гордо.
Глава третья
Лето 1795 года. НПЦ «Дакота»
Динго
Нет, все-таки во все времена скалка является основным женским орудием. Основным для вправления мозгов мужику. После этого скандала мы не знали что делать, то ли смеяться, то ли переходить к оргвыводам. А ведь вроде уважаемый человек, старший мастер на оружейном производстве, а такое отмочил. Короче, нашему Ронану взбрела в голову идея привести в дом вторую жену. Это при его-то католическом воспитании! Нет, поначалу он просто забегал «налево», присмотрев себе симпатичную индеаночку. Супруга об этом, конечно, догадывалась, но дело житейское, если и высказывала ему что-то, то втихую. Ну и ходил бы дальше, так нет. Имея, так сказать, перед лицом пример Зануды, он решил эти отношения узаконить. Только вот у Морны спросить предварительно не удосужился, понадеялся на авторитет главы семьи. Ага, как же…
Вопли возмущенной ирландки подняли на ноги весь квартал. Когда мы с Антилопой вышли на улицу, все уже затихло. А чуть позже навстречу нам попалась раскрасневшаяся Салли на пару с трудом сдерживающим смех помощником. От них мы и узнали подоплеку всей этой истории.
Чуть позже у нас с Ронаном состоялся весьма непростой разговор. Пришлось разъяснить ему особенности нашего понимания семейных отношений.
– Ну почему некоторые могут взять вторую жену, а у меня так получилось? – вопрошал он, потирая шишку на лбу. Явно это «украшение» оставила ему Морнина скалка.
– Ты пойми, дружище, что, конечно, по нашим законам, семья, это не кто с кем спит, а кто с кем хозяйство ведет, но права женщины и мужчины равны. И если жена возражает против такого соседства, то давить на нее нельзя. Кстати, а как ты собирался решить вопрос с церковью?
– А никак, – покачал головой Ронан, – просто расписались бы в мэрии и все. Ведь объявили же, что для брака венчание не обязательно.
Я так и сел. Вот тебе и веяния прогресса. И подвел итог:
– Вот если Морну уговоришь, тогда и регистрируйтесь.
В конечном итоге, у них так все и не срослось, а Ронан еще долго избегал встреч с падре.
Лето 1795 года. У берегов Франции
Котозавр
– Поцелуйте нас в зад, мерзкие еретики!
И это было самым вежливым пожеланием английскому фрегату, который пытался перехватить «Нормандию», шедшую в Гавр. Попытка изначально не имела шансов на успех, даже если бы мы шли без маневра: заметили англичане нас поздно, да и курс на перехват взяли неправильный – оно и понятно, клипер под всеми парусами идет узлов на восемь-десять быстрее, чем положено кораблям такого водоизмещения в эти времена. Вот и облажались, в бессильной злобе пальнув из погонной пушки, видимо для того, чтоб с полным правом написать в рапорте «сделали все, что смогли». Вообще, хилая какая-то блокада. Мы ожидали гораздо более горячего приема, изготовились к бою – и проскочили без единого выстрела. Оно и к лучшему: ненавижу морские баталии, когда от вражеских ядер и картечи тебя отделяют только деревянные борта да теория вероятностей. Хочу разъездной броненосец. Ну или по-нашему, по-сухопутному: ночью, исподтишка, ножиком по горлышкам, гранатками в палаточки, и драпа… тактически отступать, пока противник очухивается. А то эти враги, такие сволочи, вечно пытаются сдачи дать. Ох, что-то я заболтался, морская вода уже сменила цвет и запах, прямо по курсу видать маяки Гавра. Англичане, плюнув на безнадежную затею, отвернули к норду, не хотят напороться на мель. Сена, конечно, не Хуанхэ, но тоже немало ила в море тащит. А революционной Франции заниматься расстановкой навигационных знаков некогда.
– Капитан Шеппард! Отбой боевой тревоги. Группа высадки – на ют, в полном представительском для строевого смотра.
Правду говорят, что бог шельму метит. На срочной службе, ближе к дембелю, не удалось мне разжиться комплектом повседневной формы, который народ звал «парадкой», что неверно. Да и не старался я особо, от лени и бессмысленности этого дела. Похабить камуфляж самодельным клоунским шитьем тоже не захотел, поехал домой в гражданке, сэкономив себе километр нервов, вымотанных патрулями моим более пижонистым сослуживцам. И через до хрена лет, в другой реальности «дембельский комок» меня догнал. Ну не могут в это время военные выглядеть серыми мышками. Вообще! Даже егеря имеют контрастные пуговицы, погоны, амуницию черного или рыжего цвета, да и пуговицы затягивать сукном никто не собирается. Сериал «Приключения королевского стрелка Шарпа» помните? Серебряные пуговицы на темно-зеленом в три ряда, красный кушак, кивер с султаном – и это считалась очень некрасивая, непрестижная форма.
«Если хочешь быть красивым – поступай в гусары».
Стандартная форма американского добровольческого отряда – вариация на тему штатовской полевки времен Второй мировой, кубинской тропической и российской «горки» в странных пропорциях. Непрезентабельно абсолютно, за дезертиров или каторжников примут, не объяснять же каждому встречному, что одной краски на комплект формы ушло минимум на пять шиллингов. Это если считать ЭКСПОРТНУЮ цену наших анилиновых красителей. Так что всю дорогу сводная рота занималась сначала дизайном, а потом рукоделием. Витой шнур по петлицам, латунные и позолоченные висюльки, пластованные шевроны толщиной в палец, с тем же шнуром по ребру, аксельбанты у командиров, белые ружейные ремни… блин, как достало это попугайство!!! Периодически вставал перед глазами призрак стройбатовского дембеля, который обрезал шинель под самый копчик, перепоясался золотым парадным офицерским ремнем, а на груди той шинели сделал вставку из оргстекла, чтоб людям были видны все его значки[8].
Среди попаданцев не испытывал проблем только Курбаши, которому жены сшили роскошный костюмчик из кожи и джинсы, украшенный традиционными племенными узорами, плетеными волосами со скальпов и бисерным вампумом на правом бедре. Впрочем, рисунок вампума был исключительно артефактный – эмблема ВДВ в обрамлении из медвежьих клыков. Андрей твердо решил выдерживать линию дикаря-язычника, видать Мани из «Братства волка» ему очень по душе пришелся. Хотя уж мне-то про дикарей нечего трындеть, у самого две дюжины скальпов висят дома, и в багаже связочка есть, для психологического воздействия на некоторых… Народ темный, голливудскими ужастиками не тренирован, НТВ не смотрели, так что способ действует.
Мы со Змеем нашили лампасы, прикрутили золотые шпалы к петлицам (гулять так гулять), а Гарму Коты сделали роскошный шипастый ошейник с серебряными бляхами. Уставной стетсон Котов украсили имперской «шестеренкой», опять-таки из серебра. Строевой смотр прошел без замечаний – всерьез докапываться до внешнего вида военнослужащих, как это принято у начальников всех степеней, не было моральных сил. Ржать хотелось, глядя на строй расфуфыренных бойцов.
Отсалютовав форту холостым, «Нормандия» бросила якорь в полумиле от берега. Не будем же мы тыркаться в поисках парковки. Ждем лоцмана. Тот не заставил себя ожидать – не так часто в блокированный порт вламываются суда под американским флагом. Каботажники и рыбаки не в счет. Но если комитет по встрече думает, что мы причалим да начнем портовые сборы платить, то фиг они угадали. Чем славятся американцы в нашем мире? Наглостью и абсолютной уверенностью, что США – пуп земли. Здесь такой стереотип еще не существует, но кто мешает его создать?
– Шлюпку на воду, эскорт – в шлюпку!
Пятеро спецов, пять «раков» в броне, пять Котов. Как раз подходящее количество и состав, чтоб и выглядеть солидно, и при случае пройти насквозь любое местное воинство. Ну не развернут же господа революционеры пару батальонов прямо в порту ради нашей встречи? А все, что меньше, рассеянное по узким улочкам, не проблема ни разу. Хотя доводить до конфликта нельзя, и мы будем избегать его всеми силами – только хрен знает, что в голове у этих идейных, за-ради всеобщего счастья они своих резали только в путь, а уж посторонних-залетных…
Правда, я прикроюсь хорошими бумагами, посмотрим, как тут действует бюрократическая традиция: недеяние лучше деяния.
Пирс приближается, на нем толпится куча зевак и какой-то пузатый франт в окружении группы солдат с республиканскими кокардами. Развешивайте уши, ребята, к вам едет высококачественная лапша. Толчок бортом, и пока парни швартуют, я почти изящно запрыгиваю на скользкие мостки. Похоже, в прилив их заливает, главное – не навернуться на радость зрителям. Выходим на пирс, за моей спиной строится колонна эскорта с карабинами «на караул», переводчик слева-сзади готовится страховать мой неважный французский. Нужен, по идее, знаменосец, но я так не хочу идти под штатовским «матрасом». А под красным – нельзя. Вдох-выдох. Три строевых шага.
– Добрый день, господа. Добровольческий отряд народа Америки (и ведь не вру! почти) прибыл для службы суверену Французской Республики. За вашу и нашу Свободу! – и уже тише. – Где я могу найти старшего воинского начальника этого города?
Толпа зевак взорвалась восторженными воплями, а вот чиновник стал похож на рака: покраснел и выпучил глазки. Как, в общем, и было задумано. Мы – друзья, которых надо поскорее сплавить подальше, пусть начальство разбирается. А начальство – в Париже!
Лето 1795 года. НПЦ «Дакота»
Динго
Авиационная лихорадка в «Дакоте» началась совершенно случайно. Однажды я, в перерыве между занятиями с молодежью, о чем-то задумался и без всякой задней мысли сложил «галку» из листа бумаги и пустил ее в аудиторию. «Птичка» полетела неожиданно хорошо и вызвала дикий восторг у молодежи. После нескольких запусков бумажный планер был аккуратно расправлен, выяснен способ складывания и: держись, мусорная корзина! Все бумажки, подходящие по размеру, аккуратно разглаживались и превращались в «галки». Заводилой, разумеется, выступал Пашка. Пришлось специально предупредить народ, чтоб следили за документацией, а то улетит важный и секретный чертеж куда-нибудь.
В результате следующее занятие, состоявшееся через неделю, было посвящено теории полетов. А следом, как-то сам собой, образовался и авиамодельный кружок. Костяк его составили человек двенадцать-пятнадцать толковых ребят и девчонок. Я набросал чертежи простейшей контурной модели планера. Такие мы делали еще в свои пионерские годы – рейки, нитки, клей, тонкая бумага или шелк, в чем-то даже проще бумажного воздушного змея.
Лобзика тоже не было, но он для таких конструкций и не требовался. Перепортили кучу материала, пока научились делать как надо. Сборка первой модели заняла неделю. Начались первые запуски. После регулировки планер пролетел больше полусотни метров. Восторгу детворы, как участников кружка, так и зрителей, не было предела. А еще через час модель принесли обратно со сломанной плоскостью и рваной обшивкой. Ведь не обошлось без «Дай запустить!». Вот кто-то из девочек и отправил планер в полет крылом об дерево. Тем не менее за пару дней ребята справились с ремонтом.
Планеры стали любимой забавой детворы. Энтузиасты-кружковцы строили все более совершенные конструкции, соревнуясь, у кого дальше пролетит. Однако всех переплюнул Олененок, точнее Виктор Оленев, как его недавно крестили. Сначала он приспособил к планеру ракетный двигатель, сделанный после консультации с Занудой. Результат оказался предсказуемым, фюзеляж с движком улетел, а крылья остались. Второй вариант тоже не получился. Ракета не потянула. Но ребята не отчаивались. После усиления конструкции у них получился вполне работоспособный ракетоплан. Однако, когда взорвался очередной двигатель, опалив руки и шевелюру одному из экспериментаторов, опыты с ракетной тягой я, особым распоряжением, прекратил.
Несмотря на это, Олененок не унимался. Они на пару с Пашкой насели на меня с требованием объяснить, как еще можно придать движение летательному аппарату. Пришлось рассказать им про воздушный винт и выстрогать вертолет «Муха». Этот воздушный винт на палочке мы тоже делали в детстве. И запускали, раскручивая ладонями. На пару недель это обозначило новое направление в ребячьей деятельности. Теперь состязались по принципу, у кого выше и дольше пролетает. А потом Олененок сам додумался до двигателя. Нет, конечно, никакой резинки-«авиационки». Но он же был индейцем. А какой упругий элемент привычен для краснокожего? Правильно, лук.
Основой движка стали две упругие костяные пластинки. Одним концом они упирались в переднюю бобышку фюзеляжа, другой свободно скользил петлей по рейке. Тетива из жил закручивалась валом воздушного винта, запасая энергию. После отладки, несмотря на некоторое аэродинамическое сопротивление, такой привод обеспечил полет авиамодели.
Дальше маленькие аэропланы становились все совершеннее. Отрабатывались профили крыла, фюзеляжа, аэродинамика. Рекордные модели умудрялись преодолеть по воздуху полкилометра и более. Несколько штук умудрились улететь на другой берег реки, парочку из них так и не нашли. А вид летающих над полем самолетиков вызывал, с одной стороны, у детей и молодежи желание приобщиться к покорению воздушных пространств, с другой – ворчание у старшего поколения. Не все сразу могли принять такую забаву, да и отвлечение детворы от домашних обязанностей встречалось без энтузиазма. Но, тем не менее, процесс пошел, как говорил первый и последний президент СССР.
Разумеется, у ребят не могла не возникнуть идея насчет самолета, способного поднять в воздух и человека. Когда они заявились ко мне с этим вопросом, я ограничился одной рекомендацией: «Рассчитывайте». На вопрос «как?», ответ был: «Думайте». В итоге, взвалив на себя руководство авиамодельным кружком, Пашка с Олененком надолго ударились в эксперименты и расчеты.
– Сара Энн Боунс, именно от тебя, выбравшей не менее своеобразного мужчину, мне странно слышать удивление. Мы же с ним коллеги… Обсуждение племенной работы с лошадьми легко переходит в обсуждение того же самого у людей. А где слова, там и дело. И, между прочим, он замечательный муж: ест все, умеет заплетать косу, а когда становится совершенно невыносимым, его можно выгнать из дома на неделю, ловить мустангов.
За семейную гармонию просто нельзя было не выпить, что мы и проделали, а я продолжил правдивейший рассказ.
– Опыт правильного поведения нарабатывался помаленьку, но уже в Мехико мы почти были похожи на людей, а по приезде на Кубу – на правильных людей с правильными, консервативными взглядами, необычными, правда, для дворянских юнцов. Впрочем, фронтир выбивает либеральную дурь из головы, поэтому нам даже не особо удивлялись. Феерическую историю нашего знакомства с синьором полковником Фернандо Ортега-и-Аларкон все помнят? Он начал ставить на уши Гавану еще до моего приезда и, надо сказать, делал это с большим изяществом. Мой троллинг потолще будет. Начиная от технических новшеств и до скоростного вскружения головы перспективнейшей невесте Испанского Мэйна. Какую красотку закадрил… Ну и над нами поиздевался, постоянно подзуживая на очередные байки про Михайлу Ломоносова. Я под конец изоврался донельзя, уже хотел в глухую несознанку уходить. И тут этот гад, приглашенный на кофе в нашу резиденцию, выслушивает мой горячий спич о жадном местном чиновнике, с пожеланием тому идти «…лесом, полем да торфяником!», и так, знаете, пригубив чашечку, оттопырив мизинчик, на чистом русском комментирует: «Это, между прочим, мой текст, сносочку надо делать при цитировании…» – и дальше пьет, глядя, как мы в осадок выпадаем. Вот кому не пришлось врастать в окружение, носитель ему попался отличный, с перспективой, да и вселенец не промах, мне потом добрых советов надавал. Если нет времени придумывать легенду, можно пользоваться готовыми образами, благо мировая культура наготовила их достаточно. Бедный дворянин с кучей гонора – шевалье Шарль де Бац Д’Артаньян. Богатый хмырь с претензиями – Паратов. Ну и так далее. План и заученные тексты – не работают, а вот если надеть маску с образом, можно адекватно реагировать на внезапно меняющуюся реальность. То самое, чем и занимаются ролевики на своих игрищах, будь то дивные эльфы или сталкеры из «Свободы». Отыгрыш на полигоне от него же в большом мире отличается незначительно, умение играть компенсирует и даже перекрывает огрехи экипировки и легенды. Тем более что люди-то сейчас доверчивые, точнее – избирательно доверчивые. В ружье, стреляющее десять раз подряд, не верят, даже пощупав руками. В собакоголовых обитателей амазонских джунглей – легко! Железный корабль без парусов – завиральщина, так не бывает. Но любая байка про места с молочными реками и кисельными берегами проходит «на ура». Особенно, если при этом демонстрировать кучу денег, легко, так сказать, с земли поднятых в тех местах. Аве канал «Дискавери», отсылать халявщиков в разные далекие дыры этого глобуса можно еще долго. Согласитесь, что мы знаем про Непал, Центральную Африку и прочее захолустье гораздо больше европейцев, хотя там ни разу не бывали? Кукри на поясе у моих бойцов тому подтверждение.
– Ты лучше расскажи, что за махровый сюрреализм ты устроил с названиями и лозунгами. Каждый раз, получая письма с той стороны, мы сочувствовали куче обкраденных тобой людей.
– ЭПРОН – как еще назвать базу людей, ковыряющих золотишко со дна морского? Все соответствует традиции. «Бойцовые Коты» появились от специфики применения – максимальная автономность в принятии решений и достижении целей. Мне же не каре надо было водить по чистому полю, а по горам и долам бегать, радиостанцию каждому бойцу в ухо пока не всунешь. Большое упущение, между прочим, со стороны товарища Q. Хорошо хоть вундервафли делает опережающими темпами.
Динго попытался что-то возмущенно ответить, но Дядя Саша опередил:
– Мы ему уже поставили на вид. Притащит пару новых стволов и доволен по уши, а электросварку, стирлинг или роторный полуавтомат так, между делом упомянет или вообще забудет. Вроде как необходимое зло, которое отвлекает от любимых стрелялок.
Ох, аукнется мне остроумие, по глазам вижу, что захочет Динго вооружить моих орлов «леверэкшенами» богомерзкими. И меня в первую очередь. А вот хрен! Какая-никакая, но у меня личная армия (с ударением на слово армия), где все должно быть «хоть безобразно, зато единообразно». Конец цитаты. Самозарядки и помпы, никак иначе! Впрочем, заготовку вкладыша от экспериментальной пятидесятимиллиметровки я у него уже выцыганил, кое-какие части и оснастку студентам заказал. До отправки сделать не успеют – сам порукоблудствую, очень хочется почувствовать себя губернатором той Калифорнии. Тем более что на попавшей со мной флешке в бэкапе электрической почты архивисты нашли копии форумных личных сообщений. А там, в свою очередь, – прописи синтеза таких веселых веществ, как октоген и гексанитробензол. Игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, заяц в шоке… Кто не в курсе – оба названных состава суть ВВ повышенной мощности, исходные вещества доступны, а синтез требует просто некоторых навыков и аккуратности. Которые хорошо видны по выходу готового продукта – от половины заложенных компонентов до почти ста процентов. Мелинит как начинка боеприпасов заколебал намертво, страшно с ним. А сверхнадежное отделение его от всякого металла в разы увеличивает трудоемкость и стоимость.
– Не отвлекайся, про кораблик рассказывай!
– И до него дойдем. Когда Расамах все-таки «открыл личико», он среди прочего упомянул, как нас опознал, и почему не хотел сразу кидаться в объятия. В один прекрасный вечер, по окончании темных делишек, меня обуяла паранойя, в лучших традициях палаты – щелкаю по нашивке «G151». Попадись нам не соратник, а нерусский господин, для которого Климова касатка на «Шевроне» однозначный знак врага – «зеленый берет» там, или «тюлень», получили бы мы по пуле в спину и ку-ку… Принципиальная невозможность попадания таких людей не доказана. Значит, надо носить нечто иновременное, не вызывающее вопросов у местных, но притом с позитивной репутацией. Сложный рисунок плохо читается на расстоянии, яркие цвета противоречат тактической нише Котов. Поэтому эмблемы Звездного флота и NERV в пролете, да и «трекеры» с еванутыми[5] – не самый многочисленный фэндом, с узнаванием могут быть проблемы.
Так что имперская «шестеренка» из «звездных войн» на форме, аквилла Империума – на снаряжении. На сладкое – мой личный кораблик, типа «Сан-Исабель модернизированный». Прикиньте – судовладелец, ни разу не видевший свое имущество. Имя «Экзекутор» не пошло по идеологическим соображениям, а «Энтерпрайз» уже занято каким-то штатовским корытом. Так что синьорита де лас Касас окрестила первенца в серии «CR-2 Нормандия». Все обратили внимание на мою небывалую, феноменальную скромность? Расамах обещал подогнать снаряженный и укомплектованный корабль прямо в Веракрус. Будем базироваться на нем, потому как все потребное на вьюках не увезешь. Отцы-командиры решили нагрузить всем, чем можно, и чуть-чуть более. По крайней мере будет кем и чем блеснуть перед Наполеоном, чтоб направить его на путь истинный – в смысле нагибать Англию вместо похода на Россию. Жаль, конечно, что дон Глотон решил быть наособицу – но, впрочем, его право… Мы тут в куче выпали, тесным коллективом, а у него импринтинг был на это время и этих людей. Все равно будем дружить, без нашего инструмента и оптики он не обойдется, а нам «свой человек в Гаване» тоже нужен. Ладно, народ, я крайнюю, и домой, работать мужем своей жены, пока наследник на попечении родни.
И немедленно выпил.
Уезжаю на войну,
В горную Кавказию,
Оттого в последний раз
На тебя залазию.
Днем позже, форт «Ломоносов»
Закрома Родины оказались дюже богаты. Оружие, боеприпасы, снаряжательные машинки (какие на фиг машинки, целый полуавтомат, блин!) и рассыпуха для них, тачанки и полевая кухня, холодняк, шлемы и броники, вещевое имущество трех десятков наименований на сотню человек – ужас! Зампотыл у меня есть, и старшины тоже, но как главковерх экспедиции я совал нос во все – чтоб хотя бы быть в курсе, на что рассчитывать. Кавалерию на себя взял Дог, пообещав наилучшую комплектацию имуществом СКК[6].
Тут ему карты в руки, за время нашего отсутствия в этой области прогресс шел самым непонятным для пешехода путем, поставлены на вооружение новые седла, сбруя, даже подковы (трех разновидностей!). В девяносто первом мы с собой брали седла промежуточного казачьего образца, по сути – переделки испанских, которые были одно за другим утрачены армейским способом в дальних странствиях. Привыкнув к испанским конским принадлежностям, переучиваться было сложно. Причем в основном мне. Коты вообще воины-интернационалисты: катаются на всем, включая ослов и верблюдов, и по-всякому, не делая особых различий, а приданный инженерно-саперно-штурмовой взвод изначально обучался на новом снаряжении. Придется соответствовать, у меня будет семьсот километров для тренировок.
Три взвода: Коты, стелс-пехота из первого полка, инженеры. Девяносто человек личного состава и отделение управления – командиры взводов, старшина, молчи-молчи, и внештатный замполит – Торус. Взят на должность за верность генеральной линии и способность исполнять похабные песни под огнем противника. Командовать этой чемпионской сборной придется втроем: Курбаши решил отдохнуть от своих трех жен и показать Европе, что такое русский десантник (пусть и полуиндеец). Змей заколебался гонять немирных туземцев по горам и мечтает найти Гарму подругу нужной – среднеазиатской породы. А то на процесс и, главное, результат любви здоровенного алабая с мелкими шакалоподобными собачонками, которых держат индейцы, без слез не взглянешь. Не хочу обнадеживать раньше времени, но заказ на щенков год назад был сделан, и если один хитрый венецианец действительно хочет получить хорошую партию «эликсира Клеопатры»[7], то щенков он притащит. Республика Святого Марка в заднице, но многосотлетние связи на Востоке никуда не делись. Доживем – увидим.
А вечером постоянные обитатели «Ломоносова» Елена, Динго и Зануда сделали мне подарок. Нет, Подарок! Офигенная катана в черных лаковых ножнах, с рукоятью из кожи ската и золотой резной цубой, прелесть!.. Сняли с филиппинского галеона, который в прошлом году заходил за свежей водой. Именной клинок, в смысле имеет «мэи» – клеймо мастера, год изготовления и собственное имя. Не ширпотреб, однозначно. Все эти тонкости Лена мне объясняла, несколькими движениями разобрав меч на части – экий, оказывается трансформер, и демонстрируя те самые иероглифы, как будто я в них разбираюсь. Решено: сделаю европейский подвес к портупее и буду ходить с катаной на парады и прочий официоз. Меч «тысяча истин» или «тысячной истины», согласитесь, это звучит гордо.
Глава третья
Первый сон Веры Павловны
Все выше, и выше, и выше!..
Песня «Марш авиаторов»
Лето 1795 года. НПЦ «Дакота»
Динго
Нет, все-таки во все времена скалка является основным женским орудием. Основным для вправления мозгов мужику. После этого скандала мы не знали что делать, то ли смеяться, то ли переходить к оргвыводам. А ведь вроде уважаемый человек, старший мастер на оружейном производстве, а такое отмочил. Короче, нашему Ронану взбрела в голову идея привести в дом вторую жену. Это при его-то католическом воспитании! Нет, поначалу он просто забегал «налево», присмотрев себе симпатичную индеаночку. Супруга об этом, конечно, догадывалась, но дело житейское, если и высказывала ему что-то, то втихую. Ну и ходил бы дальше, так нет. Имея, так сказать, перед лицом пример Зануды, он решил эти отношения узаконить. Только вот у Морны спросить предварительно не удосужился, понадеялся на авторитет главы семьи. Ага, как же…
Вопли возмущенной ирландки подняли на ноги весь квартал. Когда мы с Антилопой вышли на улицу, все уже затихло. А чуть позже навстречу нам попалась раскрасневшаяся Салли на пару с трудом сдерживающим смех помощником. От них мы и узнали подоплеку всей этой истории.
Чуть позже у нас с Ронаном состоялся весьма непростой разговор. Пришлось разъяснить ему особенности нашего понимания семейных отношений.
– Ну почему некоторые могут взять вторую жену, а у меня так получилось? – вопрошал он, потирая шишку на лбу. Явно это «украшение» оставила ему Морнина скалка.
– Ты пойми, дружище, что, конечно, по нашим законам, семья, это не кто с кем спит, а кто с кем хозяйство ведет, но права женщины и мужчины равны. И если жена возражает против такого соседства, то давить на нее нельзя. Кстати, а как ты собирался решить вопрос с церковью?
– А никак, – покачал головой Ронан, – просто расписались бы в мэрии и все. Ведь объявили же, что для брака венчание не обязательно.
Я так и сел. Вот тебе и веяния прогресса. И подвел итог:
– Вот если Морну уговоришь, тогда и регистрируйтесь.
В конечном итоге, у них так все и не срослось, а Ронан еще долго избегал встреч с падре.
Лето 1795 года. У берегов Франции
Котозавр
– Поцелуйте нас в зад, мерзкие еретики!
И это было самым вежливым пожеланием английскому фрегату, который пытался перехватить «Нормандию», шедшую в Гавр. Попытка изначально не имела шансов на успех, даже если бы мы шли без маневра: заметили англичане нас поздно, да и курс на перехват взяли неправильный – оно и понятно, клипер под всеми парусами идет узлов на восемь-десять быстрее, чем положено кораблям такого водоизмещения в эти времена. Вот и облажались, в бессильной злобе пальнув из погонной пушки, видимо для того, чтоб с полным правом написать в рапорте «сделали все, что смогли». Вообще, хилая какая-то блокада. Мы ожидали гораздо более горячего приема, изготовились к бою – и проскочили без единого выстрела. Оно и к лучшему: ненавижу морские баталии, когда от вражеских ядер и картечи тебя отделяют только деревянные борта да теория вероятностей. Хочу разъездной броненосец. Ну или по-нашему, по-сухопутному: ночью, исподтишка, ножиком по горлышкам, гранатками в палаточки, и драпа… тактически отступать, пока противник очухивается. А то эти враги, такие сволочи, вечно пытаются сдачи дать. Ох, что-то я заболтался, морская вода уже сменила цвет и запах, прямо по курсу видать маяки Гавра. Англичане, плюнув на безнадежную затею, отвернули к норду, не хотят напороться на мель. Сена, конечно, не Хуанхэ, но тоже немало ила в море тащит. А революционной Франции заниматься расстановкой навигационных знаков некогда.
– Капитан Шеппард! Отбой боевой тревоги. Группа высадки – на ют, в полном представительском для строевого смотра.
Правду говорят, что бог шельму метит. На срочной службе, ближе к дембелю, не удалось мне разжиться комплектом повседневной формы, который народ звал «парадкой», что неверно. Да и не старался я особо, от лени и бессмысленности этого дела. Похабить камуфляж самодельным клоунским шитьем тоже не захотел, поехал домой в гражданке, сэкономив себе километр нервов, вымотанных патрулями моим более пижонистым сослуживцам. И через до хрена лет, в другой реальности «дембельский комок» меня догнал. Ну не могут в это время военные выглядеть серыми мышками. Вообще! Даже егеря имеют контрастные пуговицы, погоны, амуницию черного или рыжего цвета, да и пуговицы затягивать сукном никто не собирается. Сериал «Приключения королевского стрелка Шарпа» помните? Серебряные пуговицы на темно-зеленом в три ряда, красный кушак, кивер с султаном – и это считалась очень некрасивая, непрестижная форма.
«Если хочешь быть красивым – поступай в гусары».
Стандартная форма американского добровольческого отряда – вариация на тему штатовской полевки времен Второй мировой, кубинской тропической и российской «горки» в странных пропорциях. Непрезентабельно абсолютно, за дезертиров или каторжников примут, не объяснять же каждому встречному, что одной краски на комплект формы ушло минимум на пять шиллингов. Это если считать ЭКСПОРТНУЮ цену наших анилиновых красителей. Так что всю дорогу сводная рота занималась сначала дизайном, а потом рукоделием. Витой шнур по петлицам, латунные и позолоченные висюльки, пластованные шевроны толщиной в палец, с тем же шнуром по ребру, аксельбанты у командиров, белые ружейные ремни… блин, как достало это попугайство!!! Периодически вставал перед глазами призрак стройбатовского дембеля, который обрезал шинель под самый копчик, перепоясался золотым парадным офицерским ремнем, а на груди той шинели сделал вставку из оргстекла, чтоб людям были видны все его значки[8].
Среди попаданцев не испытывал проблем только Курбаши, которому жены сшили роскошный костюмчик из кожи и джинсы, украшенный традиционными племенными узорами, плетеными волосами со скальпов и бисерным вампумом на правом бедре. Впрочем, рисунок вампума был исключительно артефактный – эмблема ВДВ в обрамлении из медвежьих клыков. Андрей твердо решил выдерживать линию дикаря-язычника, видать Мани из «Братства волка» ему очень по душе пришелся. Хотя уж мне-то про дикарей нечего трындеть, у самого две дюжины скальпов висят дома, и в багаже связочка есть, для психологического воздействия на некоторых… Народ темный, голливудскими ужастиками не тренирован, НТВ не смотрели, так что способ действует.
Мы со Змеем нашили лампасы, прикрутили золотые шпалы к петлицам (гулять так гулять), а Гарму Коты сделали роскошный шипастый ошейник с серебряными бляхами. Уставной стетсон Котов украсили имперской «шестеренкой», опять-таки из серебра. Строевой смотр прошел без замечаний – всерьез докапываться до внешнего вида военнослужащих, как это принято у начальников всех степеней, не было моральных сил. Ржать хотелось, глядя на строй расфуфыренных бойцов.
Отсалютовав форту холостым, «Нормандия» бросила якорь в полумиле от берега. Не будем же мы тыркаться в поисках парковки. Ждем лоцмана. Тот не заставил себя ожидать – не так часто в блокированный порт вламываются суда под американским флагом. Каботажники и рыбаки не в счет. Но если комитет по встрече думает, что мы причалим да начнем портовые сборы платить, то фиг они угадали. Чем славятся американцы в нашем мире? Наглостью и абсолютной уверенностью, что США – пуп земли. Здесь такой стереотип еще не существует, но кто мешает его создать?
– Шлюпку на воду, эскорт – в шлюпку!
Пятеро спецов, пять «раков» в броне, пять Котов. Как раз подходящее количество и состав, чтоб и выглядеть солидно, и при случае пройти насквозь любое местное воинство. Ну не развернут же господа революционеры пару батальонов прямо в порту ради нашей встречи? А все, что меньше, рассеянное по узким улочкам, не проблема ни разу. Хотя доводить до конфликта нельзя, и мы будем избегать его всеми силами – только хрен знает, что в голове у этих идейных, за-ради всеобщего счастья они своих резали только в путь, а уж посторонних-залетных…
Правда, я прикроюсь хорошими бумагами, посмотрим, как тут действует бюрократическая традиция: недеяние лучше деяния.
Пирс приближается, на нем толпится куча зевак и какой-то пузатый франт в окружении группы солдат с республиканскими кокардами. Развешивайте уши, ребята, к вам едет высококачественная лапша. Толчок бортом, и пока парни швартуют, я почти изящно запрыгиваю на скользкие мостки. Похоже, в прилив их заливает, главное – не навернуться на радость зрителям. Выходим на пирс, за моей спиной строится колонна эскорта с карабинами «на караул», переводчик слева-сзади готовится страховать мой неважный французский. Нужен, по идее, знаменосец, но я так не хочу идти под штатовским «матрасом». А под красным – нельзя. Вдох-выдох. Три строевых шага.
– Добрый день, господа. Добровольческий отряд народа Америки (и ведь не вру! почти) прибыл для службы суверену Французской Республики. За вашу и нашу Свободу! – и уже тише. – Где я могу найти старшего воинского начальника этого города?
Толпа зевак взорвалась восторженными воплями, а вот чиновник стал похож на рака: покраснел и выпучил глазки. Как, в общем, и было задумано. Мы – друзья, которых надо поскорее сплавить подальше, пусть начальство разбирается. А начальство – в Париже!
Лето 1795 года. НПЦ «Дакота»
Динго
Авиационная лихорадка в «Дакоте» началась совершенно случайно. Однажды я, в перерыве между занятиями с молодежью, о чем-то задумался и без всякой задней мысли сложил «галку» из листа бумаги и пустил ее в аудиторию. «Птичка» полетела неожиданно хорошо и вызвала дикий восторг у молодежи. После нескольких запусков бумажный планер был аккуратно расправлен, выяснен способ складывания и: держись, мусорная корзина! Все бумажки, подходящие по размеру, аккуратно разглаживались и превращались в «галки». Заводилой, разумеется, выступал Пашка. Пришлось специально предупредить народ, чтоб следили за документацией, а то улетит важный и секретный чертеж куда-нибудь.
В результате следующее занятие, состоявшееся через неделю, было посвящено теории полетов. А следом, как-то сам собой, образовался и авиамодельный кружок. Костяк его составили человек двенадцать-пятнадцать толковых ребят и девчонок. Я набросал чертежи простейшей контурной модели планера. Такие мы делали еще в свои пионерские годы – рейки, нитки, клей, тонкая бумага или шелк, в чем-то даже проще бумажного воздушного змея.
Лобзика тоже не было, но он для таких конструкций и не требовался. Перепортили кучу материала, пока научились делать как надо. Сборка первой модели заняла неделю. Начались первые запуски. После регулировки планер пролетел больше полусотни метров. Восторгу детворы, как участников кружка, так и зрителей, не было предела. А еще через час модель принесли обратно со сломанной плоскостью и рваной обшивкой. Ведь не обошлось без «Дай запустить!». Вот кто-то из девочек и отправил планер в полет крылом об дерево. Тем не менее за пару дней ребята справились с ремонтом.
Планеры стали любимой забавой детворы. Энтузиасты-кружковцы строили все более совершенные конструкции, соревнуясь, у кого дальше пролетит. Однако всех переплюнул Олененок, точнее Виктор Оленев, как его недавно крестили. Сначала он приспособил к планеру ракетный двигатель, сделанный после консультации с Занудой. Результат оказался предсказуемым, фюзеляж с движком улетел, а крылья остались. Второй вариант тоже не получился. Ракета не потянула. Но ребята не отчаивались. После усиления конструкции у них получился вполне работоспособный ракетоплан. Однако, когда взорвался очередной двигатель, опалив руки и шевелюру одному из экспериментаторов, опыты с ракетной тягой я, особым распоряжением, прекратил.
Несмотря на это, Олененок не унимался. Они на пару с Пашкой насели на меня с требованием объяснить, как еще можно придать движение летательному аппарату. Пришлось рассказать им про воздушный винт и выстрогать вертолет «Муха». Этот воздушный винт на палочке мы тоже делали в детстве. И запускали, раскручивая ладонями. На пару недель это обозначило новое направление в ребячьей деятельности. Теперь состязались по принципу, у кого выше и дольше пролетает. А потом Олененок сам додумался до двигателя. Нет, конечно, никакой резинки-«авиационки». Но он же был индейцем. А какой упругий элемент привычен для краснокожего? Правильно, лук.
Основой движка стали две упругие костяные пластинки. Одним концом они упирались в переднюю бобышку фюзеляжа, другой свободно скользил петлей по рейке. Тетива из жил закручивалась валом воздушного винта, запасая энергию. После отладки, несмотря на некоторое аэродинамическое сопротивление, такой привод обеспечил полет авиамодели.
Дальше маленькие аэропланы становились все совершеннее. Отрабатывались профили крыла, фюзеляжа, аэродинамика. Рекордные модели умудрялись преодолеть по воздуху полкилометра и более. Несколько штук умудрились улететь на другой берег реки, парочку из них так и не нашли. А вид летающих над полем самолетиков вызывал, с одной стороны, у детей и молодежи желание приобщиться к покорению воздушных пространств, с другой – ворчание у старшего поколения. Не все сразу могли принять такую забаву, да и отвлечение детворы от домашних обязанностей встречалось без энтузиазма. Но, тем не менее, процесс пошел, как говорил первый и последний президент СССР.
Разумеется, у ребят не могла не возникнуть идея насчет самолета, способного поднять в воздух и человека. Когда они заявились ко мне с этим вопросом, я ограничился одной рекомендацией: «Рассчитывайте». На вопрос «как?», ответ был: «Думайте». В итоге, взвалив на себя руководство авиамодельным кружком, Пашка с Олененком надолго ударились в эксперименты и расчеты.