По содержанию задаваемых БД вопросов видно, что большинство вопрошающих специалистами по Японии не являются (к счастью), но, как ни странно, есть «бешеные дятлы» и среди японоведов. Их отличие от других обремененных учеными званиями товарищей по цеху заключается в общей для всех «дятлов» экстравагантной манере одеваться, дерганых движениях, а также стремлении не только съесть больше всех на приемах, но и обязательно утащить что-нибудь с собой. Один известный ученый муж, доктор наук, например, на моих глазах упаковывал в салфеточки (тоже, кстати, «стибренные») суси и сасими, стянутые им со стола в резиденции посла Японии. Позже он переложил их в карманы своего яркого пиджака, а оттуда – в потрепанный портфель. Я все ждал, не достанет ли он из-за пазухи грелку для сакэ, но тщетно – не достал.
Уезжая в Японию, я думал, что оставляю всех этих персонажей на родине, но очень скоро понял, что мир един для всех. «Бешеные дятлы» есть и среди японских русофилов, только называются они по-японски – «эбанутта кицуцуки» (записывается катаканой), и их мало – там вообще русофилов раз, два и обчелся…
Место достижения удовольствия
Сливай воду!
Уезжая в Японию, я думал, что оставляю всех этих персонажей на родине, но очень скоро понял, что мир един для всех. «Бешеные дятлы» есть и среди японских русофилов, только называются они по-японски – «эбанутта кицуцуки» (записывается катаканой), и их мало – там вообще русофилов раз, два и обчелся…
Место достижения удовольствия
Сливай воду!
Помимо культа еды состояние шока у иностранцев, прибывающих в Японию впервые, неизменно вызывали и вызывают места общего пользования. Сегодня, как правило, знакомство с японской сантехникой начинается с туа летов в гостиничных номерах[1], и если отель оказался достаточно высокого класса, то такие мелочи, как подогрев сиденья, встроенное биде, автоматически включаемая при начале известно какого процесса музыка и телефон в комплекте с унитазом, производят на новичков неизгладимое впечатление. Иногда, правда, японцы явно перебарщивают с электроникой: несчастный коллега позвонил мне однажды из туалета гостиничного номера, не обнаружив никаких намеков на кнопку спуска воды. Оказалось, что ее заменяет электронный датчик на стене, и для начала слива достаточно просто отойти на несколько сантиметров от унитаза. А известный наш ученый, во время командировки в японский МИД, забыв в кабинете очки, решил, что кнопка слива – та, что самая крупная. Прибывшие по тревоге полицейские разблокировали его кабинку и объяснили, что после событий 11 сентября 2001 года в Америке самой большой кнопкой оповещают о нападении террористов…
Неудивительно, что при столкновении с такого рода новшествами нередко встают в тупик и сами японцы. И это при том, что архитектурный облик подобных творений прост и мало чем отличается от привычных нам европейских туалетных комнат. Кафель, зеркало, картина, телефон, специальные туалетные тапочки. Ну, разве что торчащий пульт с парой десятков кнопок управления привлечет ваше внимание или стилизация сливного бачка под космическую станцию «Мир», что, впрочем, скорее редкость, чем правило. Гораздо чаще иностранцы замечают странную конфигурацию труб, по которым течет вода в самых обычных японских сантехнических системах. Дело в том, что у экономных японцев в моде конструкция, при которой в бачок заливается уже использованная вода из раковины, – какой смысл гонять ее по водопроводу, если она и здесь еще может послужить? Совсем уж повсеместно встречается система «открытой подачи» воды, когда вода льется из краника в бачок сверху. Действительно, под этим краником удобно мыть руки (полотенце висит рядом), но японцы почему-то делают это без мыла. Именно такой туалет был у меня дома, и первый месяц я добросовестно пытался себя приучить мыть руки не над раковиной, а над бачком. Честно говоря, не смог, менталитет, видно, не тот.
В богатых же частных домах приходилось видеть устройства посложнее: с того же пульта дистанционного управления можно контролировать подогрев не только сиденья, но и воды, регулировать силу ее потока для смыва результатов малой или большой нужды, разобраться с многочисленными настройками направления и плотности струи, ее насыщенности кислородом (зачем?!) и даже получить возможность проведения экспресс-анализа мочи и измерения артериального давления.
В последние годы начали подключать туалетные комнаты к Интернету – инвалидам, старикам, больным людям так удобнее сразу отправлять анализы в медицинский центр. Верный привычке все проецировать на российскую действительность, сопоставив уровень распространения Интернета в наших медицинских учреждениях и вообще в России, я пришел к выводу, что такая технология вполне имеет шансы на успех и у нас: новые русские могут обмениваться результатами анализов друг с другом.
Пользоваться таким туалетным аппаратом с непривычки ничуть не легче, чем сдавать экзамены в ГАИ, и мне порой кажется, что туалетный монстр живет в японском доме своей, особенной жизнью. Самих японцев «навороченность» их клозетов ничуть не удивляет. Туалеты развиваются здесь вместе со всей остальной, необходимой человеку инфраструктурой. Кроме того, они, сортиры, – для японцев лишь естественная часть интерьера, не только ничуть не стыдная часть, а наоборот, «место достижения удовольствия». Причины такого отношения кроются в глубокой старине, и я позволю себе обратиться здесь к японской классике и трудам русского японоведа А. Н. Мещерякова.
Первые сведения о японских туалетах относятся к VII веку. В тогдашней столице страны – Фудзиваре – уже существовало некое подобие канализации, где все отходы смывались по каналам естественным течением отведенной из реки воды. Грязь и вонь сильно беспокоили горожан, и особенно чувствительные носы придворных. По этому поводу даже издавался императорский указ об осуществлении надлежащего контроля за чистотой на улицах города. Впрочем, вряд ли тот указ был действенным. И по сей день в горных деревушках и маленьких городках Японии в сезон дождей – цую – то и дело текут совсем не молочные реки: не выдерживают схода селевых потоков старые системы канализации. Но… японцы, кажется, даже рады этому. Дело в том, что страна, практически не знавшая скотоводства, в своем земледелии всегда сильно зависела от количества и полноты собираемых удобрений. Для японцев фекалии служили залогом и символом плодородия земель, а не чем-то грязным и неестественным. Профессор Мещеряков рассказывает о любопытной традиции мытья древних клозетов беременными женщинами. Согласно поверью, ребенок от этого должен был родиться более красивым, как и земля от обилия удобрений становилась более плодородной. Новорожденного же несли прежде всего во двор: к колодцу и туалету. Почти как в старой советской песне: без уборной и воды «и ни туды и ни сюды». И, как и вода, фекалии учитывались, распределялись и продавались «компетентными органами» на рынке.
Кстати, какими они были, старые японские туалеты? Да какими были, такими в общем-то и остались! Пять таких строений, сохранившихся с древних времен, даже занесены в Японии в разряд «важных культурных достояний», но их архитектура мало чем отличается от того, что можно увидеть на улицах маленьких японских городков сегодня. Дело в том, что до сих пор в большинстве частных домов, в реканах (гостиницах в традиционном японском стиле), во многих других местах, даже в скоростных поездах-синкансэнах вам на выбор предложат два варианта уборных: европейский, о котором вы читали выше, и японский. То есть прямоугольную дырку в полу, очень похожую на то, что у нас в просторечии именуется «очком». Правда, у японцев оно часто располагается параллельно двери, так что сидеть приходится лицом к боковой стене (на ней может висеть картина или находиться окно), а для удобства сохранения равновесия (иностранцам особенно трудно привыкнуть к «позе орла») существует стойка-держак для рук. Внизу – дырка или ящик, который можно на треть заполнять золой или каким-то более сложным дезинфицирующим веществом и по мере наполнения фекалиями орошать его содержимым поля. В деревенских домах, не оснащенных канализацией, отдельный домик, до боли в груди напоминающий наши «удобства во дворе», располагается в благоухающей тени, среди густой листвы и, лучше всего, на берегу ручья – его мелодичное журчание помогает думать о высоком, занимаясь низким. С главным строением «домик неизвестного японского архитектора» иногда соединяется крытой галереей, но чаще напоминает нам привычные дачные «скворечники» в стиле «сортир».
Внутренний дизайн уборной прост и выдержан в традиционном ключе: аскетичные прямоугольные деревянные панели (обычно светлого дерева и чаще всего камфарного, оно хорошо пахнет и обладает дезинфицирующими свойствами), небольшое окно, минимализм, простота и невыразимая чистота. Обязательное условие – полумрак, тень. Внизу в полу устроены раздвижные ставни, «форточки» для выметания через них мусора. Именно о такой конструкции писал знаменитый японский писатель Дзюнъитиро Танидзаки: «Я думаю, что поэты старого и нового времени именно здесь почерпнули бесчисленное множество своих тем. Это позволяет мне утверждать, что из всех построек японского типа уборная наиболее удовлетворяет поэтическому вкусу… И если уж говорить о недостатках японской уборной, то можно лишь указать на удаленность ее от главной части дома, делающую неудобной сообщение с ней среди ночи и создающую возможность простудных заболеваний в зимнее время». Тот же Танидзаки заметил: «Комнаты для чайной церемонии тоже имеют свои хорошие стороны, но японские уборные поистине устроены так, чтобы в них можно было отдыхать душой». Вот так вот, не больше и не меньше. А мы все ходим на чайные церемонии в Ботанический сад… В другое место надо ходить. И ходили бы, будь они у нас если и не в японском стиле, то хотя бы в японских чистоте и порядке!
Неудивительно, что при столкновении с такого рода новшествами нередко встают в тупик и сами японцы. И это при том, что архитектурный облик подобных творений прост и мало чем отличается от привычных нам европейских туалетных комнат. Кафель, зеркало, картина, телефон, специальные туалетные тапочки. Ну, разве что торчащий пульт с парой десятков кнопок управления привлечет ваше внимание или стилизация сливного бачка под космическую станцию «Мир», что, впрочем, скорее редкость, чем правило. Гораздо чаще иностранцы замечают странную конфигурацию труб, по которым течет вода в самых обычных японских сантехнических системах. Дело в том, что у экономных японцев в моде конструкция, при которой в бачок заливается уже использованная вода из раковины, – какой смысл гонять ее по водопроводу, если она и здесь еще может послужить? Совсем уж повсеместно встречается система «открытой подачи» воды, когда вода льется из краника в бачок сверху. Действительно, под этим краником удобно мыть руки (полотенце висит рядом), но японцы почему-то делают это без мыла. Именно такой туалет был у меня дома, и первый месяц я добросовестно пытался себя приучить мыть руки не над раковиной, а над бачком. Честно говоря, не смог, менталитет, видно, не тот.
В богатых же частных домах приходилось видеть устройства посложнее: с того же пульта дистанционного управления можно контролировать подогрев не только сиденья, но и воды, регулировать силу ее потока для смыва результатов малой или большой нужды, разобраться с многочисленными настройками направления и плотности струи, ее насыщенности кислородом (зачем?!) и даже получить возможность проведения экспресс-анализа мочи и измерения артериального давления.
В последние годы начали подключать туалетные комнаты к Интернету – инвалидам, старикам, больным людям так удобнее сразу отправлять анализы в медицинский центр. Верный привычке все проецировать на российскую действительность, сопоставив уровень распространения Интернета в наших медицинских учреждениях и вообще в России, я пришел к выводу, что такая технология вполне имеет шансы на успех и у нас: новые русские могут обмениваться результатами анализов друг с другом.
Пользоваться таким туалетным аппаратом с непривычки ничуть не легче, чем сдавать экзамены в ГАИ, и мне порой кажется, что туалетный монстр живет в японском доме своей, особенной жизнью. Самих японцев «навороченность» их клозетов ничуть не удивляет. Туалеты развиваются здесь вместе со всей остальной, необходимой человеку инфраструктурой. Кроме того, они, сортиры, – для японцев лишь естественная часть интерьера, не только ничуть не стыдная часть, а наоборот, «место достижения удовольствия». Причины такого отношения кроются в глубокой старине, и я позволю себе обратиться здесь к японской классике и трудам русского японоведа А. Н. Мещерякова.
Первые сведения о японских туалетах относятся к VII веку. В тогдашней столице страны – Фудзиваре – уже существовало некое подобие канализации, где все отходы смывались по каналам естественным течением отведенной из реки воды. Грязь и вонь сильно беспокоили горожан, и особенно чувствительные носы придворных. По этому поводу даже издавался императорский указ об осуществлении надлежащего контроля за чистотой на улицах города. Впрочем, вряд ли тот указ был действенным. И по сей день в горных деревушках и маленьких городках Японии в сезон дождей – цую – то и дело текут совсем не молочные реки: не выдерживают схода селевых потоков старые системы канализации. Но… японцы, кажется, даже рады этому. Дело в том, что страна, практически не знавшая скотоводства, в своем земледелии всегда сильно зависела от количества и полноты собираемых удобрений. Для японцев фекалии служили залогом и символом плодородия земель, а не чем-то грязным и неестественным. Профессор Мещеряков рассказывает о любопытной традиции мытья древних клозетов беременными женщинами. Согласно поверью, ребенок от этого должен был родиться более красивым, как и земля от обилия удобрений становилась более плодородной. Новорожденного же несли прежде всего во двор: к колодцу и туалету. Почти как в старой советской песне: без уборной и воды «и ни туды и ни сюды». И, как и вода, фекалии учитывались, распределялись и продавались «компетентными органами» на рынке.
Кстати, какими они были, старые японские туалеты? Да какими были, такими в общем-то и остались! Пять таких строений, сохранившихся с древних времен, даже занесены в Японии в разряд «важных культурных достояний», но их архитектура мало чем отличается от того, что можно увидеть на улицах маленьких японских городков сегодня. Дело в том, что до сих пор в большинстве частных домов, в реканах (гостиницах в традиционном японском стиле), во многих других местах, даже в скоростных поездах-синкансэнах вам на выбор предложат два варианта уборных: европейский, о котором вы читали выше, и японский. То есть прямоугольную дырку в полу, очень похожую на то, что у нас в просторечии именуется «очком». Правда, у японцев оно часто располагается параллельно двери, так что сидеть приходится лицом к боковой стене (на ней может висеть картина или находиться окно), а для удобства сохранения равновесия (иностранцам особенно трудно привыкнуть к «позе орла») существует стойка-держак для рук. Внизу – дырка или ящик, который можно на треть заполнять золой или каким-то более сложным дезинфицирующим веществом и по мере наполнения фекалиями орошать его содержимым поля. В деревенских домах, не оснащенных канализацией, отдельный домик, до боли в груди напоминающий наши «удобства во дворе», располагается в благоухающей тени, среди густой листвы и, лучше всего, на берегу ручья – его мелодичное журчание помогает думать о высоком, занимаясь низким. С главным строением «домик неизвестного японского архитектора» иногда соединяется крытой галереей, но чаще напоминает нам привычные дачные «скворечники» в стиле «сортир».
Внутренний дизайн уборной прост и выдержан в традиционном ключе: аскетичные прямоугольные деревянные панели (обычно светлого дерева и чаще всего камфарного, оно хорошо пахнет и обладает дезинфицирующими свойствами), небольшое окно, минимализм, простота и невыразимая чистота. Обязательное условие – полумрак, тень. Внизу в полу устроены раздвижные ставни, «форточки» для выметания через них мусора. Именно о такой конструкции писал знаменитый японский писатель Дзюнъитиро Танидзаки: «Я думаю, что поэты старого и нового времени именно здесь почерпнули бесчисленное множество своих тем. Это позволяет мне утверждать, что из всех построек японского типа уборная наиболее удовлетворяет поэтическому вкусу… И если уж говорить о недостатках японской уборной, то можно лишь указать на удаленность ее от главной части дома, делающую неудобной сообщение с ней среди ночи и создающую возможность простудных заболеваний в зимнее время». Тот же Танидзаки заметил: «Комнаты для чайной церемонии тоже имеют свои хорошие стороны, но японские уборные поистине устроены так, чтобы в них можно было отдыхать душой». Вот так вот, не больше и не меньше. А мы все ходим на чайные церемонии в Ботанический сад… В другое место надо ходить. И ходили бы, будь они у нас если и не в японском стиле, то хотя бы в японских чистоте и порядке!
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента