Страница:
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- 6
- 7
- Следующая »
- Последняя >>
Александр Леонидович Мясников
100 великих достопримечательностей Санкт-Петербурга
Предисловие
Санкт-Петербург уникален. И неповторим.
Своеобразие и чарующе-строгое обаяние города складывается из уникальности и неповторимости всех его архитектурных составляющих: дворцов и набережных, проспектов и площадей, улиц и переулков, храмов и монументов, мостов и памятников, садов и парков. Всё образует единый завораживающий ансамбль, имя которому город святого Петра – Санкт-Петербург.
Известно, что архитектура – это застывшая музыка. Это особенно чётко понимаешь на берегах Невы. Ведь музыка петербургской архитектуры наполнена особой гармонией, что не удивительно, – пронзительное и чарующее симфоническое многоголосие сочиняли самые выдающиеся авторы. Достаточно назвать Леблона и Растрелли, Чевакинского и Монферрана, Кваренги и Тома де Томона.
Ансамбль, создававшийся гением архитекторов и художников с момента основания города, звучал век от века всё ярче и величественнее. И продолжает звучать.
Надо сказать, что ансамбли – это отличительная черта стилистики зодчества города на Неве. И это касается не только таких шедевров Карла Росси, как площадь Искусств (Михайловская) и площадь Островского (Александринская) или стрелки Васильевского острова – творения Тома де Томона. Неповторимые ансамбли создают множество площадей. Атмосфера вечного водоворота площади Восстания (Знаменской) у Московского вокзала совсем непохожа на размеренный ритм площади Балтийских юнг на острове Декабристов (Голодай). А круговерть площади Победы у Средней Рогатки разительно отличается от хлопотной почти домашней суеты площади Пяти углов на пересечении Загородного проспекта, улицы Рубинштейна и улицы Ломоносова.
Как и площади, образуют свои уникальные ансамбли многочисленные городские магистрали. Такие, как старейшие в Санкт-Петербурге Миллионная и Гороховая улицы, Невский проспект и пересекающие его Садовая улица, Литейный и Лиговский проспекты. А что уж говорить о самой древней магистрали, возникшей за несколько столетий до основания Петербурга, – Новгородском тракте, превратившемся в Лиговский проспект.
Десятикилометровой стрелой протянулся на юг от Сенной площади Московский проспект – не состоявшийся новый центр города. Переместить центр города творцам нового мира середины ХХ века не удалось, а вот придать новый облик старому Царскосельскому проспекту получилось.
Особое место в городском ландшафте занимают так называемые парные магистрали, как, например, Большой и Малый проспекты Петроградской стороны и Большой и Малый проспекты Васильевского острова, Большая и Малая Морские улицы на 2-м Адмиралтейском острове, Большая и Малая Конюшенная на Казанском острове и другие.
Конечно, особый колорит придают общей стилистике Петербурга его гранитные набережные. В своей чёткости и графичности ни одна из них не повторяет другую.
Даже под сенью садов и парков города можно обнаружить звучание удивительных ансамблей. Парк Лесотехнической академии и Лопухинский сад, Приморский и Московский парки Победы, Юсуповский сад, да и многие другие являют собой редкий сплав ландшафтного дизайна и памятников культуры, зодчества и садово-парковой скульптуры.
Известно, что 16 (27 мая по новому стилю) 1703 года на Заячьем острове, в дельте Невы, была заложена крепость, и с этого дня, по сути, началась история освоения невской земли.
Но на самом деле история этой территории началась намного раньше. Ведь не зря святой покровитель города на Неве князь Александр, живший в XIII веке, был назван Невским.
Легенда об основании Петербурга рассказывает, что Пётр заложил первый камень 16 мая 1703 года, в день Святой Троицы. Предание гласит, что царь, осматривая остров Енисаари (Заячий), взял у солдата лопату, вырезал два куска дерна, сложил их крестообразно и сказал: «Здесь быть городу».
Затем Пётр начал копать ров. В это время в воздухе появился орёл и начал парить над царём. Когда был выкопан ров глубиной около двух аршин, в него поставили высеченный из камня ларец, духовенство окропило его святой водой, а царь поставил в него ящик с мощами святого апостола Андрея Первозванного.
Ларец был накрыт каменной доской с вырезанной надписью:
«От воплощения Иисуса Христа 1703, мая 16-го, основан царствующий град С.-Петербург великим государем царем и великим князем Петром Алексеевичем, самодержцем всероссийским».
С лёгкой руки нашего великого поэта Александра Сергеевича Пушкина сложилось мнение о том, что Пётр основал город на пустом берегу. Помните: «На берегу пустынных волн стоял он дум великих полн и в даль глядел…»
Жизнь на берегах Невы была активной и до появления здесь царя Петра. Нева – северное начало великого торгового пути «из варяг в греки», а также другого, волжского, который на рубеже 1–2 тысячелетий нашей эры был даже актуальнее «греческого», потому что вёл в Среднюю Азию, в этот неисчерпаемый источник качественных товаров и монетного серебра.
Кто обосновывался на Неве, тот контролировал всю торговлю в Восточной Европе. Первыми это оценили варяги. В невской дельте варяги-викинги не основали никакого города, но их центром стала Ладога – Альдегьюборг (нынешняя Старая Ладога). Построить ладожскую крепость, не владея невским устьем, конечно же, было нельзя.
А вот на месте будущего Петербурга скорее всего викинги соорудили базы для перегрузки товаров с морских кораблей на речные.
В 862 году, согласно летописям, в Новгороде вспыхнуло восстание славян против варягов. Варягов прогнали восвояси. Но вскоре пригласили их назад, правда, уже на других условиях. С 862 года, стало быть, закончилась варяжская вольница, начался варяжский порядок. В Новгороде сел княжить Рюрик, а поскольку главную роль в его окружении играли славяне, то с этого момента можно начать отсчёт быстрой ассимиляции варягов славянами и сложения единого этноса.
Именно Новгород стал первым государством, который установил контроль над Невой, на берегах которой обитали и финно-угорские племена.
Новгородская республика была на тот момент самым большим государством в Европе, а то и в мире.
Найденные современными археологами клады старинных монет в устье Невы говорят о том, что на нынешних Васильевском и Петроградском островах и на острове Котлин стояли постройки новгородских наместников.
Но вскоре на эти невские территории стала претендовать Швеция. Первое столкновение шведов, или, как их тогда называли, свейских немцев, с новгородцами летописи относят к 1164 году. Самой известной попыткой шведов выйти к Неве стало наступление в 1240 году. В устье Ижоры их и разбил новгородский князь Александр. Русские потеряли только 20 человек, а «немцев наклали две ямы, а живых повезли два корабля». За эту победу Александр и был прозван Невским.
Но шведов ничего не могло остановить. В июньские белые ночи 1300 года шведские корабли вошли в Неву и встали напротив острого мыса, образованного впадающей в неё речкой Охтой. Здесь они начали возводить город, который назвали Ландскрона, то есть Венец Земли.
Конечно, новгородцы не смогли смириться с появлением чужого города в своих землях.
На следующий год русские войска осадили крепость. Крепость разрушили до основания, после того был уничтожен шведский флот. Русские применили неведомый до того времени военный приём борьбы с кораблями: шведы были вынуждены скоропалительно уйти, когда увидели, что на них двигаются огромные объятые пламенем просмолённые плоты. Тогда ещё никто не сталкивался с таким методом ведения войны.
А в 1323 году новгородцы построили в начале Невы, там, где она берет исток из Ладожского озера, крепость Орешек. Орешек с того времени стал передовой заставой республики, а земли между ним и Балтикой молчаливо объявлялись демилитаризованной зоной. 12 августа того же 1323 года это закрепил первый в истории договор Новгорода и Швеции, который был подписан в крепости Орешек. По договору, шведы признали территорию Невы за Новгородом.
Уже вскоре после заключения мира в невской дельте фиксируется свыше четырехсот поселений.
В результате неудачи Ливонской войны в 1583 году со Швецией было заключено перемирие, тяжелое для России. По нему Россия теряла южное побережье Финского залива, включая те области, где ныне находятся знаменитые пригороды Северной столицы.
В 1610 году, воспользовавшись Смутным временем и практически не встречая сопротивления, шведы занимают устье Невы. На завоеванных землях возникает шведская провинция Ингерманландия.
После изучения территории шведские инженеры пришли к выводу, что лучшего места для крепости, позволившей бы запереть Неву, чем мыс при впадении в неё реки Охты, не существует. В течение 1611 года на месте бывших Ландскроны и Невского Устья была построена крепость.
Правильное шведское название крепости Нюенсканс, Невская крепость, в русской искаженной огласовке – Канцы, в немецком варианте произношения, который исторически и закрепился в российской науке, – Ниеншанц. На противоположном берегу Охты, непосредственно рядом с крепостью, очень быстро вырос город Ниена (Нева) – Ниенштадт. Город и крепость соединял мост. Весь город был взят под защиту бастионов. Известно, что в 1615 году король Густав II Адольф справлял Рождество в новой шведской крепости и тогда же сказал, что хотел бы заложил ещё один город ниже по течению.
На гербе Ниены (Ниенштадта), полученном им в 1642 году, – геральдический лев с мечом идет на врага. Правда, как-то обречённо. Он стоит между двух рек, а может, миров или континентов…
Предполагается, что в Ниене жило до 10 тысяч человек. Это был едва ли не самый крупный в шведском королевстве город после столицы. Население быстро выросшего города, кроме шведов, финнов и немцев, составляли русские.
История Ниены (Ниенштадта) завершилась на третий год Северной войны, в 1702 году. А вот крепость Ниеншанц продержалась до весны: 25 апреля 1703 года 25-тысячный корпус под командованием Петра I и фельдмаршала Б.П. Шереметева начал штурм Ниеншанца. 1 мая крепость пала. А вскоре, 16 мая 1703 года, на Заячьем острове была заложена крепость. На территории исторического центра города к этому времени существовало около 40 поселений. Так что же породило легенду о пустыне на месте Санкт-Петербурга? Безусловно, стремительность возникновения новой столицы и гигантский размах строительства, которое, как считается, началось в мае 1703 года.
Строительство велось, а имени у крепости не было. Лишь месяц спустя, а именно 29 июня 1703 года, крепость получила свое наименование – Санкт-Петербург, то есть крепость святого Петра. Царь Пётр I назвал крепость не для прославления своей персоны, а в честь своего христианского покровителя – апостола Петра, день которого по святцам (в церковной книге, содержащей месяцеслов-календарь) церковь отмечает 29 июня.
Апостол Пётр, по христианской мифологии, – хранитель ключей от врат рая. И крепость, нареченная именем этого святого, по замыслу Петра I, была призвана стать ключом к Балтийскому морю. Замысел Петру I удался.
Вскоре после строительства церкви Петра и Павла на Заячьем острове произошёл интересный феномен: Петропавловская церковь вытеснила название Санкт-Петербург за пределы Заячьего острова, на Березовый, или Городовой, остров. Там тогда размещался городской посад. Так крепость стала именоваться Петропавловской, а посад – Санкт-Петербургом.
С этого времени и начал складываться облик Северной Пальмиры, как порой называли город святого Петра. Северная Пальмира – не единственное тогдашнее название города. На первом из дошедших до нас планов он обозначен как Петрополис. На проекте договора Петра I с польским королем Августом II имеется помета Ф.А. Головина: «Статьи, которые посланы по указу великого государя 1703, июля в день 16, от Петрополя». Петр I в письмах к Меншикову и другим сподвижникам нередко называл новый город Парадизом (по-французски – рай), а Меншиков называл город уменьшительным именем Петри.
Наименование Петроград встречалось в первых подписанных Екатериной II манифестах. Многие ранние указы Николая I сопровождены указанием на то, что они «даны в граде святого Петра». В XIX веке в просторечии встречались и другие названия города, например Петрослав. Официальное переименование Санкт-Петербурга в Петроград состоялось вскоре после начала Первой мировой войны – 18 августа 1914 года. Считается, что потеря городом имени святого покровителя сказалась и на судьбе столицы, и империи в целом.
В январские дни 1924 года состоялось траурное заседание II Всесоюзного съезда Советов, посвященное памяти В.И. Ленина (Ульянова). Борьба за присвоение имени Ленина шла между Москвой и Петроградом. Равно как и за право похоронить покойника в одном из этих городов. Этот съезд 26 числа того же месяца присвоил городу на Неве имя Ленина. Петроград стал Ленинградом, а в Москве устроили мавзолей.
6 сентября 1991 года указом президиума Верховного Совета Российской Федерации городу было возвращено его историческое название – Санкт-Петербург.
С первых дней существования города почти на всех островах Невской дельты велось активное строительство. В отличие от многих городов Петербург изначально строился по плану. Это, конечно же, сказалось на организации городского пространства. С января 1712 года город на Неве стал официальной столицей российского царства, а с 1722 года – столицей Российской империи.
И уже через столетие, в начале XIX века, замечательный русский поэт Константин Батюшков писал: «Надобно видеть древние столицы: ветхий Париж, закопченный Лондон, чтобы почувствовать цену Петербурга. Смотрите, – какое единство! как все части отвечают целому, какая красота зданий, какой вкус и в целом, какое разнообразие, происходящее от смешения воды со зданиями!»
Два века спустя город остаётся уникальным творением человеческого гения.
При всей своей открытости город всё-таки по-северному сдержан. Но эта сдержанность особая. Скорее, эта сдержанность сродни легкой пелене белых ночей, той удивительной поры, когда город прямо-таки преображается.
Конечно, в разное время года город воспринимается по-разному, но прекрасен он всегда.
И когда звучит тихая мелодия осени и по каналам плывут разноцветные листья, а глыбы домов освещают мягкие лучи словно застывшего на горизонте солнца, в многочисленных реках и протоках, как в зеркале, отражаются набережные, фасады зданий, арки мостов, узоры чугунных решёток, деревья. Можно решить, что именно там, в чёрном зеркале вод, и находится сказочный мир зазеркалья.
Зимой Петербург строг, величественен, элегантен. И по-настоящему графичен.
А вымытый весенними дождями город кажется наполненым звенящей прозрачностью акварели и призрачностью полутонов.
Но особенно неповторим Санкт-Петербург летом, в белые ночи, когда в городе не включают фонари и непривычно просторны коридоры проспектов и ладони площадей.
В облике Петербурга и днём присутствует некая изысканная декоративность, а в белую ночь она доходит до уровня театральности.
Белые ночи Петербурга – это реальность и мираж. В своей туманной и сверкающей красоте город никогда не идентичен самому себе. Тени и свет сливаются и путаются, оставляя нетронутой душу Петербурга. Зыбкий сумрак белой ночи ненавязчиво уводит от сырого черновика жизни в мир желанных реальностей. В это время можно почувствовать, как из мозаики коротких зарисовок-впечатлений, штрихов-заметок складывается фантасмагорическая картина жизни, особой петербургской жизни, когда исчезает грань между реальным и чудесным.
В белую ночь хорошо побродить по многочисленным городским набережным, благо, рек и каналов хватает: Нева, Мойка, Фонтанка, Крюков канал, Екатерининский, Зимняя канавка, Лебяжья… Не повторяются решетки набережных, на каждом мосту – свои фонари: чудные фонари, свет которых в июне не нужен. Названия мостов – Итальянский, Певческий, Синий, Поцелуев, Львиный, – как будто вызывают к жизни призраков города, воспетого Пушкиным и Гоголем, Достоевским и Блоком, города, который порой представляет собой фантастическое видение.
И на всём в Петербурге лежат отблески истории. Кстати, эти отблески по-разному высвечивают грани более 4000 названий на карте города.
Известно, что Санкт-Петербург открывается перед каждым человеком по-своему. Откройте и вы свой неповторимый город святого Петра. И начните со ста самых замечательных достопримечательностей великого города.
Своеобразие и чарующе-строгое обаяние города складывается из уникальности и неповторимости всех его архитектурных составляющих: дворцов и набережных, проспектов и площадей, улиц и переулков, храмов и монументов, мостов и памятников, садов и парков. Всё образует единый завораживающий ансамбль, имя которому город святого Петра – Санкт-Петербург.
Известно, что архитектура – это застывшая музыка. Это особенно чётко понимаешь на берегах Невы. Ведь музыка петербургской архитектуры наполнена особой гармонией, что не удивительно, – пронзительное и чарующее симфоническое многоголосие сочиняли самые выдающиеся авторы. Достаточно назвать Леблона и Растрелли, Чевакинского и Монферрана, Кваренги и Тома де Томона.
Ансамбль, создававшийся гением архитекторов и художников с момента основания города, звучал век от века всё ярче и величественнее. И продолжает звучать.
Надо сказать, что ансамбли – это отличительная черта стилистики зодчества города на Неве. И это касается не только таких шедевров Карла Росси, как площадь Искусств (Михайловская) и площадь Островского (Александринская) или стрелки Васильевского острова – творения Тома де Томона. Неповторимые ансамбли создают множество площадей. Атмосфера вечного водоворота площади Восстания (Знаменской) у Московского вокзала совсем непохожа на размеренный ритм площади Балтийских юнг на острове Декабристов (Голодай). А круговерть площади Победы у Средней Рогатки разительно отличается от хлопотной почти домашней суеты площади Пяти углов на пересечении Загородного проспекта, улицы Рубинштейна и улицы Ломоносова.
Как и площади, образуют свои уникальные ансамбли многочисленные городские магистрали. Такие, как старейшие в Санкт-Петербурге Миллионная и Гороховая улицы, Невский проспект и пересекающие его Садовая улица, Литейный и Лиговский проспекты. А что уж говорить о самой древней магистрали, возникшей за несколько столетий до основания Петербурга, – Новгородском тракте, превратившемся в Лиговский проспект.
Десятикилометровой стрелой протянулся на юг от Сенной площади Московский проспект – не состоявшийся новый центр города. Переместить центр города творцам нового мира середины ХХ века не удалось, а вот придать новый облик старому Царскосельскому проспекту получилось.
Особое место в городском ландшафте занимают так называемые парные магистрали, как, например, Большой и Малый проспекты Петроградской стороны и Большой и Малый проспекты Васильевского острова, Большая и Малая Морские улицы на 2-м Адмиралтейском острове, Большая и Малая Конюшенная на Казанском острове и другие.
Конечно, особый колорит придают общей стилистике Петербурга его гранитные набережные. В своей чёткости и графичности ни одна из них не повторяет другую.
Даже под сенью садов и парков города можно обнаружить звучание удивительных ансамблей. Парк Лесотехнической академии и Лопухинский сад, Приморский и Московский парки Победы, Юсуповский сад, да и многие другие являют собой редкий сплав ландшафтного дизайна и памятников культуры, зодчества и садово-парковой скульптуры.
Известно, что 16 (27 мая по новому стилю) 1703 года на Заячьем острове, в дельте Невы, была заложена крепость, и с этого дня, по сути, началась история освоения невской земли.
Но на самом деле история этой территории началась намного раньше. Ведь не зря святой покровитель города на Неве князь Александр, живший в XIII веке, был назван Невским.
Легенда об основании Петербурга рассказывает, что Пётр заложил первый камень 16 мая 1703 года, в день Святой Троицы. Предание гласит, что царь, осматривая остров Енисаари (Заячий), взял у солдата лопату, вырезал два куска дерна, сложил их крестообразно и сказал: «Здесь быть городу».
Затем Пётр начал копать ров. В это время в воздухе появился орёл и начал парить над царём. Когда был выкопан ров глубиной около двух аршин, в него поставили высеченный из камня ларец, духовенство окропило его святой водой, а царь поставил в него ящик с мощами святого апостола Андрея Первозванного.
Ларец был накрыт каменной доской с вырезанной надписью:
«От воплощения Иисуса Христа 1703, мая 16-го, основан царствующий град С.-Петербург великим государем царем и великим князем Петром Алексеевичем, самодержцем всероссийским».
С лёгкой руки нашего великого поэта Александра Сергеевича Пушкина сложилось мнение о том, что Пётр основал город на пустом берегу. Помните: «На берегу пустынных волн стоял он дум великих полн и в даль глядел…»
Жизнь на берегах Невы была активной и до появления здесь царя Петра. Нева – северное начало великого торгового пути «из варяг в греки», а также другого, волжского, который на рубеже 1–2 тысячелетий нашей эры был даже актуальнее «греческого», потому что вёл в Среднюю Азию, в этот неисчерпаемый источник качественных товаров и монетного серебра.
Кто обосновывался на Неве, тот контролировал всю торговлю в Восточной Европе. Первыми это оценили варяги. В невской дельте варяги-викинги не основали никакого города, но их центром стала Ладога – Альдегьюборг (нынешняя Старая Ладога). Построить ладожскую крепость, не владея невским устьем, конечно же, было нельзя.
А вот на месте будущего Петербурга скорее всего викинги соорудили базы для перегрузки товаров с морских кораблей на речные.
В 862 году, согласно летописям, в Новгороде вспыхнуло восстание славян против варягов. Варягов прогнали восвояси. Но вскоре пригласили их назад, правда, уже на других условиях. С 862 года, стало быть, закончилась варяжская вольница, начался варяжский порядок. В Новгороде сел княжить Рюрик, а поскольку главную роль в его окружении играли славяне, то с этого момента можно начать отсчёт быстрой ассимиляции варягов славянами и сложения единого этноса.
Именно Новгород стал первым государством, который установил контроль над Невой, на берегах которой обитали и финно-угорские племена.
Новгородская республика была на тот момент самым большим государством в Европе, а то и в мире.
Найденные современными археологами клады старинных монет в устье Невы говорят о том, что на нынешних Васильевском и Петроградском островах и на острове Котлин стояли постройки новгородских наместников.
Но вскоре на эти невские территории стала претендовать Швеция. Первое столкновение шведов, или, как их тогда называли, свейских немцев, с новгородцами летописи относят к 1164 году. Самой известной попыткой шведов выйти к Неве стало наступление в 1240 году. В устье Ижоры их и разбил новгородский князь Александр. Русские потеряли только 20 человек, а «немцев наклали две ямы, а живых повезли два корабля». За эту победу Александр и был прозван Невским.
Но шведов ничего не могло остановить. В июньские белые ночи 1300 года шведские корабли вошли в Неву и встали напротив острого мыса, образованного впадающей в неё речкой Охтой. Здесь они начали возводить город, который назвали Ландскрона, то есть Венец Земли.
Конечно, новгородцы не смогли смириться с появлением чужого города в своих землях.
На следующий год русские войска осадили крепость. Крепость разрушили до основания, после того был уничтожен шведский флот. Русские применили неведомый до того времени военный приём борьбы с кораблями: шведы были вынуждены скоропалительно уйти, когда увидели, что на них двигаются огромные объятые пламенем просмолённые плоты. Тогда ещё никто не сталкивался с таким методом ведения войны.
А в 1323 году новгородцы построили в начале Невы, там, где она берет исток из Ладожского озера, крепость Орешек. Орешек с того времени стал передовой заставой республики, а земли между ним и Балтикой молчаливо объявлялись демилитаризованной зоной. 12 августа того же 1323 года это закрепил первый в истории договор Новгорода и Швеции, который был подписан в крепости Орешек. По договору, шведы признали территорию Невы за Новгородом.
Уже вскоре после заключения мира в невской дельте фиксируется свыше четырехсот поселений.
В результате неудачи Ливонской войны в 1583 году со Швецией было заключено перемирие, тяжелое для России. По нему Россия теряла южное побережье Финского залива, включая те области, где ныне находятся знаменитые пригороды Северной столицы.
В 1610 году, воспользовавшись Смутным временем и практически не встречая сопротивления, шведы занимают устье Невы. На завоеванных землях возникает шведская провинция Ингерманландия.
После изучения территории шведские инженеры пришли к выводу, что лучшего места для крепости, позволившей бы запереть Неву, чем мыс при впадении в неё реки Охты, не существует. В течение 1611 года на месте бывших Ландскроны и Невского Устья была построена крепость.
Правильное шведское название крепости Нюенсканс, Невская крепость, в русской искаженной огласовке – Канцы, в немецком варианте произношения, который исторически и закрепился в российской науке, – Ниеншанц. На противоположном берегу Охты, непосредственно рядом с крепостью, очень быстро вырос город Ниена (Нева) – Ниенштадт. Город и крепость соединял мост. Весь город был взят под защиту бастионов. Известно, что в 1615 году король Густав II Адольф справлял Рождество в новой шведской крепости и тогда же сказал, что хотел бы заложил ещё один город ниже по течению.
На гербе Ниены (Ниенштадта), полученном им в 1642 году, – геральдический лев с мечом идет на врага. Правда, как-то обречённо. Он стоит между двух рек, а может, миров или континентов…
Предполагается, что в Ниене жило до 10 тысяч человек. Это был едва ли не самый крупный в шведском королевстве город после столицы. Население быстро выросшего города, кроме шведов, финнов и немцев, составляли русские.
История Ниены (Ниенштадта) завершилась на третий год Северной войны, в 1702 году. А вот крепость Ниеншанц продержалась до весны: 25 апреля 1703 года 25-тысячный корпус под командованием Петра I и фельдмаршала Б.П. Шереметева начал штурм Ниеншанца. 1 мая крепость пала. А вскоре, 16 мая 1703 года, на Заячьем острове была заложена крепость. На территории исторического центра города к этому времени существовало около 40 поселений. Так что же породило легенду о пустыне на месте Санкт-Петербурга? Безусловно, стремительность возникновения новой столицы и гигантский размах строительства, которое, как считается, началось в мае 1703 года.
Строительство велось, а имени у крепости не было. Лишь месяц спустя, а именно 29 июня 1703 года, крепость получила свое наименование – Санкт-Петербург, то есть крепость святого Петра. Царь Пётр I назвал крепость не для прославления своей персоны, а в честь своего христианского покровителя – апостола Петра, день которого по святцам (в церковной книге, содержащей месяцеслов-календарь) церковь отмечает 29 июня.
Апостол Пётр, по христианской мифологии, – хранитель ключей от врат рая. И крепость, нареченная именем этого святого, по замыслу Петра I, была призвана стать ключом к Балтийскому морю. Замысел Петру I удался.
Вскоре после строительства церкви Петра и Павла на Заячьем острове произошёл интересный феномен: Петропавловская церковь вытеснила название Санкт-Петербург за пределы Заячьего острова, на Березовый, или Городовой, остров. Там тогда размещался городской посад. Так крепость стала именоваться Петропавловской, а посад – Санкт-Петербургом.
С этого времени и начал складываться облик Северной Пальмиры, как порой называли город святого Петра. Северная Пальмира – не единственное тогдашнее название города. На первом из дошедших до нас планов он обозначен как Петрополис. На проекте договора Петра I с польским королем Августом II имеется помета Ф.А. Головина: «Статьи, которые посланы по указу великого государя 1703, июля в день 16, от Петрополя». Петр I в письмах к Меншикову и другим сподвижникам нередко называл новый город Парадизом (по-французски – рай), а Меншиков называл город уменьшительным именем Петри.
Наименование Петроград встречалось в первых подписанных Екатериной II манифестах. Многие ранние указы Николая I сопровождены указанием на то, что они «даны в граде святого Петра». В XIX веке в просторечии встречались и другие названия города, например Петрослав. Официальное переименование Санкт-Петербурга в Петроград состоялось вскоре после начала Первой мировой войны – 18 августа 1914 года. Считается, что потеря городом имени святого покровителя сказалась и на судьбе столицы, и империи в целом.
В январские дни 1924 года состоялось траурное заседание II Всесоюзного съезда Советов, посвященное памяти В.И. Ленина (Ульянова). Борьба за присвоение имени Ленина шла между Москвой и Петроградом. Равно как и за право похоронить покойника в одном из этих городов. Этот съезд 26 числа того же месяца присвоил городу на Неве имя Ленина. Петроград стал Ленинградом, а в Москве устроили мавзолей.
6 сентября 1991 года указом президиума Верховного Совета Российской Федерации городу было возвращено его историческое название – Санкт-Петербург.
С первых дней существования города почти на всех островах Невской дельты велось активное строительство. В отличие от многих городов Петербург изначально строился по плану. Это, конечно же, сказалось на организации городского пространства. С января 1712 года город на Неве стал официальной столицей российского царства, а с 1722 года – столицей Российской империи.
И уже через столетие, в начале XIX века, замечательный русский поэт Константин Батюшков писал: «Надобно видеть древние столицы: ветхий Париж, закопченный Лондон, чтобы почувствовать цену Петербурга. Смотрите, – какое единство! как все части отвечают целому, какая красота зданий, какой вкус и в целом, какое разнообразие, происходящее от смешения воды со зданиями!»
Два века спустя город остаётся уникальным творением человеческого гения.
При всей своей открытости город всё-таки по-северному сдержан. Но эта сдержанность особая. Скорее, эта сдержанность сродни легкой пелене белых ночей, той удивительной поры, когда город прямо-таки преображается.
Конечно, в разное время года город воспринимается по-разному, но прекрасен он всегда.
И когда звучит тихая мелодия осени и по каналам плывут разноцветные листья, а глыбы домов освещают мягкие лучи словно застывшего на горизонте солнца, в многочисленных реках и протоках, как в зеркале, отражаются набережные, фасады зданий, арки мостов, узоры чугунных решёток, деревья. Можно решить, что именно там, в чёрном зеркале вод, и находится сказочный мир зазеркалья.
Зимой Петербург строг, величественен, элегантен. И по-настоящему графичен.
А вымытый весенними дождями город кажется наполненым звенящей прозрачностью акварели и призрачностью полутонов.
Но особенно неповторим Санкт-Петербург летом, в белые ночи, когда в городе не включают фонари и непривычно просторны коридоры проспектов и ладони площадей.
В облике Петербурга и днём присутствует некая изысканная декоративность, а в белую ночь она доходит до уровня театральности.
Белые ночи Петербурга – это реальность и мираж. В своей туманной и сверкающей красоте город никогда не идентичен самому себе. Тени и свет сливаются и путаются, оставляя нетронутой душу Петербурга. Зыбкий сумрак белой ночи ненавязчиво уводит от сырого черновика жизни в мир желанных реальностей. В это время можно почувствовать, как из мозаики коротких зарисовок-впечатлений, штрихов-заметок складывается фантасмагорическая картина жизни, особой петербургской жизни, когда исчезает грань между реальным и чудесным.
В белую ночь хорошо побродить по многочисленным городским набережным, благо, рек и каналов хватает: Нева, Мойка, Фонтанка, Крюков канал, Екатерининский, Зимняя канавка, Лебяжья… Не повторяются решетки набережных, на каждом мосту – свои фонари: чудные фонари, свет которых в июне не нужен. Названия мостов – Итальянский, Певческий, Синий, Поцелуев, Львиный, – как будто вызывают к жизни призраков города, воспетого Пушкиным и Гоголем, Достоевским и Блоком, города, который порой представляет собой фантастическое видение.
И на всём в Петербурге лежат отблески истории. Кстати, эти отблески по-разному высвечивают грани более 4000 названий на карте города.
Известно, что Санкт-Петербург открывается перед каждым человеком по-своему. Откройте и вы свой неповторимый город святого Петра. И начните со ста самых замечательных достопримечательностей великого города.
Ансамбль Петропавловской крепости
«Сердце Петербурга» для горожан – это не художественный образ Петропавловский крепости, а её суть. Как регулярный стук сердца человека, так и ежедневный полуденный выстрел с Нарышкина бастиона говорит лишь о том, что всё нормально, всё идёт своим чередом.
Петропавловка – так по-домашнему, ласкательно жители города называют Петропавловскую крепость, – старейший архитектурный памятник города. Дата закладки крепости считается датой основания Северной столицы. С неё начинается история города.
Изначально Санкт-Петербургом называлась именно эта крепость на Заячьем острове. Здесь 27 (16) мая 1703 года, на маленьком Заячьем острове, была заложена крепость Санкт-Петербург, первое сооружение будущего города.
Крепость Санкт-Петербург (крепость Святого Петра) должна была закрыть вход вражеским судам со стороны Большой и Малой Невы. Вскоре крепость была переименована в Петропавловскую, по названию построенного на её территории собора, а название Санкт-Петербург перекинулось на Березовый, или Городовой, остров. На финских и шведских картах это остров длиной 750 и шириной 400 метров. С 1704 года к Заячьему острову намывают дополнительное пространство, остров уходит в Неву примерно на 30 метров.
Петропавловская крепость
В старину остров назывался по-разному. Финны, имевшие обыкновение прибегать в географических обозначениях к именам животных, называли его Ениссаари, то есть Заячий остров («енис» по-фински – заяц, «саари» – остров). В период шведской колонизации остров именовался Люстгольм (Веселый остров) или Люст-эйланд (Веселая земля). Одно время, после постройки крепости, остров называли Крепостным.
Как правило, сегодня для многих крепость ассоциируется с собором Петра и Павла (Петропавловским), точнее, с его колокольней – символом города. Собор и колокольня расположены в центре крепости и самого острова. Но на самом деле ансамбль Петропавловки включает в себя десятки других зданий и сооружений.
Это и великокняжеская усыпальница, и Ботный дом, и Комендантский дом, и Каретник, и Казначейство, и Инженерный дом. Кроме того, в крепости есть ворота, куртины, бастионы, равелины и Невская пристань.
С первых дней после закладки русской крепости Заячий остров быстро застраивался бастионами и соединяющими их куртинами. Некоторые из них затем неоднократно перестраивались, а другие «дожили» до наших дней почти неизменными. Наблюдение за строительством её бастионов вели сам Пётр I и его сподвижники – Кирилл Нарышкин, Юрий Трубецкой, Никита Зотов, Гавриил Головкин и Александр Меншиков. По их фамилиям бастионы и получили названия. В 1706–1740 годах деревоземляные сооружения были постепенно заменены каменными, которые превосходили по размерам первоначальную крепость.
Работами руководил архитектор Доменико Трезини, а их завершение связано с деятельностью военного инженера, генерал-полицмейстера Санкт-Петербурга Христофора Антоновича Миниха. По его проектам в 1730–1733 годах были заложены каменные равелины, получившие названия Иоанновский и Алексеевский, по именам брата и отца Петра.
В 1731 году на Нарышкином бастионе была построена Флажная башня, на которой поднимали флаг (гюйс). Этот бастион перестраивали в камень как парадный, потому именно здесь башня и появилась. А изначально флаг поднимался на Государевом бастионе, так как тот был перестроен первым. Флаг поднимался с утренней зарёй, опускался с вечерним закатом. В советское время эту традицию выполнять не стали, в 1990-е годы возродили. Пытались, как и прежде, флаг поднимать и опускать, но впоследствии решили держать его на мачте постоянно. Именно с Нарышкина бастиона каждый день в 12 часов раздаётся пушечный выстрел. В XVIII веке далеко не все горожане имели свои часы, и время они сверяли по солнцу и колокольному звону. Время это было приблизительным, и только ровно в 12 часов с Нарышкина бастиона был слышен выстрел пушки. Постоянно стали производить выстрел в 1873 году. В городе с тех пор появилась поговорка «точно, как из пушки». В 1934 году выстрелы прекратили, возродили традицию в 1957 году.
Для снабжения защитников крепости водой на случай осады, а также для подвоза строительных материалов во всю длину Заячьего острова был прорыт канал пятиметровой ширины, засыпанный в 1882 году.
Постепенно начал формироваться архитектурный ансамбль крепости. Первые сооружения внутри крепости, естественно, носили военный характер: были построены дома для коменданта и для инженерной команды крепости. Позже Инженерный и Комендантский дома были перестроены, при этом были возведены здание офицерской гауптвахты, в начале XIX века построен артиллерийский цейхгауз, плац-майорский и обер-офицерский дома, в начале XX века – штаб-офицерский флигель.
В 1779–1785 годах северную часть крепости облицовывают гранитом. К этому времени левый берег Невы здесь уже был одет в гранит. По легенде, Екатерина II, выглянув однажды в окно Зимнего дворца возмутилась «простецким видом» крепостных стен и тут же распорядилась привести их в соответствующий вид. Пожелание её, конечно же, выполнили, однако всё, что не видно из кабинетов Зимнего дворца, так и осталось красного цвета.
По проекту Львова в 1784–1787 годах в камень перестраивают Невские ворота, чуть позже – пристань. С середины XIX века здесь стоял катер коменданта крепости, пристань стали называть Комендантской. Под аркой Невских ворот оформлена «Летопись катастрофических наводнений». В ней отмечены наивысшие подъёмы воды в 1752, 1777, 1788, 1824, 1924 и 1975 годах.
У восточной стены Петропавловского собора находится Комендантское клабище. С 1720 по 1914 год здесь похоронили восемнадцать комендантов Петропавловской крепости.
С первых лет существования крепость получила известность как главная политическая тюрьма России. Первые заключенные появились здесь в первой четверти XVIII века. Среди первых узников был царевич Алексей, сын Петра I.
На площади перед Петропавловским собором находится специальный павильон – «Ботный дом», предназначенный для хранения небольшого судна – ботика, на котором Петр I в юности изучал навигационное дело.
Ворота, открывающие крепость с запада, называются Петровские. Петровские ворота – особые ворота для Петербурга. Это главные, парадные, ворота города, его визитная карточка; ворота, открывающие вход в самое сердце. В 1718 году деревянные ворота заменяются каменными. Сюжет барельефа содержит аллегорию на Швецию и Россию. Укреплённый на воротах двуглавый орёл весит чуть более тонны, изготовлен из свинца. В нишах ворот – статуи богинь мудрости и войны.
Единственным зданием Петропавловской крепости, не имевшим отношения к военным укреплениям и портовым постройкам, был Монетный двор. Двор был переведён в Санкт-Петербург из Москвы незадолго до смерти Петра I.
На территории крепости для нужд монетного производства было построено ещё несколько зданий (здание Главного казначейства, здание Фондовых капиталов, Депо Образцовых мер и весов).
Для посетителей Петропавловская крепость впервые была открыта в начале XIX века, в период царствования императора Александра I. Постепенно крепость становилась также и мемориальным музеем.
Сейчас на территории Петропавловской крепости находится Музей истории города – один из крупнейших в России исторических музеев. На территории Петропавловской крепости, в Иоанновском равелине, находится Музей космонавтики и ракетной техники.
Петропавловка – так по-домашнему, ласкательно жители города называют Петропавловскую крепость, – старейший архитектурный памятник города. Дата закладки крепости считается датой основания Северной столицы. С неё начинается история города.
Изначально Санкт-Петербургом называлась именно эта крепость на Заячьем острове. Здесь 27 (16) мая 1703 года, на маленьком Заячьем острове, была заложена крепость Санкт-Петербург, первое сооружение будущего города.
Крепость Санкт-Петербург (крепость Святого Петра) должна была закрыть вход вражеским судам со стороны Большой и Малой Невы. Вскоре крепость была переименована в Петропавловскую, по названию построенного на её территории собора, а название Санкт-Петербург перекинулось на Березовый, или Городовой, остров. На финских и шведских картах это остров длиной 750 и шириной 400 метров. С 1704 года к Заячьему острову намывают дополнительное пространство, остров уходит в Неву примерно на 30 метров.
В старину остров назывался по-разному. Финны, имевшие обыкновение прибегать в географических обозначениях к именам животных, называли его Ениссаари, то есть Заячий остров («енис» по-фински – заяц, «саари» – остров). В период шведской колонизации остров именовался Люстгольм (Веселый остров) или Люст-эйланд (Веселая земля). Одно время, после постройки крепости, остров называли Крепостным.
Как правило, сегодня для многих крепость ассоциируется с собором Петра и Павла (Петропавловским), точнее, с его колокольней – символом города. Собор и колокольня расположены в центре крепости и самого острова. Но на самом деле ансамбль Петропавловки включает в себя десятки других зданий и сооружений.
Это и великокняжеская усыпальница, и Ботный дом, и Комендантский дом, и Каретник, и Казначейство, и Инженерный дом. Кроме того, в крепости есть ворота, куртины, бастионы, равелины и Невская пристань.
С первых дней после закладки русской крепости Заячий остров быстро застраивался бастионами и соединяющими их куртинами. Некоторые из них затем неоднократно перестраивались, а другие «дожили» до наших дней почти неизменными. Наблюдение за строительством её бастионов вели сам Пётр I и его сподвижники – Кирилл Нарышкин, Юрий Трубецкой, Никита Зотов, Гавриил Головкин и Александр Меншиков. По их фамилиям бастионы и получили названия. В 1706–1740 годах деревоземляные сооружения были постепенно заменены каменными, которые превосходили по размерам первоначальную крепость.
Работами руководил архитектор Доменико Трезини, а их завершение связано с деятельностью военного инженера, генерал-полицмейстера Санкт-Петербурга Христофора Антоновича Миниха. По его проектам в 1730–1733 годах были заложены каменные равелины, получившие названия Иоанновский и Алексеевский, по именам брата и отца Петра.
В 1731 году на Нарышкином бастионе была построена Флажная башня, на которой поднимали флаг (гюйс). Этот бастион перестраивали в камень как парадный, потому именно здесь башня и появилась. А изначально флаг поднимался на Государевом бастионе, так как тот был перестроен первым. Флаг поднимался с утренней зарёй, опускался с вечерним закатом. В советское время эту традицию выполнять не стали, в 1990-е годы возродили. Пытались, как и прежде, флаг поднимать и опускать, но впоследствии решили держать его на мачте постоянно. Именно с Нарышкина бастиона каждый день в 12 часов раздаётся пушечный выстрел. В XVIII веке далеко не все горожане имели свои часы, и время они сверяли по солнцу и колокольному звону. Время это было приблизительным, и только ровно в 12 часов с Нарышкина бастиона был слышен выстрел пушки. Постоянно стали производить выстрел в 1873 году. В городе с тех пор появилась поговорка «точно, как из пушки». В 1934 году выстрелы прекратили, возродили традицию в 1957 году.
Для снабжения защитников крепости водой на случай осады, а также для подвоза строительных материалов во всю длину Заячьего острова был прорыт канал пятиметровой ширины, засыпанный в 1882 году.
Постепенно начал формироваться архитектурный ансамбль крепости. Первые сооружения внутри крепости, естественно, носили военный характер: были построены дома для коменданта и для инженерной команды крепости. Позже Инженерный и Комендантский дома были перестроены, при этом были возведены здание офицерской гауптвахты, в начале XIX века построен артиллерийский цейхгауз, плац-майорский и обер-офицерский дома, в начале XX века – штаб-офицерский флигель.
В 1779–1785 годах северную часть крепости облицовывают гранитом. К этому времени левый берег Невы здесь уже был одет в гранит. По легенде, Екатерина II, выглянув однажды в окно Зимнего дворца возмутилась «простецким видом» крепостных стен и тут же распорядилась привести их в соответствующий вид. Пожелание её, конечно же, выполнили, однако всё, что не видно из кабинетов Зимнего дворца, так и осталось красного цвета.
По проекту Львова в 1784–1787 годах в камень перестраивают Невские ворота, чуть позже – пристань. С середины XIX века здесь стоял катер коменданта крепости, пристань стали называть Комендантской. Под аркой Невских ворот оформлена «Летопись катастрофических наводнений». В ней отмечены наивысшие подъёмы воды в 1752, 1777, 1788, 1824, 1924 и 1975 годах.
У восточной стены Петропавловского собора находится Комендантское клабище. С 1720 по 1914 год здесь похоронили восемнадцать комендантов Петропавловской крепости.
С первых лет существования крепость получила известность как главная политическая тюрьма России. Первые заключенные появились здесь в первой четверти XVIII века. Среди первых узников был царевич Алексей, сын Петра I.
На площади перед Петропавловским собором находится специальный павильон – «Ботный дом», предназначенный для хранения небольшого судна – ботика, на котором Петр I в юности изучал навигационное дело.
Ворота, открывающие крепость с запада, называются Петровские. Петровские ворота – особые ворота для Петербурга. Это главные, парадные, ворота города, его визитная карточка; ворота, открывающие вход в самое сердце. В 1718 году деревянные ворота заменяются каменными. Сюжет барельефа содержит аллегорию на Швецию и Россию. Укреплённый на воротах двуглавый орёл весит чуть более тонны, изготовлен из свинца. В нишах ворот – статуи богинь мудрости и войны.
Единственным зданием Петропавловской крепости, не имевшим отношения к военным укреплениям и портовым постройкам, был Монетный двор. Двор был переведён в Санкт-Петербург из Москвы незадолго до смерти Петра I.
На территории крепости для нужд монетного производства было построено ещё несколько зданий (здание Главного казначейства, здание Фондовых капиталов, Депо Образцовых мер и весов).
Для посетителей Петропавловская крепость впервые была открыта в начале XIX века, в период царствования императора Александра I. Постепенно крепость становилась также и мемориальным музеем.
Сейчас на территории Петропавловской крепости находится Музей истории города – один из крупнейших в России исторических музеев. На территории Петропавловской крепости, в Иоанновском равелине, находится Музей космонавтики и ракетной техники.
Ансамбль Адмиралтейства
Сегодня Адмиралтейство, а точнее шпиль главного здания, ассоциируется в первую очередь с одним из самых известных символов Петербурга – адмиралтейским корабликом. Кстати, мало кто знает, что кораблик при всей своей величественности символа продолжает оставаться флюгером. А его изображение, как считается, – копия первого российского корабля «Орёл», построенного при царе Алексее Михайловиче Романове. Снизу кораблик кажется крохотным, но на самом деле он весит 65 килограммов и покрыт чистым золотом.
Общеизвестно название шпиля Адмиралтейства, которое дал ему А.С. Пушкин, – «Адмиралтейская игла». И эта самая «игла» была и остается архитектурно-планировочным центром Санкт-Петербурга и является одним из красивейших памятников раннего классицизма в Северной столице.
А ЮНЕСКО признал здание Адмиралтейства одним из лучших произведений архитектурного искусства мира.
Адмиралтейство – первая постройка на левом берегу Невы в Санкт-Петербурге. Первоначально Адмиралтейство задумывалось Петром I только как верфь, по его проекту она была заложена 5 ноября 1704 года. Верфь располагалась на расстоянии пушечного выстрела от Петропавловской крепости. Это было важно со стратегической точки зрения: ведь в случае нападения врага Адмиралтейство можно было накрыть огнём.
Адмиралтейство
Общеизвестно название шпиля Адмиралтейства, которое дал ему А.С. Пушкин, – «Адмиралтейская игла». И эта самая «игла» была и остается архитектурно-планировочным центром Санкт-Петербурга и является одним из красивейших памятников раннего классицизма в Северной столице.
А ЮНЕСКО признал здание Адмиралтейства одним из лучших произведений архитектурного искусства мира.
Адмиралтейство – первая постройка на левом берегу Невы в Санкт-Петербурге. Первоначально Адмиралтейство задумывалось Петром I только как верфь, по его проекту она была заложена 5 ноября 1704 года. Верфь располагалась на расстоянии пушечного выстрела от Петропавловской крепости. Это было важно со стратегической точки зрения: ведь в случае нападения врага Адмиралтейство можно было накрыть огнём.