Большая часть русских, особенно из простонародья, расходует на свою жизнь весьма мало. Как жилища их плохи и бедны, так и запасы и домашняя утварь крайне ничтожны и не обильны, хотя и достаточны для них. У большей части хозяев найдётся три-четыре глиняных горшка и столько же глиняных или деревянных блюд. Большинство не употребляет никаких перин и спит на подушках, на соломе, рогоже или на своей одежде. Места для спанья у них – обыкновенно лавки, а зимой печи.
На длинный и узкий стол, покрытый скатертью из плохого льна, ставятся уксусница, перечница и солонка. Каждому из обедающих кладут ложку и хлеб, но только не всегда, а тарелки, салфетки, ножи и вилки не кладутся никому, кроме знатных. Потом подаются кушанья, каждое порознь, одно за другим и во множестве, если много гостей. Блюда одинаковые у всех и по неряшеству прислуги запачканные.
Начало обеда делает водка. Первую подачу кушанья составляет холодная вареная говядина, приправленная уксусом и сырым луком. Потом подаются другие кушанья либо вареные, либо жареные, либо с подливой, везде с чесноком и луком, которые у московитян самые изысканные и возбуждающие вкус средства. Напитки у них разные: вино, пиво, которое пьют редко, всякие меды и водка, составляющая начало и конец обеда.
Во всей Московии крестьяне утоляют голод ржаным и пшеничным хлебом, бобами с чесноком, а жажду – водой.
Повседневная одежда московитян, даже и знатных, не очень расстроит состояния. Весьма узкое исподнее платье из дешевого сукна, и немного не достающий до икр зипун, и надетый сверх него кафтан с длинными рукавами, летом из камлота, а зимой из сукна на меховом подбое. Хотя эти оба платья и поизотрутся и запачкаются в носке, московитяне не бросают их”.
“Супруги и вообще женщины не пользуются у них таким почетом, как у прочих народов, а считаются почти наравне со служанками”.
“В кабаках пьянствуют до тех пор, пока не вытряхнут мошну до последней копейки. Они пьют не процеживая сквозь зубы, как курицы, а глотают всей глоткой, точно быки и лошади, да и никогда не перестанут пить, пока не перестанешь наливать”.
“Русский народ очень недоверчив и подозревает всех иностранцев, которые расспрашивают о политике или религии.
Московитяне без всякой науки и образования, все одинаково вовсе не знают прошедшего, кроме только случаев, бывших на их веку, да и то в пределах Московского царства. А что московитяне изгоняют все знания, это надобно приписать самим государям, которые ненавидят их из опасения, что подданные наберутся в них духа свободы да потом и восстанут, чтобы сбросить с себя гнетущее их деспотическое иго.
Чтобы учиться, у русских в добрых головах недостатка нет. Между ними встречаются тонкие, способные люди, одаренные ясным умом и доброй памятью”.
Царь Алексей Михайлович всю жизнь пополнял свои знания чтением книг и общением с интересными, знающими людьми. Все современники отмечали его разносторонний ум и интерес к новым знаниям. Алексей Михайлович, как и российская элита, осторожно относились в западной культуре. Сближению мешали многолетние войны и различия между православием, католичеством и протестантизмом – именно два последних вероисповедания доминировали в Западной Европе. Русские люди боялись учиться у иноверцев. На Русь часто приезжали учёные и монахи из бывшей Византии, давно покорённой Турцией, но греки, дискредитировавшие себя уступками султану и контактами с католическим Римом – вплоть до унии, пользовались в Москве относительным авторитетом. Сохранился указ Алексея Михайловича от 6 августа 1674 года – Петру к тому времени уже исполнилось два года:
“Князя Андрея Михайлова сына Кольцова – Мосальского из стряпчих записать по жилецкому списку за то, что он на голове у себя волосы обстриг. А стольникам, стряпчим, дворянам московским и жильцам указал великий государь, чтоб они иноземских немецких и иных обычаев не перенимали, волосов у себя на голове не подстригали, тако ж и платья, кафтанов и шапок с иноземских образцов не носили, и людям своим носить не велели. А будет кто вперед учнет волосы подстригать и платья носить с иноземного образца, и такое ж платье объявится на людях их, и тем от великого государя быть в опале, и из высших чинов написаны будут в нижние чины”.
В 1682 году, при царе Фёдоре Алексеевиче, было отменено местничество и были запрещены даже споры из-за мест.
Местничество – система феодальной иерархии в Московском государстве XV–XVII веков – регулировало служебные отношения между членами служилых фамилий на военной и административной службе и при дворе. Местничество основывалось на том, что взаимное соотношение родов должно было оставаться всегда на одном и том же уровне и положении. Название “местничество” произошло от обычая считаться “местами” – за столом и на службе. Место зависело от “отечества”, “отеческой чести”, которая слагалась из двух элементов – происхождения с родословной и служебной карьеры самого служилого человека и его предков. Местнические споры разбирали лично царь и Боярская дума.
Первоначальное положение служилого рода в Москве зависело от положения его членов в момент перехода на службу к великому князю. Таким образом, первое место среди московского боярства заняли потомки великих князей. После них шли потомки удельных князей. Князья заняли место на иерархической лестнице выше нетитулованных бояр московского великого князя, хотя бы те и насчитывали не одно поколение на службе в Москве. Мелкие князья, до перехода в Москву находившиеся на службе у других великих или удельных князей и перешедшие под власть московского великого князя со своими государями, теряли своё старшинство и становились ниже московского боярства. Удельное боярство также было ниже московского и занимало положение на иерархической лестнице в соответствии с иерархией своих бывших удельных княжеств.
Не только каждый род, но и каждый член рода имел постоянное и строго определённое положение в служебной иерархии. Если кому-нибудь удавалось выдвинуться и стать выше, то это влекло за собой повышение его потомства и понижение тех, кого он “пересел”. Этим и объясняется то упорное сопротивление, которые оказывали в XVI и XVII веках представители боярских родов в случае несоответственного для них назначения. Их согласие на назначение влекло для них потерю прав.
С усилением царской власти правительство стало всё более враждебно относиться к проявлениям местнических счетов, нередко подвергая спорящих тяжёлым наказаниям. Впрочем, это мало помогало, и даже отмена местничества почти не изменила порядок в государстве и не отразилась на боеспособности войск. Эхо местнических счетов погасло только к концу XVII века.
Приехавший из Европы Пётр начал вводить европейские порядки резко и круто. Он приказал придворным брить бороды и носить немецкое платье. Бороды было разрешено носить только духовенству и крестьянам. Посадские люди могли получить разрешение на ношение бороды при уплате особой пошлины. За бороду платили упрямые бояре, купцы, служилые люди, посадские, ямщики, извозчики – от 30 до 100 рублей, и эта сумма была очень значительна. Указ о ношении иностранной одежды гласил: “Боярам, окольничим, думным и ближним людям, стольникам, московским дворянам и всех чинов людям в Москве и в городах носить платья – венгерские кафтаны – верхние, длинною по подвязку, а исподние, – короче верхних, тем же подобием”. Указы прибивались на лобных местах; чтобы их не срывали, к ним приставлялась охрана. Указы несколько раз повторяли, на улицах выставляли манекены в немецкой, венгерской, французской одежде, русское платье запрещалось продавать в лавках, с ослушников брали штрафы.
Пётр изменил летоисчисление и календарь. У различных народов существовало множество календарных систем. Последовательный счёт лет во всех календарях вёлся от какого-нибудь исторического события. С VII века до нашей эры римляне пользовались лунно-солнечным календарём, по которому год из 12 месяцев с нечётным количеством дней в каждом (из суеверия римляне боялись чётных чисел) состоял из 355 дней. Год начинался 1 марта, и римский календарь не знал порядкового счёта дней в месяце и вёлся по календам, нонам и идам – 5 день до мартовских ид, 6 день до мартовских календ.
В 46 году до н. э. римский император Юлий Цезарь реформировал календарь. Три года имели 365 дней, четвёртый – 366 дней. Начало года перенесли на 1 января – в этот день новые римские консулы вступали в должность. Вводилась и семидневная неделя.
Новый календарь, названный юлианским, был принят христианской церковью на Никенском сборе в 325 году и утвердился в Византии, но с порядковым счётом дней. В VI веке установилась Византийская точка отсчёта времени от основания Рима – эра – по которой 754 год до н. э. от основания Рима считался 5508 годом. Эта система перешла в Московское царство – с X века, вместе с принятием христианства. До этого у славян год делился на 12 месяцев, названия которых происходили от явлений природы.
Одновременно с Византийской датировкой на Западе в VI веке утвердилась датировка событий от Рождества Христова. Ко времени Петра только Россия из европейских стран держалась старого, византийского календаря. До 1492 года новый год в России начинался с 1 сентября, с 1 марта. На исходе 1699 года в России счёт времени стал вестись так, как это делалось в Европе. Вслед за 31 декабря 7208 года “от сотворения мира” наступало 1 января 1700 года от Рождества Христова. Указ Петра Первого гласил:
“В знак того доброго начинания и нового столетнего века в царствующем граде Москве, после должного благодарения Богу и молебного пения в церкви – кому случится и в дому своём, по большим проезжим и знатным улицам, людям знатным и у домов нарочитых духовного и мирского чину, перед воротами учинить некоторые украшения от древ и ветвей сосновых, еловых и можжевеловых, против образцов, каковы сделаны на Гостином дворе и у Нижней аптеки, или кому как удобнее и пристойнее, смотря по месту и воротам учинить возможное. А людям скудным хотя по деревцу или ветви над воротами или над хороминой своей поставить. И чтоб поспело ныне будущего января к 1 числу.
Все должны поздравлять друг друга с Новым годом и столетним веком и стрельба должна быть из пушек и мушкетов и иллюминация”.
200 пушек на Красной площади стреляли целую неделю. Москва и Россия вступили в XVIII столетие. Л.Н. Гумилёв писал о начале новой эпохи:
“Русские люди, даже одетые в кафтаны и парики, оставались самими собой. Да и отношение царя Петра к Европе, при всей его восторженности, в известной мере оставалось, если можно так выразиться, потребительским. Известна фраза царя: “Европа нам нужна лет на сто, а потом мы повернём к ней задом”. Однако Пётр здесь ошибся. Европа оказалась нужна России лет на 25–30, так как все европейские достижения русские переняли с потрясающей лёгкостью. Уже к середине XVIII века стало возможным “повернуться задом”, что и сделала родная дочь Петра Елизавета в 1741 году”.
Поездка с Великим посольством доказала невозможность создания антитурецкого союза против турок с участием России. Но именно тогда Пётр получил предложение саксонского курфюста и польского короля Августа II о союзе против Швеции и это изменило внешнюю политику России. Новое задачей для неё стало пробиться к морю на Западе.
Проблема Балтийского побережья, из удобных гаваней которого можно было свободно торговать с Западной Европой, занимала умы московских политиков со времён Ивана Третьего. Его внук Иван Грозный разгромил владевший Прибалтикой Ливонский орден, но последовавшая война с Речью Посполитой во главе со Стефаном Баторием привела к поражению в Ливонской войне. Тогда же Швеции при распаде Ливонского ордена досталась Эстляндия. Во времена Московской смуты начала XVII века интервенция Швеции совместно с Польшей на российскую территорию закончилось овладением шведами всем побережьем Финского залива. По Вестфальскому миру 1638 года, завершившему Тринадцатилетнюю войну, на южном побережье Балтийского моря к Швеции отошли Верхняя Померания и часть Нижней с герцогствами Бременом и Вердером, и городами Штетином и Висмаром. По Оливскому миру 1660 года, закончившему польско-шведскую войну, Швеция получила Лифляндию. Балтийское море стало внутренним шведским морем и Швеция полностью контролировала Прибалтийскую торговлю.
В середине XVI века царь Алексей Михайлович воевал со Швецией и даже осаждал Ригу. Война на два фронта закончилась неудачей – занятая шведской войной Россия проиграла и Польше. Заключённые русско-шведские мирные договоры при царях Михаиле Фёдоровиче и Алексее Михайловиче считались временными уступками противнику.
Победы шведских королей Густава-Адольфа и Карла X принесли шведской армии европейскую славу, и она заслуженно считалась лучшей в Европе. Западноевропейская дипломатия конца XVII века была очень медлительна, а шведская – быстра и решительна. Это возможно, когда у тебя за спиной стоит одна из лучших европейских армий. Военная мощь – главное и важнейшее средство заставить уважать честь и достоинство державы.
Захват части немецких земель Швецией вызвал недовольство немецких князей. К Швеции были претензии и со стороны её прибалтийских соседей – Дании, Польши и, конечно, России. Ещё при свидании Петра Первого с Августом Вторым летом 1698 года в Раве царь обещал начать войну со Швецией. Турецкая война формально не была завершена, и Пётр не собирался воевать на два фронта. 11 октября 1699 года Россия примкнула к антишведскому союзу, с условием начать военные действия только после заключения мира с турками. К Польше, Саксонии и России присоединилась и Дания, враждовавшая с соседским Гольштейн-Готторским княжеством, во главе которого стоял родственник юного шведского короля Карла XII.
Пётр отправил в Стамбул посольство во главе с думным дьяком Е. Украинцевым. Царь сам сопровождал посольский корабль “Крепость” – во главе целой эскадры, построенной на воронежских верфях. Священный союз против турок давно распался, Австрия готовилась к войне за испанское наследство и подписала сепаратный мир с Турцией. Турки тянули почти год. 3 июля 1700 года русско-турецкий мирный договор был подписан.
Дания собиралась забрать Голштинию, Польша – Лифляндию. Союзники заключили двусторонние договоры между собой – с учётом интересов и третьего союзника. Тайный договор России и Польши – Саксонии предусматривал для русских возврат Ингрии и Карелии. В феврале 1700 года войска Августа II вторглись в Лифляндию и пошли на Ригу. Через месяц датская армия вошла в Голштинию. Россия, ещё не подписавшая мирный договор с Турцией, обещала Швеции сохранить мир.
Карл XII решил бить союзников по очереди. Воспользовавшись тем, что датские войска воевали в Голштинии, 15000 шведов высадились на датском побережье и осадили столицу Дании Копенгаген, угрожая его разрушить. 8 августа 1700 года в замке Травендаль датский король подписал вынужденный мир с Карлом XII. Дания выводила свои войска из Голштинии и разрывала союз с Саксонией. Уже изгнанный датчанами голштанский герцог получал компенсацию в 250000 талеров. Шведско-датский мирный договор был подписан в день, когда Пётр получил известие о заключении мира с турками. Союзников осталось двое, но это Петра не остановило. 19 августа 1700 года Россия объявила войну Швеции – “за многие их светские неправды”. В качестве повода Пётр использовал “самое главное бесчестие, учинённое великим и полномочным послам в Риге, в прошлом 1697 году” – весной 1697 года во время проезда через Ригу в Пруссию русского царя, захотевшего осмотреть рижскую крепость, чуть не пристрелили.
9 августа 1700 года Пётр Первый отдал приказ войскам идти к Нарве. Началась знаменитая Северная война, длившаяся 21 год и имевшая грандиозные последствия для России.
Часть II. Россия и война
На длинный и узкий стол, покрытый скатертью из плохого льна, ставятся уксусница, перечница и солонка. Каждому из обедающих кладут ложку и хлеб, но только не всегда, а тарелки, салфетки, ножи и вилки не кладутся никому, кроме знатных. Потом подаются кушанья, каждое порознь, одно за другим и во множестве, если много гостей. Блюда одинаковые у всех и по неряшеству прислуги запачканные.
Начало обеда делает водка. Первую подачу кушанья составляет холодная вареная говядина, приправленная уксусом и сырым луком. Потом подаются другие кушанья либо вареные, либо жареные, либо с подливой, везде с чесноком и луком, которые у московитян самые изысканные и возбуждающие вкус средства. Напитки у них разные: вино, пиво, которое пьют редко, всякие меды и водка, составляющая начало и конец обеда.
Во всей Московии крестьяне утоляют голод ржаным и пшеничным хлебом, бобами с чесноком, а жажду – водой.
Повседневная одежда московитян, даже и знатных, не очень расстроит состояния. Весьма узкое исподнее платье из дешевого сукна, и немного не достающий до икр зипун, и надетый сверх него кафтан с длинными рукавами, летом из камлота, а зимой из сукна на меховом подбое. Хотя эти оба платья и поизотрутся и запачкаются в носке, московитяне не бросают их”.
“Супруги и вообще женщины не пользуются у них таким почетом, как у прочих народов, а считаются почти наравне со служанками”.
“В кабаках пьянствуют до тех пор, пока не вытряхнут мошну до последней копейки. Они пьют не процеживая сквозь зубы, как курицы, а глотают всей глоткой, точно быки и лошади, да и никогда не перестанут пить, пока не перестанешь наливать”.
“Русский народ очень недоверчив и подозревает всех иностранцев, которые расспрашивают о политике или религии.
Московитяне без всякой науки и образования, все одинаково вовсе не знают прошедшего, кроме только случаев, бывших на их веку, да и то в пределах Московского царства. А что московитяне изгоняют все знания, это надобно приписать самим государям, которые ненавидят их из опасения, что подданные наберутся в них духа свободы да потом и восстанут, чтобы сбросить с себя гнетущее их деспотическое иго.
Чтобы учиться, у русских в добрых головах недостатка нет. Между ними встречаются тонкие, способные люди, одаренные ясным умом и доброй памятью”.
Царь Алексей Михайлович всю жизнь пополнял свои знания чтением книг и общением с интересными, знающими людьми. Все современники отмечали его разносторонний ум и интерес к новым знаниям. Алексей Михайлович, как и российская элита, осторожно относились в западной культуре. Сближению мешали многолетние войны и различия между православием, католичеством и протестантизмом – именно два последних вероисповедания доминировали в Западной Европе. Русские люди боялись учиться у иноверцев. На Русь часто приезжали учёные и монахи из бывшей Византии, давно покорённой Турцией, но греки, дискредитировавшие себя уступками султану и контактами с католическим Римом – вплоть до унии, пользовались в Москве относительным авторитетом. Сохранился указ Алексея Михайловича от 6 августа 1674 года – Петру к тому времени уже исполнилось два года:
“Князя Андрея Михайлова сына Кольцова – Мосальского из стряпчих записать по жилецкому списку за то, что он на голове у себя волосы обстриг. А стольникам, стряпчим, дворянам московским и жильцам указал великий государь, чтоб они иноземских немецких и иных обычаев не перенимали, волосов у себя на голове не подстригали, тако ж и платья, кафтанов и шапок с иноземских образцов не носили, и людям своим носить не велели. А будет кто вперед учнет волосы подстригать и платья носить с иноземного образца, и такое ж платье объявится на людях их, и тем от великого государя быть в опале, и из высших чинов написаны будут в нижние чины”.
В 1682 году, при царе Фёдоре Алексеевиче, было отменено местничество и были запрещены даже споры из-за мест.
Местничество – система феодальной иерархии в Московском государстве XV–XVII веков – регулировало служебные отношения между членами служилых фамилий на военной и административной службе и при дворе. Местничество основывалось на том, что взаимное соотношение родов должно было оставаться всегда на одном и том же уровне и положении. Название “местничество” произошло от обычая считаться “местами” – за столом и на службе. Место зависело от “отечества”, “отеческой чести”, которая слагалась из двух элементов – происхождения с родословной и служебной карьеры самого служилого человека и его предков. Местнические споры разбирали лично царь и Боярская дума.
Первоначальное положение служилого рода в Москве зависело от положения его членов в момент перехода на службу к великому князю. Таким образом, первое место среди московского боярства заняли потомки великих князей. После них шли потомки удельных князей. Князья заняли место на иерархической лестнице выше нетитулованных бояр московского великого князя, хотя бы те и насчитывали не одно поколение на службе в Москве. Мелкие князья, до перехода в Москву находившиеся на службе у других великих или удельных князей и перешедшие под власть московского великого князя со своими государями, теряли своё старшинство и становились ниже московского боярства. Удельное боярство также было ниже московского и занимало положение на иерархической лестнице в соответствии с иерархией своих бывших удельных княжеств.
Не только каждый род, но и каждый член рода имел постоянное и строго определённое положение в служебной иерархии. Если кому-нибудь удавалось выдвинуться и стать выше, то это влекло за собой повышение его потомства и понижение тех, кого он “пересел”. Этим и объясняется то упорное сопротивление, которые оказывали в XVI и XVII веках представители боярских родов в случае несоответственного для них назначения. Их согласие на назначение влекло для них потерю прав.
С усилением царской власти правительство стало всё более враждебно относиться к проявлениям местнических счетов, нередко подвергая спорящих тяжёлым наказаниям. Впрочем, это мало помогало, и даже отмена местничества почти не изменила порядок в государстве и не отразилась на боеспособности войск. Эхо местнических счетов погасло только к концу XVII века.
Приехавший из Европы Пётр начал вводить европейские порядки резко и круто. Он приказал придворным брить бороды и носить немецкое платье. Бороды было разрешено носить только духовенству и крестьянам. Посадские люди могли получить разрешение на ношение бороды при уплате особой пошлины. За бороду платили упрямые бояре, купцы, служилые люди, посадские, ямщики, извозчики – от 30 до 100 рублей, и эта сумма была очень значительна. Указ о ношении иностранной одежды гласил: “Боярам, окольничим, думным и ближним людям, стольникам, московским дворянам и всех чинов людям в Москве и в городах носить платья – венгерские кафтаны – верхние, длинною по подвязку, а исподние, – короче верхних, тем же подобием”. Указы прибивались на лобных местах; чтобы их не срывали, к ним приставлялась охрана. Указы несколько раз повторяли, на улицах выставляли манекены в немецкой, венгерской, французской одежде, русское платье запрещалось продавать в лавках, с ослушников брали штрафы.
Пётр изменил летоисчисление и календарь. У различных народов существовало множество календарных систем. Последовательный счёт лет во всех календарях вёлся от какого-нибудь исторического события. С VII века до нашей эры римляне пользовались лунно-солнечным календарём, по которому год из 12 месяцев с нечётным количеством дней в каждом (из суеверия римляне боялись чётных чисел) состоял из 355 дней. Год начинался 1 марта, и римский календарь не знал порядкового счёта дней в месяце и вёлся по календам, нонам и идам – 5 день до мартовских ид, 6 день до мартовских календ.
В 46 году до н. э. римский император Юлий Цезарь реформировал календарь. Три года имели 365 дней, четвёртый – 366 дней. Начало года перенесли на 1 января – в этот день новые римские консулы вступали в должность. Вводилась и семидневная неделя.
Новый календарь, названный юлианским, был принят христианской церковью на Никенском сборе в 325 году и утвердился в Византии, но с порядковым счётом дней. В VI веке установилась Византийская точка отсчёта времени от основания Рима – эра – по которой 754 год до н. э. от основания Рима считался 5508 годом. Эта система перешла в Московское царство – с X века, вместе с принятием христианства. До этого у славян год делился на 12 месяцев, названия которых происходили от явлений природы.
Одновременно с Византийской датировкой на Западе в VI веке утвердилась датировка событий от Рождества Христова. Ко времени Петра только Россия из европейских стран держалась старого, византийского календаря. До 1492 года новый год в России начинался с 1 сентября, с 1 марта. На исходе 1699 года в России счёт времени стал вестись так, как это делалось в Европе. Вслед за 31 декабря 7208 года “от сотворения мира” наступало 1 января 1700 года от Рождества Христова. Указ Петра Первого гласил:
“В знак того доброго начинания и нового столетнего века в царствующем граде Москве, после должного благодарения Богу и молебного пения в церкви – кому случится и в дому своём, по большим проезжим и знатным улицам, людям знатным и у домов нарочитых духовного и мирского чину, перед воротами учинить некоторые украшения от древ и ветвей сосновых, еловых и можжевеловых, против образцов, каковы сделаны на Гостином дворе и у Нижней аптеки, или кому как удобнее и пристойнее, смотря по месту и воротам учинить возможное. А людям скудным хотя по деревцу или ветви над воротами или над хороминой своей поставить. И чтоб поспело ныне будущего января к 1 числу.
Все должны поздравлять друг друга с Новым годом и столетним веком и стрельба должна быть из пушек и мушкетов и иллюминация”.
200 пушек на Красной площади стреляли целую неделю. Москва и Россия вступили в XVIII столетие. Л.Н. Гумилёв писал о начале новой эпохи:
“Русские люди, даже одетые в кафтаны и парики, оставались самими собой. Да и отношение царя Петра к Европе, при всей его восторженности, в известной мере оставалось, если можно так выразиться, потребительским. Известна фраза царя: “Европа нам нужна лет на сто, а потом мы повернём к ней задом”. Однако Пётр здесь ошибся. Европа оказалась нужна России лет на 25–30, так как все европейские достижения русские переняли с потрясающей лёгкостью. Уже к середине XVIII века стало возможным “повернуться задом”, что и сделала родная дочь Петра Елизавета в 1741 году”.
Поездка с Великим посольством доказала невозможность создания антитурецкого союза против турок с участием России. Но именно тогда Пётр получил предложение саксонского курфюста и польского короля Августа II о союзе против Швеции и это изменило внешнюю политику России. Новое задачей для неё стало пробиться к морю на Западе.
Проблема Балтийского побережья, из удобных гаваней которого можно было свободно торговать с Западной Европой, занимала умы московских политиков со времён Ивана Третьего. Его внук Иван Грозный разгромил владевший Прибалтикой Ливонский орден, но последовавшая война с Речью Посполитой во главе со Стефаном Баторием привела к поражению в Ливонской войне. Тогда же Швеции при распаде Ливонского ордена досталась Эстляндия. Во времена Московской смуты начала XVII века интервенция Швеции совместно с Польшей на российскую территорию закончилось овладением шведами всем побережьем Финского залива. По Вестфальскому миру 1638 года, завершившему Тринадцатилетнюю войну, на южном побережье Балтийского моря к Швеции отошли Верхняя Померания и часть Нижней с герцогствами Бременом и Вердером, и городами Штетином и Висмаром. По Оливскому миру 1660 года, закончившему польско-шведскую войну, Швеция получила Лифляндию. Балтийское море стало внутренним шведским морем и Швеция полностью контролировала Прибалтийскую торговлю.
В середине XVI века царь Алексей Михайлович воевал со Швецией и даже осаждал Ригу. Война на два фронта закончилась неудачей – занятая шведской войной Россия проиграла и Польше. Заключённые русско-шведские мирные договоры при царях Михаиле Фёдоровиче и Алексее Михайловиче считались временными уступками противнику.
Победы шведских королей Густава-Адольфа и Карла X принесли шведской армии европейскую славу, и она заслуженно считалась лучшей в Европе. Западноевропейская дипломатия конца XVII века была очень медлительна, а шведская – быстра и решительна. Это возможно, когда у тебя за спиной стоит одна из лучших европейских армий. Военная мощь – главное и важнейшее средство заставить уважать честь и достоинство державы.
Захват части немецких земель Швецией вызвал недовольство немецких князей. К Швеции были претензии и со стороны её прибалтийских соседей – Дании, Польши и, конечно, России. Ещё при свидании Петра Первого с Августом Вторым летом 1698 года в Раве царь обещал начать войну со Швецией. Турецкая война формально не была завершена, и Пётр не собирался воевать на два фронта. 11 октября 1699 года Россия примкнула к антишведскому союзу, с условием начать военные действия только после заключения мира с турками. К Польше, Саксонии и России присоединилась и Дания, враждовавшая с соседским Гольштейн-Готторским княжеством, во главе которого стоял родственник юного шведского короля Карла XII.
Пётр отправил в Стамбул посольство во главе с думным дьяком Е. Украинцевым. Царь сам сопровождал посольский корабль “Крепость” – во главе целой эскадры, построенной на воронежских верфях. Священный союз против турок давно распался, Австрия готовилась к войне за испанское наследство и подписала сепаратный мир с Турцией. Турки тянули почти год. 3 июля 1700 года русско-турецкий мирный договор был подписан.
Дания собиралась забрать Голштинию, Польша – Лифляндию. Союзники заключили двусторонние договоры между собой – с учётом интересов и третьего союзника. Тайный договор России и Польши – Саксонии предусматривал для русских возврат Ингрии и Карелии. В феврале 1700 года войска Августа II вторглись в Лифляндию и пошли на Ригу. Через месяц датская армия вошла в Голштинию. Россия, ещё не подписавшая мирный договор с Турцией, обещала Швеции сохранить мир.
Карл XII решил бить союзников по очереди. Воспользовавшись тем, что датские войска воевали в Голштинии, 15000 шведов высадились на датском побережье и осадили столицу Дании Копенгаген, угрожая его разрушить. 8 августа 1700 года в замке Травендаль датский король подписал вынужденный мир с Карлом XII. Дания выводила свои войска из Голштинии и разрывала союз с Саксонией. Уже изгнанный датчанами голштанский герцог получал компенсацию в 250000 талеров. Шведско-датский мирный договор был подписан в день, когда Пётр получил известие о заключении мира с турками. Союзников осталось двое, но это Петра не остановило. 19 августа 1700 года Россия объявила войну Швеции – “за многие их светские неправды”. В качестве повода Пётр использовал “самое главное бесчестие, учинённое великим и полномочным послам в Риге, в прошлом 1697 году” – весной 1697 года во время проезда через Ригу в Пруссию русского царя, захотевшего осмотреть рижскую крепость, чуть не пристрелили.
9 августа 1700 года Пётр Первый отдал приказ войскам идти к Нарве. Началась знаменитая Северная война, длившаяся 21 год и имевшая грандиозные последствия для России.
Часть II. Россия и война
Северная война. Прутский и Персидский поход. Ништадский мир. Создание империи. 1700–1725 годы.
В конце сентября 1700 года тридцатитысячная армия Петра начала осаду Нарвы, расположенной в 12 километрах от устья реки Нарвы. Крепость служила прекрасной базой для развёртывания войск в Ингрии, прикрывала все близлежащее побережье Финского залива, являлась портом, ближайшим к российским землям.
Русские войска, расположившиеся на протяжении семи километров, полукругом охватывали Нарву и Ивангород. Ядро армии составляли небольшие по составу Преображенский, Семёновский и Лефортов полки, остальные войска являлись недавно набранными и необстрелянными рекрутами. Около 10000 стрельцов и дворянских ополченцев находились в центре лагеря. Войсками руководили иностранные офицеры.
Лафеты и колёса тяжёлой артиллерии, присланной из Пскова и Новгорода, постоянно ломались. Мортиры стреляли камнями – бомбы не соответствовали калибру орудий. Саксонские инженеры, присланные Августом II, ничего не делали, и Петру пришлось всё организовывать самому. Отсталость русской армии от требований военного искусства того времени была очевидна, и комендант Нарвы Горн просто расхохотался над русским предложением о капитуляции.
При первом известии о высадке в Лифляндии армии Карла XII Август II снял осаду Риги и увёл войска с дороги шведского короля. Армия Карла XII подошла к Нарве.
19 ноября 1700 года 12000 шведов разбили 30000 русских. До конца сражения насмерть держались преображенцы и семёновцы. Карл лично атаковал гвардейцев Петра, но не смог сдвинуть их ни на шаг.
Мужество двух полков спасло русскую армию от уничтожения. Карл XII согласился на переговоры и разрешил русским солдатам, оставив артиллерию, уйти со стрелковым оружием и знаменами. Шведы пропустили Преображенский и Семёновский полки, но остальных русских разоружили. Генералы и офицеры были задержаны и отправлены в Швецию, где находились чуть ли не до 1720 года – многие умерли в плену. Почему-то считавший себя рыцарем Карл XII не часто расстраивался из-за нарушенного королевского слова. Впоследствии во время боевых действий шведы часть не брали русских пленных, а раненных воинов добивали. Шведские пленные, направленные на строительство Санкт-Петербурга и других русских крепостей, были в лучшем положении – русские воины никогда не добивали поверженного врага, за что “просвещённые” европейцы называли их “варварами”.
О Карле XII заговорили в Европе. В его честь писали стихи, выбивали хвалебные медали. Много карикатур “посвятили” царю Петру. Сам Карл XII говорил: “Нет никакого удовольствия биться с русскими, потому что они не сопротивляются, а бегут”. Самоуверенный король во главе армии остался зимовать в Дерпте. Через восемь лет он будет зимовать под Стамбулом, уже без армии.
За зиму Пётр и его соратники смогли привести в порядок разбитую армию, организовать оборону северо-западных городов, сохранить и укрепить союз с Августом II. Из снятых с части колоколен церквей и монастырей колоколов на всех литейных заводах России отливали пушки. В течение зимы было отлить 250 пушек высокого качества. Руководитель артиллерийской службы семидесятилетний думный дьяк А. Винниус скакал месяцами из Москвы в Псков, Новгород, сибирские города и организовывал изготовление орудий. День и ночь работали все “птенцы гнезда Петрова”. Сам Пётр был везде. Его письма и распоряжения часто подписывались – “писано в дороге, на лошади”. К лету было набрано десять драгунских полков, усилена пехота.
В феврале 1701 года Пётр в Курляндии встретился с Августом и договорился о дальнейших совместных военных действиях. Польско-саксонскому королю, называемому в хрониках того времени “Сильным”, придавался двадцатитысячный корпус Репнина и выдавалась ежегодная денежная субсидия, довольно значительная.
Весной Карл XII разбил саксонцев в Курляндии. Корпус Репнина из Литвы был оттеснён к Пскову. Полный пренебрежения к Петру Карл оставил для защиты свих прибалтийских земель 15000 солдат под руководством Шлиппенбаха и Кроншорта и ушёл в Польшу. В июле 1701 года саксонская армия была разбита и деморализована. Карл решил добивать Августа. Войска Б. Шереметева зимой 1702 года начали военные действия в Лифляндии, несколько раз отбрасывая войска Шлиппенбаха. Король Карл XII завяз в глубине Польши и Петр осенью 1702 года начал завоевание Ингрии, пытаясь выйти на берега Финского залива. Пётр, действуя по принципу “поспешать, как возможно, ибо время – яко смерть”, решил не повторять удара на Нарву. В Ладоге была создана база для действий на Ижорской земле. Ладожане и новгородцы предоставили царю подробные карты и описания территории Ладожского озёра, устья Волхова и бассейна реки Невы. В Лодейном поле была создана Олонецкая верфь – на реке Свири. В сентябре 1702 года во главе большой армии Пётр начал завоевание Ингрии. По войскам был разослан приказ, запрещавший разорять ижорские земли – уже тогда Пётр берег земли будущей Петербургской губернии для себя – “словесно вам говорено и в указах положено, чтоб не трогать; что разорят, то всё приходится впредь нам же исправлять”.
11 октября 1702 года Пётр взял крепость Нотебург – такое шведское название носил древнерусский город Орешек, основанный в начале XIV века московским князем Юрием Даниловичем, старшим братом Ивана Калиты. Расположенный у истока Невы из Ладожского озера Нотебург получил от Петра имя Шлиссельбург – “Ключ-город”.
В конце сентября 1700 года тридцатитысячная армия Петра начала осаду Нарвы, расположенной в 12 километрах от устья реки Нарвы. Крепость служила прекрасной базой для развёртывания войск в Ингрии, прикрывала все близлежащее побережье Финского залива, являлась портом, ближайшим к российским землям.
Русские войска, расположившиеся на протяжении семи километров, полукругом охватывали Нарву и Ивангород. Ядро армии составляли небольшие по составу Преображенский, Семёновский и Лефортов полки, остальные войска являлись недавно набранными и необстрелянными рекрутами. Около 10000 стрельцов и дворянских ополченцев находились в центре лагеря. Войсками руководили иностранные офицеры.
Лафеты и колёса тяжёлой артиллерии, присланной из Пскова и Новгорода, постоянно ломались. Мортиры стреляли камнями – бомбы не соответствовали калибру орудий. Саксонские инженеры, присланные Августом II, ничего не делали, и Петру пришлось всё организовывать самому. Отсталость русской армии от требований военного искусства того времени была очевидна, и комендант Нарвы Горн просто расхохотался над русским предложением о капитуляции.
При первом известии о высадке в Лифляндии армии Карла XII Август II снял осаду Риги и увёл войска с дороги шведского короля. Армия Карла XII подошла к Нарве.
19 ноября 1700 года 12000 шведов разбили 30000 русских. До конца сражения насмерть держались преображенцы и семёновцы. Карл лично атаковал гвардейцев Петра, но не смог сдвинуть их ни на шаг.
Мужество двух полков спасло русскую армию от уничтожения. Карл XII согласился на переговоры и разрешил русским солдатам, оставив артиллерию, уйти со стрелковым оружием и знаменами. Шведы пропустили Преображенский и Семёновский полки, но остальных русских разоружили. Генералы и офицеры были задержаны и отправлены в Швецию, где находились чуть ли не до 1720 года – многие умерли в плену. Почему-то считавший себя рыцарем Карл XII не часто расстраивался из-за нарушенного королевского слова. Впоследствии во время боевых действий шведы часть не брали русских пленных, а раненных воинов добивали. Шведские пленные, направленные на строительство Санкт-Петербурга и других русских крепостей, были в лучшем положении – русские воины никогда не добивали поверженного врага, за что “просвещённые” европейцы называли их “варварами”.
О Карле XII заговорили в Европе. В его честь писали стихи, выбивали хвалебные медали. Много карикатур “посвятили” царю Петру. Сам Карл XII говорил: “Нет никакого удовольствия биться с русскими, потому что они не сопротивляются, а бегут”. Самоуверенный король во главе армии остался зимовать в Дерпте. Через восемь лет он будет зимовать под Стамбулом, уже без армии.
За зиму Пётр и его соратники смогли привести в порядок разбитую армию, организовать оборону северо-западных городов, сохранить и укрепить союз с Августом II. Из снятых с части колоколен церквей и монастырей колоколов на всех литейных заводах России отливали пушки. В течение зимы было отлить 250 пушек высокого качества. Руководитель артиллерийской службы семидесятилетний думный дьяк А. Винниус скакал месяцами из Москвы в Псков, Новгород, сибирские города и организовывал изготовление орудий. День и ночь работали все “птенцы гнезда Петрова”. Сам Пётр был везде. Его письма и распоряжения часто подписывались – “писано в дороге, на лошади”. К лету было набрано десять драгунских полков, усилена пехота.
В феврале 1701 года Пётр в Курляндии встретился с Августом и договорился о дальнейших совместных военных действиях. Польско-саксонскому королю, называемому в хрониках того времени “Сильным”, придавался двадцатитысячный корпус Репнина и выдавалась ежегодная денежная субсидия, довольно значительная.
Весной Карл XII разбил саксонцев в Курляндии. Корпус Репнина из Литвы был оттеснён к Пскову. Полный пренебрежения к Петру Карл оставил для защиты свих прибалтийских земель 15000 солдат под руководством Шлиппенбаха и Кроншорта и ушёл в Польшу. В июле 1701 года саксонская армия была разбита и деморализована. Карл решил добивать Августа. Войска Б. Шереметева зимой 1702 года начали военные действия в Лифляндии, несколько раз отбрасывая войска Шлиппенбаха. Король Карл XII завяз в глубине Польши и Петр осенью 1702 года начал завоевание Ингрии, пытаясь выйти на берега Финского залива. Пётр, действуя по принципу “поспешать, как возможно, ибо время – яко смерть”, решил не повторять удара на Нарву. В Ладоге была создана база для действий на Ижорской земле. Ладожане и новгородцы предоставили царю подробные карты и описания территории Ладожского озёра, устья Волхова и бассейна реки Невы. В Лодейном поле была создана Олонецкая верфь – на реке Свири. В сентябре 1702 года во главе большой армии Пётр начал завоевание Ингрии. По войскам был разослан приказ, запрещавший разорять ижорские земли – уже тогда Пётр берег земли будущей Петербургской губернии для себя – “словесно вам говорено и в указах положено, чтоб не трогать; что разорят, то всё приходится впредь нам же исправлять”.
11 октября 1702 года Пётр взял крепость Нотебург – такое шведское название носил древнерусский город Орешек, основанный в начале XIV века московским князем Юрием Даниловичем, старшим братом Ивана Калиты. Расположенный у истока Невы из Ладожского озера Нотебург получил от Петра имя Шлиссельбург – “Ключ-город”.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента